Безжалостный космос

Безжалостный космос

Бескрайнее, чёрное море. Мириады огней. Фантастический, влекущий и пугающий мир вокруг. Космос. Он так красив и так холоден. Так огромен и столь же мал. Полон до краёв и одновременно пуст. Глядя на далёкие огни звёзд, мы видим лишь их прошлое. Прошлое звёзд, чей свет идёт до нас миллионы лет. Вполне возможно, что эти звезды уже перестали существовать и на их месте зародились новые, а мы видим лишь отголоски их былой славы. Эхо их прошлого. Но я отвлёкся. Меня зовут капитан Инер Глац. Командир межпланетной исследовательской станции Объединённой Федерации Земли. В 2045 году наша команда отправилась в экспедицию на спутник Сатурна – Титан. Второй по величине спутник Солнечной системы и единственное небесное тело Солнечной системы, кроме Земли, где есть стабильное существование жидкости на поверхности.

Человечество продвигается в развитии семимильными шагами. Меньше ста лет понадобилось, чтобы совершить скачок от первого полёта в космос, до межпланетных перелётов. Уверен, не пройдёт и ста лет, как люди смогут покинуть Солнечную Систему и исследовать другие миры. Если смогут… Если смогут пережить приближающуюся опасность.

Полёт нашей космической станции от Земли до Титана на скорости 80 000 км/ч занял чуть меньше двух лет. Экипаж из ста человек состоял из инженеров, учёных, медиков, механиков, поваров и агрономов, а также солдат. Вероятность встретить опасность в бескрайнем космосе или же на спутнике газового гиганта минимальна. Конечно, мала, но исключать подобное нельзя. Человечество не изучило до конца даже Солнечную систему, не говоря уже об остальной Вселенной. Неизвестность пугает… и влечёт.

В этой экспедиции меня сопровождал самый дорогой человек – моя жена Лу́на. Она заслужила место на космической станции, как никто другой. Моя Лу́на – гениальный доктор и Лауреат Нобелевской премии, разработавший революционный метод лечения практически всех форм рака, даже тех, что считались неизлечимыми. Её достижения столь невероятны, что мне кажется, я самый счастливый человек на свете, раз смог добиться её благосклонности. Наша двенадцатилетняя дочь осталась на Земле с бабушками, дедушками, и моим братом. Было тяжело расставаться с ней, но такая возможность появляется не каждый день. Даже не каждое десятилетие. Возможно, пройдёт лет двадцать-тридцать и подобные полёты станут чем-то обыденным. Если мы… не вернёмся на Землю. Да. Мы НЕ ДОЛЖНЫ вернуться на Землю. Эта космическая станция, несёт в себе опасность для всего человечества. Нет, это не вирус и не какая-то болезнь. Это нечто более пугающее. Само изменение привычного мира.

Во время исследования Дуги Хотэя и сбора образцов, наша группа учёных обнаружила странный огранённый минерал. Небольшой и невероятно красивый кристалл, испускающий неяркий свет. Датчики измерения радиоактивного излучения и электромагнитных волн, как и любые другие анализаторы не показали какой-либо опасности. Поэтому, он был успешно доставлен на корабль. Эту находку мы посчитали невероятной удачей. Среди бесчисленных криовулканов, метаново-этановых дождей и водяного льда, обнаружение неизвестного минерала могло привести к новому скачку в науке. И это произошло ровно за день, до нашего отлёта. Кристалл был помещён в защищённый от каких-либо излучений чемоданчик и доставлен на корабль. Я не учёный и интересовался состоянием находки только из-за должностных обязанностей. Первые опыты ничего не дали. Учёным не удалось даже пыль с него соскоблить. Алмазный бур сломался. Хорошо, что он был не единственным. Эта неудача не привела к падению духа учёных. Наоборот. Следующие три дня, после отбытия с Титана, они безустанно исследовали находку.

Это началось на четвёртую ночь. Хотя, в открытом космосе не было такого понятия, как смена дня и ночи. Просто, внутренние часы и информационное табло, подсказывали, что шла четвёртая ночь. На капитанском мостике меня подменял первый помощник. Я же проводил время в объятьях своей Лу́ны. Из столь интимного процесса меня вырвал голос из динамика наручного коммуникатора. Меня вызывал первый помощник. Он бы не стал тревожить капитана, во время отдыха, не имея на то вескую причину.

Причиной были крысы. Казалось бы, крысы на корабле – обычное дело. Но, не когда речь идёт о космическом корабле. Откуда этим грызунам взяться посреди бескрайних просторов космоса? В лабораториях можно было найти мышей или других мелких животных, взятых для опытов, но не крыс. Услышав доклад, мне хотелось засмеяться, но внутри поселилось лишь тревожное чувство. Крысы, как им и полагается, были обнаружены на кухне. Питаться одной пастой в космосе в течение нескольких лет не слишком приятно. Мне не понять космонавтов прошлого, которые не могли ощутить вкус нормальной еды. Космические возможности человечества так далеко продвинулись, что появилась возможность создать на корабле искусственную гравитацию и всевозможные удобства, чтобы жизнь здесь не отличалась от жизни на Земле. Нет, конечно, разница была заметна, но не была критичной. Овощи и фрукты выращивались прямо на корабле. А запасы мяса и других продуктов были настолько масштабны, что, если бы наша станция сбилась с пути, то мы смогли бы спокойно прожить здесь лет пятьдесят, дрейфуя в космосе. Или больше.

Но я опять отвлёкся. Крысы. Да. Крысы были лишь первым звоночком. Первым предвестником будущих проблем. Одну из крыс наш повар прибил мясницким ножом. Разрубил пополам точным броском. Именно с этой крысы начались странности. Во-первых, её труп исчез, буквально испарился на моих глазах. Прошёл, примерно, час с её смерти и труп исчез. Во-вторых, наш повар Люк, сообщил, что слышал какой-то странный голос в момент убийства грызуна. Что-то о первой крови и получении опыта. Мне снова захотелось рассмеяться, но даже краешки моих губ не дёрнулись. Военные, отправленные с нами, весь полёт прохлаждались, наслаждались благами свободы и наращиванием мышц на специальных тренажёрах. И, когда я отдал им приказ разыскать других крыс, они даже не пошевелились. Их лица явно выражали «Чего?» и «Мы кто, крысоловы?». Как капитан корабля, я мог бы повлиять на их дальнейшую карьеру, предоставив определённые рапорты по возвращении на Землю и, хотя не мог напрямую командовать ими, имел определённый рычаг давления. Но, мне не пришлось что-либо предпринимать. На мою сторону встал полковник Старосельцев. Старый вояка, кажется, заставший ещё существовавший когда-то Советский Союз. Судя по фамилии, там и родившийся. После глобальной интеграции Объединённая Федерация стёрла границы стран и языковые барьеры. В этом сильно помогло развитие технологий. Нашу команду можно назвать многонациональной, так как все мы говорили на разных языках. Даже я и моя Лу́на. Специальные, съёмные имплантаты в ушах, позволяли воспринимать любой язык как свой. Кажется. Это было связано не со словами, а с мозговыми волнами, но я не сильно разбираюсь в этом. Работает и хорошо. Пятьдесят лет назад человек не сильно думал, как именно работает телевизор, когда смотрел его. Но, иногда, приятно было снять имплантат и послушать голос Лу́ны, когда мы… Я снова отвлёкся.