Больше не будем

Глава 1

Илья

- Сазонов! – голос проректора по учебной работе сотрясает этаж. Я несусь в другое крыло, но вынужденно торможу рядом с ним.

В универе я появляюсь так часто, насколько это вообще возможно в моем положении, но в последние дни меня тут почти не было. Пользуюсь индивидуальным планом и поблажками исключительно для меня – пропуски отрабатывать не приходится.

- Да, Игорь Вячеславович.

- Твой декан говорит, у тебя опять пересдача!

- Да, – киваю, пытаясь сохранять улыбку на лице. – Прямо сейчас, и я как раз шел на нее. Пересдам быстро и получу допуск к сессии, все в порядке.

- А курсовая работа? Сазонов, без курсовой сессию не закроешь. Ты же сейчас в отпуске? Вот и пиши в нем курсовую!

- Игорь Вячеславович, у меня пересдача ровно через две минуты, а через два часа лед.

- Какой лед? А отпуск? А курсовая?

- Мне послезавтра в Сочи лететь на шоу. Простите, товарищ проректор, очень спешу, – молитвенно складываю руки и собираюсь уже рвануть прямо по коридору, как вдруг мне хорошенько прилетает дверью по спине. Все это время я торчал прямо под дверью аудитории с табличкой «Приемная комиссия». Настоящий идиот.

Быстрая спортивная реакция меня спасает – успеваю вовремя отскочить назад, чтобы не попрощаться со спиной накануне выступления. При этом из дверей показывается не какой-то там двухметровый одиннадцатиклассник, а самое милое создание, которое я только когда-либо видел. А из ее рук высыпается охапка документов, и они тут же застилают пол у нас под ногами.

Невысокая, светленькая, с глазами янтарного цвета. Сам себе прописал бы сейчас подзатыльник за то, как нагло пялюсь на эту девушку. Но я все смотрю, смотрю, смотрю. Мне кажется, проходит вечность, хотя, я уверен, по факту это все занимает несколько секунд.

- Я вас не задела? Простите, не рассчитала, – оправдывается за свою откуда-то взявшуюся богатырскую силу.

- Жить буду. Наверняка.

И снова кажется, что время зависло. Я опять ныряю в янтарные глаза с разбега и без тарзанки. Девчонка отмирает первой. Наклоняется, чтобы собрать свои бумаги, но тут я реагирую быстрее. Присаживаюсь на корточки и в миг собираю все то, что разлетелось. Сбиваю между собой, поправляя, и на автомате сканирую глазами первый лист, ксерокопию одного из ее документов.

Передаю ей охапку бумаг, поднимаясь обратно, и специально отвожу взгляд, чтобы снова не зависнуть.

- Спасибо, – шепотом произносит.

- Да не за что, – пожимаю плечами и, еще раз взглянув на бумаги, хотя текста все равно не могу разобрать, добавляю. – Варвара Андреевна Евдокимова.

Она улыбается, смущаясь из-за такого официального обращения, а я сбегаю, потому что у меня в запасе уже ни минуты лишней нет.

- Сазонов, я тебя долго буду ждать? На Олимпиаде тоже выход свой проспишь? – из дальней аудитории показывается зам декана, которому я в очередной раз пересдаю этот хренов зачет ради допуска к экзаменам летней сессии, чтобы закрыть уже свой предпоследний курс.

- На Олимпиаде не просплю, – говорю про себя, устремляясь в кабинет и больше не оборачиваясь к янтарным глазам.

Зачет у меня такой, что списывать просто нечего. Телефон я все-таки убираю в рюкзак от греха подальше, чтобы препода не нервировать. Конечно, они гордятся тем, что среди студентов у них есть целый чемпион России и потенциальный участник будущей Олимпиады, но за красивые глаза оценки никто просто так не ставит. Мне приходится закрывать все сессии и контрольные точки своим собственным трудом, отсутствием сна, личной жизни и отдыха как такового. Но это был мой выбор, на который спустя три года после начала я не жалуюсь.

Я готовился. В этот раз готовился ночами, собирая себя в кучу после сложных и непривычных тренировок перед выступлением в шоу. Грезил о том, что откатаю пару шоу в Сочи и погрею бока на море хотя бы денек. А там можно и экзамены сдавать.

Но этот упрямый мужик ни в какую не ставит «зачтено», из-за чего я не могу получить обязательный штамп о допуске. Чтобы закрыть уже это все, я честно старался, но сейчас сижу и залипаю в окно. Пять минут, десять минут.

Телефон вибрирует на дне рюкзака, но сообщения отображаются на дисплее умных часов. Перевожу взгляд и читаю.

Чат «Шоу Сочи»: «Репетиция по графику, просьба на лед не опаздывать»

Листаю.

Рита костюмер шоу Сочи: «Забрала твою красоту из пошива! После трени на примерку, будем смотреть на тебя, принц»

Лариса пиар: «Привет, Сазонов. «ТВ спорт» зовут тебя на интервью завтра в студию, пойдешь?»

Тренер: «Нам надо забронировать лед на время после твоего отпуска»

Отпуск, смешно. В отпуске я сдаю сессию и катаю в шоу, потому что все прошлые призовые уже вложены в тачку и съемную хату, а жить тоже на что-то надо и питаться не воздухом.

Смахнув все уведомления, думаю о том, что пора вернуться к тесту, чтобы не завалить его вновь. А в голове проносятся картинки цвета ее глаз. Да что же такое! Я же тот самый несгибаемый Илья Сазонов, который на все вопросы журналистов о личной жизни всегда отвечает «У меня нет на это времени».

Визуализация

Дорогие читатели, приветствую вас в своей новинке! Книга будет, как всегда, в моих лучших традициях: много спорта, студенческие вайбы, немного (или много) стекла, а еще неизменная классика - встреча сквозь время и расстояние.

Илья и Варя должны пройти тернистый путь к своему личному счастью, прежде чем смогут построить что-то совместное. А как это будет, они расскажут нам с вами на страницах этой книги. А пока покажу вам визуализацию нашим новых героев!

Не забудьте добавить книгу в библиотеку и поставить звезлочку "мне нравится", чтобы помочь мне на старте)) ‍❤️‍

Варвара Евдокимова, 18 лет. Принцесса российской спортивной гимнастики. Ушла из большого спорта из-за травмы накануне Олимпиады. Поступает в вуз в родном Санкт-Петербурге.

Илья Сазонов, 21 год. Чемпион России в мужском одиночном фигурном катании, лидер сборной. Студент-инженер, заканчивает 3 курс.

Глава 2

Варвара

- Уважаемые пассажиры, через пятнадцать минут наш поезд прибудет на конечную станцию. Просим заранее подготовиться к выходу и не забывать свои вещи.

Стандартный набор фраз проводника может вызвать у кого-то трепет от скорой встречи с городом, но только не у меня. Возвращаться домой после нескольких лет в Подмосковье, проведенных в школе олимпийского резерва, да еще и возвращаться с разбитыми мечтами – так себе удовольствие. Мне очень хотелось остаться в Москве, но судьба распорядилась иначе, и в этот жаркий июльский день поезд должен высадить меня на Московском вокзале моего родного Питера. Высадить и оставить здесь.

Питер я очень люблю, ведь это город моего детства, место, где все начиналось, где я выиграла первый турнир, делала первые успехи. Но я была уверена, что больше в Северную столицу меня не занесет. А в итоге…

Родители собираются приехать, чтобы встретить меня, ведь они считают, что сама я с таким количеством чемоданов просто не справлюсь. Хотя таскаться с вещами мне не привыкать, сколько сборов, сколько соревнований, сколько переездов пройдено. И эта дурацкая, совершенно нелепая травма, от которой я так и не смогла оправиться.

Вздохнув, убираю наушники и телефон в сумку, складываю откидной столик, разминаю шею. Подхожу к блоку багажа и думаю, что тут передо мной вся жизнь, упакованная в чемоданы. В этот миг она кажется забавной и даже странной. Но вот поезд начинает сбрасывать ход, чуть дергаясь, и я понимаю, что остаются какие-то секунды до выхода в старую новую жизнь.

Завтра мне идти в универ, в котором я не хотела учиться, и подавать документы для поступления в него. Снова быть там, откуда я уже уехала и куда не хотела возвращаться.

Часть жизни, где я была счастлива даже сквозь пот, слезы усталости и боль, закончилась, и меня ждет другая, та, которую я не выбирала.

- Варя, Варенька! – голос мамы слышу сразу, едва поезд тормозит и распахивает свои стеклянные двери.

- Вот, ну наконец-то, появилась! Мы уж думали, не доехала! – это на всю платформу объявляет папа.

- Да куда же я от вас денусь, – тихо вздыхаю про себя, подкатывая первый чемодан ближе к краю вагона.

Отец сразу перехватывает ручку чемодана, а затем стягивает все остальные мои сумки.

- Пап, да я бы сама, – тихо возмущаюсь, перешагивая с выступа вагона на платформу.

- Сама она! А отец на что? – тут же обнимает, притягивает к себе и, кажется, хочет задушить в своих объятиях. – Как же мы с мамой по тебе скучали!

- Я тоже скучала, пап.

Мама тут же оказывается рядом, и вот уже мы напоминаем капусту, обнимаясь все вместе. Мне кажется, пора уводить родителей отсюда и не мешать другим людям, но моя семья не очень разделяет это мнение. Мы еще и обсудить все за прошедшие годы прямо тут на платформе можем.

Нет, это я шучу. Родители самые прекрасные, просто им тяжело было в свое время отпускать меня, когда я уезжала в Школу олимпийского резерва в Подмосковье. Я с раннего возраста не жила с ними, потому что оказалась в свой первой школе олимпрезерва в Питере, куда переехала из Ленобласти. Но переезд в столицу стал следующим серьезным шагом.

И нельзя говорить, что родители желали мне какого-то зла – конечно, нет. Просто всегда тайно мечтали, чтобы я вернулась, а возвращаюсь я сломанной. Во всех смыслах. Нет, спорт меня закалил, дух у меня сильный, жить дальше буду.

Просто не так, как мечтала я.

Но это бывает.

Все вместе мы тащим кучу моих вещей к парковке, где папа оставил своего старенького француза. Он был в нашей семье еще тогда, когда я уезжала в Подмосковье. Думала, вот стану олимпийской чемпионкой, смогу подарить папе новую машину. Да и сама водить начну, себе тоже личный автомобиль возьму. Но пока… Француз, радио, из которого песни в стиле ретро орут на всю машину, папина любимая «елочка».

- Завтра же иди подавай документы, и без того уже сколько времени прием в вузах идет, а ты все сидишь! – начинает давить на больное мама.

- Успею, не последний же день, – пытаюсь отмахнуться от этой темы, но просто так не отмахнешься, если мама уже начала.

- Но и в облаках нельзя витать! У нас конкурс наверняка серьезный.

- Мам, если конкурс серьезный, совершенно не имеет значения, подам я завтра или через неделю. Ты знаешь, мне гордиться нечем, баллы скромные. Я и не думала, что мне это сильно нужно будет.

- Варь, да не грусти, – папа наконец включается в нашу беседу. – Всегда все к лучшему, втянешься обратно в нашу жизнь, и институт тебе понравится, и подруг тут новых найдешь. Какие твои годы!

Чуть поворачиваюсь в его сторону со своего пассажирского и киваю, натягивая улыбку.

Оказывается, что по случаю моего «долгожданного» приезда отец взял отпуск на неделю, поэтому действительно на следующий же день мы из нашего маленького городка отправляемся в главный университет Санкт-Петербурга для подачи документов. Пока едем, перед глазами у меня проносятся картинки-воспоминания. Вот меня впервые привезли на тренировку в секцию. Вот мама договаривается о графике на работе, удобном для поездок со мной на электричке в Дворец спорта, где из меня начнут воспитывать чемпионку. Вот позднее меня приглашают в спортивную школу олимпрезерва, и я уезжаю от родителей, но пока еще не очень далеко, и мы видимся регулярно, а выходные я провожу дома. А потом, когда становится понятно, что я на голову выше и талантливее всех своих сверстниц, меня зовут уже в Подмосковье, в главную кузницу талантов российской спортивной гимнастики.

Глава 3

Илья

«Принцесса российской спортивной гимнастики не станет королевой: Варвара Евдокимова уходит из спорта после травмы», – написано в первой же статье, которую я нахожу в интернете.

«Варвара Евдокимова, главная надежда сборной России по спортивной гимнастике, из-за серьезной травмы выпала из обоймы команды и пропустит Олимпийские Игры. Это не только личная драма, но и большая потеря для всей сборной, где в последний год Евдокимова была настоящим лидером».

Жестоко. Правда, это очень жестоко. Упираясь локтем в стекло водительской двери, откидываю голову на сжатый кулак и на секунду прикрываю глаза. Просто представить, что у меня прямо сейчас могли бы отнять Олимпиаду – это кошмар. Мне больно от одной этой мысли. А у Варвары ровно так и вышло. Крест на спортивной карьере, на всех целях и мечтах. Это ужасно.

Выходит, она ушла из сборной и вернулась домой в Питер? В одной из статей приведена краткая биография девушки, и там указано, что она из Питера. Если честно, я не интересовался никогда спортивной гимнастикой, еще и за летними видами спорта следить не успеваю. О Варваре раньше не слышал. Мне ее действительно искренне жаль, но жалость – последнее, что ей нужно. Спортсмены уровня сборной – это очень сильные люди, так что сочувствие Евдокимовой явно не поможет. Но я все равно хотел бы познакомиться с ней.

Отложив телефон, еду на тренировку-репетицию шоу, после захожу на примерку костюма и получаю очередную порцию восторженных отзывов от всей команды – костюм принца мне правда очень идет. Созваниваюсь с тренером, затем – с пиар-менеджером, договариваюсь пока отложить поход на телевидение. Иначе закончусь прямо там, в прямом эфире. Я понимаю, мне только двадцать один исполнился, и сейчас самое время пахать и вкалывать. Но иногда хочется просто поспать.

Однако сейчас я выезжаю из Ледового дворца и о сне совершенно не думаю. Притормозив у самого шлагбаума, опять достаю телефон и делаю то, о чем думал всю тренировку. Нахожу страницу Евдокимовой в соцсети и быстро набираю сообщение.

«И снова привет, Варвара. Это тот самый парень, которого ты сегодня не пожалела) Знаешь, я подумал, что начинать и заканчивать знакомство ударом дверью – так себе идея, поэтому давай погуляем вечером?»

Отправляю и почти сразу же получаю ответ.

Варвара: «Привет, Илья) Я бы с радостью согласилась, но не могу. Я пока не живу в Питере, а нахожусь у родителей в области. Еще раз в Питер папа меня точно не повезет. И для этого уже поздно)»

Так. Можно было бы самому сгонять с ней, но сил на дорогу туда-обратно за рулем у меня уже не осталось.

«Только не говори, что теперь ты приедешь в Спб в сентябре»

Варвара: «Думаю, еще приеду до начала учебы, но пока ничего точно не знаю»

«Я послезавтра улечу в Сочи на некоторое время. Как вернусь, буду ждать тебя в Питере»

Не знаю, что это с моей фантазией, но совершенно точно: я зачем-то собрался ее ждать.

Вообще во время перелетов я всегда стараюсь спать, компенсируя недостаток сна в организме. Согласен, вид из иллюминатора открывается потрясный, но в моей жизни было так много самолетов, что меня этим не удивить. Обычно меня отрубает сразу после взлета, но сегодня я продолжаю сидеть и пялиться в иллюминатор, а глаза и не думают закрываться.

В голове по-прежнему Варвара и ее жуткая спортивная драма, хотя – вранье. О глазах янтарного цвета я думаю намного больше, чем о том, что этой девочке не быть олимпийской чемпионкой. За вчерашний день я успел прочитать все статьи, посвященные Варваре Евдокимовой, пересмотреть все фотографии на ее личной странице, почитать комментарии фанатов и хейтеров, куда же без них.

Если у тебя есть хейтеры, о тебе точно знают в определенных кругах. Недоброжелатели у спортсмена – признак того, что он стал популярен и распиарен. С одной стороны, странно, что я даже не слышал никогда о такой популярной гимнастке, с другой – знать обо всех спортсменах в нашей стране я просто физически не могу. Зимние виды спорта еще как-то ближе, летние – совсем другое дело.

Мысли крутятся в голове, но усталость берет верх, и я все-таки проваливаюсь в сон. Просыпаюсь в момент не самой мягкой посадки, и вот уже главный южный аэропорт страны встречает нас июльским пеклом. Я, настоящий питерский пацан, не очень такое люблю, хотя погреть бока на пляже не откажусь.

- Эй, Сазон, чего такой кислый? – пацаны косятся на меня и ржут.

Ладонью приглаживаю беспорядок на голове после сна в самолете. Быстро растираю щеки и стараюсь прийти в себя.

- Да никакой я не кислый.

- Опять что ли с сессией своей паришься? Так надо было на физкультурный поступать, вообще в универе бы не появлялся и автоматы получал без проблем.

- Ага, и пулеметы.

- Смотри, не надорвись, а то как на Олимпиаду поедешь? – ухмыляется мой главный соперник по сборной Костя.

- Как-нибудь поеду, – не хочу продолжать эту дискуссию, заранее зная результат.

Константин спит и видит свою заветную мечту: спихнуть меня с пьедестала в сборной, стать первым номером и поехать на Олимпиаду вместо меня, а не вместе со мной. Мы почти одного возраста, он на год старше, и мы с детства друг друга не выносим. Наверное, болельщики верят в сказки о дружбе внутри сборной, фантазируют, кто кому лучший друг, но часто все далеко не так.

Глава 4

Варвара

Что значит «Скинь адрес»? Зачем ему это?

«Для чего тебе мой адрес? Подарок почтой отправишь?»

Илья: «Курьерской доставкой»

«Мне кажется, это лишнее)»

Илья: «Ты боишься давать мне свой адрес? Надеюсь, ты в курсе, что я не мошенник, а страница не фейковая»

Да, страница явно не фейковая, это я в курсе. За те несколько дней, что прошли с момента нашей двухминутной странной встречи, я успела изучить информацию про Илью Сазонова. Поняла одно: для сборной по фигурному катанию он является тем же, кем я была до травмы в сборной по спортивной гимнастике. Главный молодой талант, надежда сборной, любимчик болельщиков (особенно, болельщиц), красавчик, трудоголик и звезда мужского одиночного катания.

Я едва не убила его столь драгоценную для страны спину дверью, а он спрашивает мой адрес, чтобы прислать мне подарок?

Подумав с минуту, набираю ему город, улицу, номер дома и квартиры. Если хочет – пусть делает, не думаю, что для него большая проблема оплатить услуги курьера. Не понимаю, зачем, но у каждого свои причуды.

Илья: «Через пару часов будешь дома?»

«Буду, никаких планов нет»

Сазонов реагирует сердечком на мое последнее сообщение, ничего больше не пишет, а я возвращаюсь к книге, которую читала до начала нашей переписки.

Нет, с чтением больше ничего не клеится, потому что все мысли теперь посвящены этому парню. В очередной раз захожу в сообщество, которое завели его фанаты, и проверяю наличие новых постов.

«Илья на автограф-сессии, посвященной Гранд-шоу в Сочи. Фотографии от подписчиков сообщества. Нашему принцу очень идет этот костюм»

Согласна, костюм ему действительно идет, Сазонов реально выглядит как принц, сошедший со страниц книги. И корона не жмет, если честно. Он ее заслуживает, судя по его успехам.

Кажется, в этой группе я прочитала все посты, опубликованные за последние полгода, но сейчас вновь принимаюсь листать ленту и рассматривать фотографии Сазонова. Красивый он, все-таки. Понимаю, почему такую фан-базу собрать смог. Интересно, что сказали бы его поклонницы, если бы узнали, что он привез мне из Сочи какой-то подарок?

Задумываюсь об этом и сама не понимаю, как листаю обратно вверх страницы, в поисковой строке пишу «личная жизнь» и жду, пока прогрузится результат.

«Наш принц не любит афишировать личную жизнь, зато никогда не отказывает фанатам в фотографии. Очередная подборка фоточек с открытой тренировки перед вами»

И все? Серьезно? Никаких фотографий с девушками, заметок от журналистов, надуманных романов с коллегами по сборной? Да ну, бред. Не верю. Думаю, он просто слишком хорошо шифруется, потому что такой красивый и популярный спортсмен просто не может постоянно быть одинок.

Следующие полтора часа я провожу, пытаясь занять себя чем-нибудь, но по факту почти все время проверяю телефон и жду нового сообщения от Сазонова или звонка курьера в дверь. Мне бы не очень хотелось, чтобы курьер приехал, когда родители уже успеют вернуться с работы, ведь в таком случае мне придется выкручиваться и что-то объяснять им. Вряд ли мама и папа поверят, что буквально за пять дней, проведенных дома, я успела с кем-то познакомиться и завязать общение.

Наконец, звонит домофон, и я подрываюсь с кровати в своей старой комнате, лечу скорее в прихожую и нажимаю кнопку на трубке, даже не спросив, кто пришел. Курьер же, как мы и договаривались. Через три минуты раздается звонок в дверь, и тут уже я решаю подсмотреть в глазок. Смотрю и застываю на месте.

За дверью стоит господин принц фигурного катания Илья Сазонов собственной персоной.

На автомате приглаживаю волосы, поправляю футболку и домашние брюки, смотрюсь в зеркало в прихожей, и только после этого открываю.

- Илья? Что ты тут делаешь? Ты же сказал, что отправишь курьера?

- А я не могу быть курьером? – он изучает меня внимательным и заинтересованным взглядом, зависая на моей фигуре, а затем поднимает голову и смотрит прямо в глаза. – Если ты пока не можешь приехать в Питер, я могу приехать к тебе, круто, да?

- Просто это слишком неожиданно, – я все еще держусь за дверную ручку как за спасательный круг и не впускаю Сазонова в квартиру. – Я не думала, что ты решишь приехать, ты же только что прилетел и наверняка хочешь просто отдохнуть дома.

- Так и есть, но мне захотелось увидеть тебя.

Что он несет вообще? Он совершенно меня не знает, мы виделись буквально две минуты в ситуации, которая была далека от приятной. С чего вдруг ему так сильно захотелось увидеть меня, что он, едва приземлившись в Питере, рванул в другой город?

- Хочешь знать, почему? – читает мои мысли.

Он подходит ближе, упирается боком в стену и не спускает с меня глаз. А я впервые замечаю, что за пару дней под южным солнцем он успел обзавестись веснушками на щеках. Идут они ему безумно.

- Хочу, – отвечаю коротко и ясно.

- Может, в гости пригласишь? – спрашивает со своей невероятной улыбкой «принца фигурного катания».

Глава 5

Илья

Да, было бы забавно, если бы родители Вари оказались дома. Познакомиться с семьей девушки, когда ее саму видишь второй раз в жизни – перебор, но я сам на него нарывался. Просто там, на парковке аэропорта вдруг понял, что мне совершенно необходимо увидеть ее уже сегодня.

У меня нет склонности к тому, чтобы долго обдумывать какие-то свои решения. Поэтому захотел – сел и поехал к ней. Все просто.

Евдокимова спускается через двенадцать минут. Успела нарядиться в летний сарафан, кеды, сумочку собрала и немного накрасилась.

- Девушка, может, прокатимся? – обращаюсь к ней, полусидя на капоте тачки.

- На коньках? – стебется в ответ.

- Боюсь, не сезон. В другой раз.

- Думаю, я бы и в другой раз не рискнула.

- Тогда, однозначно, кататься будем на машине.

Спрыгиваю на землю, открываю пассажирскую дверь, помогая Варе сесть, отправляюсь на свое место и первым делом включаю кондер на полную.

- Расскажешь и покажешь, куда мы можем поехать?

- Выезжай из нашего двора, а потом буду подсказывать.

Снимаюсь с парковки и медленно выезжаю. Теперь, когда она сидит так близко ко мне, а подол сарафана автоматически подтягивается, мне очень хорошо видно ее ноги. Я сразу замечаю шрам на правом колене. Руки покрываются мурашками, словно в этот момент я сам испытываю фантомную боль в колене. К счастью, я никогда не проходил через разрыв связок, но травмы в фигурке – это обязательный неприятный бонус. Я лечил их десятками.

Наверное, я разглядываю ее прооперированное колено неприлично долго, потому что она замечает это.

- Знаешь, я бы предпочла, чтобы ты просто пялился на голые ноги, чем изучал мой шрам, – недовольно произносит Варя.

- Прости. Правда, прости, я не хотел тебя обидеть. Мне очень жаль, что тебе пришлось это пережить.

- Я не нуждаюсь в жалости, – ожидаемо сразу же закрывается от меня.

- Я понимаю. Понимаю лучше, чем кто-либо другой, честно.

- Не хочу начинать общение с грубости, но и обсуждать то, что случилось, не горю желанием, – говорит мне Варя. – Поворачивай направо и проезжай весь проспект.

- Принято. Варь, в таком случае, давай поговорим об этом один раз и больше не будем. Ты уверена, что с большим спортом у тебя все закончилось?

Она сжимает правое колено ладонью, впиваясь в кожу короткими ногтями. Сжимает, видимо, до боли.

- У меня было тяжёлое повреждение колена. Всё случилось на обыкновенной акробатической тренировке, когда я работала над вольными упражнениями. Операцию мне провели сразу же, но ничего не говорили даже о приблизительных сроках восстановления. Просто врачи сказали: «Мы надеемся, что ты вернёшься в спорт». Это было в январе, после праздников. Мы все понимали, что чудес практически не бывает, кресты – это жестокая травма для любого вида спорта, но я верила в себя. Ты ведь понимаешь, что дает спортсмену предчувствие Олимпиады?

- Конечно.

- Сворачивай здесь, скоро увидишь парк, туда и пойдем, – комментирует Евдокимова и возвращается к своему рассказу. – Я форсировала восстановление, как могла, я занималась через слезы и крики, я отдавала все силы самым базовым разминочным упражнениям, а затем лежала на кровати пластом и не могла встать, чтобы налить себе воды. Рыдала ночами в подушку, видя каждый день, как девочки готовятся к Олимпиаде, пока я заново учусь ходить. В мае я поняла, что больше не могу ждать, иначе меня спишут со всех счетов в сборной, потому что я уже пропустила все, что могла.

- И что ты сделала?

- Я решила тренировать элементы, которые спокойно и уверенно делала всю жизнь. И упала с бревна.

- Ауч, – фантомная боль в колене преследует меня снова, в животе как будто все сводит от этого жуткого ощущения.

- Говорят, что рожать – это очень больно. Если это больнее, чем упасть на недавно оперированное колено, где был разрыв крестов, то я даже боюсь представлять себе роды.

- Ты не думала о том, чтобы не подвергать себя риску в этом году, полностью его пропустить и заходить уже в новый олимпийский цикл?

- Не расскажешь, зачем? Кем я буду после того, как пропущу целый год, пока кто-то из девочек, может быть, станет олимпийской чемпионкой?

- Тебе восемнадцать, – паркуюсь возле обозначенного парка и глушу двигатель. – Через четыре года ты вполне еще можешь добиться любых медалей.

- Я больше не могу ничего. Понимаешь? Ничего, – она опять сжимает колено, задирает подбородок, сглатывая ком, подступивший к горлу.

- Уверена?

- Я не хочу быть плохой спортсменкой, которая боится делать сложные прыжки, не хочет рисковать и трясется, как бы не упасть и не взвыть от боли. Я устала от безысходности и чувства собственной слабости. Устала от всего, что происходило со мной последние полгода. Я не еду на Олимпиаду, которая была смыслом всей моей жизни. Меня не выгоняли, я сама приняла это решение и ушла. На этом мы можем закончить разговор о моем колене? Ты звал меня гулять и пить кофе, правда же?

- Правда. Спасибо, что рассказала это все честно. Пойдем.

Глава 6

Варвара

Сазонов угощает меня кофе, мы забираем наши напитки и присаживаемся на летней площадке заведения. Сначала повисает неловкая тишина, как будто у нас в головах резко закончились все слова. В этот момент я думаю, что Илья прав. Он действительно понимает меня лучше, чем это мог бы сделать кто-то другой.

Расскажи я свою историю обычному первокурснику, который кроме уроков, репетиторов и уличных тусовок с друзьями ничего не видел, этот парень и близко бы не понял всей глубины моей личной трагедии. А Сазонов – такой же претендент на олимпийскую медаль, как и я в недавнем прошлом.

На самом деле, забавно. Может быть, на ближайшей Олимпиаде он возьмет «золото» и станет новым Плющенко или Ягудиным, а я буду вспоминать эти наши посиделки в кафе и писать комментарии под постами в духе «А этот парень когда-то за мной ухаживал!».

А может, будет не так. Главная особенность нашей жизни в том, что мы ничего не знаем заранее.

- Давай поговорим о чем-нибудь, как это делают все на первом свидании, – все же нарушает нашу тишину Илья.

- Давай, – я соглашаюсь, хотя ужасно смущаюсь, когда он называет происходящее «первым свиданием». – А о чем там люди обычно разговаривают?

- Ты что, никогда не ходила на свидания? – удивленно спрашивает Илья.

- Не то чтобы совсем не ходила. Скорее, просто гуляла. С парнями-гимнастами, с которыми мы рядом жили, тренировались, в общем, неплохо друг друга знали. Любой разговор начинался с темы тренировок, соревнований и общих знакомых.

- Понятно. А я никогда не был на свиданиях с фигуристками, – вдруг заявляет.

Чего? Этот секс-символ мужской фигурки не ходил на свидание со своими соседками по льду?

Я чуть кофе не подавилась от этой информации.

- Ты серьезно?

- Да. Не знаю, как так получилось, видимо, они просто успевали надоесть мне еще в ледовом дворце, и на свидания я звал других.

Он натягивает улыбку, чтобы перевести это все в шутку, но чувствует, что наш разговор опять заходит не туда. Я и сама догадываюсь, что свиданий в жизни Сазонова было много. Только вот слушать об этом мне совсем не хочется.

- Ладно, Варвара, расскажи, как ты проводишь свободное время? И не говори, что у тебя его никогда не было, я не поверю. Может, ты читаешь умные книги, смотришь аниме, рисуешь картины по номерам?

Блин! Я действительно планировала сказать, что раньше у меня никогда не было свободного времени, но он не оставил мне этого шанса. Сам, главное, выживает исключительно на кофе, не имея ни минутки свободного времени!

- Нет, аниме я не смотрю и рисовать не умею, книги иногда читаю, но не сказала бы, что очень увлекаюсь этим. А вот всякие околоспортивные шоу перед сном люблю смотреть.

- То есть больше всего на свете ты любишь спорт? – Сазонов задает какой-то странный вопрос.

- Ты разговариваешь с девушкой, которая через боль тренировалась, чтобы воскреснуть к Олимпиаде, и что-то еще спрашиваешь?

Блин, может, прозвучало грубо, но я и не принцесса из страны розовых единорогов. Я принцесса из страны жесткой диеты, изнурительных тренировок и бесконечных соревнований.

- Тогда вынужден предупредить. Я тоже больше всего на свете люблю спорт. Может, это прекрасно? Ведь получается, у нас уже есть что-то общее.

- Главное, медальками не начать мериться, – усмехаюсь, представив себе эту сцену.

Илья потягивает свой кофе, не сводя с меня глаз. Вспоминаю, сколько раз за эти дни пересмотрела его фото и даже не верю, что он действительно сейчас сидит передо мной. Илья Сазонов. Тот самый, по которому сходят с ума все девушки, следящие за фигурным катанием. Кстати, обидно, что девушки устраивают парням-спортсменам настоящие фан-сообщества, а парни девушкам-спортсменкам – нет. И действительно, какие могут быть проблемы у Сазонова со свиданиями, если у него такая тьма фанаток? Наверняка полно тех, кто желает познакомиться с ним поближе.

Так, стоп. Я не его фанатка, но на свидание он позвал меня. И приехал ко мне сразу после самолета. Нет смысла сомневаться в его интересе.

- Медалями мы точно друг друга не впечатлим, Варвара, – после некоторой паузы говорит Илья.

- Ты можешь называть меня Варей.

- Ну, хорошо. Тогда ты меня Сазоном? Нет, серьезно, нет другого способа сократить.

Мы оба смеемся и одновременно тянемся к своим стаканчикам с кофе, из-за чего наши руки случайно соприкасаются, как в кино. Резко стреляем друг в друга глазами, обмениваясь взглядами-стрелами, а по телу словно пробегает легкое электричество.

В голове проносятся картинки, где я вижу нас с Сазоновым вместе. В будущем. Как будто стоп-кадры из фильма, на которых мы рядом. По рукам бегут мурашки, а на кончиках пальцев еще долго ощущается его прикосновение. В своей голове я даже вижу наш поцелуй и то, как Илья носит меня на руках.

Творится какая-то магия, словно высшие силы приоткрыли мне завесу тайны будущей жизни.

А потом мы разрываем зрительный контакт, и вот нас больше нет.

Илья