Без права выбора

Глава 1

Здравствуйте, уважаемые читатели! Добро пожаловать в эту историю. В кабинете автора вас ждет еще множество бесплатных книг. Не забывайте ставить звездочки и комментировать - это очень важно для Муза

Мы  одни во вселенной? 
Нет. Точно нет. 
Значит, есть и другие? 
Должны быть. 
Но что, если мы встретимся?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Я что было сил крутила педали, стараясь не обращать внимания на хлесткие удары растущих у грунтовой дороги кустов. Огромные деревья своими кронами перекрывали почти все небо, пропуская вниз совсем немного света, так что видимость была ужасной. Сумерки. Я еще больше ускорилась, спеша домой, прекрасно понимая, что уже опоздала. Вокруг стремительно темнело, и милый дубовый лес постепенно превращался в место для кошмаров из ужастиков. От обиды на несправедливость мира слезы капали из глаз, норовя задержать меня еще больше – я практически ничего не видела.
– Так не честно! Не честно! – повторяла снова и снова, будто мои причитания могли хоть что-то изменить. Но правда была в том, что до самого конца летних каникул меня больше никуда не отпустят.
А ведь все так хорошо начиналось!
***
Привет. Меня зовут Арина. Во мне ровно метр шестьдесят роста и пятьдесят килограмм веса. Русые волосы достают до талии, а голубые глаза обрамлены пушистыми ресничками. Я – красавица, как говорит папа. Но почему-то только он один. Одноклассники считают меня занудой-заучкой, сторонятся и подшучивают. Учителя недолюбливают, а о парне я даже и не мечтаю.
Мне шестнадцать и я папина дочка-отличница. Вот только проблема в том, что он у нас работает на международных рейсах и проводит большинство времени на круизном лайнере в океане, так что видимся мы нечасто. А мама... Мама – военный человек, привыкший к тому, что есть только приказы и их выполнение. Шаг вправо, шаг влево – это побег, прыжок на месте – диверсия. Так что правила в семье железные, ее авторитет неоспорим, а приказы не обсуждаются. Шутка... Почти.
В общем, так я и выросла. Гулять во дворе? Только с 16 до 18 и ни минутой позже. Подругу в гости приглашать незачем. На все объяснения был один вопрос: «Во дворе не наговорились?». Любая оценка ниже «отлично» являлась признаком того, что личного времени у меня слишком много и трачу я его не на то, что нужно.
А что нужно?
В понедельник, после занятий в лицее, курсы английского. Во вторник по расписанию плавание, в среду – балет, в четверг – снова английский, в пятницу – айкидо, в субботу – курсы финансовой грамотности, которые мне до одного места, так как карманных денег я в руках, пожалуй, никогда и не держала.
Воскресенье – день особый, так как традиционно был посвящен генеральной уборке в квартире, проводившейся под громкие команды и окрики мамы. И, несмотря на то, что это фактически единственный день недели, когда отсутствует зубрежка, именно воскресенье я всегда терпеть не могла. Целых двенадцать часов без минутки личного времени и права на пропущенную пылинку – не каждый способен понять.
Обычно все каникулы я проводила в англоязычных лагерях, чтобы «ни на миг не останавливаться в своем развитии», но в этом году все изменилось. Мама, после нескольких месяцев уговоров, позволила мне провести лето у папиных родителей. В деревне на свежем воздухе, где есть и лес, и речка, и вполне себе дружелюбные подростки, которые и знать не знают о том, что я заучка, которая ни разу в жизни ни с кем не целовалась.
Впрочем, боюсь, если бы не временные финансовые трудности семьи, быть мне и это лето в лагере. А так... СВЕРШИЛОСЬ!
Впервые за много-много лет меня не будили каждое утро, позволяя выспаться. Мне предлагали выбрать, что именно я хочу на завтрак, и никак не комментировали размер порции. У меня просили о помощи, а не приказывали. Господи, какое счастье, когда никто не стоит над душой во время выполнения чего бы то ни было!
В доброй и светлой атмосфере я с радостью помогала бабушке на огороде с грядками, возилась с огромным дворовым псом без определенной породы и валялась в гамаке, читая ненаучные книги.
Я была счастлива.
Так, впервые отправившись в небольшой сельский магазин, я познакомилась с местной девушкой Наташей. Смешливой, говорливой и очень доброй. Она-то и познакомила меня с местными ребятами и у бабушки отпросила с ними на шашлыки.
Я так ждала этого!
Удивительнее всего было то, что никто не воротил от меня нос, а парни наоборот даже пытались ухаживать. Ухаживать. За мной.
Я так переживала, так готовилась к этому вечеру... Чтобы, не заметив, как разрядился телефон, опоздать домой на целый час. Уже десять вечера. Десять!
Если бабушка позвонит маме... Не заметив из-за слез огромной коряги, я запнулась об нее передним колесом, перелетела через руль, а потом, как мешок с картошкой, упала в глубокий придорожный овраг на спину.
Дыхание сбилось, острая боль прострелила позвоночник, я даже закричать не смогла. Миг и сверху на меня упал тяжелый велосипед. Что-то громко хрустнуло в руке, и я еще успела испугаться маминого выговора по этому поводу, когда разум поглотила темнота.
Сознание возвращалось рывками, то проясняясь, то снова уплывая. В какой-то момент, очнувшись в луже с холодной водой, я оттолкнула от себя велосипед, с непонятной, буквально звериной тоской, рассматривая ночное небо.
Что со мной не так? Почему в моей жизни не может быть хоть одного нормального вечера? Хоть одного праздника?
Мое тело полностью окоченело, но, сколько ни пыталась, встать я так и не смогла. С трудом сев во все той же луже, с тоской заметила, что колени содраны до мяса, один кроссовок потерялся, курточку можно разве что выбросить. Мобильного нет, хотя толку от него... все равно разряжен.
Моя правая рука посинела, распухла в запястье и жутко болела, как и голова, на которой я сумела нащупать огромную шишку. На глаза навернулись слезы.
Но меня ведь ищут?
Я была уверена, что бабушка и дедушка уже в курсе, когда я отправилась домой, какой дорогой поехала и почему до сих пор не вернулась. А значит, уже все в поселке подняты по тревоге, а может даже мама приехала.
Найдут. Если не сейчас, в потемках, то уж утром точно. Вот только дальше что? Тесная квартира, вечные занятия, и два часа в день на общение с девочками, которые, глядя на меня, не испытывают ничего, кроме жалости?
Я заставила себя собраться и перестать лить слезы. Жалость к себе никогда не помогала. Мне так точно. И что бы там ни было, сейчас я уже ничего не могла изменить, так что оставалось только ждать.
Время шло. Никто не приходил. Я, приложив просто титанические усилия, сумела выползти из лужи на сухое пространство, но помогло это мало. Я замерзла так сильно, что меня колотило, как при сорокаградусном морозе. Возможно сказывалась потеря крови из все еще кровоточащих колен.
Черт, воспаление легких обеспечено.
Какой-то шорох в кустах привлек мое внимание, заставив замереть неподвижной статуей. Звери? Я знала, что в лесу водятся волки, сама видела лису. А сосед однажды даже мишку встречал. Но только сейчас мне никого из лесных жителей видеть не хотелось.
Я всматривалась в темноту, стараясь даже дышать через раз, когда вдруг увидела очертания человека.
– Я здесь! – Облегчение затопило сознание, полностью отключив мозги.
Но когда люди, вместо того чтобы броситься ко мне на помощь, замерли, не спеша выходить, я поняла, какую страшную глупость совершила. Если бы это были спасатели, они бы кричали мое имя. Они бы освещали себе путь фонариками, а не шатались ночью по кустам в полной темноте.
О Боже.
Я слышала, что где-то за лесом есть колония для заключенных, но тогда не придала этому факту никакого значения. Неужели это сбежавшие зэки?
– Я упала с велосипеда, – попыталась говорить уверенно. – Вы не поможете мне выбраться на дорогу? Уверена, меня уже ищут!
Люди на мои слова никак не отреагировали. Я ощущала на себе их взгляды, но незнакомцы продолжали стоять в кустах, а в свете луны я не могла разглядеть никаких деталей.
Пытаясь придумать хоть какой-то план действий, все никак не могла решиться: кричать или нет? Если закричу, но рядом больше никого нет, то станет только хуже. Им проще меня прибить, чтобы не привлекать к себе внимания. А если буду и дальше молча сидеть...
Когда одна из теней двинулась в мою сторону, все мысли из головы выветрились. Я оцепенела. Лишь тихо ахнула, уверившись, что у меня бред на фоне травмы головы.
Кто бы это ни был, человеком он не являлся.
Отреагировав на стремительное движение, я заторможено опустила взгляд на свою ногу, из которой торчал дротик с красным оперением.
Транквилизатор?
Я покачнулась, чувствуя, как немеет тело, пусть сознание оставалось кристально чистым. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет...
Все мои мышцы отказали в один миг, просто уронив тело на землю. Монстр приблизился, что-то рыкнув своему товарищу, и поднял меня на руки, странно принюхиваясь.
Бред, Арина. Все это просто жуткий бред. Ты очнешься дома, и все у тебя будет в порядке.
Моя голова свесилась вниз, и странная картинка навсегда впечаталась в мозг: черные пятна крови на земле, комья грязи и поломанный велосипед. Похоже, именно это найдут родные, так и не узнав, что со мной произошло.
***
Их оказалось двое. Высоких, огромных тварей в темно-серых комбинезонах. Я не могла толком ничего рассмотреть, но то, что вместо лиц у них были слегка вытянутые морды, а сзади длинные хвосты, видела отчетливо. Они неторопливо шагали по своим делам, иногда передавая мое безвольное тельце из рук в руки. Я не понимала их язык, все свое время уделяя запоминанию дороги, но, похоже, они были жутко чему-то рады.
Так... еще один поворот рядом с ручьем. В голове новая пометка. Я могла только надеяться, что эти знания помогут мне выбраться.
Но кто они? Оборотни? Неужели вся та фэнтезийная чушь – правда?
Я всегда скептически относилась к подобным россказням, но от идеи того, что сплю, давно уже отказалась. Слишком уж подробный сон. Слишком уж много всего я чувствую. Просто все «слишком»...
Когда начало светать мы вышли на довольно обширную поляну. Если бы могла, я бы завопила от ужаса. Я бы закричала и забилась в их руках. Если бы я только могла – с радостью потеряла бы сознание.
Но сегодня явно был не мой день.
Монстры сбросили меня на землю, где в таком же состоянии лежали еще около пятидесяти женщин всех возрастов, а сами пошли к огромному металлическому сооружению, располагающемуся неподалеку. Тут же, более щуплый некто принялся стаскивать с меня одежду. Все те женщины были также полностью голыми.
Я же могла лишь беспомощно таращиться перед собой широко раскрытыми глазами и мысленно кричать от ужаса и отвращения. Но худшие из кошмаров в моей голове не воплотились – избавив меня от одежды, монстр просто ушел.
***
Я лежала на холодной земле уже несколько часов, судя по тому, как высоко поднялось солнце. Не в состоянии пошевелить даже шеей, так и смотрела на странное сооружение, возле которого сновали монстры.
Высокие. Примерно метр восемьдесят самый низкий, и около двух с половиной метров самый высокий. Прямоходящие, хотя могли передвигаться и на четырех конечностях. Широкоплечие. Все подтянутые, накачанные. Лицами наши похитители больше всего напоминали ящеров. С такими же мордами, пастями, острыми зубами, и дырочками на месте ноздрей и ушей. Волос нет. Вместо них на головах разноцветные продолговатые костные наросты, которые сзади плавно переходили в позвоночник. Передние и задние конечности оканчиваются пятью длинными пальцами, у некоторых с большими когтями. Хвост длинный, достает до земли. Подвижный. Толстый у основания, заканчивается ороговелой пластиной – фиксировал мой мозг.
За те часы, что я лежала, пытаясь не паниковать, а впитывать и анализировать информацию, я видела несколько потасовок между монстрами, которые привели меня в ужас. Скорость. Сила. Выносливость. Оружием было все. Не говоря уже о том, что чудовища были вооружены и обычными тесаками и чем-то вроде пистолетов.
Надежды на то, что меня все же спасут, с каждым часом оставалось все меньше.
В какой-то момент природа взяла свое и я обмочилась. Вот такие банальные вещи, о которых почему-то никогда не упоминается в книгах о героических подвигах кого бы то ни было.
Мой желудок недовольно урчал, кажется, начав переваривать сам себя. Перед глазами все кружилось. И чем хуже становилось мое физическое состояние, тем сильнее душила жалость к себе. Пожалуй, не хуже профессионального убийцы. Из глаз лились слезы.
За что мне все это?
Так было, пока у одной из женщин не начался эпилептический припадок, или что-то вроде этого. Несколько чудовищ какое-то время заинтересованно за ней наблюдали, пересвистываясь на своем языке, а потом один из них лапой раздавил ей череп, а второй отволок в сторону.
Вот так вот просто и обыденно. Только что рядом со мной находился живой, дышащий и мыслящий человек, а теперь лишь кровавое пятно на смятой траве.
Жалости к себе больше не было. Был ужас. Всеобъятный и всепоглощающий. Паника. Слезы. И полная неподвижность. Бессилие. Я, словно птица, мысленно билась о стены собственного тела, пытаясь заставить его двигаться, пока, в конце концов, усталость не сморила меня, и незаметно для себя я уснула.
Ближе к вечеру меня разбудил странный звук. Открыв глаза, я поняла, что земля подо мной дрожит. Странно, но даже во сне я не забывала, где именно нахожусь и что произошло. Очнувшись, я просто приняла все как есть: вечер, плен, сосущее чувство голода, жажду, чудовища. Я снова обмочилась, уже даже не переживая по этому поводу. Мозг впал в оцепенение.
Один из монстров что-то делал с женщинами рядом, а второй относил их в то самое сооружение неподалеку. Боковым зрением я наблюдала за их передвижениями, отмечая, что ящеров вокруг стало значительно меньше. Никак не могла для себя решить: это хорошо или плохо?
Очередь дошла и до меня. Когда на тебя смотрят большие желтые глаза с вертикальным зрачком с расстояния не больше двадцати сантиметров... Это было ужасно! Кажется, именно этот миг выбрало мое сознание, чтобы окончательно сдаться: все это происходит на самом деле. Весь этот ужас вокруг – правда. Кажется, меня начало потряхивать.
Монстр же, заинтересованно принюхавшись, вытер меня всю чем-то вроде влажных салфеток со специфическим запахом, не пропуская ни одного клочка кожи. Он действовал споро и довольно профессионально, умудрившись даже не поранить меня огромными когтями. Спустя несколько мгновений, моя кожа начала так сильно зудеть, словно я вывалялась в крапиве, но когда он принялся протирать меня между ног, это уже не имело никакого значения. От ужаса происходящего и невозможности пошевелиться хотелось сдохнуть на месте. Было так плохо, что когда второй монстр взял меня на руки и отнес вовнутрь конструкции, я ничего не испытала по этому поводу.
***
Монстр, довольно бережно занесший меня вслед за другими девушками и женщинами, на миг остановился возле широкого табло, а после пошел по многочисленным коридорам вглубь постройки. Пластик-пластик-пластик... Чистота внутри была идеальной. Спустя пять минут, несколько автоматически закрывшихся и открывшихся дверей и непродолжительную поездку на лифте, меня выгрузили в нечто, отдаленно напоминающее прозрачный саркофаг. В остальных таких же девяти саркофагах лежали другие похищенные девушки, и от одного вида того, что с ними сделали, во мне зажглась такая ярость, на которую, я думала, не способна.
Здесь же я впервые увидела, кажется, самок этих существ, которые внешне от мужчин отличались разве что габаритами. Или это были просто слуги? В мои вены ввели иглы, в желудок – зонд, видимо для кормления. Надели на лицо нечто, поставляющее кислород. Когда ко всему этому присоединились трубки для отвода мочи и кала...
Лучше бы меня поймал маньяк и изнасиловал.
Я умирала, бесновалась и сходила с ума, запертая в собственном теле. И не было ничего, что я могла бы поделать, кроме как проклинать моих пленителей. Во мне столько злобы и ненависти никогда не было. Весь налет цивилизации, все мое миролюбие исчезло в неведомом направлении, пока я мечтала вцепиться ногтями в их рожи.
Когда надо мной защелкнулась крышка саркофага, он начал наполняться какой-то жидкостью. Когда дыхательную маску поступило снотворное, а все помещение вокруг странно задрожало. Когда вены обжег какой-то раствор... Я вдруг подумала о том, что если странная постройка – космический корабль, то получается, что меня похитили инопланетяне.
***
Я не знаю, сколько времени прошло. Мне снился один и тот же какой-то бесконечный сон о странном белом свечении, к которому я, лишившись тела, подплывала все ближе.
Он не обжигал, не согревал и даже не освещал. Этот свет просто существовал, и я добровольно приближалась к нему, так как больше в том месте, где я оказалась, делать было нечего.
День за днем ничего не менялось. Я плыла, свет существовал, и вся моя предыдущая жизнь, пленение и страшные монстры стали чем-то несущественным.
А потом я все же добралась, замерев на миг на самой границе. Еще миллиметр – и я увязну в этом свете, как муха. Что-то изменится навсегда. Нужно ли мне это? Ответ казался важным.
Но времени больше не было. И меня больше не было. Только движение вперед...

Глава 2

***
Я открыла глаза. Белый потолок напоминал больничный, странным образом успокаивая мой испуг. Я попыталась вспомнить, чего же так сильно испугалась, но в голову ничего не приходило.
На осмотр комнаты ушло не так уж и много времени. Но выводы напрашивались странные. Начать с того, что кровать подо мной явно не была обычным спальным местом, отдаленно напоминая те, которые часто показывают в зарубежных фильмах о больницах.
Значит, я заболела? Давно? Мысли вяло ворочались в голове, словно мешая друг другу.
Я попыталась позвать медсестру, но из горла раздался лишь хрип. Странно. По телу прошла судорога, и я вдруг вспомнила, как кто-то вставлял в меня прозрачные трубки. Или это был сон? Слишком реалистичный фильм ужасов?
Взгляд снова заметался по комнате, где в стены было вмонтировано какое-то оборудование, так как там мигало множество огоньков. Я могла свободно двигаться, но чувствовала себя такой слабой, что была не способна даже просто оторвать ладонь от прохладной простыни.
Вспомнилась лесная дорога. Велосипед. Падение.
Ах-х-х... Вот как я оказалась в больнице. Ну, надо же! А что потом?
Постепенно ритм сердца стал нормальным. Усталость накатывала волнами, сосредотачиваться стало все сложнее. Устав бороться с собственным организмом, я снова уплыла в сон.
***
Кто-то тихо разговаривал рядом.
Я проснулась рывком, распахнув глаза и повернув голову на звук, чтобы замереть от ужаса.
На меня тут же обратили внимание ящеры, стоящие рядом. Двое, условно мужчины. Высокие, сильные, в серой форме и тяжелых даже на вид черных ботинках. Я оцепенела. Это все не было сном. Я сжала до боли ладони в кулаки, чувствуя, как ненависть просто затапливает меня изнутри. Но снаружи я оставалась абсолютно спокойной и неподвижной.
– Приятного пробуждения, – пророкотал ящер с голубыми чешуйками на носу. – Вы чувствуете себя хорошо?
Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы просто заставить себя действовать, таким сильным было напряжение.
– Да. – Мой хриплый голос был едва слышным.
– Можете встать?
Встала. Слабости больше не было. Как и страха. Странно, разве не должна я сейчас вопить от страха и ужаса? На сгибах локтей виднелись следы от инъекций. На мне была одета белая футболка с короткими рукавами и серые спортивные штаны. На ногах носки. Белые. Белья не было, и это ощущалось даже без осмотра.
– Что-то не так с вашей одеждой? – Второй ящер с серой каймой из чешуек вокруг глаз подошел ближе.
Я моргнула, пытаясь заставить свое тело не дрожать.
– Нет белья, – сказала, ощущая в голове странную гулкую пустоту.
Меня похитили инопланетяне. Серьезно.
Господи, я всю жизнь насмехалась над фриками, которые сообщали о подобном. Считала их душевнобольными людьми. Но если они смогли вернуться и рассказать о произошедшем, может и меня отпустят домой?
Я перевела взгляд с одного ящера на второго, отмечая, что эти, пусть тоже являлись инопланетянами, выглядели гораздо цивилизованнее, чем те, что меня похитили.
– Зачем я здесь? – Вопрос прозвучал до того, как я даже смогла оформить его в голове.
Мужчины переглянулись.
– Об этом пока рано говорить. – Серый, как я решила его называть, достал из кармана небольшой планшет и начал там что-то набирать.
– Вы вернете меня домой? – Я запнулась. – Когда-нибудь?
В происходящее верилось с трудом. Мысленно я изо всех сил сопротивлялась тому, чтобы полностью принять происходящее. Может, я еще проснусь? Часть меня понимала: вокруг реальность. Но разум цеплялся за логичное объяснение: так просто не бывает.
– Мы очень далеко от вашей звездной системы. – Голубой, словно извиняясь, покачал головой. – Из двух тысяч похищенных женщин выжили лишь пятеро, а лететь очень и очень далеко. Нет, наш вид больше никогда не отправится в подобное путешествие.
Мозг впал в ступор. Я могла просто умереть, так и не проснувшись?
– Зачем вам похищать наших женщин? – Ящеры не выглядели агрессивными или опасными, но с каждой минутой, по мере того как оживал мой организм, я боялась все сильнее.
Серый отрицательно покачал головой.
– Как вас зовут?
– Арина. – Я обняла себя руками за плечи.
– Мы определили ваш биологический возраст как семнадцать земных лет. Это так? – Он быстро вводил информацию на своем планшете.
– Когда меня похищали, было шестнадцать. – Я отстраненно отметила, что мои волосы сильно отросли, и теперь кончиками касались ног. – Мы долго... летели?
Серый кивнул, не собираясь, впрочем, отвечать.
– Вы чувствуете голод? Жажду? Боль? Дискомфорт?
– Почему я понимаю вашу речь? – Я сделала шаг назад и села обратно на кровать.
Голубой, отведя руку в сторону, нажал на что-то на стене, и она стала зеркалом. Поманил меня к себе.
– Вот. – Когда я подошла, показал на странную накладку за ухом. – Имплантат. Знакомое слово?
Кивнув, я решила ответить на вопросы, повременив пока со своими:
– Я голодна, но так, словно несколько часов назад поела. Жажды не испытываю. Мне не больно, а дискомфорт только моральный.
– Мы отведем вас к остальным выжившим женщинам-землянкам. – Голубой слегка сжал мое плечо и тут же отпустил. – Осваивайтесь. Ближайшее время вы проведете на этой станции.
По моему телу прошла волна дрожи, но больше никаких признаков того, что я услышала и поняла произнесенное, не было. Или это был эффект от пожатия? Но, в конце концов, что я могла? Закатить истерику?
Я переводила взгляд с одного мужчины на второго, пытаясь понять, как мне быть дальше. Внутри кипела злость на несправедливость, но страх побеждал, ведь непонятно, как отреагируют... пришельцы на мою агрессию или неадекватное поведение. За свою жизнь я четко усвоила, что всегда может быть еще хуже. А мама давным-давно приучила меня к тому, что слезы еще никому и ничем не помогли.
Это слабость. А слабость в любом из миров наказуема.
Ни слез. Ни агрессии. Ни страха. И я решила повременить с вопросами, пусть они просто давили меня изнутри.
Не дождавшись от меня никакой реакции, ящеры выдали мне кеды. Обычные, земные. По размеру. Кенгурушку, теплую, красную, с большим капюшоном. И браслет на руку, который тут же стянулся по размеру запястья и стал монолитным – явно какая-то следилка.
– Мы проведем вас в место проживания, – с недоверием всматриваясь в мое лицо, сказал один из мужчин, пока второй все еще что-то печатал на планшете.
Я кивнула, стиснув зубы, и все. В тот миг именно такое поведение казалось правильным, а еще я впервые в жизни испытала благодарность к матери, которая воспитала во мне умение оставлять мозги спокойными, а разум – холодным в любой ситуации. Все мое детство мне не хватало любви и ласки, материнского тепла и понимания... Но что-то подсказывало, что, расти она меня иначе, сейчас я бы была мертва.
Дверь открывалась от нажатия на центр и закрывалась сразу за прошедшим. Коридор был широким, нежно-салатовым... обычным. Такой запросто ожидаешь увидеть где-то в офисном центре. Прикоснувшись пальцами, с удивлением поняла, что это какой-то теплый пластик. Мне не мешали осматриваться, терпеливо ожидая рядом. Мимо нас туда-сюда сновали другие ящеры, торопящиеся по своим делам. Многие бросали на меня странные изучающие взгляды.
Лифт. Еще один такой же коридор с множеством дверей. У выхода из лифта нас встретили трое ящеров, которые от моих провожатых отличались кардинально. Намного выше, шире, мощнее. Я заметила, что чешуя у них на мордах темных оттенков: черная, коричневая и бордовая. Агрессивная расцветка. Воины?
А вот дальше ни одного мужчины мы не встретили. Только женщины. Или вернее будет сказать «самки»? Высокие, низкие, толстые, худые с кожей всех цветов радуги... Инопланетянки, одним словом. Но ни одной ящерицы – отстраненно фиксировал мозг.
Открыв для меня дверь в каюту, провожатые удалились. Я вошла, осматриваясь. В комнате на кроватях сидели землянки, которые, увидев меня, на миг затихли, а затем залились слезами. Впрочем, именно этим они и занимались, когда я пришла.
Тихо пройдя вперед, села на свободную кровать. Еще раз осмотрелась. Брюнетка, две блондинки, шатенка и рыжая. Все старше меня. Все измученные и какие-то потухшие. Осунувшиеся лица, тусклые волосы, болезненный цвет лица. Я поежилась.
– Вы плачете потому, что нас похитили, или вас обижали, с тех пор как вы проснулись? – В голове тут же всплыли всякие ужастики на тему опытов над людьми, и стало не по себе. Я боялась физической боли. Могла бы, наверное, какое-то время терпеть, но прекрасно понимала, что ткни в меня пару раз раскаленным металлом и я сломаюсь. А ведь бывают вещи и похуже.
– Нас просто провели сюда, – спустя какое-то время все же ответили мне. Самая взрослая из нашей компании, высокая и полная шатенка лет сорока, сокрушенно покачала головой. – Меня зовут Людмила.
Я лишь кивнула. И так понятно, что у нее дома дети, муж, работа, родители... Кажется, мне было легче, ведь плакать, по сути, и не за кем. Возможно, прозвучит грубо, но за мамой я плакать не буду. Я верю, что она старалась для меня, но... вот не помню я периода, когда была бы счастлива в собственном доме.
Две блондинки выглядели лет на тридцать и казались самыми несчастными. Брюнетка просто молча глотала слезы, безучастная ко всему. Рыжая, кажется, начинала дремать, закрыв красные от раздражения веки.
Всеобщее молчание да еще всхлипы давили мне на мозги.
– Я Арина. Мне... семнадцать. Кажется, мы летели целый год, – сказала, вспоминая разговор с ящерами. Осознавать, что целый год выпал из жизни, было странно.
Я так и не поняла почему, но мои слова вызвали целую истерику у остальных. Стоны и стенания, проклятия и молитвы, крики... Мне было трудно представить, что эти женщины способны смириться со своей участью. В душе мне было их жалко. А вот разум говорил, что за нами не могут не следить пришельцы и вот так вот убиваться просто глупо. Всем нам еще понадобятся силы в дальнейшем.
Я чувствовала себя подавленной, дезориентированной и немного напуганной, но воспоминания о похищении уже поблекли в памяти, а юношеское позитивное отношение к жизни пыталось все же найти хоть что-то хорошее в ситуации. Получалось откровенно плохо, но и плакать мне пока не хотелось.
Понаблюдав минут двадцать за женщинами, я молча встала и вышла в коридор. Дышать сразу стало легче, и даже плечи сами собой расправились. Мне было жаль и этих женщин, и их семьи. Подумалось о той ужасной статистике без вести пропавших, которая только увеличивалась на Земле. Наши родные никогда не узнают, что произошло с нами на самом деле.
Пройдя вперед по коридору, нашла что-то вроде общей гостиной. Прислонившись спиной к стене, я принялась наблюдать за остальными женщинами-инопланетянами. Вон у той четыре руки и подозрительно большая грудь. А у той глаза просто огромные и полностью черные, как у мухи. О-о-о, какая длинная и овальная голова... Но, честно говоря, верилось в увиденное слабо. Я словно не верила собственным глазам. Это как тогда, когда вы смотрите фильм ужасов. Вот вроде вам и страшно до опупения, но в то же время мозг знает, что все это неправда и стоит нажать на кнопку, как все прекратится.
С чего я взяла, что здесь только женщины? Даже не знаю. Наверно потому, что ни одна из них не выглядела грозно и устрашающе, как те ящеры у лифта. Они все гудели, общаясь, сбившись в небольшие группки. Многие улыбались и, в общем, выглядели беззаботно.
В моей голове буквально за полчаса наблюдения сформировалось такое количество гипотез на тему, почему мы здесь, что я и сама себе удивилась. Как это ни странно, но наравне вопросов о похищении, я умудрялась волноваться и о том, какой здесь распорядок? Когда кормят? Где душ и туалет? И как получилось, что из двух тысяч землян выжили лишь мы пятеро?
Резкий звуковой сигнал заставил меня вздрогнуть. Все дамы на миг замерли, прислушиваясь, а потом встали и пошли куда-то мимо меня. На миг задумавшись, а стоит ли позвать остальных сокамерниц, я отказалась от этой идеи и просто пошла за всеми. Вряд ли мне удастся уговорить их даже просто двигаться.
Столовая. Все по очереди подходили к отверстиям в стене, откуда выезжали подносы с одинаковой бурдой непонятного цвета, консистенции жидкой картошки-пюре, и стаканами с водой. Вот и вся тебе еда. Я тоже взяла себе поднос, недоверчиво принюхиваясь. Пюре оказалось безвкусным, но сытным – я даже не осилила все. Воду выпила. Что дальше?
Дальше все снова вернулись в гостиную и принялись общаться. Словно на курорте для девушек, честное слово. Ни тебе нервов, ни истерик, ни слез. Или, может, эти здесь давно, а потому привыкли?
Я снова прислонилась спиной к стене, осматриваясь. Гул множества голосов сливался для меня в белый шум, но стоило сосредоточиться на ком-то одном, как я (видимо с помощью того самого имплантата) могла понять, о чем речь.
Подходить хоть к кому-то из этих странных существ и знакомиться было страшно, но я понимала, как жизненно необходима для меня сейчас любая информация. А потому...
Как только я решилась, прозвучал иной звуковой сигнал. Женщины прекратили болтать и потянулись в коридор. В этот раз в другом направлении – к лифтам, откуда я сама не так давно пришла. И снова я просто побрела следом, пытаясь запомнить как можно больше. Но чем больше прислушивалась к разговорам, тем больше недоумевала. Или я что-то кардинально неправильно поняла, или дамы гордились тем, что «удостоились чести» находиться здесь. Слышать подобное в той ситуации, в которую я попала, казалось кощунством.
У лифтов нас уже ждали персональные провожатые. Они все были странным образом похожи, как для большинства европейцев китайцы. Но в то же время отличались друг от друга едва заметными на первый взгляд чертами. Я подождала в сторонке, пока большинство чирикающих дамочек разойдутся, невольно сравнивая провожатых с воинами. Они были словно два разных вида. Почти то же самое, как сравнивать человека и гориллу.
«Своего» ящера я узнала по характерным чешуйкам и кивнула Серому, подходя поближе.
– Здравствуйте еще раз. Меня зовут Арина. А у вас имя есть?
Он, удивленно сощурившись (бровей у товарищей-инопланетян в наличии не было, что затрудняло задачу по пониманию их мимики), кивнул.
– Я все расскажу вам завтра. Хорошо?
Ответ удивил, но, наверное, все дело было в том, что я до конца так и не поверила в происходящее. В смысле, ну не могли же меня похитить инопланетяне? Меня! Странное спокойствие и даже оцепенение никак не проходили, но я, кажется, была этому рада. Безропотно шагая за своим конвоиром, могла только надеяться, что там, куда мы идем, будет туалет.
Туалета не было. Вместо привычного фаянсового друга меня проводили в ростовую кабинку, которая предназначалась сразу для всех гигиенических нужд. Хм-м-м...
После довольно продолжительного блуждания по коридорам, меня привели в очередную комнату, где нас уже ждал ящер с желтыми чешуйками. Ну что же, имен мне не говорят – будет Желтым. Серый, откланявшись, ушел.
Интересно. Я принялась с любопытством осматриваться, пока взгляд не упал на инструменты, с которыми возился Желтый. Сказать, что я испугалась, заметив понятные даже для меня медицинские инструменты, это ничего не сказать. Мое тело оцепенело, а сердце наоборот начало биться с такой скоростью, словно спешило выскочить из груди.
– Садитесь. – Желтый, махнув рукой, указал на кушетку, но заметив мой затравленный взгляд, позволил себе снисходительную улыбку. – Больно не будет.
От сердца немного отлегло. Не знаю. Я поверила этим словам. В конце концов, какой смысл им мне врать? Можно подумать, у меня есть выбор. Захотели бы, скрутили да силой все сделали.
Следующий час меня измеряли, взвешивали, тестировали... Больно не было. Только немного гадко, стыдливо и неприятно. К тому же, для всего этого меня снова раздели, кажется, даже не воспринимая как мыслящее и чувствующее существо, не говоря уже о женщине.
Я решила быть пока паинькой и не пыталась спорить или пререкаться. Частично боялась. Частично взыграла гордость, запрещающая этот самый страх показывать. А разум поддакивал, что толку от моего сопротивления все равно не будет. Разве что это вынудит ящеров применить ко мне силу. Все равно ведь сделают, что хотят.
– Одевайтесь. Сейчас я надену вам на голову этот обруч. Перед вашими глазами появится изображение, отдаленно напоминающее экраны ваших компьютеров. Чем лучше вы справитесь с заданиями, тем лучше будет ваше дальнейшее пребывание здесь. Вопросы?
Вопросов было море. Но, глядя на морду ящера, я была уверена, что, как и Серый, он предпочтет просто отделываться ничего не значащими фразами.
– Если я спрошу, зачем меня доставили сюда, вы ответите? – Я принялась одеваться, больше не глядя на мужчину.
– После теста вас разделят на группы, а потом уже с каждой из групп отдельно проведут лекцию. Там вы сможете задать все интересующие вас вопросы.
Он помог мне сесть в кресло, отдаленно напоминающее стоматологическое. А я позволила закрепить у себя на голове обруч, борясь с собственными инстинктами, вынуждающими меня бороться с действиями ящера. Думаю, никто бы не удивился, услышав, как сильно я боялась, не доверяла и злилась от собственной беспомощности.
После короткого звукового сигнала перед моими глазами появилась картинка, которая была полупрозрачной. Если концентрироваться на ней – становится плотнее, на стене комнаты – бледнеет еще больше.
Удобно.
«Вопрос: если скорость тела А равна Т, а скорость тела Б равна С, и эти тела движутся по одной прямой навстречу друг другу, то как скоро они встретятся?»
Прочитав задание, я даже улыбнулась: «Привет, физика, класс примерно пятый». Перевожу взгляд на правильный ответ. Дальше...
Ничего особо интересного или необычного далее не произошло. Решив все задачки и ответив практически на все вопросы, я, порядком уставшая, сняла обруч и отдала его доктору. Тот, кивнув, что-то быстро настрочил у себя на планшете.
– Результаты хорошие, – сказал довольно.
Я промолчала. Вспомнилась мама и то, с какой требовательностью она следила за всеми моими успехами. Неужели я начала скучать? И неужели все это навсегда?
Доктор повернулся ко мне со шприцем в руках и, еще до того как я успела отреагировать хоть как-то, сделал мне укол.
– На сегодня все. Можете идти, Арина.
– Что вы мне укололи? – Кожа на руке вокруг инъекции покраснела, ощущалось жжение.
– Это общеукрепляющие витамины, разработанные специально для вашего вида. Ничего опасного. Ваш провожатый ожидает вас за дверью.
Мне ничего не оставалось, кроме как выйти в коридор. Поверила ли я доктору? В том то и дело, что никакого значения это не имело. Может, и правда витамины. А может, яд. Я потратила несколько мгновений, чтобы успокоиться. Толку переживать об этом? Хотя проще конечно просто рассуждать, чем действительно оставаться спокойной.
Тихо, Арина. Тихо. Вот перед тобой еще один ящер. Серый. Смотри, как пристально наблюдает, замечая каждую мелочь.
Я заставила себя улыбнуться, всем своим видом демонстрируя дружелюбие и проклиная всех этих нелюдей в душе. Да кто позволил им распоряжаться нашими жизнями?! Две тысячи женщин! Две тысячи!
Проводив меня на «женский» этаж, Серый ретировался, коротко кивнув на прощание. Это простое выражение уважения удивило меня. Кто я для них? Пленница. Но вот же...
Вообще, сравнивая тех ящеров, которых я встретила на корабле, и тех, которые похищали нас... складывалось впечатление, что на Земле я столкнулась с пиратами-бандитами. Они вели себя как дикари: грубо, цинично, дико и жестоко. Беспричинно жестоко. Местные казались более цивилизованными, но обманываться и тешить себя иллюзиями я не спешила. Мне четко указали, что домой я не вернусь никогда.
Не зная, чем себя занять, я снова пошла в общую гостиную. Там, выбрав одиноко сидящую инопланетянку подсела к ней за столик.
– Привет. Меня зовут Арина. – Я дружелюбно улыбнулась.
Она посмотрела на меня своими тремя глазами и кивнула.
– Конфедерация?
– Что? – Моя улыбка стала слегка натянутой. – Наверное, нет. Я с Земли.
– Никогда не слышала. Это астероид?
– Планета в Солнечной системе.
Дама, выслушав меня, смешно нахмурила лоб, прикрыв глаза, а после пожала плечами.
– Нет, не слышала.
– А как вы сюда попали? – Я решила не развивать пока тему, задав вопрос о наболевшем.
– Как и все, конечно. – Она фыркнула. – Правила одинаковы для любого из видов.
– Эм-м-м... – Я снова улыбнулась, понимая, что выгляжу как идиотка. – А можно подробнее?
– Я подала заявку. Прошла тестирование. Потом собеседование. Ну и вот. – Она махнула рукой на остальных женщин. – Как и все. А что? С вами было иначе? – Ее три глаза подозрительно сощурились, вызывая у меня мурашки по коже.
Я лишь отрицательно покачала головой, мысленно удивляясь тому, что жесты и мимика во всех мирах оказались одинаковыми.
– Расскажите мне, пожалуйста, с какой целью все мы здесь? – попросила, тщательно подбирая слова. – Понимаете, я немного растеряна. Все так... необычно. – Почему-то говорить о том, что меня похитили с родной планеты, очень не хотелось. Предчувствие?
– Пф-ф, а чего ты ожидала? Дворца? Шикарных комнат и прислуги? Так не прошла еще. – Она недовольно поджала синие губы. Учитывая серый оттенок кожи, выглядело это пугающе.
Я отвела взгляд, думая, что, наверное, следует подойти к кому-то еще и начать разговор по-другому.
– Подожди, тебя что, родители сюда силком отправили?! – Ее оклик вышел достаточно громким, чтобы на него обратили внимание остальные инопланетянки. За считанные мгновения рядом с нами образовалась толпа.
Я испугано отшатнулась и видимо побледнела.
– Бедная. Не переживай так сильно! Я понимаю, что тебе страшно. Но уверена, что твои родители хотели как лучше. Ваша планета, наверное, отсталая провинция конфедерации, да? – Под ропот остальных женщин моя собеседница распалялась все больше.
А потом женщины, желая успокоить меня, принялись расхваливать расу гзженов (ящеров), на корабле которых мы находились. Хорошо, что у меня первая реакция на стресс – это просто замереть и слушать. От слов инопланетянок у меня разве что волосы на голове дыбом не встали. К концу разговора меня уже тошнило от уверений в том, что мне сказочно повезло быть выбранной из миллионов и что это честь – иметь возможность стать одной из невест. А если коротко...
Гзжены – одна из троих самых развитых, сильных, богатых и могущественных рас во Вселенной. Основой их финансового благополучия являлись десятки колонизированных планет с богатыми ресурсами, огромная и практически непобедимая армия и сильная власть в руках одного императора. Кроме того, сами по себе ящеры были уникальны: помимо очень значительной продолжительности жизни, эти инопланетяне обладали чем-то, что мой переводчик подал мне как слово «магия», окончательно сбивая с толку.
Гзжены были настолько выше по положению и прочим показателем, что другие расы разве что не молились на них. А тут такой шанс породниться.
В общем, гордись и соответствуй/расслабься, ну и получай удовольствие.
На вопрос, зачем им сдались мы и почему бы не жениться на своих женщинах, ответ оказался неожиданным. Из рассказа я поняла, что более трехсот лет назад, ввязавшись в войну с объединением Ангус, гзжены проморгали вирус, с помощью которого противники собирались ослабить ящеров. Увидеть свой триумф объединение Ангус не успело – все восемнадцать планет были уничтожены вместе с мирным населением, всеми записями, учеными, разработками... И только потом гзжены заметили, что что-то не так – их женщины начали буквально вымирать.
Раса боролась и сопротивлялась. Они придумали сотни и тысячи новых методов лечения и целую кучу всевозможных лекарств, совершив не один переворот в мире медицины, выведя эту отрасль на принципиально новый уровень. Но все оказалось зря. Ровно двадцать лет назад последняя представительница расы гзжен погибла.
Даже обладая магическим потенциалом, выведение новых особей в искусственных условиях оказалось невозможным. Вот они теперь и «ищут» себе жен среди других рас.
Выслушав все это и осознав размер той кучи дерьма, в которую попала, я уже и так едва не билась в истерике. Но все оказалось еще веселее. Оказалось... Но давайте по порядку, да?
Итак, один раз в пять условных лет гзжены оглашают о начале отбора «невест». Практически на каждой из планет для всех желающих (без любых ограничений) открывают специальные центры, где, по каким-то одним им понятным характеристикам, отбирают подходящих. Самое интересное в том, что никто ничего не знает, что происходит с «избранными» дальше. Ни одна еще не вернулась, не написала, не была показана широкой публике. Сами гзжены объясняют это тем, что берегут своих подруг, как зеницу ока. И все равно каждые пять лет у таких вот отборочных центров происходит аншлаг. Это, кстати, уже третий отбор.
Не понимаю.
– Зато теперь мы в курсе, что же происходит дальше с «избранными». – Женщина с шестью руками взмахнула ими, обводя окружающее нас пространство. – Они оказываются здесь.
Все довольно закивали и снова принялись щебетать о чем-то своем, уже не обращая на меня никакого внимания.
– А... – Я наклонилась вперед к той самой инопланетянке, к которой не так давно подсела. – О том вирусе? Его победили? Узнали, в чем дело было?
– Переносчики мужчины-гзжены, в женский организм попадает со спермой. Действует медленно. Смерть мучительна. – Она задумчиво нахмурилась. – Но действует только на самок их вида. Остальным он не опасен.
Вновь прозвучал звонок, свидетельствующий о времени приема пищи, прерывая наш разговор. Женщины устремились в столовую, а я так и осталось сидеть за столиком. Учитывая то, как и откуда меня похитили, картина вырисовывалась очень и очень печальная.
Почему? Все просто.
Если у вас уже есть подходящие самки, зачем лететь, как сказали сами ящеры, очень и очень далеко? Зачем рисковать, тратить финансы и время? Да и то, что почти две тысячи женщин погибли...
Ничего у них с размножением не получилось. Я так поняла, что на этом корабле подопытные. Как и на (сколько их там было?) всех, что были до этого.
Что-то не то с генами? Но к чему тогда наши умственные способности? Ведь если вспоминать детали теста, то большинство вопросов были на логику и базовые знания физики, химии и математики.
Ничего не понимаю.
Не имея никакого желания поглощать ту бурду, что раздавали нам в столовой, я пошла искать комнату землянок. От мысли, что мы находимся в космосе, а значит, убежать не получится, хотелось биться головой о стены. Я четко поняла, что мы все в западне. Наша клетка обита мягким войлоком, но ученые-экспериментаторы уже приготовили колюще-режущий инструмент. Ответ на вопрос, куда девают всех не подошедших женщин, мне знать не хотелось. Я почему-то и так догадывалась.
В нашей комнате ничего не изменилось. Те же женщины. Те же заплаканные лица...
– А где рыжая? – Только усевшись на свою кровать, я заметила, что одной не хватает.
Людмила повернула свое лицо ко мне, и только сейчас я заметила у нее фингал.
– Что произошло?!
– Мы сопротивлялись. – Она равнодушно пожала плечами. – Рыжую забрали.
Это известие почему-то испугало меня больше, чем все ранее услышанное.
Тихо, Арина. Тихо-тихо-тихо.
– Зачем? Зачем вы сопротивлялись? Мы ведь в космосе? – Мой голос стал едва различимым шепотом.
– Лучше умереть, чем вот так. – Ее потухший взгляд прошелся по стенам.
– Вам рассказали, да? Все и сразу рассказали. Началась истерика, слезы и прочее. Именно поэтому, когда проснулась я, они решили промолчать. – Кивнула своим мыслям. Как я отреагировала бы, сообщи мне ящеры все в самом начале?
Посмотрела на Людмилу, на остальных.
Да так же, наверное, и отреагировала бы. А теперь ничего. Держусь. Или пока не все знаю.
Схватив то, что здесь заменяло постельные принадлежности, я отправилась в гостиную. Не стану спать в той комнате, пропитавшейся отчаянием. Опустить руки я всегда успею.
Снилась мне всякая белиберда, да такая муторная и наполненная безысходностью, что я была счастлива просто проснуться. Утром женщины показали мне кабинки душ/туалет – заходишь грязный и желающий освободить мочевой пузырь, выходишь чистый, свежий и благоухающий. Я смогла заново оценить прелести иномирной техники. Прикольно. И одежду стирать не нужно.
Завтрак, ничем не отличающийся от моего предыдущего приема пищи. И снова все собираются в гостиной для болтовни. Землянок не видно. Скукотища. Немного помаявшись, слушая чужую болтовню, просто сбежала из гостиной. Веселость, радостное предвкушение и куча надежд этих женщин сводили меня с ума. И я могла бы попытаться что-то им доказать, но, во-первых, доказательств у меня нет. А во-вторых, что это изменит? Даже если они мне поверят, что дальше? Идти на штурм против вооруженных солдат?
Поблуждав по коридорам, я дошла до лифтов. Остановилась метрах в десяти от охранников и села на пол. Он был теплым, как и весь пластик в этом странном месте. С подогревом?
Ящеры на мое появление никак не отреагировали. Две массивные фигуры. Черная форма. Какое-то оружие на бедре и за спиной. Большущие ладони, заканчивающиеся пальцами с когтями. Две ноги, две руки, хвост.
А вот хвост одного из них выдавал. Как у котов, знаете? Туда-сюда. Туда-сюда. Заинтересованно так. Второй ящер был неподвижен полностью. Интересно. Минут тридцать я сидела полу, привалившись спиной к стене, и рассматривала стражей. Потом мне это надоело, хотя хвост у одного из них так и продолжал вырисовывать плавные линии в воздухе.
В гостиную идти не хотелось. Может я и предвзята, но болтовня женщин была пустой, да и сами они особым интеллектом не блистали. Ну кто в здравом уме согласится пойти туда, не знаю куда, чтобы стать инкубатором?
Бред.
От нечего делать я решила хоть как-то систематизировать то, что заметила в ящерах. С чего начать?
Больше всего меня впечатлил тот черный ящер. Я его видела мельком, один раз, когда с теста возвращалась. Я тогда едва не упала. Его взгляд... как ведро ледяной воды на голову. Огромного роста, ширина плеч просто запредельная, бицепсы больше, чем у меня бедра. И вообще он весь каким-то хищным и диким мне показался. Итого:
1. Черный: высота примерно 2,3 метра, чешуя графитового цвета, с темно-фиолетовыми полосами чешуек на скулах. Глаза черные, от чего кажется, что зрачков нет. Форма под цвет полос на скулах. Опасен. Нет, очень опасен. Наверняка какой-то главнокомандующий.
2. Темно-серый, -коричневый, -синий, -зеленый: судя по моим наблюдениям, ящеры с темным окрасом – воины. Высокие (метра под два), сильные, всегда при оружии. Форма черная.
3. Серые всевозможных оттенков с яркими, разноцветными полосами на лицах, ободками вокруг глаз и т.д.: ученые, врачи, инженеры, исследователи. Именно они забирали всех женщин с этажа, проводили испытания. Рост примерно 1,7-1,8 метра. Оружия не видела. Форма серая.
4. Синий, зеленый, светло-коричневый, мутно-бордовый: ящеры с таким окрасом были кем-то вроде обслуживающего персонала. Они подавали нам еду в столовой, я видела их убирающими или переносящими что-то. Рост 1,6-1,7 метра. Форма зеленого цвета. Оружия не видела.
Но все эти наблюдения далеко не главные. Если последняя женщина умерла двадцать лет назад, а проблемы с рождаемостью у них и того дольше, какова продолжительность жизни у этих товарищей?
– Скучаешь? – Из лифта за спинами воинов вышел мой давний знакомый с голубыми чешуйками и сел на пол рядом.
Как себя вести в ответ на дружелюбие гзжена и что думать по этому поводу, я не знала. Если честно, ящер выглядел немного измученным. А я вдруг подумала: а каково им? Вымирать всем видом, не имея надежды на будущее? Каково им проводить все эти исследования ради выживания, разочаровываясь снова и снова? Каково им было терять всех... всех своих любимых?
Я не оправдывала их. Я не считала, что то, как они поступили с землянами, допустимо. И даже не хотела задумываться о том, что будут делать со всеми нами. Но все же...
– Мне бы в библиотеку, если у вас есть. Или планшет: почитать, записать что-то, может игры какие-то логические есть. Мне скучно. – Я заставила себя ответить ящеру после непродолжительных раздумий.
Мужчина, посмотрев на стражей, которые, теперь не таясь, рассматривали меня, кивнул.
– Пойдем.
И вот странно, но, когда я проходила в лифт, тот страж, чей хвост был ко мне неравнодушен, повернулся всем корпусом и глубоко втянул воздух, принюхиваясь.
Мне выдали планшет, показали, как попасть в раздел «библиотека» и прочие программки. Отличия от наших технологий, конечно, были, но не такие уж разительные. Питанием для планшетов служило биополе владельца. Н-да... Но поиграться мне не дали. Вместо этого ящер проводил меня в лабораторию, где нас ждали уже четверо ящеров-ученых. Снова были какие-то измерения, у меня взяли кровь на анализ, просили нажимать на кнопки, когда загорались какие-то лампочки. Перед самым обедом отпустили, проводив на женский этаж.
Выйдя из лифта, я лишь пожала плечами – черти что. И вроде ничего ужасного со мной не делали, а на душе так гадко-гадко. Противно просто до жути. Понимать, что для кого-то ты – просто кусок перспективного биоматериала, было болезненно.
На обед все та же бурда. Ковыряясь в тарелке и осматриваясь вокруг, я с тревогой заметила, что и на этот прием пищи землянки не пришли. Их кормят в комнате? Есть ли там кто-то еще? Меня окатил иррациональный страх остаться на корабле последним человеком. Тут же захотелось бросить поднос и побежать в нашу комнату с проверкой, но силой воли я заставила себя сидеть на месте. А что, если там никого нет? Как мне с этим жить дальше?
Так я никуда и не пошла.
И снова все дамы в гостиной. Иногда приходят ящеры, забирая своих подопечных. Я забилась в угол так, что меня и не видно. Пол теплый, так что я снова в любимой позе лотоса, прислонившись спиной к стене. Но теперь в руках у меня планшет, а это все меняет. Библиотека. Ого-о-о... И с чего начать? История? Теория возникновения видов? Законы? О, краткая энциклопедия рас! Поехали.
Ага. Краткая. До самого вечера я только тем и занималась, что читала и делала очень краткий конспект. Вышло все равно очень много. И как они сами друг друга различают? А ведь есть еще и метаморфы, которые по желанию могут принимать вид любого разумного существа.
Засыпала я вновь на полу в гостиной, а вот проснулась в комнате. Маленькой. Койка, тумбочка, личный душ/туалет – вот и весь интерьер. Сказать, что я испугалась, ничего не сказать. Быстро заскочив в очиститель, тут же выбралась в коридор, чтобы с еще большим шоком осознать: это не женский этаж. Мимо меня как раз прошли два ящера в зеленой форме, тихо о чем-то переговариваясь.
И что теперь делать?
Длинный звуковой сигнал заставил подпрыгнуть на месте и начать осматриваться. И? Мне вернуться в комнату? Идти куда-то? Позвать кого-то?
Из соседней двери слева вышла инопланетянка с синей кожей и небольшими рожками. Посмотрела на меня. Кивнула. Спустя еще миг еще одна дама появилась из двери справа – кожа розовая, черты похожи на человеческие, вот только глаза огромные. Постепенно весь коридор заполнился.
Новый звуковой сигнал, и вот уже все дружно топают на завтрак. А на завтрак у нас такая же бурда.
– Простите. – Я догнала ту самую синюю инопланетянку. – А мы где?
– Это второй этап. Поздравляю, – сарказма в ее голосе было столько, что хоть ножом режь, – ты прошла.
Я смешалась, не зная, как реагировать. Впервые я встретила кого-то адекватного, кто тоже не был в восторге от происходящего.
– Меня Арина зовут.
Она бросила на меня задумчивый взгляд, а затем кивнула.
– Ксейдзо.
– А что здесь с нами делать будут? – Давясь безвкусной бурдой, едва сдерживала себя, чтобы не подсесть к новой знакомой еще ближе. Не знаю, но она внушала чувство безопасности.
– То же, что и раньше. Со мной, по крайней мере, ничего нового не происходило пока.
Мы молча и довольно быстро расправились с завтраком и пошли обратно. Я не могла не заметить, что радостных лиц вокруг практически не наблюдалось. Но Ксейдзо... она выглядела так, словно собиралась сражаться с неведомым противником не на жизнь, а на смерть.
– А вы тоже здесь не добровольно? – спросила тихо, уже отчетливо понимая, что за нами не могут не следить и не могут не прослушивать.
Женщина фыркнула, хмыкнула, а потом вдруг расхохоталась.
– Меня продали гзженам братья на следующий день после того, как погиб отец. Я – рабыня. Но знаешь... – Ее доверительный шепот шепотом вовсе и не был. Она словно нарочно говорила так, чтобы окружающие нас слышали. – Из всех, кто с нами на этом уровне, добровольно в невесты только трое и пошли. Представляешь, они даже радовались и гордились поначалу.
– А потом? – Мой голос и вовсе почти пропал.
– А мы уже недели две как никого из них не видели. Остальные, – она махнула рукой на идущих следом, – рабыни, проданные родителями, дети, отнятые за долги, или просто похищенные. – Она снова фыркнула. – Я не знаю, возможно, это у нас сектор такой. А ты?
– Похитили. – Я кивнула.
Ксейдзо резко остановилась и, схватив меня за руку, подняла ее вверх.
– Добро пожаловать! – прокричала.
Женщины, идущие следом за нами, слегка поклонились, вроде как принимая меня. Все страннее и страннее.
– А ты тоже планшет попросила и доступ к библиотеке, так как скучно стало? – Ксейдзо потащила меня вперед.
– Угу. – Я пыталась запомнить дорогу, заметив, что личные комнаты мы уже миновали.
– О-о-о, здесь все такие. Умные. Начитанные и образованные. Как они умудряются редкость такую ловить?
Мы подошли к лифтам, возле которых охраны не было. Загрузились. Поехали. Вышли на каком-то уровне.
– Редкость? Вы о чем? – С каждой минутой все сильнее я ощущала себя Алисой в Стране чудес. Если сначала хоть что-то понятно было, то сейчас я совсем потерялась.
– Не знаю, из какой ты системы, но чем ближе к центру, тем глупее женщины. Это факт. Впрочем, зачем учиться, развиваться, напрягаться, если главное у нас что?
– Что? – Я едва поспевала за ее широким шагом.
– Деньги! А как может женщина достичь желаемого? Через кровать! А зачем тренировать мозги, если в постельном процессе они не участвуют?
– Эм-м-м... – Вслед за новой подругой я вошла в лабораторию, которая даже на вид выглядела намного круче предыдущих виденных мной. – Так не все же, наверное. И умные попадаются.
Вот теперь на меня посмотрели все. Странно так посмотрели.
– Периферия? – спросила Ксейдзо у женщины с четырьмя нижними конечностями.
– Думаешь? Как бы не с диких планет.
Синяя повернулась ко мне.
– Твоя планета в каком содружестве?
– Насколько я знаю, ни в каком.
– Ого! – Возглас Ксейдзо совпал с изумленным выдохом остальных. – Это же как нужно было отчаяться, чтобы за материалом в такую даль переться.
– Они нас две тысячи похитили, – сказала, едва сдерживая слезы. – Выжило пятеро. Но остальные, даже пережив перелет, жить в новых условиях отказались.
– Беда. – Синяя приобняла меня за плечи. – Но с дикими всегда так. Необлагороженная генетика. Чего еще ждать. Ваши хоть в космос уже летают?
Киваю.
– Уже проще. Хоть частично понимаешь, что происходит?
Снова киваю.
– Планшет твой должен в тумбочке лежать. Не ленись узнавать новое и задавать вопросы. Кажется мне, именно интеллект – причина того, что мы еще живы.
Я уже открыла рот, чтобы задать волнующий вопрос, когда дверь справа от нас открылась, и в помещение начали входить ящеры-ученые в серой форме. Подойдя к одной из стен, они достали оттуда странного вида сидения и принялись расставлять их полукругом.
– Садитесь. – Один из ящеров, махнув рукой, устроился так, чтобы быть лицом ко всем нам. – Сегодня у нас будет лекция.
Мы, переглянувшись, расселись. А я не могла не отметить, насколько удобными оказались на вид жесткие сидения. Когда шорохи ткани и негромкие шепотки женщин стихли, ящер, кивнув, начал лекцию.
– Я хочу начать с самого начала, чтобы ни у кого из вас не осталось никаких вопросов или непонятных моментов. Я клянусь говорить только правду. Вы, подняв руку, можете задавать вопросы. – Он прошелся туда-сюда перед нами, собираясь с мыслями, остальные ящеры замерли, словно каменные изваяния, у стен. – Раса гзженов вымирает медленно, но неотвратимо. Причиной является вирус, поражающий гены, определяющие половой признак нашей расы. Таким образом, подвержены ему только самки. Вопросы? – Он посмотрел на нас, а затем кивнул, не дождавшись никакого отклика. – Наши ученые испробовали все возможные методы: мы пытались выращивать детей из пробирок в инкубаторах, скрещиваться с другими видами, генетически изменять параметры наших мужчин, видоизменять вирус, вывести который полностью оказалось невозможно... Ничего из этого не подействовало. Отчаявшись, один из наших гениальных изобретателей придумал еще один вирус. – Покивав в такт своим мыслями, тяжело вздохнув, гзжен остановился прямо напротив меня, пристально всматриваясь. – Продолжительность жизни такого синтезированного вируса всего трое суток – это и есть основная проблема. Попадая в организм самки любого вида через кровь, он позволяет ей меняться. Повторюсь, все это длится лишь трое суток. За это время, вполне осознанно зараженная женщина должна изменить себя, максимально приблизившись к нашей расе. Если это по любым причинам не происходит, она погибает. Всегда. Как только вирус начинает распадаться, он так сильно отравляет организм-носитель, что спасти его может только переливание крови гзженов, что, как вы понимаете, поможет, если только к тому времени самка уже будет принадлежать нашему виду. Никакие больше лекарства во вселенной, помимо нашей крови, не способны остановить процесс. Вопросы?
Мы все сидели в ступоре. Какие, нафиг, вопросы?!
– Как правильно заметила Ксейдзо, – улыбнувшись в сторону женщины, ящер вновь перевел взгляд на меня, – чем ближе к центру вселенной, тем менее в почете у женщин эрудиция, обознаность и возможность принимать самостоятельные решения. Политика центральным миров такова, что ради избегания эскалации конфликтов по половому признаку, всячески поощряется мнение о том, что место женщины дома, рядом с мужем. Так сказать, служение ему красивым фоном, вынашивание потомства, приемы и прочее... В результате мы имеем самый высокий процент желающих стать невестами гзженов... и самую низкую результативность.
Ящер, почему-то кивнув мне, медленно обвел взглядом остальных. Вопросов все так же не было.
– Как я уже говорил, процесс изменения женщины с помощью вируса должен быть осознанным. Это трудно по ряду причин: любое изменение сопровождается сильной физической болью, а потеря концентрации грозит завести изменение не туда, или же полностью оборвать его, что, опять-таки, закончится смертью носителя. К тому же очень важны знания в биологии и физиологии, чтобы понимать, что делать, и много еще всего. Следующие полгода мы будем обучать вас всему, что необходимо знать для того, чтобы успешно пройти через превращение. Вопросы?
– А остальные женщины? Те, кто сейчас не здесь? Мне сказали, что нас поделят на группы после теста. В чем различие? – Не знаю, зачем я спросила. Просто, не могла не думать о том, как же остальные землянки? Неужели они были столь глупыми, что не смогли бы запомнить необходимый материал ради выживания? Или не захотели?
– Исходя из данных, полученных по результатам ваших предыдущих проверок, все женщины были разделены на группы. Ваша имеет номер один. Всего их двести. Чем выше номер, тем на меньший процент мы оценили шанс на выживание после введения вируса. – Казалось, ящер вовсе не удивлен тому, что именно я задаю вопросы.
– И что будет потом? После превращения? Кем мы станем? Есть вообще смысл бороться? – Из-за нервного напряжения меня начала бить крупная дрожь.
– Тихо-тихо. – Он присел на корточки, накрыв мои ладони своими. Они оказались неожиданно теплыми и немного шершавыми. Не сумев удержаться, я потрогала пальцем чешуйки, вызвав улыбку ящера. – Как я уже говорил, чем ближе вы сможете превратиться к расе гзженов, тем больше у вас шансов на успешность этого мероприятия, и тем безболезненнее пройдет адаптация. Измененные женщины изначальному вирусу не подвержены, так что это вам грозить не будет. После превращения вы покинете станцию, попав в пансионат на нашей материнской планете, где станете гражданами империи, соответственно, подчиняясь всем нашим законам. Они есть у вас на планшетах. Вы будете жить в пансионате, пока не выберете себе мужа из желающих и не выйдете замуж. Дальше обеспечивать вас будет он.
– Но выбирать будем мы сами? – Я, почувствовав себя неловко, убрала ладони из-под опеки ящера.
– Да. Несомненно. А учитывая то, что на одну женщину-гзжена на данный момент примерно тысяча мужчин, выбор будет более чем велик.
Поднявшись на ноги, ящер улыбнулся теперь уже всем нам.
– Судя по нашему опыту и статистике, из первой группы выживают все. Главное – прилежно учиться. Так же хочу вас обрадовать, что вы – лучшие. Выйти замуж за кого-нибудь обычного вам не грозит. За время обучения к вам будут приходить знакомиться мужчины из элиты гзженов. Будьте вежливы и приветливы, но не забывайте оставаться собой. На этом все.
Женщины, поднявшись буквально синхронно, потянулись на выход. Я же решила уточнить все с самого начала, чтобы в будущем не совершать ошибок. Подойдя к ящеру, заглянула ему в лицо.
– Почему ко мне особое отношение? Я не могла этого не заметить.
– Мы мониторим все, что вы делаете на своих планшетах. То, какие верные выводы ты сделала, имея минимум информации, повергло многих наших в шок. – Он фыркнул. – Готовься, от женихов отбоя не будет.
– Я несовершеннолетняя.
– Что?
– По законам моего мира, я могу вступать в отношения с мужчинами только через два года.
А что? Тот год, пока я летела, не в счет. Для меня его не было.
Ящер нахмурился, еще раз внимательно меня осматривая.
– Я сообщу об этом. Не переживай, некорректного отношения к тебе со стороны представителей нашей расы не будет.
– Спасибо. – Развернувшись на пятках, я направилась в коридор, где меня дожидалась Ксейдзо.
Какое-то время мы молча шли обратно, а потом я не выдержала:
– Думаете, он рассказал нам правду?
– Как я и говорила, побольше читай с планшета. Библиотека там – закачаешься. Но из своей прошлой жизни я тебе вот что могу сказать: любая клятва для гзженов священна. Ящер лучше погибнет, чем нарушит данное слово. Так что в правдивости слов нашего учителя сомневаться не приходится. – Она пожала плечами. – По крайней мере, поймать на нарушении клятвы еще ни одного гзжена не удалось.
Далее по расписанию было занятие в спортзале, где мы прыгали, бегали, нагибались и приседали, подтягивались и отжимались с утяжелителями на ногах, руках и на поясе. Это было странно, но год, проведенный в полете, никак не отразился на моем физическом состоянии. Словно его и не было. Все то время, пока тренер занимался с нами, стоящие у стен ящеры фиксировали успехи каждой в своих планшетах, изрядно меня нервируя. Они то и дело советовались между собой, иногда спорили.
Затем были несколько минут в очистителе, обед и мрачные мысли на лице у каждой из нас. Вернувшись в личную комнату, я тут же принялась искать планшет, и правда найдя его в одном из отсеков тумбочки. Несколько минут у меня ушло на то, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок, настроиться на рабочий лад.
Не время раскисать, Арина.
Мне почему-то казалось, что времени у всех нас очень мало. Что каждая минута на счету. Я смотрела на пока еще черный планшет экрана, пытаясь понять мотивы странных, похитивших меня существ, но чем больше думала, тем только сильней запутывалась, в конце концов забросив это занятие.
Итак, законы расы гзженов... довольно быстро нашла я нужный раздел в библиотеке. Приступим.
И снова я читала, не отрываясь несколько часов, пока мои глаза окончательно не устали и перестали различать буквы. Все это время я делала заметки, стараясь не думать о том, что кто-то кроме меня будет читать их и анализировать. Даже если бы и хотела, уложить все прочитанное в голове, никак его не законспектировав, просто невозможно.
 

Глава 3

Отложив планшет, я принялась ходить из угла в угол комнаты, проговаривая для себя основные моменты.
1. Форма правления – монархия. Один монарх правит всем нажитым добром расы.
2. Любой гзжен может менять жен вплоть до одного раза в год.
И тут начались дебри. Оказалось, что у измененных женщин рождаются исключительно мальчики. Чаще всего один ребенок от одного союза мужчины с женщиной. То есть, чтобы родился еще один ребенок, женщине нужно сменить партнера. А так как повышение популяции расы приоритет... «пока смерть не разлучит нас» – не вариант.
Единственный плюс (это если быть отпетым оптимистом) в том, что партнеров женщина свободна выбирать сама. А вот если она никого не хочет... Мутненько все описано. Но, думаю, заставят.
Ладно. Что там еще с монархом?
– Является главнокомандующим войск всей расы (ну и ладно).
– Является гарантом при любых межрасовых договорах... и прочее, прочее, прочее... к нам, бедным, никак не относящееся.
2. Жена не является собственностью мужа. Она вольна уйти в любой момент. НО! Ребенок принадлежит мужу в любом случае, а значит и беременная женщина (пока не родит) тоже.
3. Главный тот, кто платит налоги.
За каждого жителя в казну должен идти налог. За каждого! То есть, если ты ребенок, за тебя платят или родители (главные – родители, они принимают все решения касательно твоей жизни) или государство (которому ты потом обязан каждую копейку отработать так, как специальные госслужащие сочтут нужным). То же самое касается и жен. Можешь платить за себя сама? (Сумма там приличная). Поздравляю, ты – сама себе хозяйка. Платит муж – все решает он. Но! С того самого периода, как платишь ты за себя сама, все его права на тебя аннулируются. То есть, долг он должен взымать тут же. Хм-м...
P.S.: Если ты дожил до пенсии, то налог с тебя не взымается. Ты уже никому ничего не должен.
Устало растерев глаза, я села на кровать, глядя на свои руки. Прислушалась, поражаясь абсолютной тишине комнаты. Я знала, что вокруг меня полным полно разумных существ, что все они живут, двигаются, что-то делают. Но сейчас в своей каморке я была абсолютно одна.
Мысли все время возвращались к прочитанному и к тому, что выбор у меня невелик: или погибнуть во время превращения, сознательно ничего не делая, или стать одной из ящеров, что и вовсе не укладывалось в голове. А законы? Что тут скажешь. Разве что сравнивать с нашим Средневековьем. Но у них другие времена, чужие планеты, дикие нравы.
Даже в свои шестнадцать лет я прекрасно понимала, что на чужой планете, в чужом мире не смогу найти себе работу, по крайней мере, первое время точно. И вот уже я должна государству. Отработка? Запросто! Родите вот для этого господина. Вышла замуж? Ты должна мужу. И что-то мне подсказывало, что он не то что помогать, будет всячески мешать поискам работы...
От всех этих мыслей хотелось биться головой о стены. Куда я попала? Будущее выглядело безрадостным.
Но снова, словно по мановению волшебной палочки, на смену уныния пришла злость.
Вот не понимаю! Все те инопланетянки, что так стремились замуж на гзженов... их не пугали такие законы? Как дамочки практически без интеллекта собирались зарабатывать себе на налог? Или в добровольное рабство? Почему все они были настолько горды оказаться одной из претенденток? Или это родные так им запудрили мозги, получая приличный откат за добровольно отданную барышню?
Понятно, что ничего не понятно.
Вообще, бредово как-то все описано. Высокоразвитая раса. Влиятельная и богатая. И чтобы вот такая дикость? Оставалась только надежда на то, что прочитав едва одну сотую часть из всех правил, я то ли неправильно что-то поняла, то ли в будущем найду лазейки, позволяющие эти самые законы обходить.
Тихий звуковой сигнал отвлек меня от тяжелых размышлений. На пороге в мою комнату стоял страж. Тот самый, чей хвост где-то сутки тому назад был так ко мне неравнодушен.
– Разрешите? – Он застыл, не подавая признаков нетерпения, пока я немного ошеломленно рассматривала его. Казалось, если я запрещу, мужчина обязан будет уйти.
Подумав о том, что позволять кому-то входить не слишком умно, решила выйти к нему сама, сильно изумив этим ящера.
– А вы не знаете, в этом секторе гостиная есть?
Отрицательно качнув головой, мужчина продолжил рассматривать меня, буквально впитывая черты. Его хвост вновь принялся раскачиваться, подрагивая, чем сильно привлекал внимание.
– А давайте пройдем в столовую? Там есть столы и стулья. У меня к вам вопросы.
Если до этого ящер был просто изумлен, то сейчас его глаза превратились в огромные плошки. Но, пропустив меня вперед, мужчина все же пошел следом.
– Как вас зовут? – Сев за столик, я указала ему на место напротив.
– Яжген. Это родовое имя. По личному могут обращаться только близкие. – Мужчина осмотрелся. – Зачем мы здесь?
– Как я и говорила, у меня к вам вопросы. – Положив на стол планшет, решила, что немного наглости мне не повредит. – Я пыталась изучать ваши законы и так запуталась, что у меня после прочтения первого раздела больше вопросов, чем ответов. – Попыталась улыбкой смягчить сквозившее в голосе неодобрение.
Яжген хмыкнул.
– Слишком рано. Вам бы обратиться сначала. Привыкнуть к новому телу. А уже потом...
– Наделав кучу глупостей и приобретя колоссальные долги государству, пытаться что-то предпринять? – Улыбнулась, состроив лицо наивной дурочки.
Мужчина сощурил глаза. Его и без того вертикальный зрачок и вовсе вытянулся в узкую полоску.
– Я отвечу на ваши вопросы, – сказал довольно грубо, но я кожей чувствовала, что он дико чему-то доволен.
– Девушки с характером в цене? – не могла не поинтересоваться.
– Вы даже не представляете насколько. Ваши вопросы?
– Первый. У вас...
– Привыкайте говорить «у нас». Во-первых, очень скоро это станет правдой. Во-вторых, будет положительно вас характеризовать перед собеседником. В-третьих, покажет, что вы и смирились, не тая надежд вернуться к старому, и готовы бороться за свое будущее.
– Хорош-ш-шо... – Я протяжно выдохнула, собираясь с мыслями. – У «нас» в законодательстве указано, что любой гзжен может менять жен до одного раза в год...
Яжген отрицательно покачал головой, не дожидаясь окончания вопроса.
– Это личное дело каждой семьи. У нашего монаха, например, одна жена вот уже более ста лет. Не так давно она родила близнецов. Насколько я знаю, менять ее император не планирует. – Сказав это, ящер хохотнул, словно услышал какую-то шутку.
– Что?
– Первая леди довольно харизматичная и, несомненно, сильная личность. Именно она взяла в руки бразды правления в сферах образования и культуры в последние десятилетия. Я просто представил, как мог бы выглядеть апокалипсис под названием «новая жена». – Не выдержав, Яжген рассмеялся.
Делая пометки, я уже вовсю думала о том, что если первая леди имеет карьеру, то все не так уж и печально. Или она – исключение.
– Мой черед.
– Что? – Я оторвалась от планшета, с удивлением глядя на собеседника.
– Вопрос задаете вы. Вопрос – я.
– Ладно.
– Чем вы увлекались у себя дома? – Облокотившись на стол, ящер глубоко втянул воздух.
– Я училась почти все время. Так же занималась танцами, языками и немного приемами самозащиты. Правда, толку от них мало. – Пожала плечами.
– Почему же?
– Все они рассчитаны на противостояние другому человеку.
Яжген кивнул. Я же вновь вернулась к своим записям в планшете.
– Ребенок принадлежит мужу? – Второе слово выделила интонацией, надеясь, что ящер меня поймет.
Он кивнул.
– Сейчас всегда. До того, как появился вирус, мальчики принадлежали семьям отцов, а девочки – матерей. В случае, если пара распадалась, этот закон предрешал, с кем останутся дети. При этом, если отец отказывается от ребенка, малыша забирают его ближайшие родственники. Но никак не со стороны матери. Мужчину должен воспитывать мужчина. Женщину – женщина. Сейчас, в виду того что от измененных женщин девочки не рождаются, по закону ребенок автоматически остается с отцом. – Тонко улыбнулся. – Моя очередь. Каково положение женщин в вашем обществе?
Я задумалась.
– Официально, мужчины и женщины равны. Теоретически, преград для женщин нет. Но исторически сложилось так, что в той или иной отрасли больше работает мужчин или женщин. Впрочем, всегда находятся исключения.
Ящер подвис. Он так недоверчиво меня рассматривал, словно я ему сказала, что каждое воскресенье на Олимпе пью кофе с богами.
– Военные?
– Да, полно. – Кивнула, пряча улыбку.
– Политика?
– Меньше, но хватает.
– Наука?
– Честно говоря, у нас сейчас большинство ученых – женщины.
О, его лицо надо было видеть.
– А как же дети? Семья?! – воскликнул, едва не подпрыгивая на месте.
– Ты рождаешься девочкой. Первые двадцать-двадцать пять лет своей жизни учишься. Потом делаешь карьеру, ищешь себе пару. У кого как получается. Где-то к тридцати рождаешь ребенка. На год, два или три посвящаешь себя ему. Потом снова возвращаешься к карьере, постепенно уменьшая дозу внимания чаду. В шесть лет ребенок идет в школу. Это если обобщить. Те, у кого не заладилось с учебой или карьерой, выходят замуж быстрее, ну и рожают. Есть те, кто посвятил себя исключительно семье. Хотя, таких сейчас очень мало. В любом случае, решать только женщине.
Яжген задумчиво кивнул.
– А какова общая продолжительность жизни?
– Сто лет максимум.
– Всего сто лет? При том, что двадцать пять из них вы учитесь? Серьезно?!
Мне нечего было ответить. Да, это было так. Жизнь человека коротка и полна всякого дерьма. Все отведенное нам время мы куда-то стремимся и спешим-спешим-спешим... так и не успевая просто жить.
– У нас всегда женщин было меньше, чем мужчин. Видимо поэтому устои в обществе сложились иначе. – Мужчина наблюдал за каждой моей эмоцией с неподдельным интересом. – Ваша модель больше похожа на то, что сейчас происходит в Южной Конфедерации, хотя и у них больше поддерживаются женщины, стремящиеся создать семью, и порицаются карьеристки.
– Вопрос. – Я быстро внесла новые пометки, тут же отметив, что мне еще спрашивать и спрашивать. – Сейчас для измененной женщины реально найти себе работу и не зависеть от мужа?
– Отвечу честно, зная, как важен стимул свободы при превращении. – Яжген стал серьезным, как никогда. – Как только появились первые успешно превращенные женщины, мы пытались намертво привязать их к семьям и мужчинам. Назови это рабством, если хочешь. Но чем больше давили, тем... Превратиться может только умная, волевая, образованная женщина. Такие в неволе чахнут. Самоубийства. Постоянные попытки побегов. Даже пару заговоров было. Наше давление едва не привело к катастрофе. – Он постучал когтями по столу, почти так, как это делают люди. – Сейчас все иначе. Измененных никогда не оставляют без присмотра, но поводок настолько длинный, что, для того чтобы найти границу, нужно еще очень и очень постараться.
Я кивнула, наконец, выдохнув свободнее. Ладно. Кажется, все не так уж и печально.
– Станцуй.
– Что? – Уйдя в свои мысли, такой просьбой была ошарашена.
– Ты говорила, что занималась танцами. Мне дико интересно, как это может выглядеть. После этого сможешь задать любые интересующие тебя вопросы. Все, что хотел, я узнал.
Пожав плечами, я встала, краем глаза заметив, как нетерпеливо дрожит кончик хвоста ящера. Размяла плечи, медленно пройдясь по кругу. Честно говоря, стеснений не было, не стриптиз ведь, а станцевать и самой хотелось. Что-то такое обычное и понятное в этом сумасшедшем месте, в которое я так неожиданно попала. Хотелось, наконец, расслабиться и отпустить себя. Кто бы знал, скольких сил мне стоило все это время удерживать себя от истерики, от беспробудного ужаса и слез, которые еще никогда и никому не помогали.
В ушах зазвучала мелодия. Вспомнила наш танцевальный класс и старенькая добрая преподавательница. «Тянем носочки, девочки. Вы – лани, а не криволапые курицы!».
И я танцевала, отдавшись этой музыке в моей голове. Танцевала, закрыв глаза и отрешившись от всего мира. Танцевала, представив, что я дома, и похищение, пришельцы и все пережитые ужасы мне приснились.
Я отдалась танцу. И лишь устав до сбитого дыхания и дрожи в коленках, остановилась, мокрая от пота. Тело приятно звенело. Послушное, сильное, здоровое. То, что нужно. Мне и правда стало значительно легче и морально, и физически.
Я открыла глаза, и наши взгляды встретились. Что... Я замерла, пораженная силой эмоций, скользивших в глубине его зрачков. Руки мужчины мелко дрожали, сжатые в кулаки с такой силой, что из ранок от когтей на пол капала густая серая кровь. Хвост он прижал к полу ботинком, едва не раздавив этим свою пятую конечность.
– Я должен признаться. – Кажется, прошла вечность, прежде чем Яжген решил нарушить тяжелую, вязкую тишину. – Идя сюда, я согласился на то, чтобы нашу встречу транслировали всем интересующимся гзженам. – И снова тишина и его непонятный обжигающий взгляд. – Сейчас я проклинаю себя за это. – Мужчина медленно встал, с видимым усилием контролируя каждую свою мышцу. Поклонился мне низко и серьезно. – Мне очень жаль, леди, – сказал непонятно и ушел, чеканя шаг.
А я все так и стояла в той же позе, не понимая, что и почему произошло. Душу скрутило странное предчувствие и испуг. Сколько гзженов за мной наблюдали? Что теперь будет?
***
Занятия. Занятия. Занятия. Следующие несколько недель слились для нас в сплошную череду поступающей информации и физических нагрузок. Больше из ящеров со мной никто не заговаривал нарочно, никак не выделял, и вообще все делали вид, что меня не существует. Это даже немного успокаивало. Вот не нужно мне лишнего внимания. Ни к чему хорошему это обычно не приводит.
«Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Вот уж точно.
Нас обучали анатомии, физиологии и патологии ящеров. Рассказывали об особенностях психологии и социальных взаимоотношений. И даже основы права. Нас учили писать и читать, не используя имплантаты. Учили различать чины и посты, занимаемые ящерами... И прочее-прочее-прочее...
С физическими нагрузками все было просто и особо ничего не менялось. Каждый день у нас было по три занятия, продолжительностью примерно в один час. Два из них мы занимались с утяжелителями: бег, прыжки, подтягивание и отжимание. А одно занятие отводилось на хобби. Я танцевала и занималась гимнастикой. Некоторые девочки пользовались какими-то тренажерами с подмененной реальностью (у меня они, кроме тошноты и полной потери ориентации, ничего не вызывали). Большинство же учились покорять эмоции и медитировать. Как по мне, так они просто спали, сидя на этих занятиях.
Так же каждую свободную минуту я продолжала копаться в библиотеке, открывая для себе все больше и больше нюансов, связанных с гзженами. А уж о том, с какой скоростью рос список вопросов, и говорить не стоит.
Вот только задать их было некому.
Дежавю.
Уже прошло несколько часов после отбоя, но я все еще сидела с планшетом на коленях, пытаясь добраться до истины в правовых дебрях гзженов. Как и обычно, от напряжения уже ныло в висках, а в отдельном списке висело просто море вопросов, требующих ответов. И я, конечно, попробую задать часть из них на лекциях, но обычно ответы ящеров меня не устраивали. Гзжены или рассказывали сами о том, что считали нужным, или давали такие развернуто-невнятные монологи, что проще было и не спрашивать.
Меня отвлек звук от двери, сообщающий о том, что пришли гости. Неужели снова Яжген? Но открыв дверь, я увидела незнакомого стража в черной форме.
– Мне приказано проводить вас на капитанский мостик, лалие, – с поклоном сказал мужчина.
– Кто? Что? – Я даже встряхнула головой, так меня шокировало поведение воина.
– Следуйте, пожалуйста, за мной.
Коридор. Лифт. Коридор. Защитные двери. Коридор. Лифт. И так до бесконечности, пока я окончательно не запуталась.
Стоило нам со стражем покинуть сектор первой группы, как в переходах появились ящеры, куда-то спешащие по своим делам, но каждый из них провожал меня взглядом. Каждый. Я чувствовала себя то ли диковинной зверушкой, то ли цирковым зверинцем. И к концу нашего путешествия уже не отрывала взгляд от пола, тревожась и переживая, явно не ожидая от этого посещения ничего хорошего.
Капитанский мостик оказался большой комнатой с довольно высоким потолком, в которой размещалось примерно двадцать ящеров. Все они сидели в странной конструкции креслах, и перед каждым в воздухе висело изображение... чего-то. Их руки с поразительной скоростью мелькали над экранами, видимо, что-то там корректируя. Увлекшись этим зрелищем, я так и застыла на входе, рассматривая эту фантастическую картинку.
– Лалие? – Ко мне подошел тот самый ящер, который проводил для нас первую лекцию и обещал не врать.
– Что значит это обращение? – Повернувшись к нему, с интересом отметила, что выглядит мужчина как-то иначе.
– Хм-м... – Он задумался, явно подбирая слова. – Это комплимент.
– Вроде слова «красотка»? – Я нахмурилась.
– Не так грубо и уж точно не так банально. – Почему-то мое предложение рассмешило его. – Сейчас наша станция покинет пределы этого мира, направляясь в сторону территории правления гзженов. Я решил, что вам было бы интересно на это посмотреть.
О как! Он подумал, что именно мне было бы интересно посмотреть именно здесь и сейчас на космос. Я еще раз постаралась внимательно осмотреться, подмечая каждого из ящеров. Меня привели как возможную «невесту» (совсем не подходящее в данной ситуации слово, если честно) для кого-то из них?
Но напрямую никто из присутствующих меня не разглядывал, а потому, просто кивнув, я отправилась вслед за ящером, пытаясь унять дрожь в коленках. Отлет означал лишь одно: начиная с завтрашнего дня нас начнут готовить к превращению, которое и настигнет нас где-то в пути. К планетарному союзу гзженов долетят далеко не все.
Мы подошли к одной из стен, которая на вид ничем не отличалась от остальных, и ящер нажал рукой на ромбовидную выдавленную отметину. В тот же миг серая панель преобразилась в большой экран, на котором было видно окружающий космос.
Это было поразительно. Я замерла, уткнувшись носом в прохладный пластик, с трудом напоминая себе о том, что необходимо дышать. Просто знать, что ты находишься в космосе, и видеть все своими глазами – совершенно разные вещи.
Дело в том, что иллюминаторов (или как они там должны называться) я на корабле не видела. В каждом помещении часть стен занимали вот такие экраны, которые были все время включены, так что создавалось впечатление, что все это – окна. Вот только транслировали нам какие-то непонятные пейзажи с незнакомыми растениями и животными чужих миров. Видимо, гзженов.
Я вдруг задумалась о том, не на таких ли экранах транслировали тот мой разговор с Яжгеном. Уф-ф, уверена, что не хочу знать. И так неловко до жути. Забылась. Расслабилась. Почувствовала себя дома.
Дура.
Обернувшись, чтобы поблагодарить ящера, я застыла. Не знаю, сколько времени я наслаждалась видом, но все изменилось. Во-первых, теперь все панели стен представляли собой изображение проносящегося мимо космоса. Во-вторых, народу на мостике явно стало больше. Но один взгляд буквально приморозил меня к месту, несмотря на то, что разделяло нас метров пятнадцать пространства. Это был тот самый черный ящер, которого я видела однажды мельком.
Как и тогда, от страха перед этим существом захотелось сжаться в комочек и куда-то спрятаться. Он выглядел настолько агрессивным, а каждое движение было настолько стремительным и наполненным силы, что инстинктивно хотелось завопить и сбежать, забиться в какую-то дыру и переждать там это стихийное бедствие. Мужчина рассматривал меня, не скрываясь, и от мысли, что привели меня для знакомства именно с ним, сердце на миг остановилось.
– Лалие? – Мой экскурсовод все еще стоял рядом, за что я была ему крайне благодарна.
С трудом оторвав взгляд от черного ящера, заставила себя хоть немного расслабиться.
– Спасибо. Это было волшебно, – прошептала, раздумывая, как бы побыстрее смыться.
– Желаете вернуться? Или я могу вас познакомить с присутствующими?
«Зачем?!» – едва не завопила, но чудом сумела сдержаться.
– Нет-нет. Не нужно отвлекать уважаемых гзженов от работы. Я лучше вернусь к себе. День был длинным и утомительным, – сказала спокойно, собрав всю волю в кулак.
Я осознавала, что все это неспроста. Но вот как реагировать? Что делать? Почему именно ко мне такое повышенное внимание? Или не только ко мне? Что я знаю об остальных женщинах?
Коротко кивнув, ящер отправился к выходу. Я покорно пошла следом, спиной чувствуя провожающие меня взгляды. Черт, какое мерзопакостное чувство.
В коридоре, сдав меня на руки охраннику, ученый попрощался и снова вернулся на мостик. Возвращение в личную комнату прошло как-то мимо моего внимания. А вот дальше... Я металась, словно дикий зверь, и все никак не могла успокоиться. Меня накрыло осознанием, что буквально на днях из-за прихоти кого-то там я потеряю все, и даже собственное тело. Никогда и ничего в моей жизни уже не будет так, как прежде. Это было невыносимо.
Странно, но смерть не пугала. Отпустить все, расслабиться и перестать бороться казалось легким решением. Терпеть, бороться и решаться на поступки намного труднее. Вот только я знала, что сдаться не смогу. Просто не смогу, и все тут.
Ну почему все так? Почему? Почему я?
Так и не сумев толком уснуть, утром я чувствовала себя полностью обессиленной и раздавленной. Надоевшая бурда в столовой ничего, кроме раздражения, не вызывала, а желание окунуться в воду... да хоть умыться по-человечески было столь сильным, что хотелось выть. После первых же слов очередного ящера-преподавателя на занятиях от недосыпа разболелась голова.
Ненавижу все это. Ненавижу!
Словно очнувшись, я впервые по-новому посмотрела на женщин, окружающих меня. Словно роботы, чьи-то дорогие куклы, они ловили каждое слово своих владельцев, надеясь... выжить. Посмотрела на ящеров, как и всегда наблюдающих за каждым нашим движением, словно камер и микрофонов (или что они там используют) недостаточно. Посмотрела на одинаковые стены и экраны, заменяющие окна. Все ненастоящее. Все.
Попав сюда, я как-то слишком быстро смирилась и успокоилась. Ни злости, ни агрессии, ни грусти... никаких особых чувств. Почему? Что со мной не так? Почему я не тоскую?
Даже сейчас мне гадко и противно. Надоело все до зубовного скрежета, до отвращения, до желания заорать... Но все, что я могу, это просто не слушать преподавателя...
Я сама себе отвратительна.
– Арина? – Ну, конечно, ящер заметил, что я «витаю в облаках».
Повернув к нему лицо, задумалась о том, что ни один из наших надсмотрщиков так и не назвал своего имени. Сначала мы еще спрашивали. Потом смирились.
Но действительно, к чему имена? Пока мы не превратились, для «высшей» расы мы – просто мясо. А потом? Потом станем инкубаторами. Не стоит тешить себя пустыми надеждами. Для существ, которые живут не одну сотню условных лет (1 условный год примерно равен двум с половиной оборотам Земли вокруг Солнца), какие-то черви или бабочки-однодневки, едва способные на то, чтобы осознать себя за короткую жизнь, не могут представлять собой какой-то ценности. Так, интересные зверушки.
Зачем бороться? Ради чего? В моей голове уже столько информации о физиологии и анатомии ящеров, сколько не всякий профессор медицины знает о человеческом теле. И я должна добровольно превратить себя в одну из них?
Ради чего?!
Я кивнула преподавателю и склонила голову над планшетом, словно собираюсь что-то записывать. Придется, ведь гзжены следят за тем, что творится на наших носителях. Но когда мне введут вакцину... да пошли они все!
Слушать стало неинтересно. Для любого движения приходилось себя заставлять. Так что даже я, не сильно-то разбирающаяся в нюансах, могла заметить, что мой конспект «до» и «после» – две разные вещи. Апатия пустила корни в душе.
Придя на спортивное занятие, позволив нацепить на себя утяжелители, поняла, что даже просто двигаться не могу, не то что бегать или прыгать. Зачем мне красивое и натренированное тело, если через какой-то месяц оно сгниет?
– Арина? – О, и этот туда же. Меньше всего ящеру в черной форме шло слово «физрук», но именно так я его мысленно называла. И этого тоже к черту.
Не могу больше. Я не могу больше!
Просто опустилась на пластиковый пол и обняла голову руками. Минута. Две. Три. Не знаю, чего ожидала. Возможно, что меня накажут? Но ничего не происходило. Физрук погнал по кругу остальных женщин, выкрикивая команды и совершенно игнорируя мой молчаливый бунт.
Глаза сами собой закрылись. Я, наконец, уплыла в сон.
***
Просыпаться было странно уже потому, что происходило это в темноте. В личных комнатах никогда свет не выключался полностью. Его можно было лишь приглушить или сделать ярче на свое усмотрение. Под рукой ощущались простыни из какой-то ткани, а не то пластиковое барахло, к которому я уже успела привыкнуть. Сверху я была укрыта одеялом, которое нам не полагалось, так как температура в помещениях всегда была комфортной.
Обрадовалась ли я?
Честно говоря, хотелось бы обмануться и поверить, что все произошедшее было сном. Вот только дома у меня была узкая односпальная кровать, а проснулась я на ложе огромных размеров.
Вывод?
Все не просто плохо. Теперь все хуже некуда. Ага, а я, блин, оптимист до мозга костей.
Я села на кровати, пытаясь решить, как быть дальше, когда, видимо отреагировав на движение, включился неяркий свет. Я находилась в большой спальне, включившийся монитор на стене которой транслировал космос, а точнее какую-то планету, возле которой мы зависли. На Землю не похоже. Вообще. Даже издали.
Вот атмосферу покинули челноки и отправились в нашу сторону. Торговля? Я отвернулась. Какая разница?
Только сейчас заметила, что во сне меня переодели. Короткие шорты, футболка... белье вроде то же, что и было. Обуви нет, хотя, она и не нужна – вместо опостылевшего пластика на полу ворсистый ковер.
Встав, я принялась обследовать комнату, удивляясь множеству непонятных мелочей на полках. Было заметно, что владелец живет здесь давно, причем в комфорте себе отказывать не привык. За первой дверью я обнаружила очиститель, который, впрочем, сильно отличался от того, что стоял в моей комнате. За второй моему взгляду предстал гардероб. Мужской. С кучей одинаковых огромных фиолетовых костюмов и несколькими полками с одеждой других цветов.
Мать моя женщина...
Я вылетела из гардеробной на такой скорости, как будто меня ошпарили. Сердце колотилось под ребрами, а руки подрагивали. Что я здесь делаю?
Перед третьей и последней дверью из спальни я стояла минут двадцать, собираясь с силами. Ну, не съест же он меня, в самом-то деле? Вот, даже спать удобно уложил.
Устав от собственного страха, я вышла в гостиную и кабинет по совместительству. Над огромным столом висел полупрозрачный экран, глубокое и даже на вид удобное кресло казалось кожаным, на множестве полок у стен лежали непонятные девайсы. Экран во всю стену позади стола транслировал все тот же космос с непонятной планетой. К моему огромному счастью, хозяина кабинета на месте не было.
И снова три двери. Одна – в спальню. Вторая … барабанная дробь и первая седина в моих волосах... заперто. Третья...
Кухня! Я попала на кухню!!! Просто холодильник с прозрачной дверцей и непонятными продуктами на полочках не узнать невозможно. Руки тут же потянулись к чему-то отдаленно напоминающему апельсин, и плевать, если я отравлюсь. Хочу! Я так хочу хоть чего-то вкусненького...
Фрукт (а может овощ) был сладким и сочным, а главное – большим. Я с удовольствием его съела полностью, правда, едва не лопнув в процессе. Вкуснотища! Повезло мне, что не схватила аналог лимона.
Настроение тут же улучшилось. Странно и возможно глупо, но даже хандрить расхотелось. Ладно-ладно, я заперта в этой мини-квартире, и мне реально страшно от мысли, что будет, когда вернется ее хозяин. Но толку плакать и переживать по этому поводу? Оставил меня тут одну? Пусть разбирается с последствиями – потакая своему исследовательскому интересу, я нажму на все кнопки, которые найду.
И будь, что будет...
Мною овладела какая-то отчаянная бесшабашность. До того надоело быть разумной, последовательной и уравновешенной, что этого просто не передать словами. Вернувшись в кабинет, не давая себе права передумать, я вылезла на стол и уселась в позу лотоса, принявшись изучать спроецированный экран. В кресле было бы удобнее, но оно было слишком большим для меня.
Итак, рунный язык я уже немного знаю. Страшно. Пальцы подрагивают, и я могу только догадываться о реакции хозяина апартаментов на мое самоуправство. Плевать. Жмем «Меню»...
Итогом моего трехчасового копания в настройках, менюшках и папочках (и пусть не говорят, что земляне – отсталый народ, если уж я в интерфейсе разобралась!) стало нахождение библиотеки на языке гзжгенов (наша была на всеобщем, который я понимала с помощью имплантата, а вот язык аборигенов пришлось учить), чего-то вроде чата (где кто-то отчаянно ругался на криворуких инженеров с третьего сектора), кучи непонятных документов и карт, а главное – видео. За просмотром новостей материнской планеты гзженов (не знаю старых или новых, там роликов под двести было) и застал меня черный. Причем в первый миг, под впечатлением от увиденного и услышанного, я даже не обратила на него внимания.
– Здрасьте, – прошептала, сумев оторваться от экрана.
Кажется, мужчина меня тоже не сразу заметил, так как замерли мы одновременно, рассматривая друг друга. Мне тут же стало неудобно, и первым порывам было слезть со стола, но я подавила его. Хотелось, пусть это и глупо, хоть как-то опротестовать то, что со мной происходило. Задрав подбородок, очень надеясь, что по мне не видно, насколько же я боюсь, я осталась сидеть среди документов гзжена. Уголки его губ задрожали, словно он сдерживал улыбку, и, бросив на меня еще один взгляд, но так ничего и не сказав, мужчина пошел в спальню.
Дезориентированная, я так и продолжала сидеть на месте, прислушиваясь к происходящему за дверью. Мне некуда было пойти и, по сути, нечем заняться. Было ли страшно? Да. А еще давила неизвестность, но я заставила себя принять равнодушный вид и включить следующее видео. И пусть я уже ни слова не воспринимала из того, о чем там шла речь, это было не важно. Я не буду бедной трясущейся ланью. Ни за что.
Даже с мамой, даже в самом нежном возрасте, я всегда вела себя с достоинством. И не нужно фыркать, читая эти строки. Если вы никогда не жили с домашним тираном – этого не понять.
Прошла минута. Две. Три. Пять. Мужчина не спешил возвращаться, а у меня и мысли не возникло пойти и посмотреть, что он делает. В конце концов, я даже немного расслабилась, снова начав вникать в новостной ролик. Пока, честно говоря, понимала я из показанного мало. Но то ли еще будет – дайте мне время, и я во всем разберусь. Не так уж и сильно отличались наши миры.
За просмотром комментариев какого-то ящера об урожае лдрастов (показывали воду с куском берега, так что я не поняла, о чем речь) меня застал вернувшийся черный. Моя челюсть с грохотом упала на стол. Просто видеть ящера с темной чешуей в свободных бежевых штанах и белой футболке с длинными рукавами... Это если бы ваш лысеющий папа однажды вечером вышел из спальни ужинать в костюме Дарта Вейдера.
– Это у вас такая у всех домашняя одежда? – спросила, забыв даже о том, что нужно бояться.
Черный кивнул, проходя мимо. И я могла бы поспорить, что его позабавила моя реакция. Ладно. Я провела мужчину взглядом, когда он вошел на кухню, пробыл там несколько мгновений, а затем снова вернулся в спальню.
Это было так странно. Ящер вел себя, словно он вернулся с работы домой и проживает обычный свой вечер, словно ничего и не случилось. Странно, потому что я наблюдала за всеми его перемещениями, будто заглядывая через замочную скважину в чужую жизнь.
Когда я снова оторвалась от экрана, он стоял у выхода из спальни, сложив руки на груди. От пристального взгляда я невольно поежилась, но постаралась ответить таким же. Я не буду демонстрировать страх! В конце концов, никто не просил меня сюда приводить.
Итого, я сижу, он стоит... смотрим друг на друга. Молчим. Тихо о чем-то вещает ящер с экрана. О, меня начало потряхивать от напряжения.
– Завтра возможно введение вакцины. – Его голос был настолько низким и рычащим, что я в первый миг инстинктивно отшатнулась назад, прежде чем до меня дошел смысл сказанного.
Почему-то именно тембр голоса гзжена напугал меня больше, чем все, что произошло до этого. Теперь я не смогла бы сама спуститься со стола, даже если бы захотела – меня просто парализовало от страха.
В конце концов, я просто кивнула, показывая, что услышала сказанное. Интересно, какой реакции от меня ждали? На пробуждение здесь? На подобную новость? Сейчас меня больше всего пугало даже не превращение, а просто нахождение в одном помещении с этим существом. Какой же он огромный...
Я не собиралась плакать или так сильно пугаться, но в глазах сами собой начали собираться слезы. Этот мужчина подавлял просто одним своим неподвижным присутствием. Ему не нужно было кричать, угрожать или двигаться. Это как когда вы смотрите на торнадо за окном. Само его существование – уже угроза.
– Ты будешь жить? – Вибрации мужского голоса заставляли дрожать что-то внутри меня.
Наверное, надо было просто кивнуть, но в тот момент соврать я не могла. Хотела. Очень хотела, но могла лишь смотреть на него, не моргая.
Лоб ящера прорезала глубокая морщина, показывая, что он вовсе не так уж и молод, как мне показалось на первый взгляд. Странно, кстати, что за то, что полезла к его экрану, мне ничего не сделали. Или еще не вечер? А зачем вообще сюда приволокли? Но на вопросы я не решилась. Страшно. Инстинктивно страшно. Огромный тигр может быть неподвижным и вроде даже смирным, но ты всегда будешь знать, что он может тебя сожрать.
Но если бы пришлось выбирать... я бы скорее поставила на то, что это ящер сожрет тигра, причем убьет его голыми руками...
Какой же бред в голову лезет.
– Меня зовут Трэт.
Я снова вздрогнула, поражаясь его голосу. Словно к трубе органа прикоснулась.
Но мужчина выжидательно смотрел на меня, не пытаясь приблизиться. Терпеливо ожидая, пока я представлюсь в ответ.
– А... Арина, – прошептала.
Он нахмурился.
– Арина. – Даже его шепот больше походил на ворчание огромного медведя, которого пытаются разбудить зимой.
Трэт медленно прошелся по комнате, а затем, под моим пристальным взглядом, сел в кресло в противоположном от меня углу комнаты. Поерзав немного, словно не привык там сидеть, уставился на меня в ответ.
Минута. Две. Сидим, смотрит. Мне почему-то показалось, что атмосфера в комнате накаляется, пусть я и не могла понять, с чем это связано. Но шло время, а мужчина ничего не предпринимал, продолжая гипнотизировать меня взглядом. Так странно.
В конце концов, я просто протянула руку и включила ролик, повернув экран так, чтобы и хозяину комнаты было видно, что там происходит. Трэт даже не пошевелился, но его цепкий взгляд, к моему облегчению, переместился на изображение. Какое-то время я все же наблюдала за ним, но вскоре и сама переключилась на довольно увлекательный сюжет об охоте на большого зверя с помощью странных палок.
Трудно сказать, сколько мы так просидели. В какой-то момент боковым зрением я уловила движение и с удивлением застыла, наблюдая за тем как, словно огромный кот, потягивается в явно неудобном для него кресле Трэт. Мужчина встал, очень по-человечески разминая плечи, и, полностью игнорируя меня, пошел на кухню.
Мне внезапно стало любопытно, что он сейчас там делает, и я прислушалась изо всех сил, даже не замечая, как один ролик на экране сменился другим. В этот раз речь пошла о бандитах, ограбивших банк. И так обычно и обыденно для меня оказалось слушать подобные новости, что в какой-то момент я начала тихо смеяться над абсурдностью сложившейся ситуации.
Видимо привлеченный звуком, Трэт показался в дверном проеме, а его взгляд на меня был настолько удивленным, что я тут же замолчала. Мужчина, ничего не сказав, ушел. Спустя несколько мгновений из открытой двери я услышала звук ножа о доску и почувствовала приятные, аппетитные запахи. Он... готовит?
Тем временем на экране снова новый ролик. В этот раз я настолько поражена увиденным, что не реагирую больше ни на что. Речь о моде на одежду, где то и дело мелькают самые разные инопланетянки. Но дело не в этом, просто, как оказалось, классика в одежде, она даже в другой вселенной – классика. Мысль о том, как все же похожи настолько разные расы, поражает.
Мода настолько более развитых рас словно частично содрана с модных журналов Земли... Ролик резко закончился, погружая комнату в тишину. Мне показалось, что она оглушает. Вдруг накатило понимание, что я одна, в космосе, в квартире огромного ящера, которому непонятно что от меня нужно.
Спасаясь от липкого страха, я включила следующий ролик, не дожидаясь автовоспроизведения. Новости культуры. Политика. Снова какое-то ограбление...
***
Возвращение Трэта я снова прозевала, увлекшись рассказом какого-то изобретателя о его новом открытии. Он рассказывал так внятно и доходчиво, что даже я начала понимать, о чем речь. Буквально уткнувшись носом в экран, едва не стонала от желания тут же зарисовать на нормальной бумаге этот удивительный механизм. А потому момент, когда Трэт просто взял меня за талию и пересадил в кресло, я удачно проморгала, испугавшись уже постфактум.
Эм-м-м...
Мужчина, молча изменив настройки на столе так, чтобы мне было удобно и смотреть, и управлять экраном, ушел, чтобы тут же вернуться с тарелкой, над которой поднимался пар. От изумительного запаха мой желудок заурчал столь громко, что мое смущение преодолело даже страх.
Сам ящер вернулся в неудобное кресло, усаживаясь в него с мученическим видом на лице. Вытянув длинные ноги, мужчина принялся есть, снова делая вид, что меня в комнате нет. Я была ему за это благодарна, так как понятия не имела, как реагировать, что делать или говорить.
– На дальних перелетах, – тихо начал вдруг, – больше всего мне не хватает нормальной пищи. Убить за нее готов. – Трэт бросил на меня беглый взгляд, проверяя, ем ли я. – Это моя блажь – личная кухня на корабле. Все остальные едят синтезированный белок.
Еще раз принюхавшись, я аккуратно положила кусочек пищи в рот, а в следующий миг не смогла сдержать стон наслаждения. Сотни вкусовых оттенков буквально взорвались у меня на языке. Это было действительно вкусно. А уж после той бурды, которой нас кормили в столовой... Бесподобно.
Быстро расправившись со своей порцией, Трэт дождался, пока я доем, а потом подошел и забрал грязную тарелку. Сам отнес на кухню. Эти мелочи... забота... они располагали. Я ни на миг не забыла, кто он. Не забыла, что именно ящеры меня похитили, лишили родного мира, а в будущем собирались изменить. Но все же... Теперь я начала понимать, что такое стокгольмский синдром. После всех пережитых ужасов, просто человеческое отношение подкупало, располагало и так и манило расслабиться и довериться.
Вот о чем я думала, пялясь на дверной проем, в котором скрылся гзжен. И на самом деле, причин моего пребывания здесь могло быть не так уж и много. Все мы, пленницы, находились здесь с одной целью. Значит, он отобрал меня для себя? А как же то, что, по закону, именно женщина должна выбирать из претендентов? Или даже здесь, за кучу световых лет от Земли, существуют такие понятия как «де-факто» и «де-юре»?
Похоже на то. Но я так и не решилась пойти и спросить. Правда, в этот раз я боялась не самого ящера, а того, что он может мне сказать. Я не хотела знать ответ. Не сейчас.
Еще какое-то время я ждала, когда мужчина выйдет, но минута за минутой... включив очередной ролик, я погрузилась в мир новостей. Сейчас информация – мое единственное оружие.
Не помню точно, когда я уснула, свернувшись калачиком в большом и удобном кресле, но проснулась я, как и перед этим, на кровати. Одна, слава мирозданию. Трэта в квартире не было, входная дверь ожидаемо оказалась заперта, в кухне на столе меня ожидал завтрак.
Если бы меня похитили люди и держали где-то взаперти, я бы планировала побег. И меня просто убивала мысль, что больше некуда бежать. Не к кому. У слова «беспомощность» появились новые оттенки.