Босс с причудами

Глава 1

Как только Эдик ступил начищенным ботинком на порог моей квартиры, стало ясно: вместе с букетом роз мой жених принес плохие вести.

Как я это поняла?

По его сладкой улыбке. По трогательно сведенным бровям. Ну, и по букету, разумеется.

Парень скупает для девушки цветочную лавку по трем причинам.

Причина первая: на него нашел приступ романтического помешательства.

Причина вторая: его девушка – звезда сцены, и он идет к ней на концерт.

Ну, и третья причина: он серьезно накосячил.

В романтическом безумии Эдик раньше замечен не был. Концерты я устраиваю только в ванной, когда никто не слышит.

Значит, третье. Вон какой букет – размером с баобаб, замотан в золотой целлофан, перевязан пунцовой лентой.

Любая женщина при виде такого царского веника обязана заверещать и кинуться дарителю на шею. Какие жертвы ради нее: умерщвлены несколько десятков роз!

Но я не верещу и не прыгаю; я хмурюсь.

– Танюсечка, привет! Ужасно по тебе соскучился за день, – объявляет Эдик.

Танюсечка! Точно, накосячил.

Я улыбаюсь, но улыбка получается кривой. От приторности Эдикового голоса у меня свело челюсти.

– Привет, Эдик-медведик, – не остаюсь в долгу.

Эдик морщится, но молчит.

Я ценю его сдержанность. Эдик – настоящий мужчина по многим параметрам.

Он красив, как древнегреческий бог в исполнении Бреда Питта. В плечах косая сажень, глаза ясные, синие, белозубая улыбка, на щеках ямочки.

Но что важней внешности – Эдик терпелив. Он покорно сносит мои закидоны. Он любит меня такой, какая я есть. Любит мои достоинства (их мало) и недостатки (их просто завались).

Оба моих бывших парня хотели, чтобы я стала другой. Стремились меня перевоспитать, переделать. Чтобы соответствовала их идеалу. И очень обижались, когда я отказывалась соответствовать.

Эдик не ставит такой цели.

Он терпит мою непунктуальность. Восхищается моей взбалмошностью – эксцентричностью по его терминологии.

Эдик хвалит меня за умение мыслить нестандартно. И никогда не говорит: «В кого ты, Таня, такая дурная?» Мой бывший Вова постоянно задавался этим вопросом. Так и растворился, не получив ответ.

Определенно, Эдик – моя судьба. Мы вместе уже год. Я люблю его, по-настоящему люблю. И поэтому готова выслушать то, с чем он явился, без истерик.

Целую его в гладкую, ароматную щеку. Эдик целует меня в губы, не выпуская букета, и колючий стебель хлестко бьет меня в висок.

– Прости! – пугается Эдик и отскакивает, прячась за букетом, как за щитом.

– Ерунда! – морщусь я. На самом деле больно, но виду не подаю. – Проходи. Я пирог испекла. С творогом!

Эдик отрицательно качает головой.

– Я на секунду. Просто захотел тебя увидеть… Мне сказать кое-что нужно.

Он произносит это так мрачно, что у меня сердце проваливается в пятки.

Кажется, дело куда серьезнее, чем я думала.

Неужели это все же… конец? Эдик пришел сказать, что нам не по пути? Что я красивая девушка и отличный товарищ, но мы слишком разные? Как заявил Вова, как Костя до него… Но с теми я рассталась без сожалений. Если же Эдик осознал, что больше не потянет мою эксцентричность и устал от моего умения мыслить нестандартно – мое сердце будет разбито.

Но я не собираюсь оттягивать неизбежное.

– Что? Да говори уже!

– Я не смогу пойти с тобой на «Крейзи кон», – выдает Эдик скорбным голосом.

Выдыхаю. Ну елки-палки, всего-то!

Нет! Не всего-то!

Меня обжигает горчайшая обида.

На фестиваль гик-культуры и современных развлечений мы договорились пойти два месяца назад. Я предвкушала это событие. Приготовила для себя и Эдика изумительные костюмы. Они наверняка взяли бы первый приз. Но только в паре, потому что это костюмы Шрека и Фионы!

А тут – на тебе! Опять! В последние недели Эдик часто отменял наши свидания, задерживался на работе.

Все из-за его босса, будь он неладен!

Уверена: в этот раз тоже босс виноват. Родион Романович, деспот и первостатейный гад с причудами, которых хватило бы на целый дурдом!

Все начальники – гады. Это их естественное состояние. Если шеф добряк, это еще хуже. Мимикрирующий хищник самый опасный. Тигр прячется в кустах, а добренький начальник скрывает свою сволочную натуру до поры до времени.

Но Эдик тоже хорош! Слова шефу поперек сказать не смеет. Как холоп безмолвный!

Мое разочарование так сильно, что хочется плакать. Я столько запланировала, приготовила номер для выступления, и все впустую! Мне физически больно, когда мои задумки идут прахом.

– Эдик, ну как так-то! – восклицаю горестно и всхлипываю. – Ну почему опять не можешь?!

– Танюша, ты только не плачь! – пугается он. К чему Эдик так и не привык за год, так это к тому, что я могу разреветься по пустячному поводу. И так же легко рассмеяться через минуту.

В этот раз повод вовсе не пустячный. Однако я нечеловеческим усилием сдерживаю рыдания.

Мило улыбаюсь и мягко говорю:

– Эдик, мы уже месяц никуда не выбирались. Я почти забыла, как ты выглядишь. У нас с тобой любовь по переписке через мессенджер. Я же просила тебя заранее освободить этот день… Так надеялась!

Эдик беспомощно пожимает широкими плечами.

– Танюша, знаю, что виноват, – вздыхает он. – Но я человек подневольный. У нас в конторе порядки, как на военном корабле. Шеф сказал, работаем в субботу – значит, работаем. Проблем никому не нужно. На каждое место в нашей фирме очередь безработных за забором стоит.

– Это ваш шеф про забор говорит? Родька?

– Его любимая цитата, – подтверждает Эдик.

– Похоже, он тебя больше остальных невзлюбил. Все самые сложные проекты – тебе. Все сверхурочные – тебе! Ладно, хоть оплачивает по справедливости. Но не все измеряется деньгами, Эдя! Твой шеф в курсе, что у тебя есть личная жизнь? Что у тебя невеста имеется?

– Шефу моя личная жизнь по барабану. Для него главное, чтобы проекты были закончены в срок, и чтобы клиенты остались довольны. Он сам как черт вкалывает, и от других того же требует.

Глава 2

Возвращаюсь медленно, еле переставляя ноги. Домой не хочется. Меня ждет пустая съемная квартира и скучный вечер. Придется заниматься тем, что я ненавижу – шерстить сайты в поисках подработки в интернете.

А вечер прекрасен! Солнце светит мягко, уютно. На улицах пахнет весной: березовыми почками, мокрой землей, грилем из кафе. Люди кругом счастливые и беззаботные. Вечер пятницы, все предвкушают развлечения в компании близких и любимых.

Мой любимый сидит в офисе под острым оком самодура. Эдику сейчас хуже, чем мне. Поэтому нечего себя жалеть.

Что было, что будет… Зря я не согласилась на бабушкино гадание. Потому что сейчас я вдруг понимаю: понятия не имею, что будет!

Где-то там, вдалеке, маячит свадьба с Эдиком. Но я не могу представить себе семейную жизнь. Как все у нас устроится? Эдик – добытчик, на работе с утра до вечера, содержит меня? А я так и перебиваюсь случайными заказами?

Когда я решила вести жизнь «вольного художника», рассчитывала, что смогу уделять больше времени саморазвитию, делать то, что мне по душе. Буду путешествовать с ноутбуком, выполнять заказы, сидя в уютном кафе на набережной Ялты или Генуи! Ходить на выставки, изучать восточную философию, рисовать, петь, танцевать, заниматься джиу-джитсу! Играть в компьютерные игры, шить костюмы для ролевых тусовок и гик-конвенций!

Но пока планы не спешат осуществляться. То времени нет, то устаю так, что какие уж тут танцы и джиу-джитсу… Выспаться бы всласть.

Главное – я не нашла единомышленников. Все мои друзья живут, как полагается: шагают по карьерной лестнице, платят ипотеку, заводят детей. О моих увлечениях говорят со взрослой снисходительностью: «Опять в игрушки играешься? На карнавалы ходишь? Когда за ум возьмешься, Танька? Тебе уже двадцать шесть, часики-то тикают!»

А если я выйду за Эдика… вдруг он тоже скажет: «Берись за ум, вари борщ, воспитывай детей, раз дома сидишь?»

Пока он не намекает ни на что подобное, но кто знает!

Не хочу по бабушкиному – держать Эдика в ежовых рукавицах, толкать его карьеру, устраивать разборки с его начальником. Хотя порой тянет последовать ее совету – явиться к Эдиковому шефу и выложить все ему в лощеную морду!

Но это будет самый глупый из всех моих поступков и уж точно поставит точку в наших с Эдиком отношениях.

А если мы с Эдиком не поженимся… то что будет? Нерегулярные заказы и пустая квартира до самой пенсии?

Или все же подвернется счастливый случай, который все изменит?

Но какой случай? Что я жду от жизни?

И тут на меня находит понимание: понятия не имею!

Еще недавно я гордилась тем, что плыву без цели, ничего не загадывая. Думала: да, так и надо! Только так получается наслаждаться жизнью и всем, что она предлагает. Не прозябать, уткнувшись в экран компьютера, под окрики сатрапов-начальников. Думая при этом, что живешь «правильно», а на самом деле влача жалкое, бессмысленное существование под чужую указку.

Но и мой путь… куда он ведет?

Философствовать я не люблю. Пугаюсь до жути, когда на меня находит такое настроение.

Поэтому я поскорей забегаю в первый попавшийся магазин косметики и набираю разных мелочей. Это лучшее средство вправить мозги.

Покупаю алую помаду и зеленый карандаш для глаз. Вряд ли я буду им пользоваться, но он же с блестками! И еще косметичку прихватила. С кошечкой-висюлькой на замке.

Потом заглядываю в магазин канцтоваров и покупаю лайнеры для рисования и плотную бумагу. Есть особое удовольствие в том, чтобы разложить лист на столе и провести первую линию, не зная, какой рисунок выйдет. Может, это будет стебель волшебного цветка, а может – очертания хвоста дракона. Бумага сама подскажет.

Нагруженная покупками, возвращаюсь домой. Вываливаю все на стол, и понимаю, что ничего мне не хочется – ни рисовать, ни экспериментировать с макияжем.

А хочется общения. Хочется легкого флирта, пустой болтовни, Эдиковых шуток!

И тут, словно ответ на мои мысли, звонит телефон.

Пока ищу телефон в сумке, надеюсь, что Эдик все же решил послать шефа лесом и провести вечер со мной.

Но нет, это не он. Это моя подруга Кристина. Нежная, робкая Крися, пугливая, как лань. Ее всегда нужно пожалеть, утешить, подставить крепкое плечо. Она звонит мне, когда ей требуется это плечо или бодигард, чтобы сопровождать ее в большие незнакомые компании. Крися боится людей.

И этот звонок не стал исключением.

– Танечка, ты свободна сегодня вечером? – лепечет Крися в трубку. – Солнышко, выручи меня, пожалуйста!

– Я совершенно свободна! – говорю преувеличенно бодрым голосом. – Ну-с, что у нас стряслось?

– Меня на работе послали на презентацию. Там будет куча народу из разных компаний! Всякое высокое начальство! Я не хотела, но мне шеф велел! А я боюсь! Танечка, пожалуйста, пойдем со мной?

– Крися, кто же меня туда пустит, на презентацию вашу? Я у вас не работаю.

– Это большое мероприятие, на уровне города! Полуофициальное. Там сначала болтать будут, выступать, а потом развлечения. Фуршет, тусовка, шуры-муры. Шеф велел, чтобы я болтала и тусовалась, контакты устанавливала. Вход по пригласительным, билет на двоих. А мне не с кем идти! Мне нужен кто-то сильный и смелый. Это ты, Танечка! Когда я рядом с тобой, мне все моря по колено!

– Ладно, идем!

Я соглашаюсь не раздумывая. Это именно то, что мне сейчас нужно. Тусовка, люди!

Правда, немного не те люди, с кем мне хорошо. Шишки всякие, бизнесмены. Фу-ты ну-ты, колбаса деловая!

А плевать. Мне же не собеседование у них проходить! Буду тихонько ржать над их напыщенными рожами. И Криську веселить.

– Как одеться? – спрашиваю по-деловому.

– Что-нибудь красивое и… приличное, Тань, – робко просит Крися.

– Можно, надену костюм женщины-кошки? Латексные штаны, ушки на ободке?

– Нет! – пугается Крися.

– Да ладно, шучу! – смеюсь я. – Говори, куда подъехать. Ух, оторвемся!

***

С поиском «приличного» наряда возникли сложности.

Глава 3

Он уверенно протаскивает меня сквозь толпу.

– Вот и стенд «Антареса». А там ваша подруга? Вижу, переговоры у нее в разгаре.

Крися стоит, вытянувшись в струнку, руки по швам, глаза стеклянные, и слушает мощного лысого мужика с бульдожьей челюстью. Мужик что-то ей грозно внушает, Крися покорно кивает. Время от времени пытается подсунуть мужику пачку каталогов, но тот отмахивается. Крися хочет вставить хоть слово в его речь, но кого там! У Криси на лице отчаяние.

Как бы вмешаться и спасти ее? Подкрасться сзади и показать лысому язык? Тот онемеет от удивления, а Крися раз – и выдаст ему выгодное предложение!

Нет, с такими типами шутки плохи. Кроме того, подойти к ней нет возможности: Ремезов меня так и не отпускает.

Разворачивает к себе и спрашивает:

– А почему вы мне не хлопали?

– Что? Когда?

– Когда я выступал. Вы всем хлопали, а мне нет. Все еще дуетесь за коктейль и платок?

– Вы что, меня заметили в зале?

– Конечно. Как вас не заметить? Вы в своем красном платье торчали, как роза на пожарище. Так что, вам не понравился мой доклад? Между прочим, я готовил его всю ночь. Подбирал меткие фразы, сжег в камине кучу черновиков. А вы не захотели меня поддержать. А остальных поддерживали!

– Ммм… у вас был… отличный доклад. Я слушала его, затаив дыхание, и забыла хлопать. Мне показалось, что вам была не нужна поддержка. Вы не стеснялись. Вы выступали как… сильный и уверенный в себе бизнесмен.

– На самом деле я трясся как осиновый лист.

– Да вы шутите!

– Шучу. Но уверенным людям тоже нужна поддержка. Внутри каждого уверенного в себе бизнесмена прячется испуганный мальчик, который не понимает, почему он занимается поставками и закупками, вместо того, чтобы покорять космос, как мечтал в детстве.

– Вы мечтали стать космонавтом?!

– Нет. Я мечтал стать археологом. Но суть вы поняли, да? Нам нужно, чтобы нас хвалили. Иначе к чему быть уверенным и сильным?

– А жена вас не хвалит?

– Я не женат. Есть невеста. Тоже уверенная и сильная. Но это другое. Сильные женщины – это сильные женщины, безо всякого подтекста. Он лишены сожалений и розовых фантазий. Скачущие кони, горящие избы… им и так хватает в жизни подвига и романтики.

– Чушь! В каждой сильной женщине сидит девочка, которая ждет принца! Который о ней позаботится!

– Вы сильная женщина?

– Нет.

– Откуда тогда вы знаете?

– Слушайте, вы мне совсем голову заморочили, Родион Романович...

– Какая несправедливость! Вы знаете, как меня зовут. А я вашего имени не знаю.

– Таня.

– Очень приятно.

И тут он галантно берет мою руку и целует, пощекотав пальцы бородкой.

От смущения у меня подкашиваются ноги. Дело в том, что никто и никогда не целовал мне руку.

Оказывается, это очень интимное действие. Или же Ремезов нарочно постарался. Потому что он не просто дежурно чмокнул воздух. Он приложился к руке горячими губами, выбрав чувствительное место у основания пальцев, между косточками. И задержал там губы на секунду-две.

Щетина его бородки кольнула пальцы; до чего волнующий контраст в ощущениях! Мягкость губ и жесткое прикосновение щетины.

А Ремезов при этом еще и в глаза мне смотрел, пронзительно так, тягуче.

У меня по спине пробежали мурашки. Я едва не вырвала руку и не умчалась с криком. Ремезов вводит меня в ступор. Вызывает острое ощущение опасности.

Наконец, Ремезов отпускает мою руку, но глаз не отводит.

Чтобы прервать тревожный зрительный контакт, поворачиваюсь к Кристине.

Дела у нее совсем плохи. Она моргает, как кукла, лицо несчастное – вот-вот заплачет. Ее собеседник талдычит что-то язвительное, напористо высказывает претензии.

– Борис Ефимович, какая встреча! – громко звучит над моим ухом. Ремезов упруго шагает к лысому. – Какими судьбами? Чем вы так взволнованы?

Я тоже подхожу.

– Здорово, Ремезов! – ворчливо отзывается лысый Борис. – Да вот, пытаюсь у этой… – он презрительно кивает на Кристину, – условия уточнить, а она ни бе ни ме. В прошлый раз их шарашкина контора меня здорово подставила, такое дерьмо некачественное привезла, на сортирную плитку пускать и то жалко. И опять этот материал пихают! Видите? – он тычет рукой на стенды с образцами. А эта… – кивок на Кристину. – Только и мычит: «Решать этот вопрос не в моей компетенции!» К руководству посылает. Блин, наберут на работу кого попало, соплячек всяких!

У Кристины дрожит губа. А я мигом взрываюсь.

– Ну так смотреть надо, что покупаете, – говорю елейно-ядовитым голосом. – Вас под дулом пистолета заставляли некачественный товар принимать? Кристина Валерьевна – уважаемый специалист в своей области. Она послала вас к руководству, а надо бы ей вас послать…

Договорить не успеваю: Ремезов отвешивает мне короткий, сильный тычок по спине. От изумления лишаюсь дара речи, и тут он вступает:

– Борис Ефимович, голубчик, что ж вы так горячитесь! Не стоит. Вы же давно в бизнесе. Уж хорошо знаете: не обманешь, не продашь. Всяк за свой кусок радеет. А девушка тут и правда ни при чем. Видите, как старается! Каталоги предлагает. Вы ее шефу позвоните да и уладите все. Он мужик адекватный, я его знаю. Скажите ему, что от Ремезова… Борис Ефимович, а вы у нашего стенда были? Нет? Сходите, голубчик, гляньте! У нас там много нового. Я потом к вам подойду, за рюмочкой побеседуем. Расскажете, как на охоту по осени ездили. Наслышан, наслышан о ваших подвигах! – Ремезов бархатисто смеется, зверский оскал Бориса пропадает, складка между бровей разглаживается.

Ремезов барским жестом подзывает белобрысого юношу от соседней экспозиции. У юноши бейджик: «Юпитер».

– Ну-ка, Ванюшка, поговори-ка с Борисом Ефимовичем… покажи товар лицом. Давай, работай.

Ванюшка начинает бойко тарахтеть и ловко ведет Бориса прочь.

– Вы каталог-то «Антареса» тоже прихватите! Изучите на досуге. У них неплохие позиции есть.

Ремезов хватает со стойки каталог и сует Борису. Тот берет его, как загипнотизированный, и уходит не пикнув.

Глава 4

Ремезов поперхнулся коньяком. Долго кашлял в салфетку.

– Попейте! – пододвигаю ему стакан с водой. – Постучать ваc по спине?

Он отрицательно мотает головой, глубоко дышит и, обретя голос, заявляет:

– Великий человек, говорите? Польщен вашей оценкой.

Показалось, что он смеется надо мной. Хотя лицо его серьезно. Но в глазах черти прыгают.

Точно – смеется.

– Мне сложно, но хочется вас понять. Как это: жить в свое удовольствие? Делать то что вздумается? Так взрослым не положено. Нельзя.

– Очень даже можно. У меня куча хобби. Хочу попробовать все на свете. Мне не бывает скучно.

– А как жить без цели? Это вообще нонсенс. Вы что, инфузория-туфелька, чтобы жить без цели?

– Да у меня целая куча целей! Просто нет глобальной. Ну, типа, получить Нобелевскую премию или купить однушку в ипотеку. Это же уныло – отдавать себя всю чему-то одному. А мои маленькие цели они как блестки. Сверкают, рассыпаны повсюду! И их очень легко достичь.

– Например?

– Ну… Купить сандалии со стразами. Забраться на крышу самого высокого здания в городе. Покормить тигра с руки. Выступить с песней в подземном переходе. Добраться электричками от Владивостока до Сан-Марино.

– О, боже… Как вы дожили до ваших лет здоровой и без судимостей с такими планами. Впрочем, что-то в этом есть. Вы подкинули мне богатую пищу к размышлению.

– Кушайте на здоровье, Родион Романович.

«И не подавитесь», добавляю мысленно. Но он умеет читать мысли.

– Дерзите, Татьяна, – говорит строго.

– Простите. У меня манера разговаривать такая. Я не хотела вас обидеть. Вы меня одергивайте, если что. Вам можно.

– Потому что я начальник вашего Эдика? И вы боитесь, что я на нем отыграюсь?

– Вы выше этого! Вы же джентльмен, сами сказали.

Он усмехается и качает головой. А я и правда не понимаю, чего это меня понесло в словесную перепалку. Надо быть собранной и учтивой, а я как будто постоянно проверяю с Ремезовым границу дозволенного.

– Все же мне кажется, что Эдуард не одобряет вашего образа жизни.

– Ничего подобного. Он меня поддерживает, и я его во всем поддерживаю. Мы дополняем друг друга.

– Но вам же хочется, чтобы он вместе с вами чудил и куролесил? Разделял ваши безумные увлечения?

– Для него работа на первом месте. Я его не ревную к работе.

– Да вы золото, а не девушка. Другие бы истерили. Допрашивали, где он пропадает допоздна, почему не уделяет вам внимания. Подозревали бы во всяком. С кем он там на работе засиживается, точно ли поглощен отчетами или какой-нибудь профурсеткой…

– Эдуард не такой, что вы! Конечно, порой мне грустно, что его рядом нет. Вот, мы сейчас с вами сидим в ресторане, вкусные блюда едим, а он в офисе, с вашим новым клиентом беседует.

– Ишь, какой молодец! – оживляется Ремезов. – Ну да, новый клиент – это важно. Значит, я причина вашего огорчения? Раз заставил Эдуарада этим заниматься и в офисе после работы запер?

–Ну да... То есть, нет. Я понимаю... надо, значит надо.

– Правильно понимаете.

Он нашей дуэли у меня голова кругом идет. Ремезов ни одного слова не скажет нормально, все с каким-то смыслом, с подвохом. Поди пойми его. Глаза у него то искрятся озорством, то становятся непроницаемыми, то вспыхивает в них насмешка.

– Родион Романович... а можно, я вас попрошу кое о чем?

– Валяйте. Я сегодня добрый. Наверное, одежда с чужого плеча на меня так действует.

– Можно вы Эдика в субботу отпустите? Один раз! Он потом отработает.

– В субботу? Эдуард работает в субботу?

– Да, у вас проект горит.

–Ах да, проект... Вечно у нас что-то в офисе горит. Хоть пожарную команду вызывай. И Эдуард, значит, в центре борьбы с огненной стихией... Да, хороший работник Эдуард, что и говорить. Ценный. И зачем он вам понадобился в субботу?

–Мы с ним договаривались на одно мероприятие пойти... развлекательное. Давно планировали... Отпустите его, пожалуйста! Ведь это же выходной … Нам хочется вместе побыть.

Ремезов молчит, усмехается в бороду. Обдумывает. Наверное, ему приятно, когда его умоляют. Может, заломить руки и поплакать? Нет, это уже перебор.

– Нет, – изрекает он величественно. – Не отпущу. Еще чего выдумали!

– Ладно, – отвечаю уныло. Не особо-то я надеялась. Шикарный костюм Фионы так и останется висеть в шкафу, а я проведу очередной одинокий вечер.

– Сделаем так, – говорит Ремезов, постукивая длинным пальцем по бокалу. – Эдуард будет трудиться в офисе на благо компании, а на ваше развлекательное мероприятие вы пойдете со мной.

– С какой это стати! – вырывается у меня.

От изумления роняю вилку, она гремит по полу, к ней хищной бесшумной птицей бросается официант.

– Выслушайте до конца, а потом вилками швыряйтесь. Вот что скажу: я вам завидую, Татьяна.

– Почему?!

– Меня заинтересовал ваш подход. Он инфантильный и безответственный. Но вот в чем дело... недавно я обнаружил, что разучился радоваться жизни. Новые победы и достижения не приносят удовольствия. Наверное, это кризис среднего возраста. И вы правы: мне скучно. Хочу попробовать что-то новое. В этом деле мне нужен наставник и проводник. Безбашенный и легкомысленный. Это вы, Татьяна.

Мотаю головой и закатываю глаза.

– Мы с вами заключим договор, – объясняет Ремезов с удовольствием. – Целый месяц вы будете меня развлекать. Мы будем ходить на свидания, выбор развлечений оставляю за вами. Все, что вам в голову взбредет.

Смотрю на него, такого вальяжного и барственного, в кресле развалившегося, и не пойму, кто из нас двоих сошел с ума.

–Какие еще свидания! У меня жених есть! А у вас невеста!

–Свидания деловые, не романтические. Считайте, что беру вас на работу на этот месяц. Эдуарду вы все объясните. Он поймет. Награда за вашу жертву будет такой: в конце месяца я назначу Эдуарда завотделом. Конечно, если он серьезно не напортачит. Насчет моей невесты не беспокойтесь: Валерия девушка умная, возражать не будет. Я вас с ней познакомлю. Вы друг другу не понравитесь, но это не важно, вам с ней не детей крестить.

Глава 5

Я рада его видеть. Мой Эдик, такой простой, предсказуемый и родной, улыбается.

– Ну что, Танюша? Как вечер провела?

– Сложно описать в двух словах. Была на бизнес-выставке, потом в ресторане с твоим шефом. И заключила с ним странный договор.

– Что? С Ремезовым?!

Эдик стремительно подается к камере, и от этого его лицо смешно искажается, расплывается как блин.

И это очень негодующий и недоумевающий блин, с нахмуренными бровями и грозно гуляющими желваками.

– Не понял. Ну-ка, рассказывай...

И я рассказываю. Со всеми подробностями. У Эдика глаза сужаются в щелки, челюсть каменеет, но потом на его лицо набегает тень мучительной задумчивости.

– Да, Эдик, тебе достался самый странный на свете шеф, – завершаю я рассказ. – Теперь нам нужно решить, что делать. Я дала Ремезову предварительное согласие. Он обещал, что должность завотделом будет твоей через месяц.

– Таня, ты понимаешь, насколько это для меня унизительно? – говорит Эдик стальным голосом, но тут в микрофоне случаются помехи, и его мужественная фраза заканчивается мышиным писком.

– Догадываюсь.

– Я получу повышение не за свои заслуги, а за то, что отдам свою девушку в пользование шефу. На что это похоже?

– На первый взгляд, это похоже на что-то крайне аморальное. Но, с другой стороны, по словам Ремезова, ему нужна не эскортница, а аниматор-психолог.

Эдик молчит. Его рука хватается за ворот и делает рывок. Будь он в галстуке, он бы драматическим жестом распустил его. Но Эдик в свитере, который связала ему мама, нитки трещат, и Эдик испуганно отдергивает руку. Мама не простит ему растянутого ворота.

– Ремезов дал слово джентльмена, что у него ко мне чисто деловой интерес, – продолжаю я, пожалев свитер. Есть у меня сомнения, что интерес Ремезова заходит и в другую плоскость, но эту мысль решаю не озвучивать.

– Получается, Родион Романович совсем не ценит меня как специалиста, – стоит на своем Эдик. – Не ценит, что я днюю и ночую на работе!

Он горестно обводит рукой офис, заваленный бумагами и отчетами.

– Ну что ты! Он сам сказал, что ты умный и хваткий сотрудник. Он все равно будет рассматривать твою кандидатуру. А мое согласие, наш договор – это как демонстрация вассальной преданности.

– Может, он еще право первой ночи потребует? – иронично говорит Эдик.

– Да брось! У него невеста. Он обещал нас познакомить.

От предположения Эдика у меня, однако, по позвоночнику пробежали мурашки.

Эдик чуточку расслабляется.

– Да, невеста имеется, Валерия Андреевна...

– Ты с ней знаком?

– Она иногда заходит к нам на работу. Такая, знаешь, штучка... ухоженная, холодная, стальная мымра.

Мое любопытство разгорается. Интересно, Ремезов любит свою стальную мымру? Когда он упоминал о Валерии, страсти в его голосе не звучало. Явно их cоюз – деловой расчет. Как она выносит его причуды? Или с ней он другой? Нормальный?

Эдик прерывает мои размышления вопросом:

– Таня, я могу тебе доверять?

– Конечно! – обижаюсь я.

– Я стою перед непростым выбором.

– Очень непростым! Но я готова помочь тебе.

– Ты умница, Таня. Я знаю, что могу во всем на тебя рассчитывать.

Эдик вздыхает и подпирает подбородок ладонью.

– А тебе хочется этим заниматься? Развлекать Ремезова?

Пожимаю плечами.

– Не знаю, сколько я выдержу. Он иногда забавный. Но он меня раздражает.

– Ты выдержишь, Таня. Ты сильная и умная, – заявляет Эдик.

Оп-па! Это значит... Эдик не против? Честно говоря, я рассчитывала, что он скажет решительное «нет». Тогда у меня упал бы камень с души.

– Давай сделаем, что он просит, – говорит Эдик и кладет на стол ладони, как бы подводя итог. – Если смотреть без предрассудков, в этом действительно ничего плохого нет. Да и тебе веселее будет этот месяц. Пойдешь с ним в разные интересные места, мероприятия... какие ты любишь. Выставки современного искусства, покатушки на роликах, гик-конференции. А то я совсем тебя забросил с этой работой...

– Хорошо. Я сделаю это.

– Я люблю тебя, Танечка, – проникновенно говорит Эдик.

– И я люблю тебя. Ты еще долго в офисе сидеть будешь? Домой не собираешься? Вид у тебя усталый.

– Еще часик и домой, – Эдик со вздохом берет кружку и болтает остатками кофе. – Что поделать, жизнь такая. Кому-то приходится выбирать между работой и удовольствиями.

***

Остаток вечера коротаю в одиночестве перед телевизором и размышляю.

Эдик поступил правильно и мудро, убеждаю я себя. Он показал, что доверяет мне. И нет ничего плохого в том, чтобы выслужиться перед шефом. Так и бабушка моя считает.

Надо рассказать ей о Ремезове. Она меня наверняка поддержит. В свое время она возила генерала, начальника деды Димы, на озера и показывала ему заветные рыбацкие места. Все ради мужа, который рыбу на дух не переносил. А баба Аглая заядлая удильщица. Даже на зимнюю рыбалку похаживает, закутанная в три тулупа, с ледобуром наперевес.

Генерал, правда, был в годах, не такой живчик, как Ремезов. Кроме карасей и чекушки под уху его ничего не интересовало. Баба Аглая составила ему хорошую компанию, они расстались очень довольные друг другом, а проверка в части прошла как по маслу. Деда Дима был ей благодарен. Она всегда была его надежной опорой.

Но все-таки на душе как-то муторно. Гнетет предчувствие, что я подписала договор с дьяволом. Причем с полного одобрения Эдика.

Таких мужчин, как Ремезов, я раньше не встречала. Умный, ироничный. Слишком уж ироничный, язва натуральная. С идеями. Которые даже меня в ступор вгоняют.

Но притом у него милые старомодные увлечения. Надо же, молодежные сериалы не смотрит, а ценит винтажные фильмы ужасов. Классические детективы читает. В космологии шарит.

Взгляд у него острый, шалый. А глаза темно-карие, почти черные. Брови красивого рисунка, и нос ничего так, прямой… его профиль на старинной монете хорошо бы смотрелся.