Блики прошлого

Пролог

Все мы принимаем решения. Верные и не очень. Каждый день. Некоторые - под давлением общества. Некоторые - спонтанно. Еще часть - формируется под влиянием обстоятельств, не зависящих от нас. Но итог один - мы принимаем то или иное решение. Иногда решения бывают совсем незначительные, а иногда, словно тайфун, делят твою жизнь на "до" и "после". В жизни человека таких "точек отсчета" может быть много или несколько. Или ни одной... Решать только нам. И я решила. Правильно ли мое решение? Время покажет...
Я стояла в его кабинете, в полной тишине. Видимо, здесь была отличная звукоизоляция, потому что у меня сложилось впечатление, что я погрузилась на дно океана— чувствовала давление в висках и гул биения собственного сердца. Переводила взгляд, изучая вычурный интерьер в красно - золотистом цвете. Кабинет ему не подходил по стилю, это подтверждало, что  клуб приобретен недавно. В сердцах, я ругалась  всеми плохими словами, которые знала - на обстоятельства, на себя.
Мой взгляд прыгал с одной дорогущей безделушки на другую, украшающих это помещение. Тщетно пытаясь унять дрожь в руках и ногах,  не в силах взглянуть ему в лицо. Я храбрилась, уповая на выпитый алкоголь. Хотя, кого я обманываю. Не столько я его выпила, чтоб противостоять ему - всего пара коктейлей. Адреналин от драки еще бурлил в крови, превращаясь в горючую смесь – меня начинало потряхивать.
- Вы устроили потасовку в МОЕМ клубе, - бархатный голос зазвучал ниже обычного, отчего мурашки забегали по всему телу с удвоенной силой. – И я видел, как мелкий сосунок пытался запихнуть свой язык в твою глотку.
 Этот голос был тягучим, обманчиво завораживающим и лишающим воли... Я подавила вздох. Надо было соглашаться на коньяк, который предлагала Соколова... И я не намерена реагировать на  его  нелепые претензии. 
— Почему тогда я здесь одна? Не я устроила драку, я лишь защищалась! Можете проверить по камерам! И что с моими друзьями?!! — мой голос дрожал, и я ненавидела себя за это.

Если это слышала я, слышит и он. 
- Посмотри на меня, - прозвучало, как приказ. 
Мои глаза непроизвольно метнулись к его лицу, и я замерла. Он был, как всегда, идеален в своей грубой мужской красоте. Эти твердые губы, я знала не понаслышке, подчиняли себе без права выбора. Глаза, смотрящие сквозь тебя, прямо в душу. Он знал все мои тайные желания, в которых мне не хватало смелости признаться даже себе. Все мои тревоги и потаенные страхи. Все мои цели и стремления. Его мощное тело двигалось с грацией хищника. Он бесшумно встал, направляясь в мою сторону. Неосознанно попятилась назад. Он, шаг за шагом, нарочно медля, словно лев, продвигался ко мне. А я чувствовала себя ланью, загнанной в ловушку, с которой собирался играть этот прекрасный хищник. Поиграть вдоволь, затем разорвать на куски, утолить голод и забыть. Он возвышался надо мной, окутывая своей энергетикой, бьющей через край, и ароматом своего сводящего с ума парфюма. Его огромная рука ласково огладила мои волосы, нащупала заколку и освободила пряди, заструившиеся по спине. Я стояла, не в силах пошевелиться. Он лишал меня воли одним лишь взглядом потемневших глаз.
- Что вы делаете? - в горле пересохло, голос осип. Я знала, что он собирается делать.
 Дыхание сбилось и болезненными толчками вырывалось из легких.
- Собираюсь тр*хать тебя, Анна, - проворковал мужчина, обходя меня и оглаживая горячими пальцами шею. - Дыши, Аня.
Я поняла, что старалась сдержать дыхание. Его ласки обжигали и, кажется, оставляли на коже следы, хотя были почти невесомыми.
— Вы не имеете права... я не давала своего согласия... - это реально мой голос?  
Нет, он принадлежит какой - то другой девушке... Слишком томный, слишком хриплый, с придыханием. Тело застыло в предвкушении.
- Твое тело дало мне все права, сладкая,  — зашептал он мне на ухо, я шумно сглотнула и выдохнула. Дернулась, но он крепко держал меня за предплечья, шумно вдохнув запах волос.
Внизу живота неумолимо скручивался узел, тело предательски льнуло к его. Инстинкты рвались наружу, затапливая желанием агонизирующий голос разума. 
— Это не так... - пролепетала я, пытаясь его оттолкнуть, но мои руки словно припечатались к его мощно вздымающейся груди со стальными канатами мышц. 
Его губы прошлись по шее, оставляя влажные следы. Шелк языка и зубы напористо терзали горящую кожу, мое дыхание сбилось. Я впилась ногтями в его предплечья, пытаясь окончательно не утонуть в потоке нахлынувших чувств. 
-  Повзрослей уже, девочка, - хмыкнул он, мягко увлекая меня в сторону стола. 
Подхватил под попу, словно пушинку, усадил на стол. Рука по - хозяйски нырнула под юбку, оглаживая кружево чулок. Я дернулась от прикосновений. Чертовски горячо. Спина изогнулась под его рукой, ноги раздвинулись шире в приглашающем жесте. 
— Я взрослая... - зачем -то прошептала  ему в губы, откидывая голову назад и подставляя шею его ласкам. 
— Вижу, — усмехнулся мне в ключицу.
Его рука рванула ткань трусиков, я выдохнула в предвкушении. Пальцы медленно огладили влажные складочки, раздвинули их и нашли клитор, ощутимо нажимая и вырывая из груди протяжный стон. Мое тело узнавало его пальцы, губы, зубы, язык, запах и реагировало на него. Я изогнулась сильнее, подталкивая его к более активным действиям. Ну, давай же! Не томи меня... хочу тебя всего...целиком... Я была мокрой, готовой к нему. Ощутила его палец во мне, один, затем другой, при этом он  не переставал стимулировать ту самую сладостную точку. Танец его пальцев был мне смутно знаком, я стонала и извивалась, полностью отдавшись захватившим меня чувствам. К пальцам во мне присоединился еще третий, растягивая меня, подготавливая к нему,  доставляя еще больше удовольствия. Толчки стали быстрее, агрессивнее, я ощутила, как в теле зарождается нечто огненное, перетекающее в острые сладостные судороги. Его рот на моей груди, втягивает и кусает сосок, граничит с болью, и я протяжно стону, не сдерживая себя. По всему телу прокатывается испепеляющая волна, расщепляя меня на миллион молекул и атомов. Пульсация внизу, туго сжимающая его пальцы.
- Вот так, милая, - я слышу его тягучий голос, хватаюсь за него, хочу напитаться им и раствориться в нем. 
Сквозь туман в своей голове слышу звук расстегиваемой молнии, шелест рвущейся фольги, его руки вновь обнимают меня, гладя, пощипывая, вызывая во мне бурю эмоций. Его член резко вбивается в меня, до конца, я охаю, затихаю на минуту, затем  начинаю двигать бедрами. Я чувствую его более остро, еще не отойдя от оргазма. Он большой, ему тесно во мне. Он заполняет меня полностью, я готова рыдать, мне так хорошо... Он не двигается. Почему ты не двигаешься ? Мне это жизненно необходимо. Давай же! Пожалуйста...
— Пожалуйста... — стону, впиваясь ногтями в его кожу и тяну на себя.
- Пожалуйста,  что? - усмехается он, снова больно кусая за сосок.
- Двигайтесь, пожалуйста! Прошу вас... — я всхлипываю, подаюсь вперед, и он начинает, наконец, двигаться в медленном, сводящем с ума, темпе. Да - а - а -а -а, это то, что нужно... темп  ускоряется, кажется, стол ходит ходуном, несчастно поскрипывая. 
Я издаю какие - то первобытные звуки, незнакомые мне. Он впивается поцелуем в мои губы, поглощая все звуки и безраздельно отвоевывая территорию. Поцелуй дикий, как и его хозяин. Пленяет, покоряет и взрывает обилием чувств и эмоций. Он толкается в меня с неистовством, узел внизу живота скручивается сильнее, толчки почти болезненные, на грани. Чувствую, что совсем скоро, сейчас, еще немного и нагрянет лавина из эйфории и оглушающего оргазма. Я кричу, с надрывом, меня накрывает жаром и холодом одновременно, тело бьется в дикой пульсации, сжимаясь и разбиваясь вновь. Слышу, как рычит мой любовник, прикусывая шею, где бьется венка. Я проваливаюсь в темноту, где искрит созвездиями, постепенно они сбиваются в нечто невообразимое и приятное, их свет успокаивает, уносит в пучину тьмы, где я медленно растворяюсь. Здесь как туман, так тихо и спокойно, уютно и тепло. Мне здесь нравиться.
— Аня? — баритон возвращает меня в реальность.

Глава 1

"Возвращайся домой, детка. Этот мир не для таких, как ты. Не выдумывай ерунды, милая. Ты не выживешь в этом мире, даже если я приложу все силы, что бы помочь тебе. Мир сожрет тебя, пережует и не оставит ни следа. Подумай, такого ли для тебя желала мать?"
Давно сказанные слова так некстати всплыли в моей голове, когда я стояла около информационного стенда, в стенах моего мед колледжа, где были вывешены результаты последнего экзамена. Глазами наткнулась на фамилию и инициалы — Семенова А.И. Тряхнув головой, что бы избавиться от нахлынувших воспоминаний, сфокусировала взгляд на пометке "отлично".
- Анька, чего стоишь, как зачарованная, - услышала я за спиной знакомый грудной голос — Рита Соколова, моя одногруппница и подруга. 
Высокая эффектная блондинка чмокнула меня в щеку, обдав ароматов дорогущих духов. 
- Привет, —поздоровалась я. - Ингу не видела?
Блонда мотнула головой и ткнула наманикюренным пальчиком в свою оценку. 
- Ты посмотри только - четверка!! Михалыч вообще зажрался. Папаша ему бабок прилично подкинул, а он мне -"четверку"! Я даже билет свой выучила, - Ритка скривила недовольную гримасу, картинно закатив глаза.
 Соколова была выходцем из семьи потомственных врачей, поэтому ее будущее было предрешено еще до рождения. Семья у подруги была достаточно обеспечена, недавно открыли частный медицинский центр .Сама Рита хотела быть актрисой или моделью, но ее родители считали такие профессии не серьезными. Поэтому девушка училась без особого желания, хотя была не глупа. "Не лежит сердце", - как она любила говорить. 
Риткина внешность подходила под современные стандарты красоты на все 100%. Рост под метр восемьдесят, голубоглазая блондинка, с пухлыми губами и дерзким взглядом. Стройная, ноги от ушей. Одеваться любила во все короткое и облегающее. Была энергичной, не могла усидеть на месте: обожала тусовки, всевозможные вечеринки, одежду, косметику, мужчин и секс. Почти каждые 2 месяца у нее появлялась новая "любовь", которая со временем исчезала в неизвестном направлении. А еще Рита могла до смерти заговорить любого, особенно если затронуть тему одежды или косметики. В общем, Рита была полностью моей противоположностью. Как мы сошлись? Сама не знаю. Сели на первом курсе за "одну парту", да так и остались.
—Ладно, пошли Ингу искать, - взяла меня за руку подруга, ведя к выходу из прохладного фойе колледжа. 
Здесь уже вовсю сновали туда - сюда первокурсники, ища нужные аудитории и сверяя расписание. Я грустно обвела взглядом родные стены. Вот и пролетели 5 лет. Сейчас мы выпускники медицинского колледжа, еще пара недель — и мы вступим в совершенно другую жизнь: кто -то пойдет учиться дальше, кто -то — работать.
Почувствовав на себе взгляд, я повернулась — Александр  Краснянский, мой одногруппник и бывший номер 1. Его отец - пекарь. Семья Краснянских решила открыть свое дело — крохотную пекарню на окраине нашего городка. Предприятие оказалось успешным, и спустя 5 лет Краснянский -младший стал местным мажорчиком. Пекарня переехала в большое здание, выкупив его,  и запустила ряд магазинов, реализующих свою же продукцию. Город постепенно расстраивался, обрастая все новыми жилыми массивами и транспортными развязками. Вот недавно и театр открыли, и парк отдыха со всеми популярными аттракционами. 
С Сашкой мы начали встречаться во второй половине первого  курса. Он долго за мной ухаживал, красиво говорил, постоянно выдумывая что -то сумасбродное и интересное. Он стал моим первым мужчиной, я была на седьмом небе от счастья. Нет, я не была безумно в него влюблена, но он мне очень нравился. Милый, добрый, нежный, заботливый. А потом он начал меняться. Не резко, а постепенно. Становился нервным, агрессивным, начал оскорблять, а ласки в постели стали выходить за рамки дозволенного. Он стал грубым. После секса с ним я уже не чувствовала тех приятных ощущений и эмоций, а тело было усыпано синяками и болезненными засосами. Я не хотела ходить вокруг да около. Вызывала его на откровенный разговор, он клялся, что такого больше не повториться, умолял простить. И я простила. Да, да, я из тех дурочек, верящих, что человек может измениться, если действительно захочет. Пару месяцев было затишье. Секс стал быстрым и без прелюдий. Я поняла, что мы оба уже не получаем тех эмоций, что раньше. Как -то раз, на очередной вечеринке колледжа, я отказала подвыпившему Саше в близости. Он едва меня не побил. А я испугалась, убежала, как последняя трусиха, бросив на последок жалкое : " Мы расстались". Я знала одно — эти отношения стоит прекратить. На следующий день Краснянский подкараулил меня на первом  этаже колледжа, затащив под лестницу и начал угрожать, мол, ни одна девка еще его не бросала, и я уж точно не стану первой. Мне стало мерзко и я оттолкнула его, попытавшись убежать, но Саша был явно сильнее физически, схватил меня за волосы, потянул на себя, скрутив , придавил к стене своим телом, и я тут же поняла его намерения, когда ощутила выпуклость, упирающуюся мне в ягодицы. Страх и неверие затопили меня, я пыталась отбиваться с невиданной силой и ожесточением.  Пыталась крикнуть, но горло словно парализовало, я лишь хрипела и сипела. К счастью, наша возня таки привлекла внимание, несмотря на гомон учащихся, спешащих на перемену. Моим спасителем стал парень из команды плавцов — еще один мой одногруппник - Руслан Воронцов. Воронцов был выше Саши, шире в плечах, в общем, имел красивую рельефную фигуру спортсмена. Ему не составило особого труда оттащить Краснянского, дать ему пару раз в солнечное сплетение и увести меня.
Руся отвел меня в буфет, успокоил, заказав крепкого чая и кучу кремовых пирожных. Краснянский меня больше не трогал, полностью игнорируя мое существование. Спустя время, Воронцов стал моим новым парнем. Но и с ним мы расстались, оставшись друзьями, но это уже совершенно другая история. Именно от Русалана я узнала, что Саша стал употреблять наркотики. Не местный ширпотреб, а более качественный и дорогой. Я, святая простота, была шокирована. Сейчас ,уже имея опыт работы в "скорой помощи", с легкостью могла опознать в Краснянском зависимого человека, несмотря на его лоск. 
Парень был худощав, среднего роста, одет по последней моде, аккуратен. Несмотря на темные круги, залегшие под выразительными глазами, с зрачками, расширенными более, чем нужно, больше  ничего в нем не выдавало наркомана. Он стоял с легкой улыбкой на тонких губах, его движения сквозили спокойствием и уверенностью. Около него крутились пара девчонок, что -то щебечущих ему, и всячески старалась прикоснуться к его телу. 
Его взгляд неспешно прошелся по моему телу, отчего я передернулась —-мне был непонятен и неприятен его внезапный интерес. Затем он нагло оскалил зубы в подобии улыбки. Он словно хотел мне что -то сказать, но что именно - я не понимала. Меня вполне устраивал наш обоюдный игнор друг друга. Я не смогла удерживать дальше зрительный контакт , мне было неприятно. Давний страх змейкой зашевелился под грудью. 
— Фу, какой стремный тип, - прокомментировала Соколова, прикрывая меня своей стройной фигурой и ускоряя шаг в сторону выхода. Подруга тактично промолчала про то, что у нас были с ним отношения, за что я ей безмерно благодарна.
— Не то слово, —пискнула я, вцепившись в руку Ритки.
 

Глава 2

Сентябрь на удивление выдался теплым. Ветерок был приятно освежающим, листва лишь кое - где начинала желтеть и краснеть, отчего весь город играл пестрыми красками.
Мы неспешно прогуливались улочками Больничного городка. Так назывался учебно - практический комплекс в нашем городе. Здесь были расположены учебные корпуса — мед колледж и мед университет, где обучались от медсестер и фельдшеров до врачей самых разных направлений. Так же здесь находились клиники и лаборатории, как частные, так и государственные. Больничный городок разросся буквально за последние года четыре, прямо на глазах. Два года назад здесь же построили и открыли военный госпиталь , принадлежавший некоему Романову, одному из бизнесменов нашего города. На окраине Больничного городка, под круглосуточной охраной и ограждением в виде высокого забора, обтянутого колючей проволокой, очень притягивал взгляд и вызывал интерес. Так же Романову принадлежала сеть мед лабораторий "Авена Тест Плюс". Многие студенты очень хотели попасть на практику именно в романовские владения, а особенно в военный госпиталь. Так же на территории Больничного городка, помимо аптек, были несколько небольших кафешек, бесплатная столовая для бездомных, три общежития для студентов. Здесь был постоянный поток людей: медперсонал, суетливые студенты, множество пациентов всех возрастов... Стоянка находилась за стенами комплекса, была всегда забита до отказа транспортом. 
Вообще, здесь было очень красиво. Ухоженные клумбы, разноцветными пятнами выделяющиеся среди зелени и белых бордюрчиков. Множество аккуратных деревянных лавочек по периметру, находящихся в тени разнообразных деревьев. Небольшое озерцо с уточками и рыбками, которых любили покормить и взрослые, и дети. Так же здесь были фонтанчики, в виде переплетающихся змей, что мне казалось особенно символичным.
Обычно, осенью и весной здесь было удивительно. Часто можно было увидеть студентов, да и не только, фотографирующих друг друга и делающих селфи на фоне цветущих ярких деревьев. 
— О!! - воскликнула Ритка, увидев девчонок с параллельной группы, устроивших фотосессию среди красно - желтых буков, кленов, гледичий и сумах. Достав телефон последней модели, она навела его на меня. Я отвернулась, недовольно наморщила нос. Ну вот не любила фотографироваться. И дело даже не в моем прошлом. Я — невысокого роста – всего – то  1,60 . Не худенькая, как Ритка. Моя грудь 3 размера, большая попа и пара лишних кило на бедрах. Живот хоть не висит, и на том спасибо. Моя фигура типа песочные часы. Ритка постоянно твердит, что я красотка и фигура у меня аппетитная. А еще она меня называет ведьмой и завидует, что я могу есть сладкое. Много сладкого и не полнеть. Да, я не была худышкой, но оставалась в одной поре еще со школьных времен. А покушать я любила, и никогда не отказывала себе в пицце или мороженом. Волосы были длинными, но я почти всегда сплетала их в пучок, в народе - "гулька". От природы я - блондинка, но, учитывая некоторые особенности моей биографии, я крашусь в брюнетку. Соколова , впервые увидев мои отросшие корни, была возмущена и сказала, что я совершаю кощунство. Глаза —- зеленые, лишь слегка подкрашиваю ресницы, а губы — бесцветным блеском. И в одежде я люблю светлые тона, не броские. И сейчас на мне джинсы, украшенные мелкими перламутровыми бусинами, легкий белый свитер с ажуром. Мягкие балетки на ногах и бежевый рюкзак на плече. Ничего вычурного, в противовес Рите, в коротком красном платье, на шпильке в 15 см, дорогущей сумке от известного дизайнера. 
— Ну -у-у-у...повернись, Сахарок, - запричитала подруга, но, вскоре, отдала мне свой телефон и начала позировать на профессиональном уровне.

Фотографировать я любила, особенно Соколову. Ну, красивая она и создана для фотокамер. 
— Эй, девчонки!! —услышали мы знакомый голос, синхронно повернувшись. Инга Золотарева, еще одна наша подруга. Краснощекая пышка, со светлыми кудряшками, смешно развивающимися на ветру. Не высокая, со сверкающими серыми глазами. Ее можно было узнать издалека — только Инга одевалась так ярко и смешивая стили. Кричащего цвета платье выделялось даже на цветном природном фоне. Махала нам пухлыми ручками с зелеными ногтями, запястья увешаны тонкими браслетами. Золотарева выглядела взволнованной и спешила нам со всех ног, едва не срываясь на бег. 
— Хватит фоткаться, модельки. Вы что, не читали новостей в нашей группе?!! —взволнованно всплеснула руками девушка, отчего ее браслеты мелодично звякнули в такт. Инга имела ввиду группу в соц сети, созданную активистами нашего колледжа, не так уж и давно. Буквально пару лет назад, но достаточно популярную среди студентов. Там выкладывались наши местные новости, задавали вопросы, общались, выкладывали полезные статьи, фотки наших мероприятий и прочее.
Группа была достаточно интересной и мы все часто туда заглядывали, оставляя комментарии и лайки. 
Мы с Соколовой отрицательно замотали головами, и полезли в телефоны. Мой старенький смартфон, как всегда, немного тормозил, но я не спешила с ним расставаться. Мне было на что копить деньги, да и не любила я пустые траты. 
- Помните, в прошлую пятницу была вечеринка? Отмечали поступление первокурсников? Так вот, все продолжили в известном клубе "Слон". Вы же знаете, что и наш институт имеет такие традиции? Вот наши студенты из колледжа и из института пересеклись, все мы друг друга знаем... В общем, не знаю, что и как, но нашу Ирку Ветрову избили и изнасиловали!!! Есть даже видео и фотки, не самого насилия, конечно, но как к ней пристают Арам Григорян и Рома Никитин...А вы знаете , кто они такие... Что делают их родители для развития наших учебных заведений.... И новость эта появилась в соц сетях и городских порталах, в ряде групп...Ирка в реанимации, родители в шоке и просят помощи, заведено дело. Но вы сами понимаете!! Новость уже почти удалили со всех соц сетей, мы успели сделать скрины и теперь распространяем эту информацию с хештэгом справедливостьесть . Наша староста уже собирает мат помощь, неравнодушных просит присоединиться к будущему митингу...Девочки...я в шоке! Вы ж знаете, Ирка — ее подруга...И наша одногруппница.... —Инга едва сдерживала слезы, она была доброй, чуткой и увлекающейся натурой. — В общем, я буду участвовать в митинге. И вас прошу.
Ритка хмуро просматривала скрины и фотографии. Действительно, девушку избили с особой жестокостью. Я даже не дочитала до конца список травм и повреждений, составленных нашей старостой на основе общения с родителями Ирины. 
— Звери... — прошептала я , потрясенная до глубины души. 
Никитин был сынком местного депутата. Григорян —сыном бизнесмена. Оба отца имели деньги, нужные связи и оказывали неоценимую помощь нашим учебным заведениям.
Я понимала, почему наша староста, Лилия Малыжко, обычно тихая и застенчивая девушка, проявила невиданную ранее стойкость и храбрость. Если не мы, студенты, то эту историю замнут так же, как и сотни других подобных. Семья Иры Ветровой — обычные работяги. Сама Ветрова —милая, отзывчивая девушка, за все пять лет учебы я никогда не видела от нее каких -то спонтанных или неприличных выходок. Алкоголем она не злоупотребляла, да и не была особым любителем таких вечеринок. Впрочем, как и я. В основном, долгими уговорами, меня заманивали Рита и Инга. После таких мероприятий я чувствовала себя выжатой, как лимон. По этой причине мы разошлись с Русей Воронцовым. Он поистине считался королем вечеринок, был легок на подъем и душой компании. Мне было тяжело выдерживать такой ритм его жизни. Я честно старалась, парень мне нравился и он был необычайно ласков в постели. Я выдержала семь месяцев. Семь месяцев нежности, вечеринок и снижения моей успеваемости. Не критичного, но моя цель — "отлично" по всем предметам. Воронцов очень жалел, что я решила прекратить наши отношения, но принял мое решение достойно. Именно он спас меня от попытки изнасилования моего бывшего парня.И я частично понимала, что могла чувствовала Ирина, какой дикий ужас, моральную и физическую боль, унижение испытала она... Я приняла решение участвовать в митинге, в независимости, где он состоится, когда , но я там буду! Запостила на свою страничку в соц сети скрины с Ирой, поставив нужный хэштег. Переглянулись с Соколовой, я без слов поняла, что подруга сделала тоже самое. 
Потом, вспомнив этот день, я поняла, что совершила ряд поступков и решений, которые позже круто изменят мою жизнь. Впрочем, дело было лишь во времени — рано или поздно, прошлое все -равно нагнало бы меня и накрыло  беспощадной лавиной. Если бы я пошла учиться в другой колледж? Или институт? Или проф лицей? Возможно, я бы разорвала некий замкнутый круг? Или же, накликала еще большую беду? Я не могу с уверенностью дать  ответ на эти вопросы даже себе...
Позже мы зашли с девчонками в местное кафе, заказали терпкий кофе и легких салатов. Новость про Ирину разлетелась со скоростью света, весь наш Больничный городок гудел об этом. Ирина, кстати, лежала здесь же, в одной из клиник, под охраной родственников и близких людей. Попивая ароматный напиток, я невольно стала свидетелем разговоров посетителей. И, анализируя услышанное, я окончательно убедилась, что всегда будет две стороны, что бы не произошло: страшное, аморальное или не поддающееся логике. Всегда будет "за" и "против". Большая часть сочувствовала пострадавшей девушке, но были и те, кто активно очернял ее. Мол, сама виновата: вела себя доступно, оделась неподобающе, перебрала с алкоголем, приличные девушки не ходят на вечеринки ,сами спровоцируют , а потом жалуются, что их насилуют. Хороших девочек не трогают. Ну да. Именно с хорошими и случается плохое. Ведь с плохими можно все. А с хорошими —нельзя. Видимо, это и заводит моральных уродов с богатенькими папочками. По видео видно, как Ирина просит прекратить ее хватать за руки и прижимать к себе. А затем пошло откровенное лапанье со стороны этих здоровых бугаев. Неизвестно, кто делал видео, но оно явно предназначалось не для общественности. Длительность видео около одной минуты, этого достаточно, что бы взять этих двух амбалов под стражу, но нет, они преспокойно слоняются по территории Больничного городка, смеются, курят в неположенных местах и за ними вьется стайка силиконовых пустышек. А они чувствуют свою безнаказанность и вседозволенность. Меня затошнило. Не знаю, связано это с ситуацией одногруппницы или от пресного салата, который порекомендовала Соколова,  мне стало слишком тяжело находиться в родных стенах нашего учебного комплекса. Поспешно попрощавшись с подругами, я быстрым шагом преодолела путь до выхода из Больничного городка. 
 

Глава 3

Только пройдя через вычурную арку, я вдохнула полные легкие воздуха. Мне еще предстояло зайти в супермаркет, купить продукты и кое -какие лекарства, что б обновить аптечку для Валентины Иосифовны. Валентина Иосифовна — хозяйка двухкомнатной квартиры, в которой я снимаю одну. Эта милая старушка семидесяти лет стала мне бабушкой и моей наставницей, в которой я так нуждалась.
Со временем она отказалась брать с меня плату за аренду комнаты, но я продолжала ежемесячно платить половину коммунальных услуг, затаривалась продуктами, следила за здоровьем бабушки и ее питанием. Те деньги, что она не брала - ее переубедить было не реально , я откладывала в один из конвертов. Так мы сделали ремонт во всей квартире, поменяли сан технику, окна, каждый год Валентина Иосифовна теперь посещала санаторий, где оздоровлялась и нашла себе кучу новых подруг. Старушка была одинока, хотя, по ее рассказам, у нее были дети и внуки. Я даже нашла их в соц сетях. Написала им. Но меня культурно послали, сославшись на недешевую дорогу в наш богом забытый городок и недостаток времени. Я ответила, что город определенно поменялся с их последнего здесь пребывания, но мне даже не удосужились ответить. Стало очень грустно. Я не хотела осуждать этих людей; я не знала их жизнь здесь, и там, возможно, были какие -то причины, которые они не хотели озвучивать незнакомым людям... хотелось верить, что это не банальное безразличие... По -крайней мере, я так хотела думать... Ведь я тоже, в свое время и в силу юношеского максимализма, сделала выбор, приняла решение —отказалась от родного человека. Даже не смотря на то, что я переставала его узнавать. 
Вернувшись с супермаркета домой, я приготовила ужин, переговорила с Валентиной Иосифовной и понеслась на подработку. В одном из местных дорогих ресторанов я числилась помощником повара. Работа, порой, была трудна, но здесь я получала хорошие деньги. Скажем так, сюда я попала по знакомству. Хозяин сети элитных ресторанов "Ариадна" —Водяник Павел Евгеньевич, был старинным другом отца. Да, да, я не сирота. У меня есть отец. Сейчас - это достаточно известный и влиятельный человек в нашем городе. И ,видя его мелькающие фотографии в местных газетах, я с трудом могу узнать в этом цветущем и ухоженном мужчине своего родителя. Антон Иванович Сахаров — бизнесмен, меценат, любящий муж и отец 2 детей. А нет, простите, троих — но я -то добровольно отказалась от этой участи.
Когда мне было пять лет, я жила в полной уверенности, что мои родители меня любят и защитят от всех невзгод мира. Я ощущала их радость, впитывала ласку и купалась в лучах их безграничной любви. Я никогда не слышала, что бы они ссорились и наивно полагала, что мы жили в идеальном мире, в идеальной комнатке в обшарпанном общежитии, размером в 19, 5 кв м. По утрам я ела самую любимую кашу, потому что она была приготовлена руками моей мамы. И даже водянистая юшка, которую мы называли супом, была вкуснее, нежели кусок мяса, который я видела лишь на свой очередной день рождения.
Меня не смущал тот факт, что у меня почти не было игрушек, больше самодельных, из старых лоскутов от поношенных папиных рубашек и маминого платья.
Я не заметила, когда все начало меняться. Мой отец, обычный трудяга на местном строительном заводе, на выходных начал мотаться на заработки. Вскоре, уволившись с завода, он отлучался сначала на месяц, потом все чаще мне стало легче считать, когда он приезжал домой. Завод вскоре закрыли совсем, но у нас дела пошли в гору. Мы переехали в другую комнату, в этом же общежитии, только теперь их было 2. Так у меня появилась собственная комната, отчего я была горда , как никогда. Но я скучала по папе, и, если бы меня спросили, хотела бы я вернуть все как раньше или оставить себе свою новую комнату, я , не раздумывая, вернулась бы в 19,5 кв м, пропитанных любовью. Время шло, мы переехали в квартиру, где раздельно были ванна и туалет, а не общий душ, как раньше. Затем была 2х комнатная квартира, затем трешка в центре города. Школы я тоже меняла часто, что б быть ближе к дому. С ролью новичка я справлялась, как мне казалось, на ура. Быстро вливалась в коллектив, была смешливой и наивной девочкой, с милыми светлыми косичками , зелеными огромными глазами и модном платье. А еще у меня тетради были лучше, чем у одноклассников, ранец лучше, канцелярия. Это вызывало интерес у ребят, и я делилась своими вещами, наивно полагая, что так и должно быть. Пока одна девочка, из неблагополучной семьи, не порвала мне ранец, не потягала за косы, обзывая дочкой бандита и еще кучей далеко не самых лестных эпитетов. Домой я пришла с синяком под глазом. Мне было больно и обидно. Я не понимала, отчего было столько ненависти на бледном худом лице моей одноклассницы. Маме так и не удалось узнать, что случилось в школе и кто ударил ее дочь. Но с тех пор на учебу я ходила, как на каторгу, стесняясь своей одежды и своих вещей, которые выделяли меня из общей массы. Позже отец вернулся в город и сказал, что больше никуда не поедет, а будет открывать здесь свое небольшое дело. И в наш дом потоком потекли разные люди, в большинстве своем мужчины, которые своим видом пугали меня до смерти. Одни были огромные и лысые, похожие на орков из моих фэнтези - книг. Другие - сухощавые, с глазами -бусинками, недобро бегающими на бледных лицах, как у злых колдунов и алхимиков. Среди них был и Павел Евгеньевич. Он был одним из тех немногих, кто выглядел более -менее интеллигентно. Я очень боялась всех этих людей, их хищные и злые взгляды, поэтому, чаще всего, я запиралась в своей комнате, обложившись книгами, и читала, читала, читала...Так я убегала от реальности, где родители стали мне чужими... Холодность сквозила в каждом их движении, взгляде, слове. Мама по -прежнему оставалась красивой, выглядела моложе своих лет,  но  ее красота казалась теперь неестественной, отстраненной, как у Снежной королевы...
Когда я обратилась за помощью к Павлу Евгеньевичу, он без лишних вопросов предоставил мне рабочее место. Такое , как я и хотела - незаметное и хорошо оплачиваемое. К нему я пришла в конце первого курса, когда поняла, что сбережения заканчиваются, а стипендии не хватает. Я знала, что отец — частый посетитель этих заведений. Я старалась не думать об этом. Я его не видела почти 7 лет. Шесть лет назад у нас таки состоялся разговор. Он позвонил сам, просил вернуться домой, мотивируя тем, что я —слишком домашняя девочка, не готовая к реалиям дикого и безжалостного мира взрослых... Он говорил долго, а я слушала, не в силах ответить. Но своего решения не поменяла. Сейчас я понимаю, что у меня не хватило смелости вернуться назад, да и слова его задели. Так у меня появилась цель. Познать этот мир и попытаться найти в нем свое место. 
Сейчас мне казалось, что это было в другой реальности и с другой девушкой. Мне стало немного легче. Говорят, время лечит. Это не правда. Боль утихает, но лишь пока ее не разбередить неосторожным воспоминанием. Пусть даже это воспоминание будет уже не таким ярким, а некоторые детали дорисовываются ощущениями.
Смена выдалась тяжелой, было много заказов, я даже становилась на некоторые процессы - в основном , холодный цех. Шеф - повар — тетя Рая — была приятной и понимающей женщиной. Она была профессионалом; несмотря на внушающие габариты, ловко лавировала по кухне, громогласно раздавая указания. Между собой  ее прозвали "Акулой" — из -за по старинке накрахмаленного белоснежного колпака на голове. Когда она выходила или приходила на кухню, отделенную витиеватой кованой перегородкой с плотным рисунком, было видно только ее колпак, который  действительно выглядел как плавник.
Домой в это утро я вернулась в половину 5 утра. Наскоро приняв душ, едва моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон. 
Мое утро началось в 12 часов дня, под веселое кантри —трель моего телефона. Нащупав звонящий аппарат, я нажала кнопку приема. 
- Аня, привет, ты дома?? — взволнованный голос я узнала не сразу.
- Лиля... да, дома... —  разлепив глаза, часто заморгала я, с удивлением слыша в трубке старосту нашей группы — звонила она крайне редко. 
— Открой дверь, пожалуйста! Пожалуйста! — умаляющие нотки зародили во мне тревогу. 
— Да, сейчас, — я вскочила с кровати, помчалась к двери прямо в своей "пижаме" — коротких шортах и топе с Микки -Маусом. 
На пороге стояла Лилия Малыжко, бледная, с растрепанными волосами, выбившимися из русой косы. Очки она держала в руке. Весь вид девушки говорил о том, что за ней гнались. Словно в подтверждение моих догадок, она с опаской покосилась в сторону лестницы. 
Я пригласила ее в дом. Валентина Иосифовна была не против моих подружек. Раз в неделю, а то и чаще, ко мне приходил ураган Рита — Инга. Пожилая женщина пекла свой фирменный пирог с ягодами к чаю, немного сидела с нами, вспоминая свою молодость, потом шла к себе в комнату, смотреть свои сериалы и ток -шоу. А мы продолжали общаться, делиться историями из своей жизни, обсуждениями мужской половины нашей группы, да и всего мед колледжа. Делали всякие полезные маски на лицо и руки, маникюр - педикюр и прочие девичьи штучки. Это стало своеобразным ритуалом. 
Я провела Лилю на кухню. Пусть я и сонная, но гостеприимство никто не отменял. В воздухе витал запах выпечки. На столе обнаружила еще не совсем остывшую пиццу, нарезанную крупными кусками. Валентины Иосифовны уже не было. Видимо, бабушка пошла к соседке этажом выше, угостить своими кулинарными изысками — готовила женщина изумительно. Сглотнув слюну, я включила электрочайник, достала из кухонного шкафа пару чашек. Плеснув холодной воды в лицо, окончательно проснулась, повернувшись в сторону своей одногруппницы. 
— Прости, — опустив голову, тихо сказала староста. Да, мы не были близкими подругами, но я никогда не отказывала в помощи, если просили. 
— Что случилось? — спросила я, ложа ей на тарелку кусок пиццы. 
— Травля, - невесело усмехнулась Лиля, посмотрев на меня. — Я ожидала чего -то подобного, если честно. Эти два отморозка не постеснялись и нашли меня в нашем колледже. Они меня и пальцем не тронули. Просто сказали, что б я оборачивалась почаще. Что со мной может случиться подобное, что и с моей подругой. Если я  продолжу эту тему. Но я не отступлюсь. Они ехали за мной. Медленно, словно насмехаясь! Я побежала кварталами, а потом вспомнила, что ты тут недалеко живешь...Вот...
— Ты все правильно сделала , Лиля, - я подала ей кружку дымящегося мятного чая. — Если хочешь, оставайся у меня на пару дней...С бабушкой я договорюсь. Потом вернешься в общежитие...
Одногруппница покачал головой.
- Нет , - заговорила она твердо . — Я должна вернуться в общежитие. Я должна показать, что я не боюсь. Люди уже стали отступать...Это так...так не по - человечески...Им страшно...Но...Но если им это сойдет с рук, кто еще может пострадать?! Я ? Ты ?Другие девчонки?!Нельзя на такое закрывать глаза! Спускать с рук! Нельзя!
— Нельзя, Лиля, — согласилась я. — Но девочки боятся, ты сама сказала... Просто, возможно, надо бы постараться все угрозы записать на диктофон, сохранить все сообщения, в общем, все попытки запугать... Хотя, сама понимаешь, что мы , скорее всего, не выиграем...
Лиля посмотрела на меня долгим взглядом, тяжелым. Выдающим в ней воина, готового бороться до конца, заранее зная, что его ждет поражение. И Лиля знала, что, как бы она ни старалась, и сколько бы людей ее не поддерживали, скорее всего, дело завернут. Или, под давлением общественности, устроят показательный суд - найдутся виновники, которые появятся внезапно, как по мановению волшебной палочки. 
— Спасибо за честность, Ань, — сказала девушка, беря себя в руки. Она стала снова той деловой, тактичной и немного застенчивой старостой нашей группы, которая оставалась ненавязчивой, но эффективной. 
Я позвонила Инге и Рите, вкрадце обрисовала ситуацию и через пол часа девочки были уже у меня. 
— Всех они не заткнут, — разгоряченного тараторила Инга. — Я выкладываю скрины во все местные и областные группы. Чем больше людей узнают, тем лучше. Да, эти козлы богаты, но вспомните, что делал народ с зажравшимися чиновниками? Помните, восстания во Франции? Свержение царей и королей? И тому масса примеров!!
Я улыбнулась моей неугомонной подруге. Но я понимала еще кое -что — есть человеческий фактор. И его, к сожалению, невозможно вычислить или рассчитать. Люди стали боятся сильнее, больше думать за себя, а жажда наживы заглушила глас совести почти полностью. Или так было всегда? Я видела, как менялись мои родители, получая все больше и лучшее. Их затягивала воронка наживы и безнаказанности. Не спорю, изначально ими двигали благие и естественные цели — обеспечить себя и своих детей, выжить в тяжелое время. Но в конце получилось то, что должно было. 
Мы переместились в мою крохотную комнатку. Я клацнула мини - телевизор, что б галдел для фона. Ритка тут же принялась тискать Тузика, кота Валентины Иосифовны. Рыжий до безобразия, кот был очень крупным, около 7 кг. В нем не было ни капли жира, лишь мощные мышцы. Он развалился на коленях Соколовой, зажмурив глаза цвета пожухлой травы. Подставив ей свое брюшко и выглядел обманчиво расслабленным. Но стоит только ключу заскрежетать в замочной скважине, оповещая о возвращении хозяйки, как кот тут же метнется со скоростью света в коридор. 
У меня были еще животные. Шиншилла и два волнистых попугайчика. Эти животные достались мне едва ли не даром. Соседка с 1 этажа съезжала с семьей и отдала попугайчиков за ненадобностью. Шиншиллу отдали, так как в семье появился ребенок, и у него со временем проявилась аллергия. Валентина Иосифовна разрешила взять этих животных. До этого мне немного не хватало уюта, а с приобретением моих питомцев, я успокоилась — мне было тепло, меня ждали. 
До вечера мы обговаривали и составляли планы по поводу продвижения и помощи нашей пострадавшей одногруппнице. Достали даже биту, ядовито -розового цвета, которую девчонки подарили мне два года назад на очередной мой день рождения. Не знаю,что движило ими, когда они мне выбирали подарок, но им удалось меня удивить. 
— Ты придумала ей имя? — спросила Инга, попутно делая селфи с этим спортивным атрибутом. 
— Имя? — переспросила я, переводя взгляд на Риту. Соколова пожала плечами, эта идея не казалась ей странной. 
— Ну да. Ты что, не смотрела "Ходячие мертвецы"? Там был такой симпатичный злодей с битой по имени Люсиль. Тебе тоже необходимо придумать ей имя. Тем более, она —розовая!!! — Инга пересела к Рите и они уже вдвоем во всю позировали с моей битой перед камерами своих телефонов. 
— Это все объясняет, - хохотнула я, переглянувшись с Лилей. 
— Можно сделать пост с этими фото, призывающий присматриваться к парням и иметь с собой средства защиты. Для секса. От насилия... —задумчиво протянула Инга. — Знаете, я пока завязала с мужчинами в моей жизни. Как -то не по себе...
Да, история с Ириной далеко не первая. Но именно она получила такой отклик в обществе. Мы храбрились, старались шутить, не давая тревогам разрастись в наших сердцах. Вечером мы все вместе провожали Лилию в Больничный городок, до общежития. 
— Знаете, меня пригласили в лаборатории "Авена Тест Плюс", на испытательный срок, — сказала наша староста. 
— Меня тоже, — сказала я, прочитав два дня назад уведомление на своей почте, а потом еще и звонок из лаборатории. 
— Ого! —восхитилась Рита .  — Это Романовские владения, все туда хотят попасть. 
— Ну да. Я отказалась, — ответила я, попутно вспоминая очередную статью про этого самого Романова, успешного бизнесмена и мецената; его фото в компании других мужчин, в дорогих костюмах и с дежурными улыбками на лице, среди которых я узнала отца — он то и привлек мое внимание... Я решила, что буду работать на "скорой помощи", как и делала это во время своей практики, будучи студенткой. 
— Ну ты и дуреха! - изумилась Соколова. — Отказаться от такой возможности?! Реально?! Что с тобой не так?
" Все," — хотелось ответить мне. Меня устраивала работа на скорой помощи. Три смены на неделю я получала свою долю адреналина. Случаи были разные, в большинстве своем, с благоприятным исходом, что очень радовало. Мне нравилась моя подработка в ресторане. А когда были редкие выходные, я помогала реабилитационному центру для детей и подростков "Радуга" — с ним отдельная история, которую я расскажу на досуге. Мне необходимо было жить именно так, в бешенном ритме, что бы не придаваться воспоминаниям и копаниям в себе. На это просто не оставалось времени.
А еще, кажется, там, в прошлой жизни я слышала эту фамилию —Романов —- в череде этих пугающих лицах людей , что приходили к отцу. Проводив Лилю, я вызвала такси и поехала на смену в ресторан. Так и пролетела моя неделя: работа, дом, колледж, общение с девочками... Нашей старосте на телефон продолжали поступать угрозы - каждый раз с новых номеров, но она держалась молодцом. Многие узнали об угрозах, поэтому Малыжко редко оставалась сама — ее старались провожать и постоянно держать в поле зрения. Что же касается Никитина и Григоряна, то они поумерили пыл, их было почти не видно. Не знаю уж, то ли совесть, то ли взгляды студентов, а скорее — консультации специалистов, заботливо нанятые их родителями - эти парни исправно ходили на пары, напрочь забыв об разгульном образе жизни. 

Глава 4

А я напрочь забыла о благотворительном бале, ежегодно проводящемся в стенах Больничного городка. Здесь собирался весь цвет наших меценатов, спонсоров, местных начальства и депутатов, жертвующих средства для онкобольных детей.  И каждый год выпускники наших учебных заведений должны принимать участие -  такая вот традиция. 
В пятницу, с самого утра названивали девчонки. Было решено, что собираемся у меня. Валентина Иосифовна  по случаю  напекла имбирного печенья, которое мы уплетали за обе щеки, заливая чаем. Позже к нам присоединилась и Лиля. Она была в чудесном серебристом платье. Инга выбрала платье в розовых тонах. А Рита не изменяла своему стилю - красное, облегающее и достаточно откровенное. 
Мое платье было черным, с V - образным вырезом, чуть ниже колен. Достаточно строгое, как я и предпочитаю. 
— Мне б твои формы, — завистливо выдала Ритка, занимаясь моими волосами. -  Даже в этом мега скромном платье ты выглядишь элегантно и соблазнительно. Все будут глазеть на твой аппетитный зад. Надеюсь, кто - то таки сможет полакомиться хоть кусочком...
— Зубы обломают, — усмехнулась я, следя с какой ловкостью подруга завивает мои черные локоны. 
— Хочется верить, что еще остались мужчины с крепкими зубами... —-протянула Соколова, мечтательно вздохнув. — Вот, Романов этот. Горячий мужик. Выделил людей для охраны мероприятия, и что б патрулировали Больничный городок. А еще я слышала, что родители студентов обратились к нему с просьбой выделить людей для постоянного патруля, хотя бы пока не проясниться ситуация с Ириной... Кстати , и к Ветровой приставил своих людей. У него ж, помимо лабораторий и военного госпиталя, еще охранный бизнес. И знаете, он согласился, причем безвозмездно, сказал, что все расходы возьмет на себя. К нему тут же присоединились другие, не последние люди в городе... Так мне родители сказали. 
- О - о - о!! — восхитилась Инга. — Вот реально поступок!
— А, вообще, Анька, что -то ты в девках засиделась уже. Мужика тебе надо, — причитала Соколова, доставая телефон и начиная меня щелкать со всех сторон. — Перестань морщить нос!
Я не удержалась и показала подруге язык.
— Мне не везет с мужчинами, — выдохнула я.
Сколько у меня не было секса? Год? Полтора? Я уже и не помню.
— Просто ты хочешь невозможного. Принимай мужчин такими, какие они есть, — пожала плечами Рита. — И жить станет легче. 
-  Не надо понижать планку, — отозвалась Инга. 
— Никто и не говорит об этом, детка, — отозвалась деловито Соколова и они вступили в долгую эмоциональную беседу. 
Я едва прислушивалась к их щебетанию. Во мне зарождалось чувство тревоги. Да, я не любила такие мероприятия, больше была домоседкой. А еще я боялась столкнуться в ним, с мужчиной со страниц местных газет, отдаленно напоминавшего моего отца из моих воспоминаний и давних фото.
Попрощавшись с бабушкой, мы сели в машину Риты - серебристый внедорожник. 
- Мамина Тойота, — погладила с любовью руль подруга. —Назад нас развезет водитель, папа позаботился. 
Мой телефон пиликнул, оповещая об смс. "Не лезь не в свои дела. Живи своей тихой жизнью, киска" . По телу пробежала неприятная дрожь. Так меня называл лишь один человек —Саша Краснянский. И пусть его номер мне не был известен по понятным причинам, я была уверена в его авторстве этого послания. И что он имел в виду?
— Сахарок? Ты побледнела. Тебе плохо? — Инга внимательно всматривалась в мое лицо со скромным макияжем. 
— Все в порядке, немного волнуюсь, — отмахнулась я, пытаясь нормализовать дыхание. 
Наткнулась на изучающий взгляд Лили, лишь она заподозрила что -то не ладное. Вопросительно изогнула бровь. Я еле кивнула и отрицательно мотнула головой. Не хочу портить праздник девчонкам. Радовало одно —мы в людном месте, и навряд ли Саша станет предпринимать какие - либо попытки запугать меня прилюдно. 
На парковке уже почти не оставалось свободных мест, и Рита еле втиснула свою машину. Около ворот – арки - маячили крепкие парни в строгих костюмах — охрана. Они проверили наши документы, удостоверяющие личность, по спискам приглашенных, и мы прошли через металлоискатель, поспешив к административному корпусу. Я никогда раньше там не была. 
Пройдя прохладный коридор, мы оказались в огромной зале. Наверное, я открыла рот: такой красоты я не видела ! Стены были украшены витиеватой лепниной, имитируя лес, где можно было различить нимф в струящихся платьях, сатиров, подглядывающих из -за деревьев, маленьких кучерявых полнощеких амурчиков с миниатюрными луками и стрелами. На потолке, в огромных золотых рамах были изображены сцены из древнегреческих легенд: вот Европу похищает золотистый бык; вот девушка в легком, почти невесомом хитоне , с изумлением смотрит на золотистые капли, ниспадающие на нее — это Зевс проникся красотой Данаи; а вот кентавр похищает прекрасную Деяниру, в пестрых одеждах...
Я много читала в детстве, и мифы народов мира не обошли меня стороной, особенно греческие — были моим любимыми. Я много раз представляла себя тем или иным героем, спасаясь так от холодного одиночества. Люстры свисали низко, были такими же напыщенными и коваными изворотливыми узорами. Зал утопал в золотистом цвете, отчего складывалось некое волшебное ощущение. 
— Какая красота... —выдохнула я.
- Мне больше по душе это, — Ритка взяла два бокала шампанского с разноса снующих туда -сюда официантов. Они, словно черно - белые тени, всегда с наполненными бокалами или готовые забрать пустые, стоит их только осушить. Один из бокалов она протянула мне. 
Вообще, этот благотворительный бал проходил каждый год. Так наши учебные заведения привлекают спонсоров и меценатов и выручают неплохие суммы на лечение онкобольных. Все отчеты были в свободном доступе.  
— Аня, Анечка , Анютка! — услышала я знакомый голос. 
Руся Воронцов, с наглой улыбкой, приобнял меня, якобы нечаянно потрогав мою попу. 
— Дамы, вы великолепны, — он поклонился, чем напомнил балагура - шута. — Особенно, моя Анютка, любовь на века. 
Ритка закатила глаза, фыркнув. 
— Ритуня, ты тоже шикарна, —расплылся в улыбке Руся. 
— Ой, Воронцов, — хмыкнула подруга. — Иди найди тех , кто поведется на твои сладкие речи. 
— А я Аньку хочу, — усмехнулся парень на все 32 зуба, ощутимее ущипнув меня за пятую точку.
— Руслан, — я немного смутилась, а по телу пробежали мурашки. 
— Если проголодались — на том конце зала чудесные канапе, морепродукты и прочие закуски. Ритусик, не зыркай так на меня, я уже удаляюсь, — Русик оставил легкий поцелуй на моей щеке и растворился в разношерстой толпе. 
Здесь было много солидного вида мужчин и холеных женщин в красивых платьях. Кое - кого я знала — некоторых профессоров с нашего колледжа и института, вся наша администрация, родители Соколовой, еще пара известных врачей, депутаты и бизнесмены. Фото и видео здесь были запрещены, поэтому я заметила маячившего туда -сюда специального фотографа, делающего лишь "угодные" фотографии. 
Краснянский, в красивом светлом костюме, поднял свой бокал и кивнул мне, когда я повернулась и буквально уткнулась
взглядом в его сторону. Я отсалютировала ему также, стараясь не поменяться в лице. Пригубив шампанское , поморщилась — никогда не нравился этот напиток, слишком приторный, как и все здесь. 
Девчонки вели беседу с одногруппниками, Лиля отправилась искать закуски. А я, как -то незаметно для себя, осталась в стороне. Меня начинала раздражать эта вычурная, будоражащая, давящая тяжестью своего благополучия, обстановка. И тревога, никак не утихавшая - лишь сильнее сдавливая горло. 
— Ну, здравствуй, Аннушка, — голос, до боли знакомый, резанул внезапно и слишком глубоко. Я застыла, не в силах повернуться. Это голос моего отца, Сахарова Антона Ивановича. 
Очень медленно, словно превозмогая реальную физическую боль, я начала поворачиваться в его сторону. Сколько мы не виделись? Почти 7 лет... Сердце пропустило пару ударов, в горле пересохло. 
Человек, стоявший в паре метров от меня, обдал энергетикой силы и власти. Одет был идеально. Его лицо было моложавым, сосредоточенным, а глаза внимательно смотрели на меня, запоминая и будто вытягивая из меня жизненные силы. Его губы тронула улыбка, он заговорил:
— Какой ты стала красавицей, милая... Фото не передает того великолепия, что я вижу перед собой... Ты похожа на мать.
— Не. Говори. О ней, — прошипела я, чувствуя в груди нарастающую боль; хотелось согнуться напополам и завопить, что есть мочи. 
— Мир-р-ра, —протянул мужчина, словно смакуя. — Это имя действительно не подходит тебе, дочь. 
— Что ты здесь делаешь? — голос дрожал. Мой посыл был ясен и ему : что тебе нужно?
—Неужели ты думала, что я пропущу выпускной дочери? —изумился отец; он не делал попыток подойти ближе. 
— Это благотворительный бал. Не выпускной, - слишком много горечи во рту. 
Слишком тяжело видеть его. Такого уверенного, сильного, успешного, довольного жизнью. 
— Котенок отрастил когти. Теперь стал дикой кошкой... Ты сильная ,дочь. Это качество от меня. И злопамятная, - усмехнулся Сахаров, устало вздохнув. 
— Я не злопамятная... — сглотнула я, опуская глаза. Только поняла, что не держу зла на отца и простила его. Я, кажется,  начинала понимать, почему он действовал так, а не иначе. И была искренне благодарна, что он дал мне право принимать собственные решения и закаляться в своих ошибках...
Но мне до сих пор было больно. Больно от моих потерь.
— Нас могут увидеть... — прошептала я. 
— Не переживай на этот счет, — мужчина поджал губы, словно я его обидела. 
Быстрым шагом к нему направлялась высокая худощавая женщина лет 30. Выглядела она чересчур холеной и изнеженной. Светлые волосы блестели, как в рекламе известных шампуней. Вечерний макияж идеально подчеркивал ее тонкие черты лица. Полные губы выпятились в недовольстве, отчего казались еще больше — явно не обошлось без модных процедур. И грудь, привлекающая внимание умеренным декольте и пятым размером. Здесь тоже явно хирургическое вмешательство. Она нахмурилась, окинув меня высокомерным взглядом. 
— Любимый,  - хрипловатый голос звучал капризно. — Что здесь происходит? 
— Вот, познакомься, Алена. Это — Анна Семенова, лучшая студентка курса, выпускница, — представил меня отец с гордостью. — Это моя жена —Алена. 
Я молчала. Можно было сказать стандартное "очень приятно" или "приятно познакомиться", но мне не было приятно. Я просто смотрела на женщину, которая стала женой моему отцу и родила ему 2 детей. И она мне больше напоминала элитную эскортницу, нежели любящую жену, по вечерам готовящую вкусный ужин своему мужчине. 
Алена презрительным взглядом прошлась по мне. 
— Уверена, что не лучшая, — с ядом произнесла она. — Платье уж слишком убогое...
Я почувствовала прилив злобы, захлестнувшей меня, щеки начали гореть огнем. 
- Убогое? — ровным тоном произнесла я, держась из последних сил. — Потому что я на него сама заработала? Или потому, что у меня нет глубокого выреза, откуда вываливаются силиконовые сиськи? 
Алена мгновенно покрылась красными пятнами, опасно сщурив глаза. 
— Да как ты смеешь, малолетка, — зашипела фурией женщина. — Ты хоть знаешь, кто я?!!
— Уйди, — велел жестко отец, но в его глазах плясали смешинки. 
— Антоша, что ЭТА себе позволяет... — начала гундосить женщина, сверкая глазами. Она смотрела с яростью и отвращением, я для нее была сродни мусору. 
— Исчезни, — теперь в голосе мужчины зазвучал металл, даже я поежилась от стальных нот. 
— Как пожелаешь, дорогой, — фальшиво улыбнулась женщина, убийственно косясь в мою сторону. 
Покачивая бедрами, она влилась и растворилась в толпе. 
— Она отвратительна, — прошептала я. — Как ты мог...
Я не договорила, ощутив в горле ком. Как он мог ! После мамы! Предав ее память... ах да, издержки бизнеса. 
— Алена не так уж и плоха. Она достаточно понятлива, не находишь? Редкое качество для избалованных богатых детей...Милая, ты многого не хочешь понимать. Деля мир на белое и черное, ты теряешь суть. Есть полутона. В черном может быть и белое, как и наоборот... Ты не живешь полной жизнью, Анна. Не такую я жизнь готовил для тебя. Отпусти себя, — мягко заговорил отец, делая шаги в мою сторону. 
— Стой, — вытянула руки вперед, словно воздвигая невидимый барьер. — Не смей подходить. Я живу честно! Никому не причиняя боли!
— Ты так уверена в этом, дочь? — мужчина застыл, но его руки немного приподнялись, будто он ждал, что я брошусь в его отеческие объятия. — Когда ты в последний раз отдыхала? Ты держишь себя в условностях. Освободи свои чувства. Сделай что -то из ряда вон выходящее в своей жизни. Всколыхни свой мир. Не нужно ничего никому доказывать. Я знаю, что моя дочь — лучше всех. 
— Ты ничего обо мне не знаешь! — я выбежала в спасительный прохладный сумрак сада. 

Глава 5

Почти 7 лет я прожила с мыслью, что все делаю правильно. Все свои воспоминания я заперла глубоко внутри, за множеством замков и блокировок из своих новых приятных воспоминаний. Я была уверена, что стала сильнее, что смогу достойно выстоять встречу со своим прошлым в виде отца. Но я бежала с поля боя, как дезертир. В груди невероятно жгло, мне не хватало воздуха, все мои попытки вдохнуть больше кислорода лишали меня дыхания . Легкие затапливало массой эмоций  —болью, обидой, разочарованием, растерянностью, скорбью, упущенным временем... И я боялась захлебнуться в этом болезненном водовороте. Глаза начинало щипать, я ускорила шаг, натыкаясь на кусты, клумбы и ветки деревьев. Мой мирок, выстроенный с такой надеждой, пал за пять минут разговора с отцом. С моим отцом, таким сильным, властным, авторитетным, в каждом его движении сквозила пресыщенность, благосостояние, он был хозяином жизни. А мое сердце лежало в атласном гробу под метрами земли, рядом с моей мамой.

Остановилась, отдышалась, попыталась остановить вихрь эмоций и мыслей. Внезапно я ощутила теплые руки на своих плечах, вздрогнула, возвращаясь в реальность. 
— Краснянский? — вырвалось у меня, когда я увидела своего одногруппника и бывшего по совместительству. 
— Я следил за тобой весь вечер... Не мог отвести взгляд, Анна . Ты выглядишь великолепно, — начал в своей манере Саша, растягивая слова.

Сейчас этот приторно - расслабленный тон раздражал. Я вглядывалась в тонкие черты лица парня и думала о том, что кроме этого лица и тела я не знала о нем абсолютно ничего. 
— Ты мне прислал смс, — констатировала я факт, стараясь, чтоб мой голос звучал обыденно.
— Да, — согласился Саша, рассматривая меня. — Дружеское предупреждение, если угодно... Жаль, если такая чудная красотка пострадает а этом замесе...
— Замесе? — переспросила я; Саша теперь принадлежал к  золотой молодежи и большую часть проводил в общении со "своими". 
— Замесе, Анна, — кивнул парень. — Неужели ты думаешь, что вы реально чего -то добьетесь своими жалкими попытками призрачной справедливости? Никитин — единственный ребенок в семье. Григорян — наследник. Ты думаешь, их семьи позволять навредить своему будущему? Лиля, кажется, получила послание. Угомони свою подругу.  И сама не лезь. Прекрати с ней общение, а то можешь попасть под раздачу. 
— Ты сейчас серьезно?! Саш, избита и изнасилована наша одногруппница! Ты ее тоже знаешь! Скажи, она их тех, кто сам нарывается? Или она вешается на мажоров как Лебедева и Максимова? А будущее Иры?! Просто не вериться, что я слышу этот цинизм!! — гневно говорила я, чувствуя отвращение к Краснянскому. 
Он расплылся в неприятной ухмылке, меня передернуло. Я с ним наедине — не очень хорошая ситуация, я начинала нервничать сильнее. Страх медленно окутывал меня своими липкими лапами. На висках выступил холодный пот. 
— Ох, Анечка, ты же должна понимать, необязательно вешаться на мужчину или одевать нечто микроскопическое, что б тебя хотели, — усмехнулся парень, недобро сверкнув глазами. — Вот ты... одета, как монашка, а у меня уже стоит...

Глава 6

Он сделал шаг вперед. Я отступила на пару шагов назад. Мне стало страшно и противно одновременно, я лихорадочно соображала, что мне делать.
— Прекрати, Саша. Между нами ничего не может быть, — твердо, как мне показалось, произнесла я. 
— Киска, ты меня не поняла. Я тебе ничего не предлагаю. Я просто хочу взять, - взгляд из -подо лба — он все решил для себя .

Он действительно намерен идти на поводу у своих желаний.
Мое тело занемело. Я хотела кричать, отбиваться и бежать, но наблюдала, будто в замедленной съемке, как парень подходит ко мне, хватает за волосы, тянет, больно, запрокидывает мою голову назад, впиваясь неприятным до зубовного скрежета поцелуем, насилуя мои губы. Оглушительная тишина внезапно сменилась множеством звуков — приятной мелодией, льющейся из здания, гомоном голосов, трещанием сверчков и шелестом листвы. Словно выйдя из магического ступора, я с силой оттолкнула парня. Он явно не ожидал такого напора; его рука была в моих волосах, по инерции он потянул меня, я вскрикнула от болезненных ощущений. 
— Ах ты, сука! - зашипел Краснянский. — Ты реально думаешь, у тебя хватит сил против меня?!
Обжигающая пощечина. Мои руки непроизвольно взметнулись к месту удара. Глаза парня горели, он был мало похож на адекватного человека. 
— Только попробуй ко мне приблизиться, - мой голос дрожал, то ли от гнева, то ли от страха. — Я тебя ... Я...не позволю!
Краснянский запрокинул голову и тихо рассмеялся. Затем еще раз внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Это будет даже интереснее, чем я предполагал...
Я бросилась бежать, не разбирая дороги. Я слышала за собой тяжелые быстрые шаги. На высокой шпильке навряд ли я быстро убегу. Да и куда бежать - еще глубже в сад, упрощая задачу Краснянскому?  Я боялась. На ходу пыталась выудить мобильный, что бы позвонить Инге или Рите. Нога резко наткнулась на бугорок и я полетела вперед, зажмурив глаза и ойкнув. "Как в лучших традициях фильмов ужасов", - мелькнула лихорадочная мысль. Удар получился мягче, чем я думала. Мои зубы клацнули, врезавшись во что -то достаточно твердое. Теплые руки на талии. Приятный запах окутал меня с головы до ног. 

— Что происходит? — услышала я над головой тягучий насыщенный голос.

Мурашки забегали от этого удивительного тембра. Складывалось впечатления, что меня обволакивает нечто теплое и затягивает в густую неизвестность. Только теперь до меня дошло выражение "бархатный" голос.
— Даме захотелось острых ощущений, — Краснянский , как всегда, по –идиотски растягивал слова.
— Это так? — наверное, идеальный голос обращался ко мне; но я слишком сильно вцепилась в мужчину, вдыхая приятный аромат. Лишь отрицательно покачала головой, всхлипнув. 
— Видимо, вы не очень хорошо знаете свою даму, — бархатный голос зазвучал по -другому, меняя тональность. 
— Видимо, - хмыкнул Саша. - Возможно, вы разбираетесь в дамах лучше. 
— Не сомневайтесь, — голос стал ледяным, острым. 
Я услышала удаляющиеся шаги. Выдохнув, отпрыгнула от мужчины, будто обожглась. 
— С-с -спасибо, — пролепетала я, вытирая выступившие слезы в уголках глаз.
 

Глава 7

— Может, стоит оповестить охрану? Еще какие -либо службы? — мужчина стоял на месте, не пытаясь ко мне приблизиться, за что я была благодарна. 
 Отрицательно покачала головой, пытаясь рассмотреть своего спасителя. Он был высок, широк в плечах, от него приятно пахло. Лицо находилось в тени, и у меня промелькнула мысль, что он намеренно занял такую позицию. 
— Хм... тогда вы, наверное, поощряете своего ... ухажера, — проговорил он слишком мягко, лишь на секунду я заслушалась его голосом. 
— Вы ничего не знаете! — обиженно выдала я, закусив губу. Я не собиралась спускать поведение Краснянского на самотек. Но мне нужны более весомые доказательства его домогательств. Впрочем, на примере Ирины, и они не всегда действенны.

— Я знаю, что женщины, впрочем, как и девочки, могут пытаться играть в непосильные для них игры. А последствия... последствия могут быть не такими радужными, как они себе представляют, — заговорил незнакомец, голос переливался, создавая обманчивую иллюзию затишья.
— О чем вы?! Я никого не провоцировала, если вы об этом! И ни в какие игры не играю! Ваши обвинения беспочвенны! Он просто ... просто козел! — мой голос дрожал и казался мне писклявым.
Внезапно захотелось оказаться в своей комнате, с огромной чашкой дымящегося глинтвейна, под любимым пледом и пореветь вдоволь, освободившись от эмоций и стресса. Сначала отец, воплощение достатка, цвета жизни и гармонии с миром. Затем Краснянский, соцветие мерзкого, липкого и подавляюще ужасного. Теперь этот незнакомец, окутанный идеальным запахом, с удивительным голосом, пытающийся вести странный разговор. Я почти физически ощущала, как он прощупывает почву и выясняет нечто, известное только ему. Кто он вообще такой? Что ему нужно? 
Мужчина хмыкнул. 
— Возможно, вы его спровоцировали. Сами того не понимая, — произнес он, выходя из тени и делая маленький шажок вперед. 
Я хотела было его культурно послать в пешее эротическое путешествие, но прервалась на полуслове. Мужчина был чертовски высок. И огромен как танк. Мое воображение моментально начало рисовать его образ в виде гладиатора, безжалостного и борющегося не на жизнь, а на смерть. Он походил на военного, из тех американских сериалов про элитные подразделения. Или на боксера - тяжеловеса. Его светлый костюм сидел, как влитой, подчеркивая все рельефы его массивной фигуры. 
Его лицо... Мужчина был красив и притягателен, именно первобытной, дикой, чисто мужской красотой. Такого никогда не поместят на обложку гламурного журнала, не формат. Русые волосы коротко стрижены; черные брови, глаза — голубые, настолько, что ,казалось, прожигают насквозь, они сканировали, считывая  абсолютно всю информацию. Взгляд был слишком тяжелый, подчиняющий, подавляющий. Прямой нос, полные губы, гладко выбритый волевой подбородок. На лбу, около левого глаза, шел тонкий белый шрам, не затрагивая ни века, ни сам глаз, и продолжался на щеке, заканчиваясь около уголка губ. Но этот шрам его нисколько не портил, придавал брутальности и ореол загадочности. Он больше походил на викинга, с топором на перевес, нежели на бизнесмена или профессора. Такой никогда не спросит у женщины, пойдет ли она с ним. Он просто закинет ее на плечо и потащит в свое логово. И его не будет интересовать, что она может думать по этому поводу. В общем, он относится к тому типу мужчин, с которыми я никогда бы не осмелилась флиртовать. 
Мое сердце бешено заколотилось. Я отвела  взгляд, разрывая  зрительный контакт. Но я ощущала его пристальное внимание на себе. Он, определенно, меня изучал, отчего я чувствовала себя еще более неловко. Моя грудь вздымалась, на висках и лбу выступили капельки пота. Возможно, я должна была еще раз поблагодарить его за спасение и избавление от Краснянского. Вместо этого я просто повернулась и быстрым шагом направилась в здание, что бы уединиться в дамской комнате с кем -нибудь из подруг, и привести себя в порядок. 
— Сбегаете? Так быстро? — услышала я позади. 
Сбегаю — очень правильно подобранное слово. Сбегаю, и не впервые за сегодня. 
— Так и думал, — услышала я тихий смех, ударивший в спину и мурашками пронесшийся по позвонку.  Чертов мужик был идеален и притягателен. Впрочем, настолько же он источал опасность и подавляющую энергетику. А еще он меня пугал. Не так, как Краснянский. Чисто на интуитивном уровне. Я знала одно, от таких мужчин нужно держаться подальше. 
Золотарева и Соколова забросали меня вопросами, пока обе порхали над моим лицом и прической. Едва удалось замазать след от удара Саши. Прическа была безнадежно испорчена. Я упросила таки девочек отправить меня домой. Они вызвались меня сопровождать, потому что, по их словам, я не могла жить без приключений. Девчонки уверенно лавировали в толпе, целенаправленно ведя меня к выходу. 
 

Глава 8

— Анечка! Анечка Семенова! — услышала я знакомый голос — директор нашего колледжа, Илья Михайлович. 
Он поманил меня рукой, подзывая к себе. На негнущихся ногах я делала шаг за шагом, приближаясь к Илье Михайловичу, в окружении таких же солидных мужчин. 

 Сразу же выхватила взглядом своего отца; отдам ему должное — он ничем не выдал, что мы знакомы, а тем более состоим в родственных связях. А я то и дело поглядывала на него, борясь с собой. 
— Вот, позвольте представить, лучшая выпускница курса, Анна Семенова, — с гордостью в голосе представил меня директор. 
Я поздоровалась, чувствуя себя крайне неуютно. Седовласый мужчина положил свою руку на мою спину, уловив мою нервозность и мягко улыбнулся. В глазах отца блеснула гордость, тут же затухшая. А переведя взгляд дальше, я увидела того незнакомца — викинга с идеальным парфюмом. Рядом с ним стоял такой же высокий блондин, с тонкими чертами лица. Моя услужливая фантазия тут же сделала отсылку к французским королям — ему не хватало королевской мантии и пары - тройки надлежащих монарших атрибутов. Мое сердце бешено колотило и отдавало в районе горла. Поспешно перевела взгляд на парочку почтенных старичков с посеребренными висками и сморщенными лицами, как моченые яблоки. 
— Владлен Алексеевич, по -моему, ваша клиника приглашала Анечку на работу, — продолжал Илья Михайлович, обращаясь к викингу. 
Владлен Алексеевич прожигал меня взглядом. Весь его напускной лоск не мог скрыть  хищной натуры. Теперь мне стало не по себе от того, что такой человек обратил на меня свое внимание. Поверьте, это только в романах так круто — любовь с первого взгляда и до гроба, властный герой обрастает розовой шерстью и превращается в няшку. В жизни от такого хочется бежать подальше, превратиться в молекулу и рассыпаться миллионом атомов, лишь бы укрыться от этого пронизывающего тяжелого взгляда. 
Значит, это и есть Романов? И что за дурацкое пост революционное имя — Владлен?

— Вполне вероятно. Мы всегда выбираем лучших, — произнес он своим густым баритоном, который моментально завибрировал на моей коже. 
— У Анечки большой опыт работы в "поле". Она едва ли не с первого  курса проходила практику в наших больницах, - с упоением расхваливал меня наш директор. 
Да, работая на "скорой помощи", я многое повидала. От бытовухи до производственных травм, от наркопритонов до местных разборок малолеток. Однажды нас вызвали на "перестрелку". Оружием оказались травматические пистолеты, которые несовершеннолетние дети, видимо, выкрали у своих родителей, естественно, без ведома тех. Разборки были неизвестно из -за чего, но агрессивно настроенные подростки начали стрелять по нашей машине и нам. В итоге, пострадал наш водитель, получив пулю в глаз. Остальные пострадавшие подростки отделались лишь небольшими гематомами. Операции, реабилитация, разбирательства, в итоге водитель уволился, оставшись калекой с одним глазом на всю  жизнь...
Еще один вызов, отпечатавшийся в моей памяти: соседи одного из общежитий, коих в нашем городе немало, вызвали "скорую" и полицию, потому что слышали крики взрослых с угрозами и плач ребенка. В итоге, когда наша бригада попала внутрь крохотной квартирки, мы обомлели: мать в луже крови, с ножом в сердце; ребенок, примерно около 3 лет лежал рядом, зверски избит и не подававший признаков жизни. И папаша - наркоман, с обезумевшими глазами...  Ребенок выжил, его отправили  в дом малютки, а через пол года его усыновила вполне приличная семья, без детей, обоим под сорок. Да, некоторые истории цепляют за живое, и мы продолжаем следить за их развитием, иногда помогаем, привлекая волонтеров. Да, мы рискуем своим здоровьем и жизнями. Я сознательно шла на это. И мне нравится то ощущение , когда мы отгоняем смерть и вырываем из ее цепких лап еще одну жизнь. Но нередко и она побеждает. 
— Я отказалась от этого предложения в пользу государственной больницы, — я услышала собственный звенящий голос; обращалась, скорее, к Илье Михайловичу, нежели к кому - либо еще. 
-  Почему же? — Романов слегка подался вперед, сверля меня взглядом своих кристальных глаз. А я – то наивно полагала , что более некомфортно я себя чувствовать уже не смогу.
— У вас... своя политика... Вы не ездите на... определенные вызова, — я попыталась сформулировать свою мысль как можно мягче, больше для директора, который едва не открыл рот от изумления и неверия. Ведь я отказывалась от реального карьерного роста и хорошей зарплаты. Я знала, что частные клиники, в том числе и романовские, не ездят на вызова, подвергающие опасности жизни их работников и влекущие за собой судебные разбирательства.   Военный госпиталь - совсем иная история.  Но я училась для того, что бы помогать всем. И если бы я оказалась в нелегкой ситуации, я бы хотела, что бы бригада "скорой помощи" оказала мне таки эту чертову помощь, а не развернулась в противоположную сторону, потому что это не в их компетенции. Я просто не смогла бы работать именно так. 
— Что плохого в том, что я стремлюсь обеспечить людям, которые работают на меня, комфорт и безопасность? — его голос звучал, словно рокот громового неба.

Я не смотрела на него, просто не было сил.
— Уверена, люди, работающие на вас, вам бесконечно благодарны, — я заговорила, пытаясь смотреть ему в глаза, но тут же перевела взгляд на его блондинистого друга — тот улыбался, рассматривая меня как диковинную зверушку. — Но мои жизненные принципы претят мне кому -то оказывать помощь, а кому -то — отказывать в ней. Тогда бы я не пошла в медицину. 
Я непроизвольно посмотрела на отца. На его лице промелькнула неприкрытая боль, но он тут же взял себя в руки и надел маску праздного любопытства. 
— Некоторым не нужна помощь. Их просто невозможно спасти, Анна, — мое имя и его голос — по коже побежали мурашки: слишком интимно прозвучало в его исполнении. 
Словно завороженная, я смотрела в его голубые глаза — они манили меня, затягивали, подчиняли своей воле. Кажется, прошла целая вечность, и до меня  едва  ли дошел смысл его слов. 
— О, философия... — Илья Михайлович всплеснул руками. — Вечер становится все занятней. Аннушка, еще есть время подумать. Не стоит отказываться от хороших перспектив. 
- Я сделала свой выбор, — твердо сказала я, уперто не смотря выше груди своего несостоявшегося работодателя. 
—  Анечка, настоятельно советую вам подумать, — шепнул мне директор, потом обратился ко всем: 
— Думаю, нам стоит отпустить эту милую девушку. Нас ждут скучные и неотвратимые беседы...
- Хорошего вечера, - я слегка присела в некоем подобии реверанса и молниеносно ретировалась из этой компании. 
Девчонки взяли меня за руки с обеих сторон, а я все еще ощущала спиной взгляд Романова, а в носу щекотало от его запаха. 
- Это был Романов! — восторженно шептала Ритка. - Он такой...такой...
-  Офигенный, — подсказала Инга. 
— Да... — Соколова едва не потеряла равновесие, наткнувшись на официанта. — Кстати, почему он смотрел на тебя так, словно ты та самая вишенка на его торте? Которую он обязательно съест напоследок?
— Он так смотрел? -  пролепетала я, чувствуя навалившуюся усталость от сегодняшнего вечера и его событий. — Мне казалось, он хочет просверлить дыру во мне. 
— Ну да... Горячий мужик! — Рита усадила меня на заднее сидение своей машины, затем залезла сама, Инга была последней. — На счет его личной жизни информации никакой нет. Ему 34...
— Я ничего не хочу знать о нем! Я устала и хочу только теплый душ и постель, — нервно выдала я, ерзая на сидении. 
Рита назвала молчаливому водителю мой адрес, затем обратилась ко мне:
— Пустую постель...
— Меня все устраивает, — рыкнула я, мечтая о том, что б остаться одной.
— То - то и видно. Злая, как Горгона, — хмыкнула Ритка.

Глава 9

Когда мне было 13 лет, мой отец, без всяких прелюдий, сказал, что мамы не стало. Вот так просто зашел в мою комнату, прервав мое упоительное чтение очередной книги. С каменным лицом оповестил о ее смерти. Подробностей я не знаю до сих пор. Неуверена, что теперь хотела бы их знать. 
Ни объятий, ни слов поддержки от отца не последовало. Мой, и без того шаткий мирок , разваливался на части, крошился, подобно песочному печенью и медленно окрашивался в черный. А за окном так же стоял июльский день, ослепляющий солнцем и зеленью. Со двора доносился задорный детский смех, где -то лаяла собака, а сосед с 3 этажа продолжал слушать свою дурацкую музыку громче положенного. Тучи не сгустились, спрятав солнце; мир не померк, а продолжал жизнь, наполненную яркими красками. Моя трагедия была лишь моей. Я смутно помню, как тянулись первые месяца после смерти моей мамы. Да, мы были не так близки с ней, как в детстве, почти не виделись из - за постоянной занятости, но я знала, что она где -то есть, жива. Сейчас ее уже не было. Тогда же приехала бабушка по папе, которая и вернула меня к жизни. Это была матерая женщина, советской закалки, пережившая войну и последующий голодный год. Она не панькалась со мной, как ожидалось. А отсчитала меня по полной, вернула в реальность,  и рассказала о своих потерях, коих в ее жизни было не мало. Рыжая, с золотыми зубами, тучная, любившая яркую одежду и массивные аксессуары, она была сгустком энергии, катком проехавшимся по мне. Это помогло.

Когда мне было 14 лет, мой отец, без всяких прелюдий, сказал, что собирается жениться. Ничего личного, так нужно для бизнеса. Я устроила истерику, кляня его и упрекая в том, что он оскверняет и предает память матери. С каменным лицом он залепил мне пару пощечин, что б привести в чувства. И снова была бабушка. Она тогда сказала, что мы сами строим свою жизнь. И только нам решать, как. Да, есть обстоятельства, не зависящие от нас, но мы сами прокладываем свой путь. Ее слова я приняла , пожалуй, слишком буквально, как и очередное свое решение. Собрав все деньги, что мне дарили, некоторые ценные вещи, мои сбережения из копилки (копилку в виде черной кошки я тоже забрала), я решилась уйти из дому. Так я хотела повлиять на отца. Я не была готова жить под одной крышей с другой женщиной. Как и не была готова делить отца с ней. Сбежав, уже в первые сутки я поняла, что моя затея оказалась не такой уж и радужной. Но я была слишком горда, что б вернуться, покаяться, принять новый брак отца. На третьи сутки я находилась в каком -то квартале на окраине нашего города и ревела, стоя под проливным дождем. Не знаю, от чего ревела больше — жалела себя или прощалась с прошлым, или что меня до сих пор не нашли и не привели домой. Тогда я не знала, что это был очередной урок, который преподал мне отец. Он всегда незримо охранял меня. Тогда я встретила Сему, беспризорника, он был младше меня на пару лет, но явно лишен наивности относительно этого мира. Он лишь спросил, как меня зовут, что случилось, почему я стою здесь  одна и плачу. Здесь закончилась история девочки по имени Мира и началась новая, девочки по имени Анна – я представилась именно так. Затем он отвел меня в реабилитационный детский центр "Радуга". Там меня обогрели, накормили и приютили. Почти год я провела в этом центре, работала на ровне с персоналом, отрабатывая свой кров и хлеб. Мне нравилось заботиться о детях. Центр шел в ногу со временем: этому способствовала Елена Мироновна - директор центра, привлеченные меценаты, государство. Здесь находили пристанище дети с ограниченными возможностями, подростки, сбившиеся с пути и отчаянно нуждающиеся в помощи, сироты. Помогали , по возможности, всем. Елена Мироновна была очень добрым, любящим и стойким человеком. У нее есть 4 сыновей, все успешные в жизни; они воплотили ее мечту в реальность — создали этот центр. И любви этой великой женщины хватало на каждого. Она делала этот мир лучше и именно она посоветовала мне попробовать себя в медицине. Тогда -то я и рассказала ей свою историю — что я сбежала из дому, причину побега и что я хочу сама строить свою жизнь, как говорила бабушка. Елена Мироновна внимательно меня выслушала и сказала, что поможет. Через неделю позвонил отец. Он много говорил. Тогда же он сказал те самые слова, что я не смогу выжить в этом мире, что он поглотит меня, пережует и выплюнет. Я оставалась тверда в своем решении. Тогда отец сказал, что принимает мой выбор, и надеется, что я также приму и его. Что я всегда останусь его дочкой и что если мне нужна будет помощь, он ее всегда окажет. Он оставил свой номер . Еще через неделю мне принесли новые документы — на имя Семеновой Анны Ивановны. Сахарова Мирослава Антоновна канула в Лету, как и ее прошлая жизнь. Я поступила в мед колледж, на бюджет, немного послонялась по съемным квартирам ,пока не осела у Валентины Иосифовны. Тогда я поняла еще одну вещь — даже в самые темные времена есть лучи света, нужно их просто разглядеть. Мир не без добрых людей. И я стремилась быть похожими на них, нести в этот мир добро и любовь. Конечно, это не так уж и просто, но я хотела делать хорошие дела. Помогать тем, кто просит, иногда и тем ,кто не просит. Сам Семен, который помог мне, в тот злосчастный вечер, сейчас сидел в тюрьме, за кражу. Он сказал мне тогда, перед самой его поимкой: " Мне по душе такая жизнь, Анька. Не пытайся меня изменить, не получится". Сейчас ему 19, сидеть еще пол года. Иногда я отсылаю ему посылки — еду, книги и письма на бумаге... Мне кажется, они более душевны, чем современные безликие смс - ки. 
 

Глава 10

Погода была дождливой; прихватив с собой зонтик, я вышла из подъезда, перепрыгивая небольшую лужу. Любимые балетки, легкий свитерок, джинсовые штаны и пиджак. На пиджаке я  собственноручно вышила картинку крестиком — парящего орла на фоне синего неба, в обрамлении ловца снов, с бусинками и перьями. Смотрелось очень круто. Вышивать меня научила Валентина Иосифовна. Помимо кулинарии, бабушка любила творить свои шедевры крестиком — весь зал был увешан ее картинами, как в музее. Даже соседки иной раз захаживали в гости, полюбоваться и угоститься ее фирменными вкусняшками. 
Волосы были сплетены в небрежную "гульку" на затылке. Рюкзак висел на одном плече. Макияж, как всегда — увлажняющий крем, ресницы - тушью, едва заметный блеск для губ. 
По возможности, я старалась не забывать про "Радугу":  навещала детей и сотрудников, помогала, чем могла - иногда готовила сладости — пирожные, торты, кексы на дни рождения,  делала декор для праздников. В последнее время увлеклась канзаши — техника создания цветов из ленточек в виде лепестков для украшения заколок и резинок, берущая свое начало из Японии.

Детям эти аксессуары нравились, своей яркостью и разнообразием, и я делала их большое количество, когда было время. Этим утром я решила наведаться в "Радугу", раз уж у меня было свободное время. Захотелось пройтись, вдыхая запах дождя, наполняясь осенним настроением . Осень - не всегда грустно. Помимо серости, здесь есть и яркие краски — желтые, красные, оранжевые, рыжие... Вышагивая по тротуару, я, погруженная в свои мысли, чертыхнулась, когда около меня затормозила огромная черная тонированная машина, пару раз посигналив, привлекая мое внимание. Мое сердце пропустило пару ударов, в районе желудка запекло, вызывая удушающее чувство тошноты. Я испугалась. Наверное, с моего лица схлынула вся краска. Мысли неразборчивым вихрем пронеслись в мозгу. Меня же не могут похитить посреди утра, когда вокруг столько людей?..
Передняя дверь отворилась, оттуда вышел седой мужчина приятной наружности, вовсе не похожий на похитителя. Он поздоровался со мной, открыв заднюю дверь и подавая мне руку, что б я могла забраться на высокую подножку. Я медлила. 
— Не бойтесь, Анна, - услышала я бархатный голос из хромированного гиганта. 
Все волоски на моем теле взвились -  Романов. Чувствуя себя крайне глупо, я, переминаясь с ноги на ногу, согласилась на помощь водителя и полезла в салон, с чувством, что лезу в пасть к хищнику. 
Я оказалась наедине с ним, салон сразу уменьшился в размерах. Мужчина окинул меня пристальным взглядом, гипнотизируя. Меня окутывала его мощная энергетика и дурманящий сознание аромат. Мозг отключался, оголяя инстинкты и поддаваясь его животному магнетизму. Немного потряхивало и разрывало на части: хотелось бежать и хотелось, что бы он дотронулся до меня. Что бы его кожа касалась моей кожи . И хотелось раствориться в пылинки от его пронизывающего взгляда. Мне почти удалось обуздать свои ощущения и направить в правильно русло, что бы задать нужный вопрос, но мужчина опередил меня:
— Возможно, Анна, наедине я покажусь вам более убедительным и вы примите мое предложение.

Его голос звучал мягко, но от меня не ускользнула сталь. Это как катана на шелке. Он был уверен, что я дам согласие. Меня возмутила такая его уверенность, тем более, я буду стоять на своем. Свое решение я уже приняла. 
— Я сделала выбор в пользу гос клиники, - мой голос прозвучал напряженно. 
Мужчина нахмурился, немного наклонив голову, рассматривал меня. Молчание затянулось. Я поежилась, а заметив, что машина двинулась с места, занервничала. 
— Анна, я ничего не собираюсь с вами делать, — усмехнулся Романов, заметив мое смятение. — По - крайней мере, ничего из того, чего бы вы не хотели сами. Расслабьтесь. Просто разговор. 
Я едва не подавилась от двусмысленности его слов и воркующего тона. Заерзала, чувствуя, как жар приливает к щекам. Какого черта я вообще полезла к нему в машину?! Он так действует на всех представительниц женского пола? Или только на меня?
 

Глава 11

Стараясь находится на максимальном расстоянии от Романова, я хотела бы подвинуться еще дальше, но и так упиралась едва ли не в окно. Его было чертовски много, он окутывал меня, давил, манил. Я ощущала себя мотыльком, летящим на огонь. Знала, что обожгу крылья и больше никогда не смогу летать, но все равно упорно велась на яркость света. 
— Мое предложение в силе, — продолжил меж тем Владлен Алексеевич. — Мы оплачиваем дальнейшее обучение нашим работникам, заключая контракт на 10 лет ...
Трель его мобильного телефона прервала нас. Он извинился, ответив на звонок. Его лицо стало сосредоточенным, жестким, отвечал он коротко и отрывисто, словно отдавая приказы. Дав отбой, он повернулся ко мне, смотря пристально, будто сверля взглядом. Ему никто не говорил, что смотреть долго в упор, как минимум, не прилично?
— Владлен Алексеевич, — произнесла я, чувствуя, как странно звучит это имя в моем исполнении. — Я намерена отказать вам. Спасибо за предложение, но нет. 
— Еще ни одна женщина не отказывала мне, — его наглая ухмылка смутила.

Отвернулась к окну, понимая, что едем мы в нужном мне направлении. Напряжение усиливалось, в груди зарождалось неприятное чувство близкой опасности. 
— Остановите машину, — получилось, пожалуй, слишком истерично. 
— Спокойнее, Анна, — вскинул бровь Романов, показывая руки и в примирительном жесте поднимая их. 
От этого движения пиджак обтянул его мощные предплечья еще сильнее, а моя бурная фантазия рисовала, как он без труда может свернуть мне шею, как цыпленку. 
— Остановите, нахрен , машину! Или я буду кричать, — я едва сдерживала себя, что б не начать метаться, будто загнанное животное по клетке.
Откуда он знает, куда я шла? Это может быть совпадением ? А спрашивать я побоялась. 
— Будешь, Аня, — лицо мужчины стало сосредоточенным, глаза потемнели, словно небо перед грозой. — Но не сейчас...
Он подал знак водителю и машина плавно затормозила. Я держала зрительный контакт, будто это был некий барьер, защищающий меня от этого дикаря. 
Открывая дверь и выпрыгивая из машины, я бросила на ходу :
— Оставьте меня в покое! 
Быстрым шагом направилась в квартал, к "Радуге". Там было все родным и знакомым, неприятный инцидент будоражил меня, но постепенно уютная и родная  обстановка подействовала, я расслабилась, ощущения тревоги понемногу выветривались. 
Много времени провела, играя с детьми. Узнала у Елены Мироновны, чем я могла бы быть полезна. Так как в конце следующей недели у нас в колледже еще одно мероприятие — выпускной и получение дипломов, в остальное время я пока свободна, не считая подработки в ресторане. Мне нужно было сделать декор для празднования сентябрьских дней рождений , включая создание объемных цифр, и много - много кексиков с мастичными цветами. Продукты должны были завести на кануне празднования, а мне нужно было продумать тематику праздника. Наскоро сделав пару пометок в блокнот, я закинула его в рюкзак, попрощалась со всеми и вышла на улицу, решив неспешно прогуляться, так как утром мне не удалось. Проверила свой телефон — там висели сообщения от девчонок. Инга вовсю помогала в организации митинга; Ритка маялась от скуки, предложив сегодня вечером устроить наши девчачьи посиделки, где мы занимались маникюром —педикюром. Удивительно, что сама Соколова пользовалась услугами салонов красоты, но обожала делать красивыми и нас. Я редко красила ногти на руках в яркие цвета — предпочитала более светлое и менее заметное. А вот на ногах я отрывалась по полной, крася ногти в ядреные цвета — в основном, я ходила в закрытой обуви. 
Лиля продолжала получать угрозы. К ней даже подходили наши местные красотки — Лебедева и Максимова — не стесняясь в выражениях, рассказывали, что с ней будет, если она не прекратит свою деятельность. Часть разговора ей даже удалось записать. Я просмотрела короткое видео, где эти две куклы, размыкая свои пухлые губы, изрыгали гадости. На самом деле, таких девчонок мне было жалко. Они лезли вон из кожи, побывали в постели всех более - менее обеспеченных парней, заводя нужные и не очень знакомства. Они стремились к красивой и безбедной жизни, стараясь соответствовать современным стандартам красоты внешне и теряя внутреннюю. Мне казалось, что эти девушки, напоминающие красивые фантики, были глубоко несчастны внутри , оттого и такими злыми...