Биологическая опасность

Глава 1: Неудачный рейс

“Пока диспетчер будет отчаянно обрывать телефон, пытаясь найти кого-нибудь, кто сможет помочь вам по радио, расслабьтесь. Помните — автопилот всё ещё работает, и автопилот — ваш лучший друг. Как минимум он лучший пилот, чем вы.”

  Джеймс Мэй

10 апреля 2029 года. 03:32 по московскому времени. Рейс 2417 а/к "Аэрофлот" Лондон-Москва. Тип самолёта: Иркут МС 21-210. Где-то над восточной Германией…

Мы летели над восточной Германией. На этот раз меня поставили лететь с Харитоном Владимировичем Сельчуком - 51-летним пилотом-инструктором из Винницы. Он должен проверить, что я точно готов занять "левую чашку"... Ладно, готов стать капитаном, так понятнее?

Так стоп, я же не представился. Меня зовут Павел Андреевич Гоффман. Мне 27 лет. Живу в Москве, где и родился... хотя вообще-то я родом из небольшого городка под Берлином, но сейчас не об этом.

- Это настолько опасные и некомфортные машины, единственной целью которых является перевозка заключённых в лагеря в Сибири. И это мне заявил человек, который работал на АНБ, а теперь работает на Honeywell! - рассказывал случай из жизни КВС Харитон Сельчук

- А что сказал тот, ну этот, который работал на Снекму?

- Француз? А, ничего не сказал. Его разнесло с первого же бокала, и всё! Больше я его не видел.

- Хахахаха. Ну у вас конечно историй на любой случай жизни.

- О, Фриц, над твоей Родиной пролетаем. 

Сельчук знал, что я бешусь из-за такого "национального" имени. Стоит сделать ремарку: мои предки обосновались в России в начале XIX века. В 1930-х их депортировали на Алтай. В 1993 году мои родители эмигрировали на "историческую родину", но через 20 лет, в 2013 году, вернулись, уже со мной.

- Харитон Владимирович, вы же знаете, что мне не нравится такое прозвище.

- Да не кипишуй ты. Ладно, прими управление на себя, мне отойти надо.

Вместо согласия я взял трубку бортового телефона и нажал кнопку вызова бортпроводника.

- Слушаю. - ответила Ольга.

Оля Неверова - старшая бортпроводница на этом рейсе. На каждый рейс дают новых людей, но мы так-то знакомы давно, так как именно она ещё в институтские годы свела меня с будущей женой Леной.

- Это Паша. Зайди в кабину.

- Хорошо.

Буквально через полминуты в дверь кабины постучали.

- Войдите! - крикнул Сельчук, одновременно снимая блокировку с двери.

- Что-то случилось?

- Да. Мне выйти нужно. - ответил на её вопрос Сельчук.

- Хорошо.

Харитон удалился из кабины, оставив меня контролировать ход полёта. И ведь условия для перелёта самые что ни на есть райские: умеренная облачность, попутный ветер на всём протяжении пути, никаких турбулентностей. Всё это делало нам серьёзное подспорье в виде скорого возвращения домой и экономии топлива.

- Аэрофлот двадцать четыре семнадцать, вызывает Берлин-центр. Работайте с Щецин-контроль на один два семь семь пять два.

- С Щецин-контроль, принято.

Я меняю частоту на радиостанции на приём Щецина и вызываю их.

- Щецин-контроль. Аэрофлот два четыре один семь, здравствуйте. Эшелон три семь ноль, сквок два ноль семь один. Следую по маршруту на точку Грамбов. Пересечение границы через пять минут.

- Вас поняла. Следуйте по маршруту самостоятельно.

Как только я закончил сеанс связи, в кабину вернулся Сельчук.

- Ну как там без меня?

- Докладываю: перешли под контроль Щецин-контроля. Продолжаем полёт на заданной высоте.

Харитон показал нам газету "Daily telegraph", где рассказывалось о том, что где-то в Либерии напали на базу миротворцев ООН. Впрочем, это была не новость ни для кого. Просто нужно было о чём-то написать, так как там уже пять лет идёт ожесточённая гражданская война, начатая известно кем.

- Эх, молодёжь... не поняли вы. Пишут, что на базу напали не повстанческие формирования, а какие-то нелюди. По описанию - обычные люди, но кидались как бешенные. 

- Слушайте, Харитон Владимирович, ведь, если это не повстанцы, то кто? И если это нелюди, то зачем так писать, словно это какие-то твари из преисподней, тем более бешенство.

- Ага, но ты сам подумай? Если это какое-то новое оружие, то вполне могли написать, что там просто куча озверевших людей, это не зазорно. Тем более, что они молчать будут в ту же тряпочку, пока не прижмёт. - закончил он монолог и обратился к Ольге. - Можете быть свободны.

- Кхм, ладно. - ответила она и покинула кабину, плотно закрыв дверь.

- Понравилась?

- Вы о чём?

- Об Ольге. Молодая…

- Харитон Владимирович! У меня вообще-то свадьба на носу!

- Неужели? А фото твоей невесты есть?

В ответ на его вопрос я молча достал телефон, и развернув экран, показываю портретное фото Лены.

- А что, неплохой выбор. Из дома привёз?

- Смейтесь, смейтесь, в Москве познакомились. Вернее, нас познакомили.

- Ну, ладно, отстаю. Впрочем, можешь почитать поподробнее. - с этими словами Сельчук протягивает мне газету, которой размахивал всего минуту назад.

Я молча принял газету, и начал её читать.

"Согласно мнению независимых экспертов, имело место возможное заражение небольшой деревушки в районе границы со Сьерра-Леоне. ВОЗ и Минздрав России отправили свои группы вирусологов для изучения”

Сельчук вдруг отвлёк меня от чтения газеты и показал пальцем куда-то в сторону от самолёта.

- Ты смотри, что происходит. - сказал он.

- Активное воздушное движение. После пандемии тут вроде распределительные пункты “Красного креста” расположились, даже аэродром новый построили. - констатировал я.

- Это-то оно так, только я вот о другом говорю: самолётов слишком много. Необычно.

- Ладно, не наше дело, если ТИКэС[1] не завопит.

- Продолжаем полёт по маршруту.

Остаток перелёта до Москвы прошёл спокойно, ну разве что самолётов, летящих в противоположную сторону было подозрительно много. Правда где-то за сорок минут до Москвы вдруг все самолёты исчезли. Плюс, ниже нас образовался грозовой фронт, и сплошная облачность закрыла нам весь обзор.

Глава 2: И что дальше?

"Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве." 

Михаил Жванецкий

Будто в плохом сне, я широко распахнул глаза и вскочил с кровати, не собираясь дальше валяться. Лены нигде не было - она видимо, опять ушла на работу. Даже странно, что имея за спиной дипломы бакалавра и магистра юриспруденции, она работала лишь простым юрисконсультом у адвоката-международника. Стоп! Я не могу быть дома, так как я уснул в самолёте, который всего час назад совершил аварийную посадку! 

Размышления разума, пробивающиеся сквозь стену сна, оказались прерваны появлением Лены. Она как всегда, была прекрасна и… в ней была какая-то искорка, которая делала её ну абсолютно непохожей на других девушек.

- Приветик, ты как, как рейс прошёл?

Я взглянул на телефон, лежавший в раскрытом состоянии и посмотрел время: 15:31.

- Не очень, такой сон приснился, что я садился в Кирове без двигателей.

- Но ты же в Москву летел из Англии! Как ты мог сесть в Кирове?

Её порыв ревности обескуражил меня. Она же никогда не была такой!

- Сам не знаю… Ленусь, ты то как с тем делом?

- Постой! Паш, у тебя есть кто-то?

- Ч-что? Лена! Как ты могла так подумать? У меня есть ты, и мне этого более чем достаточно!

- Ах достаточно! Тогда… - она в слезах выскочила из квартиры и убежала…

"Мда, Павел, вы - редкостный олень!"

Точно ревность, но я не понимаю, откуда она могла взяться. Нет, я не гулял налево и направо, но у меня действительно было много друзей из числа женщин, и ничего, Лена даже глазом не вела, видя меня с какой-нибудь девушкой.

Следующие три часа я провёл на кухне, готовя примирительный ужин. Ради этого даже пришлось откопать в кухонном гарнитуре неясным образом запропастившуюся бутылку красного сухого вина. 

Через три часа Лена вернулась.

- Лена, слушай, я не знаю, что ты там подумала, но знай - я люблю тебя, только тебя, и готов умереть ради нашей любви!

Лена просто вошла в квартиру, забыв захлопнуть дверь и посмотрела на меня серыми глазами. Серыми не в смысле по цвету радужной оболочки, а в смысле, что они буквально были серыми и безжизненными.

- Лена? Всё в порядке?

Вместо ответа она тихо зарычала, а потом бросилась на меня. 

- Лена, нет! - крикнул я что есть мочи, поняв, что моей Лены больше нет, а есть только бешеный монстр, некогда бывший моей невестой.

Я едва успел схватить бутылку вина за горлышко, как вдруг Лена зубами вцепилась в мою шею. Сквозь дичайшую боль и мгновенно нарастающую слабость я разбил бутылку о её голову, отчего картина стала ещё хуже - она и так была перепачкана в моей артериальной крови, а теперь ещё и вино дополнило картину. 

Вроде говорят, что умирать не больно, но в тот момент я орал в ярости от того, что не спас любимую, но голос постепенно стихал, и буквально на последнем издыхании я крикнул: 

- Лена...

***

- Лена! - прокричал я, мгновенно вскакивая с кресла.

От столь сильной эмоциональной атаки я едва не заехал Оле по лицу, которая боялась, что у меня началась лихорадка.

- Паша, что случилось? - спросила меня Наталья Стивенсон - стюардесса, обслуживавшая салон эконом-класса.

Наталья у нас - новенькая, всего пару месяцев, перешла из бизнес-авиации, так как "перестала соответствовать стандартам". Ну прям "СТС"[7] у нас лет двенадцать назад. Но за время полётов мы сильно сдружились. Нас объединяет общая предыстория - наши предки приехали в Россию. Её предками был швед, приехавший на Урал думая, что попал на высокооплачиваемую работу, а оказалось, что попал на опечатку, и кержачка[8], что пряталась там. И не надо говорить, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает! Ещё как бывает.

- Кошмарный сон приснился. Ничего страшного.

- Понимаю. Что мне делать?

- А что ты делала до этого?

- Ну…

- Значит вот что, подготовь нам всем завтрак, и самолёт напомню, не покидать.

С разбитой физиономией я пошёл в сторону кабины, но остановился около открытой двери. За ней стоял подогнанный трап, который никто не убирал… я вышел из самолёта на площадку этого трапа и достал телефон в надежде поймать сотовую сеть. Как ни странно, я тут же поймал сокровенные "пять палок". После этого я сразу набрал номер Лены. 

Потянулись долгие гудки, по крайней мере, в Москве телефоны ещё работали… Ещё работали. От этой мысли мне стало не по себе. Я не знал, что творится в Москве, что творится в Гальбштадте, куда переехали мои родители, когда я стал пилотом и съехался с Леной.

Пока шли гудки, я прикрыл глаза от солнца и стал рассматривать лётное поле. Оказалось, что пока мы спали, здесь село ещё штук десять самолётов, по пассажирскому и грузовому Боингу-747, четыре А-320, остальные - Ил-76. Также на поле появилась целая куча военной техники, от БТРов до ЗРК и вертолётов. В общем, аэродром основательно укрепляли, будто готовились к какому-то форменному дурдому, ну или к визиту самого Президента.

После минуты длинных гудков наконец трубку сняли.

- Алло, кто это? - шёпотом спросила Лена.

- Лена! Это я, Паша!

- Господи, я боялась что не смогу с тобой связаться, с тобой всё в порядке?

- Могло быть и лучше, зато сдал экзамен на КВСа. - на этой фразе я нервно рассмеялся.

- Поздравляю тебя, ты сейчас в Кирове? 

- В аэропорту. У тебя всё в порядке?

- Да, в порядке. Сходила в магазин…

- Ты что, с ума сошла? - не сдержавшись, крикнул я, хотя не понимал, почему я озлобился. На том, что было в холодильнике, долго не продержатся, если не будет электричества, туризмом и жизнью вдали от цивилизации мы не занимались, поэтому не держали дома ничего такого, что использовалось в этих делах, даже оружия никакого нет. - Ты понимаешь, чем ты рисковала?

- Знаю, но у нас не было ничего, я взяла кухонный нож, который у тебя для мяса и приделала его к швабре. Так и сходила в магазин. А если про одежду, то помнишь же про мою старую амуницию для мотика? Вот его я и нацепила.

Глава 3: До Москвы и...

"Москва сегодня напоминает бомжа, который сделал себе маникюр, педикюр, надел на грязное белье смокинг и пошел играть в казино."

Михаил Задорнов

11 апреля 2029 года. Аэропорт Победилово, 15 километров от Кирова, Россия. На борту самолёта МС-21-210. Время: 04:20

Видимо, мне представилась удивительная возможность прочувствовать все стадии алкогольной интоксикации в условиях надвигающегося конца света и стеснённом туалете самолёта, над унитазом которого я сидел последний час, безо всякого удовольствия отправляя содержимое желудка в обратном направлении… так, если начистоту, то я просто сидел с ватной головой и блевал. 

- Ну что, как попойка? - ехидно спросил Сельчук.

- Чего вам надо? Не надоело ещё?

- Лететь надо. Мне - самолёт вести, тебе - невесту спасать. Так что, жду, когда ты будешь в состоянии ровно ходить, а потом - взлетаем.

Ну надо же! Мы теперь фамильярничаем! Какой прогресс! А всего-то надо было нажраться! Зато минусов теперь не оберёшься: мало того, что тебя шатает, как самолёт во время дичайшей турбулентности, так ещё и выворачивает желудок наизнанку, за компанию требующий огромного количества воды. Хорошо, что вчера… или это было сегодня ночью? Да пофиг! Главное, что хорошо, что Оля принесла обратку аспирина.

Кстати, бутылка воды, что стояла на столике, была сдобрена сахаром. Видимо, благодаря этому, я смог оклематься от всего этого ближе к шести утра. Тогда же появился Сельчук.

- Так, Фр… Паш, тут этот Миролюбов набросал схемку маршрута забора людей. Посмотри, кто там ближе к твоей невесте.

Сельчук дал мне список адресов на планшете, но я сразу отодвинул его, не став вчитываться в содержимое.

- Ты чего?

- Я сам поеду. Я сказал, чтобы она никому не доверяла, плюс - там хитрый замок, и войти смогу только я.

- Ну ясно… тогда, готовь самолёт к вылету. Проводи осмотр фюзеляжа.

- Хорошо.

Я вышел из кабины и быстро спустился по трапу, попутно схватив фонарик, рацию и светоотражающую жилетку.

- Так, проверь шасси, могли повредить при посадке. - откликнулся в рации Сельчук.

- Хорошо.

Осмотр шасси занял около получаса.

- Хорошая новость, шасси в норме. Повреждений центроплана не замечено.

- Уверен?

- Более чем. Подтёков топлива нет, иных повреждений нет. Можете проверить закрылки и элероны?

- Понял, отойди подальше, щас всю механизацию прогоню.

- Давайте.

Я отошёл от самолёта, встав у него в хвосте на расстоянии в 90 метров, и скомандовал:

- Начинайте.

Все подвижные плоскости самолёта зашевелились, проверяя их работу в самых разных режимах.

- Порядок, всё исправно. Осмотрю трубки и вернусь.

- Давай.

Конечно же, трубки находились в прекрасном состоянии, иными словами, лучше исправного самолёта не найти.

- Фух, Харитон Владимирович, там всё идеально, самолёт готов к вылету.

- Отлично. Сообщи Алексею, пусть грузит своих парней на борт.

- Ясно.

Я спешно покинул самолёт и отправился в палаточный лагерь, где расположили отряд Алексея.

Правда у входа в лагерь меня тормознули.

- Стоять! Куда идём, товарищ пилот? А?

- Мне нужен Алексей Алфёров. Скажите, что к нему… Фриц… - с выдохом сказал я, кто его ищет.

- Чё?

- Того. Скажи, кто его ищет и всё.

- Ну ладно. - солдат взял в руки рацию и начал говорить. - Товарищ майор, тут вас какой-то "Фриц" ищет… Да, так точно, сейчас скажу.

- Так, парень, тебе повезло, щас выйдет.

Мне пришлось постоять несколько минут в ожидании Алексея. Через несколько минут он появился в компании десятка таких же бойцов, как и он, только их лица были скрыты балаклавами.

- Вот и ваши пассажиры на первый этап. Куда их сажать?

- Смотря что по массе.

- Эм… ну, каждый весит килограмм семьдесят-восемьдесят, плюс на каждом сорок килограмм амуниции. Плюс, там ещё десять ящиков, один ящик с фотоаппаратурой десятикиллограммовый, два ящика с сухпаями, там масса смешная, кило пять на каждый, два двадцатипятикилограммовых с патронами семь шесят два, плюс, два двадцатикиллогркмовых с патронами пять сорок пять, два ящика с автоматами для наших людей, ну и ящик с пистолетами Ярыгина и боеприпасами к ним. 

- Ярыгина… там патроны от обычного "Макарова"?

- Нет. Там "Парабеллумовские" патроны. Они мощнее.

- Ясно, вам помочь?

- Да не, сами дотащим. Только довези нас.

- Сделаем.

Я пулей убежал в самолёт. Правда на входе меня остановила Оля, Наташа и ещё два бортпроводника - Валя и Никита Осиповы. Это супружеская пара, таких часто ставят вместе из-за того, что семейные лучше срабатываются в экипаже.

- Мы тут обсудили, Павел Андреевич, мы летим с вами. 

- Эй! Вы не пилоты, так что не стоит подвергать себя риску.

- Не большему, чем вы. Это не обсуждается.

С недовольным лицом я зашёл в кабину, где Сельчук уже вёл переговоры с диспетчером.

- Так, я вас понимаю, всё сложно, но вылет санкционирован Мирославским!... Спасибо, жду!

Он отпустил тангенту и повернулся ко мне.

- Эти придурки не дают разрешения! Сказали, мол нужно какие-то документы оформить для вылета. А Мирославский лично приказал доставить к нам на борт экспериментальные огнемёты.

- Издеваются? Огнестрелы на борту я ещё пойму, но огнемёт? Он от перепада не рванёт?

- А? Всё может быть.

- Так, мне это уже не нравится. Позови Алексея.

- Сейчас.

Я вышел в салон и подошёл к Алексею, заканчивавшего размещать ящики в хвосте, всё равно там никого не будет.

- Алексей! Можно вас?

- Да, конечно. Что случилось?

- Нам не дают взлёт. - шёпотом сказал я. - Мирославский приказал доставить какие-то огнемёты на борт.

- Кабздец… 

- Почему?

- Значит, слухи не врут: регенератов можно только сжигать из огнемётов.