Black List

Глава 1. Саша

«В такие моменты не спасает даже музыка»

Уважаемые пассажиры, мы находимся на высоте 10378 метров и движемся со скоростью 850 километров в час, просьба не высовывать голову, руки, ноги и другие части тела из иллюминаторов. Убедительно просим вас привести кресло в вертикальное положение, устроиться в нём поудобнее и пристегнуть ремни безопасности, в скором времени наш самолёт будет заходить на посадку в славном городе Москва. Обязательно позвоните близким, как только сойдёте с трапа, думаю, им будет приятно.

Сдержать улыбку не получилось. Если бы я знала, что на обратной дороге нам попадётся настолько обаятельный пилот, то вряд ли бы так сильно переживала. Сколько бы перелётов в моей жизни ни было, и как бы сильно ни хотелось попасть в другие города и страны, склизкие щупальца страха не отпускали меня. Они забирались под кожу, сковывали сердце, сжимали лёгкие, а порой ещё и связывали желудок в узел. В такие моменты даже есть не хотелось, но сегодняшний перелёт стал исключением. И дело было не в милом пилоте, а во времени перелёта. Четыре, пять, даже шесть часов без еды я бы выдержала, но лететь двенадцать часов, так ещё и с пересадкой в Пекине без еды, — выше моих сил. Как говорили в Корее 금강산도 식후경, что значит: «И Алмазными горами любуются только после еды». И сегодня грех было не согласиться, в особенности, когда на обед нам предложили на выбор местную и европейскую кухню. Желая продлить себе впечатление от путешествия, я выбрала первый вариант. Миёкук, чанчанмён и кимбап оказались настолько сытными, что на дольгона у меня не хватило места в желудке. К счастью, её хорошо упаковали, и не обязательно было съедать всё сразу. Конечно, такой обед мама бы не одобрила. Она считала, что это обычный фастфуд. Особенно ей бы не понравился чанчанмён, улучшенная версия "Доширака". Спорить с мамой в этой сфере я не собиралась, она всё-таки глава консалтингового агентства. Ей виднее. Видимо за чанчанмёном стоял не самый лучший пиарщик, раз маму его работа не впечатлила.

Наконец-то мы вылетели из густых, белых облаков и начали заходить на посадку. Вид из иллюминатора чем-то походил на детские рисунки — всё плоское, но пёстрое и яркое.

— Саш, у тебя с чем конфета? — легко коснулась моего плеча Оля, сидевшая справа.

Вытащив из кармана шорт конфету, выданную во время обеда, я взглянула на надписи на корейском языке.

— С виноградом. — Третий язык был в стадии изучения, но базовые слова мне давались легко. Вообще, я считала, что после английского, любой язык, даже из другой языковой семьи, учился легче. По крайней мере, мне точно.

— Давай махнёмся, а то меня от манго уже тошнить начинает. — Оля протянула мне конфету в пёстрой красной обёртке.

— Это не манго, а яблоко. Ты, видимо, не разглядела вторую букву.

— Да?! Всё равно. Давай махнёмся. Мне цвет у твоей конфеты больше нравится.

Оля всегда была взбалмошной и немного не от мира сего, но в бытовом плане, как оказалось, мы схожи. Из всей языковой группы, которая полетела на три недели в Корею, лишь мы вдвоём ни разу не поругались из-за разбросанных по номеру вещей, неубранного мусора или мокрых полотенец. Не высказывая противоречий, я просто вложила в ладони Оли конфету, забрав ту, что она предложила мне. Соседка тут же развернула пёструю упаковку и закинула конфету в рот, блаженно прикрывая глаза, расплываясь в кресле, как сыр в микроволновке. Я поспешила последовать её примеру.

Откинувшись на кожаную спинку сидения, я вновь взглянула в иллюминатор. Земля стала чуть ближе. Теперь проглядывались крыши домов. Скорее всего, это высотки, хоть выглядели они, как маленькие домики в «Монополии». Казалось, любой из них можно взять двумя пальцами и переставить в другое место. Салон легко тряхануло, и пальцы инстинктивно сжались на подлокотниках. Проклятые воздушные ямы. Медленно и глубоко вдохнув, я постаралась прийти в себя, но сердце все никак не успокаивалось. Липкие щупальца страха медленно подползали к нему. Вытащив из кармана мобильный и подсоединив к нему проводные наушники, выдаваемые на борту, я включила первый попавшийся трек. Подвижная мелодия полилась из хлипких динамиков. Если бы мои беспроводные наушники не накрылись перед самым вылетом из Кореи, жизни была бы проще. Пока приходилось довольствоваться скрипящими духовыми и проседающими битами. Но это лучше, чем ничего.

Музыка была моим спасительным островком ещё за долго до того, как моим интересом завладела корейская культура. В моменты, когда мама ругалась с Сергеем, моим биологическим отцом, я забегала к себе в комнату и включала телевизор, по которому вечером, часто шли музыкальные программы. Мне было все равно что слушать, главное, чтобы звук песен перекрывал крики взрослых. Когда родители развелись, музыка стала моим спасением в моменты одиночества. Так, прыгая с исполнителя на исполнителя, ползая по Интернет-сети, как паучок с двумя сломанными лапками, я случайно наткнулась на пару взрывных песен. Смысл их я не понимала, но звучали они круто. Под них не только хотелось танцевать, но и творить: рисовать, петь, в общем, не сидеть без дела. Лишь через два года я узнала о существовании айдолов и к-попа в целом. И пока ещё ни разу не пожалела. То, что начиналось, как легкое увлечение, стало центром моей жизни. Песни дали старт для изучения языка, а танцы подарили мне друзей, а самое главное — лучшую в мире танцевальную каверденс команду ARGON. Без ложной скромности мы были лучшими, и уже два года подряд одерживали победу на CoverLand. И в этом году не намеривались сдаваться. ЕГЭ, конечно, важный этап для каждого школьника, но мама мне уже давно дала понять, что лучше следовать своей мечте, чем чьим-то стандартам.

Самолёт вновь тряхнуло, и мои пальцы сильнее сжались на подлокотнике. Смотреть в иллюминатор не было больше ни сил, ни желания. Прикрыв глаза, откинувшись головой на не самый удобный подголовник, я постаралась сосредоточиться на песне. Перед глазами медленно стали появляться кадры из клипа вперемешку с воспоминаниями о Корее.

Глава 2. Саша

«Больница — не лучшее место для отдыха»

Потрескивающая тишина. Странное выражение, но именно это было первым, что я услышала. Трещащий звук люминесцентных ламп не сулил ничего хорошего. Сознание плавно возвращалось, но глаза все ещё никак не открывались, словно кто-то склеил веки. С большим трудом удалось их раскрыть, но я тут же пожалела об этом. Яркий свет, струящийся ото всюду, ударил в глаза. Зажмурившись, я отвернула голову в сторону, чувствуя, как в висках начинало клокотать. Это было какое-то издевательство. Прошли долгие минуты, прежде чем мне удалось осмотреть незнакомое пространство целиком. Больница. Шесть коек, две из которых были расстелены, но люди на них не лежали. Белые холодные стены, деревянные окна с откручивающимися железными ручками, казалось таких уже просто не делали, и потрескивающие, перемигивающиеся между собой холодные лампы. Атмосфера была удручающей и грустной. Удивительно, как люди здесь вообще могли пробыть больше нескольких часов.

Окончательно придя в себя, чувствуя легкую слабость в мышцах, я попыталась присесть на кровати, поздно замечая катетер капельницы. Игла предупредительно дёрнулась, пуская болезненный разряд по нервным окончаниям. Раздражённо прошипев, я всё же смогла устроиться поудобнее, глупо, уставившись на капельницу. Впервые видела, как она работает. В висках запульсировало. Боль была скорее надоедливая и раздражающая нежели скручивающая. Коснувшись пальцами виска, я ощутила странную ткань, вместо кожи. Видимо, бинты. Перед глазами тут же замелькали события последних часов. Визг тормозов, авария, футбольный мяч, номер десять, мама!

Скинув одеяло, я спрыгнула босыми ногами на холодный плитчатый пол, но замерла, вновь ощущая предупреждающий приступ боли в сгибе локтя. Наклонившись над иглой, я пыталась понять, как вытащить её не навредив себе, но быстро поняла, что без медсестры здесь разобраться не получится. Вариант выдернуть и помереть от потери крови в мои планы не входил. Схватив железную стойку, с булькающим раствором в банке, я направилась к выходу. Мышцы неприятно покалывало. Колени подгибались. Выйдя из палаты, я оперлась на стену для равновесия. Растянуться в коридоре городской больницы совершенно не хотелось.

Медленно продвигаясь вперёд, как Маленький буксирчик, я намеривалась найти хоть кого-то из медицинского персонала. В идеале дойти до стойки регистрации. Как правило, она находилась на первом этаже. Судя по полустёртому номеру на одной из стен, спуститься мне нужно всего на один лестничный пролёт. Правда уверенности в том, что у меня получится сделать это с капельницей, не было. Нужно найти лифт, если он вообще здесь был.

— Девушка, вы куда? — окликнул меня чей-то хрипловатый голос, но я даже не обернулась. У буксирчика есть путь и с него сходить нельзя, иначе есть риск сесть на мель.

— Девушка.

Чья-то рука коснулась моего плеча, и я дёрнулась от неожиданности. Женщина лет сорока пяти, с тучными формами, но добрым, слегка усталым взглядом, заставила меня остановится.

— Тебя как зовут? Ты из какой палаты?

Взгляд серых глаза скользил по мне, как хорошо заточенные коньки. Казалось, что она читала меня, как открытую книгу. Врать я не видела смысла, да и сил на это не было.

— Не знаю, — моя голова слегка качнулась в сторону. — Вы не знаете, где моя мама? Лапина Елена Владимировна 1986 года рождения. Мы попали вместе с ней в аварию.

Моё дыхание ускорилось, и это не осталось незамеченным для медсестры. Подхватив меня под руку, женщина предложила присесть на ближайшее кресло, обитое зелёной кожей. Она тут же принесла мне воды из кулера, стоящего в общем коридоре. Страх, который казалось вот-вот должен был накрыть меня с головой, медленно отступал. Я все ещё чувствовала его липкие щупальца, но они медленно уползали на дно, дожидаясь нового момента, чтобы напасть.

— Где моя мама? — голос не дрогнул, хотя уверенности в словах не было. Мозг подбрасывал страшные картины аварии, часть из которых были явно выдуманными.

— Посиди здесь. Я сейчас найду твоего лечащего врача и обо всем узнаю. Только никуда не уходи.

Женщина наставила на меня указательный палец, предупреждая, но угрожать мне было и не нужно. Куда бы я пошла? Судя по тишине вокруг и коридору, поворачивающему вдалеке в лево, больница была большой. Возможно, это какой-то лечебный центр, только достаточно старый. Потеряться в незнакомых коридорах не входило в планы. К тому же, я добилась того, что хотела — нашла медсестру, которая обещала узнать о состоянии мамы. Тёмные мысли, словно змеи, повылезали из всех щелей. Каждая из них пугающе шипела и пыталась ужалить побольнее, но я старалась сохранять спокойствие. С мамой всё должно было быть нормально. Наверно, она находилась во взрослом блоке, а я в детском, поэтому не смогла её найти. Она не должна была сильно пострадать, возможно, что-нибудь себе сломала, а может, просто отделалась ушибами, но с ней точно всё хорошо. Мама была пристёгнута. Ехала небыстро, соблюдая скоростной режим. Сработали подушки безопасности. К тому же, я цела, значит, и с мамой тоже должно быть всё в порядке. Для убеждения самой себя я оглядела свое тело. Больничная одежда совсем мне не шла. В ней я выглядела совсем нездорово: костлявые руки, синяки на открытых частях тела. Наверное, на лице они тоже есть, но зеркала под рукой не было, как и мобильного.

Вскоре послышались незнакомые голоса. Люди парами и небольшими группами поднимались по лестнице и гуськом расходились по палатам. Запахло картошкой и жареными котлетами. Видимо, они возвращались из столовой.

— Ты Александра Лапина? — глубокий низкий голос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнула.

Крепкий мужчина, похожий чем-то по фигуре на Банчана, с такими же широкими, тёмными бровями и прямым носом, возвышался надо мной, словно скала. Его тёмные глаза смотрели изучающе на меня, явно анализируя. Понимая, что молчала слишком долго, я аккуратно кивнула головой.

Глава 3. Саша

«Есть люди, к которым не обратишься, даже, если помирать будешь»

Я была уверена, что юрист Степана что-нибудь придумает, и мы уедем вместе, но хлопок черной двери автомобиля привёл меня в чувства. Двигатель машины заревел, и за окнами стало проплывать крупное здание медицинского центра. Все же, оно оказалось очень большим.

— Я сбегу от тебя, — холодно бросила я, продолжая наблюдать за удаляющейся больницей.

Юрист приехал, но его сил, на данный момент, оказалось недостаточно. Чтобы изъять ребёнка у законного по документам отца, нужно было собрать множество справок, комиссий и всякой другой бюрократической ерунды. Степан пообещал, что попытается что-нибудь придумать, но теперь меня это не особо волновало. Какая разница проведу я в доме отца неделю, две или месяц? Все равно война была проиграна. Я оказалась на его территории.

— Тебе нужно что-нибудь забрать из дома? — спросил Сергей, когда здание больницы вовсе пропало из виду.

— Нет, — холодно ответила я, откидываясь на спинку кресла. Оно было не таким мягким, как в маминой машины.

При выписке мне вернули все мои вещи, найденные на месте аварии. В принципе я не врала. В моём чемодане и ручной клади было достаточно одежды, чтобы продержать до конца лета, а может и до октября. Телефон, к счастью, не пострадал, хоть и нашли его не сразу, от чего он успел разрядиться почти в ноль.

— Саш, я не хочу с тобой ругаться, — голос отца зазвучал мягче, чем до этого, но это был обман. — Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но Лена, она сильная. Думаю, скоро придёт в себя, и вы снова поедете домой вместе.

Я скривилась, радуясь тому, что в полумраке ночи, он не мог видеть моего лица, иначе бы опять развопился, начиная читать морали. Слышать из его рта имя мамы, было отвратительно. Лучше бы вообще было не слышать его голоса, да и не видеть его вовсе. Он же теперь для всех будет выглядеть отцом-героем. Приютил бедную доченьку, от бывшей жены в своей семье. Не мужчина — мечта. Аж тошно.

— Тебе у нас понравится, я уверен. Марина очень хорошая.

Недовольно цокнув, я достала беспроводные наушники из рюкзака и включила их, всовывая в уши. Музыку послушать не получилось бы, но они неплохо подавляли шум, так что до чужого мне дома, я доехала практически в тишине.

Сергей жил в типичной кирпичной многоэтажке. Это не был ЖК, в котором жили мы с мамой, с огороженной территорией, школой в двух шагах от дома, садиком, детскими площадками и даже поликлиникой. Зато здесь до метро можно было дойти пешком. Во дворе, на старенькой, но ухоженной детской площадке, за место детей гуляли собачники. Видимо, пришло их время. Рыжий корги что-то активно жевал. Заметив это, его хозяйка сорвалась с места и бросилась к нему, тут же припадая на колени, хватая его за пушистую морду, пытаясь разжать массивную челюсть. Пёс фырчал, пытался отвернуться, но женщина явно была на опыте. Через пару минут в её руках появилась детская пищащая игрушка, вся в слюне и песке. С отвращением поморщившись, она выкинула её в урну, цепляя пса не поводок.

— Я сама, — отрезала я, бросившись к чемодану.

— Сама? Ага. Как же, — усмехнулся Сергей, беря чемодан за боковую ручку.

— Спину сорвёшь. В твоём возрасте это сделать легко.

Мне хотелось как можно больнее уколоть его. Он должно быть совсем глупый, если думает, что в его доме мы будем жить душа в душу. Сергей ещё пожалеет, что решил оставить меня.

— Это ты Степану, как его там…

— Алексеевичу, — поправила папашу я, устремляясь за ним вслед, чтобы зайти в дом.

— Да, Алексеевичу говорить будешь.

Ответа от меня не последовала. А смысл? Я же все равно знаю, что Степан Алексеевич круче него. Он моложе, умнее, а главное, он не предатель. Надеюсь.

В подъезде было прохладно и светло. Было видно, что за ним ухаживали. Стены были аккуратно выкрашены, по всюду стояли цветы в горшках, а слева, в небольшой комнатке сидела консьержка, которая тут же одарила меня подозрительным взглядом.

— Серёж, поздно ты что-то с работы приехал, — высунулась она почти на половину в небольшое пластиковое окошко.

Волосы её мало чем отличались цветом от спелого баклажана, однако это ей даже шло. Не выглядел вычурно. Если бы не старый, с мелкими катушками кардиган, который явно был ей не по размеру, я бы сказала, что выглядела она лет на пятьдесят, а так на все шестьдесят.

— Да. Но всё хорошо, Раиса Павловна. Просто дочку с аэропорта забирал, — приветливо улыбнулся Сергей, затаскивая чемодан по лестнице к лифтам.

— Не знала, что у тебя есть дочь. Красавица. И цвет ей этот идёт. Яркий такой.

Я нервно улыбнулась, стараясь встать подальше, чтобы лишний раз не встречаться взглядом с консьержкой. Папаша взглянул на меня с недовольством. Заметив это, я специально откинула волосы назад, демонстрируя их рубиновый окрас. Чтобы добиться его, мне пришлось пять часов просидеть в салоне, но результатом я была довольна. Маме тоже понравилось, а до мнения кидал мне дела не было. Пусть своим детям от новой жены будет нотации на этот счёт считать, в мою сторону не нужно и смотреть.

Квартира Сергея расположилась на седьмом этаже. Общий коридор выглядел почти также, как подъезд — нарядно. Не знаю, кто у них заведовал все этой внутрянкой, но справлялся он хорошо. Растения, расставленные вдоль стены, придавали уюта, несмотря на то, что выглядело это слегка колхозно. Дверь, ведущая в квартиру, была железная и с двумя замками. В чём, в чём, а в безопасности Сергей всегда разбирался, жаль, что не смог защитить мою маму от себя.

Сергей вошёл первый, ставя чемодан на бело-чёрную плитку, как на шахматной доске. Заходить внутрь мне совсем не хотелось, и дело было даже не в странном подборе цветов, а в том, что я понимала, что теперь обратно дороги не будет. Как только окажусь там, то не смогу вернуться домой пока мама не придёт в себя. Папаша не отпустит меня. Хоть всё было предрешено ещё в больнице, почему-то я старалась убедить себя в обратном. Цеплялась за ускользающую надежду, что на днях Степан Алексеевич приедет и вытащит меня отсюда, но знала, что этого не произойдёт, даже, если он сильно постарается. Глубоко вдохнув, я перешагнула порог, захлопывая за собой дверь.

Глава 4. Илья

«Карма — ещё та стерва»

День начался обычно. Как и все предыдущие. Выспавшись, я отправился на пробежку. Даже в каникулярное время старался поддерживать себя в форме. Все же, быть капитаном футбольной команды и второй год подряд получать приз, как лучший «бомбардир» — не так просто. Несмотря на конец августа, погода стояла классная, солнце грело, но не обжигало. Правда днём на улице лучше подолгу не задерживаться. Ярик так проторчал полтора часа на своём огороде, выкапывая картошку, и обгорел. Теперь уже третий день лежал дома, а я так надеялся, что мы с ним встретимся после лагеря. С третьего класса моё лето проходило одинаково из года в год. В конце мая я уезжал на спортивные сборы, почти до конца июня, потом где-то около недели жил в городе и уезжал в тематический лагерь, откуда возвращался в конце августа. В принципе меня всё устраивало. В отдыхе вдали от семьи много плюсов. Во-первых, я не пересекался с отчимом. Во-вторых, меня не заставляли делать работу по дому, особенно гладить. В-третьих, я занимался тем, что мне действительно нравилось — спортом. Конечно, мне бы хотелось проводить больше времени с матерью. После появления отчима в её жизни, она медленно исчезла из моей. Не то чтобы я не любил дядю Сергея скорее, как бы сказала Софа, мы были просто разные. Я во многом не разделял его взглядов, но лишний раз об этом не высказывался. Видел, как отчим любит мою мать, и не мог не быть благодарным ему за то, как он старался заботиться о нашей семье. Жизнь до него была не самой лучшей, хоть я многого и не помню, потому что был слишком мал. Но не думаю, что матери-одиночке может быть легко.

После завтрака я вернулся в свою комнату. За время моего отсутствия, растения в ней заметно сдали. Я просил мать и отчима проследить за ними, но, видимо, как всегда, у них не было на это время. Первое растение в моей комнате появилось после смерти бабушки. Выбросить его мама не смогла, а на ухад, из-за работы, времени не оставалось. Поэтому я поливал его от случая к случаю. Потом заметил, что у него стали желтеть и обламываться листья. Залез в Интернет, а дальше, как бы сказала любая девушка, зашедшая на Wildberries: «всё как в тумане». Спустя вот уже шесть лет, растения медленно расплодились по всей комнате. Стояли на подоконнике, полках и один даже угнездился на моём столе. Он был маленьким, поэтому хорошо умещался за выгнутым монитором компьютера. Часть растений я вынес в общий коридор и подъезд. Эту инициативу подхватили и другие жильцы, так что теперь наш дом больше походил на дендрарий.

Планов на день у меня не было, но после того, как я включил компьютер, они тут же появились. Не то что я был задротом, как некоторые мои одноклассники, просто любил общаться. В игровом пространстве можно было много кого встретить. Так, я сражался в команде, состоящей из поляка, турка, индуса и американца. Не жизнь, а целый анекдот. Зато смог попрактиковать английский. Оказывается, он и вправду мог пригодиться.

Когда в общий футбольный чат написал, одноклассник и товарищ по команде Вовка и предложил погонять мяч, я сразу же согласился. Знал бы, чем всё закончится, лучше бы остался дома. Надев спортивную форму со штанами, а не шортами, как в школе, и уложив бутсы в рюкзак, я поехал на велике к Вовке. Путь был недолгим. В среднем, до его района я доезжал минут за двадцать. Зимой ездил на метро, всего две остановки. Сложнее всего добираться было Ярику. Он жил загородом, со всем своим огромным семейством, поэтому часто оставался на ночёвку у меня. Особенно летом, когда играть мы могли даже при свете фонарей.

— Быстро ты. С девчонками тоже так, — гоготнул Вова, протягиваю руку для пожатия. Юмор у него был тот ещё.

— Все в сборе? — Пожал в ответ руку я, словно и не заметил его попытки задеть.

— Почти. Остался только Тимоха.

— Это, который из «Липовской»?

— Ага. Их полузащитник, — кивнул Вовка, приглашая войти в коробку. — Ты разве с ним на сборах не пересекался?

— Нет. У буржуев свои сборы. Плебеи им не ровня.

— Кстати, а Ярик где? Он же с Крыма должен был уже вернуться.

— Вернулся, просто приболел немного.

Рассказывать об истинной причине недомогания друга я не рвался. Захочет, сам напишет. Вова ещё тот идиот. Мог что-нибудь наплести в школе или ещё лучше, ходил бы глупо подшучивал над Яриком, пока тот бы не прописал ему в табло пару штрафных.

Минут через десять, когда мы все уже размялись и приготовились к игре, приехал Тимоха. На такси. Богатей, чёртов. Жил же в трех станциях метро, мог бы и так доехать.

— Спасибо, что подождали, — улыбнулся Тимоха, и во мне пробудилось сильное желание случайно попасть мячом прямо по его загорелому лицу. Не знаю, где именно он отдыхал, но точно не на курортах Краснодарского края. Оттуда такими чёрными и радостными не приезжают.

Достав бутсы из специального отсека под обувь из рюкзака, он надел их и принялся разминаться. Делал он всё настолько медленно, будто бы его никто не ждал. Из раза в раз, я просто не понимал, что этот идиот забыл в нашем дворовом футбольном чате? Как он попал-то в него? Учился в своей школе для «золотых детишек», жил в престижном ЖК, в котором своя больница, детский сад, территория. Там у него этих «коробок» штуки три, не меньше. С широкими воротами, а не нашими хоккейными, расчерченным полем с резиновым покрытием, а не асфальтом, а главное, с сеткой сверху, которой у нас никогда не было. На нашем фоне он выглядел «Бонсаем» среди десятка саженцев «Лоха серебристого». Лох, хоть растение и не прихотливое, но очень не терпит возле себя дорогущих соседей. Особенно тех, кто постоянно пытается пускать пыль в глаза своими дорогими шмотками.

— Тим, это что у тебя на груди? — спросил Аркаша, живущий в том же районе, что и Вовка.

— Это? — Удивлённо взглянул на росчерк ручки на своей форме Тимофей, словно видел его впервые. — Это автограф от Мбаппе. Мы встретились с ним во время отдыха в Дубае. У меня даже фотка с ним есть.

Глава 5. Саша

«Никогда не считала себя вспыльчивой, но, видимо, просто не нашла спичку, которая меня зажжёт»

Ещё никогда в жизни я не испытывала столько злости и желания убивать. Красная пелена застелила глаза. В ушах пульсировала кровь. Ногти впились Илье в горло настолько сильно, что, когда Сергей, всё же, смог оттащить меня от него, на крепкой шее засверкали красные полумесяцы. Отпускало меня медленно. Сначала я почувствовала холодную и гладкую поверхность пола, потом поняла, что руки были обездвижены. Я попыталась вырваться, но хватка Сергея была слишком профессиональной.

— Отпусти меня!

— Сначала успокойся. — Руки папаши ещё крепче вцепились мне в плечи, прижимая к полу.

— Да спокойна я уже! — Я дёрнула плечом, но Сергей вновь надавил ладонями на них, впечатывая в паркет. — Всё. Спокойна. Никого трогать не буду. Правда.

Ещё с минуту папаша держал меня, но после, медленно отпустил. Когда я наконец-то почувствовала свободу и выпрямилась, тело Сергея ещё было напряжено. Он был готов в любой момент броситься в мою сторону.

— Отличный ты отец, ничего не скажешь, — прошипела язвительно я.

Не знаю, что больше меня задело, то, что Сергей прижал меня к полу, как какого-то преступника, или то, как бросился на защиту своему приёмному сыночку. Он же мог просто отпихнуть меня. Встать между нами с Ильёй. Злоба вновь начала подниматься во мне, но я быстро её погасила. Прохлада пола до сих пор ощущалась на щеке.

— Что у вас произошло? — Сергей бросил подозрительный взгляд сначала на меня, а потом на Илью.

Брат молчал, отводя глаза в сторону, как пёс. На английском мы как-то читали текст о том, что собаки не просто так отворачиваются от своих хозяев, когда те начинают их ругать. Британские ученые выяснили, что если собака что-то не видит, то считает, что её тоже не видно. Правы они были или нет, не знаю, но Илья явно был бы не против, если бы эта статья оказалась истиной.

— Это из-за него мы с мамой попали в аварию! — крикнула я, наставляя указательный палец на Илью, который все ещё не мог понять, куда отвести взгляд.

Сергей вопрошающе взглянул на приемного сына, но тот продолжал молчать. Стыдно ему, наверное. Конечно! Интересно, какого это жить, зная, что по твоей вине могли погибнуть люди?

— Илья, — голос Сергея прозвучал гулко, как из трубы.

— Она может хотя бы одеться? — покосился на меня сводный брат.

Лишь сейчас я опомнилась и опасливо взглянула вниз. Бельё. На мне одно нижнее бельё. Так ещё и не комплектом. Жар опалил щёки, а в груди затрепетало сердце. Стыдно! Как же стыдно. Встав, я оглядела комнату и. заметив махровый малахитовый плед, которым укрыли кровать, сдёрнула его вниз. Обернувшись в него, как в тогу, на манеру греческой Богини, вновь села на пол.

— Не видел, что ли, девушек в купальнике? — усмехнулась высокомерно я, пытаясь скрыть нервно дрожащие руки и горящее алым фонарём лицо.

— Илья, — вновь окликнул Сергей.

Брат повернулся в нашу сторону. Взгляд его не был напуганным, скорее смиренным. Откашлявшись, он присел на игровое кресло, уставившись на меня.

— Ты так и будешь молчать, словно воды в рот набрал?!

От чего-то Илью всего перекосило, и он недобро взглянул на Сергея. Тот кашлянул и передёрнул смущенно плечами. Видимо, у папаши отношения не сложились и с новеньким сыночком. Какая жалость.

— Это вышло случайно, — наконец-то ответил Илья, сцепив пальцы в замок, но голову не опустив. — Мы играли в футбол. Мяч вылетел на проезжую часть. Но я клянусь, там не было машины, когда я подбирал его! Она вылетела из-за угла, как приведение.

— Моя мама никогда не превышает скорость! — Подалась вперёд я, ударяя ладонями по паркету, от чего лямка «тоги» сползла вниз, слегка обнажая бюстгальтер. Илья вновь отвел взгляд, на этот раз с каким-то раздражением.

— Было бы так, она бы успела объехать меня и не врезалась в столб.

— Да потому что ты выскочил, как чёрт из табакерки!

— Сама ты чёрт. Это придомовая территория. На ней вообще машины должны осторожно ездить, потому что там постоянно дети бегают.

— Дети не должны выбегать на проезжую часть!

— А ну заткнулись оба! — рявкнул Сергей. В своём стиле.

Послышался робкий стук в дверь. Мы все обернулись. Пухлое лицо Марины, с квадратными очками, протиснулось в дверной проём.

— У вас всё хорошо? — Её взволнованный взгляд окинул нас всех. На мне он задержался дольше, чем следовало бы. Видимо, плед привлёк её внимание своим окрасом.

— Да, солнце. Ты Эву спать укладываешь? — защебетал Сергей, и от очередной смены его голоса меня затошнило. Это же надо было быть таким лицемерным. Вот о ком нужно снимать хроники по типу "оборотни в погонах". Марина легко улыбнулась и кивнула. — Мы постараемся быть потише. Я потом всё объясню.

— Конечно, объяснит. Из-за вашего сына, моя мама сейчас в коме. Хорошее воспитание. Ничего не скажешь, — оскалилась ехидно я.

— Саша! — попытался одёрнуть меня Сергей, но я в его сторону даже не взглянула. Много чести.

Ага. Рассказал бы он. Скорее соврал что-нибудь в духе "ребята просто повздорили". По части вранья папаша был спец. Иначе, как объяснить то, как он виртуозно ухитрялся скрывать от мамы измену с Мариной на протяжении почти года.

Лицо Марины вытянулось и стало похоже на дыню-торпеду. Глаза, за толстыми стёклами очков, стали ещё выразительнее. Её испуганный взгляд метался с Ильи на Сергея и лишь в конце остановился на мне. Конечно, такого поведения моя мама бы не одобрила. Она всегда считала, что взрослые люди должны уметь решать конфликт мирно, но до окончательного взросления у меня был ещё целый год. Так что, я могла позволить себе такую шалость.

— Илюш, это правда? — Марина захлопала длинными, пышными ресницами. Вглядываясь в них, я всё не могла понять, были ли они натуральными или нарошенными.

— Мам, там...— заблеял, как козлик брат, и я заметила, как его смуглое лицо стало белеть на глазах. — Так получилось...

Глава 6. Саша

"Школа — это не просто место учебы, это целая жизнь"

На следующее утро из комнаты я показалась только в обед. На предложение Марины позавтракать, ответила жёстким отказом. Не хотела видеть ни её, ни тем более Сергея. Списавшись с девчонками, собрала спортивные вещи, которые специально взяла с собой в поездку для съёмок танцевальных видео, и отправилась в школу. Сообщать об этом папаше или тем более кому-то из его семейства, я точно не собиралась. Сергей сказал, что я буду жить с ним, но это не значило, что мы стали семьёй, поэтому и о моих передвижениях ему знать было не обязательно.

Наша школа мне нравилась тем, что ученики в ней могли находиться хоть круглосуточно, главное, иметь для этого основание. У нас даже были комнаты отдыха, где можно подремать и кампусы, в которых оставались ребята, которым до школы ехать было больше часа. Нужно обговорить эту тему со Степаном. Может, у него получится уговорить Сергея на мою жизнь в кампусе?

Малый актовый зал спроектирован для занятия танцев и чирлидингом. В нём были зеркала, помогающие отрабатывать движения, новые колонки, в которых каждая нота звучала идеально, и звуковая система, на которой можно делать свои мэшапы. Также в зале стояла камера, чтобы отслеживать, чем именно занимались ученики, особенно, когда в помещении не было учителя. До восьмого класса одних нас сюда не пускали, но в девятом, после того, как наша команда ARGON смогла взять первое место сначала на обычном районном соревновании, а потом и на CoverLand, директор пошёл на встречу. Теперь, при условии, что у каждого участника команды были сданы все домашние работы и не имелось проблем с успеваемостью, мы могли тренироваться в любое внеурочное время.

Переодевшись в раздевалке, я начала растягивать мышцы. Приходить на тренировку заблаговременно было моим любимым занятием. Во-первых, я могла спокойно размяться, а во-вторых, поснимать контент для собственных соцсетей. Не то чтобы у меня много подписчиков, но цифра медленно, но верно приближалась к сотне тысяч. Мама это считала настоящим достижением и всячески поддерживала меня. Именно она купила мне первый свет и штатив, чтобы мои видео стали более профессиональными. Конечно, аппаратура — это классно, но куда важнее сам танец и энергия, которую через него пытаешься передать.

Установив телефон на невысокий штатив, рядом с одним из зеркал, я включила музыку и начала отрабатывать движения для танца на концерт первого сентября. Как школьная команда мы должны были представить нечто стоящее на линейке. Во время танца я редко следила за временем, поэтому часто устанавливала будильник, особенно в те дни, когда из школы меня забирала мама. Не хотела, чтобы она долго меня ждала. Когда именно Тимофей появился в зале, я не заметила.

— Как всегда самая работящая, да капитан? — Усмехнулся Трифонов, облокотившись спиной на дверной косяк.

Тимофей был не только моим одноклассником, но и соседом. Я жила в третьем подъезде, он – в пятом. Наши родители неплохо общались, но скорее это было похоже на приятное соседство, чем на дружбу. К Тимофею я относилась также, как и любая девушка к парню лучшей подруги — с осторожностью и хорошо скрываемым недовольством, ведь я знала, что она достойна лучшего. Тима встречался с Римой, которая не только была нашим вторым капитаном, но и моей хорошей подругой. Хоть многие девчонки считали его красивым, для меня он был слишком. Чем-то напоминал принца из какой-нибудь маленькой европейской страны. Светловолосый, голубоглазый и смазливый. Ещё и химию делал несколько раз в год, которая ему не шла. Одно дело айдолы с их потрясающими укладками, другое дело он — пудель.

— Рима уже приехала? — перевела тут же тему я, вытирая пот с лица полотенцем, всегда лежавшими в корзине в углу зала.

— Нет. Думаю, она будет минут через десять, как и остальные.

— Ты тогда чего пришёл?

Останавливаться было нельзя, чтобы не потерять настрой и гибкость в мышцах. Неспешно измеряя шагами зал, я пила, стараясь восстановить дыхание и водный баланс.

— У нас тренировка через десять минут. Решил заскочить, посмотреть, прав ли я или нет, — зачем-то подмигнул он мне.

— В чём? — выдохнула я, ставя бутылку рядом с корзиной для грязных полотенец.

— Что ты тренируешься в поте лица.

Его улыбка была странной, какой-то нервной. Не знаю, за что именно полюбила его Рима, но мне он казался не самым надёжным парнем. Такой в любой момент может кинуть, если что-то пойдёт не по плану.

— Увидел? Теперь можешь бежать дальше на свою тренировку, — махнула я рукой в сторону выхода.

— Как отдохнула?

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Он будто бы не слышал намеков и моих слов. Посылать его откровенно не хотелось. На уроках риторики нас учили не этому, но такая навязчивость раздражала.

— Я в Дубай съездил.

— Круто, — бросила без особого интереса я, включая музыку и продолжая тренировку. Даже этого ему было недостаточно.

— Виделся там с Мбаппе, это такой известный футболист.

Я кивнула, но развивать тему дальше вновь не стала. Музыка заиграла резче и чужой, нервирующий голос, растворился в ней, как в тумане. Шаг. Точка. Выпад. Поворот. Ещё шаг. Движения ускорялись, но вдруг резко замедлились на куплете. Тот самый момент, чтобы немного перевести дух. Не представляю, как Чимин или Феликс успевали не только двигаться, но ещё и петь. Сколько же сил ребята вкладывали в свою работу, а кто-то до сих пор считал их красивыми субтильными мальчиками, которые лишь открывали рот под музыку. Конечно, как правило, так говорили те, кто ни петь, ни танцевать вообще не умели, но всё же было обидно.

— Хочешь, я фотку могу показать.

Я вздрогнула от неожиданности, когда после окончания песни по залу вновь разнёсся голос Тимофея. Он стоял на том же месте и, казалось, не сдвинулся и на миллиметр.

— А тебе не пора на тренировку? — поинтересовалось уже менее сдержано я, тяжело дыша.

Глава 7. Илья

Утро первого сентября, как на зло, выдалось солнечным и тёплым. При любом другом раскладе я был бы рад такой погоде, но осознание того, что теперь мне придётся учиться в одном классе с дочкой отчима убивало всю мотивацию. Это же надо было до такого додуматься? Запихнуть эту высокомерную занозу ко мне в школу? У нас в округе других не было? Самое забавное, что Сашка сама была не в восторге от такого предложения. Чего отчим корёжился, не знаю. Думаю, виной всему этот вылизанный хлыщ, который пришёл вместе с его дочерью. Выглядел он куда круче дяди Сергея, да и судя по телефону последней модели и часам, зарабатывал неплохо.

Закончив пробежку, я проскользнул в ванную в надежде, что меня не заметят. Ополоснувшись и сменив одежду, которую спрятал за корзиной для грязного белья, я выскочил на улицу, не встретившись ни с отчимом, ни с матерью. Дядя Сергей просил меня сопроводить Сашу в школу, но делать этого мне совершенного не хотелось, думаю, как и ей. Не хватало, чтобы ещё кто-то, кроме Ярика, узнал о том, что эта богатенькая девчонка – моя сводная сестра. Хотя, какая она мне сестра? У нас нет и грамма общей крови.

До школы доехал быстро, как и всегда — всего три остановки на метро и пройти ещё пять минут пешком. Наше здание входило в комплекс ещё трёх таких же типовых и было, в сравнении с другими, самым новым, хоть и открылось ещё до моего рождения. Комплекс делился на три корпуса: химико-биологический, лингвистический и физико-математический. Я учился в последнем, но не от сильной любви к цифрам, а от того, что объединение корпусов происходило в то время, когда я учился в средней школе. В принципе, большая часть моего класса осталась по той же причине.

— Эй, рыба моей мечты, ты далеко собрался? — окликнул меня знакомый звучный голос.

— От тебя уплыть подальше пытаюсь, — усмехнулся я, тут же отбивая Ярику пять. — Что, пришёл в себя?

— Да живой, как видишь, — выпрямился во весь рост друг. Даже так он был ниже меня почти на голову, но это не мешало выигрывать ему мячи у противников в прыжке. — Почти на неделю от домашних и огородных дел откосил.

Его лицо засверкало такой счастливой улыбкой, будто бы он досрочно сдал ЕГЭ на одни сотки. Схватив меня за плечи, Ярик заглянул сначала за одно плечо, потом за другое, а в конце вообще попытался меня подвинуть в сторону, но наша разница в росте и весе не дала ему этого сделать. Тогда, уставившись на меня с полным непониманием, он спросил:

— А где эта, твоя, — он заговорчески огляделся по сторонам и поняв, что никого нет, зашептал, — сестра?

Я недовольно закатил глаза.

— Не знаю. Думаю, дома ещё. Отчим просил её проводить, но я слился.

— И правильно сделал, — хохотнул Ярик, обнимая меня за плечо. — Ты говорил, что она сама не хочет, чтобы кто-то знал, что вы вместе. Теперь это будет сделать ещё легче.

— Мы не вместе, — зашипел в отвращении я.

Лишь на мгновение представив, что я буду встречаться с этой красноволосой, мне стало дурно. Кто на такой помидор вообще позарится?

— Прости. Да, что-то ерунду сморозил.

— И вы тут? — откуда ни возьмись раздался женский голос, и по моей спине больше от неожиданности, чем от страха прошлась волна мурашек.

Ярик округлил глаза, чем стал походить на странного зверька из учебника по биологии.

— Привет, Соф, — как ни в чём не бывало ответил я, целуя свою девушку в щёку.

С Соней мы встречались с конца девятого класса. Не сказать, что у нас были какие-то бурные отношения, просто с самого начала понимали, что мы друг другу нравимся. Нам было прикольно вместе общаться, ходить в кино, музеи, иногда сидеть за одной партой. Софа наша староста с первого класса. Умная, очень красивая и спокойная. Все мальчишки слюни на неё пускали, но выбрала она от чего-то меня. Может, я и правда ей нравился, а может, она закрывала какой-то гештальт, о которых так любила на своих курсах и тренингах рассказывать её мама. Вообще, Лидия Дмитриевна, мама Софы, была прикольной. Она не походила на тех психологинь из дурацких фильмов. Софа говорила, что её мама написала более десятка научных статей, а блог вела лишь для привлечения аудитории. Большая часть нашего класса следила за её социальными сетями. Не знаю, помогали ли её советы или нет, но подписчики росли у неё, как сорняки.

— Ярослав, всё хорошо? — поинтересовалась тактично Софа, разглядывая застывшего, как камень Ярика.

Я пожалел, что не вытащил мобильный из кармана брюк, чтобы сфотографировать его. Глаза Ярика стали настолько большими, что заняли половину лица. Они замерли, уставившись на Софу, как на что-то нереальное.

— Ярик, ты чего? — усмехнулся я, хлопнув друга по плечу. Он тут же встрепенулся и заморгал светлыми ресницами, пытаясь прийти в себя.

— Я... просто... я...

Блеял неразборчиво он.

— Вы идёте в школу или ждёте кого-то? — поинтересовалась Софа, кивая в сторону чёрной калитки, через которую ученики лениво заползали на территорию школы.

— Да, сейчас подойдём. Иди, мы догоним. — Поцеловав Соню ещё раз в щёку, я вновь обернулся к Ярику. Его взгляд зацепился за Софу, как репейник.

— Как думаешь, стоит Софе рассказать о Саше?

— Ты ещё этого не сделал? — вытаращился на меня Ярик, словно я сказал какую-то глупость.

— Нет. Я вообще надеялся, что отчим передумает или мать этой пришибленной придёт в себя.

— Илюх, ты дурак? — со всей серьёзность в голосе спросил Ярик. Такое случалось редко, лишь в самых острых моментах. И от этого мне стало не по себе. — Софья – твоя девушка. Ты обязан ей об этом сказать!

— Да, зачем? Дочка отчима же просто живёт с нами. В чём прикол?

— Да в том-то и прикол, Илюх. — Ярик ударил себя ладонью по лбу. — Сам представь Софью на твоём месте? Как бы ты отреагировал, если бы вместе с ней жил парень, который ей брат, но как бы и не брат?

Я задумчиво нахмурил брови. Звучало странно. Брат, не брат. Сестра, не сестра. И почему я должен был с этим париться из-за решений отчима? С одной стороны, Ярик был прав. Ситуация выглядела странно и вызывающе, но, с другой – я хорошо знал Софу. Она всё поймёт. Да и будь она на моём месте, я бы тоже всё понял. Это же не парень, а брат, сводный. Так же, как и Саша — сестра, только сводная. Между нами ничего не может быть, не только потому, что для всех вокруг мы родственники, но и потому что эта девчонка была невменяемой.

Глава 8. Саша

"Никогда не понимала, как женщины с красотой Афродиты, находили себе мужчин с внешностью огров"

Всегда поражалась насколько в нашей стране красивые женщины и насколько страшные мужчины. Мало того, так они ещё и предатели. Ни на кого положиться нельзя. Всё сама. Вот и сейчас сидя за третьей партой, вместе с новообретённым соседом Ярославом, который больше походил на золотистого ретривера со своей добродушной улыбкой, чем на парня, я никак не могла понять, что соседка сводного братца смогла в нём найти. То, что они встречались, я поняла ещё на первой перемене, когда Илюха поцеловал её в щёку. Та не отстранилась, не отвесила затрещину, а наоборот, приятно улыбнулась. Она выглядела как Дева Касель, но только чуть младше. Тёмные мелкие кудряшки спускались по середину спины, блестя в лучах утреннего солнца. Карие глаза, обрамлённые чёрными, длинными ресница, смотрели на всё вокруг с завидным спокойствием. На ней было чёрное, подстать волосам, платье, с пышной юбкой-солнце, чуть выше колена. Рукава длинные и треугольные на концах, как бутоны лилий. Назвать её красавицей не поворачивался язык. Это слово просто не могло описать то, как шикарно она выглядела. Я никогда не имела проблем с самооценкой, но видя её, начинала их испытывать.

В первый же перерыв девушка Ильи попыталась со мной познакомиться. Приветливо улыбнулась и представилась. Даже имя у неё было какое-то особенное. София, а ребята звали Софой. И впрямь, полное имя звучало странно для такой миловидной девушки. Диалога у нас не получилось из-за её подружек. Две почти одинаково одетые девчонки, в ярких синих блузках и чуть более блёклого оттенка джинсах, утащили Софью с собой в соседний кабинет.

— Тебе говорили в какой ты группе? — спросил Ярик, подхватывая свой портфель за длинную лямку.

— Нет, но думаю в сильной, — пожала плечами я, догадываясь, что речь идёт об английском.

— Тогда тебе с Илюхой.

Мы встретились с братом недобрыми взглядами. Не проронив и слова, я неспешно пошла за ним, ещё не успев толком разобраться в расписании. В моей школе, после восьмого класса у каждого оно составлялось индивидуально, как в Америке. Был перечень часов базовых предметов, которые мы должны посетить все, но профильные выбирали дополнительно. Так у меня было шесть часов английского, пять литературы, четыре технологии, с уклоном на шитьё, и столько же на обществознание и историю. С педагогом по технологии мы стали готовить портфолио ещё год назад, но я знала, что каждый раз условия приёма на мою специальность меняются. В этом году, помимо десяти готовых работ, нужно было предоставить не менее двадцати эскизов и написать внутреннее испытание. Кто-то до сих пор считает, что на творческие специальности легко поступить?

В классе нас собралась ровно половина, тринадцать человек. Достаточно большая группа для изучения языков. В моей школе учились в мини-группах по пять-шесть человек. Заметив, что последняя парта свободна, я села за неё в одиночестве. Илья вновь подсел к Софе, за вторую крайнего к окну ряда. Он наклонился и что-то прошептал ей, от чего девушка заливисто, но совсем негромко засмеялась. Даже смех у неё был необычным: нежным и приятным. И что она нашла в этом кудрявом недоразумении? Внешне Илюха был приятным, но далеко не красавцем. Интересно, если бы Софа узнала, что из-за него моя мама попала в больницу, осталась бы или рассталась? Этот вопрос вибрировал под кожей, но я быстро взяла себя в руки. О нашем родстве лучше никому не знать. Будет меньше проблем, как для меня, так и для него.

В коридоре послышался стук каблуков и в класс вплыла сурового вида женщина с квадратными очками на длинном остром носу. Окинув весь класс по-хозяйски грозным взглядом, она поприветствовала всех, на английском с лёгким русским акцентом. Учёба должна была быть интересная.

Звучным, слегка хрипловатым голосом англичанка огласила свод правил на её уроке, который больше походил на перечень поведения в каком-нибудь СИЗО. Лишний раз ни вздохнуть, ни выдохнуть. Дальше, не расспросив о проведённом лете, что было привычным в моей школе после каждых каникул и праздников, она раздала тест для проверки знаний. По формату он был похож на ЕГЭ, только короче: в конце отсутствовала письменная часть. Из аудирования лишь одно задание также, как и из чтения, только в грамматике было оба упражнения на времена и формирование слов. Если бы не аудирование, которое шло почти пять минут, я бы сдала листок ещё раньше, а не за двадцать минут до конца урока.

— Ты уверена? — взглянула на меня через толстую оправу очков англичанка.

— Да.

Ещё бы я была не уверена. Ещё год назад писала тесты по ЕГЭ, и они набирали от девяноста баллов.

— Перепроверь.

Подхватив листок, она протянула его мне с таким видом, будто бы я ей отдала туалетную бумагу.

— Я знаю, что там всё верно, зачем мне ещё раз перепроверять?

Несколько новых одноклассников опасливо оторвали взгляды от тестов, косясь на нас. С надменным видом англичанка взяла мой листок и стала проходиться по ответам красной ручкой. Застопорившись на одном из них, открыла файл на компьютере и, сравнив варианты, предложенные программой, продолжила дальше. Ошибок не было, как и предполагала. Скрипя ручкой по листку, учительница вывела пузатую пятёрку.

— Бери второй вариант, — кивнула англичанка на папку с листами на своём столе.

— Зачем? — недоуменно вскинула брови я.

— Нечего сидеть без дела, — подхватив лист из стопки, сунула она мне его в руки.

— То есть у вас за раннее выполнение заданий не поощрение, а наказание. Интересно, — причмокнула я губами, понимая, что теперь чёрта с два буду сдавать тесты хоть на минуту раньше звонка.

— Это не наказание, а проверка ваших знаний.

— Я и так знаю, что у меня уровень С1.

— Это с чего же такая уверенность? — усмехнулась учительница, поправив очки на нитке, унизанной потрескавшимися жемчужными бусинами.