Босс моего сердца. После измены

Глава 1

Глава 1

Понедельник не задался с самого утра.

Я проспала работу, машина за ночь так промерзла, что отказалась заводиться, такси не нашлось, на автобус опоздала, по пути порвала колготки, а в довершение еще и кофе пролила на блузку, которым решила запить свой стресс. И никакой замены, конечно же, в шкафчике не нашлось. Потому что я еще в пятницу забрала сменную одежду на стирку, о чем, опять же, не вспомнила, собираясь сегодня в офис.

И вот стою я теперь такая распрекрасная перед зеркалом в личной уборной начальства, потому как это единственное место, куда точно никто не явится, пока я пребываю в полуголом виде, и пытаюсь отмыть кофейное пятно, а оно как назло только больше расплывается по светлому шелку.

— Чтоб тебя, — не выдерживаю и бросаю испорченную блузку прямо в раковину, с тоской глядя на то, как бежевая ткань становится полностью мокрой и более непригодной к ношению. — Чтоб тебя, — повторно ругаюсь.

И еще раз, когда замечаю в зеркале пятна еще и на белом лифе. Прощай не только любимая кофта, но и белье. А главное, как мне работать теперь в таком виде?

Дебильный день!

Почти плачу от разочарования.

Еще и это…

В последнее время нервы совсем ни к черту. Готова разреветься по любому поводу. Кажется, пора таскать в своей сумочке не только платки с косметикой, но и валерьянку. Последнее — так обязательно. Потому что я едва не визжу, когда дверь внезапно распахивается, а на пороге я вижу высокую массивную фигуру. Со страха не сразу признаю в ней Владислава Владленовича, моего босса. Который сегодня должен был явиться не раньше десяти! В то время как на часах только девять доходит. Самое ужасное утро в моей жизни!

— Здравствуйте, Владислав Владленович, — лепечу едва слышно, чувствуя, как меня с головы до ног заливает краской смущения, пока его взор цвета морской волны скользит по мне и закономерно задерживается на груди.

— И вам не хворать, Лебедева, — произносит тот больше на автомате, по-прежнему пялясь на мои верхние девяносто.

Тут же спешу прикрыться, но получается только хуже. Грудь под нажимом рук теперь смотрится еще больше и вызывающе. Да что ж такое! Благо, Владислав Владленович быстро приходит в себя и отводит взгляд. Слегка прокашливается, правда, прежде чем заговорить вновь.

— Наверное, мне не стоит спрашивать о случившемся, но все же, почему вы здесь, Алена Игоревна, и в таком виде?

Хороший вопрос…

Вместо ответа на который я бросаю взгляд на раковину, где чуть ранее утопила свою грязную блузку. И это хорошо! Потому что блузка не только утопла, но и забила слив раковины, отчего вода почти добралась до краев.

— Да вы издеваетесь, блин! — опять ругаюсь, закрывая вентили и принимаясь извлекать на свободу окончательно почивший шелк.

И да, все-таки начинаю плакать.

Невыносимо уже просто. Очень обидно. И блузку жалко. И вообще... Дебильный день!

— Ну, что же вы, Алена Игоревна? Ничего страшного не случилось же. Это всего лишь одежда, — пытается успокоить меня мужчина, положив ладонь на плечо, но делает только хуже.

Я вспоминаю, как мы с мужем летали в Милан в свадебное путешествие, и там я по скидке набрала много красивой одежды по небольшим ценам. Блузка — одна из них. А теперь ее нет. Как и кольца, отсутствие которого замечаю только сейчас.

— О, нет, — выдыхаю в ужасе. — Нет, нет, нет, — бросаюсь к раковине.

Но поздно. Вода слита, а с ним и мое обручальное колечко.

Все, Боря меня убьет!

Один плюс, на фоне нового стресса у меня заканчиваются слезы и появляется жажда действий. Усаживаюсь на кафель, открываю дверцы и начинаю изучать латунные трубы под раковиной. Есть загиб, а значит, возможно, мое колечко осталось в нем, а не уплыло вместе с водой.

— Вы можете ее разобрать? — смотрю на начальство.

В другой ситуации я бы десять раз подумала о том, чтобы задавать Владиславу Владленовичу подобный вопрос, но сейчас я должна вернуть кольцо. Во чтобы то ни стало!

А ведь говорила мужу, не надо покупать такое дорогое, мне бы и простое подошло, а не с кучей бриллиантов по ободу. Но нет, статус же. Никто не должен думать, что он не способен обеспечить свою жену всем нужным. А мне теперь страдай!

Вот и Владислав Владленович на мою просьбу устало вздыхает.

— Вызову сантехников, — произносит следом и идет в кабинет, откуда возвращается почти сразу. — Точнее, вы вызовете, — поправляется. — У меня их телефона нет, — поясняет немного сконфуженно.

Киваю и улыбаюсь вопреки всему. Настолько он милый в своей растерянности. Почти смеюсь. Пожалуй, валерьянка мне и впрямь нужна. А то эмоции скачут туда-сюда хуже, чем в переходный возраст при гормональном сбое.

— А сами не можете разобрать? — уточняю, закусив губу.

— Могу, но инструментов нет.

— А, ну да, — вздыхаю разочарованно, возвращая внимание к трубе.

И как теперь быть?

Выйти в приемную в своем виде я не могу, а блокнот со всеми номерами остался там. Опять просить Владислава Владленовича? Ведь не стал ругать, что заняла его личную уборную. Вообще, вон, вышел, чтобы меня не смущать, может и сумочку согласится принести?

Так-то босс у меня хороший. Не особо общительный, я бы даже сказала нелюдимый, но и не тиран. И этот не тиран, пока я набиралась смелости, нашел прекрасный выход из ситуации.

— Держите, оденьтесь, а то посетителей удар хватит от вашего третьего размера, — велит, протягивая мне свою запасную рубашку.

Краснею от сказанного, но не спешу принимать подношение. Смотрю на белоснежную ткань, стоимостью, как все мои вещи вместе взятые, и дурею только от мысли, что будет, если я еще и ее испорчу. Вовек не расплачусь же! Но и полуголой ходить не выход.

— Я возьму, но до обеда, — решаю. — В обед сбегаю в магазин, куплю себе новую, — обещаю.

А еще решаю до этого самого обеда даже к воде не притрагиваться. От греха подальше.

— Как хотите, — не настаивает мужчина, и я ему благодарно улыбаюсь, забирая предложенное.

Глава 2

Торговый центр встречает нас ароматом кофе на входе из ближайшей кофейни, яркими вывесками и множеством бутиков с товарами самого разного направления.

— Ведите, Алена Игоревна, — дает свое высочайшее дозволение Владислав Владленович.

Я едва не фыркаю насмешливо на это. Привел мужик женщину в магазин, а что делать дальше с ней и сам не знает. Прям начало какого-нибудь идиотского анекдота. Но все так же послушно веду его в нужную сторону. В ближайший бутик с офис-атрибутикой, где выбираю первую попавшуюся подходящую блузку и топаю переодеваться. А когда выхожу…

— Хм… — произносит Владислав Владленович, осматривая меня с головы до ног.

— Что? Что не так? — напрягаюсь и оборачиваюсь в поисках зеркала.

Хотя перед выходом из примерочной осмотрела себя несколько раз со всех сторон, и все было отлично. Так что не так? Бирка? Так ее сейчас срежут. Я попрошу. Что не так? Смотрю на мужчину в немом вопросе.

— Все так. Просто моя рубашка вам шла больше.

И сказано это таким серьезным тоном, что вся моя прежняя растерянность выливается в полнейший ступор. Я только и могу, что стоять и хлопать ресницами на него.

К чему он вообще мне это сказал?

И можно ли мне взять на сегодня выходной. А то чем дальше, тем день все странней становится.

В общем, дальше я стараюсь просто даже не смотреть в сторону босса.

Как решаю, так и забываю об этом, когда на кассе он протягивает свою карточку для оплаты моей покупки. А стоит мне открыть рот, смотрит так, что я тут же закрываю его обратно. При этом мысленно ругаю себя. С чего я вдруг ведусь на все его закидоны? Пусть он и мой начальник, но и происходящее далеко выходит за рабочие рамки. А потому, как только мы покидаем бутик, я перестаю сдерживать свое возмущение.

— Вы зачем это сделали? — останавливаюсь, глядя на него со всем живущим во мне недовольством от его поступка.

Это ведь и впрямь ненормально, что он за меня платит. Тем более, у меня для этого муж есть. Как и вина в испорченной блузке лежит на мне. А значит, и оплачивать покупку должна я.

Еще бы Владислава Владленовича это как-то задело. Как строил из себя ледяную глыбу, полную безразличия, так и продолжает.

— Насколько помню, вы только позавчера жаловались девушкам из бухгалтерии по телефону, что у вас даже на маникюр не осталось денег на карте, а до зарплаты еще долго, — поясняет. — Или я ошибаюсь? — выгибает бровь.

Не ошибается. Но!

— Вы, что, подслушивали?! — возмущаюсь громче прежнего.

— Сложно подслушивать то, чего не скрывают. Говорите тише и вне рабочего места в следующий раз, раз вам не нравятся свидетели.

И я тут же вынужденно глотаю все свои претензии. Прав ведь, чтоб его! Заодно становится понятно, почему он пошел со мной сюда.

— Все равно не стоило так делать, — ворчу, прежде чем отправиться на выход из торгового центра.

— Так и быть, вычту это из вашей зарплаты, раз вам так принципиально.

Снова останавливаюсь. Оборачиваюсь и смотрю на мужчину с самым мрачным видом.

— Я понимаю, что вы, Владислав Владленович, привыкли к продажным девицам, которые с радостью опустошат ваш кошелек, но не стоит меня путать с ними. Я — не они.

Говорю и тут же кривлюсь, потому что мои слова звучат настолько пафосно и тупо, что саму тошнить начинает. Неудивительно, что и мой босс не проникается таким пояснением.

— Поверьте, Алена Игоревна, кого-кого, а вас я точно никогда ни с кем не спутаю, — усмехается. — Идемте лучше кофе с пирожными попьем, раз уж мы здесь, — подталкивает в спину в нужную сторону.

И я в очередной раз ловлю себя на мысли, что сегодня что-то странное происходит не только со мной, но и с окружающими. Может, магнитные бури особенно сильны этим днем? Но не спорю. Да и тошнота и впрямь присутствует, так что запить ее кофе — самое то. Тем более, если вприкуску с моей любимой “Прагой”. А вот Владислав Владленович заказывает для себя “Красный бархат”. И единственное, в чем у нас совпадают вкусы — это эспрессо без сахара.

— Приятного аппетита, Алена Игоревна, — желает начальник.

— Приятного, Владислав Владленович, — также чинно-пристойно отзываюсь я, удобнее перехватывая ложку и примериваясь к квадратному куску десерта, думая, с какого угла лучше начать его есть.

Не то, чтоб это было важно, но это своего рода привычка детства — сперва рассмотреть со всех сторон, уже потом начать наслаждаться вкусом. А вкус и впрямь божественный. Тут Владислав Владленович не прогадал, приведя меня в это место. Безумно вкусно! Кажется, я повторяюсь, но и ладно. Просто прикрываю глаза и со стоном удовольствия сую в рот новый кусочек пирожного.

— Начинаю думать, что нам стоило зайти в ресторан, нормально позавтракать.

Едва не давлюсь от подобного комментария. После чего тут же краснею, когда ловлю на себе внимательный взгляд цвета морской волны.

— Простите, — произношу приглушенно, как только проглатываю съестное. — Я…

Не знаю, чем оправдать свое непристойное поведение. Ладно бы дома так вела себя, а тут… на людях. Кошмар какой!

Тем удивительней становится ответ моего спутника.

— Никогда не извиняйтесь за то, что вам приносит радость и удовольствие. Намного приятнее наблюдать за тем, как девушка наслаждается едой, чем когда она вынужденно запихивает ее в себя.

В очередной раз чувствую, как меня заливает краской смущения. И дальше я действительно просто технично запихиваю в себя сладкое. На что зарабатываю ироничную ухмылку, отчего злюсь на себя еще больше. И опять тянет поплакать. И еще кусочек пирожного заказать, чтобы заесть стресс. А еще лучше встать и уйти от сидящего напротив мужчины. Чтобы уже перестал прожигать меня своими нереальными глазами. О которых я почему-то сегодня никак не могу перестать думать. Наверное, потому что это впервые, когда мы оказываемся в столь пикантной ситуации наедине, да еще вне рабочего места. И Владислав Владленович смотрит на меня, не отрываясь.

Глава 3

— Алена, да что с вами?!

Смотрю в глаза цвета морской волны и просто молчу.

Что со мной?

А я не знаю!

— Не знаю.

Что я чувствую.

Столько всего, что не получается зацепиться за что-то одно.

Знаю только, что должна во всем разобраться. Понять. Убедиться. Вот и следую за ушедшей парой. Наверное, в душе я мазохистка. Потому что, когда оба заходят в отдел для будущих мам и новорожденных, я и тогда продолжаю следовать за ними.

Мне хочется спросить. Задать кучу вопросов человеку, которого еще несколько минут назад я считала своим, а теперь он стоит и обнимает другую, счастливо называя ее своей женой перед консультантом, когда тот подходит к ним с предложением о помощи.

И тогда не особо верю…

Ведь это невозможно. Просто не может быть. Он ведь мне еще ночью дарил свои поцелуи, ласки и называл любимой, а сейчас с ней.

Не выдерживаю. Достаю телефон и набираю его номер. Боря закономерно напрягается. Я вижу, как он не спешит принимать вызов. Потому что знает, что это я. А ведь раньше я считала, что отдельная мелодия — это своего рода признание в чувствах. Что я для него особенная. Теперь понимаю — чтобы не перепутать. Сразу знать, кто звонит.

И да, он покидает магазинчик, как я и предполагала. Замирает недалеко от входа, чтобы можно было видеть происходящее внутри, но его самого было не особо заметно. Только тогда принимает вызов. А вот я сбрасываю, после чего подхожу к нему, останавливаясь рядом, и тоже любуюсь той, кто со счастливой улыбкой исполняет мою мечту.

— Красивая девочка, — отдаю честь его вкусу. — Не знала, правда, что в России разрешили многоженство. И как давно?

Не про многоженство, конечно, спрашиваю. Меня интересует совсем иное. Как давно они вместе.

Борис на звук моего голоса вздрагивает и резко оборачивается.

Да-да, милый, это я. Твоя жена собственной персоной. Законная.

Улыбаюсь ему, хотя больше хочется располосовать его холеную рожу. Какого черта вообще?

— Алена? Ты здесь? Откуда? — хмурится мой, вроде как, муж.

Серьезно? Он серьезно, вместо того, чтобы начать оправдываться, спрашивает меня о чем-то подобном?

— Встречный вопрос, дорогой, — ухмыляюсь, вопреки тому, как меня вновь начинает заметно потряхивать от происходящего.

— Да я просто… — бросает быстрый взгляд на занятую разглядыванием ассортимента детской одежды брюнетку.

— Да уж верю, что ничего сложного в этом не было, — кривлюсь. — Так как давно? — повторяю свой ранний вопрос.

Ужасный вопрос.

Мне одновременно хочется, чтобы он сказал правду и соврал. Потому что… Разве так можно?

— Она хоть знает, что ты женат? — уточняю следом.

В уборной мне показалось обратное. Но мало ли, вдруг не настолько девушка и милая, как видится на первый взгляд?

— Нет. И ты ей не скажешь, — требует внезапно муж хмуро. — Вообще ничего ей не расскажешь.

Изумительно!

На деле я лишь иронично бровь выгибаю. Да, осознанно копирую жест своего несравненного босса, помня, как тот безотказно действует на наших клиентов. Вот и Боря заметно тушуется. Правда только в первое мгновение, во второе — на его лице появляется ярость.

— Если ты все испортишь, клянусь…

— Что? Что ты сделаешь? Дорогой моймуж, — буквально выплевываю обращение.

А сама смотрю на него и будто впервые вижу. Это не тот Боря, которого я знаю. Мой Боря никогда бы не позволил себе так со мной разговаривать. Да просто голос повысить. Да, иногда он раздражался, но всегда вел себя корректно по отношению ко мне. Но сейчас… И все это из-за стремления защитить совсем другую женщину!

Чувствую, как на глаза опять наворачиваются слезы. И тошнота знакомо подступает к горлу. Может ли этот день стать еще хуже? Может. Я сама его и усугубляю.

— Не волнуйся, я не настолько жестока, как ты, — улыбаюсь снисходительно. — Я не буду ей ничего рассказывать. Потому что ты сам ей расскажешь, когда будешь бегать по судам и делить нажитое в браке имущество.

Нет, все-таки я жестока. Наверное. По крайней мере, по отношению к себе — точно. Иначе не понять, какого черта я улыбаюсь ему и терплю происходящее, вместо того, чтобы закатить истерику и вмазать неверному супругу. Так хочется. Но я только крепче сжимаю кулаки за спиной и шире улыбаюсь. Следую совету все того же босса: улыбаться, что бы ни случилось. Как бы тебя кто не бесил. Все равно улыбаться. И с этой же улыбкой давить конкурентов и прочих людей, кто мешает жить. Мой муж мне вот очень мешает. Боль от его поступка не дает дышать полноценно. В ушах шумит. Перед глазами черные круги расплываются, но я усилием воли не даю им захватить разум полностью. Сперва нужно закончить эту встречу. Хотя чего ее заканчивать? Достаточно просто развернуться и уйти. Все, что надо, я уже выяснила. Нет причин задерживаться. И я почти так и делаю, когда мой локоть оказывается стиснут рукой Бориса.

— Ты ничего не станешь делать, Алена. Иначе, клянусь, окажешься на улице вообще без всего. Не забывай, что это ты пришла на все готовое. И живешь ты именно в моей квартире. Ездишь на моей машине. Именно я способствовал тому, что ты сейчас имеешь. Без меня ты бы и половины не достигла.

Серьезно?

Он серьезно мне это говорит?

— Да пошел ты, Лебедев! — силой отбираю у него свой локоть и отступаю, чтобы иметь возможность полноценно смотреть в его бесстыжие глаза. — И ты прав, мне нахрен не сдалось все твое имущество. Подавись им! Ты очень ошибаешься, если думаешь, что за прошедшие годы я не построила для себя запасной аэродром.

Вру, конечно. Ни черта у меня нет. Он прав. И если я сейчас уйду, то останусь ни с чем. Не считая собственной гордости. Но ухожу. Лучше так, чем позволять и дальше себя унижать и втаптывать в грязь.

Меня всю трясет, ноги едва держат, но я упрямо иду к выходу. Как можно дальше от места, где разбилось мое сердце. Туда, где смогу вдохнуть полной грудью. А муж… Пусть катится ко всем чертям! Девочку только жаль. Как говорится, единожды предавший, и все такое. Но каков козел! Да и я не лучше. Как можно столько времени жить с человеком и не замечать его гнили? Правду говорят, любовь застит глаза. Из которых вновь текут слезы, а у меня сил нет, чтобы их вытереть. Не думала, что окажусь когда-нибудь в подобной ситуации. И что мне будет так сильно больно.

Глава 4

Я пропускаю момент, как и когда мы оказываемся в машине. Для меня не существует этих мгновений. Я одно средоточие боли и отчаяния. Прихожу в себя от того, что меня опять начинает тошнить. Правда приступ как начинается, так и отступает резко. Как только я понимаю, что все это время сижу на коленях начальства. Как осознаю, так и замираю в ужасе, боясь пошевелиться и посмотреть в глаза Владислава Владленовича. Но он все равно замечает.

— Ну, как вы, Алена Игоревна? Успокоились хоть немного? — интересуется заботливым тоном, что я вновь несколько тушуюсь.

— Да, спасибо, — отзываюсь гнусавым от слез голосом, боясь поднять на него глаза.

Мамочки мои, какой стыд!

Просто кошмар!

И что хуже всего, я не спешу исправить сложившееся положение. Слишком тепло и спокойно — вот так. К тому же, мне вдруг протягивают платок. Самый простой. Носовой. И это так старинно и по-джентельменски, что я невольно хихикаю.

— Я думала, такое только в фильмах можно увидеть. Что мужчина платки носовые носит с собой, — поясняю на вопросительный взгляд.

— Привычка. Дедушка всегда говорил, что настоящий мужчина никогда не выходит из дома без двух вещей: носового платка и зонта.

— А зонт зачем?

— А вдруг пойдет дождь, а я без зонта, чтобы девушке помочь?

Хм…

— И то правда. А меня никто не учил. Меня растила бабушка, а она работала в детдоме, и ей зачастую было не до меня. Детдомовские ребята ей были гораздо важнее, ведь у них нет никого и ничего. Так она говорила, — признаюсь зачем-то.

И вновь замираю в смущении. Как-то не думала я делиться такими подробностями своей жизни.

— Неправда, — тихонько отзывается Владислав Владленович. — Забота и внимание нужно всем, вне зависимости от статуса.

— Вы правы. Поэтому, когда в моей жизни появился Боря, я была счастлива. Наверное, это меня и сгубило. Я так хотела тепла и внимания, что клюнула на первого встречного. Но мне казалось, что это, правда, любовь, понимаете? — смотрю на него в полнейшем отчаянии.

— Возможно, тогда так оно и было...

— А потом вдруг прошло? — усмехаюсь с горечью. — Бросьте! Его поведение сегодня хорошо все показало и доказало. Я просто была удобная. Ничего лишнего не просила, не спорила. Даже сейчас ушла, отказавшись ото всего. Противно…

Замолкаю, не договаривая.

Зачем я это все говорю?!!

Да еще не кому-то там, а собственному боссу!

Это все стресс, не иначе.

Вот и Владислав Владленович не спешит продолжать разговор. Вместо этого большим пальцем свободной руки утирает дорожки слез с моих щек. В то время как второй держит за талию, бережно прижимая к себе.

На этот раз я тут же спешу отстраниться и сесть нормально, рядом с мужчиной, как и положено приличной леди. И не обращать внимания на то, как без теплых объятий внезапно становится неуютно и прохладно, и сильно хочется вернуться и продлить момент, что дарил чувство защиты и спокойствия.

— Не все мужчины такие, как ваш муж, — выдыхает босс, тоже отодвигаясь, расправляя брюки.

— Да, я знаю, — опускаю взгляд на руки, в которых сжимаю чужой платок. — Но не уверена, что захочу теперь еще раз вот так… — выдаю новым признанием.

— Ваш Борис — идиот, каких поискать, — заключает Владислав Владленович. — Будь у меня такая жена, как вы, я бы ее берег и от себя никуда не отпускал, не говоря о том, чтоб еще и замену искать. Вот увидите, он еще пожалеет и обратно к вам приползет.

Он явно хочет меня успокоить, но выходит не очень. В горле опять горький ком образуется.

— А толку? — говорю, как есть. — Я все равно уже не смогу его простить. Никогда. Просто обидно. Я семь лет жила с человеком, которого, получается, совсем не знала.

Ком в горле продолжает расти, почти душит, и на глазах вновь проступают слезы.

— Вот объясните мне, Владислав Владленович, — не выдерживаю непонимания ситуации, — чего вам мужикам не хватает? Я ведь не уродлива. Наоборот, без ложной скромности, всегда считала себя достаточно красивой. Я не злая, не жестокая стерва. Хотя начинаю думать, что зря я не такая. Может, будь я ею, Боря бы не подумал мне изменить? Побоялся. Или я бы раньше заметила его предательство. Но он ведь даже на работе никогда не задерживался! Не ночевал у друзей. Всегда домой приходил вовремя. Цветы приносил, в любви признавался. Как я должна была догадаться, что днем, вместо работы, он другую девицу обхаживает? И более того, у них ребенок скоро родится. Когда у нас все никак не получалось его зачать. Может в этом проблема? Что я бесплодна? — выношу новой мыслью.

Зря я это все, конечно, говорю. Но я, правда, не понимаю. Если надоела, почему сразу о таком не сказать? К чему вся эта ложь? Как Борис вообще собирался жить на две семьи? И та, другая, она ведь даже не знает о том, что не единственная у мужика. Что он на ней никогда не женится. Точнее, теперь-то женится. Наверное. Но… Зачем он так поступил? С нами обеими… В чем смысл?

— Не говорите глупостей, — неожиданно резко осаждает меня мужчина. — Если человек любит, его не остановит какое-то бесплодие. С чего вы вообще решили, что вы бесплодны? Может, дело вовсе не в этом. Простой гормональный сбой. Или вообще несовместимость на генном уровне с мужем. Или дело вообще не в вас. Вы у врача хоть были, чтобы делать такие выводы?

— Я-то была, — тяну задумчиво, поднимая взгляд на босса. — Врач сказала, что все хорошо. А вы откуда знаете про подобные проблемы при зачатии?

— Читаю много, — усмехается тот.

— Журналы медицинские? — не верю.

— И их тоже, — подтверждает с самым безразличным видом.

Будто это ни разу не странно.

Все еще не верю я ему, в общем, но не настаиваю.

— Спасибо, — благодарю вместо этого от всей души за поддержку. — Официально заявляю, что вы самый лучший босс, какого может пожелать себе работник.

— Оставите отзывом на нашем сайте? А я обязательно пропишу это в своем резюме, — предлагает азартно мужчина.

Глава 5

Не знаю, сколько мы так сидим в машине, но в какой-то момент наш разговор сходит на нет и настает пора возвращаться в реальность. Жутко не хочется, но приходится. Хорошо еще, что никому на работе не известно о случившемся. Жалостливых взглядов я сейчас точно не выдержу.

— Вы точно в порядке? Может лучше возьмете отгул на сегодня? — предлагает Владислав Владленович будучи за рулем.

— Я в порядке, — заверяю с улыбкой.

За ней хорошо прячется все невысказанное. Например, то, что мне некуда идти. В квартиру мужа ехать нет желания, а двухкомнатную квартиру на окраине города, доставшуюся от бабушки, я давно сдаю. Не выгонять же теперь в ночь живущих в ней? Как и вообще некрасиво поступать с ними вот так, внезапно и без предупреждения. Люди там обитают уже который год. Недавно ремонт сделали, а я теперь их такая выпру оттуда? Низко, некрасиво и недостойно. Да и до работы оттуда добираться слишком долго и проблематично. Остается только снять на ночь номер в ближайшем отеле. Хорошо, додумалась в свое время копилку открыть в приложении банка, кидая туда по чуть-чуть с каждой зарплаты. Накоплений не так много, но на пару недель должно хватить.

Тем и занимаюсь, вернувшись в офис — ищу себе прибежище на ближайшее время. А еще нужно заехать домой и забрать одежду. Хотя бы самое необходимое, из числа, что сама себе покупала. И машину. Может, оформлена она и на Бориса, но плачу кредит за нее я, как и дальше, получается, платить тоже буду я. Сомневаюсь, что Боря благородно заберет на себя эти обязательства. Не после всего, что наговорил мне сегодня. Значит стоит попытаться ее все-таки отбить. Да и в принципе личный транспорт для передвижений по городу мне не помешает. Особенно в сложившейся ситуации.

Нет, это все же надо было так сильно ошибиться в человеке!

И не просто ошибиться, а банально не замечать очевидного.

Я — полная дура, что уж теперь. Поздно себя корить, нужно собраться и дальше как-то жить.

Права была бабка, говоря, что никому я не нужна в этом мире, кроме себя одной. И заботиться в первую очередь нужно всегда о себе, уже потом — о других. Особенно, если этот другой — мужчина. Им в первую очередь не стоит доверять. Никогда.

Что ж, я, наконец, в полной мере усвоила эти уроки. Отныне буду умнее. Чтобы ни один мужчина не смог меня больше обидеть.

— Надеюсь, вы с таким лицом не планируете убить мужа? — раздается внезапно над моей головой насмешливым тоном.

Вздрагиваю и резко поднимаю голову, чтобы столкнуться с синим взором Владислава Владленовича.

— Что? — переспрашиваю.

Больше на автомате, чем осознанно.

Я вновь удивленно ловлю в чужом взоре искреннее беспокойство о своей персоне. Настолько неприкрытое, что не получается не реагировать. А ведь только мгновение назад решила, что нельзя больше доверять никаким мужчинам. Но босс до такого искренне обо мне волнуется, что ущипнуть себя хочется то и дело. Потому что… с чего бы ему так реагировать? Нет, наверное, два года совместной работы сближают, но не настолько же? И вместе с тем…

— Говорю, надеюсь, вы сейчас не от мужа планировали избавиться с таким убийственным выражением лица? Нет, у меня, конечно, есть знакомые в прокуратуре и не только, но давайте оставим это на самый крайний случай?

И вот кто мне скажет, чего я улыбаюсь как дурочка? Сперва. Затем не выдерживаю и опять плачу. При этом продолжаю смеяться.

Владислав Владленович хмурится, глядя на меня снизу-вверх, вздыхает, и… поднимает на руки. Сперва так, потом вместе со мной садится в мое же кресло. Икнув, перестаю и плакать, и смеяться.

— Ну, вот, как вас успокаивать, я понял. Идем дальше. Я так и не понял, мужу вашему мстить будем, или как?

Во второй раз икаю.

— Мстить? — смотрю на него растерянно. — Как?

— Да много есть способов. Отсудить имущество при разводе. Подпортить репутацию. Натравить налоговую. Навешать долгов… — перечисляет он.

Икаю в третий раз.

— Вы же шутите, да? — уточняю опасливо, подумывая, а тому ли я дала.

В смысле отдала. Два года своей рабочей жизни. Уж слишком много энтузиазма светится во взоре цвета морской волны.

— Разве таким шутят?

А я знаю?

— Помнится, вы вообще не особо любите шутить, ни в каком ключе, спешите сразу исполнить, — припоминаю еще одну манеру поведения босса.

— Да я бы с удовольствием, но муж ваш, значит и решать вам.

А я как представила все то, о чем он говорит…

— Я не хочу.

Выходит несколько грубо, и я виновато вздыхаю. Владислав Владленович ведь не виноват в моих бедах. Наоборот, заботится и помогает. И наверное, он в чем-то прав. После всего, что совершил Борис, я, как минимум, должна заставить его пожалеть хоть немного о содеянном. Но… это ведь не только его коснется, но и той беременной девочки. Получается, я не только отомщу, но и ее грезы разобью. Не дай бог еще до выкидыша доведу. А если он для нее станет лучшим мужем, чем для меня? Отцом их ребенка. Могу ли я так безнравственно поступить с ними? Нет. Не могу. Пусть уходит с миром и просто забудет о моем существовании. А я… Я переживу. Как-нибудь. Не маленькая. Работа есть, здорова, что еще надо? Точно смогу позаботиться о себе. В отличие от той студентки, которая наверняка и заработком не озаботилась, доверившись во всем своему мужчине, как я когда-то. Так и тянет пойти, глаза помочь ей раскрыть на двуличие мужика. Но вмешиваться в чужие отношения не хочется. Пусть это и меня касается в некоторой степени. Большей. Все равно. Не хочу.

— Ну, нет, так нет, — не настаивает босс и ссаживает меня с рук на кресло, с которого предварительно встает. — Мне нужно отъехать по делам, а вы тоже не задерживайтесь на работе. Даю вам на завтра отгул, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

— Почему вы мне помогаете? — не выдерживаю.

— Помните? Дама в беде — мой тайный фетишь, — подмигивает и уходит, оставляя меня сидеть и смотреть ему вслед с глупой улыбкой на лице.

И впрямь идеальный. Почти жаль, что не он мой муж.

Глава 6

Сижу в салоне, смотрю через стекло на светящиеся окна новостройки. Смотрю и думаю, насколько нужно быть идиоткой, чтобы согласиться на ужин с начальством. Да еще у него дома, по всей видимости. Не зря же привез к себе. Лишь раз я была в гостях у Владислава Владленовича, когда он заболел и вынужденно не мог посещать в офис, даже с постели толком встать. Тогда мы весь день провели вместе. Но это только ради дела! А сегодня…

— Боюсь, мне придется отказаться от вашего предложения, Владислав Владленович, — говорю, как есть, нервно сминая пальцами ручки лежащей на коленях сумки.

Черная кожа легко гнется под моим натиском, совершенно не давая мне так нужной опоры. Лучше бы что-нибудь потверже взять в руки. Например, палку. А потом огреть ею либо собственную голову, чтобы мозги встали на место и заработали, как надо, либо моего незабвенного босса, который на мое заявление только глаза закатывает, а затем, устав ждать, когда я решусь принять его руку, хватает и силой вытаскивает из машины.

— Давайте вы мне все свои сомнения озвучите, когда мы окажемся в тепле?

Не дожидаясь ответа, закрывает машину и тянет меня в сторону подъезда. Вздыхаю и сдаюсь. Не закатывать же скандал, да прямо на улице? Не люблю я этого. Хотя поведение босса, мягко говоря, поражает. Раньше он себе таких вольностей не позволял, и я не понимаю, что вдруг изменилось. Но послушно переставляю ноги следом за ним. Видно же, что не отпустит.

Мы проходим просторный светлый мраморный холл со множеством ящичков для газет и писем на правой стене, мимо широкой лестницы к виднеющимся дверям лифта — на левой. В углах стоят кадки с растениями. Я не особо разбираюсь в цветах, если честно, а потому и близко не представляю, как они называются. Да и неважно это. Владислав Владленович жмет кнопку лифта, и перед нами тут же раскрываются его створы. Мы заходим внутрь, и все в том же молчании поднимаемся на нужный этаж. В такой же тишине потом идем к дверям квартиры. И все это время он крепко держит мою руку в своей. Наверное, поэтому еще я позволяю ему столь вольное обращение с моей персоной. Слишком странный жест. Я все пытаюсь понять, с чего начальник ведет себя так заботливо, но не получается. В то, что он мне помогает по доброте душевной, из-за мнимого сочувствия, не верится. А значит… что? Что ему от меня нужно? Тем и интересуюсь, как только мы оказываемся за запертой дверью.

— Зачем вы привезли меня к себе?

— Подумал, смотреть на то, как счастливо ужинают другие парочки, вам не очень понравится.

Смотрю на него с приоткрытым ртом. Не думала, что пояснение окажется настолько простым и логичным. А главное, он ведь прав. До этого момента я как-то не задумывалась о подобном, но я бы и правда расстроилась. И мой босс подумал об этом раньше, чем я сама.

— Мне начинает казаться, что вы ненастоящий. Скажите честно, вы близнец моего босса, вынужденно заменяющий его? — спрашиваю без намека на шутку.

И зависаю во второй раз за последние минуты, заслышав его смех. Тихий и открытый, он дрожью пробирает до самых внутренностей. Настолько теплый и заразительный, что я ловлю себя на том, что улыбаюсь ему в ответ.

— Если это вам поднимет настроение, я готов побыть и своим несуществующим близнецом, — подмигивает Владислав Владленович, после чего осматривает квартиру, а потом добавляет: — Располагайтесь, я спущусь в магазин за продуктами. Если вам что-то нужно купить, говорите сразу, или замолчите навсегда.

Уйти. Мне очень нужно уйти. Но я лишь снова улыбаюсь на его слова.

— Вам нужно было в ЗАГС идти работать, — отзываюсь шутливо.

— Ну, уж нет, — деланно ужасается мужчина. — Мне одного посещения туда хватило, больше не хочется. Хотя, — показательно осматривает меня с головы до ног и обратно, — если в качестве невесты будете вы, то, я, возможно, еще и передумаю. Как считаете, из нас получится пара?

И будто на самом деле призадумывается над сказанным. Пока я в ужасе пытаюсь переварить его слова. Нет, с ним точно сегодня что-то не так. Потому что это не тот начальник, которого я знала на протяжении двух лет. Совсем другой. Не мой. Мой бы никогда не позволил такого поведения в адрес своих сотрудников, как бы лояльно к ним не относился. И уж точно бы не сделал подобного предложения мне.

— Вы же шутите, да? — мямлю растерянно, подумывая о том, как бы сбежать из квартиры и от него самого.

— Как знать, — отвечает он загадочно и уходит.

Уходит! А я остаюсь одна. В его квартире. Обескураженная последним заявлением.

Нет, умом я понимаю, что мужчина шутит, отвлекает меня от плохих мыслей, но… я-то себе представила все это дело! Зачем-то…

Кажется, сегодняшний стресс повлиял на мой мозг сильнее, чем мне думалось, раз в него лезут подобного рода идеи. С другой стороны, а чего это я одна страдаю? Вот и выдаю ответное, как только мужчина возвращается и ставит на стол два пакета с продуктами.

— Я тут подумала. И… Почему бы и нет?

Владислав Владленович только собирается начать разбирать поклажу, но после моих слов замирает.

— Почему бы и нет… что? — интересуется осторожно.

— Почему бы и не выйти за вас замуж, — с виду безразлично пожимаю плечами, едва сдерживая смех, настолько комично выглядит после моих слов лицо начальника.

Он не ожидает услышать от меня ничего подобного и теперь не знает, как правильно на это реагировать. Забавный. Но ведь сам же предложил, чего теперь смотрит на меня, как на сумасшедшую?

Все-таки не выдерживаю и смеюсь. Забираю пакет из его рук и принимаюсь разбирать покупки самостоятельно.

— Я пошутила, — признаюсь. — Но вам стоит быть аккуратнее в своих заявлениях. А то другая девушка, над которой вы так неосторожно пошутите, может и впрямь согласиться, потом не отвертитесь. Вы же у нас человек слова, как никак.

— Не волнуйтесь, не пошучу, — соглашается он со мной, присоединяясь к делу. — И да, слово держать надо. Всегда. В любой ситуации. Со всеми.

Улыбаюсь ему, но больше ничего не говорю по этому поводу. Разве что про себя думаю, что имей мой муж такие же принципы, было бы куда проще. И мне не пришлось бы стоять на чужой кухне в обществе чужого мужчины, пусть и хорошо знакомого.

Глава 7

Утром у меня едва получается открыть глаза. Да и вообще просыпаться не хочется. Ощущение, что я целую вечность не сплю. Но тошнота, что будит, с каждым пройденным мгновением становится все заметней и осязаемей. Невыносимо терпеть. Поэтому я кое-как собираюсь с силами, все-таки поднимаюсь с постели и иду в сторону ванной. Мне настолько плохо, что я даже путаю двери другой комнаты и ванной. Но до туалета успеваю добрести вовремя.

И боже, как же мне плохо! Как никогда. Меня даже при отравлении так никогда не тошнило, как сегодня. Непонятно с чего. Еще немного и наизнанку вывернет.

— Алена? С вами все хорошо? — слышится сбоку голос того, кого не должно быть в моей квартире, да еще и ванной.

Мой босс.

Ой, мама, я что, напилась вчера до такой степени, что притащила к себе домой Владислава Владленовича? Вместе с ним что ли пила? Да нет, быть не может! Он же не пьет!

— Может вам помощь нужна? — слышится над головой новый вопрос голосом заботливого начальника, и я начинаю впадать в откровенную панику.

Потому что, подняв голову и проморгавшись, я понимаю, что нахожусь где угодно, но не у себя дома. А вместе с тем голову начинают заполнять вчерашние события, где я сперва полуголая стою перед боссом, потом иду в его рубашке покупать себе одежду, а потом…

Боря.

Мой козел-муж.

И милая беременная от него девочка.

Сердце снова колет острой щепкой, но я крепче стискиваю зубы и усилием воли заставляю себя абстрагироваться от ненужных чувств. Да, в глубине души мне больно, плохо, темно и душно, но это только мое, и никому другому знать о моем истинном состоянии не стоит. И без того вчера позволила себе много лишнего. Повезло, что Владислав Владленович хорошо воспитанный и галантный мужчина, не стал в дальнейшем тыкать меня в мое поведение. Еще и помог. Замечательный человек. А я тут его унитаз попортила. Прямо у него на глазах…

И господи, о чем я думаю вообще?!

Какой к чертям вшивым унитаз, когда я тут пребываю у мужских ног в одной только рубашке! Чужой рубашке! Хорошо, хоть мое белье все еще на мне.

Боже, что вчера произошло? Помню только, как босс готовил нам ужин, а я следила за ним с бокалом вина. А дальше… Кажется, я заснула. Нет, не кажется, точно. А Владислав Владленович… Получается, он раздел меня? Какой кошмар!

Жмурюсь от греха подальше, чтобы не видеть брезгливости в глазах цвета морской волны. Чем дальше, тем хуже становится ситуация между нами. Как мне теперь ему в глаза смотреть? А работать? Мог ли этот день начаться хуже, чем есть? Хуже, чем вчера...

Оказывается, может. В момент, когда мужчина собирает мои волосы в импровизированный хвост на затылке и придерживает их до тех пор, пока меня не отпускает приступ слабости.

Как же стыдно…

— Простите, — шепчу виноватым тоном, отодвигаясь от него.

В глаза не смотрю. Не могу. Концентрирую все свое внимание на бежевом коврике с коротким ворсом, лежащим поверх белой плитки. Надо бы встать, но сил нет. Руки и ноги откровенно дрожат, как после изнурительной тренировки в тренажерном зале.

— И часто такое с вами? — интересуется мужчина.

— Нет. Только сегодня, — отвечаю, все еще не глядя на него.

Мне по-прежнему стыдно и хочется провалиться сквозь пол. Желательно сразу на первый этаж, чтобы уйти и не возвращаться.

— И вчера, — напоминает начальник вдруг.

Он напоминает, я замираю. Потому что вместе с его словами мне вспоминается любовница мужа, и наш с ней разговор в уборной торгового центра. Ее догадка о моем положении.

Твою мать!

Скажите мне, что это просто такая, чья-то несмешная шутка?

Потому что если правда…

Да не дай бог!

Если вчера я почти визжу от радости только от мысли о подобном, то сейчас ничего, кроме неимоверного ужаса, не испытываю. И искренне надеюсь, что это неправда. Не может же в моей жизни все быть настолько плохо?

— Алена? — замечает мое странное поведение начальник.

Он присаживается рядом со мной, а я смотрю в его необыкновенные глаза и чувствую, как к горлу снова подступает тошнота.

Этого не может быть. Просто не может. Я не хочу, чтобы так было. Вообще не хочу, чтобы меня что-то связывало с мужем-предателем. Честное слово, лучше от первого встречного родить, чем от него! Да хоть от того же босса!

— Что? — хмурится последний. — Что не так? Мне вызвать скорую?

И я… смеюсь.

Просто не могу больше сдерживать эмоции.

Смеюсь и плачу. Плачу и смеюсь. Уткнувшись лицом в мужское плечо. Владислав Владленович аккуратно приобнимает меня и гладит по волосам. Ласково водит ладонью по всей их длине снова и снова, пока приступ внезапной истерики не притупляется, а после вовсе покидает меня.

— Простите, — шепчу едва слышно. — Простите, что доставляю вам столько хлопот. И что заснула вчера за столом. Спасибо, что позволили остаться. И за то, что сейчас рядом. Не представляю, чтобы делала в ином случае.

— Вы-то? — улыбается начальник. — Уверен, вашему мужу очень сильно бы не поздоровилось, когда бы вы напились в одиночестве в отеле, а потом пошли срывать на нем пьяную злость. И тогда мне бы пришлось еще сложнее, дабы отмазать вас от тюрьмы.

Опять смеюсь. На этот раз без слез для разнообразия.

— Так вы специально меня привезли к себе и дали сонную дозу вина, чтобы я не дебоширила?

— Нет. Не поэтому, — улыбается он.

— А почему?

— Просто хотел отвлечь. И чтобы вы хоть немного отдохнули.

Вдыхаю поглубже и… утыкаюсь обратно в мужское плечо.

— Спасибо, — повторяю куда тише.

— Ну что же вы, Алена? Все будет хорошо. Вы сильная и обязательно со всем справитесь. А я вам помогу, если позволите.

Заманчивое предложение.

— И как помогать будете?

— Для начала я все же накормлю вас. Потом мы вместе отправимся на работу. Ваши вещи я постирал, и они уже высохли. Нужно только погладить. В обед можем съездить к вам домой за вещами. И…

— Вы это все сейчас серьезно? — перебиваю его, не выдержав, отстраняюсь и смотрю со всем скепсисом.

Глава 8

За окном проплывает городской пейзаж, пока Владислав Владленович везет нас в сторону офиса, а мне кажется, так несется моя жизнь. Сошедший с рельс поезд, который не в силах остановить никто, даже я сама. Его трясет на ухабах, он сносит все на своем пути, и как я ни стараюсь, не могу контролировать его движение. И правда в том, что не хочу. Пусть увезет меня как можно дальше от бывшего мужа и всего, что мне принесло знакомство с ним. Ну, а то, что машинистом сейчас выступает мой босс… У всех свои недостатки. Хотя едва ли этого мужчину и все, что он делает для меня, можно назвать подобным образом. Еще бы понять, зачем.

— Все хорошо? — слышится от него, и я согласно киваю, стараясь смотреть на него как можно реже.

Чем дальше, тем более не по себе мне становится в его обществе. Его забота выбивает из колеи. Еще больше напрягает. Вот серьезно, у кого начальство будет проявлять столько внимания к своей сотруднице, пусть и являющейся личной помощницей? А Владислав Владленович ведет себя так, будто всегда только этим и занимался. И я не представляю, как на это правильно реагировать. И стоит ли. Мало ли, обижу человека. Уволит еще. А работа мне сейчас очень нужна. Вот и молчу.

— Не тошнит? — продолжает интересоваться мужчина.

На этот раз отрицательно мотаю головой.

Хотя пришедшее в норму самочувствие по-прежнему не радует. Слишком ярко в моей голове звучит голосом той девочки возможный диагноз. О том, что я могу быть беременна.

Господи, пусть это будет не так!

К такому я точно не готова!

Только от одной мысли снова тошнить начинает.

И чтоб эту наблюдательность босса, который сразу улавливает изменения в моей мимике.

— Плохо? — хмурится он и сбавляет скорость.

Кажется, вовсе подумывает притормозить у обочины.

На глаза слезы наворачиваются.

Вот как так? Чужой человек проявляет ко мне уважения и сочувствия больше, чем собственный муж. Абсурд какой-то, не иначе.

— Алена?

Господи, ну почему он не замолкает? Почему он такой хороший?

Слезы все-таки катятся из моих глаз. Тянусь к кнопке стеклоподъемника и приоткрываю окно, запуская в салон немного морозного воздуха.

— Душно? — легко угадывает мое состояние мужчина, и я крепко жмурюсь.

Ну, помолчи ты, пожалуйста! Дай мне хоть немного вернуть себе стабильность в эмоции.

И Владислав Владленович будто улавливает мои мысли, больше ничего не говорит. Что раздражает еще больше. Мало того, что заботливый, так еще и чуткий к чужому настроению. Реально долбанный идеал какой-то!

— Так, все, хватит, — вдруг выдает он мрачно и разворачивает автомобиль обратно.

Прямо вот так, через две сплошные, игнорируя все правила дорожного движения.

— Вы что творите? — хватаюсь на всякий случай за ручку над головой.

— То, что должен был сделать еще вчера в том торговом центре, — хмуро отзывается босс.

— И что это? — кошусь на него настороженно.

— Везу вас в клинику.

— Куда? — офигеваю, враз позабыв о том, что мне еще мгновение назад было плохо.

Это все ерунда, по сравнению с тем, что творит сидящий за рулем.

— В клинику, — повторяет охотно. — Сири, набери мне Коршунова.

“Выполняю вызов контакта Виктор Коршунов”, — тут же отзывается голосовой помощник на телефоне босса.

И я невольно напрягаюсь еще больше. За все два года ни о каком Викторе Коршунове я не слышала. По крайней мере, мне с ним общаться точно не доводилось. Как и сам босс при мне с ним не разговаривал ни разу.

Тот, к слову, отвечает почти сразу.

— Да ладно? — слышится в динамике недоверчивое и радостное. — Неужто сам Бес собственной персоной вспомнил обо мне, не прошло и года?

На губах начальства расплывается веселая усмешка.

— Он самый. Занят?

— И правда, чего это я? Чтобы ты, да просто так позвонил, должен конец света произойти, и то не позвонишь, — проворчал собеседник.

— Не бухти. Мне правда нужна помощь, — прервал намечающийся поток чужого недовольства Бестужев.

— Да уж понял, что не выпить зовешь. Выкладывай. Помогу, чем смогу, — дает добро Коршунов.

— Мне нужен срочный осмотр у нескольких специалистов, — отзывается босс.

Смотрю на него во все глаза. Он ведь не серьезно, правда?

Не правда.

По крайней мере, незнакомый мне Виктор воспринимает все именно так.

— Насколько срочный? — спрашивает уже по-деловому, откинув в сторону все веселье.

— Буду через десять минут, — обозначает временные рамки Владислав Владленович.

— Жду, — только и отвечает абонент, сбрасывая вызов.

Я же смотрю на босса с самым мрачным видом.

— Не надо так на меня смотреть, — говорит он негромко. — Я делаю то, что должен.

— И что же вы должны? — уточняю елейным тоном. — И кому?

Наверное, это не очень благодарно с моей стороны с учетом всего, что мужчина делает для меня, начиная со вчерашнего утра, но и спокойно реагировать на его выходку не получается. Не знаю, почему. Просто это слишком все. В частности — его маниакальная забота. Ничего не имею против, но с чего бы ему так поступать? В конце концов, я всего лишь его подчиненная.

“Вот и подчиняйся”, — проносится в голове ехидным замечанием, чего я, конечно же, не собираюсь делать.

Не в этой ситуации.

— Не злитесь, Алена Игоревна. Если бы вы видели себя со стороны, то прекрасно бы поняли мой порыв. Вам плохо со вчерашнего дня и легче совсем не становится. Так продолжаться не может. Как и допустить вас до работы в подобном состоянии я тоже не могу.

И самое смешное, что мне и возразить ему нечего, так как он чертовски прав. Так продолжаться точно не может.

— Но это не значит, что нужно все решать за меня, — отворачиваюсь от него. — Я и сама могу записаться на прием к врачу.

— Не сомневаюсь, — легко соглашается со мной начальник. — Но очередь в обычную поликлинику тянется на недели вперед, а вам плохо здесь и сейчас. Так зачем ждать, если можно все решить более простым и быстрым путем?

Глава 9

Внутри тепло, но не душно. Кондиционеры работают, как надо. Мы подходим к регистрационной стойке, за которой с вежливой улыбкой одному из гостей что-то поясняет миловидная блондинка в белом халате. На бейдже есть ее имя — Оксана. Как только посетительница перед нами уходит, она сосредотачивает внимание на нас с Владиславом Владленовичем.

— Добрый день. Чем могу помочь? — интересуется она.

— Здравствуйте, Оксана, — зеркалит улыбку босс. — Мы к Виктору Коршунову. Он предупрежден и ждет нас.

Девушка что-то смотрит в своих записях, после чего неуверенно уточняет:

— Бес?

И смотрит на него с таким видом, что я едва не смеюсь, маскируя свой порыв кашлем. Мой спутник одаривает меня укоряющим взглядом, и мне приходится закусить щеку изнутри, чтобы сдержать продолжающиеся разъезжаться в улыбке губы.

Бес, значит…

Как-то в машине я не особо обратила внимания на такое обращение, теперь же мне приходится призвать к ответу весь свой профессионализм, чтобы сохранить каменное выражение лица.

Интересно, почему именно Бес? Из-за фамилии? На проказливого пособника дьявола мой босс точно не тянет. Да и вообще по жизни серьезный и хмурый. Впрочем, что я о нем знаю вне работы? Как он проводит свое время с друзьями. С которыми давно не виделся, если вспомнить те же слова абонента в машине.

То есть прозвище дано давно, когда Владислав Владленович был еще другим?

Любопытно…

Что его заставило так сильно измениться.

Опять же, если изменился. А то сегодня в автомобиле он вел себя далеко не как обычно. И я — вместе с ним. Все же пора прекращать наше такое тесное сотрудничество. В конце концов, деловую этику никто не отменял, а я и так за последние сутки нарушила сразу с десяток ее пунктов. Хорошо, никому в фирме о том неизвестно.

— Он самый, — устало вздыхает мужчина тем временем.

— Да, вас ждут на втором этаже. Кабинет двести два, — рапортует администратор Оксана на это.

— Ну, идемте, Алена Игоревна, буду знакомить вас со своими друзьями, — хмыкает он, приобнимает за плечи и ведет в сторону виднеющейся впереди лестницы.

— Друзьями? — напрягаюсь, останавливаясь.

Во множественном числе?

Господи, на что я подписалась благодаря своему заботливому боссу? И можно ли как-то избавиться от этого всего? От самого босса — в том числе.

— Друзьями, — со вздохом повторяет Владислав Владленович, перехватывает меня за руку и ведет дальше наверх. — Но вы не волнуйтесь, не все так плохо, как кажется.

“Все гораздо хуже”, — так и повисает в воздухе.

И я бы, честно, попробовала свалить, но кто ж мне даст? Мужская ладонь крепче сжимается вокруг моей, ни шанса не оставляя избавиться от предстоящего знакомства.

В обморок, что ли, отправиться?

До самого декрета…

Я даже готова признать, что нет ничего плохого, если вдруг и впрямь беременна.

Эта мысль укрепляется, когда мы подходим к нужному кабинету. Владислав Владленович без стука открывает дверь и галантно первой пропускает меня внутрь.

Кто вообще придумал, что девушки должны быть первопроходцами в неизведанное? А как же инстинкт защитника? Врут! Как есть врут! С другой стороны, должны же мужики как-то выживать в нашем несовершенном мире?

И о чем только не подумаешь, чтобы не реагировать на любопытствующие взгляды присутствующих в помещении. Небольшое, светлое, с минимум мебели в виде стола, трех стульев, кушетки и небольшого стеллажа для документов. И посреди этого всего — двое. Высокие, темноволосые… качки-близнецы. На шее одного еще и татуировки какие-то.

А это точно медклиника?

В общем, недалеко я от двери прохожу, замираю в двух шагах от нее. Так, на всякий. Никогда не считала себя трусихой, но друзья босса, похоже, мой личный предел. Лучше бы я вчера пошла в отель.

— Проходите, Алена Игоревна, уверяю, эти двое не кусаются, — подталкивает меня в спину босс. — В отличие от меня, — добавляет уже исключительно для меня на ухо.

Вперед я и правда шагаю. Но не потому что сказанное вселяет уверенность, а просто тихий мужской голос дрожью проносится по всему телу, порождая на коже мириады мурашек. До того приятных, что возвести дистанцию является острой необходимостью. Жаль, и тогда легче особо не становится. Непонятно только, с чего меня вдруг так задевает чужая близость. А Владислав Владленович мне именно что чужой. Вчерашний поцелуй и ночевка в его доме ничего не значат. Первое сделано с обиды на мужа, второе — простая случайность. Еще бы организм считал так же. Как с ума сошел, толкая меня вернуться и прижаться ближе к мужчине.

Я схожу с ума — теперь уже точно знаю.

Вот и отхожу от нарушителя моего душевного спокойствия еще немного дальше.

На губах начальства расплывается веселая ухмылка. И я не сразу понимаю причину ее появления. Только когда сбоку слышится многозначительное двухголосое:

— Хороша.

Да вашу ж бабушку!

Пока внутренне барахтаюсь в эмоциях, пропускаю момент, когда рядом оказываются близнецы. Смотрят с таким интересом… Вот точно уже сделали все соответствующие выводы!

— Виктор, — представляется тем временем один из них, что без татуировок.

— Мирон, — вставляет второй.

У них обоих каре-зеленые глаза и длинные ресницы, которым позавидует любая девушка. На правой щеке две небольшие родинки. Причем на первый взгляд совершенно идентично расположенные. Да что там родинки, у них улыбки и те копия друг друга. Разве что татуировки и помогают распознавать, кто есть кто.

— Не старайся, — широко улыбается мне Мирон.

— Что? — теряюсь от неожиданного заявления.

— Искать различия, — добавляет с усмешкой Виктор.

— Их нет, — говорят уже хором.

И я невольно зеркалю их эмоции.

— Даже у однояйцевых близнецов есть различия, — прищуриваюсь, рассматривая их полнее.

— Есть, — соглашается Мирон.

— Но не на видном месте, — добавляет Виктор, многозначительно ухмыляясь.

Глава 10

Я очень стараюсь не обращать внимания на удивленный взгляд Валентины Петровны, когда возвращаюсь не одна. Вообще стараюсь на нее поменьше смотреть, просто ложусь и готовлюсь к намеченной процедуре. Босс замирает рядом. Мне достаточно руку протянуть, чтобы коснуться его ладони. Очень хочется, но я не решаюсь. И без того перешла границы в общении с ним, пригласив сюда с собой. Хотя тот сам согласился на мое предложение и выглядит совершенно спокойным. И на вопрос врача:

— Может тогда сам проведешь ультразвук? Вспомнишь прошлое, — только улыбается и качает головой.

— Боюсь, я слишком давно этим не занимался, Валентина Петровна, могу что-нибудь напутать, — отказывается он.

— Ну, конечно. — хмыкает та неверяще, но не спорит.

Я тоже лежу, молчу, глотая все рождающиеся в моей голове вопросы по поводу того, почему он когда-то выбрал для себя именно эту профессию. Да и не до того становится вскоре.

Звук. Гулкий. Как из-под толщи воды. Сперва тихий. Потом намного громче. Он набатом отдается в моем разуме. Затмевает собой все посторонние мысли. И я только и могу, что смотреть на монитор аппарата УЗИ, из которого он доносится. Звук маленького только начавшегося формироваться сердечка. Звук, который вибрацией пробирает до самых костей, вгрызается в них, чтобы никогда больше не покинуть. Картинка на мониторе лично для меня не особо разборчива, но мне кажется, я вижу в темном пятне головку, ручки и ножки. А может мне все видится на фоне переизбытка впечатлений. Потому что я хочу видеть именно так. Не знаю. Да и не важно это на самом деле. Куда важнее знать, все ли с ним хорошо. Особенно после всех испытанных мною стрессов в последние сутки. Но Валентина Петровна молчит, водит по животу передатчиком, что-то отмечает с помощью клавишей, записывает, пока я тут извожусь ожиданием.

— Все хорошо, не волнуйся, — слышится от Владислава Владленовича.

И я только сейчас замечаю, что держу его за руку. Или точнее, это он держит меня. Аккуратно, но крепко сжимает мою ладонь в жесте поддержки, и я едва не плачу от того, сколько эмоций он порождает во мне таким простым действием. Я не знаю, почему он так добр ко мне, зачем помогает, но безумно ему благодарна. А еще…

Он был тысячу раз прав!

Ребенок — это счастье. И не важно, кто его отец. В первую очередь он все равно мой. И никто никогда не изменит этого факта. А Боря… пусть идет лесом. Он хотел себе ребенка и получил. От другой. Все честно. Пусть и не совсем правильно. Но с этим я разберусь, когда мой малыш подрастет. А пока…

— Десять-одиннадцать недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий я не вижу. Но анализы, конечно, все равно стоит сдать, чтобы исключить возможные отклонения, — перечисляет врач.

— Сдаст, — соглашается с ней Владислав Владленович. — Вы выпишите нам направления и скажите, каких специалистов мы можем пройти прямо сейчас.

И я даже не спорю на этот раз, что босс снова все решает за меня. Во-первых, потому что я до сих пор занята разглядыванием пятен на мониторе, а во-вторых… перевариваю тот факт, что срок гораздо больше, чем я могла бы предположить. И ведь я никаких изменений в себе не замечала до последней недели. Даже цикл не сбился. Да уж, сюрприз всем сюрпризам сюрприз. Что касаемо Владислава Владленовича… то это ведь полностью его инициатива, я не просила ничего из того, что он делает для меня, все сам. Конечно, это не значит, что я позволю и дальше ему руководить балом, но здесь и сейчас я слишком погружена в эмоции, чтобы отстаивать свои права. Позже.

Впрочем, позже я тоже не особо сопротивляюсь, когда мужчина, вновь ухватив меня за руку ведет в неизвестном направлении. Все потому, что я занята рассматриванием первой фотографии своего малыша. Смотрю и не верю, что он есть. Что я его боялась. Что желала, чтобы его не было. И слезы вновь ручьем льются из глаза. Всхлипываю. Останавливаюсь. Вынуждаю притормозить и моего сопровождающего.

— Опять плачете? — мягко укоряет начальник.

— Это от счастья, — утираю лицо тыльной стороной ладони, большим пальцем второй руки гладя снимок по центру. — Вы были правы. Это такое счастье. И совсем не важно, кто его отец.

Он мой. Только мой. И пусть меня хоть все осудят за то, что я лишаю будущего сына или дочь отца, но тот и не заслужил им быть, даже просто называться. Иначе не стоял бы сейчас рядом со мной другой мужчина. Который за последние сутки сделал для меня столько, что впору самой себе завидовать, а я даже не поблагодарила его нормально. Вот и… шагаю вперед, прижимаясь к нему, обнимая обеими руками за талию.

— Спасибо. Спасибо за все, — говорю негромко.

Не уверена, что мужчина меня слышит, но мне этого и не надо. Достаточно, что он обнимает в ответ. И я снова плачу.

— Надо было все-таки брать рубашку про запас, — вздыхает он.

Вот теперь я смеюсь.

— Простите, — выдавливаю из себя, чувствуя, как меня накрывает истерикой.

Долбанные гормоны. Никакого спасения от них.

— Пожалуй, пока вы будете проходить терапевта, я схожу в аптеку за прописанными вам витаминами и успокоительным.

— Угу, — киваю, не в силах перестать смеяться, продолжая прижиматься к нему дальше.

Призываю себя к спокойствию, но ничего не выходит. Зато получается у босса. Когда на мою голову ложится его ладонь, бережно ведя по волосам, я замираю от неожиданности. Он снова и снова проводит по всей их длине, и я медленно, но верно погружаюсь в своего рода транс. Успокаиваюсь. Вот так просто. С пары прикосновений. А может все дело в том, что в теплых мужских объятиях слишком хорошо и спокойно. Они действуют на меня лучше любого успокоительного, которое начальник собирается мне купить. Опять сам. Последняя мысль и приводит в чувства.

— Вы витамины тоже в счет моей зарплаты запишите, пожалуйста, — говорю, отстраняясь. — И оплату за посещение врачей в этой клинике.

Владислав Владленович тяжело вздыхает.

— Хорошо, — сдается. — Раз вам так принципиально. Но только витамины. Врачей нам предоставят бесплатно. Так сказать, по дружбе. Поэтому за них платить не придется.

Глава 11

Утром в холле офиса не так уж многолюдно, поэтому массивная фигура мужа бросается в глаза почти сразу. Он стоит возле панорамного окна, сложив руки за спиной, и смотрит на улицу. В похожем на вчерашний сером костюме, но другом. И все так же преступно хорош собой. Тупое лезвие ножа в очередной раз оставляет болезненный укол в сердце. Он углубляется по мере моего приближения к тому, кто его в меня воткнул.

Зачем я к нему иду? Не знаю. Но и не подойти не могу. В глубине души во мне и вовсе тлеет надежда, что мужчина одумается…

И что? Что дальше, Алена? Ты, правда, сможешь продолжить жить с предавшим тебя человеком, как ни в чем не бывало?

Нет…

Я вообще не знаю, откуда во мне это взялось. Наверное, мне просто хочется понять, почему он так с нами поступил. Все ведь было хорошо. А в итоге…

— Что ты здесь делаешь? — холодно интересуюсь, приблизившись к нему.

Боря оборачивается, одаривает меня пристальным взглядом с головы до ног и едва заметно кривится. Точно! Я же во вчерашней одежде. В его понимании ходить в одном и том же два дня подряд — неприемлемо. На губах против воли расплывается ехидная улыбочка. За ней же прячется все, что одолевает мой разум с каждым пройденным мгновением все больше.

— Вещи твои привез, — кивает в сторону на незамеченные мной раньше три чемодана.

Из груди, вопреки всему зреющему, рвется нервный смешок. Серьезно собрал мои вещи и привез прямо на работу? С чего вдруг? Или раз уж теперь мне все известно, любовницу свою в наш дом поспешил притащить? Не удивлюсь. Странно, что вообще не выкинул все принадлежащее мне. Особенно, после его вчерашних заявлений про то, что в нашем браке я не нажила ничего своего.

— Мог не утруждаться, — говорю, разглядывая его по-новому.

Все такой же, но уже другой. Чужой. Не мой. В серых глазах холод. На мои собственные наворачиваются слезы. Как же все-таки больно, неприятно и обидно. И непонятно. За что он так с нами? Со мной. Разве я заслужила? А если да, то чем?

— Вчера нам поменяли замки, сама бы ты не смогла их забрать.

Очередной удар под дых.

Так просто и легко он вычеркнул меня из своей жизни. Будто не было. Меньше, чем за один день. Я даже со словами не нахожусь так сразу. А когда нахожусь, то не успеваю ничего сказать, Боря опережает.

— Но, смотрю, ты и не особо за ними спешила, — добавляет с брезгливой усмешкой.

— И что это значит? — хмурюсь.

— А то, что ты и сама недолго горевала по нашему браку, — кивает в сторону окна.

Перевожу взгляд и мысленно чертыхаюсь. И почему я о том сразу не подумала? Еще когда Владислав Владленович решил припарковаться на уличной стоянке, не став заезжать на подземную. И руку мне подал, помогая вылезти из авто. Наверняка не только Боря, а многие сочли простой галантный жест за проявление нечто большего.

Этого только не хватает!

Босс и сейчас стоит возле своей машины, беседуя с кем-то по телефону, не подозревая, как мой муж воспринял текущую ситуацию. И вот, вроде, какое мне дело до того, что обо мне теперь думает Борис, после всего? Но все равно неприятно.

— Горюют по утерянному добру. О зле забывают почти сразу, — парирую сухо. — За вещи спасибо. Но, как я и говорила, мог не утруждаться и заказать доставку.

Собираюсь уйти ко всему прочему, но лживый супруг не позволяет — хватает за руку, вынудив притормозить. И вот чего не ожидаю, так это следующего вопроса:

— Где кольцо?

Я не сразу понимаю, о чем он. О каком именно кольце речь. А когда осознаю…

— Серьезно?

Смотрю на того, кого еще вчера любила больше жизни и не понимаю, как я вообще могла испытывать к нему хоть какие-то теплые чувства. Как вообще можно было так ошибиться в человеке? Столько лет не замечать его гнилой натуры...

— Это кольцо я покупал для своей жены. Ты же — больше не она, — выдает Борис тем временем.

Я едва не смеюсь. На глазах проступают слезы, пока я до боли сжимаю ладони в кулаки. Я бы непременно сняла с себя так нужное ему украшение и кинула его ему в рожу, чтоб подавился, но вот беда, как вчера утром осталась без него, так и не вспоминала о нем ни разу до текущего момента. Даже не знаю, достали ли сантехники его из трубы. Впрочем, плевать.

— Пока еще она, — ухмыляюсь. — Но, уверена, ты это быстро исправишь на нашу общую радость. Что касается кольца… я его потеряла, — заканчиваю особенно довольным тоном, следя за тем, как лицо Бориса от злости покрывается багровыми пятнами.

Рука на моем запястье сжимается почти до боли. Еще бы! Он за него такие деньги отдал в свое время, до сих пор страшно вспомнить.

— Ты. Что. Сделала?

— Потеряла, — повторяю охотно. — Придется тебе раскошелиться для твоей девочки на другое.

— Ах, ты, змея… — тянет мужчина зло.

Хватка на руке усиливается. Наверняка останутся следы. Но и пусть. Лицо Бориса в этот момент стоит того.

— Да ладно тебе, дорогой. Считай его частью моей половины от нашего общего имущества.

Ничего делить я с ним, конечно же, не собираюсь. Вещи отдал и хорошо. Больше мне и не нужно. Разве что есть кое-что еще.

— Как и машину. В конце концов, кредит за нее плачу я.

— Может тебе еще и квартиру отдать? — продолжает злиться муж.

— Может и отдашь, я подумаю, посоветуюсь со своими адвокатами. Но ты не сомневайся, я обязательно тебя оповещу о своем решении.

— Мразь, — цедит он.

— Ой, ли? Смею напомнить, что это ты мне изменил, и у меня даже доказательства твоей измены имеются, суд будет точно на моей стороне. Готов рискнуть всем из-за какого-то там колечка и машины?

— Да пошла ты, тварь, — с силой толкает он меня от себя.

Невольно пячусь назад, в последний момент удерживая равновесие, чтобы не упасть. Да и то не совсем я. Владислав Владленович. Вовремя ловит меня рукой за талию, прижимая к себе вплотную.

— Что здесь происходит? — интересуется.

С виду безразлично, хоть и с хмурыми нотками в голосе, но я-то знаю, что это напускное. Чувствую, как на талии сжимаются его пальцы, лучше всего выдавая состояние их владельца. Хотя даже в таком состоянии он делает это бережно, стараясь не вредить мне. И я в душе восхищаюсь его умением контролировать себя и свои эмоции в любой ситуации. Мне вот очень хочется вцепиться ногтями в лицо недосупруга и выцарапать ему глаза, и я этого не скрываю. Ненависть не только во мне, но и в глазах, в кривой улыбке, в нотах голоса. Я — единый сгусток чистейшего презрения, которое даже не пытаюсь скрыть.