Босс купил меня

Глава 1

- Завьялова! - рыжая останавливается в коридоре, увидев меня.

Я тоже останавливаюсь, потому что такое проявление чувств настораживает. Секретарь генерального мне не нравится. Она вечно расфуфыренная и наглая, словно ей все вокруг должны.

Правда, сейчас рыжая (так я зову ее за глаза) раскрасневшаяся и растерянная, совсем не похожа на себя. В меня она вцепляется, как утопающий в брошенный из ниоткуда спасательный круг.

- Откуда ты здесь в это время?! - тащит в сторону приемной.

- Ээээ… - тяну неуверенно. - Сказали, что можно сегодня зарплату получить после четырех. Я освободилась и…

- Это бог тебя послал мне, - перебивает рыжая, затащив меня в приемную генерального. - Тебе нужно немедленно отвезти договор!

Она впечатывает мне файл с листами в грудь, по инерции беру его.

- Прямо сейчас! - продолжает рыжая, записывая на стикер адрес и клея поверх файла.

- А зарплата… - робко произношу я.

- Если успеешь подписать договор, от меня лично получишь премию три тысячи рублей, - торжественно кладет руки мне на плечи. - Но все завтра. А сейчас дуй по адресу. Генеральный вот-вот уедет в аэропорт, а договор должен быть подписан сегодня. Он в курсе. Ну что стоишь? Бегом-бегом-бегом!

Ничего не остается, как покинуть приемную и на скорости припустить к лифтам. Желудок неодобрительно урчит, и я мысленно даю ему совет потерпеть. Да, сегодня придется перебиться, зато завтра плюс три тысячи к окладу! Оно того стоит. Главное, успеть подписать договор.

На метро до нужного адреса всего три остановки и десять минут пешком, эту часть пути я преодолеваю чуть ли не бегом. Остановившись у двери, пытаюсь отдышаться, щеки горят. Последние дни такая жара, а вечные пробки только добавляют духоты.

Дверь открывается, выпуская двух пацанов лет десяти, задержав ее, проскальзываю внутрь и иду к лифту, прикидывая этаж.

В лифте поправляю волосы, все-таки генеральный директор. Конечно, я всего лишь курьер, но мало ли ему не понравится, как я выгляжу. Не представительно, например. Опускаю взгляд на резиновые шлепки и шевелю пальцами. Простенький сарафан, за спиной тканевый рюкзак. Мне сказали, для курьеров дресс-кода нет.

Нужный этаж я в итоге проезжаю, спустившись на один вниз, нажимаю кнопку звонка и тут понимаю: понятия не имею, как выглядит наш генеральный. Я с ним не встречалась, а на стенах его портретов как-то не висит. Быстро заглядываю в договор: “... в лице генерального директора Бродского Ярослава Сергеевича”...

Уже неплохо. Фамилия-то какая. Бродский.

Распахивается дверь, я натягиваю улыбку и так и застываю. Мужчина напротив меня полуголый. То есть на нем спортивные штаны, и они определенно слишком низко сидят. А еще он мокрый. Со светлых вьющихся волос на плечи и грудь капает вода.

Я наблюдаю, как одна из капелек скатывается вниз по подкачанному животу и теряется в дорожке волос, уходящей от пупка вниз. Мне кажется, когда поднимаю глаза, они размером с чайные блюдца.

На лице мужчины вопрос, но так как я все еще дебильно молчу, он спрашивает сам:

- Курьер?

Киваю, зачем-то сильнее прижимая файл к груди. На мне сарафан на бретельках, и файл неприятно липнет к коже.

- А вы… Ярослав Сергеевич? - спрашиваю зачем-то. Он только усмехается, открывая шире дверь.

- Проходи.

И уходит в гостиную. Я топчусь секунд десять на месте, а потом, оставив шлепки и рюкзак в коридоре, несмело прохожу внутрь. Мужчина как раз откидывает на спинку дивана полотенце, которым вытирал голову. Я не знаю, куда деть глаза.

Это вообще нормально, что он ходит передо мной в таком виде? И вообще, чего он такой молодой? Ему лет тридцать, не больше, я думала, в таких компаниях директорам лет пятьдесят как минимум. Нужно же время, чтобы все это создать и развить… А этот просто киношный босс, ну правда.

Киношный босс тем временем оказывается напротив меня и протягивает руку. Пару секунд тупо смотрю на нее, а потом поспешно отдираю от себя файл с договором и отдаю мужчине. Он вздергивает бровь, мазнув взглядом по моей груди, а я мысленно себя ругаю: кожа вся красная и в мелких точках от файла.

- Мне надо просмотреть договор, - замечает мужчина, садясь за стол. - Хочешь кофе?

- Эээ… Нет, нет.

- Брось, выпей. С кофемашиной, думаю, разберешься. И сделай мне эспрессо, если не затруднит.

И все, погружается в договор, а я ползу в кухню, снова задаваясь вопросом: это нормально? Какой-то он неправильный босс, ей-богу. Он должен… Что? Ну наверное, должен быть более… представительным. Более деловым.

И вообще, он меня знать не знает, а я уже в его квартире делаю ему кофе. И себе. Хотя я действительно не хотела кофе. Но если не выпью, то получится, что я просто обслуживала его у него же дома. Это что-то как-то совсем никуда.

Короче, в итоге я пью американо, который не люблю, но морочиться с молоком ради капучино не решилась. Смотрю на неправильного босса, который все так же с голым торсом изучает договор. Пару раз (ладно, не пару) мой взгляд сползает от лица мужчины вниз.

Ну просто если честно… Я впервые вижу такой мужской торс в живую. Картинки в интернете, понятное дело, не в счет. А тут… Ну круто. Красиво. И вообще, красивый мужчина. Светлые волосы, голубые глаза с длинными ресницами, прямой нос. Губы тонковаты, но это наоборот как будто придает лицу… Не знаю, интеллигентность?

Боже, Оля, ну ты докатилась, капец. Пялишься на собственного босса. Надеюсь, он не заметил.

Как только Бродский встает, я вскакиваю следом, поправляя подол сарафана.

- Все в порядке? - спрашиваю зачем-то.

Хотя как зачем - от этого зависит моя премия. Три тысячи на дороге не валяются.

- Угу, - кивает он, вставая напротив меня. - А у тебя?

- У меня? Эээ… - да что оно ко мне прилипло, это дебильное “эээ”. - Да, конечно. А что?

- Ты выглядишь испуганно.

- Эээ…

Вот черт.

Глава 2

Рыжая не обманывает, и утром я получаю не только зарплату, но и обещанную премию. Хотя не исключала, что меня уволят за вчерашнее поведение. Ну в плане, этот босс-великолепный торс разозлится, что я себя как-то не так вела. Или не вела… Короче, скажет, прочь оленей из моей строительной фирмы, и все…

Не удержавшись, хихикаю, стоя на эскалаторе. Ничего не могу поделать, но несмотря на всю абсурдность случившегося, воспоминания заставляют меня улыбаться. А после получения денег настроение и вовсе поднимается на высокую отметку.

Закончив в начале четвертого работу, я покупаю фрукты и еду к ба. Больница большая, холл забит людьми, и до меня никому нет дела. Прохожу в нужное отделение и заглядываю в палату на четырех человек, куда разместили ба.

- Оля, Оленька, - тянет она ко мне руки, пытаясь подняться, но я быстро подхожу и, обняв, укладываю ба обратно.

- Лежи, лежи, - улыбаюсь, погладив по седым волосам, убранным назад ободком. - Как ты? Я тебе фрукты привезла.

- Не надо было, милая, у меня все хорошо, - сжимает мою руку, и я кладу поверх другую, глажу по морщинистой коже, покрытой пигментными пятнами.

Ба маленькая и худенькая, а сейчас выглядит худее обычного. Щеки немного впалые, кожа бледновата. Не сказать, что она идет на поправку.

- Я с врачом переговорю и вернусь, ладно? - целую ее в лоб. - А ты пока яблоко съешь, сейчас нарежу тебе кусочками.

Выйдя за дверь, съедаю огрызок, и быстро иду в сторону нужного кабинета. Врач, который лечит ба, внушает мне уважение с примесью опаски, я совершенно теряюсь возле этого мужчины под два метра ростом со строгим лицом.

Некоторое время он что-то пытается объяснить, используя медицинские термины, но поймав абсолютное непонимание, вздыхает.

- Послушайте, Ольга, - говорит сочувственно. - У вашей бабушки серьезные проблемы с сосудами, которые она к тому же запустила. Ей требуется сложная операция.

Дыхание на секунду застревает в районе диафрагмы, и я судорожно тяну носом воздух.

- Но вы же можете сделать такую операцию? - спрашиваю с надеждой.

- Конкретно наша больница нет, но в Москве есть те, кто может.

Не успеваю выдохнуть, как мужчина добавляет:

- Только очередь на бесплатную операцию придется ждать долго, а она нужна срочно.

Фак.

- И сколько это стоит?

Помявшись, мужчина пишет на листочке цифру и показывает мне. Я прикрываю глаза, перед которыми и так все мутнеет. Мне никогда, никогда не раздобыть таких денег.

- О чем задумалась, Олюшка? - ба выдергивает меня из мыслей, я старательно улыбаюсь, продолжая резать яблоко.

Внутри пустота, все дрожит от обиды и страха за будущее. Врач дал мне лист с благотворительными фондами, предложил обратиться туда. Попытаться найти деньги где-то еще. Взять кредит, занять у знакомых…

Прогнозы не дал. Никакие. В любой момент ба может умереть из-за каких-то там бляшек в сосудах. Просто секунда. Есть человек, нет человека. Но почему именно ба? За что? Она еще совсем не старая, ей в этом году только шестьдесят четыре исполнилось.

- Думаю о том, что тебе придется оставить свою подработку, - выдавливаю улыбку.

Знаю, что если расскажу об операции, ба откажется. Упросила доктора молчать пока о том, что она платная. Он согласился, хотя довольным не выглядел. Зачем ему все эти трудности, конечно…

- Вот еще, - фыркает ба, - сейчас в норму приду и вернусь.

- Больше никакого мытья полов, - строго смотрю на нее, качая головой. - Хочется физнагрузки, гуляй по городу. Вот это действительно полезно.

- Оля, ты же понима…

- Ба, все, - мотаю головой. - Я понимаю, что больше не допущу, чтобы тебе стало плохо, ясно?

Она молчит, но поджимает губы, недовольна. Вздохнув, протягиваю ей еще одно очищенное и нарезанное яблоко.

- Двигайся давай, читать будем, - устраиваюсь возле, доставая книгу из рюкзака.

- Нарине… - улыбается ба. - Мы будем мешать, Оль…

- Ничего, я тихонько, - открываю книгу и виском прижимаюсь к виску ба.

Чувствую, как под морщинистой мягкой кожей стучит венка. Мне хочется зажмуриться, а открыть глаза дома, и чтобы ба была здорова, и мы валялись на диване, вот так же читая ее любимую книжку. И я все для этого сделаю. Все.

На следующий день на работу я опаздываю. Это такой капец, даже не знаю, как так вышло. Точнее, знаю, мать закрылась в санузле и плевать хотела на мои стуки и на то, что мне надо на работу. Вечером она изрядно поддала, и все утро провела в обнимку с унитазом. Я чертыхалась, но поделать ничего не могла.

- Подождите, подождите, - причитаю себе под нос, несясь в сторону лифта в здании.

Но он набит битком, закрыв двери почти перед моим носом, уматывает вверх. Фак!

Тычу в кнопку второго, пытаясь отдышаться. Рыжая по-любому будет недовольна. Особенно после того, как вручила мне премию. Решит, что я расслабилась. Хотя пофиг, пятнадцать минут роли не сыграют, подумаешь. Забрать документы дело двух секунд.

Дую на выбившиеся из косы волосы, чтобы убрать их от лица, когда слышу за спиной:

- Доброе утро.

Пальцы ног поджимаются сами собой. Этот дьявольский голос я узнаю сразу. Уважаемый босс Ярослав Сергеевич Бродский. Прямо сейчас за моей спиной. Полуобернувшись, выдавливаю улыбку: ну точно он. В белой рубашке и бежевых брюках, волосы аккуратно уложены. Вот теперь он куда больше на босса похож. Когда одет.

- Здрассссьте, - выдаю я и сразу отворачиваюсь и зажмуриваюсь.

Аррр, какой позор!

На мгновенье перед глазами снова проносится сцена, как он усаживает меня на стол, как склоняется к моему лицу, а я тупо хлопаю глазами, не пытаясь сопротивляться. Вот даже думать не надо, чтобы понять, какого он теперь обо мне мнения.

Впрочем, это не имеет никакого значения. Лишь бы не уволил, остальное неважно. Зарплата курьера у него в фирме очень приличная по сравнению со многими другими.

Глава 3

- Не куксись, подруга, - Надька треплет меня по плечу, повязывая передник.

Я вяло улыбаюсь, переодеваясь в черную юбку и белую футболку - такова наша рабочая униформа для бара.

- Я понимаю, ты переживаешь, но сама сказала, что операцию сделают, так что все будет хорошо.

Киваю, опуская голову и делая вид, что поправляю короткую юбку. Надя - хорошая подруга, но рассказать ей про то, что операция платная и сколько она стоит, не могу. Тогда она начнет помогать и, конечно, будет выпытывать подробности.

А с этим будут проблемы. Потому что у меня появился план, как достать деньги. И он откровенно дерьмовый. Только другого нет - в этом вся проблема. Надька, если узнает, конечно, будет отговаривать. А мне и так сложно решиться на то, что я задумала.

- Сделаю тебе капуч, - подмигивает подруга, - или хочешь сэндвич?

- Не откажусь ни от того, ни от другого.

Надька смеется, выходя из комнаты, бросив напоследок:

- Попрошу Гошу сделать.

Гоша наш повар, и он никогда не отказывается накормить бедных овечек - так нас называет. Почти все официантки - студентки, которым нужны деньги, так что ничего удивительного, что мы харчуемся в кухне заведения. Главное, не наглеть, и не будет проблем.

Покосившись на открытую дверь, я подхожу к Лиане, убирающей вещи в свою сумку. Мне очень повезло, что она сегодня здесь и не придется искать по девчонкам ее номер телефона. Это вызвало бы лишние вопросы. Лиана знакома с владельцем бара и иногда подменяет наших девчонок, если кто-то заболел, например, ну или еще по какой-то причине.

В этом баре она отработала в свое время два года, а потом ушла в стриптиз, и уже три года танцует в ночном клубе. А еще о ней ходят кое-какие слухи, которые я прямо сейчас собираюсь проверить. И если это только слухи, то мне будет стыдно перед Лианой до конца жизни.

- Что? - она смотрит на меня.

Сложно сказать, красивая Лиана или нет. У нее слишком много всего на лице: наращенные ресницы, надутые губы, и несколько слоев макияжа. Я рядом с ней, как бледная поганка.

- Я хотела спросить… - у меня потеют ладони, и голос неестественно дрожит. - Только не обижайся… я просто слышала… - Господи, подумать только, как сложно это сказать. - В общем, мне нужны деньги, и я… Я слышала, что ты… Что я могу…

Лиана усмехается, достав из сумки тонкие сигареты, кивает в сторону выхода.

- Пошли покурим.

Я безропотно следую за ней к служебному входу, надеясь, что подруге не придет в голову меня искать.

Затянувшись и выдохнув в сторону горький дым, от которого у меня неприятно щекочет в носу, девушка спрашивает:

- Значит, нужны бабки? Много?

Поколебавшись, киваю. Но потом называю сумму. У людей разные представления о том, что считается много денег, а что нет. Лиана только кивает на мой ответ.

- И ты хочешь продать себя?

Я краснею. Боже, это такой стыд.

- Я… Я не знаю, - качаю головой. - То есть, наверное, да… Просто я не знаю, что именно под этим подразумевается?

- Под этим всегда подразумевается одно: секс, - невозмутимо продолжает Лиана, я стискиваю пальцы. - Но секс бывает разным. Чем он изощреннее, тем больше ты можешь получить.

- Мне бы желательно, обозначенную сумму, и чтобы по-минимуму… - я не могу закончить фразу. Лиана вздергивает бровь, разглядывая меня.

- Девственница?

У меня начинает гореть лицо, кажется, жар расползается по всему телу. Короче, ответа не требуется, но я все же киваю.

- Можно продать девственность.

- Что? - смотрю на нее.

- Это самое простое и очень прибыльное… мероприятие, - она на секунду запинается. - Огромное количество мужиков повернуто на этом и готовы платить за ночь с девственницей. Большее им неинтересно.

- Правда? - у меня на лице, кажется, гримаса отвращения. По мне, так такие люди уже извращенцы.

- Представь себе, - она выкидывает окурок в урну. - Я узнаю о тебе и сообщу. За посредничество возьму процент, сама понимаешь… Номер мой запиши и маякни, чтобы твой сохранился.

- У меня телефон остался в баре.

- Ну так пошли, все равно работать пора.

Когда выхожу в зал, Надька подвигает мне тарелку с готовым сэндвичем и кофе.

- Ты чего так долго? - смотрит на часы.

- В туалете была, - вру ей и быстро ем. Уже началась смена, благо в будни не так много людей в это время.

Правда, из-за этого я не могу отвлечься от мыслей о ба, операции, и разговоре с Лианой. Чем больше думаю об этом, тем больше паника. В любом момент ба может не стать. Нет, возможно, она проживет и без операции несколько месяцев, а возможно, и нет.

И вот это подвешенное состояние убивает меня. Я пишу ей каждые три часа и выдыхаю, только когда она отвечает. Ночью лежу, пялюсь в потолок, кручусь с бока на бок и не могу уснуть. Не могу, сколько ни пытаюсь, пересчитала всех баранов мира, по ходу. Но тревога, свернувшись у сердца змейкой, то и дело жалит, не давая спокойно выдохнуть.

Мне некого просить о помощи. Старшая сестра ба умерла несколько лет назад, а ее дети как-то не рвутся общаться со своей родственницей. Да и живут они далеко, в маленьком городке под Рязанью, откуда у них деньги…

Фонды - это слишком долго, и не факт, что ба вообще возьмут в программу. Хотя я и написала по всем, которые дал доктор, и еще в несколько, найденных в сети. Мы могли бы продать квартиру. Если бы это была моя квартира. Но она принадлежит матери, а та плевать хотела и на меня, и на ба. Особенно на ба и особенно теперь, когда та не приносит, по мнению матери, никакой пользы.

В кредите мне отказали в двух банках. Завтра пойду в другие, но…

Я бросаю взгляд на пробегающую мимо Лиану. Она улыбается весело и задорно, подмигивает какому-то парню, пьющему кофе. Даже если она не красавица, ее уверенность в себе определенно делает девушку привлекательной.

Не хочу знать, как она зарабатывает свои деньги, но… Но кажется, мне придется столкнуться с этим. И я точно не смогу, как она: улыбаться, заигрывать, флиртовать, вести себя сексуально. Это вот вообще не мое.

Глава 4

Почему-то у меня не возникает сомнений на тему, кого именно он ждет возле служебного выхода. Надя уехала минут за десять до, спешила на встречу, а мне вот спешить некуда. Наоборот, домой не хочется. Ба там нет, только мать, если не пьяная и не в компании, то обязательно будет пилить за что-нибудь.

Из бара мы выходим вместе с Лианой, и она первой обращает внимание на Бродского.

- Ух ты какой, - чуть ли не присвистывает. - Интересно, кого он тут ждет.

- Так подвали, узнай, - подначиваю ее вроде как в шутку, надеясь проскочить незамеченной.

Лиана скромностью не отличается, потому, оправив короткую юбку, двигает в сторону мужчины, в то время как я рассчитываю обойти их с другой стороны машины и тихонько раствориться в московском вечере. Но моим планам сбыться не суждено.

- Бэмби! - безапелляционно громко произносит Бродский, и я, вздохнув, оборачиваюсь.

- Я вам не олень, окей? - спрашиваю его.

Лиана дергает бровью, а потом, усмехнувшись, сваливает, цокая каблуками. Даже немного стыдно становится за свое поведение. Надеюсь, девушка не в обиде.

- Сюда иди, не олень, - посмеивается Бродский, убирая телефон в карман. Я приближаюсь, сложив на груди руки.

- Давайте все проясним, - начинаю первой. - Признаю, что в день нашего знакомства я вела себя… непозволительно. И это дало вам возможность думать, будто меня можно в любой момент усадить на стол и…

Не заканчиваю фразу, потому что Бродский, подхватив меня за талию, усаживает на капот машины. Я ойкаю, глядя на него во все глаза.

- Так посадить? - спрашивает он абсолютно серьезно.

Нет, правда, ну сама невинность, просто уточнить решил. Хорошо, что на мне шорты, потому что этот мужчина опять у меня между ног. Это уже просто немыслимо. Правда. Самое немыслимое заключается в том, что будь на его месте любой другой мужчина, я бы…

- Слушайте… - начинаю снова, перебивая свои собственные мысли, он улыбается, поставив ладони по сторонам от моих ног.

Его лицо приближается к моему на несколько критически важных сантиметров, превращая расстояние между нами в интимное.

- Слушаю.

Я качаю головой, отклоняясь назад, насколько это возможно. К сожалению, капот сделан так, что меня неумолимо тянет вниз, прямо к бедрам уважаемого Ярослава Сергеевича. Ладно, хватит с меня.

- Просто поймите: я не одна из ваших подружек, которые появляются на одну ночь, а потом исчезают, не оставаясь в памяти. Мне это не нужно. Не подходит такой формат. Понимаете, к чему я веду?

- К тому, что ты не будешь со мной спать.

- В точку. Вы мне неинтересны, ясно? Просто вот вообще. Никак. Жирный ноль по эмоциям.

Бродский криво улыбается, а потом кладет руки на мои бедра и толкает на себя. Естественно, я съезжаю по капоту вплотную. Толчок разносит по телу ворох совершенно неуместных искр возбуждения, от которых мое дыхание на несколько секунд предательски сбивается.

- Да, по эмоциям ноль, - насмешливо констатирует Ярослав на мои вспыхнувшие щеки, которые по-любому заметны в свете желтого фонаря.

- Знаете, что, - я злюсь, толкаю его, вынуждая отойти, и спрыгиваю наконец с проклятого капота. - Не надо со мной играть. - Даже палец вперед выставляю для надежности. - Вы меня не интересуете. И перестаньте ко мне приставать, а не то я на вас в суд подам за домогательства, ясно? Это не блеф, я могу. Правда, могу.

Отхожу на пару шагов назад, чтобы почувствовать себя в относительной безопасности. Бродский снова приваливается к капоту, складывая на груди руки. Я с неудовольствием замечаю, что ему очень идет рубашка и подвернутые до локтей рукава.

Интересно, он переспал с той брюнеткой? Вполне ведь мог. А потом решил до кучи и меня уложить в постель. Нет, ну это перебор, наверное, даже для него. Зачем ему столько.

- Ясно вам? - повторяю, тряхнув головой, чтобы отогнать совершенно ненужные мысли прочь.

- Предельно ясно, Бэмби.

- Вот и хорошо. Спокойной ночи, Ярослав Сергеевич, - огибая его по дуге, когда слышу ответ в спину:

- Спокойно ночи. Но имей в виду, мы не договорили.

Да ну блин, нет.

В метро я сижу, закрыв глаза. Не сплю, кручу в голове разговор с Бродским. И вообще всю ситуацию. Вот ведь зациклился он на мне ни с того, ни с сего. Хотя понятно, с чего. Вела я себя, скажем так, неоднозначно, вот он и решил…

Впрочем, вряд ли мне стоит опасаться всерьез. Вокруг него слишком много женщин, чтобы он не забыл обо мне в ближайшее время. Думаю, у него даже спортивного интереса не возникнет - лениво. Да и зачем, когда помани любую, и она пойдет?

Странно другое: то, как на него реагирую я. Положим, он красавчик. Положим даже, мне приятно, что он обратил на меня внимание. Но он ведь позволил себе много больше. Он касается меня. Постоянно касается. Приближается, нарушает личные границы. А я… Я не реагирую. Не боюсь. Не боюсь его.

Объявляют мою станцию. Выбравшись из метро, не спеша плетусь в сторону дома. Ноги путаются сами в себе, настолько мне не хочется туда. Но делать нечего. Нам надо где-то жить, и если я не буду выполнять правила матери, она перестанет терпеть присутствие ба. Иногда кажется, она и меня с трудом терпит. Только из-за того, что я приношу деньги.

Надеюсь проскользнуть мышкой в комнату, но мои надежды не оправдываются. Как только захожу в прихожую, из санузла выходит мужик. Я видела его пару раз, один из маминых собутыльников и по совместительству тот, с кем она коротает ночи.

Как я ненавижу такие ночи. Тонкие стены не крадут звуки, и меня откровенно тошнит каждый раз, когда я понимаю, что там происходит. Спасает только музыка в наушниках.

Но сейчас не спасает ничего. Я сжимаю губы в тонкую полоску, глядя на краснолицего мужика, от которого разит алкоголем. Сальный взгляд прогуливается по моему телу, и я чувствую, как к горлу подкатывает тошнота.

- Оля, да? - широко улыбается он, в верхнем ряду не хватает зуба.

Глава 5

- Ты что, рылась в моей сумке? - я вскакиваю с кровати, все еще непонимающе щурясь со сна. - Что ты там искала?

- Что за операция? Бабке нужна операция? - мать говорит о своем.

Впрочем, я и так соображаю, что она хотела: денег на опохмелку.

- Да, нужна, - вздыхаю устало. Нет смысла спорить уже.

- За такие деньги? - она трясет бумагами, плотно зажатыми в руке. - Ты спятила? И где ты планировала взять их?

- Я не знаю, - повысив голос, выдираю из ее рук листы. - Больница выставила счет, вот и все. Не знаю я, как его оплачивать!

- Я знаю, - мать неожиданно понижает голос, становится спокойной, и это меня только пугает. - Никаких счетов ты оплачивать не будешь. Хватит ума ведь кредит взять, влезть в долги ради бабки. Ей все равно помирать, отжила свое, и хватит.

- Ты нормальная?! - ору я, не выдержав. - Она живой человек! Она столько тебе помогала, обо мне заботилась… Она мама твоего мужа, между прочим! Ты вообще его любила когда-нибудь?!

Лицо мамы становится просто каменным. Я тяжело дышу, а она выплевывает в ответ:

- Не смей такое говорить, поняла? Никогда не вспоминай Лёню! Никогда! Он бросил меня одну с маленьким ребенком!

- Он умер, мам! - продолжаю я кричать. - Не говори о нем так, он никогда бы не бросил нас!

- И все-таки его нет, - ее глаза холодные, кажется об этот взгляд можно порезаться. - Имей в виду, Оля, надумаешь залезть в долги, выставлю за порог вместе с бабкой. Я серьезно тебе говорю. Я и так задолбалась всю жизнь в нищете жить. Только этого еще и не хватало. Вместо того, чтобы найти нормальную работу, ты шатаешься в поисках денег для бабки.

Она уходит, закрыв за собой дверь, я опускаюсь на диван, держа в руках смятый счет. Найти нормальную работу… Я отучилась в колледже на курсе “делопроизводство”, но почему-то никто не спешит брать в секретари девушку без опыта. А если соглашаются, то там такая зарплата…

Курьером я получаю больше. Как будто я не хочу нормальную работу… Нормальную жизнь… Оглядываю комнату и начинаю собираться. Сейчас это не главное. Главное - вытащить ба, а там уж будет видно. Только бы мать не мешала.

В приемную к рыжей я захожу безо всякого настроения. Зато она явно на подъеме. Даже говорит со мной доброжелательно, без привычной заносчивости.

- Это все развезешь в своем режиме, - выдает бумаги, - но сначала сгоняй по этому адресу и передай документы.

- А там что? - спрашиваю, принимая отдельный файл.

- У Ярослава Сергеевича встреча в ресторане, нужно отдать ему. О тебе знают, будут ждать.

Отлично, о Бродском я и забыла. Хотя он обо мне, скорее всего, тоже. К тому же у него встреча… Не думаю, что может что-то случиться.

Ресторан находится на Старом Арбате. Я с удовольствием прогуливаюсь по нему, обожаю это место, но бываю тут нечасто - времени нет. В ресторане меня провожают к одному из столиков у окна.

Напротив Бродского девушка лет двадцати пяти, короткие темные волосы, модное платье подчеркивает достоинства фигуры. На запястье татуировка - скрипичный ключ и в сторону от него уходит замысловатый красивый узор.

Когда я останавливаюсь рядом, они оба умолкают, поворачиваясь в мою сторону. Знаю, что выгляжу неуместно: на мне шорты и широкая футболка с мультяшными принтом. Но я не собиралась вообще-то по ресторанам таскаться.

- Доброе утро, прошу прощения, я привезла документы, - выдавливаю улыбку, девушка встает.

- Мне как раз пора, - накидывает на плечо сумочку. - Спасибо, что уделил время.

Ярослав только натягивает улыбку, не совсем, правда, искреннюю. И когда девушка покидает зал, откидывается на спинку стула и протяжно выдыхает.

- Садись, Бэмби, - говорит мне, - выпьем кофе.

- Я не…

- Садись.

Присаживаюсь на место брюнетки, разглядываю Бродского, он выглядит задумчивым и недовольным.

- Что, девушка обломала? - не удерживаюсь от ехидного замечания и тут же прикусываю язык. Ну на фига?

Но мужчина только усмехается, переводя на меня взгляд.

- Это моя бывшая жена. Развелись в прошлом году. Нужно было встретиться, кое-что обсудить.

- Оу… - это все, на что меня хватает. Почему-то я думала, такие, как Бродский, не женятся в принципе. - Почему расстались?

- Правда, хочешь знать? - вздергивает он бровь. Я тушуюсь, ответить не успеваю. - Ей нужен был влюбленный рыцарь в сияющих доспехах, я оказался далек от идеала.

- Зачем тогда было выходить замуж?

- Потому что вы, женщины, таковы, - он улыбается. - Вас хлебом не корми, дай только кого-нибудь спасти. Даже если никто не хочет, чтобы его спасали.

Ну ясно. Она мечтала его исправить, а ему все это нафиг не надо. Ему нравится девиц на стол сажать и…

Бродский заказывает мне капучино, пока я размышляю о его браке.

- Я не буду, - шиплю в ответ, когда официант отходит. - Я вам документ привезла, и мне надо ехать работать.

- Расслабься, Бэмби. Я твой директор и разрешаю начать рабочий день позже.

Пялюсь на него и снова брякаю ни к месту:

- Вы жене изменяли?

Бродский невозмутимо дергает бровью.

- Я не клялся ей в верности. Изначально дал понять, какими будут наши отношения в браке.

Вот теперь я удивлена.

- И она согласилась?

- Как видишь. Даже пять лет вытерпела. Потом свалила от меня к татуированному барабанщику из известной группы.

- Вы переживаете по этому поводу? - не удерживаюсь от вопроса. По тону Бродского совсем не понять, как он относится к тому, что говорит. Мужчина смеется.

- Похоже, что я переживаю, Бэмби?

Передо мной ставят чашку капучино. Поблагодарив, делаю глоток, а когда облизываю с губ пену, ловлю на них взгляд Бродского.

- Ты красивая девочка, в курсе? - интересуется он, перегибаясь вперед и опираясь на локти.

Тон голоса становится ниже, и я моментально чувствую странное томление в теле. Тревожный звоночек - от такого томления до временного умопомешательства, при котором Бродский сажает меня на стол, не так уж далеко.

Глава 6

Сумку я закидываю в бар, забрав только деньги и документы. Таскаться с ней до вечера было бы слишком муторно. К тому же ездить по офисам крупных компаний и смотреться беженкой. Ещё стуканет кто-нибудь и меня уволят, этого точно не нужно.

Уверена, что мать не хватится меня до самой ночи, но все равно весь день нервничаю, гоняя в голове возможные варианты развития событий. Наверное, я могу вернуться, мать не обратит внимания на сумку. Призрачное желание так и сделать становится сильнее, когда Надька говорит, что именно сегодня она никак не может меня приютить.

- Блин, - кусает подруга губы, - ты понимаешь, я договорилась встретиться с Ником. У нас романтический ужин со всеми вытекающими. Ну понимаешь? Я и так его мурыжила два месяца. Если сейчас все отменю, он просто не поймет. А предкам я сказала, что ночую у подруги…

- Ладно, Надь, не парься, я придумаю что-нибудь.

- Что ты придумаешь? - Надька кусает губы. - Тебе бы одну ночь где-то перекантоваться, а завтра без проблем ко мне на несколько дней, думаю, предки против не будут. А там придумаем что-нибудь.

Я киваю, хотя не уверена в ее словах. У Нади хорошие родители, но довольно строгие, со своими заморочками. Они ей даже денег не дают с того момента, как подруге стукнуло восемнадцать. Говорят, она должна сама учиться жить, в том числе и зарабатывать. Пару дней, конечно, они меня потерпят, а потом…

Желание вернуться домой растет, Надька сжимает мои плечи.

- Слушай, только не возвращайся, ты все правильно сделала. Мать толкает тебя по сути в проституцию. Это же кошмар.

Киваю, убирая за ухо выбившуюся прядь волос. Кошмар. А ещё кошмар в том, что я действительно собираюсь этим заняться.

- Смотри-ка, - Надька переводит взгляд за мое плечо, - это опять твой босс?

Прежде чем я оборачиваюсь, сердце успевает скакнуть до самых пяток, а потом забиться у горла. Что за реакция такая неадекватная?

Смотрю с незаинтересованным видом, как Ярослав усаживается за тот же столик, что в прошлый раз. Только в компании пышногрудой блондинки. Видимо, ему заведение действительно понравилось. Но не брюнетка, которая его привела.

- Я смотрю, он не особенно парится, - хмыкает подруга, - тащит всех в одно место. Отработанная программа.

- Ага, два коктейля и секс в машине, - поддакиваю пренебрежительно, стараясь не замечать, что мне отчего-то неприятно.

Надька не отвечает, уходит дальше работать, а я, вздохнув, плетусь к столику.

- Добрый вечер, готовы заказать? - натягиваю дежурную улыбку.

Ярослав в ответ улыбается краем губ, едва заметно, зато глаза прямо-таки смеются. Ещё чуть-чуть, и я подумаю, что он специально сюда пришел. Из-за меня то есть. Бред, конечно.

Когда приношу заказанные коктейль и сок, блондинки не наблюдается.

- Как дела, Бэмби? - весело спрашивает Бродский. Я щурюсь презрительно и ничего не могу с этим поделать.

- Лучше всех, - отвечаю ему, - а у вас? Смотрю, нашли ту, что будет стонать и кричать?

Неужели я это сказала всерьез? И мой голос действительно был пропитан желчью? Офигеть можно. С чего я вообще позволяю себе такую манеру общения с этим мужчиной? Потому что он мне пару раз улыбнулся и отсыпал несколько пошлостей?

Это вовсе не означает, что если ему не понравится какая-нибудь моя реплика, на следующий день я не останусь без работы. Надо притормозить, пожалуй.

- Извините, - брякаю недовольно, хотя Бродский не выглядит задетым моими словами. По-моему, ему только веселее стало.

- Ревнуешь, Бэмби?

Возмущенно фыркаю, прижав к боку поднос.

- Для этого я должна чувствовать к вам что-то.

- А ты не чувствуешь?

- Если только досаду от очередной встречи. Хорошего вам вечера, Ярослав Сергеевич.

Возвращаюсь к стойке с потными ладонями, которые тут же тру о передник. Черт, вот это я отшила его. Вот это я молодец. Вообще-то адекватных парней отшивать никогда не было проблемой.

Из-за страха перед такими субъектами, что появляются в квартире матери, я научилась быть жёсткой и говорить однозначно. К сожалению, это хорошо работает только с адекватными, а пьяные придурки все равно считают, что им все дозволено.

Из-за одного такого я до сих пор боюсь объятий других людей, кроме тех, кого хорошо знаю. И в целом стараюсь как можно меньше контактировать с мужчинами.

Я осознаю, что если Лиане удастся договориться обо мне, придется лечь в постель с совершенно незнакомым человеком. Не представляю, как это будет, но придется перебороть себя. Всего один раз. Я смогу. Оно того стоит.

- Слушай, - к концу рабочей смены подходит Надя ко мне, - я могу попросить кого-нибудь из универа, может, кто возьмет на ночь.

- Все нормально, - улыбаюсь ей. - Я договорилась с подругой из колледжа.

- Ну слава богу, - облегченно выдыхает подруга, - а то я места себе не нахожу.

Я, конечно, ни с кем не договорилась, но не хочу портить Наде вечер. И напрягать ее и неизвестных мне людей. Подругам из колледжа я написала, но они ответили отказом. В конце концов, одну ночь можно и на вокзале перекантоваться.

- Выйду подышать, ладно? - прошу ее, она кивает с сочувствующим взглядом.

На крыльце многолюдно, я отхожу в сторону, тру лицо, морщась от сигаретного дыма, расползающегося вокруг бара. Чуть в стороне раздается взрыв хохота, я кошусь на парней, толпящихся возле мотоциклов.

Как будто нарочно они тоже смотрят в мою сторону, и высокий брюнет лет двадцати пяти подмигивает. Я дежурно улыбаюсь и отворачиваюсь. Только этого не хватало.

Упускаю момент, когда брюнет оказывается возле меня в компании двух друзей. Отступаю на шаг, но он хватает меня за руку, нагло улыбаясь.

- Куда ты, красотка, мы даже не познакомились, - скалится, а я выдергиваю руку, чувствуя, как по телу пробегает волна нервной дрожи. - В этом баре работаешь?

Сами они явно вышли из соседнего, там часто собираются байкеры, а парковка у нас общая.

Глава 7

И тут же осознаю, какую совершаю ошибку. Кому я, блин, это говорю? Видимо, тот факт, что он защитил меня, сыграл свою роль, раз я решила откровенничать с этим мужчиной.

- Нет, нет, - добавляю тут же. - Мне есть, где ночевать. Это только одна ночь. Я… У меня заказан номер в гостинице.

Бродский рассматривает меня с явным недоверием.

- Гостиница на площади трех вокзалов?

- Угу.

- А что с твоим прежним местом жительства?

- Ну там долгая история. Мне пришлось съехать.

- Ты не местная?

- Живу отдельно от родителей.

- Настолько, что не можешь переночевать у них одну ночь?

- Не хочу их беспокоить, и вообще, - прерываю блиц-опрос. - Давайте закончим. Все нормально, правда. Отвезите на площадь трех вокзалов. Если несложно.

Отворачиваюсь к окну, чтобы хоть как-то скрыться от въедливого взгляда босса. Не сказать, что я умею врать, но кажется, держалась неплохо.

Только вот Бродский не поверил, потому что спустя какое-то время, которое мы едем в тишине, нарушаемой только негромкой музыкой, я понимаю, что мы движемся не совсем в ту сторону.

- А куда мы едем? - спрашиваю встревоженно, наконец повернув голову на Бродского. Он невозмутимо отвечает:

- Ко мне.

Я чувствую, как у меня потеют подмышки и ладони. Воспоминания о том, что было на квартире мужчины, еще очень свежи в памяти. Мотаю головой. Наверное, выгляжу слишком испуганно, потому что, усмехнувшись, Ярослав замечает:

- Расслабься, Бэмби, секс по принуждению - не моя тема.

Я снова отворачиваюсь к окну, тру ладони друг об друга. Мне, конечно, стало легче. Только вот в прошлый раз я оказалась на столе, и никто меня особенно не принуждал…

- А почему вы?.. Я хочу сказать… - пытаюсь сформулировать мысль, но Бродский догадывается сам.

- Потому что ночевать в гостинице в том районе - безумие. Ну если, конечно, ты не любительница секса по принуждению, - он чуть заметно улыбается, я краснею, как помидор, и отворачиваюсь.

- Спасибо, - говорю тихо, но Бродский слышит, хотя ничего и не отвечает.

К дверям его квартиры я подхожу со все более возрастающим смущением. Бродский тащит мою сумку, ведет в свою квартиру, и я буду тут ночевать. С ума сойти можно. Кто бы мне сказал об этом пару недель назад - ни за что бы не поверила.

Пока Ярослав, бросив сумку в прихожей, проходит в гостиную, я топчусь на пороге, явно собираясь с силами. Прекрасно вижу стол, на котором мы тогда…

Надо просто забить на это. Уверена, этот стол повидал немало женских задниц, ничего особенного вообще.

Захожу в гостиную и замираю по новой, потому что Ярослав идет мне навстречу, стягивая рубашку.

- Вы… Вы обещали, - выставляю вперед палец, Ярослав насмешливо дергает бровями, останавливаясь напротив меня так близко, что касается грудью моего вытянутого пальца.

Я тут же одергиваю руку, и мужчина приближается еще.

- Я сказал, что мне не интересен секс по принуждению, - замечает, разглядывая меня.

Его пальцы касаются моего виска, скользят по щеке, большим пальцем Ярослав проводит по моим губам, оттягивает нижнюю. Мое тело покалывает и вибрирует, по нему то и дело проходят волны возбуждения. Я ничего не могу поделать с этой реакцией. Хочется закрыть глаза и просто отдаться во власть ощущений.

Ярослав сглатывает, его взгляд темнеет.

- Но если ты захочешь сама… - в голосе появляется хрипотца, и я судорожно тяну носом воздух, а потом мотаю головой, делая шаг назад.

- Не захочу, - шепчу, потому что в горле внезапно пересохло.

Он пробегается взглядом по моему телу, а я свой отвожу, чтобы слишком откровенно не пялится на голый торс с очерченными мышцами. Честно сказать, так и тянет потрогать. Просто чисто эстетически.

- Я в душ, Бэмби, - замечает Бродский, проходя мимо меня. - Если хочешь есть или пить, вэлком, думаю, справишься.

Сделав знак в сторону кухни, Ярослав уходит, а я наконец выдыхаю. Не спеша прохожу по комнате, пару раз оглядываясь, словно реально допускаю мысль о том, Ярослав сейчас появится передо мной обнаженным. Нет, я понимаю, что этого не будет, но все же…

Ой, дура…

Прогуливаюсь взглядом по стенам в поисках фотографий, но ни одной не нахожу. Впрочем, это ни о чем не говорит. Сейчас век интернета, и фотографии - это своего рода архаизм. Желудок урчит, и, покусав губу, я заглядываю в холодильник.

Неудобно, конечно, но есть хочется. Быстро съедаю два бутика с сыром и запиваю водой. Успеваю как раз вовремя, когда отставляю чашку, появляется Ярослав. Одетый в футболку и спортивные штаны. Уже неплохо.

- Пойдешь в ванную?

- Если можно…

- Конечно, можно, Бэмби, начинай раздеваться.

Я растерянно моргаю, а Ярослав посмеивается. Опять шуточки его, а.

- Спать будешь тут, - он ставит мою сумку в сторону от двери, я оглядываю безликую комнату со стандартной обстановкой: двуспальная кровать, рядом тумбочка, напротив шкаф. - Это гостевая. Вот полотенце. Есть в чем спать, или предпочитаешь голой?

Кидаю на мужчину укоризненный взгляд, он только улыбается в ответ. Все-таки может быть милым, но это меня почему-то напрягает. В плане, с чего бы такая доброта по отношению ко мне? Пусть по непонятной причине я его привлекаю как сексуальный объект.

Но это явно не повод тащить меня домой, проявлять гостеприимство и не требовать ничего взамен. В плане не требовать тела. Не вяжется это как-то с таким мужчиной, как Бродский. Да он дважды за неделю ждал меня после работы!

- Если решу лечь голой, обязательно закроюсь на замок, - все-таки отвечаю ему, Бродский улыбается шире.

Забрав полотенце, открываю сумку и достаю пижамную футболку и шорты. Продемонстрировав их мужчине, выхожу из комнаты.

Моюсь долго и с удовольствием. У Ярослава шикарная ванная, большая, удобная, с широкой насадкой для душа, под которой я помещаюсь целиком. Подставляю лицо воде, вспоминая старую ванную с пожелтевшим дном, у нас насадка на стене постоянно косит в сторону, и вода льется абы как, не особо сильной струей. Ощущение, что я в каком-то крутом отеле сейчас, не меньше.

Глава 8

Ярослав

Устало потираю глаза, ощущение, что в них песка насыпали. Часы в углу экрана показывают начало четвертого. Ладно, надо ложиться. Основное я сделал, краткая презентация готова, потом ее доработают в офисе.

Поворачиваю голову на девчонку - спит, положив ладони под щеку. Какого хрена она выбралась из своей комнаты? Как будто не понимает, что мне и так трудно сдерживаться.

Играть в благородство - это вообще не моя сфера деятельности. В любое другое время я бы бортанул эту девчонку, пусть сама разбирается со своими траблами.

Но…

Но я хочу ее. Черт, даже не знаю, почему желание ее трахнуть не проходит. Сколько я видел таких девиц, которые ломаются и не дают ни за что на свете, разве только за штамп в паспорте? Миллион.

Всегда слал их. Нахер мне эти сложности, когда можно склеить сидящую рядом, которая даст без проблем? Платить за секс, покупать секс, добиваться секса, принуждать к сексу - все это где-то за границей моего понимания.

Зачем, когда вокруг столько девушек, готовых здесь и сейчас?

Но с Бэмби так не выходит. Не выходит просто послать ее, выкинуть из головы. Веду взглядом по длинным стройным ногам в коротких пижамных шортах. Знаю, что под широкой футболкой прячется тонкая талия и высокая полная грудь.

Бэмби действительно очень сексуальна. Хотя, очевидно, ее интимный опыт оставляет желать лучшего. Ну и бесят дебильные моральные принципы, которые, видите ли, не позволяют трахаться просто так.

Опускаю крышку ноутбука и отставляю его на столик.

Что делать с девчонкой? Оставить тут спать? Вздыхаю, качая головой. Пора заканчивать с долбанным альтруизмом, правда.

Вот зачем я притащил ее к себе? Очевидно было, что она не даст. Только смотрит своими большими глазами и испуганно ресницами хлопает. Любопытно все-таки, почему она вдруг оказалась без крыши над головой. Можно узнать о ней больше. А зачем? Не за чем, однозначно. Даже если случится чудо из чудес, и мы переспим, после этого она мне будет неинтересна.

Но я сильно сомневаюсь, что эта недавалка сдастся. Ладно, отнесу ее в комнату.

Аккуратно беру на руки, Бэмби громко вздыхает во сне и прижимается виском к моей груди. Нахмурившись, тащу ее в гостевую.

Аккуратно кладу на кровать, а когда хочу встать, она вдруг обвивает мою шею руками и тянет на себя. Я оказываюсь на боку лицом к ней. Бэмби прижимается ближе, утыкается носом мне в грудь и шепчет:

- Не уходи… Пожалуйста… С тобой так хорошо… Еще чуть-чуть…

Бредит во сне, отлично. Я лежу, не шевелясь, не обнимаю ее. Уснет крепче, и можно свалить. Блядь, какой же детский сад.

Через пару минут, двигаю шеей и ложусь на спину, Бэмби расцепляет объятья, скользит ладонями вниз, и оставляет их на моей груди. Еще лучше.

Пялюсь в потолок до тех пор, пока она не начинает удобнее устраиваться у меня на плече. Снова обнимает, тычется носом в мою шею, как котенок.

Странно, но это не раздражает. Я терпеть не могу подобных нежностей. С теми, с кем я трахаюсь, никогда не сплю.

Исключением была только бывшая жена, но и то, мы никогда не спали в обнимку. Все эти слюнявые проявления эмоций - не про меня и не для меня.

Это какая-то ненужная сфера жизни, от которой только больше проблем. Люди одинокие создания, нужно уметь оставаться свободным и счастливым без других. А вся эта дебильная любовь…

Во что только люди не готовы поверить, чтобы оправдать собственные страхи.

Странно, раньше бы я уже давно скинул с себя девчонку. Убрал бы руки, не позволил спать на моем плече, быть так близко ко мне.

Но Бэмби реально не напрягает. Ее гибкое тело греет мое, и это приятно. Главное, не начать думать о том, как мы трахаемся. А это трудно, потому что я… Так, все, запрет на эту тему.

Лежу еще пять минут и ухожу. Пять минут.

Оля

Телефон вибрирует позади меня. Не открывая глаз, нашариваю рукой и сбрасываю будильник. Снова возвращаю руку под щеку. Ладно, еще пару минут и встаю. Так сладко я давно не спала, крепко и без снов.

Движение рядом заставляет стряхнуть оцепенение. Я открываю глаза, моргаю и наконец понимаю: рядом со мной Ярослав. Спать мне не хочется уже от слова совсем.

Мужчина лежит на боку лицом ко мне, и его рука вольготно расположилась на моей талии. Между нами расстояние в каких-нибудь двадцать сантиметров, не больше. С ума сойти.

Я в гостевой комнате, но заснула вроде бы на диване в гостиной. По крайней мере, не помню, чтобы я шла сюда. Но почему Бродский тоже тут? Ничего не понимаю.

Смотрю на спящее лицо босса. Сейчас он выглядит донельзя милым. Губ касается улыбка. Опускаю взгляд ниже, и улыбка пропадает. Спортивные штаны, в который одет Бродский, совершенно не скрывают его стояка.

Я хлопаю глазами, глядя на внушительный бугор под тканью, и даже не знаю, как реагировать. Честно говоря, в такой близости от мужчины я впервые.

Даже не думала, что возбужденный член такой большой. То есть в кино я видела, конечно, но в живую это все как-то совсем иначе.

- Его можно и потрогать, - раздается сонный голос, я вскидываю взгляд и пересекаюсь им с сонными, но уже посмеивающимися глазами.

Вот черт, он видел, что я пялилась на его член! Стыд-то какой!

Чувствую, как лицо начинает гореть.

- Я… - лепечу, начиная отползать. - Вы не то подумали… Я…

- А сколько времени? - Бродский ложится на спину, закрыв глаза, закидывает руки за спину. Я снова кошусь на его стояк. Кажется, самого мужчину вообще ничего не смущает.

- Еще рано. Забыла переставить будильник… Час точно можно спать. Может, больше.

- Угу, - он не открывает глаз. - Ну так ложись тогда.

- Ээээ… - ну давно не вспоминалось это “ээээ”, конечно. - Я, наверное, буду вставать.

Но не успеваю сдвинуться с места, как Бродский быстро переворачивается и наваливается на меня сверху.

Глава 9

- Ты в порядке, Олюшка? - ба смотрит на меня, я вымучиваю улыбку и киваю.

Вчера я позвонила врачу и сказала, что в течение недели готова оплатить счет. Процесс сразу же пошел, завтра ба переводят в ту клинику, где и сделают операцию. Она думает, что это все бесплатно, и я продолжаю держать ее в неведении.

Как не рассказываю и о том, что ушла из дома и последние два дня ночую у Надьки. Все - потом. Когда опасность будет позади. Пока еще я не представляю, где и на что мы будем жить.

И мне было бы безумно страшно думать об этом, если бы не одно но: я не могу перестать думать о том, что скоро произойдет. Мы встретились с Лианой, она объяснила все детали, как оформляется сделка, и что там будет прописан ее процент, и как обычно это все происходит. Дала данные о месте встречи.

Она была такая спокойная и уверенная, словно все, что происходит - это обыденность, и так делают каждый день.

Но я в панике. В ужасе. Не представляю, как все это будет. Надеюсь, этот мужчина хотя бы не будет уродом. Хотя можно и урода, лишь бы он был осторожен, аккуратен со мной. Я дико боюсь боли, которая может быть.

Особенно, если все это будет грубо и без учета моих желаний. И почему-то последнее кажется вполне вероятным. Да и какие у меня могут быть желания? Только одно: пусть использует смазку.

Ну да, я начиталась всякой инфы в сети. Легче мне не стало. И ба, конечно, подмечает мое подавленное состояние.

- Я просто тревожусь за тебя, ба, - улыбаюсь, сжимая ее руку. - Как все пройдет… Врач говорит, операция сложная.

- Сколько бог отвел, столько и проживу, - улыбается она в ответ, вокруг глаз волны морщинок, которые делают ее лицо невероятно милым.

- Ты проживешь сто двадцать лет, - говорю серьезно, и ба смеется. А я впервые улыбаюсь на самом деле.

Когда выхожу из больницы, мне звонит Надька. Трубку снимаю в напряге, вдруг попросят свалить, а я пока ничего не нашла.

- Оль, короче, - голос Надьки аж дрожит от радости, - я говорила с Ником о тебе, ну в плане, рассказала о твоей ситуации… И он нашел классное решение. Его тетка - главная по общагам МГУ, и он сказал, что за небольшую плату тебя могут пустить туда жить. Сейчас лето, часть комнат пустует после выпуска пятикурсников, а первачи еще не въехали. Как временный вариант пойдет. Тем более ты говорила, что бабушка еще недели три пробудет в больнице точно.

- Надя, это огонь! - я останавливаюсь на ступеньках крыльца. - Просто огонь! Боже, не верится даже! Я так тебе благодарна!

- Да мне-то за что, это Нику надо сказать спасибо.

- Надя меня отблагодарит, - раздается в голосе дурашливый голос ее парня, и Надька тут же на него шикает.

Невольно улыбаюсь. Хорошо, что у них все хорошо. Они вместе учатся, и сначала подруга не признавала этого, как выражалась, самовлюбленного мажора, который наверняка поступил только благодаря родительским деньгам. Она окончила школу с красным дипломом, сама поступила в МГУ, и там тоже отличница, конечно же.

И все-таки Ник смог растопить ее сердце, хотя подруга пока скрывает их отношения от своих строгих родителей.

- Короче, можно въехать хоть сегодня. Там сумма чисто символическая, - Надька называет, и я соглашаюсь.

Просто шикарно. Невероятно шикарно. Вот бы еще немного везения с мужчиной, который назначил мне встречу в дорогом заведении в центре.

Ярослав

- Ты чего такой мутный, Яр? - хмыкает Костя, с аппетитом поедая свой ужин.

В отличие от меня, у него явно хорошее настроение. А я… Хрен знает, что творится.

Не могу избавиться от мыслей о Бэмби. Сам ее выставил за порог и сам, как идиот, не могу перестать о ней думать. Даже на работу вчера приперся к девяти, а она все равно успела убежать так, чтобы мы не встретились. Приняла мои слова всерьез, значит.

В целом, правильно сделала. У меня нет никакого желания разбираться с ее детскими заморочками. Достаточно того, что я выяснил ее общие данные. Прописана в одной квартире с матерью, отец умер несколько лет назад. Доход мизерный.

В общем, все понятно, знаем мы таких: бедные, но гордые. Не для тебя моя роза цвела, все дела. А в итоге выходят замуж за соседа наркомана или алкоголика, рожают в нищете детей и кичатся своей правильностью. Кому она только нужна, эта правильность, при таком раскладе?

Короче, я сказал Бэмби прости-прощай, и это самое разумное, что можно было сделать. Моего альтруизма надолго не хватает, когда речь идет о гордых и особо нравственных.

- Устал немного, - отвечаю на вопрос Зацепина, отодвигая тарелку с недоеденным ужином. Притягиваю чашку кофе. - Новый проект свалился, и как обычно, все нужно было еще вчера.

- Понятно. Ну может, порадуешься за меня тогда.

- А что у тебя? - кидаю на него взгляд. Костя вытирает рот салфеткой и отложив ее, замечает:

- Женюсь.

Поперхнувшись кофе, кашляю, Зацепин только посмеивается над моей реакцией.

- Это шутка? - уточняю все же.

- Ты что. Самая что ни на есть правда.

- Спятил, Кость? Посмотри на меня, я там пять лет пробыл, ничего хорошего. Бабы сильно портят жизнь, особенно если считают, что штамп в паспорте дает такое право.

- Расслабься, Яр, я не настолько безумен, как ты. Брак договорной. Борисова знаешь?

Хмурюсь, крутя в голове фамилию.

- Дмитрия Борисова, банкира?

- Точно. Женюсь на его дочери.

- Разве у него есть семья?

- Была когда-то, - Костя отставляет пустую тарелку и делает глоток воды. - Еще в юности вместе с женой махнул в Лондон, там и развелись. Она осталась с ребенком в Англии, он вернулся на родину. В общем, других детей у него нет, и он воспылал любовью к дочери.

- Ты своего шанса не упустишь, - посмеиваюсь, качая головой.

Официант убирает со стола, Костя смотрит на часы и замечает:

- У меня тут еще встреча сейчас… Хочешь остаться?

- А что за встреча? - спрашиваю без особого интереса. Хотя если какие-нибудь телки, можно и задержаться. Расслабиться не помешает.