Больше не друзья

1

– И что она сказала? – Заинтересованно спрашиваю, когда мы с Русланом выползаем из его Тайоты.

От самого подъезда мы обсуждаем его очередную подружку. У меня уже, честно сказать, глаз дёргается, но я старательно делаю вид, будто меня его рассказы о том, как он трахал ту или эту никак не трогают.

А меня они ой как трогают!

Да мне удавиться охота, лишь бы больше не слушать, какие у Алины Прокофьевой, с другого потока, отличные ротовые умения.

Но я, как самая неисправимая дура, ещё и подробности у него выпрашиваю. Мол, Рус, пожалуйста, расскажи как ты спишь с другими девушками, мне ведь мало каждый раз слышать охи–вздохи, бояться, как бы от этих брачных игрищ, не порушился потолок мне на голову.

Комната этого альфа–самца, а по совместительству парня, которого я всю жизнь люблю, находится прямо над моей комнатой! И я, каждый раз слышу, чем заканчивается его «позвал её покататься».

Реву, представляя себя на месте очередной и задыхаюсь от острой ноющей боли за рёбрами. Которая разъедает нутро. Испепеляет душу, не оставляя мне ни единого шанса выбраться из этого безответного болота живой.

–Да нихуя, – в привычной пофигистичной манере произносит блондин.

Скольжу взглядом по блестящим волосам цвета солнца и ныряю в нереальные глаза–изумруды. Добавьте к этому сногсшибательную харизму, атлетичное телосложение и вуаля , коктейль Молотова по имени Руслан Самойлов готов! Назовите меня дурой ещё раз, если сможете. В него же нереально не влюбиться.

Жаль только что не я одна так думаю.

–Начала визжать, что я бесчувственный козёл, скотина, мудак, ну и дальше по списку. – Усмехается, подкуривая сигарету. – Смешная такая.

Улыбаюсь, подыгрывая, а сама зависаю на том, что он её имел.

– Сам виноват, – выдаю ровно. – Прыгаешь в койку с теми кто в тебя влюблён – пожинай плоды.

Я оттачивала годами навык говорить с ним о его многочисленных девушках и не дрожать голосом. Сейчас я могу спокойно обсуждать его секс с другими и не подавать виду, что меня это как-то волнует.

– Да знаю, Дашка, – он зажимает сигарету между губ, а руку закидывает на мои плечи.

Излюбленный его жест. Он так со всеми друзьями мужского пола делает. И со мной повадился. Ещё со школьных времён.

В такие моменты я задерживаю дыхание, потому что меня окутывает его запах. Цитрусы с мятой. Головокружительно.

– Но я же не виноват, что единственная кто от меня не млеет – это ты, Сладкова.

Эх, знал бы ты, что ошибаешься лет на тринадцать. Примерно тогда я начала «млеть».

Я, конечно, еще не знала таких выражений. Мне было всего семь. Но именно в тот период я начала замечать, что Руслан гораздо красивее других мальчиков. Сильнее он и шутки самые смешные шутит. Такие, что смеются все, даже взрослые.

– Ты чего? – Хмурится.

Отвисаю, откидывая образ маленького Самойлова, и отрицательно мотаю головой, мол, ничего, просто задумалась.

– Ты, кстати, – замолкает ненадолго, несколько раз подряд затягиваясь сигаретным дымом, добивая её, а после кидает окурок в мусорку, – придумала чё Градскому дарить будешь?

– Думала что–то для машины, – жму плечами.

В голове всплывает лицо Игоря, нашего друга. Влюблённое в свою машину лицо.

Ему исполняется двадцать один послезавтра, в пятницу. И по этому поводу намечается празднование. По факту же – жёсткая бухаловка.

– А я уже всю голову сломал, – открывает передо мной массивную университетскую дверь, шутливо при этом поклоняясь.

– Варианты? – Останавливаемся у расписания, глянуть какая лекция стоит первой.

Мы ходили в один детский сад. Правда в разные группы, но на прогулках всё равно играли вдвоём. Я лепила куличи из песка и ждала своего «мужа» Руслана с «работы».

Сидели за одной партой всю школу. Все одиннадцать лет. Списывали друг у друга. Бегали вместе курить на переменах и остервенело потом зажёвывали это дело жвачкой, чтобы родители не унюхали.

И теперь, уже живя от родителей отдельно, мы всё равно остаёмся вместе. Всё так же сидим за одной партой, правда уже не в школе. И так же как раньше живём по соседству...

Родители позволили мне жить на квартире с поступлением в универ, а не в общежитии, лишь с тем условием, что рядом будет Руслан.

Сложилось так, что когда Рус искал съёмную квартиру, ему попалось два варианта совсем рядом. Вот мы и уломали моих родителей отпустить меня туда. Главным аргументом было, что так я всегда буду под присмотром Самойлова.

А я мне и в радость быть как можно ближе к нему.

Правда, когда я так думала – ещё не знала, что буду слышать «ночные приключения» друга так отчётливо, будто сама рядом нахожусь. В первых рядах.

– Стриптизёршу в торте, – хмыкает и первым устремляется к нужному кабинету.

– Давай я вместо неё. – Не знаю зачем я так глупо шучу.

Это всё нервы. А ещё скрытые проявление моих гормонов, которые прямо кричат Самойлову, что я так-то тоже девушка. И тоже могу быть привлекательной, сексуальной. Не хочу в это озвучивать даже самой себе, но это своего рода намёки. Типа «давай, дружок, представь меня одетой в какое-нибудь красивое бельё и сойди с ума от своих мыслей».

К таким, с позволения сказать, манипуляциям я стала прибегать совсем недавно. И то, они не были настолько очевидной провокацией. Или то, что я сказала – не совсем очевидная провокация? Или вообще не очевидная?

Да плевать. Сказала – так сказала. Уже не воротишь и не переформулируешь.

– Голая? – Рус не тушуется.

Резко скидывает на меня взгляд и я от неожиданной серьёзности в них – замираю. А когда губы его медленно расползаются в наглой ухмылочке – отмираю.

– Ага.

Это не открытый флирт. Я даже не уверена, что это можно считать флиртом. Но при случае полного моего фиаско я всегда могу сказать, что у меня юмор такой дурацкий. Типа, если Рус спросит зачем я с ним заигрываю, то я скажу, что он дурак и это всего лишь шутки.

Да, возможно, глупо и по–детски. Но хотя бы так, в «шутку» я могу себе позволить общаться с ним не как друг, а как потенциально привлекательная, уверенная в себе девушка. Только нихрена я не уверенная.

2

Все оставшиеся пары и дорогу домой я стыдливо отвожу глаза, когда сталкиваюсь с его. Подскачившее давление выдаёт предательский румянец на щеках. А может и не только на щеках. Может я вся красная.

Не знаю! Ничего я не знаю и думать про это не хочу, потому что у меня просто нет ресурса на это.

Единственное на что способен мой заплывший мечтаниями, стеснениями и тихим благоговением мозг – прокручивать снова и снова его слова.

«Посмотрел бы».

Он посмотрел бы!!!

Вы слышали это? Мне ведь не могло почудиться.

– Зайду вечером? – Раздаётся за спиной, пока поднимаемся на мой этаж.

– Заходи.

Не оборачиваюсь. Потому что если обернусь, то рискую свалиться с этой лестницы, потеряв или равновесие, или сознание.

– Что–нибудь посмотрим?

– Посмотрим.

– До вечера тогда. – Всё же гляжу уходящему на следующий этаж другу в спину.

Ближе к вечеру иду в душ. Самойлов обычно приходит ближе к восьми, так что часик в запасе у меня имеется.

Так я думала пока не застала восседающего на моей кухне Руслана.

– Ты чё тут? – Мельком оглядываю себя, точно ли всё прикрывает полотенце.

– Договаривались же.

Ни капли тактичности в нём. Наглый такой. Сидит, трескает конфеты, будто так и должно быть.

– Ключи от моей квартиры у тебя не для того, чтобы приходить и лопать конфеты, ты в курсе? – Прохожу мимо парня и наливаю в стакан воды из графина.

– Ага, – выдаёт, невозмутимо скручивая фантик в квадратик, – но это не мешает мне приходить и лопать конфеты.

– Ты наглый, знаешь? – Смеюсь, отставляя пустой стакан.

– Знаю.

Фыркаю на него. Понятное дело я уже привыкла к нему. Привыкла, что смутить Самойлова не возможно ничем. Думаю, даже если бы каким-то образом он оказался совершенно голый посреди оживлённой улицы, то просто бы пошёл. А может и вовсе позировать стал бы, с пресущей ему самодовольной ухмылочкой.

– Я думал «Астрал» глянуть. – Заходит в спальню следом за мной и без тени стеснения заваливается на кровать.

Я снимаю однушку в панельной пятиэтажке. Ремонт очень хороший, но квадратов как по мне маловато. Хотя одной мне их вполне достаточно. Правда вот, когда приходит Руслан, то чудесным образом мне в моей квартире становится тесно. Он поглощает всё пространство своими габаритами и не в меру раздутым самомнением. Хотя признаюсь честно, его самомнение – мнение большинства.

– Знаешь же, что я не по ужастикам, – нелепо роюсь в шкафу.

Полотенце хоть и прикрывает всё что должно, но любое не осторожное движение и я предстану перед Самойловым во всей своей обнажённой красе.

– Ну, а чё можно тогда? – Щёлкает пультом, листая страницы с разными фильмами, а я пытаюсь разглядеть что-то удобное в темноте разбавляемой только светом от телевизора

– Комедию. Боевик. Фантастику. – Перечисляю и выуживаю из ящика нежно–розовые кружевные стринги и домашний серый костюм.

– А чем тебе «Астрал» не фантастика? – Смеётся и не обращает внимания , как я выжидающе на него смотрю.

Ты додумаешься выйти, Руслан, или мне тебя попросить?

– Тем, что милые пришельцы это одно, а ублюдочные скримеры совершенно другое.

– А вдруг пришельцы будут ещё ублюдочнее? – Так невозмутимо на меня смотрит, будто это я пришла к нему домой.

– Выйди, Рус. – Выгибаю бровь.

Уже понятно, что на манеры парня рассчитывать не стоит.

– Стесняешься, чтоли?

Скольжу взглядом по растянутым в хищной улыбке губам и закатываю глаза.

Показательно, конечно. На самом деле, растекаюсь лужицей от такого его поведения. Мне же он ни разу таких ухмылок не адресовал.

– Выйди. – Прикладываю все усилия, чтобы голос звучал твёрдо.

Чтобы казалось, будто я действительно хочу чтобы он вышел.

– Слабо при мне одеться?

Это... Какой-то намёк? Он со мной заигрывает?

– Дурак, Самойлов.

Сердце в груди ускоряется, выкручивая невероятные трюки. Долбится о рёбра в попытках подобраться как можно ближе к Руслану и я, влекомая незнамо чем, беру в руки трусики.

– Отвернёшься? – Не уверена, что он услышал, потому что голос скатился до шопота.

Но видимо услышал, раз сейчас отрицательно мотает головой, неотрывно глядя в мои глаза.