Босс для Ледышки

Глава 1

По офису разносился запах свежесваренного кофе, а развешанные на окнах гирлянды вперемешку с новогодним декором будто уговаривали не раскисать. Жаль, что сегодня поддаться этим уговорам было особенно сложно.

Год подходил к концу, и на работе все как с цепи сорвались — отчёты, сметы, лихорадочные попытки закрыть «хвосты» перед тем, как все могут со спокойным сердцем и чистой совестью отправиться на длиннющие выходные, хотя бы на время забыв об офисе и друг о друге.

И как раз в предновогоднюю пору мне приходилось сложнее обычного.

— Миронова, где ты шлялась? На часы смотрела? — над монитором компьютера показались хищные, элегантно подведённые чёрным глаза Митрофановой. — Я что, до середины обеда тебя ждать должна?

На огромных часах перед выходом из офисного пространства значилось 11:50, но я только протянула ей папку с бумагами и пробормотала:

— Извините, Наталья Сергеевна. Меня внизу задержали.

— Это разве мои проблемы?

— Нет. Но задержал Игорь Юрьевич.

Упоминание имени замначальника фирмы заставило её скривить губы. Ну не могла она ничего на это возразить — всё-таки Алексеев стоял повыше главы отдела коммуникаций.

— Свободна, — отмахнулась она, уткнувшись в бумаги.

И я постаралась как можно быстрее исполнить её приказ.

До обеда оставалось всего ничего, а мне ещё надо успеть что-нибудь перехватить, потому что с утра в желудке ничего, кроме кофе, не было. Между тем в голове уже крутились планы на перерыв — сбегать в ближайший торговый центр и прицениться к новогодним подаркам родне. До праздника две недели, а я ещё ничего конкретного не решила.

Я неслась вниз по лестнице, рассчитывая пораньше попасть в столовую через дорогу, чтобы не застрять в очереди. Но, кажется, сегодня мне вообще туда попасть не светило — на первом этаже, в отведённом под место для курения уголке, скрючившись на кожаном диванчике, самозабвенно рыдала Ольга, моя единственная подруга в этом громадном здании, где ничто так не ценилось, как умение жертвовать всем ради бизнес-целей, и в первую очередь личными привязанностями.

Я огляделась — нижний этаж непривычно пустовал. Многие в предвкушении обеденного перерыва спешили по своим делам.

Я подлетела к диванчику и опустилась на корточки перед рыдающей.

— Оль, что случилось? — легонько дотронулась до её руки, чтобы ненароком не испугать.

Она вскинула голову, на миг задержав дыхание, узнала меня, и её лицо тут же снова скривилось, слёзы с новой силой заструились по щекам.

— Оля… господи, не пугай ты меня так. Тебя кто-нибудь обидел?

Она только и смогла кивнуть.

— Так… — я выдохнула. — Ладно, хорошо. Кто? Бывший твой?

Голова замоталась из стороны в сторону.

— Кольцова, что ли, опять на тебя взъелась?

Снова молчаливое «нет».

И тут меня осенило. Вариант не хуже других. Тем более если знать Олино к нему отношение.

— Что, опять Волков?

Кивок.

Ясно-понятно. Я вздохнула и покачала головой.

Ольга работала его секретарём вот уже полгода и просто не могла не стать жертвой повальной эпидемии, охватившей всех здешних дам, которым хоть раз доводилось пообщаться с главой нашей компании Андреем Волковым.

И пусть Ольга особых иллюзий на счёт своих перспектив с главой фирмы не питала, подпасть под его очарование попросту не могла. Поэтому любой выговор от начальника воспринимала исключительно болезненно.

Да уж, приходилось признать очевидное — Волков умел производить впечатление на людей. К его чести, он этим никогда не пользовался и людьми не манипулировал, но о своей харизме наверняка знал и всем своим видом как бы говорил: «Ну, это же не моя вина, что я таким уродился».

Я отогнала от себя размышления о своём начальнике — они сейчас вообще ни к чему. Нужно Ольгу спасать, иначе она попросту утопит в слезах уголок ни в чём не повинных местных курильщиков.

— Оленька, — взмолилась я. — Ну поговори со мной, а? Ну что такого он мог тебе сказать, что ты так расстроилась?

Ольга покачала головой, и её рыжие кудряшки ещё сильнее разметались по плечам. Вообще-то странно всё это — они вроде бы ладили. На моей памяти она всего пару раз получала от него нагоняй, да и то, если уж начистоту, по делу.

Как бы я ни относилась к Волкову, уличить его в несправедливости и уж тем более жестокости к подчинённым не могла.

— Оля, если ты сейчас же мне не расскажешь, что стряслось, я вызову скорую.

Рыжие кудряшки подпрыгнули вверх, и на меня уставились покрасневшие карие глаза, круглые от испуга.

— З-зачем?

— Затем что от твоих рыданий меня вот-вот приступ паники накроет!

— О-о-о-ох, — Ольга медленно выпустила воздух из лёгких, шмыгнула распухшим носом и помотала головой, снова опустив глаза в пол. — Не надо с-скорую.

Я порылась в карманах своего пиджака, вынула оттуда чистый носовой платок и отдала ей. Ольга ухватилась за него, как за соломинку, и принялась осторожно вытирать лицо, чтобы сохранить остатки макияжа.

Глава 2

В кабинете начальства я бывала не очень часто, а в последний год, после прошлого новогоднего корпоратива, так и вовсе старалась тут не показываться. Да и вообще пыталась как можно меньше пересекаться с главой нашей фирмы.

Вот только совсем избегать общения не получилось бы при всём желании — я работала в пресс-службе компании, и время от времени общения с Волковым было ну никак не избежать.

Я вошла следом за ним в пустующую без Ольги приёмную, а затем и в его кабинет. Мой взгляд рассеянно скользил по деревянным панелям и дорогой обивке мебели. В воздухе витал едва уловимый запах хвои и цитруса. Но эту бесконечно уютную атмосферу портила перспектива предстоящего диалога.

— Садитесь, — бросил он мне, не оборачиваясь.

Я повиновалась и замерла на самом краешке кресла, стараясь не глазеть, пока он копался или делал вид, что копался в бумагах, но мне отчаянно хотелось прочесть по его лицу, что меня ждёт. Бесполезно. Андрей Владимирович Волков владел приёмом покерфейса как бог. Не зря же в столь молодом возрасте возглавил компанию — умел не только пахать как проклятый, но и психологической выносливостью обладал недюжинной.

Помню, как-то на одном из корпоративов подвыпившая Инга — предшественница моей Ольги на посту его секретарши — пела дифирамбы его умению сохранять ледяное спокойствие даже в максимально форс-мажорных ситуациях. При этом она закатила глаза и добавила, что на интимную часть его жизни это не распространяется.

Да, они с Ингой недолго встречались, а потом он выгнал её из своей постели, своей фирмы и своей жизни — чрезмерно болтливой его бывшая была не только с нами. Случайно разболтала какие-то рабочие секреты конкурентам. В подробности меня не посвящали, да я к этому и не стремилась — от такой информации одни неприятности.

Зато самое важное из этой истории я уяснила. Предательства, даже ненамеренного, Волков никому никогда не прощал.

— Вы приглашения на праздничный вечер разослали?

Я даже вздрогнула, так некстати погрузившись в свои мысли. Кивнула.

— Ещё позавчера. Олег Сергеевич одобрил дизайн пригласительных, и я не стала тянуть.

Волков кивнул, но как-то отстранённо, будто думал сейчас о чём-то совершенно другом, а вопрос задал скорее, чтобы прервать затянувшееся молчание.

— Обязательно составьте список всех, кто ответит. Передадите его моей помощнице, Алине. Не позже понедельника — вопросы с организатором ещё нужно утрясти.

— Хорошо, — кивнула я.

Странно, что он сейчас обсуждает со мной такие вопросы — подобными мелочами занимаются даже не его замы, а целая армия тех самых помощников и помощниц. Обычно Волкову на мелочи вроде корпоративов отвлекаться в принципе некогда. И уж тем более не в конце года.

Нет, серьёзно, он ради этого меня к себе позвал?

Как-то всё это глупо.

Я заёрзала на краешке своего кресла и попытала счастья:

— Я могу через Ольгу передать.

Он поднял на меня глаза — тяжёлый взгляд так и придавил меня к месту.

— Ольга в последнее время слишком рассеяна, чтобы доверять ей такие вещи.

Ага… значит, диалог возможен. Я пожевала губу, прежде чем ответить.

— Просто… она так рыдала. Я подумала, вы её…

— Ольга в последнее время расслабилась до того, что порой забывает, что для всех личных дел отведено обеденное время. Потому как не припомню, чтобы я поручал ей отложить все свои дела и срочно подобрать себе наряд для праздничного вечера.

В голосе Волкова прорезались хорошо знакомые ледяные нотки. Я рефлекторно вжалась вглубь кресла, чертыхнувшись про себя. Эх, Оля-Оля…

— Ещё вопросы на тему вашей подруги-страдалицы имеются?

Я мотнула головой, подавив желание рассыпаться в извинениях.

— Отлично. Рад, что этот вопрос исчерпан. Дальше. Двадцать седьмого числа к нам в офис должны прийти очень важные бумаги. Назначаю вас ответственной за их получение. Нужно снять четыре копии, подшить, собрать подписи со всех, кто там указан.

— Двадцать седьмого?.. — заморгала я.

Потянувшийся было за ручкой Волков застыл, взглянул на меня так, будто ослышался, и приподнял брови.

— Двадцать седьмого. А в чём дело-то?

— Ну… двадцать седьмого же в офисе праздник.

Он нахмурился, но не так, будто только сейчас вспомнил, что действительно упустил столь важный момент.

— А для вас наступит конец света, если в праздничный вечер вы вместо того, чтобы набраться шампанским, сделаете для фирмы крайне полезное дело, Евгения Станиславовна?

И после паузы добавил.

— Или желаете, чтобы я позвонил партнёрам и попросил их не спешить с договором?

«Нет! — хотелось грызнуться мне. — Вы могли бы попросить об этом кого-нибудь другого!» Но чем этот кто-то другой заслужил отвлекаться на работу в праздник вместо меня? Это во-первых. А во-вторых, пожалуй, я знала, почему он поручил это «ответственное задание» именно мне.

Поступить как с Ингой, он не мог. Ситуация была не настолько критичной, и мою ошибку с её грандиозным проколом сранивать, наверное, вовсе неправильно. И всё же…

Глава 3

Он дотронулся до экрана телефона, чтобы приглушить звук входящего звонка, проводил Миронову взглядом до выхода из кабинета, подождал, пока за ней закроется дверь. Экран до сих пор светился — с него на Волкова смотрело красивое лицо, которое почему-то даже после десяти месяцев отношений его подсознание отказывалось воспринимать как родное.

Может, потому что Катерина всегда позиционировала себя как хищницу. Кошку, которая гуляет сама по себе и не терпит никаких эмоциональных «поводков». Вот только себя к нему приковала надёжно и, кажется, очень надолго.

Не то чтобы он возражал. Но и сам на поводке ни за кем ходить не собирался.

Он наконец перестал играть в гляделки с телефоном и поднял трубку — в ухо ему заструился бархатистый голос, который без труда заводил его с полуоборота в их первые встречи. Впрочем, своего влияния он не растерял и сейчас. Катенька умела пользоваться многочисленными достоинствами, которыми её наделила природа. Помножь это на редкостно чёткое понимание того, чего она хотела от жизни, и в полной мере представишь себе, какой опасной и притягательной женщиной была Екатерина Сармина.

— Привет, Андрюш. Не отвлекаю?

Он машинально взглянул на свои наручные часы:

— До конца обеденного перерыва я весь твой.

— Звучит заманчиво, — протянула она. — Жаль, я сейчас слишком далеко от центра, иначе простым обещанием ты не отделался бы.

— Ну, Кать, ты же знаешь, в своём кабинете я только работаю.

Она, конечно, расслышал улыбку в его голосе, потому что тихонько рассмеялась своим низким, заводящим смехом. И стало вдруг очень жаль, что впереди ещё целая половина рабочего дня, а в его случае не исключено, что эта половина спокойно перерастёт и в две трети.

— Ладно я не дразнить тебя собиралась. На самом деле, мне только что перезванивали из «Снежного рая».

— Так…

— Говорят, что с заказом коттеджа лучше поторопиться. Они разлетаются как горячие пирожки.

Неудивительно. Погода в этом году не спешила помогать с созданием новогодней атмосферы, и все, кто в состоянии был преспокойно расстаться с круглой суммой за удовольствие отпраздновать Новый год в элитных горных коттеджах, сейчас активно бронировали жильё.

— Заказывай.

— Правда?

— Тут и думать нечего. Подальше от цивилизации недели на полторы. Можем и на две остаться. Как на такое смотришь?

Он скорее почувствовал, чем услышал, как она ахнула.

— Ты серьёзно?..

Да-да, от него такое слышать, наверное, крайне непривычно. Но трудоголизм ещё никого здоровее не сделал, а он за всю работу, что удалось проделать за этот год, несмотря ни на что, вообще-то заслужил хотя бы на полмесяца вывалиться из активной жизни. Перезарядиться, восполнить свои энергетически запасы, отыскать дзен или о чём там ещё поют современные гуру…

— Абсолютно. Подзадолбался я за этот год.

— Ну, не такой уж он был и кошмарный… — в её голосе проскользнула едва уловимая обида.

Андрей потёр щёку и чертыхнулся про себя, а вслух поправился:

— Нас с тобой я в виду не имею.

— Очень на это надеюсь.

— Стал бы я тогда планировать этот отпуск?

Она немного помолчала и со вздохом ответила:

— Ох, Андрюша. Вот нельзя с тобой повредничать, как ни пытаюсь. Вечно ты со своей логикой всё портишь.

— Да, чёртова логика, — хмыкнул он, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. — Эта стерва терпеть не может эмоциональных манипуляций.

Он слишком хорошо знал Катю, чтобы переживать о её ранимости на этот счёт. Она просто любила играть в игры, и он это знал. И она знала, что он это знал. Между ними существовала негласная договорённость не заходить в этих играх слишком далеко.

И учитывая, что на любые, даже самые безобидные её подначки он порой бессознательно реагировал вот так, мгновенно их пресекая, спешить в отношениях им пока было некуда. Вероятно, работы в них было ещё непочатый край, особенно учитывая, почему и с чего эти самые отношения завязались.

Воспоминания о начале этого года совершенно непрошено всплыли в памяти, почему-то именно сегодня особенно яркие, будто всё произошло буквально вчера. И раз уж реакция на них оставалась настолько болезненной, Катин психолог наверняка заявила бы, что их кровь из носу нужно проработать.

Но чёрта с два стал бы он хоть с кем-нибудь делиться своими воспоминаниями о том, что произошло на прошлый Новый год и после.

— …когда заказывали билеты. Помнишь?

Блеск. Ни с того ни с сего погрузившись в свои рефлексии, он благополучно прослушал, что говорила Катерина.

— Извини, Кать. Какие билеты?

— Ну какие-какие? Те, что мы на Бали заказывали.

— А. Помню. И что с ними?

— Андрей, ты что, вообще не слушал? Тебя отвлекли?

Он придушил в себе малодушное желание соврать и тем самым облегчить себе жизнь. Но когда это Волков бегал от проблем и трудностей?

Глава 4

В оставшееся после беседы с начальством время я успела сбегать вниз и наскоро пообедать в местном кафе, а вот о том, чтобы смотаться в ближайший ТЦ за подарками для родни, уже не могло быть и речи. Может быть, завтра повезёт, и Волкову не приспичит раздавать указания во время обеденного перерыва. Последняя пара недель и без того превратилась в постоянный источник стресса и тугую цепочку дедлайнов, от которых голова шла кругом ничуть не меньше, чем от спешных приготовлений к новогодним праздникам.

Дожёвывая на бегу марципановую булку, я заскочила к себе и, проверив свежую корреспонденцию, вернулась во владения Волкова — на третий этаж. Торчать поблизости от кабинетов начальства не хотелось, но вот пришлось.

Во-первых, нужно было заглянуть по просьбе моего непосредственного шефа Олега Сергеевича в кадровый отдел, во-вторых, передать часть той самой корреспонденции Ольге, потому что предназначалась она непосредственно Волкову. Некоторые умудрялись слать адресованную ему почту в пресс-службу компании, несмотря на то, что контакты приёмной человека, возглавлявшего фирму, ни для кого секретом не были.

В итоге я стабильно несколько раз в неделю относила часть корреспонденции в его приёмную. Страшно представить, что было бы, если бы львиная доля этой почты не приходила в электронном виде… Но был и плюс — так мы с Олей могли перекинуться хотя бы парой слов, а порой и пропустить по чашечке кофе. А уж кофе тут варили… м-м-м-м…

Я как раз расправилась с поручением шефа у кадровиков и направлялась в приёмную Волкова — в поле видимости уже маячила длинная зеркальная стена его офиса с примыкавшей к нему переговорной, когда меня окликнули.

— Жень! Постой!

Ко мне спешил пухловатый блондин в сером костюме. Вадик. Вадик Самойлов — один из наших юристов. Я выругалась про себя. Вот только его сейчас мне и не хватало.

— Привет. Слушай, я заходил к вам сегодня в начале обеда. Тебя не застал.

— Привет, — я покрепче прижала к груди конверты, будто пыталась ими отгородиться от ясного взгляда Самойлова. — Была занята.

Вот есть же такие люди — смотрят на тебя совершенно, казалось бы, обыкновенно, а тебе ну очень не по себе. Я уже давно заметила, что эти совершенно по-детски распахнутые глаза буквально не мигали, стоило нам завести беседу.

— А-а-а-а, — протянул Самойлов. — Ну ты просто пчёлка. Всё трудишься. Новый год скоро, не забыла?

Он улыбнулся, а я кивнула.

— Ну да. Может, мне к вам перевестись, раз уж у юристов в нашей компании дела под конец года идут веселее?

Самойлов засмеялся, будто удачнее шутки и не слышал.

— Слушай, я не против. Переходи к нам. Ради такого дела спрошу у Алексеевича, может, он и нам пресс-службу организует.

Нет, нет, моя шутка была совсем неудачной.

— Ага, — без энтузиазма отозвалась я. — Вадим, я вообще-то спешу… Ты хотел что-то спросить? Что-то по работе?

Он на мгновение замялся. Нет, точно не по работе. Вот этого я и боялась.

— Ну… как бы, наверное, можно и так сказать.

— Слушаю.

Самойлов запустил пятерню в волосы, на щеках появился бледный румянец.

— Я просто подумал… Тут же до наших офисных мероприятий всего ничего осталось, верно?

— Ты про корпоратив?

— Ну да, про него.

— Окей. И?

— И ты же слышала, у нас в этом году типа придумали всю эту ерунду со сказочными парочками. Короче, мне идти не с кем. Тебе вроде как тоже?..

Последняя фраза прозвучала именно как вопрос. Самойлов уже который месяц пытался выведать у меня, в каком я статусе. И объяснять ему, что с личной жизнью у меня всё крайне сложно, я не собиралась. О ней, о моей личной жизни, из коллег всю правду знала только Ольга. Что-то менять в этом вопросе я не собиралась и уж тем более не собиралась ничего объяснять Самойлову.

— Там ведь нигде не указано, что приходить нужно исключительно парами, — ушла от прямого ответа я. — Что же тогда всем одиночкам нашего офиса делать?

Самойлов стушевался. Кажется, он по какой-то ему одному ведомой причине решил, что на этот раз я буду готова пойти ему навстречу. Но я не пошла бы уже хотя бы потому, что кое-что слышала о причине его интереса ко мне.

— Ладно, допустим, это не обязаловка, оно всё же, — бросил притворяться он. — Если бы… ну, если бы я предложил тебе составить мне компанию. Ты как? Согласилась бы?

Я закусила губу, не спеша отвечать, а по моей спине ни с того ни с сего прокатился лёгкий озноб, и я невольно отвела взгляд, уставившись в зеркальную стену переговорной. В ней отражалось пустое пространство вокруг нас, маленькая я и будто нависший надо мной Самойлов.

Наверное, стоило поблагодарить Волкова за то, что он вот так внезапно потрудился снизойти и лично выдать мне задание на близящийся корпоратив.

И поэтому сейчас я могла бы ничего и не говорить. Могла бы просто в очередной раз отделаться шуткой, отговоркой или обещанием подумать.

Но увы, я знала, что говорили обо мне в офисе после прошлогоднего праздника. И Самойлов в этих пересудах почти наверняка участвовал.

Глава 5.1

Пока Ольга готовила им кофе, они перебрались из кабинета в переговорную, и Никита, усевшись за длинным, безукоризненно отполированным столом, не без удовольствия рассматривал через стеклянную стену сновавших по этажу сотрудниц офиса. Как-то он уже выражал свои сожаления по поводу того, что все в фирме, само собой, знали о хитрости внешнего зеркального покрытия, а местные дамы позволяли себе покрутиться перед зеркалом только когда точно знали, что начальство в отъезде.

— Н-да, поражаюсь твоей стойкости, — протянул он, взглянув на Андрея. — Как тут можно спокойно работать, когда мимо столько красоты ходит?

— А ты себе женщину найди. Говорят, помогает, — вздохнул Андрей, ослабив узел галстука.

— Скукота какая, — скривился Никита. — Предпочитаю свободу выбора и действий.

— Ладно, свободная птица, рассказывай, что по договору? Их всё устраивает? Прежние сроки в силе?

Никита оставил свой расслабленный вид, выпрямился в кресле и положил руки на столешницу, сцепив пальцы в замок.

— С их стороны никаких возражений не поступало. Я так понял, двадцать седьмого бумаги будут у тебя.

— Ты пробивал их историю по своим каналам?

— Ну а как же! — в голосе Никиты засквозила неприкрытая обида. — Что, думаешь, я бы тебе их рекомендовал без проверки?

Андрей кивнул.

— Хорошо. Тогда ждём бумаги.

Да и спрашивать не стоило. Они с Никитой знали друг друга с детства, вместе пришли в бизнес, вместе продирались наверх. Да, была в их положении ощутимая разница — отец Андрея владел своим бизнесом, а вот Никита из семьи обычных рабочих. Но они оба начинали с чистого листа — Андрей отказался пользоваться привилегиями, которые дарили ему родственные связи, и в компанию отца пришёл уже с опытом управленца, чтобы помогать расширять семейный бизнес. А Никита ему вот уже несколько лет в этом активно помогал.

Отец Андрея отправился на заслуженный отдых, точно зная, что может положиться на молодых, перспективных управленцев. И они с Никитой успешно доказывали возложенное на них доверие. Вплоть до инцидента на прошлом новогоднем корпоративе.

Да, к сожалению, в последние месяцы всё так или иначе в их компании сводилось к нему и едва не разросшемуся до катастрофического скандалу.

Благо, в последнее время об этом инциденте и его последствиях заговаривали всё реже, а местная пресса перестала осаждать их офис в попытках выведать новые «детали дела».

— Думаешь, успеем вернуть их со всеми подписями до конца года? Там же ещё вроде что-то с мэрией согласовать придётся. Строительство нового офиса в центре — это тебе не хухры-мухры.

— Думаю, успеем, — Андрей расслабленно повёл плечами, невольно бросил взгляд на настенный календарь.

— Хорошо бы. Тогда после всех новогодних можно будет давать отмашку подрядчику.

Да и ему надо бы до тридцать первого уладить все дела, чтобы со спокойной душой отправиться на заслуженный отдых. Зря они, что ли, с Катериной всю эту поездку затеяли?

— Если с бумагами всё сложится удачно, начало работ планирую контролировать удалённо. Сброшу всю тяжёлую работу на тебя.

Никита застонал в притворном ужасе:

— Ты, Волков, совсем охренел, что ли? Отдыхать на новогодние?

Андрей хмыкнул и потёр подбородок:

— Хорош скалиться, Фролов. Я в отличие от тебя не планирую устраивать новогодний экспресс-марафон по койкам всех, кого удастся склеить на ближайших праздниках. У меня планы.

— Боже, до чего тебя Катерина-то довела, — скривился Никита. — А что за планы?

Андрей в двух слова обрисовал ему те самые «снежнорайские» перспективы на ближайшие две недели.

— Мда-а-а, короче, встречать праздники собираетесь по-стариковски.

— Ей богу, не понимаю, как работает твой извращённый мозг, — рассмеялся Андрей и покачал головой. — Он строит поразительные выводы.

— Ничего он не извращённый. Ну а как ещё такой отдых назвать? Едете в какую-то горную глушь, чтобы на две недели запереться в какой-то избушке! Не налюбились за столько-то времени, что ли?

Андрей почесал висок, проглотив рвавшееся с языка признание, что если уж начистоту, у него просто-напросто не было времени как следует продумать, чем они там будут заниматься целых две недели. Ну, кроме очевидных вещей, конечно.

— Слушай, как будто всё в отношениях сводится исключительно к постели.

— Ха-ха! — Никита постарался, чтобы его «ха» звучали очень отчётливо. — А к чему ещё, если вы встречаетесь меньше года? Блин, ты рассуждаешь так, будто тебе не чуть за тридцать, а уже за полтинник перевалило!

— В парах, где сложились зрелые…

— «Зрелые»! — фыркнул Никита, даже не дослушав. — Слушай, ну мне-то хорош заливать про вот это всё. А то я не знаю, почему вы с Катериной вообще встречаться…

Он запнулся, не договорив, и Андрей невольно проследил за взглядом друга — там, за стеклянной стеной стояли двое — судорожно прижимавшая к груди какие-то бумажки русоволосая девушка и сально улыбавшийся ей пухлый блондин.

Глава 5.2

И чего же такого он о своих подчинённых может не знать? Вряд ли мимо него прошла бы незамеченной какая-нибудь действительно важная информация.

— За сплетнями не слежу, — нахмурился Андрей.

А вот Никита любил болтать с младшим персоналом, когда подворачивалась такая возможность. Что, впрочем, стоило признать, позволяло ему время от времени разживаться крупицами полезной информации.

Но для этого нужно было обладать его складом характера. Андрей, в отличие от друга, никогда рубахой-парнем не был, и круг его близких знакомств не имел обыкновения разрастаться до объёмов населения не последнего в стране областного центра.

— Значит, тебе повезло, что я слежу. Короче, я так понял…

Он вовремя оборвал себя на полуслове, когда дверь отворилась и в приёмную впорхнула уже оправившаяся от своих недавних переживаний Ольга с долгожданным кофе.

— Нет, погоди-ка, — включил заднюю Никита, отхлебнув из своей кружки, — ты серьёзно не в курсе?

Андрей уставился в свою кружку. А что он мог такого слышать? И вообще, на кой чёрт ему, спрашивается, следить за тем, о чём шепчутся по углам в его офисе? Слишком уж большой, вообще-то, офис, слишком много в нём углов. А у него слишком много дел, чтобы охотиться за сплетнями.

Никита истолковал его молчание единственным верным способом — как знак согласия, и даже присвистнул.

— Ох-ре-неть... Слушай, может, мне с тебя не только за консалтинг, организацию переговорных процессов и остальные свои услуги деньги брать?

— А за что ещё? — Андрей приподнял бровь. — За сплетни?

Он успел заметить, как Миронова на прощание выпалила нечто такое в лицо своему собеседнику, что он весь будто скукожился. И лицо, лицо у неё было точь в точь, как тогда…

— Ну а ничего, что эти сплетни так или иначе тебя касаются?

Андрей внутренне вздрогнул, когда слова друга ворвались в его мысли, но взгляд его, как прикованный, следовал за ней.

— Что? — отозвался он

— А то! Блин, Волков, это же климат внутри коллектива. Как-то, я не знаю, надо же отслеживать хотя бы среднюю температуру по палате. Она вообще-то старший специалист твоей пресс-службы. Ты время от времени её на всякие брифинги с собой таскаешь.

— И?

Бледная и явно чем-то сильно расстроенная, она скрылась в дверях его приёмной. Скомканные бумаги в её руках, очевидно, рано или поздно окажутся у него на столе — очередная порция корреспонденции, не более того.

Интересно, она поделится со своей подружкой, чем так расстроил её этот белобрысый толстяк?..

— ...и на другие мероприятия, когда надо по работе. То есть, ну, вы как бы мелькаете вместе, понимаешь?

— И?

— И… ну… слушай, а что у вас с ней вообще за история? Ну, кроме того, что стряслось на прошлый Новый год?

— Нет у нас никакой истории, — отрезал Андрей, и слова его внезапно прозвучали жёстче, чем предполагалось. — Она моя подчинённая.

— Ага, — Никита сделал новый глоток. — Ты не злись, я так спросил… Просто, мало ли, может, я всё-таки чего-то тут не понимаю.

— Никита, не тяни.

Он ни за что, даже себе не стал бы признаваться, что все эти хождения вокруг да около невольно поселили где-то внутри него неприятные, муторные ощущения. Потому что с какого бы чёрта ему переживать о судьбе подчинённой, из-за которой весь этот дрянной сыр-бор год назад и загорелся?

— Ну, если не вдаваться в подробности… Раз уж тебе реально на всякие разговоры внутри твоего собственного коллектива отвлекаться некогда… Короче, я бабских сплетен касаться не буду. Там непонятно, чего больше, собственных домыслов, зависти или ещё чего. А вот мужики из нескольких отделов, это я знаю точно, на неё охоту объявили.

Андрей с обманчивым спокойствием отставил от себя кружку. Кофе на языке странным образом загорчил сильнее обычного.

— Никита, осторожнее со словами. Если это какие-то твои цветастые обороты…

— Да нет же! — Никита замотал головой. — Говорю тебе, они там сделали какие-то свои выводы из всей этой ситуации и, раз уж ты её так и не уволил, посчитали, что не просто так. Ну, понимаешь?

Андрей медленно втянул в себя воздух. Спокойно, Волков, спокойно. Не давай своей буйной натуре выходить из-под контроля только потому, что в твоей фирме некоторые мужики треплют языками похуже баб.

— Не просто так? — повторил он ровным голосом. — Поясни.

Никита вдруг замялся. Возможно, нутром чуял, что в друге просыпалась злость, пусть снаружи это пока никак и не проявлялось.

— Ну, типа, ты к ней неравнодушен или вроде того. Посчитали, что после всей этой катавасии на корпоративе ты её прикрыл, а она тебя отшила, а ты в ответ послал её подальше, и теперь назло ей встречаешься с Катериной. Но её всё равно посчитали за достойный трофей, мол, не побоялась отказать боссу, который вообще-то из жалости принял её на работу. Как-то так.

Как он умудрился сохранить бесстрастное лицо, выслушав всю эту адскую ересь, Андрей и сам не знал. Господи, куда там всем этим журналюгам до сочинителей прямо у него под боком...

Глава 6

Я влетела в приёмную Волкова с трясущимися руками, грохочущим сердцем и на едва гнущихся ногах. Не собиралась я говорить Самойлову, что слышала все эти сплетни, но вот поди ж ты…

От переживаний меня отвлекла Ольга, которая при моём появлении с такой скоростью дёрнула на себя монитор, что я и не знала, плакать или смеяться. Увидев, что это я, она облегчённо вздохнула и отняла руки от экрана.

— Оля, ты в своём…

— Ш-ш-ш-ш! — яростно зашипела она, потыкав пальцем в сторону двойных дверей. — Волков у себя. С Фроловым.

Я подошла к столу, сгрузила на него конверты и предприняла заведомо провальную попытку их разгладить.

— Я вот, почту твоему боссу принесла. Извини, помялась…

— Ты её что, по пути сюда жевала? Кого-нибудь ею отходила?

— Если бы, — пробормотала я, вспоминая немигающие глаза Самойлова. — Волков спросит, скажи, что моя вина.

— Да брось ты, — отмахнулась Ольга и водрузила несчастные конверты на стопку бумаг, требовавших сортировки. — Ты лучше посмотри, какое я себе платье выбрала.

— Серьёзно? Оля, он тебе вот только что нагоняй устроил, а ты опять за своё! И часа не прошло, как ты внизу белугой ревела.

— Я, если хочешь знать, вообще-то все срочные дела переделала. Их-то было всего-ничего. Вон, осталось только почту твою пересмотреть. Раз Фролов явился, это надолго, ты же знаешь. У них какое-то там совещание по поводу важных бумаг на строительство.

— Ага, — вздохнула я. — Догадываюсь. Это не те, случайно, бумаги, которые двадцать седьмого должны прийти?

— Вроде бы… А ты про них откуда знаешь?

Я с тоской покосилась на страничку онлайн-магазина с фотографией стильного тёмно-синего платья. Ольге оно определённо пойдёт.

— Да так. Меня за этим Волков к себе и вызывал.

— В смысле? — заморгала Ольга и даже головой тряхнула. — А к пресс-службе эти договора каким боком?

— Да никаким, — снова вздохнула я, вдруг растеряв всякое желание плакаться Ольге на несправедливость начальства и даже злиться по этому поводу. — Просто решил меня нагрузить хоть какой-то работой, чтобы я под ногами не путалась. Чтобы ничего такого не выкинула… ну, ты понимаешь… как на прошлый Новый год.

Я белой завистью завидовала Ольге, которая умела со скоростью молнии выбрасывать из своей головы всякий негатив. Вот и о прошлогоднем скандале она вспоминала, кажется, раз в десять реже всех остальных в этом громадном здании.

— Слу-у-у-ушай, реально, что ли?

— Ага. Он мне, считай, сам об этом сказал. Ну, дал понять, в общем.

Ольга смотрела на меня с выражением такого сочувствия, будто я только что призналась, что он меня прилюдно выпорол. И на её красивом лице явно отражалась настоящая внутренняя борьба между обидой за меня и обожанием к начальству. А я очень не хотела, чтобы её разрывали противоречивые чувства.

— Не зацикливайся, — я тронула пальцем игрушечный шарик на миниатюрной ёлочке, украшавшей её стол, и вынув из кармана брюк свой мобильный, опустилась на кожаный диванчик напротив. — Так даже лучше.

— И с какой же это стати носиться с бумажками в праздник — лучше? — фыркнула Ольга и с досадой уставилась в монитор.

— Не буду никому лишний раз глаза мозолить. Ты же понимаешь… всю эту ситуацию.

— Да ведь целый год с тех пор прошёл. Год!

— Ну, очевидно, в некоторых ситуациях — это не срок.

— Это такая чушь, что у меня даже в голове не укладывается.

— Вот и не забивай себе этим голову. Покупай своё платье, оно замечательное. В этом году отпразднуешь офисный Новый год за нас двоих, — улыбнулась я.

— Нет, так дело не пойдёт, — нахмурилась Ольга. — Давай так: бумагами мы вдвоём займёмся. И то платье, которое ты в «Леди» присмотрела… ни за что тебе не прощу, если ты себе его не купишь. Женя, ты его заслужила!

Напоминание о замечательном тёмно-зелёном платье, которое я даже успела примерить, стало настоящей солью на рану. Мой новогодний подарок самой себе — первый за много лет и по-настоящему желанный. Несколько лет назад, получив место в компании, куда иные люди «с улицы» и не мечтали попасть, я дала себе обещание вознаградить себя за труды.

И честно собиралась это обещание сдержать, пока Волков не выдал мне это задание с бумагами.

Но, может, Оля, и права…

— Даже не смей раздумывать, — прошипела подруга. — Ты который год горбатишься за троих. Мать с братом содержишь, чужие долги выплачиваешь. И ещё думать будешь, достойна ли ты хоть раз по-человечески принарядиться?

— Оль, оно и стоит недёшево.

— Знаешь, чего оно точно стоит? — внезапно всерьёз вспылила Ольга. — Оно стоит того, чтобы надеть его и заявиться на праздник, как королева! Чтобы все наши курицы клювы-то свои позахлопывали и прекратили косточки тебе перемывать!

— Боюсь, эффект может быть обратный, — печально усмехнулась я. — Скажут, что вырядилась так…

— Да и пошли они знаешь куда! Пусть видят, что тебе плевать. Ясно? Вот я бы на твоём месте ещё в прошлом январе на них жалобу накатала. Ты же у нас добрая душа, решила не скандалить.

Глава 7

Да, я храню деньги наличными — вот такой я динозавр. Потому что с банковскими карточками у меня складывались такие же непростые и нервотрёпные отношения, как и с мужчинами. Я их теряла, у меня их крали, восстановления всегда сопровождались какими-нибудь форс-мажорами, вдобавок несколько раз мои карточки просто-напросто взламывали, в том числе мой нынешний бывший.

Поэтому с некоторых пор в день аванса и зарплаты я бежала к банкомату, снимала все средства и хранила кровно заработанное дома. И опять же, до некоторых пор это прекрасно срабатывало.

После звонка я, плохо соображая, попрощалась с Ольгой, отпросилась у шефа и помчалась домой.

Мама встретила меня в прихожей нашей скромной, давно требовавшей ремонта двухкомнатной квартиры на самой окраине города. Зарёванная и бледная, она смотрела на меня, прижав к груди руки. А я… меня будто придавило её растерянным видом к месту, ноги сами собой подкосились, и я, опустив на пол сумку, плюхнулась на пуфик у входной двери.

— Гошка где? — я поискала глазами брата, вот-вот ожидая, что он выскочит в коридорчик, ведший в прихожую из дальней спальни. Развешанный под потолком блестящий разноцветный дождик сейчас совсем не вязался с моим настроением, а выглядел скорее жестокой шуткой.

— После универа с д-друзьями в бассейн поехал, — голос у матери дрожал и срывался.

Я кивнула, потёрла лицо, наплевав на тушь и подводку.

— Рассказывай.

— Женя, я, ей богу… — и мама снова залилась слезами.

После смерти отца я долго не могла смириться с тем, что именно мне придётся взвалить на себя его обязанности. И не то чтобы я характером в него пошла, просто мама была слишком мягким, слишком ранимым, слишком доверчивым человеком. А младший брат… скажем так, в этом они с матерью были схожи.

С тех пор, как папы не стало, я и наревелась, и нагоревалась, и вдоволь позлилась даже, но бесконечно длиться это не могло. Пришлось принять очевидное. Правда, и не без ошибок с моей стороны.

Познакомившись с Сергеем, я смалодушничала — сейчас-то я могла себе честно в этом признаться. Вообразила, что он сможет стать надёжной опорой не только мне, но и моим родным. Сама виновата. И виновата вдвойне, сразу не сообразив: расплачиваться за мои заблуждения будут и мои родные.

Итогом этих отношений вопреки всем моим мечтаниям о «долго и счастливо» стал повешенный на меня чужой долг, потому что мне хватило дурости оформить на себя крупный кредит. Да, доверчивостью к людям в нашей семье отличалась не только моя мама. Зато с тех пор я накрепко выучила этот урок и повторять своих ошибок впредь не собиралась.

А вот мама…

— Я же предупреждала, никогда и ни за что не пускать его в квартиру. Мам, ну как так-то?..

Я стащила сапоги, вокруг которых на линолеуме успели набежать лужицы обтаявшего снега, и повела рыдающую мать на кухню. Усадила её за стол, вынула из шкафчика успокоительное:

— Выпей-ка. Вот вода, — выхватив из зажима пару бумажных салфеток, протянула вслед за стаканом. — Всё, бог с ним. Что сделано, то сделано. Не рви себе сердце.

На душе кошки скребли, но никакие деньги не стоили того, чтобы так по ним убиваться.

— Мам, ну пожалуйста…

Как-то уж так вышло, что мне второй раз за день пришлось унимать чужие слёзы. И во второй раз очень хотелось расплакаться самой. Но нельзя, сейчас нельзя. Может быть, потом, ночью, когда все благополучно уснут и никто меня не услышит.

Мама понемногу успокоилась и, поддавшись моим уговорам, рассказала, как всё произошло. Никаких открытий, впрочем, я для себя не сделала. Сергей, умело играя на эмоциях, умудрился наплести ей с три короба о том, что мы с ним обо всём договорились, и он вернулся за своими вещами с моего разрешения. Мать, растерянная его уверенностью и напором, почти не сопротивлялась. Вот и вся история.

В итоге он прихватил с собой не только давно упакованные мной в две больших коробки остатки его одежды, игровую приставку и какую-то мелочь, но и, как мне казалось, надёжно спрятанную в одном из закрытых на ключ ящиков стола шкатулку с деньгами.

Кажется, я теперь никогда и не узнаю, откуда ему стало известно, что я вообще хранила там деньги. Складывать их туда я начала уже после того, как он меня подставил, мы с ним расстались и я выставила его из дома.

— Женя, я честно… он говорит, что, вот, Елена Степановна, хоть сейчас ей наберите и спросите… но, говорит, очень спешу… говорит, у его матери операция на сердце… и что ему сейчас же надо забрать вещи… что договорился продать что-то из них…

Я слушала сбивчивые объяснения матери, и всё, чего мне сейчас хотелось, это крепко её обнять и вдоволь нарыдаться вместе с ней. Но я знала, как сильно её пугали мои слёзы. Как-будто стоило мне заплакать, и рушилась последняя стена, на которую она ещё могла опереться.

И я, конечно же, сдержалась. Хотя бы ради неё. Иначе, не дай бог, по жестокой иронии судьбы именно нам потом и не обойтись без поиска денег для операции на материнском сердце.

— Бог с ним, мам, говорю же, — пробормотала я, поспешно смахивая с щеки предательски выкатившуюся из уголка глаза слезу. — Забудь. Знал же, сволочь, что я на работе, а ты не откажешь. Ну вот так по-дурацки в жизни бывает. Ну что теперь, вешаться? Из-за этого гада? Не разбогатеет он от этих денег. Просадит где-нибудь опять, да и всё.

Глава 8.1

Мягкий свет, вкрадчивая музыка, разговоры и смех, огоньки гирлянд, ель и остролист, уютные новогодние ароматы цитруса и хвои… Обширная лаунж-зона главного офисного здания Volkoff Center преобразилась для встречи Нового года. Народ прибывал, и от окружающих в эти дни особенно легко передавалось праздничное настроение, даже если своё застряло на нуле.

Андрей стоял в углу просторной залы, прислонившись к отделанной под тёмный мрамор стойке и наблюдал за главным входом, грея в руках стакан со скотчем.

— Обозреваешь свои владения? — от бара, за которым уже вовсю хозяйничал обслуживающий персонал, к нему шёл Никита с настолько довольным видом, будто свою программу минимум на сегодняшний вечер уже выполнил.

— Слежу за порядком, — скривил губы Андрей и поймал посерьёзневший взгляд друга.

— Андрей, ты же не собираешься…

— Слушай, голубь мира, бросай дёргаться. Я похож на патологического любителя потанцевать на граблях?

— Можно подумать, все мы топчемся на них намеренно, — проворчал Никита и со стуком опустил свой стакан на стойку. — Глазом моргнуть не успеешь, как вспылишь. А то я тебя не знаю.

Андрей поморщился, но промолчал. Внутри ворочался не до конца прирученный зверь — глухо порыкивал, но послушно прятал клыки и когти, лишь только потому что приказа выпускать их не было.

В памяти сами собой всплыли воспоминания об их последнем разговоре несколько дней назад.

— Андрей, я тебя умоляю, только не лезь во всё это прямо сейчас, — взмолился Никита под конец их диалога в переговорной. Он совершенно явно и сам был не рад, что посвятил друга в офисные сплетни, но сказанного не воротишь, а отмахнуться от новой информации Андрей уже не смог бы.

И он, сцепив зубы, в ответ пообещал себе и другу, что устраивать разборки из-за всей этой идиотии с «охотой на Ледышку» в праздники не будет. Тем более что неплохо бы перед этими самыми разборками собрать информацию о происходящем, чтобы не наломать дров. И он уже даже знал, кому поручит этим заняться.

Поэтому пришлось отыскать некое подобие золотой середины — проследить, чтобы хоть сегодня, в годовщину безобразного скандала, не случилось никаких эксцессов. А со всякими нездоровыми инициативами на рабочем месте он разберётся, когда фирма вернётся к трудовым будням после праздников.

Ободрённый его молчанием Никита улыбнулся и обвёл залу широким жестом, будто лично трудился над её убранством не покладая рук:

— Ты вот лучше отвлекись, развейся. Прочувствуй, так сказать, атмосферу волшебства. Старый год уходит, и всё такое.

Пусть бы он с собой ещё и поганое настроение прихватил. И главное, не совсем понятно, с чего оно настолько испортилось. Да, ситуация с играми подопечных в альфачей-охотников его, может, и раздосадовала, но не настолько, чтобы вот так сильно повлиять на его настроение.

И всё же внутри сидело что-то… прямо в центр солнечного сплетения будто впилась острая ледяная игла… Предчувствие?

— Вот бы всё было настолько просто, — отозвался Андрей. — Новый год — новая жизнь, а старую — в мусорное ведро.

— Ну а вот это уже даже не забавно, — ему на плечо легла тёплая рука, а в воздухе расплескался терпкий аромат Chanel Cristalle. — Тебя послушать, так старая жизнь тебя совсем доконала.

Катя.

Андрей обернулся и не сдержал улыбки — его женщина умела производить впечатление, как будто за каждым её появлением на людях скрывались кропотливые математические подсчёты. И он не знал, так это на самом деле или нет: старался не лезть в эту женскую алхимию, чтобы не портить разгадкой тайну волшебства.

Чёрно-золотистое платье сидело на ней, как вторая кожа. Он услышал, как присвистнул и поздоровался Никита. Катя рассмеялась, и в её низком грудном смехе слышалось удовольствие от произведённого эффекта. Она шутливо шлёпнула его друга по плечу.

— Ты, Фролов, не меняешься. Когда ты себе уже девушку найдёшь?

— Да что вы оба заладили! — возмутился Никита, подхватил со стойки свой стакан и на время покинул их, растворившись в растущей толпе всё прибывающих гостей и сотрудников.

— А ты что стоишь тут, как сыч, прячешься ото всех?

— Который год подряд изображать из себя Маргариту на балу Сатаны что-то не хочется.

— Боишься, колено от поцелуев распухнет? — хмыкнула Катя, поправив свои тёмные, струящиеся по плечам локоны.

— Я бы пошутил, что не о колене речь, но не хочу тебя шокировать, — без улыбки ответил он.

Катя театрально округлила глаза и захихикала:

— Тьфу на тебя, Волков!

— Кроме шуток, в этом нет нужды. В этом году отмечаем в тесном семейном кругу. Отец с матерью обещали позже подъехать. Кто-то из партнёров точно заглянет, но в этом году обойдёмся без гранд-гостей.

— Знаешь, а в этом даже что-то есть, — прищурилась Катерина. — Местные таблоиды стопроцентно разнесут сплетни о том, сколько ты спустил на этот корпоратив. Могу помочь им с нарративом. Скажем: «В этом году миллиардер Волков закатил у себя в бизнес-центре новогоднюю VIP-вечеринку только для своих». Ну и как-то привлечём прошлогоднюю тему, чтобы выиграть на контрасте. Я ещё подумаю, как лучше это преподнести, чтобы у «пострадавших» обиженок из числа прошлогодних гостей зубы свело.

Глава 8.2

На то, чтобы добраться до роскошно убранной в честь новогоднего вечера главной лаунж-зоны, мне потребовалось время.

Подумать только, я трусила подниматься наверх!

При этом ничего такого по дороге сюда я не испытывала, но стоило войти в громадное фойе нашего главного здания, и на меня накатили прошлогодние воспоминания вкупе с чётким осознанием своего непрезентабельного внешнего вида. Я винила во всём окружение — мимо меня к лифтам в шлейфе брендовых ароматов бежали, смеясь и перешучиваясь, расфуфыренные коллеги.

Я привычно сливалась с интерьером и меня это полностью устраивало, но что будет там, наверху?..

Предчувствие какой-то неведомой катастрофы взялось буквально из ниоткуда и омывало меня своими холодящими волнами.

Господи, вот это называют приступами паники? Это она? И если да, что теперь делать?

Я поздоровалась с охранниками и девчонками на ресепшене, отошла подальше от лифтов и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

Миронова, соберись! Не позорься больше положенного. Просто поднимись туда, не контактируй ни с кем без необходимости, не обращай внимания на взгляды, расквитайся с бумагами, сдай их начальству и возвращайся домой.

Делов-то!

Но от таких перспектив я не приободрилась, а совсем наоборот — тихонько застонала и привалилась к стене гардеробной, куда ещё предстояло сдать куртку.

В итоге наверх я поднялась минут через двадцать, ещё какое-то время проторчав перед зеркалом в уборной, где бесконечно поправляла и одёргивала свой офисный костюм, будто таким образом он мог по волшебству превратиться в какой-нибудь более презентабельный наряд.

Наконец я отстала от своей одежды и, собрав остатки решимости в кулак, уставилась в глаза своему отражению:

— Очнись, Миронова! У нас тут не сказка про Золушку, и тыква твоя в карету не превратится. Марш наверх!

Погружённая в мягкое сияние зала поражала великолепием, и сразу становилось понятно, почему наша компания предпочитала свои корпоративы проводить, что называется, под родной крышей. Зачем тащиться куда-то всей громадной толпой, когда здание компании благодаря талантам архитекторов включало в себя сразу несколько площадок для мероприятий.

Нанимай необходимый персонал, декораторов, организаторов, устроителей и прочих — и вопрос решён. Исключение составляли разве что летние корпоративы, которые компания Волкова закатывала где-нибудь за городом, но это уже совсем другая история.

Пытаясь своим внутренним монологом заглушить совершенно невовремя одолевший меня мандраж, я сама не заметила, как миновала главный вход и угодила прямиком в объятья успевшей раззадориться коктейлем Ольги.

— Ну наконец-то! — прошипела она мне в ухо, обдав мягким ароматом цветочным духов. — Ты как? Только не ври, говори правду.

Само собой, о моей несостоявшейся покупке она узнала первой, но, скажем так, немного в ином свете. Потому что расскажи я ей правду, подруга потащила бы меня в магазин и сама заплатила бы за платье. Сорить своими деньгами ради наряда на один вечер я бы ей ни за что не позволила.

— В порядке, — улыбнулась я и заправила за ухо выбившуюся из узла чуть подкрученную ради праздника прядь. — Сама виновата.

— Надо было бронировать, — огорчённо вздохнула Ольга и закусила губу. — А что, ну вот совсем ничего на замену не смогла подыскать?

Я помотала головой:

— Вообще ничего.

— Слушай, ну а почему из проката ничего не взяла? Как в прошлом году?

— Из проката уже всё разобрали, — соврала я. — Оль, да мне, если честно, так даже удобнее. В конце концов я здесь сегодня, считай, по работе.

И я сама почти поверила в то, что так думала — вокруг все были заняты исключительно собой и теми, с кем общались. Ничего такого, чего я страшилась, в жизнь не воплотилось — никто на меня не глазел, не тыкал в меня пальцем, не шушукался у меня за спиной. По крайней мере, я ничего такого не заметила.

Мой взгляд невольно заскользил по толпе, и словно в насмешку над моими убаюкивающими недавний приступ паники мыслями наткнулись на выразительно насмешливый взгляд высокой брюнетки.

Катерина о чём-то ворковала с Волковым, на которого я приказала себе не смотреть, и выглядела, как всегда, сногсшибательно. На её фоне не то что я, даже огненная красавица Ольга чувствовала себя неуютно. Настоящая светская… пантера. Это определение ей больше шло — из-за цвета волос.

Под этим насмешливым взглядом моя рука невольно снова потянулась к борту пиджака, чтобы одёрнуть, поправить. Но я сжала пальцы в кулак и отвернулась.

Других мне, что ли, проблем не хватало? Переживать ещё, что думает обо мне нынешняя пассия моего начальника. Впрочем, что она думала обо мне в целом, я и так знала. Екатерина Сармина в борьбе мнений заняла место рядом с теми, кто в прошлогодних событиях винил исключительно меня. Экая неожиданность…

— Слушай, — Ольга тоже огляделась. — Давай я тебе коктейль соображу. У меня там знакомый сегодня колдует. Нафантазируем тебе что-нибудь необычное и зашибенное. Он в своём деле мастер.

Я вытащила из кармана телефон, чтобы проверить время. М-да, долго же я сюда добиралась.

Глава 8.3

Он не идиот и, конечно, не собирался выговаривать ей за не слишком-то соответствующий прадничной атмосфере корпоратива вид. В конце концов, кроме очевидных рамок приличия, никто из сотрудников его компании не был обязан являться на офисные праздники в строгом соответствии с какими-то правилами.

Но весь её деловой вид так и кричал в немом протесте его приказу.

Андрей вполуха слушал увещевания Катерины поскорее расквитаться с здешним «скучным сборищем» и поехать куда-нибудь, где «повеселее». Он умел отключаться в такие моменты, не мешая Кате выплёскивать свои капризы и недовольство во внешний мир, потому что иногда ей просто необходимо было дарить свободу выговориться.

Почему-то эта роскошная и в целом успешная женщина обожала жаловаться на жизнь. Он подозревал, что тут сказывался недостаток родительского внимания в детстве — её сверхзанятные мать с отцом предпочитали оставлять дочь на попечение няньки, и привлечь их внимание маленькой Кате удавалось только драмой. И большая Катя время от времени не гнушалась применять этот годами отработанный приём.

— …твоих сотрудников. Они же всё равно даже сейчас на цыпочках ходят. Потому что ты в зале. Не даёшь им расслабиться.

— Катя, не уговаривай. Я никуда сегодня ехать не собираюсь. Настроение не то.

— Блин, Волков, вот бываешь же ты занудой!

— Я уже сказал, родители подъедут. И сегодня важные бумаги должны прийти. Если я не подпишу их сегодня, ни в какой снежный рай мы с тобой не поедем. Ты меня услышала?

Он посмотрел ей в глаза, давая понять, что сейчас не время капризничать. И она его поняла, пожала плечами и, последовав его примеру, уставилась взглядом в толпу:

— Ладно. Как хочешь. Будем обсуждать твоих сослуживцев. Вот уж где развлечение, правда? А потом до конца вечера я променяю тебя на Фролова, он-то хоть развлекаться умеет.

— Всё что твоя душа пожелает.

— А эта ваша звезда прошлогоднего корпоратива с маскировкой, кажется, прогадала.

Его глаза безошибочно отыскали в толпе серый костюм — Миронова о чём-то говорила с подругой, хмурилась, кусала губы.

— Или она и в этом году решила выделиться? Ну вот просто вся из себя не такая как все. Ты зря её в фирме держишь, Андрюш. От неё одни неприятности.

Сегодняшний вечер определённо становился испытанием. Ледяная «игла» в солнечном сплетении медленно проворачивалась.

— Катя, если мне понадобится совет в области кадровых решений, я обязательно его у тебя попрошу. Договорились?

— Боже, да что ты сегодня такой раздражённый? Ты что, из-за бумаг переживаешь?

— Нет, не переживаю. Бумаги придут, я их подпишу, и мы с тобой укатим подальше от всего этого, окей? Всё, как ты хотела. Только наберись терпения и переходи на мою сторону баррикад.

— Хочешь сказать, я тебя не поддерживаю?

— Хочу сказать, что каждый выполняет свои обязанности по мере сил. Все без исключения. И даже по праздникам они волшебным образом не улетучиваются. Обычно их прибавляется.

— Вот только не надо разговаривать со мной в таком покровительственном тоне.

Он вздохнул. Никто не любит, когда его пытаются дёргать за тот самый невидимый поводок. Правда, Катерина?..

А самое забавное, она до одури боялась, что никакого поводка в действительности-то и нет. То есть заяви она сейчас, что отправляется на поиски компании повеселее, уверена ли Катерина, что он кинется уговаривать её остаться?..

— Ладно, забыли, окей? Может, у меня тоже настроение сегодня не особенно праздничное…

Она не успела закончить своё завуалированное извинение. К Мироновой подкатили самопровозглашённые альфачи, а ей вообще-то сейчас ещё бумагами заниматься.

Андрей опрокинул в себя остатки скотча, припечатал стакан к стойке и, пробормотав извинение, пошагал в толпу.

Подвыпившие «ухажёры» растворились, стоило ему подойти. Он едва успел ответить на их сбивчивые приветствия и поздравления с наступающим.

Серо-голубые глазищи смотрели на него снизу-вверх не мигая. Он что, её напугал?

И почему глаза у неё как-то странно блестели, будто она едва сдерживала слёзы? У неё что-нибудь случилось? Или её расстроили эти, мать их, «кавалеры»?

Он всего-то и хотел напомнить ей про бумаги. Попросить, чтобы не отвлекалась. И пообещать, что после того, как он поставит на них свою подпись, она полностью свободна и может провести остаток вечера, как ей вздумается.

Но сказал он почему-то вовсе не это.

— Вы про дресс-код что-нибудь слышали?

— Дресс-код?..

— Дресс-код. Или это такой демарш? Отплата за то, что я поручил вам возиться с бумагами?

Она недоумённо заморгала, будто пыталась сообразить, о чём он вообще говорит. Андрей чертыхнулся про себя — пожалуй, нет, никаким таким протестом её внешний вид не был. Почему же тогда не последовала естественному желанию любой женщины выглядеть на праздники наряднее?..

В мозг тут же непрошено ввинтились недавние слова Катерины: «Ну вот просто вся из себя не такая как все».