Без права на измену. Ад в Раю

Пролог

— Отпустите, я не хочу! Не могу! – кричу изо всех сил.

Они серьёзно, что ли? Я не собираюсь выходить замуж. Особенно за этого мерзкого старика, которого все почему-то называют моим женихом.

— Ты будешь сидеть в кладовке до тех пор, пока не скажешь «да», - скрипучим голосом пробормотала наша классная руководительница.

Ну почему я? Мне восемнадцать стукнуло только вчера, а уже сегодня они хотят выдать меня замуж. Свадьба через месяц, будущий муж – один из попечителей школы. Лысый, покрытый морщинами дядька, с выпирающим носом и противной шерстью, вылезающей даже из застёгнутой наглухо рубашки. Брр... Я помню, как мы с девчонками боялись его появления в интернате и прятались, чтобы не попадаться ему на глаза.

— Пожалуйста, не надо. Здесь крысы!

Меня затолкали в крошечную комнатёнку без окон и захлопнули дверь, оставив в полной темноте.

У них не получится сломить меня. Никогда! Пусть лучше крысы сожрут моё тело заживо. Ай! Одна укусила прямо за мизинец.

— Всё! Я согласна. Откройте двери! – кричу сквозь слёзы, моего запала ненадолго хватило.

— Умница, - подбородок Анны Степановны трясся, когда она говорила. – Дурное влияние твоей семьи не просто было изжить, но я справилась. Финя, иди сюда, девочка. Кушай. И сестрёнок угости.

— Вы кормите их? – с недоумением смотрю, как крысы поглощают корм, рассыпанный учительницей.

— Не твоё дело, Дария. Отправляйся на кухню. С сегодняшнего дня твоё место там. Хорошая жена обязана уметь вкусно готовить.

Какая же я дура! Испугалась глупых крыс. Подумаешь, кровь пошла? Замужем мне придётся испытать немало кровопотерь...

Нас всех готовят к браку в школе. Показывают картинки, видео, рассказывают как себя вести. Хотя последнему они зря уделяют так много времени – женщине полагается молчать, терпеть и страдать. А что ещё делать, если нас почти не осталось? Ой, точно, рожать. Если получится. Бесплодие – это приговор. Ссылка в монастырь на всю оставшуюся жизнь. Страшное место, погружённое во тьму. Им пугают с первого класса, рассказывая об ужасах жизни даров Вселенной.

Да ну, на фиг! Уж лучше замуж выйти. Тем более, что я уже согласилась. Тут самое сложное первую брачную ночь пережить, а потом всё просто – молчи, готовь, рожай. У меня получится. Наверное...

Глава 1

«Я в платиновом списке, а, значит, смогу не только страдать, но и развлекаться. Мне даже служанку и няню предоставят» - повторяла как мантру, натягивая на себя свадебное платье.

Какое же оно не удобное! И кто придумал эти глупые традиции, заставляющие невесту украшать себя как ёлку на Новый год? Хорошо хоть каблуки высокие надевать не надо. У моего мужа есть только один плюс – низкий рост, поэтому мне дозволили обуться в туфли-лодочки из мягкой кожи.

Не верится, что уже через несколько часов я стану женой – считай, рабыней. Элитным дополнением обеспеченного мужчины. Мне нужно радоваться, однако. Кому-то из моих подруг не повезёт – им придётся стать главным призом в лотерее для всех желающих. Существует Платиновый список, Золотой, Серебряный, никакой. Лотерейных невест бросят как кость массам. Заставят выйти замуж за обычного работягу. Вынудят носить дешёвое бельё, питаться отходами, рожать детей в нищету.

— Девочки, старайтесь, - всегда говорила наша учительница танцев. – Мужчины любят гибких и покорных. Вы не в классе «А», вам нечего передать своим детям. Так что работайте. Только так вы можете получить шанс на нормальную жизнь.

И мы работали. С раннего утра до самого отбоя. Никто не хочет стать женой нищеброда.

— Ваших детей заберут, как только им исполнится год, если не сможете поднять свой уровень. Дети должны хорошо питаться, а плохой муж не сможет полноценно обеспечивать семью. Вас будут отбирать за внешность, грамотность, тембр голоса. Вы все должны очень постараться, чтобы гарантировать своё будущее и будущее своих детей, - каждый день повторяла нам классная руководительница.

Вот только она врёт, я знаю. Мои родители – самые что ни на есть обычные граждане, без связей, регалий и особых заслуг перед государством. Они были счастливы вместе. Я тоже хочу счастья, и я его получила. Пусть и через постель отвратительного старика.

Платиновый список – надежда и опора страны. Они женятся только на девочках из класса «А», в порядке исключения – «Б» класс, я же учусь в «С». Среди нас нет детей и внучек великих математиков, известных композиторов или талантливых политиков. Нам нечего передать своим детям. На таких как мы элите жениться запрещено, но у меня получилось. Учителя были в шоке, когда узнали, кто пожелал взять меня в жёны. Тогда вся школа на ушах стояла, одноклассницы есть и спать перестали – ночами у станка в танцевальном зале стояли. Я, разумеется, не удержалась и сказала «нет». Уж слишком сильно хотелось посмотреть на их реакцию. А ещё не хотелось заниматься сексом перед толпой людей из высшего общества... Эта часть брачного ритуала Платинового списка пугает меня больше всего.

— Иди. Машина уже приехала, - классная руководительница даже в день моей свадьбы не пожелала смягчиться, говорит со мной, как с беспородной собачкой.

Будь я в другом классе, мне бы позволили попрощаться с родителями и забрали бы из дома. Но, увы… Больше я никогда не увижу маму с папой – им запрещено приближаться ко мне, как и любым другим родителям запрещено общаться с вышедшими замуж дочерьми. С сегодняшнего дня я стану собственностью своего мужа. Как и все остальные девушки, вне зависимости от класса и статуса их родителей. Нас осталось слишком мало, мы нуждаемся в защите и поэтому не можем говорить, решать, быть свободными. Мальчики могут расти в семье. Девочек забирают. Мальчиков в школах учат. Нас воспитывают. Мальчики могут работать, дружить, жить. Мы можем только рожать...

Потому что мы – глупые и беззащитные. У нас уже кости, меньше мышц и крошечный мозг. Именно это нам внушают в школе. Женской дружбы не существует, любви тоже. Большинство мужчин стали геями и сама природа им помогла. Для удовольствия им не нужна жена. Мы существуем исключительно в целях продолжения рода человеческого, другой ценности в нас нет...

— Ещё минуту, пожалуйста.

Свадьба тоже только для мужчин. Меня же нарядили как куклу, накрасили, приказали улыбаться. Но на моей свадьбе не будет подруг. Родителей не будет тоже. Не будет никого, кого бы я любила или хотя бы знала. Даже учителей не будет, хоть я их и ненавижу. Только чужие незнакомые люди. Те, кто близок моему будущему мужу.

— Один бокал шампанского, два канапе, салат из овощей. Не опозорь меня. Повтори, - Анна Степановна в сто первый раз повторила дозволенное мне на сегодня меню.

— Один бокал шампанского, два канапе, салат из овощей. Я запомнила.

Нужно было сказать ей какую-нибудь гадость. Пообещать выпить литр водки и петь серенады под луной. Пусть бы старушка попереживала напоследок. Но мне жаль её даже больше, чем саму себя. Она боится быть сосланной в монастырь так сильно, что и умереть может на моих руках. Монастыря боятся все, даже семилетки, которые только вчера сели за парты. В этом месте нет жизни и нет смерти, избавления и покоя тоже нет. Есть только вечные страдания и темнота. Не могу я так издеваться над уже не молодой женщиной.

***

Лимузин, регистрация брака, ресторан. Вокруг меня много женщин, но я ни одну из них не знаю. Это жёны Платинового и Золотого списка. Цепочки на их запястьях не оставляют сомнения в их происхождении. Они все очень милы со мной, особенно обладательницы Золотых цепей. Оно и понятно – я теперь выше их по рангу. Им выгодно дружить с женой из Платинового списка. Если повезёт, когда-нибудь, их мужа повысят благодаря такой дружбе, и они смогут сменить браслет.

Свадьбы и похороны – практически единственное место пересечения. Серебряные жёны тоже здесь, но им запрещено приближаться ко мне. Они все стоят в сторонке, для них накрыт свой стол. Эх, классно было бы к ним сейчас присоединиться! Эти девушки и женины не выглядят настолько чопорными и манерными, смеются, активно болтают о чём-то, ведут себя естественно.

Глава 2

Слышу шаркающие шаги. Слишком тихо. Похоже, стекло звуконепроницаемо, но от этого не легче. Если сейчас я встану и сбегу, то отправлюсь в Рай, а туда мне точно нельзя. Это почти как монастырь. Хорошо хоть, что мне делать ничего не нужно. Анна Степановна много раз говорила, как мне повезло, что мой будущий муж действительно возжелал моего тела, иначе... Многим невестам приходится в свою первую брачную ночь проявлять чудеса изобретательности, чтобы завершить обряд бракосочетания до конца. Мне же ничего делать не нужно. Только зажмуриться и терпеть.

В теории звучит просто, а вот на практике хочется сквозь землю провалиться. Потные руки скользят по корсету платья, мнут мою грудь. Я чувствую его дыхание, наполненное перегаром коньяка и дорогих сигар. Главное, не открывать глаза и думать о приятном...

«Представь, что твой муж – Аполлон во плоти. Красавец, отдаться которому хочет любая. Или читай молитвы. Главное лежи и не дёргайся» - говорила училка танцев.

И я лежу. Вот только Аполлон не пахнет сладким тошнотворным потом. И не наваливается на меня дряблым телом. Не царапает бёдра ногтями, снимая трусики. И не пыхтит громко прямо в лицо. Аполлон никогда бы так не сделал. Ааааа!!!

Кричать можно, но я не стала, хоть боль и разрывала моё тело изнутри. Одним резким движением мой муж лишил меня невинности на глазах у сотни людей. Я чувствую, как заворожено они смотрят на меня. Для них всех это всего лишь спектакль. Представление, доказывающее мою непорочность и совместимость с мужем. О, им интересно, я знаю. Они смотрят на кровавое пятно, расползающееся по белой простыне. А мне остаётся лишь одно – сдержать крик боли и отвращения.

Горячий, твёрдый член елозит внутри меня вновь и вновь. Его не смущает сжавшаяся от ужаса плоть. Да, для него я – всего лишь тело. Он грудь мою достал и показал всем, а теперь медленно шевелиться. Короткие, резкие, неэффективные движения. Ему нравится унижать меня. Конец будет не скоро. Я чувствую, как он останавливается время от времени, чтобы продлить акт. Шоу должно продолжаться, несмотря на мои мучения.

— Пожалуйста, быстрее, - буквально молю о пощаде и, вопреки рекомендациям, открываю глаза.

Он смотрит на меня с ухмылкой. Вынимает член лишь для того, чтобы вонзить его в меня вновь. Ему нравится видеть страдания на моём лице. Нравится причинять мне боль. А ведь это – наша первая брачная ночь при свидетелях. Что будет дальше?

Ещё, ещё, ещё... Я почти теряю сознание от боли, которая с каждой минутой становится лишь сильнее. Не замечаю, как он ускорился. Всё смешалось. О зрителях совсем забыла. Тихо стону, сжимая бёдра. Всё!

Не сразу поняла, что он наконец-то кончил. В меня. На время замер внутри, закинул мои ноги себе на плечи. Боль медленно начала отступать... Больше не чувствую его член, но тяжесть его тела ощущаю. Всё кончилось? Мне можно идти? Похоже, нет...

— Теперь ты – моя, - осипшим голосом произнёс муж, дыша перегаром в лицо.

— А я – твоя, - произнесла заученную фразу.

— Вставай, нам нужно идти к гостям.

Что? После первой брачной ночи я должна была отправиться в его дом. Принять душ, переодеться, отдохнуть, поспать. А завтра улететь на курорт залечивать раны тела и души. Такие правила, почему он решил их изменить? Смотрю на мужа с недоумением и ничего не говорю.

— Слух потеряла? Оправь одежду и иди к гостям. И улыбайся.

— Нет, пожалуйста, - чуть слышно прошу его о пощаде.

— Ты будешь делать то, что я тебе прикажу, - он схватил меня за шею и придушил.

Не сильно, но ощутимо. Я задохнулась лишь слегка, при этом осознав его превосходство. Да, ему нравится унижать меня, теперь я в этом уверена. Он не обязан был показывать всем мою грудь, мог кончить гораздо раньше, и сейчас по правилам я должна была уйти с мероприятия, но нет. Он хочет, чтобы я общалась с людьми, ещё несколько минут назад наблюдавшими за моей дефлорацией. Его не волнует моё смущение, мой стыд, боль. Ему хочется унизить меня ещё больше.

Секс при свидетелях в той или иной мере практиковался веками. Так нужно. Подтверждение первородства – важнейшая задача любого списка, особенно Платинового, но... Быть невинной и быть опозоренной разные вещи. Мой муж явно хочет второе.

Я с трудом встала с кровати, поправила корсет платья, складки на подолеНатянула на лицо улыбку и вышла в общий зал. На удивление женщины были максимально тактичны, зато мужчины напали на меня как стая гарпий. Они буквально закидали меня поздравлениями, норовя во время разрешённых законом объятий ухватить за грудь.

— Держи, я – Настя, - девчушка моего возраста протянула мне стопку с какой-то зелёной жидкостью. – Выпей.

— Что это? – я на автомате взяла напиток в руки.

— Не важно, пей.

Горячая жидкость обожгла гортань и растеклась теплом по всему телу. Сразу стало немного легче, голова закружилась, мышцы расслабились, боль окончательно отступила.

— Пойдём. Тебе сейчас нельзя здесь находиться.

— Я не могу. Мой муж сказал, что я должна остаться на свадьбе.

— Мой тоже так говорил, а в итоге всё закончилось... – девчушка сморщила личико и, прищурившись, осмотрела зал. – Я тоже гостья, ты можешь общаться со мной. Тебе нужно спрятаться. Сейчас. Иначе твоя брачная ночь закончится только на рассвете.

Глава 3

Времени на раздумья не было совсем. Да и о чём тут думать? Что сделает мне Валера, если я сбегу или спрячусь? В угол поставит, как школьницу? Свои обязательства я уже выполнила, наша первая брачная ночь запротоколирована. Вот только мужики в зале действительно выглядят не очень дружелюбно. Разглядывают меня как кусок мяса.

В любом случае, находиться в толпе людей, которые видели, как... Которые всё видели, нет никакого желания. А эта девушка Настя кажется приятной. Мне точно не помешает обзавестись новыми подругами, ведь старые вряд ли когда-нибудь попадут в высшее общество.

Почему-то стало грустно за их судьбу. Девушек осталось так мало на планете, но мужчины, вместо того, чтобы преклоняться, решили просто защищать нас. Как животных из Красной книги. Правильно кормить, запирать в клетках, отдавать достойным или просто везучим мужчинам под опеку после окончания школы. При этом, прикрываясь заботой о нашем благополучии. Они же нас тупо сортируют – высший сорт, первый, второй, тертий. Некондицию выбывают. Не родись красивой, а родись дочерью правильного отца. Вот что пусть и условно, но гарантирует относительно счастливое будущее. Надеюсь, я никогда не рожу дочь.

— Мне никогда не говорили, что свадьба заканчивается... – проблеяла в ответ, широко улыбаясь согласно инструкции.

— Групповухой? – Настя помогла мне закончить мысль. – Конечно, не говорили. Это не законно.

— Разве можно нарушать закон? – поперхнулась пироженкой и сразу перестала строить из себя девочку-припевочку.

— Пфф! Какой же ты ещё ребёнок. Конечно, можно, если у тебя есть деньги и связи. Он выбрал тебя, потому что ты красивая и понравишься его друзьям. У твоего мужа уже есть дети от первой жены, которая в процессе эксплуатации была признана негодной. Он больше не хочет работать над улучшением генетического материала потомства, его волнует собственная жизнь. Обмен жёнами сближает мужчин и помогает получить выгодные контракты.

Настя загадочно закатила глаза, а я не могла поверить, что она говорит правду. Как такое может быть? Позволить мне заниматься сексом с другими мужчинами – равно согласию воспитывать чужих детей. Нам в школе три часа в неделю втирали лекции о порочности женского либидо и необходимости сдерживать его во что бы то ни стало.

— Тебе понравилось? – моя новая подруга будто бы издевалась. – Надеюсь, да. Потому что совсем скоро они отрежут тебе клитор. Или нет. Если ты будешь стараться.

— Я... я окончательно запуталась. Не понимаю, о чём ты говоришь.

— О том, что тебе нужно притворяться. Он должен видеть, что ты любишь секс и получаешь удовольствие. Мужчинам нравится, когда их жена кричит в постели, некоторые из них могут подать ходатайство об отсрочке обрезания. И твой муж как раз из их числа, иначе тебя лишили бы возможности получать оргазм ещё на стадии подготовки к браку.

Я резко остановилась, пытаясь осмыслить услышанное. Зря я третий бокал шампанского выпила - мозг под воздействием алкоголя отказывается мыслить здраво. Мне хочется кричать, закрыв уши руками. Забиться в самый дальний угол небольшого парка при ресторане, в котором празднуется моя свадьба, но... В глубине души я знаю, что эта девушка права. В школе нам намекали на небольшое хирургическое вмешательство, которое освободит наши тела от порочных инстинктов, если будущий муж не пожелает иного.

— Как долго мы будем прятаться? – с тревогой посмотрела на ярко-освещённую зону при входе в ресторан.

— Дождёмся, пока все разойдутся, и вызовем такси. Ты знаешь адрес твоего нового дома?

— Нет, - я замотала головой.

— Плохо. Тогда придётся вернуться в ресторан, когда большая часть гостей разойдётся.

— Я могу переночевать у тебя? – робко предложила своё решение проблемы.

— Нет, ты что! Нельзя ночевать вне дома, иначе тебя отправят на перевоспитание. Не переживай, их будет немного, и они будут сильно пьяны. Если повезёт, просто слегка полапают и поедут храпеть на ухо своим жёнам. Успокойся, - она заметила, что меня начало трясти. - Всё будет хорошо. Мне в день свадьбы никто не помогал...

— Подожди, - я еле сдерживала слёзы. – То есть, ты рассказала мне...

— О том, что пережила сама. Они всегда так делают. Всегда. Первая жена для потомства, вторая – для бизнеса. Ты из какого класса? Так и знала. Сама подумай, для чего тебя включили в Платиновый список?

Я уже поняла свою судьбу. Забава для стареющих мужчин, чужая жена для мужских утех во благо карьеры мужа. Но для меня остался неясен один вопрос:

— Что они делают с первыми жёнами?

— А ты не знаешь? Раньше в школах такое преподавали... Впрочем, они правы. Не стоит раньше времени девчонкам рассказывать о том, что их ждёт в будущем.

— Так что их ждёт?

Глава 4

— Возраст фертильности у женщин заканчивается раньше, чем у мужчин. Они теряют свою полезность для общества и для семьи вне зависимости от происхождения. Если ты не сможешь рожать, они и тебя отправят в монастырь.

Мне стало дурно от её слов. Про монастыри ходило много слухов, но никто не знал точно, что там происходит. Сколько страшилок я слышала в детстве – не счесть. Что из них правда, а что ложь, надеюсь, не узнаю никогда. Уж лучше смерть.

— Они не могут женщин класса «А» отправлять в монастырь, - поправила выбившуюся из причёски прядь волос.

— Ещё как могут. И отправляют, - с горечью в голосе произнесла Настя. – Я любила её как мать, как сестру, как подругу. Мы понимали друг друга без слов и находили утешение в объятиях друг друга, но... Её больше нет. Женщина, благодаря которой я смогла выжить, сейчас в монастыре, а на её месте ты.

В её словах не было злобы или ненависти. Она сочувствовала мне и сопереживала, это точно. Первая жена моего мужа была её подругой? Не может быть! Слишком большая разница в возрасте не позволила бы им сблизиться. Это как с классной руководительницей подружиться.

— Зачем ты помогаешь мне? – недовольно фыркнула, перестав доверять своей новой знакомой.

— Потому что ты ни в чём не виновата. А я хорошо знаю твоего мужа и могу помочь тебе. Возможно, когда-то ты поможешь мне. Смотри, - она подняла указательный палец вверх.

Тысячи звёзд зажглись на небе. Финальный фейерверк, означающий благополучное завершение свадьбы. Прямо сейчас я должна быть рядом со своим мужем, смотреть на него с обожанием и ловить каждое его слово, чтобы беспрекословно выполнить любой каприз. Так нас учили. Но я прячусь под кустом в кампании лучшей подруги первой жены Валерия и совсем не знаю, что мне делать дальше.

— Пора. Иди обратно. На все вопросы улыбайся и делай вид, что пьяна. Не говори, что ты пряталась со мной и... Удачи, - она поцеловала меня в щёку и скрылась в темноте.

А я никак не могла заставить себя вернуться в ресторан. От одной мысли о том, что мне придётся пережить ещё раз то, что я пережила во время первой брачной ночи, меня бросало в холодный пот. Хоть бы Настя не ошиблась, и всё обошлось банальным ощупыванием моего тела. Или, наоборот, ошиблась, и мой муж вообще не собирался отдавать меня своим будущим партнёрам. Как хочется вернуться снова в школу! Лечь на свою жёсткую постель, закрыть глаза и начать мечтать о любви. Большой и светлой. Настоящей. В мире, где женщины не дефицит, кто-то обязательно полюбил бы меня в мечтах. Пусть там не будет кровати, а крысы грызут мои пятки. Всё, что угодно лучше секса. Я не хочу!

Но мне придётся вернуться. Первый шаг. Второй, третий... Иду к ресторану с богато накрытыми столами, как на казнь. Хоть бы Валера был мертвецки пьян. Пускал слюни в тарелку с оливье и совсем потерял связь с реальностью. Хоть бы «друзья», которым он собирался сдать меня в аренду, разъехались по домам. Хоть бы сегодняшний день закончился благополучно.

— Вернулась? – внезапно оказалось, что мой муж равнодушен к алкоголю. – Очень вовремя.

— Мне нужно было прогуляться после... – быстро хлопаю ресницами.

— Я удивил тебя, не так ли? Теперь ты удиви меня. Раздевайся, - мой испуг только позабавил его.

Я обернулась, собираясь в панике сбежать. Но дверь, которая ещё пару минут назад была открыта настежь, оказалась заперта. Молодой официант с ухмылкой облокотился на неё и всем своим видом давал понять – он меня не выпустит, пока всё не закончится.

В опустевшем зале осталось всего пять человек – Валера, официант и трое мужчин в возрасте от двадцати до шестидесяти лет. Они все смотрят на меня с вожделением в глазах. Даже официант, которому запрещено приближаться к женщинам из Платинового списка. Но ему не запрещено смотреть...

— Ты слышишь меня, Дарья? Я велел тебе снять платье, - настойчиво повторил Валерий.

— Зачем? Я не хочу... не буду, - нижняя губа предательски задрожала, я почувствовала, что вот-вот расплачусь.

— Вас в школе не учили, что женщинам запрещено задавать вопросы? Особенно мужчинам.

— Нас учили благопристойности и верности, - пролепетала я, понимая, насколько неуместны сейчас мои слова.

— Вас учили подчиняться! – закричал он, ударив со всей силы кулаком по столу. – Я достал тебя из грязи, позволил оказаться на самом верху и вот твоя благодарность?!

— Да, но ребёнок...

— Какое тебе дело до ещё не рождённого дитя? Раздевайся или я аннулирую наш брак.

Он не может! Разводы запрещены законом. Я выполнила все условия для регистрации отношений, доказала свою непорочность. Или может? Настя говорила, что у него есть первая жена. Каким образом он смог жениться второй раз, если его супруга ещё жива? Значит, развестись можно. Вернее, не развестись, а аннулировать брак. И что будет тогда? А ничего хорошего. В лучшем случае, я стану призом в лотерее. В худшем...

— Валер, поздно уже. Давай поможем девочке, раз она сама боится, - сказал самый пожилой из присутствующих. Пусть официант её подержит, а малой подготовит плацдарм.

Мой муж кивнул и выпил залпом рюмку водки. Я попятилась, закрыв лицо руками.

— Спокойно, девочка, спокойно. Будет очень больно, но ты потерпи.

Глава 5

И тут в меня словно бес вселился. Да пусть они катятся все к чёрту со своими правилами! Мне было сложно, но я смогла принять свою неполноценность. Поверить в то, что не способна мыслить здраво. Подчиняюсь инстинктам и не могу позаботиться о себе самой. Я осознаю то, что женщина должна быть за своим мужем. Иначе она пропадёт. Погибнет. Превратиться в шлюху, которая плодит обречённых на нищету детей.

Но как так получилось, что шлюхой делает меня мой муж? И не просто муж из народа, а уважаемый мужчина из Платинового списка. Элита. Один из тех, кто должен защищать меня. Не только меня, а всех жителей страны: мужчин, женщин, детей... Прямо сейчас Валерий нарушает созданные им же и такими как он законы.

— Нет! – кричу и брыкаюсь.

Мои руки крепко удерживает официант, но ноги свободны. Впервые я пожалела о том, что мне не пришлось весь вечер провести на высоких каблуках. Сейчас они бы мне очень пригодились.

— Только попробуй – загрызу! – демонстративно щёлкнула отбеленными перед свадьбой зубами.

Парнишка, назначенный быть первым, испугался. Остановился. Переводил взгляд с меня на каждого из своих старших коллег.

— Чего застыл как истукан? С девчонкой справиться не можешь? – раздражённо произнёс мой муж.

— Они не должны так себя вести! Чему их в школах учат? – обиженно ответил парень.

— Хороший вопрос. Урежу её школе финансирование на ближайший год в два раза. Пусть подержат своих учениц на голодной пайке – стройнее будут.

— Так нельзя, Валер. Девки должны быть здоровы.

— Как эта? Да она должна в обмороке лежать после секса! Здоровые, говоришь? Да её с трудом удерживает сильный мужчина. Не девка – бестия.

Официант действительно начал тяжело дышать, его хватка ослабла и, если бы я приложила ещё немного усилий, вскоре у меня получилось бы вырваться – занятия танцами всё же пригодились, пусть и не так, как я рассчитывала. Вот только какой толк в этом? Доказать присутствующим, что мой муж прав и школьницам нужно срочно сократить меню до минимума выживания? Да никогда! У них и без того страданий много.

Я не перестала сопротивляться, но сделала вид, что утомилась. Посмотрю, что будет дальше.

— Тебе просто дефективную подсунули. Верни её назад, - пожилой мужчина быстро вынес мне диагноз.

Оказывается, я – дефективная. Будь нормальной, сняла бы платье, трусики и отдалась им всем беспрекословно. Ну а что? Я же женщина. Моя доля – удовлетворять прихоти мужа. Сегодня он решил поделиться мной с друзьями. Как я посмела не подчиниться, сама не понимаю.

— Это всё её семья. Дурные гены. Нужно запрещать браки по любви и расторгать их при малейших сомнениях. Привязанностям нет места в современной семье, - ещё один мужчина вмешался в разговор.

— Я воспитаю, её. Обещаю. Но, согласитесь, хорошенькая же.

— Очень. А без одежды – идеал. Грудь, живот, бёдра... – старик облизнул губы.

— Дайте мне месяц, и она будет покорна, как лань.

— Тебе? Ты не собираешься отправлять её на перевоспитание?

— Не хочу, чтобы она лишилась возможности получать удовольствие от секса. Зачем нам безвольное бревно, если мы можем получить горячую нимфоманку?

На этом они закончили разговор. Официант дотащил меня до машины, запихнул на заднее сидение и оставил одну. Нимфоманку, говорите. Что ж, будет вам порочное дитя. Настолько, что и сами не обрадуетесь. Пожилой дядька был прав – Валерку обманули. Подсунули ему самую взбалмошную и непослушную ученицу за всю историю моей школы. Именно так обо мне отзывалась директриса, начиная класса с пятого.

Интересно, как он планирует приучать меня к покорности. Кормить не будет? В подвале запрёт? Заставит мыть унитазы в своём доме? Всё это я уже проходила – не поможет. «Если уж школа не справилась с моим воспитанием, то он не справится и подавно» - наивно полагала я.

***

— Ешь! Я выдел, что на банкете ты почти не закусывала, - муж насильно запихивал мне в рот рагу с мясом. – Ты будешь хорошо питаться, много гулять и много трахаться. И всё это будет происходить на этой кровати. Когда забеременеешь, я позволю тебе две прогулки в день по одному часу каждая. Потом снова кровать и платиновые цепи. Вы же в школе так мечтаете о них, верно? Представляю, как завидовали твои одноклассницы, когда узнали, что ты попадёшь в Платиновый список. Но они не думали, что декоративная цепочка на запястьях может превратиться в это. Зафиксируйте её.

Зря я рассчитывала на то, что мой муж устанет и напьётся. Захочет спать и отстанет от меня. День моей свадьбы, начавшийся как кошмар, кошмаром и закончится.

Двое охранников крепко держали меня за плечи, провожая в спальню. Просторную, стильно оформленную, с дорогой мебелью. Вот только на огромной двуспальной кровати с балдахином мне не придётся спать в ближайшее время или никогда – для меня рядом поставили больничную койку на колёсах. И утку! Последняя лишила меня остатков самоуважения.

— Я уважаю твой статус. Эти цепи и наручники отлиты из платины. Ты даже не представляешь, сколько денег мне пришлось за них заплатить. Если честно, я до последнего надеялся, что эти траты окажутся бессмысленными. Но Анна Степановна оказалась права. Без них счастливый брак с тобой не построить.

Глава 6

— Тебе нравится, не так ли? Прекрати крутить ногами, иначе будет ещё хуже. Подумай, что я сделаю с ребёнком, зачатым от охранника?

Я прикусила нижнюю губу и попробовала расслабиться. Главное сейчас не ударить его коленом, иначе... Терпи, Даша, терпи. Скоро всё закончится.

Мой муж решил заклеймить меня. Два клейма подмышками и одно в районе лобка. Казалось бы, какая мелочь? Женщин клеймили веками, но я никак не могла подумать, что это настолько больно. Раскалённый металл прожигает твоё тело до самых костей, запах палёного мяса забивает ноздри, вызывая тошноту. Всего две буквы «В» и «С» теперь навсегда отпечатаны на мне.

— Не кори себя за отказ подчиняться. В любом случае, я заклеймил бы тебя. Но дал бы мазь и таблетки. Теперь не дам.

— Раны воспалятся. Придётся вызывать врача. Пытать жён запрещено, - стиснув зубы, попробовала ему напомнить правила.

— Пытать? Тебя клеймят и воспитывают, девочка. Знаешь, чем отличается воспитание от пыток? Правильно – целью. А у меня цель благая – твоё послушание, так что не кидайся громкими словами. Знаешь, как дрессируют животных? Думаешь, конфетками? Нет. Через боль. Примитивные существа могут понимать только одну параллель: непослушание влечёт страдание. Всегда. Третьего не дано.

— Я не животное, - попробовала вяло протестовать.

— Ха! – он рассмеялся. – А кто же ты? Мужчина? Человек? Личность? Чем ты отличаешься от условной лошади? Тем, что говорить умеешь? Так этот навык никому не нужен. Поверь, если завтра начнут появляться девочки, лишённые возможности общаться, все только обрадуются. Спи. Завтра у тебя будет длинный день.

Легко сказать - спи! Уснуть в той позе, в которой меня зафиксировали, и без клеймения было бы не просто, а сейчас попросту невозможно. Болит адски. И чешется при этом. Надеюсь, Валера пошутил и просто хочет напугать меня. Скоро вернётся, отстегнёт наручники и позволит перелечь на нормальную кровать. А ещё даст обезболивающее и охлаждающую мазь. Но он не вернулся...

Вместо моего мужа утром появилась... старушка. Откуда она взялась? Женщины не приспособлены к труду, нас так учили. Мы не способны созидать, только разрушать. Поэтому лишившихся способности к размножению, отправляют в монастырь, там они могут молиться о будущем вымирающего человечества. Ни на что большее мы после окончания возраста фертильности не способны.

— Ты голодна, наверное?

Я замотала головой.

– Поешь немного, - у старушки оказался на удивление приятный голос.

— Не хочу.

— Забудь это слово, если хочешь жить, - она поднесла ложку манной каши с маслом к моему рту. – Теперь ты За Мужем навсегда. Молись о его здравии и благодари на коленях за то, что он не отправил тебя на перевоспитание.

— О чём вы говорите? Вы же тоже женщина! Он приковал меня к кровати, пытал... – я закрыла глаза и разрыдалась.

— Ну что ты такое говоришь? Валерий Соколовский – лучший мужчина на планете, - с восхищением в голосе произнесла моя нянька. – Он тебя спасает, а не карает. Подумаешь, клеймо поставил. Только подумай, сколько девушек мечтали бы увидеть его инициалы на своём теле? Болит? Так я сейчас мазюкой помажу. Через неделю даже не вспомнишь.

«Да, да, помажьте» - чуть не выкрикнула я, но вовремя сдержалась. Просто послушно начала есть предложенную мне кашу. Если ожоги воспалятся, и у меня начнётся горячка – перевоспитания не избежать. В школе нам немного рассказывали об этом процессе. Мне тогда казалось, что учительницы сами боялись этого слова, ведь у каждой из них был муж.

Перевоспитание...

«Мужчины иногда слишком добры к нам. Дарят цветы, подарки, говорят ласковые слова. Не думайте, что мягкий муж – повод превратиться в стерву. Ваша обязанность служить мужчине всегда, даже если он против, иначе...».

Когда я впервые услышала о перевоспитании, мне было лет двенадцать и нас повели на конюшню. Помню, как радовались девчонки, как мы все хотели посмотреть на лошадей и как в слезах ушли оттуда.

В тот день нас не учили верховой езде. Нам показывали, как воспитывают вздорных молодых кобылиц. Я помню их глаза, которые, казалось, прямо сейчас выскочат из орбит. Как они вставали на дыбы, как громко ржали от боли. Капельки крови на их боках и свист хлыста. Тогда я не поняла, почему именно кобылы. Никто не понял. Мы были слишком маленькими и не очень задумывались о своём будущем и о той реальности, в которой нам придётся жить, но сейчас... Я, кажется, начала догадываться.

— Хочешь добавки? – старушка положила прохладную ладонь на мой лоб.

— Вы кто? – мне кажется, добрая женщина добавила что-то в кашу, потому что я начала засыпать.

— Я – фея и желаю тебе только добра. Завтра будет новый день и твой муж, возможно, простит тебя. Не нужно держать на него злобу, нужно просто спать.

И я спала. Днями и ночами, просыпаясь лишь на несколько минут, чтобы переодеться и принять пищу. Бессмысленное забытьё, лишающее сил и воли, длилось неделю или две. С каждым разом просыпаться было всё сложнее, а засыпать... Такое чувство, что ты падаешь в огромную чёрную яму. Цепляешься за остатки сознания, но не можешь удержаться. Чернота поглощает тебя без остатка, отпуская лишь на мгновение.

— Я не хочу больше, не могу, - язык с трудом ворочается во рту, скоро я окончательно потеряю способность говорить.

Глава 7

— Снимите оковы, пожалуйста, - я попробовала пошевелить затёкшими руками.

— Э, нет. Сначала бульон доешь. Я за тобой ещё дня три понаблюдаю и только потом донесу Валере, что ты готова. Он не должен видеть тебя в таком состоянии.

Женщина поднесла зеркало к моему лицу.

— Видишь? Краше в гроб кладут. Ох, ох... Большая работа нам предстоит, милочка. Очень большая. Давай помогу тебе подняться.

Старушка отставила тарелку с бульоном и чуть ли не на руках отнесла меня в душ. Откуда столько сил в пожилой женщине?

— Вот, я для тебя табуреточку приготовила. Садись, деточка и ничего не бойся. Уж такова наша женская доля – терпеть. Думаешь, мне легко? Всё, что угодно лучше монастыря. Твой муж хороший человек, иначе меня не было бы здесь.

С этим её утверждением сложно спорить. Не может женщина без мужа после наступления климакса оставаться на свободе. Мне очень повезло, что по неведомой причине Валерий нарушил закон и оставил её в своём доме. Даже не представляю, как бы я себя чувствовала, если бы вместо старушки мной занимался мужчина.

— Спасибо, - как бы я не относилась к мужу, приставленную ко мне сиделку пока упрекнуть не в чем.

— Не меня благодари, а Валерку. Ой, Валерия. Старая я стала – забываюсь. Надеюсь, ты скоро придёшь в себя и поможешь мне по хозяйству. Дом большой, я к вечеру ног не чую.

— С удовольствием, - как же хочется сбежать из моей тюрьмы и подышать свежим воздухом. – Мне уже заметно лучше и я могу...

— Ты ничего не можешь, дорогуша. Без разрешения мужа. Он не позволит тебе покинуть эту комнату, пока ты не докажешь свою преданность.

Мне оставалось только мило улыбнуться ей в ответ. Мы обе здесь пленницы. Вот только она наслаждается своим положением, а я нет. Единственное крошечное отличие, которое меняет всё. Что для неё радость и благодать – для меня пытка. Не ей ублажать друзей мужа моего. Не ей беременеть и рожать детей. Не ей рыдать по ночам после пережитого насилия.

— Всё. Пора возвращаться в постельку.

— Нет, пожалуйста, не надо!

Как же я ненавижу эту кровать! Чувствую себя в ней парализованной и очень больной.

— Мне нужно больше двигаться и свежий воздух.

— Тебе нужно набраться сил и отдохнуть, - старушка перестала сюсюкаться со мной и начала говорить очень строго. – Прогулки появятся, как только ты сможешь есть нормальную еду.

— Вы всё равно запрёте меня здесь. Но не привязывайте к кровати. Прошу.

— Всё будет, девочка. Всё будет потом. А пока ложись. Сегодня к тебе придут гости – встреть их, как полагается, и тогда ты обретёшь свободу, а пока... – она снова пристегнула меня к кровати.

Свобода. Как много в этом слове. И как мало при этом. Я уже не помню, когда в последний раз чувствовала себя свободной. Быть вымирающим животным сложно, ведь каждый твой шаг контролируют – родители, учителя, мужья. Исключительно во благо и ради будущего человечества...

***

«Гости» не заставили себя долго ждать. Пять человек в грязных робах вошли в комнату без стука. Расстегнули цепи, переложили меня на пол, стянули свежую ночную рубашку и раздвинули мои ноги. Всё это они проделали молча.

Я тоже не издала ни звука - зажмурилась и начала считать. Мне почему-то казалось, что это не должно продлиться долго. Тысяча, девятьсот девяносто девять, девятьсот девяносто восемь,.. Когда дойду до единицы – всё закончится. Я так решила и очень надеялась, что мои мучители не станут растягивать «удовольствие».

— Хорошенькая, - один из них харкнул на чисто вымытый старушкой пол. – Кто первый пойдёт?

Желающих оказалось больше одного. Завязалась потасовка, которая закончилась дракой. Не удивительно. Секс с женщиной – удел богатых и везучих. Остальным приходится справляться собственными силами.

— Парни, спокойно. Тянем жребий.

— Может, она выберет?

— Дурак, бабы не могут выбирать. Вали отсюда. Получишь жену в следующей жизни. Илюш, ты первый.

Тело... Тяжёлое, неуклюжее, вонючее навалилось на меня. Только не смотри. Считай. Девятьсот тринадцать... О, да! Только девственников мне сейчас не хватало. Кто бы мог подумать, что мужчины тоже могут стесняться. И терять эрекцию в самый ответственный момент. У Илюши ничего не получилось, и он был изгнан, как и тот парень, что попробовал дать мне право голоса.

— Следующий, - видимо, они успели проголосовать к тому моменту, и уже знали свою очередь.

Второй учёл ошибки предшественника. Вошёл в меня грубо, резко и не стал растягивать процесс. Восемьсот девяносто. Восемьсот восемьдесят девять... Всё. Он не предохранялся. Кончил в меня и замер минуты на две. Хорошо. Похоже, пытка закончится раньше, чем я думала.

Третий, он же предпоследний, двигался чуть медленнее, чуть плавнее, почти не причиняя мне боль. Я была благодарна ему в глубине души. Казалось, он заботится о моих ощущениях. Глупо, конечно, но... Похоже, не все мужчины одинаково жестоки.

Четвёртый. Он же последний. Я не открывала глаз и не могла увидеть того, что меня ждёт – его член оказался крупнее предыдущих. Сильно крупнее. Что-то идёт не так... Я это почувствовала сразу. Будто бы не мужской детородный орган пытается проникнуть в моё лоно, а что-то чужеродное. Слишком большое и слишком длинное для меня.

Глава 8

Вот тебе и брак мечты – «со дна и в небеса». Из лотерейной невесты в Платиновый список. Хорошо бы сейчас поплакать. Смыть слезами всю ту грязь, в которой волею судьбы и законного супруга, мне пришлось как следует изваляться, но... Слёзы – это слабость. Жалость к самой себе - акт отчаяния. Им не место в нашем мире. Представительницы вымирающего вида не должны рыдать. Нам нужно быть сильными, чтобы выжить и не допустить уничтожения человечества. Учиться с улыбкой принимать все требования мужчин. А боль... Боль пройдёт. Зарубцуется, оставив после себя кровоточащие раны.

— Когда мне позволят покинуть эту комнату? – смиренно спросила свою тюремщицу.

— Сегодня после полуночи Он позволил тебе прогуляться полчаса в саду, - старушка смыла пот с моего лица.

— Передайте моему мужу искреннюю благодарность, - я очень старалась говорить ровно и покорно, чтобы не выдать то буйство чувств, что бушевало внутри меня.

— Обязательно передам.

Самое главное сейчас – не ошибиться. Ни словом, ни жестом, ни взглядом. Пусть думают, что я смирилась. Готова выполнить любой каприз своего супруга. Тогда у меня появится свобода. Пусть и очень ограниченная, но свобода. Они всё равно добьются своего. То, что недодала мне школа, компенсирует перевоспитание. В крайнем случае – монастырь. Не было ещё той женщины, что не смирилась бы.

Для мужчин каждая из нас как дикое животное. Кнут и пряник – проверенный веками способ подчинения. Чем больше сопротивляешься, тем больше будут бить. И наоборот. Я понятия не имею, что буду делать дальше. Пока мне нужно выбраться из своей темницы, благо от наручников на руках я уже избавилась и могу хотя бы поесть нормально.

Как приятно даже не ходить – ползать по комнате, опираясь на стены. Ничего. Совсем скоро мышцы вернут подвижность, низ живота перестанет болеть, а руки снова начнут слушаться.

— Вот. Ещё сухариков тебе насушила, - старушка с улыбкой открыла бронированную дверь. – И чай с мёдом приготовила. Завтра сделаю куриные котлетки под сливочным соусом с грибами.

— Спасибо, - пробормотала я.

— Ох, не надо. Я всего лишь исполняю свой долг. Как и ты. Как и все мы. Нет ничего хуже гордыни, Дарья. Прими свою неполноценность и смирись перед величием мужского разума. Все женщины живут инстинктами, наше сознание порочно и примитивно. Природа покарала человечество за то, что однажды оно позволило мужскому и женскому началу сравняться. Слава нашим мудрым правителям за то, что вовремя успели устранить дисбаланс и сохранить жизнь на планете.

Я прикусила язык, чтобы не начать яро протестовать. Неужели эта пожилая женщина искренне верит в то, что говорит? Или её слова и поступки лишь защита. Она боится возвращения в монастырь, безусловно. Так сильно, что готова на всё, лишь бы сохранить свой статус в доме моего мужа.

— Могу я увидеть Валерия сегодня? – робко озвучила свою просьбу.

— Нет, девочка, не можешь. Твой муж сейчас в отъезде, - старушка мило улыбнулась.

В этот раз я не удержалась и разочарованно вздохнула. Придётся потерпеть ещё не много. Ничего. Я уже много лет терплю. Такова наша женская доля.

— Когда он вернётся?

— Не знаю. Но попробую помочь. Понимаю, как тебе хочется лично поблагодарить своего опекуна за проявленную заботу.

— Вы даже не представляете, как для меня это важно, - упала на колени и начала целовать её руки. – Мне так хочется выходить в свет, носить красивые платья, есть вкусную еду.

— Всё будет, Даша, будет. Ты сама виновата. Нельзя было тогда говорить «нет».

О, да, как же она права! Я не должна была отказывать друзьям мужа так мягко. Нужно было достать нож и вонзить его прямо в сердце моему супругу. Единственный способ женщине обрести свободу в нашем мире – это смерть. Но я не собираюсь позволить им убить себя просто так. Мне нужно подать пример другим девушкам и женщинам. Показать им, что мужчины ничем не лучше нас. Так же смертны и трусливы. Порочны и жадны. Распутны и циничны.

Я хочу устроить настоящее шоу, о котором узнают если не все, то почти все. И, благодаря моему новому положению, сделать это не сложно – достаточно попасть на мероприятие, которое будет транслироваться по федеральным каналам в прямом эфире. Раз в месяц нас в школе насильно заставляли смотреть на то, как живут представители высшего общества. А теперь и я к нему принадлежу. Надеюсь, мой пример вдохновит других. Жажда свободы сильнее страха смерти, ведь мы разумные существа и сможем всё изменить, если захотим. Мужчины не имеют права использовать женщин для удовлетворения своих низменных потребностей. Так было и так будет! Надеюсь...

Глава 9

Терпение. Смирение. Послушание. Вот три столпа, на которых держится мужской диктат. Они используют право сильного и силу большинства. Мне придётся доказать моему мужу, что я усвоила урок. Позволить и ему, и его друзьям творить с моим телом всё, что в голову взбредёт. Просто закрыть глаза и постараться абстрагироваться. Попробовать представить, что я – это не я. Манекен без чувств и без эмоций. Так нужно сделать, чтобы отомстить.

— Ты чего замерла, как статуя? – я вздрогнула, услышав голос своей надзирательницы.

— Думаю о сегодняшней прогулке. Спасибо вам, - елейным голосом ответила ей и выдавила из себя покорную улыбку.

Хоть бы она не заметила выражения моего лица. Хоть бы ничего не заподозрила. Хоть бы оказалась близорукой на оба глаза. Хоть бы... Нужно быть осторожней! Не выдавать себя никогда. Даже во сне нельзя предаваться мечтам.

— Хорошо. Тогда на выход, - гордо скомандовала старушка.

Не могу её понять. Она исполняет приказы Валерия, держит меня в неволе, но в тоже время как бы заботится. Кто она – друг или враг? Хорошо бы, если первое. Но я обчень боюсь ошибиться. Одна лишь принадлежность к женскому полу ничего не гарантирует. Я помню своих одноклассниц – почти все они были счастливы служить. Они не понимают, как может быть иначе. Тот факт, что замуж придётся выйти за простого инженера или даже дворника, смущал лишь единицы. Что уж говорить про девочек изначально рождённых для Золотого или Платинового списка? Мои будущие компаньонки наверняка преданы своим мужьям до кончиков ногтей. И эта бабка, вероятно, тоже.

— Как сладко просто дышать! – с восторгом произнесла я и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух.

— Хорошо, что ты учишься радоваться мелочам. Это очень важно, понимаешь? Мы не должны стремиться к большему никогда. Еда, свежий воздух, дети. О чём ещё может мечтать женщина?

О, да! Женщина же не человек. Главное, внушить каждой девочке мысль о её недостойности и... вуаля! Она будет так радоваться возможности покинуть «тюрьму», как ни один заключённый преступник. Потому что настоящие тюрьмы – только для мужчин. А значит, там есть свобода. Прогулки, еда, будущее. Даже приговорённые к пожизненному сроку лелеют мечту об УДО, а вот ни в чём не повинные девушки приговорены без права на досрочное освобождение только за то, что они родились не того пола.

— У моего мужа красивый дом, - мне тяжело даётся изображать из себя само послушание.

— Один из лучших, Дарья. Тебе очень повезло.

— Когда я смогу увидеть его вновь? Хочу извиниться за испорченный День бракосочетания.

— Скоро милая, скоро. А теперь нам пора возвращаться.

***

— Нет, пожалуйста, я же сделала всё, что вы просили! - старушка заставила меня лечь на кровать и начала сковывать мои руки.

— Ты умничка большая, Даша. Я горжусь тобой. Он скоро сменит гнев на милость. Нужно лишь немножко потерпеть.

И я приготовилась терпеть. Сжала зубы покрепче, зафиксировала смиренную улыбку на губах, и каждый новый день ждала прихода мужчин. Моя цель стоит того унижения, через которое мне придётся пройти. Я не сдамся. Даже если Соколовский роту солдат приведёт в мою спальню. Я была готова ко всему.

Но ничего такого не произошло. Меня неплохо кормили и позволяли покидать камеру каждую ночь, что в принципе уже не плохо. Значит, муж ценит меня. Настолько, насколько это возможно в нашем мире. Целыми днями лежать на кровати сложно, но уж лучше так, чем быть постельной игрушкой для десятков мужчин. Впрочем, последнего мне вряд ли удастся избежать. Получится разве что сократить список тех, кто надругается над моим телом...

— Поможешь мне по хозяйству сегодня? – старушка в очередной раз принесла завтрак, состоящий из каши и яиц.

— С удовольствием! – я бы от радости вскочила с кровати, но цепи крепко удерживали меня.

— Надеюсь, ты навсегда усвоишь преподнесённый тебе урок, милая. Мне пришлось поручиться за тебя, и если ты не справишься со своими обязанностями, меня отправят в монастырь.

— Я справлюсь, обещаю, - слишком быстро ответила ей.

Она посмотрела на меня с подозрением, но позволила поесть самостоятельно. Несмотря ни на что, мне нравится моя тюремщица. Будет жаль, если ей придётся отвечать за мои поступки, но... Старушка сама виновата. Пусть страдает за свои и за чужие грехи.

Я благодарна ей за то, что она поручилась за меня перед мужем. И взяла ответственность. Это очень великодушно. Уверена, если бы не она – сидеть мне в заточении ещё много месяцев. Мне, правда, жаль подставлять старушку. Ей не место в монастыре, как и любой другой женщине.

— Здравствуйте, - я чуть не потеряла дар речи, увидев у плиты мужа.

Никак не ожидала, что он появится прямо сейчас. Холодный пот выступил на спине, кончики пальцев начали слегка подрагивать, кровь прилила к щекам.

— Стыдно тебе, тварь, да? – он резко взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Как ты могла, животное? Я вытащил тебя из грязи, а ты не смогла выполнить простой приказ, - его голос пропитан призрением. – На колени!

Валерию не пришлось просить меня дважды. Я готова была ползать в его ногах и целовать подошву его ботинок, лишь бы не видеть больше перекошенное от злости лицо. Сколько времени прошло с момента моего заточения? Я уже давно потеряла счёт дней, а он продолжает ненавидеть. Видимо, у меня получилось сильно ущемить его авторитет перед друзьями.

Глава 10

«Девочки, нежно обнимаем банан правой рукой. Слегка массируем его. Нежнее. Представьте, что это слепой котёнок и каждое ваше неверное движение может не просто причинить ему боль, а убить. Да, так. Видите, ничего сложного. Теперь аккуратно почистите банан. Помните, это очень нежный фрукт. Любое прикосновение может оставить следы на его мякоти, а небрежное отношение может сломать. Верно. Теперь нежно, очень нежно касаемся его губами. Скользим вниз так глубоко, как можем. И даже глубже. Ваша цель – достичь кожуры. Следите за зубами, девочки. Если я увижу хоть малейший след, придётся повторять всё вновь и вновь...».

У меня получилось обласкать банан как надо с десятой попытки. Это был короткий курс для достигших брачного возраста выпускниц. Очень короткий. Девочки не спали и не ели до тех пор, пока не постигали азы минета. Халтура, мягко говоря. Общая суть – засунь банан в рот и соси, как сок из трубочки, зубами не прикасайся.

Не знаю, насколько эффективен этот метод, но моему супругу я точно угодила. По крайней мере, кончил он быстро. Прямо мне в рот. Я понимала, что нельзя останавливаться в самый ответственный момент. Наоборот – нужно приложить все усилия, чтобы сделать оргазм мужчины продолжительней и ярче, но... Нас не учили сглатывать помои. Солоноватая, вязкая жидкость заполнила мой рот в момент. Рвотный рефлекс спазмами сдавил желудок. Я пожалела о том скромном завтраке, который съела совсем недавно, при этом смогла сохранить лицо. Вздохнула, сглотнула и виновато улыбнулась.

Он знает, что я неопытна и, может быть, простит мою оплошность.

— Плохо. Не корми её сегодня.

Старушка всё это время стояла в стороне, не смея покинуть кухню без разрешения. Хорошо мой муж воспитал свой персонал. Вряд ли ей нравилось наблюдать за тем, как я исполняю свой супружеский долг, но она стойко выдержала испытание и ни жестом, ни мимикой не выразила своего отношения к произошедшему.

— Прошу прощения, но она ещё слишком слаба. Возможно, в этом причина её неудачи.

— Ты перечишь мне? – взревел Соколовский и ударил бедную женщину кулаком по лицу, из её носа тут же потекла кровь.

— Нет, нет, ни в коем разе. Я ухаживала за ней и... Мне очень стыдно, но из-за меня она недополучала калорий. Из-за меня, - старушка гордо выпрямила спину и посмотрела моему мужу прямо в глаза.

— Я не понял. Ты ела её еду, мразь?

— Да. Готова понести уготовленную мне кару, но обязана сообщить – лишение пищи может негативно сказаться на её здоровье.

— Чёртовы дуры! И почему наши тупые учёные никак не научатся клонировать людей.

Он выскочил из комнаты, наконец-то оставив нас одних. Минут десять мы обе даже не шевелились, опасаясь возвращения нашего мучителя. Я первая нарушила режим тишины, взяла белую салфетку и вытерла кровь с лица моей надзирательницы.

— Зачем вы это сделали? Он может отправить вас в монастырь.

— А тебя на тот свет. Я свой век уже прожила, девочка, не думай обо мне. Знаешь, в монастыре хватает и молодых. Нет в мире места хуже ни на этом свете, ни на том. И не волнуйся, он не осмелится вернуть меня туда.

— Надеюсь, что теперь? Я не понравилась ему, верно? Значит, он захочет избавиться от меня, так?

— Не волнуйся. Мы вместе найдём дорожку к его ледяному сердцу. Не просто так он выбрал тебя из тысяч девушек, нарушил все протоколы, чтобы заключить брак вне своей касты. Ты нравишься ему, я это точно знаю. Материнское сердце не может ошибаться.

Она отвела меня в мои покои на втором этаже, не отвечая больше ни на один вопрос. Две комнаты, своя ванная комната, балкон. О такой роскоши я даже мечтать не могла. Не удивительно, что девчонки из класса, узнав о моём будущем бракосочетании, аж позеленели от зависти. Их всех ждёт тяжкое бремя жизни на одну зарплату, скромная еда на столе и маленькая квартирка в типовом доме. Как бы я сейчас была счастлива поменяться местами с любой из них! Но судьба подарила мне шанс отыграться за всех нас и я просто не имею права его упустить.

— Если позволите, я сейчас схожу в душ и потом помогу вам с уборкой.

— Не нужно, милочка. Постарайся без лишней нужды не выходить из своих покоев ещё пару дней хотя бы. Я расскажу тебе, когда твой муж сменит гнев на милость.

Странная старушка. Она разгневала одного из самых влиятельных мужчин в стране, но совсем не переживает о своём будущем. Ещё и... матерью его себя назвала? Нет, этого не может быть! Все знают, что оба родителя Валерия Соколовского скончались. Наверное, я не увижу её больше никогда. Ни один мужчина, даже самый никчёмный, не станет терпеть дерзости от женщины...

Глава 11

Но я ошиблась. Уже на следующее утро, старушка появилась в моих покоях на рассвете. Она принесла мне завтрак в постель и блаженно улыбалась:

— Как спалось? Я очень старалась обустроить твои комнаты так, чтобы тебе было удобно. Даша, ты даже не представляешь, как я рада, что ты больше не должна томиться в подземелье. Будущая мать должна жить в комфорте и благополучии, не так ли?

— Да, но...

— Валера всё ещё на взводе. Он всегда был импульсивен, не волнуйся. Пройдёт пара недель, и он простит тебя.

Простит за что? За то, что я не умею причинять мужчинам множественные оргазмы? Так и хотелось выдать ей все свои мысли и планы прямо сейчас, ведь она фактически спасла меня – от заточения, от голода, от смерти. Убивать женщин и причинять им физический вред запрещено, а вот ограничивать в питании и свободе передвижения даже поощряется. Считается, что лишний вес – порочен. Ха! Если супруг решит уморить меня голодом, никто его за это не накажет. Главное, что нет следов побоев на теле, а истощение – всего лишь досадная оплошность, не более того.

— Мне нужно прятаться от мужа ещё две недели, так? – решила не торопить события и пока не открываться экономке Соколовского.

— Не обязательно, Дашуль. Попробую уговорить его дать тебе ещё один шанс.

Я чуть не поперхнулась завтраком. С одной стороны – без доверия мужа мне не попасть на светские рауты и никогда не исполнить свой план, с другой... Ещё один шанс означает только одно – секс. И о последнем я даже думать не хочу. Но мне придётся. Изображать из себя кроткую лань, развратную девицу, похотливую самку. Всё, что он пожелает. Удовлетворять его друзей тоже.

— Спасибо, даже не представляю, чтобы со мной было, если бы не Вы.

Последнюю фразу я произнесла абсолютно искренне. Мне действительно очень повезло, что я не единственная женщина в доме. Уже много-много лет работа горничным, медбратом и посудомоем не считается зазорным для мужчин.

— Я подобрала тебе книги, - старушка распахнула дверцу тумбочки у кровати и достала стопку из десятка талмудов. – Не теряй времени зря, прочитай их все.

— Кама-с-утра? – с удивлением прочитала название на обложке одной из книг.

— Классика! – старушка закатила глаза. – Ты в школе её наверняка читала, но её можно перечитывать вновь и вновь. Только не пытайся повторять позы, не забывай – твой муж уже не молод.

— Разумеется. Я буду очень внимательна к нему.

Женщина с одобрением окинула меня взглядом и покинула покои. Фух, наконец-то. Мне сложно с ней общаться, потому что я никак не пойму, на чьей она стороне. Приходится строить из себя послушную лань и постоянно быть в напряжении, чтобы ни взглядом, ни жестом не выдать свои истинные мысли.

Но расслабилась я откровенно рано – не прошло и десяти минут, как старушка вернулась.

— Помоги мне. Сегодня Валера устраивает небольшую вечеринку.

Вечеринку? Только этого мне не хватало! Я ещё не готова. Слишком рано и вообще...

«Стоп. Прекрати паниковать» - успокоила сама себя и выдавила радостную улыбку.

— Я очень рада. Мне позволят присутствовать на мероприятии?

— Откуда мне знать? Может быть. Хватит болтать – помоги мне прибрать дом.

А вот этому нас в школе не учили. Предполагалось, что выпускницы моего класса попадут в небогатые квартиры и никому из нас не потребуются навыки ухода за столовым серебром и дорогой мебелью. Тряпка, ведро с водой и швабра – вот основной рабочий инструмент для будущей жены. Так думала я раньше и сразу получила нагоняй от старушки:

— Кто ж так пол моет, неумёха? После тебя паркет реставрировать придётся! Положи на место, ты знаешь, сколько она стоит? Имей совесть! Картине триста лет, а ты её губкой мокрой протирать собралась...

Поплакать что ли над своей нелёгкой долей? Нет, рыдать без повода нам в школе не рекомендовали. Так что остаётся только одно – извиняться.

— Простите, нас этому не учили, - как попугай, повторила уже раз в десятый.

— Да чему вас вообще учили? – старушка в момент превратилась в злобную грымзу. – Если Валера увидит, какая ты криворукая, он...

— Что он сделает? – я не сдержалась и задала вопрос достаточно дерзко.

Слишком дерзко для девушки в моём положении. Но затянувшаяся до вечера уборка меня действительно достала, также как и постоянные одёргивания домоправительницы. Мой муж прекрасно знал, кого он берёт в жёны и понимал, что девушек моего уровня не готовят к жизни в богатых домах. Да и зачем вообще нужно много денег и обеспеченный супруг, если всю жизнь придётся посвятить уборке? Уж лучше жить в небольшой квартире – там тряпкой пару раз махнула и чисто.

— Откуда мне знать, что он сделает? Придушит тебя после секса или утопит, как котёнка. Не забывай, я поручилась за тебя.

И не просто поручилась, а фактически спасла меня. Кто знает, сколько времени я бы ещё выдержала в заточении без еды? Легко планировать месть и быть сильной, если ты плотно позавтракала и можешь открыть окно, чтобы подышать свежим воздухом. А вот будучи прикованной к постели, боевой настрой теряется не то, что с каждым новым днём – с каждым часом. Очень сложно не сломаться, если ты голодна и почти полностью обездвижена.

Глава 12

Вымыть голову и тело. Высушить волосы, слегка сбрызнуть их туалетной водой. Лёгкий макияж, туфли на невысоком каблуке и аскетичное платье в пол с глухим воротом из плотного бархата, в складках которого так легко спрятать небольшой топорик для разделки мяса. Не знаю, как много друзей Соколовского я успею им покалечить, прежде чем его вырвут из моих рук, но я буду очень стараться. Убить мужчину – тяжкое преступление. Убить нескольких – смертная казнь. Что сделают со мной за то, что я покусилась на представителей Платинового списка? Ха! Об этом не знает никто.

Мой муж и такие как он – неприкосновенны. Ни одна женщина не решилась избавиться от своего тирана, а если и решилась – власти не стали предавать подобные случаи огласке. Я буду первой и, может быть, я совершаю большую ошибку. Изначально мне хотелось в прямом эфире совершить убийство. Чтобы его увидели миллионы. Но какой в этом смысл? Устройство нашего общества невозможно изменить, да и нужно ли? Я слишком устала для настолько глобальных трюков.

— Дария, тебя ждут в гостиной, - старушка лишь приоткрыла дверь в мои покои и тут же скрылась.

Ну вот и всё. Пришло время расплаты. Моё лицо перекосило от злости и жажды мести. Я окончательно потеряла способность думать здраво. Совсем забыла о том, зачем я здесь и как сильно мне повезло получить такой шанс.

— Добрый вечер. Рада видеть вас в нашем доме, - я зашла в гостиную, опустив глаза в пол.

И даже не думала смотреть на лица мужчин, с которыми мне придётся переспать совсем скоро. Но детский смех заставил меня изменить свои планы. Я с удивлением оглядела присутствующих и спрятала нож поглубже в складки платья.

— Моя супруга немного стеснительна, прошу простить ей эту маленькую слабость, - муж приобнял меня за талию и поцеловал в шею.

— Какая же это слабость, Валер? – полный мужчина, мучившийся одышкой, подошёл ближе и поцеловал мне руку. – Юная дева должна быть смущена в присутствии гостей, не так ли, дорогая.

— Разумеется, милый, - ему ответила очень худая женщина с осунувшимся лицом.

Вечер перестал быть томным и стал напоминал трагикомедию в трёх действах. Лёгкий аперитив перед ужином, сам ужин и коньяк с сигарами только для мужчин после. Все изображали из себя идеальные семьи, мужья с нарочитой заботой ухаживали за своими жёнами, те с благодарностью принимали их знаки внимания. Дети, присутствующие в первой части, будто бы испарились уже через полчаса после начала мероприятия. Скорее всего, их увезли домой, чтобы они не мешали взрослым развлекаться. Другой вопрос – зачем их брали с собой вообще? Похвастаться перед друзьями? Наверное, так. Ведь дети в нашем мире – это ценность. Почти такая же, как женщины...

— Даша, верно? – толстый мужчина с одышкой обратился ко мне в конце ужина. – Уверен, вы будете прекрасной матерью и женой. Хрусталь просто блестит. Не ожидал, что девушка из низшей касты может оказаться настолько хорошей хозяйкой.

— Спасибо, - проблеяла себе под нос. – Я буду очень стараться.

— Вот и прекрасно. Надеюсь, ты не разочаруешь меня, своего мужа, нас всех. Если ваш брак окажется продуктивным, многие проблемы будут решены.

Какие ещё проблемы? Да кто вообще этот мужик? Нож всё ещё в моих руках, но какой смысл использовать его против семей? Не ради этого я так долго готовилась.

— Не разочарую, обещаю.

— Прекрасно, прекрасно, - мужчина почесал свою лысину. – Эксперимент Соколовского оказался удачным. А знаешь, - он наклонился к моему уху. – Я позволю всем девушкам из твоего класса выйти замуж за мужчин из Серебряного и Золотого списков. Уверен, они будут тебе безмерно благодарны.

О, да! Они все будут очень счастливы, пока не поймут, что их ждёт на самом деле, хотя... Немного унижений в первую брачную ночь, зато потом сытая обеспеченная жизнь. Может быть, им повезёт больше, чем мне и их мужья окажутся нормальными. В конце концов, я ведь понятия не имею, каково это быть лотерейной женой мужчины из низшей касты.

Мой собеседник изрядно напился и стал ещё более разговорчивым:

— Когда Соколовский просил лицензию на брак с тобой, все у виска крутили. Думали, он умом тронулся. И только я... Я его поддержал! Ох, как же сложно блюсти баланс бракосочетаний. Все хотят жену новую, не использованную. С правильными генами, симпатичной мордашкой и красивыми титьками. А где их взять? Нету у нас столько. Платиновый список худо-бедно обеспечен невестами, а Золотой и Серебряный до сорока лет ждут подходящую жену. Ужас! Мы требования к девочкам раз пять уменьшали, повышаем им класс при малейшей возможности и всё равно. Вот раньше, - он махнул рукой. – Какой смысл вспоминать, что было раньше, да Даш?

Я кивнула, не зная, куда деться. Хорошо, что в этот момент мой муж предложил всем мужчинам пройти в его кабинет и позволил мне закончить утомительный разговор. Осталось только вежливо попрощаться и присоединиться к женщинам…

Забитым, усталым, несчастным и в то же время гордым, напыщенным, жестоким.

— Уйди, тебе нет места среди нас, - произнесла та самая худая тётка, жена толстяка.

Ну не стерва ли? Она только что сидела, поджав губы и слово сказать боялась, а сейчас радостно болтает с товарками о какой-то ерунде! Ещё и меня гонит прочь. В моём же доме! Да что с ними не так?

— Простите, но я правда не понимаю, что я вам сделала, - меня не покидала надежда, что хамство женщины всего лишь случайность, ведь мы с ней в одном положении.