Близняшки против богов

Зеркало судьбы

— Луна, я предупреждаю: если ты снова начнёшь разговаривать с экспонатами, я уйду в кафе и закажу себе двойной капучино. Без тебя. И без совести, — сказала Лора, шагнув через порог музея.

— А если экспонаты начнут первыми? — невозмутимо уточнила Луна, поднимая взгляд на расписной потолок, где кентавры, нимфы и какие-то сияющие фигуры зависли в вечном танце.

— Тогда ты им скажешь, что у тебя нет мелочи на благословение, — буркнула сестра и вручила билет кассиру.

Музей древностей имени Геродота пах пылью, мрамором и чем-то торжественно забытым. Туристы бродили между колонн с выражением усталого благоговения, будто искали кнопку «выход в XXI век». Луна же шла, как зачарованная, вдыхая запах веков и слушая, как под подошвами щёлкает камень.

— Ты чувствуешь? — прошептала она.
— Да. Сквозняк. Из окна, — ответила Лора.

— Нет, Лора, что-то другое. Будто здесь всё живое. Эти статуи — они же не просто камень. Посмотри, у Афины даже в глазах отражается свет!
— Это лампа, Луна. Светодиодная. Добро пожаловать в реальность.

Сёстры шли дальше. Их путеводитель — худой мужчина с лицом вечного скептика — рассказывал группе туристов о древнегреческих ритуалах.
— …а зеркало Геры, по легенде, отражало не лицо, а судьбу того, кто в него взглянет, — монотонно произнёс он. — Именно его мы и храним в нашем музее.

Луна мгновенно остановилась.
— Судьбу?
— Ну да, — подхватила Лора. — Ещё и без гарантии возврата, полагаю.
— Это же прекрасно! — глаза Луны засияли. — Настоящее зеркало богов!
— Идеально. Я как раз хотела посмотреть, что будет, если в него плюнуть, — пробормотала Лора, но сестра уже двинулась вперёд.

---

Экспонат стоял в дальнем зале. Огромное зеркало в бронзовой раме, потемневшей от времени, украшенной вырезанными молниями и фигурами птиц. На табличке было написано: «Артефакт неизвестного происхождения. Вероятно, I век до н. э.»

— Оно и правда… странное, — прошептала Луна. — Такое ощущение, будто внутри — туман.
— Туман — это, видимо, отражение нашего будущего кредита за билет, — заметила Лора.
— Можно я просто посмотрю ближе?

— Нет. Не трогай. Не прикасайся. Не дыши на него.
— Лора, я только гляну…

Сестра вздохнула и отступила. Она знала: если Луна что-то задумала, остановить её невозможно. Та подошла, наклонилась — и тихо произнесла:
— Ну здравствуй, зеркало судьбы. Покажи мне то, что скрыто…

В зале вдруг погас свет. Где-то хлопнула дверь. Из глубины зеркала донёсся низкий гул, похожий на дыхание ветра в горах.
— Луна, хватит фокусов, — сказала Лора, но голос её дрогнул.

Поверхность зеркала вспыхнула золотым светом. Воздух потяжелел, пол под ногами словно растворился.
— Луна?! Что ты сделала?!
— Кажется… ничего. Или всё.

Свет поглотил обеих. Мгновение — и тишина.

---

Когда они открыли глаза, вокруг не было ни стен, ни пола. Только облака — мягкие, как пар, и свет, от которого невозможно было отвести взгляд.

— Луна, где мы?
— Возможно, это… грозовое отделение рая?
— Тогда где мой кофе?

Перед ними возвышался белоснежный дворец с колоннами, лестницами и сиянием, будто само солнце поселилось внутри. На мраморных ступенях стояли люди — слишком красивые, чтобы быть просто людьми.

— Луна, я, кажется, знаю, где мы, — медленно сказала Лора.
— В Греции?
— В чьей-то голове.

Слева, под розовыми лепестками, появилась женщина — ослепительная, с улыбкой, от которой воздух становился сладким. Её волосы были золотыми, глаза — цвета заката.
— Афродита, — выдохнула Луна.
— В живую. И, судя по взгляду, она не рада конкуренткам, — заметила Лора.

Афродита подошла ближе, лёгким движением поправила завиток на лбу и взглянула на сестёр с интересом, в котором смешались снисхождение и любопытство.
— Как мило. Смертные. Живые. И, клянусь амброзией, с одинаковыми лицами! Как вы сюда попали, мои маленькие ошибки мироздания?

Лора прищурилась.
— Мы просто… зашли в музей.
— И, вероятно, не купили билет на выход, — прошептала Афродита.

В этот момент из-за колонны вышел он — высокий, золотоглазый, с лирой в руках. Свет будто следовал за ним.
— Афродита, кто эти двое? — спросил он.
— Проблема, мой солнечный мальчик. Большая и, боюсь, довольно разговорчивая.

Луна застыла.
— Это… Аполлон.
— Отлично. Осталось дождаться Зевса, чтобы полный набор, — пробормотала Лора.

Аполлон подошёл ближе, его улыбка была ослепительной и почти нарочито уверенной.
— Добро пожаловать на Олимп. Хотя, если честно, вас сюда никто не приглашал.

— А мы и не приходили, — ответила Лора. — Нас принесло. Случайно.
— Здесь ничего не бывает случайным, — мягко сказал он. — Даже падения.

Он взглянул на Луну, и что-то в воздухе изменилось. Золотое сияние стало теплее, сердце у Луны дрогнуло.
Афродита скрестила руки:
— Только не начинай, Аполлон. Едва пришли — и уже романтические вспышки.

— Это не вспышка, — сказал он, глядя прямо на Луну. — Это свет. Я его чувствую.

Лора закатила глаза:
— Великолепно. Один с лирой, другая с глазами в небо. Я одна в здравом уме.

Афродита улыбнулась.
— Вот и чудесно. Олимпу как раз не хватает здравого смысла. Останешься у нас.

— Я… что?
— Не переживай, — вмешался Аполлон, — Афродита шутит. Иногда.

— А иногда?
— Иногда — создаёт легенды.

Луна и Лора переглянулись. Всё казалось сном — красивым, абсурдным и опасным.
А где-то над ними громыхнул гром, словно кто-то, очень могущественный и раздражённый, узнал, что в его царстве появились две смертные с чувством юмора.

— Луна, — прошептала Лора, — мне кажется, мы только что стали официальной проблемой Олимпа.
— Думаешь, это надолго?
— Зная тебя… навсегда.

— Итак, — сказала Афродита тем тоном, которым обычно говорят «я не злюсь, но это вы виноваты», — кто из вас двоих трогал древние вещи?