Без снов

День, когда все было хорошо

(*)

– Ну и чего ж мы спим?! – заверещало, конечно, как и всегда, громче приличного. Ну это ожидаемо – чёртов Череп никогда не позволит проспать, начнёт будить ещё до нужного часа, причём так, словно я уже опоздала десять раз.

– Отстань, – попросила я для порядка, но поднялась и даже хлопнула по белой костяной крышке рукой. – Встаю я, встаю.

– Кто рано встаёт, тот всё успевает! Кто поздно встаёт, тому и вечности не хватит… – Череп не собирался затыкаться. Чёрные провалы глаз, как мне казалось, посверкивали алым, злорадствовали. Но это лишь спросонья кажется. Он не злорадствует, просто такой какой есть. До меня им пользовались другие, и он неплох, просто насмотрелся на нас, забывших себя прежних, влачащих свою вечность. Нет, не все, конечно, себя забывают, кто при жизни земной отметился чем-то или здесь уже власть обрёл, тот и помнить может, но мне до того не дойти – ничем выдающимся я не отмечена.

Череп я уже игнорировала. По-хорошему, надо было бы успеть позавтракать. В мире мёртвых душа становится как живая. С отличиями, конечно, без этого никак, но чувство голода отголоском ещё есть, как и усталость. Вот и сон требуется, и завтрак. Правда, на моём уровне Круга вкуса не найти – всё одинаковое, серое, невзрачное, созданное лишь для того, чтобы остатки этого голода задушить. Но на иное нет средств. Да и стоит ли оно того? Подумаешь, вкус! Я уж и не помню какое что есть. Всё для меня едино.

Нет, пожалуй, не буду завтракать, лучше плащ свой приведу в порядок. Опять же, надо было бы сделать это накануне – как только вернулась в свою лачугу, ан нет, поленилась! Ну что, теперь сама виновата. На моём Круге пыльные бури не редкость, они всегда алые и серые, и их пески надо счищать сразу. Промоталась? Ну получай – въедается пыль-то!

Вот и чисть. А плащ серый, на нём видно.

– А я говорил! – заметил Череп, когда я пробежала мимо него с пахнущей болотом водой. Другой у меня нет, но я благодарна и за это. Вкуса я не ощущаю, к запаху привыкла, зато слышала. Что в Круге Льда воды вообще не бывает и надо лёд вокруг себя топить, чтобы умыться или приготовить что-то, или просто очистить одежду.

От воды стало только хуже. По серой ткани поползли пятна алого… что ж за пыль у меня такая, что даже водой не сходит? Не знаю! Бланка говорит, что это останки от провинившихся, но мне кажется, что это только сказки. Ну откуда у нас столько провинившихся? Всё как у всех – работаем, ошибаемся, пытаемся жить. Правда, уместно ли слово «жить» для мёртвых? Но с другой стороны, это в мире живых мы мёртвые, а здесь-то вполне себе живые.

Чёрт. Лучше не думать о лишнем, всё равно не поможет, всё спутывается. У меня всегда всё спутывается.

– Ты потри щёткой, – посоветовал Череп. В тоне его уже не было ехидства и злорадства. Сочувствие и житейский совет. Между прочим, за это его и стоит ценить. В первые дни моего пребывания здесь, когда я ещё толком ничего не знала и не понимала, я вообще шарахалась от всего и вся, не знала ни как найти прачечную, ни как передать туда вещи…

Он меня всему научил.

Впопыхах нашла щётку, потёрла. Стало получше, но ткань уже явно не та.

– Заменила б, – заметил Череп, – вид уж не тот.

Заменила бы! Премию если дадут, заменю! А так – не раньше третьего сезона. Но премию едва ли дадут, Рэндо в последнее время смурнее обычного. По нему вообще сложно сказать, что что-то происходит, мёртвая жизнь влияет на него – он находится здесь куда дольше и у него уже посерела кожа, впали и глаза, и щёки. Да и глаза стали жёлтыми. Но я его уже давно знаю, и научилась кой-чего подмечать.

Ладно, в последний раз махнула щёткой.

– Пойдёт? – это и к Зеркалу, и к Черепу.

– Серо и скучно, – заметил Череп.

– Ты красавица! – ответило Зеркало. Ну спасибо, хоть кто-то подбадривает.

– Всё, ребята, ухожу, не скучайте! – я запахнула плащ, на котором так и осталась кое-где пыль, повернула ключ. Один раз. Брать у меня нечего, разве что Череп, собственно, и Зеркало – но он уже мутное, и, кажется, подслеповатое. Но привычка какая-то есть.

На улице как всегда дул ветер. Колючий, отвратительный, но хотя бы не было бури из пыли, и можно было пробежать, не закрывая лицо и нос руками. Задохнуться мне, наверное, уже не грозит, но противно-противно!

Между прочим, добираться мне не так и далеко! Повезло найти работу в шаговой доступности, а не то пилить бы мне от самой дальней точки Круга! А так красота – всего-то миновать серое кафе, в которое я никогда не хожу – зачем? Вкуса там тоже нет, только продукты выглядят чуть получше, а расходы большие; мимо магазина плащей – надо бы зайти как-нибудь, прицениться, да и вдруг повезёт – сюда привозят иногда вещи, которые уже носили. Бланка говорит, правда, что вещи эти принадлежат тем, кого обратили той самой пыльной бурей, а как по мне – нормально, им же больше не нужны, а в магазине уступят за носку! Определённо, надо зайти…

Потом серые дома. Там живут такие же как я. Мелкие служащие, но не из числа рабочих – Рабочий Посёлок здесь не пересекается с нашей улицей, это надо дойти до Переулка Мёртворождённых, гибельного и мерзкого места. Хотя, у Рабочего Посёлка и оклады другие, и магазины, говорят, лучше!

Но да ладно, я тоже хорошо устроена. А вот и мой любимый офис. Ну как любимый… терпимый. Но выбирать не приходится. Навыков у меня немного, потом, может быть, когда-нибудь и получше чего найду. В своём Круге, конечно, кто меня в другой-то пустит? Да и работа у меня не очень-то и сложная, сиди, отсматривай списки разные да сдавай Рэндо!

– Всем привет, – я ворвалась в наш серый кабинет с четырьмя столами. Здесь всегда было тускловато, но мы уже привыкли. Это ерунда! Главное, что стол есть. в первый день я ютилась за одним столом Ароном. Он, конечно, вида не показывал, но был явно не в восторге. А теперь у меня есть свой!

Арон кивнул мне, он уже весь был погружён в работу. Инес же, напротив, в работе не была и, кажется, аж ждала меня.