Блондинка в постапе

1

Обычно как происходит, живешь ты вся из себя среднестатистическая, а потом раз то ли повернула не туда, то ли еще что, и оказываешься в другом мире. А там: красота! Магия, эльфы, драконы, храбрые рыцари и прекрасные принцы, как без прекрасных-то.

И ты среди них — блистаешь, пусть раньше ничего из себя и не представляла. А они все штабелями к ногам твоим падают. А коль попаданец мужского пола — то, почти то же самое — разве что боёв побольше, да и штабелями прекрасные дамы падают… а так… И любовь свою находишь, и приключения. То есть вначале приключения, а там и до любви недалеко. Об кого споткнешься, того и любишь. Упс, отвлекаюсь что-то.

Так вот. Зачастую ты в своем тусклом сером мире о волшебстве и не мечтал(а), и мечтать не хотел(а). Не хотел — получи! Но так как родной мир у тебя, пардон муа, но так себе, особо ничего тебя там не держит. И то верно, зачем попаданцам классическим такие ограничители как родные, друзья, хорошая работа.

И каждый, и каждая уверены в исключительности своей истории. А итог обычно один – «и жили все долго и счастливо».

Интересно, меня оно тоже ждет или особая «везучесть» сработает?

Я с детства до приключений охочая была. Принцесса-разбойница, как папа величал. И про волшебство всякое читать любила. И согласно классике была уверена, что ничего подобного в моей жизни не случится, но тайком надеялась.

Донадеялась.

Сижу теперь на искореженном асфальте. Красивая, конечно, ничего не скажешь: тушь точно потекла; попой чувствую: на колготах дырка расползается.

А передо мной поодаль на лилово-красном небе плоские овалы черных космических кораблей парят. Вокруг разруха, причем не в головах. Возможно, в головах тоже. Не знаю, местных жителей не видно. Интересно, почему? Последний вопрос с табличкой «сарказм» был. И так понятно: там развалины, тут руины, а здесь брошенные автомобили да разбитые окна и витрины. Из люка слева темный дым идет. И амбре — хуже чем на вокзале.

Я вначале подумала рационально: кино снимают. Вот только как на съемки попала, не помню. Да и как попала в целом — не очень понимаю.

Точно знаю: зовут Лиза, двадцать четыре годика, тружусь офис-менеджером, волосы светлые, глаза умные. За фигурой слежу: после работы по средам и пятницам обязательный спортзал; ноготочки; татуаж глаз — стрелочки — себе сделала.

Еще несколько минут назад жизнь была прекрасна: вечером пришла после корпоратива домой. Мы юбилей фирмы отмечали. Дверь закрыла. И всё.

Дальше в упор ничего не помню. Хорошо, что квартирная хозяйка запрещает животных дома держать, вот так пропадешь — кто о зверюшке позаботится. Эх, и родители уж привыкли, что я им раз в месяц звоню. Вся из себя деловая. И на работе я неделю отпуска как раз взяла.

Вы не думайте, что я бесстрашная или бесчувственная и не пойми о чем думаю. Просто иначе сразу или с ума сошла бы (что впрочем не исключено), или со страху в лучший мир отошла. Тут любой мир лучше этого будет.

Поэтому и сижу, в чужое небо не из окна смотрю. Решила: буду теперь как самая настоящая героиня все свои действия комментировать невидимому слушателю. И потому…

… ОХ ТЫ Ж! Да чтоб меня! Один из кораблей только что сбил дракон — самый настоящий, крылатый и огнедышащий.

Лиза, план меняется, теперь просто выжить бы!

2

Храбрилась я только для вида, ну чтобы самой так страшно не было. Хотя на самом деле страшно было. Еще и интересно. Не зря же такое словосочетание есть: страшно интересно.

Космические корабли на фоне алеющего неба били лазерами по драконам, те отвечали струями огня. И весь гнев сражений обрушивался на город внизу. Не будь я вдалеке от эпицентра событий, и меня б уже не было.

Вот тут нервно сглотнула — яснее ясного, нужно скорее найти какое-либо укрытие. Или живых адекватных людей.

– Простите, мадам, – раздался скрипучий голос рядом. Подозревая, что ничего хорошего не увижу, я обернулась: неподалеку, чуть скрючившись, стоял мужчина в потертом, местами дырявом, спортивном костюме, неестественно бледная кожа, большие темные круги под блеклыми, почти белыми глазами, засаленные длинные патлы, исхудалое тело. – Или мадемуазель? – уточнил он, шаркая неестественно подвернутой ногой. – Но ваш аромат слишком приятен и притягателен, а потому я изволю откушать ваш мозг и отпить вашей крови.

– А может, не надо? – так и сидя, я попятилась назад.

Зомби, а на сомнения в том, что это именно он, у меня времени не было, призадумался.

– Самому не хочется, – признался он, не сводя с меня глаз и присаживаясь на ближайший булыжник. – Я иду в Град Лучшей Жизни. Говорят, мы там не едим более людей – пьем синтетическую кровь, кушаем искусственный мозг и животную пищу, сельское хозяйство наладили. Но поймите, милая, последний раз я ел воробья сутки назад. … Сутки… Утки… Еда… – из его рта потекла слюна, но зомби тут же стер ее.

Град Лучшей Жизни — звучит обнадеживающее. Хотя нет… Если фильмы про зомби-аппокалипсис чему и учат, так тому, что в стане выживших героя ждет подстава. С другой стороны, в фильмах про зомби обычно не бывает инопланетян и драконов.

– А как дойти до этого града? – поинтересовалась я.

– За жизнь держишься, – с пониманием прохрипел зомби, – мы тоже. Я не лучшая компания для тебя. Был бы живым — на свидание позвал. А так — кто ж еду на свидание зовет.

Разумный какой-то слишком зомби, а учитывая слова про кровь, скорее уж, какой-то зомби-вампир. Но все равно у меня и самой нет особого желания идти с ним. Сказал бы просто, как пройти в этот Лучший Град.

– Ну бывают исключения, – вместо укоров проговорила я, решив попытаться между делом как бы нужную информацию выведать.

– Хитрая, – с уважением протянул зомби-вамп. А он догадливый. «Класс»! Это только я могла встретить проницательного зомби. – Даже жаль Вас, мадемуазель, такую красоту есть.

Внезапно за его спиной возник человеко-подобный ящер-рептилоид. Всё произошло так быстро, что я и не успела толком понять, как. Рептилия на двух ногах, облаченная в блестящий, отделанный под чешую, облегающий серебристый костюм с размаху воткнула в шею несчастного металлический шприц, зомби закашлялся, закряхтел и, стоя, забился в агонии.

Кажется, именно в этот момент мне стало по-настоящему страшно. Минутой раньше я не воспринимала всё происходящее хоть сколько-нибудь серьезно, защитные механизмы психики сводили с ума, настаивая на нереальности реалий. Но смотря на трясущегося словно под разрядами тока зомби, психика сделала кульбит и вдарила с вертушки осознанием. И да спасет меня теперь только черное чувство чернейшего юмора.

Рептилия лениво повернула голову. Как оно вообще видит этими глазенками расположенными по бокам головы? Пугающе холодно-желтыми с вертикальными зрачками.

И вновь кульбит, шатающаяся пьяным моряком психика резко выпрямилась, холодные желтые глаза рептилии — маячки, сигнал инстинкту самосохранения — ты хочешь жить, ты должна понять, что делать.

Мозг начал судорожно оценивать ситуацию — если я побегу, во-первых, не факт, что далеко убегу, хоть туфли у меня и удобные, и не на самом высоком каблуке, во-вторых, это может выстрелить мне в спину; если я не побегу — вполне вероятно, что он меня опять же убьет. Однако рептилия хоть и посмотрела на меня, пока не нападала. И потому я медленно и осторожно, встав на колени, попятилась дальше.

– Человечишка, – фыркнула ящерица мужским голосом. Должно быть, это самец. И сколько презрения в нем. Рептилия – мужлан.

Зомби меж тем перестал дергаться и выпрямился. Готова поспорить, но его взгляд стал еще более осмысленным.

– Девочка не нужна ведь вам, – внезапно обратился он к рептилоиду, – отпусти ее с миром.

– Не указывай мне, раб, – зашипел в ответ тот, высовывая длинный склизкий раздвоенный язык. – Надо будет, мы и эту самочку заберем.

– Но ведь ты знаешь, сколько мороки с живыми, – философски рассуждал зомби, – вы ведь изучали нашу культуру: живые обязательно бунт поднимут на корабле и прочее.

– Да, пожалуй, ты прав, – кивнул ящерица.

И почему мне не нравится это согласие, ведь сейчас скажет, что проще меня тогда добить, превратить в зомби и забрать. Рука нащупала камень. И долго думать я не стала, хотела уж замахнуться, как земля затряслась и заходила ходуном.

Вселенная! Нельзя ж так!

Кажется, с этой мыслью я, отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то, рухнула в темноту.

3

Больше никогда не буду смотреть «Зловещих мертвецов» на ночь, но, с другой стороны, Эш — такая душка, на то, как он расправляется с мертвяками, можно любоваться до бесконечности. Но приснится ж, хех, вот смешно будет, если по всем законам штампа, сейчас открою глаза и всё окажется не сном. Надо будет Василиске рассказать. Она хоть после школы и перестала быть эмо-готом, но чернушечку любит. Эх, как хорошо в теплой мягкой постельке, на меховом одеялке… … …. !?!?!!?!!! а откуда у меня меховое одеялко? На котором лежать удобно и на ощупь аки шерсть животного?

Забыв от страха, как дышать, я открыла глаза и, едва двигаясь, слезла с какой-то...мохнатой горы, другого определения было не придумать. Не хочу, не хочу, не хочу знать, что это. Только бы не волосатый гигантский паук. Это ведь не гигантский паук?

«Нет, не паук», – внезапно прозвучало в моей голове, а я вжалась в стену: лучше бы, конечно, этого не делала: та оказалась мокрой и платье моментально пропиталось влагой.

«Но мокрая спина лучше, чем быть съеденной пауком».

Тут с внутренним голосом было сложно согласиться. Интересно, а почему я думаю мужским голосом? Раздвоение личности?

«Я – не внутренний голос. Точнее, конечно, звучу внутри тебя, точнее, в твоей голове. Но я не твой. Хотя, если понравлюсь и тебя не смущает немного шерсти….»

Гора зашевелилась, повернулась ко мне и улыбнулась. Твою ж! это не улыбка — это оскал какой-то! Там, где я очнулась, была полутьма, но огромные острые зубы я в ней различила.

«Меня зовут Барри», – представилось оно, чем бы это ни было.

«Он, – поправил мои мысли голос и даже пояснил: – я мужского пола. Не бойся, я вегетарианец и не съем тебя. Я поймал тебя».

В одном единственном несчастном просвете — от зияющей дыры — появилась мохнатая лапа и указала как раз наверх: на ту самую дыру. Прищурившись и разглядев как следует, я поняла, что над нами обломанный асфальт. Видимо, именно я оттуда упала. Логично. И как только выжила?

«Каменное небо то и дело проламывается, – снова зазвучал у меня в голове голос, – порой оттуда падает что-то нужное. Я из лиги искателей — мы рыскаем вблизи каменного неба и приносим домой то, что упало».

Вот так перспектива!

«Тебя я не понесу, ты из людей, мы вас жалеем, но содержать лишние рты не можем. И вы в любой момент можете обернуться зомбо-вампами, а за ними придут летучие. Еще вы обязательно начнете устанавливать свои порядки, так было в дистрикте двадцать два. Они вняли людским мольбам, впустили нескольких мужчин и женщин, а теперь дистрикта двадцать два нет».

Последние слова прозвучали особенно грустно, кажется, я давно уже не слышала столь настоящего сожаления.

– Мне жаль, – искренне проговорила я, словно перенимая всю его печаль, заложенную в этот короткий рассказ. – Но ты поймал меня? – уточнила зачем-то. Вообще чувствовала я себя довольно сносно, не считая стучащих от то ли нервов, то ли холода, то ли и того, и другого зубов, и руки саднило, но вроде ничего не сломано (надеюсь).

«Я бродил, искал всякое, но тут услышал тебя, твои странные мысли, – вновь прозвучало в моем разуме, и это очень странное ощущение. – Понял, что место, где ты стоишь, вот-вот обвалится, там была минибомба охотников за летучими, и успел подхватить тебя в полете, так, чтобы ты ничего не сломала».

– Спасибо, – едва шевеля губами кивнула я. Какое-то время осознавала ситуацию, переваривала — скорее морально, мысли в тот момент окончательно ушли в хаотичное плавание. Где-то сверху гудели разные звуки: то ли отзвуки грохота, то ли какой-то рев, но расстояние всё приглушало, сырая стена продолжала лизать платье, а сточные воды - раздражать нос. И во всем этом — совсем рядом странное существо, спасшее меня. И неловкое молчание, кажется, затянулось.

– Вы живете под землей? Кто вы? – немного запоздало поинтересовалась я.

«Люди называют нас мутантами, говорят, мы тоже были людьми. Не пугайся, я сейчас выйду на свет. И ты увидишь».

Мохнатый силуэт зашевелился, а я стиснула зубы — на всякий случай, чтобы не закричать, все-таки это существо было довольно милым и учтивым. Не хочется обижать его криком.

Существо меж тем медленно выбралось на просвет, а я все-таки ойкнула, но, скорее, от неожиданности. И не таким уж громадным он оказался, как подумалось вначале, — да, довольно массивным, но не прям такая махина-махина. Иссиня-черная шерсть и на теле, и на лице (морде?), зубы острые скалит. Но ходил он на двух ногах. Да и одет был в подобие рваных шорт и майки. Это всё, что я различила в полумраке, но называть его существом или оно – больше не хотелось. Несмотря на звериные черты — одновременно он чем-то напоминал … обычного парня. Барри.

«Барри, да», – улыбнулся он.

Так, и значит, он читает мысли.

«Это сложно контролировать, – тут же пояснил Барри, – я могу только фильтровать информацию, как вы люди фильтруете лишние шумы, и слышу мысли, как далеко точно не знаю, не довелось проверять, – он присел на какой-то булыжник, скрестив ноги и с интересом рассматривая меня. – Поэтому я вегетарианец. Знаешь, сложно есть то, что с тобой общается».

– Ты слышишь мысли всех? – я осторожно приблизилась, тело еще побаливало и ныло.

«Не совсем, людей слышу, животных, почти всех мутантов. Зомби — нет, даже в их начальной стадии. Летучих — иногда, магов тоже иногда, отрывками. Но ты как на ладони», – оскалился он в улыбке.

– Летучими ты инопланетных ящериц называешь? – уточнила я, робко делая еще шаг к нему. – Но они же не летают.

«На НЛО своих летают», – рационально возразил Барри.

И вот тут до меня дошло:

– Барри, когда я была наверху, со мной были пришелец и зомби!

Лиза, ты тормоз. С другой стороны, после падения, наверно, простительно.

«Их не ловил. Летучего подхватил охотник, а зомби уплыл туда», – показал он лапой на сточные воды, текущие в неизвестном направлении.

Я приторможено кивнула. Не уверена, было ли мне их жаль. И, пожалуй, стоит быть практичной и думать не о чувствах, а о том, как быть дальше. Я огляделась: рассмотрела обломки асфальта вокруг, склизкую и грязную дорожку вдоль ароматной «речки-вонючки». Канализация во всей красе. Хоть там в вышине и дыра, но отсюда я не поднимусь, она высоко, не вскарабкаюсь. Но допустим, выход отсюда я найду, может, Барри покажет. А там куда? Я из другого мира, ничего вокруг не знаю. Мне даже интернет-тесты показывали, что долго я в зомби-апокалипсисе не протяну, а еще, что мне Козероги по знаку зодиака подходят, а гороскопы так вообще обещали перемены в жизни на неделе — хоть тут не обманули.

4

Я понуро шла за Барри по направлению сточных вод, иногда мимо пробегали тощие крысы. Это вам не Сплинтер, эх, и Черепашек-ниндзя не видать, но хоть не нападали, а то мало ли тут и крысы-людоеды водятся. Впрочем, юмор выходил уже так себе — хохмить получалось всё хуже. Нет, Лиза, нельзя поддаваться панике. Надо придумать, что делать дальше. «Град Лучшей Жизни», – услужливо подсказала мне память. Но единственного, кто знал, как туда добраться, унесло канализацией (а еще он может в любой момент съесть мои мозги).

– Тот зомби, что был с тобой, знал про Град Лучшей Жизни?

Барри! Как же непривычно, что кто-то слышит все мои мысли, но он же не совсем специально.

– Да, – я кивнула. – Говорил, что идет туда.

– У нас ходят слухи про этот город — последняя надежда для всех. И место там найдется каждому: и человеку, и зомби, и даже мутанту.

– Но ты не знаешь, как попасть туда? – да, ведь это было бы слишком хорошо, не может так везти.

– Не знаю, – подтвердил Барри и, остановившись, посмотрел вверх. Проследив за его взглядом, я увидела прямую железную лестницу ввинченную в стену и упирающуюся в канализационный люк. Ступени совсем узкие, а про перила речи не идет. Подняться-то я поднимусь, но открыть его вряд ли смогу.

– Я открою, – приободрил Барри.

– Спасибо!

Страшно сказать, но как же повезло именно его встретить. Если честно, даже неудобно малознакомых мутантов напрягать. И вопрос, что дальше остается. Я посмотрела на «вонючку». А ведь если подумать — мы прошли совсем немного, а поток хоть и довольно сильный, но навряд ли мог отнесли зомби далеко. Может, рискнуть и найти его? Спросить про Град. Тем более как ящер ему что-то вколол, он адекватней стал вроде. Конечно, неизвестно, сколько та сыворотка или что там было действует. Ну а вдруг. Как назло, взгляд зацепился еще и за обломок какой-то железной трубы. Драться я особо не дралась, но на фитнес же не зря ходила. Попрошу Барри открыть люк, поищу зомби — аккуратно и недалеко, чтобы не заблудиться, не найду — придется выбираться и действовать по обстоятельствам, найду — опять же буду действовать по обстоятельствам. Когда нас «авось» подводило?

– А почему ты не просишь искать с тобой?

Логичный в целом вопрос Барри, признаться, ввел меня в небольшой ступор.

– Даже и не знаю, – смутилась я, сверху упала капля воды, и я невольно передернула плечами, – ты и так мне помог, а я привыкла как-то рассчитывать на себя, – скрывать что-то от мутанта, читающего мысли, довольно глупо, а еще Барри невольно вызывал доверие: не помню, когда я последний раз говорила настолько откровенно с кем-то малознакомым. – Я не могу жаловаться на жизнь, особенно учитывая, что у вас тут творится, мы с родителями жили вполне в достатке, разные времена, конечно были, знаешь, но всегда на хлеб без излишков хватало. Но меня старались радовать, и всегда хотела отплатить тем же. И старалась на максимум, а может, мне это просто нравилось — добиваться успеха, побеждать. И нравилась независимость.

– И ты никого и никогда не просишь о помощи? – Барри заинтересованно понаклонял голову из стороны в сторону.

– Прошу, но мне не нравится быть обузой, понимаешь. А ты и так помог.

– Я люблю помогать, – признался мутант, и эта откровенность в обмен на откровенность подкупала. – Поэтому и пошел в искатели. Ты приносишь что-то своим, они не скажут благодарности, но я вижу, что они довольны. Это опасное дело. А если возвращаешься ни с чем и тебя не прогоняют обратно, знаешь чувство, как будто горькую хекку съел.

Что такое хекка я не знала, а вот чувство вполне себе представляла. Эх, жаль у меня ничего с собой нет: сумочка в родном мире осталась. Разве что серьги, но это простая бижутерия. Подойдет? Я вопросительно посмотрела на Барри. А тот почему-то ответил укором, смешанным с непониманием во взгляде.

– Серьезно? – переспросил он. – Тебе предстоит сейчас искать зомби, надеяться на то, что он тебя не съест, как-то запомнить дорогу до Града, а ты думаешь, что отдать мне?

Женская логика плюс широта души русской — то еще ядерное сочетание. В ответ я лишь развела руками, а Барри хлопнул себя лапой по лбу.

– Потом расскажешь, что значит «русской душа», – вздохнул он, причем очень тяжко, и направился вперед. – Идем, я помогу найти зомби, – кивнул он.

Хм, ну тут-то я пожалуй и возражать не буду.

5. Барри и другие обитатели мира

К тому, что жизнь сложная, Барри уже привык, да и другой он так-то особо и не знал. Но когда сложное подсовывает, точнее в буквальном смысле роняет на тебя с неба, нечто еще более сложное — это уж совсем подстава.

Людей он, конечно, раньше видел, но таких нет. Пока человеческая девушка лежала без сознания, он немного погулял по ее подсознанию — дабы убедиться, что всё в порядке. Лизе он об этом, конечно, не сказал потом: она и так от его телепатии невольно дергается, да и куда уж больше человека шокировать. Но нашел в ее подсознании много интересного — Лиза явно была не отсюда. Там, где она жила, было лучше: зомби, магов и пришельцев видела только в кино. А Барри про кино только слышал — и то, скорее, сказками для детей считал.

Но вот вопрос — что же с ней дальше делать: мутанты такую не примут: шерсти у нее нет (точнее есть, но только на голове), рук, ног и глаз — всего по два, даже кожа светлая. И не любят они людей, не объяснишь же всем, что другая она.

Барри морально подготовился к тому, что его испугаются. А когда не испугались, морально начал готовиться к тому, что будут просить о помощи. Но и тут Лиза «подвела», а Барри как-то уже настроился, хоть и сам точно не знал, как помочь сможет. Но к счастью, решение нашлось. И шагая в поисках зомбовампа, Барри почему-то чувствовал себя до неприличия счастливым. И когда запахло гнильем и разложением — радостно сообщил об этом Лизе.

***

«Мозгии! Тьфу, опять», – зомби вздохнул так, что чуть не потерял челюсть. Но боли он давно не чувствовал, а потому не сильно расстроился. Кряхтя, он принял сидячее положение из лежачего, с хрустом развернул руки-ноги в нужные стороны.

Вечный голод не терзал, как всегда, о да, точно он же видел девушку, красивую, живую, вкусную наверняка, а потом появился ящер. Зомби раздраженно поскреб шею, так что с нее слезло несколько кусочков кожи. Сыворотка — да-да — он видел — ящеры ловят их, колят, и они становятся не голодными. Проясняет разум, но не возвращает полностью.

Зомби полностью поднялся и шаркая побрел вперед, ведь там где-то не так далеко уже веяло таким знакомым запахом. «Моя съедобная!» – сглотнул он слюну.

***

– Да я и сама почувствовала, – Лиза поморщила нос и крепче сжала обломок трубы, напряженно смотря на поднимающегося с кряхтением зомби.

Барри тоже напрягся — в принципе парнем-мутантом он был довольно сильным и умел драться: как-то раз Людвига Крока смог победить, а Людвиг — та еще рептилия накаченная, он, конечно, пообижался, но Барри после этого зауважал даже. Но Людвиг его вряд ли бы есть стал, хотя кто его знает, не зря ж говорят — у того в предках аллигаторы были. А вот зомби — Барри точно не знал, что станет с ним от укуса — зомбовирус на всех мутантов действовал по-разному: кто-то обращался, кто-то становился полуразумным, а кто-то и вовсе уходил за грань. Но Барри точно знал – стоит зомби укусить Лизу, не пройдет и нескольких дней и она станет такой же, а вот этого он допустить не мог.

Зомбовам посмотрел на них мутными блеклыми глазами, но как ни странно взгляд был довольно осознанным. Барри даже попробовал прочесть его мысли — но не смог.

– Мадам? – прохрипел зомби.

– Скажи, как дойти до Града Лучше Жизни? – храбро выпалила та.

– Не могу сказать, могу показать. Я иду туда, следуя инстинктам.

Зомби проковырял мимо них. А Барри поймал на себе растерянный взгляд Лизы — идти в Град одной с зомби ей точно не хотелось. А вместо отчетливых мыслей Барри увидел разноцветные огоньки, образующие прямоугольник с надписью внутри на непонятном языке. «Паника-паника-паника!» – услышал он.

– Я иду с тобой! С вами! – решительно заявил он, следующую мысль Лизы не понял, только догадался, что цензурного там мало, но потом услышал: «УРА!»

«Странная она все-таки», – покачал головой мутант.

***

«Вкусный светлый мозг была с мутантом. Мутант не вкусный. Не хочу их есть. Сыворотка все еще притупляет голод, и разум еще немного чист. Поведу мадам к городу, сколько смогу. Мутант с нами. Хорошо. Мозгиии. Нет! Мутант мне воробья поймает. Я дойду до Града. Я стану там почти живым».

***

Трясло, плотный мешок на голове не давали ничего увидеть и перебивал запахи. Несколько раз попробовал его стряхнуть — не вышло, а лапы сцеплены спереди, судя по покалываниям — наручами тех, кто называет себя магами. Ящер зло зашипел. Лучший солдат, как он сам себя считал, и так глупо попался. Надо признать, технология противников, называемая ими магией, — впечатляла. Никогда раньше они с таким не сталкивались.

А ведь поначалу колонизация этой отсталой планеты шла так хорошо. Их отряд направили в этот сектор — осваивать новую планету с подходящими условиями жизни, да что там говорить условия оказались почти идеальны — первичные данные показали: надо лишь немного очистить воздух и водоемы. Конечно, в таких условиях не могла не существовать полуразумная жизнь.

Они поймали нескольких особей. Некоторые оказались довольно агрессивны, но стоило их покормить, как успокоились. Некоторые и вовсе не оказали сопротивления: более того помахали хвостами и лизнули руки. Некоторые смотрели с недоверием и с высока – ящеры решили, что это главная раса здесь и поднесли им дары в знак мирных намерений. Те, сузив вертикальные зрачки, дары приняли и благодарно замурчали, и ящеры решили спокойно начать переговоры. Тем более все пойманные особи вполне могли общаться на примитивном языке пра-пра-пра-ящуров — неидеально, но понять в принципе можно и даже нейролингвопередатчик не нужен. Но если бы все было так просто. Один из дипломатов о чем-то долго беседовал с представителем главной расы. Детали того разговора, конечно, до сих пор засекречены. Но после него дипломат вышел задумчивый, а вскоре пошли разговоры, что на планете есть еще одна раса. Только у нее проблемы.

Те, кто называет себя Мау-мау, рассказали, как жили в довольстве, но что-то пошло не так и низшая раса стала изменяться. Этот рассказ подтвердили называющие себя Гав, только уточнили, что изменяться стала высшая раса и это — цитата – «не драные коты».

6

Стоило нам вылезли наружу, как Барри зажмурился и, прижав уши, закрыл их лапами-руками (не могу точно еще решить!).

«Долго … не бы … наверх….» – прозвучали в моей голове слова, последнее «у» от «наверху» потонуло в гуле, видимо, том, что слышал сейчас Барри. Если даже мне сейчас блеклый свет кажется режущее ярким, а звуки, после тишины канализации, громкими — каково ему — уверена, тот гул, чей отзвук я услышала, передавал лишь малую часть.

Зомби меж тем, не особо ожидая нас, пошаркал вперед.

– Барри, – я осторожно тронула его, надо же иссиня-черная шерсть оказалась на ощупь довольно приятной.

И теперь я могла рассмотреть его еще лучше, надо же, он совсем не сутулился: мощная ровная спина, почти как у атлетов. Да, есть шерсть короткая на руках-ногах (все-таки пришла к выводу, что нельзя называть их лапами, у него ведь ладонь, пальцы человеческие!), насчет груди и остального не могу точно сказать, майка и шорты прикрывают, а на голове — такой начес, как у добрых-старых рокеров, а на шее еще, где позвоночник идет полоса шерсти-волос, и лицо — да, просто очень небритое, но лицо, да и ушки хоть и похожие на кошачьи, но аккуратные такие.

Он чуть-чуть оскалился, видимо, пытаясь улыбнуться. Кивнул мне и, вопросительно смотря, протянул руку. Чуть поколебавшись, я все же взяла его ладонь: большую, с темными, грубо отстриженными (возможно, обгрызенными) ногтями (ну тут а как иначе). Оскал Барри стал совсем счастливым, а постаралась убрать в самые глубокие глубины подсознания странное возникшее чувство непонятного сожаления, граничащего с чем-то наподобие то ли радости, то ли спокойствия. Идти в неизвестное будущее за руку с большим мохнатым мутантом, следуя за зомби. И какие же, интересно, сюрпризы ждут меня дальше?

***

«Мы город Лучшей Жизни идем дорогой сложной,

идем дорогой трудной,

дорогой непростой!

Волшебных три желания исполнит мудрый кто там

И Лиза возвратится. Тара-там-там-там-пам!»

Дико фальшивя даже в мыслях, распевала я. А что еще оставалось-то. Эй, где тут Гудвина найти и какую злую ведьму надо уничтожить, чтобы домой попасть?! Есть еще вариант с Чеширским котом и Мартовским зайцем, но судя по тому, что я до сих пор не проснулась, он отменяется. Барри в какой-то момент спросил, про что речь, что за песня. Я вкратце рассказала: мол, так и так, мультик такой был по книге. Он заулыбался и сказал, что похожую книгу читал — не полностью, правда, так как не вся уцелела, и там была страна Оз, и девочку Дороти звали. Спросил, чем в моей версии дело закончилось. И беседой мы на довольно долгое время были обеспечены. А потом вместе песню пели, мысленно, правда, а то шуметь-то лучше не шуметь. Странно это, конечно, с кем-то мысленно петь. Но зато так я отвлекалась от урчащего чувства голода. Вообще, мне конечно повезло, что я сюда сытая попала и немного пьяненкая, но уже давно трезвенькая. Охушки, а что ж будет, когда Барри или зомби проголодаются. Надо последнего назвать как-то, а то всё зомби да зомби.

«Зачем его называть?»

– Ну надо же его как-то от других отличать, – зашептала я (надо же уже почти привыкла, что Барри в моих мыслях живет и возмущаться не тянет, разве что в шутку). – Обращаться как-то, подозвать. Кто знает, сколько нам идти вместе. Зомби-и-и, – позвала я громким шепотом, это когда вроде как шепчешь, а вроде как очень слышно.

Тот остановился и замер, чуть покачиваясь. Пришлось обойти и встать перед ним, чтоб быть лицом к лицу.

– Ты помнишь, как тебя зовут? – спросила я.

– Мадам, имя ушло с жизнью, – отчетливо услышала я укор в его голосе, – оно не нужно нам. Но Град может исцелить, – очень хочется сказать: призадумался он, не уверена, что зомби умеют призадумываться. – Зови меня Зе.

Вот и познакомились. Надо признать, вел нас качественно: стоило появиться на горизонте другим зомби, как вставал по ветру, а мы за ним — так удавалось перебить мой и Барри запах, и очень осторожненько мы перемещались далее, а другой зомби уходил в сторону. Но нам и везло: других мы видели разве что издалека и по-одиночке, а не большой группой.

Сам город, конечно, был безлюдным: запустевшие, покинутые здания, разбитые стекла, брошенные, искореженные авто, где-то зелень пыталась прорасти, но в целом уныние, еще эти корабли над душой висят и воздух такой тяжелый. Благо, больше не было стычек с драконами. Шли мы какими-то переулками, то узкими, то средней ширины, но старались держаться подальше от больших открытых пространств, где-то можно зайти в здание — но поможет ли это в случае чего. А идти ведь еще долго. Тут как назло в моем животе заурчало, а у зомби капнула слюна. Так, а отойду-ка я к Барри. Впрочем, тот и так поспешил встать между нами.

– Рефлекс, – извинился Зе, но слюной капать продолжил.

Барри спешно завертел головой, осматриваясь.

– Смотрите, там, – указал он лапой: на подъезде одного из ближайших домов сохранилась часть навеса и часть надписи над ним, тут особых познаний не нужно, чтобы понять: там был магазин.

***

Добежали мы к нему буквально за полминуты: за это короткое время я и надеялась, и боялась надеяться, что дальше повезет.

Магазинчик оказался пустым и совсем небольшим: из-за нескольких упавших стеллажей просматривался весь и сразу. И о да (спасибо, вселенная!) он продуктовый. Был. Другой вопрос: что по товарам тут, не сказать, изобилие. Про запахи я уж молчу, после канализации не жалуюсь. Зомби первым делом прошаркал к закрытой стойке, в самом углу которой чудом завалялись (во всех смыслах слова) несколько куриных потрохов и недообглоданные кости. Хорошо ему, он всеядный.

«Сложно не согласиться, – Барри кивнул и поморщился, – какая гадость».

Я же со вздохом продолжила осматриваться. Кроме основного помещения здесь была только открытая подсобка для персонала с швабрами, стремянками, перевернутым пластиковым столом и даже (и снова спасибо, вселенная!) отгороженным туалетом с соответсвующими запахами. Барри тем временем дождался, когда Зе наестся, и, стоя у выхода подозвал его, прошептал что-то, зомби кивнул и вышел, а Барри загородил вход стеллажом.

7

К счастью, сонный мозг не успел среагировать и заорать с непривычки. А то неудобно вышло бы — Барри-то еще спал. А пока просыпался, мозг успел вспомнить, где находится. В моей голове, ага. А голова с остальным — в другом мире. Дурацкое фэнтези! Почему расплата за любовь к тебе должна быть такой! Где мой принц? Где мой Безумный Шляпник с внешностью Джонни Деппа? Где оборотень на худой конец? И сладострастные приключения на интимные места!? Это всё потому, что я тебе с фантастикой изменяла, да?

Я покосилась на мирно дремавшего Барри — да, не — он милый, конечно, и выглядит как человеко-подобная помесь котика и песика с синей шерсткой. Хорошо, что мутант спал, а то точно не так бы меня понял. Вздохнув, я кое-как встала: все тело болело и ныло, напоминая про любовь к комфорту, а не вот этому всему. Потом побродила по магазину, но удача закончилась — ничего толкового не нашла. Помахала стоявшему на улице и смотревшему сюда в упор Зе, тот, к моему облегчению, приподнял руку в ответ, чуть не потерял ее, правда. Только б разум не терял. А там и Барри проснулся.

Надо же, а ведь я только поняла, что мы проспали всю ночь: за грязным окном светало. Следом пришло осознание, что спала-то я пригревшись к Барри! (но он реально такой тепленький) Да уж с мутантами я еще не просыпалась, хоть бывший мой, конечно, тем еще парнокопытным был.

Барри тем временем зевнул, показывая острые желтоватые зубки во всем своем великолепии, и потянулся один в один по-кошачьи: руками вперед и выгнув спину, и я как-то невольно засмотрелась на него. Увы, долго зрелище не продлилось. Словно засмущавшись, он тут же поднялся, но затем еще раз потянулся — стоя на ногах и с каким-то хитрым прищуром – сунул воду в карман шорт и кивнул в сторону выхода.

О-о-окей, вперед нас ждут славные дела, и будем надеяться: астрологи не объявили неделю прироста нежити, а то у нас и растений-то против нее неть.

***

Мы мирно шли по набережной, зомби привычно ковылял впереди, Барри шел рядом, держась со стороны реки, то и дело брал меня под руку, помогая миновать всякие неровности — следил, чтобы я не упала. Да уж тут споткнешься и все, второй раз как с Барри не повезет, а местная река пострашнее даже Москвы-реки будет.

«Иногда я вижу тот мир, о котором ты говоришь, когда ты представляешь его. Я бы сказал, там красиво», – заметил Барри.

Да уж, даже теперь как-то стыдно жаловаться, хоть дыру в асфальте наши ЖКУ второй год заделывают, а она появляется, а они опять заделывают, бесконечный сериал в общем. Вдобавок к невеселым мыслям еще и так тусклое солнце скрылось за облаками. Бр-р-р.

«Лиза, – подозрительно встревоженный голос что-т у Барри. – Это не облака».

Не хочу смотреть вверх, не хочу, не буду… ДА ТВОЮ Ж! Опять драконы! Один, точнее.

На этот раз огромное чешуйчатое чудище пролетело прямо над нами, да еще и низко! И спикировало к реке. Несколько машин помяло, уцелевший кусок ограды сломало, путь нам своей тушей преградило. Да вот ну твою же цать, …й же ж ты апокалипсис.

***

А этот дракон больше тех, что в кино показывают. На наше счастье рептилия не пыталась дышать огнем и нас не поджигала, а вот пыли знатно подняла, хорошо хоть мы на расстоянии были. Говорят — не повезет — про черных котов, а что говорят про черно-черных драконов?

– Он ищет кого-то, – шепнул Барри, пока я прикидывала, с какой стороны лучше обходить дракона. Правильный ответ: лучше, конечно, НЕ подходить к дракону.

Но и правда, динозавр-переросток медленно то поворачивал, то наклонял голову и принюхивался, раздувая и без того огромные ноздри.

– Ты его мысли слышишь? – шепнула я Барри. – А можешь внушить, чтоб он нас не ел, на всякий случай. Ну там, скажи, что организм слишком отравлен нездоровой пищей, а я еще и кури…

– Лиза, – очень снисходительно вздохнул мой мутант, – я не умею внушать. А он — животное, их мышление отличается от людского, я, скорее, улавливаю образы и эмоции. … Подожди, твой мутант?

Я так подумала? Правда? Ничего не знаю, это не я, мои мысли — мои адские скануны (и да, последнее я пропела).

– Лиза! – простонал мутант и схватился лапой за голову. Эх, бедный мой Барри, всё вот это приходится ему слушать. – Я не жалуюсь, просто уточняю. Так значит, твой?

Да что с моими мыслями не так.

– Лучше скажи, как с крупной рептилией быть? – мрачно поинтересовалась я, старательно сдержав все нецензурные выражения. – А то Зе его вон уже кусать пытается, зубы ж сломает.

Не сговариваясь, мы с Барри синхронно вздохнули, и тут-то до нас дошло: Зе действительно покусывал (хотя, скорее, обслюнявливал) дракона. Ну всё, мы в полной….

– Отходит от моего дракона, грязный мертвяк! – прогремел разъяренный голос.

На шею дракону взлетела бесформенная фигура в балахоне-накидке — не поймешь, мужчина или женщина. Да какая разница.

– Простите, мада...месье? Но его аромат столь притягателен, – Зе виновато поднял руки и сделал шаг назад, я же инстинктивно вцепилась в Барри. Ага, не, вот теперь мы в полной…

Мысль прервалась вспышкой, я даже на секунду зажмурилась, а маг, то ли ойкнув, то ли хрипнув, упал. Переворачиваясь кульбитами, докатился по длиннющей шее до спины дракона и распластался там. Дракон недовольно зашевелился, поднимая столбы пыли. Глаза защипало, а кашель начал раздирать горло. Благо, длилось всё недолго.

Прокашлявшись и проморгавшись, мы увидели на шее дракона инопланетного рептилоида, вооруженного почему-то деревянной палкой со светящимся наконечником в связанных спереди лапах — это что магический посох? А рептилоид мокрый что ли? И что за рваный мешок у него на шее? Тут рептилия зло зашипел и стремительно побежал вниз.

Ну вот, теперь абсолютно-абсолютно точно мы в полной…

8. АррГхрЫть Сто сорок пятый и остальные «друзья»

Он очень гордился собой: еще бы ведь смог с мерзким мешком на голове раскачать ту доисторическую штуку, в которой его везли, понять, когда открылась дверь и броситься на мага-похитителя. Сцепились они знатно. Хоть передние лапы АррГхрЫтя и были связаны, он сразу сбил мага и повалил на землю, тот аж пискнул, правда потом откинул АррГхрЫтя, а тот, следуя инстинктам, от следующего удара откатился, еще и умудрился порвать мешок об какую-то ветку. И пусть теперь его щеку украшал боевой шрам и дико садил, но такой могучий воин как он стерпит любую боль. А главное — он опять видел!

Они находились около бурной реки, о, его собратья потом обязательно очистят её воды, неподалеку стояла открытая деревянная повозка, кажется, так называются эти средства передвижения. На его лапах «красовались» наручи, только не из железа, а из какой-то светящейся ткани, АррГхрЫть попробовал ее прокусить, но не получилось. С другой стороны, пальцами двигать мог — и это главное.

И тут он увидел как маг резко направляет посох вверх, размахивает им. Надо было действовать быстрее. Уворачиваясь от блеклых вспышек, АррГхрЫть добежал до мага, размахнулся хвостом, выбил его посох, но не придал значения ушедшему за облака светилу, а миг спустя совсем-совсем близко от них приземлился великий праящер. Поднявшаяся от этого пыль защипала глаза и нос, и он потерял из вида мага. А пока медленно, маленькими-маленькими шажками бродил вдоль праящера, споткнулся о какую-то палку, к своему позору равновесие не удержал и рухнул чётко в реку. Сразу всплыл — благо, в роду водоживуще были — палку треклятую у самого края берега увидел, хотел в мага кинуть, но пока доплыл, понял, что это не палка, а посох мага.

Только тот почему-то не его искал, а левитировал около дракона, а потом поднялся еще выше и начал кому-то угрожать.

«Судьба благосклонна к храбрецам», – обрадовался АррГхрЫть, поднял посох и вновь ринулся в бой.

***

Конечно, раньше АррГхрЫть таким оружием не управлял — оно вообще было довольно странным: не ясно, куда нажимать, как работает. Но мага очень хотелось атаковать, и внезапно словно что-то легонько кольнуло в грудь, отдало в пальцы, но это всё было не больно, скорее, наоборот, приятно. Воодушевившись, АррГхрЫть в мгновение оказался на праящере — он даже сам толком не понял, как так получилось. Но не до раздумий — и могучий воин-ящер (только так решил с этого дня называть себя АррГхрЫть) стремительно побежал атаковать врага. Посох словно врос в лапу, став одним единым с АррГхрЫтем — взмах — и веревки, сковывающие его лапы упали, еще взмах и магу пришлось уклоняться от энергетических ударов, надо же какое прекрасное оружие оказалось. Но тут великий праящер под ними зашевелился — некрасиво, конечно, вышло: в пылу битвы АррГхрЫть не учел, что сражался на чужой спине — а праящур, хоть и прислуживает магам, но как-никак — дальний родственник. А праящур начал шевелиться сильнее. Так что в какой-то момент АррГхрЫть и маг полетели вниз.

Пыль снова забилась в глаза и нос, а с ней еще и ветер от короткого полёта. Но АррГхрЫть смог сгруппироваться, приземлиться на все четыре лапы и, хрысть! – услышал он. И приятное тепло пропало. Пыль подозрительно быстро осела, светило выглянуло из-за туч.

Человечка, Синее нечто и несостоявшийся зомби-раб, судя по всему пытавшиеся скрыться куда подальше, так и замерли в нелепых позах.

– Я убивать тебя! – взревел маг, но вместо атаки сел на асфальт и, кажется, трагически всхлипнул.

АррГхрЫть с удивлением осмотрелся, сломанный посох лежал неподалеку, а об его ногу что-то потерлось, он опустил взгляд и понял, что великого праящура больше нет — вместо него маленький ящеренок с крыльями сел у лап АррГхрЫтя, высунул раздвоенный язык, лизнул свою лапу, умылся один в один как Мау-Мау, фыркнул пару раз и, чихнув, подпалил сломанный посох.

– Ой, какой миленький! – пискнула человечка, а маг не выдержал и разревелся в полный голос.

***

«Это нелогично, абсолютно нелогично», – думал АррГхрЫть, раздраженно расхаживая из стороны в сторону и стараясь как можно злобнее и устрашающе смотреть на собравшуюся у реки компанию.

Но больше ему ничего не оставалось: оружия не было (теперь никакого!), численное превосходство на стороне противника. А учитывая, что тут разные представители противников — они запросто могут объединиться против него. Сбегать с позором он тоже не мог себе позволить: во-первых, кодекс доблести, во-вторых, малыш-праящур в какой-то момент решил забраться на его плечо и теперь катался на том, радостно пофыркивая, а бежать с таким крохой — вдруг уронит.

У противников же происходило нечто абсолютно странное.

Зомби старался держаться подальше, стоял, чуть покачиваясь, и грыз невесть откуда взявшуюся кость.

Синее нечто — то ли человек, то ли животное подозрительно посматривал то на АррГхрЫтя, то на зомби, при этом эдаким щитом стоял около человеческой самки, всем видом показывая, что никого к ней не подпустит.

А человечка...утешала рыдающего навзрыд мага. АррГхрЫть даже пожалел, что столетия назад, если верить летописям, у них неприличные выражения запретили.

– Я поймать его, – перемешивая слова с рыданиями объяснял тем временем маг. Его и так трудно было понять из-за постоянного «настоящего времени», а из-за рыданий — почти невозможно. – Я везти, а он напасть, забрать и сломать мой посох. Мой Дра-Драк теперь такой.

Человечка кивала, словно понимая, о чем речь.

– Да зачем тебе эта рептилия сдалась? – заговорила она, явно имея ввиду АррГхрЫтя, от этого стало как-то обидно. – А дракончик, да смотри, какой он миленький, маленький стал, не боевой, конечно, но это ж разве главное? Ты пойми, всякие эти сражения — оно дело благородное, говорят, но так убиваться-то зачем.

– Мы их ловить и делать нормальными Дра-Драк, – всхлипнул маг. – Мы хотеть помочь всем.

– Эх, благие намерения, – человечка качнула головой, но что она этим хотела сказать, АррГхрЫть не понял. – Ну не плачь, – продолжала та успокаивать мага. – Этот неудачник пучеглазый хотел вон нашего зомби поймать, а у него не вышло, но вон, не ревет. И ты не реви.