Болотное предание

Сказка о доброй мачехе

Этот жаркий день в месяце червене надолго врезался в детскую память Чистозваны. Тогда ей уже минуло семь зим, и она понимала довольно многое. Бабка Величана каждый солнцеворот посещала родную весь, хотя теперь вместе с младшим сыном переехала в Златокаменск. Хитёр да удачлив был Уголёк, сумел возвыситься несказанно. Был он простым знахарем в веси Локсти. Хотя прост стрый Чистозваны никогда не был. Казалось, что он заключил договор с самой Мареной и способен выцарапать больного из её цепких когтей. Конечно, ради бедняка, который может отблагодарить только творогом, яйцами да пирогами, хитроумный Уголёк стараться не будет. Приготовит отвар целительный да прочтёт заговоры, отгоняющие недуги и злых духов. Но если больной попадётся тороватый, то Уголёк станет радеть о его исцелении как о своём собственном. Многих безнадёжных больных корыстолюбивый знахарь исцелял, имея с этого солидный барыш. Бедняков он лечил по обязанности, богатых — по призванию своей души. Слава о знахаре дошла до самого Златокаменска. Сильно тогда недомогал боярин Сушко. Страшные хрипы разрывали его могучую грудь. Казалось хитрому княжескому прихлебателю, что проклял его искалеченный гусляр, чьё лицо иногда являлось боярину в кошмарных снах. Тогда и начались у того приступы паники и удушья. Ни славянские целители, ни заморские лекари не могли побороть эту немочь телесную. Но один челядинец случайно обмолвился про деревенского лекаря, который, кажись, с нечистой силой знается, но может сотворить чудо. Мало кто хочет расставаться с жизнью. Род людской всегда страшится неизведанного. А что может быть ужаснее, чем переход из Яви в Навь. К тому же у боярина совесть нечиста, планов нереализованных полно, да и все благостыни судьбы перед смертью острее ощущаются. Никогда не казалась Сушко заря такой яркой, наложницы — такими прекрасными, а яства — такими сладкими. Только рака смерть красит. Известие о знахаре из мокшанской веси стало для Сушко той веткой лозы, за которую хватается утопающий.

Справился со своей задачей Уголёк. Благодарил его боярин сердечно, просил остаться в своих хоромах, щедр был на посулы, однако, достойный сын Величаны разбирался не только в людских телах, но и угадывал малейшие движения души. Не исключением стал и боярин Сушко, полагающий себя великим разумником, но не подозревающий, что его стремления и помыслы ясны мокшанскому чародею, как светлый день. Знал Уголёк, что благодарность является одной из самых редких добродетелей для обитателей срединного мира. Если мщение должно быть продуманным и отложенным, то благодарность — это такое яство, которое надо есть только, когда достанешь из печки человеческой души. Уголёк униженно благодарил боярина, но стать его личным лекарем отказался, сославшись на то, что в Златокаменске полно болящих и он хочет быть полезным всем страждущим. В глубине души Сушко ощутил облегчение. Лучше один раз по-княжески вознаградить человека, чем носить вечный хомут на своей шее.

Так внук самого бедного человека в веси Золотые камни стал состоятельным человеком даже по городским меркам. Слухи о чародее, исцелившем безнадёжно больного боярина, наполнили город. Новизна всегда пробуждает интерес, обжигающий любопытных, как крапива — непослушных глуздырей в березене. Куны, веверицы, медные и серебряные слитки, арабские дирхемы текли в загребущие длани Уголька, как изобильный осенний дождь. Не забыл и о своей семье удачливый мокшанин. Перевёз он в новый дом Величану и свою юную дочь Осинку. Осинка была бабушкиной любимицей. Чистозвану бабка видела редко и относилась прохладно, хотя при встречах довольно правдоподобно изображала любовь, ласку и радость. Так снег ласкает осенние цветы, чтобы вернее их заморозить. Уголёк довольно рано женился на купеческой дочке. Приданое невеста принесла богатое, но мужнина родня рассчитывала на большее. Молодая суложь Уголька умерла, рожая Осинку. Соседи зубоскалили, что не очень-то знахарь хотел спасти свою ладу, так как уже успел в ней разочароваться. Осинка была старше Чистозваны на семь зим и относилась свысока к родственникам из веси. Бабка внушила ей мысли о высоком предназначении. Осинка недоумевала, как мог её глупый дядя вернуться в весь, тогда как мог жить, где угодно. Что хорошего в постылых дубравах, в обыденной жизни, когда можно ухватить руками весь мир. Скудоумен дядя Беломил и Чистозвана такая же. Уголёк не выказывал особой привязанности к дочери, но ни в чём ей не отказывал, чтобы не осложнять свою жизнь девичьими капризами. В последнее время он занялся торговыми делами, в чём ему сопутствовала удача. Это занятие гораздо больше соответствовало природным склонностям Уголька, чем врачевание. Величана же наконец-то стала оправдывать своё имя. Она казалась счастливой и светилась довольством, как кошка, укравшая сливки. К слову, у Беломила было несколько кошек, которые обожали рыбака, уделявшего им часть своего улова. Маленькая Чистозвана уже умела удить рыбу и подкармливала своих хвостатых друзей. Горожане считали Величану глупой и недалёкой простушкой, любящей похвастаться и безбожно избаловавшей свою внучку. Односельчане по-прежнему относились с недоверием к матери Беломила. Мало кто помнил, в чём было дело, однако, настороженность осталась. Пожилая женщина всегда была спокойна, благодушна, приветливо улыбалась, но её огромные тёмные глаза, обрамлённые длинными, густыми ресницами, доходящими почти до бровей, оставались прохладными, как дыхание Морены. Такие глаза могли принадлежать восточной пери, но не дурнушке Величане. Порой природа любит пошутить не менее скоморохов.

Тогда был как раз день Купалы. Когда-то такой же праздник перевернул с ног на голову устоявшуюся жизнь Величаны. Теперь же она исправно посещала избу старшего сына в день его зачатия. Гостинцы, которые богатая бабка привозила из города вызывали смех у Оленя и Чистозваны. Один Беломил не смеялся. Ему было стыдно за жадную мать, стремившуюся прослыть гостеприимной и тороватой. В богатом доме Уголька обитало множество приживалов, которые прославляли щедрость и доброту Величаны. В действительности они жили немногим лучше цепных псов. Есть такая категория людей, которые ради сытой жизни терпят любые унижения. Сама Величана, досыта нахлебавшись в девичестве нужды, лиха и горюшка, наслаждалась чужими страданиями. Беломил не любил мать, но никому не позволял сказать о родительнице дурного. Однажды он приобрёл для дочери на ярмарке разноцветное стеклянное ожерелье, которое торговцы привезли из далёких южных земель, и соврал, что это подарок бабки Величаны. Сама же Величана дарила внучке и своим многочисленным родичкам старые, либо ненужные в хозяйстве вещи. После её отъезда Беломил и его родички отдавали эти вещи старухе Ягодке, которая потеряла всех своих близких и жила весьма бедно. Но Ягодка не унывала и не жалилась на свою Недолю. За каждый дар она благодарила, но подачек никогда не выпрашивала. Звала её переехать с собой Величана, да получила оскорбительный отказ.

Гусляр

Никто из жителей веси Золотые камни не мог объяснить происхождение этого необычного названия. Селище было довольно многолюдным и небедным, но золота там никогда не находили. Самые отчаянные мальчишки, надеясь сыскать золотой камень, ныряли в реку Итиль, на берегу, которой стояло поселение. Ничем хорошим это, разумеется, не могло закончиться. Водяной разгневался на непрошеное вторжение и забрал в своё царство малолетнего предводителя отчаянной ватаги. Родители мальца долго убивались, а односельчане судачили по этому печальному поводу.

— Разве можно было лезть в воду, не прихватив с собой чеснока али папоротника, не отведав пирога, испечённого на Купалу? — говорила Весенка, которая бережно выполняла все запреты и предписания.

Маленькая Чистозвана слушала всезнающую соседку, едва сдерживая слёзы. Девочка впервые столкнулась с жестокостью Марены, собирающей людскую жатву, и тяжело переживала потерю товарища по нехитрым забавам и детским шалостям. Почему-то проще было считать, что Святогнева забрали безжалостная Марена да недобрый Чернобог. Водяной он же незлобный, он хранит могучую реку Итиль, по которой ходят ладьи, люди приносят ему богатые требы, и он не насылает на них бедствий. Именно река была кормилицей и оплотом для семьи Чистозваны. Весёлый, любящий различные шутки, загадки и постоянно напевающий отец девочки был рыбаком, не обиженным щедростью хозяина водных глубин. Ни разу Беломил не приходил без богатого улова. У отца были золотые руки и неунывающий характер. Эти качества частично унаследовала и рыбацкая дочь Чистозвана. Беломил сам выстругал из дубового дерева лодку, на которой он отправлялся на промысел. Сам построил бревенчатую избу, которую украшали изваяния богов и добрых духов. Умел Беломил мастерить мебель, плести корзины, хорошо владел оружием. Любое дело ладилось в его больших, надёжных и крепких обветренных руках. Любил весёлый рыболов дикую природу. Каждый раз просил прощения у лесного зверя, подводной рыбицы, небесной птицы за то, что лишает её жизни, объясняя, что сиё действо совершается не ради того, чтобы продемонстрировать свою удаль да силушку молодецкую, а чтобы прокормить голодных домочадцев. Ни разу не приходил он в лес без подношений. На корявом пне оставлял Беломил лепёшки, блины, пироги или жбан с квасом. Благодарил и водяного за милость несказанную, оставляя ему часть улова, мягкий хлеб, овощи и ленточки. Известно, что водяной большой охотник до ленточек. Ими он приманивает строптивых девиц, которых после берёт себе в жёны. Чистозвана любила кататься на лодке по реке в солнечный день, когда небо и Итиль, словно сливаются воедино. Золотые блики отражаются в прозрачных водах, серебристые щуки, окуни, жерехи и плотва резвятся, не зная, что скоро им предстоит погибель. Отец наизусть знал повадки речной рыбы и чёрных раков, рассказывал о них дочери, мечтая, что она продолжит его дело, поскольку Боги не даровали Беломилу сына. Порой он высаживал дочь на крошечном зелёном островке, где та собирала полный берестяной туесок сладчайшей луговой земляники. Оберегом от Водяного служил засушенный папоротник, а от водяницы остерегала белая кувшинка. Свою мать Чистозвана почти не помнила. Цвета умерла, когда дочь была совсем малюткой. Говорили, что её унесла никому неведомая хворь. По словам отца, мать была похожа на цветок Перуна, который Беломилу пришлось повидать, когда он в молодости странствовал по свету. Перуника растёт в Болгарии, её цветы лилово-голубые, как глаза Цветы, а на лепестках растут золотые волоски. Славяне зовут это растение дивной красоты перуникой, а латиняне дали ему странное название ирис. После смерти своей лады Беломил больше не брал жену, хотя многие пригожие молодицы заглядывались на него. Лицом рыбак был недурён, хозяин —хороший, к браге и пиву — равнодушен. Да и дом у него был, что называется, полная чаша.

Из-за своего малолетства Чистозвана приняла потерю матери как необходимое зло. Так, например, Итиль зимой покрывается толстым слоем льда, в месяц грудень идут проливные дожди, а Мать Сыра Земля не всегда балует своих чад богатым урожаем. Это печальная данность, которую люди не в силах изменить, и это остаётся только принять. Даже зайчик привыкает к сломанной лапе. При мысли о зайчике Чистозвана вспомнила про гусляра Оленя, который заменил ей родного дедушку.

Олень вернулся в родную весь две зимы назад. До этого все жители Золотых камней полагали, что гусляр был любимцем Богов. Но недоля и лихо никого не щадят. Был Олень красив, как только что народившийся месяц, а голосист, словно русалка, стремившаяся приманить понравившегося молодца. Сверх того, была у него способность играть на гуслях да говорить так складно, что любая хозяйка бросала работу лишь бы послушать сказителя. Варяги таких людей скальдами называют и относятся к ним с особым почтением. Но на свою недолю родился Олень не в северных странах. Сам князь Гостобран отличил певца и позвал его жить в хоромы, чтобы Олень тешил его своими песнями. Вот и возгордился музыкант сверх меры. Посчитал, что раз сам Велес наделил его своими дарами и покровительством, то ему можно почти всё.

Столица княжества звалась Златокаменск. Весь Золотые камни некогда была свободным поселением, которым управлял старейшина, не плативший никому дани. Но прадед Гостобрана огнём и булатом покорил вольную весь, вошедшую в состав его княжества. Название деревни так полюбилось надменному и жестокому правителю, что он переименовал свою столицу в Златокаменск. Столичные жители гордились своим градом, позабыв, откуда пошло его название. А весь Золотые камни окружение князя стали презрительно называть просто Каменка. Но старожилы веси ещё помнили рассказы своих дедов о былом величии. Помнил об этом и гусляр Олень. Вначале он прижился в княжьем тереме. Красные девицы баловали его своей любовью, а Гостобран всячески возвеличивал да богато задаривал певца. Но княжья милость недолговечна, как лист на берёзе. Сегодня он ещё зелён да свеж. Завтра уже жёлтый да пожухлый, а послезавтра ему суждена разлука с родимой ветвью. Сию истину Олень испытал на своей шкуре в самом печальном и буквальном смысле. Гостобран и соседний князь Творислав были дружны и неразлучны, как нить и челнок. Но отчего-то князья раздружились и Гостобран решил пойти войной на былого союзника. Олень помнил рассказы своего деда о том, что от любой княжеской свары страдают прежде всего пахотные люди. Горожане отсидятся за заборолами, а соседний правитель, чтобы сорвать свою злость, сожжёт пару весей, перевешает старейшин, отправит к Чернобогу тех людей, которых Олень знал с детства, а после князья замирятся, осушат множество чарок с мёдом, троекратно облобызаются и поклянутся в вечной дружбе, которая будет столь же ненадёжна, как погожий денёк в месяце травене. Вот и сложил гусляр крамольную песню. Сложил прежде всего, чтобы утихомирить своё негодование и остудить душевный пожар. Но огненный Бог Сварожич рассудил по-иному. Любому пламени нужен выход, иначе быть беде. Перебрал сочинитель медовухи на пиру, да исполнил свою песнь перед князем и всеми нарочитыми мужьями. Известно, что беспечный хмель — один из главных человеческих ворогов. Крепко осерчал Гостобран, оскорблённый в своих лучших чувствах. Он высоко вознёс этого голосистого наглеца, а тот ещё смеет ему указывать, да упоминать о былой вольности родного села. Сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотрит. Но зачем князю волк в ближнем окружении? Не лучше ли ему держать вокруг себя только преданных псов? Ещё не протрезвевшего певца княжьи кмети связали и бросили в поруб. А у Оленя ещё хватило дерзости, чтобы выкрикнуть им:

Родичи

Позже Чистозвана поняла справедливость слов Оленя о том, что не всегда родичи добры друг к другу. Что уж говорить тут о помощи? Просветила девочку на этот счёт та же Весенка. Женщина она была смешливая, небранчливая, простая, как загадка для несмышлёныша. Про таких недалёких баб и сложена пословица: «Что на уме, то и на языке». Но по крайней мере такая Весенка не затаит камня за пазухой, да и ножик булатный для своей врагини не припасёт, чтобы ударить в самый негаданный момент.

А вот родня у Беломила была совсем иного склада. На языке мёд, а под языком лёд — это про его мать Величану да брата Уголька. Величана была родом из веси Золотые камни, да на купальских гуляниях сошлась с мордвином и зачреватела от него. Известно, что купальское дитя — это благословение Богов и большая радость в семье. Так оно и было бы в зажиточной семье. А семья Величаны отличалась количеством голодных ртов, но никак не достатком. Постоянно перебивались с репы на капусту. Жито у них плохо родилось, в охоте и рыбной ловле отец Величаны не знал настоящей удачи. Руки его не отличались меткостью, а глаз зоркостью. Щедростью глава семьи тоже не отличался. Самые гнилые припасы приносил в требы Водяному и Лешему. Посчитал духов дурнями, коих обмануть не стыдно. Однако сам же и оказывался в убытке. Хлеб из травяной муки, ягоды, грибы, капуста, репа да молоко — вот и всё, что было на столе. А как единственная корова околела от бескормицы, так и вообще жить стало голодно. У соседей старались не занимать, потому как даже бедняк не стремится в кабалу угодить. Иным милее сытая неволя, а некоторые цепляются за полугододную волюшку, потому как не приучены жить по-другому. Порой лесной кабан позавидует сытой жизни деревенского борова, но ни за что не поменяется с ним местами. Лучше самому добывать пропитание, чем пойти добровольно под нож. Не быть лесному волку сторожевым псом, а пугливый заяц никогда не станет ласковым, как кошка.

Для родителей Святогнева гибель ребёнка была неизбывным горем, а для семьи Величаны — избавлением от нелюбимой и нежеланной обузы. А уж когда отец, с трудом сговоривший старшую дочь за соседского пахаря, прознал про приплод негаданный, то стал похож на Перуна, готового поразить ослушницу молнией. Всем известна легенда про то, как Перун покарал женщину, которая кощунственно подтёрла золотыми колосьями своего малыша. Хлеб — это милость богов и нельзя бездумно использовать её. Перун лишил неразумную мать урожая, а отец указал дочери на дверь. Мол, с кем миловалась, пусть тот кормит тебя и ребёнка твоего приблудного.

Нечего было делать Величане. Пошла она в соседнюю весь, где жила мордва, да отыскала избу своего случайного полюбовника. Тот не был рад нежданному известию, но от полюбовницы и грядущего дитяти не отказался. Может, и опасался Кирдяй, что если прогонит девицу, то она бросится в озеро или в Итиль, али удавится и будет преследовать виновника своего лиха, пока не утащит того за кромку. Наскоро провели свадебный обряд, так и вошла Величана хозяйкой в избу Кирдяя. Браки между славянами и финно-уграми были нередким явлением. Не сильно отличались их уклад и нравы от славян. Весь, в которой теперь жила Величана, называлась Локсти. На мордовском наречии так звалась птица лебедь, к которой это племя относилось с особым уважением. Избы мокшане ставили на берегу водоёмов, где порой селились лебеди. Изба Кирдяя стояла рядом с крошечным прудом, который, словно в насмешку, назывался Козя, что означает богатый. Жил Кирдяй намного зажиточнее, чем отец Величаны, однако до богатства ему было так далеко, как неказистой Величане до Лебединой девы. В другое время статный красавец Кирдяй и не посмотрел бы в сторону бедной и невзрачной девицы. Но несколько выпитых чаш крепкого коварного мёда и всеобщее веселье разгорячили кровь молодца и задурили его голову. Локстянки же баяли, что дело не обошлось без ворожбы. У отца Величаны рождались до поры до времени одни дочери. Пусть и бедна была семья, а разгневался глава семьи на жену. Рожает одних девок, а наследника и помощника подарить ему не может. Кто будет на зверя ходить? Кто жито посадит? Девки только репу могут сажать да за скотиной ходить. Немного от них проку, да каждую нужно кормить. Не выдержал мужик и при всём честном народе пообещал, что коли следующий ребёнок окажется девкой, то бросит несчастное дитя в огонь вместе с матерью, а себе возьмёт иную суложь. Скорее всего бедняк просто срывал свою злость и разочарование на домочадцах. Посмотрит он, как живут другие, и так горько на сердце станет, словно залпом выпил чашу полынного настоя, который заварила для его семейства сама Недоля. Вот и так мрачно шутил и угрожал своим домочадцам. Но измученная постоянным безвременьем и бескормицей, бедняцкая суложь не понимала таких шуток. Когда снова затяжелела, то во всём себя и дочерей ограничивала, а приносила требы Роду и Рожаницам, моля о том, чтобы сынок у неё родился,. Сама же женщина мечтала только скорее отмучиться и покинуть негостеприимную Явь и поскорее попасть в светлый Ирий. Там нет разделения на бедных и богатых, там можно досыта накушаться сладких плодов и наслушаться пения дивных птиц. Ничто в этом мире не радовало несчастную поселянку. Младшие дочери ожидали разрешения матери от бремени, как головник, сидящий в порубе, ожидает решения своей участи. Только Величана не волновалась и молча смотрела на отца своими большими тёмными глазами. Иногда она казалась домашним лесным подкидышем. Бывало, что отец честил старшую дочь отродьем кикиморы. Величана никогда не водила хороводы, не ходила на посиделки, не делилась с подругами нехитрыми секретами. Бескрайние просторы, аромат цветущих лугов, ласковая прохлада речки, стрёкот стрекоз не наполняли отрадой девичье сердце. Такие люди не способны быть счастливыми в нужде. Есть счастливые натуры, которые хоть на миг способны забыться и отрешиться от повседневных печалей. Но сердце Величаны с малолетства впитало в себя горечь трав, заваренных самой Недолей и одноглазым Лихом. Постепенно в её душе поселилась злоба, зависть и ненависть к тем, кому повезло больше. Любимым древом Величаны была осина. Другие люди остерегались прислоняться к её стволу, предпочитая дуб, берёзу и сосну. Величана же проводила своими худыми бледными пальцами по коре осины, такой же тёмной, как её глаза. Кожа девушки была бледной, редкие русые волосы были тусклыми, а тело худым от постоянного недоедания. Только тёмные глаза обладали странной притягивающей прелестью, словно маня заглянуть в тайны, доступные только жителям Нави. Из коры осины Величана готовила лекарство от вспухших дёсен, крошечную осиновую дощечку она клала в ведро с квашеной капустой, чтобы та не испортилась раньше времени. Из леса девица часто приносила полный короб подосиновиков, но никогда не собирала боровики, лисички, сыроежки, подберёзовики, грузди и волнушки. Порой она приносила грибы в подоле али нанизывала их на острую осиновую ветку. В Золотых камнях жители привыкли к странностям Величаны, но порой бабы недоумённо шушукались, что старшая дочь Негомила никто иная, как ведьма. Лишний раз убедились в этом люди, когда суложь Негомила в срок произвела на свет мальчика. Дурная слава бежит быстрее Даждьбожьих златогривых коней. Так и обитатели веси Локсти при приближении угрюмой, худенькой Величаны вскоре начали браться за полынь, держать при себе головки чеснока и делать охранительные знаки. Не успокаивало их и то, что нежить боится осины, как нашкодивший глуздырь — сурового батьку.

Кудесник

После трагических случайностей никто из обитателей веси Золотые камни не осмеливался подбирать яхонты, которые теперь валялись на берегу рядом с серыми и белыми камешками. Даже несмышлёныши, запуганные матерями, не брали в свои маленькие ладошки драгоценные камни. Жизнь всё же дороже, чем богатство негаданное. Одну зиму спустя Вятко, отец Святогнева, ставший новым старостой, всё же призвал в весь волхвов, которые провели обряд и отвели беду немилосердную. Тогда-то любопытная Чистозвана впервые и узрела того самого волхва Велислава, о котором рассказывала ей бабка Величана. Молод годами был Велислав, но все остальные волхвы ему подчинялись. Силу чародейскую имел несказанную, вид величавый, говорил складно и велеречиво, как сказитель. К скромным подношениям нового старосты молодой волхв оказался равнодушен, а вот показывать свои знания, умения и авторитет любил. Произнёс он заговоры, и драгоценные камни обратились в пыль, которую тут же унесло дыхание Стрибога. Водяного умилостивили новой прялкой, но не колдовской, а самой обычной. По душе пришлось сиё подношение Святогневу. Радостно захохотал малолетний хозяин вод и тут же скрылся с новой забавой. Заплакала было несчастная Премила, да строго её отчитал Велислав. Так хозяйка отчитывает нашкодившую скотину, которая не имеет своего разумения.

— Женский волос долог, да ум короток, однако, ты, мать водяного, должна осознавать, что своим плачем делаешь себе лучше, а своему дитяти только хуже. Разве тебе неизвестна история о девице, не попавшей в Ирий, потому что слишком тяжела была ноша родительских слёз и причитаний?

— Но мой сын стал водной нежитью и никогда не попадёт в Ирий, — неожиданно разумно сказала Премила, всё ещё давясь слезами.

— Слезами горю не поможешь, — сурово сказал Велислав, — ты получишь только временное облегчение своих страданий. Кто может знать волю Богов? Этому было суждено случиться. Ещё не случалось такого, чтобы женские слёзы разжалобили Марену и Чернобога. Твой же сын стал не прислужником в подводном царстве, а одним из властелинов реки Итиль. Многие бы согласились поменяться местами с этим мальцом.

— Что ты такое говоришь, мудрый кудесник? — не выдержала Премила, к которой, как будто начал возвращаться рассудок.

— Порою Боги посылают людям такие непомерные испытания, что смерть становится единственным выходом. Разве тебе неизвестна, жена старосты, легенда о реке Кудьме, которая является правым притоком Итиля?

Многим людям из веси была известна эта легенда, но теперь, когда опасность отступила они были готовы снова выслушать это предание из уст многомудрого волхва. Любо было тщеславному Велиславу всеобщее внимание и поклонение. Казалось, что эти простодушные жители веси обратились в слух. Горожане хоть и оказывали почёт служителю Перуна, но никогда не смотрели на волхва, как на Бога, спустившегося с небес и снизошедшего до простых смертных.

Начал волхв свою речь, упиваясь всеобщим интересом:

— В стародавние времена жила в эрзянском племени дочь гусляра, красавица Кудьма. Любила она молодого охотника и тот любил её. Но был один иноземец, который тоже был гусляром, но имел руки загребущие и зависть чёрную к чужим достижениям. Прослышал про красу ненаглядную, что умела петь, как соловушка и покинул родные края, решив поглядеть на деву дивную. Решил купить у отца Кудьмы гусли, да отказал ему старец. Полюбил богатый чужеземец девицу, пытался обольстить её любовными речами да богатыми дарами, но устояла Кудьма. Любила она своего жениха, а богатого поклонника только боялась. Пыталась она уговорить жениха убить своего соперника, но тот отказался. Нельзя поднимать руку на гостя, иначе Богов прогневишь. Всюду чтят обычай гостеприимства, — при этих словах Беломил нахмурился, вспомнив обстоятельства смерти своего отца. Не прогневили ли этим Богов локстяне? А предание это Беломил прекрасно знал с раннего детства. Это эрзянское предание, но и мокшане его любят рассказывать, — Охотник победил гостя в единоборстве, надеясь, что тот после поражения захочет убраться подобру-поздорову. Но тот убил счастливого соперника в день свадьбы и пришёл к невесте, сказав, что теперь она в его руках. Девушка бежала от своего преследователя, но когда её силы были на исходе, то бросилась в Итиль. Боги сжалились над ней и сделали её притоком этой могущественной реки.

Это предание Чистозвана слышала впервые. Оно произвело на неё не меньшее впечатление, чем сказка о доброй мачехе. До чего печальная история у реки Кудьмы. Девочка решила упросить отца свозить её на эту реку, чтобы поклониться духу несчастной, но не сломленной девушки.

— А что стало с тем злодеем? — осмелилась спросить девочка.

— Об этом предание умалчивает, — величественно произнёс волхв, весьма довольный произведённым эффектом.

— Я слышал у ромеев предание, которое немного напоминает наше, мордовское. Бог солнца преследовал своей любовью дочь речного бога и она превратилась в лавровое дерево, чтобы избежать объятий нежеланного поклонника. Не люб был ей этот Бог.

— Так ромеи вроде бы поклоняются одному Богу, — как-то не совсем уверенно протянула Весенка. Что касается богов и духов родного края, то она ведала почти всё. А вот вера чужеземцев была для неё так же непонятна, как тёмный лес для дитяти малого.

— Так оно и есть, — ответил Беломил, — но они владеют письмом и записали свои старинные легенды и предания. Эту историю я услышал от одного ромейского пригожника, который был весьма сведущ в книжной премудрости. Мне же это было ни к чему.

— В последнее время князь Гостобран призывает к себе на службу варягов, — охотно поддержал беседу Велислав, — они хоть и захаживают на капища, но верят в богов своих далёких полуночных земель. Их верховное божество Один владеет даром поэзии, за который отдал один глаз.

Тут раздался дребезжащий смех Оленя.

— А я владею даром понимать людские помыслы и отличать лесть и кривду от правды. Только за это я заплатил отрубленной рукой.

Родичи Оленя, бывшие в толпе, поспешили отвести глаза, почуяв в словах гусляра укор. После этого народ, переполненный впечатлениями, стал расходиться. Староста Вятко пригласил волхвов на ночлег в свою избу. Однако, Велислав решил переночевать в жилище Беломила. На то была особая причина. Он не стал прямо напрашиваться в его дом, справедливо полагая, что среди жителей веси есть и хитрецы, которым его желание покажется подозрительным. Он просто посокрушался, что у него так мало времени, чтобы свести знакомство с рыбаком, который показался ему весьма интересным собеседником. Заявил Велислав, что не ожидал в племени вятичей встретить человека, который знает про нравы, обычаи и предания византийцев. После этого Беломил пригласил его разделить с ним кров и ужин. Велислав для виду немного поупирался, но в итоге приглашение принял.

Воля княгини

Княжич Яронег никогда не думал, что настанет этот день. Спустя две зимы его отец всё же сделал своей суложью эту девку, носившую совсем не княжеское имя и обладающей исключительно вульгарными манерами. Но не успела княгиня Милослава отправиться в Ирий, как безутешный супруг объявил о своей новой свадьбе. Теперь эта волочайка будет не меньшицей, а полноправной княгиней. Самое скверное, что Яронег начал подозревать недоброе. Его мать скончалась внезапно, хотя до этого могла похвастаться крепким здоровьем. А теперь выяснилось, что эта девка непраздна уже три полнолуния. Но до поры до времени от всех таилась. Яронег давно спал с бабами и девками и запросто мог отличить обычную девицу от тяжёлой. А тут выходит, что князь проводил ночи со своей деревянной ладой, но не понял, что она в тягости. Бред! Да и только! Велислав подозревал, что знахарь мог составить яд, чтобы проторить своей кровиночке дорожку в княгини. Теперь и сам княжич не чувствовал себя в безопасности. Если Осинка родит сына, то участь Яронега будет предрешена. Никогда гордый наследник Златокаменского княжества не думал, что его судьба будет зависеть от подобной особы.

Но теперь наступил свадебный пир князя и его лады многолетней. Осинка была в траурном красно-белом сарафане, сотканном из парчи и расшитом золотыми нитями. Князь был в весьма игривом настроении и презирал обряды, согласно, которым нужно было лить слёзы жениху и невесте. Разве его брак с покойницей Милославой был счастливым? И тут князь среди приглашённых узрел Оленя.

— Потешь меня, мой славный гусляр.

— Я бы с радостью, о, княже, только нечем. Чтобы на гуслях играть, нужны обе руки. Даже левша не сможет сыграть на гуслях яровчатых. Хотя у него две руки целы.

— Тогда спой песню, — распорядился князь, находившийся в весьма благодушном настроении.

— Разве ворон с отрубленным крылом исполняет песни? — насмешливо спросил Олень.

Но тут отличился сам княжич Яронег.

— Хотите свадебной печальной песни, так я её исполню. Только эту песню я услышал от знакомых болгар, а они в свою очередь переняли её от ляхов.

— Ну же, спой для меня, княжич, я жду, — провозгласила невеста, с лика которой влюблённый князь сорвал покров. Это был день торжества Осинки. Она долго шла к своей цели, лгала, изворачивалась, изображала любовь к старику, который был ей противен, сдерживала свои капризы.

Яронег запел. Он не обладал таким замечательным голосом, как Олень. Но песня княжича шла от самого сердца, что не могло не покорить слушателей. Маленькая Чистозвана тоже восторгалась пением княжича, но слова запали ей в душу на всю жизнь.

— Ты идешь горою,

Ты идешь горою,

А я долиной.

Зацветёшь ты розой,

Зацветёшь ты розой,

А я калиной…

Маленькая Чистозвана не знала, что такое роза, но калину не раз пробовала и заготавливала на зиму.

— Ты пойдешь тропой,

Ты пойдешь тропой,

Я — кустами;

Освежись водой,

Освежись водой,

Я — слезами.

«Какая грустная песня, — подумала девочка. — Но как её ритм отличается от заунывных обрядовых песен».

— Как богат твой терем

Как богат твой терем.

Земли — вволю.

Мне же быть одиноким

Век дано судьбою.

А когда помрём,

За родным холмом

Нас схоронят,

Как любили мы,

Как дружили мы,

Будут помнить.

Кто придёт сюда,

Надпись тот всегда

Прочитает:

«Здесь лежит чета,

Здесь их неспроста

Смерть венчает»!

— Какая красивая и трогательная песня, — сказала Чистозвана, — быть даже после смерти рядом с любимым. Что может быть лучше?

Князь о чём-то задумался и смахнул непрошеную влагу со щёки. Возможно, он вспомнил Милославу али какую-то полузабытую любушку, но теперь он был мрачным, как и полагалось жениху. В конце торжества молодых накормили обрядовой пересолённой просяной кашей и разбили глиняную миску, разлетевшуюся на несколько черепков. Велислав принуждённо улыбался, приговаривая:

— Сколько черепков, столько Боги пошлют князю с княгинюшкой сынков.

После этого принесли в жертву чёрного петуха, гадая по его внутренностям и крови, каким будет исход битвы. Предсказание Велислава было неутешительным, но князь отмахнулся от него, как от надоедливой мошкары.

Чистозвана же вернулась в родную весь к огромной радости своего старшего друга Вадима. Вадим почему-то думал, что Чистозвана непременно останется в стольном граде княжества и найдёт себе пару. Он постоянно расспрашивал свою подружку

— Ну как там?

— Худо.

— Так уж и худо?

— Петушков мне жалко. Там или бои проходят петушиные, или кладут их на алтарь.

— А ведьмеди есть?

— Медведи, — смеясь поправляла Чистозвана.

— Ну медведи, так медведи.

— Их водят скоморохи. Только несчастные те медведи. Зверям нужен простор дубрав, сладкая малина да мёд. Недавно я видела, как хозяин леса поймал рыбицу в озере.

— И ты не испугалась? — всплеснул руками Вадим.

— А что их летом бояться. Мишки косолапые только зимой злые. И их можно понять. Даже человек осердится, если его разбудить негаданно.

— Расскажи про Златокаменск, лада моя, — ласково попросил Вадим.

Так уж повелось, что они давно считали себя женихом и невестой. Вадим был сыном старосты, а Чистозвана — единственной дочерью одного из самых зажиточных людей веси Золотые камни. Богатство зачастую тянется к богатству. Даже звери ищут пару среди себе подобных. Вадим и Чистозвана любили свою землю, не стремились в город, не боялись тяжёлой работы. Связывала их и память о Святогневе. Не том водяном, каким он стал, а о дерзком мальце, который мечтал найти клад, объездить всю землю и уйти с варягами за море. Не сбылись мечты Святогнева. Принял он смерть лютую в водах Итиля за своё любопытство и желание проникнуть в тайны речных глубин. Но память о нём была жива в сердцах его родичей и Чистозваны. Остальные друзья быстро позабыли бы своего предводителя, кабы Святогнев сам не напоминал о своём существовании. То ущипнёт за ногу подрастающего приятеля, который ловит раков, то засмеётся безрадостно. Хотя Святогнев ещё никого не утянул в воду. Люди же истолковывали великодушие нового водяного по-своему. Решили, что безвредному озорнику ни к чему требы богатые. Он и так милостив к жителям веси. Только Чистозвана всегда оставляла творог, сметану и яички для былого дружка. Любил при жизни Святогнев молочные продукты, а рыбу с мясом терпеть не мог. Но теперь ему выбирать не приходится. Не знал глуздырь неразумный, что нечисть, как и человек должна свой авторитет показывать, иначе никакого почёта ей не видать, как своих ушей. Любил выходить по ночам из глубин Итиля Святогнев. Сидит на водной глади, наслаждается игрой золотистого месяца, похожего на серп, коим жнут колосья. При жизни мальчик не особо жаловал хлеб, а теперь полюбил ржаные лепёшки, ячменные блины с мёдом, вареники и пельмени, рецепт, которых Чистозвана вызнала у княжеских кухарей. Не любо мясо Святогневу, но пельмени пришлись ему по душе. Никогда он не делал подобного при жизни земной. Ах, вдохнуть бы аромат полевых цветов, прокатиться бы на отцовском коняшке по лесу, собрать бы грибы, на чьих шляпках лежат хвойные иголки. И Чистозвана своим чутким сердцем почувствовала тоску Святогнева.

Воля князя

Когда Чистозвана прибыла в княжеский терем, бабка пожелала побеседовать с ней без видоков и послухов. Начало речи не отличалось особой оригинальностью. Похвальба высокой долей Осинки, любование своей правотой, гордость возвышением негаданным. Тоненькие пальчики Чистозваны нервно постукивали по столу из мореного дуба. Заметив её взвинченность и некое нетерпение, бабушка перешла к сути вопроса.

— Ты, наверное, думаешь, что я бессердечная старуха, которая любит мучить окружающих? — проницательно спросила Величана, пристально глядя в фиалковые глаза внучки своими тёмными, как безлунная ночь, очами.

— Мы будем и дальше играть в жмурки? — нетерпеливо прервала внучка бабушку, — это забава для детей, а вы мните себя многомудрой.

— Ладно. — Произнесла Величана после непродолжительного молчания. — Скажу правду. Ты очень необходима нашей семье.

— Вот именно. Вашей семье. Вы меня и родителя моего никогда не считали за ровню. Я значу для вас не больше, чем шавка приблудная, — с горечью отозвалась Чистозвана, дивясь собственной смелости. Когда твой недруг даёт слабину, то ты пытаешься уколоть его побольнее, чувствуя его уязвимость. А Величана была недругом для своей младшей внучки. Не умела Чистозвана орудовать костяной иглой, однако теперь пыталась уколоть бабку побольнее, словно мстя ей за годы нелюбви, пренебрежения и унижений. Её щёки алели, как маков цвет, а глаза метали молнии. Наконец-то она высказала этой неласковой, нелюбящей и высокомерной женщине всё, что думает о ней.

— Не стоит цепляться к моим словам, как репей придорожный.

— Репей — это ваша семья, — Чистозвана нарочито выделила слово ваша. — Обвилась ваша Осинка сорной травой возле княжеского дуба.

— Я приложила все усилия, чтобы пересадить эту сорную траву в княжеский огород. Ты похожа на малое дитя, которое тетёшкает свою обиду, как тряпичную куколку. Уж мне ли этого не понимать? — неожиданно мрачно произнесла Величана. — Как не тешь свою израненную гордость, а прошлого не воротишь. Посмотри на меня. Простая ленточка в юности дарит больше счастья, чем парча и паволоки в старости. Многие скряги откладывают сбережения на чёрный день, но приходит пожар и куны, веверицы и медные слитки сгорают вместе с избой. Такова воля Богов. А у человека не остаётся даже воспоминаний, только горькие сожаления.

Праведный гнев Чистозваны испарился, как молочный туман, витающий над кронами лип и берёз. Никогда ещё она не слышала такой горечи в медовом голосе своей бабушки, никогда ещё они не говорили без притворства и ужимок.

— Тогда я вас слушаю.

— Видишь ли, моя лапушка, — продолжила повеселевшая Величана, — всё дело в том, что мы, словно по острию клинка булатного ступаем. Осинка не намного умнее тебя, не в обиду будь сказано. Тоже считает, что можно всё решить словами гневными, а не хитростью. Но слово серебро, а молчание золото. Мало овладеть даром речи. Нужно овладеть даром молчания. Осинка же…— тут Величана досадливо махнула костлявой рукой, похожей на птичью лапку.

— Она перечит своему супругу?

— Только этого не хватало, — нахмурилась Величана, — при нём она сдерживает своё дурное настроение. Но после его ухода творится настоящий Рагнарёк, как любят говорить варяги. В общем она умудрилась настроить против себя всех нарочитых мужей и даже волхвов. Только боярин Сушко поддерживает нас.

Чистозвана была поражена откровениями бабушки. Осинка чуть больше года стала княгиней, но уже умудрилась наломать таких дров, что даже Величана обеспокоилась. Права была Весенка, любящая повторять по любому поводу: «Один дурак в воду камень кинет — десять умников не вынут».

— Я опасаюсь самого страшного. Бояре захотят сгубить Ярополка. Ведь он не просто младенец, но и претендент на княжеский стол.

— Это ещё с какой радости? Пока ещё не ушёл в Навь старший княжич. А он хорошего рода и любим народом. Я слышала, что он и хазар гонял, и над болгарами победу одержал. Люди его превозносят до небес.

— Кто знает, что случится завтра? — уклончиво ответила Величана, — мы не доверяем нянькам да мамкам подосланным. Ты должна нам помочь. Ты должна беречь Ярополка, как зеницу ока. Ты согласна нам помочь?

— А что мне остаётся делать? Разве у меня есть выбор?

Даже в согласии Чистозваны был некий вызов властной родичке и подавленная непокорность. Это было, как потаённое пламя, которое до поры до времени не может вырваться на волю. Но чувства и переживания Чистозваны волновали бабушку не больше, чем занимает варяга выпитый рог с пивом али заморским вином. Всё, что ей было нужно, она уже получила от дочери своего старшего сына, но к равнодушию и некоему злому потаённому чувству примешивалась изрядная доля уважения. В тихом омуте много водяных водится. Так и тихоня Чистозвана переняла от большухи своего рода больше, чем бездумная Осинка.

Величана серьёзно поговорила с Осинкой по поводу того, чтобы она не цеплялась к новой няньке Ярополка. Осинка в последнее время была нервная, раздражительная и более злобная, чем обычно. Но доводы своей наставницы поняла и приняла. Что ей эта девчонка безмозглая? Бережёт княжича — и ладно. Родичка из веси. Лапотница и нелюбимица Доли. Хотя порой самой Осинке казалось, что она была счастливей на подворье отца. Тогда она была беспечной и верила, что Доля и богиня Лада пошлют ей красивого и богатого суженого. Теперь она княгиня, но чтобы не выказать своё отвращение перед супругом, которого разула в брачную ночь, Осинка всё чаще прикладывается к ягодным наливкам, а позже жуёт листья, освежающие дыхание. Главное, чтобы жестокий Гостобран не заподозрил, что Осинка может с ним спать, изрядно приняв на грудь.

Время в княжеском тереме было похоже на стоячую болотную воду. Только Милава и Велислав скрашивали скуку новоявленной княжеской няньки. Порой юной поселянке хотелось выть по своей прошлой жизни, как собаке, которая оплакивает усопшего хозяина. Как она скучала по полям, по одуванчикам, меняющим золотую корону на серый пух. Тогда Велислав сажал её в седло своего вороного скакуна и отвозил в священную рощу, в которой Чистозвана врачевала свои душевные раны. Эта девочка с её искренностью, любовью к природе и отчаянием сумела затронуть какую-то струну в безжалостном сердце волхва.

Воля волхва

В предвкушении неизвестного Чистозвану била нервная дрожь. Достаточно ли сил в её изящной руке, чтобы поразить злодея, забывшего покон предков? Не уважает старые обычаи князь Гостобран. На свадьбе веселился, как дитя неразумное, пока Яронег не пристыдил его ляшской песней. А теперь решил потешиться с родичкой своей суложи. Если бы Чистозвана была в родстве с настоящей высокородной княгиней, то Гостобран держал бы свои руки и другие части тела подальше от юной девы. Потому как знатная и влиятельная родня заступилась бы за опозоренную девицу. Только Велислав да скальд Сигурд осмелились заступиться за Чистозвану. Перепивший медовухи варяг так и сказал князю:

— На моей родине за это бы тебе, княже, сделали бы кровавого орла. Ты принял сию девицу в род, доверил ей своего сына, а теперь бесчестишь как рабыню на торге купленную. Не один конунг, достойный этого звания, не позволит себе такого поведения. Разве мало тебе рабынь? Ты этим обесславишь прежде всего себя. Какой князь отдаст свою дочь или сестру за сына человека, который тащит на ложе сестру своей супруги?

Гостобран и не подумал о родстве между ним и Чистозваной. Он привык воспринимать её как одну из многих челядинок, с которой побаловаться не зазорно. Но брать свои слова назад правитель не стал. Распустились тут наёмники. Уже князю указывают, с кем спать.

— Разве тебе неизвестна судьба гусляра Оленя, боярина Велегора и иных смутьянов?

— Боярина ты только осрамил, но жить оставил. Олень же был простолюдином. Если бы твоя диса брачных уборов была княжеского рода, то ты не осмелился бы на подобное. Я же свободный властитель стали и сводный брат ярла. Все варяги разгневаются, если коршуны крови выклюют мои луны ресниц.

Сколько не знался Гостобран с варягами, но так и не приучился понимать их кенинги. Князь бросил, что его приказания не обсуждаются, иначе непокорных ждёт виселица.

Теперь Чистозвана судорожно вспоминала, какая кара полагается убийце князя. Она не очень хорошо ориентировалась в законах родной земли. Одно лето назад она стала невольным видоком того, как казнили головника. Люди наслаждались диковинным зрелищем. Несчастного заживо сварили в кипятке, и его крики долго отдавались в ушах впечатлительной Чистозваны. Кто бы мог предположить, что её жизнь повернётся таким образом. Тогда лучше сразу вонзить ножик булатный в грудь белую, чтобы недолго мучиться. Малодушные мысли овладели Чистозваной. Что, если покориться воле князя, а после забыть это как страшный сон? Терпит же Осинка объятия постылого князя. Расплачивается своей любовью за роскошь, почёт и положение княгини. Но Чистозвана не такова. Она должна отомстить за себя, за Оленя, за воев, кметей и гридней, сложивших голову в этой бесславной войне. Сегодня ночью она станет валькирией, пьющей росу смерти властелина негодного. А дальше хоть Рагнарёк. Чистозвана улыбнулась уголками своих кумачовых губ. Общение с варягами и с Милавой не прошло для неё даром. Она рассуждает и действует как скандинавка, рождённая в знатной семье. Сигурд довольно часто говорил, что высокородные женщины его родины предпочитают смерть бесчестию. А ещё варяги уважают право на месть. По их мнению, всепрощением отличаются только рабы. Ну и поклонники распятого Бога, которые сами именуют себя рабами Божьими.

До чего прихотлива судьба Чистозваны. Могла ли предположить маленькая девочка, слушающая горькие откровения гусляра Оленя, что воля князей сломает и её жизнь тоже? Чем виновата Чистозвана? Её родичка Осинка решила, что Чистозвана должна стать нянькой для её малыша. Не домогалась дочь рыбака подобной сомнительной чести. По воле новоиспечённой княгини она покинула родную весь, оставила всех, кого любила. Только бы встретиться с Вадимом, отцом, Оленем, Весенкой и Ягодкой в светлом Ирии. Но тут новая мысль, подобно гадюке, заползла в голову девицы. А что, если новый князь Яронег решит сделать убийцу отца его посмертной спутницей? Не хочет Чистозвана быть с проклятым погубителем и на том свете. Вспомнила она рассказы Весенки о том, что во времена стародавние приносили жителей в жертву духам леса. Всегда люди хотят откупиться от высших сил. Вот и кидали жребий, кому спасать племя ценой своей жизни. Вырывали с корневищами кусты калины и клали их рядом с болотом. По этим кустам и должен был идти приговорённый. А после болотник забирал несчастного и отставал от иных жителей. Внезапно Чистозвана вскочила со своего места. Она вспомнила слова той самой песни, которую исполнял княжич на пиру:

«Зацветёшь ты розой,

Зацветёшь ты розой,

А я калиной…»

Вот и судилось Чистозване пройти по калиновой дороге жертвы. А Вадим когда-нибудь утешится и найдёт иную любушку. Он будет цвести, как неведомая роза. Чистозвана прошептала побледневшими устами слова, которые казались ей пророческими.

— Ты пойдешь тропой,

Ты пойдешь тропой,

Я — кустами;

Освежись водой,

Освежись водой,

Я — слезами.

Только слёзы да горькая калина суждены ей в любом случае. Даже если она покорится князю, то её доля будет незавидной. Не сможет она смириться с ролью покорной игрушки престарелого правителя. Он же похож на Кощея Бессмертного. Только Гостобран смертен. Но смерть её не обвенчает с постылым стариком. Пусть поищут для него добровольную жертву. Она и в том мире будет любить Вадима. Внезапно на Чистозвану снизошёл покой. Слёз больше не было. Теперь она вспоминала то счастье, что узнала под срединным небом. Воспоминания о счастливом былом скакали в голове Чистозваны, словно котята, резвящиеся на ярко-зелёной травке. Вот она учится удить рыбу и Беломил приговаривает:

— Хочешь, чтобы у котейки был вкусный ужин, прояви усидчивость, егоза.

Тут же лето сменяется зимой, а весь — городом. Теперь уже Кетиль, друг Сигурда, учит её кататься на лыжах. А Сигурд в своей иносказательной манере рассказывает про Бога Улля — покровителя лыжников. Чистозвана даже научилась мастерить лыжи и коньки. Получалась, правда, не слишком красиво, но вполне пригодно. На коньках можно кататься по замёрзшему Итилю. Чистозвана вспомнила ещё о том, как Велислав разводил огонь-Сварожич в священной роще, а она поймала окуня в озере, которое несло свои тихие воды близ берёз, дубов и тополей. Вкусная оказалась уха, сваренная в котелке, который где-то раздобыл Велислав. Тогда был месяц липень. Тополя роняли свой убор, прямо на землю около простеньких подорожников, которые казались речной травой, выступающей из белоснежной пены вод. Велислав уминал уху за обе щёки и нахваливал стряпню Чистозваны. А после он собрал ягоды и насыпал разноцветную горсть в узкую девичью ладошку. Чистозвана беспечно смеялась и ела малину, землянику и ежевику, забавно перепачкав своё загорелое личико.

Взгляд назад

Сколько Велислав себя помнил, он выискивал самые сложные и нестандартные решения любых проблем и задач. Делал он это не со зла, а потому что был рождён таким человеком. В прошлой жизни, о которой волхв не любил вспоминать, он был старшим сыном довольно удачливого купца. Отец был хитёр в торговле, но весел и прост в быту. Поэтому купец не понимал и не любил серьёзного молчуна, бывшим его первенцем. Любимцем отца был младшенький, который был добр, весел, говорлив сверх меры и смеялся по любому поводу. Велислав же говорил только когда к нему обращались, да и то не всегда. Как-то отец застал старшего сына, разговаривающего с яблоней и поразился до чего, оказывается, речист робкий и немногословный ребятёнок. Конечно, славяне почитали деревья и опасались загубить слишком старое или молодое дерево. Но странности мальчика неприятно поразили обеспокоенного родителя. Дальше — больше. Послал отец сына отнести товары покупателю. Конечно, купец мог послать кого-то из многочисленных помощников, но решил приобщить мальчика к своему делу, заинтересовать торговлей. Хотят Боги погубить человека, первым делом разум отнимают. Покупатель жил на горе. Многие люди там сызмальства селились. Дорога должна была занять совсем немного времени. Ждал купец сына к обеду, Велислав и вернулся к обеду. Только на следующий день. Все домашние не находили себе места, мать всполошилась, отец искал сына по всему городу. Оказалось, что Велислав решил пройтись по роще. Если пройти через всю рощу, то можно было добраться до горы. Но дорога была длинная, а главное полная опасностей. Ладно бы не умел малец ориентироваться в пространстве, но Велислав обладал замечательной памятью и прекрасно знал кратчайшую дорогу к кварталу, расположенному на горе. Просто ему было скучно идти обычным путём. Роща та пользовалась самой дурной славой, но мальчик не растерялся и прошёл путь до конца. Берёзы хотели сгубить гостя непрошенного, но малец задобрил их подношениями. Он разорвал дорогие ткани и подвязал берёзовые косы. А потом подумал: какой смысл идти к покупателю, если товар всё равно попорчен. Повернул он обратно.

Хорошо хоть доумился отношения с заказчиком не испортить. А так одно беспокойство и разорение принёс. С простейшим поручением не справился. Купец всё же решил доведаться, в чём причина такого странного поступка.

— Почему ты не пошёл обычной дорогой?

—Я не подумал об этом. Сия мысль пришла мне в голову только потом.

Не поверил отец, разозлился на сына и высек его, как провинившегося раба. Велислав молчал, только глазищами чёрными, как ежевика, сверкал. Тогда местная знахарка еле выходила злосчастного мальчика, а шрамы так и остались на его спине на всю жизнь. А после волхвы приметили в нём дарование особое и богато одарили жадного купца, чтобы тот отдал им в ученики своего старшего сына. Велислав расставался с семьёй почти без сожаления. Только слёзы матушки его расстроили. Нелегко было в учении у волхвов, однако, там его странности понимали и принимали, не бранили и руку не поднимали. Много дарований было у отрока Велислава, но самой удивительной была его способность принимать облик зверей, птиц и рыб. Когда прознал про это грозный глава волхвов, великий кудесник Яснослав, то сохранил это в тайне. Строго он наказал Велиславу пользоваться своим даром только в самых крайних случаях. А то люди безжалостны к колдунам и оборотням.

Вскоре Велислав выходил воронёнка, выпавшего из гнезда, и назвал питомца Даром, в честь своей редчайшей способности. До недавнего времени он не пользовался возможностью превращаться в зверей. Сверстники Велислава, обучающиеся вместе с ним, не полюбили загадочного и одарённого юношу. Но он не искал их расположение. Ему проще и легче было с деревьями, цветами, былинками и животными. Отходя в иной мир, Яснослав выразил свою последнюю волю. Его преемником должен стать Велислав. Всех это устроило. Юноша был хитёр, расчётлив, красноречив и пользовался авторитетом в народе. Нелюбимый сын, изгой в своей семье стал народным любимцем и лучшим другом юного княжича. Яснослав, замечая странности своего воспитанника, учил того жесточайшему самоконтролю и самодисциплине. Объяснил юнцу, что сердце — это главный враг человека, наделённого властью. А получить власть Велислав мечтал больше всего на свете. Для него она была слаще мёда, дороже золота и краше солнышка ясного. Поэтому научился взвешивать каждое своё слово и гасить малейшие порывы неразумного сердца. Месть, любовь, обида и ненависть для простых смертных. Ему же предназначено иное.

Иногда Велислав встречал в городе отца и младшего брата. Они делали вид, что не узнавали его. Для них он был кем-то вроде кромешника. Бывало, что детей отдавали в жертву лешим, водяным или самой Бабе-Яге. Велислава же отец продал волхвам за звонкие арабские дирхемы. В душе торговец был счастлив отделаться от сына, вселяющего в него страх, с которым он ничего не мог сотворить. Уже став главным среди волхвов, Велислав узнал, что был у его отца брат, беспечный гуляка, краснобай, обольщающий девиц, душа компании. Да в недобрый час оказался он в мокшанской веси. Перепил он мёду стоялого да убил местного жителя. В другое время откупился бы дядя Велислава вирой, да как назло убийство произошло в праздник Акша Келу — день белой берёзы. Велислав прекрасно понимал убийц дяди. Он осквернил праздник, попытался навязать своё внимание девице и зарезал её заступника негаданного. Сам Велислав любил яблони, вишни, дубы, липы и берёзы. Утомившись от постоянной борьбы и интриг, он черпал силы, обнимая стройные стволы, наслаждаясь тихим перешёптыванием листьев, видом распускающихся почек и листьев причудливой формы. Только в роще было ему покойно.

Поразмыслив, Велислав понял, что его отец страдал, потеряв беспутного братца, и перенёс чувства на младшего сына, который нравом напоминал покойника неотмщённого. А Велислав был чуждым для купца. Так сложилась жизнь.

Вскоре в соседней веси случилась беда, и жители призвали Велислава. Перед тем он навёл справки о мокшанах и жителях веси Золотые камни. Оказалось, что старший сын убитого проживает в веси Золотые камни и приютил гусляра Оленя, чья история некогда гремела на весь Златокаменск. А младший сын жил в стольном граде, неплохо себя зарекомендовал и весьма многого добился. Но этого было мало пронырливому знахарю. Сговорился он с таким же хитроумным боярином Сушко и положил свою дочь в постель к стареющему Гостобрану. Хочешь жить — умей вертеться. А бабка княжеской лады любила младшего сына, но прохладно относилась к старшему. Одно это настроило Велислава против Уголька и Величаны. В их семействе, словно в глади водной, увидел отражение своего детства несчастного и нелюбви отца несправедливого. А к рыбарю Беломилу Велислав ощутил что-то похожее на солидарность. Рыбак был светлым, как солнечный луч, простым, как пареная репа, весёлым и беззлобным. Однако первое впечатление часто обманчиво. Рассказывая легенду о Кудьме, Велислав нарочно обронил намёк о том, что везде чтят обычай гостеприимства. Сразу заметил волхв, что не умеет Беломил скрывать своих чувств. Его отец ценил бы такого сына, но злобная Величана была иного мнения. Убил нескольких зайцев одной пращой Велислав. Сделал своим должником старосту, выполнил поручение княжича и приобрёл сторонника в лице гусляра, которого исцелил по мере своих возможностей.

Возвращение волхва

Чистозвана была счастлива вернуться домой. Её приключения закончились весьма благополучно. За краткое пребывание нянькой в княжеском тереме она повзрослела и окончательно рассталась с детскими иллюзиями. Какую же дорогую цену заплатила бабка Величана за своё честолюбие непомерное. Сейчас, наверняка, бабка жалеет о своих откровениях горьких. Оказалось, что жители веси не ошиблись, считая старуху ведьмой. Зачастую подобная дурная слава безосновательна, но не в этом случае. Оказалось, что Величана владела даром ворожбы, порой губила своих недругов и зналась с самой Бабой-Ягой. Мудрая лесная ведунья была по-своему привязана к неказистой и завистливой девчушке и упреждала её, что за каждое своё злодеяние придётся платить цену немалую. Но молода и нетерпелива была Величана и горела жаждой мести по отношению к своим обидчикам и насмешницам нескромным. Лес рубят — щепки летят. Так жертвой ненависти Величаны к отцу родимому стал её младший брат. Решила она отобрать у отца самого близкого человека да завела мальчишку в топь. Так и стал он болотным духом. Вслух Величана сочувствовала горю отцовскому, а в душе ликовала. Что ей был брат, которого она почти не знала? Вот на сестриц родимых рука Величаны бы не поднялась бы. Они были её товарками по злосчастью. Но великодушие Беломила отравило торжество его мстительной матери. Умер старик на руках внука. А самое обидное, что выгнал жестокосердый бедняк свою дочь, когда она носила под сердцем своего первенца, дитя той самой купальской ночи, когда впервые в жизни она позволила себе забыться и стать счастливой. Иной бы отец почитал бы такое дитя за благословение небожителей, но не вечно злобный и крикливый Негомил. Хотела Величана отобрать у него сына долгожданного, а вышло так, что отец забрал у неё любовь Беломила. Оставалось Величане только злобствовать безмолвно и досадовать, что увечный старик одержал над ней победу. Она родила Беломила, выкормила его своей грудью, заботилась о нём, а этот старец выгнал дочь из дома, не думая о её судьбе и участи будущего ребёнка. Но когда телесная немощь его сразила, не отказался от вспоможения негаданного. После смерти отца Величана своим чародейством наслала пожар на его дом. Беломил тогда был в отъезде, поэтому никто не пострадал. Но сын не растерялся, и построил новую избу. Вот тогда и наступил звёздный час Весенки. Молода ещё была, но все обычаи, законы и поконы знала и поучать людей учила. Объясняла она Беломилу, где конские черепа лучше закопать, где избу ставить, какие брёвна использовать в строительстве. Ни в коем случае нельзя ставить дом на месте бани, иначе можно банника прогневить. Предписаний по поводу строительства было столько, что далеко не каждый человек их запоминает. Первую неделю в избе должны обитать животные. Если с ними ничего не случится, то можно и человеку заселяться. Очевидно, советы Весенки оказались нужными и полезными, потому что дом Беломила вышел на славу. Избу украшали изваяния Богов и добрых духов, а на крыше было поставлено деревянное изображение конька. То был конь Кирдяя. После гибели своего хозяина он затосковал и околел, но черепа животных всегда сохраняли. Вот и пригодился верный конь при постройке дома. Стал буланый жеребец хранителем жилища.

Крепко любила Величана Кирдяя. Была благодарна ему за то, что своей женой сделал, не прогнал и дитя принял. Но постепенно злоба и ревность толкнули Величану на преступление. Изводила она своей ворожбой всех его милушек. Наивно надеялась жена, что муж потянется к ней, оценит её старания, хозяйственность, любострастие на ложе. Пыталась привязать к себе Кирдяя Величана вкусными яствами, чистотой и порядком да страстью удовой. Муж был пылок по ночам, хвалил стряпню и рукоделие Величаны, замечал порядок в доме, но на сторону похаживал исправно. Сколько волка не корми, он всё в лес смотрит. Потом Величану ещё пущая злоба взяла. Разлюбила она супруга и отстала от его любушек новых. Решила суложь Кирдяя, пусть любится, с кем хочет. Погиб муж смертью лютой. Тогда Величана ощутила облегчение, но и досаду, что не стребовала виру с купеческого сынка.

Все надежды Величана возложила на Уголька. Любила она младшего сыночка. Как гончар придаёт глине нужную форму, так и Величана сотворила из сына своё подобие. Думала, что если придёт богатство в их дом, то заживут они отрадно и забудутся все унижения предыдущие. Бахвалилась она удачей негаданной перед родной весью, но обида на весь человеческий род не роса, чтобы мгновенно испариться.

Всегда было мало Величане того, чем она владеет. Раньше она завидовала другим, а теперь любила сама вызывать людскую зависть. Даже к наставнице своей Бабе-Яге зашла похвастаться своей счастливой долей. Ничего не сказала ведунья лесная, только подарила ей прялку с узорами диковинными. Напугалась Величана и решила сбросить свою недолю в хрупкие ладошки нелюбимой внучки. А теперь она гадала, что бы случилось, если бы она оставила эту прялку себе. Упреждала об опасности мудрая чародейка или ценный дар преподнесла Величане? Получилось, что Величана спряла свою недолю и гибель своего сына Уголька. Этот волхв, которого она ненавидела всем сердцем, с такой лёгкостью развеял проклятие прялки. А потом он сгубил её сына, обездолил внучку и правнука, забрал всё у самой Величаны. Проклинала она тогда зловредного кудесника, но того только веселил её гнев.

— Теперь тебе, Величана, только и остаются проклятия. Каковы семена — таковы и всходы. Не я начал эту войну. Не тебе тягаться со мною. Смирись со своим уделом. Каждый сверчок — знай свой шесток. Ты меня не испугаешь своими угрозами. Хотя бы в старости живи достойно. Князь Яронег поступил с тобой и твоей внучкой лучше, чем вы заслужили. Как же ты злорадствола о судьбе Оленя, а теперь сама познала, что значит гнев князей.

Величана могла только скрипеть зубами от своего бессилия. Велислав сумел заглянуть в её чёрную душу и прошёлся по самым больным местам.

— Однажды я заставлю тебя отплатить за всё мое горе. Настанет день, когда ты, ведун, потеряешь всё. Только тогда моё сердце запоёт и возрадуется. Ты лишил меня всего, но я не так бессильна, как ты думаешь.