Богатые мерзавцы. Фиктивный брак

Аннотация

Аннотация:

- Я же сказал, хватайте её и пошли! Чего встали?

- Отпустите меня! Я ни в чём не виновата! - визжу на всю улицу, отбиваясь от двух огромных громил. - Да отстаньте же! Что вам нужно?

- Что нам нужно? - с опасной вкрадчивостью продолжает главный. - Чтобы ты вышла замуж за моего племянника, раз уж так случилось, что залетела от него. Наследник династии Торриатти не будет расти как незаконнорожденный.

- Какой ещё племянник? Какой наследник? Я не…

- Заткните её и в машину! Слишком громкая, зараза.

Ещё недавно я совершенно не знала ни о каких важных Торриатти. Жила себе спокойно. Ну, почти. До того момента пока мачеха не решила сосватать меня за жениха почти втрое старше.

А сегодня объявляется новый “жених”, точнее его дядя, утверждая, что я вот-вот подарю его семье наследника.

Интересно, как это? Ведь у меня никогда даже парня не было.

Пролог

- Ничего личного, малясина. У нас будет просто фиктивный брак.

- Моя фамилия Елесина. Е-ля-си-на! Сколько раз повторять?

- Нисколько. Можешь не сотрясать воздух. Или ты ещё не поняла, что все будет так, как я захочу? А я хочу малясиной тебя называть. Ты мелкая пигалица, тебе это больше подходит. К тому же это ненадолго. Уже через три дня ты станешь Торриатти, моей женой.

- Или все будет как захочет твой дядя? Ты, кажется, это хотел сказать. - Вздергиваю с вызовом подбородок.

Знаю, что этот комментарий разозлит Платона.

- Осторожнее, малясина. Придержи свой ядовитый язычок. - Касается моей щеки. Дотрагивается нежно, но сквозь пальцы словно ток проходит. Между нами ненависть и холод. Минус 140, как в песне, которая орёт сейчас на всю громкость из соседских окон.

- От этого брака все получат что хотели: я полную свободу, мой дядя остынет и перестанет меня контролировать, твоя мачеха избавится от одной из обуз в твоём лице.

- А я? Что получу я?

- А тебе не придётся выходить за того старого хрыча. Ну и самый главный приз - меня в статусе мужа. Об этом мечтает каждая девчонка, которую я знаю.

- Значит ты совсем не знаешь меня. Да, я лучше за того старика выйду! Прямо сейчас позвоню мачехе и она все устроит.

Подходит так близко, что мне ничего не остаётся кроме как пятиться. До тех пор, пока не врезаюсь спиной в забор.

- Не советую играть в такие дешёвые игры с семьёй Торриатти, малясина. Вот увидишь, всё равно будет по-моему. И если ты сейчас не смиришься, а будешь бунтовать, я превращу нашу семейную жизнь в ад! Что смотришь? Даю минуту на раздумья…

Добро пожаловать, мои хорошие!
С нетерпением жду от вас обратной связи))
Помните, что щедрые звёздочки - лучшая пища для моего муза:-*

Это первая книга цикла "БОГАТЫЕ МЕРЗАВЦЫ"
Все три истории можно будет читать по отдельности
Листайте дальше... Там визуалы героев))

Глава 1

АЛЁНА

- И напоследок, по традиции, новости из мира селебрити. Сегодня внимание всех масс медиа привлёк инцидент, произошедший со скандально известным потомком аристократического рода - Платоном Торриатти. Наследник старинной итальянской империи на этот раз превзошёл сам себя. Прошлой ночью двадцатишестилетний Платон Торриатти находился на закрытой вечеринке на которой (что уже доподлинно установлено), употребляли запрещённые вещества. Среди приглашённых были несовершеннолетние девушки, с двумя из которых, по словам очевидцев, Платон уединился в гостевой спальне особняка, принадлежащего семье его близкого друга - Даниила Саватеева.

Торриатти и Саватеев задержаны полицией и в данный момент находятся под стражей. Ну, что ж… будем внимательно следить за развитием событий и скоро узнаем, удастся ли влиятельным родственникам двух избалованных мажоров замять и этот скандал. Оставайтесь с нами.

- Выключите! Голова раскалывается!

Голос недовольной мачехи разносится эхом по пустому холлу второго этажа.

- И вообще, разве я не велела вам помочь прислуге с уборкой? У меня сегодня будет гость!

- Как будто ей трёх горничных мало. - Ворчит младшая сестра, неохотно выключая телевизор и поднимаясь с пуфа.

Наблюдаю за тем, как гаснет на экране картинка с криво ухмыляющимся мажором.

Впервые его вижу, если честно. Но по одной только наглой ухмылке сразу становится ясно, что единственный наследник древнего клана избалован донельзя. Деньги и власть, портят многих. Вот и этот слетел с катушек.

Мы с сёстрами тоже не из бедной семьи. Богатые дочери известного промышленника Романа Елясина.

“Были ими” - бесцеремонно вклинивается голос разума.

Были. До смерти папы. До того момента, пока нотариус не зачитал нам завещание.

Как папа мог???

Всё! Всё до копейки оставил своей молодой жене!

Мой любимый, мой самый лучший папочка совсем потерял голову от любви к своей Инге. Верил, что она не обидит трёх его дочерей и когда наступит час Х, честно распределит имущество между нами.

Нервно стягиваю волосы в хвост.

Как же ты просчитался, отец! Эта ведьма, похоже, и не думает с нами делиться. Неужели ты не видел, что она тебе пыль в глаза все эти два года пускала? Ведь когда тебя не стало, в её жизни тут же появился этот странный Денис.

Даже полгода траура не выдержала! Лицемерка!

- Её сегодняшний гость это тот, о ком я думаю? - поднимается с дивана Олеся.

- Готова поспорить, что он. - Отвечаю угрюмо и открываю дверь, пропуская сестёр вперёд.

* * *

- Один плюс от этих званых вечеров, - начинает Ксюша, когда цепляет с тарелки с остатками мясной нарезки кусочек хамона и отправляет себе в рот, - это то, что хоть поесть нормально можно.

- А я принципиально не буду питаться их объедками, - скрещиваю руки на груди, призвав всю силу воли, чтобы тоже не цапнуть кусочек, а пойти и достать из холодильника кастрюлю со вчерашними щами и поставить на плиту разогревать.

- Как вы думаете, у них с этим Денисом всё серьёзно? - Олеся тянется за глубокими тарелками и складывает их друг в друга, монотонно помешивая половником в кастрюле.

- Не удивлюсь, если в ближайшее время наша мачеха снова выйдет замуж. Думаю, сыграют свадьбу уже в этом году. - Опираюсь локтями на стол в центре кухни. - Этот Денис, насколько я поняла, тоже очень состоятельный. А это для Инги главный стимул.

- Девочки, я до сих пор не верю! Неужели папа был настолько глуп, да простит меня покойный… - Отвлекается от тарелки с деликатесами Ксюшка.

- Нет, он не был глупым, просто эта стерва слишком умна и изворотлива. Я тоже считаю, что её свадьба с Денисом не за горами. Нашла ещё один мешок с деньгами.

- О чём сплетничаем?

Вздрагиваю от командного голоса мачехи.

Слышала или нет?

- Да так… Болтаем обо всём понемногу. - Отвечаю первой, но почему-то не смею посмотреть Инге в глаза.

Если слышала, то нас ждёт очередная взбучка. Меня так уж точно, ведь мои слова были последними.

- Посуду уже помыли? Смотрите мне! Чтобы ничего не осталось наутро, поняли? Я не собираюсь платить прислуге премию в этом месяце. И так в прошлом пришлось раскошелиться из-за вашей безалаберности. Не забываем, что работники приходят и уходят в восемь. Остальное время за кухней и домом следите вы. Ясно?

Молчу, краем глаза заметив, что мачеха ждёт ответа от средней сестры.

- Олеся, я тебя спрашиваю - вам всё ясно?

- Ясно, Инга. Мы поняли. Сейчас всё уберём.

- И поживее. Я устала. Не хочу полночи слушать грохот с кухни.

Возразить никто не осмеливается. Раньше, до смерти отца Инга вела себя куда скромнее, а как только папа испустил последний вздох, принялась “закручивать гайки”. На прошлой неделе она даже влепила пощёчину Ксюшке.

Последние четыре месяца мы живём как обслуга. Терпим, глотаем обиды и льём слёзы.

Глава 2

- Да как она смеет так с нами обращаться? Мы ей что, какие-то вещи? Замуж! Вот ещё! Меня она точно не заставит! Лучше я пойду в монастырь, чем непонятно за кого замуж! - Ксюша не перестаёт возмущаться до самой поздней ночи. - За кого эта стерва нас вообще держит? Смотрите - в доме двенадцать комнат, а она поселила нас в общую. Троих в одну! Прислуга и то живёт в более комфортных условиях.

- А что тут сделаешь? Она - хозяйка отцовского состояния. Мы не в том положении, чтобы что-то возражать. - Сонно бормочет Олеся, взбивая свою подушку.

- Что сделаешь? Ну, как вариант мы можем устроить бунт. Или голодовку. - Не сдаётся Ксюшка.

- Получим по шее. Только и всего.

- А это вариант… - осеняет меня идея. - Что если мне найти и работу и тогда мы сможем снять какую-нибудь маленькую квартирку. Или комнатёнку… Да даже на окраине. Я на всё согласна, на всё, лишь бы только не замуж. Да и ты, Ксю, лечение не до конца прошла. Хромота-то ещё заметна.

Не хочется плакать при сёстрах. Я старшая и с детства привыкла показывать пример и в случае чего подбадривать их. Но слезы непроизвольно катятся по щекам.

Отворачиваюсь к окну.

Я знаю, как болит душа. Она горит пожаром, рвёт всё внутри, сверлит и бьёт, словно молотом, оставляя незаживающие раны в груди.

Они были вдвоём в машине. Папа и Ксюшка. Март выдался морозным и отца вынесло в кювет с покрытого ледяной коркой дорожного полотна.

Папа отделался лёгким сотрясением, а сестра тяжёлой травмой бедра и внутренних органов. Три дня врачи не давали нашей младшенькой больше десяти процентов.

И слабое сердце отца не выдержало.

Прямо там, в реанимации. У платы сестры…

За два часа до того, как она всё-таки пришла в себя.

- И куда ты пойдёшь без образования? Полы в офисах или посуду в забегаловке мыть? - Олеся совсем сникла. Полна пессимизма.

- А тут я что делаю? Разве не то же самое? - Сажусь на постели, подтянув колени к груди. - Ладно. Завтра нужно обмозговать эту идею. Не худший вариант в нашем случае.

- Смотрите! - неожиданно срывается с места Ксюшка и подлетает ко мне. - Требуются девушки для обслуживания гостей в загородном коттедже. Сроком на две недели. Зарплата… Внимание! Сто шестьдесят-сто восемьдесят тысяч.

- Ты хоть понимаешь, что они имеют ввиду под словами “обслуживание гостей”? - Напрягается Олеся.

- А вот ничего подобного! Дочка нашей математички в прошлом году так же всё лето работала. И купила себе иномарку. Там всё прозрачно. Проверено!

- Ну-ну. Как же. Так бы она маме и сказала, каким местом такие деньги заработала.

- Слушайте, ну нас же никто не заставит! Просто… нужно внимательно прочитать договор и всё расспросить. Если что-то не понравится - мы всегда сможем отказаться.

- Мы? Сомневаюсь, что они набирают несовершеннолетних. - Прищуриваюсь. Не нравится мне, как сильно воодушевилась младшенькая.

- Если ничего не пробовать, то ничего в жизни не добьёшься. Папа тоже простым рабочим в порту начинал, а теперь…

Осекается.

Мы все ещё не привыкли говорить об отце в прошедшем времени. Он для нас как будто ещё жив. Как будто где-то далеко просто. В затянувшейся командировке. Только не там, не в сырой земле Богословского кладбища.

- Ладно. Утро вечера мудренее. Завтра подумаю и может позвоню им. - Выдёргиваю своё одеяло из-под задницы сестры и натягиваю до самого подбородка.

Весна и лето играют с нами в этом году. Вот и август выдался какой-то северный. Шкала термометра прыгает туда-сюда. Ночью плюс пять обещали, а мачеха экономит на отоплении. Такой дом прогреть недёшево обходится. Хотя, я на все сто уверена, что у неё-то в спальне батареи тёпленькие.

* * *

- Они ответили! - горланит Ксюшка с самого утра.

Кто? - автоматически задаю этот вопрос с испуга. И даже не понимаю про себя или в слух.

- Алёнка! Вставай! Вставай! Считай, что работа у тебя в кармане! Ура!!! Мы спасены! Спасены, спасены, спасены!

Приоткрываю левый глаз, наблюдая как младшенькая пританцовывает между наших кроватей.

- Какая работа? Ты о чём?

- Какая-какая? Та самая! Всё. Вакансия закрыта. Пока ты тянула резину да думала, твоя сестрёнка подсуетилась и отправила твоё резюме.

- Что ты сделала? - резко сажусь, забив на попытку ещё хоть полчасика поспать.

- Отправила твоё резюме. А ты как думала? Такой шанс нужно хватать. Если бы мы ждали до утра, как ты хотела, ничего бы не получилось.

- Ну и кто тебя просил? - ворчу, отбирая у неё из рук планшет. - И кто сказал, что меня уже приняли? Наверное на собеседование просто пригласили. И не факт, что кроме меня они не позвали ещё сотню-другую девчонок, среди которых будут выбирать.

- Нет. Она написали, что ты принята. Я же отправила твои фотки. Увидели, какая ты красотка и сразу взяли.

- Да? Вот значит как? Если они набирают по внешности, это ещё раз доказывает, что дело там нечисто.

Глава 3

Управляющая разворачивается и молча рассматривает меня с ног до головы взглядом полным осуждения.

- У нас не опаздывают. К этому времени вы уже должны были переодеться в униформу и выстроиться на перекличку.

О как! Ничего себе порядки!

- Елясина, вы получаете первое и последнее предупреждение. Учите, сейчас мы просто репетируем, но завтра к обеду приедут хозяева и гости. Они пробудут тут две недели так же как и вы. С завтрашнего дня для вас подъем в пять утра, сбор всех сотрудников на заднем дворе в половине шестого. И, хотя, молодой хозяин просыпается ближе к обеду, мы всё равно готовим и накрываем завтрак к восьми. Кто знает, какой режим дня и пожелания у его гостей на этот раз?

Старушка чеканит всё это с таким важным видом, прямо как наша бывшая соседка - жена какого-то важного депутата. Видимо, для этой обслуживание её господ такое же ответственное дело, как заседание в госдуме и управление страной.

- Вы всё поняли, Елясина? У вас и у… Сикетиной два дня испытательного срока, кстати. У меня тут помечено, что вы в первый раз. Буду к вам присматриваться. Если что-то не так, то вылетите отсюда со скоростью звука. Вам понятно?

Девушка, рядом с которой я встала послушно кивает. А я… я немного в шоке.

- А вам, Елясина понятно?

- Мне? А-а… да, конечно. Я поняла, сбор на заднем дворе в пять тридцать. В униформе.

- Всё верно. А сейчас переодевайтесь и за работу. Светлана покажет вам вашу комнату и объяснит что к чему. Вы, Яна пойдёте приводить в порядок гостевые, а вы, Алёна, помойте брусчатку у главного входа. Там разбили бутылку с красным вином, нужно оттереть. И поскорее, иначе сложно будет вывести.

Молча киваю, плотно сжав губы.

Ну и где договор, который я как бы должна ещё прочитать и завизировать?

Эта дама только приказы нам раздаёт, а как же наши права?

Прохожу вслед за девушками в левое крыло особняка. Отведённая нам комната чем-то напоминает ту, которую мы делим с сёстрами в новом доме мачехи. Размеры такие же. И так же два окна.

- Давай быстрее! Вот твоя униформа, держи. - Поторапливает меня Света. - Иди ототри пятно и приходи обратно, я всё тебе расскажу.

- Слушай, ты же и раньше бывала тут? Расскажи в двух словах, кто хозяева и вообще… такие приличные деньги и всего за две недели платят…

- Здесь и работать прилично приходится. С пяти утра и до последнего бодрствующего гостя. А они сюда отдыхать приезжают. Ежедневно кутят, иногда до утра. Вот и прикинь как тут. Иногда мы делаем так - одна спит, а двое работают. Но бывает и всем троим приходится побегать.

- А насчёт этого как?

Приподнимаю одну бровь в уверенности что мой жест вполне понятен.

- Чего этого? Выпивки что ли? Это строго запрещено. Но если кто-то из хозяев пригласит, лучше не отказываться.

- Не отказываться? - сглатываю. Она на что-то намекает?

- Ну же. Они часто просят составить им компанию у бассейна, например. Или в джакузи.

- “Это” тоже входит в наши обязанности? - руки холодеют от нехорошего предчувствия.

- “Это” не входит, но за отдельную плату… - улыбается, а глаза горят озорным огнём.

- Что серьёзно??? - роняю свою отутюженную униформу с накрахмаленным воротничком с плечиков.

- Да не напрягайся ты так. Всё только с обоюдного согласия, конечно. Но, обычно они с девушками приезжают, редко когда одни парни. - Торопится меня успокоить. А в голосе слышится как будто разочарование.

Или мне показалось, или она неровно дышит к кому-то из хозяев.

Вот это дела!

- Поторопись. Иначе Маргарита с тебя три шкуры спустит. Ты и так её разозлила. Дай помогу.

Смотрю в зеркало на своё новое бежевое “платье” с кипельно белым отложным воротничком и таким же передником.

С униформой всё в порядке, но вот мой внешний вид не очень прилежный. По волосам бы расчёской пробежаться, да и вообще в душ охота. За всеми этими сборами я так и не успела искупаться.

Ладно. Потом.

Сейчас главное побыстрее выполнить поручение.

А прихорошиться я попозже успею, ведь хозяева приедут только завтра.

Выхожу во двор, на крыльце которого уже приготовлена щётка с ведром и моющим средством.

- Интересно, а где воду тут набрать? - оглядываюсь, пытаясь выловить кого-то из работников.

Никого. Только за стеной из высоких туй кто-то возится у минивэна.

Наклоняюсь и поливаю бордовые пятна от вина чистящим средством. Натираю щёткой. Пусть пока откисает, а я спокойно поищу воду.

- Эй! Извините, пожалуйста… - кричу парню в бело-коричневой бейсболке, мелькнувшему за живой изгородью. - Вы мне не поможете?

Похоже, он не слышит.

Обхожу кусты и оказываюсь прямо за его спиной.

Жду, пока он достанет очередной ящик со спиртным из багажника и поставит рядом с остальными на ступени.

Глава 4

- Отвали! Дурак! - бью доставщика по пальцам. И специально трясу своим передником так, чтобы не впитавшиеся капли попали на его дорогущую футболку.

- Следи за словами, идиотка! Иначе пожалеешь!

- Идиотка значит, да? Спорим, это ты пожалеешь? Обещаю, не пройдёт и пяти минут, как тебя выпиннут отсюда под зад. Да ещё и за спиртное заплатить заставят.

- Спорим! - нагло располагается на краю открытого багажника и снова прикладывается к бутылке. - На желание.

- Да уж, ты полнейший кретин. - Бросаю сквозь зубы и разворачиваюсь в направлении особняка.

- И куда это мы собрались? Я не понял, дорогуша! А спор? Сама же предложила…

Какой противный тип!

Задумываюсь на пару секунд. Его грудной, какой-то слишком мужской голос для такого молодого парня странным образом бередит во мне что-то. Не клеится с его поведением ни серьёзный, грубый бас, ни эти серые, бездонные глаза.

- Хочешь спор? Давай! Если в течении пяти минут тебя отсюда выпрут, ты задержишься ровно настолько, чтобы отстирать мою униформу. И я лично буду стоять у тебя над душой и руководить процессом. Не уйдёшь, пока не устранишь всё до единого пятнышка.

Ещё сама не поняла, как мне удастся провести доставщика через весь особняк в прачечную, но я что-нибудь придумаю.

- Какой-то стрёмный приз, - кривит губы, как будто заскучал.

- А с тебя разве ещё что-то возьмёшь? Пьянь!

- Ну ладно. Уговорила. По рукам. - Выпрямляется.

Только сейчас я замечаю какой он высокий по сравнению со мной. На целую голову. И это как минимум.

- Только своё желание я потом выберу, ок?

- Ха! Можешь не напрягать извилины. Оно тебе не понадобится.

Иду в направлении входа на кухню.

Чем я вообще занимаюсь?

- Постой, дорогуша!

- Ну что ещё? - возмущаюсь, не оборачиваясь.

- Давай не пять, а пятнадцать минут. Дам тебе фору. Вон у вас дом какой большой. Пока найдёшь главного, вдруг заблудишься?

Он точно “того”.

Или совсем дебил или…

Даже не представлю какие ещё могут быть варианты.

В лабиринтах этой резиденции и правда можно заблудиться.

Погорячилась я насчёт пяти минут.

Заглядываю поочерёдно то в кладовую, то в постирочную, то в кухню.

Нигде Маргариты Константиновны не нахожу.

Да уж. Этот нахал наверняка уже уехал.

Ну, конечно! Как же я не догадалась?

Он отвлёк меня, чтобы отстала, а сам, наверное, прихватил ещё пару бутылок сверху и свалил.

- Елясина! - почти налетает на меня из-за угла Маргарита Константиновна. - Ты почему не оттираешь пятно? Или уже всё сделала?

- Я… замылила его средствами и ищу, где набрать воду. - Как-то некрасиво ябедничать. Не знаю с чего начать. - А ещё там доставщик… распивает хозяйский виски. Вот я и искала вас.

- Доставщик? Какой ещё доставщик? Мы никого не вызывали. Может только молодой хозяин что-то заказал… - бормочет в растерянности.

- Я тоже ничего не заказывал, Рита-сеньорита. Не понимаю, о чём говорит эта новенькая.

И снова этот низкий, слегка натянутый голос. Как будто его обладателю всё в ломы.

Оборачиваюсь и осознание, что я влипла проносится по коже мятным холодком.

- Платон! Вот так сюрприз, мой мальчик! А я тебя только завтра ждала! - как-то ласково, по старушечьи пыхтит моя начальница.

- Ну, знаешь, иногда хочется самому всё проконтролировать. Проверить, как вы тут. А то вдруг филоните.

Сглатываю вставший поперёк горла ком.

Всё!

Кажется, моя работа окончена.

Что она сказала там на улице? Первое и последнее предупреждение.

Вот сейчас будет второе. А точнее выговор с последующим увольнением.

Невольно втягиваю голову в плечи, когда эти двое переключают своё внимание на меня.

- Ну так что насчёт доставщика… как тебя там… Малясина?

- Елясина. - Поправляю его почти шёпотом.

- Да мне плавать! Что насчёт придурка доставщика говорю?

Смотрит на меня со зловещим блеском в глазах. Внимательно. Неотрывно. Высокомерно.

И снова отхлёбывает из злосчастной бутылки.

- Я ошиблась.

- Она ошиблась, Рита-сеньорита, ты это слышала? А извинения, дорогуша?

- Извините, я не знала, что… это вы.

Не помню, чтобы я хоть когда-то испытывала такое унижение. Даже Инга со своими упрёками и истериками никогда не вводила меня в подобный ступор и состояние полной беспомощности.

- Маловато будет таких извинений. Футболку-то вряд ли уже спасёшь. - Оттягивает вверх, ближе к лицу нижний край своей брендовой шмотки. А я, как дурочка, следую взглядом туда, где открылось несколько сантиметров смуглого участка скульптурного пресса парня. Белый край эластичных боксеров выглядывает поверх пояса джинсов. И это создаёт ещё более мощный контраст с его явно не местным загаром.

Глава 5

- Получше, получше три, Золушка. Вон ещё пятно осталось! - В который раз нависает над моим плечом, ища уже давно отстиранные пятна.

Наяриваю эту дурацкую футболку в тазике, согнувшись в неудобной позе.

А наглый Торриатти глаз с меня не сводит.

Прямо чувствую исходящие от него волны презрения.

Воздух в прачечной, как в Сахаре. В полуденное время.

Ад.

И как я могла так глупо попасться? Взяла и оскорбила хозяина дома!

- Старательней, малясина, старательней! Больше энтузиазма!

- Я Елясина! Алёна Елясина.

- А мне малясина больше нравится. Буду так тебя звать. Ты такая мелкая пигалица, что “малясина” характеризует тебя как нельзя лучше. - Издевательски посмеивается, закинув ноги на стиралку и продолжая посасывать спиртное.

И как он ещё держится? Не хмелеет.

Бросаю на него многозначительный взгляд, но в открытый конфликт больше вступать не буду. Придётся потерпеть. Ради работы.

И не надоело ему светить своими бицепсами-трицепсами?

Показушник!

- Предлагаю тебе свою форму тоже замочить. Цвет тот же. Так быстрее всё отстираешь. Снимай!

Молча закатываю глаза и начинаю ополаскивать его футболку.

“Отличное” предложение!

Осталось только в нижнем белье перед ним порассекать!

Я не настолько раскрепощена как некоторые.

Стараюсь не думать о его идеально сложенной широкоплечей фигуре.

Да ничего такого особенного в этом Платоне Торриатти и нет!

Что все прям по нему с ума посходили?

Ну, симпатичный, не более.

И это единственное достоинство парня.

- Всё! - отжимаю последние капли и расправляю футболку на вытянутых руках. - Отстиралось.

- Дай-ка взглянуть! - подходит сзади. Вплотную.

Даже через плотную ткань униформы чувствую тепло его тела.

И аромат дерзкого парфюма.

- Вот тут ещё осталось, разве не видишь? - протягивает руку поверх моего плеча. Так близко. Почти обнимает.

- Где?

- Ну вот же! - тыкает куда-то в зону ворота зажатой в руке бутылкой. И несколько капель снова выплёскиваются на светлую ткань.

- Ты специально!!! - выхожу из себя, забыв что передо мной мой прямой и непосредственный работодатель. Но терпеть его издёвки уже не могу. Ведь специально же! Мерзавец!

- Упс! Прости, малясина. Я ненарочно. - В глазах ни грамма раскаяния.

Ненавижу! - мысленно ору на него.

Обычно я спокойная, как удав, но этот гад за один только час выбесил меня как никто и никогда.

- Давай заново, Золушка. Что поделаешь?

Спустя ещё пять минут снова отжимаю футболку и комом передаю ему.

- Готово. Теперь мы квиты. Спор закрыт. - Вытираю полотенцем руки.

- Кто сказал, что закрыт? Ты ещё не выполнила моё желание.

Насмешливый взгляд скользит по моему лицу. Даже не пытается спрятать свою довольную улыбку.

- Ну уж нет! Футболку я отстирала, значит…

- Значит? - приближается. В глазах азартный блеск.

- Значит мы в рассчёте!

Заходится грубым, громким смехом.

- Это было твоё желание, Золушка. А своё я пока не озвучил. Подумаю на досуге.

- Но…

- И это твоя работа - обслуживать хозяев дома и их гостей, если не ошибаюсь.

Неожиданно встряхивает футболку прямо у меня перед лицом.

Сотни мелких холодных капель оседают на коже, вынуждая неуклюже ойкнуть.

- Не как новая, конечно, но пойдёт. - Лениво комментирует и забрасывает ненавистную мне футболку себе на плечо.

Идёт к двери, оставив недопитую бутылку прямо тут, на стиралке.

Боже! Неужели отстал?

- Кстати, - останавливается в арочном проёме, - хочу на завтрак брауни, омлет с сыром и грибами и тар-тар с тунцом.

А ты часом не лопнешь? - снова осаживаю его. Но про себя.

- Что притихла? Поняла?

- Я не кухарка, - стараюсь говорить без раздражения, - я горничная.

- Знаю. Но принести-то завтрак должна горничная! В постель, пожалуйста! - ржёт.

Он явно собирается и дальше меня изводить.

Целых две недели.

День за днём, день за днём…

И кто знает, что ещё способен выдумать этот богатенький бездельник?

Возвращаюсь на крыльцо. На улице уже хоть глаз выколи, а мне ещё пятно от вина оттирать.

Глава 6

- Ахаха! Перестань брызгаться, Макс! Ну, хорош!

Просыпаюсь от этого визга, который доносится из приоткрытого окна.

Резко сажусь и осматриваюсь. Постели моих соседок по комнате аккуратно заправлены. Через тонкие шторы льётся яркий утренний свет.

Я что проспала? Сколько времени?

Вскакиваю и мечусь по комнате в поисках телефона.

- О! Наконец-то выспалась, - появляется на пороге Света. Уже в униформе, со сложной причёской из нескольких косичек и идеальным макияжем. В общем, понятно - она не только что встала. И главное уже при деле - в руках пустой поднос.

- Почему вы меня не разбудили? Я проспала сборы, да?

- Ну во-первых, я пыталась тебя растормошить. А во-вторых, знаешь, тут никто не обязан тебя нянчить. Не могу же я сидеть всё утро рядом и уговаривать тебя встать, как мама. Времени на сборы и так в обрез.

Понятно.

Я ещё вчера заподозрила, что эта Света непростая штучка.

Нужно быть с ней очень осторожной. Доверять, получается, совсем нельзя.

- Сборы через семь минут. Так что поторапливайся, соня! - бросает как про между прочим, нагнувшись к маленькому зеркалу на подоконнике. Проходится пальцем по кончикам ресниц.

Зацикленная какая-то на своём внешнем виде.

Быстро хватаю униформу, висящую на полотенцесушителе.

Почти просохла. Только в районе талии немного влажная.

Встряхиваю, надеясь, что это хоть немного уберёт складки. Гладить явно уже некогда.

- Кстати, готовься к выговору. Тебе гарантированно влетит.

- Что? - замираю от такой новости.

Какой ещё выговор? Что опять не так? Если я только во сне могла что-то натворить.

- Тебя просили отнести завтрак Платону, но ты проспала. - Продолжает с плохо скрываемым удовлетворением от моей промашки.

- Но, у нас же работа с шести! Да и сама Маргарита сказала, что он спит до обеда.

- Не сегодня, видимо. - Наконец, отходит от зеркала и начинает переодеваться. В розовую футболку и спортивные велосипедки. - Помнишь, я говорила тебе вчера, что иногда приходится работать до утра. А когда-то и с утра пораньше надо встать. Как хозяева захотят, так и делаешь. Оттого и зарплата высокая.

- Но он же не сказал, что ему так рано нужно!

- Да не напрягайся ты. Я всё ему отнесла. Должна мне будешь.

Понятно. Кажется, до меня начинает доходить.

Вчера мне не показалось, что эта Света действительно влюблена. И как я понимаю, не просто в кого-то из хозяйских друзей, а в самого Платона Торриатти.

- А ты куда? Разве тебе не нужно на утренний сбор?

- Мне нет. Я уезжаю в город. С Платоном.

Отворачиваюсь, чтобы Света не увидела как взлетели мои брови от удивления. А она тут, смотрю, своя в доску.

И подозреваю, что настолько близка с “младшим хозяином”, что в присутствии девушки лучше совсем не расслабляться.

И не поворачиваться к ней спиной.

На собрание я успеваю. И получаю задание на утро - вымыть посуду после завтрака хозяина и тех гостей, что приехали поздно ночью. И подмести двор у бассейна.

Иду мимо окон кухни и ненароком улавливаю происходящий там диалог.

Между Маргаритой и Платоном.

- Сеньорита Пина очень обрадуется! Ты всё правильно сделал, мой мальчик! Поезжай, привези её сюда! - с умилениев в голосе квохчет Маргарита. - Она в этом году ещё тут не была. Соскучилась, наверное, по особняку.

- Соскучилась, но не так как по Сицилии. Ты же знаешь, Рита-сеньорита! - хмыкает в ответ Платон.

- И на Сицилию ты её свозишь. Даст Бог! - начинает что-то нашёптывать. Не разобрать. Как-будто молитву.

А мне становится жутко интересно, кто такая эта Пина. Почему Маргарита с такой душевной теплотой о ней отзывается. И по какой причине для неё поездка на Сицилию возможна, только если даст Бог.

Девушка Платона, по всей видимости. Только это приходит на ум.

И если так, то этой бедняжке Пине ой как не повезло.

- Доброе утро! - появляюсь на пороге кухни и, стараясь, не смотреть на восседающего за барной стойкой Торриатти, сразу иду к раковине.

- Я просил завтрак, малясина. В постель. - Сразу же, тут же идёт в наступление Платон. - И где он?

- Извините, я думала, вы проснётесь позже. - Беру в руки губку для посуды, а воду пока не включаю, а то заглушит ещё претензии великого-всея-Руси.

Нехотя поворачиваюсь, вдруг ещё придерутся, что некультурно разговаривать из-за спины.

На Платоне сегодня светло-голубая рубашка оверсайз и белые шорты.

А этому мерзавцу идёт! На внешность ему, конечно, грех жаловаться.

Только вот остальным природа немного обделила.

- Так нужно было уточнить у меня. И предупредить на кухне насчёт меню. - Продолжает наезжать на меня.

Глава 7

Спустя два часа герои, получившие каждый свою роль у меня в голове, начинают появляться наяву.

И, к слову сказать, сильно отличаются от моих фантазий.

Первым приезжает Даня. Даниил Саватеев.

В отличие от Платона, этого мажористого представителя златоглавой я знаю в лицо.

Потому что оно у него запоминающееся. Редко встречается такое строением глаз - уголки немного опущены вниз и это делает нижнее веко не изогнутым, а каким-то плоским. В общем, нетипичная внешность. Не отталкивающая, а своеобразная. Наверное, он выглядит даже милее, чем есть, учитывая постоянные скандалы в новостях с его персоной.

Парень молча поднимает руку в знак приветствия. И скрывается в прохладе виллы, ссутулившись под весом большой брендовой сумки с вещами.

Почти сразу за ним прибывают, как мне кажется, “мои девочки”. - Две тощие шмакодявки на белом кабриолете с красными сиденьями.

Эти словно веселящего газа нанюхались. Смеются без остановки. По-любому, свой завтрак они сопровождали алкогольными коктейлями, а не чаем и кофе.

И наконец, спустя почти три часа подкатывает сам Торриатти на своём зелёном феррари.

- Малясина! Чего вытаращилась? Беги сюда! Помощь нужна! - снова идёт в атаку на мои нервные клетки.

Откладываю сачок для бассейна, который мне вручила Маргарита после подметания двора. И подхожу ближе к вновь прибывшим.

- Багажник! Там сумка и пакет с ништяками.

Делаю что просят, ненароком заглянув в “ништяки”. Да тут киндеров, сникерсов и подобных вкусняшек тысяч на тридцать наверное!

- Помоги Пине дойти до её комнаты и можешь взять себе что-то из этого. Только одно, ясно?

Соединяю ручки пакета вместе, крепко сжав их в кулаке.

- А я… не люблю сладкое.

Почему вру?

Наверное из-за тона, которым “молодой хозяин” позволил мне взять что-то. Не хочу принимать эту его шубу с царского плеча. Хотя, признаться, киндер захотелось прямо до одури.

- Да-а-а? - тянет с глубоким неверием в голосе. Как будто я ему сказала что земля плоская или что я - новая принцесса Монако. - А по тебе не скажешь, малясина!

Завожусь с полоборота.

Он намекает, что я упитанная, да?

Смешно, ведь со слов Ингиного нутрициолога и диетолога мне не хватает до идеального веса почти пять килограмм.

Целых пять! Подумать страшно.

Нет, подобный стёб я терпеть не буду. Язык уже свербит от пары вертящихся на нём колких фраз, но тут выходит Пина.

В первую секунду я теряюсь.

Эта девушка наиболее далека от картинки, нарисованной моим воображением.

Я ожидала увидеть пышногрудую блондинку с накаченными губами. Или брюнетку под метр восемьдесят с маникюром, длина которого вряд ли позволит жить нормальной жизнью и обслуживать себя в обычных бытовых ситуациях.

Но точно не эту веснушчатую пухляшку с огромными доверчивыми глазами. Улыбка просто не сходит с её губ.

- Привет! Я Алёна. И я… новенькая тут у вас, - подаю девушке руку, потому что замечаю, что на её лодыжке наложена лангетка.

- П-привет! Я П-пина. Очень рада.

И после этих слов я понимаю, почему девушка такая жизнерадостная. Она с особенностями.

- Та-ак, Даня приехал? - начинает суетиться Платон.

- Приехал.

- Тогда отведи Пину и позови Маргариту, чтобы помогла ей распаковаться, а сама ко мне!

“На ковёр” хочется добавить пришедшее вдруг на ум выраженьице.

- Зачем? - выдаю вместо более уместного “хорошо” или “куда мне подойти”.

- А тебе никто не говорил, что ты слишком любознательная, малясина? Зову, значит надо. И ножницы с собой прихвати. И купальник.

- Чей купальник?

- Пина, объясни что ли ты ей, а то у меня сейчас мозг взорвётся. - Хватается за голову слишком театрально. Как будто адовы муки испытывает. - Свой! Свой купальник!

- Не поняла зачем мне нести сюда свой купальник.

Я реально в ступоре от такой просьбы.

А всё потому что этот нахал прямо сейчас стягивает с себя рубашку и шорты, демонстрируя то, что он просто не вылезает из тренажёрного зала.

- Я предлагаю взять тебе ножницы и прийти с ними сюда. В купальнике. Но если хочешь, можешь принести его сюда и надеть прямо тут. Мне плевать. Но мне срочно, кровь из носа нужна твоя помощь. Прямо тут, в бассейне. - Разжёвывет каждое слово, Как недалёкой.

Упс!

Мысленно ругаю себя за то, что мне пришло на ум такое слово в присутствии Пины.

Молча разворачиваюсь и, поддерживая девушку под руку, иду с ней в крыло дома, где находятся хозяйские спальни.

- А ты ему нравишься. - Неожиданно вставляет свой комментарий.

- Кому?

Глава 8

Не дышу. Боюсь.

И даже не моргаю.

Платон и не думает меня отпускать.

Его руки на моей талии почему-то горят огнём. Обжигают кожу, несмотря на холод воды. Но, приятно, ненавязчиво. Это, скорее мягкое тепло от которого кровь превращается в терпкий глинтвейн. Греет и пьянит.

Взгляд Торриатти становится серьёзным и засоловелым. Как будто он уже изрядно пьян.

Смотрит теперь на мои губы. Долго так.

А я как загипнотизированная. Его взгляд это туман - обволакивает, сбивает с толку, пугает. И даже по цвету глаз - буря. Предгрозовое небо.

Шлёп!

Криво усмехается, когда сзади нас кто-то глухо входит в воду.

- Платончик, а ты чего к нам не поднимаешься, у-у? - мурчит одна из его пигалиц, мигом оказавшись рядом с нами.

- Дела делаю, видишь же! - наконец, отпускает меня и отплывает к противоположному бортику. К большой коробке и лежащей около неё чёрной куче каких-то верёвок.

- Я вижу. - В голосе подружки Торриатти намёк, что со стороны его “дела” смотрелись как что-то другое. Более интимного характера. Но, открытых упрёков она ему не выдвигает. - Подожди, я к тебе…

Идёт к нему. Как-то странно выглядит прогулка по грудь в воде, да ещё с такими длиннющими ногтями, растопыренными веером. Она их как будто намочить боится - держит над водой.

Они у неё что из крахмала?

Наблюдаю за парочкой. Типичные Барби и Кен.

А отношения у них странные. Наверное странные.

Ведь я, со своим нулевым опытом мало что смыслю.

Но, несложно представить, что будь Торриатти моим парнем…

Ой!

То есть, будь у меня парень, я бы наверное реагировала более истерично, застань я его в обнимку с другой.

А эта курочка просто подходит до упора и в собственнической манере чмокает Платона в спину.

- Я соскучилась, зай! - капризно выпячивает и без того перекаченные губы.

Господи, они же сейчас у неё треснут от натуги!

- Я же просил, без этой твоей “зоофилии”! Что опять за “зай”? - оскорбляется, как свергнутая Королева.

А мне смешно так, что губы кусаю. Иначе не сдержусь.

У неё мозг, похоже, с семечку. Если бы эта парочка была бы двойней, стало бы понятно, что полагающийся ей мозг на стадии эмбриона превратился в самолюбие и перетёк к Торриатти.

Нет. Хватит фантазировать. Глупостями занимаюсь.

- Водное поло нужно растянуть. Даньке сюрприз готовлю. Помогла бы лучше. - Злится Платон.

- Ой, сейчас-сейчас, - а эта к его услугам, только свистни.

- Можешь быть свободна, малясина! Мы тут без тебя справимся. - Бурчит в мою сторону, даже не обернувшись.

- Подожди-подожди, а это случайно не… - зато поворачивается эта, и растягивает губы в хитрой улыбке. Хотя “растягивает” это громко сказано. Теперь я отчётливей вижу, что в этих варениках геля куда больше чем в моём флакончике для душа. Растянуть их просто невозможно. Иначе треснут и бассейн точно через край перельётся.

- Это новая девушка Дани, да?

- Я тебя умоляю! - Щурится, недовольный тем, что вынужден объяснять. - Это всего лишь новенькая горничная!

- Горничная. Малясина. - Заметно веселеет, когда выяснилось в какой я тут роли.

Наверное, приревновала, а теперь отлегло от души. С горничными-то стрёмно иметь дела.

Хотя, по рассказам Светы, Торриатти этим не гнушаются.

- Интересная у тебя фамилия! - кричит в спину, когда я, неуклюже цепляясь за поручни, вылезаю наружу.

- Это не фамилия.

- Нет? А что тогда? - лицо светится от поддельного дружелюбия.

- Долгая история. Платон её лучше расскажет.

Цепляю с шезлонга свою униформу и иду обратно в комнату.

- Приди, помоги, нырни. Купальник-не купальник… Достал, блин! - стягиваю с себя мокрый эластан и кидаю на уголок ванной. Некогда даже отжать. Маргарита просила прибрать две гостевые спальни к обеду, а время уже почти одиннадцать.

Быстро промакиваю тело полотенцем и, откинув его, возвращаюсь в комнату. Роюсь в сумке, отыскивая комплект чистого нижнего белья.

- Малясь, там ты всё равно нужна! Дина нырять не может, у неё макияж расплывётся, а там закрепить надо...

- Плат-о-о-о-о-н!!! Кто разрешил тебе входить?!!

Мой визг однозначно режет уши не только всех постояльцев виллы Торриатти, но и соседних тоже.

Вот только поздно истерить.

Торриатти уже увидел то, что ему не следовало.

Каждый изгиб, каждую клеточку моего тела.

Глава 9

Натягиваю на себя край покрывала с кровати Светы. Прикрываю наготу.

- Ты с ума сошёл врываться вот так? Без стука!

Меня трясёт. Сердце колотится, как колокол.

Он видел меня. Видел!

Ещё никто, ни один мужчина…

Господи!

Я мечтала, что моё тело увидит только мой муж - человек, которого я полюблю всей душой.

А тут…Какой-то Платон Торриатти… Избалованный, самовлюблённый мажоришка, у которого уважения к людям ноль без палочки.

Паршивец!

Украл у меня самое сокровенное! Нагло вломился ко мне в комнату, как непрошенный гость на чужой праздник!

- Я не смотрю! Не смотрю! Я ничего не видел, договорились? - отворачивается к стене.

Но чего уж теперь-то?

Поздно.

- Нет! Не договорились! Ты специально что ли, да? - кричу, всё ещё шокированная происходящим.

Не услышала я в его голосе ни сожаления, ни извинения.

- Специально? - поворачивается обратно и делает шаг ближе.

- Уйди… - предупреждаю его, понижая тон.

- Ты считаешь, что я специально пришёл сюда, чтобы подглядывать за тобой? - заливается своим смехом с типичными для него нотками издёвки. - Мне до тебя нет никакого дела, золушка! Думаешь, я увидел что-то новое? Пф-ф!

А вот это прозвучало очень грубо.

- И если на то пошло, нужно закрываться или переодеваться в ванной. Ты же не одна в комнате живёшь! Кроме меня сюда мог зайти кто угодно. Кто угодно, понимаешь? Тут мужчин больше чем женщин, к твоему сведению!

- Просто уйди, ладно? - шиплю сквозь зубы.

- Ой, ну хватит строить из себя оскорбленную невинность.

- А я и не строю! - рявкаю в ответ на его хамский тон.

О-оу!

Кажется, я сейчас призналась в своей целомудренности. Вот зараза!

- Да ну тебя нафиг! Найду другого помощника. - Небрежно машет на меня рукой и выходит из комнаты.

Щеки горят от стыда весь оставшийся день.

И когда я наедине со своими грустными мыслями убираюсь в гостевых. И когда подметаю терассу второго этажа, наблюдая за Платоном, его подружкой и Светой, которую они вызвали на помощь.

Последняя смеётся даже более вызывающе и громко, чем эта Дина.

С такого ракурса я остаюсь незамеченной, но сама могу наблюдать за каждым их движением. Светка так и липнет к Платону, стараясь подплыть поближе. То рукой заденет, то вынырнет прямо перед ним.

Навязчивая какая.

От усталости ноги гудят, когда я прихожу ужинать.

Такое чувство, что мои мысли слышны всем. Каждый, кто смотрит на меня, каждый, кто здоровается, как мне кажется, знает о том утреннем происшествии в моей комнате.

Какой позор!

Беру себе первое попавшееся блюдо с большого малаттического разноса и присаживаюсь на единственное свободное место.

И со мной тут же пытается завязать беседу какой-то Жора. Водитель Пины Торриатти.

“Ты откуда?” “Надолго здесь?” “Видела, какой торт привезли?”

Отвечаю на его вопросы невпопад.

Мысли постепенно перетекают от наглого Торриатти к сёстрам. И квартире, снять которую уже сейчас так хочется.

Извиняюсь, сославшись на то, что очень хочу спать и поднимаюсь из-за стола.

На тарелке так и остался нетронутым рис с овощами. Только бифштекс я кое-как заставила себя проглотить.

- Алёна! - подлавливает меня у выхода из столовой сестра Платона. - П-посидишь со мной у бассейна?

Следую взглядом сквозь ветви декоративных деревьев. У бассейна кутёж полным ходом. Музыка грохочет, девчонки визжат, потому что парни кидают их в воду охапками.

А сам его величество восседает на широком шезлонге. А по обе стороны его пигалицы.

- Платон р-решил отметить день рождения Д-дани. Тот не хотел, но вот…

- И ему не до тебя, да? - улыбаюсь. Мне очень лестно от того, что Пина именно ко мне обратилась за помощью.

- Т-типа того.

- Хорошо, идём посидим. - Соглашаюсь. Не могу отказать этому ангельскому созданию.

- Ура!!! Но, стой! Надо переодеться! - останавливает меня за руку. - Наряд горничной не пойдёт.

- Но…

- Ну же, давай! Твоё рабочее время уже закончилось!

- Ок. Если ты настаиваешь, тогда пошли поищем, что у меня есть нарядного!

Спустя пятнадцать минут снова спускаемся к бассейну.

Может я зря согласилась, зря надела этот ярко-розовый, слишком открытый сарафан. И накрасилась, явно, напрасно.

Присаживаемся в мягкую зону в самом дальнем углу двора.

Пина берёт два сока со стола с закусками и ставит на подлокотник.

Глава 10

- Глупости какие-то! - отворачиваюсь от Торриатти, переключая всё внимание на Влада.

Внешне я спокойна, даже голос ровный, а внутри возмущение полыхает адовым огнём.

Он сказал, что я “зарезервирована”!

Как будто какая-то вещь! Как столик в ресторане!

Ну уж нет, Платон Торриатти!

Оскорблять себя подобным образом я не позволю!

- Алёна, - с беззаботной улыбкой протягиваю руку Владу. - Очень приятно познакомиться.

- Я что-то не понял! - рявкает хозяин особняка, когда Влад любезно пожимает мою ладонь. - Я сказал, она со мной! Или кому-то что-то тут не ясно?

Все замолкают. Даже музыка становится в разы тише.

Торриатти вышел из себя настолько, что видно, как вздымается его грудная клетка. Дышит прямо как бык перед красной тряпкой.

- Смотри! Платон походу заимел себе новую игрушку! А она ничё так… - не выдерживает кто-то в толпе у бассейна и выдаёт мысли вслух.

За спиной простреливают глухие смешки девчонок.

Сейчас они мне кажутся вражескими пулями. И каждая в цель. И от каждой невыносимая боль.

- Да понял я. Понял. Нет вопросов. - Идёт на попятную Влад и, прихватив со столика с закусками мини-бургер, проваливает в сторону подсобных построек.

- Ты что себе позволяешь? - рычит Платон. Губы сжаты от злости. Так, что даже побелели.

- Я? - сиплю, как будто связки не работают.

- Это я п-позвала Алёну посидеть… - вступается за меня Пина.

- А чего, собственно, сверхестественного случилось? - встаю. - Разве персоналу не положено составлять кампанию хозяевам, если те попросят?

- А ты, я смотрю, быстро сообразила что к чему. Идём отсюда!

Хватает меня за локоть и тащит в сторону дома.

- Эй! Отпусти! Что за выходки? Сначала позоришь меня перед всеми. Заявляешь, что я тобой зарезервирована! А потом… си…лой. - Дыхание сбивается на полуслове. Потому что ненормальный Торриатти делает что-то вроде танцевального элемента. Тянет меня за руку, пытаясь поменять траекторию движения. Получается слишком резко, отчего я теряю равновесие.

Нога наступает на бордюр и я заваливаюсь на Платона.

- Но! Но! Но! Уже напилась, крошка? - ещё один комментатор, ненароком оказавшийся рядом.

- Дань, скажи всем, я сейчас с ней улажу и вернусь.

- Уложишь? Ладно, скажу! - ржёт в ответ друг Торриатти.

Платон подхватывает меня под подмышки, как какой-то тюфяк. И заставляет идти по коридорам особняка к… хозяйским спальням.

- Куда мы? Что ты вообще творишь?

- Пытаюсь уберечь твою задницу от посягательств Влада.

- Да что ты! С чего вдруг такая забота?

- Не забота. Просто ты его не знаешь. Сама же потом прибежишь и будешь мне ныть за свою утраченную невинность. А мне тут только драм не хватало!

- С чего это я буду ныть? И сдался мне вообще этот твой Влад!

Открывает дверь своей комнаты и почти вталкивает меня внутрь.

- Освободи помещение. Не сегодня. - Приказывает точёной блондинке, которая соблазнительно растянулась на кровати в надежде на романтический вечер.

- С того. Я уже сказал “ты не знаешь Влада.” - Выталкивает слова жёстко. Сквозь зубы.

- Можешь лечь на диване. Кровать не занимать.

- В смысле? Я может хочу ещё посидеть.

- Нет, я сказал! Хочешь чтобы этот озабоченный снова к тебе прицепился? Не беси меня, малясина.

- Ну хорошо, раз этот Влад такой маньяк, я пойду к себе. Всё равно уже спать охота.

Уверенно шагаю к двери.

- Нет, дорогуша. Ты останешься тут. И точка!

- Дай пройти! - пытаюсь отцепить руку Платона от косяка, в который он “вгрызся” пальцами, сделав подобие шлагбаума.

- Кажется непонятно, да? Спасая твою девственность, я там перед всеми заявил, что ты со мной. Поэтому теперь сиди тут и пытайся сделать вид, что так и есть. Я не хочу, чтобы ты шарахалась среди толпы пьяных парней. Иначе что они подумают? Что мне отказала горничная?

- Объясни им, что сам передумал. - Предлагаю самый очевидный из вариантов.

Если честно, я готова на что угодно. Пусть даже все решат, что Торриатти меня прогнал, лишь бы не оставаться на ночь тут. В его комнате.

- Ты реально предлагаешь, чтобы я кому-то что-то объяснял? - хмыкает в ответ. - Я никогда и ничего никому не объясняю. А теперь бери одну подушку и на диван, малясина. Сладких сно-ов!

Пропевает последнюю фразу с издёвкой и резко закрывает перед моим носом дверь. На ключ.

- Эй! Платон!!! А ну вернись и открой меня! - колочу кулаком что есть силы.

Но, конечно, всё это напрасно.

Голос Торриатти и приветствующие его возгласы толпы уже слышны со двора.

Глава 11

Слова сестры показались мне ножом. Он полоснул пространство спальни Торриатти. Так беспощадно и резко, что я даже свист его услышала - в ушах зазвенело.

Просто сбрасываю вызов, так и не ответив на последнюю фразу.

Как если бы это могло бы решить мои проблемы, удалить, как ненужный файл что я минуту назад узала. Или стереть память стерве Инге. Чтобы забыла о своей затее со сватовством. И обо мне забыла.

- Я что-нибудь придумаю! Придумаю! Ни за что не выйду замуж по указке! - всхлипываю в темноту.

Но для начала нужно придумать, как выбраться из этой комнаты, собрать вещи и вернуться домой.

Всё. Закончилась моя работа. Не стоило и начинать.

Только время зря потратила и нервы поистрепала с этим баловнем судьбы.

Проверяю дверь, ведущую на улицу, которая заодно служит и окном - закрыто.

- Чтоб тебя! - бью ладонью по спинке стула и он со скрежетом проезжает с полметра.

- Алёна, ты здесь?

- Пина!

В голосе моей новой подруги нотки беспокойства.

- Я п-пошла посмотреть, к-куда мой брат тебя потащил. И услышала стук…

- Пина! Пиночка, миленькая! Он запер меня. Ты можешь меня вызволить? Мне срочно надо!

- Нет. Платон будет тогда ругаться. Не буду.

Вот вам и пожалуйста!

- Не будет, что ты? Он меня случайно запер. А если бы знал об этом, то уже пришёл бы и открыл.

- Случайно?

Ой, как нелегко врать, особенно таким доверчивым людям, как Пина.

- Ну, конечно! Слушай, нужно что-то придумать, чтобы открыть дверь.

- Я могла бы спросить у П-платона, но он уехал.

- Уехал?

- Да, со своими д-девчонками кататься наверное.

Оно и к лучшему.

- А ты не знаешь, может быть есть запасной ключ?

- Есть. Сейчас п-принесу. Жди, я быстро.

Вот с этого и следовало начинать.

Пина возвращается и правда всего через минуту.

- Нашла?

- Да, только…

- Что такое? Пина, не расстраивай меня!

- Я ж-же боюсь трогать ручки, а тут к-ключ в неё надо в-вставить.

Господи! Вот проблема у человека!

- Подожди. Не паникуй. Я тебе помогу. Подержу ручку и надавлю на дверь, идёт?

- Я не могу, Алёна! - голос, как будто трагедия произошла.

- Спокойно! Просто… возьми ключ во-что нибудь. Краем свой рубашки, например! - стараюсь говорить с оптимизмом, а саму уже аж трясёт.

Если не удастся отсюда выбраться и утром Инга заметит моё отсутствие, будет скандал, каких ещё не видел дом Елясиных.

И под горячую руку попадут мои сестры.

- Получается?

- Кажется д-да.

Щёлк!

И дверной замок общими усилиями удалось обезвредить.

- Спасибо, спасибо! Спасибо тебе огромное! - приобнимаю девушку за плечи. - Я побегу, хорошо? Мне срочно!

- Ты куда?

- Я… по делам. Ты только никому не говори, что я вышла, хорошо?

- Хорошо…

Жаль, что я не смогла подобрать слов, чтобы нормально попрощаться.

Жаль, что наше дальнейшее общение невозможно.

Жаль. Обо всём жаль.

Слишко много стало в моей жизни сожалений.

Через полтора часа я, наконец, дома.

Окно Инги глухо зашторено. А как иначе, если эта мадам частенько практикует сон до обеда?

Обхожу дом, чтобы пробраться через чёрный вход.

Подальше от её спальни.

Крадусь в свою комнату, как вор.

И сразу же, скинув только кроссовки и олимпийку, ныряю под одеяло.

- Успела… - удовлетворительно шелестит сквозь сон Ксюшка.

Успела.

Подталкиваю плечом подушку повыше и тоже моментально вырубаюсь.

* * *

- Та-ак! Подъём-подъём-подъём! Сегодня у нас куча работы! - Инга с раннего утра при полном параде. Красное платье-футляр, безукоризненный макияж и, конечно, туфли-лодочки. Белые.

Я уже со счёту сбилась сколько их у неё. Всех цветов радуги.

И как можно вот в них целыми днями? Как ещё ноги не переломала?

- Я заказала кейтеринг. Сегодня готовить некогда. У нас с Алёной СПА и маникюр. Потом привезут прокат вечерних платьев и придёт визажист. Богдан Антонович приедет к шести.

- Богдан Антонович? Что за имя странное? - не удерживается от комментария Олеся.

Глава 12

- Добрый вечер, Инга Вячеславовна! Очень рад, что мы наконец встретились. - Гремит из холла глубокий, раскатистый голос.

А у меня мандраж. Слушаю шаги. Кажется, что его поступь громче каблуков мачехи.

Кажется, что каждое соприкосновение ботинок с плиткой иглой под кожу.

- Девочки! Рада представить вам Богдана Антоновича Лактионова. Олеся, Ксюша. И… наша Алёночка, конечно же.

Всё ещё стою спиной.

Повернуться сейчас для меня сродни преступлению. Против себя самой.

Медленно, на негнущихся ногах делаю поворот на сто восемьдесят.

Молчу. Губы онемели.

Просто глазею на этого жениха.

А он внешне не такой уж и старый. Видно, что ухоженный дядька. Стильная стрижка, уложенная по последней моде. Глаза выразительные, яркие, челюсть слегка выдвинута вперёд. Волевая такая. Да и в физ форме он отличной, похоже.

Не страшный старикан с сухой жёлтой кожей и обрюзгшим пузиком, каким я себе его представляла.

Но всё равно отталкивающий. Чувствую себя под его взглядом сочным стейком на тарелке.

- Как вы прекрасны, Алёнушка. Здравствуйте! - Целует руку.

А мне ещё больше не по себе. От того, что Алёнушкой меня только бабушка называла. Последний раз, когда мне лет десять было.

- Здравствуйте! - выдавливаю из себя и прохожу вслед за всеми в гостиную, мельком заметив в зеркале свой затравленный взгляд.

- Ты же не обязана, Алён! - дёргает меня за руку Ксюшка и отводит в сторону.

- Не обязана, но должна. Инга насчёт монастыря, я думаю не шутила. Сама представь, зачем мы ей. Вас ещё она терпит, вы несовершеннолетние, а я для неё давно засиделась в девках.

- Ну, тогда давай так. Раз отказаться нельзя, значит нужно сделать всё, чтобы этот старый хрен сам передумал взять тебя замуж. Облей его кофе, например!

- Я тебя умоляю. Что это даст? Тем более горячий кофе это слишком жестоко, на мой взгляд.

- Тогда нахами. Веди себя развязно.

- Не он, так другой, Ксюнь. Ты же знаешь, сколько у отца с Ингой богатых знакомых. Обязательно подберёт кандидата.

С тяжёлым сердцем усаживаюсь за стол. Прямо напротив Богдана Антоновича. Столько закусок и деликатесов. И даже мои любимые креветки в кляре. А в горло и кусок не лезет, в желудок как будто камней насыпали.

Да и взгляду не легче - сложно поднять его на жениха.

Ужин проходит натянуто, то и дело сопровождаемый неловкими фразами Инги. Или деловыми, немногословными вопросами Богдана Антоновича. И все они о моей персоне, в основном.

- Извините, мне что-то нехорошо стало. - Резко встаю, когда речь пошла о свадебном торжестве. Почти бегу на балкон.

Воздуха не хватает. Я как будто под прессом.

А так ведь и есть.

- Алёна…

Почти подпрыгиваю от неожиданности.

Ну и кто его просил идти за мной?

- Я сейчас вернусь, не волнуйтесь.

- Вы чем-то больны?

Да! Гепатитом, шизофренией, раком и СПИДом одновременно! - выкрикиваю ему мысленно.

Сказать что-то из этого вслух - не поверит, конечно.

А мне очень хотелось бы. Тогда бы отстал.

- Нет. Просто голова закружилась. Душно там.

- Тогда побудем здесь. Красиво тут у вас. А у меня перед окнами огромные сосны растут. Корабельные. А за ними большой сад, беседки, пруд, качели. До соседей далеко, ехать надо. Только лес и река рядом. Вам там понравится, обещаю.

Хм! Как “мило”!

Отодвигаюсь в сторону, потому что этот Богдан тоже, как я, привалился на перила и теперь касается своем плечом моего.

Глубоко вздыхаю. И… А была-не была!

- Интересна картина получается.

- Уже представили, да?

- А я не об этом. - Впервые с минуты знакомства заставляю себя взглянуть на него. Прямо и гордо. Со смелостью. - Интересная картина получается: вы готовы вот так вслепую взять в жёны первую попавшуюся девушку, совсем незнакомую. Какая ваша цель? Неужели вас совсем не смущает наша разница в возрасте и то, что я совсем не хочу за вас замуж?

Ну, всё. Процесс запущен и обратной дороги нет.

- Почему же первую попавшуюся? Я очень давно и хорошо знаком с вашим покойным отцом и мачехой. Мы даже как-то встречались на торжестве в честь дня рождения вашего папы. В прошлом году.

- А я… вас не помню. - Теряюсь.

- Зато я очень хорошо запомнил тебя, Алёнушка. - Берёт мою руку в свою и подносит к губам. Но поцеловать не успевает - отдёргиваю.

- У меня парень есть, поняли? И мы с ним собираемся пожениться. Уже заявление в ЗАГС подали!

Импровизация! - торжественно звучит в голове.

И почему, когда я говорила эти слова, перед глазами ясно всплыл образ Платона Торриатти?

Глава 13

- Ну, что застыла? У тебя три минуты на переодевание. И с платьем поаккуратней! Не порви. Его обратно нужно сдать.

Мачеха выходит, хлопнув за собой дверью, так, что она чудом уцелела.

Как и мои барабанные перепонки.

- И куда она меня собралась везти на ночь глядя? К этому Богдану, по-любому. После того, что я наплела, он, должно быть, решил присматривать за мной лично. До самой свадьбы.

Нервно стаскиваю с себя ненавистное узкое платье.

И переодеваюсь. Не в то, что она мне приготовила, а в чём самой будет удобно.

И в чём я буду выглядеть максимально невзрачно в глазах навязанного жениха. Натягиваю джинсы, широкую чёрную футболку и рубашку в клетку.

Выхожу за дверь.

И нет, я не смирилась с тем, к чему меня принуждают эти двое. Просто сопротивляться сейчас не вижу смысла - человек Лактионова однозначно меня скрутит и силой доставит к хозяину.

Выхожу в холл.

Инга молча кивает мне в сторону выхода. Без слов, без объяснений. Как будто я вещь.

Ну, ничего! Подождите! Я обязательно найду способ, как сбежать от этого мерзкого суженого!

Садимся в машину. Чужую. Тоже, видимо, Богдан оставил. Потому что за рулём его человек.

Странно, Лактионов рассказывал, что живёт около леса, в отдалении от людей, а мы наоборот куда-то в центр едем.

Спустя минут двадцать останавливаемся около известной частной клиники.

- Зачем мы здесь? - впервые за всю дорогу задаю вопрос Инге.

- Я же сказала - после твоей выходки Богдан засомневался. Хочет удостовериться.

- Удостовериться? В чём?

Мачеха молча выходит из машины, а вслед за ней водитель. Открывает дверцу с моей стороны и пару секунд просто ждёт.

- Ну, что вы с ней церемонитесь? Хватайте и к врачу! Она и так нас заждалась!

- Не надо! Я сама! - выставляю руки вперёд. Ещё не хватало, чтобы меня силой куда-то тащили у всех на виду.

Входим в просторный холл, пахнущий свежестью и женскими духами.

Инга подходит к девушке за стойкой, которой вполне можно было бы моделью на модных показах работать, а не администратором у входа. Ноги от ушей, причёска волосок к волоску, точёная фигура и макияж, как будто от визажиста.

Всё тут, чувствуется, люксовое.

Даже работают, видимо, круглосуточно. Время-то уже начало одиннадцатого.

- Мы к Шлоссер Милане Игоревне. - С подчёркнутой деловитостью сообщает Инга.

Конечно, до меня уже дошло, какая специализация у этого врача.

Неуютно, нервно. И от этой фамилии вдвойне. Шлоссер! Как будто инструмент для пыток. Бр-р-р!

- Проходите, Милана Игоревна вас ждёт. - Девушка ведёт меня через длинный коридор. Не отступает ни на шаг. И даже дверь передо мной открывает. Чтобы не сбежала, видимо. Ещё один надзиратель!

- Добрый вечер, Алёна. - Миловидная, однако женщина, эта Шлоссер. А внешность под стать администратору. - Я задам вам пару вопросов, а потом осмотрю, идёт?

А если скажу “не идёт”? Заявлю, что не согласна на осмотр…

- Для начала, скажите, вы живёте половой жизнью? Если да, то как давно.

- Полагаю, именно вас моя мачеха попросила это выяснить. Или вы поверите мне на слово?

Почему я хамлю ей? Сложно сказать. Просто моя жизнь в последние дни превратилась в череду унижений. То Платон Торриатти со своими мажорскими выходками, то мачеха, то этот Лактионов.

А теперь ещё тут.

Ничего рассказывать не стану.

Пусть работает! Пусть смотрит, анализы берёт. Не собираюсь облегчать ей работу.

- Ну, хорошо. Тогда поступим так. Вставайте и раздевайтесь. Перейдём сразу к осмотру.

Десять минут унижения и неприятных, граничащих с болью ощущений и моя участь предопределена.

Шлоссер строчит что-то в компьютере. Справку о моей девственности, видимо.

Как мерзко! Как будто я кобылица на рынке!

А может стоило быть с ней повежливей и уговорить написать о том, что я не невинна?

Тогда, уверена этот извращуга Лактионов быстро бы отстал!

Но только это всё из разряда фантастики.

Разве врач согласится? Кто платит, тот и “заказывает музыку”.

Меня тут никто слушать не будет. И вникать в мои проблемы тоже.

- Посидите пару минут. - Выходит из кабинета с распечатанным мне приговором.

Как? Как вообще всё так быстро произошло?

Ещё вчера я была в относительной безопасности в особняке Торриатти, а сегодня меня уже замуж… продают.

И это всё в двадцать первом веке!

Резко встаю, как только врачиха выходит.

Нужно действовать!

Глава 14

- Выпустите меня немедленно! Вы понимаете, что похитили человека? Не знаю, как у вас, но у нас в стране это противозаконно! - не оставляю попыток к сопротивлению.

На меня что порчу навели? И теперь каждый… даже не каждый второй, а каждый первый пытается меня купить, похитить, выдать замуж против воли.

Хмурый незнакомец молчит. Только по напряженному затылку и тому, как он растирает шею, нетрудно догадаться, что его терпение на исходе.

- Не хотите по-хорошему, тогда вот вам! А-а-а!!!

Начинаю визжать так, что самой дурно.

Может ультразвуком их возьму.

- Послушай, деточка. - Обращает, наконец, на меня внимание. - Это я пока по-хорошему. Но если не зат… замолчишь, придётся тебя усыпить. Как собачку перед стрижкой.

Вжимаюсь в сиденье.

Странные у него ассоциации, а голос хоть и спокойный, но пугающе-ледяной.

Такой, что сразу кровь в жилах стынет. И сопротивляться сразу как-то расхотелось.

Да и толку-то?

- Умница. Почти на месте. - Бубнит под нос, как будто не мне даёт об этом знать, а себе.

- Понимаете, не знаю, как вас зовут, но… это какая-то ошибка. Я не имею ничего общего с семьёй Торриатти, и с вашим племянником тоже. Я просто работала в особняке. И то один день.

- Я же сказал! Притихни! - выходит из себя. И теперь мне становится точно не по себе.

- Мои решения не обсуждаются. Моё слово в этом доме - закон. Уясни это сразу. Прямо сейчас. Чтобы в последствии у нас с тобой не было проблем.

Да что он там себе придумал? “Беременна наследником Торриатти”, “в дальнейшем”...

Я не собираюсь иметь с этой семейкой ничего общего!

Останавливаемся около монументального загородного дома в классическом стиле. С колоннами и тремя фонтанами во дворе.

- Постойте, давайте всё проясним. Вы же тоже, я уверена, не хотите быть введённым в заблуждение. - Начинаю, когда водитель выходит из машины.

Придётся унизиться и выложить ему о сокровенном, использовать свой главный козырь.

- В клинике, около которой вы меня схв… забрали, есть справка. О том, что я… о том, что, - закрываю глаза, чтобы было не так стыдно. - О том, что я девственница. Вам нужно просто позвонить туда и попросить копию. Понимаете? Я никак не могу быть беременна от вашего племянника.

- Леон, отведи её в конце концов в дом! Что-то слишком языкастая. Голова от неё разболелась. - Бросает с небрежностью и выходит из минивэна.

- Вы не можете! Я вам не кукла! Не какая-нибудь вещь! - снова горланю, пока этот Леон насильно ведёт меня к парадному входу.

Трое слуг у входа в такой же униформе, в какой и я день назад ходила, смотрят на происходящее без тени удивления на лицах. Без вообще каких-либо эмоций.

Они все тут, как роботы. Зашоренные. Лишённые воли хорошей зарплатой и, скорее всего, страхом перед властью седовласого.

- Поесть тебе принесут. Остальное тут есть. - Коротко излагает Леон, втолкнув меня в одну из дверей на первом этаже. И резко закрывает за собой дверь. На ключ.

- Пропадите вы все пропадом!!! - кидаю первым, что попалось под руку в эту самую дверь и в отчаянии обхватываю себя руками.

Что это было? Кто так наклеветал на меня?

Шарю по карманам в поисках телефона, но его у меня не оказывается. Даже не заметила, как изъяли.

Или оставила в кабинете Шлоссер?

Осматриваю современно обставленную комнату. Большая и уютная, цвета спокойные, больше бежевые и коричневые. В других обстоятельствах мне тут понравилось бы.

Сажусь на небольшой диван посередине.

Какого племянника он имел ввиду? Платона или есть ещё кто-то?

Торриатти… Торриатти…

Никогда не интересовалась этой семьёй и её составом.

Их вина на слуху. Причём, знаю, что очень дорогие и изысканные. Не для среднего класса.

А про самих… нет информации. До того, как попала к ним на работу, я вообще думала, что эти Торриатти в Италии живут. Эх, жаль, что я всегда вполуха Ксюшку слушала. Это она у нас светскими личностями интересуется.

- Ладно, - беру пульт от телевизора, висящего на обитой мягкими кубами стене. - Надеюсь, ты с интернетом.

Включаю. Начинаю искать в приложениях соцсети или хотя бы браузер.

Ничего.

И скачать нельзя.

Видимо, защита стоит. Комната же для насильно тут живущих.

Щёлкая туда-сюда. Всего четыре федеральных канала.

Уже собираюсь выключить, как картинка меняется и…

- Что за ерунда? - вскакиваю от неожиданности.

На экране крупным планом наше с Платоном фото, сделанное вчерашним вечером.

У бассейна.

Он держит меня за руку, а вторую приложил к моему животу.

Глава 15

И этот наглец заявляется.

Фирменная ядовитая ухмылочка искривила полные, чётко очерченные губы.

Невольно прохожусь по нему взглядом - чёрная льняная рубашка небрежно застёгнута до середины груди. Узкие шорты открывают часть смуглых бёдер. Ровно настолько, насколько позволено правилами приличия, ровно настолько, чтобы оставить простор для женской фантазии.

Отворачиваюсь на пару секунд, чтобы прогнать эти неуместные мысли.

- А вот и она! Дорогая, куда ты сбежала? Я прям весь извёлся, не знал, что и думать.

Вместо ответа открываю рот. Прямо как глупенькая рыбка.

Что тут вообще происходит?

- Оставлю вас. - Коротко прощается дядя и выходит из комнаты.

- Что ты несёшь? Какая я тебе дорогая? - нападаю на Платона. - Что за игрища ты устроил?

- Игрища это, я смотрю, по твоей части. Ускакала посреди ночи, как воровка…

- Да ты… - задыхаюсь от обвинений. - Мне из дома позвонили! Проблемы. Пришлось срочно уехать.

И зачем я вообще оправдываюсь перед этим избалованным мажором?

- Проблемы? Правда? - кривляется. - Это у меня из-за тебя теперь проблемы!

- Что? Вообще-то я так поняла, ты сам придумал эту тупую идею со свадьбой.

- Я??? И зачем, интересно, мне это было нужно, пораскинь мозгами! - плюхается в кресло, вытягивает загорелые ноги поперёк комнаты. - Постой-постой, или ты решила, что я на тебя запал и выдумал эту чушь с женитьбой?

Моргаю, не зная, что ответить.

- Точно! Так и было. - Снова ржёт, как мерин. - Сними розовые очки, малясина! Мне плевать на тебя и на этот брак.

- Плевать? Тогда зачем ты ведёшь себя так, будто мы и вправду в отношениях? Почему не сказал своему дяде, что второй раз в жизни меня видишь и не хочешь жениться?

- Да потому, что ему нет дела до моих “хочу-не хочу”. Потому что я слишком много набедокурил. Он сказал, что лишит меня наследства, если я не не женюсь и не докажу всем, что изменился.

- Ха. Ха. Ха. - Вдруг попёрла из меня ирония. - Ну, конечно! Всё дело в наследстве. И как я сразу не догадалась?

- Послушай, малясина, не думай, что ты какая-то особенная, поняла? Дядя Массимо выбрал для меня не тебя, а твою семью и её репутацию. Просто сделка, усекла? И если бы тебя вчера не потащило флиртовать с Владом, та фотка не просочилась бы в прессу. И тогда…

- И тогда тебя женили бы на ком-то другом. Например, на старой вдовушке с сухим морщинистым лицом.

- Меня-то вряд ли, а вот тебя…

Вздрагиваю. Он что-то знает или просто так ляпнул?

- Придётся выбирать, малясь.

- Ты это о чём?

- Я или тот старый пердун Лактионов? - резко встаёт с кресла и начинает двигаться на меня.

Сердце заходится от того, что моя жизнь, оказывается, как на ладони перед этими Торриатти.

- Девяносто восемь процентов… - шепчет мне на ухо, заставляя зажмуриться от такого интимного контакта.

- Что за статистику ты мне тут приводишь? - толкаю его в грудь, стараясь не реагировать на провокацию. - Процент девушек, которые пожалели, что связались с тобой?

- Нет, малясина. Вероятность того, что ты выберешь меня.

- Моя фамилия Елесина. Е-ля-си-на! Сколько раз повторять?

- Нисколько. Можешь не сотрясать воздух. Или ты ещё не поняла, что все будет так, как я захочу? А я хочу малясиной тебя называть. Ты мелкая пигалица, тебе это больше подходит. К тому же это ненадолго. Уже через три дня ты станешь Торриатти, моей женой.

- Или все будет как захочет твой дядя? Ты, кажется, это хотел сказать. - Вздёргиваю с вызовом подбородок.

Знаю, что этот комментарий разозлит Платона.

- Осторожнее. Придержи свой ядовитый язычок. - Касается моей щеки. Дотрагивается нежно, но сквозь пальцы словно ток проходит. Между нами ненависть и холод. Минус 140, как в песне, которая орёт сейчас на всю громкость из соседских окон.

- От этого брака все получат что хотели: я полную свободу, мой дядя остынет и перестанет меня контролировать, твоя мачеха избавится от одной из обуз в твоём лице.

- А я? Что получу я?

- А тебе не придётся выходить за того старого хрыча. Ну и самый главный приз - меня в статусе мужа. Об этом мечтает каждая девчонка, которую я знаю.

- Значит ты совсем не знаешь меня. Да, я лучше за того старика выйду! Прямо сейчас позвоню мачехе и она все устроит.

Его губы так близко, что мне ничего не остаётся кроме как пятиться. До тех пор, пока не врезаюсь спиной в шкаф.

- Не советую играть в такие дешёвые игры с семьёй Торриатти, малясина. Вот увидишь, всё равно будет по-моему. И если ты сейчас не смиришься, а будешь бунтовать, я превращу нашу семейную жизнь в ад! Что смотришь? Даю минуту на раздумья…

Глава 16

Хочется ткнуть его локтем под дых. Самомнение у этого “пупа Земли” размером с воздушный шар, конечно.

Вот бы этот шар взял и лопнул!

- Я так понимаю, молчание - знак согласия. - Выдаёт с показным безразличием. Ну, почти безразличием.

Не извлекаю ни звука. Только сверлю Торриатти взглядом, полным ненависти.

- Эй, ты онемела что ли? Чего тут думать-то!

- Нет, не онемела. Просто не удержалась от возможности нервы тебе помотать.

- Ты посмотри на неё! Ещё не поженились, а уже вошла в роль классической жены.

- Минута на раздумья ещё не закончилась, на самом деле. - Добавляю шёпотом. Теперь сама приблизившись к нему почти вплотную.

Глаза в глаза. А в них вызов и противостояние.

Мы как два боксёра по разные углы ринга.

С самого начала всё у нас по бороде пошло. А дальше только хуже.

- Ладно. Я согласна. - Выжимаю из себя эти слова.

Из двух зол выбрала меньшее, так сказать.

- Ох ты! - радуется, как будто ему дядюшка ещё один гелик подарил. Как-то слишком наигранно даже.

- Только давай сразу обговорим все условия.

- Условия? Ты не в том положении, чтобы требования тут выдвигать.

- А кто сказал про требования? Я про условия. Это же сделка, правильно я поняла? Брак без чувств, только на бумаге, для вида. Или нет?

- “Или нет”? Малясь, ты пьяная что ли? - снова придвигается ближе, как будто хочет унюхать перегар.

- Я просила без “малясь”. И это главное условие! - становлюсь ещё строже.

- Ну, ладно-ладно. Думаю, проживу и без этого. Что ещё? - еле сдерживает улыбку.

А он весёлый. Точнее, бесшабашный. И совершенно разнузданный.

- Я понимаю, что у твоего дяди свои планы на нашу семейную жизнь. И определённые ожидания… Но мы-то не безвольные марионетки, чтобы всю жизнь под его дудку плясать. Сколько, как считаешь?

- Что сколько?

- Боже! - Закатываю глаза. - Скажи, у Торриатти слово “сколько” ассоциируется только с суммой, которую нужно оплатить? Ты ещё за кошельком полезь!

- Эй, маля…

- Платон! - рявкаю. Сразу же нужно поставить его на место. И так уж слишком много этот зазнайка себе позволяет. - Сколько времени понадобится играть в семью, чтобы твой дядя успокоился и потерял бдительность?

Смотрит на меня с серьёзностью, которой я на его холёном лице ещё не разу не замечала.

- Та-ак. Дословный перевод, для особо одарённых. Сколько месяцев продлится наш брак? Я хочу договориться с тобой лично, чтобы не было потом недоразумений. Играем влюблённую пару, а потом разбегаемся. Каждый возвращается к старой жизни. Ну, или начинает новую.

- Да понял я! Сразу понял! Просто задумался. - Оправдывает свою заторможенность. - Сколько… Сколько… Полгода давай. И плюс ещё месяц, чтобы развестись.

- Полгода меня вполне устраивает. Если…

- Если? Что опять за “если”, малясина?

- Платон! - ударяю его ладонью в грудь. - Я же просила. Тем более, будет явно странным, если ты меня при дяде так назовёшь. Теперь привыкай говорить ”любимая”, “милая”, “Алёночка”, ну и так далее.

- Хм!

Спасибо, что хотя бы тут не стал ржать. Вижу, что больших усилий стоило сдержаться.

- Ладно, “любимая”! - снова корчит из себя. - Идём. Нас ждут к ужину.

- Стоп! Я же не договорила!

- О, царица небесная! - театрально вздымает руки к небу. - Эта женщина уже половину моих нервных клеток истребила. Что же дальше?

- У меня одно единственное условие. Я хочу работать.

- Работать?

- Ну, да.

- Горничной что ли?

- При чём тут это? Что-то что подойдёт студентке…

- Так! Стоп! Никакой работы. Ты же учишься. Да и потом странно будет выглядеть, если жена самого Платона Торриатти будет разрываться между учёбой и работой. Ты кажется, пока не поняла, но наша фамилия обязывает быть на высоте. Если не умеешь хорошо, то лучше не делай. Сиди дома. Так все женщины нашей семьи делают, кстати.

- Я всё равно хочу…

- Ц-ц-ц! - подносит палец к моим губам. - Зачем тебе это? Вместе с фамилией Торриатти ты получишь свой банковский счёт. С шестью нулями. И не в рублях, к слову сказать. - Блестит идеальной улыбкой.

- Денеги твоего дяди мне не нужны.

- Так, дорогуша. Послушай, для того чтобы держать марку, тебе столько всего нужно: шмотки, маникюры-шманикюры, косметолог, личный тренер. Уже одно это целое состояние. На тебя же сейчас внимание всех масс медиа будет направлено! Так что давай бегло пробежимся по вышесказанному и забудем.

- Но…

- Слушай, попробуй расслабиться на эти полгода. Ты не представляешь, какой властью обладает моя семья. И авторитетом, кстати, тоже. Так что я очень тебя прошу, не подрывай ни то ни другое. По рукам?

Глава 17

- Прошу к столу. Мы ждём только вас! - Натянуто улыбается дядя Платона, указывая нам на свободные стулья.

Чувствую на себе въедливые взгляды двух женщин по обе стороны от дяди Массимо.

Сканируют. Почти насквозь. Рентгеном.

- Моя мама - Валерия Анатольевна. И любимая тётушка - Евгения Георгиевна. - Улыбается Платон. А голос, тон, жесты - сама невинность. И наивность. На уровне средней группы детского сада примерно.

- Очень приятно. Алёна… Елясина. - Теряюсь. С виду обе женщины кажутся очень строгими. Особенно тётя. В своём деловом тёмно-синем костюме в полоску.

В какую семью я попала? Какой сценарий они для меня выбрали, чтобы оправдать своего ненаглядного наследника перед лицом общественности?

- Взаимно, милая. Не стесняйся. И расслабься - мы не кусаемся. Садись. - Неожиданно любезно начинает тётя. И голос, кстати, совсем не стервозный, мягкий, вкрадчивый. - Осетра с апельсиновым салатом хочешь?

А будущая свекровь пока молчит. Рассматривает меня искоса.

- Мария, положите нашей невестке осетра!

Только сейчас замечаю в столовой прислугу. Две девушки в униформе точь-в-точь как та, в которой работала я в загородном доме Торриатти.

- Алёна, я надеюсь, мы с тобой быстро поладим. Кстати, можешь называть меня просто Валерия. - Включается в беседу матушка.

А Платон в этот момент лыбится, как идиот.

Похоже, он по жизни ни о чём не заботится и во всём видит только развлекуху.

- К вам гостья, синьор Массимо. - Появляется в дверях пожилой дворецкий.

Как у них тут всё величественно, на показ. Старомодно даже немного.

Дворецкий?

Сколько была с папой на приёмах, ни у кого их не видела.

- Проводи, Альберт.

Мне неуютно перед этими людьми. Не знаю куда деть руки. И глаза.

Женщины такие холёные, ухоженные. Одеты опять же по случаю. Не то, чтобы я в своей клетчатой рубашке.

Ещё гостью каку-то пригласили.

Смотрю на сидящего напротив меня Платона и то, с какой небрежностью он разламывает кусок багета.

Все движения ленивые. Как будто ему здесь скучно. Да и по жизни тоже.

Прямо копия дядюшки, кстати.

- Добрый вечер! А вот и наша дорогая гостья. Добро пожаловать! - дядя встаёт и двигается в сторону входа в столовую. Туда, откуда отчётливо слышен стук острых шпилек.

Поворачиваю голову. И чуть не роняю на пол челюсть.

Инга???

- Добрый вечер! Очень рада знакомству. Извините за опоздание - пробки.

Моргаю. Ещё раз.

Что она здесь вообще делает?

- Присаживайтесь. Позвольте, я перейду сразу к делу. Потому что уже ночь на дворе, а завтра с раннего утра у нас дела.

- Конечно-конечно. Я тоже…

- Думаю, Леон сообщил вам о переменах, которые произошли. - Не очень тактично прерывает её Массимо на полуслове. - Помолвка вашей падчерицы должна быть немедленно разорвана. Потому что она выходит за моего племянника.

- Я не совсем понимаю… Я уже договорилась с Богданом Лактионовым. Через три недели у них назначена свадьба.

- Через три дня! С моим племянником! - Раскатывается по пространству столовой бас Массимо. Так глухо, с вибрацией. И от этого мне становится ещё больше не по себе.

Инга прокашливает своё хронически першащее горло и неловко мнёт салфетку рядом с тарелкой.

Никогда не видела её такой неуверенной в себе и растерянной.

И мне это жутко нравится, между прочим!

- Извините, но я немного не поняла, почему вдруг такое решение. Да ещё свадьба так быстро!

- А всё банально, Инга - у наших голубков скоро будет малыш. Наследник Торриатти. - разъясняет дядя, как будто еле сдерживая нервы.

- Т-ты беременна от… - судя по расстановке акцентов в этой фразе, мачеха удивлена не тому, что я беременна, а тому, что от самого Торриатти.

Переводит взгляд на Платона. В глазах наверное уже доллары мелькают.

Конечно, мой новый жених куда статусней и богаче какого-то бизнесмена, который сделал себя сам. У Платона Торриатти же лучшая в мире фабрика вин с двухвековой историей. Аристократизм, начиная с седьмого колена, голубые крови, все дела. Династия, берущая своё начало ещё до нашей эры, наверное!

- Алёночка говорила, что начала встречаться с каким-то парнем, но я не думала, что там всё так серьёзно. Не предала значения.

- И в итоге чуть не сделали моего внука пасынком другого мужчины! - рявкает Массимо.

- Wow! Ты посмотри, малясь, какие страсти творятся! - усмехается Платон, запихивая оливку в рот, как будто он в кинотеатре и это попкорн.

- Ненормальный. - Закатываю глаза.

Что я вообще делаю в этом дурдоме? Всё происходящее граничит с сюжетом какого-то сериала с дешёвым бюджетом!