Без памяти

Часть 1. Пробуждение (I)

Потихоньку возвращалось осознание окружающего мира, и спустя время я начал смутно понимать, в каком странном пребываю состоянии. Сначала до анализа ситуации просто не доходило, да и банально догадаться, что я есть, потребовало труда. Потом получилось обратить внимание на то, что способны видеть глаза и слышать уши, и обнаружить – оказывается, меня кормят и поят чем-то, и выводят по нужде самое меньшее трижды в день. Не знал, кто я, где я и что тут делаю, и лишь запоздало сообразил, что «Эй» вряд ли является моим настоящим именем. Был этим открытием слегка удивлён. Только слегка, потому что удивление требует куда больше сил, чем можно себе представить.

Самым большим достижением было вдруг заинтересоваться вообще хоть чем-то, хоть каким-то вопросом, и попытаться угадать ответ. Попытки получались вялые; к тому моменту, когда удалось переварить первый, меня уже куда-то везли и очень следили, чтоб я не встал, когда надо лежать, и не шагнул, пока велено стоять. Почему следует подчиняться окружающим, меня вообще не интересовало. Это просто порядок вещей, стоит ли он критической оценки и удивления? Всё, что вокруг – лишь данность, она есть, значит есть. И даже если бы я взял данность под сомнение, всё равно продолжил бы слушаться, потому что если не делать этого, то что же вообще делать?

Я не знал.

А люди, везущие меня куда-то, определённо знают, что делают, и действуют очень уверенно. Мною так вообще командуют с полным осознанием своего на то права. Значит, иначе и быть не может: я на своём месте, они на своём месте, мне следует повиноваться.

Кто я? Как меня зовут? Загадка. Попытался сосредоточиться на первой тайне, но решил, что это вряд ли интересно. Далеко не сразу осенило: раз я понимаю их, так могу и спросить. Но, поднапрягшись и спросив, получил в ответ уклончивое: «А кто тебя знает» и «Какая тебе теперь разница»? Ответ показался странным, но, может, я просто плохо понимаю реальность, и тут как раз всё логично?

Я лежал на дне телеги, на ароматном колком сене, жмурился на солнце или просто в небо и не думал ни о чём. Думать было трудно, прямо как из-под завала выбираться… Любопытно, получается, я знаю, что это такое – выбираться из-под завала. Веха? Или просто незначительная мелочь? Устав от очередной мысли, закрывал глаза и впадал в полудрёму. На самом деле, не спал, конечно, потому что сна было накоплено на месяцы вперёд. Но притвориться, будто уходишь во временное небытие, было как-то проще, чем продолжать думать.

А потом над деревьями поднялись белые башни и купола каких-то красивых зданий, следом – кромки стен, мои спутники насторожились, и я понял, что, наверное, открывается первая страница моей жизни, так что надо бы смотреть и слушать, смотреть и слушать… И, хочешь – не хочешь, пытаться понять, что же всё-таки происходит.

Должно быть, крепость, которая поднялась перед моими глазами, начали строить когда-то очень давно и достраивали частями на протяжении нескольких веков. Она выглядела так, словно была составлена из множества разностильных частей, и даже угловые башни заметно различались между собой.

Заинтересовавшись, я даже приподнялся, подгрёб под себя побольше сена, чтоб сесть выше. Крепость впечатляла – мощная, величественная. Удивляет только, что стена дополнительно не укреплена накатом и рвом… Странно, что я думаю об этом. А ещё у меня вызвала безотчётное раздражение красота барбаканов и надвратных галерей. Какие-то они слишком уж декоративные. И окна-бойницы чересчур большие. И ворота уж больно широкие, да ещё, смотри, не одни такие.

Телегу здесь остановили, но быстро пропустили внутрь, задав вознице лишь несколько вопросов. Мне самому трудно было понять, чего я ожидал увидеть за этими слишком аккуратными, вызывающе красивыми стенами. Но явно не то, что оказалось на самом деле: милый чистый городок с подметённой брусчаткой, занятые своими делами люди, причём многие были в длинных мантиях, будто священники или доктора, но определённо ни теми, ни другими не являлись. Домики тоже очень нарядны: высокие, трёх- и даже четырёхэтажные, наличники резные, стёкла целые, а сверху – черепичные шатровые крыши. Почему-то вся эта правильность и причёсанность казались неестественными, будто специально нарисованными к приходу дорогих гостей.

Но что мне за дело? Я терпеливо ждал, пока телега прогрохотала железными ободьями колёс мимо одного перекрёстка и встала у домика понаряднее других, прямо у узорного крылечка.

Ждать пришлось долго. Человек в серой мантии, появившись наконец в дверях, не спешил: такова, похоже, была сама его жизненная позиция. Он сперва лениво постоял в проёме, потом дошагнул к верхней ступени и теперь-то только обратил внимание на возницу, потом на сопровождающего парня, который очень суетился – сходу кинулся что-то объяснять. Хозяин дома прервал обоих прямо на середине слова, без церемоний.

– Ну-ка, тихо! Давай сначала. Медленнее. Говори толком. – И зевнул.

– Вот, привезли. – Парень беспокойно показал на меня. – Будьте так любезны.

– Что это такое?

– Староста был уверен, что Академия заинтересуется, вот мы и привезли.

– Чем интересоваться-то? Вроде не урод.

– Обычный, обычный. Не урод. Но он выжил после того, как его долбануло заревом.

– Да-да, именно заревом! – вмешался и возница. – Вот натурально, со всей силы. Прямо берег трясло. А он живой!

– Чем ударило?

– Долбануло заревом. Ну, не знаю, как это волшебное явление называется, когда сгущается так, переливается, и трудно дышать, прямо как будто под водой торчишь. А потом как долбанёт громом, аж деревья ложатся, и заметно трясёт, и песок в стекло, и воздух потом потрескивает, аж в ушах долго хрупает. Натурально. И все волосы дыбом, и морда как будто кипятком ошпарена. А потом ещё рыба уходит от берегов, и рыбалка целый месяц – просто потеря времени. Зарево, короче.

Часть 1. Пробуждение (II)

Будущие маги-педагоги обращались со мною странно: вроде, и не сюсюкались, но втолковывали любую ерунду подолгу, с уймой примеров, усердно и даже отчасти боязливо – словно природному идиоту. Вскоре стало ясно, что так дело не пойдёт. Я понимал их намерения тем проще, чем прямолинейнее они их излагали. Наверное, дети действительно воспринимают рассказы о базовых магических приёмах как-то иначе, и тут я не гожусь в подопытные кролики.

Поэтому, бросив растолковывать мне теорию, студенты взялись за практическое развитие энергетики. Вот что заинтересовало и увлекло меня по-настоящему. Никаких ограничений: читай любые книги, делай упражнения, пока не надоест, приставай к преподавателям с любыми вопросами, они ещё и сложные моменты разъяснят на доступном даже младенцу уровне – на зайках, слониках и мышках. Давно уже выяснилось, что читать я умею – приятный, помнится, был сюрприз. Теперь он облегчал мне узнавание нового, до которого я оказался так жаден.

Обычно при работе с энергетикой потенциального мага учителя старались действовать как можно осторожнее, чтоб провести ученика узенькой безопасной тропкой между отсутствием значимых результатов и смертельно опасным срывом. Но в нынешнем случае подопытного адепта, то бишь меня, наоборот подталкивали к возможно большему выплеску сил, к потере контроля над природными возможностями – именно с такими ситуациями будущим наставникам деток предстояло иметь дело.

Вот поэтому меня гнали в развитии, не жалея, и позволяли, даже поощряли заниматься больше, сверх нормы, ещё и ещё. Мой срыв должен был показать студентам, как это происходит, какие задачи стоят перед педагогом, что можно сделать со страдальцем, и сколько у него шансов. Впрочем, последнее было известно заранее – их мало. Очень мало.

Я пока понимал ситуацию едва-едва, и лишь смутно догадывался, в каких жутких муках предстоит умирать в случае настоящего срыва (потому что педагоги-недоучки, конечно, мало чем смогут мне помочь, если подобная задача даже опытным специалистам не всегда по плечу) – но всё равно шёл вперёд. Чтоб бояться смерти, надо хотя бы представлять себе, что такое жизнь, а с этим у меня были проблемы, и серьёзные. Что я знал о жизни, кроме своего спального места в общей комнатушке, вкуса обедов и ужинов и восторга от узнавания нового? Последнее давало мне достаточно интереса к бытию, чтоб последовательно отстаивать свою душевную целостность, а сейчас точно так же могло меня погубить.

И вот постепенно передо мной открывались колоссальные горизонты того, что принято называть магической наукой. Магия пронизывала всё существование мира, закладывала основы десятков других наук. Зачастую они, появившиеся параллельно или помимо неё, верно ей служили. Подхватив от кого-то из студентов мысль, что только комплексный подход позволит освоить основы магии (а заодно уступая страстному желанию всё обо всём знать), я накинулся на книги без особого разбора, да ещё начал прислушиваться к чужим разговорам. И так постепенно стал кое-что узнавать о мире.

Значит, обитаемый мир был разделён на множество крупных герцогств и графств, а также владения лордов помельче, сумевших так или иначе сохранить независимость, и ещё области диких земель, которыми мало кто интересовался. Короли в прошлом бывали, и кто-то из них даже умудрялся распространить своё влияние на значительную часть ойкумены, или даже почти на всю. Но ни одна династия не сумела продержаться сколько-нибудь долго.

Как-то так получалось, что воцарение единого государя каждый раз сопровождалось затяжными войнами. И со временем было решено, что лучше б обойтись вовсе без короля, потому что от верховных правителей одно беспокойство.

Правда, последнее время и без королей хватало различных крупных проблем. Вот, например, Культ Истины, который формально ни на что такое, вроде, не претендовал, а на деле… Ну, как водится – всё было очень и очень сложно. В сути религиозных воззрений этих людей я даже не пытался толком разобраться, но более или менее понял, что́ именно их не устроило в уже существующих религиозных течениях. Все остальные культы – от главного, Храма Четверых, и до последней малозаметной секты потрясателей кос – проповедовали всяческое самоотречение. Тут же наоборот предлагалось взять курс на увеличение благосостояния и личного магического могущества.

Последователей у культа становилось больше, и они, вроде как, рвались насаждать свою веру везде и всюду, а заодно преумножать собственное благосостояние – как говорили, по возможности за чужой счёт. Тут я уже едва понимал, в чём суть реальной угрозы, потому что все, рассуждавшие на эту тему, говорили о ней, как об очевидной вещи. Но постепенно, впитывая чужое мнение, я приучался верить: истинники – это плохо. Просто потому что плохо. Мир в моём представлении оставался до наивного плоским, но я верил, что со временем это изменится.

Шли месяцы; передо мной разворачивалась вся летняя, осенняя и зимняя жизнь академического городка. На «магическом» полуострове обитали не только студенты и магистры-преподаватели, отдавшие себя постижению бездн чародейских премудростей, но и огромное число трудового люда. Ведь грызущих гранит науки надо было кормить и поить, одевать и обувать, обеспечивать жильём, мебелью, топливом и бумагой, удовлетворять уйму других крупных и мелких потребностей.

Поэтому на полях вокруг городка всё лето и осень кипела работа. Спешили с сенокосом, потом убирали урожай – один за другим, благо хоть злаки, овощи, ягоды и фрукты поспевали в разное время и давали крестьянам возможность распределять усилия. Надо было обихаживать скот, который то телился-поросился, то стригся, то давал молоко вёдрами. Ещё было много труда с заготовкой стройматериалов и устройством ярмарок, своим чередом шли заботы об изготовлении ниток и тканей, обработке кож.

Часть 1. Пробуждение (III)

– Тебе бы имя придумать, – сказал мне однажды такой же новоиспечённый десятник, как и я. Мы уже закончили обучение наших солдат и отправили их на хозработы, а сами получили полчасика передышки, возможность поесть и отдохнуть. И поговорить. – Конечно, в армии имя не особо важно. Важнее – звание. Но всё-таки без имени как-то слишком странно… Чего молчишь?

– Настоящего не помню, а придумывать не хочу.

– И что теперь, раз не помнишь – всю жизнь плакать? Безымянным ходить? Да брось ты! Полно людей, кто спокойно придумывает себе новое имя взамен старого. По разным причинам. Ну нужно ж тебя как-то звать! Магу требуется имя, а ты, глядишь, в маги выйдешь.

– Куда там… Я солдат.

Я удивился тому, что говорил он настойчиво и убеждённо, потому что в нынешней жизни имя мне не требовалось. А потом, обдумав ситуацию со всех сторон: поглубже, потщательнее – удивился уже, почему она именно такая. У всех вокруг были имена. Кое-кто звал по имени даже животных. Только я безымянен, словно ложка или топор, печка или ухват, или клубень, вырытый из земли. Изменить это, пожалуй, можно, только как? Правильно ли это – просто придумать себе обозначение покрасивее и дальше жить с ним как ни в чём не бывало?

По всему получалось, что в обществе людей имени придаётся какое-то особенное, очень большое значение, то есть обзаводиться им нужно по всем правилам. Если не могу вспомнить подлинное имя, значит, должен где-то раздобыть новое. И именно так, как положено.

Я обратился с осторожным вопросом к явно немолодому студенту, который последние дни упорно занимался со мной, пытаясь выявить недостатки своей дипломной методики. У него не ладилось, и он был очень заморочен, но при этом всегда вежлив со мной. Меня мало трогала чужая вежливость, но его терпение и готовность всегда объяснить непонятное (хотя в обязанности будущих педагогов изначально не входило обучение меня тонкостям магии – только проверка на мне воспитательных приёмов и методов) подкупали. И вопрос мой он выслушал спокойно, вдумчиво. Выслушав, сперва посмотрел с рассеянным недоумением, потом удивлённо поднял бровь.

– Нет имени? Ты живёшь вообще без имени? Правда? Я думал, такое невозможно. Как же тебя окликают, зовут куда-то? «Иди сюда» говорят?.. Да, конечно, многие придают именованию огромное значение, считают, что имя предопределяет судьбу.

– И это так? Что об этом говорит магическая практика?

– Говорит, что полная чушь. Но, знаешь, если человек во что-то верит, его воля зачастую даёт заблуждению силу, и, таким образом, превращает его из заблуждения в истину. Факт. Человек способен на многое. Почти на всё. Он может даже изменить мир.

– В самом деле?

– История ясно говорит об этом, – улыбнулся маг. – А ты, если хочешь, выбери себе имя, отвечающее твоему самоощущению. Или по смыслу. Как бы ты хотел зваться: сильным, мудрым, победителем, благочестивым? Кем бы ты хотел быть?

– Я бы хотел быть тем, кто я есть. Правда лучше лжи, она проще. Ложь, даже красивая, мне пока не по плечу. Я – просто бывший солдат, и всё. В чём-то большем мне не преуспеть.

– Тут я с тобой не могу согласиться. Как бы тебе сказать… Способности к магии у тебя огромные, и умение учиться просто поразительное. Да что там далеко ходить! Я ведь сейчас разговариваю с человеком, который вот так взял и не позволил распустить себя на энергетический материал! Думаю, из тебя может получиться очень могущественный маг. Знаешь, почему? Потому что сочетание чародейского таланта, упорства в учении и смирения – великий дар. Он редко кому даётся. И если б Академия решила обучать тебя систематически, в свою пользу… Не прогадала б, я уверен.

Я взглянул на него с огромным сомнением.

– Но… Если б это было так… Меня б, наверное, обучали.

– Ну, знаешь, у нас тут привыкли к устоявшемуся жизненному порядку. В правилах и принципах обучения действует определённая инерция. Зачем напрягаться, придумывать что-то новое, если старое отлично работает, а заодно терять деньги, занимая тобой учебную единицу? А вдруг ты, к примеру, обманешь ожидания? Ну, и так далее… Понимаешь?

Я в задумчивости почесал ухо.

– Если всё так, как вы говорите, то, наверное, я мог бы обучаться и самостоятельно, как считаете?

– Возможно. Не отрицаю. Знаешь, тут тебе лучше всего обратиться к Дерге – он разрабатывает методику самостоятельного обучения и, возможно, заинтересуется возможностью её протестировать на тебе. Не знаю. Единственное, о чём ещё хочу предупредить. – Он замолчал, колеблясь, но всё-таки продолжил. – Ты понимаешь, что, обучившись, бесплатно предоставишь Академии готового мага в своём лице, и никто уже не вспомнит, что ты всего добился сам? Тебя сразу захотят использовать как специалиста. По полной.

– Уж лучше как специалиста, чем как объект исследований или, того чище, как набор элементов для зелий.

– Верно, – со скорбной улыбкой согласился мой собеседник. – Просто чтоб потом тебе не было обидно. Академия, конечно, демократична, но имущество есть имущество.

Это-то я понимал. Здесь между собой равны все учащиеся, от сына фермера до сына лорда, но за меня-то в своё время заплатили деньги. Я-то раб.

Идея найти себе подходящее имя как-то сразу отошла на второй, если не десятый план. Куда важнее найти этого неизвестного мне Дергу и отыскать с ним общий язык. Задача с первого взгляда показалась сложной. Дерга, если б хотел на ком-то проверить разработанную методику, давно б уже воспользовался мною – как все его коллеги. Но ему, видимо, не надо, а значит, уговорить парня будет трудно. Но попытаться стоит.

Часть 1. Пробуждение (IV)

Хотя вероятность нападения, на мой взгляд, была нулевой, сама по себе подготовка к нему показалась мне интересным процессом. Для начала следовало осмотреть форт. Моих солдат позволяли тренировать только в надвратной башне, отведённой нам для обороны, но меня-то пускали всюду, пусть и без особой охоты. Натренировавшись договариваться со студентами насчёт их работ и помощи, а в библиотеке – добывать справочники, я параллельно получил и другой полезный навык: проще говоря, научился убеждать окружающих идти мне навстречу. Научился добиваться поставленной цели.

Поэтому мне удалось сунуть нос всюду, разведать назначение и тех приспособлений, и этих решёток, и загадочных блоков в дальнем углу. Теперь уже сомнения, что истинники могли бы планировать тут пройти и отсюда атаковать побережье, стали почти твердокаменными. Ожидать, что корабли без проблем минуют форт, могут только идиоты либо же люди катастрофически не осведомлённые. Может, они просто ни разу тут не были и очень смутно представляют себе, сколько тут всего нагорожено… Либо есть ещё что-то, что я упустил из виду.

Под моим началом оказалось пять десятков молодых солдат, только-только прошедших подготовку в учебном лагере при Академии. Так себе сила: опыта ноль, навыков минимум. Поэтому нам поручили самую малозначимую часть форта – внешние входные ворота. Парадокс, казалось бы, однако же именно так и было. Ворота эти открывались прямо в море, только две широкие каменные ступени отделяли их от волн, а во время шторма створки вообще нельзя было трогать, даже чуть-чуть – вода тут же оказалась бы во внутреннем дворе. Так что створки эти очень мощные: и удар волны выдержат, и какое-нибудь крепкое заклинание.

Естественно, если сюда придут вражеские корабли, они в первую очередь попытаются занять оба фарватера, обойти форт, потому что твердыня уязвимее с тыла. Приходилось учитывать, что форт не способен вести магический обстрел в направлении побережья, это логично – зачем перепахивать боевой магией защищаемый город и его предместья? Чародейские установки были нацелены только туда, откуда мог прийти враг.

Вот и получалось, что самыми опасными были правый и левый фланг, а центр – так, просто накрепко затворённые ворота, решётка и ещё одни ворота. Защищать их много ума не надо – стой себе насмерть, да и всё. Тут ведь не земля, посуху не подтащишь осадные орудия прямо к преграде, таран не разместишь. Кораблям ещё нужно умудриться сквозь все эти укрепления подойти к стенам, и задолго до этого они окажутся под прицелом луков, арбалетов и простеньких, а потому особенно надёжных баллист. Тут на всё про всё хватит даже совсем глупого гарнизона!

Стоило учесть и то, что с морскими укреплениями вокруг форта всё было нормально, особенно на подступах к воротам. Нашу башню, например, прикрывали три дамбы и три огромные шипастые подводные цепи, способные разбить или хотя бы пропороть даже укреплённое корабельное днище. Ну какой дурак сюда сунется?! И зачем? Чтоб войти внутрь, в укрепление? По идее, цель хорошая, но уж больно дорого встанет. Вот и напрашивается для противника логичный выход: для начала штурмануть оба фарватера, а там уже разбираться с фортом.

Словом, я был склонен верить командирам: раз сказали, что участок простой, значит, видимо, так и есть. Мне лишь остаётся выжать из себя и своих людей максимум, на который мы способны, и заодно освоить что-нибудь новое. Понятное дело, мы все сомневались в возможности нападения. Очень и очень сомневались. Но долг есть долг. Да и навыки какие-никакие нужно будет начальству показать. Хотя бы то, как красиво мы все умеем стоять на стенах.

Свою полусотню я разбил на несколько более мелких групп. Здесь всё-таки форт, стена замка, строй вытягивать не нужно и держать, к примеру, удар конницы – тоже. Зато требуется быстро и гибко реагировать на изменяющуюся ситуацию, готовиться стрелять, причём прицельно, по экипажам кораблей, которые будут преодолевать три линии защитных дамб, не выступающих над уровнем моря. И ещё, конечно, нужно действовать слаженными командами.

Расспрашивая бойцов из постоянного гарнизона, я как раз и узнал про огромные тяжёлые шипастые цепи, запирающие проходы между дамб, и эти проходы располагаются в разных местах, то есть вражеский корабль в любом случае вынужден будет лавировать и подставлять под обстрел со стен то один борт, то другой. То есть получается мечта осаждённого, достаточно просто уметь мало-мальски стрелять. А что насчёт цепей? Насколько они крепкие? Как вообще их можно снять?.. Ах, только из форта, и механизм располагается там же, где устройство для открывания ворот! Понятно. Либо же придётся тупо на месте рубить преграду каким-нибудь огромным топором, при этом стоя в лучшем случае по шею в воде, а то и по макушку – словом, учитывая условия, габариты звеньев и расположение крепежей, задача практически невыполнимая.

Фарватеры, как я понял, укреплены чуть хуже, потому что сами по себе шире, но там есть свои хитрости и свои ловушки для врага. Добро пожаловать, господа пираты или лорды, мечтающие наложить лапу на богатые, щедрые земли! Всех положим ещё на подступах!

Однако, когда одним прекрасным днём, которое увенчало собой безупречно-прекрасное солнце, обрамлённое розоватой шёлковой дымкой, на горизонте показались боевые корабли, я напрягся. Считать нападающего идиотом, конечно, приятно, но толку-то? Лучше авансом посчитать его умником. Значит, пришли. Какой сюрприз.

Похоже, я оказался лишь одним из многих, кто был уверен, что нападение попросту невозможно. Теперь, когда оно действительно происходило, удивление и растерянность взяли за горло большинство людей в форте, и это было заметно. Но до других мне дела нет. Главное, чтоб мои солдаты заняли свои места в точности с тем, как я их учил. Ребята пока ничего не потеряли: у них именно сейчас по расписанию должны начаться очередные тренировки на стене.