Большой сюрприз для бывшего

Пролог

— Ань, ну что там? Мне уже на работу пора!

Вздрагиваю от голоса Артёма. В руке тест на беременность. Я смотрю на него и никак не могу поверить в случившееся.

Две полоски.

Две!

Мы же предохранялись! Так как получилась эта беременность!?

Сползаю по полотну двери.

— Ещё пару минут.

Стараюсь, чтобы голос звучал уверенно, но он всё равно дрожит.

— Ты уже закончила? Открой!

Артём настойчив, как всегда. Ему нужно всё контролировать. Он ворвался в мою жизнь и заполнил собой каждый кусочек.

С тех пор как он зашёл в цветочную лавку, где я работала за букетом для важной встречи, я никогда не чувствовала себя одинокой.

— Мне страшно. — признаюсь откровенно.

Беременность не входила в наши планы. Он строит карьеру, я учусь. За дверью раздаётся тяжёлый вздох. Я жду слов поддержки, как и всегда, но получаю совершенно другое:

— Ничего не бойся. Если, что у меня есть знакомый хороший доктор. Он поможет решить проблему.

От его слов меня ещё больше начинает трясти. Они настолько неожиданны, что я едва не роняю тест на пол.

— Проблему? — осторожно переспрашиваю.

— Ну, да. Ты же понимаешь, что ребёнок сейчас — это проблема? Мы не потянем. Ни по времени, ни по финансам.

Я сама выросла в небогатой семье. Мама работала, чтобы меня вырастить, но у неё и мысли не было избавиться от меня! Да, сейчас мы не можем себе позволить большой дом, но нашей двушки вполне хватит.

Артём зарабатывает прилично. Водит меня по ресторанам и дарит подарки. Так в чём проблема?

— Разве дети требуют много денег? — тихо говорю я, но он слышит.

— Конечно. У моих детей всё должно быть лучшее.

Закрываю глаза, чтобы хоть немного прийти в себя.

— Аня! Открой дверь! — уже настойчивее требует он.

Бросаю взгляд на тест в своей руке. Решение приходит быстро. Так быстро, что я даже не успеваю его обдумать.

Положительный тест прячу в кармане джинсов. Достаю второй, контрольный тест из упаковки и быстро сую его под воду.

Потом открываю дверь, показываю его Артёму.

— Тут что‑то странное. Ничего нет.

Он внимательно смотрит на полоску. Потом берёт инструкцию и читает.

— Тест бракованный. Ничего, я после работы заеду и куплю новый. Ты сегодня работаешь?

Опускаю глаза в пол. У меня никогда не получалось врать.

— Нет. У меня выходной.

Не знаю, верит он мне или уже занят своими мыслями. Артём быстро целует меня в висок и уезжает на работу. А я оседаю на пол. Слёзы льются из глаз. Моя рука сама собой ложится на живот.

Как же так?

Что мне делать?

У Волкова достаточно связей и денег, чтобы заставить меня избавиться от ребёнка. А меня от этой мысли просто воротит!

Но если лежать на полу и страдать, то ничего не изменить!

Через силу поднимаюсь, достаю чемодан и складываю свои вещи. Времени много. Артём возвращается поздно.

На счету у меня совсем немного денег. Хватает только на билет до Северной столицы.

Быстро пишу записку. Она падает на стол.

Я выхожу из двери, оглядываюсь на квартиру. На комоде стоит наша совместное фото. Там мы с Артёмом в парке развлечений.

Счастливые и беззаботные.

Подхожу ближе, чтобы посмотреть в последний раз, но сумка неуклюже падает с плеча, и рамка летит на пол. Осколки брызгают во все стороны.

Беспомощно смотрю на разбившееся фото. Вот так и наша жизнь с Артёмом. Быстро возвращаюсь, прибираюсь. Осколки летят в мусор, фото в разбитой рамке я тоже кидаю в ведро. А потом навсегда закрываю за собой дверь квартиры.

Ключи летят в почтовый ящик. Вот и всё. Меня здесь больше ничего не держит.

Визуал

Приветствую в новой истории! Нас ждёт много эмоций и запоминающихся моментов. Приглашаю вас прожить её вместе со мной)

Давайте немного познакомимся с нашими героями:

Аня.

Флорист. Мама «королевской» двойни. Немного взбалмошная, но умная и добрая. Не ждёт ни от кого помощи, старается со всеми проблемами справиться сама.

Артём

Владелец гостиничного бизнеса. Сын влиятельного отца. После побега Ани зачерствел. Властный характер и недоверие к окружающим делают его невыносимым.

1

Солёный ветер ударил в лицо, едва я открыла дверцу машины. На мгновение я зажмурилась, вдыхая незнакомый воздух.

Семь часов в дороге с двумя семилетними детьми — это испытание даже для самых крепких нервов. А мои нервы давно уже походили на натянутую струну, готовую лопнуть от малейшего прикосновения.

— Мама, а здесь правда живут русалки? — Марк высунул голову из окна, его светлые глаза — такие же, как у меня — горели любопытством. Мой мальчик всегда был любопытным мечтателем.

— Не знаю, солнышко, — я попыталась улыбнуться, расстёгивая ремень безопасности. — Но море здесь точно есть. Слышишь?

Действительно, даже сквозь шум машин и голоса прохожих пробивался мерный шум прибоя. Мы добрались. Этот маленький курортный городок должен был стать нашим спасением — врачи настаивали на смене климата для Лизы, и я цеплялась за эту надежду, как утопающий за соломинку.

— А я не хочу здесь жить, — проворчала Лиза, не поднимая головы от планшета. Мою дочку природа наградила не только моими глазами, но и упрямством, которое иногда пугало даже меня. — Здесь воняет рыбой и водорослями.

— Лизочка, — я осторожно повернулась к ней, стараясь не показать, как сжимается сердце от её слов. — Помнишь, что говорил доктор Петров? Морской воздух поможет твоему дыханию. А ещё здесь будет новая школа, новые друзья…

— Мне не нужны новые друзья! — Лиза, наконец, подняла глаза, и я увидела в них слёзы. — Я хочу домой, к бабушке Свете, к Кате и Максиму! Почему мы должны были уезжать?

Вопрос, на который у меня не было простого ответа. Как объяснить семилетнему ребёнку, что иногда взрослые принимают решения, которые кажутся жестокими, но продиктованы любовью? Что я готова на все, лишь бы её приступы астмы прекратились и она могла дышать полной грудью?

— Потому что мама хочет, чтобы ты была здоровой, — тихо сказал Марк, протягивая сестре свою любимую игрушечную машинку. — И потому что мы — команда. Правда, мам?

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Мой мальчик всегда был мудрее своих лет, всегда пытался защитить и меня, и сестру. Иногда мне казалось, что он слишком рано повзрослел, и вина за это лежала на мне.

Дом, который я сняла через интернет, оказался ещё скромнее, чем на фотографиях. Двухэтажный деревянный домик с облупившейся краской и крошечным садиком, заросшим сорняками. Но он был всего в пяти минутах ходьбы от моря, и цена была адекватной. Это единственное, что я могла себе позволить после закрытия цветочного салона.

— Ну что, исследователи, — я попыталась вложить в голос энтузиазм, которого не чувствовала, — пойдем посмотрим на наш новый дом?

Марк выскочил из машины первым, но Лиза двигалась медленно, и я с тревогой заметила, как она слегка задыхается. Приступ? Или просто усталость от дороги?

Хозяйка дома, пожилая женщина с добрыми глазами, встретила нас на пороге.

— Вы, наверное, Анна? — она протянула мне руку. — Я Вера Николаевна. Добро пожаловать! А это ваши малыши?

— Марк и Лиза, — я представила детей, наблюдая, как Марк вежливо здоровается, а Лиза прячется за мою спину.

— Какие красивые! — Вера Николаевна присела на корточки перед Лизой. — А ты знаешь, что в нашем саду живет ёжик? Может, покажу тебе его домик?

Впервые за день Лиза проявила интерес, осторожно кивнув.

Дом внутри оказался уютнее, чем снаружи. Простая мебель, но чистая и удобная. Две спальни наверху — одна для меня, другая для детей. Крошечная кухня с видом на море. И самое главное — никакого ковра, никаких тяжёлых штор, никаких потенциальных аллергенов.

— Мама, смотри! — Марк прильнул к окну. — Море совсем близко! А можно завтра пойти купаться?

— Посмотрим, как будет чувствовать себя Лиза, — я автоматически ответила, но сама не могла оторвать взгляд от пейзажа за окном. Бескрайняя синева, белые барашки волн, чайки, кружащие над водой. Красиво. Умиротворяюще. Может быть, здесь действительно все будет хорошо?

Мы провели остаток дня, разбирая вещи и обустраиваясь. Лиза постепенно оттаяла, особенно когда Вера Николаевна действительно показала ей ёжика в саду. Марк исследовал каждый уголок дома, строя планы будущих приключений.

К вечеру дети устали и рано легли спать. Я сидела на крошечной террасе, попивая чай и слушая шум прибоя. Впервые за месяцы я почувствовала что‑то похожее на покой. Может быть, это решение было правильным? Может быть, здесь мы действительно сможем начать все сначала?

Я уже собиралась идти спать, когда услышала странный звук из детской комнаты. Сначала подумала, что это Марк разговаривает во сне, но потом различила характерные хрипящие звуки.

Лиза.

Я бросилась наверх, включила свет и увидела свою дочь, сидящую на кровати и тяжело дышащую. Её лицо было бледным, губы слегка синеватыми.

— Лизочка, — я села рядом, стараясь сохранять спокойствие, хотя сердце колотилось как бешеное. — Как дышим? Покажи мне.

— Не… не могу, — прошептала она между вдохами. — Мама, мне страшно.

Я схватила её ингалятор с прикроватной тумбочки, но он был почти пустой. Как я могла забыть купить запасной? В суматохе переезда столько всего выпало из головы.

— Все будет хорошо, солнышко, — я обняла её, чувствуя, как дрожит её маленькое тельце. — Мама все исправит.

Но как? В незнакомом городе, поздним вечером. И самое главное — где здесь найти врача?

2

Паника — это когда время одновременно замирает и мчится с бешеной скоростью. Когда каждая секунда растягивается в вечность, но при этом ты понимаешь, что времени катастрофически не хватает.

— Марк, вставай, быстро! — я тормошила сына, одновременно натягивая на Лизу платье. — Нам нужно ехать к врачу.

Марк проснулся мгновенно, как всегда, в критических ситуациях. Взглянул на сестру и сразу все понял.

— Лиза плохо дышит? — спросил он тихо, натягивая джинсы.

— Да, солнышко. Помоги мне, пожалуйста.

Мы спустились вниз, я схватила ключи от машины дрожащими руками. Лиза была тяжелой и вялой в моих объятиях, её дыхание становилось все более поверхностным. Господи, только не здесь, не сейчас, когда я совершенно не знаю, куда ехать.

— Вера Николаевна! — я постучала в дверь хозяйки, молясь, чтобы она не спала крепко.

Дверь открылась почти сразу.

— Анечка, что случилось? — Вера Николаевна сразу оценила ситуацию. — Ой, девочка моя…

— Где здесь ближайшая больница? Или хотя бы круглосуточная клиника?

— Больница в соседнем районе, далеко очень. Оптимизация, что её! А вот частная клиника «Здоровье» работает круглосуточно, на Морской улице. Я покажу дорогу!

Она схватила куртку и выбежала вместе с нами.

Дорога до клиники заняла вечность — целых пятнадцать минут по пустынным ночным улицам. Лиза лежала у меня на руках, Марк держал её за руку и что‑то шептал ей на ухо. Вера Николаевна показывала дорогу и успокаивающе говорила:

— Доктор Семенов хороший, он моего внука лечил. Все будет хорошо, Анечка.

Клиника «Здоровье» встретила нас ярким светом и стерильной чистотой. Дежурная медсестра сразу оценила состояние Лизы и проводила нас в кабинет.

Доктор Семенов оказался мужчиной лет пятидесяти с добрыми усталыми глазами и золотыми руками. Он осмотрел Лизу, сделал ингаляцию, поставил капельницу. Через полчаса моя дочка дышала нормально и даже улыбнулась.

— Приступ бронхиальной астмы, — объяснил доктор, снимая стетоскоп. — Видимо, стресс от переезда плюс смена климата. Ничего критичного, но нужно быть осторожнее. У вас есть постоянный врач?

— Мы только вчера приехали, — призналась я. — Из Питера. Врачи посоветовали сменить климат.

— Правильно посоветовали. Морской воздух действительно помогает, но первое время может быть адаптация. — Он выписал рецепт. — Вот лекарства, которые нужно всегда иметь под рукой. И обязательно найдите здесь постоянного пульмонолога.

Я кивнула, мысленно подсчитывая, сколько это все будет стоить. Частная клиника, ночной визит, лекарства…

— Можно рассчитаться? — спросила я у медсестры.

— Конечно.

Она озвучила сумму, а я почувствовала, как земля уходит из‑под ног. Такими темпами деньги закончатся очень быстро.

— Можно… можно по карте? — голос мой прозвучал хрипло.

— Конечно.

Я расплатилась, стараясь не думать деньгах. Главное — Лиза в порядке. Остальное как-нибудь решится.

— Мамочка, — Лиза обняла меня за шею, когда мы выходили из клиники. — Прости, что я заболела.

— Глупышка, — я прижала её к себе. — Ты же не виновата. Главное, что теперь все хорошо.

Но хорошо ли? Доктор Семенов проводил нас до выхода и вдруг остановился.

— Послушайте, — сказал он тихо, — я не должен этого говорить, но… У нас в городе есть благотворительный фонд помощи детям с хроническими заболеваниями. Может быть, стоит обратиться?

— Фонд? — я насторожилась.

Благотворительность всегда казалась мне чем‑то унизительным, но сейчас…

— Да. Его организовал владелец курортного комплекса «Эол» — господин Волков. Артем Волков. Очень порядочный человек, помогает многим семьям. Особенно детям. — Доктор протянул мне визитку. — Вот координаты фонда. Подумайте.

Я взяла визитку, не сразу осознав услышанное. Волков. Артем Волков.

Нет. Не может быть. Это просто совпадение. В России тысячи Волковых, и Артемов среди них тоже немало. Это не может быть он. Не здесь. Не сейчас.

— Спасибо, — машинально сказала я, пряча визитку в карман.

Мы ехали домой в полной тишине. Лиза задремала у меня на руках, Марк молчал, глядя в окно. Вера Николаевна изредка бросала на меня взгляды, полные сочувствия.

Только когда мы уложили детей спать, и я осталась одна на кухне, достала визитку и внимательно прочитала.

«Благотворительный фонд 'Надежда'. Помощь детям с хроническими заболеваниями. Учредитель: Артем Михайлович Волков.»

Артем Михайлович. Даже отчество совпадает.

Руки дрожали, когда я открыла ноутбук и ввела в поисковике: «Артем Волков курортный комплекс Эол».

Первая же ссылка привела меня на сайт комплекса. И там, на главной странице, в разделе «О компании», была его фотография.

Он. Мой бывший. Отец моих детей, который семь лет назад потребовал от меня сделать аборт.

Артем был здесь. В этом городе. Владел половиной местного бизнеса. И судя по всему, теперь занимался благотворительностью, помогая детям.

Какая ирония судьбы.

3

Утром я проснулась с тяжелой головой и красными глазами. Всю ночь не могла заснуть, прокручивая в голове вчерашнее открытие. Артем здесь. В этом городе. И я привезла сюда наших детей, даже не подозревая об этом.

Может быть, стоит собрать вещи и уехать? Но куда? Денег осталось совсем мало, а Лизе нужен морской климат. И потом, что я буду всю жизнь бегать от него? Рано или поздно мы все равно встретимся.

— Мама, а мы сегодня пойдем на пляж? — Марк заглянул в мою спальню, уже одетый и готовый к прогулке.

— Конечно, солнышко, — я заставила себя улыбнуться. — Как Лиза?

— Хорошо дышит! Она уже завтракает.

Действительно, Лиза сидела на кухне и с аппетитом ела овсянку. Щеки порозовели, глаза блестели. Лечение помогло.

— Мам, а правда, что в море живут дельфины? — спросила она, размахивая ложкой. — Вера Николаевна говорит, что иногда они подплывают к берегу!

— Может быть, — я налила себе кофе, стараясь сосредоточиться на детях, а не на мыслях о том, что где‑то рядом находится их отец. — Но для этого нужно быть очень тихими и терпеливыми.

Пляж оказался действительно в пяти минутах ходьбы от дома. Широкая полоса золотистого песка, прозрачная вода, несколько отдыхающих семей. Идеальное место для детей.

Марк сразу побежал к воде, но я его остановила:

— Сначала крем от солнца, потом уже купание.

Лиза была осторожнее. Она села рядом со мной на полотенце и внимательно изучала море.

— Мам, а почему волны такие шумные? — спросила она.

— Это ветер играет с водой, — объяснила я, намазывая ей плечи солнцезащитным кремом. — А ещё говорят, что это море рассказывает свои истории.

— Какие истории?

— Разные. О кораблях и моряках, о рыбах и русалках, о людях, которые приезжают сюда искать счастье.

Лиза задумалась, а потом спросила:

— А мы тоже приехали искать счастье?

Вопрос застал меня врасплох. Из уст семилетнего ребёнка он прозвучал особенно пронзительно.

— Мы приехали, чтобы ты была здоровой, — уклончиво ответила я. — А счастье… оно обычно приходит само, когда мы этого не ждем.

Дети провели на пляже три часа. Марк строил замки из песка, Лиза собирала ракушки. Я наблюдала за ними, и сердце наполнялось тёплом. Они были счастливы. Впервые за долгое время — по-настоящему счастливы.

Мне стоило начать искать работу, но это завтра, а сейчас я просто хотела насладиться покоем.

— Мам, — Марк подошел ко мне, держа в руках особенно красивую ракушку. — А почему у нас нет папы?

Я замерла. Сын долго наблюдал за другими семьями на пляже. И как на зло они все были с папами.

Этот вопрос рано или поздно должен был прозвучать, но я все равно не была к нему готова.

Мы медленно брели по пляжу, наслаждаясь прогулкой.

— У вас есть папа, — осторожно сказала я. — Просто он… он живет далеко.

— А почему он не живет с нами? — подключилась Лиза, подсаживаясь поближе.

— Потому что… — я искала слова, которые не причинили бы им боль. — Потому что иногда взрослые не могут жить вместе. Но это не значит, что он вас не любит.

— А он знает, что мы есть? — спросил Марк.

Вопрос, который пронзил меня насквозь. Как ответить? Что сказать?

— Нет, не знает, — тихо ответила я.

— Тогда нужно ему сказать! — не унималась Лиза.

— Это сложно объяснить, солнышко. Когда вы станете старше, я все объясню.

Марк кивнул, но я видела, что он не до конца удовлетворен ответом. Мой мальчик всегда был слишком умным для своего возраста.

— Мам, а можно мне в туалет? — вдруг попросила Лиза.

Я оглянулась. Ближайшие общественные туалеты были довольно далеко, а вот в сторону набережной виднелось большое белое здание с вывеской «Отель».

Пустят ли? Но что я могла сделать? Ребёнку нужен туалет, а это ближайшее место. К тому же после приступа нужно особенно следить за потребностями дочки.

— Хорошо, — сказала я, направляясь в сторону громадины. — Пойдем в тот отель.

Мы пошли по набережной к белоснежному зданию. Отель был роскошным — мрамор, стекло, идеальные газоны. Явно не для таких, как мы.

— Мам, а мы можем здесь остановиться? — восхищённо спросил Марк.

— Нет, солнышко, это очень дорого, — ответила я, толкая стеклянную дверь.

Фойе поразило своим великолепием. Высокие потолки, хрустальные люстры, мраморные колонны. И везде — живые цветы. Профессиональным взглядом я оценила композиции: дорого, но безвкусно. Слишком много золота, слишком вычурно.

— Добро пожаловать, — поприветствовала нас девушка с ресепшена. — Чем могу помочь?

— Извините, можно воспользоваться туалетом? — спросила я, чувствуя себя неловко.

— Конечно, пройдите направо по коридору.

Я повела детей в указанном направлении, молясь, чтобы не встретить никого из постояльцев.

Мы с Лизой зашли в туалет, Марк остался ждать в коридоре. Мой сын с любопытством рассматривал картины на стенах.

— Мам, а кто владеет этим отелем? — спросила Лиза.

— Не знаю, — ответила я, помогая ей с платьем.

— А я хотела бы когда-нибудь иметь такой отель, — мечтательно сказала она. — Чтобы люди приезжали сюда и были счастливы.

Я только вздохнула. Дочь воспользовалась туалетом и побежала к брату. А я задержалась, чтобы тоже привести себя в порядок.

Вышла в общее помещение с раковинами. В огромном зеркале отражалась растрёпанная блондинка с тёмными глазами. Нос покраснел от солнца, шляпа сбила пучок в бесформенное нечто.

М-да… Потянулась, чтобы поправить волосы, но успела только освободить их от резинки.

Из коридора донесся звук разбившегося стекла, а затем — плач Лизы.

4

— Лиза! — я бросилась к двери туалета, сердце бешено колотилось.

Моя дочка стояла посреди роскошного холла в окружении осколков того, что когда-то было изящной хрустальной статуэткой в виде дельфина. Слёзы катились по её щекам.

— Мама, я не хотела! — всхлипывала она. — Я просто хотела посмотреть, какой он красивый, а он упал!

— Тише, солнышко, все хорошо, — я обняла её, одновременно оценивая масштаб катастрофы. Статуэтка явно была дорогой — хрусталь переливался даже в осколках, а основание было украшено золотом.

Марк испуганный стоял рядом.

Звук шагов в коридоре заставил меня вздрогнуть. Быстрые, уверенные шаги человека, привыкшего к власти.

— Мамочка, меня теперь посадят в тюрьму? — прошептала Лиза, прижимаясь ко мне.

— Конечно, нет, глупышка. Это просто случайность.

Но внутри у меня все сжалось. Сколько может стоить такая статуэтка? Тысячи? Десятки тысяч? У меня нет таких денег.

В дверях появился охранник — крупный мужчина в тёмном костюме с суровым лицом.

— Что здесь произошло? — строго спросил он, окидывая взглядом осколки.

— Моя дочь случайно задела статуэтку, — объяснила я, стараясь сохранять спокойствие. — Мы, конечно, возместим ущерб.

Охранник нахмурился ещё больше:

— Эта статуэтка — работа известного мастера. Даже представить не могу сколько она стоит.

У меня в голове зашумело. Мысленно пересчитала оставшиеся деньги.

— Если она такая редкая и драгоценная, то что она делает на хлипком помосте с общем холле? — огрызнулась я.

— Украшает помещение. А вы обязаны следить за детьми!

Лиза ещё сильнее прижалась ко мне, а Марк взял её за руку. Мои дети чувствовали мое напряжение.

— Вам придётся пройти к администратору, — сказал охранник. — Нужно будет заполнить документы.

— Конечно, — кивнула я, мысленно прощаясь с нашими скромными сбережениями.

А что я могла ещё сказать? Я действительно оставила двух семилеток без присмотра. Тут только моя вина.

Мы вышли в коридор, охранник шел рядом, явно не доверяя нам. Лиза всхлипывала, Марк молчал, но я видела, как он сжимает кулачки. Мой мальчик всегда пытался защитить семью, даже когда сам был напуган.

— Мама, а что будет? — тихо спросил он.

— Ничего страшного, — соврала я. — Мы просто заплатим за статуэтку и пойдем домой.

Но как я заплачу? И что мы будем есть потом? На что будем жить? Если мне вообще хватит денег!

Мы дошли до фойе, где охранник остановился возле стойки ресепшена. Девушка-администратор с сочувствием посмотрела на нас.

— Сейчас я вызову управляющего, — сказала она.

— Не нужно вызывать управляющего, — попросила я. — Мы можем решить все сами.

Но было уже поздно. Где‑то в глубине отеля хлопнула дверь, и послышались новые шаги. Медленные, размеренные. Шаги человека, который никуда не спешит, потому что знает — его будут ждать.

— Что здесь происходит?

Голос. Этот голос я узнала бы из тысячи. Низкий, бархатистый, с легкой хрипотцой. Голос, который когда-то шептал мне слова любви, а потом произнес слова, разрушившие нашу семью.

Я медленно обернулась.

В дверях стоял Артем Волков.

Семь лет не изменили его кардинально, но сделали ещё более привлекательным. Тёмные волосы теперь были аккуратно подстрижены, на висках почти в ноль выбриты.

Лицо стало более мужественным, в глазах — та же пронзительная сталь, но теперь в них читалась усталость и какая-то отстраненность. Дорогой костюм сидел на нем идеально, подчёркивая широкие плечи и стройную фигуру.

Он был все тем же Артемом, которого я когда-то любила до безумия. И одновременно — совершенно другим человеком.

Наши глаза встретились.

Время остановилось.

Я видела, как его лицо меняется — сначала недоумение, потом узнавание, потом… что? Шок? Гнев? Я не могла понять.

— Анна, — произнес он тихо, и в его голосе не было никаких эмоций.

— Артем, — ответила я, чувствуя, как пересыхает во рту.

Лиза и Марк переводили взгляды с меня на него, ничего не понимая. Охранник и администратор тоже молчали, чувствуя напряжение в воздухе.

Артем сделал шаг вперед, и я инстинктивно отступила, прижимая к себе детей.

— Это твои дети? — спросил он, и в его голосе появились нотки, которые я не могла распознать.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова.

Он посмотрел на Марка, потом на Лизу. Долго, внимательно. Изучающе.

И я увидела, как его лицо каменеет.

5

Артем смотрел на детей так, словно пытался разгадать сложную головоломку. Его взгляд скользил от Марка к Лизе, задерживался на их лицах, изучал каждую чёрточку. И я видела, как в его глазах медленно зарождается понимание.

— Сколько им лет? — спросил он тихо, не отрывая взгляда от близнецов.

— Семь, — ответила я, чувствуя, как дрожит голос.

Врать бесполезно. Тем более Артём всегда видел меня насквозь.

Он быстро считал в уме. Семь лет назад я исчезла из его жизни. Семь лет назад я была беременна и скрыла это от него.

— Семь, — повторил он, и в его голосе появились стальные нотки. — Как интересно.

Лиза прижалась ко мне ещё сильнее, чувствуя напряжение между взрослыми. Марк стоял рядом, насторожённо глядя на незнакомого мужчину.

— Слушай, — я попыталась взять ситуацию под контроль, — мы заплатим за статуэтку и уйдем. Не нужно устраивать сцену.

— Сцену? — Артем усмехнулся, но улыбка была холодной как лед. — Аня, дорогая, сцена только начинается. Семь лет я думал, что ты просто сбежала от ответственности. А оказывается…

Он недоговорил, но я поняла, к чему он клонит. Мои дети стояли рядом, они слышали каждое слово, и я не могла позволить, чтобы они стали свидетелями этого разговора.

— Дети, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие, — идите на улицу. Мама скоро подойдет.

— Никто никуда не идет, — резко сказал Артем. — Мы все пойдем в мой кабинет и спокойно поговорим.

— Я не пойду с тобой никуда, — отрезала я. — И детей не поведу.

— Ты думаешь, у тебя есть выбор? — В его голосе появилась та самая власть, которая когда-то меня пугала. — Ты скрыла от меня существование моих детей. Ты украла у меня семь лет их жизни. И теперь думаешь, что можешь просто уйти?

— Твоих детей? — Я почувствовала, как во мне поднимается гнев и сказала то, что не должна была говорить при малышах — Ты хотел, чтобы я сделала аборт! Ты сказал, что дети — это проблема!

— Мама, — тихо позвал Марк, — что происходит?

Я посмотрела на своего сына, на его испуганные глаза, и поняла, что мы зашли слишком далеко. Дети не должны этого слышать.

— Ничего, солнышко, — попыталась я успокоить его. — Мы просто…

— Мы просто выясняем отношения, — перебил меня Артем. — Которые должны были выяснить семь лет назад.

Он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отступила, но наткнулась на мраморную колонну. Путь к выходу был заблокирован — Артем стоял между нами и дверью, а охранник все ещё находился рядом.

— Пожалуйста, — прошептала я, — не при детях.

— А когда тогда, Аня? — Его голос стал тише, но от этого не менее опасным. — Когда ты снова исчезнешь? Когда снова украдешь у меня то, что принадлежит мне по праву?

— Они не принадлежат тебе! — вспыхнула я. — Ты от них отказался ещё до их рождения!

Лиза заплакала. Тихо, но я слышала каждый всхлип. Марк обнял сестру, пытаясь её успокоить. Нужно срочно что‑то сделать! Иначе у неё снова будет приступ!

— Мам, — сказал он дрожащим голосом, — давай уйдем домой.

— Да, — я взяла Лизу за руку, — мы уходим. Прямо сейчас.

Но когда я попыталась пройти мимо Артема, он преградил мне путь.

— Я сказал — никто никуда не идет.

— Ты не можешь нас удерживать, — возмутилась я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовала себя.

— Могу, — холодно ответил он. — Особенно учитывая, что вы нанесли ущерб моей собственности. Сергей, — обратился он к охраннику, — проводите наших гостей в мой кабинет.

— Слушаюсь, господин Волков.

— Мы не пойдем! — Я прижала к себе Лизу, которая плакала все громче. — Ты не имеешь права!

— Имею, — сказал Артем, и в его голосе не было ни капли сомнения. — И ты это прекрасно знаешь.

Охранник сделал шаг в нашу сторону, и я поняла, что сопротивляться бесполезно. В роскошном фойе отеля, окруженная его людьми, я была в ловушке.

— Мама, — Марк потянул меня за руку, — а этот дядя правда наш папа?

Вопрос прозвучал так тихо, что его услышали только мы с Артемом. Но эффект был как от взрыва бомбы.

Артем замер, глядя на мальчика. На своего сына, которого видел впервые в жизни.

— Это мы скоро выясним. — сказал он холодным голосом.

6

Кабинет Артема был именно таким, каким я его себе представляла — огромный, роскошный и холодный. Панорамные окна с видом на море, массивный стол из тёмного дерева, кожаные кресла, которые стоили больше, чем я зарабатывала за месяц. Все здесь кричало о власти и успехе.

Дети остались в приёмной с секретаршей — молодой женщиной, которая пыталась их развлечь, предлагая сок и печенье. Но я видела через стеклянную перегородку, как Марк держит Лизу за руку, как они оба испуганно поглядывают в сторону кабинета.

— Садись, — Артем указал на кресло напротив своего стола.

— Я постою, — отрезала я, скрестив руки на груди.

Он обошел стол и оперся бедром о его край, скрестив руки точно так же, как я. Мы стояли друг напротив друга, как два бойца перед схваткой.

— Итак, — его голос был обманчиво спокойным, — семь лет. Семь лет ты скрывала от меня, что у меня есть дети.

— У тебя нет детей, — огрызнулась я. — У меня есть дети. Я их родила, я их воспитала, я…

— Ты их украла! — взорвался он, и я вздрогнула от ярости в его голосе. — Ты украла у меня право быть отцом!

— Право? — Я почувствовала, как во мне поднимается знакомый гнев. — Какое право? Ты хотел, чтобы я их убила!

— Я никого не хотел убивать!

— Аборт — это не убийство? — Я сделала шаг к нему, и мое сердце забилось чаще. Не от страха — от близости. Даже сейчас, даже злясь на него, я чувствовала это проклятое притяжение. — Ты сказал, что дети — это проблема! Что мы не потянем!

— Я сказал, что мы не готовы! — Артем тоже шагнул навстречу, и теперь между нами было всего несколько сантиметров. — Я хотел, чтобы мы подождали, пока я встану на ноги, пока…

— Пока что? — Я почувствовала знакомый запах его одеколона, и у меня закружилась голова. — Пока ты решишь, что готов к отцовству? А если бы не решил? Если бы ждать пришлось ещё семь лет?

— Ты не дала мне шанса! — Он схватил меня за плечи, и я почувствовала жар его рук даже через ткань блузки. — Ты просто сбежала! Как трусиха!

— Я защищала своих детей! — Я попыталась вырваться, но его хватка была крепкой. — От тебя! От твоих требований!

— Моих детей, — прошипел он. — Если они вообще мои.

Пощёчина прозвучала как выстрел. Артем отпустил меня и потрогал щеку, на которой уже расплывалось красное пятно.

— Как ты смеешь, — прошептала я, и голос мой дрожал от ярости. — Как ты смеешь такое мне говорить?

— А как мне не сомневаться? — Он выпрямился, и в его глазах полыхнул огонь. — Ты исчезла без объяснений! Оставила записку из трех строчек! Семь лет молчания! Как я могу быть уверен, что ты не сбежала к другому мужчине?

— Потому что я любила тебя, идиот! — крикнула я, и только после этих слов поняла, что сказала.

Тишина повисла между нами, тяжёлая и звенящая. Артем смотрел на меня, и я видела, как что‑то меняется в его лице.

— Любила, — повторил он тихо. — Прошедшее время.

— Да, — я подняла подбородок. — Прошедшее. Потому что ты убил эту любовь своими словами.

— Аня… — Он протянул руку, но я отступила.

— Не смей! — Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. — Не смей притворяться, что тебе не все равно!

— Мне не все равно, — сказал он, и в его голосе появилась какая-то странная нотка. — Никогда не было все равно.

Я посмотрела на него — на этого мужчину, который когда-то был всем моим миром. На его серые глаза, в которых сейчас читалась боль. На его губы, которые когда-то целовали меня с такой нежностью…

— Мама! — Крик Марка заставил меня обернуться.

Через стеклянную перегородку я увидела, как моя дочь сидит в кресле, согнувшись пополам, а секретарша суетится рядом с ней.

— Лиза! — Я бросилась к двери, но Артем оказался быстрее.

Мы выбежали в приёмную одновременно. Лиза сидела, тяжело дыша, её лицо снова побледнело.

— Что с ней? — спросил Артем, и в его голосе я услышала настоящий страх.

Неужели он напуган? Обычно боялись его.

— Приступ астмы, — ответила я, роясь в сумке в поисках ингалятора. — Стресс. Господи, где же он?

Достала новый флакон, который сразу купила в круглосуточной аптеке. Открыла его.

— Так, милая. Глубокий вдох.

Дочь судорожно вдохнула лекарство и сразу закашлялась.

— Сергей! — рявкнул Артем. — Машину! Немедленно!

— Есть, господин Волков!

— Мы сами доберемся, — сказала я, поднимая Лизу на руки.

— Замолчи, — отрезал он. — Сейчас не время для гордости.

И как бы мне ни тяжело было признать, но он был прав. Лиза дышала все тяжелее, ингалятор почти не помог.