Больше, чем сделка

Глава 1

БОЛЬШЕ, ЧЕМ СДЕЛКА

– Ириш, знакомься. Михаил Самков – тот самый человек, про которого я тебе рассказывал. Он реально может тебе помочь.
Сталкиваюсь с черными, как самая темная ночь, глазами. Ловлю скалящихся в предвкушении чертей. Сглатываю.Этот засранец? Может мне помочь?
Сильно сомневаюсь.
– Миш, знакомься, моя сестренка Ирина Митина, – не предполагая грандиозности подставы, довольно улыбается брат и спешит попрощаться. – Ладно, ребят, не скучайте. Уверен, два адвоката всегда найдут, о чем поговорить.
Что? Адвокат? Этот хам?
Вскидываю голову, цепляю язвительную ухмылку на порочных губах.Твою ж кочерыжку, точно! Михаил Самков. Лучший законник Северной столицы. Тихий ужас всех, кто решается противостоять ему в суде.
Вот я попала…

✔️ ОДНОТОМНИК

=====================

Глава 1

ИРИНА

Фотографии… фотографии… фотографии…

Я держу их в обеих руках. Веером. Но не все. Часть свалилась на колени. Часть осталась в пухлом конверте, который передала Ульяна.

Снимков много. Очень много. Четких. И смазанных. Ярких. И блеклых, сделанных при ночном режиме. Цветных и черно-белых.

Разных. Но объединенных одним и тем же… мужчиной.

Везде. На каждой карточке присутствует он. Егор Савранский. Успешный бизнесмен, меценат, миллиардер, крупный совладелец одного из автоконцернов в Германии и просто очень привлекательный мужчина, год назад вернувшийся в Россию, чтобы развивать свое дело уже на родине.

Вернулся, к слову, не один. Вместе с красавицей-женой. Той самой, которая сидит сейчас рядом со мной в сквере на лавочке и, сжавшись в комок, оттянутым рукавом кашемирового свитера вытирает слезы.

А те текут и текут, переворачивая мне нутро.

Как не стараюсь абстрагироваться, отключить эмоции и вести себя исключительно профессионально, без соскока в личное… не выходит. Была бы Ульяна просто шапочной знакомой – без проблем. Но она очень хорошая приятельница, почти подруга. Почти.

Знай мы друг друга чуть больше, чем несколько месяцев, я бы в последнем была уверена. Однако, в силу характера не умею так легко подпускать к себе новых людей. Каждый раз боюсь ошибиться. Но сегодня оголенные, как провода, эмоции Савранской сносят все защитные барьеры подчистую. Заставляют чувствовать ее панику, обиду и непонимание, как свои.

– Ир, бред какой-то… Я реально не могу поверить, что Егор мог… мог…

… изменить.

Последнее слово Уля не договаривает, давится воздухом и, закрыв ладошками рот, судорожно пытается восстановить дыхание. Впрочем, договаривать необязательно. Фотографии наглядно демонстрируют всё, что не могут произнести ее губы.

На всех кадрах до единого Егор не один. Со жгучей брюнеткой. В обнимку или за руку, зажимая в углу или жадно целуя, вдавив в стену, смеясь или томно пожирая глазами.

Перебираю глянцевые прямоугольники и качаю головой.

Кто ж такой неугомонный всё это организовал? И ведь не обошелся парочкой порочащих идеальный образ супруга снимков, а налепил их под сотню или две. Словно боялся, что Уле меньшее количество доказательств адюльтера покажется недостаточным.

Ну странно же?

Странно!

– Знаешь, а я тоже не верю.

Мой ответ звучит совершенно серьезно. И это не дань тому, что я хочу ее поддержать. Я реально не верю. Опять же потому, что будь эта семья совершенно мне незнакомой – ну да… допустила бы подобный выверт муженька.

Но. Я-то. Их. Знаю.

Обоих.

Улю лучше, так как общалась с ней в рамках моей профессиональной деятельности – помогала сопровождать сделку по оформлению недвижимости, позже консультировала в некоторых вопросах, а дальше просто время от времени пересекалась, чтобы вместе пообедать или поболтать ни о чем, отводя душу.

Егора знаю исключительно как мужа Ульяны. С ним мы в живую виделись несколько раз, но и их хватило, чтобы почувствовать кипящую между супругами страсть и любовь, но никак не голый расчет и союз по обстоятельствам.

И что выходит?

Егор Савранский – актер высшего звена? Гуру перевоплощений, сумевший провести всех вокруг, включая меня, въедливую до мелочей адвокатшу?

Не верю.

Просто. Не. Верю.

– Если это не… измена, то какие могут быть варианты, Ир? – припухшие и слегка покрасневшие глаза блондинки перестают блуждать, выискивая что-то в проходящих мимо людях, и устремляются ко мне. – Я теряюсь в домыслах. Ночами спать не могу.

– А с Егором не разговаривала?

– Нет. Он в Германию на две недели улетел. А по телефону… обсуждать подобное… нет… хочу видеть его глаза, – Савранская несколько секунд треплет зубами нижнюю губу, покачиваясь и что-то обдумывая, потом добавляет. – Впервые со дня свадьбы он один рванул в командировку… никогда прежде так надолго не расставались. И вот смотри, вылезло. Ириш, может, это как раз-таки знак, что я… ему надоела?

Глава 2

ИРИНА

– Митина, ты где пропадаешь? – с порога наседает Максим Сидоров, владелец юридической конторы «Адвокаты Сидоровы и партнеры» и по совместительству мой босс, стоит двери за спиной захлопнуться.

– На обед ходила, – сую под нос начальника полупустой стаканчик латте, который успела перехватить в мобильной кофейне, организованной как раз на выходе из сквера.

Погрызть что-то посущественней тоже было бы неплохо, но чего не успела, того не успела. Ну не шавуху же следовало заглатывать, топая по пешеходному переходу?!

Не, я не расистка и подножный корм вполне себе неплохо перевариваю, особенно если халапеньо добавить… Однако, предпочитаю эту пищу поглощать не на бегу, а приземлившись. Еще лучше с кем-нибудь в компании. Выглядеть посреди улицы единственной мартышкой с извозюканными в соусе щеками как-то не комильфо.

Ладно, с голоду не помру. В верхнем ящике стола шоколадка с марципаном припрятана. На всякий случай. Как раз как сегодня.

– Ира, почему до тебя не дозвониться? – не унимается Макс.

Ой, ну бука букой. Будто за те полчаса, что отсутствовала, конец света случился и кого-то прибил.

Но нет же. Все живы-здоровы. И сам бухтящий шеф, и его брат-близнец, второй совладелец адвокатской фирмы, с улыбкой выглядывающий из своего кабинета.

– Хм, не знаю, Максим, почему до меня не дозвониться, – разыгрываю недоумение. Покерфейс – наше всё. – А ты, значит, пытался?

Ну да, вопрос в тему, особенно после его реплики.

Но, главное, же что? Не сдаваться!

Верно? Верно. Вот и не сдаюсь.

Хмурю брови и, перекладывая стаканчик с кофе из руки в руку, тщательно обхлопываю карманы. Ага-ага, телефон ищу. Он же, зараза, такой легкий, как пушинка, сразу и не определишь, какое именно место оттягивает.

– О-о-о, представляешь сдох, – доигрываю выбранную роль до конца, недоверчиво разглядывая безжизненный гаджет.

Поди, докажи, что я его полчаса назад сама выключила?!

Затем перевожу взгляд на большие электронные часы, висящие на стене холла, и уточняю:

– Макс, а по какому поводу ты шум поднял? Онлайн-совещание через семь минут. Я вроде бы не опоздала.

– Не опоздала, – буркает в ответ, сжимая губы куриной гузкой. Зарывается пятерней в густые длинные волосы, которые обычно закалывает в хвост, но сегодня распустил, и ворчливо выдает. – Ир, уступи ты своему принцу заморскому и перестань его футболить. Четное слово, достал он уже названивать, чтобы тебя услышать.

– Ага. И не только названивать, – хмыкнув, поддакивает Антон. – Я тебе в кабинет очередной его «веник» оттащил и там еще это… корзина с фруктами и восточными сладостями.

Гашу желание задрать голову и завыть в голос.

Ар-р-р!!!

Да сколько ж можно?! Ну чего он ко мне прицепился, как банный лист?! Неужели вокруг русских баб мало??? Да куда не плюнь, в красавицу попадешь! Какая-нибудь да согласится.

Но нет. Этот баран уперся: «Тебя, Ира, хочу!» И всё тут.

Слышит только себя! Остальное мимо, будто шум и пыль дорог.

Талдычит, как попугай одно и тоже. Что красивая и умная. Что себе заберет. На родину увезет и любимой женой сделает.

Ага, четвертой. Три-то у него уже есть.

Господи, за что ж мне такое счастье привалило?! И с кем поделиться, чтобы с концами забрали, а вернуть забыли?! Я б огромное спасибо сказала. Даже в ножки поклонилась.

– Он – не принц, а шейх какой-то, – поправляю Макса, выныривая из мыслей, и поворачиваюсь к Антону, чтобы поинтересоваться. – Сколько на этот раз в венике? Двадцать пять? Пятьдесят одна? Опять небось розы красные?

– Розы… красные, – усмехается Сидоров номер два, – но сегодня с размахом. Девяносто девять. Запарился считать.

Ну да, больше же в адвокатской конторе заняться нечем.

Еще раз бросаю взгляд на часы, предупреждаю начальство, что через пару минут буду в переговорной, и убегаю к себе.

Игнорируя подношения навязчивого ухажера, забрасываю сумочку в шкаф и попутно снимаю пиджак, вешаю его на плечики. В офисе слишком жарко, а кондиционер накрылся. Поправляю манжеты рукавов и воротник-стойку строгой блузки и вместо расчески приглаживаю волосы пальцами.

Утром укладывала их пенкой в строгий пучок. Не должны растрепаться.

Секундный взгляд в зеркало. Так и есть – идеально. Меня всё устраивает.

Глоток кофе. Жаль, уже остывший. Кусок марципановой сладости на язык.

Смска по знакомому номеру, что через пару часов понадобится курьер и… подхватив заранее приготовленные и отложенные на угол стола документы, уверенно покидаю кабинет.

Впереди переговоры с судоремонтным заводом о дальнейшем сотрудничестве и представлении их интересов в арбитраже. Если дело выгорит, а оно выгорит, не зря ж я их два последних месяца обрабатывала, то место полноправного партнера в «Адвокаты Сидоровы и партнеры» моё.

Наконец-то!

Глава 3

ИРИНА

– Ир, ну что тебе сложно уступить? Не девочка небось. Переспи ты с ним пару раз, он и отцепится.

Сижу. Смотрю. Слушаю. Перевариваю. Улыбаюсь.

Прикидываю размер сковородки, способной с одного раза вырубить слишком разговорившегося начальника.

Впрочем, на эту голову любая чугунная подойдет. И лучше не самая большая. Не дай бог, перестараюсь и прибью ненароком. Братишка, конечно, постарается помочь и отмазать, но вместе со мной труп закапывать явно не поедет.

– Максим Павлович, я не поняла… ты мне шлюхой заделаться предлагаешь?

Прожигаю болтуна немигающим взглядом.

Обалдеть!

В какой такой невероятный момент мой шеф сделал гениальный вывод, что мне ценно его мнение? В ЭТОМ вопросе!

Как вообще мы от обсуждения моего партнерства доковыляли до «раздвинь ноги, не сотрешься?!»

– Я как лучше хочу!

– Для кого?

Наклоняю голову к плечу. Рассматриваю Сидорова-старшего внимательнее.

– Для тебя.

– А если подумать?

Приподнимаю бровь.

Я – не драчунья. Но сейчас кулаки сжимаю. И лучше бы шефу их увидеть.

Еще одно предложение в подобном ключе и точно огребет.

– Слушай…

Так-так-так.

– Попробуй сменить тактику. Начни принимать от него цветы, конфеты, сладости, драгоценности с улыбкой и благодарностью.

Ага, драгоценности, значит.

Ух ты, мой болтливый продажный зайчик! И откуда ж ты про них знаешь, если цацки не в офис присылались, а в квартиру, откуда уже через минуту были отправлены по обратному адресу? Про это я никому кроме брата не рассказывала.

– И-и-и…

Держа покерфейс, предлагаю развивать мысль дальше.

– Сходи на парочку свиданий. Перестань кривить нос, начни улыбаться и ластиться. Стань, как все. Уверен, такая ты быстро Аль Мади наскучишь.

– До того, как ноги раздвину… или после?

Ну а что? Надо ж узнать нюансы.

Вон как ладно заливает. Будто несколько часов обдумывал и готовился или… чьи-то сладкие речи воспроизводит.

– Он молодой, богатый, красивый мужик. Ир, что не так?

И ресничками хлоп-хлоп.

– Может, всё? – подсказываю тугодуму. – Максим Павлович, я не сплю по указке, чтобы кого-то порадовать, не оказываю эскорт-услуги и не продаюсь. Мужчину для себя я выбираю сама, и он априори холост.

– Так у Аль Мади с женами недокомплект. Считай, почти свободен.

Улыбается идиот.

А у тебя недокомплект с мозгами. Считай, мне повезло, что не успела заключить партнерство и застрять здесь надолго.

Отталкиваюсь ладонями от подлокотников кресла и поднимаюсь на ноги, аккуратно, не торопясь, собираю документы в стопку, складываю в папку, сую ту подмышку.

Выпрямляюсь.

– Я – русская женщина из православной семьи. Мансур Аль Мади – восточный мужчина, араб. Я скорее уеду жить в тундру к оленям, чем стану одной из его гаремных куколок, – произношу, четко разделяя слова.

Немигающий взгляд глаза в глаза – как вишенка на торте – чтобы недалекий шеф проникся быстрее.

Проникается, краснеет.

– Ирин, не злись, мы поняли твою точку зрения, – оживает и вступается за брата молчавший все время Антон. – Макс не хотел тебя обидеть…

Естественно. Он хотел кое-что другое. Например, получить преференции, подрабатывая сутенером.

Киваю и хмыкаю.

– Я так и подумала, когда его красноречие закончилось. Ладно, господа-начальники, пойду. Нужно до завтра разобрать корреспонденцию и подготовить договор для Нестерова.

Под тихое сопение Сидоровых направляюсь к выходу. Оба молчат. Но до того, как закрыть дверь, отчетливо слышу:

– Стерва принципиальная.

Ух, как! А дно-то прорвало.

Останавливаюсь, выдыхаю, успокаиваюсь, улыбаюсь. Еще не хватало собственному начальнику шею свернуть.

***

В кабинет возвращаюсь почти спокойной.

Много чести беситься зазря и тратить нервные клетки на недостойных этого мужчин. А вот уметь переключаться в условиях постоянной многозадачности – дело принципиально важное. Да что там… жизненно необходимое.

– Добрый день. Курьерская служба. Заказывали?

На пороге замирает молодой человек в серо-синей спецодежде.

Сверяюсь с часами. Вовремя.

Молодцы. Люблю пунктуальность.

– Верно, заказывала. Проходите, – добродушно кивнув, веду рукой, приглашая в кабинет.

Проходит, мельком осматривается. Основное внимание уделяет лично мне.

Глава 4

ИРИНА

Дело рассматривается в Гатчинском городском суде, поэтому утром в офисе появляюсь чисто номинально. Заскакиваю на пару минут, чтобы забрать папку с документами и прихватить у секретаря письма, которые попутно нужно передать по месту.

С Сидоровыми не пересекаюсь. Оба, как и я, сегодня в разъездах. Что к лучшему.

Дорога в сторону области разгружена и занимает немногим больше часа. Так что к десяти я уже паркуюсь у знакомого здания. Окончательно проснувшаяся, несмотря на короткий сон, и взбодрившаяся двойным эспрессо, купленным по дороге.

Заседание проходит достаточно гладко, что удивляет, я ожидала более страстных прений. Но и не радоваться факту не могу. Особенно тому, что по времени все складывается просто идеально.

Когда выхожу из суда, меня догоняет адвокат второй стороны.

Темников, вроде? Не помню точно его фамилии, вижу всего второй раз в жизни.

С тяжелым вздохом прячу только вынутый из сумки телефон обратно, потому что мужчина привлекает к себе внимание.

– Ирина… простите, не запомнил отчество.

– Николаевна. Но можно просто по имени, – вкладываю ладонь в протянутую мне для приветствия руку и слегка недоумеваю, когда возвращать её не торопятся.

– Андрей. Очень приятно.

– Взаимно, – отвечаю и, наконец, высвобождаю конечность.

– Как вам наш город? Нравится Гатчина?

Э-э-э… осматриваюсь.

– Сложно ответить. Учитывая, что здесь я бываю исключительно по работе и основное внимание уделяю дороге и пробкам.

Он наигранно смеется, не скрывая оценивающий взгляд, которым пробегается по моей фигуре. После чего возвращает внимание к лицу, глазам, и медленно облизывает нижнюю губу.

Ну, началось.

– А давайте я вам экскурсию проведу? Я отлично знаю город. Наш Дворцовый парк – настоящая жемчужина Ленобласти. А еще есть прекрасный ресторан. Вам понравится.

– Спасибо, Андрей, но не выйдет. У меня через час с небольшим назначена встреча в Питере, – стужу энтузиазм на корню. Сдвигаю манжет блузы и смотрю на наручные часы, – времени впритык, а опаздывать не хорошо. Сами понимаете.

– А если отменить? – темная бровь взлетает вверх, улыбка становится шире.

– Не могу, к сожалению.

Вообще-то «к счастью», но вслух я этого не произношу.

– Важная, да?

– Безумно.

– М-м-мм, понимаю. Очень жаль.

Киваю, только чтоб отстал.

– Я пойду, – прощаюсь первой.

Мысленно уже сажусь в машину.

– Подождите, Ирина, – перехватывает меня за руку. Ну что опять? – Вот, возьмите визитку. И в следующий приезд мы обязательно должны встретиться.

Он подмигивает и протягивает мне темно-синий прямоугольник. Из вежливости даю свою карточку. Андрей поглаживает ее пальцем, изучая надпись. Склоняет голову набок, снова смотрит в глаза.

– Ирин, может, полчаса у вас всё-таки есть? Выпьем по чашечке кофе, пообщаемся не о работе?

Хм, сразу к отдыху перейдем?

– Спасибо. Но я действительно спешу.

– М-м-мм, очень обидно, – тянет.

Ненавижу пустые разговоры, особенно в которых не заинтересована. Даже если мужчина симпатичен.

Но когда навязчив… бр-р-р…

– Да. Простите, Андрей, мне пора.

– До следующей встречи, – бросает он в спину.

Даже не обернувшись, небрежно машу рукой, и иду к парковке. Мысли уже полностью переключены на брата. Уверена, достопримечательности Гатчины и Темников это переживут.

Забравшись в машину, нажимаю на «старт», и пока двигатель прогревается, достаю телефон. Только бы Сережка не прислал сообщение, что занят.

«Привет, мелкая. Всё в силе. Жду»

Читаю смс и довольно улыбаюсь.

Хоть в чем-то всё идет по плану.

Спустя час сорок Платонов встречает меня собственной персоной. Стоит на крыльце, курит и с кем-то попутно перетирает. Заметив меня, сразу выбрасывает сигарету в урну и, пожав коллеге руку, прощается.

– За мной. Пропуск тебе уже выписал, – командует, чмокнув в щеку. Приобнимает за талию и заводит в здание.

В кабинете просит секретаря подать нам кофе и заказать два комплексных обеда.

– Серёж… неудобно.

– Неудобно будет, когда тебя штормовым ветром в залив снесет. А ты плавать не умеешь, – заявляет в своей привычно-деспотичной манере. – Совсем отощала. Кожа да кости остались.

Улыбаюсь.

Мой большой старший братец ворчит, но совсем не страшно… для меня. Знаю, что заботится. Просто иначе не умеет.

– Ну не скажи. Грудь и задница у меня в наличии.

– Ага, особенно последнее, – не лезет за словом в карман.

Глава 5

ИРИНА

В офис вхожу, практически не глядя под ноги.

– Привет еще раз, – здороваюсь с Олей, такой же, как и я, помощницей, приставленной к Антону, и направляюсь к ее столу. – Держи, вот документы, которые ты просила забрать в суде. Письма, как обещала, скинула. Кстати, Титов на больничном, кажется ковид, так что твое заседание перенесли.

– Фух, замечательно, – выдыхает она, заставляя меня оторвать взгляд от бумаг и взглянуть на нее внимательней.

Приподнимаю бровь, жаждая подробностей.

– Этот ответчик – конченный мерзавец, – морщится, поясняя, и, наклонившись вперед, чтоб никто не услышал, добавляет. – Я б его сама слила, а не вытаскивала.

– Вообще-то он – наш клиент, – мой голос звучит ровно, как подобает, но улыбку на губах уже тяну.

Олька, она и в Африке Олька. Палец в рот не клади.

– Я помню, что клиент. И всё же, Ир, он та-а-акой придурок. Просто жесть.

Хмыкаю.

– Надеюсь, наши шефы не в курсе твоего авторитетного мнения? Сидоровы любят всех облизывать.

Есть за ними такой грешок.

– О, еще как любят, тоже заметила. Но ты не переживай, дорогая. При них я белая и пушистая, – улыбается, подмигивая.

Киваю. Неплохая тактика. Заметив выходящего из кабинета Антона, перехожу на более сухой тон:

– Оль, еще помощница Ивановского спрашивала про документы. Говорила, что ты ей обещала завезти.

– Да, спасибо, Ирин, – подстраивается Сорокина. – Завтра сделаю, как раз буду у них после обеда.

Подмигиваю ей, коротко приветствую Сидорова и, помахивая папкой, отправляюсь к себе в кабинет. У меня есть целых двадцать минут перед встречей с первыми клиентами.

Вторая половина дня пролетает, как один миг. Успеваю провести пару консультаций, уточить у вернувшегося в контору Максима судьбу договора с Нестеровым, разобрать письма… и вот уже Савранская на пороге.

– Привет, можно? – интересуется она, негромко постучав и просунув голову внутрь.

Смешная, не могу. И это жена миллиардера?! Скромная, воспитанная, прелесть. Не то что некоторые распальцованные звезды с коронами на голове, выбившиеся в жены из вчерашних любовниц бизнесменов средней руки.

– Привет, Уль, проходи, конечно, – тепло улыбаюсь и киваю в сторону кресла. – Я тебя ждала.

– Спасибо.

– Кофе хочешь? – поднимаюсь на ноги и достаю из шкафа две чашки. – Не отказывайся, мне реально нужно подзаправиться, а одной будет неудобно.

Вполне удобно, но Ульяне, судя по слегка трясущимся ладошкам, точно не помешает отвлечься.

– Угу, спасибо, Ириш. Или тут, – осматривается и понижает голос, – тебя надо только по имени-отчеству называть?

Смеюсь.

– Вот еще. Не придумывай.

На изучение брачного договора, который Савранская приносит с собой, уходит почти час. На то, чтобы рассказать ей узнанное мной ранее, еще минут двадцать.

За это время начальник навещает мою скромную обитель дважды. И если первый раз вполне оправдан, приносит договора, которые нужно немного доработать и расширить, так как клиенты попросили допуслуги, то второй…

– Вы что-то хотели, Максим Павлович? – уточняю, наблюдая, как он мнется на пороге.

– М-м-мм, нет… хотя да… у тебя снова телефон выключен?

Ага, есть такое дело.

– Он на беззвучном.

– Но…

– Не хочу, чтобы отвлекали, – складываю руки в замок и в упор смотрю на руководство. – У нас слишком важная встреча.

Прокашливается.

– Понимаю, Ирин, но… там до тебя дозвониться не могут…

Да вы что? Ух, печалька!

А шеф у нас нынче, значит, на побегушках. Ну, мило, чего уж?!

– Клиенты? – приподнимаю бровь.

Жгите, господин начальник. Или реально меня за дуру считаете?

– Почти.

– Почти-клиентов не бывает, а потенциальные подождут, – припечатываю и указываю глазами в сторону Ульяны, – Максим Павлович, у госпожи Савранской слишком мало свободного времени. Сами понимаете, загруженность таких людей не знает границ.

– Конечно, – скрипит зубами, но уходит.

Бедненький, ну прям, как та самая обезьяна из анекдота, не знающая к кому примкнуть: не то к умным, не то к красивым. Хоть разорвись.

Там шейх, тут жена миллиардера. Дилемма, чё?!

– У тебя проблемы? – подбирается Ульяна, едва за Сидоровым захлопывается дверь. – Помощь нужна?

Улыбаюсь. Теплый летний денек становится еще теплее и светлее.

Да, определенно, быть нам с ней подругами.

Заверяю девушку, что пока справляюсь сама, и возвращаюсь к теме нашей встречи:

– Уль, брачный договор не кабальный, а очень лояльный в обе стороны. Он составлен таким образом, что в случае доказанной измены пострадавшая сторона будет в гигантском выигрыше. Понимаешь, о чем я?

Глава 6

ИРИНА

Остаток недели проносится кувырком.

Из-за летнего периода отпусков у судей заседаний почти нет, но это совершено не влияет на сумасшедший темп работы. Я мотаюсь по городу, развожу документы, встречаюсь с клиентами и привычно пытаюсь разобрать гору писем, актов, постановлений, предписаний и прочей бумажной макулатуры, которой завалена по уши.

Одним словом, не скучаю.

Попутно пытаюсь выловить крохи информации по семейству Гольдманов, чтобы иметь лучшее о них представление. Но сделать это оказывается архисложно.

В нынешний век практически безграничных информационных возможностей уметь настолько тщательно держать личную жизнь в тайне… надо уметь.

От души восхищаюсь профессионализмом работающих на Альберта Яновича людей. Честное слово.

– Знаешь, я все чаще задумываюсь над мыслью, чтобы посоветовать нашим шефам нанять помощников для их помощников. Я запарилась разгребать все это в одну калитку, – привычно ворча, Олька вваливается в мой кабинет с очередной кипой документов. – Держи, дорогая, твоя половина.

– Спасибо, ты очень щедрая, – сдув челку со лба, указываю подбородком на единственный незанятый край стола. – Положи там.

– Да без проблем, – Сорокина сгружает ношу, но уходить не спешит. Приваливается бедром к секретеру и, скрестив руки на груди, выдает. – Ирусь, как на счет немного расслабиться и тряхнуть стариной сегодня вечером?

Прыскаю.

– Сказала старушка, которой, дай бог памяти, пару месяцев назад всего двадцать семь стукнуло.

– Не всего, а целых двадцать семь. Це-лых! – помахивает она указательным пальчиком. – Не поверишь, но мне бабуля уже плешь проела по этому поводу. У нее паника, представляешь? Как же так, у всех соседок по подъезду внучки идеальные, сразу после школы, в восемнадцать, семьи создают и детей рожают, а у нее коза бракованная. Сначала училась как не в себе. Теперь так же очумело работает.

Смеемся.

Куда катится этот мир?! Учиться и работать – меньший подвиг, чем рожать.

Печально, но всё так и есть.

– И что предлагаешь?

– Забуриться в клуб. Пропустить по паре бокальчиков полусухого и устроить грязные танцы. Чтоб всю скопленную за неделю дурь выплеснуть. Можем попутно перемыть кости Сидоровым.

– Хм, даже не знаю, Оль. Полусухое мне, конечно, нравится, – подмигиваю, – косточки размять – тоже не против, а на счет остального… давай оставим братцев-шефов в покое, и так их слишком много в последнее время. Достали, во!

Провожу ребром ладони по горлу.

Как по заказу, дверь в мой кабинет почти сразу распахивается, а на пороге застывает Максим с Антоном за спиной.

– О, вы обе здесь? Отлично. Мы на обед пораньше, после к Нестерову в офис скатаемся. Вернемся к четырем. Никуда не уходите. Приедет важный клиент.

Отказа Сидоровы не ждут. Махнув рукой на прощание, спокойно разворачиваются и неторопливо уходят.

Мы же, оставшись вдвоем, переглядываемся и, не сговариваясь, кривим носы.

– Ох уж эти важные клиенты, бр-р-р! Опять будут капризничать, ждать, что их зацелуют в зад, а после все тридцать три удовольствия по щелчку пальцев выполнят, – ворчит Олька, отлично выражая вслух общую мысль.

Киваю, поддерживая, и тихо стону, выглянув в окно. На пороге офиса с ноги на ногу переминается очередной курьер... с охапкой роз и огромной корзиной фруктов.

– Да бли-и-ин… – горестно тяну, прикидывая, что вновь придется разоряться на пересылку.

Бесит меня этот неугомонный шейх. Нет бы сразу к деткам фрукты отвозил, всё б толку больше было.

Но, хренушки!

Митина же как перевалочный пункт.

– Ир, тебе жених нужен. Думаю, только тогда Аль Мади отстанет, – делится идеей Олька, дождавшись, когда доставщик, выполнив миссию, подхватит планшет, пожелает нам хорошего дня и покинет контору.

– Да где ж я этого смертника найду? – отмахиваюсь, с неудовольствием разглядывая букет.

Вот так у людей и рождается отвращение к цветам вообще и розам в частности. А я же их так любила. Так любила… эх!

– Ирусь, да ты погоди киснуть. Вдруг сегодня повезет?

Подмигивает Сорокина, пылая энтузиазмом, а через секунду уносится прочь. Труба зовет, точнее, разоряющаяся трезвоном трубка стационарного аппарата.

Я тоже тянусь к телефону, но своему, мобильному, вызываю курьера, а, закончив, отношу цветы в общую приемную. Рассчитываю хоть так отгородиться от внимания шейха.

Наивная. Вскоре узнаю, что зря…

Когда в четыре Макс вызывает меня в переговорную, и там «радует», что важный клиент –не кто иной, как Мансур Аль Мади, еле сдерживаю гнев, прорывающийся сквозь недоумение.

– В смысле?

– Ой, брось, тупить. Ради тебя он готов отдать нам сопровождение сделок с недвижимостью на постоянку. Но с условием, что именно ты будешь курировать это направление и везде его сопровождать, – Сидоров-старший чуть ли не пританцовывает. – Прикинь, он даже на оплату по двойному прейскуранту согласен.

Глава 7

ИРИНА

Только сев в машину и попытавшись ее завести, замечаю, как сильно подрагивают пальцы. На кнопку «START» удается нажать лишь со второй попытки.

– Скунс вонючий, – шиплю, наклоняясь к бардачку и выуживая из него упаковку влажных салфеток.

Дергаю за язычок, распечатывая пачку, и достаю сразу несколько штук. Одной здесь явно будет мало.

Вымещая недовольство на ни в чем неповинной тряпке, комкаю ее несколько раз, а затем тщательнейшим образом протираю ладошки с обеих сторон, пока они не краснеют от моих стараний.

И всё равно кажется, что недостаточно хорошо, по-прежнему Сидоровым воняет.

– Приеду, дважды руки с мылом вымою, – бурчу, стараясь успокоится. – Или даже трижды.

Прикрываю глаза и делаю медленный глубокий вдох. Шумно выдыхаю.

Повторяю процесс еще раз. Только после этого разрешаю себе пристегнуться, нажать на педаль газа и плавно покинуть парковку.

Есть у меня такая черта – в эмоционально сложные моменты я стараюсь заморозиться, отключить чувства по максимуму, чтобы мозг, не отвлекаясь на лишнее: панику, психоз или истерику, работал исключительно над решением возникшей проблемы.

Поэтому, когда наступает звездец, я обычно не кричу, не закатываю скандалы, не бью посуду и морды. Просто слушаю, смотрю, улыбаюсь. Веду себя спокойно и выдержанно.

Зато после… после приходит откат.

Неприятный и выматывающий. Как сейчас. Когда нервное напряжение, сжатое в тиски воли, наконец, получает освобождение и разворачивается во всей красе, выражаясь в пульсирующей в висках боли, дергающемся веке и ходящих ходуном руках. И вот тогда я и рычу, и брюзжу, и плююсь ядом, как только могу и умею.

– Ничего, Максимушка, ничего. Радуйся, пока можешь, отмечай сделку, – приговариваю, выворачивая на проспект. – Посмотрим, как завтра запоешь, когда поймешь всю глубину моей подставы. А уж когда Аль Мади прочухает, штрафные санкции тебе цветочками покажутся. Сам за вазелином в аптеку побежишь.

Продумывая свои завтрашние действия, включаю громкую связь и ставлю в набор номер Савранской.

Первая попытка оказывается неудачной. Ульяна трубку не берет. Не сдаюсь и делаю дозвон повторно.

На пятом протяжном гудке почти прихожу к мысли, что планы придется корректировать. Но негромкий щелчок оповещает, соединение всё-таки установлено.

– Привет, Ирин, – тяжело дыша, проговаривает Ульяна. – Извини, что сразу не ответила. На пробежке была и только вернулась.

– Привет, Уль. Ничего страшного. Рада тебя слышать даже с задержкой, – усмехаюсь, сверяясь с маршрутом на гугл-карте, чтобы выбрать тот путь, что будет короче по времени.

Но пятница вечером, как понедельник с утра. Жуткие пробки повсюду, и куча идиотов, пренебрегающих правилами дорожного движения.

– Что-то случилось?

– Да. Мне твоя помощь нужна, – произношу без обиняков, притормаживая на светофоре. – Сможешь оформить мне больничный сегодняшним числом?

– Смогу, – ответ следует практически без раздумий. – Диагноз принципиален?

– Абсолютно нет.

– Надолго?

– Две недели.

– Хм…

– Я увольняюсь, – отвечаю на незаданный вопрос, потому что точно знаю, Уля его и не задаст. Неисправимая скромница.

– Что-то случилось, Ирин? Помощь нужна? Не липовая, настоящая врачебная? Любого специалиста найду. Только скажи.

– Нет, дорогая, спасибо. Клянусь, я полностью здорова, – спешу ее успокоить, чтобы не надумала лишнего и ужасного. – Просто не хочу отрабатывать положенный законом срок на прежнем месте.

– О, ясно, – и снова ни вопроса. – Но всё равно… если что, имей ввиду, я готова.

– Спасибо еще раз, Уль. И не переживай, твое дело я по фирме не проводила. Оформила консультациями. Проблем с Сидоровыми не будет. И мне ничто не помешает вести его дальше. Конечно, если ты сама не передумаешь.

– Вот еще, – слышу уверенный смешок. – Мне совершенно всё равно, числишься ты в конторе или нет. Я лично к тебе за помощью обращалась.

Попрощавшись, скидываю вызов и почти сразу останавливаюсь на очередном светофоре. Пока жду разрешающего сигнала, сверяюсь с навигатором и, увидев зеленый, начинаю перестраиваться в правый ряд для поворота.

Не успеваю.

Какой-то придурок на белом мерседесе на полной скорости выскакивает из крайней левой полосы, чтобы уйти в крайнюю правую, и при этом с громким «хрясь» сносит боковое зеркало с водительской стороны.

И не останавливаясь, уносится прочь.

– Какого черта ты творишь?! – взвываю, смотря на уныло провисшую на тоненьком проводе запчасть. – Кусок идиота! А ну вернись!

Зверея от хамства и произвола, резко даю по газам и выезжаю на автобусную полосу. Пофиг на штрафы, я всё равно догоню и проучу этого негодяя.

Погоня оказывается недолгой. Спустя несколько минут, после следующего перекрестка настигаю обидчика и, поравнявшись с ним, делаю знак остановиться.

Глава 8

ИРИНА

– Ольчик, прости, дорогая, но наши планы отменяются, – выпаливаю, едва услышав привычное «алло» коллеги.

– Дела?

– Нет, повышенная агрессивность, – выдаю приближенную к реализму версию. – Есть огромное желание рвать и калечить, поэтому для компании я опасна.

Меня до сих пор бомбит. Хотя я успела доехать до дома, припарковаться, не задев ни одной соседской машины, и даже поколотить ладошками оплетку руля.

Всё равно не помогло.

Душа жаждет буйства.

– М-м-мм, понятно…

Ожидая печали в голосе, вполне допуская обиду или даже фырканье, а, как итог, поспешное «пока» и сброс вызова, удивляюсь иной реакции. Сорокина хмыкает и протяжно добавляет:

– Знако-о-омо…

Угукаю.

Что тут еще сказать?

– Слу-у-ушай, – продолжает она меж делом. – Есть неплохой вариант спустить пар. Меня приятель подсадил. Когда плющит совсем не по-детски, пользуюсь. Могу тебя научить.

– Хм, – выдаю глубокомысленно, оценивая риски.

Но по всему выходит, что любая возможность – это возможность. А невозможность – прямой путь к бессонной ночи, вытоптанному брожением туда-обратно ковру и изжоге от кофе, которым упьюсь под завязку.

– М-м-мм, надеюсь в том месте людей будет немного… мне жертвы не нужны, – решаю подстраховаться.

Олька прыскает.

– Ну ты, прям как я в первый раз. Не ссы, лягуха, там всего один смертник, но и тот живучий. Проверено.

Ну, раз так…

– Окей, замётано. Тогда я «за», – выдыхаю, чувствуя, как красная пелена перед глазами немного рассеивается.

– Отлично. Значит, поступаем так. Я сейчас созваниваюсь и забиваю нам время, а ты дуй домой переодеваться. Форма одежды – максимально удобная. Хоть спортивный костюм напяливай. Там дресс-кода нет.

– Совсем?

– Абсолютно.

– То есть даже вот так? – хмыкаю, чувствуя растущий градус настроения. – И куда зовешь, не скажешь? Ни словечка? Ни малюсенького намека?

– Не-а, ни граммульки. Пусть будет сюрприз.

– А если…

– Цыц! Потом еще спасибо скажешь. Гарантирую!

Прикусываю губу, на секунду задумываюсь: стоит ли игра свеч? И отмахиваюсь, посылая сомнения прочь.

Да к черту всё!

Мне нужна разрядка. И я за ней пойду.

– Ла-а-адно, Олька, твоя взяла. Я у дома. Пошла переодеваться.

Коллега обещает перезвонить, как только уточнит детали и забронирует время, я же, довольная, как слон, замечаю, что руки больше не дрожат.

Ого, как быстро путь к выздоровлению прокладывается!

Выбравшись из машины, ставлю ее на сигнализацию и легкой походкой иду к подъезду.

А спустя сорок минут также резво из него выхожу, чтобы поехать по адресу, который Сорокина прислала в смс.

Желая до конца держать интригу, плутовка скидывает точку обычного жилого дома. Я же, усмехнувшись хитрой проделке, решаю положиться на удачу и не рыскаю в интернете, чтобы понять, что там интересного есть поблизости.

А интересное действительно находится. Еще какое!

– Оля, тир?!

– Ага.

– Нас пустят?

– Естественно, дорогая!

– А это безопасно?

– Пф-ффф! – отмахивается.

Как и я, Олька с одеждой не заморачивается и приезжает в джинсах, футболке и накинутом сверху спортивном пиджаке.

– У дураков мысли сходятся? – хмыкаю, осматривая девчонку и отмечая схожесть наших луков. Только если у меня балетки, то у нее кроссы.

– Забей. Главное, Ирусь, что нам обеим удобно.

Вот тут не поспоришь.

– Тогда веди, Сусанин.

Киваю в сторону не сказать чтобы выглядящей презентабельно двери. Огромной, железной, с накладной решеткой сверху. И ступенями, резко уходящими вниз.

Бр-р-р… словно вход в подземелье.

– Погоди бухтеть, – грозит пальцем Сорокина, замечая мою реакцию, при этом лыбится как чеширский кот, обожравшийся сметаны. – Еще посмотрим, как ты запоешь, когда будем уходить.

Честно, в то, что запою – не верю до последнего, но…

Ох, как классно мы проводим время!

Холодный металл идеально ложится в правую ладонь… тяжесть оттягивает руку... но левая приходит на помощь, надежно обхватывает и, служа опорой, помогает найти баланс.

– Ноги на ширине плеч, немного согни в коленях, – инструктор давит на плечи, заставляя пружинить, – поймай равновесие. Не вытягивай руки. Ближе к телу. Да, вот так. Идеально. Теперь дыши. Медленно, глубоко. Отлично. А сейчас самое главное. Уложи у себя вот тут, – стучит мне по виску, – что ты и твое оружие не две половинки, а единый организм. Оно – продолжение тебя. Почувствуй его. Прими. А теперь целься. Вдох… выдох… задержка дыхания… выстрел. Запомнила? Отлично. Тогда вперед. И-и-и… вдох… выдох…

Глава 9

МИХАИЛ

В кармане звонит телефон. Вернув опустевший бокал на столик, откидываюсь на спинку чертовски удобного дивана и снимаю трубку.

– Привет, рыжая, – приветствую собеседницу, наблюдая за друзьями, доставшими гаджеты и хвастающими друг перед другом не белоснежными яхтами или новыми самолетами, как раньше, а детьми.

Эх, подкаблучники!

И ведь нисколько не завидую… ага, почти!

Каждый из них за последние годы успел не только счастливо жениться, но и родить ребенка. Желанного.

Правда, у Руса это уже третий, если брать всех его детей в расчет, и первый, подаренный Ариной. А у Берта первенец во всех отношениях первый.

– Прилетел? – спрашивает Света официально, возвращая мое внимание себе.

– Да. Еще вчера.

Щелкаю пальцами и показываю официанту, чтобы обновил напиток.

– Я сегодня вечером свободна… – сообщает она с таким важным видом, будто в субботу к ночи все еще сидит в офисе и проверяет записи в бумажном ежедневнике.

– М-мм, отлично. Можем встретиться часика через два-три.

– А пораньше никак нельзя?

Черт! Реально что ли в расписание пытается меня всунуть?

– Нет, солнце, никак. Занят пока… с друзьями, – уточняю, прекрасно понимая, что собеседница не может не слышать клубную долбежку.

– Ну… как знаешь… – отзывается она ровно. Без капли претензии. – Набери, как освободишься. Пересечемся, если я тоже не буду занята.

Усмехаюсь.

Света в своём репертуаре свободолюбивой кошки?

Ну-ну.

– Окей, договорились, – хмыкаю и кладу трубку.

Мы с ней уже три месяца (или больше?) занимаемся свободным сексом.

Закрутилось, можно сказать, всё случайно. Я не настаивал. Просто как-то довёз её до дома с одной тусовки, а она предложила подняться на кофе и… секс.

Ага, так и сказала. Прямым текстом.

А я взял и не отказался. Тем более, она мне понравилась.

Света – потрясающая женщина.

Шикарная.

Пусть и со своими тараканами. Она всегда держит дистанцию, всегда строит из себя независимость, никогда не остаётся на ночь и требует скрывать наши НЕотношения.

Ну, раз хочет… я не возражаю. Мне пофиг.

К другому и сам не стремлюсь…

Или стремлюсь?

Да нет, точно нет. Света слишком демонстративно выступает против любого сближения, чтобы я парился о глобальном. Да и нет между нами того огня, как между Русом и Аринкой или Бертом и Эльзой, чтобы горевать и настаивать на большем.

Секс вкусный, тут не спорю... но на этом всё. Эмоционально – холодно. Да и я – уже слишком взрослый мальчик, чтобы верить, будто на голой физиологии можно далеко уехать.

– Спорим, он никогда не найдет себе нормальную женщину со своей отмороженной? — краем уха слышу разговор моих друзей.

– Спорим, кто-то сейчас будет послан? – отзываюсь я, забирая со стола обновленный напиток и пригубляя.

– О, оказывается, он нас даже слушает, – поддакивает Берт Русу.

– Не слушает, но слышит, – отвечаю я, обращая внимание в сторону бара, где расположилась компания девушек.

Слишком активная и до оскомины веселая.

Они одеты для съема и непрестанно рыскают взглядами по залу в поисках того, кто их угостит. Чтобы позже, по накатанному сценарию, отправиться туда, где их будут пользовать с известной целью.

– Угостишь? – томно шепчет одна из вереницы, зазывно облизывая губы.

Глупышка, наивно полагая, что смогла зацепить не только мой взгляд… но и мой интерес, еще сильнее сводит лопатки вместе, выпячивая искусственную грудь, и выгибается, принимая максимально провокационную позу, после которой я просто обязан отбросить любые сомнения прочь.

– Не интересует, – отвечаю ровно, не меняя выражения скуки на лице.

И ведь не специально кривлюсь. Реально не цепляет.

Никто…

– Мих, без обид, но ты со своей прибабахнутой подругой скоро сам окончательно отмороженным станешь, – садится на любимого конька Рус.

– Света не прибабахнутая, а независимая, – поправляю его скорее по привычке, чем горя желанием отстаивать откормленных тараканов в голове Тарасовой.

– А есть разница? – подключается Берт. – По чесноку.

– Да хрен знает, – пожимаю плечом.

Юлить с друзьями – не вижу смысла.

Бестолковый напряг.

– Почему бы просто не признать, что тебе в общем и целом на нее пох? – упорно продолжает давить Арбатов. – Скинь балласт и двигайся уже дальше!

Вот же клещ.

– Я двигаюсь.

Глава 10

МИХАИЛ

Тормознув у бара, прошу подать воды без газа со льдом. Через минуту забираю высокий стакан, отпиваю и кивком благодарю. Развернувшись к танцполу, осматриваюсь.

– Привет, – слышу мурлыканье слева.

Опершись локтем на стойку, оборачиваюсь. Ловлю устремленный на меня взгляд блондинки с кукольным личиком.

Сидит лапушка на соседнем стуле, улыбается, ресничками хлопает. Палочкой в бокале с мартини жамкает. Невидимые пузырьки гоняет.

– Привет, – отвечаю.

И отворачиваюсь. Делаю глоток холодной воды и пытаюсь понять, что за непонятный микс звучит. А главное, как быстро от подобной долбежки разболится голова.

М-да, сорок лет – это уже не тридцать. И даже не тридцать пять. Некоторые вещи перестают втыкать. Совершенно.

Больше радует не посещение клуба, пусть и сопряженное с деловой встречей, а посиделки в компании проверенных друзей на даче загородом под шашлычок. Да даже дома круче. Завалившись на диван… хотя бы изредка.

– Меня Луи-иза зову-ут.

Не сдается куколка, растягивая гласные.

– Я рад.

Киваю, бродя взглядом по залу и понимая, что ничего-то вокруг не цепляет. Ни вспышки софитов, ни туц-туц-туц басов, прошивающие насквозь и отдающиеся в печенках, ни безвкусно подёргивающиеся в пароксизме тела.

– А тебя-я?

У-у-ууу…

Это не головная боль. Это рыбка-прилипала. Голодная.

– Михаил.

Заставляю себя не быть полным кретином. Все же оборачиваюсь к блондинке повторно и растягиваю губы в улыбке. Не оскале.

– О-очень прия-атно.

Всего парой слов меня облизывают с головы до ног.

Ух!

Девочка не мелочится. Заходит с козырей.

Поощрительно приподнимаю бровь, решая дать ей еще один шанс произвести на меня первое впечатление. А ну как она и есть моя «головная боль»?! Просто я не заметил.

И она старается.

Призывно улыбается. Вытаскивает из бокала шпажку и, нарисовав губами идеальную «О», засовывает ее в рот по самое о-го-го. Всасывает оливки так, что пухлые щечки втягиваются. Играет бровями, мол, я еще и круче могу! И принимается медленно палочку доставать.

– М-м-м... – смакует, вытягивая.

Выкидывает сыгравший свою роль атрибут и, усмехнувшись, не размыкая губ, сглатывает… всё… что во рту было… не жуя.

Еще и облизывается.

Твою мать! Кашалот!

От таких выкрутасов не то что член оживает. Хрен там. Яйца поджимаются.

– Круто, – одариваю комплиментом, стараясь не бледнеть.

Пи..дец, как воображение разгуливается.

– Ми-и-ша, может, угостишь даму за знакомство? – подмигивает.

Поднимает бокал и, пока я один-единственный раз моргаю, опустошает его. Под ноль.

Хренакс и всё!

Был фужер целый, а стал пустой… и теперь медленно и неотвратимо скользит по барной стойке в мою сторону.

Усмехаюсь.

Умница, хваткая. Далеко пойдет.

– Девушке повторите, – кидаю просьбу бармену, щелкнув пальцами, и поднимаюсь на ноги.

Нахрен! Пора валить домой. Спать.

Обойдусь без головной боли.

– Эй, подожди! А, может, к тебе, – блонди цепляет меня за рукав, невинно хлопая ресницами.

Перехватываю ее мимолетный взгляд, прыгающий с моей обуви на часы и запонки, усмехаюсь и качаю головой.

– Не выйдет, детка, – даже не стараюсь напрягаться, чтобы вспомнить зубодробильное имя, – у меня там ремонт.

– А мы можем…

– Мимо, – подмигиваю.

Оставляю свою недопитую воду на стойке и устремляюсь в сторону… танцпола.

Шатеночка…

Женская фигурка слету цепляет взгляд и за секунду меняет мои планы уходить.

Она двигается нереально круто. Даже я, с полным отсутствием чувства ритма, слуха и тяги к прекрасному, понимаю, что девушка удивительно пластична.

Притом, что вся остальная масса подрыгунчиков так и остается безликими и бесполыми существами. Но не ОНА. В ней присутствует что-то притягательное. Что-то, что приковывает взгляд, не отпускает и тянет с первой секунды.

Магнит, блин!

Подчиняясь инстинктам, медленно сокращаю между нами расстояние. Очень медленно. Одновременно преследуя сразу несколько целей.

Отслеживаю, чтобы никакой левый попрыгун не навострил лыжи в ее сторону, раз. И наслаждаюсь отточенностью движений, два.

Мне хочется на нее смотреть. И я смотрю. Остальное – неважно!

Пространство перестает душить. Желание мчаться домой пропадает окончательно.

Глава 11

ИРИНА

– Коз-з-зел!!!!!! Ну каков мерзавец, а?!

– Тише, Ириш, не буянь! Не пугай водилу, он и так уже косо на нас поглядывает.

– С чего бы вдруг? – зыркаю вперед.

Действительно, бледненький сидит. В руль вцепился. Одним глазом дорогу отслеживает, вторым в зеркало заднего вида постоянно пялится.

– Проблемы, любезный? – уточняю, перехватывая его взгляд.

Прищуриваюсь и вскидываю подбородок.

– Нет. Нет, никаких, – отнекивается моментально.

Еще и руками дергает, будто вверх их поднять хочет. За рулем-то… на приличной скорости…

О боже, еще один идиот на мою голову.

Откуда они только берутся в таком количестве? Китайцы штампуют что ли?!

– Отлично, – поджимаю губы. – Тогда не отвлекаю. И перед поворотом советую сильно не разгоняться.

– С-спасибо. Конечно, я уже торможу.

Машина реально замедляется.

– Ирусь, ша, хватит мужика тиранить. Психанет еще да высадит. Придется нам пешком идти или новое такси вызывать, – шикает Олька, дергая меня за рукав пиджака, и тут же смеется, прикрывая второй ладонью рот. – Нет, но вообще ты – красотка! Высший пилотаж, конечно!

– Брось, – отмахиваюсь. – Обычная я.

– Да не скажи. Мой вечер, однозначно, сделала! Никогда не видела, чтобы брутальный мужик подвисал. Стоял и, как тупая блондинка, непонимающе хлопал ресницами.

Вытягиваю губы трубочкой и медленно киваю. Хук слева вышел эффектным.

Весьма.

Это вам не пощечина, которую от меня, с виду тощей и безобидной малявки, все ожидают. Это полноценный, хорошо поставленный удар в челюсть.

– Пусть радуется, что на ногах стоять остался, а не завалился на пол, переживая за целостность своих фаберже, – цежу сквозь зубы.

У-у-ууу, какая же я злая!

Кто бы только знал.

Уже минут десять в машине едем, а всё никак не отпускает…

– Сколько ты хочешь за секс? – кривлю губы, вспоминая самодовольное лицо недоумка со взглядом кобеля, успевшего меня раздеть и поиметь… пару раз.

У-у-у, высокомерный паразит!

И как только совести хватило подойти с таким вопросом? И к кому?

Ко мне! Той, кому сначала снес зеркало на машине, а потом еще и в меркантильности обвинил…

Он совсем псих?

Думал, я его не узнаю?

Реально тупой или на голову отмороженный по самые гланды?

Да, там по ходу комбо! Два в одном, как пить дать!

Эх, мало я ему врезала… надо было и справа поддать. Или все же по яйцам…

– Чё? Реально так и спросил? – выдергивает из кровожадных мыслей Олька.

– Реально. Причем, дважды. Прикинь! Этот раздутый от важности пингвин решил, что я с первого раза тугодумка.

Прыскает.

– И-ди-от.

– Не то слово. Ольк, а ведь я, как хорошая девочка, давала ему шанс отступить, когда переспрашивала…

– Но он не понял…

Соображает она в отличие от некоторых долговязых моментально.

Киваю.

– Не-а.

– Значит, сам дурак.

– Однозначно.

И пусть этому пижону икается. Хорошенечко! А если завтра еще и фингал вылезет – значит, есть на свете справедливость.

– Кстати, Ириш, а кто тебя так круто драться научил? Я бы тоже не прочь походить к такому спецу.

– Брати-ишка… – мысли о Сергуне, как по волшебству, делают меня добрее.

Платонов может собой гордиться. Не зря столько натаскивал в самообороне, когда я только в Питер переехала. Как чувствовал, что пригодится навык.

Братишечка мой любимый, обязательно надо будет ему спасибо сказать.

– Ого, крутой мужик, наверное?

– Не то слово.

– А он индивидуально не занимается?

– Не, Ольчик, там уровень… – вспоминаю, как Платонов подчиненных и в хвост, и в гриву дрючит, и морщусь, двумя пальцами себе по плечу хлопая, – высокий там уровень… очень.

– Я-асно. А братик свободный?

Ух, кого-то прям зацепило. Основательно.

– Уже почти нет. Через две недели помолвка.

Сорокина куксится, будто лимон надкусила.

– Боже, неужели этой бредятиной еще кто-то увлекается? Помолвки, банкеты, речи, преклоненные колени?

– Ну, порой, положение обязывает, – хмыкаю, и сама же спохватываюсь. – Черт! Подарок! Совсем из головы вылетело. Нужно же будет что-то на помолвку дарить. О-о-о…

Откидываюсь на подголовник, прикрываю глаза и потираю переносицу. Ненавижу ходить по магазинам и выискивать то, сама не знаю, что.

Глава 12

ИРИНА

Утро воскресенья начинается после полудня, когда оживает мой сотовый, валяющийся по давно сложившейся привычке прямо под боком, на кровати.

Радует одно, судя по рингтону, срабатывает точно не будильник. Спросонья не сразу соображаю, какой день недели, и куда я могу опаздывать.

Не радует другое. Номер, высвечивающийся на экране, не определяется.

Не люблю такие звонки.

Сильно.

Редко, когда они имеют положительный контекст.

Целую минуту, не меньше, гипнотизирую гаджет подозрительным взглядом, но все-таки отваживаюсь, когда затихший вызов повторяется вновь, снять трубку.

– Слушаю.

Выходит довольно хрипло, и я не стесняюсь прокашляться. Как говорится, не мы к вам, а вы к нам, потому… не обессудьте.

– Ирина Николаевна, добрый день.

Мужчина, а голос звонящего принадлежит именно ему, говорит уверенно и бодро. Последнее особо раздражает, потому как сама я еще – вареная селедка.

Уверенный тон без каких-либо вопросительных ноток тоже не добавляет позитива. Мысль, что беспокоят из дурацкого обзвона, умирает, как не жизнеспособная.

Жаль.

Было бы кайфово взять и, красиво послав незнакомца чисто по-русски далеко и надолго, сбросить вызов.

– Утро, – ляпаю из вредности.

Ненавижу ситуации, когда меня точно знают, а я, как в тумане, играю в угадайку.

– Не буду спорить, – короткий хмык заставляет напрячь все извилины, чтобы вспомнить, где я могла его раньше слышать, но мой невидимый собеседник уже сам приходит на помощь. Плюсик ему за это в карму. – Савранский беспокоит.

Ого!

– Егор Владиславович?

Упираюсь пятками в матрас и изгибаюсь, как гусеничка, подтягиваясь на одном локте, чтобы из положения лежа стать более сидячей.

– Просто Егор, Ирина Николаевна… – пауза и очень весомая добавка, – для друзей… моей жены я – просто Егор.

Хм, какое интригующее начало.

И сна уже ни в одном глазу. И бодрость по венам растекается.

Вот только ответной репликой, которая прямо сама напрашивается, делиться не спешу. Останусь Ириной Николаевной и дальше. По крайней мере пока. Не из вредности.

Или всё же из-за нее?!

Ну да ладно! Потом подумаю.

– Так уверены, что мы с Улей – друзья? – выясняю важное.

– Уверен.

Ни секунды на «подумать».

Ясно. Уже в курсе.

Хотя… Охрана Савранской подчиняется ее мужу. Странно было бы предполагать, что он не знал о наших встречах.

Пока всё логично.

– Вы вернулись?

Вопрос в лоб. Ну а на кой нам танцы с бубнами, если он сам позвонил?!

– Да. Ночью.

– И?

А вот теперь явный смех. Тихий, но не наигранный. Даже приятный.

– Ирина Николаевна, – так-так-так, вижу, оценил мой отказ «дружиться», – кажется, вы хотели прогуляться за свежей выпечкой.

Хм.

Не поняла…

– У вас очень неплохая пекарня на углу дома. И круассаны сегодня особо удались, – шелестит мужчина, выдерживает очередную паузу и добавляет с явной подначкой. – Вы же любите круассаны… по утрам?

По утрам… вот же…

Еще один игрок из высшей лиги.

И ведь не отмахнешься… муж же… подруги, ё-маё!

– Люблю… Егор. О-очень люблю, – стараюсь не скалиться. – Вот сейчас, как только зубы почищу, так сразу и схожу прикупиться. Обещаю.

– Не торопитесь. Кофе здесь тоже неплох.

Черт!

Приглашение, от которого нельзя отказаться.

И ведь не скажешь, что особо удивлена.

Нет. Изначально знала, во что влезаю.

С кровати слетаю пулей. Но в ванную не спешу. Наматываю пару кругов по комнате, обдумывая варианты, затем иду на кухню и залпом выпиваю стакан воды. После этого уже в душ и умываться.

На всё про всё трачу пятнадцать минут.

С косметикой не заморачиваюсь. Наношу лишь увлажняющий крем, чтобы кожу после жесткой воды не стягивало. Слегка влажные волосы закалываю в гульку на макушке. Футболка. Спортивные штаны. Мокасины.

Готова.

В руки сотовый и кошелек… я ж за круассанами, а не на выставку.

Савранского действительно встречаю в кафе. Пустом. Если не считать пары столиков, за которыми расположилась охрана.

Внушительная.

Хотя нет. У Ульяны будет чутка побольше.

Хм. Ладно, добавим за беспокойство о жене к карме Егора Владиславовича дополнительный плюсик. Заслужил.

Глава 13

ИРИНА

Если хочется роскоши и пива, поезжайте в Венгрию.

Не знали? Я тоже.

Но за десять дней «отпуска» этот пробел удается ликвидировать полностью. Тем более, что нам с Ульяной не приходится тыкаться носами подобно слепым котятам, пытаясь разобраться, как организовать себе максимально комфортный отдых в чужой стране.

С этим прекрасно справляется специально нанятый для этих целей гид.

Да-да, Егор Владиславович, добавляю вам за любовь к жене и заботу о ней, а попутно и обо мне, еще один плюсик в карму. Ладно, не жалко и два.

Нашей сопровождающей оказывается ненавязчивая блондинка приблизительно тридцати лет. Она встречает нас по прибытии в Будапешт широкой добродушной улыбкой и неплохим разговорным русским. Отвозит в гостиницу, дает время, чтобы прийти в себя и освежиться, а затем за необычайно вкусным и сытным обедом внимательно выслушивает пожелания.

Действительно выслушивает, а не делает вид.

А дальше… дальше один день сменяет другой, а мы с Улей, как губки, насыщаемся положительными эмоциями, релаксируем, дегустируем местную кухню и стремимся охватить всё и по максимуму.

Обе активные и деятельные, что совершенно не равно медлительным улиткам, в гостиницу возвращаемся только чтобы немного передохнуть, а не просиживать в ней по полдня, и, накопив силы, вновь устремляемся дальше.

Улица Ваци и проспект Андраши, Fashion street, Центральный рынок, Цепной мост, Базилика Святого Иштвана, Парламент. Один день кайфуем от городских достопримечательностей. И словно проходим квест, пытаясь самостоятельно найти вход в метро. Вместо привычного глазу здания с большой буквой М нам показывают неприметное строение.

В другой – едем куда-нибудь вокруг города: в Долину красавиц, Эгерсалок, Мёзёкевешд, Носвай.

В третий делаем марш-бросок в сторону красивейшего национального парка Бюкк.

В четвертый катаемся на кораблике по Дунаю.

В пятый в Тапольце посещаем местные пещеры и выбираем один из треков заповедника Прибалатонская возвышенность.

Наибольшие впечатления получаем, посещая купальни Сеченьи. Самый большой банный комплекс в Европе, включающий в себя всё, что душе угодно и даже больше: купальни, сауны, парилки, грязевые ванны, питьевой источник и три открытых бассейна с теплой термальной водой.

– Это рай!

– Согласна от и до.

– Идем в отрыв?

– А давай!

Решаем, гулять, так гулять, и выбираем бассейн «с сюрпризами» — струйным массажем шеи и спины, подводным течением и пузырьками, как в джакузи, а затем (а чего мелочиться?!) термально-пивную ванну, где в воду добавляют хмель, солод и дрожжи, а отдыхающему предлагают пиво местной марки, которое можно подливать прямо из крана.

После всего – массажный кабинет.

– До сих пор не верится, что ты согласилась составить мне компанию. Ирин, спасибо тебе огромное.

Ульяна протягивает руку и, коснувшись моей ладони, ее пожимает.

– Брось, это не меня нужно благодарить, а твоего супруга. Вот уж кто всё организовал, так организовал. Высший класс, – улыбаюсь Савранской, повернув в ее сторону голову, а затем закатываю глаза и не сдерживаю томного выдоха.

Массаж ног – это что-то запредельное. Особенно разминание самих стоп и пальчиков.

Вечно бы так лежала и кайфовала. И пусть весь мир… идет лесом.

– Ты просто обязана сделать ему какой-нибудь ответный подарок, – бубню, когда массажистка, плавно поднимаясь по телу вверх, возвращается, чтобы еще раз размять плечи.

– Я бы с удовольствием… но дарить ответные поездки мне не по карману, да и смешно получится, если подарок ему будет за его же счет… а сувениры, вино и шоколад я и так привезу.

Это да… совершенно согласна.

А если…

– Подари что-нибудь недорогое, но необычное.

– Например?

– Ну не знаю… да хоть вот такой же массаж… но твоими руками и… не просто так, а облачившись в короткий халатик на голое тело… или в красивое нижнее белье – мурлыкаю, прикрывая глаза.

Отдаваться в сильные руки профессионала совсем не грешно. К тому же меня дико радует, что можно спокойно разговаривать на русском на любые темы и не бояться, что поймут и погреют уши.

– Эротический массаж? – прыскает Уля. – Егору?

– А почему нет? – услышав разрешение подняться (ура! На английском), закутываюсь в простыню и сажусь на столе. – Думаю, твой муж, который тебя очень любит, это точно оценит…

– Любит?

– Да, – улыбаюсь, замечая, как у кое-кого розовеют щеки, – правда-правда, такое нельзя сыграть.

– Очень надеюсь.

– Уль, он тебе не изменял, – говорю серьезно, провожая взглядом покидающий нас персонал. – Я его спрашивала напрямую и, уверена, в его отрицательном ответе. Он не юлил. Так что не накручивай себя зазря.

– Уверена?

– Да.

Глава 14

ИРИНА

Говорят, гостям рады два раза.

Когда те приезжают. И особенно, когда уезжают обратно, оставляя после себя некую пустоту в сердце, но вместе с тем понимание, что ты снова принадлежишь сам себе. Целиком и полностью. А твоя жизнь возвращается на круги своя. В прежнюю удобную колею.

Однако, не только встречающая сторона испытывает так называемую двойную «ломку» радостью.

Путешествующие люди тоже.

Да, определенно, я так считаю.

Зачем кривить душой? Покидая Северную столицу, я чувствовала себя на седьмом небе от счастья не только из-за предстоящего отдыха, но и потому, что на время могла оставить за спиной увесистый багаж проблем.

Психующих Сидоровых, получивших мой «сюрприз» об увольнении и решивших, что могут угрожать всеми возможными способами. Шейха Аль Мади, которому идиоты-бывшие-начальники не преминули пожаловаться. Говорю ж, чокнутые! Запутанную историю Савранских, набирающую обороты вопреки здравому смыслу. Которую все равно придется решать, ведь я дала слово. А еще тетушку Женю, не расстающуюся с идеей найти мне хорошего жениха. И предстоящий квест – поиск нового места работы.

Не хило, если посчитать…

И теперь, спустя десять дней, я спускаюсь с трапа самолета, вхожу в зону прибытия аэропорта Пулково и… не грущу, что проблемы вновь становятся моей реальностью… я радуюсь.

Снова радуюсь. Теперь уже возвращению.

Ведь кто бы и что не говорил, а дома всегда лучше.

Потому что дома… дом.

И пофиг на остальное. Всё решаемо, пока мы живы.

– Привет, мелкая. Я скучал.

В отличие от Егора Владиславовича, встречающего Ульяну с цветами, братишка обходится без «веника», как он любит называть букеты. Зато его улыбка и крепкие объятия, искренние и теплые, ничем не уступают.

– Эй, полегче, великан, раздавишь! – сиплю ворчливо, стискивая крепыша в ответ, а потом утыкаюсь носом в его широкую грудь и смеюсь, весело и счастливо, от души. – Я тоже скучала, Ёнь. Сильно.

Боже… как бы не был прекрасен мир, все же в своем городе круче всего. Потому что рядом не только родные стены, но и родные люди, которым ты явно небезразлична.

– Ага, я заметил, – фыркает великовозрастный наглец, пятерней зарываясь мне в волосы и портя прическу.

Вот же… жук!

Специально делает.

– Прощайся, – кивает он в сторону Савранских и щедро выделяет целую минуту.

Затем без разговоров приобнимает меня за плечи и уверенно тащит получать багаж и дальше на выход.

– Как отдых, сестренка?

Заводит разговор, когда, вырвавшись из сутолоки, мы выходим на свежий воздух.

Улыбаюсь.

– Он был великолепен.

– Настолько, что ты решила пропасть со всех радаров вообще?

О, а вот и функция «старший братец с опекой» активировалась.

А я, наивная душа, так отчаянно надеялась, что этот момент мы дружно опустим.

– Не ворчи, Сергунь, я же предупредила, – пожимаю плечом.

– Смс-кой?

Злюка складывает руки на груди и сводит к переносице брови.

– Ну да… У меня всё хорошо. Уехала с подругой в отпуск. Буду двадцатого пятого, – цитирую собственное сообщение. – А что не так? Вполне содержательно.

– А мыслей нет?

Много, но разве ж я так просто сдамся?

– Не-а, пусто.

– Ириш, почему о твоем увольнении и о больничном я узнал сам? А не от тебя?

– Был нетерпелив? – подкалываю. – И вообще… ну, подумаешь, узнал. Только не смеши меня, что тебе пришлось сильно стараться.

Нет ни капли сомнений, что сделал он это быстро и безболезненно. Всего-то с помощью одного звонка.

Что я, Платонова не знаю?! Ну-ну!

Как облупленного.

– Нет, легко, – подтверждает, – но все равно я за тебя переживаю.

Грозит пальцем, а затем без усилий одной левой закидывает громоздкий и ужас какой тяжелый чемодан в багажник.

Как?

Я думала без подъемного крана это нереально.

– Не волнуйся, дорогой, у меня всё под контролем, – отмахиваюсь и плавненько, как слон в посудной лавке, меняю тему. – Лучше подскажи-ка, дружочек, а ты чем у нас питаешься? Анаболиками на завтрак, обед и ужин?

Не люблю, когда он переживает. Сразу становится букой и дотошным ищейкой. Одним словом, фу.

– Мне кажется, или ты реально еще здоровее стал? – тянусь и с преувеличенным вниманием трогаю бицепсы, запястья и плечи, проверяя их жесткую упругость. – Еще немного и точно сможешь победить Халка.

Закатывает глаза.

– Глупости не говори, мелкая. Я ем обычную пищу.

– Ага-ага… здоровую… супы, отварное мясо и овощи на пару, которые предпочитает Маруся? – невинно хлопая ресничками, перечисляю то, что непрестанно пропагандирует его правильная почти-невеста.

Глава 15

ИРИНА

– Ёнечка, миленький, ты же помнишься, кто из нас двоих старший брат? Самый сильный, самый смелый, самый крутой… защитник сирых и убогих?

Строю бровки домиком, а ладошки кладу на коленочки. Всем видом демонстрирую свою белизну и пушистость.

– Ир-ра, не наглей. Звони давай.

– А если я тебе к картошечке-фри и гамбургеру дополнительно закажу коробочку стрипсов?

– Нет.

– Самую большую? Девять штук?!

Искушаю неискушаемого, деланно сосредоточенного на дороге. Будто двигаться по Пулковской прямой – такое сложное занятие.

– Не-е-ет.

– Подумай получше, – мурчу соблазняюще. – Сочные и нежные внутри. Покрытые хрустящей корочкой снаружи. Аппетитные, м-м-ммм… Ты какие хочешь? Острые или оригинальные?

– Ир-ра, не поможет. Звони маме.

Вот зараза неподкупная, пусть и любимая.

– Слушай, Платонов, а ты взятки в принципе не берешь? Или исключительно у меня? – поджимаю губы – а-ля, я обиделась.

– Слушай, Митина, вот смотрю я на тебя и думаю… а может, мама не так уж и не права, что желает пристроить тебя в хорошие руки? А то наглая стала, боже ты мой! – в ответ патетично восклицает Сережка, удивительно похоже копируя тетю Женю. А прижав руку к груди и на секунду закатив глаза, вообще добивает идентичностью жестов.

– Издеваешься? – фыркаю, всячески стараясь не улыбаться.

Я же вроде как обижаюсь.

– А ты?

У-у-у! Злыдня непробиваемая.

– А знаешь, ладно, я позвоню, – киваю.

Тянусь к сумке, которую забросила на заднее сидение, и достаю из накладного кармана телефон. Вытаскиваю из держателя на панели мобильник брата и устанавливаю свой.

Нажимаю вызов и включаю громкую связь.

Только после этого поворачиваюсь к братишке и мило улыбаюсь. Мол, ну, держись! Сам напросился….

– Алло?

По салону раздается воркующий голос Евгении Аркадьевны.

Переглядываемся.

– Привет, тётя! Я вернулась, – выдаю жизнерадостное приветствие. – Говорят, ты по мне сильно скучала.

– Привет, солнышко! Конечно, скучала. Сильно. Как иначе?! И очень рада, что ты снова дома. А кто, кстати, говорит? Сергуня?

– Ага, он, – сдаю старшого. – Не успел встретить, как уже жалуется.

– На меня?

В голосе тёти пульсирует удивление напополам с подозрительностью.

Хо-хо-хо!

Ну прям, час-икс.

Бросаю взгляд в сторону Платонова. Сидит, рулит, зубы сжал.

Ага… тоже не любит от мамули огребать, когда та расстраивается… и явно подозревает, что я его сейчас спалю по всем фронтам.

Вот же наивный.

– Не-е-ет, не на тебя, – произношу возмущенно. Мол, как ты могла на любимое чадо такое подумать. А затем понижаю тон, будто секретом делюсь, – представляешь, Жень, его бывший начальник, ну, как его там… подполковник…

Делаю вид, что забыла имя.

– Олисов Игорь Олегович.

Тётушка моментально понимает о ком идет речь.

– Ага, он самый, – соглашаюсь. – Так вот. Представляешь, этот Олисов братишку замучил. Тобой интересуется, понравилась сильно. А Серёжка боится тебе признаться. Вдруг будешь против…

Тишина в эфире… и…

– Да-а-а??? Мной? Интересу-у-уется?

– Ага!

Вру и не краснею, зато Платонов так прикольно глаза пучит – любо-дорого посмотреть.

Еще бы, он-то не в курсе!

– А почему я должна быть против? – между тем выдает Евгения Аркадьевна. Голуби так ворковать не умеют, как у нее получается. – Я совершенно свободная женщина. А он – вдовец, я в курсе. Очень импозантный мужчина, Ирочка. Интеллигентный. Культурный. Картавит немного, зато усы какие…

Затыкаю рот двумя ладонями, только бы не заржать и не испортить момент.

Кошусь на Серёгу – трясется и глаза вытирает.

Ух, как пробрало, до слез.

Не-не-не… так не пойдет… еще немного, и его гогот всё испортит.

Я против. Поэтому быстренько концерт без заявок заканчиваю.

– Ой, тётушка, у меня очередь на кассе подошла. Не могу больше разговаривать. Люблю целую, обнимаю. Увидимся на банкете. И не переживай, я платье купила. Буду блистать, – оттарабаниваю на одном вдохе и сбрасываю звонок.

Фух! Шумно выдыхаю. Справилась!

Поворачиваюсь к пофыркивающему братишке и важно заявляю:

– Делай что хочешь, Платонов, но чтобы этот картаво-усатый подполковник на твоей помолвке был. Ясно?

Грожу пальцем.

– Не можешь предотвратить безобразие, возглавь его? – раскусывает он мой план без всяких усилий.

Глава 16

ИРИНА

Остаток четверга и пятница пролетают, как один миг.

Провожу их дома. Разбираю вещи, делаю легкую уборку, занимаюсь постирушками, готовлю вперед на несколько дней, чтобы потом не заморачиваться, и то и дело отбиваюсь от звонков Сидорова и Аль Мади.

Настойчивыми оказываются и первый, и последний.

Когда игра в «отбей звонок недруга» надоедает, решаю выйти из тени.

– Добрый день, Максим Павлович, – заявляю бодрым голосом, принимая вызов от пока еще начальника.

– Митина, – выдыхает Сидоров-старший в трубку, явно не рассчитывая на удачу и просто терроризируя меня автодозвоном.

– Она самая, – выдаю бодренько. И, как по накатанной, шпарю дальше. – Прежде чем вы решите приступить к очередным или новым угрозам, неуважаемый начальник, спешу вас предупредить, наш звонок записывается. И я вас об этом проинформировала. Потому делайте выводы, шеф. Хотите, чтобы я использовала эту запись против вас в суде, начинайте запугивать. Не хотите – фильтруйте базар.

Тишина в эфире и…

– Да я сам тебя по судам затаскаю за превышение полномочий! – оскабливается любитель продавать подчиненных по выгодной цене.

Ух ты, какой недовольный.

Против шерсти погладили – обиделся.

Ничего, Аль Мади сделает из него ручного зверька… или шкурку снимет, прекратив мучения обоих.

– Превышение полномочий? – переспрашиваю с усмешкой. – Уверены?

– Да!

– Отлично. Дата, место, время, свидетели, подтверждающие факт документы и записи. Можете назвать и перечислить конкретно по пунктам?

В отличие от моего собеседника, у которого напряжение явно зашкаливает, чувствую себя расслабленной и довольной жизнью.

Положив телефон на стол, включаю громкую связь и, раз уж всё равно болтаю, решаю параллельно приготовить коктейль. В высоком стакане смешиваю арбузный сироп с сахарным, добавляю пару кружков лимона, закидываю лёд, не жалея, и получившийся микс заливаю до верху негазированной водой.

Размешиваю трубочкой. Пробую.

М-ммм, холодненький. Кисло-сладкий. Неплохо.

– Ира, твой договор… неужели ты думаешь, что так легко сможешь…

Какой же он зануда.

Фу!

– Очень легко, как перышко, – перебиваю, не дослушав. Всё равно ничего интересного там нет. – Дорогой Максим Павлович, я всего лишь вносила в болванку пункты, которые вы просили внести. Исполняла обязанности обычного делопроизводителя. Читали, обсуждали пункты, вносили правки и дополнения с Аль Мади вы сами. И документ подписывали тоже сами. Или я вру?

Ну и, начальничек?!

– Несколько пунктов были лишними! Ты нас подставила!

Фыркаю. Громко.

Специально, чтобы слышал.

– А может, это вы себя подставили? Ц-ц-ц, – цокаю языком, не скрывая издевки, – разве ж может быть юрист таким беспечным и безалаберным? Подписывать важные бумаги, не читая? Какой ужас. Какой непрофессионализм. Какая невнимательность. Какая глупая самонадеянность. Ай-ай-ай.

Измываюсь по полной.

Отвожу душу, не испытывая ни капли стыда.

– Ты это сделала специально!

Вау, ну просто мистер-очевидность.

Долго же он думал…

– Домыслы к делу не пришьешь, – усмехаюсь.

Забираюсь с ногами на диван и, прикрыв глаза, наслаждаюсь прохладительным напитком. И чужой истерикой.

Мне хорошо.

– Митина, я же тебе прогулы в личное дело запишу. И попутно такую дерьмо-рекламу устрою, в жизни не отмоешься! Ни одна уважающая себя контора тебя к себе не возьмет! Даже письма разносить не доверят!

– М-м-мм, как страшно звучит, – добавляю в голос томности. – Вот только за голословные обвинения тоже можно привлечь. Помните про запись, да? – мурлыкаю. – К вашему сведению, Максим Павлович, фактически я не прогуливаю. Я бо-ле-ю. Но не переживайте, уже завтра обязательно поправлюсь.

Беру паузу, чтобы сделать еще пару глотков. Продолжаю:

– Что же касается… дерьмо-рекламы… Интересно будет посмотреть на ваше слово против слова Нестерова, который согласен сотрудничать только со мной…

– ЧТО???

Сюрпри-и-из!!!

– Упс?! – деланно ахаю. – А вы не знали, что судоремонтный завод передумал вести дела с вашей конторой?

– Они просто еще рассматривают договор сотрудничества и…

Ха-ха – три раза.

– Господин Сидоров, блажен, кто верует, – подначиваю закипающий котелок, – но вы-то… вроде же юрист…

Грохот и звон разбитого стекла звучат музыкой. Приятной моему слуху.

– Стерва! – выплевывает Макс, не сдержавшись.

– Приму, как похвалу, – остаюсь все такой же спокойной, но пустую болтовню решаю завершать. – Спасибо, что позвонили, господин пока-начальник. Всегда приятно, когда руководство радеет за здоровье подчиненных, пусть и почти бывших.

Глава 17

Празднование помолки проходит под открытым небом на одной из площадок загородного гостиничного комплекса под Сестрорецком.

Внешне выглядит всё очень красиво.

Искусственное озеро. Мостики. Декоративные кустарники. Альпийские горки. Статуи. Фонтан.

Дорого. Помпезно. С размахом.

Столы под накрахмаленными хрустящими скатертями. Стулья в белоснежных чехлах, «подпоясанные» фиолетовыми лентами с бантами.

Элегантная сервировка, хрусталь, фарфор, лен и кружево.

Шатер для молодых – еще одно произведение искусства.

Органза. Живые цветы. Воздушные шары.

А как иначе? Ведь Платонов собирается делать предложение своей девушке. И не абы какой, а Марусе Бестужевой. Чей папуля входит в состав членов совета правления Газпрома. А мамуля… мамуля просто украшает собой мир, между делом владеет парочкой торговых центров, но больше всего обожает рассказывать, как много ее бесценного времени сжирает благотворительность.

Потому и гости кругом им под стать – цвет местной элиты.

Дамы «выгуливающие» платья из последних коллекций самых модных дизайнеров. Их спутники в костюмах стоимостью с приличный автомобиль и аксессуарами, в виде часов, запонок и перстней, тянущих еще на несколько.

Золото. Бриллианты. Платина.

Господи, ослепнуть можно!

Подхватив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, занимаю удобную позицию, откуда вижу всё и всех, а сама не особо выделяюсь. Прислоняюсь плечом к столбу, оплетенному сиреневыми и белыми лентами, и выискиваю знакомые лица.

Тётушку замечаю почти сразу. Женечка в элегантном платье сочного желтого цвета легко выделяется не только яркостью образа, но и звенящим колокольчиком смехом.

– Ого, – выдыхаю негромко, прослеживая, на кого так активно направляет свои волшебные чары обольщения Евгения Аркадьевна, – какая молодец! Зря времени не теряет.

Родственница у меня еще та затейница. Только с виду – безобидная скромная овечка, но в душе – танк, прущий к цели на всех парах.

– Будто моделируя ситуацию, ты хоть минуту сомневалась, что будет иначе, – раздается знакомый хмык у меня над ухом.

Сережка останавливается рядом, тоже глядя на мать.

– Не сомневалась. На то и был расчет.

– Ты ж понимаешь, что она теперь с него не слезет?

– Ну, фактически, она пока еще стоит рядом. А уж коли залезет… – ухмыляюсь, запросто представляя живописную картину, – то у моего любимого братишки появится отчим-подполковник. Женечка направит свою неуемную энергию на кавалера. А я… перестану мучить фантазию, придумывая себе неотложные дела в выходные, и продолжу наслаждаться вольной жизнью. Одни плюсы, как не крути!

– Не будь столь наивна, Ириш. Зная мамулю, предполагаю, что, став счастливой сама, она захочет осчастливить и всех вокруг, – подкалывает Платонов. – Угадай, кто первый окажется в очереди?

– Ничего, минимум пару месяцев я себе выиграла… а там еще что-нибудь придумаю.

Перевожу взгляд на брата и расплываюсь в самой искренней улыбке:

– Привет, красавчик! Ты неотразим.

Тянусь к братишке, чтобы поскорее его обнять и расцеловать в обе щеки, пока никто нам не мешает.

– Про тебя могу сказать тоже самое, красотка. Выглядишь в этом сарафане бомбезно.

– Тебе, правда, нравится?

– Правда. Как и всей мужской половине этого сборища. Я уже четверым особо ретивым кобелям-приятелям обещал узлом их причиндалы завязать, если не угомонят свои буйные фантазии на твой счет.

Смеемся, хотя я ни секунды не сомневаюсь в словах Сергуни.

Он может. И сделает, если будет повод. Он меня всегда защищал, защищает и, наверное, будет защищать. Даже когда женится и создаст собственную семью.

Такой уж он есть. Настоящий. Правильный. Ответственный.

– Ух, какой суровый! – подмигиваю, поглаживая его по спине между лопатками. – Старший брат-защитник. Я – везунчик.

– Кстати, везунчик, – выпустив меня из объятий, прищуривается Платонов. – Я на днях с одним человечком пересекался. Непростым. Так вот, его интересы кое-каким образом пересекаются с делом Савранских. Подробности мы не обсуждали. Мне оно и не надо. А вот тебе, уверен, разговор с ним будет полезен.

– Что за человечек?

– Погоди, – Сергей чуть отстраняется и осматривается, что с его ростом сделать – особых трудностей не вызывает. – Нет, не вижу. Значит, еще не подъехал.

– Ты его пригласил сюда? – не скрываю удивления.

Вроде как помолвка – больше семейное дело, чем деловое… хотя… одно другому не мешает, судя по присутствующим.

– Пригласил Бестужев. Я просто видел его в списке, – отмахивается брат, чем лишь подтверждает мои мысли, что организацией грандиозного гулянья занималась Маруся с родителями. – Ладно, Ириш, значит, чуть позже непременно вас познакомлю. И еще, что касается твоего шейха…

– Не моего… – цокаю языком.

Глава 18

ИРИНА

Женечка замечает меня сразу и, тут же расплывшись в улыбке, направляется навстречу.

– Ириша! – читаю по губам.

– Привет, дорогая, – чмокаю ее в щеку, приобнимая в ответ, после чего выпрямляюсь. – Шикарно выглядишь, хоть саму замуж выдавай.

Встретившись взглядом с переминающимся в паре шагов подполковником, задумчиво поглядывающим на тетушку, делаю вывод, что мои слова вполне могут оказаться пророческими. Кажется, новоявленный ухажер совсем не против.

Вот что волшебная сила чар любимой родственницы делает после всего пары часов применения.

Красотка, нечего сказать!

Надо ей посоветовать вести курсы по охмурению. Уверена, спрос будет о-го-го.

Да и почему нет, если даже сейчас, когда Женя смеется и отмахивается от моих слов, а сама то и дело бросает в сторону кавалера взгляды лисы-плутовки, знающей безопасный путь в курятник, Олисов «плывет», как мальчишка, и отслеживает каждый её жест.

М-да, тётушка у меня – огонь!

Кстати, о свадьбе…

Идея-то гениальная, и все больше мне нравится. Мало того, что переключу внимание сводницы со своей персоны в иное русло, так еще и гарантированно от души гульну на мероприятии.

Вот уж где явно не будет скуки, снобов с постными рожами лицами, и сборищ ради обсуждения дел и заключения важных сделок. Народ придет веселиться и будет веселиться. А все тошные зануды вроде Маруси застрянут еще на фейсконтроле. Как вурдалаки на линии, нарисованной солью.

Отправив Игорюшу (господи, спасибо умению держать лицо, иначе ржала б аки конь, глядя как важный и грузный медведь-подполковник расплывается в умильной улыбке, слыша воркование понравившейся ему женщины) за шампанским, тетушка, не изменяя своим привычкам, устраивает мне привычный блиц-опрос.

«Как заграница? Понравилась? О, я рада!.. А Будапешт? Впечатлил? Прекрасно!.. Случайно не красивыми мужчинами? Нет? Почему? Все стремные?.. Не все? Через одного? О, да, правильно, наши лучше! Подтверждаю… Кстати, а как дела на личном фронте у подружки, с которой ты летала? За-а-амужем? Ох, какая милая девочка!.. А муж хороший? Прекрасный? М-м-мм, замечательный мальчик!.. А друзья у него есть? Как это – не знаю?! Надо знать. И не всех подряд, а только неженатых. Почему не спросила? А чем ты занималась столько дней? Естественно, отдых – это хорошо, Ирочка, но и о себе думать надо. Нет, дорогая, я не шучу! А давай мы прямо сейчас позвоним нашей милой Ульяне и попросим разузнать ее все подробнее…»

Боже, как я радуюсь возвращению медвежонка-Игорюши, кто бы знал!

– Люблю шампанское, – обращаюсь к нему с улыбкой, пока мою родственницу отвлекают другие гости, – а вы?

– Коньяк. Но только по праздникам, – серьезно отвечает Олисов, приглаживая согнутым указательным пальцем усы.

Скашиваю глаза в сторону тетушки, разговаривающей от нас в паре шагов, но завороженно наблюдающей за этим с виду совершенно обычным жестом, и решаю укрепить позиции.

– А вы знаете, Игорь Олегович, Женечка тоже предпочитает этот благородный напиток, который почему-то считается мужским… Но главное, м-м-мм, она умеет его использовать в готовке. Вы бы только знали, какие пропитки для тортов она делает на его основе, пальчики оближешь. А мясо… Вы едите мясо? – понижаю голос, создавая видимость приватной беседы.

– Коне-е-ечно.

Аллилуйя!!!

– Так это замечательно! – взмахиваю одной рукой. Второй не могу, держу бокал. – Значит, вам непременно нужно напроситься в гости к Евгении Леонидовне и попробовать ее запечённое в духовке мясо под коньячным соусом. Гарантирую, шедевр!

– М-да?

– Не сомневайтесь. Она готовит, как бог! А какие борщи варит… ложка стоит! А жареная картошечка с хрустящей корочкой, посыпанная свежим лучком. А слабосоленая селедочка собственного приготовления…

Ого, у кого-то кадык дергается!

– Как, Ирочка, вы вкусно рассказываете…

– Вот, да, – печально вздыхаю, – только говорить и умею. К сожалению, руками я точно не в тетушку пошла. Растут не оттуда. А вот она – мастерица. Но знаете в чем особая печаль?

Олисов сводит вместе брови, становится серьезным, готовым решать все печали зазнобы… М-да, все же Женечка – просто вау! Приворожила мужика одной левой.

– В чем же, Ира? – наклоняется ближе, чтобы не пропустить ни слова.

– Печаль в том, что никто не ценит ее шедевров, – тяжко вздыхаю. – Сережа не может. Его невеста, – киваю в сторону Бестужевой, – заставляет питаться травой. Иначе ругается. А я… эх, я вечно сижу на диетах.

Тьфу-тьфу-тьфу три раза на всякие глупости!

– И куда ж всё добро уходит?

Ой, кому-то явно жаль трудов Женечки.

Замечательно… мышка почти в клетке!

– Тетушка раздает всё соседям и друзьям, но часто… выкидывает, – складываю бровки домиком и киваю на удивленное лицо своего собеседника.

– Не порядок!

– Вот-вот.

– Нужно это исправлять!