Божественные игры

Глава 1. Полёт Жизни Дэ Знарха.

Для Ивала начался очередной день. Ему хотелось знать, что бывает между тем, когда он заканчивается и когда начинается вновь, но, вероятно, никто ему достоверно об этом не скажет.

После творческих занятий он, как ему говорил Дармейлин, шел в место покоя и… в какой то период времени день резко обрывался и так же внезапно начинался. Смена дня происходила как будто мгновенной, но Ивалу казалось, что это совсем не так, что проходит значительный промежуток между концом предыдущего и началом следующего дня.

Ивалу не хватало возможности на более емкие рассуждения, и это заставляло циркулировать Добро внутри тела быстрее обычного. Дармейлин остерегал от создания возникающих внутренних изменений, говоря, что Добро должно течь равномерно.

Козырек, сооружение под которым Ивал пребывал в ожидании нового дня, представлял собой навес, сконструированный таким образом, что позволял оградить частично от природных стихий. Защита достигалась за счет рычагов – улавливателей стихийных ударов, и их связи с непосредственными защитными барьерами. При желании помимо козырьков Замии ждали наступления дня и под большими растениями, и под каменными образованиями.

Ивал встал с земли и пошел к Дармейлину, который сидел под соседним козырьком и ожидал своего ученика. Вместе они пошли заниматься творением движущихся картин.

Движущиеся картины – один из видов деятельности, которым занимались Замии.

Картины рождались за счет того, что климатические стихии, циркулируя, толкали недвижимые природные тела, образуя из них различные комбинации.

Завершив создание картины, её историю и координаты местности записывали, поддерживая фонд замийских искусств.

Обычно по этим записям учились потомки, их просматривали Замии прочих деятельностей, а также другие представители Добра.

Когда путники вышли за пределы козырьков, то попали под действие климатических изменений: то снег пойдет, неторопливо; то вдруг нахлынет жара, превращая снег в дождь; то осадки прекратятся, и подует сильный ветер.

Каждая точка местности имела стихии, которые повторялись через определенное время с одинаковой силой воздействия, ведь хаос не свойственен Добру – лишь порядок и соблюдение порядка.

Замии привыкли к существованию стихий и не испытывали ничего не свойственного Добру. Дождь легко стекал по одежде и телу, снег быстро таял, не накапливаясь, ветер редко мешал движению…

Замии имели синее упругое гладкое тело, поверхность которого находилась в постоянном движении; внутренние органы были растворены во всей его однородной массе.

Форма тела была неизменной и содержала пять выделенных частей: голова, две ноги и две руки, а также звено, соединяющее их вместе.

Каждый Замий сам задавал движение оболочки всех частей своего тела по желанию, и это относилось к понятию красоты, а она являлась частью Добра.

Также Замии носили одежду, которая тоже относилась к красоте; она перемещалась по движущейся поверхности частей тела.

Одеждой обычно служили растения, а также неодушевленные предметы.

Ивал осознал, что создание собственной одежды сильно способствует некоему отвлечению. Дармейлин сказал, что красота имеет свойство созерцательности, интереса и привлекательности, это и обуславливает ту отвлеченность, о которой говорил Ивал.

Вариаций одежды было великое множество. Продолжительно шла подготовка и обдумывание новой вещи; после изготовления происходило примерка своей одежды, а также просмотр других творений. Но не поощрялось выражать различные мнения по поводу одежды, ведь Добро это всегда красиво и не может быть хуже или лучше чего-то, оно всегда прекрасно во всём.

Ивал не стремился выяснять то, что бывает, если не следовать Добру, ведь все ему следуют, и за поведением учеников всегда следят наставники.

Дармейлин рассказывал, что Добро всегда единственно правильное и невозможно спорить с этим утверждением, ибо Боги создали всё и вся и научили жить, и мы поддерживаем их волю и существуем благодаря этому. Что иначе не бывает, а иллюзия того иного якобы бытия разбивается в итоге волею Добра; но до крайности не следует доводить, ибо Боги хотят, чтобы мудростью наделенные следовали тому, что есть; убеждаться в чем-то другом, что не связано с законами Добра, нет необходимости. К тому же законы Добра текут во всех Жизнях и питают их, и безумно течение изменять того, что внутри.

Дармейлин сказал, что рассмотрение неразумных жителей ведется Просвещенными в мудрости, теми, кто постиг Добро в большей степени и получил доверие Богов.

Подробнее Дармейлин не говорил, отметив лишь, что не ведает, но Ивалу на сегодняшний день и этой информации было достаточно, чтобы стараться мыслить о безоговорочном послушании законам Добра.

В подборе одежды Ивал определил для себя оптимальный выбор, чтобы совсем не затрачивать на это занятие мысли и время, уподобляясь другим Замиям.

Ивалу приглянулось черное дерево Олло, и его плотную эластичную кору он нашел идеальным вариантом, сделав из неё множество колец разных диаметров; опутал ими себя: одни кольца теперь перемещались по диагонали с северо-востока к юго-западу, а другие одновременно с первыми двигались от северо-запада к юго-востоку. Оставались также оголенные части тела; движение черных полос разбавлялось синевой тела.

Дармейлин с неким подозрением относился к простоте в выборе Ивала, но ничего противоречащего законам Добра не обнаружил, сказав только, что другие Замии проявляют больше интереса к данному занятию.

Ивал же часто сидел поодаль во время общих сходок, имеющих отношение к обновлению одежды, и думал, объясняя свое неучастие в общении созерцанием красоты своего творения.

Но Ивалу никогда не хватало времени на глубокие размышления, и от этого внутреннее Добро Замия начинало двигаться быстрее обычного, и Дармейлин, всегда, замечая отклонение в состоянии Ивала, наставлял снова и снова соблюдать успокоенность и разумение в существующем размеренном жизненном пути.

Глава 2. Горный спуск.

Ивал смотрел вслед удаляющемуся учителю, пока тот не скрылся за горизонтом; ученик пошел в противоположную сторону.

Ивал задумался о границе нерушимой могуществом.

По рассказу Дармейлина божественное распределение могущества уже завершилось, и раса Замиев, как и других Жизней Добра, это последняя стадия его преображения в реализацию.

Возможно, что граница перестала существовать, и представители Добра в скором времени соприкоснуться с другой реализацией, подумал ученик.

Ивал развернул карту и посмотрел на имеющийся набор стихий; необходимо было придумать творение, но мысль не приходила, потому что тело испускало бирюзовый свет.

Ивал решил, что возникновение свечения объясняется необходимостью поразмышлять о другом, нежели о будущем творении. Теперь, когда нет Дармейлина, ученик может позволить себе сколько угодно думать о существовании Добра, о поведении Замиев и других интересующих его сторон бытия. Возможно, эти мысли подскажут ему идею экзаменационной картины; вскоре тело Ивала перестало источать свет.

Вдруг ученик споткнулся, но сохранил равновесие, засияв вновь. Чуть-чуть не упал, пронеслась мысль Замия.

Как странно… раньше я всегда стоял устойчиво, у меня не было такого случая, чтобы невидимое неожиданно подействовало на меня. Мысли и внешнее соприкосновение могли привести в иное состояние, но постепенно, как будто я с пониманием касаюсь предмета рукой. Но не так, как сейчас, резко, без моего намеренного участия или оценки происходящего.

Наверное, рассуждал Ивал, есть действия, представляющие Добро и обосновывающие его существование, и события, происходящие от иной реализации, как говорил Дармейлин, с которой нужно бороться и побеждать, дабы быть ближе к пониманию Добра…

Размышления вдруг стали запутанными и неясными. Возможно, Ивал уже устал, и настало время завершения дня.

Обязательно необходимо разобраться, почему, когда заходит светило, наступает состояние слабости и слабоумия. Найдя углубление в одном из каменных образований, Ивал сел там и отдался пришедшей опустошенности сознания.

Как обычно, с новым днем - светило наверху, а Ивал - на Земле. Замию, как и всем жителям, необходима пища, и он нашел несколько листов Кортороста, которые напитали его жизненной силой.

Дармейлин говорил, что когда день завершается, то Прадэ - Бог наполняет Замиев свежей силой заново через Барадагарригаров.

Учитель объяснял, что листья Кортороста необходимы для дополнительной энергии. На вопрос, почему же жизненной силы Богов не хватает на весь день, Дармейлин только сказал, что приближение времени открытия границ, нерушимых могуществом отбирает энергию у Замиев.

Ивал решил порассуждать об этом в другой раз и открыл карту. На ней отображались некоторые творения, которые можно запускать, приложив немного усилий. Дармейлин говорил, что ученики - восстановители картин, по записям учителей воссоздают творения, чтобы Замии, или представители Добра других территорий могли просматривать их.

Когда осуществлялся просмотр картины, собиралось несколько Замиев; но ученику, допущенному к экзамену, разрешалось запустить одно творение в одиночку.

Ивал решил посмотреть на одно из них под названием «Спуск», которое располагалось на горе. За полдня Ивал достиг её и начал подниматься по дорожке, выложенной раскрошенным камнем синего цвета. Рядом с ней были разнообразные многоуровневые желобки, вероятно, для катания камней, подумал Замий. Ветра практически не было, но шел небольшой дождь.

На горе было немало растений, многие виды которых Ивал видел впервые.

Ивал подошел к одному маленькому конусовидному ростку на тонком основании. Ученик сорвал его – и буквально сразу вырос еще один. Или он уже был там, внизу, под сорванным растением?

Ивал заметил, что появившаяся поросль была уже меньше размером, чем предыдущая копия. Ивал начал медленно тянуть растение вверх, а находящийся под ним молодняк «шел по пятам». И он был ещё меньше предыдущего.

Интересно, подумал Ивал, как глубоко сидит это растение? Считать его единым, потому что оно состоит из копий, или – множеством?

А если оно растет от самого центра земли? Насколько же маленькими тогда должны быть его части, если глубина земли огромная?!

Возможно, они превращаются даже в точку или становятся еще меньше, а в какой-то момент - и вовсе невидимыми?!

Ивал решил назвать их – Векко. Когда он снова увидит учителя, то обязательно спросит об увиденных растениях и глубине их прорастания.

Высоких деревьев на горе заметно не было, самые большие - два Ивала. Они были причудливо разнообразными.

Одно из деревьев удивило Ивала. Ниспадающие стебли непрямого ствола уходили в землю. Почему оно, начавши якобы исходить, уходило заново туда, откуда возникло, спрашивал себя Ивал.

Возможно, дерево поняло, что на поверхности нет ничего интересного, а всё важное находится внутри земли, и поэтому оно решило уйти обратно?

А если все растения знают о том, что нужно двигаться туда, откуда родились, но сил не хватает этого сделать?

А это дерево, приложив небывалую энергию и желание, сумело преодолеть препятствия! Ученик назвал растение – Куррук.

Ивал поднимался в гору, и стал замечать, что идти труднее, когда движение осуществляется вверх, чем по ровной поверхности. Ивал пошел быстрее и увидел эту трудность в возникшем бирюзовом сиянии.

Почему преодоление препятствия разрешалось Дармейлиным, а связанное с ним свечение тела было под запретом?

А вдруг гора, словно немой учитель пытается сказать, что не стоит двигаться дальше, нарушая течение Добра?

Да, я чувствую это своими нижними конечностями, её желание сбросить меня вниз. Я ненадолго, говорил Ивал горе, мне нужно посмотреть творение.

Глава 3. ОО. Ъ. Ø.

И снова новый день. Ивал подумал, что возможно день не новый, а такой же, как и прошлый. И лишь существование неких причин делает его оконченным в сознании Замия...

Ученик был наполнен энергией и уверенностью в том, что источником жизненной силы являлся бег.

Ветер дул сильный, и по телу хлестал дождь. Ивал не собирался менять направление движения, хотя Дармейлин часто предупреждал ученика, что со стихиями необходимо быть осторожным.

Ивал чувствовал, что становится дальше от своего учителя в понимании богов, но повторял себе, что познает Барадагарригаров во всем их множестве, ведь как говорил Дармейлин - Добро повсюду, надо лишь осознать его.

Учитель рассказывал, что при сильных стихиях необходимо проверять их, кидая недвижимое тело внутрь их действий, тем самым, определяя возможность вхождения в них самому.

Ивал много слышал слов от своего учителя, но они так мало отображались в ощущениях и подтверждались. Ивал решил, что пройдет через стихии и оценит их силу на себе.

В конечном итоге, Добро не делает иного - лишь проявляет само себя. Даже если нечто другое находится рядом, то оно не может быть сильным на территории Добра, рассуждал Ивал.

По мере движения ученика иногда покачивало из одной стороны в другую. Ветер не прощал ни одного изменения равновесия тела. Замий подумал, что если бы у него были крылья, то, возможно, он бы взлетел. Наверное, предполагал Ивал, есть определенные области, где Замии практикуют полет с помощью крыльев, изготовленных из дерева Сколло.

Ивал побежал, и амплитуда раскачивания увеличилась, тело Замия петляло в разные стороны, с легкостью преодолевая большие валуны как малые камни.

Ветер усилился, и вместо дождя началась метель. Ивал заметил, что потерял карту, но остановить бег, чтобы вернуться и поискать её, не мог. Замий решил, что попытается обогнуть стихию и начал уходить влево. Но в скором времени понял, что не может управлять своим направлением из–за слишком сильного ветра.

Ивала неожиданно прижало к горе, которую он не заметил из-за метели. Как не пытался Замий покинуть её, ветер не позволял. Ивалу оставалось лишь двигаться вдоль препятствия.

Так Ивал начал необычное путешествие, огибая гору и ожидая уменьшения ветра. Ученику казалось, что он привязан к ней упругим растением, и, отталкиваясь от горы, поневоле возвращался назад.

По мере движения Ивал ощупывал гору - она была гладкой, и без уступов.

Ивал задумался о завершении дня, и что в таких условиях он не сможет переждать его окончание.

Каким образом можно находиться в спокойном состоянии, когда не видишь возможности для перехода в следующий день? И как такое положение может быть связано с Добром, спрашивал себя Ивал.

Ученик решил, что необходимо увеличить скорость движения, чтобы поскорее найти укрытие в горе для завершения дня.

Ивал начал бежать вдоль горы, и яркое сияние заполнило пространство вокруг Замия.

Когда он остановился, то увидел удивительную картину: вокруг него стояло бирюзовое облако, и снег не проникал внутрь, а таял, соприкасаясь с ним, а внутри облака Ивала поливал дождь.

Ученик перешел на шаг. Укрытия от тяжелых стихий не было. Бирюзовое облако вокруг Замия постепенно убывало.

Вдруг сквозь капли дождя показался выступ на горе и, сделав усилие, Ивал прыгнул к нему. И оказался прижат ветром наверху, почти c такой же силой, как и ранее внизу. Постепенно тело без движения начало сползать, но Ивал обрадовался, что возможности для исследования преграды стали гораздо шире.

Перемещаясь вверх по горе, Ивал вскоре обнаружил в ней углубление и зашел внутрь. Небольшая пещера стала отличным укрытием - в ней не было влияния стихий. Сильно уставший, Ивал принял окончания дня без рассуждений.

Наступил новый день. Ивал отметил, что Корторостов поблизости не было, но Замий не чувствовал недостатка энергии.

Почему активное перемещение тела в предыдущем дне создает запас энергии для расходования в дне следующем, не понимал Ивал.

Ученик решил начать исследовать гору и искать возможность покинуть это непонятное место, которое притягивает безумство стихий.

Как обычно мела сильная метель. Медленное продвижение было нетерпимым из-за холода. Ивал побежал в подвешенном состоянии, цепляясь и отталкиваясь от горы.

Целый день Ивал перемещался почти на одном уровне и не поднимался достаточно высоко. Порядком подустав, Замий забрался пещеру и дождался наступления нового дня.

В этот день Ивал решил начать поступательное движение вверх. Чем выше он взбирался, тем сильнее было ощущение увеличения мощи ветра и притяжения к горе.

Вскоре Ивал ощутил выступы. Они были повсюду и очень острыми. Они проникали в тело Замия. Ивал испытывал новые ощущения, которые отличались друг от друга.

Ученик решил спуститься ниже, найти пещеру в горе и попытаться в спокойствии понять их.

Когда Замий уже покинул пределы острых горных образований, телом он всё равно ощущал их присутствие внутри себя. Ивал пощупал там, куда входили горные выступы, и почувствовал следы проникновения; в них тело уже было не гладким, а рваным.

Новые чувства мешали сосредоточиться на поиске укрытия, но в итоге оно было найдено.

Внутри, где было спокойно и тихо, Ивал хотел порассуждать о неизвестных ощущениях. Но мысли были путаными.

Ивал чувствовал их движение внутри себя и остановку в местах неприятного проникновения острых образований горы. Разрезы тела у Ивала были впервые. Они словно прекращали единение организма. Ивал ощущал жар тела. Бирюзовое излучение не могло прекратиться.

Ивал смотрел на свои порезы. Они были повсюду. Казалось, что свечение идет из этих мест. Ивал видел жидкость в теле цвета бирюзового сияния. Она не текла наружу, а стойко держалась внутри.

А может, излучаемый свет не дает ей выйти из открывшихся отверстий? Ивал рассуждал вполовину своего обычного сознания. Он чувствовал, что другая половина, отделилась от него и не хотела с ним общаться. Но Замий не мог без неё. Он звал её вернуться. Но она была молчаливой и безучастной.

Глава 4. Причина Оо.

Прошло немало времени, прежде чем Ивал восстановился: тело снова обрело форму, бег помог обходиться без Корторостов.

День начинался и завершался, как раньше; снова появилось желание преодолеть неприступную гору.

Теперь Ивалу необходимо решить вопрос – как не впасть в бессознательное состояние при завершении дня, чтобы преодолеть гору при уменьшенном давлении ветра.

Ивал размышлял. Почему гора не пускает его? Что ей не хватает?

Гора останавливает движение, забирая его у стихий, а также у Ивала. Она говорила ему об этом. Как же Ивалу дать ей желаемое? Гора могущественна и огромна, и чтобы придать ей движение нужно невероятные силы, которых нет у окружающих её стихий, а тем более у маленького Замия.

А если дать ей ПОЧУВСТВОВАТЬ движение? Ощущение перемещения. Такое как у Ивала – даже когда он находится в статичном положении, его оболочка не стоит на месте.

Необходимо что-то придумать, чтобы гора почувствовала хотя бы немного движения и отпустила Ивала.

Ученик обошёл пещеру в поисках наиболее сильной и стойкой части горы. В этом месте Замий не обнаружил стремление выродиться хоть на малейшую долю времени в другое состояние – в движение.

Ивал начал путешествовать по горе в поисках волевых её частей, способных помочь Замию выбраться из ловушки.

Я дам горе почувствовать движение именно в том месте, где множество остриёв. И гора, получив необходимое, перестанет оказывать на меня давление.

Ивал искал пещеры, где формируются вдали от суетливых стихий в тишине и спокойствии те части горы, которые уже не хотят существования в недвижимости, такого как у массивного родителя, а стремятся к перемещению.

И вот, посещая очередное горное ущелье, которое располагалось вблизи от острых образований, Ивал, наконец, обнаружил то, что искал.

Их было много. В своём стремлении отделиться от сплошной массы горы, её части утончались и вытягивались.

Ивал выбирал те из них, которые могли бы пройти внутрь тела, но неглубоко.

Необходимые каменные отростки выходили из горы, и в какой-то период времени переставали утончаться, начиная утолщаться вновь.

А потом, собравшись с волей, вновь утончались, продолжая реализацию желания освободиться от недвижимости.

Они напоминали неправильную ромбовидную форму.

При движении Ивала такие части, будучи внутри него, не смогут продвинуться глубже, ввиду наличия у них утолщения.

Замий решил, что в пути ему понадобятся листья Корторостов, ввиду потери энергии и возможного восполнения её на ходу. Ивал запомнил расположение ущелья и отправился к низу горы за растениями. Насобирав значительное количество листьев, Ивал заполз обратно в пещеру.

Ты - гора, огромна и могуча. Мои размеры с твоими несопоставимы. Твоя сила превосходит мою многократно. Ты притягиваешь стихии, чувствуешь движение, а потом отпускаешь их.

Я дам тебе возможность почувствовать перемещение, а потому уйду. Так Ивал говорил с горой.

Затем Замий обратился непосредственно к части её.

Ты движешься. Медленно относительно стихий, но развиваешь большую скорость относительно горы в целом. Пришло время. Я заберу тебя в движение, которое ты заслужила. Отделившись от своего родителя, ты почувствуешь другое существование. Как малая часть горы – ты такая же гора, и через тебя она будет обретать движение.

Ивал потрогал ромбовидный выступ и ощутил небольшие вибрации. В них Замий почувствовал огромное желание освобождения от недвижимости.

Ивал прикоснулся торсом к этой части горы, а потом приложил небольшие усилия. Она начала проникать в тело, пока утолщение не остановило её.

С помощью направленного движения поверхности тела и небольшого его смещения Замий оторвал каменный отросток от горы.

Оо напомнила о себе, когда часть горы входила в тело. Но Ивал уже понимал Оо, её следствие и повторяемость, и для него она не была новым ощущением.

Когда Оо в своей целостности станет следствием, возможно лишь тогда она, выявляя причинность существования, станет меньше оказывать влияние на меня, подумал ученик.

Ивал взял в тело множество осколков, сопровождая действия обязательством дать движение, как частям горы, так и всей горе в целом. Осколки были средних размеров. Замий выбирал их с учётом возможности управления своим телом вместе с ними.

Оо с каждым новым появлением в теле частей горы становилась ярче воспринимаема, а мышление более разряжённым и прерывистым.

Ивал подгадал возникновение Оо c появлением желания завершить день. Оно продлевает его, взамен дополнительной энергии, которую забирает у Замия. Ивал насадил листья Корторостов на осколки и вышел с ущелья, чтобы начать продвижение через острия непроходимости.

Заметно поутихли стихии. НЕДЕНЬ был тёмен.

Ивал полз вверх по горе, опираясь на неё осколками.

Гора ощущает движение своих частей осязанием, но не чувствует, что перемещение это совершается не само по себе, а управляемо Ивалом.

Возможно, задумался Замий, насколько ему позволила Оо, что и я не совершаю движение сам по себе, а кто-то управляет мной. Вероятно, это Добро, что течёт внутри.

Ивал достиг остриёв горы и полез дальше. Осколки что были внутри тела не проходили глубже при давлении на них, ввиду имевшихся утолщений. Поэтому Ивал с лёгкостью передвигался через острия – всё выше и выше.

Вскоре стихии усилились, и Замию сложнее стало перемещаться. Помимо ветра со снегом Ивал начал ощущать телом твердые частицы. Это были очень мелкие части горы, которые легко переносились стихией.

Чем выше поднимался Замий, тем сильнее были стихии, и тем больше было летящих частей от горы. Они задевали тело Ивала, разрушая его. Контуры формы Оо стали проявляться.

Глава 5. Варалла

Варалла, представитель расы Людей, жил на юге территории Светоча Бога. Сейчас он пробирался вглубь леса области Дродурга Бога. Человека интересовали необходимые для жизни овощи и фрукты, которые прятались среди бессчётного количества других растений: деревьев, кустарников, цветов…

Для исследователя это был типичный поход, который в этот раз заключался в поиске новых видов питательных плодов.

Варалла всегда занимался полезными делами и других у него не существовало. Всё его бытие было проникнуто любовью к собратьям и верой в Светоча Бога. Он выполнял предложенную ему функцию – изучать мир Дродурга Бога для общественной пользы и углубления восприятия Добра.

Варалла был небольшого роста, около двух метров, но природа наделила его отменной физической крепостью, а закалял свою мощь Человек, вспахивая поля для посадки плодовых деревьев и других необходимых растений.

Кроме того, Творению Светоча Бога нравилось укреплять своё тело различными упражнениями: бегать и прыгать, лазить по деревьям. Во время тренировок он ощущал, как Добро льётся внутри него: им пропитываются мышечные ткани, оно наполняет радостью внутреннее естество Человека.

Его глаза - зелёные, как молодые лепестки, а русые волосы - густые и прочные, благодаря смачиванию соком кустарника Валияри, обычно были перевязаны позади шеи и у лба тонкими нитями растений.

Он носил одежду, сплетённую из прочных нитей стволов деревьев. Она охватывала предплечья, спускалась на грудь, опоясывала нижнюю часть туловища и бёдра ног.

Обычно любое одеяние, ложе или кров, изготавливались из деревьев и более мелких кустов, которые уже покинула жизнь. Ведь каждый листик, каждый цветок и плод - всё в них пропитано божественной энергией Дродурга Бога. Вера в Светоча Бога никак не влияла на восхищение удивительными Жизнями соседней области, потому что всё есть Добро и всё проявлено прекрасно.

Варалла с самого детства, как и планировалось воспитанием на территории Светоча Бога, был самостоятельным. У него были родители, но они с ним не жили, потому что семья не способствовала правильному познаванию Добра и необходимому раскрытию веры. Отца и мать заменили наставники, которые научили его всему, что он знает и чувствует, делам, которыми с охотой и благоговением занимается.

Варалла шёл, пробираясь сквозь лес деревьев, запутанных зарослей, необыкновенных трав и цветов. Яркие цвета заливали его глаза волнами любовного экстаза к Богу, создавшему всё это. Часто Человек останавливался и созерцал бесконечную тишину, столь глубокую, что она превращала его сознательное восприятие в неосознанную реальность, и он, не чувствуя тяжесть в ногах, засыпал.

Исследователь вёл учёт увиденным растениям, плодовым деревьям и другим различным проявлениям Дродурга Бога при помощи листьев растения Заклиса. Они одновременно являлись и активным инструментом для написания и пассивным для отображения текста. Стебелёк, которым лист крепился к ветке, являлся активной частью, а поверхность листа - пассивной. По мере написания, сок с листа, совершая круговорот, через стебель заново попадал в лист, но уже с необходимой информацией.

Однажды Варалла стал свидетелем необычного явления. Созерцание его раздвинуло границы восхищения Добром ещё дальше.

Тогда Варалле было поручено задание - найти новые овощи. В пути он набрёл на огромную поляну и был очень удивлён. В лесной природе наполнение проявлений Добра было вездесущим и исключало пустоту. А здесь налицо ровная поверхность, лишь небольшие растения и совсем мало высокой травы; а ближе к центру находился, как будто вспаханный кем-то, небольшой участок. Варалла решил разобраться и исследовать странное явление.

Через некоторое время, в течение которого исследователь гулял по поляне, земля пришла в движение и начала дрожать. Далее в её середине, там, где был чернозём, она сначала провалилась внутрь, а затем начала выходить наружу. Довольно неторопливо, но всё же с заметной скоростью, из земли начало появляться некое растение.

Белые полупрозрачные ростки всё быстрее и быстрее начали распластываться по поверхности поляны, касаясь ног исследователя. Эти поросли были довольно мягкими липкими и теплыми.

Далее начали проявляться более массивные и плотные части растения. Ветви росли не только вверх, но и раздавались вширь, постепенно заполняя поляну.

Вскоре Варалла догадался, что это растение - огромный цветок. Человек оказался на одном из выросших из земли громадных лепестков и начал постепенно подниматься вверх - цветок не прекращал расти.

Прошло немало времени, когда украшение поляны выросло. Цветок был очень высок и красив, необычайно ветвист, обладал чудным душистым ароматом бесконечных оттенков спелых фруктов. Лепестки были прочными и упругими, Варалла спокойно стоял на одном из них; они были шершавыми на ощупь с множеством волосков и ответвлений, которые образовывали на концах цветы.

Человек решил добраться до середины великого творения и рассмотреть его нутро. Средь густоты различных цветов и трав, что росли на лепестках чудесного дара Дродурга Бога, нелегко было обнаружить его центр. Варалла чуть было не провалился внутрь цветка, вовремя уцепившись за ближайшие поросли. Воистину сокровищница гиганта была прекрасна! Симметрично уложенное, переплетающееся слоями в спираль, нутро было наполнено соком. Он также медленно струился в глубину сверху, заново образовываясь на высоких отростках. Запах здесь был настолько сильным, что голова Вараллы хотела отделиться от шеи и закружиться в воздухе вместе с движением мощных ароматов. Через творение Дродурга Бога Варалла испытывал блаженство и всеобъемлющую любовь к Светочу Богу. Это цветочное чудо растворилось в голове в бесконечном пространстве неповторимости, давая отчёт божественной деятельности в вечно существующих божественных законах.

Варалла заснул, а проснулся когда начало смеркаться, и цветок стал забутониваться, придавая движение своим лепесткам и вместе с ними Человеку.

Глава 6. Третий круг.

Варалла шёл на север и заметил, что деревья поредели. Вокруг стали больше появляться поляны и кусты. Температура воздуха немного снизилась, всё чаще дул ветер. Как-то Варалла встретил Человека, который указал ему направление.

- Иди. Маги живут там, - сказал повстречавшийся путник, указывая рукой на север. Варалла поблагодарил его.

Одежда в битве с иным сильно поизносилась и не годилась для дальнейшего использования, и Варалла начал искать материал для изготовления новой. Человек не знал местность, здесь росли другие деревья, и он не имел понятия, какие лучше подходят для одежды. Исследователь Добра поинтересовался у встречных Людей. Ему показали несколько поваленных деревьев, и Варалла изготовил себе новую одежду. Она была намного легче прежней. Но он привыкнет. И в ней есть преимущество – так смогу быстрее двигаться, подумал будущий маг.

Люди, с которыми общался Варалла по пути, рассказывали ему разные вещи. Они знали об иных. Об их коварстве и скором приходе. О новых чувствах, появившихся у многих жителей. О том, что маги часто навещают их. И что иногда происходят столкновения. Ибо не все справляются с тенями иных, которые побеждают Светоча Бога во внутреннем естестве.

- Раньше, - говорила временная попутчица Кертамис, - жители были мало знающими и намного добрее и свободнее. А теперь зависимы от некоего рока и неизбежности. Многие винят в этом магов. Но я считаю, что это не так. Ибо если маги не начали бы рассказывать о грядущем вторжении, о котором было предсказано, как они сказали, в Святом Месте, где обитает частица Светоча Бога, то иные бы пришли, захватили нас и лишили жизни всех. Мы не оказали бы никакого сопротивления. А сейчас, в некотором смысле, мы имеем представление об ином, хотя чем больше мы узнаем о них, тем сильнее знания высасывают у нас счастье и радость. Несуществующие пока иные окутали Людей в пелену страданий от ожидания неизбежного нападения неведомого опасного и сильного противника.

Наши дети в опасности! С тех пор как узнали о существовании иных, мы почувствовали себя ответственными за наших малышей, и они стали оберегаемой ценностью матерей и отцов, несмотря на противоречие практике воспитания. Похожих изменений в сознании возникает множество. Жизнь меняется на глазах. Люди меняются, становятся жёсткими как одежда, которую ты носишь. Эти изменения всё меньше позволяют дарить любовь и иметь веру внутри себя. Но если исчезнут главные основы, которые связывают нас со Светочем Богом, то иные придут и захватят нас, а мы не сможем дать им отпор.

Варалла слушал Кертамис перед закатом солнца. Горел огонь. Вокруг него сидели Люди, поочередно рассказывая о небывалом периоде нынешней непростой жизни.

Варалле стало очень печально, что так развиваются события, что иные приводят такие ужасные следствия. Но разве сможет он объять все причины появления иных и указать, как жить этим Людям и всем остальным?! У него не хватит возможностей и времени. Слабое понимание и сопротивление Людей при возникновении иной мысли совсем не нравилось Варалле.

Но Познаватель Добра тоже предчувствовал нарастающую угрозу по всем направлениям. Но чем больше он хотел объять её, тем шире она становилась, и Варалла понял, что мысль об ином будет вредна, ибо она часть иного и проникает во внутреннее естество.

Необходима большая осторожность при связи с иным. Ибо оно коварно и повсюду оставляет следы, которые становятся ловушками для мыслей. Варалла надеялся, что маги знают обо всём этом. Обо всех сложностях появления иных и всём ужасе, связанном с ними. Ведь если падут маги, то никакого сопротивления не будет, враг уничтожит Добро, и Светоч Бог исчезнет для всех, его забудут. Варалла гнал от себя такие мысли.

Понимает ли Кертамис всю сложность иного и его безразмерность? Исследователю казалось, что она представляет их так же, как поверхность воды в одной плоскости, не зная о глубине. Да что мог представлять сам Варалла? Он же гонит мысли о них от себя, не давая проникнуть им внутрь. Возможно, пропустив их в себя, он лучше узнает, как бороться с иным?! Нет! Это будет предательством Светоча Бога! Иное просто начнёт вытеснять из внутреннего естества сияние Добра и постепенно заполнит его. Варалла как раз наблюдает это, происходящее вокруг него. Как с ним бороться? Объяснить всем, что не надо думать об иных, а также не впускать их вовнутрь? Нет. Варалла не сможет. Ведь, чтобы жителям поверить в правильность этого направления мысли необходимы точные знания, а также поддержка магов, а не интуиция Человека. А заклинатели вряд ли согласятся с отказом в изучении иных, ведь если о них ничего не попытаться узнать, то и не будут рождены методы для их уничтожения. Поэтому каждый решает сам, какой избрать путь…

Люди рассказывали о том, что часто происходят разногласия по поводу решения различных проблем, и на почве этого появляются конфликты. Многие уходят в другие края. Бывало так, что никто не хотел уступать в решении того или иного вопроса, тогда исход вместо рассуждений спорящих Людей решался битвой. Хотя порой это мало помогало дотянуться до истины. Старосты поселений часто сменялись. Время, раньше не имевшее значение, стало ощутимей по мере осознания ценностей, которые может отобрать иное…

Много было сказано. Споры тянулись всю ночь. Варалла не привык к общению в такое время. Но он слушал и был с ними рядом. Он не говорил, ибо считал, что по ночам могут прийти лишь негодные и вредные мысли. Исследователь долгое время не покидал собрание, чтобы уединиться для покоя и доброго сна. Но, всё же, в какой-то момент Творение Добра не выдержал и уснул прямо у костра.

Проснувшись, будущий маг как обычно перекусил. Рядом спало несколько Человек, некоторые разбрелись по своим домам. Костёр дымился.

Варалла не стал прощаться, будить Людей, а сразу отправился в путь.

Прежде чем достигнуть Третьего Круга, Исследователь ещё не раз ночевал с различными сообществами, которые рассказывали ему истории про иных и свою жизнь.

Глава 7. Соизмеримая жертва.

Варалла лежал без движения и глубоко размышлял о свершившемся событии. Он позволил иному проникнуть в себя. Оно побывало во внутреннем естестве и далеко забралось. С помощью иллюзии высокой ценности открыло врата Света, которые Варалла защищал от Тьмы. Он не уследил за иным и спасовал. Ещё немного и он принял бы Ялинию как частицу себя, как помощницу в борьбе с иными. И что случилось тогда, если бы он доверился ей? Если бы не распознал в ней слабость, а признал силу? Если бы поверил в простоту отношений между мужчиной и женщиной, а не в уничижение высших чувств Любви и Веры? Если бы Ялиния стала женой, то я предал бы свои высшие ценности, как она. Мы оба оказались бы легкой добычей иных. И о преодолении Третьего Круга и успешной борьбы с неведомым противником можно было бы позабыть и собираться обратно в Четвертый круг к Каривальду и Рияксану, но не вестником окончательной победы, а символом нескончаемого поражения.

Она рассчитывала на то, чтобы я расплавил своё внутреннее естество сомнениями, ослабил концентрацию, поверил иллюзии прошлого.

Но!.. Прошлое, которое я хочу возродить, не может сосуществовать с иными, в противном случае, оно будет его безжалостным орудием, непримиримым захватчиком и разрушителем всего святого.

Иное становится всё сильнее, а я ещё не начал изучать магию! В этот раз смог уйти от поражения, но был на грани!.. Если я проиграю, то уже не оправлюсь! Если иное захватит моё внутреннее естество, то мысли не подскажут этого, и я никогда не узнаю, что игра закончена…

Но пока я чувствую Светоча Бога, то ещё Воин Света и готов непримиримо и до конца бороться с иными представлениями Жизни, какими бы видами они не обернулись.

Варалла размышлял о своем предназначении в борьбе с иным, но не мог обнаружить своё место в иерархии сопротивления. Налицо слишком малое знание о них. Но как только мысли пытались касаться неизвестной сути иного и их видов, исследователь прекращал рассуждать, не желая вновь открывать возможности для проникновения чужеродного сознания во внутреннее естество.

Варалла почувствовал приближающийся закат Светила, но не вышел из дома, чтобы проверить интуицию. Следует учиться видеть то, чего нет в видимости, но есть в действительности. Иначе иные когда-нибудь создадут такую иллюзию, с которой внутренний мир не сможет справиться и будет обречён на гибель.

Через неопределенное время Варалла почувствовал успокоение внутреннего естества и начал отходить в бессознательность…

Порождение Добра видел сон. Обычно миражи к нему приходили редко и были положительными отображателями деяний человека: прогулки в лесу, поиск овощей и фруктов, вспахивание земли, разговор о Светоче Боге с друзьями Четвёртого Круга.

Но теперь приснился совсем иной сон. Он был столь необычным и невероятным, что когда Варалла проснулся от собственного крика, то поначалу не смог разобрать была ли иллюзия настоящей или нет.

Исследователь брёл где-то в лесу в предзакатное время, и навстречу ему выходили, смеясь, множество обнажённых женщин. Они крутились, вертелись и манили к себе. Стебель жизни начал увеличиваться и рычать, будто некий человек с повреждением рта. Он всё рос и рос, и Варалла ничего не мог поделать. Он одёргивал его, пытаясь остановить, бил его, но стебель только сильнее рычал, и, казалось, усмехался над тщетными попытками Человека. Женщины льнули к растущему отростку плоти и вздыхали. Орган дорос до такой степени, что исчез за деревьями. Исследователь вдруг почувствовал, что иное, пользуясь потерей Вараллы контроля над стеблем жизни, начало проникать внутрь через потерявшийся из виду конец плоти. Будущий маг чувствовал, как оно течёт через его отросток и подбирается к внутреннему естеству, чтобы пожрать ценности Бога, содержащиеся в нём, Любовь и Веру… Варалла кричал и сжимал свой огромный и широкий стебель жизни, отрывая с него вены, обливаясь кровью…

Человек прекратил кричать и пощупал между ног. Это был только сон. Стебель обыкновенных размеров лежал без движения.

Но Варалла не мог успокоиться. Что если при соитии иное проникло внутрь через плоть жизни, удержалось там и развивается, пожирая внутреннее естество? Если это так, то смогу ли я выгнать иное оттуда? И если внутри меня живёт другое сознание, то скоро ли проявится оно? А что если Ялиния может управлять им?! Что если она иная, а вскоре и я восстану против Светоча Бога?!

Прозрачная вода жизни вышла из глаз Вараллы от столь ужасных мыслей, посетивших его. Нет, только не это! Надо будет разыскать Ялинию, и… если я вновь почувствую проявления иного, как тогда, когда мы были близки, то она действительно управляет им, и сама стала его воплощением. И тогда я обязательно уничтожу её, и, быть может, иное, забравшееся внутрь тела, покинет меня.

А вдруг иное проникло в меня через отросток жизни, а потом…вышло? И этот канал возможностей навсегда останется открытым для иных, они смогут пробираться к внутреннему естеству, когда захотят.… Этого нельзя допустить! Богомерзкий путь следует уничтожить, закупорить предательскую дверь к высшим ценностям!

Варалла не рассуждал и не сомневался, он определил будущее как действительность, которая произойдёт совсем скоро. Раз он открыл возможность иным пробраться через тело в оплот Любви и Веры, он же и запечатает вход.

Варалла подошёл к углу четырёхугольного дома и приложил усилия, чтобы вырвать нити, связывающие концы смолоточащих стволов жизней Дродурга Бога.

Варалла впивался зубами в прочное основание бывшего дерева и высасывал, насколько хватало сил, вязкую смолу. Я вижу, как вы страдаете, я соберу ваши мучения в себя. Вы дадите мне питание, а я уменьшу вашу боль. Я вытащу её из вас и сожгу в своём теле, чтобы у благих мыслей моих была энергия для существования.

Дродург Бог, прошу тебя, если можешь, помоги избавиться от иного, если оно внутри меня. Выявись через воду Жизней своих и нанеси удар по врагу общему, что присосался к моему внутреннему естеству.

Глава 8. Соревнования.

Варалла находился на краю огромного котлована. Внизу располагались разнообразные камни различных размеров и острые колонны, вероятно, каким-то образом вырезанные из глыб. Росли небольшие деревца и кустарники, но их было мало, в основном землю покрывала трава. Хотя… если присмотреться, то можно было увидеть и кое-где ярко-красные маленькие точки; возможно, это были плоды, которые он ел в лесу. Было очень много камней, мелких и больших, размером с Человека. А ещё по четырём углам на поляне располагались гигантские кубические каменные образования. В центрах двух из них он увидел по тёмной круглой дыре, каждая размером с Человека. Две другие каменных глыбы были расположены к Варалле так, что дыр видно не было, но они, вероятно, существовали, потому что искусственные скалы были похожи друг на друга…

Вниз к котловану с четырёх его сторон вели пологие, но неровные дороги. Только сейчас Варалла осознал, что тогда, находясь на вершине у границы Третьего Круга, он воспринимал пространство через призму иллюзии. Ему казалось, что вся увиденная территория обозревается сверху, или хотя бы её большинство, но это было не так. Каким-образом маги сформировали такое впечатление, исследователь не знал; возможно, они наслоили реальные картины далёких пространств друг на друга, уменьшив масштаб. Варалла подумал о магической иллюзии, потому что тогда совсем не видел этого котлована, хотя это место располагалось не так далеко от границы Третьего Круга с Четвёртым. И размеры этой впадины были внушительны и составили бы немалую часть от пространства, которое обозревал Порождение Добра, когда впервые пришёл в магическую обитель.

Творение Добра заметил три фигуры внизу на поляне. Две из них были с посохами, возможно, это маги,… но нужно проявить осторожность. Хотя иные вряд ли будут разгуливать в ночи близ источников магии Светоча Бога, но…разве я хорошо знаю о чужих сознаниях, их мощи и возможностях? Они очень сильны и беспощадны к Людям. Я на себе уже не раз испытал их изворотливость и способность изменять все самые дорогие ценности в Человеке. Но это сила, переполняющая меня, разве может быть от иного? В это я не могу поверить. Она даёт возможность почувствовать сильнее обычного внутреннее естество. Она похожа на мощь, которую ощутил на вершине границы Четвёртого и Третьего Кругов. Неужели иные всё же могут создавать такие иллюзии как переполнение Любви к своему Богу? Или рождать ощущения, похожие на это чувство? Но зачем? Чтобы делать засады на доверчивых Людей?..

Сила иных растёт, их влияние крепнет, изучение Людей не прекращается, они, вероятно, создают всё новые и новые механизмы для уничтожения Добра. А если взять большинство Людей, далёких от магии, что их ждёт? Какое они могут оказать сопротивление иному? Они лишь будут подчинены его воле, если не руководить ими и не дать почувствовать тлетворное влияние невидимого врага. Конечно, необходимо им придумать другое направление для борьбы, нежели магическое, способное воспрепятствовать атаке чужого сознания, и настроить простых жителей на сопротивление мыслям иных. Это следует обязательно сделать прежде, чем враг нанесёт сокрушительный удар по сознанию Людей Четвёртого Круга и не посеет окончательное безумие в их жизни. Но маги уже работают над разрешением ситуации, ведь Лантаннель говорил об объединении Кругов Четвёртого с Третьим. Возможно, у заклинателей всё под контролем…

Варалла начал спускаться по ближайшей дороге к Людям. Он заметил, что по мере спуска становится светлее от более яркого воздуха. Будто что-то невидимое, и, наверное, магическое освещает низменность. Несомненно, его уже заметили, ведь на Зов, кажется, откликнулись несколько Человек, кроме меня; а может, ещё кто-либо подойдёт, но позже…

Варалла не чувствовал оцепенения, страха и ужаса перед магами, хотя сколько раз встречаясь с ними они подвергали его неожиданным и тяжёлым испытаниям. Какое-то спокойствие окутало внутреннее естество, уверенность в том, что в этот раз всё будет иначе. В такой час затевать испытание было бы неправильным. Маги знают это, они, конечно, пренебрегают какими-то правилами иногда, как заметил Варалла при построении домов, но, возможно, это исследователь ещё мало ведает в толковании высших законов Добра. Хотя, может быть, легкость и успокоенность внутри тела возникала от магической энергии, которая притупляла возможные ощущения при отсутствии колдовства.

Когда Человек подошёл к ждущим его магам, то его внутреннее естество слегка сжалось. Шансы на то, что иные поймали его в ловушку, существуют. Но, увидев Даваллора среди Людей в его фальшивой накидке и с посохом в руке, Варалла успокоился, признав ещё ранее, что он не иной.

- Ох, не ожидал увидеть тебя так скоро, - сказал удивлённо Даваллор. – А мы думали, гадали, кто же это может забрести сюда в столь поздний час…

Варалла почувствовал, что Даваллор и соратники знали о его прибытии, и псевдомаг как будто пытается скрыть это. Ведь он мог читать его мысли вблизи, а был даже не магом. Вполне вероятно, что эти заклинатели могли узреть меня на значительном расстоянии.

- Меня зовут Варалла, я вас приветствую. Я являюсь проводником воли Светоча Бога и хранителем Любви и Веры во внутреннем естестве. Кто вы?.. Я почувствовал…тонкий Зов необходимости… помощи. И…я…не мог не прийти.

Варалла заметил, что у одного из присутствующих, сидевшего на камне, посоха не было, и он был лыс и стар. А маг, который стоял, был средних лет, с лицом, не выражающим эмоций, будто внутреннее естество покинуло его, и он стоит тут, будто каменная колонна, каких здесь было не мало.

Если Даваллор имел голос звонкий и пытался говорить радостно, с чувством неподдельного интереса и желанием в случае атаки иных ринуться в бой незамедлительно, то голос мага соответствовал нечеловеческой холодной природе:

- Я призывал новичков, хотя Зов могли слышать и маги. Те из новобранцев, кто услышал, пришли сюда. Хотя…один Человек шёл…и нашёл бы нас, пусть и много позднее, но…я отрезал магические волны в его направлении и он, в конце концов, вернулся в свой дом. У него прекрасная интуиция, но она не…врождённая, и он не станет сильным магом…. Я так решил, что не следует ему быть здесь. Но это не значит, что он и многие другие не принесут пользы Светочу Богу и не станут сильными его воинами…

Глава 9. Аркорб.

…Ивал шёл где-то по территории Прадэ Земли. Метель буйствовала, пытаясь вывести тело из равновесия.

Эти стихии по силе напоминают те, которые прижали меня к горе. Но сейчас я ощущаю их по-другому, нежели тогда. Неужели я изменился?.. И Тень Зла стала со мной одним целым?

Ивал чувствовал и понимал движение холодных вихрей. Он ощущал, что они вовсе не желают следовать течению Добра, но у них нет силы противодействия породившим их законам. Ивал вдруг легко изменил направление движений стихий, убрав их воздействие на тело.

Тень Зла действительно внутри меня и, как она и говорила, я теперь могу управлять стихиями. Какие же ещё знания она передала мне?.. Я не слышу её голос…

Ивал вспоминал речь Тени Зла.

Она говорила о том, что собирала данные по территории Добра для создания кристалла Оо. Тогда я могу пользоваться знаниями, накопленными ею.

Ивал ощущал план Тени Зла, который жаждал претвориться в действие. Замий чувствовал её зов, раздававшийся внутри, который требовал проявления Оо через телесные формы.

Она говорила о необходимости высвобождения Оо из проявленной реализации Добра для возрождения былого могущества Бога, и утверждала, что я больше не буду испытывать воздействие Оо как раньше.

Ивал решил проверить дарованную Тенью Зла способность и разорвал в нескольких местах торс. Показалось бирюзовое сияние, которое говорило лишь о существовании Оо в созданиях Добра.

Оо больше не проявляется, потому что я стал причиной Оо! Мысли текут свободно, не прерываясь в местах порезов тела! Сияние теперь не связано с ощущениями, которые Оо рождало прежде!

Раны затянулись. Ивал заметил, что восстановление повреждённой материи шло во много раз быстрее, чем раньше. Замий снова и снова разрывал тело руками, чтобы убедиться в отсутствии проявления Оо. В какой-то момент Ивал определил, что ему не грозит потеря сознания от повреждения тела и с усилием начал разрывать оболочку. Замий узрел, что его внутренняя сущность может существовать и без тела, как Тень Зла. Процесс освобождения от формы шёл медленно, восстановление тела сводило на нет усилия Замия. Тогда Ивал взял несколько больших осколков камней и вновь начал отделять себя от физической оболочки. Вдруг Ивал почувствовал, что тело стало ему чужим и отделилось от его настоящего существования. Замий ощутил себя более свободным, разливаясь в пространстве на значительное расстояние. Форма нового бытия Ивала была похожа на оболочку тела, но значительно менее уплотнена и неустойчива к удержанию границ распределения сущности. Обновлённый Ивал, увеличившись много раз, почувствовал предел в заполнении пространства.

Вероятно, силы Добра ограничивают возможности проявления иной реализации и не позволяют перемещаться в таком состоянии.

Ивал почувствовал, что оболочка, оставленная на земле, начала затягивать его.

Пока я не уменьшился до прежнего размера, у меня есть возможность с высоты рассмотреть территорию.

Ивал увидел гору, которая изменила его существование. И по обе стороны от неё были ещё две такие же большие и высокие.

Неужели это Драг Тогэ, о которых говорил Дармейлин? Барадагарригары создали их, чтобы придать Жизням территории все свойства Добра. Но всё же на самых вершинах этих гор остаются пространства, которые связывают Богов Независимых как творений Бога Воплощённого. Боги Земли Прадэ пытались прикрыть эти места стихиями, но я преодолел одно из них и теперь изменю мир, наполнив реализацией Бога Зла.

Ивал почувствовал, что твёрдое тело начало стремительно поглощать его.

…И вот я снова внутри обыкновенной оболочки маленького создания. Там над землёй успел заметить вдалеке множество Замиев. Я направлюсь к ним. Злу необходимы тела для проявления.

Ивал осознавал свою маленькую скорость в передвижении.

Шаги так медленно перемещают тело в пространстве. Время…

раньше оно было ничем. Добро, его исполнение и только. Но сейчас, когда зов Зла раздаётся у меня внутри, с нетерпением ожидая предоставления форм для воплощения, время становится неотъемлемой частью моей жизни.

Ивал почувствовал основные по силе стихийные потоки и убрал от намеченного пути особенно препятствующие движению. Потом перешёл на бег для ускорения перемещения в пространстве.

Когда появятся Замии, то я стану таким же, как они, медлительным и послушным течению Добра. Нельзя открывать Жизням мою изменившуюся сущность, - усложнится доказательство превосходства идей Зла над существующим бытием. Осторожность - одно из средств поддержания короткого пути для распространения Зла, сколь длинным он бы ни был.

Ивал заметил, что чем дольше он бежит, тем медленнее идёт процесс перемещения.

Сколько же ещё мне бежать, чтобы встретить хоть одного Замия? Тело местами лопается, вероятно, от нетерпения Тени Зла в желании распространить Оо.

Ивал решил призвать на помощь стихии.

Их сила уменьшается с удалением от Драг Тогэ. Но стихий много. Нужно соединить их вместе, придав одно направление.

Ивал обнаружил одну из сильных стихий и назначил ей перемещение по кругу. Замий чувствовал сопротивление энергий Добра, которые не желали изменения постоянства движения когда-то установленного Барадагарригарами. Спиралевидно, начиная снизу и заканчивая вверху - а потом наоборот, двигался поток по заданной траектории. Ивал усилил стихию, прибавив к ней проносящиеся рядом более слабые вихревые снежные потоки.

Изменение в движении стихий, возможно, нарушит природное равновесие на небольшой части территории. Но, думаю, это незначительное вмешательство не станет заметным высшим представителям Добра…. Используя природу, я быстро достигну ближайших Замиев.

Глава 10. Жертва.

Ивал перешёл на бег. Замий размышлял о возможности применения ветра для ускорения. Стихии в этой части территории были спокойными, редко встречались шальные ветра, которые напоминали о неустойчивых безумных вихрях вблизи границы нерушимой могуществом.

Тень Зла пульсировала внутри тела, подгоняя к свершениям.

Ландшафт местности содержал больше каменных образований и разломов земной коры, нежели пологих равнин, Ивалу часто приходилось прыгать с одного валуна на другой или идти по оврагам и склонам.

Высшие Замии рано или поздно будут осведомлены о надвигающемся преступнике. Они обязательно подготовятся, и,…кто знает, как они смогут ограничить меня. И успеет ли Тень Зла достаточно напитать прогрессом связь нашу для решения сложных проблем?..

Но, у неё нет выбора. Есть лишь одно направление, одно решение, один ответ. А правильный он или нет, эти рассуждения касаются лишь простых оболочек Жизни, расслаивающихся в мыслях о выборе от невежества.

Ивал частенько падал, распарывал тело, но довольно легко вновь вставал на конечности, прекрасно понимая, что регенерация восстановит оболочку в короткие сроки.

И вот после непродолжительного, удивительно быстрого и проворного для любого другого Замия, путешествия приверженец нового порядка вновь повстречал группу вершителей Добра. Но на этот раз она была большая, порядка тридцати Замиев. Они находились на пологой поляне с разнообразной растительностью и в окружении скалистых гряд.

Хорошее место для проведения мероприятий по демонстрации разнообразных искусств; в избытке и камней и деревьев…

Ивал подбежал ближе. Замии показывали друг другу свою одежду, вероятно, рассказывая насколько прекрасны великолепные наряды, не сомневаясь в мастерстве творцов и высоком уровне творений.

Ивал перешёл на шаг, он не хотел резко вторгаться в предзакатное действо и помешать добрым играм по восхвалению красоты одежды. Широкий купол переливающейся бирюзы уменьшился.

Хотелось бы обойти их стороной, чувствую отсутствие здесь прогресса, но эти Замии могут знать Дармейлина и точнее указать путь к нему.

Некоторые Замии, вероятно, заметили бегущего Ивала. И когда он приблизился, уже все создатели нательных преобразований природных одежд с большим недоумением смотрели на неизвестного смутьяна.

Навстречу Ивалу вышел представитель Добра, по телу которого спереди друг за другом перемещались пять круглых камней. Один из них был красного цвета, остальные белого.

Возможно, красным камнем изображена голова, а остальные, следующие за ним элементы, это конечности, предположил Ивал. Ему самому всегда нравилась неприхотливость в одежде, а сейчас он и вовсе обходился без неё.

- Приветствую тебя, Творение Барадагарригаров! - разлился в пространстве тонкий голос, определяющий женский пол говорящего. - Меня зовут Касальтина, я наставница и сейчас провожу мероприятие по демонстрации Жизней Добра различных территорий.

Она сделала паузу, рассматривая Ивала и, возможно, ожидая каких-либо подсказок со стороны незнакомца, чтобы понять, как быть дальше,… чего ждать от него. Неприкрытое испускание бирюзы, столь сильно удивившее учеников, отразилось на наставнице в меньшей степени.

Боги Добра постарались на славу в доведении сопоставления иерархии Добра внутренним переживаниям,… хотя, я ещё мало видел и чувствовал Замиев, чтобы делать такой вывод...

- Я не знаю, кто ты и как появился здесь, но…твоё сияние тела, оно… никак не связано с Добром и ты…, не думаю, что не знаешь этого…как вижу оно для тебя не вызывает чувство вины, что довольно странно, и весьма… весьма безрассудно и необъяснимо…

Касальтина пыталась подбирать слова и объяснить для себя самой увиденное и частично понятое то, чего и быть не должно - бирюзовое сияние, которое как обычное явление для того, кто излучает его. Ведь оно в детском возрасте лишь допускается и постепенно сводится на нет, но взрослый Замий, испускающий его…Ивал видел возрастающее недоумение, которое всё же не смогла заглушить наставница.

- Меня зовут Ивал, я ученик, плохо познающий Добро, хотя и пытающийся...- Проводник Зла, успевший тайно от кого-либо оглядеться вокруг глазами Тени Зла, пока говорила наставница, увидел, что здесь проводится необычное мероприятие. Замии не просто показывают одежду, а действительно, как и сказала Касальтина, интерпретируют другие Жизни Добра, живущие далеко за пределами Прадэ Земли, о которых Ивал имел смутное представление. Поэтому поначалу желая лишь расспросить о Дармейлине и уйти прочь, Ивал теперь решил задержаться и впитать нужные знания о видовых представителях Добра, ему неизвестных.

- Дармейлин, мой наставник, отправил меня самостоятельно создавать движущуюся картину, а я был так неосторожен, что попал в вихрь безрассудных стихий и… со мной происходили неясные неизвестные мне явления. Лишь при помощи Барадагарригаров мне удалось выбраться из поглотивших меня вихревых потоков. После этого я начал хуже воспринимать Добро и почувствовал прерывание его внутри. Я сразу начал поиски Дармейлина, чтобы он помог мне в случившейся беде. Этот частый бег, преследующий меня… порой не могу его контролировать, меня тянет к наставнику, потому что, уверен, лишь он один способен разрешить мою проблему. Чувствую, что пренебрегаю Добром, но не по своей воле…

Ивал вдруг осознал, что без Тени Зла никогда не смог бы так просто показывать другую действительность, искажённую и в прошлом и в настоящем, и даже в будущем. Приверженец иного бытия явил себя абсолютно таким, каким был раньше, таким, каким его хотят видеть эти Замии, Ивал попытался рассеять их недоумение и показать, что и он сам не понимает случившегося.

- Добро есть самосущное явление, и оно никуда не ушло из тебя, это чувствительность твоя нарушилась, временное явление, исправимое. Я, да и все другие наставники, не сможем помочь восстановить течение Добра, но дальним послушникам, кем является Дармейлин, думаю это по силам…

Глава 11. Дети НЕДНЯ.

НЕДЕНЬ был мрачным и спокойным. Ветра не ощущалось. Теплота и тишина окутали Ивала. Лишь удары его задних конечностей о землю слегка волновали пространство. Замий ускорялся, как мог, но даже на пределе сил равновесие тела предавало, Ивал падал, восстанавливался, если повреждал конечности, и, в итоге, время терялось.

В какой-то момент Замий почувствовал выход Тени Зла из своей оболочки, но не как нематериальной сущности, а как осязаемого предмета. Шар бирюзы по-прежнему сохранял форму, но в самом низу Ивал увидел сгущение красок и… ощутил, что стал выше из-за удлинения задних конечностей.

Интересно, Тень Зла материализовалась сама по себе или с помощью Бога, поделившимся с ней силой Касальтины? Ивал размышлял, что ЕМУ, скорее всего, и вовсе не была важна сила наставницы, а только использование важного момента для демонстрации возможностей Жертвы.

В любом случае Ивал теперь прыгал значительно выше и дальше, при этом ударов о землю не происходило, лишь Тень соприкасалась с поверхностью.

Представитель Зла почувствовал активные разрезы на спине, и, в следующий момент при очередном прыжке, лёгкость своего тела, не спешившего приземляться.

- Я лечу, как Жизнь Дэ Знарха, я парю в небесной оболочке! - ликовал Ивал. Бирюзовые сгустки над ним образовали крылья, движение которых не давало телу упасть. Замий уже научился мысленно подавать сигналы Тени Зла о снижении высоты и её наборе, которые сразу же исполнялись.

Ивал понимал, что энергия, которая раньше не материализовывалась, не могла появиться из ничего, а, следовательно, она не может быть постоянной. Поэтому Замий не летал бесцельно, а по заданному направлению в сторону предполагаемого местонахождения Дармейлина; иногда даже приземлялся и использовал длинные затяжные прыжки.

В полёте Ивал замечал множество разнообразных деревьев, причудливых форм и размеров, но задумываться над ними как раньше Замий уже не мог, потому что стал другим. Раньше любая мысль, отходившая от рамок Добра, казалась Ивалу неким незримым этапом прогресса, который следовало пройти. И природа была одним из толчков для восхождения к новому пути, но без неосознанного упорства и неявного стремления освободиться от цепких объятий Добра взойти к нему не получилось бы.

Ивал не мог принять простое стечение обстоятельств, а верил в собственную уникальность и выбор его Богом Зла. Если бы он отказался, сколько бы прошло времени, прежде чем другой Замий преодолел тяжёлый путь по Драг Тогэ?

Ивал видел Замиев, которые не укрывались от встречи с Барадагарригарами. Но, вероятно, были и такие, которые предпочитали тёмные укромные места, чтобы Боги не нашли их и не наказали за проявленные мысли, далёкие от Добра. Именно они бы и стали кандидатами вместо меня, если бы спасовал перед новыми возможностями иной жизни.

Да, я уничтожил себя, преобразовавшись в другого Замия. В нём больше не течёт энергия Богов, о которой говорил Дармейлин; я остался представителем Добра только внешне, а внутри уже давно вершитель других законов и даятель иного бытия…

А вдруг бывший учитель где-то совсем близко, возможно в бессознании беседует с Барадагарригарами, а я, ускорившись в его поиске, оставлю позади объект моей встречи? Но, быть может, желание увидеться с ним откроет у Тени Зла новые способности, и она обнаружит Оо моего наставника на расстоянии? В любом случае с ним или без него я найду тех Замиев, которые стоят высоко в иерархии бытия Барадагарригаров на Прадэ Земле и спрошу всё, что желаю и возьму то, что даст прогресс моему Богу и всем Жизням, которые познают Оо.

Ивал помыслил, что если бы Дармейлин излучал бирюзовое сияние вследствие Оо, то Тень Зла уж точно бы определила наставника, будь он неподалёку. Поэтому…

Насобирав множество камней мелких и больших на своё тело, Ивал, не сбрасывая скорость перемещения, начал метать их в Замиев, сущности которых гостили у Барадагарригаров, и силой возвращал их в насущный кошмар НЕДНЯ. Двух конечностей, конечно, Замию не хватало, чтобы успеть бросить в каждого, попадавшегося на пути, поэтому ему помогала Тень Зла, преобразовав божественную энергию в щупальца.

Камни наносили разные степени повреждения, но, чтобы Оо вышло как можно больше, Ивал старался подбирать обломки средней величины; очень большие могли оставить Замиев у Богов навсегда, и среди них мог оказаться Дармейлин.

Неистовая Тень Зла, метая валуны с гигантской силой, наносила тяжёлые повреждения ничего не подозревавшим гостям Барадагарригаров. Чтобы попасть по небольшим мишеням, Ивалу необходимо было приблизиться к ним на небольшие расстояния, а Тень Зла поражала наиболее далёкие объекты. Она, вероятно, используя некие безошибочные расчёты, никогда не промахивалась, в отличие от Ивала.

Подгоняемая Богом Зла, Тень ударом за удар отсекала конечности Замиев, они отлетали на почтительное расстояние и, вернувшись сознанием, раненые впадали в бешеное беспокойство, заливая пространство бирюзовым сиянием. Их мысли, улавливаемые Ивалом, были настолько спутаны, полные невыразимого кошмара и непонятности в случившемся, что Выразитель Зла изумлялся: неужели в своё время на Драг Тогэ моё течение Добра испытывало подобный ужас, наблюдаемый сейчас со стороны?

Среди подвергнувшихся нападению были и наставники, их судороги повреждённого тела и хаотичные мысли поначалу были такими же, как у Замиев учеников. Но Ивал замечал, что те, кто уровнем выше в познании Добра, значительно быстрее начинают контролировать ход своих мыслей и спокойнее воспринимать произошедшее нежданное событие, а после пытаются успокоить учеников и вернуть им контроль над собой.

Интересно, позволит ли регенерация соединиться оторванным конечностям? Или, со временем, при невозможности сращения из-за длительного отсутствия части тела, отрастёт ли новая верхняя или нижняя конечность? И поспособствует ли этому какой-либо дальний послушник?

Так или иначе, Бог Зла умножит регенерацию тела любого Замия, если он станет на путь прогресса и будет давать Оо, возвеличивая план иного бытия. ЗЛО не останется в долгу и возвысит неотлагательно в развитии и познании.