Без правил. Любовь с последствиями - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Ирина Лисовская (самиздат)

Глава 1

Глава 1

Даша

Утро встретило меня отвратным запахом перегара и явным дискомфортом внизу живота. Да и адская головная боль буквально долбила дятлом в виски, отчего я хрипло застонала.

Наверное, все это просто сон. Злополучный и немного странный. Так бывает, мне часто снится всякая ерунда из-за того, что я пережила похищение в детстве. Но сегодня явно было иначе. Это не кошмар, а…

Едва я открыла глаза, как сразу увидела Никиту.

Никиту? Стоп!

Хоть голова гудела, но сквозь боль и похмельный туман память потихоньку подбрасывала мне обрывки воспоминаний. Вот мы в клубе с подругой детства Вероникой и сестрой-близняшкой Машей. А вот приставание какого-то уебка к сестре. А после… оуф, даже вспоминать запрещаю себе. Тем не менее, леденею от мысли, что кучка неудачников под «феном» набросились на нас троих, будто голодающие псы на кость. Но потом…

Никита, точно! Единственный из всех мужиков в клубе, кто не побоялся влезть в драку, чтобы защитить слабых девушек.

Выныриваю из воспоминаний и улыбаюсь, пока рассматриваю мужчину. Он стоял у окна в одних спортивных штанах и с кружкой кофе в руке. Свет пробивался сквозь жалюзи, рисуя полосы на его атлетическом теле. Но все это великолепие отошло вдруг на задний план.

Боже, даже сейчас мужлан, ничего не говоря, умудрился выбесить меня до потемнения перед глазами. Стоит такой, спокойный и расслабленный, будто ничего не случилось.

А ведь мы, на минуточку, переспали! Может, я и была пьяной, но отчетливо помню все! И как прижала его около стены в клубе, и как страстно целовала, и как он, в итоге, сдался под моим натиском. И привез… куда, кстати?

К себе домой?

Пока рассматривав скудный интерьер спальни, Ник заговорил:

— Ты встала, — пробормотал без тени удивления.

Даже не обернулся ко мне! «Ты встала»? Серьезно? А где «доброе утро»? Офигеть…

Поскольку под простыней была голой, я натянула на себя первое, что попало под руку – его футболку. Запах парфюма, едва уловимый, все еще оставался на ткани. Слишком близко к коже, слишком интимно! И слишком возбуждающе… настолько, что захотелось сжечь к чертям долбанную тряпку.

Парадоксально, Ник с самой нашей первой встречи вызывал во мне нечто большее, чем банальное недружелюбие. Интерес. Да такой сильный, что я не могла ему противиться. Возможно, именно поэтому вчера в клубе, как только поняла, что Ник оттеснил меня от придурка и от всей силы врезал ему, — растаяла окончательно. Сняла маску язвительности с лица и просто… позволила себе наслаждаться вечером.

Но что, черт возьми, случилось с ним сегодня? Мне казалось, мы нашли общий язык, разве нет?

— Ага. Не думала, что проснусь в чужой квартире, — попытка отшутиться… не удалась.

В голосе проскользнула глубокая обида, хотя я редко показываю окружающим свои реальные эмоции. Но этот павлин каким-то невообразимым образом вытягивал их из меня, будто чертов фокусник!

Никита обернулся, и я увидела на его лице ледяную нейтральность. Я уже видела такую же, когда мы с Машей искали ее горе парня – Максима. Но в спортивном клубе отца вместо Макса застали Никиту. Тогда и случилась наша первая встреча. Яркая. Запоминающаяся!

Ох, как сейчас помню, насколько мужлан выбесил меня на ровном месте, что просто не сдержалась и со злости, что забурлила в венах, сжала в ладони его яйца. И вот тогда я поняла, что Ник не так прост, ведь разглядела то самое выражение лица – равнодушное, холодное, будто ему не больно, а его яйца сделаны из стали. Казалось, ничем его не сокрушить и это… заинтриговало до мурашек по телу.

В тот день он смотрел на меня, как на пустое место. И сейчас снова этот взгляд! Будто между нами совсем ничего не было ночью и мы просто… спали рядом.

— Раз ты проснулась, — заговорил он чопорно, отпивая кофе, — то можешь возвращаться к себе домой.

Во мне что-то болезненно хрустнуло, но снаружи я осталась хладнокровной, даже ухмыльнулась. Я мастер в этом: в улыбке сквозь дикую боль и в сарказме вместо слез.

— Прекрасно, — я встала с матраса, что валялся посреди комнаты и направилась к ванной. — Секс не повод для знакомства, ага…

Услышал он или нет, да и плевать. Даша, где твоя гордость, черт возьми? Ты же ураган! Ты торнадо! Так почему тебя волнует какой-то мужик?!

Да, сексуальный. Да, горячий. Но он трусливая задница, раз делает вид, будто не было между нами жаркой ночи!

Увидев свое отражение в зеркале ванной, громко фыркнула. Волосы растрепанные, на щеке красный след от подушки и глаза... будто чужие. Слишком блестящие от непролитых слез. Слишком... униженные?

Нет. Так не пойдет!

Я быстро умылась, кое-как причесала ладонью волосы и вышла. Пора валить отсюда.

— Спасибо за гостеприимство, — выдала, пока натягивала свою одежду. — Ладно, будем считать, что ничего не было.

Ник смотрел на меня долго, будто хотел что-то сказать. Или, может, я это себе придумала.

— Ничего и так не было, — отмахнулся от моих слов, как от надоедливой мухи.

Я же, блин, уже почти ушла! Даже за ручку двери схватилась, но Ник равнодушными словами сорвал чеку с гранаты.

— Что, прости? – обернулась и встретилась все с тем же ледяным взглядом.

— Даша, — он вздохнул, потер пальцами переносицу, — не делай это утро еще более неловким из-за вранья. Потому что мы оба знаем – ничего не было. Просто уснули рядом. Да и к тому же, я бы не смог… с тобой… прости.

ЧТО?!

Вулкан внутри меня уже кипел и, клянусь, я почти взорвалась от его слов. От этого его фальшивого «прости». Не смог бы со мной? Что это за херня собачья? Значит, секс мне приснился, так что ли? Но почему, черт возьми, я ощущаю боль и жжение между ног? Почему помню нашу близость настолько ярко, будто это был лучший секс в моей жизни?!

Я правда пыталась быть тише и скромнее, не хотела скандалить. Не хотела истерить, но его снисходительный тон послал все к чертям собачьим.

Глава 2

Глава 2

На одну долбанную секунду Ник тяжело сглотнул, и я заметила, как дернулся его кадык. Но… это всего мгновение и не придумала ли я его себе на самом деле?

Мужик молчал и это было хуже, чем если бы он спорил со мной до хрипоты или ругал. Это… пугающе.

— Все, — я схватила сумочку с пола, — мы оба свободны от последствий. Считай, что я просто твой паршивый кошмарный сон.

У меня еще была хрупкая надежда достучаться до трусливого мужлана, но…

— Договорились, — спокойно, рассудительно. — Так будет проще.

Проще – это слово, которым трусы прикрывают свои поступки. Я и не думала, что нарвалась именно на такого. Мне казалось, что предо мною взрослый, умный и ответственный мужчина. Герой! А оказалось… что показалось.

Я открыла дверь, но на секунду обернулась.

— И да, Никита… — голос предательски дрогнул, но я улыбалась. — Когда-нибудь ты вспомнишь эту «ошибку» и глубоко пожалеешь, потому что я не из тех, кого легко забывают.

И громко хлопнула дверью. С дерзким вызовом, чем поставила финальную точку.

Я перешагнула этот этап и с гордо поднятой головой поплелась к себе домой. И уже в квартире, оказавшись в тихом одиночестве, прислонилась к стене, прикрыла глаза.

Естественно, Машки не было, небось после героического спасения нас в клубе, осталась у своего парня… Если его можно так назвать. А ведь я говорила ей, предупреждала, чтобы забыла мужика, который не может уследить за собственным членом!

Ну, может он и не изменял моей сестре, но все равно, от него беременна бывшая и теперь там разгорелась целая эпопея.

Ох, если об этом всем узнает наш отец – Максимка навсегда лишится и яиц, и члена. Но, все это проблемы моей близняшки, а мне бы сейчас как-то со своими разобраться…

Снова вспомнила равнодушие на лице Ника и зарычала от несправедливости.

— Ладно. Хорошо, — перевела дыхание. — Будем считать, что ничего не было.

Но, черт побери, почему же так больно?! Почему я впервые за столько лет чувствую себя не просто униженной, а грязной? Растоптанной…

Я, стыдно признаваться, впервые что-то ощутила к противоположному полу. Не отвращение или страх. И даже не банальную похоть.

Очень хрупкое чувство глубокой симпатии зародилось на сердце и все еще предательски оставалось там. Зудело надоедливым комариком, мешающим мне нормально дышать полной грудью.

— Черт, Даша! – резко протерла ладонями лицо и строго добавила: — Вспомни, кто ты! Перешагни через трусливого мужика и иди дальше!

Да. Я не опущусь до унижений. Это он пусть локти кусает! А я забуду, сотру из памяти так же легко, как старую кассету. Нужно просто записать поверх нее что-то новое. Яркое. Красочное. Сексуальное! Нужно просто найти себе кого-то еще. Да, так и сделаю!

— Пошел ты, Никита! – прокричала на всю квартиру и просто махнула рукой.

***

Укладываю кучу спортивной формы по цветам и уже мысленно проклинаю всех, кто не умеет отличать темно-синий от черного. И стараюсь дышать через рот, потому что в воздухе витает отвратный запах мужского дезодоранта «ультра-свежесть».

Несмотря на все это, я довольна собой. Этот арт-проект по сьемке спортивного календаря должен принести мне небывалый успех.

Ну и плевать, что я воспользовалась связями мамы. Какая разница, что мой отец – спонсор съемки? Как раз таки парни из его боксерского спортклуба и участвуют сегодня в роли моделей.

В наше время все решают связи, а я не из тех, кто упустит хорошую возможность. Это моя близняшка Маша, занудная ботанша, пусть добивается карьерного роста своими силами и блистательным умом.

Нет, конечно же, я люблю Машку и поддерживаю ее мнение, но иногда… ну, ладно, почти всегда ее решения меня бесят. Бесят настолько, что кажется, будто мы и не сестры вовсе.

Закончив с одеждой, медленно оглядываюсь. Фотостудия напоминает улей: кто-то настраивает свет, кто-то спорит про локации, визажистка кому-то поправляет макияж. Кого-то ищут в суматохе и явно не могут найти.

Но, парадокс, в этом хаосе я чувствую себя в своей стихии. Мне это по душе. Люблю сложности. Обожаю их настолько, что жизнь без них кажется скучной.

— Даша! — слышу всполошенный крик из-за кулис. — Один из спортсменов не приехал из-за высокой температуры. Нам нужно срочно найти замену на мужской блок!

Екарный бабай! Это прикол такой? Кто умудрился заболеть в первый месяц лета?

— Да вы шутите?! — вскакиваю. — Где я за десять минут найду новую модель?

Как ты там говорила, Даша? Любишь сложности? Получи распишись. Но в голове уже перебираю кандидатов, на крайний случай решаю пригласить парня сестры – Максима. Так себе идея, учитывая их «подвешенные» отношения, но это лучше, чем ничего. Он тоже из клуба отца, так что теоретически, все в порядке.

— А у нас, вообще, есть кто-то на замену? – уточняю и уже достаю телефон.

— Есть, но… он э-э-э… — Лера замялась, даже стала кусать губу, только мне уже пофиг.

Не важно кто, не важно, что там за проблемы, я уговорю модель. Если придется, даже пригрожу. Ну, а что такого? Съемка, между прочим, не за «спасибо», а за довольно внушительный гонорар! Не вижу ни единой причины отказываться.

— Кто он? Он тут? Я с ним поговорю.

— Да, он тут. Никита Соболев.

Никита? Нехорошее предчувствие ураганом затягивается в груди, но игнорирую его аж до того момента, как слышу приближающиеся шаги.

Четкие, тяжелые. Кажется, даже воздух в студии становится плотнее, что уже дышать нечем.

Присматриваюсь, что за мужчина и, черт! Ну вот почему это должен быть именно он? За что мне это?!

Встал возле нас, одетый в футболку, джоггеры, кроссы, — все черное. И с выражением глубокого отвращения на лице, будто ему пообещали бесплатную еду, а дали гнилой банан.
Конечно же, мы сразу встречаемся взглядами. Его – равнодушный. Холодный. Жесткий.

А я просто… у меня, кажется, разом иссякает последний запас терпения. Мы не виделись две недели. Две долбанные, паршивые недели я запрещала себе думать о нем. Запрещала писать, но… но писала. Можно сказать, унижалась, а он… все так же делал вид, будто я пустое место.

Глава 3

— Тише, не убейся, — Ник склонился ближе.

Настолько, что я уловила, чем пахнет его кожа. Что-то древесное, терпкое. Раздражающе знакомое и слишком соблазнительное.

Я попыталась вырваться, но он держал меня слишком крепко. Слишком бережно, будто боялся, что рассыплюсь в его руках. И мне бы оттолкнуть его, снова разозлиться, нахамить, вернуть себе контроль, но…

Я почти обманулась его поступком, почти растаяла…

— Или ты намеренно хочешь пригласить зрителей на собственный спектакль?

Все, миг рассыпался карточным домиком. Выпуталась из его объятий и вскрикнула:

— Ты сейчас на что намекаешь?

Он хмыкнул, но ответил, опустив голову так низко, что губ коснулось мятное дыхание:

— Намекаю, что ты любишь разыгрывать драму, — голос был по-прежнему спокоен.

Но я… я клубок нервов, который Ник планомерно запутывал с каждой пройденной секундой. Он практически невесомо скользнул губами по щеке и зашептал на ушко:

– Хотя бы вспомнить бредни про то, что я тебя изнасиловал.

— Ты... — я почти зарычала. — Чертов ублю…

Щелк. Щелк. Щелк.
Раздался залп из снимков, будто у фотографа заело палец на кнопке. Я резко обернулась и, конечно же, он стоял в метре от нас с Ником, как долбанный папарацци. Глаза округлились от восторга, камера наполовину опущена.

— Вот это да… — выдохнул фотограф. — Вот это химия!

Какая, блин, химия?! Я уже хотела что-то сказать, но явно вдохновленный фотограф задвинул камеру в сторону и подошел к нам почти бегом:

— Послушайте, я не знаю, что между вами, но это то, чего нам не хватает для календаря. Вы видели, как вы на друг друга смотрите? Будто сейчас либо поцелуетесь, либо устроите кровавую битву. Это мощно. Живо. Жарко! Это именно то, чего нам не хватает для центральной серии снимков!

Ха-ха… Я почти рассмеялась. Почти оценила шутку фотографа… Это же шутка, да? Но, смотря в его полыхающие азартом глаза, вскинула руки:

— Нет. Большое, жирное, чертово нет. Я не собираюсь работать с…

— Как ты все гениально подстроила, — вставил Никита с кривой полуулыбкой.

Я развернулась к нему так резко, что снова чуть не упала. Я подстроила? Да я что на идиотку похожа? Или на какую-то неуравновешенную фанатку, ищущую встречу с кумиром? Только фигня в том, что Никита не звезда… Он параноик!

— У тебя с головой все в порядке?! Хотя, да. Ты ж боксер, наверное, последние мозги вышибли на ринге! – гаркнула на него, но индюк даже не смутился:

— Потому что ты вечно все приукрашиваешь, Даша! — его голос впервые стал громче. — Ты превращаешь ситуацию вокруг себя в драму! Даже обычную ночь умудрилась…

Я вовремя прислонила пальцы к его губам, и он остаток слов промычал мне в ладонь.

Ладно, окей, тут он прав, я перегнула палку. Пыталась воззвать к его совести и имела наглость сказать на следующий день после той дурной ночи, будто он меня изнасиловал. Немного пригрозила, но… я была зла и взвинчена, не особо понимала, что ляпаю. Мог бы и забыть, черт возьми! Я же потом все разрулила и отец ничего не узнал, а наоборот теперь считает Никиту нашим с Машкой и Вероникой спасителем. Так в чем проблема, блин?

— Если бы ты не падал на мороз, а отвечал за свои поступки, я бы не… — он не дал мне договорить:

— Я все прекрасно помню и не падаю на мороз! — рявкнул Никита, и кто-то за ширмой прыснул от сдержанного смешка. — Я честно пытался понять, какого черта происходит, когда ты ни с того ни с сего начала обвинять меня в… — но и я не дала ему договорить:

— В том, что ты подонок?! — я повысила голос и шагнула к нему так близко, что наши носы почти соприкоснулись. — Прости, что я не робот! Прости, что у меня есть чувства!

Щелк. Щелк. Щелк.
Фотограф снова щелкал нас, как одержимый. Я же махнула рукой. Меня раскалили до предела как сковороду и ничто не могло остудить от надвигающегося скандала. Плевать, что нас все слышат. Плевать, как я буду выглядеть в глазах окружающих. На все плевать, кроме одного трусливого индюка! Это дело тупо пошло на принцип.
— Да это же огонь… Господи, ребята, вы пара мечты!

Колесо запустилось, и ситуация вышла из-под моего контроля. Нас снимали, и я вдруг поняла, что хочу свернуть шею всем: фотографу, Никите, ассистентке, которая уже вела Instagram live с подписью #съемкиогонь.

А уж когда ко мне подошла главная куратор и шепнула на ухо, что я теперь не только один из организаторов, а еще и модель, то едва не взорвалась гранатой прямо там. И отказаться нет возможности, ведь если брошу проект, мое имя потом занесут в черный список, а я хочу продолжать работу в этом направлении! И что мне остается?..

А у Никиты и без того не было выбора, так как он еще до фотосета подписал договор. Это уже мне шепнула на ухо ассистентка. Засада со всех сторон.

— Ваша пара будет центром календаря! – гордо выпятив грудь, заявил фотограф.

— Мы не пара, — синхронно выпалили с Ником и оба скривились.

На что услышали снова раздражающий щелк…

— Контраст, — почти простонал мужчина. — Напряжение. Я вижу это в ваших глазах, позах! Вам просто нужно встать рядом и смотреть друг на друга. Обняться!

Я уже не знала, то ли мне плакать, то ли смеяться. Ну вот как все пришло к этому?

— Я ему сейчас врежу, — улыбнулась в камеру. — Прямо в кадре.

И что я думала, долбанный фотограф испугается, все отменит? Три раза ха!

— Прекрасно. Эмоции! Дай мне больше огня! — подбодрил мужлан.

— Вы что серьезно хотите, чтобы я обнималась с ним? — прошипела сквозь зубы.

— Да. И может быть… чуть прижалась бедром.

Я закрыла глаза. Глубокий вдох. Еще один. Ты ураган, Даша. Торнадо. Будь спокойней. Не дай индюку победить себя!

В конце концов, это просто работа, которую я выполню с достоинством.

— Хорошо, — выдала я сладким голосом. — Только если Никита пообещает не изображать дерево.

Он тоже понял, что сопротивление бесполезно. Да и, как я помнила, он пришел сюда подзаработать.

Глава 4

Я резко отстраняюсь и понимаю, что кожа горит в местах, где Ник прикасался ко мне. Нужно срочно остыть!
Никита смотрит на меня с тем же выражением, что и утром после той ночи — смесь эмоций, от которой хочется и разбить ему нос, и… поцеловать.

Но, это лишь мои эмоции, поэтому я разворачиваюсь и иду за кулисы. Ухожу… убегаю и делаю вид, что все ок. Что я не разваливаюсь изнутри.
Но этот чертов индюк буквально следует по пятам, мне негде от него спрятаться.

За ширмой прохладно и темно, но понимаю, что Ник стоит рядом. Осознаю, что между нами резко сокращается воздух…

— Уходи, — требую, но голос предательски дрожит.

— Ну и зачем ты прячешься? — он делает шаг на встречу.

— Я не прячусь! — чуть разворачиваюсь и наши тела соприкасаются.
Ник тут же аккуратно ловит меня за локоть и уже не отпускает. Держит так крепко, что почти больно от его прикосновения. Кажется, он себя тоже не контролирует…

— Тогда зачем выгоняешь?

Действительно, зачем? Да потому, что если он не свалит, я… за себя точно не ручаюсь, черт возьми!

Не успеваю съехидничать, губы Ника накрывают мои в каком-то явном нетерпении. Они горячие, страстные, с металлическим привкусом гнева.

Я тоже не теряюсь: хватаю его за футболку и тяну на себя, а он вжимает меня в стену. И теперь целуемся так, будто это все, что у нас есть. Словно при помощи поцелуя выплескиваем наши чувства. Оба горим, оба не сдерживаемся и стон удовольствия бьет колоколом по ушам. Мой или его? Не важно!
Ник сминает меня в объятиях, и я цепляюсь за него, будто за прочную опору. Все это безумие, граничащее с похотью, но продолжаем тонуть вместе, как вдруг…

Громкое покашливание вырывает из сладостного плена. Мы отскакиваем друг от друга, как подростки, застуканные завучем под школьной лестницей.
Мне приходится долго моргать, но вижу наконец нашу визажистку. Стоит, глаза с блюдца и нервно мнется на месте.

— Я просто… припудрить вас пришла. Фото будут крупные, надо, чтобы не бликовало, — она выдавила вежливую улыбку.

А сама залипла на Никите. Буквально пожирала его глазами и явно мечтала сейчас занять мое место. А я бы хотела… просто продолжить свою чертову работу. Свою! А не эту дурную фотосессию, от которой теряю голову…

— Мы обсуждали позы, — я поправила волосы, — и эмоции для следующей съемки.

Визажистка не сдержала колкости:

— Ну, судя по всему, эмоции у вас очень реалистичные.

Она первой ушла, а я обернулась к Нику. Меня уже стало забавлять его безразличие на лице. Равнодушие, словно только что мы, реально, просто обсуждали позы, а не горели в прямом смысле от страсти.
Чувствуя, как все внутри сжимается, поджала губы. И не зря, ведь Ник рубанул словами:

— Давай такого больше не повторять, — ровно, без капли эмоций в голосе.

Как робот.

Киваю.

— Конечно. Ничего не было.

Больно и обидно от его слов, но, честно… Пошел он к черту!

И мы снова надеваем свои маски: холод, равнодушие, цинизм. И вроде дальше все идет по сценарию, только мое сердце колотится так, что кажется, это слышно всем.

Никита

Я вспотел, и футболка отвратно прилипла к спине, а в горле все еще стоял вкус дешевого кофе из автомата. Адреналин ярко чувствовался в крови, хотя я даже не дрался. Я просто стоял у чертовой стены, облокотившись плечом на холодный бетон и пытался дышать глубже.

Даша.

Девчонка-ураган, бомба замедленного действия. Девица, которую я должен забыть и от которой нужно держаться подальше.
А вместо этого я, черт подери, поцеловал ее так, будто без этого поцелуя мог сдохнуть в любой момент.

Идиот! Зачем я повелся на эту хуету с фотосессией? Зачем подыграл ей?!

Я провел рукой по лицу, пытаясь стереть с себя ощущение губ Даши, но это бесполезно. Мои губы горели, будто нахалка выжгла на них собственное клеймо.

Просто трясу головой, прогоняю оттуда всю дурость. Хватит с меня! Сейчас пойду, заберу свои бабки и пошли все к черту, ноги моей больше тут не будет!

Ухожу от греха подальше и нахожу ту самую женщину, с которой созванивался ранее. Вхожу в ее кабинет и осматриваюсь. Ничего особенного, маленькая коморка: стол, ноут, принтер, стул.

— Мне нужен гонорар, — выдал я резче, чем нужно.

Женщина подняла взгляд от ноутбука, внимательно осмотрела меня и улыбнулась:

— Никита Соболев, верно? – киваю, тогда она продолжает: — Конечно. Сейчас все оформлю, подожди минутку.

Она что-то напечатала, а после распечатала бумажку и протянула мне. Я невольно взглянул на скудную цифру в ней и взорвался гневом:

— Это какая-то шутка?

— В смысле? – она моргнула, сверилась с тем, что напечатала и снова уставилась на меня.

— Тут нет и половины того, что мне обещали.

— А, — женщина пожала плечами, — это аванс. Полный гонорар получишь по завершению съемок через неделю.

— Что?! — кажется, я что-то не так расслышал. — Какого хрена мне не сказали об этом заранее?!

Не хотел на нее орать, но просто… и так нервы на пределе, а груши поблизости нет, чтобы снять напряжение.

— Все условия были в договоре, — она уже смотрела в экран ноута и голос звучал, как заезженная пластинка. — Ты не смотрел, что подписывал?

Я подписывал спешно и на автомате. Просто потому, что срочно нужны бабки, условия меня мало волновали.

Какого хрена Андрюха наебал меня?! Я же не тупой и точно помню, как он сказал: «Это куча бабла за одну съемку, где ты еще столько заработаешь за раз?». И я поперся сюда, как последний олух, потому что не было иного варианта. И сейчас его тоже нет…

— Ладно, — медленно выдохнул я и уточнил: — Но в конце сумма останется та же?

— Никита, — она подняла на меня глаза и улыбнулась. — Перечитай контракт, тебя никто не собирается обманывать. Там четко написано, что в первый день выплачивается аванс, а остальная часть по завершению съемок. Сумма прописана у тебя в контракте, она не изменится.

Глава 5

Понимаю, что завис, поэтому буркаю, не глядя на друга:

— Великолепно.

— Тебя только что чуть не разорвало от ярости. Это и есть великолепно?

Что за херня? Что за ебаная претензия в мой адрес?! Он будто мысли мои прочел!

— Не лезь, Макс, — я зарычал, отмахиваясь от его нравоучений. — Не сегодня.

И тут вдруг я понял, что приперся не к себе в общагу… а стою посреди ринга и без разминки, перчаток, луплю грушу. Так вот в чем дело!

— Не лезь? – Макс протиснулся сквозь канаты ко мне на ринг и оттолкнул от груши. – Да что с тобой в последнее время? Срываешься на всех, орешь…

И меня реально срывает:

— Потому что, черт возьми, мне нужны деньги! — рявкнул я и услышал, как собственное эхо отбилось от стен. — Потому что моя мать в гребаном онкологическом центре! Я должен быть рядом с ней, но я застрял в чертовом цирке под названием «фотосессия». И теперь вынужден тратить время на истеричку, которая...

Просто умолкаю и отрицательно машу головой. Почему я снова вспоминаю о Даше? Да она же прокатила меня на долбанных американских горках собственной ложью. Я запутался и уже перестал понимать, где реальность, а где гнусное вранье.

Мы правда переспали после того происшествия в клубе? Нифига ж не помню из-за алкоголя. Долго не пил, а тогда сорвался и все снова пошло по одному месту. Ну, не мог я с ней переспать… а уж тем более изнасиловать! Ей еще хватило наглости угрожать мне Ильей Ярославовичем! Нашим с Максом тренером…

Да, я боюсь его до усрачки, но почему я должен отвечать за паршивую актерскую игру Даши?! Я ее и пальцем не трогал, уверен в этом на сто процентов!

— С Дашей? – осторожно уточняет Макс и все, что я могу, лишь резко кивнуть. – Разве вы не решили между собой вопрос с… кхм…

С изнасилованием! Но друг тактично молчит, ну а мне тем более нечего добавить. Просто вспоминаю, как примерно пару недель назад Даша по телефону закатила мне яркую истерику. Я сбрасывал все ее звонки и игнорил, но, когда в ход пошли реальные угрозы, мне пришлось ответить. А дальше почти как в тумане: я насильник, урод, слабак и все в подобном роде. Она угрожала мне своим отцом – моим тренером и что оставалось? Я решил уволиться к чертям. У Макса тоже были нерешенные вопросы с тренером из-за второй его дочери Маши. Ну и мы, как два дыбила, поперлись к Илье Ярославовичу «на ковер». А там все завертелось так, что я даже сейчас, спустя две недели не понимаю, как мы с Максом остались живы! Одно я четко понял в тот день – у Даши есть совесть. Иначе как объяснить, что она пришла к отцу и буквально заткнула мне рот, не позволяя рассказать ему про «изнасилование». И все, после того дня, на удивление, наше «общение» прекратилось.

— Я... — хочу продолжить разговор, но просто замолкаю.
Потому что все, голос сел. Да и голова трещит так, что мысли разбегаются, как тараканы при свете.
Вместо слов, провожу рукой по лицу и мотаю головой. Устал от всего этого…

Макс все еще молчит, будто ждет от меня больше подробностей и это бесит до усрачки. Нет у меня для него прямо сейчас никаких подробностей. Просто хочу… пережить долбанную фотосессию и получить обещанные бабки.

Молчание не могло длиться вечно, Макс положил руку мне на плечо:

— Пойдем. Хватит на сегодня.

Я кивнул, все равно слов не было. Да и друг понял, что лезть ко мне в душу – гиблое дело.

Общага встретила меня тухлым запахом макарон из соседней комнаты, я едва не блеванул. Ненавижу себя за то, что это в данный момент единственный мой вариант жилья…

Я снял футболку, стянул кроссы, скинул рюкзак — все на автомате, ведь тело давно живет отдельно от головы.
А вот и мой святой матрас! Да, без кровати. Да, он валяется на грязном полу, но плевать, честно.

Я рухнул на него, не снимая джоггеры и не выключая свет. Даже не снял часы. Просто лег и развалился, уставился немигающим взглядом в потолок.

Пусто было в голове, но сердце будто сжали в кулаке. И звонкий голос пробился сквозь толщу тумана в мысли:

«Ты не прикасался ко мне, а я не стонала твое имя. Ты не смотрел на меня, будто я единственная, кого ты вообще когда-либо хотел. И мы, конечно же, не кончили одновременно...»

Слова били молотом по чувствам, будто я реально все это сделал, но…

Резко зажмурился, что едва не взвыл от яркой вспышки перед закрытыми глазами.

Но Дашкины долбанные слова буквально издевались надо мной. Прокручивались пластинкой, что аж заорал во все горло:

— Боже, Даша, да заткнись же ты!

И тишина обрушилась на меня в тот же миг, как цунами. Весь этаж общаги замер, будто я нажал на кнопку «стоп». И так хорошо стало, спокойно, что расслабленно выдохнул.

Но, черт возьми, почему теперь четкий образ нахалки встал перед глазами? Да когда же это закончится?!

— Ты реально мой кошмар наяву…

Даша

— Кто вообще придумал эти долбаные костюмы? — верчу в руках черно-красный топ и шорты из латекса.

— А еще тебя ждут боксерские перчатки, — хихикает ассистентка и я уже хочу ее прибить теми самыми перчатками. – Но мне кажется, наш фотограф просто думает, что вы реально подеретесь в кадре.

Она уже ржет, я же скептически хмыкаю. Какая ирония… А если по правде, то все это часть концепции съемки, но просто моделью изначально была не я! Да и не Никита…

Кстати, где он? И придет ли, вот в чем вопрос. Парадокс, я одновременно хочу, чтобы он был, но в то же время не хочу. Просто вздыхаю и машу рукой, будь что будет, у меня назад дороги нет.

Я хоть и написала диплом, как пообещала Машке, но… не лежит у меня душа к его защите. Будто не мое… не та профессия! И от того, как пройдет этот арт проект, зависит мое будущее. Я не могу, не имею права на ошибку!

Переодеваюсь в раздевалке, пытаясь не задохнуться в разнообразных запахах от предыдущих моделей.

Духота в помещении стоит такая, что волосы распадаются от влажности, а лицо блестит от пота. Но переодеваюсь и понимаю, что с самого утра день не задался.

Глава 6

— Ты идиотка, — резковато прошептал мне на ухо, когда занес за ширму. — У тебя что, самоуничтожение включено?

— Лучше самоуничтожение, чем твое нытье, — выпалила, не открывая глаз. — Не надо всего этого, я не принцесса в беде.

Но, вопреки своим же словам мысленно умоляла его не бросать меня вот так.

— Да какая ты принцесса? – он фыркнул и добавил: — Ты скорее ведьма в истерике.

Я бы оскорбилась, но его голос, мамочки! Мягкий, с нотками тревоги, растопил бы даже сердце той самой ведьмы.

Ник осторожно усадил меня на диванчик и отдал бутылку воды. Проследил, чтобы я выпила. И это было настолько странно, будто предо мной не Никита, а, например, его брат близнец. Заботливый и милый. Да, я улыбнулась. Да, прониклась его помощью, но…

— Спасибо, только это ничего не изменит.

Он кивнул.

— И не должно. Мы просто работаем вместе. Я бы сделал то же самое для кого угодно, так что не зазнавайся.

Я посмотрела на него. Долго. Пристально. Никаких эмоций, ровное лицо, отчужденный взгляд. Прекрасно.

— Просто съемка.

Но ведь ты держал меня на руках, как самое ценное сокровище…
Мы смотрели друг на друга пару секунд, будто Ник мог прочесть мои мысли. Но не умел, к сожалению.

— Ладно. Перерыв окончен, — я встала. — Возвращайся к груше, она хотя бы тебя не спровоцирует.

— Ага, — фыркнул в ответ. — И не соврет про изнасилование.

Я остановилась на полпути, сжала пальцы в кулак и… просто пошла дальше. Потому что если сейчас открою рот, то в кадре будет насильственное избиение Никиты.

Съемка прошла… приемлемо. Мы больше не спорили, но и не выглядели живыми в кадре. Как ни пытался фотограф, не сумел вытянуть из нас нужные ему эмоции. Мы снимались раз за разом и даже мне порядком все это осточертело. Ник вскоре и вовсе сбежал.

Позже я нашла его на лестничной площадке. Он сидел, опершись локтями на колени, с зажатым в пальцах телефоном. Видела, что его челюсть напряжена, да и сам он выглядел… словно побитая жизнью собака. Даже уродская тень пролегла через половину лица.

Ник услышал мои шаги, но так и сидел с опущенной головой.

— Что, опять сбежал от камеры? — хотела пошутить, но голос вышел неуверенный и тихий.

Никита, наконец, поднял глаза. Там больше не было равнодушия, но в них отразилась боль. Глубокая и острая, она сразу вонзилась в меня, словно нож. И от этого стало не по себе, до мурашек по коже. Может, у него проблемы и нужна помощь?

— У тебя все хорошо? – я от всего сердца могла бы предложить ему помощь, если бы он только попросил. Ник отмахнулся:

— Все заебись.

Голос буквально пропитался яростью, но, кажется, мужчина злился не на меня. На себя или на паршивый день. Может, на наш фотосет… Или на все сразу.

Смотря в его глубокие глаза, я безошибочно нашла там не только боль, но и безысходность. Будто проблема, с которой он столкнулся, нерешаема.

Я подошла ближе и села рядом, он покосился на меня.

— Что, пришла поглумиться?

— Нет. Я просто…
Просто хочу помочь тебе, идиот! Но вслух пробормотала:
— Хочу понять тебя.

Он сжал челюсть.
— А зачем тебе это?

Действительно, зачем? Сама не знаю.
— Может, я все же сочувствующий человек, а не ведьма в истерике.

Усмехнулся мне, но как-то… трагично, что ли.

— Ты правда хочешь знать, что у меня в голове?

— Да.

Ник резко повернулся ко мне всем телом, глаза больше не горели болью, их затянуло некой долей ярости.

Он долго молчал и все смотрел на меня, думал, а затем выдал:

— Я не знаю, спали ли мы, но я знаю одно: ты обжигаешь меня. Каждый день я делаю вид, что мне плевать, ведь ты просто истеричная девочка с красивыми глазами, что попалась мне на пути.
Я на пару мгновений аж дар речи потеряла. Это… что сейчас было?! Упрек? Претензия? Оскорбление?! Это явно не то, из-за чего Ник мучился буквально пару минут назад!

— Но знаешь, в чем прикол? – он иронично усмехнулся, признался вдруг: — я ни хрена не равнодушен.
Его взгляд медленно упал на губы, Ник тяжело сглотнул и резко мотнул головой. Отвернулся.
— И это убивает меня.

По коже в тот же миг пронеслась дрожь волнения, но… Этот разговор… он слишком странный. Нелепый! Какой-то… на грани отчаянного безумства, что ли.

Ник тем временем сжал пальцы в кулаки. Он больше не смотрел на меня, а я пялилась на него во все глаза, не могла отвести взгляд.

Увы, больше Никита ничего не говорил, но и я не понимала, что ответить. Сказать, что тоже неравнодушна к нему? Что не ненавижу? И что мы реально переспали?

Вместо этого тупо отморозилась:
— Нам нужно покончить со съемкой на сегодня.

Он кивнул и встал первым. Сделал буквально пару шагов, но потом остановился.

— Знаешь, что самое стремное?

Я удивленно моргнула.

— Что?
Улыбнулся мне через явные муки:
— Даже в этом дурацком свете от тусклой лампы над потолком ты выглядишь, как катастрофа, в которую я буду встревать снова и снова.

И ушел, оставив меня онемевшую от шока и неспособную сделать нормальный вдох.

Никита

Стою у киоска с кофе и жду, пока автомат плюнет мне в стакан живительную жижу.

Не различаю внешних раздражающих шумов улицы, потому что в наушниках глухо качает бас. Но слышу, как в груди гудит злоба на самого себя.
Я до сих пор не могу выбросить из головы то, как Даша смотрела на меня сегодня. Нежно. Заботливо… Как если бы ей реально не было все равно. И это выбесило нахрен. Да кому на самом деле нужны мои проблемы, кроме меня самого? Никому! Поэтому психанул и наговорил ей всякого бреда.
Ну просто… Я не могу снова кому-либо довериться. Особенно ей!

Пока я ворочаю в голове весь этот эмоциональный мусор, боковым зрением вижу знакомую фигуру. Даша? Или у меня на фоне нервного перенапряжения глюки?

Присматриваюсь, даже вынимаю оба наушника, будто громкий бас мешал мне разглядеть девушку. Но это точно она! То же бежевое платье, те же босоножки. Вот черт!
Что она делает одна в этом хуевом районе?

Глава 7

— Я… я… — она не может выговорить ни слова.

Только качает головой и нервно хлопает глазами.

— Все, тихо. Я с тобой. Ты в безопасности.

Даша моргает, присматривается и вдруг бросается ко мне так неожиданно, что застываю статуей. А она уже вжимается мне в грудь, будто хочет просочиться внутрь. И тут же понимаю, что сердце грохочет в груди, как бас тяжелой музыки в наушниках. Слишком громко. Слишком палевно! Но ничего не могу с собой поделать.

Так и стоим некоторое время, даю ей возможность «отдышаться», а после увожу подальше. К тому самому киоску с паршивым кофе, но тут, хотя бы, светло и люди вокруг. Усаживаю ее на лавочку, присаживаюсь рядом.

— Ты… — она осматривается, выдает с явным непониманием: — откуда тут взялся?

Ну и что мне ей ответить? Этот взгляд… Полный скрытых чувств благодарности, будто Дашка жаждет видеть во мне героя, но я нихрена не супермен.

— Случайность. Или… хрен его знает, — пожимаю плечами и возвращаю ей вопрос:

— Ты здесь откуда? Этот район… — не договариваю, она и сама все прекрасно осознает, потому что вздыхает с протяжным свистом.

— Я просто хотела… побыть одна. Веришь, задолбало все.

— А бонусом получила двух мудаков на хвосте, — бурчу, глядя не на нее, а куда-то вдаль. — Добро пожаловать в реальность.

Она хмыкает.
— Ник…

— Что?

Даша принюхалась и…

— От тебя странно пахнет, — выпалила и как-то странно хихикнула.

Я же фыркнул.

— Спасибо, — глумливо рассмеялся и добавил: — Обычно люди делают вид, что в восторге от моих феромонов.

Просто подшутил над ней, чтобы разорвать эту тупую неловкость и дать девушке возможность забыть тот пятиминутный позор.

И Дашка повелась:

— Нет, ну… не отвратительно. Просто... знаешь, словно смесь кофейного порошка и чего-то… древесного?

— Ага, это духи. Называются: «Для одиноких дровосеков». С нотками кофе и нервного срыва. Ограниченная серия.

Она рассмеялась мягко, приятно для моих ушей и от этого смеха в груди стало… ну, странно. Тепло и опасно. Вообще, рядом с ней находиться в принципе опасно. Пора бы вернуться в реальность, Ник!

— А ты часто дерешься? — спросила, переводя взгляд на мою поцарапанную руку.

Снова подняв голову, Даша уловила мой ироничный взгляд и спешно объяснилась:

— Вне клуба и ринга.

— Только по праздникам, — и подмигнул ей.

— Какой сегодня праздник?

Эти пытливые глаза… Такие… Нежные, с ноткой любопытства и некого азарта просто созданы для того, чтобы сводить с ума. Я на секунду замер, потом тряхнул головой и пожал плечами. В ее глазах все еще горели те чувства, поэтому…

— Даш, я не супермен, я просто мужик, который не смог пройти мимо.

— А вот зря ты меня защитил, — она нахохлилась, — я бы дала им по яйцам и доходчиво объяснила, почему нельзя приставать к невинным девушкам на улице!
— Ну, серьезно, — заржал я, но кое-как выдавил из себя: — хватать за яйца или бить по ним – хорошая идея.

Хорошая, когда это не касается моих яиц!

До сих пор помню ту яркую боль, когда Даша при первом нашем знакомстве схватила меня за яйца и так сильно сжала, что аж едва слезы с глаз не брызнули. И это все, черт возьми, на глазах зеленых пацанов в спортклубе! Я не мог при них ударить в грязь лицом, только поэтому даже не пикнул. Хотя, реально, было похоже, будто меня режут без наркоза. Хватка у нее что надо.

— Ну, знаешь, — Даша поиграла бровями и добавила с широченной улыбкой: — это довольно универсальное решение проблем.

— Скажи это моим сбитым костяшкам, — буркнул, растирая руку. — Но, я бы предпочел мирные переговоры.

— А почему же со мной не решил проблему переговорами? – она что, хочет под шумок поднять сложную тему между нами?

— Если бы кое-кто не истерил и был открытым, то думаю, все было бы решаемо.

Она долго думала, но в итоге выдала:

— Не всем нравится быть открытыми книгами. Некоторые из нас сложные романы с вырванными страницами.

— Фигня в том, что ты сама их вырываешь, тем самым создавая проблемы на ровном месте.

Она ничего не ответила, только поджала губы, и я вдруг ясно осознал, что за истериками и колкостью стоит нечто серьезнее, чем избалованность. Но, хотел ли я реально копаться в этом сейчас?

— Ладно, — буркнул, вставая и протягивая ей руку. — Пойдем, провожу тебя.
— Ты ж сказал, что не супермен? Но хочешь поиграть в него?

— Нет. Хочу убедиться, что ты не вырубишься от усталости посреди улицы. И чтобы на тебя снова не напали балбесы из подворотни.

— Как благородно. — Она взялась за мою ладонь и встала. — Но я могу сама…

— Можешь, — перебил. — Но не хочешь.

Я видел это в ее глазах. Они буквально умоляли, чтобы я не бросал ее посреди возникшего хаоса.

Мы пошли по пустынной улице, и я остро ощущал неловкость. Даша иногда закидывала на меня взгляды, будто проверяя, тот ли я Никита.
Я уже сам не понимал, тот я или меня подменили. Как-то все рядом с ней… странно. Как с ног на голову. Но не скажу, что прямо совсем неприятно. Просто… сложно все.

Подвел ее к остановке, но Дашка скривила носик:

— Ждать маршрутку? — она громко фыркнула и указала на табличку с расписанием. – До завтра?

И, правда, последнюю мы проворонили двадцать минут назад.

Что же делать? Я посмотрел на Дашу, потом на небо и…

— Пошли ко мне.

— Куда?

Она моргнула, не поняла прикола. Не поверила. Но и я ошалел от собственного предложения. Только… слово не воробей да и деваться ей некуда посреди ночи. Или я просто не хотел искать другого варианта?..

— Ко мне в общагу, тут пешком десять минут. Сейчас не время играть в гордячку. Ничего такого, просто выпьем чай. Просто… переночуешь у меня до завтра.

Она медлила, но вскоре кивнула. А еще Даша была бы не Даша без ехидства:

— Только чай и никакого секса.

— Ну уж извините, — усмехнулся ей на все тридцать два зуба. — Я сегодня не настроен на игрища.

Глава 8

Глава 8
Я хмыкнул и скрестил руки на груди. Выслушать что? Очередную шедевральную «правду», в которой той самой правды будет лишь один процент? Нет, спасибо. Я этой хуйни наелся еще более десяти лет назад, с меня хватит!

И, пока я молчал, она вдруг ухмыльнулась. Шагнула еще ближе, буквально разорвав между нами дистанцию.

— Только посмотри на себя, ты же до усрачки боишься правды. Боишься собственных чувств! Даже меня боишься и не потому, что я тебе солгала, а потому, что тогда тебе придется признать собственное поражение.

— Да, я боюсь всего этого, — выкрикнул на удушающих эмоциях. – Потому что мне и нахер это все не сдалось! Ты мне не нужна, пойми, наконец. Я тупо поскорее мечтаю покончить с фотосетом, забрать заработанные бабки и послать все к чертям. Вот чего я хочу на самом деле!

— Ну вот и оставайся в одиночестве, никому не нужный!

И тут наступила тишина: жесткая, давящая со всех сторон. Даша смотрела на меня, а я на нее. Мы оба были на пределе и тяжело дышали. Тут два варианта: или прижать ее в диком поцелуе и трахнуть, или отправить домой. Но я не мог выбрать ничего из этого, поэтому спешно ляпнул:

— Матрас твой, а я посплю на кресле.

В ее глазах горел азарт, но после моих слов резко потух. Я же просто надеялся, что она не уйдет, хлопнув дверью. Время не располагало к упрямству.

К счастью, Даша хмыкнула и улеглась на матрас, ну а я кое-как устроился на жутко неудобном кресле. Думал, не усну, но вскоре проиграл эту битву. И даже не удивился, когда утром проснулся в гордом одиночестве. Но почему, черт возьми, на матрасе?!

Даша

Никита не разговаривал со мной третий день. Не то, чтобы меня это сильно волновало…
Ну, окей, волновало и достаточно сильно. Огромная, красная, мигающая вывеска в голове прямо кричала: «Ник стал по-настоящему ледяным».
После той ночи у него, после всех произнесенных слов, криков, недомолвок, он будто вырезал меня из своей жизни. А ведь, на минуточку, обижаться должна была я!
В ту ночь я хотела поговорить с ним начистоту, потому что уже и сама стала сомневаться, а был ли между нами секс? Да, я во многом, как он и упрекнул, перегнула палку. Но, черт подери! Ледяная отрешенность Ника стала и для меня последней каплей выдержки. Я тоже разозлилась!
Злилась и на него, и на себя, и на ситуацию в целом. Ушла рано утром, не хотела новой порции дерьма в свой адрес, ведь он почему-то улегся на матрас, и мы практически спали в обнимку… Но даже и не думала, что Никита на этом поставит жирную точку.

К тому же кое-что не давало мне покоя с тех пор, как я едва не упала в обморок. С того дня грудь налилась, голова кружилась, и месячных все еще не было. Поэтому я запаниковала и вместо того, чтобы убедиться, как всегда, для начала выбрала плохой сценарий.

Ник стоял у светового щита, с бутылкой воды и настолько равнодушным лицом, будто вся его жизнь — это театр абсурда. Прямо вывел из себя спокойствием, ну, не могла я и дальше молчать!
Подошла к нему и на эмоциях, которые раздирали грудь изнутри, выкрикнула:

— Никита!
Он даже не обернулся.
— Я занят, — отмахнулся от меня, но я и не думала отступать.

Я вся горела изнутри и желала ударить его правдой прямиком в солнечное сплетение. А лучше между ног!
— Я просто подумала, что тебе будет полезно узнать правду.

Прозвучало слишком ехидно, чем планировала, но плевать. Ник в ту же секунду медленно повернулся. Взгляд ровный, но убийственный.
— Что теперь придумаешь?

Вот козлина! Ладно…

— Я беременна.

Образовавшаяся тишина больно резанула по ушам, но Никита даже не дрогнул. Он не моргнул, а просто чуть ухмыльнулся. Так отвратно, что я скривилась.
— Это какая по счету, пятая стадия манипуляции? Уже не интересно даже. Придумай что-то другое. А лучше найди новую жертву.

Да, меня зацепило. Разозлило до точки кипения, но я все еще держалась. В этот раз на моей стороне куча доказательств, черт возьми! Теперь он точно не отмахнется от меня, как от надоедливого комара. Ему придется признать правду.
— Я не шучу.

— Но я тебе не верю.

Ровно. Холодно. Будто робот ответил, а не живой человек.

— Я… — растерялась на секунду, но быстро вышла из положения: — У меня задержка и куча явных симптомов. Все совпадает.

— Совпадает, да? — теперь он говорил уже громче.

Приблизился и, смотря прямо мне в глаза, продолжил на повышенных тонах:
— И ты решила об этом заявить при всей съемочной группе?

С легкой тревогой, что уже закрутилась вихрем в животе, я оглянулась. Все снова пялились на нас с раскрытыми ртами, им бы еще попкорна и точно, как в кинотеатре. Но я не так хотела! Ситуация просто вышла из-под контроля!

— Зачем? Чтобы я встал на колено и позвал тебя замуж? Или чего ты добиваешься?

Я открыла рот, но оттуда предательски не вылетело ни слова. Я могла сказать много всего, только слова прочно застряли камнем поперек горла. Удивительно, но Ник стал первым мужчиной, которому я не могла противостоять, черт возьми.
Он склонился ко мне и зашептал на ухо:

— Я долго терпел твои сцены, истерики и ложь. Но беременность — перебор.

Я вздрогнула, а он выпрямился и развернулся ко всем присутствующим лицом. В принципе, они и так грели уши нашей перепалкой, Нику не нужно было особо кричать. Но он заявил громко и четко:
— Я выхожу из проекта.

— Ник… — потянулась за ним, схватила за руку.

— Хватит. — Он даже не обернулся и вырвался слишком просто. — С меня довольно.

Спешно ушел, оставив меня одну под тяжелыми взглядами и перешептыванием.

Не зная, куда себя деть, влетела в гримерку и чуть не разнесла ее к чертям. Я злилась так остро, что просто не понимала, как дальше быть. Что делать! И не нашла лучшего решения, как тоже свалить.

***

Такой взвинченной, заплаканной и каплю растерянной меня и застала Машка. Может, я и не хотела ей ничего рассказывать, но…

Глава 9

Мы теперь обе ржали на грани нервного срыва. Я, потому что резко отпустило, ну а Маша, вероятно, от неожиданности.

А ведь у нее ситуация всего на каплю лучше моей. Там между ней с Максом стоит одна кобыла и прикидывается беременной. Даже, сучка, отказывается делать тест ДНК! Да разве это не жирный намек, что тупо хочет повесить ребенка хоть на кого-то?

Не хочу влезать в чужие дела, да и все мои советы Машка уже благополучно слила в унитаз, поэтому мысленно машу рукой.

Во мне уже снова кипит и бушует прежняя энергия, поэтому выходим вместе с сестрой на улицу и со старта встречаем Егора. Нашего верного друга детства и сына друзей родителей.

Вспоминаю, как Маша говорила недавно, будто Егор ей пару недель назад признался в любви и кривлюсь. Даже хочу помочь сестре, здороваюсь с ним первая, но не успеваю перетянуть на себя внимание из-за долбанного звонка.

Отхожу, но держу их в поле зрения. И, когда замечаю на экране имя главного куратора арт-проекта, замираю.

Черт!

Я и забыла, что утром устроила хаос, сорвала съемки и еще не ясно, что дальше решит Никита. Вернется ли?

— Даша, — сдержанно отвечает мне Наталья Игоревна, я же нервно кусаю губу. – Так дело не пойдет. Я не хочу слышать никаких оправданий, лишь напомню, что в случае провала проекта, рекомендации я тебе не дам.

Образовывается неловкая пауза. Спешно перебираю шестеренки в голове и придумываю варианты, но куратор не дает мне вставить слово:

— И да, верни Соболева, пока наши юристы не подали на него в суд за невыполнение условий контракта. Ну или, пусть оплатит неустойку, указанную в его контракте.

— Наталь… — я не успела ничего ответить, потому что она бросила трубку.

Да ну блин!

К счастью, Машке я уже не нужна была, к ней приехал Максим и, судя по страстному поцелую, ситуация между ними устаканилась.

Но теперь я стала задаваться вопросом: а что делать мне?! Если прийти вот так к Нику и сказать, я что не беременна… как это будет выглядеть со стороны? И как его, черт подери, уговорить вернуться? Напомнить про неустойку?

Я тынялась его районом, как приведение, уже трижды подходила к общаге, но так и не нашла в себе смелости подняться на этаж. Не было во мне прежней уверенности. Как и в голове ни единой умной мысли.

Я знала только одно – его нужно вернуть. Хотя бы в рамках работы. Нам осталось всего два дня, это ведь ерунда, правда? Можно ведь потерпеть немного?

Это лучше, чем платить огроменный штраф. Да, так и скажу: «Если не хочешь встрять в финансовую проблему, вернись в проект. Всего на два дня!».

И я пообещаю, что больше не буду его трогать. И слова не скажу.

С четким убеждением собственной правоты я поднялась на пятый этаж, но меня поджидал вселенский облом. Ника не было. Я стучала беспрерывно более пяти минут, а мне так никто и не открыл. Даже прислушивалась, нет ли каких-то шорохов в его комнате. Вроде, все тихо…

Соседняя с ним дверь медленно распахнулась и, когда я обернулась, увидела растрепанного соседа Никиты в спортивных штанах и мятой футболке.

— Кхм… — мужик почесал щетинистую щеку и скривился, а я попыталась держать себя в руках, чтобы не прыснуть от смеха.

Как и старалась не пялиться на подбитую рожу соседа. Тоже боксер? Но тогда, херовый боксер, надо заметить! Кто-то очень хорошо постарался расквасить его лицо.

— Никиты нет, — буркнул с явным недовольством и пульнул на меня такой взгляд…

Обвиняющий. Испепеляющий. Будто это я побила бедного мужика и теперь у него травма на всю жизнь.

— И давно ушел?

Ответил с неохотой:

— Давно, — и сразу скрылся у себя в комнате.

Я же закатила глаза. Ну, здорово.

— И где мне тебя искать, Никита? – спросила у его двери и с досадой пнула ее ногой.

Увы, дверь не могла мне ответить. Ну, не сидеть же мне под ней и ждать…

Так и ушла ни с чем.

***

Утром, идя на съемку, я не ждала Ника. Просто пришла на площадку пораньше, сделала себе самый горький кофе из автомата, села в угол и уткнулась в планшет с раскадровкой.

Но когда в студии скрипнула входная дверь и я услышала знакомый голос, то резко подняла голову. Даже сперва не поверила собственным ушам, но сердце уже замерло в томительном ожидании.

Ник, реально, пришел! Слегка взъерошенный, но опрятный для съемки.
Он стоял в проходе и растерянно оглядывался, будто не понимал, что здесь снова забыл.

И вот мы смотрим друг на друга. Его взгляд скользнул по мне слишком быстро и Ник тут же отвернулся.

Не подошел, не кивнул, даже не моргнул, а просто уселся у гримерного стола и сделал вид, что листает телефон.

Но, черт возьми! Я же вижу, как он резко сжимает пальцы на сматрфоне. Как нервно трясет ногой, ударяя пяткой по полу. И как поджимает губы.

Теоретически, я могла и сама подойти, первой заговорить, но так и не сдвинулась с места.
Липкий страх буквально прилип к коже, отчего я поежилась. А вдруг, едва я открою рот, то Ник тут же уйдет? И тогда все, плакали мои старания. Ни проекта, ни рекомендаций, ни возможности снова поработать в этой нише.

Я молчала, а Никита слишком часто бросал на меня взгляды. Косые. Короткие. Неуверенные. И в каждом из них ярко читалось: «Скажи хоть что-то! Дай мне повод зацепиться!».
А я трусливо отмалчивалась, потому что не знала, с чего начать. Как объяснить все то, что уже произошло между нами? Не поддавалось это логике! Ник не помнил секс, а без него что-то доказывать – тупо. Поэтому, в который раз наступаю на собственную гордость и молчу. Даже делаю слабую попытку улыбнуться, а Ник мрачнеет на глазах. Да ну что такое!

— Эй, команда! — крикнул фотограф. — У нас сегодня пара сцен и групповой кадр! Работаем, как слаженный механизм. И, да, кстати, у нас будет новый человек на площадке, он скоро приедет.

Ничего больше не объяснив, фотограф ушел, а все зашевелились. Началась беготня перед съемкой, ну а мы с Никитой подошел к месту, где должны стоять в кадре.
Он был слишком близко, настолько, что я чувствовала его дыхание. Вдыхала все тот же запах под шуточным названием Ника: «Для одиноких дровосеков».

Глава 10

— Так ты теперь наш… кто? — я натянуто улыбнулась.

— Руководить. Папа вложился в этот проект, решил, что мне пора практиковаться. А еще… — он подался чуть ближе, — я как раз думал, где тебя найти. И вот ты здесь, крутое совпадение, правда?

Никита рядом тихо зарычал. Хоть и не сдвинулся ни на миллиметр, но… я почувствовала кожей, как в нем поднялась волна ярости. Только вот, что это? Ревность? А с какой радости? Мы же никто друг другу и секса между нами не было! И вообще, ему надоели мои истерики. Так почему?

— Ну что ж, — продолжил Артем. — Поговорим позже. А пока, удачи на съемке.

Игриво подмигнул и ушел, оставив после себя стойкое желание провалиться сквозь землю. Не горела желанием к этой встрече, как и не хотела вообще никакого общения с Артемом. Но, уже ничего не изменишь, блин.

Я повернулась к Нику, он все еще не двигался. Но глаза, боже! Откуда там возник целый тайфун ярости? Мужчина склонился ко мне и шепнул так тихо, чтоб услышала только я:

— Держись от него подальше.

Я вздрогнула. Сердце на одно короткое мгновение затрепетало… но я тут же пришла в дикое негодование. Нет, погодите-ка! С какой стати?!

— Это угроза? – пульнула в него обвинением, на что получила максимально равнодушное:

— Это совет.

— С каких это пор ты мне советы раздаешь?

Он сжал челюсть. Вдох-выдох. Не помогло, потому что рявкнул вдруг:
— С тех самых пор!..

С каких именно?

Это что, намек на наш… секс? Да ну Даша, не будь идиоткой! Он ничего не помнит!

Никита

Я медленно плелся в общагу, слушая какой-то агрессивный бас в наушниках, подходящий под хуевое настроение.

Даша, черт бы ее побрал! Взбесила так, что уже не осталось сил ее терпеть.

После того, как слинял со съемки, тупо отсиделся у матери в палате, пока меня не выгнали медсестры. Я даже отключил телефон, чтобы никто не звонил и не баламутил воду еще сильнее.

Я понимал, что бросая фотосет, попаду на бабки, но просто… Как, черт подери, снова посмотреть в лживые глаза Дашки?

Беременна?! Она что, брала уроки актерского мастерства у бывшей Макса? Господи, да что за хуйня творится со мной в последнее время? Какой паршивой черной кошке я перешел дорогу? И одной ли?

Ладно, похуй. Устал. Я просто хочу забыть и Дашку, и все, что было связанно с ней, как кошмарный сон. Но, парадокс в том, что не могу. Бля! Засела у меня в голове и жужжит над ухом, как проклятый комар рано утром…

Уже практически у комнаты сталкиваюсь с соседом – Костяном.
Как всегда в своей любимой домашней «форме»: треники, мятая футболка, шлепанцы.
— О, — ухмыльнулся он чуть криво. — А где твоя красотка?

Дашку срисовал? Ну, конечно. Своей личной жизни ноль, так в чужую нос сует.
— Не твоя забота, — буркнул я, обходя его.

Но он не собирался просто так отпускать меня.
— А что так? Не встал ночью, поэтому она свалила от тебя ранним утром? — гнусаво хмыкнул. — Пару недель назад такое рандеву устроил телочке, что я аж сам вздрочнул, а в этот раз чет ни хрипа, ни стона.

Я так и застыл с ключом у замочной скважины. Что, блять?

— Что ты сказал? Какое, нахрен, рандеву? Ты белку поймал?! – прорычал я, а он, не заметив угрозы, продолжил с наглой ухмылкой:

— А что я сказал? Ты сам привел ту девку к себе. Симпатичную, шумную. Я сначала подумал, что вы ругаетесь. А потом началось! Стонала она, кстати, знатно, почти до рассвета.

Бам!
Мозг выключился, а вот руки, наоборот...

Я полностью разворачиваюсь и в два шага оказываюсь возле соседа. Хватаю за ворот футболки с яростью, что бурлит в крови и припираю его к стенке. Костя резко выдыхает, замирает с вытаращенными глазами. Но я уже взбесился и тяжело дышу, назад дороги не будет!

— Повтори, — рычу на соседа, как та паршивая собака на цепи.
— Ты что, с катушек слетел? – он дергается, но я все еще держу крепко.
— Повтори! – требую с нажимом, но Костя не понимает.

Да и я уже не понимаю себя, вскидываю кулак и резко бью соседа в морду, потому что все гудит внутри, как рой пчел. Хочу хоть на ком-то выпустить пар…

Костя падает, а я отступаю от него на пару шагов. Трясу головой, но это не помогает утихомирить собственный раздрай внутри.

Я никого не приводил к себе в общагу, кроме Даши. И если сосед не глумится надо мной, то это значит…

— Ты че, охренел? – шипит и с болезненным стоном хватается за челюсть, выплывает с ядом: — Что тебе повторить? Что я, бля, из-за вашего ночного траха несколько недель назад не мог уснуть до утра? У меня, между прочим, сборы были рано утром, чуть не опоздал! И вернулся я с них только вчера, а тут ты снова с той же девицей. Ну думаю все, хана, опять не высплюсь.

Я замер. Горло уже сдавило от странных чувств, что так и перли со всех щелей. Хоть и боялся спрашивать, но все же:

— Ты точно… не разыгрываешь меня? Ничего не путаешь?

Костя взглянул на меня, как на идиота:

— Сначала вы мирно поскандалили, а потом, ну... Трахнулись. Долго и громко, тут не перепутаешь.

Я отшатнулся, будто от пропущенного удала под дых, а Костя все еще глядел на меня, как на психа. Да я уже и сам себя считал таковым…

Но, честно, плевать! Резко открыл дверь и спрятался в комнате, только как спрятаться от самого себя?

Сердце бухало в ушах, будто кто-то бил в барабаны изнутри. Грудь стянуло, а руки мелко задрожали.
Нет… Ну, как так?! Я же пытался вспомнить ту ночь сотни раз. Но все, что помнил – это алкоголь, спор и как Дашка разозлилась, прижала меня к стене в клубе, страстно поцеловала. И как позже я привез ее сюда.

А потом… Провал.

Я же реально думал, что она соврала, а все ее обвинения – это манипуляция. Тупорылая игра! А сейчас стою, с пульсирующими от боли висками и понимаю, что возможно, я потерял из-за алкоголя важную часть той ночи…

И тут внутри громко щелкнуло, словно пазл встал на место.

Глава 11

Я медленно подошел ближе и уловил кусок их диалога:

— Все еще любишь клубнику? — спросил Артем и меня едва не стошнило от его ностальгически-соблазнительного голоса.

— Ага, но не ту пластмассовую с супермаркета, а с грядки, — Даша аж облизнулась.

Грядка… клубника… Надо запомнить!

— Не поверишь, — он засиял ухмылкой и склонился так низко, что практически касался губами ее щеки, — У меня дома на участке как раз поспела на днях клубника. Хочешь, могу угостить?

Голос пацана позвучал слишком интимно, с явным намеком, от которого во мне перегорел предохранитель. Ну все, хватит этой хуйни! Я подошел ближе, Даша заметила меня первой.
Ее взгляд мгновенно прошелся по коже, как электрический разряд и я вздрогнул. Но если ублюдку она улыбалась, то мне… Состроила кислую гримасу.

— Ник, — коротко бросила и взглянула на фитнес браслет. – Еще есть время, ты можешь пока выпить кофе.

Казалось, что она пыталась избавиться от меня и остаться с Артемом наедине, только фиг ей.
— Никита, — пацан чуть склонил голову, пока рассматривал меня. – Правда, отдохни пока, все равно у нас с Дашей приватный разговор.

Я же пытался держать себя в руках и не замахнуться случайно кулаком. А он ох как чесался от желания подружиться со смазливой рожей важной шишки. Плевать я хотел, кто он и зачем появился в проекте. Важно то, что он с первой же минуты появления стал баламутить воду.

— Ты мешаешь подготовке, — высказался я со всей злостью, что кипела в груди. – И можешь ненароком сорвать нам съемку.

Артем уже глядел на меня с фальшивой любезностью, но в глубине зрачка непонятного мне цвета плескалась ярость. И он бы выплеснул ее мне в лицо, как кислоту, но продолжил улыбаться:

— Если я правильно помню, ты Никита Соболев… — театральная пауза тянулась слишком долго, после чего пацан бросил с ехидством: — И это ты уже дважды чуть не сорвал съемку. Не ты ли вчера громко заявил, что уходишь из проекта? Так почему вернулся?

Ах ты ж паршивая овца! Я шагнул ближе, и мы практически встали лицом к лицу, как соперники на ринге. Думаешь, победишь меня? Не в этот раз!
— Не твоего ума дело, — бросил равнодушно, на что Артем пожал плечами.

— Не моего, окей. Но ты едва не подвел Дашу, ведь твой так называемый уход мог стоить ей будущей карьеры.

Даже если что-то хотел ответить, то заткнулся, ведь меня буквально сбили с ног упреком. Резко впился в Дашу вопросительным взглядом, но она промолчала. И в упор посмотрела на уебка! Да откуда у него столько информации?!

Не было возможности больше на размышления, нас позвали переодеваться для следующей сцены.

Переодевшись, я вышел и едва не зарычал от досады. Даша стояла в центре площадки в боксерском аутфите — шорты, короткий топ, заплетенные косы. Она выглядела слишком сексуально и, черт возьми…

И рядом с ней Артем, сука, Руднев. Он что-то показывал ей в своем планшете, а сам под шумок то невзначай касался плеча Даши, то поправлял какую-то мелочь в костюме, будто это имело важню ценность, черт подери.
Уйди, блядь, отсюда. Просто. Свали. Нахер!
Я сжал кулаки и реально не мог себя понять в эту минуту. Ревность жгла грудь, но разве это логично? Ладно, хорошо, мы все-таки переспали с Дашей. Я слабак, признаю. Но, разве это хоть что-то меняет? Мы не можем быть вместе, так с какого хуя мне ревновать ее?!

Фотограф так удачно выдернул меня из пагубных мыслей:

— Начали! Даша, Никита — станьте ближе, как будто конфликт перешел в интимную близость. Вы страсть и гнев, лед и пламя!

Прекрасно. Прямо удар по моей душе.

Я подошел ближе, но Даша даже не взглянула на меня. Тупо смотрела в точку между вспышками. Губы поджаты, щека дергается. Казалась, она горит так же, как и я, но борется с чувствами еще интенсивнее моего.

Став у нее за спиной, я положил руку на талию, все сугубо по сценарию. Никакой импровизации. Она дернулась, будто от разряда тока, но не отстранилась.
— Расслабься, — мило прошептал ей на ушко.

— Это работа, — процедила ледяным тоном и спешно добавила: — Не переигрывай.

Ладно.

— Я не переигрываю. Просто пытаюсь вспомнить, как ты звучала, когда стонала мое имя.

Прошептал ей на ухо настолько тихо, что сам еле разобрал собственные слова. Тупо бросил намек в надежде, что Дашка хоть каплю расслабится.

Она замерла, но не обернулась. Ничего не спросила, не стала уточнять, а в следующую секунду все стало бессмысленным, потому что раздался залп из снимков.
Мы играли в долбанную страсть перед камерой, но на самом деле испытывали друг друга на прочности. Я сжимал ее в объятиях до боли в мышцах. До мурашек. До последнего вздоха. И понял вдруг, что если не поговорю с ней, то взорвусь бомбой. А она уже тикала и медленно отсчитывала время до взрыва…

Съемка закончилась, как мне показалось, слишком быстро и Артем снова «облизал» Дашу словами, будто она долбанный леденец на палочке. С ним она мило ворковала, в то время как от всех моих попыток заговорить отмахивалась, будто от надоедливой мухи.

Ну нет, так не пойдет!

— Даша, — все же поймал ее у выхода.

Прежде, чем уебок Руднев предложил бы подвести ее до дома. А он собирался, я видел это в его глазах. Как и четко распознал дух соперничества со мной.

— Я не в настроении.
— Нам нужно серьезно поговорить.

Она остановилась и посмотрела на меня слишком тяжело. С болью, которую я сам в ней породил… Знаю, накосячил, но и Даша много дров наломала… Так что пора поставить в этом всем жирную точку.

— Говори, — вздохнула. — Но быстро, меня ждет Артем.

Стараясь не выдавать явной агрессии, я провел рукой по затылку и взъерошил волосы. Как же начать этот неловкий разговор?
— Ты… кхм… правда беременна?

Она скривилась и закатила глаза, но плевать. Я должен знать точно!
— А если да, то что? Это же только моя проблема, — Даша уперла руки в бока.

Глава 12

Глава 12
Даша

Я села в машину так быстро, будто убегала от полиции, как злостный преступник. Не было времени задумываться, правильно ли поступила, в ту ли тачку уселась. Я просто хотела каплю свежего воздуха в легких!

Проклятье, Никита… Да что с тобой не так? Почему ты резко сменил гнев на милость?

Он что, правда вспомнил нашу ночь?

Артем сел за руль стремительно и бодро. С милой улыбкой на лице, потому что он, в отличие от меня, не трещал по швам изнутри. Я тупо пылала от чувств, что раздирали грудь и причиняли адскую боль на душе. Тем не менее, внешне я пыталась сохранить гордость и улыбалась всем подряд. Делала вид, что мне плевать на все, включая долбанного Ника.

— Куда едем, королева фотостудии? — Артем завел машину и спешно вырулил из парковки.

— Без разницы. Хоть в ад.
— На ад я еще не настроен, — он мягко рассмеялся и предложил свой вариант: — Может, лучше кофе выпьем? Я знаю неподалеку отличное местечко.

Я кивнула. Просто… все равно. Лишь бы перестать думать про Никиту. Лишь бы не вспоминать его озабоченный тон. Лишь бы не видеть его лица перед глазами. Не вспоминать нежные пальцы на талии и шепот, от которого я сгорела с головы до пят.

Артем привез меня в маленькую, но уютную кафешку. Я заказала слишком сладкое капучино, которым пыталась затопить зияющую дыру, из которой постоянно вырывались сомнения.

Артем тем временем увлеченно что-то рассказывал про студенчество, бизнес и какой-то новый проект. Я кивала, делала вид, что слушаю.
Но на самом деле мои мысли были далеко от кофейни и реальности. Меня терзали противоречия и странное поведение Никиты. Его слова на ринге, брошенные как бы невзначай, — что это было? Он правда намекнул, что вспомнил нашу ночь или просто… пытался меня еще сильнее унизить?

Как же это все бесит!

То, что Ник сам вернулся в проект – хорошо. Но почему стал таким… податливым? Гибким. Заботливым. Сопереживающим. Нет, что-то тут не то!

— Ты сейчас со мной, или в другой галактике? – Артем щелкнул пальцами у меня перед лицом.

Я моргнула и сфокусировала на нем потерянный взгляд, будто реально попала на другую галактику и не понимала, о чем говорят вокруг.
— Прости.

Он откинулся на спинку, чуть прищурился.

— Неужели думаешь о Соболеве?

Ох, зря сделала глоток, ведь чуть не подавилась напитком. Спешно проглотила и отставила чашку. От греха.

— С чего ты взял? – старалась звучать равнодушно, но голос вышел отчаянно хриплым.

— Когда он заговорил с тобой на съемке, ты даже дышать перестала. Между вами что-то… — парень запнулся, но договорил: — есть?

Я уставилась в чашку, будто на дне скрывались ответы. А ведь Артем просто мягко уточнял, без злобы или как-то еще. И от этого стало… не по себе, до мурашек по коже.

— Мы не пара, если тебя это интересует, — выпалила с горькой улыбкой.

И ощутила вдруг, как болезненно сжался желудок. До противной тошноты, от которой сложно было отмахнуться.

А ведь меня реально слишком часто подташнивало в последнее время и, если я не беременна, то что, черт возьми, со мной происходит? Ну, я не могла отрицать факта, что чересчур нервничала в последнее время. Причем, по пустякам и на ровном месте. Одна мысль о «беременности» мне стоила с десятка седых волос! Но, можно ли все это списать на стресс? Мне всего двадцать два, я должна быть здоровой, как кобыла!

— Даш, — Артем наклонился ближе, вырвав меня из глубокой задумчивости. — Я правда могу стать для тебя надежным тылом. Без качелей и излишних истерик.

Я хоть и улыбалась, но… Но, правда в том, что я хотела тех самых качелей. Истерик до хрипоты и после дикого примирительного секса.

Несомненно, Артем мог дать мне стабильность. Судя из того, что я увидела за сегодняшний день, он учтивый и спокойный. Взвешенный и прагматичный. Но… он до поросячьего визга скучный! Я волком завою с ним уже в первую же неделю.

А Никита бунтарь. Темная лошадка, манящая к себе тайнами, будто магнитом. Я понятия не имею, что он за человек, чем живет помимо бокса у папы в клубе и почему вдруг остро нуждается в деньгах, но… Но я хочу его до усрачки и ничего не могу поделать с собой.

А он меня, вероятно, нет…

Тем не менее, я ничего не ответила на предложение Артема, и мы погрязли в тягучем молчании.

Дверь кофейни вдруг распахнулась, в заведение влетела буря с длинными ногами и огненным взглядом. Вот уж кого я точно сейчас не ожидала увидеть, так это Веронику. В то время, как я сидела в компании… Артема.

Завидев меня, Ника засияла. Помахала рукой.

— А вот и моя пропажа! — выпалила она и, не дожидаясь приглашения, шлепнулась прямо за наш столик.

— Ты тут каким ветром? – уточнила у нее, на что Ника пожала плечами.

Артем чуть напрягся, но вскоре просто расслабился и с улыбкой слушал нашу глупую болтовню. Нику же вообще мой спутник не заинтересовал. Будто и не было за столиком «третьего лишнего». Но все же через время уперлась в него взглядом.

— Я всегда появляюсь, когда чувствую интересный поворот событий, — выпалила подружка, откровенно разглядывая Артема. — А у тебя, судя по всему, что-то таки назревает. Кто это у нас, спонсор кофе? Так я тоже хочу, купишь?

И, зараза, стрельнула глазками, на что наш с ней общий знакомый заулыбался еще шире.

Помню в универе Тёма сторонился Веронику, так как она была тем еще зачинщиком ссор. А мне и без того драмы хватало в последнее время, не хотелось бы добавлять новую, поэтому легонько пнула под столом лодыжку Ники. Но разве ее это остановило бы?

Я понимала, что она таким образом пыталась защищать меня от «внезапных» знакомств. Мы делали так довольно часто, отпугивая особо наглых «кавалеров», но в этот раз Ника не так поняла ситуацию, а я не успела объяснить ей, ведь Артем сам представился:

— Не надо так глубоко щуриться, а то морщины появятся, — съязвил он и спешно добавил: — Мы с тобой знакомы – Артем Руднев.

Глава 13

Ника не выдержала:

— А что происходит? Я думала, тебя интересует Никита, а не этот… — она уставилась в окно и проводила тачку Артема ошалевшим взглядом: — ботан.

Веронику аж передернуло, но я не видела больше в Рудневе прошлого стеснительного рохлю. Он реально прокачался и причем довольно искусно. Чтобы настолько измениться, ему явно пришлось пройти нелегкий путь и только от одного этого у меня к нему появилось уважение. Но, пожалуй, на этом и все.

— Ника, будь серьезней! – я легонько ударила ее по руке. – И перестань обижать малознакомых тебе людей.

— Тю, — она равнодушно пожала плечами и, взяв мой стакан, отпила слишком сладкий кофе, скривилась. – Не похоже, чтобы Руднева задели хоть какие-то мои слова. Но, реально, вы с ним не пара. Только время зря потеряешь.

Да я и без нее это понимала, поэтому не оскорбилась. Ника не имела в виду ничего плохого. Просто лишний раз напомнила, что мне нужен тот, кто сумеет удержать в узде. Например… Никита, чтоб его диарея завтра замучила!

— Что, кстати, со съемками? Ты же вчера так и не нашла Соболева.

После того, как я буквально «поцеловала» его дверь в общаге, потом сразу поплелась к Нике и вывалила ей все, что до этого рассказала Машке. Вероника поверила мне буквально с первой же секунды, и мы несколько часов подряд методично перемывали Нику косточки. И, смешно сказать, проверили тупой ритуал, предложенный нам гуглом на то, чтобы Соболев сам вернулся на съемочную площадку. Неужели сработало?..

Глупо, конечно, но забавное стечение обстоятельств, учитывая, что Ник стал вдруг… покладистым. Внезапно добрым и каплю милым. Что могло произойти за одну короткую ночь?

— Пришел, — прошептала я с тяжелым вздохом и уже громче добавила: – Но я решила держаться от него подальше, чтобы до конца съемок больше не было проколов. Завтра, по идее, будут финальные снимки и потом все, наши дороги, вероятно, снова разойдутся.

Я говорила все это с тяжестью на сердце и горестью в голосе.

Ника молчала некоторое время, а затем уточнила:

— И ты так просто сдашься?

Не хочу ей лгать, но и правду сказать не решаюсь, поэтому пожимаю плечами. Сама не знаю, что будет после съемок и как поведу себя. Сейчас я думаю одно, а завтра ситуация может поменяться несколько раз.

Одно знаю точно:

— Я не хочу больше доказывать ему, что я не «верблюд». Если Никита ничего не помнит и считает меня обманщицей, — его дело. Сколько можно топтать собственную гордость?

— Вот и правильно, — она негромко хлопнула в ладоши. – Пойдем отсюда, хватить пить этот отвратный кофе. Затусим лучше в клубе!

Я поддалась ее настрою, потому что реально хотела забыть Никиту и полностью стереть из памяти.

Никита

— Даша пришла? — спросил фотограф в третий раз, и у меня снова перекосило лицо.

Ассистентка резко покачала головой:

— Нет…

— Блять! — выдохнул фотограф, и все пространство вспыхнуло от его матерных тирад, будто он не в павильоне находится, а на стройке.

Все звонили Дашке: и ассистенты, и стилист, и даже водила, который обычно вечно зевал, листая мемы.
Никто не дозвонился, даже я. И, черт побери, я набирал ее четыре долбанных раза. А в ответ только гудки, как та чертова пустота в груди, что снова начала подниматься откуда-то снизу, подбираясь к горлу.

— Я же просил потерпеть еще один день, а потом хоть в космос, — не сдерживая себя, орал фотограф, — Один чертов день!

— Если верить ее сториз… — неуверенно пробормотала ассистентка и все уставились на нее, словно она единственный детектор правды на этой площадке. — То Даша вчера была в клубе. Может… ну… проспала?

— Проспала? — почти взвыл фотограф, вскидывая руки к потолку. — Проспала?!

Теоретически, она реально могла проспать. Но, черт подери, разве Дашка единственная, кто отсутствует?! Я не выдержал:

— А где, простите, ваш хваленый помощник инвестора? – уточнил у фотографа, но…

— Артем, в отличие от моделей, — холодно бросила за него главный куратор, — не обязан присутствовать на съемках.

Конечно, не обязан. Он просто может в это время валяться рядом с Дашкой...
Касаться ее. Слушать ее дыхание, в то время как я стою здесь, как дебил, и луплю по груше, потому что ревную какого-то черта до исступления.
Я ударил еще раз, груша застонала от моего замаха, будто она тоже страдала. Черт, она ведь просто реквизит и еще парочку таких ударов точно не выдержит…

— Не кипятитесь, — вступилась визажист. — Давайте просто подождем. Я уверена, Даша скоро появится.

Только она не появилась, хотя прошло больше половины дня. Телефон молчал, да и сообщения Даша не прочитала, из-за этого главному куратору пришлось сдвинуть съемку.

А я… Я просто стоял, сжав зубы до боли в челюсти, пока внутри копилась лавина, которую вскоре будет невозможно остановить.

Ладно, похер. Не пришла и фиг с ней! И именно в этот момент, когда я собрался уходить, случайно услышал обрывок разговора:

— …ну да, она в больнице, — сообщила куратор фотографу, а я чуть не похолодел от паники.

Кто? Только не говори, что Даша…

— Мне только что звонили из седьмой городской больницы, но я так и не поняла, что именно стряслось с Дашей.

Что?! Ее слова прозвучали, как точный выстрел прямо в грудь! Я даже не попрощался, просто развернулся и вылетел со студии, словно убегал от пожара.

Ехал, как ненормальный, ловил каждый красный, плевал на поворотники, голова в этот момент трещала от мыслей. Я же видел!.. Я, сука, знал, что с ней что-то не так! Но почему промолчал? Принял ее тупой ответ и решил, что просто… мне показалось. Идиот!
В приемной из-за нервозности чуть не снес стойку медсестры. Навалился на нее всем телом и потребовал ответ:

— Дарья… Давыдова. Где? Какая палата? – рявкал не думая, но мне ответили с улыбкой:

— Спокойно, молодой человек, — мгновения, пока она клацала инфу на ноуте едва не вывела меня из себя: — Тридцать пятая палата.

Глава 14

Я не подчинился, наоборот, придвинул стул и сел. Под подушкой торчал тонометр, а пульсометр висел у кровати. Заметил пачку таблеток на тумбочке и какую-то бумажку с подписью врача. Мельком выхватил слово «неврастения» и вчитался в другие стоки. Переутомление, скачки давления и еще какое-то слово, не успел разобрать, ведь Даша резко повернулась, увидела меня и снова отвернулась к окну.
— Я же сказала, вали отсюда, — без нервов, но как-то… слишком спокойно?
— Не могу.
— Придется.
— Нет, — заупрямился я.

Она только вздохнула, не в силах даже взорваться. Да что с ней, черт подери, случилось? Чем ее тут накачали, лошадиной дозой успокоительного?
— Ник, ну серьезно, у меня нет ни сил, ни желания спорить с тобой сейчас. Уйди!

Я сидел, сжав ладони между колен и глядел в ее спину, будто в бездну. Даша казалась сейчас слишком сломленной и беззащитной, будет стала собственной тенью. Ну, нет, одну я ее в таком состоянии точно не оставлю! Не смогу! Сгрызу же себя потом из-за угрызений совести!
— Я просто молча посижу с тобой пару часов.
— Мне все равно, — буркнула и натянула одеяло до подбородка. — Я все равно скоро засну из-за капельницы.

Я кивнул, хоть она и не видела, а вскоре малышка реально уснула. Ну, не мог уйти вот так, ведь чувствовал свою вину в ее непонятном состоянии.

В итоге Даша спустя несколько часов проснулась от легкого шума за окном. Она моргнула, взглянула на меня и внезапно вскипела, как чайник:

— Ты все еще тут?! Я же тебе сказала, чтобы убирался!
— Ты спала, — возразил с улыбкой, но…
— И что?! Я тебя не просила охранять мой сон. Я не спящая красавица, а ты не принц, чтобы будить меня долбанным поцелуем!
— Я просто хотел составить тебе компанию.

Матери нравилось, когда я был рядом с ней, сидел около больничной кровати, болтал или читал книгу, так она не чувствовала себя одинокой.

Я хотел сказать все это вслух, но в палату внезапно вошли родители Даши.

Первым показался Илья Ярославович. Лицо бледное, но по-прежнему каменное и злое, будто вскоре разорвет обидчика дочери на куски. Я аж тяжело сглотнул. За ним — Василиса, его жена, тихая, сдержанная, с теплыми глазами, которые сейчас заполонялись тревогой.

Даша застыла, а затем пораженно ахнула:
— Папа? Мама?

Василиса тут же метнулась к кровати, прижала ладонь ко лбу дочери, обняла за плечи, зацокала языком.
— Солнышко, ты как? Что сказал врач? У тебя правда неврастения?

Что это за херня?

Но, не успел я подумать, ведь Ярославович сразу уперся в меня взглядом. Я бы мог сказать – убийственным, но… было в нем что-то такое… Отчаянное, на уровне мольбы о помощи. Только от кого? От меня, что ли? Бред!
Я вытянулся, как на построении и тренер сразу схватил меня за плечо:
— Пойдем, нужно поговорить.

Я кивнул и пошел за ним, даже не попрощавшись. Хотя слышал негромкое возмущение Даши, но специально отмахнулся от него. Слово тренера закон и ему я точно не мог противиться. Тем более, что кажется, я реально виноват. Я облажался…

Если бы я изначально поверил ей и не припирался столько времени, она бы не… заболела, да?.. Неврастения – это же что-то связанное с нервами? Черт!

Мы молча спустились вниз, вышли на улицу и уселись в его тачку.
Тренер уперся взглядом вдаль, а потом вдруг спросил:

— Тебе нравится моя Даша?

Я чуть не подавился воздухом от неожиданности. И промолчал, а как ответить? Нравится, но я ее явно не достоин прямо сейчас. Боже, да тренер меня нокаутирует прямо в тачке, даже не побоится запятнать светлый кожаный салон!

— Я… — сглотнул спешно брякнул: — Я облажался.

— Это не ответ.
Вот теперь он смотрел на меня в упор, а я глядел в даль между деревьями, будто где-то там спрятался правильный ответ.

— Тренер, ну правда, вы мне как отец, и я буду с вами честен. В моей жизни за последнее время слишком много хаоса. И даже если скажу, что мне нравится Даша, то это ровным счетом ничего не изменит.

— Значит, нравится… — задумчиво выпалил Ярославович, а меня буквально взорвало на ровном месте:

— Илья Ярославович, я гандон, у которого нет тормозов и куча финансовых проблем. Я не такой хороший мужик, как Макс, поэтому не примеряйте меня на роль вашего зятя. Это заранее проигрышный вариант.

Ярославович ухмыльнулся и похлопал меня по плечу, как ранее поступил Руднев. Но жест тренера больше казался отцовским и… поддерживающим, а вот жест Артема ощущался вежливой фальшивкой.

— Я не буду тебе ничего навязывать, потому что Дашка тот еще дьяволенок, — он говорил с теплой улыбкой, которую я редко замечал на его хмуром лице, — но, как я погляжу, Даша доверилась тебе, а это, поверь, довольно сложно. Несмотря на ее взрывной характер, я знаю, что моя дочь практически никого не подпускает к себе достаточно близко. Всех парней, смешно сказать, держит на расстоянии двух, а то и трех вытянутых рук. Никому не верит, даже из подруг у нее только Вероника и сестра. Все это следствие того, что моя дочь пережила в детстве. Я не буду тебе изливать душу и рассказывать, что было, просто хочу сказать, что у Даши большое и доброе сердце. Если ее узнать лучше, то можно увидеть и другие ее качества, а не только наглость и сарказм.

После его слов тишина в салоне показалась поистине зловещей. Я не знал, что сказать, а тренер явно ждал от меня какого-то ответа. Но разве я был недостаточно красноречивым перед ним?

Зачем мне узнавать Дашу ближе, если я не вижу в данный момент нашего будущего? Да я своего не вижу, а про ее со мной так и вовсе молчу. Но, сука… то нахальное чувство, что уже зародилось к девушке глубоко в душе, стало свербеть и пробиваться наружу, как пророщенное семя.

К тому же мы реально переспали…

И ты ее глубоко ранил равнодушием…

Понятное дело, что всего этого тренеру я сказать не мог, но меня раздирали эти поганые чувства изнутри на куски. Может, если я искренне извинюсь перед Дашей и признаю, что она не лгунья, меня отпустит?

Глава 15

— Попроси Артема уйти, — я натянула одеяло к лицу, словно пыталась заранее спрятаться от неуместных вопросов. – И Никита, если вернется после разговора с папой, тоже пусть валит…

— Почему? – мамуля уселась на край кровати, погладила меня по ноге через одеяло.

— Ну что значит, почему? – я с психом откинула от себя это долбанное одеяло, но… мои движения вышли вялыми и явно не психованными.

Скорее, ленивыми. Но, плевать. Мамуля тихонько засмеялась, но быстро взяла себя в руки.

— Я поняла, ты не хочешь, чтобы они видели тебя слабой, — я кивнула, тогда мама продолжила: — детка, быть слабой не страшно. А иногда даже полезно.

Она мне игриво подмигнула, с намеком, но я отмахнулась. Мне просто… тупо стыдно! Будто я какая-то психичка, что истериками довела себя до нервного перенапряжения.

Вскоре вернулся папа, но я не успела у него ничего уточнить, потому что практически следом явилась Машка, так еще и Максима за собой привела.

— Ладно, мы с отцом завтра к тебе заедем, — мамуля поцеловала меня в щечку, и они с папой спешно вышли из палаты.

— Максим, ты тоже иди, — настояла я, на что моя близняшка удивленно округлили глаза.

В них стоял четкий вопрос, я же осталась непоколебимой. Машка с грустью обернулась к своему парню и со вздохом нежелания выпалила:

— Подожди меня в машине, ладно?

Он с такой же неохотой оторвался от стены, которую подпирал до этого спиной и медленно выполз из палаты. Лишь когда за ним плотно закрылась дверь, я сумела облегченно выдохнуть.

Сестра тут же налетела с вопросами:

— Ты выгнала Никиту? Или он побоялся зайти к тебе? Я заметила его на парковке больницы. А еще у палаты стоит парень, он мне показался смутно знаком, где я могла его видеть?

— Артем Руднев, — я отмахнулась от темы «Никиты» и просто понадеялась, что он уже уехал домой.

— О! – Машуля просияла. – Это же с ним я соревновалась за гранд на обучение по обмену в Англии! Только я потом передумала ехать и взяли его. Надо же, как он изменился. Но не изменил своим вкусам, — сестрица иронично подняла бровь с явным намеком.

Ну, я тоже знала, что он сох по мне еще до того нелепого поцелуя на спор, но… в тот период Артем меня не интересовал. Да и сейчас тоже. Все долбанные мысли занимает только Никита, чтоб ему красный свет светофора проморгать!

Машка села на край кровати и уставилась на меня так, будто собиралась просканировать насквозь.

— Ну, давай, колись.

— Что? – я округлила глаза, а она цокнула языком.

— Не делай это равнодушное лицо.

— Да ничего я не делаю, — буркнула, просто чтобы не продолжать явно разговор с намеком.

Машка фыркнула, взглянула на меня из-под ресниц.
— Так все-таки… ты правда выгнала Никиту?

— Я просто… попросила его уйти, никто никого не выгонял… — проворчала, но сестра меня спалила:
— Ага. Просто вежливо выставила.
— Да блин, Маш, не начинай.

— Но он ведь стоял на улице, такой растерянный и напряженный в то же время, будто страж, что не может покинуть свой пост.

— И что? — я пожала плечами. — Я должна была выскочить и кинуться в его объятия?

— Ну, нет. Хотя… было бы идеально. Но, Даш, не ври хотя бы себе, что тебе плевать на Никиту.

Я промолчала. Я-то как раз не вру! Это Никита ведет себя так, будто сам противоречит собственным же словам.

Сестра склонила голову и заговорила мягче:

— Я же знаю, что ни один парень тебя реально настолько сильно еще не цеплял. Тебе на всех было пофиг, но на Никите ты явно зациклилась. Так может, есть смысл перевести ваши отношения во что-то большее?

— Если бы все было так просто, как ты говоришь, — отмахнулась от ее слов, но они все равно пробрались, словно яд, под кожу. – Ты ведь помнишь, он посчитал меня лгуньей. И до сих пор такой считает! Не знаю, почему пришел сегодня. Может, совесть заела.

Сестра вздохнула.

— Тогда просто поговори с ним. Без оскорблений и истерик. Скажи, как есть, что чувствуешь. Он тоже человек, вдруг и ему нелегко.

— Маш, ты не понимаешь…

— Понимаю. Я знаю тебя, как никто. И знаю по себе, что если ты сейчас не скажешь ничего, то потом будешь жалеть. А знаешь, что самое стремное? Не то, что вы с Ником может быть потом расстанетесь, а то, что вы даже не попробуете.

Я промолчала, а она просто встала, поцеловала меня в висок и направилась к двери.

— Отдыхай, а я постараюсь увести из больницы Артема. Как бы там ни было, я топлю за Никиту.

Машка подмигнула мне и, когда дверь за ней закрылась, я ощутила себя… одинокой. В палате было тихо, даже слишком и слова сестры проигрывались у меня в памяти, как заезженная пластинка. Но что, если она права, и я потом пожалею? Ну типа, могла дать шанс, но по дурости сама же и отняла его у себя.

Я прикусила губу, сжала телефон в ладони и долго смотрела на экран, не моргая. Решиться хоть на что-то ой как не просто.

И все же написала Нику:

«Мне жаль, если папа наговорил тебе херни, я этого не хотела».

Отправила и сразу выключила экран, не ждала сообщения, ведь Ник никогда мне не отвечал. По крайней мере, вот так сразу. Но телефон пиликнул, и я от неожиданности аж вздрогнула.

«Мы просто поговорили, ничего такого».

Я трижды всматривалась в сообщение, будто не верила, что Никита реально мне ответил, да еще и буквально в ту же секунду. Пока я придумывала, чтобы написать еще, Ник опередил меня:

«Если тебе скучно, я могу подняться».

Что?

«Ты до сих пор не уехал?».

Отправила и спешно выглянула в окно, написала следом:

«Ник, ты в своем уме? Уже практически стемнело, возвращайся домой! Да и тебя все равно уже не впустят!».

Вопреки собственным же словам, мурашки прокатились по коже от легкой эйфории, а сердце затрепыхалось в груди. Не уехал, значит, ему не плевать на меня, ведь так? Правда?

«Если откроешь окно, я могу пробраться через него».