Блоги

Глава 1

В поезде было жарко, несмотря на кондиционер. В соседнем кресле храпел толстяк; напротив женщина с грустными, сильно накрашенными глазами поглощала чипсы из большой пачки. За окном мелькал привычный пейзаж – леса, поля, огороды при дачных домиках, все пока еще зеленое, но уже несвежее, августовское, присыпанное пылью и пропитанное дорожной гарью, напоминающее о том, что осень не за горами.

Я вытащила из рюкзака планшет. Десять часов дороги нужно было как-то убить. Cпать я не могла, разговаривать ни с кем не хотела. Я включила компьютер и набрала адрес сайта.

Раньше я никогда не вела дневник. Пара тонких тетрадей, исписанных в двенадцать лет мелкими обидами на родителей и учителей, не считаются. Но у Майка был дневник на blogsalive.net, и ради Майка я решила завести дневник там же.

Толстяк беспокойно пошевелился во сне, задев меня локтем. В последнее время мне стало трудно переносить физический контакт с людьми. Любой контакт, даже самый незначительный. Я отодвинулась подальше от толстяка, к окну поближе. Зарегистрировалась на сайте и открыла небесно голубую страницу своего будущего блога. С чего начать?

С Майка.

Всего лишь год назад я была самым счастливым человеком на свете. Я только что закончила университет с отличием. Ни обязательств, ни забот. Независима, свободна от всех и всего. Передо мной были открыты все дороги.

И, самое главное, у меня был Майк.

Мечта любой девушки. Нежный и мужественный, красивый, великодушный. Умный. О да, очень умный. Я наслаждалась, слушая его. При этом он умел слушать сам – довольно редкое явление, когда речь идет о тех, кто любит поговорить. У него было прекрасное чувство юмора. Все хохотали до колик, когда он шутил.

Я с ума по нему сходила.

Мы познакомились на третьем курсе. Меня пригласили на день рождения в общагу. Там было весело. Куча новых людей, симпатичные парни, музыка, шутки. Я выпила – немного, но больше, чем нужно. Моя подружка куда-то пропала. Я видела, как она переглядывалась с высоким блондином, и совсем этому не удивлялась. Мне было хорошо и без нее. Скоро принесли гитару, и все, кто хоть столько-нибудь умел бренчать, стали демонстрировать свои умения.

А скорее, их отсутствие.

Майк потом рассказывал, что его даже не пригласили на вечеринку. Он шел по коридору, когда услышал, как кто-то терзает гитару. Он не мог не заглянуть и не посмотреть, кто это. Оставаться он не собирался. Но кто-то передал ему гитару, Майк заиграл и заворожил всех вокруг.

Он мог бы стать рок-звездой. Он должен был стать рок-звездой, и тогда у меня бы не было ни одного шанса. Но он был всего лишь студентом-пятикурсником на факультете компьютерных технологий, и благодаря этому я его получила.

Вы знаете, как оно всегда бывает. Ты видишь парня, он тебе нравится. Он прекрасен, и ты хочешь быть с ним. Но ты слишком застенчива, чтобы сделать первый шаг. К тому же ты хочешь, чтобы первый шаг сделал он. Чтобы все было как в кино: он подходит, что-то говорит, ты отвечаешь, и все это полно напряженной страсти, полно физического желания и любви, которая никогда не кончается.

Ты проигрываешь это у себя в голове тысячу раз, в голове оно и остается. Он никогда не подходит. Может быть, он даже смотрит в твою сторону, но уходит с твоей подругой, которая выглядит гораздо хуже тебя, но зато не заморачивается насчет этих «как в кино» штучек.

С Майком все было по-другому. С ним было лучше, чем в кино. Наши глаза встретились. После этого, что бы я ни делала, что бы ни говорила, я всегда чувствовала, что он на меня смотрит. Майк никуда не ушел, он дождался конца вечеринки. И когда двое парней, считавших, что я им нравлюсь, решили меня проводить, он, не сказав ни слова, к ним присоединился. Они были достаточно пьяны и не возражали. Впервые в жизни трое провожали меня домой. И впервые в жизни был среди них один, которого я хотела всеми фибрами души и тела.

Не знаю, где Майк раздобыл мой номер телефона. Он позвонил мне на следующий день. Я собственным ушам не поверила, когда услышала его голос. Он пригласил меня на свидание, я согласилась.

Так просто началась любовь всей моей жизни.

Гнусавый голос проводника оторвал меня от воспоминаний.

– Через полчаса конечная, готовьтесь к выходу.

Женщина с грустными глазами смяла пачку чипсов и вытерла жирные пальцы о салфетку. Толстяк проснулся и остановил проводника, требуя чай с сахаром. Я неохотно выключила планшет. Блог придется отложить. Сейчас меня ждут бытовые мелочи, скучные, но неизбежные.

Городской вокзал был небольшой и симпатичный. Красно-кирпичное здание с круглыми часами попахивало стариной, но отполированный пол, удобные диванчики и плоский телевизор в зале ожидания напоминали, что на дворе все-таки двадцать первый век.

Я вышла на площадь перед вокзалом, выбрала первое такси и назвала адрес школы. Таксист, низенький и круглый, одобрительно крякнул, укладывая мои чемоданы в багажник.

– Учиться к нам приехала? Правильно.

Я промычала что-то невразумительное и села в машину. Если мое начальство тоже решит, что я приехала учиться, получится не совсем удобно.

Первая городская гимназия была пятиэтажной и светло-серой, с аккуратными белыми линиями вокруг окон. Мрачно и внушительно. Как раз то, что нужно для лучшей школы в городе.

Александра Андреевна, секретарь директора, ждала меня у входа. Ей я отправляла свои документы, и она обещала помочь мне с жильем. По телефону у нее был высокий, девичий голосок, и я представляла себе ее иначе. Уж точно не такой, какой она оказалась на самом деле. Я ожидала увидеть тоненькую девочку, а встретила широкую, приземистую тетку с птичьим профилем и челюстями как у щелкунчика. Только при ближайшем рассмотрении было ясно, что ей вряд ли больше тридцати. Одета она была нелепо, но с претензией, в цветастое платье с широким поясом, которое зрительно укорачивало ее фигуру и придавало её лицу, и без того красноватому, неприятный багровый оттенок.

Глава 2

Наше первое свидание было ужасным. По какой-то странной логике (а, точнее, с ее полным отсутствием) я позвала с собой подруг. Чтобы не развлекать толпу девиц в одиночестве, Майку пришлось взять с собой друзей. Когда мы встретились, получилась большая, хотя и не слишком дружная и веселая компания. Мне хотелось остаться наедине с Майком; чего хотелось ему, я не знала. Он активно общался с моей подругой и ничем меня не выделял.

Чем глубже я погружалась в отчаяние, тем больше улыбалась и болтала. У Майка оказались симпатичные друзья, и я делала вид, что их общество – предел моих мечтаний.

Как сказал потом Майк, получалось у меня очень убедительно. Где-то к середине «свидания» он твердо уверился в том, что мне нет до него никакого дела, а согласилась встретиться я только для того, чтобы познакомить своих подружек с парнями.

Зато моей подруге было явно дело до Майка и с детской непосредственностью она не отходила от него ни на шаг. Пару раз я ловила себя на мысли, что готова все бросить и позорно сбежать, лишь бы не видеть их вместе.

Но я вытерпела эту пытку до конца и была вознаграждена за страдания, когда Майк поехал провожать домой не ее, а меня. Странное было ощущение. За весь день мы едва обменялись парой слов, и вот теперь мы медленно шли к моему подъезду, как после самого настоящего свидания. Я даже на подружку не злилась. В тот момент она перестала для меня существовать. И уж тем более я не злилась на Майка.

За его улыбку я была готова простить ему что угодно.

Меня разбудило грохотание музыки. Со сна я не сразу поняла, что это за ритм. Мне показалось, что кто-то просто взял молоток и долбит им в литавру у меня над ухом. Но потом я различила прилипчивые нотки Gangnam Style и привстала на кровати, пылая благородным негодованием. Это надо же иметь наглость врубить в такую рань…

Одного взгляда на телефон хватило, чтобы мое благородное негодование увяло. Десять минут первого. Не надо мне было сидеть всю ночь с дневником.

Я кое-как продрала глаза, умылась, оделась, позавтракала крекерами, которые остались после поезда, и вышла из квартиры. Музыка продолжала бить меня по ушам. Шедевр корейского чудо-музыканта сменила Майли Сайрус, после застонала Бейонсе. Под ритмичные напевы Кети Перри я вышла на улицу.

Любительницей танцевальной музыки оказалась рыжеволосая девица, которая стояла прислонившись к капоту красного мерседеса-кабриолета. Ее огненные волосы, пышные, кудрявые, неприятно контрастировали с цветом машины. Но девице, судя по всему, было этого мало. Чтобы окончательно свести с ума человека, без проблем различающего цвета, она нацепила бирюзовые спортивные штаны с лампасами, оранжевые кеды, белую блузку с множеством складок и пунцовый шарф. Как она при этом умудрялась выглядеть стильно, я не знаю, но выглядела она так, что немедленно хотелось перекрасить волосы в рыжий и бежать в магазин за оранжевыми кедами и пунцовым шарфом.

За мерседесом тоже можно было бы сбегать, но боюсь, что учительская зарплата на мерседесы не рассчитана.

Девица приложила руки ко рту и закричала:

– Алло, Дэн, ты скоро?

Из окна третьего этажа до пояса высунулся вчерашний Денис Громов, который помог мне с чемоданами.

– Не ори, Лерка. Иду.

Он скрылся в комнате, а я пошла дальше, заинтригованная до последней степени. Если Денис, по словам Александры, парень Ани Финниковой, то кем ему приходится эта рыжеволосая на мерседесе?

Я прошлась по магазинам и, закинув продукты домой, отправилась гулять по городу. В википедии я вычитала, что он был основан во времена татаро-монгольского ига и что первым правителем тут был татарский князь. От тех времен осталась одна церквушка. Она стояла в центре города, на главной площади с фонтаном, между новым торговым центром «Звездный» и высотным офисным зданием, на котором красовался нелепый узор из лампочек, отдаленно похожий на цветок. Церковь блистала отреставрированными куполами и свежей краской на стенах а о ее старинном присхождении говорила только табличка на ограде. Древние развалины выглядели бы поромантичнее, но у городского руководства было на этот счет свое мнение. Церковь смотрелась новенькой игрушкой, а к услугам любителей романтики были городской парк и скверы, усаженные цветами.

Гулять по центру было очень приятно, но чем дальше от него я уходила, тем меньше цветов становилось на улицах. Я дошла до окраины за час с небольшим. Сразу за чертой города начинался лес. Непривычно и пугающе. Несколько маленьких частных домиков на одинаковых клочках земли, и за ними лес. Вековые дубы, осины, липы. Могучие, мрачные, завораживающие. Не какая-нибудь светлая березовая роща или аккуратный ельничек, прореженный заботливым лесником, а настоящий первобытный лес, в котором таятся неведомые опасности и где городскому человеку нечего делать.

Я повернула к дому. Современный городской человек может полюбоваться этой красотой на безопасном расстоянии с помощью google maps.

Красного мерса у подъезда уже не было, зато на скамейке сидели бодрые бабушки и с жаром обсуждали события сегодняшнего дня.

– Весь день дребезжала. Я чуть не оглохла.

– Главное, все без толку, хоть говори, хоть не говори.

– Такая молодежь пошла, никакой управы на них нет.

– Откуда только деньги берут на такие машины?

– Известно, откуда...

Мне очень хотелось поинтересоваться у знающих бабушек, где все-таки можно найти деньги на такую машину, но я решила не дразнить гусей и прошла мимо. Не успела я закрыть за собой дверь, как услышала:

– Это новенькая, из восемнадцатой...

– Ужас то какой...

– Она хоть знает, что там случилось...

Я поскорее скользнула в подъезд. В чем я совершенно не нуждалась, так это в новой порции кровавых подробностей.

Глава 3

Когда на вступительном экзамене меня спросили, почему я решила пойти в педагогический вуз, я, как полагается, без запинки оттараторила байку о том, что мечтаю учить детей. Я знала, что я вру, они знали, что я вру, но так как правда никому не была нужна, мы дружно сделали вид, что никакой правды нет.

Майк с самого начала говорил, что учителя из меня не выйдет. Что для этой работы мне не хватает терпения и внимательности, что я легко теряю контроль над собой и не всегда лажу с людьми.

Первая же практика в школе показала, что Майк прав. Меня раздражало, когда дети не знали элементарных вещей, и, главное, не желали их знать. Я не выносила англичанку, куратора нашей практики, толстую равнодушную тетку, которая спала прямо на уроке, независимо от того, кто его вел – я или она.

Майк шутил, что я пойду работать учителем, только если мир перевернется.

Он снова оказался прав. Мир перевернулся.

Первое сентября наступило неожиданно. Я собиралась на работу с тяжелым сердцем. Уверенности и спокойствия как ни бывало; я по пять минут застегивала каждую пуговицу на блузке. Завтракать я не стала, выпила одну чашку кофе. Мазнула губы помадой, махнула тушью по ресницам. Нечаянно ткнула кисточкой в глаз, заморгала, размазала тушь по щеке. Пока умывалась, облила блузку. Стала искать, во что бы переодеться. На замену у меня из подходящего была только белая водолазка. Я быстро переоделась, посмотрела на себя в зеркало и снова расстроилась. Белый верх, черный низ – в таком виде меня точно не отличат от учеников.

Но деваться было некуда, времени совсем не оставалось. Я выскочила из дома и несолидно рванула к школе.

Ее было слышно за квартал, а то и дальше.

Буквы разные писать

тонким перышком в тетрадь...

Сестренка Наташка

теперь первоклашка – песни древние, записанные на подкорку, вызывающие невольные слезы умиления.

Хотя какое тут может умиление, когда каждый день тебя поджидают десятки монстров в возрасте от десяти до семнадцати лет, чтобы разорвать на части?

На линейку я опоздала. Директриса уже закончила речь, и микрофон, установленный на ступеньках, делали выше для следующего оратора. Я разглядывала толпу, собравшуюся перед школой, и пыталась понять, где мой 11 «А». После нескольких минут бессмысленной паники я достаточно успокоилась, чтобы сообразить, что кидаться в самую гущу не стоит, что малышей сосредоточили в первых рядах, а старшеклассники должны стоять где-то сзади.

Я напрягла глаза и, о счастье, заметила короткую стрижку Ани Финниковой. Радуясь ей, как родной, я протиснулась сквозь ряды родителей и встала позади колонны подростков, которая, по всем расчетам, была моим 11 «А». Я видела перед собой одни затылки, но не решалась пробраться вперед. У нас еще будет время познакомиться как следует.

Когда торжественная часть закончилась – на мой взгляд, слишком быстро – класс за классом стал подниматься по ступенькам и заходить в школу. Происходило это организованно, по-военному, а руководила процессом Александра, одетая в тот же самый кошмарный белый верх-черный низ, что и я.

Правда, она в этом наряде смотрелась куда как солиднее.

Я с ужасом осознала, что все учителя идут впереди своих классов и несут таблички. 5 «А», 6 «Г», 7 «В» и так далее. Таблички 11 «А» нигде не было видно – еще один минус на мой счет. Когда подошла наша очередь и Александра увидела, что я шагаю позади класса незаметным привидением, она расплылась в ехидной усмешке.

– Доброе утро, Дарья Дмитриевна. Я вас сразу и не заметила.

На меня стали оборачиваться. Взгляды удивленные, любопытствующие, оценивающие. Я скомандовала дрожащим голосом:

– Проходите, пожалуйста, дальше. Поднимайтесь на пятый этаж, в кабинет английского.

Собрав остатки самообладания, я прошла вместе с ними в школу, а потом, повторив указание насчет кабинета, позорно удрала в учительскую. Там я раздобыла журнал, перекинулась парой слов с коллегами, которые, как мне показалось, смотрели на меня с жалостью, и пошла к себе. Короткая передышка закончилась. Пора было взглянуть в лицо своим монстрам. В смысле, своим страхам.

В коридоре перед моим кабинетом никого не было. Зато дверь была открыта, и оттуда доносился гул голосов. Из соседнего кабинета выглянул информатик и с улыбкой сказал:

– Я открыл им дверь, вы не против?

Я была против. Благодаря его несвоевременному вмешательству они уже расселись по местам и ждут – не дождутся, когда бедная жертва войдет в клетку. То есть учитель в класс.

– Не волнуйтесь, Даша, – улыбнулся информатик. – Они хорошие ребята.

Хороших ребят по списку было двадцать пять человек. Двадцать пять практически взрослых людей еле втиснулись в кабинет и смотрели на меня кто со скукой, кто с вежливым интересом, кто настороженно или затаив издевку. Среди них наверняка были добрые и злые, умные и глупые, честные и обманщики, подлецы и благородные, болтуны и тихони. Трудно было разобраться с первого взгляда, кто есть кто.

Но эти ребята на среднем ряду сразу бросались в глаза. Их было шестеро. Три девушки и три парня. Все очень разные, но каждый по-своему заметен.

На первой парте высокий блондин с длинными волосами, неожиданно черными глазами и наглой усмешкой, которая то и дело появлялась на его лице. Лицо это было красивое и выразительное, но производило неприятное впечатление – казалось, перед вами человек, которому нельзя доверять.

Девушки за второй партой были одна красивее другой. Слева сидела хрупкая блондинка с невероятными зелеными глазищами, вылитая Анжелика-маркиза ангелов. Разве что надето на ней было не пышное платье времен Луи XIV, а идеальный наряд идеального менеджера: изящный темный пиджак в тонкую полоску и блузка лимонного цвета со стоечкой.

Глава 4

Человеческая жизнь соткана из множества совпадений. На втором свидании, когда Майк пригласил меня в кино, а в итоге мы из-за дождя просидели в кафе, выяснилось, что Майк учился в моей школе. Совсем недолго, две четверти в десятом классе, когда родители Майка разводились и они с матерью временно поселились в нашем районе. Я тогда училась в восьмом, и десятиклассники совершенно не входили в сферу моих интересов. Но удивительно было сознавать, что когда-то мы с Майком ходили по одним и тем же коридорам, занимались в одних и тех же кабинетах, конфликтовали с одними и те ми же учителями.

Майк мало что помнил о моей школе. Всего он успел поучиться в семи разных школах, так что моя стала просто блеклым воспоминанием, тусклым пятнышком.

Единственным человеком, который намертво врезался в его память, была наша историчка Алла Семеновна. Гроза всей школы. Я панически боялась ее уроков и до сих пор не люблю историю. У Майка она была классной руководительницей. Я смеялась до слез, когда он описывал, как Алла Семеновна пыталась отобрать у него на уроке телефон. В отличие от меня Аллу Семеновну Майк не боялся.

Он никого и ничего не боялся.

Мой следующий рабочий день начался неприятно – с Александры. Я увидела ее издалека, на подходе к школе. В темно-синей юбке, расширяющейся книзу, и блузке с яркими, крупными цветами она выглядела на редкость нелепо. Я специально замедлила шаг, чтобы не сталкиваться с ней, но она не двигалась с места. Я смирилась с неизбежностью и затрусила к школе.

– Доброе утро, Даша, – сказала она с фальшивой улыбкой. – Опаздываете...

– До звонка еще пятнадцать минут, – буркнула я.

– Инна Федоровна настаивает, чтобы педагоги приходили в школу за полчаса до начала занятий.

– Учту на будущее, – сказала я.

– Учтите, – величественно кивнула Александра. – Иначе мне придется сигнализировать Инне Федоровне.

За что она меня так не любит? – поразилась я про себя. Я же ей ничего не сделала. По крайней мере, пока не сделала.

– Кстати, Даша, – сказала Александра, придерживая для меня входную дверь. – У Инны Федоровны для вас есть поручение.

– Какое? – кисло спросила я, готовясь к самому дурному.

– То есть не только для вас, а для всех классных руководителей старших классов, – захихикала Александра, как будто сказала нечто невероятно забавное. – Инна Федоровна беспокоится, что школа могла не доглядеть что-нибудь в случае с Алиной. Чтобы это предотвратить, вы должны обойти квартиры своих учеников, лично познакомиться с родителями, оценить обстановку, выявить слабые стороны и составить отчет.

Я мысленно прикинула объем работы и чуть не застонала. Но Александра следила за моей реакцией с таким жадным любопытством, что я немедленно взяла себя в руки.

– Сделаю, – пробормотала я и вошла в школу.

– Двух недель вам должно хватить, – пропела Александра с ехидной улыбкой. – Но попробуйте успеть раньше. Инна Федоровна ждет.

Я едва не брякнула, куда могут отправиться Инна Федоровна за компанию с Александрой, но вовремя прикусила язык.

Александра протиснулась вперед меня в дверь и зацокала каблуками по коридору, до невозможности похожая на вазу с цветами. Самую мерзкую вазу с цветами, которую только можно вообразить.

О цветах я вспомнила снова, когда зашла в свой кабинет. В 11 «А», как и во всей школе, придерживались более-менее стандартных требований к одежде – спокойные, сдержанные тона, никаких декольте и мини. Единственным исключением была, естественно, Лера Одинцова. Ее сегодняшняя туника и по цвету, и по фасону напоминала бледно-желтую лилию с коричневыми прожилками, а зеленые леггинсы завершали образ гигантского цветка.

Но хуже всего было то, что ноги Леры в этих самых леггинсах лежали на парте, а она сама, откинувшись на спинку стула, что-то быстро писала в своем смартфоне. Мила сидела на соседнем ряду и наблюдала за Лерой с ненавистью, которую я никак не рассчитывала увидеть на ее круглом добродушном лице.

Когда меня заметили, Мила заговорщически улыбнулась, а Лера нехотя, не глядя на меня, сняла ноги с парты. Хоть на том спасибо.

Прозвенел звонок, а вместе с ним в класс ввалились остальные. Строгая Аня с безупречной стрижкой и кипой каких-то ярких проспектов в руках, Денис в футболке, подчеркивающей его великолепный торс, сосредоточенный Никита, мечтательный Антон и Кира с недовольной гримаской на ослепительно красивом личике. Последним шел Тимофей. В обнимку с Ритой Величенко.

Они с шумом и не торопясь расселись по местам, причем Рита села с Тимофеем за первую парту. Со вчерашнего дня она поразительно изменилась. Куда подевалась зареванная невзрачная девчонка, потрясенная смертью двоюродной сестры? Сегодня Рита распустила волосы, надела короткую джинсовую юбку и сильно накрасила глаза. Я бы ее не узнала, если бы встретила одну на улице.

– Побыстрее, пожалуйста, – сказала я, потому что Кира слишком долго возилась, доставая учебник из сумки. – Урок начался.

Честно говоря, я не горела желанием начинать урок. Сегодня я чувствовала себя немногим лучше, чем вчера. Но выбора у меня не было. В отличие от учеников я не могла уткнуться под партой в ридер, или слать другу смс за смс, или играть в морской бой. К сожалению, я была обязана учить, независимо от своего желания, самочувствия и настроения.

Возмущаясь про себя несправедливостью взрослого мира, я раздала всем листочки с коротким тестом на грамматику. Тимофей выхватил листок и при этом коснулся моей руки. Нечаянно, как мне хотелось верить.

Никита Бурцев на мой листок даже не отреагировал. Все его внимание было поглощено планшетом, лежащим перед ним на парте.

Глава 5

После окончания института Майк устроился на работу в эту известную громадную компьютерную фирму. Ох и нелегко же ему приходилось. Он работал как вол, но справлялся отлично. Глядя на него, вы никогда бы не подумали, что ему может что-то даваться тяжело. Наверное, я одна и знала, как много он работал, чтобы добиться успеха. И он его добился. Майка повысили, а потом снова. И через некоторое время опять. Я так им гордилась.

Когда я училась на пятом курсе, Майк устроил мне собеседование в своей компании. Он мечтал, чтобы мы работали вместе, а его мечты всегда воплощались в жизнь. Вакансий в его компании пока не было, но Майк настаивал, чтобы я «заявила» о себе заранее.

Это было мое первое собеседование в жизни. Я жутко волновалась. Майк обещал меня встретить и проводить, но его неожиданно вызвали к начальнику. Он позвонил мне, когда я заходила в здание, и моим первым порывом было немедленно сбежать. Там все было «слишком». Слишком много людей, стекла, турникетов, лифтов. Все вокруг имели цель, знали, куда идут и зачем. Одна я шла собеседоваться на должность, которой не было, в отдел персонала, который я не знала, где находится. Я ощущала себя медузой, которая не умеет плавать сама и лишь болтается в толще воды по воле течения. Людское течение несло меня как ту медузу, и чем дальше, тем яснее мне было, что я совершенно не вписываюсь в эту обстановку.

Но я не могла подвести Майка, который договаривался насчет меня. Кое-как я отыскала отдел персонала и эйчара Лену. Она засадила меня за систему тестов – языковых, психологических, логических, каких-то еще – и отпустила меня на волю через четыре часа. Я вышла пошатываясь и недоумевая. Если это предварительное собеседование на несуществующую вакансию, то что они делают тут с реальными претендентами на работу?

Вечером Майк радостно сообщил мне, что я принята. В их отделе через три месяца будет открыта вакансия секретаря, и я сегодня проходила на нее собеседование. Которое было совсем не предварительным. Майк нарочно ничего не говорил мне, чтобы я меньше волновалась. Он сказал, что я показала лучший результат и как только на руках у меня будет диплом, мы начнем работать вместе. Он был счастлив. Мы были счастливы.

Как хорошо, что человеку не дано предвидеть будущее.

Утром открыв холодильник, я убедилась, что чуда не произошло и за ночь он не наполнился. От плавленых сырков осталась одна упаковка, последнее яйцо я съела вчера на ужин, крекеры закончились позавчера. Моим завтраком стала единственная чашка кофе. Утешая себя тем, что, по крайней мере, не растолстею, я собиралась на работу. Блузки нуждались в стирке, и пришлось доставать тонкий оранжевый свитер. Строгие брюки не уменьшали его вызывающей оранжевости, и я дала себе слово, что с первой же зарплаты куплю себе что-нибудь нейтральное, подходящее для учителя. И заодно стиральный порошок, а также кучу всяких необходимых в хозяйстве вещей, о которых не думаешь, пока не начинаешь жить один.

Вспомнив о замечании Александры, я решила выйти из дома пораньше и заодно пойти не обычной короткой дорогой, а обойти школу сзади и посмотреть, что там к чему. Ничего особенного я не рассчитывала увидеть – по логике там должен был быть школьный стадион.

Как оказалось, и на школьном стадионе можно встретить необычное.

Стадион был большой и ухоженный, с баскетбольной площадкой и комплексом из гимнастических брусьев и турников. Беговая дорожка шла по периметру, по ее краям были врыты автомобильные покрышки. По всем правилам на стадионе должно было быть пусто. До первого урока оставалось сорок минут, слишком рано даже для курящих украдкой школьников.

Но на турнике занимался парень. И не просто занимался, а такое вытворял, что я остановилась и уставилась на него во все глаза. На парне были спортивные шорты по колено, и в утренних лучах солнца все его крепкое, ладное, тренированное тело было как на ладони. Казалось, что упражения не стоят ему ни малейшего усилия, так изящно и легко он все проделывал. Но за этой легкостью угадывались долгие выматывающие тренировки. Его отточенные движения завораживали...

Только когда я краем уха уловила чье-то хихиканье, я пришла в себя и осознала, что завораживают они не одну меня.

Неподалеку, на вкопанных шинах расположилось несколько девчонок. Из нашей школы, насколько я могла судить. Все они смотрели в сторону турников и время от времени перешептывались и хихикали. Фан-клуб, подумала я, с неудовольствием сознавая, что сама на пять минут стала его членом.

Я пошла дальше, надеясь, что никто не заметил моего присутствия. Но мои надежды не оправдались.

– Дарья Дмитриевна! – окрикнули меня, и, когда я обернулась, то увидела, что парень спрыгнул с турника и бежит ко мне, вытираясь на ходу полотенцем.

Я узнала его, только когда он подбежал ближе и остановился на секунду, чтобы натянуть футболку.

– Доброе утро, Денис, – улыбнулась я.

– Вы так рано на работу? – спросил он.

– Ты тоже вроде не валяешься в постели.

Денис кивнул.

– Я каждый день тренируюсь. Тут удобный турник. Сейчас пойду домой, приму душ, переоденусь и в школу.

– Молодец, – кивнула я. – Спорт это здорово.

Я рассчитывала, что Денис побежит домой, но он почему-то не торопился. Мы медленно шли вдоль школы и разговаривали о пустяках. С Денисом было необычайно легко общаться, несмотря на то, что я была учителем, а он – учеником. Полмесяца назад я не подозревала о его существовании, а сейчас мы запросто болтали как старые знакомые.

Мы вышли на площадь перед школой.

– Ну я пошел... – сказал Денис нерешительно.

– Подожди секунду. Ты случайно не знаешь, кто мог удалить блог Алины Бегуновой?