без Вины Виновата.(том-1)

ЧАСТЬ 1 ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА ...

глава 2

Татьяна Геннадиевна Трубникова сорока пяти лет, женщина общительная, среднего роста, чуть полноватая, с коротко стриженными каштановыми волосами. В этот Новый год она особенно была счастлива: купили машину, сын живой и невредимый вернулся из армии, старший сынок приехал с севера в двухнедельный отпуск с женой и внуком. Как тут не радоваться жизни?

   К четырём часам утра гости разошлись, Татьяна убрала со стола, помыла посуду и прилегла к мужу на диван досматривать новогодние передачи. Алексей обнял жену, и через полчаса она услышала его храп. Глаза женщины закрылись, она тоже задремала, но когда проснулась, не могла понять, сколько времени спала, и что её разбудило. Сердце колотилось, женщина встала, надела тапочки и вышла на кухню. Нажала кнопку выключателя, комната озарилась ярким светом, так как в люстре было вкручено три лампочки-сотки. Поставила чайник на газ и села за стол, повернувшись спиной к окну.

   - Как дует, надо бы форточку закрыть.

   Она сняла тапочки, влезла на стул и закрыла форточку. На второй створке отломалась ручка, и постоянно приходится использовать плоскогубцы, чтобы закрыть её. Первое время Татьяна злилась, теперь же, когда приспособилась, обида на строителей прошла. Хотя и понимала, что рамы изготавливают столяры, а вставляют плотники, строители же только красят окна, ещё штукатурят стены и клеят обои. Но ей от этого легче не становилось. Обои она переклеила, потолки отодрала, помыла и выкрасила окна, они хоть и приобрели блестящий белый цвет, но закрываться отказывались: рамы не совпадали с коробками, пластмассовые защёлки постоянно отламывались, резали руки, и зимой из всех щелей дул пронизывающий ветер. Никакие затыкания не помогали. На семейном совете решили по весне менять деревянные окна на пластиковые. Но ведь до весны ещё так далеко.... Время пять часов утра, детей всё ещё нет, да и не удивительно, молодёжь предпочитает веселиться. Они с мужем тоже бы пошли куда-нибудь в гости, как раньше, часов до восьми, но маленький внук спал, а таскать его с собой даже мысли не возникало, мог простудиться. Семь утра. Татьяна выпила уже третью чашку кофе, а мальчишек всё не было. На мобильник звонить не хотелось, подумают, что мать контролирует их новогодние похождения. В дверь позвонили, и, отставив недопитую чашку, она кинулась в коридор, даже не спрашивая, кто, открыла.

   - Ну, наконец-то, я уже начала волноваться, - тихо проговорила она, пропуская сына и невестку в квартиру, - А где Данила? Всё ещё не наговорился с Машей?

   - Там он где-то... - неопределённо ответил Артём, - сын спит?

   - Конечно, слава Богу, что он ещё маленький, и ему чуждо шатание по ночным клубам. Спит, солнышко моё, даже не проснулся ни разу за ночь. Кушать будете, разогреть?

   - Нет, мам, не хочется, - Артём сел на стул и прислонился к стене, прикрыв глаза. Оксана пристроилась рядом с мужем на маленький стульчик, глаза невестки были красными и слегка припухшими.

   - Вы что, поругались? - спросила взволнованно Татьяна, глядя на смурных детей, - или детство вспомнили да с Данилкой подрались? - Оксана вскочила и опрометью бросилась из кухни, вытирая на ходу закапавшие слёзы.

   - Где отец?

   - Спит, где ему ещё быть. Да что происходит? Почему Оксана плачет?

   - Ничего.

   - Как это ничего, когда у неё такой вид, будто из неё душу вытрясли, а засунуть назад ума не хватило.

   - Что? Какую душу? Ты это о чём, мама?

   - Ау..... Сынок!!! Ты где? - Татьяна защёлкала пальцами перед глазами сына, взгляд был остекленевший и направлен в никуда.

   - А, что? Ты что-то сказала?

   - Артём, проснись, а лучше иди спать. Вид у тебя очень уж замученный.

   - Чего, спать? А, ну да, сейчас.... А ты?

   - Я Данилу подожду, он, как всегда, голодный придёт, а разогревать не захочет, холодного нахватается. Иди уже, на ходу засыпаешь.

   - Отец где? - снова спросил Артём.

   - В зале, уснул возле телевизора. Ты уже спрашивал.

   - Ага, я сейчас, только скажу ему пару слов и всё.... Потом, всё потом....

   - Сума можно сойти, до чего довели себя, надо же, вроде и не пьяный, а ведёт себя странно, очень странно.

   Артём тихонько вошёл в зал. Отец спал на диване, что-то пробормотал во сне, повернулся на другой бок и смачно захрапел. Он подошёл к дивану, присел на краешек и нерешительно потряс отца за плечо.

   - Пап, проснись, разговор есть....

   - А? Это ты, Артём, чего ты?

   - Проснись, поговорить надо.

   - Что, на работу пора? Сколько времени?

   - Восьмой час утра.

   - Тьфу ты, праздник же. Что за срочность, дай отдохнуть, неужели подождать не можешь.

   - Данилу убили.

   - Артём, я сейчас тебя самого прибью, за такие шутки! - отец приподнялся, протирая заспанные глаза, - совсем спятил, ещё беду накличешь.

   - Я что, похож на идиота, такими вещами шутить? - Артём говорил очень тихо, постоянно прислушиваясь к шагам матери на кухне. Отец резко соскочил с дивана, впервые несколько минут ноги не могли попасть в тапочки; руки тряслись; с горем пополам застегнул рубашку; надел один носок; сел, потом встал, и так несколько раз.

   - Где этот чёртов носок? - отец волчком вертелся по комнате. Осознать страшные слова сына, значит поверить в то, что Данилы, его младшенького, больше нет. В это не хотелось верить. Второй носок лежал под ёлкой. Натянув его на себя, отец вновь сел.

Глава 3

Сороковой день. Татьяне даже не верится, что столько времени прошло с тех пор, как похоронили сына. С вечера пришли соседки, принесли печеное, блины обещали к столу горячими поднести. Наталья с утра бегает как заведенная, то столы раздвигает, то за скамейками умчится. Спасибо добрым людям, в беде не оставили, помогали, чем могли. И кастрюли большие принесли, и кучу тарелок со стаканами, ложками и вилками. Вот и Машенька с самого утра тут, всех спрашивает, чем помочь и что ещё сделать. Хорошая девочка, славная. Прекрасная жена была бы её Даниле. Машенька зашла в зал и присела возле Татьяны на диван.

- Вы не сердитесь на меня, тётя Таня?

- За что, девочка моя? - Татьяна повернулась к девушке и по-матерински нежно обняла.

- Это я виновата, что Данилу... Он меня защитить хотел, - Маша заплакала.

- Да нет, детка, твоей вины нет, просто злосчастный случай. Судьба, значит, у моего сына такая. Кто же мог знать, что эти паразиты появятся. Я бы удивилась, если бы Данила струсил и убежал... Он поступил так, как и должен вести себя истинный мужчина. Мы им гордиться должны. Зачем мне тебя-то осуждать?

- Сегодня за него отомстят, тётя Таня. Эти скоты будут наказаны. Все до единого.

- Постой, что ты имеешь в виду?

- Юрка Ситников с ребятами из РНЕ в два часа пойдут громить дом Саркисянов.

- Что? - Татьяна вскочила с дивана, потянула Машеньку за собой в коридор.

- Ой, проговорилась, мне Юрка голову за это открутит. Тётя Таня, стойте, куда вы собираетесь? - Маша вырвала из Татьяниных рук шубу, а когда та наклонилась за сапогами, вцепилась в них мёртвой хваткой. - Тётя Таня, нет! Пусть разберутся с ними! Вы же сами видите, что Сакко никто искать не собирается, что за смерть Данилки никого не накажут!

- Вот что, девочка, или ты сейчас же поедешь со мной и покажешь, где этот чёртов дом, или я тебя знать больше не желаю. Слышишь? Ишь чего надумали, дураки сопливые! Разборки учинять! Суд Линча уже давно отменили даже в Америке, а у нас в России его вообще никогда не было!

Немного о скинхетах, что можно прочитать в газетах, журналах и найти в Интернете. Скинхеты - движение, которое распространено во многих странах мира. Многие считают, что скины срываются на гнев, агрессивные выходки для того, чтобы обратить на себя внимание. Есть просто скинхет, скинхет тесак, скинхет дед, а тёлка - это наци гейскин. Считается, что отец этого движения дьявол, так как одежда скинхетов чёрная, а дела - как смертный грех, да и мысли отнюдь не христианские. У этого направления есть несколько граней. Организациям не свойственно принимать чужаков, всё равно каких. Это может быть связано с национальностью, религией, чуждой им музыкой или просто другим социальным слоем. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что происходит в России. Если посмотреть правде в лицо, то Россияне, все, независимо от национальности, в последнее время терпят унижения. Холодную войну проиграли, с уровня "сверхдержавы" скатились на последнее место. Нас пинают по поводу и без повода.

Что же делать? Видимо, необходимо здоровое патриотическое воспитание, чтобы можно было не стесняться Родины, а гордиться ей. Так кто такие скинхеты? Вызов нашему современному обществу или ребёнок-уродец, которого общество, наше с вами общество, то есть мы сами и породили?

Всё это Татьяна прочитала ещё три года назад, когда узнала, что один из лучших друзей Данилы скинхет. Правда, она никогда не видела его ни лысым, ни в чёрной одежде, да и впечатление мальчик производил хорошее: вежливый, неглупый, вполне нормальный. И вот теперь Юра Ситников собрал своих сподвижников и решился на бойню! А как ещё можно назвать то, что они собираются сделать?

- Собирайся, живо! Давай, давай, детка, шевели лаптями... Или как там у вас говорят, у молодых?

- Да, тётя Таня, с вами не соскучишься.

- Это с вами покоя нет. А я так, рядышком стою. И честно, Машенька, мне не до смеха. Поехали. Как бы они там бед не натворили.

Ситников Юрий, девятнадцать лет, в армии не был, учится в железнодорожном техникуме. Мать - Ситникова Алевтина Сергеевна, работает в пятой поликлинике, врач-эндокринолог. Отец - Евгений Юрьевич - прораб на стройке, в организации "Монолитстрой". Переехали в Россию из города Яван (Таджикистан), как и многие вынужденные переселенцы в конце девяностых годов. Обосновались в пригороде Калуги, отец поступил на работу в Калужский Домостроительный комбинат. Через тринадцать лет от завода получил квартиру в деревне Мстихино. Много людей справили новоселье, образовался целый микрорайон пятиэтажек. Здесь, на Калужской земле, нашли свой приют беженцы и переселенцы из всех бывших республик СНГ. Русские и татары, азербайджанцы и армяне, цыгане и башкиры жили бок о бок, пока со временем не разделились по социальным слоям. Кто-то спился, кто-то совсем обнищал из-за маленькой, не соизмеримой с прожиточным минимумом зарплатой, а кто-то, наоборот, выбился в люди и разбогател. Кто трудом каторжным с нуля дело начал, потом раскрутился, а кто и по-другому, воровством и рэкетом. Мстихино с некоторых пор считается криминальным районом. Но одно осталось в духе коммуны: когда несчастье в дом постучится, все на помощь приходят, и звать не надо. Ещё не совсем, видно, очерствели души человеческие, ни дефолт, ни повышение квартплаты, ни налоги, ничто другое не смогло вытеснить сочувствие и человеческий долг.

Татьяна открыла дверь своей машины, остывший двигатель ВАЗ 2112 не хотел заводиться, минут пять она пробовала, включала зажигание и уговаривала свою девочку не капризничать. Мотор чихнул и завёлся. Десять минут пришлось ждать, пока прогреется. Татьяна тихонько задним ходом вырулила на дорогу, лавируя между стоявшими возле подъезда машинами, обогнула дом, проехала возле остановки и прибавила скорость. Дорога шла вниз, возле магазина "Автозапчасти" повернула вправо, подождала, пока схлынет поток машин, и выбралась на шоссе, ведущее в посёлок Резвань. Машенька сидела рядом, постоянно ёрзая на сиденье, уговаривая повернуть назад и не вмешиваться в разборку.

Глава 4

Чем дольше затягивалось следствие, тем чаще Татьяна прикладывалась к бутылке. Муж приезжал с вахты, в доме уже не встречала, как прежде, любящая жена, в квартире разбросаны грязные вещи, полы не мыты, абсолютно пустой холодильник отключен. Даже завалившейся корочки хлеба не имелось. Иногда Татьяна лежала дома, пьяная, ничего не соображающая, взлохмаченая и грязная; иногда появлялась через неделю после его приезда, худая, с синяками под глазами, объясняя своё отсутствие тем, что была в гостях, только вот у кого вспомнить не могла. Разило от неё перегаром и немытым телом. Татьяна опускалась всё ниже и ниже, не желая ничего слушать, не принимая доводов мужа, что необходимо лечиться. А без её согласия ни один врач не давал гарантий, что сможет помочь. Полгода Алексей пытался убедить жену бросить пить, но, когда в очередной раз после его слов Татьяна закатила скандал с битьём посуды и матерной бранью в его адрес, не выдержал. Ударить Татьяну рука не поднималась, а пьяная женщина гнала его прочь из дома. Он выписался и уехал навсегда в город Краснотуринск Свердловской области, где жил их сын Артём с невесткой и внуком. За квартиру платить было нечем, на выпивку денег не хватало. Вначале исчезла машина, а потом до подруги Натальи дошёл слух, что Татьяна продаёт квартиру. Наталья прибежала, когда покупатели осматривали комнаты, взяла продажу и оформление на себя. Татьяна не сопротивлялась помощи, подруге она доверяла, знала, что та не кинет. Наталья все деньги забрала себе, купила однокомнатную квартиру, чтоб Татьяна не осталась совсем на улице, и только тогда остатки денег отдала хозяйке. Сумма оказалась внушительной, и Татьяна на радостях купила десять бутылок водки. Звала подругу обмыть новоселье, но получила отказ. Так же как и Алексей, Наталья пыталась убедить ее закодироваться, но та только отмахивалась, как от назойливой мухи, убеждая, что не алкоголик, а так, любитель опрокинуть по маленькой. В итоге выгнала подругу, когда она сильнее обычного стала наседать. Вытолкала за порог и закрыла дверь перед её носом, громко крича, чтоб та больше не появлялась, катилась ко всем чертям и оставила ее в покое. И сколько после этого случая Наталья ни приходила снова и снова, Татьяна не открывала ей дверь и осыпала бранными словами. Наталья уговаривала, плакала, колотила в дверь, ничего не помогало. Татьяна никого и ничего не собиралась слушать.

Татьяна Кокорекина в десять лет осталась сиротой, воспитывалась в детском доме. С ранних лет она узнала, что, если не можешь себя защитить, забьют, заклюют и ноги об тебя вытрут. Спуску она не давала ни девчонкам, ни мальчишкам, яростно отстаивая своё место под солнцем. За что постоянно стояла в углу на коленях, но не плакала, не просила прощения, чем очень досаждала воспитателям. В школе огрызалась с учителями, так как они не упускали случая уколоть девочку тем, что у неё нет родителей. Хотя ещё четверо детдомовских посещали тот же класс, их так, как её, не доставали. Девочки ластились к учителям, а мальчики помогали нести тетрадки до учительской, где встречали другого преподавателя. Татьяна не любила подхалимов и после занятий колотила по очереди то девчонок, то мальчишек. Но одна подруга у неё всё же имелась. Тоня Долгова была на два года старше Татьяны. Из-за подруги её даже поставили на учёт в детской комнате милиции. Татьяна подралась, защищая её. Старшие мальчишки пытались Тоню изнасиловать. Одному из нападавших Таня пробила череп табуреткой, второму сломала руку. Руководство детского дома побоялось огласки, уголовное дело замяли, но вот на заметку в детскую инспекцию Таня попала. Зато у неё появилась самая настоящая подруга. Таня долго плакала, когда после детдома Тоня сразу же вышла замуж и уехала с мужем на его родину, в город Калугу.

После детского дома Татьяна поступила в Коспошское училище, в пятнадцати километрах от города Кизела Пермской области. Приобрела профессию парикмахера. В училище обучались девочки, и среди этого цветника только один мальчик, над которым все постоянно подшучивали и в серьёз не воспринимали. После окончания по распределению попала в посёлок Гремячий, там и познакомилась на танцах со своим будущим мужем. Худенькая, весьма привлекательная девушка сразу же, после первого танца, похитила сердце солдата. Алексею Трубникову до демобилизации оставалось всего два месяца, когда они расписались. Пышной свадьбы с белым платьем не было, да это и не сильно волновало, главное, что они были вместе. Алексей увез Татьяну в город Ташкент к своим родителям. Семья мужа приняла невестку как родную, и Татьяна впервые узнала, что такое настоящая мать. Родной матери она была не нужна, мужчины и водка, вот всё что ту интересовало, пока однажды пьяный любовник не выкинул её с балкона пятого этажа. А отца своего Татьяна никогда не видела, соседи говорили, что мать её в подоле принесла. Таня была слишком мала, чтоб понять, что это означает, поэтому всегда считала, что мать нашла дочку в капусте и в подоле принесла домой.

После распада Советского Союза, когда республики стали одна за другой принимать суверенитет, Алексей с Татьяной решились покинуть насиженное место, да и время настало для приобретения своего дома, не век же с родителями жить. Долго выбирали место будущего проживания, пока Татьяна не вспомнила, что подруга по детскому дому обосновалась в Калужской области.

На высоком берегу Оки, в 150 километрах от Москвы раскинулся город Калуга. История города тесно связана с именем великого русского учёного, основателя российской космонавтики, Константина Эдуардовича Циолковского. Весной, в период пробуждения природы, утопающий в зелени садов, парков и окружающих его лесов город особенно красив.

Созвонившись с подругой по детдому, Татьяна попросила её подыскать работу и временное жилье, где можно будет остановиться на первое время.

- Работу говоришь? Нет проблем. Сейчас я работаю на Калужском Домостроительном Комбинате, поговорю с директором, решим этот вопрос.

Глава 5

Ашот обходил свои владения, Калужский крытый рынок, где считал себя полноправным хозяином. Всего пять лет назад он появился здесь, поначалу многое давалось нелегко, но деньги и связи сыграли огромную роль в приобретении этого бизнеса. Конкуренция была велика, все доходные места давно распределены, и чужакам залезть себе в карман никто просто так не позволял. Помогло то, что отец занимал не последнее место в армянской диаспоре. Вернее, был вторым человеком после руководителя, правой рукой и поверенным в урегулировании национального вопроса на территории России. Помогал гражданам Армении в получении гражданства и приобретении недвижимости. Встречался с региональными представителями власти и решал вопросы совместного вложения капиталов в строительство торговых центров, реставрацию обветшалых зданий и создание развлекательных центров для досуга молодёжи.

Калужский рынок являлся одним из наиболее посещаемых калужанами местом. Занимал выгодное месторасположение на главных городских улицах Кирова и Рылеева. Недалеко от автостанции, что также устраивало жителей близлежащих и отдаленных районов, как пригорода, так и области, отоваривающихся и торгующих на рынке: далеко не тащиться с переполненными сумками. Улица Кирова напичкана банками, парикмахерскими, аптеками, магазинами, кафе, пиццериями и другими торговыми точками. На площади возле драматического театра фонтан с подсветкой, красивое, но дорогое кафе, хотя последнее не смущает посетителей, и места за столиками практически никогда не пустуют. В выходные дни здесь наиболее многолюдно. На площади возле фонтанов гуляют отдыхающие, катают детишек на лошадях, а влюблённые назначают место встречи. Надо отдать должное руководству города, много сил и средств вложено в облагораживание улиц, в последние пять лет город расцвёл и преобразился.

Ашот Саркисян обошёл мясные и овощные ряды, вышел из рынка и спустился по лестнице на территорию торговой площади. Он поднял воротник дублёнки, поправил на шее шарф и натянул на мгновенно замёрзшие руки перчатки из натуральной кожи. Всё у него было натуральное, стоившее не одну тысячу долларов: и дублёнка, и ботинки. Конец декабря выдался на редкость холодным и заснеженным, но даже в такую погоду посетителей на рынке было предостаточно. Рядом с его крытым рынком располагался открытый, который Ашот также мечтал со временем прибрать к рукам. Цыгане платили хорошие деньги за право торговли, хотя доставляли и немало хлопот. Свои товары они продавали дешевле, чем все, что очень не нравилось остальным продавцам палаток. Из-за этого возникали конфликты, и их приходилось решать.
Увидав Ашота, одна из молодых цыганок отделилась от группы подружек и поспешила ему на встречу.

- Вот чёрт, - ругнулся вслух Ашот, думая, что опять придётся разруливать очередной конфликт. Когда женщина приблизилась, грубо поинтересовался что той нужно.

- Погадать хочу, всю правду скажу, дай мне руку.

- Ты что, баба, рехнулась? Знаешь кто я такой?

- Конечно, кто же не знает Ашота.

- Тогда пошла вон.

- Я же правду хочу сказать, тебя кое-что ожидает...

- Плевать мне на твои предсказания, я сам хозяин своей судьбы.

- Как скажешь, но когда у тебя попросит помощи девушка, не отказывай, это твоя судьба.

- Я женат. И шлюхи меня мало привлекают.

- Я же не сказала, что ты женишься на ней... Просто помоги, и после этого твоя судьба сильно изменится, получишь то, о чём мечтаешь.

- Иди, иди. На деньги не рассчитывай, копейки от меня не получишь.

- А мне и не надо. Запомни мои слова, запомни! Ты же в скором времени кое-куда собираешься...

Цыганка повернулась и пошла прочь, не оглядываясь, - дурак, нужны мне твои подачки, когда и так хорошо заплатили, - она сунула руку в карман и нащупала хрустящие бумажки, - надо бы припрятать хорошенько, а то муж опять отберёт.

Она, как и другие цыганские женщины, всё до последнего рубля отдавала мужу. Мужья, в свою очередь, пополняли карман барона. Она не была за это в обиде, так делали её бабушка, мать и остальные таборные цыгане, хотя они уже давно не кочевали, а жили в деревне Белая домами, по нескольку семей в каждом. Некоторые, наиболее зажиточные, имели свои дворы, строились и расширяли хозяйство.

Ашот вновь ругнулся, он терпеть не мог, когда вот так, под руку (он действительно он собирался встретиться с друзьями в сауне) каркает какая-то цыганка. Хорошо, что плохого не предсказала, а только бабу. Хоть и не верил, но в душе опасался цыганского бреда. Зазвонил мобильный телефон, Ашот ответил и после разговора со следователем Наумовым, напрочь забыл о цыганке.

- Слушаю.

- Всё, Ашот, дело прекращено. Надо бы встретиться и поговорить о гонораре.

- Ты что, следак, охренел совсем, тебе долг вполовину скостили, или аппетит разыгрался? Я ведь могу быстро крылышки твои подрезать.

- А разве я плохо отработал? Думаешь, легко было дело закрыть? Целый год потратил на это, а сколько нервов. По краю лезвия ходил.

- Не ной, не так уж тебе плохо жилось. Думаешь, я не в курсе того, что родственники этого парня даже не наседали на следствие, чтоб добиться правды. Мать парня спилась совсем, а отец на Урал слинял.

- А начальство? Думаешь, их легко провести? Не лохи, сыскари - что надо. Одному на лапу дал, другого в ресторан сводил, кому подарочек дорогой для жены сделал, потратился я, никто просто так и рукой не пошевелит.

- Не скули, подумаю. Хотя, что тут думать, иди-ка ты, мент, со своими просьбами на три буквы.

- Что???

- Да что слышал, или оглох? А раскроешь рот, где не положено, укатаю так, что не рыпнешься. Семье привет, жене и дочке. Кажется, подрастает невеста. Береги их, мент. Жаль будет, если с малышкой что случиться.

глава 6

Раздался оглушительный взрыв, машина, объятая пламенем, подпрыгнула, завертелась в воздухе, ударилась об дорогу, снова подпрыгнула, как мячик, перевернулась несколько раз и встала посреди дороги на бок. Две машины, избегая столкновения, съехали с трассы в кювет. Одна, издав пронзительный визг тормозов, сбила девушку и, развернувшись, остановилась. Водитель, вспоминая всех матерей, выскочил из машины. На белом снегу в стороне от дороги темнела фигурка, барахтающаяся в сугробе. Мужчина, проваливаясь по пояс, стал пробираться к пострадавшему.

- Ты живой, парень?

- Не знаю ещё, - пропищал женский голос.

- Вот чёрт, ещё и баба. С вами всё в порядке? Держите руку, да не так, о Господи... Девушка мёртвой хваткой вцепилась в него и, пытаясь подняться, потянула на себя, мужчина потерял равновесие, и теперь они оба кубарем полетели в сугроб. Они бы ещё долго барахтались, она, пытаясь подняться самостоятельно, он, помогая ей вылезти, но его терпенье лопнуло.

- Всё, лежите спокойно и даже не шевелитесь, - мужчина поднял на руки девушку, которая, наконец-то перестала брыкаться, как разъяренная фурия, и еле передвигая по снегу утопающие при каждом шаге ноги, выбрался на дорогу. Поставил девушку на обочину, но она ойкнула и присела, держась за бок.

- Так, - мужчина наклонился, вновь подхватил её на руки и поднёс к машине, - дверцу сможете открыть?

- Попробую, только опустите меня чуть ниже.

Когда она открыла дверцу, он усадил ее на сиденье, отдышался, стряхнул с неё снег, насколько было возможно, затем стал сбивать снег с себя. В направлении Калуги образовалась пробка примерно из двадцати машин, и не меньшее количество по другую сторону догорающей машины. Прижавшись к обочине, мужчина включил освещение и повернулся к девушке.

- Так, теперь давайте займёмся вами, - не успел он протянуть руку, как она отпрянула и дико завопила.

- Да что ж вы так кричите? Мои перепонки не выдерживают, салон для такой громкости не предназначен. Не бойтесь вы, я врач, просто проверю, нет ли переломов.

- Вы, правда, врач? - недоверчиво покосилась она на него, и, когда он вновь протянул руку, дала себя осмотреть.

- Правда. Самый настоящий. Ну, вот, переломов нет, только растяжение мышц на щиколотке. Расстегните куртку, да не тряситесь вы так, я не кусаюсь. Да, - протянул он, - вот на боку гематома приличная. Рёбра надо осмотреть. Здесь болит? - девушка дёрнулась, - рентген придется сделать.

- Угу.

- Что угу, это не шутка, удар получили серьёзный, решайте, куда вас везти, в больницу сразу или домой заедете?

- У меня нет дома.

- Как нет? У каждого нормального человека есть крыша над головой.

- Значит, я ненормальная. Крыша есть, - она постучала по своей голове, - а дома нет. Ну, нет у меня дома, и не надо на меня так смотреть, как на пришельца из космоса. У меня что, рога растут или щупальца вместо рук?

- И что мне теперь с вами делать прикажете? Раз нет дома, значит, в больницу поедем, когда всё тут рассосётся. Это случаем не вы её так?- кивнул он в сторону взорванной машины.

- Я? Нет, что вы! Я так перепугалась, когда она ухнула, что ориентир потеряла, даже не помню, в какую сторону рванула.

- Могу сказать в какую, прямо мне под колёса, с чем вас и поздравляю.

- Ой, милиция приехала. Хана мне.

- Вам-то что бояться, не вы же устроили этот тарарам.

- Не я. Но документов у меня нет. Украли.

- Так.... Час от часу не легче. Ни дома, ни паспорта. Откуда вы свалились на мою голову?

- Так уж получилось, извините.

- Да ладно. Рассказывайте всё от самого начала. Откуда вы родом, как попали сюда.

- Я только вчера приехала из Ташкента, поездом. Зашла в зал ожидания купить билет дальше, до Свердловска. Там очередь большая в кассе была. Попросила бабулю присмотреть за вещами, сама пошла очередь занять. Деньги и документы в чемодане были. Вернулась, когда до кассы два человека осталось: ни бабули, ни вещей. Обратилась в милицию при вокзале, они меня лохом обозвали, сказали, что мозгами надо было думать и манатки при себе держать. А бабулю эту теперь днём с огнём не сыскать.

- Так правы они, кто же вещи постороннему человеку доверяет?

- Кто же знал, что бабуля - божий одуванчик ворюгой окажется. Из себя вся такая добренькая была.

- А в Калугу как попала?

- Сидела на скамейке, плакала. Парень подошёл один, поинтересовался что случилось, я рассказала. Обещал устроить в Кондрово на завод по изготовлению туалетной бумаги. С ним и приехала, он за электричку заплатил. На Калуге-II, так он станцию назвал, нас встретили. Он сам оказался из Москвы, сюда в гости приехал. Его друзья нас в сауну повезли, там ещё девушки были. Мне прямо так и сказали, что будут там трахаться. Когда подъехали, я из машины выскочила и бежать. Они в след кричали, что я дура, для этого он меня и привёз. Когда они ушли, я у охранников погрелась. Они меня покормили, я им соврала, что руки мои сильно обожженные, перчатки не снимала, так и ела в них.

- А зачем соврала?

- А вдруг и они захотели бы мной попользоваться, так что, без перчаток тикать, руки же замёрзнут, а куртку я не снимала. Но ничего, хорошие мужики попались, не приставали. Так я и оказалась на дороге, в Кондрово собралась ехать.

- Да..... Кто ж тебя там ждёт? А в Ташкенте где жила? Я бывал там, красивый город. В институт "Семашко" по обмену опытом ездил.

- Я на Чиланзаре жила, микрорайон такой, может, слышали?

- Знакомое название.

- А "Семашко" республиканская больница.

- Точно. Зовут тебя как?

- Тамара. Тамара Кривошеева, - поправилась она, - мне сорок уже, а такое предлагали....