Биение Сан-Франциско. Альманах гламура

Дорога к Олимпу

Дешевый мотель, стоящий на окраине Сан-Франциско, мог стать билетом в один конец. Прокуренный номер с въедливыми пятнами, усеявшими истончившейся ковролин, вызывал легкую тошноту. Тея задвинула крошечный чемодан под кровать и обессиленно рухнула на матрас.

Золотистые волосы опали на простынь, в один миг теряя аромат зеленого чая — верхушку пирамиды, которую она так любила в своем парфюме. Он, как и многие ее вещи, были куплены на стихийном рынке: в окрестностях захудалого городишки, из которого девушка так мечтала вырваться.

Скопленных денег, заработанных непосильным трудом в забегаловке, едва ли хватало на все расходы. Но она, как и многие до нее, верила в счастливую звезду, освещающую верную дорогу к Олимпу. Еще будучи несмышленой девчонкой, Тея сходила с ума от мира глянца. Роскошь, что стекала ослепительными стразами со страниц модных изданий, манила своей недоступностью. Ведь по ту сторону, в ее реальном мире, не происходило ничего примечательного.

Мать, приходившая глубоким вечером, мазала сухую кожу кистей жирным кремом, в надежде запечатать следы тяжелой работы. И Тея смертельно боялась повторить ее судьбу. Где же здесь устоять перед свежим номером, в котором главным героем является пара туфлей и местные знаменитости, слагающие легенды об этой самой обуви?

За дверью раздался назойливый стук. Кто-то барабанил огромным кулаком в хлипкую дверцу, того гляди, выламывая поржавевшую щеколду.

— Кто? — она нахмурилась, убирая выбивающийся локон за ухо.

— Вы не доплатили мне пару баксов. Здесь не ночлежка, а приличное место! — грубый мужской голос срывался на истерику.

— Быть такого не может. Я дала ту сумму, которая указана на стенде.

— На стенде устаревшая цена. В выходные номер стоит дороже! — тот не унимался, продолжая нервно стучать. Кусок эмали, державшийся на честном слове, отвалился от поверхности, осыпаясь острыми корочками на пол.

— Если так, то я добавлю их, но уже утром...

— Утром будет поздно! Полиция приедет раньше! — в ход пошли угрозы.

Тея поджала губы и попыталась оценить серьезность его намерений. Путем нехитрых домыслов, она предположила, что мужчина блефует.

— Полиции будет интересно узнать о Ваших постояльцах, сэр. У меня, например, даже не спрашивали документы. Забавно, правда?

— А-а-ах, черт с тобой!.. С процентами вернешь.

— Это вряд ли. Доброй ночи, — она прыснула, не в силах сдержать ликование от своей маленькой победы.

Звук удаляющихся тяжелых шагов вызвал облегчение. Завтрашний день сулил ей шанс пробиться в мир, где покупка бриллиантового колье — это приевшаяся обыденность, а не зарплата за двадцать лет. И она не имела права его упустить...

Поломанные жалюзи едва ли скрывали солнечные лучи, отбрасывающие блики на изголовье кровати. Разгоряченная кожа коснулась прохладной части одеяла, вызывая довольную улыбку на лице Теи. Она взглянула на дисплей телефона, щурясь от непривычной яркости. Стрелка часов только перешла отметку в шесть утра, но и этого хватило, чтобы девушка вынырнула из постели.

Мандраж перед грядущим собеседованием не давал расслабиться. Выкатив чемодан в самый центр комнаты, она достала со дна пухлую папку и пластиковый макет. То было ее портфолио, собранное за несколько лет обучения в колледже. Логотипы, концепции, примеры успешных выступлений — каждая мелочь шла в работу. Ее презентация должна была произвести настоящий фурор, ведь кто, как не она, обладали такой же насмотренностью и рвением?

— "Где-то там, совсем близко, стоят Золотые Ворота. Дотронешься — и ты уже на вершине. Этот город... Я чувствую биение его сердца, чувствую дыхание каждого квартала..."

Тея, разумеется, знала и про то, с каким дотошным вниманием относятся к внешности кандидатов. Ведь кому дело до твоих навыков, если образ кричит об отсутствии вкуса?

Облегающее черное платье безукоризненно село на ладную фигурку, подчеркивая плавные изгибы тела. Она, вдохновленная высказыванием Коко Шанель, считала этот наряд беспроигрышным вариантом. И если одежда была с легкостью выбрана, то с макияжем дело обстояло труднее: то стрелки выходили кривыми, то помада ложилась пятнами. Бесчисленное количество салфеток ушло на исправление, ведь все должно быть идеально — так она представляла себе этот день.

Проклиная тусклое освещение, она выбралась из ванной комнаты, приглаживая локоны, скрутившиеся в легкие волны. Словно вуаль, накинутая ветреным вечером, парфюм лег на пульсирующее от волнения тело, завершая общую композицию.

День обещал быть жарким. Бетон накалился до предела. Пролетающие мимо машины поднимали столпы городской пыли, оседающей на фасадах авангардных построек. Спешащие вдоль центрального авеню, казалось, уже давно свыклись с сумасшедшим ритмом и духотой. Но Тея, привыкшая к загородным пейзажам и влажному воздуху, задыхалась от выхлопов и прочих прелестей Сан-Франциско.

На горизонте возвышалось стеклянное здание. Еще немного — и царапнуло бы небо, так ей померещилось. Объект ее мечтаний, дорога к новой жизни...

Он громоздился над остальным рельефом, заставлял чувствовать себя мелкой песчинкой, что совсем скоро обретет плоть. Прожекторы подсвечивали его даже днем. Созданный сиять, смущать других своим блеском, а затем, насмехаясь, уводить в мир вечерних туалетов и праздной атмосферы.

Фойе, через которое проходили ухоженные дамы и солидные господа, было устлано мрамором, расширяя и без того просторное помещение. Она подошла к стойке, за которой сидели операторы, координирующие работу целого здания. И даже они, первые лица, которых видел входящий, выглядели безупречно.

Действия были автоматизированы до абсурда — молодые девушки, примерно ее возраста, отвечали на бесконечные звонки, попутно перебирая кипы бумаг и, при этом, успевая отмечать что-то важное на компьютере. Тея, в какой—то момент, даже не захотела прерывать эту слаженную выдержку. Но нетерпеливость взяла свое.

— Антея Андерсон, — с порога заявила она.