Без прелюдий

Глава 1

Аннотация к книге "Без прелюдий "

— Я решу все твои проблемы, а взамен ты станешь моей любовницей.

— Кем?!

— Ну, если тебе так угодно, могу смягчить формулировку. Станешь моей женщиной на время.

— А как же «Вы не интересуете меня как женщина»?

— Каюсь, не разглядел тогда вас, Наталья.

— А, ну тогда это меняет дело. А что полагается вашей любовнице, кроме шантажа?

— Приятные встречи, ужины, секс по требованию и хорошие подарки от меня в знак благодарности. Бонусом могу предложить помощь в твоем деле. Выгодное предложение, соглашайся.

— А на какой срок действует ваше щедрое предложение?

— На неопределенный. Пока мне не надоест.

— Константин Леонидович?

— Да, Наталья?

— Идите вы на хрен со своим “предложением”!

‍❤️‍Властный герой

‍❤️‍Противостояние характеров

‍❤️‍Взрослые герои

‍❤️‍ХЭ!

Константин

— Это что за недоразумение? — спрашиваю я у управляющего своего ресторана, который сидит со мной в машине на стоянке.

— Где? — следит за моим взглядом в окно.

Возле входной группы ресторана ходит девушка лет тридцати пяти с огромным деревянным подносом, который крепится на ее плечах, и с улыбкой до ушей раздаёт прохожим, в том числе посетителям моего ресторана премиум-класса, булки и пирожки.

В центре города, на оживленной улице, где царят роскошь и утонченность, ее присутствие неуместно, словно отголосок прошлого, не вписывающийся в современный интерьер.

Рассматриваю эту веселую булочницу.

Из какой деревни ее достали?

Длинное в пол синее платье-балахон. Короткая теплая жилетка, расшитая традиционными узорами под хохлому, толстая коса до пояса. Белокожая, круглолицая, румяная. Прям Алёнушка из сказки. Только Аленушка с формами. Даже через балахонистое платье выдаются ее немаленькая грудь и бёдра. Видимо, жует эти самые булки по ночам. И сама же комплексует по этому поводу, оттуда и такие невнятные наряды.

Навязчивая особа буквально тормозит каждого прохожего, вручая очередной пирожок. Замечательный маркетинг, навязчивый, но действенный. Жуют ее булки даже те, кто вышел из моего ресторана.

Отрываюсь от созерцания этой «красоты» и поворачиваюсь к управляющему, ожидая объяснений.

— Это промо-акция от новой пекарни. Ее сдали в аренду, — указывает глазами направление. И я только сейчас замечаю впритык к моему ресторану невзрачную вывеску «Сладкая пышка». Забавно. Пышка раздает пышки. Смотри, какая сообразительная. Нет, каждый имеет право на свое дело, и эти булки кому-то нужны. Только не в той локации и не рядом с моим рестораном. Ко мне ходят состоятельные люди, чтобы приятно провести время и насладиться едой от шеф-повара высшей категории. А вот эта базарная баба за окном с жареными пирожками портит репутацию моего ресторана.

— Кто хозяин этой «Пышки»? — с легким сарказмом интересуюсь я, чувствуя, как недовольство начинает накатывать волнами.

Управляющий отворачивается, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Не знаю. Помещение в аренду сдал Кацман. Как я понял, на три года, с правом выкупа.

— Где этот Кацман?

— Насколько мне известно, он улетел домой, в Германию.

— Прекрасно, — усмехаюсь я. Снова перевожу взгляд на женщину с пирожками. Этого мне только не хватало. Смотри, какая шустрая пышка. Смеется, передавая пирожок какой-то пожилой паре, протягивает флаер, что-то объясняет. И я даже понимаю, почему все ведутся на ее промо-акцию. Есть в этом колхозе что-то аутентичное, то, чего на этой улице и, в общем, в этом городе никогда не было. Этакая славянская краса со скатертью-самобранкой.

— Найди мне контакты Кацмана. Я перекуплю у него место и закрою эту пирожковую на хрен.

— Хорошо, сделаю, — кивает Славик.

— Иди работай, пока эта «красота» не начала прямо в ресторане кормить наших гостей, — отсылаю управляющего. Славик убегает.

— В офис? — интересуется у меня водитель.

— Нет, прогуляюсь.

Выхожу из машины, поднимаю ворот пальто, надеваю черные кожаные перчатки и направляюсь к «красоте», пытаясь сохранить равновесие между раздражением и интересом к этому колхозному явлению.

«Красота» широко улыбается, заметив, что я подхожу к ней.

— Добрый день! — радушно улыбается она, словно мы с ней детей крестили. Надо отправить к ней моих официантов, чтобы научила их искренне радоваться гостям вместо пластиковых улыбок. — Попробуйте нашу выпечку. Сегодня совершенно бесплатно. Всё свеженькое, только из печи, на натуральных эко-продуктах. Вы что предпочитаете? Сладкую сдобу или, может, пирожки с мясом, курник сегодня особенно удался, — тараторит без умолку. Щеки налились румянцем, губы вишневые, пухлые, натуральные, ресницы длинные, глаза пронзительно синие, коса русая, словно точно вышла из сказки. Саркастически ухмыляюсь.

— Судя по ажиотажу, они действительно удались, есть секрет?

— Конечно, есть секрет – щепотка души. Всё сделано своими руками по бабушкиному рецепту, — лукаво улыбается, подмигивая мне. И пахнет от нее этой самой сладкой сдобой. Что-то из детства. Теперь понимаю прохожих, которые попадают под обаяние подобной «красоты». Здесь такого не найдёшь. Надо быстрее закрыть эту лавку.

— Я не употребляю такие продукты, — отрезвляю ее. — Они содержат много сахара и жиров, повышающих уровень глюкозы в крови и приводящих к избытку калорий и отложению лишнего веса.

Радушная улыбка медленно сползает с ее лица. Что задевает женщину? На самом деле у неё мало лишнего веса. Да, не худая, как это сейчас модно. Формы придают выдающаяся грудь, бёдра и круглое лицо. Но шаблоны современной моды диктуют свои стандарты, развивая в ней комплексы, на которых я успешно играю…

Мне сорок семь лет. За моей спиной остались брак, развод и множество женщин. Я развёлся десять лет назад, и с тех пор у меня не возникало желания связывать себя узами брака снова. Меня вполне устраивали любовницы.

Глава 2

Наталья

Мне тридцать пять лет, я в разводе и имею взрослую дочь-подростка. Замуж я вышла рано. И, как говорится, по залёту.

Уже банально, не правда ли?

В девятнадцать лет я была дура дурой. Даже не отрицаю этого. Только глупая и наивная малолетка могла залететь от первого же парня.

Женя был старше меня на пять лет. Я глупая студентка первого курса, а он – последнего. Взрослый парень, смазливый мажор, наглый и, как полагается, на крутой тачке. Все девочки писаются от него кипятком, и я не стала исключением. Всё банально, как в мыльной опере. Студенческая вечеринка, алкоголь кружит голову. Я такая «красивая»: в коротком платье и при боевой раскраске.

Вырвалась из-под опеки родителей, поселилась в общежитии, вкусила глоток свободы и понеслась во все тяжкие. Мне хотелось выглядеть старше и раскованнее.

Женя пришел на вечеринку не один. Со своей девушкой. Но в середине вечера начал подкатывать ко мне. Подливал алкоголя, мешая какие-то убойные коктейли, много шутил, а я смеялась, как дура, даже если не было смешно. А как же. Мне же хотелось, чтобы Женя понял, что он мне тоже нравится. И я расплывалась лужицей.

Его девушка Янка (как потом выяснилось, его девушкой она была всего два дня) психанула. И вызвала меня за общежитие на разборки. Но я же пьяная и смелая. Пошла. Не одна, конечно, с подружками, такими же ссыкухами, как я.

Слово за слово, она хамит, я грублю, и вот меня уже хватают за волосы и разбивают коленом нос. А мои подружки разбегаются. Поверьте, девки более жёсткие, чем мужики.

Но мой рыцарь меня спас – вырвал из рук своей шмары и привез к себе в «замок» под видом «пожалеть».

И вот я размазываю сопли и слюни, а «рыцарь» одной рукой вытирает кровь с моего лица, а другой – лезет в трусы.

И ссыкуха Наташка от шока ему позволяет.

Мне не понравилось. От слова совсем. Его грубые руки, пошлые комментарии в процессе – неприятно, больно и даже отвратительно.

А утром он напоил меня кофе и отвез в общагу. И вот я опять в слезах и слюнях страдаю по Женечке, который меня использовал.

Но моему счастью не было предела, когда через пару дней Женька снова ко мне подкатывает, дарит цветочки и ведёт в клуб. И снова лезет в трусы. А я, такая уже «взрослая» женщина, полагаю, что это любовь до гроба, и в своих фантазиях выбираю себе свадебное платье, попутно придумывая имена нашим будущим детям. Но затем наш «герой» снова пропадает на неделю.

Наташка, как полагается, снова в соплях и слезах.

Мы встречаемся случайно, на дне рождения парня моей подруги. Женька несет ахинею про важные дела, ведь он такой «деловой» сынок местного владельца мясных магазинов. Ссыкуха Наташка верит, заглядывая этому мачо в рот, и снова оказывается под ним в его шикарной квартире. Где проводит три дня и летает на крыльях счастья. Ведь это теперь точно приведет её к свадьбе. Она даже в любви ему признаётся. На что Женя отвечает: «Ага». Но Натаха слышит в этих трех буквах «я тебя тоже люблю».

И, уже по традиции, Натаху бросают на месяц. Сначала она свято верит в «важные дела», а потом опять рыдает в подушку в обшарпанной общаге.

По классике жанра, Наташка узнает, что беременна.

Конечно, мы же не предохранялись. Только Наташа по глупости даже не думала об этом, а Женя, похоже, забил.

И тут Наташа начала искать встреч с Женей сама. Страшно, что скажут родители. Страшна реакция Жени, словно она одна сделала ребёнка, а он ни при чём.

Нашла она своего «рыцаря». Призналась. Евгений Сергеевич, естественно, не был рад факту отцовства от слова совсем. Как в том фильме «Москва слезам не верит»: она беременная, а он, подлец, отправляет ее на аборт. Но аборт делать еще страшнее. Так Натаха и прожила ещё несколько недель ни рыба ни мясо, никому не признаваясь, что ждет ребенка.

А потом началась сказка.

Евгений объявляется сам, просит прощения, радуется, что Наташа не сделал аборт, и знакомит ее со своим отцом, «мясным магнатом», и милейшей мамой, учительницей английского языка.

Все рады, планируют свадьбу.

И жили они долго и счастливо.

А нет…

Живет новоиспеченная пара в доме обеспеченных родителей жениха. Где Наташу ждет много нового. Она-то из посёлка и в жизни не видела новомодной техники и дорогого хрусталя. Но Наташа старается угодить свекрови и постоянно прислушивается к ее наставлениям…

В общем, прожили мы в браке довольно долго. Почти шестнадцать лет. Отец Жени умер от инсульта пять лет назад, и маман снова поселилась к нам уже в нашем доме. Я была не против. Нужно заботиться о родителях. Только с этого момента наш брак полетел к чёрту. Всё началось с мелочей, а закончилось разводом.

Евгения как подменили. Он стал нервным и дерганым, стал часто и без причины повышать на меня и на дочь голос, разговаривать матом и выпивать, ссылаясь на усталость. На мои замечания меня стала одергивать его мать, защищая сыночка. А потом, как в том пресловутом сериале, я узнала, что Евгений Сергеевич мне давно изменяет с бухгалтершей или со всей бухгалтерией – я не выясняла.

Знаете, что самое отвратительное?

То, что мы работали вместе. Евгений в свое время настоял, апеллируя тем, что его супруга не будет пахать на чужого дядю. И я, дура, считала, что так правильно.

Это, наверное, и стало фатальной ошибкой. Муж и жена всегда вместе. Утром – за завтраком, днем – на работе, ночью – в одной кровати. Когда-нибудь это должно было опостылеть.

Еще паршивее, когда твой супруг трахает свою шмару у тебя под носом, все знают, шепчутся, а ты не замечаешь.

Естественно, с работы я ушла. Собрала вещи, дочь под мышку и на съемную квартиру.

Дальше еще интереснее.

Тоже как в сказке, но уже в страшной.

Оказалось, что мне ничего не принадлежит и отсудить у благоверного я могу только алименты. Мы ничего не нажили. Бизнес, дом, машины и даже наш кот записаны на маман Евгения Сергеевича. Наташа же, идиотка, никогда не занималась документами, ибо у нее такой заботливый муженек и все делает сам, ограждая ее от бумажной волокиты.

Образы героев:

Визуализация героев глазами автор:

Константин Леонидович

​​​​​​​Наталья Николаевна

​​​​​​​

Глава 3

Наталья

— Я не употребляю такие продукты. Они содержат много сахара и жиров, повышающих уровень глюкозы в крови, приводящих к избытку калорий и отложению лишнего веса, — выдает мне мужчина.

Ах ты, сволочь такая!

А с виду кажется статным, харизматичным и интеллигентным. Я даже на секунду очаровалась его холодной улыбкой.

Это он что сейчас, намекнул на мой лишний вес?

Судя по тому, как мужчина выразительно меня осматривает, задерживаясь на груди, да.

Хочется, конечно, неинтеллигентно указать ему дорогу на хрен. Но я обворожительно улыбаюсь.

— Простите, не знала, что у вас проблемы со здоровьем. Понимаю, возраст уже не позволяет… — выдаю я.

Выкуси. А то смотрите какой барин.

Нет, я, конечно, преувеличиваю. Несмотря на легкую седину, мужчина нестарый. В самом расцвете сил.

Отвожу взгляд в поисках более приятных прохожих, которые оценят мою выпечку. С этим снобом всё потеряно.

— Как вас зовут? — не отстаёт от меня мужик. Только тон у него далеко не дружелюбный. Не похоже, что он хочет познакомиться.

— Наталья, — отвечаю я, поправляя ремни разноса, от которого уже ноет спина.

Ну а кто сказал, что будет легко?

— Скажите мне, Наталья, кто владелец этой пирожковой? — последнее слово произносит с пренебрежением.

Это он сейчас мою пекарню назвал пирожковой?

— Кто владелец пирожковой, я не знаю, — фыркаю, прекращая любезничать.

— Вы не знаете, на кого работаете? — саркастически спрашивает барин, дергая ворот пальто.

Смотрите-ка, пальто дорогое нацепил, часы эксклюзивные, туфли начищенные, кожаные перчатки, белоснежная рубашка, все дела. А внутри этой дорогой упаковки – настоящее хамло.

— Я работаю на себя.

— То есть это ваш ларек?

Час от часу не легче, моя пекарня уже опустилась до ларька.

Ему-то вообще какое дело?

Странный мужик.

Отхожу от него подальше. Мало ли что у него на уме.

— Это пекарня и небольшой кафетерий, — уже грубо произношу я. — Не нравится – проходите мимо. Вот в этом «Аристократе», — взмахиваю рукой на ресторан, возле которого мы стоим, — возможно, подают блюда по вашей диете.

— Я прекрасно знаю, что подают в моем заведении, Наталья, — самодовольно ухмыляется.

Ах, вот оно в чем дело!

— Плохо следите за своим заведением, господин…

— Константин Леонидович.

— Да… — теряю интерес к этому великому ресторатору. Угощаю булочками девочек-школьниц, улыбаясь им.

— Так что же не так с моим рестораном?

Да боже…

Он отвяжется от меня или нет?

— Что не так внутри – не знаю, не была. А вот снаружи, на входе, ледяная корка. Переломают ваши гости кости, не оберетесь неприятностей.

Барин осматривает свое крыльцо и хмурится.

— Спасибо, учту, — кивает. Какая вежливая сволочь. — Наталья, оставьте ваш лоток и зайдите ко мне в ресторан, я угощу вас кофе.

— Спасибо, кофе есть и в моей пекарне. И я не принимаю приглашения от посторонних людей.

Всё, барин, свалите нафиг отсюда.

— Да какие приглашения, Наталья. Как женщина вы меня совсем не интересуете, — снова выразительно осматривает меня.

Заглядываю мужчине в темно-серые глаза. У меня нет цели ему понравиться. Но все равно нелогично, по-женски обидно. Хамло.

— Это чисто деловое предложение. И поверьте, в ваших интересах его принять, — пока я перевариваю его речь, Константин Леонидович удаляется в свой ресторан.

А я смотрю ему вслед и офигеваю.

Сейчас прям бегу, волосы назад.

Через несколько минут благополучно забываю барина из соседнего ресторана и его распоряжение, включаясь в работу.

— Замёрзли? — интересуется у меня Любочка, натирая стойку нашего заведения.

Люба у меня универсал: и продавец, и официант, и уборщица. А я, как пафосно выразился хам из соседнего ресторана, владелица, пекарь, бухгалтер и разнорабочий на кухне. Пока так. Да и не нужно нам пока никого. Клиенты в очереди не стоят.

Зал пуст.

Ну как зал… Так, несколько квадратных метров, состоящих из витрины с выпечкой, стойки, кофемашины и нескольких столиков с мягкими креслами. Это всё, что вместилось, и всё, на что хватило денег. Я почти на нуле. И, если дело не пойдёт, Натаха останется с голой попой.

— Замерзла, — потираю руки, снимая с плеч этот ненавистный разнос. — Но больше спина болит.

— Так присаживайтесь. Я вам чаю горячего сделаю. Всё равно никого нет, — лучезарно улыбнулась Любочка.

— В том-то и дело, что никого нет… — вздыхаю я. Снимаю жилетку, сажусь в кресло, пока Люба делает мне чай. — Реклама нам нужна. Если будем бесплатно раздавать продукцию, долго не протянем.

— Так сайт можно открыть или лучше группу в соцсетях, там всякие акции проводить, скидки.

— Где бы еще найти человека, который это сделает, желательно по доброте душевной, — выдыхаю я.

— Ой, сейчас это все делают, даже школьники. Они шарят, — усмехается Люба.

— Шарят… Слово-то какое нашла. Мою бывшую свекровь хватил бы приступ от такого выражения, — усмехаюсь я. — Ты с клиентами так не разговаривай.

— Я же пошутила, Наталья Николаевна, — Люба ставит передо мной чашку с горячим чаем.

— Прекрати называть меня по отчеству.

— Ну вы всё-таки старше меня на десять лет.

— Ой, замолчи! — отмахиваюсь я. — Просто Наталья.

Пью чай, набирая дочь.

— Да! — неоднозначно отвечает Дашка.

Подростки отвратительны. И самое страшное, что терпеть мне ее приступы независимости и недовольства еще года три минимум.

— Ты дома?

— Да, — бурчит она.

— Как дела в школе?

— Нормально. Одной рукой уроки делаю, другой – мою посуду, — иронизирует она. Уроки за нее делает интернет, а посуду моет посудомоечная машина. Не надо быть ясновидящей, чтобы понять, что Даша валяется на диване с телефоном в руках.

— Собирайся, иди ко мне в пекарню.

— Зачем?

Глава 4

Константин

— Добрый день, Эдуард Яковлевич, — покачиваюсь в кресле, смотря в окно своего кабинета.

— Добрый, с кем имею дело?

— Коган Константин Леонидович, — намеренно выдерживаю паузу, позволяя Кацману осмыслить.

— Коган? Наслышан.

Ухмыляюсь. «Наслышан» – это хорошо.

— Чем обязан, Константин Леонидович?

— Буду вам очень благодарен, если вы согласитесь продать мне помещения на Ялунина, расположенные рядом с моим рестораном.

— Откуда такой интерес к этому помещению? Раньше оно вас мало интересовало, — с иронией произносит Кацман.

Теперь задумываюсь я.

Ах вот откуда мне знакома его фамилия. Лет пять назад, когда я только открывал свой ресторан, Кацман предлагал продать мне эту «пирожковую». На что я этично послал его на хрен.

— Я передумал. Хочу расширяться. Предлагаю двойную цену.

— Заманчивое предложение, Константин Леонидович, но… — теперь он делает красноречивую паузу.

Терпеливо жду.

— Двадцать пять процентов к удвоенной сумме скрасят все ваши «но»? — ускоряю процесс.

— Послушайте, Константин, я уже сдал в аренду помещение на три года, договор подписан.

— Выплачу неустойку за расторгнутый договор.

— Знал бы, что это небольшое помещение такое прибыльное, непременно воспользовался бы им сам, — усмехается Кацман. — Но, к сожалению, ничем не могу помочь. Привык держать слово. И я в том возрасте, когда мое слово дороже денег. Если договоритесь с новой арендаторшей, тогда звоните. Или вернемся к этому разговору через три года.

— Я вас услышал. Всего доброго, — скидываю звонок, опуская телефон на стол.

Задумываюсь. В принципе, мне это помещение, как и раньше не было нужно, так и сейчас. Но эта деревенская дама со своими пирожками эстетически раздражает. Сегодня там булочная, завтра Кацман продаст это помещение под дешевый алкомаркет…

Могу, конечно, вынудить Кацмана продать мне это помещение уже за меньшую сумму. Выгодные предложения я делаю только один раз. Могу и вовсе отжать те двадцать квадратных метров, но это долго и энергозатратно.

Снова беру телефон.

— Вадим, машину к офису, — велю водителю.

Поднимаюсь с места, надеваю пальто, беру перчатки и иду на выход.

Мне необязательно лично встречаться с этой веселой булочницей. Могу послать своего человека. Могу натравить проверки и закрыть на хрен этот ларек надолго, и пусть пустует. Но я еду к этой даме сам. Хочется посмотреть ей в глаза и преподать урок, что не надо дерзить и махать ручкой, отказываясь от моих приглашений.

Зачем?

Да банально скучно. Хоть какое-то развлечение. И потом я даю этой «красоте» шанс решить всё мирным путем.

Зачем воевать с женщиной, не дав ей шанс на капитуляцию?

Выхожу из машины и направляюсь не по привычному маршруту в свой ресторан, а в «Сладкую пышку».

Идиотское название. С фантазией у Натальи беда.

Прохожу внутрь, осматриваюсь.

М-да…

Ну что можно ожидать от нескольких квадратных метров. Дешевая мебель, дешевые витрины и такая же продукция. Придорожные забегаловки и то веселее. Это какой-то абсурд в центре города.

И тишина. Ни одного клиента. Ухмыляюсь. Ой, не там вы, Наталья, жарите свои пирожки. Вам место на вокзале. Вот там бы пошло ваше дело. В принципе, могу дождаться, когда «пирожковая» самоликвидируется. Но это долго. Раздражает она меня уже сейчас. А я привык избавляться от того, что меня бесит.

— Добрый день! — весело здоровается со мной за стойкой девушка в нелепом фартуке, раскрашенном под ту же хохлому. Как я понимаю, концепция этого заведения традиционная – под старину. На подоконниках узорчатые плошки-горшки, соломенные сухоцветы. Полная безвкусица.

Перевожу взгляд на полную витрину выпечки.

— Попробуйте булочки с корицей, они еще горячие, — предлагает мне девушка.

— Спасибо за предложение, но меня не интересует ваша продукция. Мне нужна Наталья.

— Наталья Николаевна?

— Да, кажется, так.

— А вы по какому вопросу?

— По довольно срочному.

— Натальи Николаевны сейчас нет.

— Сделайте так, чтобы она появилась, — раздраженно велю ей. — Я из Роспотребнадзора, у вас нарушение.

Ускоряю процесс встречи с занятой Натальей Николаевной.

— Да, конечно, сейчас, — испуганно хлопает глазами девушка, даже не спросив у меня документы.

Берет телефон, тревожно поглядывая на меня.

— Наталья Николаевна, здесь мужчина из… — кусает губы, вопросительно смотря на меня.

Ох, как всё сложно.

— Роспотребнадзора, — напоминаю я.

— Он срочно требует вас, говорит, нарушение, — тараторит девушка. — Хорошо, — сбрасывает звонок. — Наталья Николаевна подъедет через десять минут. Присаживайтесь, пожалуйста, — указывает мне на столик.

Ладно, подождем.

Снимаю пальто, вешаю его на спинку кресла, ибо гардероба в этой забегаловке не предусмотрено.

Сажусь, вынимая телефон, попутно звоню по рабочим делам.

Через пять минут на столе передо мной появляется чашка кофе и тарелка с выпечкой.

— За счет заведения, — широко улыбается девушка.

— Взятка? — усмехаюсь я.

— Ну что вы, просто угощение, чтобы скрасить ваше ожидание.

— Уберите, — отодвигаю от себя чашку.

Еще в пирожковых я не ел.

Девушка теряется, но не успевает убрать со стола.

Дверь распахивается, и входит «красота».

Женщина тревожно оглядывает помещение, замечает меня и приподнимает брови.

Сегодня, слава богу, одета не как баба с возу. В довольно приличном бежевом пальто нараспашку, под которым всё-таки очередной чёрный балахон.

Да оденься ты уже нормально, женщина. Но мнимые комплексы диктуют ходить в мешках.

— Наталья Николаевна, вот, — указывает на меня девушка.

Вот…

Бестактность у этих женщин в крови.

— Вернись на рабочее место, Люба, — отсылает ее Наталья, как раз когда в «пирожковую» заходят школьники. Люба с облегчением ретируется.

Глава 5

Наталья

Работать в пекарне «один за всех» – не так легко. Весь вечер делаешь заготовки, а с пяти утра начинаешь печь, чтобы к восьми все было свеженькое и хрустящее. И я пашу, как лошадь, ради репутации пекарни. Чтобы люди знали, что с утра в моей «Пышке» всегда можно купить все свежее к завтраку. Обидно только то, что вечером нам приходится списывать половину продукции как несвежую. За неделю мы обзавелись только клиентами-школьниками, которые покупают самые дешевые булки. Так далеко не уедешь.

И теперь мы все жуем эти булки на завтрак, обед и ужин, чтобы не пропали. Благо лишние килограммы сдобы не оседают на моих щеках и бёдрах, ибо я сбрасываю их на нервах и усталости.

Дашка нашла медиа-агентство, которое может сделать нам рекламу на региональном телевидении. Это всё, конечно, здорово, но дорого. Мой бюджет почти на нуле. Прибыли как не было, так и нет.

Бросаю швабру, которой мыла пол в пекарне, вынимаю из кармана фартука телефон, набирая дочь.

— Да, — снова бурчит Дашка.

— Ты где?

— В Майами, пью мохито, загораю на пляже, познакомилась с чернокожим серфером, — иронизирует она.

— Ну как допьешь коктейль и отошлешь серфера, найди мне контакты типографии, где мы делали листовки. Новые хочу заказать.

— Зачем? У тебя старых целая стопка.

— Допишем туда новую услугу. Будем делать пироги на заказ. Люба говорит, так выгоднее.

— Чтоб твоя Люба понимала, — фыркает Дашка. — Найду – скину тебе. Всё?

— А ты куда-то торопишься? — начинаю злиться.

— Да. Если ты забыла, у меня в два часа занятие по английскому.

— Да, точно, — выдыхаю.

— После занятий еще найди мне меловые доски, такие, знаешь, как стенды на входе.

— Как они называются?

— Я не знаю, Даш, вот ты и выясни, — сбрасываю звонок.

Снова натягиваю перчатки, но не успеваю поднять швабру, как в мою маленькую пекарню входит женщина, попутно натягивая белый халат и бахилы. За ней семенит Любочка, что-то показывая мне пальцами. Ничего не понимаю.

— На кухню посторонним нельзя! — строго сообщаю я.

— Добрый день! — также строго здоровается со мной женщина, вынимая из сумочки какие-то документы. И тут я понимаю, что мне показывала Люба. Это дама – явно какая-то проверка. — Вы кто? Уборщица? — выразительно осматривает швабру, которая валяется на полу.

— Нет, я владелица, — поясняю, быстро поднимая швабру и отодвигая ее в сторону.

— Замечательно, — холодно улыбается женщина. — Я Тамара Егоровна, с проверкой из Роспотребнадзора, — открывает удостоверение, демонстрируя мне. Прищуриваюсь, читая. Вытягиваю из рук женщины удостоверение, чтобы убедиться, что оно настоящее. На что наш неожиданный ревизор цокает. Отдаю ей удостоверение.

— Нас не предупреждали о проверках, — заявляю я. — А по закону вы должны были предупредить минимум за сутки.

Ой, мне бы закрыть рот. Не так разговаривают с такими дамами. Но язык мой – враг мой.

— Это прекрасно, что вы знаете законы. Плохо, что до конца их не изучили, — уже недовольно и даже высокомерно выдаёт мне она.

Женщины, получившие хоть каплю власти, даже на таком уровне, беспощадны.

— Внеплановая проверка общепита в некоторых случаях может и не сопровождаться предупреждением.

— Хорошо, — сдержанно киваю. — Но мы только неделю как открылись.

— И что же, это даёт вам право избежать проверок? — стервозно выгибает брови. — Не теряйте мое время. Пока я буду проводить проверку, подготовьте медкнижки, заключения на продукцию, сертификаты соответствия и разрешения надзорных органов.

— Да, конечно, — толкаю ведро и швабру в подсобку, начиная волноваться. У меня всё нормально. Документы должны быть в порядке, но всё равно паникую под оценивающим взглядом этой дамы.

— Где ваш пекарь? В общем, сколько всего у вас сотрудников?

— Двое. Я и Люба.

— Интересно, — иронично ухмыляется.

А что она мне тут демонстрирует свои зубы?

— А вы в этой одежде и готовите, и полы моете, — указывает на мой внешний вид.

— Нет. Я переодеваюсь для разных работ. А у вас нет шапочки! — выдаю ей я.

Нефиг мне тут трясти своими волосами.

— Спасибо за замечание, не успела надеть, — вытаскивает из своего саквояжа одноразовую шапочку и внаглую проходит на кухню.

Быстро снимаю фартук, тоже запихивая его в подсобку, и бегу за документами.

— Наталья Николаевна, что мне делать? — шепчет Люба, пока я роюсь в папках.

— Что делать, что делать! Вернись на рабочее место, и чтобы там всё блестело, пока она на кухне развлекается.

Прохожу в пекарню именно в тот момент, когда женщина тычет каким-то прибором в вытяжку.

— Вентиляция плохая, — цокает она, попутно что-то записывая в свой листок.

— Я принесла документы.

— Но не здесь же. В конце проверки просмотрим их в зале.

Киваю, наблюдая за женщиной.

А она вовсю хозяйничает: открывает воду, печи, проводит какими-то палочками, что-то замеряет приборами.

— Это что?

— Очевидно, что холодильник, — прикусываю язык.

С такими дамами надо дружить. Но я не привыкла подлизываться.

— Действительно, — сдержанно отзывается женщина, открывая холодильник. — Где маркировки на продуктах?

— Это всё доставили сегодня.

— И где это написано? Я должна поверить вам на слово?

— Маркировки будут, — обещаю, но женщина уже что-то чиркает в своём листке.

— И товарное соседство нарушено, и…

И находит еще кучу мелких нарушений с самодовольным видом, будто ей доплачивают за каждое нарушение…

— Ну хоть с документами у вас всё в порядке, — отдает мне папку, когда мы садимся за столик в зале.

Люба указывает мне на чашку кофе, глазами спрашивая разрешение, подавать ли этой грымзе напиток или нет.

Качаю головой. Не буду я ее угощать за бесплатно.

Женщина начинает молча заполнять какую-то бумагу, предварительно нацепив очки. Терпеливо жду.

Глава 6

Константин

— Константинович Леонидович, — мое внимание привлекает официант, заглядывая в кабинет управляющего. Перевожу на девушку вопросительный взгляд. — Там к вам женщина.

— Какая женщина? — действительно не понимаю. Я никому не назначал встреч.

— Представилась Натальей Николаевной и срочно требует вас.

— Требует? — усмехаюсь я.

Давно никто ничего от меня не требовал. Забавно. Но это приятное удивление. Слукавлю, если скажу, что не ждал Наталью. Я дал ей столько поводов для встречи с собой.

— Проводите ее в отдельную ВИП-комнату и подайте красного коллекционного вина с закусками, — велю, снова отворачиваясь к управляющему, с которым вел беседу. Я не спешу. Пусть женщина подождет. Ей полезно остыть и еще раз переосмыслить цель своего визита.

Присоединяюсь к Наталье спустя двадцать минут.

Вхожу в отдельную ВИП-комнату моего ресторана, которая предназначена для посетителей, которые любят уединение. Я сам, если провожу встречи, то назначаю их здесь, без лишней публики.

Прикрываю за собой дверь, окидывая взглядом Наталью, которая с бокалом вина в руках расположилась в удобном кресле с высокой спинкой. Умная всё-таки женщина. Я полагал, что это вино будет выплеснуто мне в лицо. Но еще не вечер.

— Добрый вечер, — здороваюсь я, снимаю пиджак, вешая его на спинку кресла.

Сегодня Наталья опять в каком-то балахоне с вышивкой на груди и рукавах. Прям Аленушка из той же сказки. Только губы агрессивно вишнёвые. И снова неуместная бижутерия на груди. Что-то в виде чёрного жгута с металлическими палочками.

Мне интересно, это дурной вкус? Или отсутствие финансов на стоящие украшения? Ничьих денег не считаю. Просто если у тебя нет возможности на дорогие украшения, лучше и вовсе не вешать на себя всё подряд, словно сорока.

— Не могу ответить вам тем же, Константин Леонидович. Доброго вечера вам не желаю.

— Как-нибудь переживу без ваших пожеланий, — улыбаюсь я. Беру бутылку, доливаю Наталье еще вина и наполняю свой бокал. Салютую веселой булочнице бокалом, и она отвечает мне тем же, улыбаясь. Только ее улыбка фальшивая, такая же, как и ее колье. Пьет мое вино, не брезгуя. — Так чем обязан, Наталья?

— Впечатлена вашим вниманием к моему скромному заведению. Пришла лично поаплодировать, — ставит свой бокал на стол и реально начинает аплодировать. — И сказать «браво».

— Хотите выступление на бис?

— Да нет, спасибо, не хочу, — уже зло выдаёт она, снова отпивая вина.

— Это все? — поворачиваю бокал в руках, играя рубиновым вином.

— Прекратите это все! — уже требует она, стреляя в меня пронзительным синим взглядом.

— Что именно прекратить? — выгибаю брови.

— Вы, Константин Леонидович, совсем не похожи на дурака. Вам не идет. Чего вы от меня хотите?

— Свои желания я уже озвучил.

— То есть даже не отрицаете, что вы натравили на меня проверки? — допивает вино, с грохотом ставя бокал на стол.

— Вы, Наталья, нелогичны. То вы предлагаете мне не строить из себя дурака, то возмущены тем, что я не отрицаю ваших обвинений, — снова усмехаюсь, наполняя ее бокал заново.

Я мог избавиться от этой пирожковой еще неделю назад без личных встреч с этой булочницей. Но недавно я чётко понял, что меня, в общем, не так уж и бесит этот ларек. Мне интересна сама игра с Натальей. Есть в ней что-то такое дерзкое. Она сама не понимает, с кем разговаривает и как разговаривает. Не знает, что я не спускаю такого отношения к себе. Таких людей я сразу ставлю на место. И ее, конечно, тоже поставлю. Но сначала поиграю.

— Я не отдам вам свою пекарню. Смиритесь. Ни за какие деньги! — самоуверенно заявляет она, берет шпажку с кусочком сыра и окунает в мед. Отправляет сыр в рот и прикрывает глаза, то ли от наслаждения вкусом, то ли пытаясь перебороть желание придушить меня. И то, и то вызывает во мне неожиданный восторг.

— Какие деньги? Я делаю выгодные предложения только один раз. Больше таких предложений не будет, Наталья. И не нужно сейчас списывать свои «грешки» на меня.

Пока Наталья соображает, запивая свою неприкрытую ненависть вином, капля меда падает в распахнутый ворот ее декольте. А в моей голове четко рисуется картина, как я тонкой струйкой лью этот мёд на грудь Натальи, когда она лежит совершенно нагая на этом самом столе. И у меня снова встает. Неожиданно острая вспышка возбуждения оглушает. Последний раз я так хотел женщину, наверное, только лет в шестнадцать, когда во мне играли подростковые гормоны и член вставал на все, что движется. В последние же лет двадцать я довольно избирателен и более развращен в плане секса. Мне всегда было мало капли меда на груди. Меня возбуждало что-то более откровенное.

— Про какие «грешки» вы сейчас говорите?

— Да, проверки инициированы мной. Только нарушения не были липовые. Поэтому все штрафные санкции более чем обоснованные. Вы должны сказать мне спасибо за то, что я вам на них указал.

Наталья резко встает, вспыхивая в гневе. Огонь-женщина. Какой темперамент. Если она и в сексе такая, то аплодировать надо мне. И тут она удивляет. Вместо того чтобы выплеснуть вино мне в лицо, она отходит от стола и низко кланяется со взмахом руки.

— Спасибо, Барин, — устраивает шоу.

Смеюсь.

— Пожалуйста, Наталья.

Снова наполняю ее бокал вином.

— Присаживайтесь, у меня к вам новое предложение.

— А как же «я делаю выгодные предложения один раз»? — мстительно прищуривает глаза.

— А это другое предложение, не связанное с деньгами.

Салютую Наталье бокалом, отпивая вина.

— И? Что на этот раз? Хотите мою душу? — зловеще улыбается.

— Нет, так много я от вас не хочу. Я могу завтра же закрыть вашу лавочку на неопределенный срок. Соответствующие документы готовы. И пока вы будете решать этот вопрос, который, естественно, затянется с моей легкой руки, — играю в мудака. В полного мудака, но таковы правила игры. Никогда не пытался строить из себя благородного джентльмена.

Глава 7

Наталья

Этому мужику надо лечиться. Ну хочешь ты женщину, сделай какие-то красивые движения в ее сторону, помоги, банально притащи веник в виде букета цветов, сделай комплимент, в конце концов.

И всё. Всё!

Минимум усилий, максимум заинтересованности.

Кто сказал, что я буду ломаться, как школьница?

Я разведена, секс в моей жизни закончился задолго до развода, потому что бывший, мудак, трахал баб помоложе да постройнее. Если отмести гаденький характер Константина и его барские, приближенные к элите замашки, внешне он привлекательный, мужественный, хорошо одетый и маняще пахнущий. Я женщина взрослая и, естественно, нуждаюсь в мужчине. Замуж не хочу, отца ребенку не ищу, и меня бы даже устроил формат любовницы. А этот весомый, состоятельный дяденька прекрасно подошел бы на эту роль. Хотя бы для того, чтобы отомстить бывшему мужу. Доказать ему, что я еще привлекательная, молодая женщина, на которую обращают внимание такие мужчины.

Когда я подала на развод, Евгений был не в восторге. Он, видимо, хотел открыто трахать бухгалтерш, но иметь в женах удобную Натаху, чтобы закрывать бытовые вопросы. Сколько гадостей он мне тогда наговорил. И что без него я стану побираться, и что на меня ни один нормальный мужик не посмотрит, ибо я жирная и уже не молодая. Было жутко обидно. Кстати, до этого дня я особо не комплексовала по поводу возраста и лишнего веса.

Я считала, что еще вполне молода. У меня всегда были большая грудь и широкие бёдра. Такая генетика. Что, кстати, до определенного времени нравилось Евгению. Да, не худая, как стерва, да, возможно, есть немного лишних килограммов, но я чувствовала себя в своём весе довольно гармонично.

Хотя женская психика устроена так, что, если тебе в пренебрежительной форме указали на недостатки, то, хочешь не хочешь, начинаешь комплексовать. В общем, всё по классике: «Я отдала этому мудаку лучшие годы жизни, а он в итоге посеял во мне только комплексы и разочарования».

Так вот, я бы не отказалась от отношений с Константином, будь он нормальным мужиком. Но нет. Мое разочарование в мужском поле только усилилось. Шантаж, принуждение, неприкрытая неприязнь к моему заведению вызывают во мне всплеск ярости.

Кем он себя возомнил?!

Я так устала, и нервы с помощью этого гада сдают. Кажется, еще капля, и я взорвусь.

И вот когда он бесцеремонно хватает меня за платье и прижимает к стене сильным телом…

Нет, сначала я теряюсь от неожиданности, вино кружит голову, холодный парфюм усиливает эффект, мужское тело и даже эта грубость вызывают вспышку желания. Но это только на мгновения. Я не девочка, чтобы потерять голову и потечь мозгами, оттого что мужик привлекательный.

Позволяю ему себя поцеловать, даже не дергаюсь. И меня действительно впечатляет. Сто лет не целовалась. За долгие годы в браке наши поцелуи сошли на нет. Сначала вы делаете это без языков, потом просто чмокаете друг друга в губы, потом поцелуи ограничиваются приветствиями при встрече, потом только в щёчку и то в праздник. А потом и это улетучиваются, как ненужный элемент. И самое удивительное, что я даже не испытывала потребности в этих поцелуях. А сейчас понимаю, что зря, это не просто приятно, а вызывает восторг и возбуждает похлеще предварительных ласк. Особенно когда мужчина зол и делает это с какой-то животной потребностью наказать мой рот.

И вот, когда Барин входит во вкус, сжимая мою талию, я с удовольствием клацаю зубами, кусая его за нижнюю губу. Видит бог, я не кровожадная, но на злости выходит так, что прикусываю мужскую губу в кровь.

Пока опешивший Костик резко отпускает мои губы, убивая меня стальным взглядом и слизывая кровь с губы, я понимаю, что уйти безнаказанной у меня есть только один вариант.

Резко бью этого гада коленом в пах.

— Сука… — рычит Костик, отстраняясь от меня. И пока он в ауте, резко выскакиваю из комнаты и несусь на выход.

Выскакиваю на улицу и истерично смеюсь на адреналине.

Только сейчас замечаю, что забыла пальто в «Аристократе».

Возвращаться – не вариант.

Да и черт с ним, с этим пальто.

Люба уже закрыла пекарню. А я зимой на улице в одном платье.

Снова смеюсь, но это уже нервное.

Замечаю на стоянке такси, которое высаживает людей, и несусь туда.

Ныряю в машину, не спрашивая разрешения.

— Калинина, девятнадцать!

— Девушка, у нас заказы только через приложение или оператора.

— Вы поезжайте, а я сейчас забью заказ в приложении, — выпаливаю, пытаясь отдышаться и оглядываясь на ресторан. Но Барин за мной, слава богу, не гонится. Таксист соглашается и везет меня домой. Оплачиваю поездку через то же приложение, совсем забывая очень важный момент… Но о нем я вспомню позже.

Замерзнуть не успеваю, таксист тормозит прямо возле подъезда, Дашка быстро открывает подъездную дверь, а живём мы на втором этаже.

Я еще не отошла от «свидания» с гадом Костиком, побега после того, как пустила ему кровь и отбила желание сделать меня любовницей, как ловлю новое неприятное ощущение.

В прихожей стоят мужские ботинки и весит знакомая куртка, которая принадлежат моему бывшему благоверному.

Какого черта его-то принесло на ночь глядя?

Я сейчас совсем не в настроении.

Закрываю дверь, прохожу в гостиную, которая у нас совмещена с кухней, и наблюдаю семейную картину. Дочь заваривает чай, а Евгений сидит за стойкой на высоком стуле и что-то ей вешает.

Дашка поднимает на меня глаза. Я выразительно приподнимаю брови, как бы спрашивая: «Какого фига здесь происходит?» Дашка пожимает плечами, тоже не в восторге от визита отца. Евгений разворачивается.

— Привет, — улыбается, словно рад меня видеть.

Головой, что ли, ударился?

— Зачем пришел? — недовольно спрашиваю я, проходя в зону кухни.

— Ну, я пойду уроки делать, — говорит Дашка и быстро смывается в свою комнату, оставляя нас наедине.

Не то чтобы Женя плохой отец. Он никогда не обижал дочь. Любил ее, баловал. Но её подростковые закидоны терпеть не мог. Когда с дочерью надо было уже говорить не как с ребёнком, он предпочитал запреты, категоричный тон и ультиматумы. А последнее время так вообще всё чаще раздражался на ее заявления и тупо орал на ребёнка. И вот хорошее отношение в детстве Даша не запомнила, а его психи – да. Поэтому было смешно, когда при разводе Евгений очень удивился тому, что дочь не хочет жить с ним в большом доме, а хочет с матерью, на съёмной квартире.

Глава 8

Константин

— Константин Леонидович, тут женщина из пекарни рядом, требует дать ваш номер, — сообщает мне управляющий рестораном.

— Снова требует, — усмехаюсь я.

— Что?

— Ничего. Как она обосновала свое требование?

— Она утверждает, что забыла в нашем ресторане сумку с документами. Я уже объяснил, что персонал у нас добросовестный, но… Мне кажется, она неадекватная баба. Послать ее на хрен?

Прикрываю глаза.

— Язык придержи, — холодно велю ему я. Это моя игра и я не позволял так отзываться о Наталье. Тем более она права. — Искренне извинись, предложи кофе и дай ей мой номер, — велю ему.

— Эм… Понял. Сейчас, — осаживается Славик.

Сбрасываю звонок. Откидываюсь в рабочее кресло. Я даже не подозревал, насколько благосклонна ко мне судьба. Она подкинула мне новый повод для встречи с Натальей. Почти не по моей инициативе.

Провожу языком по прокушенной губе. Пометила меня тигрица. И даже не раздражает ее покушение на мое достоинство. Наталья сама не понимает, что задает сценарий нашей игры.

Звонок с ее номера раздается ровно через пять минут.

— Станислав перед тобой извинился? — спрашиваю я, как только отвечаю на звонок. Пауза. Пышка, сто процентов, хотела начать наш диалог с претензий. Но я ее привел в растерянность.

— Извинился ваш холоп, — в голосе неприкрытое раздражение. Да понимаю, моя красота, что я тебя раздражаю. И даже испытываю оттого удовлетворение. Это уже не полное равнодушие.

— Хорошо. Чем на этот раз обязан, Наталья? Не удовлетворены своим варварством? Хотите второй раунд? — усмехаюсь.

— Я не понимаю, о чем вы. Верните мне мои сумку и пальто! — в голосе снова требовательные ноты.

— Вы о чем, Наталья?

— Константин Леонидович! — злится. Огонь-женщина. Ах, этот темперамент да в нужное бы русло.

— Простите, Наталья, неудачная шутка.

Я предельно вежлив. Что раздражает ее еще больше.

— Конечно, ваша сумка и пальто у меня. Приезжайте.

— Хорошо, — отвечает уже сдержаннее. — Я сейчас подъеду. Диктуйте адрес.

— К сожалению, сейчас у меня совсем нет времени. Да и ваши вещи остались в моей квартире. Встретимся, скажем так, в восемь вечера. Мой водитель вас заберет.

Снова красноречивая пауза, слышу, как официантка подает ей кофе.

— Вы серьёзно? — в голосе возмущение, которое снова приводит меня в восторг.

— Вполне.

— Константин… — сдувается. — Будьте мужчиной, просто верните сумку. Мне достаточно проблем, которые вы уже создали.

— Я был о вас лучшего мнения, Наталья.

— В каком смысле?

— Почему вы так быстро сдаетесь? В восемь мой водитель будет ждать вас у пекарни, — сбрасываю звонок, не позволяя оставить последнее слово за ней.

Набираю свою помощницу по бытовым вопросам.

— К семи вечера в баре моей квартиры должны быть красное вино, мартини и шампанское, — я не собираюсь спаивать Наталью, просто у дамы должен быть выбор. Или выбор без выбора. — Свежая сырная нарезка, фрукты, ягоды, шоколад. Сделать клининг и застелить новое постельное белье, — отдаю четкий указ. Конечно, я самонадеянно забегаю вперед. Насиловать никто никого не будет. Но… Без гиперсамоуверенности я бы не добился того, чего добился.

Давай, Наталья, прими вызов. Хочется уже перейти от булочных разборок к чему-то более интересному и приятному.

***

Лёгкий щелчок хронографа. Девятнадцать пятьдесят пять. Пальцы автоматически поправляют манжету рубашки. Веду плечами, пытаясь согнать усталость, как налёт пыли. День выдался напряженным. Всё, чего я сейчас хочу, это выпить с женщиной лёгкого вина, возможно, перекинуться парой фраз ни о чём и секса.

Обвожу глазами пентхаус. Пахнет чистотой. Все мои просьбы выполнены. Бар пополнен, свежие закуски на столе, белье в спальне новое. Впервые ловлю себя на мысли, что интерьер этой квартиры кричит тишиной и холодом. Слишком минималистично, не хватает деталей. Но мне всегда было плевать. Это не мой дом. Это территория, куда я впускаю женщин, позволяя им думать, что они переступают границу моего личного пространства. Легкая иллюзия для быстрого расположения к себе.

И что-то мне подсказывает, с Натальей этот трюк не пройдет. Но я точно знаю, что в данный момент она села в машину к моему водителю и едет сюда.

Хорошая девочка. Продолжай в том же духе, сдавайся красиво.

Но, несмотря на усталость, я в предвкушении… Давно так не заводился от встречи с женщиной.

А в вас много сюрпризов, Наталья. Удивите меня сегодня, покоритесь.

Звонок в дверь. Поднимаюсь с кресла, не торопясь иду в прихожую. Заглядываю в зеркало – рубашка небрежно расстёгнута на груди. Пусть останется так. Открываю дверь.

— Добрый вечер, — растягиваю губы в лёгкой улыбке. Отступаю назад, пропуская Наталью, гостеприимно взмахивая рукой.

— Я на пять минут. Верните сумку, — сдержанно отвечает она, но делает несколько шагов в мою квартиру. Закрываю дверь. И всё, ловушка захлопнулась. На моей двери нет классического замка, и, чтобы выйти, надо знать код.

Осматриваю женщину. Сегодня на ней чёрные брюки и белый длинный джемпер. Снова широкий и бесформенный. Была бы она моей женщиной, приказал бы раздеться на пороге и ходить голой, чтобы не раздражала меня безвкусными тряпками. Но у нас всё ещё впереди.

— Проходите, — взмахиваю рукой в сторону гостиной.

— Я уже, кажется, сказала, что зашла на пять минут, — не сдвигается с места Наталья.

— Двенадцать.

— Что?

— Есть теория, что нужно ровно двенадцать минут, чтобы вызвать интерес женщины.

— То есть сумку вы мне просто так не отдадите? — устало выдыхает она. Осматриваю женщину внимательнее. И правда устала. И я, как настоящий мудак, должен этим воспользоваться.

— Проходи, просто выпьем, поговорим. Приятный вечер. Не более. Чего ты боишься? — заглядываю ей в глаза. — Я не маньяк.