Больше чем друзья - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Натали Эклер (самиздат)

Пролог

За пять лет до основных событий

Это произошло в моё последнее крымское лето.

Мне было шестнадцать — вся жизнь впереди. Только мне тогда так не казалось.

Переливающаяся, как хамелеон, спортивная бэха Кости Баринова спускалась по горному серпантину к морю. За рулём сидел он, на пассажирском — всем недовольная я.

Мы ехали в ближайший городок гулять по набережной и есть мороженое. Не то чтобы нам хотелось сладкого — просто моему охреневшему братцу приспичило остаться в летнем доме Бариновых наедине с девушкой.

На побережье опускалась тёмная южная ночь. Сквозь приоткрытые окна слышалось пение цикад. Гуляющий по салону воздух был пропитан ароматами моря и сосен… Меня всё дико раздражало.

Мне было шестнадцать. Я не умела контролировать эмоции.

— Включи уже кондей! — скорее потребовала, чем попросила, натянув на голову капюшон. — Чёртов ветер! Все волосы спутал!

Костя глянул на меня снисходительно и поднял стёкла.

— Ты что такая злющая сегодня? Месячные, что ли? — усмехнулся криво, чем ещё больше взбесил.

— Отвали! — прошипела я. — Достал, правда.

Мы цеплялись с ним весь день — и чаще с моей подачи. Эта поездка на многое открыла мне глаза. С закрытыми жилось спокойнее.

— Ты снова поругалась с Максом? — догадался Баринов.

— Он наорал на меня ни за что. И всё из-за этой Лизы. Носится с ней, как с писаной торбой, а сам вообще-то женат на Карине. Придурок, ненавижу!

— Эу, полегче. Ты же в курсе, что он женился из-за тебя. Опекунство иначе не давали.

— А я не просила. Меня тётка могла взять под опеку. Я бы тогда сама жила в нашей с мамой квартире, — пыхтела я, насупившись.

Наша с Максом мама умерла весной. Моего отца не стало раньше. Я осталась сиротой, не нужной никому, кроме жившего в Австралии старшего брата. Он прилетел меня забрать, но переезжать в чужую и далёкую страну я не хотела.

— Маха, послушай, — вздохнул Костя. — Самостоятельность в твоём возрасте чревата большими проблемами. Ты умная, тебе учиться надо. У Макса есть возможность дать тебе престижное образование.

— Учиться я могу и здесь. Школ и университетов хватает. Ты бы за мной приглядел, если что… Поговори с Максом, Коть. Пожалуйста…

Я смотрела на него с мольбой. Но напрасно.

— Прости, малая, но это бессмысленно. Ты же знаешь, какой он упёртый. Да и не доверит он тебя. Мне — так точно.

— Тебе он всегда доверял больше всех.

— Раньше — да, но не теперь. В этот его приезд мы чёт хреново ладим.

Костя тяжело вздохнул. Они с Максом были неразлучны с детского сада и оставались лучшими друзьями после переезда брата на другой континент. До этого лета.

Я догадывалась, какая кошка между ними пробежала. Её звали Лиза Бережная, мы занимались с ней танцами в одной студии.

— Это всё из-за неё, из-за этой Лизки! Она всю неделю околачивалась у нас дома. Они с Максом обжимаются и сосутся постоянно, думают, что я не вижу!

— У них любовь, малая. Я за них рад.

Костя постучал пальцами по рулю. Радости я не заметила ни в голосе, ни во взгляде. Бережная ему нравилась. Это злило сильнее, чем то, что с ней таскался мой женатый брат.

— Я слышала, как вы с Максом ссорились из-за неё, — призналась я.

Костя продолжал тарабанить пальцами по рулю. Разговор ему не нравился.

— Дружба с твоим братом, Маша, всегда была и будет для меня на первом месте. Ни одна девушка не поссорит нас с Максом. Это железно.

Его ответ мне понравился, но не успокоил. Ревность грызла мерзким червячком, не давала покоя.

Мне было шестнадцать, я была максималисткой и хотела знать правду.

— Ты на неё запал? — спросила в лоб.

— Что за бестактные вопросы, мелочь? — возмутился Костя. — Твой курносый нос ещё не дорос, чтобы так нагло совать его во взрослые дела. Уймись давай!

— Сам уймись, Костичка, — процедила я самый дурацкий вариант его имени. — Я не маленькая, давно уже выросла! Всё вижу, всё понимаю… Читаю тебя на раз-два!

Откинувшись на подголовник, он засмеялся так, словно я сморозила чушь. Это выбесило окончательно. Поморщив нос, я по-дурацки зашипела и вывалила язык.

— Харэ дразниться, кобра! И сними уже свой капюшон!

Костя прихватил трикотажную ткань кофты, потянул. Я дёрнула головой, увернулась. Его рука соскочила на мою грудь и задержалась.

Он пощупал меня. Я резко отшатнулась. Щёки будто кипятком обожгло. Лифчика на мне не было, соски почему-то торчали.

Баринов вернул руку на руль, снова постучал по нему пальцами. Он выглядел удивлённым, немного растерянным, но быстро взял себя в руки и усмехнулся:

— Кое-что у тебя точно выросло, Маруська. Теперь вижу, что не маленькая, сисечки — ничего так, торчат…

Сердце бешено колотилось. Мне стало стыдно, обидно и нестерпимо жарко. Я сняла кофту, забросила её на заднее сиденье и, вздёрнув подбородок, выпалила:

— Какой же ты придурок! На всю голову озабоченный!

Костя снова засмеялся, а я демонстративно отвернулась. Мы уже ехали по городу, пробирались ближе к набережной. Он высматривал место для парковки, а мне не терпелось поскорее выйти из машины.

Едва она остановилась, я выскочила, как ошпаренная, и рванула вперёд по аллее. Баринов догнал меня уже на набережной. Взяв за локоть, тормознул и подтянул к себе.

— Прости, я не специально, — шепнул на ухо.

Моя кожа покрылась мурашками. Захотелось стукнуть Костю, но больше — обнять. Я путалась в своих желаниях.

Мне было шестнадцать, я была наивна и неопытна.

— Ладно. Но ты не дразни меня коброй. И не называй Маруськой. Терпеть не могу.

— А ты меня Костичкой, оки? И не шипи, а то бесишь.

— Ты больше.

Переглянувшись, мы пошли вдоль моря.

Курортная суета и повсеместное веселье быстро переключили внимание. Моё настроение улучшилось, проснулся аппетит. Костя тоже был голоден и хотел поужинать в ресторане.

Глава 1

Извечная женская беда «совершенно нечего надеть» подло настигает меня прямо в день рождения. В планах на вечер — как следует оторваться с друзьями в лучшем ночном клубе Сиднея, настроение — быть дерзкой и горячей секси-штучкой, а подходящего наряда в шкафу нет. Откуда ему взяться, если по клубам и вечеринкам я никогда не ходила? Мой деспотичный старший братец такое не одобрял.

По второму кругу перемерив более-менее подходящие платья, останавливаюсь на ярко-красном. Оно не мини, увы, но с открытой спиной, и цвет — огонь. Губы накрашу таким же — буду девушкой-вамп.

Покрутившись перед зеркалом, остаюсь собой довольна. С фигурой у меня всё хорошо, можно сказать — идеально. Десять лет занятий спортивными бальными танцами даром не прошли. С лицом повезло меньше. Оно простое и какое-то детское. Подруги уверяют, что я вау-какая красотка, но у австралиек принято раздавать комплименты налево и направо. Я не очень-то их слушаю.

— Мари, к тебе доставщик с букетом, — слышится за дверью.

Это Эмили. Мы учимся вместе, дружим и вдвоём снимаем квартиру.

— От Нико, наверное. Распишись за меня, Эм, ладно? — прошу, продолжая крутиться перед зеркалом.

В наушниках играет любимая песня, я кручу бёдрами восьмёрки, воображая, как буду зажигать на танцполе. Складываю губки уточкой и тренирую томный взгляд. Мой парень Николас должен заценить. Мы встречаемся около месяца, пока только целуемся, но оба хотим большего.

— Курьер говорит, что должен вручить лично. Выйди на минуту! — снова зовёт Эмили.

Мы говорим на инглиш, естественно. Моё нынешнее окружение сплошь англоговорящее, русский я, кажется, скоро забуду. На нём я общалась только с братом и его женой, пока мы жили вместе. В прошлом году они развелись. Я приняла сторону Карины и разругалась с Максом, пришлось съехать в съёмное жильё. Зато теперь никто не достаёт гиперопекой.

Цветы прислал брат. Чтобы это понять, достаточно увидеть размеры букета. Местные парни охапки роз не дарят, тут не принято.

Посыльный просит сделать фото с букетом — я позирую. Как только за ним закрывается дверь, на экране мобильного всплывает уведомление банковского приложения.

— Сколько? — округляю глаза, увидев поступившую на счёт сумму.

— Брат сделал подарок? — догадывается Эми.

Она знает, что Макс периодически подкидывает мне денег. Первое время я от них отказывалась. Устроилась в кондитерскую после лекций варить кофе и думала, что справлюсь. Но не справилась.

— Двадцать пять штук баксов, прикинь!

Бабла у Макса достаточно, щедрости тоже не занимать. Умел бы уважать чужие границы — цены бы ему не было.

— Мне бы такого братика, — вздыхает Эмили.

— Ты не знаешь, чего желаешь, Эм. Готова променять улётные вечеринки на чтение нудных книг и занятия с репетиторами? — кошусь на подругу и вижу, как она мотает головой. — То-то же! Не всё то золото, что блестит.

Последнюю фразу говорю по-русски. Прихватив из кладовки ведро, тащу тяжёлые белые розы в кухню. Эми семенит следом.

— Что ты сказала? Так странно прозвучало. Ты выругалась? Обматерила Макса?

— Нет, Эми. Мой брат не настолько сволочь, чтобы крыть его матом, — запихиваю розы в ведро и ставлю в угол, чтобы не упали. — Он просто козёл. Как большинство мужиков.

Тем временем от Макса приходит сообщение:

«С днём рождения, Маша. Слетай куда-нибудь отдохнуть. Но будь благоразумна. Обнимаю».

Недовольно фыркнув, отвечаю нейтрально:

«Спасибо за подарки, Макс. В советах не нуждаюсь».

И закрываю диалог. Он больше не напишет. Знаю, что всё ещё обижается. Я скучаю, конечно, но не горю желанием мириться. Только-только задышала свободно — без его контроля.

Через полчаса мы с Эми высаживаемся из такси у главного входа в «Лагуну». Здание мигает и переливается неоном, перед входом — огромная очередь. Это элитный развлекательный клуб с ресторанами, террасами и бассейнами. Попасть внутрь можно только по предварительной записи, столы расписаны на несколько месяцев вперёд. У Николаса здесь работает кузина, она помогла нам с бронью. Наш столик — на втором ярусе основного танцевального зала.

— Блин! Почему так холодно? — ежусь я на ветру.

Надо было накинуть пальто, а не пиджак.

— Так зима вообще-то, — разводит руками Эм.

Странно родиться в июне и праздновать день рождения зимой. За пять лет я так и не привыкла к австралийской сезонности. Одно хорошо — зимы в Сиднее мягкие, как крымские весны.

Эми хватает меня за руку и тянет ко входу.

— Идём скорее! Это будет лучшая ночь! — подмигивает.

— Надеюсь, — улыбаюсь и достаю из сумочки паспорт.

Николас приехал раньше и занял очередь. Завидев нас, приветственно машет. Я машу в ответ, успев отметить отсутствие цветов и пакетов в его руках. Пока пробираемся через толпу, морально готовлюсь, что подарит сертификат на покупку косметики или бижутерии. Такое здесь в порядке вещей. Зачем заморачиваться выбором?

— Мэри, поздравляю!

Нико сгребает меня, чмокает в щёку и дарит… сертификат на посещение спа-салона. Та-дам! Я почти угадала.

Очередь движется медленно. Я озябла и потираю предплечья, но мой парень не замечает. Увлечённо рассказывает, как днём ездил с родителями играть в гольф и познакомился с настоящим английским лордом. Николас вырос тут, но он чистокровный британец. Его родители — англичане, переехали в Австралию сравнительно недавно, около двадцати лет назад. Нико — высокий брюнет с пронзительными синими глазами, мечта многих студенток нашего универа. Удивительно, что его привлекла такая заурядная девушка, как я. Ведь я ничем не выделяюсь, разве что последний год возглавляю студенческое течение по защите морских млекопитающих.

В элитном ночном клубе всё слишком: громко, темно, тесно. Мне не нравится. Особенно раздражает обилие чужих запахов.

Нико, Эмили и ещё парочка университетских подружек битый час дергаются на танцполе, а я сижу за столиком и зеваю от недостатка кислорода. Второй подряд коктейль адаптироваться не помогает. Похоже, поздновато начинать тусить в двадцать один — не вижу в этом особого кайфа.

Глава 2

За окном серо и уныло, накрапывает дождик. Наблюдая за прыгающими по уличному подоконнику дождевыми каплями, я пью вторую чашку кофе и размышляю об адекватности поступка, который собираюсь совершить.

До самолёта ровно три часа, такси уже едет, мой любимый жёлтый чемоданчик собран и стоит в прихожей. Меня терзают сомнения.

— Фак! Что это здесь такое?! — бурчит Эмили, двинув входной дверью по чемодану.

Девять утра, а моя распутная подружка только вернулась после вчерашней тусни. Судя по растрёпанным волосам и припухшим губам, остаток ночи Эми провела бурно. Когда я уезжала из клуба, она вовсю обжималась с бородатым диджеем в татухах.

— Явилась, блудница? — шутливо качаю головой. — И где тебя носило? Хоть бы раз ответила. Я вообще-то волновалась, строчила тебе каждый час…

Глянув виновато, Эми берёт с полки стакан, наливает в него воду и жадно пьёт. Её руки слегка дрожат. Вчера она явно перебрала с алкоголем — и не только. Её брутальный диджей угостил нас крошечными весёлыми пилюлями. Эми и Нико проглотили свои, не задумываясь, а я не рискнула. Алкоголь и тот впервые только недавно попробовала, наркотики — боюсь.

— Извини, я не читала сообщения. Не до телефона было, а потом он разрядился, — оправдывается подруга, допив воду. — Ты всё-таки решила лететь к теплу? — кивает на чемодан у двери.

— Спонтанно купила билет в Денпасар, теперь вот сомневаюсь, — признаюсь.

— Почему? Ближайшую неделю погода в Сиднее — дрянь, а на Бали высокий сезон. Только это всё равно бюджетный отдых. На деньги брата ты вполне могла позволить себе пять звёзд на Фиджи.

— Могла, но на Бали меня пригласили на день рождения. Тот русский, о котором я тебе как-то рассказывала. Помнишь? Он много лет был лучшим другом Макса. Ну и моим тоже...

Говорю, а за рёбрами трепещет. Эми должна помнить, что Костя был для меня больше, чем другом. Когда мы въехали в эту квартиру, в честь новоселья распили бутылку шампанского. Я с непривычки захмелела и проболталась ей о своей запретной любви. Она — единственная, кто о ней знает.

— Ты говоришь о том красавчике, с которым впервые поцеловалась и который посмеялся над тобой? Твой подростковый краш? — округляет глаза подруга. — Он позвал тебя на Бали? Но как, Мари? Вы же не списывались больше.

Она впивается в меня пытливым взглядом. Я допиваю остывший кофе и сбивчиво рассказываю, как вчера в клубе вспомнила Костю и написала ему. Раньше времени поздравила с днём рождения, а он поздравил меня с опозданием. Мы пошутили на эту тему, обменялись номерами и перешли в мессенджер. А потом созвонились.

Баринов был на пересадке в Шанхае. Летел на Бали праздновать тридцатилетие, арендовал там огромную виллу с видом на океан, позвал лучших друзей. Он был рад услышать меня и пригласил присоединиться к их компании. И я подумала: а почему нет?

Эми слушает меня, открыв рот, и я осознаю, насколько глупо выглядит моё решение. Мы не общались с Костей много времени, последний год я почти не вспоминала о нём. Но стоило услышать его голос — как туманом накрыло. Будто не было этих лет тишины, не было их с Максом ссоры из-за Лизы Бережной и нашего случайного поцелуя на колесе обозрения, который отдалил нас друг от друга. Мы говорили и говорили — не могли остановиться. Я чертовски сильно скучала, оказывается. Костя, кажется, тоже.

— Он пригласил тебя как старого друга или намекнул на большее? — уточняет Эми.

— Как друга, конечно! — заверяю.

Намёков не было и быть не могло. У Кости есть девушка, они живут вместе. Из разговора я поняла, что на остров она улетела с остальной компанией раньше, а Баринова в Москве задержали дела. Он ждал стыковочный рейс, скучал в аэропорту и болтал со мной. Пригласил скорее из вежливости, а я возьми и согласись.

Иногда я такая дурочка. Всё та же наивная Маха!

Всю ночь я суетилась и собиралась. Сначала искала удобный рейс, потом складывала чемодан и приводила себя в порядок. Сделала маску, поскрабила тело, тщательно побрила ноги — и выше тоже. Зачем — сама не знаю. Захотелось предстать во всей красе, поразить Костика своей взрослостью. Как в бреду была, не протрезвела ещё после выпитых в клубе коктейлей.

Сомнения закрались, когда вызвала такси. Теперь чувствую сильнейший откат.

— Боже, какая тупость! — закрыв лицо руками, мотаю головой. — Никуда я не полечу.

Тем временем приложение сообщает о приехавшем такси.

— Но почему, Мари? — не понимает Эми. — Этот русский тебя позвал, ты хочешь его видеть… Ты же хочешь?

— Ещё как! Но это странно. Там чужая компания, мне неловко. А ещё страшно почему-то, — признаюсь.

— Боишься увидеть его и разочароваться?

— Скорее очароваться, Эми! Я так долго по нему вздыхала, не хочу снова вляпаться. У меня ведь есть Николас. Он классный, у нас всё серьёзно. Вчера он настойчиво предлагал поехать к нему. Но я сглупила и отказалась. Сказала, что он слишком пьян и, кажется, обидела этим. Ты не знаешь, он в порядке? Ничего тебе не говорил?

Подруга отводит глаза и нервно покашливает, прочищая горло.

— Он в полном порядке, не переживай. Полчаса назад я его видела. Мы были у него дома.

— Он устраивал афтерпати? Прикольно! И много было народу?

— Мы были вдвоём.

Эми отворачивается, её плечи вздрагивают. Меня одолевает гадкое предчувствие, но я ему сопротивляюсь.

— Ясно. И что делали? — интересуюсь как ни в чём не бывало.

— Трахались. Что же ещё?

Сначала я думаю, что мне послышалось, потом — что неверно поняла. Эмили была с диджеем, речь, видимо, о нём. Нико по-дружески предоставил им свою квартиру, сам поехал отсыпаться к родителям.

Но предчувствие не отпускает. Подхожу ближе, пытаюсь заглянуть подруге в лицо.

— Прости, я не поняла. Ты с кем-то переспала у Николаса дома?

Эми неожиданно резко поворачивается, складывает руки на груди и смотрит с вызовом.

— Я переспала с Николасом. Что тут непонятного? Он мне давно нравился. Как выяснилось, я ему тоже. Мы сделали это, и не раз. Нам понравилось. Извини, Мари, но ты сама виновата. Динамила его с сексом, а парни этого не любят…

Глава 3. Костя

Костя

Картинка за окном похожа на фотообои. Яркое безоблачное небо, искрящийся бирюзовый океан и колышущиеся под легким бризом пальмы. Если рай существует, он выглядит так. И однозначно недоступен таким грешникам, как я. Приходится при жизни наслаждаться. За штуку баксов в сутки.

«Хочешь жить красиво — умей вертеться быстрее других», — любит повторять отец. Последние годы я вертелся, как чертов волчок, и теперь могу себе позволить такой отдых. Скоро смогу позволить еще лучше. Останавливаться на достигнутом не собираюсь. Мне по кайфу впахивать, прет зарабатывать. Деньги дают свободу, а ее много не бывает.

Лениво потянувшись, спускаю ноги с кровати. Она высокая и большая даже для моих немаленьких габаритов. Королевское ложе — не иначе. Постельное белье белоснежное, приятно пахнет и хрустит, как новое. Лина постаралась, хорошую виллу нашла: сервис на уровне, комнаты просторные, дом и территория вокруг обустроены безупречно.

Я приехал на рассвете, успел оглядеться и даже поплавать голым в бассейне, пока народ не проснулся. Ребята уже третий день загорают в этом раю, а я вот припозднился— дела задержали.

Свое тридцатилетие я встретил, потягивая вискарик в бизнес-зале шанхайского аэропорта. Развалившись в мягком кресле, настраивался на недельный релакс и бездумно листал ленту новостей. Соцсети меня мало привлекают, некогда подглядывать за чужой жизнью, свою бы успевать жить. Но я понимаю, как важно работающему в лакшери сегменте ресторатору демонстрировать в сети свою успешность. Периодически заставляю себя выкладывать фотки с мероприятий и делать репосты со страницы ресторана. Вчера прошла новость о скором открытии второго заведения сети «БариновЪ», я должен был этим поделиться. Зашел на свою страницу, открыл сообщения, чтобы не мигали непрочитанными… и обалдел.

«Привет, Костя…Это Маша Лесниченко, если вдруг не узнал…»

Я даже хмыкнул вслух от неожиданности. Брови взлетели, пульс зачастил.Малая… Машка! Младшая сестренка некогда лучшего друга, забавная девчонка с ямочками на щечках, в которую я чуть не влюбился по дурости. Маха моя! Душа родная. Я не мог ее забыть. Узнал, конечно! И охренеть как обрадовался.

Почти пять лет прошло. Она повзрослела. Из угловатой нимфетки превратилась в очаровательную девушку с плавными изгибами и притягательной улыбкой. Фоток на ее странице оказалось много. Я рассмотрел каждую, пока мы разговаривали. А болтали мы так долго, что я успел уговорить Маху прилететь из своей зимней Кенгурятии на мой празник на райском острове.

— Ты проснулся, именинник? — заглядывает в спальню Лина. — Я пришла тебя будить. Пора начинать праздновать!

Она в одном бикини — была на пляже или тусовалась у бассейна, пока я отсыпался после долгой дороги. Стоит в центре комнаты, улыбается. Загорелая, босая. Волосы от влажности завились, волнами лежат на плечах.

— Ух, какая тропиканочка! — причмокиваю, рассматривая ее аппетитные формы.

Мне нравится, что Каролина не худышка. Грудь — уверенная тройка, бедра и зад крепкие. Можно драть по полной, не церемонясь. Что я и делаю уже почти год.

— Нормально выспался, кис? Может, кофе тебе принести? Или сразу мохито? — услужливо предлагает она.

Всегда старается показать, как важен ей мой комфорт. Ценит того, кто содержит, дает на салоны и возит по островам.

Еще недавно Каролина была танцовщицей гоу-гоу, отплясывала в клубах и на частных вечеринках, зарабатывала гроши и жила по углам у таких же понаехавших в столицу подружек. Кто-то из них подсказал ей податься в официантки, она пришла устраиваться в мой ресторан. Я нагнул ее раком на четвертой минуте собеседования. На работу, естественно, не взял. У меня принцип — персонал не трахаю. Лину я не просто трахаю, мы вместе живем. Однажды она осталась у меня ночевать и больше не ушла.

— Кофе потом. Иди сюда, детка, — раскрываю руки, стоя у окна в чем мать родила. Она подбегает, прижимается. — И как ты меня будить собиралась? — стискиваю сочную задницу.

— Поцелуями и подарками, — лепечет, тычась носом в плечо.

— Тогда считай, что я еще не проснулся. Приступай…

Встав на носочки, Лина нежно целует меня в губы, чмокает в щеку, потом в шею. Нюхает ее и замирает.

— …И это все? Чёт как-то несерьезно, — хмыкаю с показным недовольством.

— У меня еще подарок есть. Сейчас!

На секунду она забегает в небольшую гардеробную и выносит оттуда черную коробку, перевязанную золотой лентой.

У меня нет ожиданий. Подарками меня давно не удивить, каких только ни дарили:швейцарские часы, статуэтки из драгметаллов, картины, коллекционный алкоголь… Родители дважды презентовали тачки прямо из салона, а в прошлом году подогнали пентхаус в новом комплексе на крымском побережье. Что особенного может быть в этой коробке? Правильно — ничего. Белая рубашка от Брунелло Кучинелли, купленная в ЦУМе с моей карты — такой себе сюрприз.

Не увидев восторга на моем лице, Лина складывает брови домиком:

— Тебе совсем не нравится? Ты ведь носишь эту марку?

— Ношу. Спасибо, — улыбаюсь натянуто. — Понимаешь, малыш… От тебя мне хотелось чего-то более креативного.

— Могу еще минет сделать! Горловой, как ты любишь, — предлагает прямо и тут же опускается на колени.

Это дело она любит. Просить не надо, стоит только намекнуть.

— Скучно, Лин, — морщусь, но не останавливаю. — Как насчет анала? Дашь сегодня в попку? Тебе же нравится? В прошлый раз ты говорила, что вошла во вкус.

В прошлый раз она сымитировала оргазм. Я понял это, но проглотил. Вообще-то я не фанат анального секса, но у меня были партнерши, которые откровенно тащились от него, и с ними было круто. Когда впервые предложил Лине, она не сомневалась ни секунды. В процессе притворялась и врала, что все супер. Я списал на то, что в первый раз мало кому бывает приятно. Она сказала, что опыт первый — я поверил. Через несколько дней предложил еще раз, она снова согласилась и снова притворялась. Потом еще раз, и еще…

Глава 4

На дне рождения у Кости Баринова я не была ни разу в жизни. Он всегда считал меня маленькой и не приглашал.

Свои двадцать пять, например, Костя отмечал с размахом. Снял огромный дом с бассейном, заказал диджея и позвал на вечеринку кучу народа. Но не меня.

Накануне мы с ним ездили на пляж, он подарил мне подвеску…

Я напридумывала себе лишнего и раскатала губу. Помню, как смотрела многочисленные пьяные сториз его друзей и глотала слёзы. Я мечтала, чтобы он позвонил и сказал приезжать.

Мечта сбылась спустя пять лет.

Костя пригласил, и во мне включилась та самая Маха. Я перелетела целый континент и часть Индийского океана, чтобы оказаться рядом с ним в этот день.

Зачем я это сделала — пока не знаю. Он отдыхает на Бали с девушкой и новыми друзьями. Каким боком здесь я — непонятно.

Выйдя из здания аэропорта, растерянно оглядываюсь по сторонам. В голове мутно, шея затекла, тело ноет. Весь полёт я продрыхла, скрючившись в неудобной позе. В аптеке меня неправильно поняли и вместо успокоительного дали снотворное. Почему я не глянула вкладыш перед тем, как выпить таблетки?

В моих руках стаканчик с кофе. Купила, чтобы взбодриться, но пить его невозможно. Вместо обычного капучино бариста сделал мне приторно сладкий и холодный латте. Сегодня явно не мой день.

После сиднейской прохлады воздух на Бали кажется почти горячим, а ещё ярким и цветным. В нём будто акварельные краски распылили. Солнце уже низко, небо играет тёплыми оттенками. Глянув вверх, я щурюсь. Принюхиваюсь. Запахи повсюду незнакомые.

Что я здесь делаю? Хватило же ума согласиться. Если бы не снотворное, ещё бы в самолёте купила обратный билет на ближайший рейс.

Лавируя между снующими во все стороны пассажирами, качу чемодан к экспресс-парковке. Две минуты назад Костя написал, что подъезжает, и попросил выйти.

Сейчас мы увидимся. Господи… Как это будет? Мне уже неловко.

И адски жарко!

Надо срочно снять толстовку, иначе окончательно взмокну. Ещё в прохладном здании аэропорта вспотела на нервах.

Давно я так не волновалась.

На локте висит пакет из дьютика, под мышкой зажат плюшевый кенгуру, ещё этот стаканчик с мерзкой жижей, который некуда выбросить. Кое-как пристроив всё это добро к чемодану, стягиваю кофту и поправляю надетый под неё топ.

И тут прямо над ухом раздаётся:

— Машик! Да неужели? Маха!

Рёбра сдавливает, и я в прямом смысле взлетаю. Костя подбрасывает меня, а я хватаюсь за его плечи и громко пищу. От неожиданности, страха, но больше от радости.

Он смеётся и опускает меня. Едва носки моих кроссовок касаются земли, порывисто сгребает в объятия. Я его тоже обнимаю. Жар несётся по венам, голова идёт кругом. Нет никакой неловкости — сплошной восторг!

Баринов совсем не изменился. Такой же сильный, подтянутый, пресс на месте. В свободных бежевых брюках и белой льняной рубашке. Верхние пуговице расстёгнуты, на шее цепочка с медальоном. Он весь такой пижонистый и пахнет вкусно, а я мятая и лохматая после перелёта, вдобавок ко всему вспотела.

— Ты меня испугал, — тычу пальцем ему в грудь.

Он отстраняется, берёт меня за плечи и заглядывает в глаза. Улыбается.

Несколько секунд моё сердце не бьётся. Не знаю, как я столько лет жила без его улыбки, без этих глаз зелёных… Как смогла?

— Прости, я безумно рад тебя видеть! — он говорит так искренне, что у меня дыхание перехватывает. — Привет, Маха.

— И я, Коть! Я тоже рада! — выдыхаю и улыбаюсь. — Привет.

В голове абсолютно ясно, и я больше не сомневаюсь, что поступила правильно, прилетев увидеться с ним.

По-быстрому расцеловавшись в обе щёки, мы торопимся к машине. На экспрессе стоять долго нельзя.

Пока Костя укладывает мой чемодан в багажник забавного оранжевого внедорожника, я бегу к ближайшей урне и избавляюсь от кофе. Забравшись в прохладный салон, пристёгиваюсь и сбивчиво рассказываю, какую гадость мне сделали в кафешке у зоны прилёта.

— Кофе на Бали обязан быть вкусным. Его же здесь выращивают! — возмущаюсь. — Тут знаменитый копи-лювак производят...

— Это ты про какахи зверьков? — уточняет Костя, настраивая в телефоне навигатор. — Кто-то молодец, придумал крутой бизнес на дерьме.

Он всё такой же прямой, без заморочек. Обожаю это качество в нём.

— Тут, кстати, можно съездить на плантации и понаблюдать, как именно производится сей валютный продукт. Есть такие экскурсии, с дегустацией, — смеюсь и спохватываюсь. — Ой! Я же привезла тебе подарки! Австралийское вино, которое ты не станешь пить, и кенгурёнка, которого выбросишь. С днём рождения, Константин!

Улыбаясь во весь рот, сую ему бутылку и игрушку. Он берёт, смотрит на них поочерёдно и вдруг как засмеётся. Громко и раскатисто, так заразительно, что я тут же подхватываю.

— Какие ценные подарки! Ублажила — так ублажила. Я в ауте, Мах! Ох и рассмешила! Спасибище.

В уголках его глаз заметны слезинки. С подачей подарков я учудила, конечно.

— Сорри, у меня было мало времени, — развожу руками. — Но это не всё! Есть ещё сертификат на экскурсию. Сейчас перешлю.

Пока копаюсь в телефоне, Костя выкручивает руль и выезжает из парковочного кармана.

— Пить дерьмовый кофе не поеду, не уговаривай, — предупреждает, всё ещё смеясь.

— Это другое! Однодневный тур по водопадам на квадрике. Для двоих — тебя и твоей девушки. Там очень романтично, вам должно понравиться.

Говорю и чувствую, как настроение чуточку портится. Костя здесь со своей девушкой, с ними их общие друзья — две семейные пары. Впишусь ли я в их компанию?

Мы выезжаем на трассу. Джип набирает скорость, Баринов сосредотачивается на дороге.

— Водопады на квадриках — это супер! Спасибо, Машуль! У меня тоже есть подарок для тебя, но вручу позже, оки? За рулём неудобно. Тут движение левостороннее, никак не привыкну. Всё время вправо тянет, к тебе поближе, — как бы заигрывает, наклонившись в мою сторону.

Глава 5

— Так, народ! Быстро грузим свои пьяные тушки в машину и летс гоу! — командует Андрей, запрыгивая на водительское место прокатного минивэна.

Он, как и его жена Оля, не пьёт алкоголь. Они ведут исключительно здоровый образ жизни, правильно питаются, занимаются йогой и медитациями.

С этой необычной парой я познакомилась ближе, чем с Катей и Денисом. Те весь вечер провели у барной стойки, накидываясь шотами. Как и Каролина, которую от выпитого заметно пошатывает.

Костя ведёт её к машине, поддерживая за локоть. Его шея напряжена, движения резкие. В самый разгар веселья он вдруг решил, что пора уезжать, и скомандовал всем собираться. Никто, кажется, не понял почему, но все послушно вышли и направились к машине.

— Но я не хочу уезжать, Кость! — возмущается Лина, тряхнув ещё влажными волосами. — Я не наплавалась ещё и не все коктейли попробовала. Мы же договаривались тусить до утра!

— Не было такого договора, — буркает он, открывая дверь бусика.

— Я пить больше не могу. Нажралась конкретно, и ваш бассейн ни фига не трезвит, — признаётся Катя, которую тоже штормит. — Завтра буду подыхать от похмелья.

— Так бухать необязательно! Можем купить кокосика или травки и оттянуться со вкусом. У бармена стопудово есть, — не унимается Каролина.

— И присесть за это в местную тюрягу тоже можем, — комментирует её предложение Андрей. — С наркотой здесь жесть как строго, не советую.

— Не-не, в тюрьму нам не надо! — усмехается Денис, помогая своей жене забраться в машину. — Нам на воле хорошо. Скажи, Кость?

— Нам тут опупенно, Дэнчик! — отзывается именинник. — Жрём вкусно, бухаем дорого, в тёплых бассейнах у океана плаваем. И красивые девушки в бикини рядом! Что ещё нужно для счастья?

Вопрос риторический, но пьяная Лина на него отвечает:

— Лично мне надо ещё выпить. Давайте хоть шампанского в дорогу возьмём! Ик… Кис, сходи купи.

Она повисает на двери минивэна, не желая садиться. Всех задерживает и ужасно бесит Костю, но не понимает этого. А я вижу, как у него желваки дёргаются.

— Куда тебе ещё шампанское? Ты еле на ногах стоишь. Залезай давай! Нам рано утром на экскурсию, ты же не встанешь!

— На какую экскурсию? Ик… Оль, мы что, куда-то едем завтра?

— Не мы, а вы с Костей. Ему Маша водопады подарила. Там можно было выбрать день, ты сама захотела завтра, — спокойно напоминает Ольга.

— Какие на хрен водопады? Какая ещё Маша? Ик… Я хочу тусить! Кость, купи мне шампанское! Ты же не жлоб? Французское хочу! Купи!

Неожиданно Баринов сдаётся.

— Хрен с тобой! Ща принесу. Только сядь уже! — почти рычит и, запихнув Лину в машину, резким рывком задвигает дверь. — А ты, — поворачивается ко мне, — пока будь здесь.

Быстрым шагом он возвращается в бар. Я остаюсь стоять на улице, как было велено. Переминаясь с ноги на ногу, гадаю, что у Кости с настроением. Он был таким весёлым, смеялся постоянно, танцевал. Буквально час назад я видела, как он дурачится с Линой в бассейне. Казалось, он доволен вечеринкой и счастлив.

— Маш, ты чего? Запрыгивай давай! — высовывается в окно Андрей.

В салоне вовсю играет музыка. Лина, видимо, пляшет, потому что машина качается.

— Я Костю жду. Мне нужно чемодан из джипа забрать, — обнимаю себя за плечи.

Снова чувствую себя не в своей тарелке. Так весь вечер было, пока в пляжный бар не завернула компания студентов из Сиднея. Я услышала знакомый акцент и подошла. Мы познакомились, обнаружили общих знакомых и посмеялись, что земля таки круглая.

Последний час я тусовалась с этими ребятами у бассейна, отвлеклась и наконец-то расслабилась, что в компании Костиных друзей и его девушки никак не получалось.

Дверь минивэна резко отъезжает. Чудом не выпавшая из машины Лина осматривает меня с головы до ног и брезгливо кривится.

— О-о, Ма-аш-ша, — тянет манерно. — А ты ещё с нами? Я думала, свинтила с теми иностранцами.

— Нет, я с вами, — говорю, выдавая подобие улыбки.

— Яс-сно, — цокает она и закрывает дверь.

Лине я не нравлюсь, что, наверное, естественно. Она долго готовилась к этой поездке, занималась организацией и полагала, что у неё всё под контролем. А тут я — для неё непонятно кто. Свалилась как снег на голову и раздражаю.

Костя носится со мной, как с самой дорогой гостьей. Забил на собственный праздник и примчал встречать, потом весь вечер обхаживал. Мы с ним даже танцевали перед тем, как спуститься к бассейну. За три минуты медляка Лина чуть дыру во мне не прожгла.

Она тоже не вызывает у меня симпатии. Тем не менее я честно пыталась наладить с ней контакт. Подходила и заговаривала, пробуя найти общие темы или поболтать на отвлечённые.

Каждый раз Костина девушка странно менялась в лице, односложно и нехотя отвечала и переключалась на разговор с кем-то другим. А после того как мы с Бариновым потанцевали, вообще не захотела разговаривать. Я что-то спросила — она развернулась и ушла.

В конце концов я плюнула. Не хочет нормально общаться — не надо. Я не обязана стелиться перед ней.

Костя возвращается довольно быстро. В его руках запотевшая бутылка, на лице крайняя степень раздражения. Ещё бы! Господин Баринов исполняет прихоти пьяной девицы. Уму непостижимо!

Но шутки шутками, а после этого поступка я для себя делаю вывод, что Каролиной он дорожит.

— Коть, мой чемодан, — напоминаю о себе.

— Иди садись в джип, мы с тобой едем на нём, — командует он и суёт мне в руку брелок.

Не понимая, что происходит, я заторможенно моргаю. Ведь планировалось, что джип останется здесь до завтра. Костя тем временем отдаёт Лине бутылку и объявляет остальным, что мы с ним едем отдельно.

— Но ты только что пил, Костик, — напоминает благоразумная Оля.

— И что? Я не угашенный, доеду, — отмахивается он. — Оставлять прокатную тачку в этой дыре опасно.

— Ехать нетрезвым более опасно, Костян, — подключается Андрей. — Можно на проблемы нарваться. Ты не дома, не забывай.

Глава 6

— Не кажется ли тебе, Машенька, что что-то не так? Может, пора переключить скорость? — подсказывает Костя таким тоном, словно мне четыре, и я рисую солнышко синим фломастером.

— Думаешь надо? Так хорошо едем, не медленно, не быстро, — отзываюсь бодро, стараясь не выдать нервный мандраж.

Перед тем как выехать на дорогу мы немного потренировались на парковке у бара, но мне это не очень помогло. Внутреннее напряжение колоссальное. Я держусь за руль как за спасательный круг и молюсь, чтобы не пришлось никого обгонять.

— У нас движок ревет и тахометр шкалит. Четвертая давно просится. Переключайся, Маш! — настаивает Баринов.

Я ждала от него обидных подколок, но он к моей неопытности отнесся с пониманием. Кратко объяснил теорию и показал, как переключать передачи, направляя мою руку своей. Это было лишним. Я отвлекалась на двусмыленный по ощущениям телесный контакт и половину информации пропустила мимо ушей.

— Четвертая включается вниз, как вторая? А первая и третья — вверх, верно? — уточняю на всякий случай. Мне будет спокойнее, если Костя подтвердит.

— С логикой порядок — уже хорошо, — усмехается он, и я чувствую себя тупицей. — Все верно, Машуль. Первая, третья и пятая передача находятся вверху.

— Пятая? — округляю впяленные в дорогу глаза. — А-а, ну да… Есть и такая.

Продолжаю феерично позориться. Но что поделать, если на механике до этого я ездила всего пару раз. Когда призналась в этом Косте, он сказал, что я смышленая и справлюсь. Мне это ух как польстило! Смелости сразу прибавилось. Жаль только ненадолго.

Оторвав от сиденья на нервах взмокшую спину, прижимаюсь грудью к рулю и хватаюсь за ручку переключателя.

— Сцепление выжми, — вовремя напоминает Баринов.

Черт. Я про эту педаль совсем забыла. Нажимаю, переключаю, отпускаю…

Джип дергается, двигатель взвывает еще громче.

— Ой, мамочки! Что-то не так, Коть! — пугаюсь до полусмерти.

Машина едет рывками, я не знаю, что делать. Тормозить? Давить на газ? Переставляю ногу с одной педали на другую.

— Ты включила вторую вместо четвертой, — почти спокойно комментирует Костя. — Не суетись, сейчас исправим. Выжимай сцепление и держи, пока не скажу…

Слушаюсь без вопросов. Он наклоняется и сам переключает скорость, а потом кладет руку чуть выше моего колена и сжимает пальцами дрожащее от напряжения бедро.

— …Тсс… Теперь плавненько отпускай и добавляй газу другой ножкой. Еще… Смелее… — Перекладывает руку на другую коленку и давит. — Вот так… Умница! А теперь опять сцепление…

Его ладонь теплая, тембр голоса мягкий и обволакивающий. Безотрывно глядя на дорогу, я послушно исполняю команды. Руль сжимаю до белых костяшек и не дышу, кажется. Стресс запредельный. Хочется съехать на обочину и поменяться с Костиком местами, но сдаваться — не в моем характере. Если я ввязалась, то всегда иду до конца.

— …Спокойно, Машуль. Едем уже на четвертой. Мы с тобой отличная команда! Поддай-ка еще газку — перейдем на мифическую пятую.

Джип набирает скорость, уровень гормонов стресса в моей крови неустанно растет. Поглаживая меня по бедру, Костя пытается успокоить и приободрить, но его прикосновения вызывают обратный эффект. В висках пульсирует, перед глазами плывет.

— Может, не надо пятую? — скорее прошу, чем спрашиваю.

— Надо. Жми! — давит он на колено. — Переключил, отпускай… Е-е-е... Мы справились! — постукивает и ведет рукой выше. — Слышишь, как тихонечко урчит мотор?

Я слышу только, как урчит его бархатный голос и как гулко стучит мое сердце. Мы мчим по трассе, адреналин шпарит и усиливает восприятие. Я вдруг остро чувствую запахи. От Кости пахнет цитрусами, виски и еще чем-то, что мне очень нравится. Его рука по-прежнему на моем бедре, пальцы касаются внутренней поверхности, и кожа в этом месте горит.

Мельком глянув вниз, я нервно сгладываю. Короткий сарафан, в который я переоделась в пляжном баре, неприлично задрался и смялся. Картинка выглядит так, я густо краснею. Стресс затапливает стыдом.

Я не должна так реагировать, а он не должен так меня трогать. У него есть девушка, мы друзья и вообще…

— Костик, убери руку, — сиплю не своим голосом. — Пожалуйста, — добавляю, боясь казаться грубой.

Он тут же убирает.

Сосредоточенно глядя на дорогу, я суетливо одергиваю подол сарафана и нервно прокашливаюсь. Очень хочется пить. В подстаканнике стоит бутылка с водой, но сама я не справлюсь. Помощи просить не хочу, лучше потерплю.

Рассекая фарами темноту, джип несется, преодолевая километр за километром. В воздухе висит напряжение.Мы в Костей молчим.

Я не могу придумать, что рассказать, чтобы разрядить обстановку.

Он заговаривает первым:

— Через километр будет съезд на пляж. Давай там остановимся.

— Зачем? — напрягаюсь.

— Мне надо коня привязать, — поясняет Костик без всякого смущения. Застенчивость – это не про него.

— Ты потерпеть не можешь? Меньше получаса осталось.

— Нереально, Маш. Это вы, девочки, терпеливые, а мужику если приспичило, то надо сразу. И так во всем. Мой конь крайне нетерпеливый и требовательный, — заявляет самодовольно.

Меня подрывает пошутить про непоседливого малыша пони из любимого мульта, но я вовремя прикусываю язычок. Щекотливые темы сейчас лучше обходить.

— Так и быть, уважим твоего жеребца, — ляпаю-таки, — то есть остановимся, — уточняю, поерзав на сиденье.

Мне не помешает размяться, а заодно и водички попить. Увидев указатель, я переключаюсь на нейтралку, плавно торможу и съезжаю с дороги.

На небольшой парковке у дикого пляжа темно и пусто. В такое время суток у океана делать нечего.

— Тут всякие твари по ночам ползают, далеко отходить не буду, — предупреждает Костя, отстегнув ремень. — Смотри не подглядывай, малая!

Ну вот. Опять малая.

— И в мыслях не было! — хмыкаю, откручивая крышечку бутылки.

Он выходит, я жадно пью воду. В салоне работает кондиционер, на панели светится двадцать два градуса, но по моим субъективным ощущениям здесь за пятьдесят. У меня все тело в испарине и такое чувство, что кровь вот-вот закипит.

Глава 7

Выпив всю воду, вытираю губы и открываю зеркало на козырьке. Приглаживаю влажные после бассейна волосы и поправляю съехавшие лямки сарафана. Критически осматриваю лицо. Глаза неприлично блестят, на щеках румянец…

Капец, меня повело.

Ой, дура-а-а…

— Так, Мария! Взяла себя в руки, — говорю себе шепотом. — Что ты растеклась тут лужицей по сиденью? Он тебе друг — уясни это раз и навсегда! Давай без глупостей, ладно?

Сама себе киваю, плечи расправляю. Дыхание выравнивается, жар отпускает. Вот так строго поговорить с собой всегда помогает. Характер у меня волевой, настырный. И у брата тоже, поэтому мы не сходимся.

Размяв шею, выглядываю Костю. Что-то долго он со своим конём возится. В окнах его силуэта не нахожу, в боковых зеркалах тоже. Странно. Сказал, что далеко не пойдёт, и пропал.

— Коть! — зову, приспустив стекло.

В ответ слышу отдалённый шум прибоя и пение цикад. Опускаю пассажирское и зову громче:

— Костик! Ты ещё долго?

Не отзывается.

Мне не по себе становится. Мысли лезут дурацкие. Может, его ядовитая змея в кустах ужалила или паук какой напал? По ночам эти гады выходят на охоту и становятся агрессивными.

Отстегнув ремень, включаю в телефоне фонарик и открываю дверцу. Я знаю, как вести себя в условиях дикой природы, и умею оказывать первую помощь — в австралийских школах этому учат.

Убедившись, что поблизости с машиной никто не ползает, выхожу. Место здесь тихое, пустынное и оттого жутковатое. Темно, повсюду кусты. Они низкие и довольно редкие, но кажутся зловещими.

— Костя! Ты в порядке? Ответь мне! — блею перепуганно.

Начинаю обходить машину, успеваю сделать два шага и слышу шорох справа...

Я и не знала, что умею так громко орать. Это похоже на ультразвук, который разные гады на дух не переносят.

Баринов, как оказалось, тоже.

— Ты чего верещишь?! — пытается он перекричать мой вопль, стремительно приближаясь со стороны океана.

Я бросаюсь навстречу, толкаю его в грудь:

— Ты придурок?! Я тебя зову, зову… Ответить не мог?!

— Эй, ты что? Я не слышал, как ты звала! — взмахивает он руками.

Я продолжаю наезжать. Сбивчиво тараторю, как сильно испугалась, навыдумывала ужасов, вышла на поиски…

Костя смеётся, обнимает. Я с облегчением выдыхаю и чувствую, как тело расслабляется. Беззвучно хихикнув, признаюсь:

— Тряхнуло меня из-за тебя.

— Приятно слышать, — улыбается этот гад. Я хмурюсь, он тут же оправдывается: — Правда не слышал, Мах. Я на пляж вышел, а там волны шумят, а на небе что-то нереальное. Идём, покажу…

Костя берёт меня за руку, тянет за собой. Мы пробираемся по узкой тропке через кустарник и выходим на широченный пустынный пляж.

Впереди виднеется тёмный и тяжело дышащий океан, а над ним невероятное небо, усыпанное мириадами звёзд.

— Смотри, какая красота. Никогда не видел столько звёзд! Вся галактика перед нами! — восторгается Баринов, вглядываясь в бесконечность.

— Вот это да… — шепчу я, очарованная небесным зрелищем. — Они так близко, такие яркие…

Звёзды кажутся почти ощутимыми. Я неосознанно делаю несколько шагов вперёд, навстречу им. Мягкий прохладный песок скользит под ногами, морской ветер играет моими волосами, в воздухе пахнет солью.

Костя подходит, приобнимает меня сзади, я чувствую его тепло и невольно задерживаю дыхание, чтобы спугнуть момент.

— Помнишь крымский звездопад? Мы ели шаурму на пляже, ты загадывала желания...

Его руки сжимают меня теснее, дыхание невесомо касается кожи за ухом. Но он не поцелует меня, как тем далёким вечером. Ещё раз не переступит черту. Я это чувствую и не жду ничего большего, чем эти обнимашки.

— Разве можно такое забыть? — улыбаюсь. — Наивная Маха и её глупые желания. Я тогда ужасно не хотела улетать, а ты уверял, что Австралия мне зайдёт. Ты оказался прав, Коть.

— Ты счастлива? — серьёзно спрашивает он, опустив подбородок на моё плечо.

— Наверное. У меня всё классно, весёлая студенческая жизнь, новые увлечения, друзья... Но я скучала… По тебе, — признаюсь.

Я тоже.

Мы стоим на берегу океана под бесконечным небом, обнявшись, и кажется, весь мир замер ради этого момента. Я уже знаю, что никогда не забуду этот вечер.

— Ты замёрзла, что ли? — спрашивает Костя, растирая мурашки на моих предплечьях.

— Есть немного. Поехали уже, — мягко высвобождаюсь из его объятий. — У тебя экскурсия завтра, не выспишься.

Я разворачиваюсь, он берёт меня за локоть.

— Погоди. Твой подарок, — достаёт из кармана светлую коробочку. — С днём рождения. Будь ещё счастливее в своей Кенгурятии со своими новыми друзьями, но и старых не забывай.

Мои глаза непроизвольно округляются, когда я вижу браслет из белого золота с двумя сцепленными между собой кольцами. Украшение выглядит изысканно и дорого, вот только с дружбой не ассоциируется. Но я не буду ничего додумывать. Чмокнув Костю в щёку, смущённо благодарю и быстрым шагом направляюсь к машине.

— Сам выбирал? — спрашиваю на ходу.

— Консультант помогла. В аэропорту Шанхая отличная брендовая ювелирка, оказывается. Я сказал, что нужен подарок для дорогой подруги, мне предложили несколько вариантов.

— А как ты сказал? На английском? Подругу как назвал?

— Герлфренд. А что? Тебе не нравится?

Костя хмурит лоб и явно напрягается, и я спешу его успокоить:

— Мне очень-очень нравится, Коть! Просто этот браслет называется «Вечная любовь», и теперь я понимаю, почему тебе его предложили. Подруг не называют «герлфренд» и «дарлинг», только любимых.

— Правда? Не знал… Но по смыслу-то подходит. У нас с тобой любовь вечная. Столько лет уже, Машка! Всю жизнь!

Я давлюсь воздухом и закашливаюсь. Он не о той любви говорит, но для меня всё равно перебор. То, как он смотрит на меня, как касается и как в принципе себя ведёт — всё это плохо вяжется с дружбой. И я не знаю, как реагировать, меня раздирает от противоречивых чувств.

Глава 8

Однажды я уже видела Костю Баринова голым.

В то жаркое июльское воскресенье мы с мамой собирались на пляж. Накануне Макс пообещал, что поедет с нами. Ночевал он у друга, трубку с утра не брал. Мама отправила меня в соседний подъезд разбудить брата.

Позвонив в звонок, я заметила, что дверь приоткрыта. Видно, кто-то из гостей, уходил и не захлопнул. Я неслышно вошла и встала как вкопанная. Из спальни как раз вышел Костя. Он был в чём мать родила, сонно тёр глаза и заметил меня не сразу.

За несколько секунд я успела рассмотреть его всего. Широкие плечи, рельефные руки, выраженные мышцы пресса...

Баринов был прекрасен, как греческий бог на картинках, но то, что было у него между ног...

Мужской член в свои четырнадцать я видела впервые. Он шокировал меня размерами и неестественным положением вверх, но глаз я отвести не могла. Зависла.

— Бляха! — выпалил Костя, когда увидел, как я ошарашенно пялюсь. Он прикрылся руками и отвернулся, демонстрируя крепкую задницу. — Ты что здесь делаешь, Маха?

— За Максом пришла. Можешь его позвать? — проблеяла я, готовая вот-вот грохнуться в обморок.

В квартире было душно и странно пахло. Очевидно, в ней всю ночь бухали, непонятно что курили и непойми чем занимались. Я подумала, что это, должно быть, и есть запах разврата.

— Макс! Тут за тобой малая пришла, выползай давай! — крикнул Костя через плечо. А потом глянул на меня и улыбнулся. — Если что — ты ничего не видела.

Он подмигнул и скрылся за дверью. Я запоздало кивнула и почувствовала, как лицо обдало жаром, а волосы на голове зашевелились.

Никогда в жизни я не испытывала такого жгучего стыда, как в то утро. Наверное, поэтому запомнила его ярко и в мелочах. Мужские члены после этого я видела и даже трогала, но ни один из них не впечатлил меня так сильно, как бариновский монстр.

И вот спустя семь лет я вижу его снова.

Стою у приоткрытой двери чужой спальни и рассматриваю в щёлку спящего Костика. Он совершенно голый, лежит на спине, раздвинув ноги и закинув руки за голову. Всё так же идеально сложен и божественно прекрасен. Его восставшее на заре достоинство больше не пугает, однако щёки от его вида у меня подпекает нехило. И дышу я рывками.

Рядом с Костей спит его девушка. Она красивая и сексуальная. Я вынуждена это признать.

Вчера, когда мы приехали, Лина танцевала в гостиной топлес. Двигалась она эротично. Мы стояли за стеклом и наблюдали. Её откровенный танец будил во мне нечто порочное, от чего под кожей было щекотно, а в животе горячо. Я поймала себя на мысли, что хочу быть такой же раскованной.

Ночью я слышала за стенкой характерные шлёпки и стоны, переходящие в крики. Костя выкладывался, Лина себя не сдерживала. Я не знала, чем заткнуть уши. Что чувствовала в тот момент — лучше не вспоминать.

Тряхнув головой, буквально заставляю себя отлепить глаза от спящего Костика, прикрываю дверь и довольно громко трижды стучу по ней.

— Ли-на, Кос-тя! — зову бодро. — Вам пора выезжать на водопады, мне звонили из агентства, напоминали…

За дверью слышится возня и недовольное кряхтение.

— …Вас ждут в месте сбора через час, а ехать туда почти столько же.

К кряхтению добавляется шёпот. Я не подслушиваю, отхожу в сторону и ещё раз проверяю в телефоне маршрут до Убуда. Всё верно — ехать сорок пять минут.

— Маш, я ща выйду, — отзывается Костик.

Он выходит в одних шортах. Лохматый и невозможно милый. Его сонная улыбка ударяет под дых.

— Доброе утро, — выдыхаю я.

Обнимаю себя за плечи, отшатываюсь назад.

Костя Баринов мне чужой. Я это помню.

— Доброе, — отвечает он шёпотом и прикрывает за собой дверь. — Перенести поездку реально?

— Нет, теперь уже поздно. Вам стоит поторопиться, у них выезд по времени.

— Лина до обеда не встанет. Ей после выпитого не до водопадов. Я предупреждал, но её было не остановить. Может, кто-то из ребят сгоняет вместо нас?

— Так никого нет. Дэн с Катей поехали в город на рынок, а Оля и Андрей ушли с досками на океан — волны сегодня хорошие, — докладываю обстановку. — Поехать могу я, если джип одолжишь. Обещаю вести аккуратно, скорости я выучила, так что не волнуйся…

— За джип я не волнуюсь. Но одну тебя не отпущу. Там джунгли, Мах. Опасно… Вместе поедем! — решает Костя.

Я на него таращусь, а в душе радуюсь, как ребёнок. С ним вдвоём, на водопады!

Дурочка я последняя. Это не лечится.

— А как же Лина? Она не обидится? — на секундочку включаю правильную девочку.

— Кто ей доктор? Сама пила, в горло не заливали, — кривится он. — Мне нужно минут пять — в душ и одеться. Ты, вижу, уже собрана, — оглядывает меня с головы до ног. — Тогда, будь другом, сваргань чего-нибудь пожрать в дорогу. Можно просто бутеры с сыром. И кофе в термос побольше и покрепче. Окей?

Окей... Я буду другом, Котя. Других вариантов у меня как бы нет.

Через десять минут мы отъезжаем от виллы. Баринов садится за руль, потому что домчать необходимо раньше расчётного времени. Ведёт он агрессивно, виляя по полосам и чередуя газ с тормозом, но мне с ним по привычке не страшно — в Крыму мы и не так гоняли.

— Сбавь обороты, Коть! Я сообщила, что мы выехали — нас дождутся. Ты лучше поешь, на квадрике не получится, — разворачиваю сэндвич и открываю термос.

— Ух, хор-рошо! Кр-репенький, — рычит он довольно, сделав несколько глотков густого кофе.

— Это из гейзерной. Я люблю, когда вкус насыщенный. Сама две чашки выпила. А то ходила, как зомби.

— Не выспалась на новом месте? Что так? — интересуется, принимаясь за бутерброд.

— Да соседи шумные попались. Стонали до утра без остановки, представляешь! — ляпаю со смешком.

На несколько секунд Костя подвисает. Жуёт молча. Потом косится виновато:

— Слышно было, да?

— Ещё как! Я даже знаю, в каких позах это происходило. Лина озвучивала. В деталях.

Мы переглядываемся. На его лице мелькает эмоция, похожая на смущение.

Глава 9

— Выплывай давай, русалка! — зовёт Костя с дальнего камня, за которым стоят наши квадрики. — Пора выбираться в цивилизацию, где нас покормят едой, а не впечатлениями!

Последний раз занырнув под прохладную воду, подплываю и тяну руки. Баринов ловко достаёт меня из воды, берёт за плечи и внимательно осматривает с разных сторон.

— Что-то не так? — суетливо трогаю лицо и поправляю купальник.

— Проверял, не выросли ли у тебя жабры, — шутит он, заправляя мне мокрые волосы за уши. — Проклёвываться начали, но не страшно — к вечеру зарастут.

— Та ну тебя! — упираюсь в его плечи и легонько отталкиваюсь. — Сфоткаешь меня на фоне водопада?

В моём телефоне больше сотни фоток за полдня, а мне всё мало. Хочется запечатлеть каждую минуту этого волшебного дня.

Мы с Костей выбрали наиболее сложный и дальний маршрут из предложенных — и не пожалели. Ехали вдоль рисовых террас, через туннели и небольшие горные речушки. Периодически останавливались, фоткали пейзажи и друг друга, делали совместные селфи. Возникшее в машине напряжение быстро сошло на нет, ссора иссякла. Казалось, мы попали в рай, а в нём нет места негативу.

Последний водопад оказался самым зрелищным и пригодным для купания. Мы переоделись и сиганули с высокого камня в воду, держась за руки. Это было так романтично, что включилось моё детское воображение. Как и пять лет назад, я представила, что мы — влюблённая пара.

Маха — это диагноз. Хронический.

Мы плавали, ныряли и дурачились, как дети… С Костей всегда было весело и легко, у нас с ним особый коннект, который не исчез спустя годы и расстояния. Это бесценно. Ведь близких людей у меня, по сути, не осталось. Только брат, но с ним всё сложно.

Возвращаться на виллу мне не хочется, но сказка, увы, подошла к концу.

— Мы остались тут одни? — верчу головой.

— Все уехали обедать, — подтверждает уже одетый Костик. — Собирайся, Маш. Жрать охота — сил нет!

— Пять сек, Котечка. Только сделаем последнюю фоточку, — уговариваю, сложив ладошки домиком. — Я хочу особенную — топлес.

— Чего?! — морщит он лоб и подвисает. — Ну ла-адно… Кто я такой, чтобы запрещать? Становись давай, сфоткаю.

— Только на мой телефон, — предупреждаю, развязывая лямки купальника. — И отвернись, пока я нужную позу приму.

— Зачем? Всё равно увижу! — смеётся.

— Не увидишь. Я больше спиной сяду и рукой прикроюсь. Как бы топлес, но не совсем. Чтобы загадочно, — объясняю концепцию кадра.

— Какой смысл тогда раздеваться? — не понимает он.

— Это тоже эротично. Не все же могут выпячивать сиськи, как твоя Лина. У меня нет таких буферов, я стесняюсь.

— Да ладно? У тебя обалденные сисечки, Машик! Небольшие и аккуратные. Форма — моя любимая.

— Боже! — закатываю глаза. — Ты неисправимый пошляк, Баринов! Весь настрой испортил.

Обмотавшись полотенцем, снимаю верх купальника и натягиваю футболку.

— Напрасно ты передумала. Я бы классно тебя сфоткал.

Я жую губы, решаясь. Фотку такую очень хочется.

— А давай!

Рывком снимаю футболку, а полотенце в этот момент падает. И я остаюсь в одних плавках. Костя стоит в метре и открыто пялится. Пока до меня доходит, что надо прикрыться, он успевает сделать порывистый вдох и сдавленно выдохнуть.

— Не смотри, — выдавливаю шёпотом вместо того, чтобы закричать.

— Почему? Ты же на меня смотрела. А на мне и трусов не было.

Он знает, что я подглядывала? О боги!

Моё лицо становится пунцовым, сердце подскакивает к горлу, а губы немеют. Я не знаю, что сказать, попросту не нахожу слов.

Отбросив футболку, расправляю плечи и уверенной походкой подхожу к краю камня. Сажусь и поворачиваюсь, смотрю диковато, немного исподлобья. Гашу стеснение дерзостью. Да, я немного задержалась у двери его спальни, но есть вопрос: зачем он притворялся спящим и позволял себя рассматривать?

Костя достаёт из кармана телефон и фоткает. Затем приседает, меняет ракурс и делает ещё несколько кадров. Просматривает и удовлетворённо кивает.

— Нормально получилось? — спрашиваю, одеваясь. — Я никогда так не фоткалась и в принципе не очень фотогеничная…

— Ты очень красивая, Маша, — перебивает Баринов, пряча телефон. — Фотки потом покажу. Поехали!

Он помогает мне взобраться на квадроцикл и лихо запрыгивает на свой. Мы одновременно жмём «старт». Его мини-внедорожник заводится и выразительно рычит, мой издаёт невнятный «вжик» и замолкает.

Проверив уровень топлива, Костя определяет, что дело в севшем аккумуляторе. Я звоню в агентство. Они обещают приехать и решить проблему не раньше, чем через час. Голодный и злой Баринов ждать не готов. Мы решаем оставить неисправный квадрик у водопада и вернуться на одном. Я пересаживаюсь.

— Вдвоём тут тесновато, — замечаю сдавленно, втиснувшись между широкой спиной Кости и ограничивающей спинкой.

Квадрик одноместный, сидим мы до неприличия плотно. Каждую бариновскую мышцу я чувствую грудью и животом. Боюсь представить, что чувствует он. Мои соски скукожились иторчат.

— Можно сделать так, но только держись за меня крепко, — предупреждает Костя, опустив спинку.

Я получаю некую иллюзию свободы и немного расслабляюсь. Ровно до момента, когда мы начинаем ехать по неровной колее. На каждой кочке моё тело подпрыгивает и врезается в мужское самыми интимными местами.

Баринов крепко держит руль, сосредоточенно смотрит вперёд, и можно подумать, что мои нечаянные притирания его не тревожат. Но меня они тревожат очень.

Решив сократить путь, Костя немного перестраивает маршрут. Мы спускаемся к пересохшей речушке и едем по её руслу. Каменистое дно нельзя назвать дорогой — трясёт нешуточно. Я обнимаю Костю крепче, вдавливаю руки в прокачанный пресс. Когда на выбитом водой пороге мы высоко подпрыгиваем, испуганно визжу и чудом не слетаю с сиденья.

— Давай-ка ты наденешь шлем и пересядешь вперёд. Так всем будет спокойнее, — решает Баринов, остановившись.

Глава 10

— Отчёт по майской акции у вас на почте, мистер Уилсон. Я его отправила две недели назад, — отчитываюсь в трубку своему куратору по волонтёрскому движению. — Как неполучили? Вы, наверное, случайно удалили. Сейчас продублирую…

Поставив сёрфборд на землю, облокачиваюсь на него и открываю почту. Пока ищу то майское письмо, мистер Уилсон сетует, что ничего не успевает, и спрашивает, как проходят мои семестровые каникулы.

— …Улетела в лето, на Бали. Иду вот с пляжа, волну с друзьями ловили, — рассказываю, немного запыхавшись. — Всё нормально, мистер Уилсон, вы не помешали, — уверяю, когда он извиняется, что потревожил. — Подскажите, списки на сентябрьскую экспедицию уже есть? Я снова мимо или…

Он просит минуту и щёлкает по клавиатуре, я с замиранием сердца жду. Давно мечтаю побывать в настоящей океанической экспедиции, но предыдущие мои заявки на участие отклоняли — из-за возраста и небольшого волонтёрского опыта.

— Есть моё имя? Да вы что? Какая прекрасная новость, мистер Уилсон! Я так счастлива! — тараторю в трубку. — Вы тоже в составе? Здорово… Правительство подключилось? Представитель ООН? Ого! Как хорошо, что наш фонд заметили…

Ещё несколько минут мы обсуждаем предстоящее мероприятие и прощаемся. Легко подхватив доску, я счастливая как слон бегу догонять Олю и Андрея, которые уже поднялись.

— …Три года этого ждала, представляете! С первого курса работаю в фонде и вот — свершилось! — возбуждённо делюсь с ними радостью. — Это будет невероятный опыт! Современное исследовательское судно, компания настоящих учёных. Экологи, океанологи, микробиологи…

— Чем именно вы занимаетесь? Защищаете дельфинов от браконьеров? — уточняет Ольга.

— В том числе. Цель фонда — улучшение естественной среды обитания всех видов морской мегафауны. Это киты, акулы, морские котики, гигантские черепахи… И дельфины, конечно, тоже.

— На Бали есть несколько дельфинариев. Один из них прямо в море. Мы были там в прошлый приезд, очень понравилось, — не совсем к месту замечает Андрей.

Для меня тема дельфинариев — как красная тряпка для быка. Я считаю, что их вообще не должно быть. Ни искусственных, ни «естественных», ни передвижных — никаких. Точка.

— Вам нравятся тюрьмы? Одобряете этот узаконенный произвол? — кошусь на Олю.

Удивительно, как такие образованные и осознанные люди могут принимать жестокость по отношению к беззащитным животным.

— Ну что ты, Маш! Андрюша неправильно выразился, — оправдывается она. — Мы были не в дельфинарии, а выходили в море — в тот район, куда на рассвете приплывают стаи диких дельфинов. Нам повезло, мы их увидели и были очень впечатлены.

— Теперь понятно, — киваю удовлетворённо. В этих людях я не ошиблась.

Мы входим на территорию виллы, складываем доски под навесом, где стоят машины. Костиного джипа на месте нет. Снова умотал куда-то.

Последние два дня мы с ним практически не пересекались. Вчера Лина уговорила его ещё раз съездить к водопадам. Когда они вернулись, я уехала смотреть кофейные плантации. Вечером мы снова разминулись — Костя отвозил в аэропорт Дэна и Катю, которым пришлось прервать отпуск из-за заболевшего в Москве ребёнка. После их отъезда на вилле стало заметно спокойнее.

Сегодня ночью я наконец-то выспалась, и соседи-кролики за стенкой не мешали. То ли выдохлись, то ли я так вымоталась, что ничего не слышала — не знаю. Проспала почти десять часов, как младенец, и проснулась в привычном уравновешенном состоянии. Снова почувствовала себя современной и уверенной в себе австралийкой, а не потеряшкой Махой.

Утром мы с Олей сделали бургеры, намыли фруктов, взяли запас воды и спустились на пляж. С обеда пошла волна, Андрей принёс доски для сёрфинга, и понеслось…

Я встала на серфборд в своё первое эмигрантское лето — брат настоял. В Австралии серфить — как у нас на велике гонять. Все с детства умеют и любят. У меня хорошо получается, значительно лучше, чем у Оли, и не хуже, чем у её мужа, который помешан на волнах.

— Как покатались? Акулы не покусали? — слышится за спиной голос Лины.

Вряд ли она обращается ко мне. Я спокойно продолжаю протирать доску от песка и соли.

— Акулы сегодня были на нашей стороне. С нами была их ярая защитница, — подшучивает Андрей. — Маш, а ты как эколог и зоозащитник знаешь верный способ не попасться хищнику в зубы?

— Не кусаться первой, — отвечаю я. — А если серьёзно, то ловить волну и скорее плыть к берегу.

— Какой она эколог? Костя сказал, что кофе варит в кондитерской, — хмыкает Каролина.

В руке у неё запотевший бокал с белым вином, на лице — маска высокомерия, плохо скрывающая неприязнь.

— Я получу диплом через четыре месяца. А пока занимаюсь волонтёрской деятельностью, — говорю с гордостью. — И да, после занятий подрабатываю в кофейне.

— А что так? — выгибает она брови. — Брат-миллионер денег не даёт?

— Не в этом дело. Мне нравится делать кофе, — улыбаюсь, пропуская её язвительный тон мимо ушей. — Работаю и кайфую — разве это плохо?

— Ты — типичная мажорка и понятия не имеешь, что значит работать.

Очень хочется прямым текстом послать эту стерву туда, куда обычно посылают русские, но я — уравновешенная австралийка. Буду милой. По-своему.

— Почему же? Делать капучино — это не тростник рубить, конечно, но тоже труд. Некоторые, например, просто задницей трясут и раздеваются за деньги, — смотрю на неё в упор.

Мне понадобилось всего полчаса, чтобы узнать, кем была раньше эта светская недольвица. По отметкам подружек-стриптизёрш нашла её фотки в образе. Не знаю, в курсе ли Костя, но его друзья — точно нет.

Лина хватает ртом воздух и застывает. Вижу, что намёк она поняла и не на шутку испугалась. На меня смотрит зверем.

— Куда снова подевался Баринов? — интересуется Андрей, прерывая неловкую паузу.

— В магазин поехал, — отмирает она. — Кир прилетел. Будем ещё раз праздновать днюху. Если есть пожелания по ужину…

Дальше в разговоре я не участвую. Иду в дом. Настроение испортилось — хуже некуда. Не люблю ставить людей в неловкое положение и тем более унижать, но Лина сама нарвалась. Я терпеливо глотала её яд, но чаша переполнилась.

Глава 11. Костя

Костя

— Как тебе божоле? — приглушенно мурчит Радунков, подливая вино сначала в Машин бокал, затем в свой. — Чувствуешь легкое ягодное послевкусие? Малина, вишня…

Манеры у него безупречные, вкус прекрасный. И не только на вино. Положил свой блядский глаз на Машу, облизывается плотоядно.

— Ягоды чувствуются, — кивает она. — Вино приятное, но мне достаточно. Жарко очень, боюсь захмелеть…

— Не бойся, Машенька. Молодое вино быстро пьянит и еще быстрее отпускает, — продолжает замолаживать.

Придвигается к ней ближе, руку на спинку стула забрасывает. Херасе скорость соблазнения. Обнимашки на втором бокале.

— Ой, Кирюш, мне тоже налей, пли-из. Чтобы отпустило побыстрее, — хихикает Лина, протягивая пустой бокал.

Ей давно пора остановиться, но я не лезу. Хочет нажраться — ради бога. Сейчас не до нее. Я охреневаю от происходящего напротив.

Кирилл зачесывает Маше про винную ферментацию и танины, а сам водит пальцами по ее плечу. Она его игриво одергивает и улыбается, часто моргает…

У меня скулы сводит. Это что за игры, мать вашу? Какого она ему глазки строит? И почему не смотрит на меня?

Я думал, ее снова дома нет и как раз собирался звонить, когда она явилась. В майке типа лифчика и юбке, едва прикрывающей трусы. С накрашенными губами и под руку с довольным Радунковым, который, похоже, решил, что выиграл суперприз в ее лице. Напрасно я сдержал порыв увести ее обратно в дом и заставить переодеться. Заодно бы выяснил, что вообще происходит. Чуйка у меня нехорошая.

— Так, народ, послушайте все, — отвлекает Андрюха. — Мы с Олей собираемся на рассвете двинуть на Кута бич и хотим выспаться, так что в клуб сегодня без нас.

— Ну во-от, — недовольно тянет Лина. — У одних дети, у других волны… А рестораторов танцевать не заставишь. Придется развлекаться в одиночку, — вздыхает и допивает недавно наполненный бокал.

— Не понял… Маш, ты разве не едешь с нами? — напрягается Радунков.

— Я? Нет, — откликается мелкая. — У меня уже есть планы на вечер.

Планы, значит. Интересно. Со студентами из пляжного бара собралась тусить? Вчера, походу, тоже с ними была. Назло мне.

— Как же так, Машенька? У меня стол с двойным депозитом в отельном клубе заказан. Место элитное, еле выбил, — сокрушается Кир. — Может, ты изменишь свои планы? Могу я как-то повлиять на это?

В лицо ей заглядывает, руку на коленку кладет. У меня кулаки сжимаются. Какого лешегоон ее трогает?

— Извини, Кирилл, но нет, — рубит малая.

Выкуси, мудлон. Ты можешь повлиять на столичную налоговую, порешать с пожарниками и ментами, но Машке ты никто, и она тебя не послушает. А меня может. Если с хитростью подойти.

— Маш, сваришь кофе? Башка от этого божоле трещит, — кошусь на нее жалобно. — Будь другом, а?

— Кис, давай я сделаю! — подскакивает Лина. — Тебе с молоком? Сладкий?

— Мне из гейзера. Ты такой не умеешь. Ма-аш? — гипнотизирую малую взглядом.

Давай, девочка, соглашайся. Сделай мне кофе, и помиримся уже. На пустом месте поцапались. Дались ей эти фотки.

— Ладно, — сдается и встает. — Кто-то еще хочет? Принимаю заказы!

— Ну конечно, у нас ведь есть бариста. Круть какая, — демонстративно-стервозным тоном комментирует Лина.

Машка поджимает губы и как-то сникает. Про их конфликты за моей спиной я уже в курсе — птичка Оля напела. По этому поводу у меня намечен серьезный разговор с Линой, когда она протрезвеет. Пока бросаю гневный взгляд, означающий, что ей стоит заткнуться.

Радунков просит Машу сделать ему такой же особенный кофе и откровенно разглядывает ее, пока она идет к дому.

Я бешусь. Подрывает отвести его в сторонку и доходчиво объяснить, что эта девочка не для него, но это я сделаю позже. Сначала с ней поговорю.

Выхожу из-за стола, потягиваюсь. Свалить лучше незаметно.

— Слушай, Кир, у тебя гашик с собой? Каролинка тут измучилась без дури, на людей бросается. Спасай!

— У меня всегда с собой, — стучит он по карману.

— Е-е-йс! Ты услышал мои молитвы! — Лина вскидывает руки к небу. — Наконец-то этот говноотдых обретёт какие-то краски!

Она пересаживается ближе к Кириллу, тот с гордостью достает свой наркоманский набор из сборной мини-трубки и зажигалки со встроенной капсулой для травки. Пока они увлеченно решают, курить чистую или мешать с табаком, я иду за Машей.

Она в кухне суетится. Готовит чашки, наливает в соусник молоко.

Останавливаюсь в дверном проеме, рассматриваю. Шейку тонкую, бугорки под майкой, пупок открытый, ножки стройные, загорелые…

Мысли лезут пошлые. Хвост еще этот на макушке.

Чёрт. Я понимаю Радункова как никто другой.

— Привет, тебе помочь? — подкатываю как подросток.

— Что? — поворачивает голову. Чайник шумит, кофемолка жужжит. — Нет, не нужно. Ты иди, я через пять минут принесу.

Стою как болван. Пялюсь дальше. Зачем она такая выросла? Беда, катастрофа.

— Обижаешься на меня?..

Молчит. Наливает воду в колбу, засыпает кофе.

— …Ма-аш, — подхожу ближе. — Ты из-за фоток, что ли?

Газ включает, ставит кофеварку на плиту. В глаза намеренно не смотрит.

Ясно. Достаю телефон, выбираю все позавчерашние фото и пересылаю ей.