Большой круг 4: Такая Война

Глава 1

Перед парнем стоял тот самый Синдзи из видений, которые показал Амор. Цель всего похода и брошенного университета стояла и с кривой усмешкой рассматривала Мака.
- Ты же не... Ты же маг воли и...
Синдзи залез рукой в сумку и достал оттуда странный засушенный комок.
- Что, удивлен? Я тоже, - не пряча улыбки, продолжал он. - Не ожидал тебя тут увидеть. Я думал, он распылит тебя в грязь, когда поймет, что ему пришел конец.
- Кому? - сглотнув, спросил парень и начал накачивать щиты силой.
- Хозяину языка, - наездник кинул под ноги парня небольшой кусочек засохшего мяса. - Узнаешь?
Мак аккуратно присел, взглянув на засушенный раздвоенный язык, и поднял взгляд на Синдзи.
- Это язык Амора?
- Я долго служил Кобаду, - вздохнул Синдзи. - По сравнению с ним Амор просто ангел. Мне приходилось убивать сотнями детей, женщин, младенцев. Пытки, постель по указке. Это была долгая служба. Я успел поменять четыре тела, прежде чем ты умудрился его угрохать.
Парень вздохнул и, поджав губы, развел руками.
- Я сначала хотел отпилить рога, но потом подумал, что лучше взять его самое лучшее оружие.
- Язык? - нахмурился Мак.
- Что-что, а ложь была его самым лучшим оружием, - кивнул Синдзи.
- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю, что он тебе наврал, но, перед тем как я его уничтожил, он пытался доказать, что он мой брат, - расхохотался Синдзи. - Мне интересно, что он соврал тебе?
Мак сглотнул и неуверенно произнес:
- Ты лжешь, - неуверенно пробормотал темный подмастерье. - Ты хочешь меня запутать...
- Верь, чему хочешь, - усмехнулся Синдзи. - Но я считаю - мы в расчете. Ты убил Кобада, а я отправил в бездну твоего Амора. Мы свободны и квиты.
Вдруг что-то встало на свои места. Козлоголовый, долг и древняя ведьма.
- Он сказал, что воскресит мою семью, - растерянно произнес Мак. - Он...
- Солгал, - пожал плечами Синдзи. - Как и всегда. Я знал, что Амор не настолько жесток, как Кобад, но эта его манера лгать... Порой она раздражала.
- Я видел своими глазами, что...
- Ты видел лишь то, что тебе разрешали увидеть. Ни один демон, даже бог, не будет таскать души из другого мира и выполнять их желания. Тем более воскрешать мертвых.
- Ты лжешь, - тихо произнес парень. - Это все ложь.
- Я не собираюсь тебя убеждать. Это язык демона. Ты сам прекрасно знаешь, как узнать имя владельца. Кто из нас, в конце концов, ритуалист?
Мак поднял взгляд на собеседника и с подозрением поинтересовался:
- А что ты здесь делаешь? И зачем гнался за солдатами?
- Видишь ли, - сморщился Синдзи. - Мою настоящую силу, скорее всего, раскрыли. Я долго прятал магию Воли под видом маги воздуха. Мне необходимо было затеряться. А что может быть лучше для того, чтобы затеряться? Война - идеальное место, чтобы исчезнуть.
- Что за чушь? Кто будет избавляться от сильных магов? Это же...
- Это сила, которая может перевернуть трон, если ей вздумается, - покачал головой незнакомец. - Ты думаешь, темных магов империи загнали в тень потому, что они были плохими мальчиками? Они были сильнее, могли реально поменять власть, и у них были вопросы к императорскому роду.
- Это бред...
- Это власть у горстки выродившихся магов, причисляющих себя к императорской семье. Один император чего-то стоит, но и он жалкая тень по сравнению с предками. В Сатории проблема почти та же. Старый род выродился и боится только за свое существование. Поэтому все, кто не желает стать его частью...
Мак сглотнул и уставился неверящим взглядом в наездника.
- В любом случае - я сделал все, что хотел. Я знал, что ты идешь за мной, но с дуру не подумал, что там, над первой заставой можешь быть ты. Больше меня тут ничего не держит.
- И куда ты собрался?
- Затеряюсь на востоке или уйду на запад. Я не собираюсь участвовать в войне.
- Какой войне?
- Последней войне империи Антолия, - Синдзи развернулся и пошел к стене, которую образовала ловушка Мака. - Сейчас в империю вторгаются со всех сторон. Все, кто имеет хотя бы маленький кусок земли рядом с империей - уже ввели войска. Этой державе пришел конец.
Наездник приложил руку к стене из рун и немного надавил. Стена под его рукой прогнулась, и руны начали расползаться.
- А что... что мне делать? - растерянно спросил Мак.
- А ты предлагаешь решать это мне? - усмехнулся парень, окончательно развалив стену ловушки.
- Нет, но...
- Мне плевать, что ты будешь делать. Мы с тобой в расчете. Семью твою Амор никогда не оживлял, ты в своем мире, скорее всего, подох, как и я. А сейчас ты свободен. Тебя никто не держит и не контролирует.
Уже выйдя из ловушки, Синдзи вдруг остановился, и, обернувшись, произнес, глядя в глаза Мака:
- Мы в какой-то мере друг другу обязаны, но это взаимно. Поэтому мы в расчете. Однако, если наши интересы пересекутся, то... - тут Синдзи сделал неопределенный жест. - Ты понимаешь, да? Все будет по взрослому...
После этого наездник покинул пещеру, оставив Мака в прострации.
- В расчете, - удивленно пробормотал Мак и поднял с каменного пола кусок засохшего раздвоенного языка.

***

Сказать, что это было тяжело - значит солгать.
Это было безумие.
Адское безумие!
Ту ночь я помню, как одну из худших в своей жизни.
После ухода Синдзи я около часа не мог собраться и понять, что делать. Мысли метались в голове, словно обезумевшие белки. От неприятия и полной уверенности во лжи, до абсолютной уверенности в его словах и злости на лживого демона.
В себя я пришел, когда меня вернули в чувства оставшиеся в живых воины. Тогда я понял, что в первую очередь надо проверить. Проверить слова Синдзи, чтобы не оказаться в глупой ситуации.
На ритуал потребовался всего час. Он был довольно прост, но результаты оказались для меня крахом последней надежды, что меня обманули. Да, сказать, что это была ложь, было гораздо проще, чем принять, понять и решить что делать дальше.
На месте, где должен был оказаться знак из рассыпанной по кругу золы, оказалась морда козла в обрамлении нескольких демонических знаков. От знака не было ни запаха серы, ни дыма. Это означало, что этот демон мертв, либо никогда не существовал.
В чувства меня снова привели солдаты. Они отвели меня к костру и обложили плащами, которые сумели сохранить. Меня колотила крупная дрожь, я плохо помню тот вечер. Десятники потом рассказывали мне, что я не сводил глаз с пламени несколько часов, не отвечал на вопросы, а потом просто уснул. Из памяти я могу выудить лишь обрывки того пламени, жгучую тоску на груди и пустоту отчаяния в животе.
А вот сон, словно нарочно, не хочет уходить из памяти.
Это были обрывки воспоминаний из разных периодов моей прошлой жизни. Хлоп, я закапываю фотографию супруги и сына в могилу. Помню, я вслух сам себя убеждал, что мне нужно место, куда я могу прийти. Туман, и я уже просыпаюсь в коридоре, лежа на боку, заблевав всю прихожую. Рядом бутылка то ли коньяка, то ли какой-то настойки. Снова туман, и я протираю платком надгробие, что-то рассказывая супруге. Снова туман, и я в аптеке трясущимися пальцами отсчитываю копеечные монеты девушке, которая, брезгливо морщась, сгребает их в кассу. Руки тянутся к заветному флакончику. Снова туман, скамейка у местного отдела полиции и пустой взгляд на бумагу. Свидетельство о смерти. Несколько капель на листе, но дождя нет. Капли капают с носа.
И так всю ночь, туда и обратно...
Смерть - забытье в стакане. Похороны - пьяный угар.
Туда и обратно.
Мне показалось, это продолжалось вечность.
Каждое воспоминание, словно рука маньяка, теребит старую, только начавшую заживать, рану. Но бежать некуда. От этой бури не укрыться. Смерч из воспоминаний, ограниченный сводом твоего черепа. Взрыв сверхновой, но только в твоем сознании.
Если ад и существовал, то в тот момент он был внутри моей головы.
Я не помню, на каком воспоминании я проснулся. Однако голова оказалась совершенно холодной, пустой, но с ясными мыслями, которые спокойно и неторопливо вертелись в голове.
Свободен. Свободен от обещаний, от семьи, жены, ребенка, прежней жизни. Свободен...
Кому нужна такая свобода?
Тогда мне пришлось пожалеть о том, что узнал правду. Понятие и принятие пришло со временем, но в тот момент я действительно хотел бы этого не знать. Мне казалось, что мне не нужна была такая свобода. Легче действовать по чьей-то указке и думать, что твоя семья где-то там, жива, и у них все хорошо, гораздо приятнее, чем знать, что ты умер и твоя семья тоже мертва. А тебе жить дальше. Самому решать куда и зачем просыпаться, ради чего и кого убивать.
Это трудно осознать и тем более принять, но жить без указки, по собственному плану оказалась невозможно. Нет, вовсе не потому, что я всю жизнь подчинялся, хотя и это имело место быть. Дело было в том, что у меня и плана-то никакого не было. Смутное желание защитить близких мне людей в этом мире, женщины, где-то дети... Почему-то вспомнилась Левитания.
Мысли начали плыть более четко, и в голове начали звучать правильные вопросы.
Первый был: “Что делать?”.
И, как ни странно, ответ появился почти сразу же - жить. Необходимо выжить в тех обстоятельствах, что творились вокруг. Мелькнула мысль о том, что надо сбежать. А куда? Я имперец. Мой говор узнают в любом мало-мальски крупном городе, и в этой ситуации мне будут не рады. К тому же других языков я не знал. Выходит, идти-то мне некуда, и если у меня осталось в душе хоть какие-то намеки на понятия “любовь”, “дружба” и “ответственность перед детьми”, то все эти понятия находились в Антолии.
Так, первый позыв - выжить, превратился во второй - как победить. Семь воинов и один темный маг-подмастерье против многотысячной армии. Победить армию в десять тысяч? То еще безумие, даже для меня. Если мы покажем хотя бы намек на сопротивление - нас просто размажут по камням ущелья. Как мы вообще могли бы сражаться? Да что там сражаться? Нам бы с голода не помереть в этих горах.
Я хотел пошевелиться, но когда открыл глаза, то обнаружил, что сплю сидя. Ноги настолько затекли, что я не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Меня спасло то, что военные всегда останутся военными, и даже в безвыходной ситуации рядом с костром сидел караульный.
Он помог мне вытянуть ноги и лечь. Сам я двигаться толком не мог. Глядя на молчаливого воина у костра, нашелся ответ на свой вопрос. Ответ оказался в воспоминаниях. В истории моего мира было немало побед маленьких армий за счет мужества, отваги и хитрости. По этому пытался припомнить хотя бы одну подобную войну. Ответ оказался на поверхности. Мы не могли сражаться, но мы могли...

Глава 2

Мак морщился от удовольствия, глядя на костер. Рядом сидела пара воинов, сноровисто работая ложками.
- Греетесь? - поинтересовался Вар, глядя на мага.
- Угу, - кивнул тот. - После большой работы со смертью меня всегда морозит.
Десятник кивнул и продолжил работать ложкой.
- Много у нас трупов получилось? - тем временем спросил Мак.
- Удачно в землю закопались, - кивнул второй воин - здоровяк Билл. - Мы почти тридцать врагов уделали, а положили всего ничего - полтора десятка. Это те, что совсем негодные, с головой разбитой.
- Не бросайте их, - кивнул темный подмастерье. - Я их на тварей пущу.
Мак оглянулся в сторону рукотворной кучи земли. Все мертвецы были заняты тем, что копали огромную яму.
- Еще раз обыщите весь караван, простучите полы на предмет заначек. Надо собрать все деньги, которые есть.
Воины прекратили работать ложками и переглянулись.
- Соберете все медные и золотые монеты. Трех саторских золотых достаточно, а вот меди надо побольше. Всю посуду медную, которую найдете, тоже собирайте.
Мак повернулся к седельным сумкам, которые собрал еще в университете, и достал из нее старую рукопись.
- Задумали чего? - успокоившись, поинтересовался Вар.
- Задумал, - кивнул Мак и взглянул на собственные руки. - Надо закончить одно дело.
- Вы для того оставили одного саторца живым?
Мак кивнул и, устало потерев глаза, начал объяснять:
- Мы уже семь караванов накрыли. Гурт с остальными, я надеюсь, тоже не меньше двух возьмут. О нас уже знают. Скоро караваны будут идти с поддержкой магов. В этом случае мы так просто не отделаемся. Наше счастье, что застава еще держит в ущелье десять тысяч раздраженных, голодных солдат. - Мак пролистнул рукопись до главы о сложном конструкте артефакта, расположившийся на двух страницах. - У нас не так много вариантов дальнейших действий. Либо мы упремся рогом и, возможно, угробим еще один-два каравана.
- Поляжем и нежить всю положим, - подал голос Билл.
- Поляжем, - кивнул парень. - Другой вариант - я закончу работу над своими... один прием, в общем.
- Это что-то изменит? Прием этот? - облизывая ложку, спросил Вар.
- Изменит. Очень многое изменит, - кивнул Мак и, перевернув страницу, вгляделся в сложную цепь рун и чертеж похожий на руку. За три страницы до этого была обведена несколько раз надпись крупными буквами “Пятый шаг”. - Все можно было бы сделать плавно, без рисков, но мы не в том положении. Благо, есть альтернативный путь. Грязный, с высокой ценой, но за скорость всегда приходится чем-то жертвовать.
Мак вздохнул и поднял глаза на костер.
- Надо найти иглу. Крупную швейную иглу или шило. Еще нужны будут перчатки по локоть. Если найдете кожаные - будет хорошо. Если нет, то поищите металлические, только обязательно цельные, - парень опустил взгляд на свои руки и сжал кулаки. - И напоите пленника. Завтра он мне понадобится в сознании.
- С припасами что? - спросил Вар, поднимаясь на ноги.
- В землю. Все в землю и заметаем следы.

***

Вар и Билл переглянулись. Оба стояли поодаль огромного рисунка, в его центре лежал Мак. К ногам и рукам его были привязаны веревки, концы которых тянулись у массивным кольям. По задумке, натянув четыре конца, можно было обездвижить парня, при этом не находясь в зоне действия странного обряда.
- Повтори еще раз, - попросил парень, собираясь с духом.
- Веревки тянем, пока тебя от земли не оторвет, - неуверенно начал Вар. - А потом к нежити, подальше отходим.
- Билл?
Здоровяк повел плечами и кивнул.
- Перед тем как уходить, ножом ноги под коленом режем саторцу и руки в запястьях.
- Хорошо, - кивнул Мак и облизнул пересохшие от волнения губы. - Тяните. Тяните, пока я не передумал.
Воины неохотно переглянулись и взялись за конец, привязанный к правой руке. Немного усилий и торс парня оторвался от земли. Десятник кивнул, и они отправились к следующему колу, чтобы натянуть ноги.
Стоило парню оказаться растянутым в воздухе, он задрал голову так, чтобы было видно перепуганного и рвущегося в путах саторского воина.
Билл кивнул кивнул десятнику и, аккуратно подойдя к пленному, расположенному на импровизированном алтаре из досок, резанул его в указанных местах.
Из ран толчками потекла кровь, покрывая дерево и руны. Воин взревел, но кляп и хорошо закрепленные доски не дали ему шансов.
С другой стороны огромного ритуала находилась куча медного хлама и стальные перчатки. Мак дождался, пока под жертвой натекла приличная лужа крови и, судорожно сглотнув, активировал плетение.
Заклинание было довольно сложным, и у парня выступил пот на лбу от усилий. Ритуал начал исходить темной дымкой, набирая силу, и он с трудом им управлял.
Первым признаком успеха был пленный, которого выгнуло с такой силой, что захрустели веревки, суставы и жилы. Его слегка приподняло на досках, после чего он забился мелкой дрожью, пуская сквозь кляп пенистые слюни.
Пара минут бушевала темная энергия, вспыхивая черными языками пламени в разных участках. Затем, словно кто-то нажал на паузу, все замерло. Замерло черное пламя, замерла жертва, даже ветер и тот, словно испугался и решил обойти черный ритуал стороной.
Медь, сваленная в кучу, в месте, поверх руны демонических врат, в одно мгновение превратилась в расплавленную лужу. Ручеек металла потек, захватив с собой золотые монеты неподалеку, и отправился от руны к руне словно змея из раскаленной меди. Собирая темную силу, цвет металла становился все насыщеннее.
Обойдя все руны - змея очутилась у головы Мака, после чего разделилась на две поменьше и вонзилась в руки. Время пустилось вскачь.
Темный подмастерье заорал во все горло. Протяжно, истошно, с надрывом. Парень завопил настолько жутко, что солдаты в панике сначала бросились бежать, но быстро остановились.
- Может достать его, - подал голос Билл.
- Не лезь, а то убьет и как звать не спросит, - одернул Вар, сглатывая ком в горле от жуткого зрелища.
Кровь, что стекла на алтарь, подобно меди, потекла от замершего тела пленника к Маку. Та же змейка, от руны к руне, вот только теперь змея была ярко-алой. Повторив путь медной, она впилась в руки, проникая глубже и глубже.
В этот раз Мак не кричал. Он лишь раскрыл рот и ели слышно захрипел. То ли пораженный болью, то ли не в силах набрать воздух, чтобы крикнуть. Тишина продолжалась десяток секунд, но в итоге темный подмастерье набрал полную грудь и заорал что есть мочи.
Как только вторая змейка скрылась внутри рук, кожа от кончиков пальцев до локтей покрылась мелкими синячками, которые разрастались с каждой секундой. Когда рука превратилась в один большой синяк - он начал темнеть. От синего, к темно-серому, а за ним к черному. Ритуал начал стихать, когда руки Мака стали черными как уголь.
- Мастер! - окликнул повисшего на веревках парня Вар, когда последние признаки магии исчезли. - Ты там живой?
- Живой, - прошипел подмастерье. - Развяжите...
Воины сноровисто подбежали к Маку и быстро перерезали веревки. Они уже хотели подхватить его за руки и поднять, но тут он отдернул руки и рыкнул:
- Нет! Не трогайте руки, - он прижал их к себе и, сплюнув кровавую слюну на землю, произнес: - Перчатки... Перчатки где?
Билл тут же убежал в сторону и вернулся с парой стальных перчаток.
- Я уж думал вас убьет, - взволнованно прошептал Вар не отводя взгляд от угольно черных рук. - А уж когда закричали, то...
- Надо подать знак остальным. Пора заканчивать и попробовать на зуб их лагерь, - пробормотал парень, осторожно, морщась от боли, надевая перчатки. - У нас все собрано?
- Собрано, - кивнул десятник. - Вас ждали.
Мак натянул до конца перчатку и осторожно вытянул руки вперед.
- Мне бы немного времени, - прошептал он. - Не пришлось бы это делать с руками.