Близкий враг

Глава 1

Промозглый ветер пробирал до костей. Весна вступила в свои права, но зима все еще огрызалась, посылая то ледяной дождь, то мокрый снег. Несмотря на холод, по спине Призрака катились капли пота. Пальцы замерли на натянутой тетиве, готовые в любой момент ее отпустить. Из своего укрытия Призрак внимательно следил за дорогой. По ней скрепя, то и дело, проваливаясь в грязь, плелась старая кляча, запряженная в повозку. Возница мягко понукал лошадкой, предоставив ей самой выбирать путь. Телега была гружена бочками и мешками. По бокам от нее шла охрана – шесть крепких, вооруженных дубинами и мечами стережников. Места здесь были глухие, кругом стоял темный лес. Лучшего укрытия для лихих людей и не придумаешь.

От напряжения рука Призрака подрагивала. Так всегда случалось, когда они выходили на охоту. Слух обострился до животных пределов – он ждал сигнала. Сквозь завывания ветра закаркала ворона. Один из охранников поднял голову, и в этот момент стрела попала ему между глаз. Посмертная маска удивления застыла на его лице. Остальные успели прикрыться щитами и теперь смотрели по сторонам. Из засады выскочили налетчики. Их было четверо, но, несмотря на численный перевес оборонявшихся, они уверенно атаковали растерянно озирающихся людей. Лица разбойников скрывали кожаные личины, и словно раны на них зияли прорези для глаз и рта. Призрак тоже был среди них. Только в отличие от своих напарников, он не спешил вступать в ближний бой, предпочитая отстреливать зазевавшихся жертв.

Со свистом и криком разбойники атаковали отряд. Лошадь испуганно заржала и шарахнулась. Вознице с трудом удалось удержать ее на месте.

Зазвенели мечи. Нападавшие теснили защитников: умения сражаться им явно не хватало. Они были землепашцами, и взять оружие в руки их вынудила необходимость защищать свое добро. Очевидно, что они везли в город на обмен остатки припасов с зимы.

Возница отбивался наравне со стережниками, но силы были не на их стороне. Легкая добыча… Призрак прицелился и выстрелил, пробивая стрелой левое плечо одного из защитников. Тот дернулся от мгновенной боли, и рука его разжалась, выпуская вдруг ставший тяжелым щит. Стережник с ненавистью посмотрел на лучника, и с криком, в котором смешались отчаянье и злость, бросился на разбойника. Словно, ожидая такого поворота событий, Призрак выхватил из-за пояса кинжал, и, уклонившись от занесенного меча, перехватил раненного и оттого замедлившегося стережника за шею. Мужчина рычал, выворачиваясь из рук разбойника, а тот медлил, будто чего-то выжидая. И в следующий миг, словно для себя все решив, Призрак рассек горло стережника одним выверенным ударом. С отвращением он откинул хрипящего мужчину от себя, на миг схлестнувшись с ним взглядами. В угасающем взоре защитника навсегда отпечатался лед серых глаз убийцы, и брызги крови на его одежде. Еще одного стережника Призрак поразил в грудь, когда тот откинул расколовшийся щит. Остальных добили быстро и хладнокровно.

Призрак снял личину и вытер пот со лба. Напарники уже проверяли добычу.

- Вот это удача, - Ворон рассмеялся и толкнул Молчуна в плечо. Бочки были забиты солониной, а в мешках лежали шкуры.

Крив стягивал с мертвецов сапоги и одежду, и Молчун с Вороном присоединились к нему. Призрак в мародерстве участия не принимал, молча наблюдая за напарниками. Все ценное они унесут с собой, а о трупах позаботятся дикие животные. Когда добыча была уложена в телегу, отряд тронулся в путь.

С наступлением сумерек они подъехали к окрестностям города. Когда-то этот город был из камня и железа. Дома в нем были огромными и тянулись к небу.

Когда-то и мир был другим. Говорят, таких городов было много, люди передвигались на железных машинах, общались друг с другом за сотни верст, не покидая своих жилищ, а по небу летали стальные птицы. Призрак тот мир не застал, как и его мать, и ее… Он исчез в облаках пыли и гигантских волнах смерти. Наступила ночь, длившаяся два года. Голод и холод пришли на землю. Умирали люди, гибли животные и растения. Настали темные времена, и каждый выживал, как мог.

Голод оказался самым страшным врагом человечества. Люди превратились в дикарей, брат убивал брата, мать ребенка, слабый становился пищей сильнейших. Казалось, тьма вечно будет царить на земле. Но боги сжалились над людьми: нашлись те, кто сумел сохранить остатки разума. Вместе с проблесками нового солнца, в сердца выживших вернулась надежда на будущее. Люди вышли из своих убежищ, потихоньку налаживая быт и уклад. Каждый день они боролись с природой и с отчаяньем, вырывая по крупицам жизнь для себя и своих детей.

Многие поняли, что существование в группах обеспечит им выживание. Так возникли первые поселения. Со временем они разрастались и укреплялись. Люди осваивали различные ремесла, и скоро в селениях появились кузнецы и гончары, землепашцы и скотоводы, охотники и стережники. Каста воинов была малочисленна, но уважаема. Попадали в нее единицы. Ученье начиналась с малых лет и многие не выдерживали изнурительных нагрузок. Но не все могли себе позволить содержать воинство, так как это бремя ложилось на население в виде ежегодного оброка. Зачастую в небольших поселках меч либо дубину в руки приходилось брать самим землепашцам. С оружием они обращались не так хорошо как с плугом или бороной. Даже численность не всегда помогала им обороняться. Тогда они становились легкой добычей для врагов.

Необходимость в стережниках была вызвана защитой от разбойников и от набегов диких. Последние представляли собой особую опасность. Они жили в глухих непроходимых лесах в землянках. Человеческого в их облике было мало. Полулюди, полузвери. Даже речь им не нужна была для общения. Они вполне обходились звуками и языком жестов. Облаченные в шкуры животных, дикие целые дни проводили в поисках пищи. Лес давал им пропитание, но и его не хватало суровой зимой. Тогда дикие устраивали вылазки в селения. Нередко их добычей становились женщины и дети. И только боги знали, какая судьба их ожидала в лапах полулюдей.

Глава 2

- А что, Крапива, - крепкий стережник придержал серую кобылу возле повозки, возглавлявшей обоз, - прикупил ли ты своим бабам гостинцев?

Краснолицый, сухощавый мужичонка, поправил съехавшую на глаза шапку и посмотрел на обратившегося к нему охранника.

- А как же, Радим, прикупил. Зоюшке, бусы стеклянные и зеркальце, - голос мужика смягчился и потеплел, - а Любушке – новые котелки.

- Эх, Крапива, как бы не носить тебе эти котелки на голове, - подмигнув товарищам, посочувствовал стережник.

Дружный хохот прокатился над обозом. Любка, старшая жена Крапивы, была известна свои крутым нравом. Что не по ней, могла, и кулаки в ход пустить. А рука у нее была тяжелая. Уж сколько затрещин пришлось на многострадальную голову Крапивы, одни боги считали.

А когда мужик привел в дом молодуху, то и вовсе житья от сварливой бабы не стало. Был бы Крапива поумнее, то задобрил ревнивицу. Только совсем он одурел от любви к своей Зоюшке. По лету уйдут вдвоем в поле, и до утренней зорьки тешатся в травах. Она счастливая с венком на голове, после милований, корову доить спешит, а Крапива, отхватив тумаков, ходит весь день, как в воду опущенный. И одарить бы ему жен подарками одинаковыми, но нет: опять для Зоюшки ненаглядной – украшения, а Любке сварливой – утварь кухонная.

- Молчать, - Радим поднял вверх правую руку, призывая всех к тишине.

Смех и разговоры мгновенно прекратились, и люди настороженно посмотрели на командира отряда. Остальные стережники подтянулись к Радиму, устремив взгляды в сгущающиеся сумерки.

- Дымом пахнет, - командир, словно зверь повел носом, - Олежа и Санёк, выступаете вперед и разведайте, что там.

Два младших стережника, подхлестнув коней, скрылись в редком пролеске. Ожидание было тягостным и долгим. Радим напряженно хмурился и непроизвольно прижимал к бедру ножны с мечом. И в тот момент, когда он уже хотел отправить вдогонку выглядчикам другую двойку, послышался топот, а затем показался всадник. Радим сразу узнал в стережнике Олежу, Санька с ним не было.

- Почему один? – сведя на переносице брови, спросил Радим у подъехавшего воина, - Где Санёк?

- Остался с чужаком, - переводя дух, произнес стережник. – Они там, на взгорье.

- Трогаемся, - отдал приказ командир, и вереница повозок возобновила путь.

Радим ехал впереди. Прямая спина командира вселяла надёжу и уверенность в доверившихся ему людей. И он в полной мере осознавал груз на своих плечах. Третий раз стережник вел обоз, и слава богам ему еще не представился случай обнажить оружие.

Незнакомец сидел возле костра, не проявляя ни страха, ни удивления. Вся его поза выражала небрежность и расслабленность. Вооружен: рядом с ним лежали перевязь с мечом и лук. Санёк, до этого стороживший чужака, завидев командира, подошел к нему.

- Говорит, направляется в Большой город.

- Добро, - Радим хлопнул Санька по плечу, - иди, помоги остальным разбивать лагерь.

Суета и суматоха захватили отряд, но люди и то и дело с интересом поглядывали в сторону незнакомца и командира. Совсем еще мальчишка, не больше восемнадцати лет, уже ближе определил Радим. Но, несмотря на молодость, взгляд пронзительный и острый, такой не одной детали не упустит. Голова не покрыта и в глаза сразу бросается короткий русый волос и кольца серёг в ушах. Незнакомец встал и Радим отметил, что в росте он не уступает ему. Тело жилистое и тренированное, вон как легко подскочил.

Словно соперники перед поединком, они оценивающе примерялись друг к другу. Никто из них не хотел первым отводить взгляда, и начинать разговор тоже не спешил.

- Я, Радим, Верховский старшина, - наконец, сдался стережник, - а ты кто таков?

- Имя мое Глеб, и путь я держу в Большой город.

И опять молчание недоверчивое и тяжелое. Какая-то непонятная тревога не отпускала Радима рядом с этим парнем.

- Чего ж один идешь?

- Меч и лук мои попутчики, - юноша указал глазами Глеб на свое оружие. – Долю лучшую ищу, может, пригодятся мои умения в городе.

Радим хмыкнул, самоуверенный малец, а может глупый. Не всякий решился бы отправиться в дальний путь один. Весна – время «диких охот». Оголодавшие с зимовья, дикие выходят из лесов, не боясь нападать даже на большие вооруженные отряды. Неужто, малец не ведает? Радим покачал головой.

- Ты уж потерпи нас сегодня. Завсегда мы здесь останавливаемся на ночлег.

- Место - то не купленное, - будто теряя интерес к разговору, обронил парень, - да и спать под охраной спокойнее, - добавил тут же.

«Ну-ну», - подумал стережник, но промолчал. Развернувшись, он подозвал к себе крутившегося неподалеку Олежу.

- Не своди с него глаз, не нравится он мне.

- Будет сделано, - заверил его стережник, а Радим уже направился к реке. Здесь она делала крутой поворот, точно змея изогнувшись своим гибким телом. Зачерпнув в ладони студеной воды, стережник умылся. Чем сильнее шипы холода пронзали кожу, тем яростнее он растирал лицо и шею. Полотна, чтобы обтереться, он с собой не брал, и капли воды застряли в его короткой светлой бороде.

Воротившись в лагерь, Радим увидел, что кобыла его уже расседлана и вместе с другими лошадьми ест овес. Младшие стережники позаботились о лежанке для командира, рядом с ней стояли его седельные сумки. Люди сбились в кучки возле разложенных костров, над которыми исходили духмяным паром походные котелки.

Глава 3

Кожа горела и лопалась, обнажая плоть и кости. С тугим треком рвались мышцы и сухожилья, причиняя дикую, непереносимую боль. Крик застрял в обожженном горле и каркающий кашель, раздирающий легкие, сотряс тело. Превозмогая боль, он пытался идти, но ноги вязли в раскаленном песке, заплетаясь друг о друга. Он сделал два шага и рухнул, растянувшись под лучами палящего солнца. Пусть смерть придет быстрее и оборвет его мучения. Он умирал медленно, бесконечно долго и тяжело. Если это кара за его грехи, то она справедлива.

Неожиданно, что-то холодное упало ему на лицо, вырывая из мрака страданий. Он открыл глаза, но ничего кроме ясного синего неба не увидел. И вдруг еще одна капля разбилась о его лоб. А за ней последовала вторая, третья, четвертая… В одночасье небеса пролились прохладным дождем, гася пламя и принося долгожданное облегчение. Он открыл рот, ловя языком живительную влагу. Слезы потекли из его глаз, смешиваясь с каплями дождя на щеках.

- Все будет хорошо, - ласковый голос ворвался в его сознание. – Ты поправишься, а теперь спи, - крыльями ангела он коснулся затаенных уголков его души, даря умиротворение.

Впервые за долгое время, Призрак уснул спокойно и безмятежно: без сновидений, словно провалившись в бездонный омут. Пробуждение было медленным и тяжелым. Разум цеплялся за спасительную бездну, но боль в пересохшем горле оказалась сильнее.

С трудом разомкнув слипшиеся веки, Призрак в первое время ослеп. Яркое солнце било в глаза, вынуждая их прикрыть. Вторая попытка оказалась лучше, и более-менее притерпевшись, Призрак осмотрелся.

Небольшая светлая комната была образцом чистоты и уюта. Единственное окно располагалось справа от кровати, и беленые занавески, наполовину закрывавшие его, не мешали солнцу заливать ее светом. Стену напротив украшал прямоугольный ковер с пестрыми цветами. Там же, словно подпирая ее, стоял громоздкий сундук из темного дерева. Середину комнаты занимал прямоугольный стол, укрытый кружевной скатертью. На нем теснились разнообразные по величине горшочки и склянки, а ближе к раю стояла железная кружка. Призрака страшно мучила жажда, и он потянулся к кружке, в которой наверняка была вода. Несколько сантиметров отделяло его пальцы от заветной цели, и тогда он попытался привстать, но жгучая боль судорогой прокатилась от левого бока по всему телу. Словно раскаленный уголь приложили к его бочине Призрака. Непроизвольный стон сорвался с пересохших губ парня. Внутренности окатило кипятком, и на лбу Призрака выступили прозрачные капли пота. Он обессиленно откинулся на подушку, глубоко и часто дыша.

Внезапно дверь комнаты открылась, и скрип половиц эхом отозвался на легкие шаги. Призрак повернул голову, встретившись с взглядом внимательных карих глаз. Темноволосый мальчик лет пяти стоял напротив кровати и пристально изучал Призрака. Он не выказывал ни страха, ни удивления, лишь простодушное любопытство читалось на его открытом, не по-детски серьезном лице. Мальчик не спешил начинать разговор, и, по-видимому, молчание его не тяготило.

- Пить, - скрипучим деревом просипел Призрак.

Малыш отшатнулся и, развернувшись, бросился прочь из комнаты. Призрак глухо застонал, впадая в полное отчаянье. Он не понимал, чем его просьба могла так напугать мальчишку, но размышлять над этим у него не было ни сил, ни желания. Мысленно он настраивал себя на еще одну попытку дотянуться до кружки, когда услышал голоса. Детскому вторил мелодичный женский, и Призрак узнал его. Это был голос ангела из его сна.

Призрак напрягся и неведомо, почему затаил дыхание. Плавной походкой в комнату вплыла молодая девушка. Сзади за ней, вцепившись в полы длинной юбки, семенил мальчишка, но взгляд Призрака неотрывно следил за незнакомкой. Закатанная до локтей блузка, давала возможность рассмотреть ее тонкие руки с узкими запястьями. Прежде чем коснуться Призрака, она вытерла их о фартук, а затем провела мягкой ладошкой по его лбу. Сердце Призрака пропустило удар, а она уже заговорила, обращаясь к нему:

- Жар спал. Это хорошо. Скоро ты пойдешь на поправку.

- Мама, он просил пить, - из-за юбки девушки показалась голова мальчишки.

- Сейчас мы тебя напоим, - искренняя забота звучала в голосе ангела. Приподняв голову Призрака, она поднесла к его губам кружку. Он сделал первый осторожный глоток, а затем жадно глотал воду, не разбирая ее вкуса, пока не увидел дна кружки.

- Спасибо, - заглядывая ей в глаза, прохрипел Призрак. Выразительные, отметил он. Словно впитав всю зелень летнего луга, они сияли в обрамлении густых ресниц. Прядь золотисто-медовых волос выбилась из-под платка девушки и упала на ее лицо. У Призрака возникло безрассудное желание, освободить ее голову от косынки и увидеть, как янтарь волос затопит плечи незнакомки. Лишь усилием воли ему удалось отогнать это волнующее видение.

Девушка сдержанно улыбнулась, заметив его интерес. Нежный румянец залил ее щеки, и она смущенно отвела глаза.

- Тебе нужно поесть, - стараясь скрыть неловкость, тихо произнесла она. – Сейчас принесу бульон.

- Где я? – задал мучивший его вопрос Призрак.

- Меня зовут Рада, и ты находишься у меня дома. Я травница, поэтому Радим приказал принести тебя ко мне. Ты умирал.

Осторожно прикрыв дверь, девушка с мальчиком вышли, оставляя Призрака одного. Он закрыл глаза и прислушался к себе. Да, он умирал. Он чувствовал, как смерть по песчинке пробивала брешь в его организме, вытягивая тонкие нити жизни. Он стоял у ее порога, вдыхая жар уготованного ему костра. Она смотрела на него глазами его жертв и ее победный смех, был их смехом. Он так и не понял, почему вечность отступила, выпуская его из своих оков. Погруженный в тягостные раздумья, Призрак незаметно для себя провалился в сон, так и не дождавшись еды.