Больной вопрос

Глава 1

«И хуже может стать.

Пока мы стонем: «Вытерпеть нет силы»,

Ещё на деле в силах мы терпеть».

Шекспир, Король Лир

У частного детектива Алексея Верещагина заболел зуб.

- Да ну, чушь какая-то! - простонал Алекс, держась за щёку. - Как может заболеть зуб у человека, который ежегодно проходит осмотр – самый дорогой, магический?

- Вообще-то в прошлом году ты этот осмотр пропустил, - безжалостно сказал Стас. – Ты работал над делом, и отложить никак было невозможно.

- Угу, - добавил Серж. – И в позапрошлом году тоже, помнится, тебя выдернули уже из приёмной доктора Марджашвили. Так что всё закономерно, дорогой папа.

- Хотя мы, разумеется, тебе сострадаем.

И близнецы переглянулись с чувством безграничного превосходства.

- Мы пошли заниматься, папочка, нам завтра рано утром в универ!

Чмокнув отца в щёку со здоровой стороны, Стас и Серж покинули столовую. Верещагин остался наедине с больным зубом.

Ненадолго.

С подоконника сказали:

- Ты, хозяин, доктору-то позвони, пока время ещё рабочее.

Алекс глянул на часы: половина восьмого. Ну да, придётся звонить Саше, то есть, доктору Александру Георгиевичу Марджашвили, и просить милости.

Экран коммуникатора долго оставался синим, играла музыка, но приходилось быть терпеливым. Верещагин и терпел, и дождался. На экране появилась физиономия столь необходимого врача, и его бас прогремел:

- Да быть не может! Русский Холмс сам разыскивает скоромного зубодёра?

Алекс поморщился.

- Саша, спасай. Прошу прощения за зубодёра и все прочие обиды, готов искупить и покаяться.

- Зуб болит? – безо всякого сочувствия спросил доктор.

- Ужасно! – вырвалось у бедняги сыщика.

- Какой?

- Справа внизу. Не знаю, шестой, седьмой? Сможешь меня завтра принять?

- Не-а, - ответил Александр. – Нет меня в Москве, и буду только через месяц. Стажировка в городе Люнденвике. Отличное место, знаешь ли, а эль какой!

И в доказательство он приподнял кружку, наполовину уже опустошённую.

- Тьфу ты… А что ж мне делать? То есть, я рад за тебя, и всякое такое, но зуб-то болит…

- У нас в клинике из тех, кого я мог бы рекомендовать, сейчас осталось двое врачей, но, насколько мне известно, там полная запись. На ближайшую неделю точно, - заговорил Марджашвили уже серьёзно. – Дай подумать…

Он положил коммуникатор на стол и заговорил с кем-то по соседству. Слов слышно не было, но Алекс различил несколько мужских голосов и пару женских. «Ну да, - начал он анализировать по привычке. – Не один же он на стажировку в Бритвальд отправился, значит, в пабе вместе с группой…». Но тут проклятый зуб стрельнул особенно болезненно, и Верещагин снова тихонько простонал.

- Значит, так, - вернулся к разговору Александр. – Там у тебя рядышком, в Пушкарёвом переулке, есть частный стоматологический кабинет. В нём принимает доктор Черняев, Олег Евгеньевич. Позвони прямо сейчас и запишись. Они обычно с двенадцати начинают, и до вечера на месте.

- Понял. На кого-то сослаться?

Фоном проговорил что-то женский голос, и Марджашвили рассмеялся.

- Она говорит, что лучше не надо. У Черняева медсестрой жена работает, может получиться неудобно. Всё, удачи!

И экран погас.

Верещагин вздохнул и начал искать номер коммуникатора доктора в Пушкарёвом переулке, а найдя, стал звонить. Ответили ему сразу: на экране появилась красивая брюнетка и приятным голосом сказала:

- Стоматология, добрый вечер.

- Добрый вечер. Вы сегодня до какого часа работаете? – спросил Алекс и затаил дыхание.

- До восьми, - женщина сочувственно улыбнулась. – Осталось десять минут, и у доктора пациент.

- А завтра?

- А вот завтра как раз есть время в начале приёма, на одиннадцать утра. Годится?

- Ну, хуже, чем было бы сегодня, но всё-таки хорошо, - он выдавил из себя улыбку, опасаясь, что она получится жалкой.

- Тогда я готова вас записать!

Алекс продиктовал свои данные и номер коммуникатора и распрощался. Отложив коммуникатор, тягостно вздохнул: зуб слегка утих, но не было никакой гарантии, что надолго.

- Аркадий! – позвал он.

- Тут я, - ворчливо ответили с подоконника. – Ты ужинать будешь, хозяин?

- Думать об этом страшно! Мальчишек покорми…

- Уже сделано.

- Вот и хорошо. А скажи мне, Аркадий, нет ли в вашем загашнике какого средства, чтобы зубную боль прекратить?

Аркадий Феофилактович, домовой, хмыкнул негромко.

- Ты и сам знаешь, что надо к доктору идти. Но могу супругу попросить, на ночь она тебе боль утихомирит. Только…

- Да, Аркадий. Да!

- Только имей в виду, хозяин, что средство это одноразовое, и действовать будет до утра. Двенадцать часов, не более!

Разумеется, Верещагин согласился на всё, в очередной раз подумав о том, какое счастье, что когда-то в их доме поселился Аркадий Феофилактович. Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла: домовушка Мелания Афанасьевна не слишком любила показываться на глаза кому-нибудь, даже хозяину.

По паркету протопали ножки. Скрипнуло соседнее кресло, и больной щеки коснулась тёплая ладонь.

- Ну, вот и всё. До утра проспишь спокойно! – прошелестел голосок, и ощущение чьего-то присутствия пропало.

Верещагин открыл глаза.

Зуб не болел вовсе, даже воспоминаний об этом унизительном ощущении не осталось, и Алексей приободрился.

- А жизнь-то налаживается! – почти пропел он и потёр ладони. – Мелания, спасибо!

- Ужин сюда принести? – спросила домовушка.

- Ну, если близнецы поели, то можно и сюда…

После ужина – блинчиков с сёмгой и сметаной и чая с яблочным пирогом – Алекс понял, что глаза у него закрываются, и надо ложиться спать, пока снова не началось. Заглянул к сыновьям, пожелал им спокойной ночи и ушёл к себе. Заснул он в пяти сантиметрах над подушкой…

Глава 2

Бегут часы и в злейшее ненастье.

Шекспир, «Макбет»

Через полчаса в стоматологической клинике кипела работа. Увы, ни доктор Черняев, ни его медсестра принять участие в этой работе уже не могли: самого доктора прибывшие оперативники из следственного отдела городской стражи по Устретенской слободе не обнаружили вовсе, ни в лечебном зале, ни в кабинете, небольшой кладовой. Ну, а медсестра и была той самой черноволосой женщиной, которую Алекс увидел в приёмной.

Сейчас Верещагин сидел в одном удобных кресел и ждал начальства, как и велели ему стражники. Начальство и прибыло – открылась входная дверь, и в тамбуре прозвучал громкий голос.

- Криминалисты здесь? И почему по сей момент мышей не ловят?

- Что бы я с теми мышами делал? – пробурчал молодой человек в белом комбинезоне, возившийся с телом медсестры. – Ты, майор, ноги обработай, чтобы отпечатков не оставлять, а то вон тут один уже прошёлся!

Алекс посмотрел на дверь: ну конечно, Никонов… Кого ж ещё ждать, как не начальника следственного отдела, ежели в его районе убийство обнаружено?

- Привет, Глеб, - сказал он. – Не думай, я от двери далеко не ходил, вот как сел в кресло, так и сижу.

Глеб Никонов, уже два года как получивший не только должность, но и майорское звание, расплылся в улыбке.

- Батюшки, да кого ж это я вижу? Да неужели это наше детективное светило, Шерлок Холмс московской выделки, сам лично господин Верещагин?

Второй криминалист, девушка, выглядевшая в белом комбинезоне тоненькой и голенастой, словно кузнечик, покосилась на Алекса и улыбнулась. Впрочем, ему было не до девушек: треклятый зуб, замолчавший было, снова напомнил о себе.

- Давай ты меня опросишь и отпустишь, а? – попросил он.

- Давай. А куда ты так торопишься? И как вообще тут оказался?

Тяжко вздохнул, Верещагин рассказал всё с начала…

Выслушав, Никонов покрутил головой.

- Да, вот это и называется – не повезло. Тогда так: сейчас ты иди и лечись…

- Так надо ещё найти, куда именно идти. Черняева-то мне рекомендовали.

- Погоди минутку… - Глеб вытащил коммуникатор и набрал номер; когда на экране появилась красивая зеленоглазая женщина в белой шапочке на рыжих кудрях, в его голосе появились вдруг воркующие нотки. – Драгоценная Мария Ксаверьевна! Не уделите ли мне минуту вашего времени?

- Здравствуйте, господин майор! Слушаю вас внимательно, но недолго, - улыбнулась красавица.

Никонов заговорил серьёзно.

- Мария Ксаверьевна, тут вот приятель мой хороший, у него большая и срочная неприятность с зубами. Не могли бы вы посмотреть и помочь?

- Ну-у… Если ваш приятель будет у меня не позднее, чем через полчаса, то сразу и посмотрю. Если не успеет – только завтра в четыре. Адрес помните?

- Милютинский переулок, дом одиннадцать, - отрапортовал Глеб.

- Правильно. Жду.

Экран погас, и Верещагин быстро закивал.

- Всё понял, уже бегу. Фамилия её как?

Никонов хмыкнул

- Недзвецкая её фамилия. Польские чары тебя не оставляют. Но особо не старайся, Машенька давно и прочно замужем.

- Спасибо, Глеб. Если хочешь, приходи ужинать, там и поговорим обо всём, - сказал Алекс уже на выходе.

Дверь за ним захлопнулась, и майор пробормотал себе под нос:

- Интересно, это была угроза или доброе пожелание? Ладно, покойники ждать не любят. Что у нас, ребята?

***

До нужного ему дома в Милютинском переулке Алекс добежал за десять минут. Тут его посетило некоторое ощущение déjà vu: неширокий московский переулок с двухэтажными особнячками, деревянная дверь, возле которой блестящая табличка «Стоматология»… Он тряхнул головой, чтобы избавиться от лишних мыслей, отдышался и вошёл в точно такой же тамбур. В приёмной возле стола секретаря стояла прекрасная рыжеволосая Мария Ксаверьевна и о чём-то беседовала с медсестрой. Она посмотрела на вошедшего и улыбнулась.

- Прекрасно! Вы дошли даже быстрее, так что у нас с вами будет на двенадцать минут больше.

- На общение с вами я готов потратить двенадцать лет и даже столетий! – шутливо ответил Алекс, но треклятый зуб снова подвёл его, заболел в эту самую минуту.

Пациент совсем некуртуазно схватился за щёку и охнул.

- Ай-ай-ай! Так, паспорт у вас с собой? Давайте его Танечке, она пока заполнит карту, а мы с вами пойдём и посмотрим, что там у вас происходит…

Через два часа совершенно счастливый Верещагин шёл по Мясницкой улице в сторону Бульварного кольца и что-то немелодично мурлыкал себе под нос.

Зуб не болел. Более того, доктор Недзвецкая пообещала, что болеть больше и не будет, если только завершить лечение. Новая встреча была назначена через неделю, и это время можно было провести, как угодно, не переходя на строго ограниченное меню из манной каши и картофельного пюре.

Увидев нездешней красоты стены чайного магазина Перлова, он решил, что надо купить хорошего кофе. Конечно, Аркадий будет ворчать, что покупать надо зелёные зёрна, а уж он-то знает, как этот самый кофе жарить… Ну, и пускай поворчит – за годы совместной жизни Алекс научился относиться философски к некоторым особенностям характера домового.

Войдя в магазин, он долго и придирчиво обнюхивал разные сорта, открывая крышки на изящных стеклянных банках, потом советовался с продавщицей, но наконец сам себе кивнул глубокомысленно и попросил взвесить по двести граммов «Копи Лювак», «Блэк Маунтин» и, для сравнения, свежеобжаренную «Арабику». Забрав бумажные пакеты, он вышел и наткнулся на человека, стоящего перед дверью магазина и глядящего на фасад.

- Влад? – изумлённо спросил Верещагин. – Ты не в Бритвальде?

Ну да, перед ним стоял Владимир Суржиков, тот самый актёр, который несколько лет назад был помощником частного детектива…

- Алекс, ты? – Суржиков схватил его за плечи. – Вот Тьма, а я как раз думал, звонить тебе или прямо так и зайти?