Благословлённая жизнью, побочная история

Благословлённая жизнью

— В очередной раз можно убедиться в том, насколько ты безумна, герой мира?

— Куда бы я ни являлась, где бы я ни находилась, все, кто меня окружают и когда-либо окружали, заставляют ютиться меня в забвении самой себя.

— Ещё один плюсик в мою копилку. И да, я за здравый рассудок и крепость духа. Ты даже вообразить не можешь, как это расслабляет.

Моргнув своему собеседнику, носительница титула героя мира и благословлённая жизнью, продолжала наблюдать за закатом солнца.

— Вы все такие из семейства Фурейнов, такие выскочки? В другой жизни я бы тебе поаплодировал стоя, но сейчас просто продолжу смотреть на этот закат.

— Апостолы жизни не довольны ведь мной, не так ли?

С некой грустью в голосе произнесла беловолосая девушка с зелёными глазами.

— Не переживай ты так. Тебе-то из-за такой ерунды беспокоиться не пристало, что уж говорить об этих болванах у власти?

— Возможно, ты и прав, Йозеф. Я вечный герой без какого-либо конца. Это мой дар и моё проклятие.

Семью семейства Фурейнов можно было понять. От них всегда ждали большего, чем они могли дать миру. Они отдавали самих себя на сохранение баланса гармонии.

— В другой жизни я предпочла бы спокойную жизнь у берега моря.

Два белых плаща развивались на ветру. Стоя на вершине крепости ДрадМаут с верой в любовь и справедливость, которой могло бы никогда и не существовать.

— Йозеф, можно вопрос тебе задать?

— Задавай. Твои вопросы на редкость имеют свойство превращаться в философию, но я попытаюсь ответить.

— Скажи мне, являясь плодом моего воображения, я действительно настолько всемогущая, насколько это возможно?

— Ты на редкость не только этого мира, но и любой другой веткой реальности уникальна, Симрей. И это глупо отрицать. Тебя за это многие будут ненавидеть, и это не важно. Ты хороший человек, и этого достаточно. А насчёт твоего вопроса: наблюдая и продолжая наблюдать за всеми в роду Фурейнов, твоя сила не поддаётся никакой точке невозврата. Ты есть энергия или представление энергии самой жизни. Такого раньше не бывало, если ты об этом. Но я сам столкнулся с таким впервые.

Собеседник улыбнулся в сторону заката.

— Вера — то, что нас объединяет, дорогая моя. Вера — удел для сильной воли и крепким духом людей.

— Ты всегда был рядом? — Повернувшись в сторону смотревшего на закат Йозефа.

— Не представляешь, насколько. Порою происходили такие ужасные вещи.

Собеседник тяжело вздохнул и поник головой. Тема была не из простых.

— Ты поступила правильно, когда покончила с родом Фурейнов. Правда, не понимаю, почему ты такой титул взяла.

С гордо поднятой головой и развивающимися на ветру волосами она улыбнулась по-доброму, искренне, от всей своей прекрасной души.

— Сам понимаешь, дело деликатного характера, но весь род Фурейнов были ещё теми отморозками.

— Верно подмечено. Геноцид мирных рас и цивилизаций. Столько прекрасных, живых и невинных существ они сгубили. Приходясь тебе роднёй, они были не благоразумны. Но мне всё равно не ясно, почему ты выбрала именно это место для беседы?

— Разве тебе не понятно? Здесь красиво…

Собеседник, усмехнувшись над девушкой, продолжил свои размышления и не собирался на этом останавливаться.

— То есть великая Симрей, благословенная самой жизнью, от которой исходит мощь, превышающая зримые и незримые пределы, пришла сюда просто полюбоваться видами. Это было недальновидно.

Йозеф был слишком наивен в своих убеждениях. Обитая внутри семейства Фурейнов, он привык к постоянному насилию и несправедливости, а тут появилось исключение. Исключение чистой морали и добрых помыслов.

— Ты прости меня, подруга. Поколение за поколением я обитал в этой адской машине резни и тотального хаоса, может, отвык уже от нормального отношения к самому себе. Перед кем из этого рода я бы не прислуживался, ко мне относились с максимальным неуважением. Ты первая, кто вообще спрашивает моё мнение.

— Я твой конечный пункт. Умирать ещё не собираюсь. Из этой крепости открывается отличный вид.

— Я подневольное существо. Была некая роль наблюдателя. Конечно, было жалко всех тех, кто пострадал от рук Фурейнов, но я бестелесное существо. Даже к тебе прикоснуться не в моих силах. Но объясни мне кое-что: почему ты продолжаешь носить их титул? Хоть ты и являешься частью их, но ты не обязана носить такую ношу. Я бы сменил.

— Это не знак какого-либо знатного рода, Йозеф. Это напоминание о человеческой сущности. Я не пытаюсь как-либо выделиться с помощью этой фамилии или выпендриться. Я не забуду всех тех преступлений, которые совершили мои кровные родственники. Я с ними расправилась, меня это не остановило.

— Смелые слова для человека такого уровня.

Некоторое время мы просто наблюдали молча, как солнце заходит в закат. Тьма окружала землю своими чёрными объятьями. Могильная тишина, которая напрягала Йозефа, заставила его первым заговорить с беловолосой девушкой.

— Хорошо здесь, тихо, спокойно. Без криков мучеников. Не припоминаю такой покой и умиротворение в душе.

— У тебя не было выбора, не мучайся из-за подобного. Теперь ты со мной.

— Я постараюсь тебе помогать в нужных моментах, дам совет.

— Искренне ценю твою доброту.

Благословлённая жизнью девушка, на которой весит кровь собственных родичей, не ради власти, а ради справедливости над садистами и преступниками. Обладая безграничной силой от самой жизни, приобретаешь ответственность за всё живое. Подобного не случалось никогда, но рано или поздно всё меняется местами.

— Спасибо тебе за разговор, друг?

— Друг? Ха-ха. Мы стали друзьями? — Йозеф посмотрел на Симрей и улыбнулся.

— Да. Полагаю, да.

С этими словами она развернулась в обратную сторону и медленно двинулась вперёд, оставив позади одиноко наблюдавшего Йозефа за звёздами. Через некоторое время он просто испарился. Но он наблюдает. Он всегда с ней. Где бы она ни находилась, он наблюдает. Он больше не страдает, обретя мир в душе после сотен лет жестокого насилия, ему дали отдохнуть. Он не знал, что он такое и почему он привязан к роду Фурейнов. Но теперь не возражал против этого.