Боль | Pain

Боль | Pain

📖 Глава 1. Тишина внутри

Иногда боль — это не крик. Это тишина.
Такая, в которой всё внутри будто ломается,
а снаружи ты — как будто в порядке.
Ты улыбаешься. Говоришь "всё нормально".
Никто не видит, что внутри — пусто.
Или наоборот — слишком много.

Боль бывает тихой. Такой, что режет, как стекло, но без звука.
Бывает, ты ждёшь — понимания, слов, прикосновения.
А вместо этого — пустота.
И ты уже не знаешь, что хуже: боль от того, что ушли,
или боль от того, что остались, но не те, кем были раньше.

Ты хочешь кричать. Но не кричишь.
Ты хочешь плакать. Но слёз уже нет.
И остаётся только писать.
Потому что слова — это всё, что осталось живым.
Слова знают, как больно.
Слова не отворачиваются.

📖 Глава 2. Отец

Иногда боль — это не просто одиночество.
Это страх в собственном доме. Там, где должно быть безопасно.
Там, где должен быть папа.
А вместо папы — человек, от которого хочется бежать.

Он бьёт. Не потому что она плохая.
А потому что сам не может справиться с собой.
Потому что он слабый, хоть и сильнее телом.
А она маленькая. Тонкая. Хрупкая.
Но в тысячу раз сильнее него — потому что всё ещё живёт.

Каждый звук шагов — это тревога.
Каждое движение руки — это предчувствие боли.
Слёзы не помогают. Молчанье не спасает.
Что бы она ни делала — он всё равно найдёт повод.

Она не понимает, за что.
И самое страшное — она начинает думать, что виновата.
Что, может, заслужила.
Что, может, если бы она была "другой", "лучше", "тише", — он бы не бил.

Но правда в том, что она не виновата.
Никогда.
Ни один ребёнок не должен бояться своего отца.
Ни одна девочка не должна плакать в подушку, чтобы никто не услышал.

Это не просто боль.
Это трещина в душе.
Это рана, которая не заживает, даже если тело уже не болит.

Но в этой девочке живёт свет.
И однажды она уйдёт.
Она станет свободной.
И больше никто не посмеет поднимать на неё руку.

Продолжение…

Она не украла. Не солгала. Не предала.
Она просто влюбилась.
Впервые. Искренне. Глупо, может быть — но по-настоящему.
Она улыбалась от сообщений,
держала телефон близко к сердцу,
мечтала.
Это же не преступление, правда?

Но для него — это позор.
Он не видел в ней дочь. Он видел ошибку.
Как будто её чувства — грязь.
Как будто любовь — это стыд.

Он не спрашивал: "Почему ты?"
Он не спросил: "Ты счастлива?"
Он просто ударил.

Удар — не по щеке.
А по доверию. По душе.
Он не бил за то, что она сделала.
Он бил за то, что она — человек.
С сердцем. С выбором. С чувствами.

Но разве это плохо — быть живой?

Теперь она боится любить.
Боится открываться.
Боится, что если снова полюбит — снова будет наказана.

Она думает, что виновата.
Что не должна была переписываться, встречаться, мечтать.
Что любовь — это опасность.

Но это ложь.
Она не виновата.
Она просто была подростком с сердцем, которое умеет чувствовать.

А вот он виноват.
Потому что любовь нельзя выбивать кулаками.
Потому что отец — это защита.
А не страх.

📖 Глава 3. Мама

Она сидит на кровати, с глазами полными боли.
Не потому что её ударили.
А потому что она одна.
Даже когда мама рядом.

Мама смотрит — но не видит.
Слышит — но не слушает.
Говорит:

«Ты сама виновата».
«Ты позоришь семью».
«Девочка должна молчать».

Мама думает, что защищает.
Но её слова режут не меньше, чем отцовские удары.
Потому что это — предательство без крика.
Это — когда ты хочешь упасть в объятия,
а тебе подставляют спину.

Дочка хочет сказать:

«Мама, мне страшно».
«Мама, я люблю».
«Мама, пожалуйста, поверь в меня».
Но каждый раз наталкивается на холод.
На упрёк. На стену.

Мама не плохая.
Она просто забыла, как это — быть девочкой.
Она выросла, научилась терпеть.
И теперь думает, что так правильно.
Что боль — это норма.
Что девочка должна быть “смирной”.

Но дочка — не камень.
У неё сердце. Душа. Мечты.
А мама — просто не рядом.
Физически — да.
А душой — далеко.

И это больно.
Потому что больше всего хочется,
чтобы мама была на её стороне.
Просто обняла.
Просто сказала:

«Ты не одна».
«Я с тобой».
«Я верю тебе»…

📖 Глава 4. Она встала

Иногда не приходит никто.
Ни папа с пониманием.
Ни мама с любовью.

И тогда остаётся — она сама.
С разбитым сердцем. С душой в трещинах.
С глазами, которые слишком рано научились плакать в тишине.
И вот в этой тьме…
Она медленно встаёт.

Не потому что всё стало легче.
А потому что нельзя всю жизнь лежать на полу.
Потому что даже внутри боли — есть голос, шёпотом:

«Ты сильнее, чем они думают».
«Ты не сломалась. Просто поранилась».
«Ты — живая».

Она начинает писать.
Рисовать. Мечтать.
Находит подруг, которые не предают.
Читает книги, где героини выживают.
Слушает музыку, где слова понимают лучше, чем люди.

Она идёт вперёд.
Шаг за шагом.
Иногда — падая. Иногда — в слезах.
Но уже не назад.
Потому что теперь она знает: