Брачный реванш

Глава первая

– Брось ты эти мысли, Курт, – наместник Максис строго посмотрел на старого друга. Покачал головой. Понятное дело, должность у приятеля новая и хочется выслужиться перед королем, но не до такой же степени! Пригубил вина и продолжил: – Боги давно не требуют, чтобы свежее здание щедро окропляли кровью строителя. Да и не храм возводят… – вздохнул: – Если тебе так хочется крови, что невмоготу, то толкни эту вздорную девицу с лестницы на обратном пути с башни. Леката непременно расквасит себе нос, и ты убьешь двух зайцев: во-первых, отведешь душу с нашей выскочкой, а во-вторых, получишь несколько нужных капель. Опять же, всегда можно сказать, что она сама споткнулась… А приносить ее в жертву – это слишком. Дикость какая-то…

– Вы же приносили жертвы у перевала, – ухмыльнулся Курт. – Чем мы хуже? – залпом опустошил кубок, кивнул в сторону входа и прошептал еле слышно: – Идут. Та еще парочка: павлин и попугаиха.

Вместо ответа Максис незаметно, но болезненно пихнул его в бок, давая понять, что пора бы заткнуться. В дверях парадного зала остановились принц Изотий, признанный бастард короля Русовуса, под руку с иностранным архитектором Лекатой-ведьмой-без-фамилии. Максис как гостеприимный хозяин праздника нацепил улыбку и шагнул им навстречу. Подавил усмешку: выглядели вновь прибывшие и впрямь красочно. Разодетый в бежевый с золотыми украшениями костюм, долговязый принц с взъерошенной белобрысой шевелюрой напоминал скорее птичку-овсянку, а напряженно-собранная Леката, облаченная в темно-синее парадное платье, – голубую сойку. Курт, как обычно, все напутал.

Изотия Максис недолюбливал с детства. Еще с тех времен, когда король Русовус надеялся на наследников от супруги и даже думать не хотел о своей «ошибке молодости». В юности Изотий и Максис брали уроки магии у одного и того же учителя и оба были по уши влюблены в его дочь. Девушка выбрала кого-то третьего, но дух соперничества навечно застрял между молодыми людьми, и каждую встречу принц и командующий привратниками Максис превращали в маленькое соревнование.

Лекату хозяин праздника знал три дня. Она, как и другой архитектор, Карлин, жила в гостевом доме у Максиса. Они втроем пересекались по меньшей мере два раза в день, но хозяин дома никак не мог привыкнуть к тому, как держится гостья. Каждую встречу он боролся с желанием задушить ее – то ли в объятиях, то ли удавкой.

В Лекате раздражало все: и отличная фигура, и чересчур открытая улыбка слегка припухлых губ, и ясный взгляд васильковых глаз, и до приторности доброжелательный настрой, и ощущение, что перед тобой женщина, сама зарабатывающая на жизнь. А когда в поле зрения Максиса попадал ее наряд, он и вовсе бесился как юноша. Леката носила штаны. Не секрет – там, откуда прибыли они с Карлином, женщина в штанах была делом обычным, но тут, на родине привратников, это выходило за всякие рамки. Впрочем, гостья старалась произвести приятное впечатление, и уже вечером в день приезда раздобыла себе длинную юбку на пуговицах, которую надевала поверх штанов, когда спускалась к столу. От этого Максис бесился еще больше. Казалось, что Леката держит его за идиота, не способного отличить нормальный наряд от тряпки-обманки.

Но долг хозяина приема – быть любезным, и Максис собрался ему следовать. Поклонился. Поздоровался и подал знак музыкантам играть. Самый важный гость прибыл.

Леката извинилась, дождалась разрешения принца и направилась к стоящему неподалеку Карлину. Максис проводил ее взглядом. Ради приема гостья нацепила платье, и то, что в нем она держалась так же непринужденно, как и в шароварах, злило еще больше. Хотелось сорвать с нее одежду и подробно разъяснить, как подобает вести себя приличной даме. А потом показать, как стоит действовать неприличной…

– Не про тебя пташка, Макс, – будто угадав его мысли, вполголоса заметил Изотий и зло ухмыльнулся. Увлек хозяина дома в одну из небольших боковых комнат с окнами, занавешенными тяжелыми шторами. – Отец велел позаботиться о безопасности гостей, все-таки приграничные территории, – продолжил он, прикрыв за собой двери. – Я от его имени подписал два контракта: с Карлином на постройку крепости и с Лекатой на возведение здания школы для магов-привратников.

– С женщиной? – поморщился Максис, втягивая носом сандаловый запах духов принца, тут же заполнивший комнату. В голове не укладывалось, что такое серьезное дело доверят обычной курице.

– Ну-ну… – принц примирительно похлопал его по плечу и тряхнул взъерошенной шевелюрой. – Знаю, что ты думаешь об этом. Но, во-первых, у Лекаты великолепные рекомендации от гильдии, во-вторых, Карлин считает ее своей лучшей ученицей, а в-третьих, именно ее проект утвердил отец. Будешь спорить с королем?

– Нет, – выдохнул Максис. – Подпись на документе твоя, с меня не спросишь, если эта дама бросит стройку, чтобы лечь под кого-то из наших молодцов.

Изотий покачал головой.

– Правильно отец тебя солдафоном называет. Ты неотесанный грубиян, хоть образованный и благородной крови, – ухмыльнулся. – Леката не показалась мне легкомысленной. Не наговаривай на женщину.

– Брось, Изотий, – махнул рукой Максис. – Все они одинаковые. Ума хватает только на то, чтобы замуж выйти. И архитекторша не исключение: помани пальчиком, и тут же упадет в объятья.

– Знаешь что, – разозлился принц, подошел к окну и, отодвинув штору, выглянул наружу, – не хочу больше никогда слышать твои рассуждения о женщинах. Попробуй, как ты выразился, «поманить пальчиком» архитекторшу. Ничего не выйдет. Разве что выдадут пару оплеух.

– А если выйдет? – хозяин дома тронул принца за плечо, заставляя обернуться, и с вызовом уставился на него..

Глава вторая

Выскользнув из парадного зала, Леката забежала в свою спальню, надела плащ, прихватила фонарь, сумку с задушенными слугой мышами и отправилась за городские стены. Наваждение отпустило: уже не хотелось жадных прикосновений, сердце не стучало несправедливо осужденным, не ныла грудь, осталось лишь отвращение к себе, усталость да разочарование. Нет, она с самого момента знакомства поняла, что наместнику Максису нельзя доверять, но что он падет настолько низко, Лекате и в голову не приходило. Впрочем, к чему себя выгораживать, в произошедшем виноват не он один, она же могла прекратить действо в любой момент, но не сделала этого. Или не могла? Дурман оказался сильнее разума. Сильнее всего: прошлого, планов и жажды свободы. Чуть не плюнула в сердцах. Идиотка, и добавить нечего! Сама виновата! Не стоит вешать на других свою глупую неосторожность. Вздохнула. Максис не был груб, даже настойчив не был, и если бы она вовремя отвергла его поползновения, вряд ли он зашел бы так далеко.

Добрела до ворот. Бодрый часовой окинул ее строгим взглядом, но Леката протянула ему монетку, и он едва заметно кивнул, приближаясь к механизму для подъема решетки.

– С той стороны пущу только на рассвете, даже если королевскую казну предложите, – назидательно напутствовал он, когда женщина выходила за пределы города.

– Ничего… – еле слышно отозвалась Леката. – Не спешу обратно.

Отчего-то вдруг почувствовала себя обиженной маленькой девочкой, которой хочется спрятаться в углу чулана, чтобы все оставили ее в покое. Вымыться бы и пореветь в одиночестве. Тяжело вдохнула и махнула рукой: что сделано, то сделано. Ничего не изменишь, и смысла терзать себя понапрасну нет. Надо обдумывать пути отступления.

Миновала редкие домишки и свернула в лесок. Ночь выдалась удивительно приятной: несмотря на холод и ветер с моря, на улице было комфортно. Луна светила так ярко, что фонарь казался лишним. Тем не менее, Лекате стало не по себе. Ей и раньше частенько приходилось ходить по ночному лесу, но именно этот бор вблизи города Трамута вызывал невнятный трепет и холодок по спине. То ли листья в нем шуршали по-особенному, то ли талый снег пах не так, как в других местах. Поежилась, уловив крик неясыти, плотнее закуталась в плащ, высвободила полы из плена колючих веток кустарника и продолжила путь.

Рассказывали, что когда-то давно местный владыка возжелал захватить мир и, открыв в этом лесу врата, призвал на помощь монстров. Тех, что вынимают души из тел, а плоть терзают бесконечными мучениями. К несчастью, пришлые враги не разбирали, кто свой, а кто чужой, и люди быстро поняли: набедокурил один, а пострадают все. С большим трудом соседи-привратники закрыли портал, а вот тварей уничтожили не всех. Коренные жители частенько жаловались на пугающих существ, обитающих среди дубов и елок.

Лекате было плевать на легенды. Чаща обещала встречу, ради которой стоило забыть страх. Шла третья ночь на новом месте, а значит, должен прилететь он. Невесть откуда возникший друг и вот уже много лет единственный спутник во всех без исключения путешествиях Лекаты. Еще вчера днем она нашла подходящую поляну и оставила там свой шейный платок – отчего-то казалось, что приятель находит ее по запаху – а сегодня спешила увидеться.

Добрела до места, уселась в ожидании. Поежилась от ночного холода. Ничего, Гримм наверняка скоро прилетит.

Леката не знала матери – та умерла через две недели после родов, оставив дочь на попечении отца. С родителем тоже не повезло: когда Лекате исполнилось десять, отца казнили. Утверждали, что он покушался на короля, и заговор раскрыли. На этот раз судьба сжалилась над девочкой, король отдал ее на воспитание дяде по матери, сохранив за дочерью бунтовщика немалое фамильное состояние целиком. Дядя частенько говаривал, что с таким приданым она самая завидная невеста на Землях Привратников. Смеялся, что готов отказаться от родства ради таких деньжищ.

В молодости он был человеком шебутным и частенько переезжал с места на место, таская племянницу с собой. В одной из таких поездок, ровно через год после смерти отца, Леката и встретила Гримма – огромного серого филина, желтоглазого ночного красавца. Даже не встретила – подобрала. Одной лапой птица уже шагнула за врата в мир живых. Девочка выходила ее и уехала – оставлять было жалко, но дядя строго-настрого запретил брать приятеля с собой. Каково же было удивление Лекаты, когда и на новом месте Гримм нашел ее. Узнала по отметине, отрубленному пальцу на левой лапе. С тех пор филин путешествовал следом за ней. Не бросил даже тогда, когда она убежала от дяди и обосновалась в Южном Пределе, стране, где принадлежность к профессиональной гильдии была гораздо важнее чистоты крови.

Леката вздохнула. Втянула носом запах влажного дерева и талого снега. Она давно выучила чужой язык, освоила дело, Карлин и Гримм стали ее семьей, но в минуты, когда все валилось из рук, ей казалось, что стоило остаться тут, у привратников, и жизнь была бы другой, походила бы на спокойную тихую реку. А потом Леката вспоминала, почему ударилась в бега, и все становилось на свои места.

Где-то сверху зашуршали ветви, и на бревно тяжело приземлилась большая птица: филин с отрубленным пальцем на левой лапе.

– Ну, здравствуй, братец, – добродушно поздоровалась Леката и полезла в сумку за мышами. Протянула одну птице, и Гримм жадно схватил угощение клювом.

– Чувствую себя здесь лишней, – сообщила Леката доверительным тоном, будто не с филином разговаривала, а с давним другом. – И местным не нравлюсь… Но Карлина бросить не могу.

Вздохнула.

– Т-ты-т-ты, – то ли проухал, то ли пролаял Гримм.

Леката махнула рукой. Достала из сумки еще мышь и протянула птице.

– Гильдия всех нас выбросит как мусор, как только не сможем хорошо выполнять работу. А у Карлина и сбережений-то почти нет. Все на лечение сына ушло. Одна надежда на эту крепость. После нее и на покой можно.

Глава третья

Башня для тренировки привратников всегда возводилась из кипенно-белого камня с северо-востока королевства. Отдаленным областям это влетало в копеечку, но от обычая не отступали никогда. Не последнюю роль тут играли сами привратники, утверждая, что в строениях из именно этого материала духи переходов, как бы близко они не находились, не смогут отследить маневры магов.

В чем точно состоял секрет, Леката выяснять не стала, хватило обвинения в сознательном пособничестве злу, после того как она предложила Курту брать камень поблизости, чтобы удешевить стройку. Но каждый раз, замечая, как прорва людей разгружает доставленный по реке камень, Леката злилась и старалась уйти подальше, чтобы забыть, как много сил тратится зря из-за чьей-то давней прихоти.

Вот и сейчас, завидев издалека наскоро смонтированные ступальные лебедки, она поспешила скрыться в своем уютном шатре, чтобы не раздражаться понапрасну. Никогда не сталкивалась с духами переходов, только слышала о них, а про монстров из-за врат вообще впервые узнала, когда приехала сюда. На Землях Привратников часто говорили об избранности, о тяжелой ноше, которая досталась этой местности, но в действительности дальше одиночных стычек магов с пришлыми врагами дело не заходило. Люди, поселившиеся здесь, могли за всю жизнь и не встретить ни одного духа. А уж в соседних странах и вовсе стали поговаривать, что врата, выпускающие тварей на охоту в этот мир, – выдумки привратников, чтобы набить себе цену.

Так или иначе, хотя бы одну башню в школе магов из нужного камня заказчик требовал, и Леката не собиралась с ним препираться. Своими мыслями она поделилась, а дальше как скажут, так и будет. Кто платит, у того и решающее слово.

Зашла в шатер, приблизилась к столу с деревянной моделью школы и улыбнулась. Все-таки ладное получится здание, хоть и немного пестрое. Три каменных блока, почти как отдельные здания, большие окна, туннели-переходы между частями, нависающие над головой. Хорошо, что все, кроме башни, возводят из местного камня, он и смотрится лучше, и в обработке проще. Вспомнила, что сегодня Блан должен привести каменщиков, и настроение снова испортилось. Роман с ним закончился больше полугода назад, после Леката слишком часто видела его с другими, чтобы сохранились какие-то чувства, но до сих пор воспоминания об этом мужчине отзывались глухой тоской где-то в подреберье. Много бы дала, чтобы никогда больше не встречаться с Бланом. Работа, однако, есть работа, и время от времени видеться приходилось. Вздохнула и грустно улыбнулась. Ничего, рано или поздно все проходит.

От невеселых мыслей отвлек вошедший в шатер мужчина в форме королевского курьера. Он еще не объяснил, зачем пришел, а спина уже покрылась испариной от волнения.

– Леката Ларой-Окран, урожденная Сотхас? – строго поинтересовался вновь прибывший и прошил хозяйку шатра взглядом.

– Да, – согласилась Леката, судорожно припоминая фамилию дяди. Фамилию мужа она и не помнила никогда.

Курьер протянул ей запечатанное послание.

– Его высочество желает, чтобы вы озвучили мне ответ.

Леката кивнула и торопливо распечатала письмо. Текст гласил:

«Леката Ларой-Окран, урожденная Сотхас, уведомляем вас, что рассмотрение вашего дела состоится завтра в полдень, в ратуше города Фрес. Повелеваем прибыть лично и привезти с собой все документы, имеющие отношение к рассматриваемому делу».

Вместо подписи стояла гербовая печать.

– Я непременно прибуду, – хозяйка шатра посмотрела на курьера, пытаясь понять, услышал ли тот ее.

– Я передам, – заверил мужчина. Поклонился и вышел вон.

Леката еще раз пробежала глазами послание. Неужели завтра закончится ужасный кошмар? Десять лет она ждала этого дня! Десять… Как же хорошо… А потом наткнулась взглядом на подписанное Максисом разрешение, лежащее на столе, и ее как водой ледяной окатили. Главного-то доказательства уже нет… Что будет делать, если та сторона воспротивится? Вдохнула поглубже и зареклась думать о плохом. Раз уж решилась, надо хотя бы попытаться.

– Есть тут кто? – от входа послышался знакомый голос.

Мурашки пробежали по спине. Нет, только не он. Совсем не готова к встрече. Ботинки в грязи, блузка мятая, а шаровары как у пирата. Поправила прическу. Повела носом, улавливая едва заметный аромат сандала. Обернулась и постаралась навесить на лицо дежурную улыбку.

– Я тут есть, – откликнулась нарочито бодро, мысленно умоляя сердце стучать тише. Кончено все давно. Дело прошлое. Чего теперь уж…

– Здравствуй, красавица, – высокий статный брюнет расцеловал Лекату в обе щеки и протянул бумаги. – Привез семерых. Вот контракты. Ручаюсь, как за себя.

– Спасибо, Блан, – Леката почувствовала, как кровь приливает к лицу и мысленно прокляла себя за дурацкую впечатлительность. – Среди местных умельцев нет. А ты небось кучу времени в розысках провел.

– Для тебя не жалко, – мягко улыбнулся брюнет и подмигнул.

– Как там дела? Какие новости? – вернула улыбку Леката, незаметно для себя сворачивая контракты в трубочку.

– Суета…– махнул рукой Блан. – Доркут рвет и мечет, что крепость досталась Карлину, Тивор недоволен, что ты его обошла. Так что права на ошибку у вас нет. Дадите маху, вас сожрут с потрохами. Я вот что подумал, – он посмотрел Лекате в глаза и облизнул губы, – завтра уеду домой, но, может быть, сегодня погуляем вечером? Я соскучился…

Леката нахмурилась. Приглашает так, будто и не расставались вовсе.

– Не смогу, – отказалась она и тут же пожалела о сказанном. Как бы там ни было, она тоже соскучилась. Поспешила внести ясность: – Завтра к полудню надо добраться до Фреса, часов восемь пути. Отправлюсь еще до рассвета. Рассмотрят мое прошение о признании брака недействительным.

Глава четвертая

Карета подкатила к зданию ратуши Фреса незадолго до полудня. Леката, немного раздосадованная тем, что ей не хватит времени прогуляться по лавочкам, вышла, отпустила извозчика и остановилась у входа. Посмотрела на часы городской башни. Без десяти двенадцать. Сложила руки в замок и размяла пальцы, прогоняя одолевший за время дороги сон. Поправила прическу. Сейчас нужно было выглядеть как можно убедительней. От произведенного на членов совета впечатления зависело, попросят ли ее предъявить обещанные в прошении «неоспоримые доказательства недействительности брака» или нет. Собралась с силами, толкнула дверь и вошла. Стоящий у входа слуга почтительно поклонился.

– Леката Ларой-Окран, – представилась она.

– Пожалуйста, госпожа Ларой, – обратился к ней мужчина по фамилии супруга, – по правому коридору до самого конца.

Леката кивнула и свернула направо: в узкий мрачный кулуар с давящим потолком и спертым воздухом. Вокруг стояла выжидающая тишина: ни едва слышных голосов, ни каких-нибудь других признаков присутствия людей не было. Подошла к двери и прислушалась: только невнятные шорохи. Поборола желание вернуться и переспросить дорогу. Вздохнула, дернула ручку и вошла. Замерла, стараясь совладать с собой. После коридора помещение казалось таким просторным и свежим, что смело можно было приглашать полгорода в гости. Только легче от этого не становилось. На Лекату уставились восемь пар любопытных глаз. Будто только ее и ждали. На мгновение она почувствовала себя товаром с дефектом: все рассматривают, да никто не берет. Натянула вежливую улыбку и поздоровалась.

Трое одинаково одетых мужчин смерили строгими взорами из левого дальнего угла. Они устроились в глубоких креслах, стоящих на возвышении. Глядя туда, Леката мысленно свернулась в комок, вероятно, «одинаковые» и были представителями большого совета, которые дали клятву «принимать решения исходя из фактов, а не чувств». Поежилась и оглядела других присутствующих.

Ближе к возвышению, на широкой скамье, сидели женщины в длинных походящих друг на друга закрытых платьях. По всей видимости, они тоже относились к совету и их пригласили свидетельствовать доказательства. Леката тяжело проглотила застрявший в горле ком. Да, в Южном Пределе хватало недостатков, одни гильдии чего стоили, но там женщина была человеком, и, чтобы избавиться от неправильного мужа, не требовалось раздвигать ноги перед незнакомыми тетками.

Выдохнула, прикусила губу и вежливо поклонилась дамам, а потом перевела взгляд на оставшихся троих мужчин, кучкующихся на скамье у окна. Внимательно оглядела каждого, пытаясь понять, который из них – ее супруг. Она видела его от силы полчаса на свадебной церемонии и решительно ничего о нем не помнила. Не помнила имени, хотя читала брачный контракт, да и дядя много рассказывал о семье нареченного, не помнила внешности, несмотря на долгий поцелуй после клятвы, не помнила голоса, хотя услышанное тогда ранило так глубоко, что много лет она смотрела на всех мужчин с подозрением. Ничего. Память услужливо спрятала плохие дни и тяжелые обиды…

Уселась на свободную скамью и стала ждать начала. Мужу, как и ей, дадут слово, там и познакомятся заново. Хочется верить: только чтобы расстаться навсегда. Хлопнула дверь, вошел Изотий с секретарем. Все встрепенулись, один за одним принялись кланяться. Леката сделала приличествующий ее положению книксен и села на место. Обычный развод, конечно, обошелся бы без принца, но когда речь идет о третьем в королевстве состоянии, и монаршие особы проникаются твоими семейными проблемами.

– Начнем, – Изотий лучезарно улыбнулся и уселся в кресло рядом с «одинаковыми». – Опустим процедуру подтверждения личности, у меня мало времени. Думаю, вас, Леката, еще ждет немало прелестей, когда вы заявите претензии на наследство. А сейчас просто поведайте нам, отчего вы считаете свой брак недействительным.

– Меня выдал замуж дядя, мой опекун, когда мне едва исполнилось шестнадцать, – уверено начала Леката отлично отрепетированную речь, но поймала взгляд принца, и смелости поубавилось. – Выдал за сына своего друга, чтобы, получив доступ к моему приданному, друг сумел поправить дела. Насколько я помню, речь шла о больших карточных долгах. Я не сразу связала одно с другим и не противилась замужеству. Ранние браки по расчету в моей семье были в порядке вещей, – облизнула пересохшие губы, схватила воздуха и продолжила: – Я познакомилась с женихом на свадьбе, мы принесли клятвы верности, и я, согласно обычаю, отправилась подготовиться к брачной ночи, но до ложа так и не дошла. Сбежала. С тех пор мы никогда больше не виделись… Он не делал попыток найти меня, не исполнял супружеский долг и не общался со мной никогда, не заботился. Мне не нужен такой муж.

– А почему вы сбежали? – поинтересовался один из «одинаковых».

Леката почувствовала, как кровь приливает к лицу. Показалось вдруг, что она преступник, пойманный с поличным. Облизнула губы и нахмурилась, стараясь припомнить происходившее тогда в точности.

– Согласно брачному контракту, мой супруг получает доступ к приданому после рождения первенца. Без детей ему ничего не положено. Когда я шла в спальню, я услышала разговор моего мужа и его отца, – Леката остановилась набрать воздуха. «Одинаковые» уставились выжидательно. Прикрыла глаза, предвкушая грядущий позор. Страшно было сознаваться, что она оказалась недостаточно хороша собой даже для такого, как ее муж. За спиной бухнула дверь, кто-то еще вошел в зал. Она запретила себе оборачиваться, впилась взглядом в Изотия и продолжила рассказ. – Мой супруг говорил, что хоть я и страшна, как чумная лягушка, но ради моих деньжищ можно взять себя в руки и трахнуть пару раз. Я испугалась, что после он захочет избавиться от меня. Убить или отнять ребенка. Мне было шестнадцать, я была всего лишь маленькой беззащитной сиротой, которую дядя подарил другу в придачу к деньгам. Я поступила единственным возможным образом.

Глава пятая

Рынок шумел и благоухал множеством запахов, млея под задорным весенним солнцем. Торговцы зазывали в лавки. Кто-то предлагал попробовать душистый сыр, кто-то угощал бубликами. В тесном проходе у здания бывшего храма торговали тканями. Леката миновала лавочки с яркими платками и, сильнее натянув капюшон неприметного плаща, нырнула в знахарские ряды. Повеяло сушеным тимьяном и душицей. Торопливо обошла торговца отварами и проскользнула в магазинчик с нарисованным сердечком вместо вывески.

Вдохнула поглубже, стараясь прийти в себя. Руки дрожали так, будто она собиралась украсть кошелек у прохожего. По спине пробежал холодок. Дверь пискнула колокольчиком, и хозяйка лавки, зрелая женщина, стоящая неподалеку от входа, широко улыбнулась посетительнице красиво очерченным ртом.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась она, смерив вновь прибывшую пристальным взглядом.

– Мне нужны порошки, – Леката тяжело проглотила застрявший в горле ком, от запаха трав отчего-то перехватывало дыхание. – Нужны порошки, чтобы не забеременеть, – наконец выпалила она и тут же прикусила губу.

– Я продаю такие, – кивнула женщина и направилась вглубь лавки.

Леката поплелась за ней, стараясь не задеть развешанные на стенах травы. Набрала в грудь побольше воздуха и сцепила руки в замок.

– А если я хочу избавиться от… – вкрадчиво начала она.

– Если пропущено не больше двух регул, могу дать отвар, – буднично пояснила хозяйка лавки, копаясь на полке. – Но если прошло много времени, он не поможет. Долго раздумывать возможности нет, – оглянулась и внимательно посмотрела на покупательницу. – Так что берете? То, что надо до, или то, что после?

– И то, и то, – торопливо заметила Леката и потянулась за кошельком. – Порошков на три месяца и отвар. Сколько?

Женщина назвала сумму и протянула ей мешок с порошками и склянку. Леката отсчитала монеты. Отчего-то казалось, что они обжигают руки.

– Порошки раз в день, – привычно протянула хозяйка лавки, – отвар сразу весь. Будет немного кровить, но через неделю пройдет.

– Спасибо! – Леката спрятала покупки и собралась на выход.

– Если нет уверенности, лучше подождать немного, – кинула женщина ей вслед.

Леката кивнула и выскользнула из лавки. Всю дорогу обратно до стройки ей казалось, за ней кто-то гонится, пронзает осуждающим взглядом, указывает пальцем и злобно шипит: нагуляла, потаскушка, вот и мучайся теперь. Женщина только глубоко дышала и подгоняла лошадь: вот-вот придет слуга с обедом. Совершенно не нужно, чтобы Максис знал, что ее не было на месте. Леката еще не пришла в себя после вчерашнего неудачного рассмотрения прошения и разговора с супругом. Не понимала, как действовать дальше… Ясно было одно: чем меньше знает Максис, тем лучше.

Она не собиралась воссоединяться с мужем, как того наверняка желал король Русовус, но строить козни тоже не хотела. В ее планах было лишь освободиться от лишнего, построить школу, а после отчалить в Южный Предел. Осталось только, чтобы никто не помешал их осуществлению. Вздохнула. Лишь бы с беременностью как-то решилось, а с остальным она уж как-нибудь сладит.

Вошла в шатер незадолго до прихода слуги Максиса. Мужчина привычно поставил перед ней корзину и удалился. Леката заглянула внутрь и невольно улыбнулась. К одному краю прислонился горшочек с мясом и овощами, а рядом с другим лежал букет фиолетовых крокусов с нежно-желтыми серединками. Покачала головой, мысленно обозвала Максиса подлизой, но повозилась и нашла цветам место на своем столе. Раскрыла записку. «Завтра у Курта прием в честь семьи невесты, предлагаю первое свидание провести у него в гостях», – гласила надпись. Леката ухмыльнулась: видимо, больше Максис шутить не будет – игры закончились, началось исполнение договоренностей.

Достала купленную на рынке холодную склянку и долго смотрела на нее в раздумьях. Махнула рукой: решила ждать неделю, значит, не надо торопиться. Спрятала отвар и принялась за трапезу.

Пообедать нормально не удалось, на стройке подрались рабочие. Пришлось наскоро запихнуть в себя еду и идти разбираться, в чем дело. Шатер Лекаты стоял совсем недалеко от белой башни привратников, но громкие голоса она услышала, лишь когда обогнула ее. Ругались приезжий каменщик и местный разнорабочий. Причина ссоры оказалась до одури банальна: из-за ошибки рабочего уронили два вытесанных для лестницы камня. Уронили неудачно, оба камня раскололись.

– Криворукий ублюдок! – в ярости кричал каменщик на языке Южного Предела. Леката вполне понимала его гнев: каждая ступенька – это три дня работы. Каждая разбитая ступенька – три дня работы, за которые не заплатят.

– Сам ты ублюдок, – не оставался в долгу местный, сидящий в нескольких шагах под надзором сотоварищей. К несчастью, слово «ублюдок» и на языке Южного Предела, и на языке Земель Привратников звучало одинаково.

Леката задала уточняющий вопрос старшему, убедилась, что поняла произошедшее правильно, и подошла к каменщику. Она хорошо помнила этого мужчину, он всегда работал с Карлином, и перепал ей в этот раз потому, что Блан медлил с наемниками, а стройка не должна была стоять.

– Мы заплатим за половину работы, за один камень, – сообщила она на языке Южного Предела. – Возвращайтесь к делам.

– Спасибо! – каменщик слегка кивнул и поспешил прочь. Отлично знал, что у Карлина в подобном случае не заплатили бы ничего, и не стал спорить с его ученицей.

Леката подошла к рабочему. Тот кинул на нее злой взгляд и шумно вздохнул.

– У нас говорят, когда падает груз, виноваты все, – поведала она доверительным тоном на языке привратников. – Мы вычтем у вас стоимость камня. Одного. Чтобы впредь относились к чужой работе бережнее. А теперь идите и займитесь делом.

Глава шестая начало

Утром за завтраком и Максис, и Леката придерживались уже знакомой тактики: делать вид, что вчера ничего не случилось. Карлин ушел на стройку еще на рассвете, Курт окончательно переехал домой, и супруги трапезничали вдвоем.

В безмолвии Леката поглощала на удивление безвкусный рисовый пудинг с малиновым сиропом и тайком посматривала на мужа. Максис выглядел раздраженным. В глазах мелькали злые искры, а пальцы время от времени отстукивали одному ему известный ритм. Даже перстень на его правой руке сверкал с возмущенным нетерпением. Женщина уже слышала: ночью небольшой отряд атаковал границу, но не думала, что это может испортить настроение супругу. До сегодняшнего дня наместник воспринимал подобное философски: в конце концов, территория к Землям Привратников присоединилась недавно, вполне ожидаемо, что бывшие хозяева хотят ее вернуть. Пусть даже вслух говорят совсем другое. Почему происходящее вывело Максиса из равновесия сейчас, предположить было сложно.

Меж тем, Леката наблюдала и выжидала удачный момент. Ночью в голову пришла сумасшедшая идея, и женщина намеревалась воплотить ее в жизнь. Оставалась сущая мелочь: убедить супруга помочь. В душе теплилась надежда, что после вчерашнего Максис должен был чувствовать себя виноватым и отказаться просто не смог бы. Когда слуга удалился, оставив на столе кофейник и печенье, Леката ринулась в бой.

– У меня к тебе просьба, Макс, – проворковала она как можно ласковее и посмотрела супругу в глаза.

Наместник улыбнулся, покинул свое место во главе стола и, прихватив чашку, уселся на стул рядом с женой.

– Я весь внимание, госпожа Ларой.

– Мне надо наведаться в отчий дом, – сообщила Леката, мысленно ругая бухающее от волнения сердце, – но добираться туда около недели. Я не могу оставить стройку так надолго, – сглотнула, собираясь с мыслями. Вдохнула кофейный аромат: – Ты говорил, у привратников свои секреты… Не мог бы ты добросить меня туда быстро, так, как это делаете вы?

Максис отхлебнул кофе и задумчиво нахмурил брови.

– Могу перенести тебя почти мгновенно. Но есть несколько условий.

– Говори, – усмехнулась Леката. Если начинался торг, значит, дело пошло.

– Во-первых, я отправлюсь с тобой, – протянул супруг и опять приложился к кофе.

– Идет, – согласилась женщина.

– Во-вторых, это не свидание.

– Конечно.

– А в-третьих, я хочу утренний поцелуй благодарной за усилия супруги, – Максис расплылся в ехидной улыбке. – Без него даже пальцем не пошевелю.

– Хорошо, – выдохнула Леката. – Все?

– Да. Разве что сегодня я слишком занят, но завтра с утра я в твоем распоряжении.

– Договорились, – подытожила женщина.

Собралась прояснить еще некоторые моменты, но, поймав взгляд супруга, осеклась. Максис смотрел, будто обнимал, как паутиной окутывал теплом, обещая нежность и ласку. Леката отлично помнила его взгляд в тот вечер три недели назад, и могла дать руку на отсечение, сейчас муж смотрит иначе. «Это просто утро», – одернула она себя.

Не отрывая глаз от супруги, Максис отставил чашку и, погладив Лекату по щеке, коснулся ее губ настойчивым поцелуем. По-кофейному обжигающим, бесстыдным, как сладкий десерт, и крепким, как созревшая слива. Мысли в голове женщины замерли, несколько мгновений она наслаждалась перепавшей лаской, и лишь потом, сообразив, что происходит, запретила себе поддаваться. Правда совсем безучастной остаться не удалось, руки сами тянулись обнять мужа, а губы послушно пропускали чужой язык в рот.

Очнулась, лишь когда Максис поднялся с места и попытался увлечь за собой.

– Мы, кажется, на один поцелуй договаривались, – решительно напомнила она, отнимая руку.

– На один, дорогая, на один, – муж наклонился и примирительно чмокнул ее в макушку. – Но у супругов разное случается…

– Разное, – согласилась Леката и потерла нос, пытаясь избавиться от настойчивого запаха кофе, приправленного смесью гвоздики и можжевельника. – Мы-то другое дело, – поднялась на ноги и дежурно кивнула: – Пойду работать. Хорошего тебе дня!

– И тебе, – улыбнулся Максис ей вслед.

Леката еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, мысленно она праздновала победу.

Почти до самого ужина на стройке все шло своим чередом. Весь день Леката, довольная тем, что устояла перед соблазном, почти порхала на невидимых крыльях. Рабочие не отвлекались, ничего не ломалось. Волшебное равновесие вернулось в мир вместе с разгруженным камнем для белой башни. Его отчего-то оказалось на пятую часть меньше, чем оплатили поставщику. Так много украсть при разгрузке не могли, камни были крупные – далеко не унесешь, в телегу без лебедки не побросаешь. Оставалось одно объяснение – ошибка продавца.

Леката вместе с сопровождающим груз мужчиной пересчитала материалы, сверила результаты. Следом ей пришлось засесть за письмо: судно отплывало обратно завтра на рассвете, а тянуть с расхождениями не стоило. Того и гляди поставщик решит, что может вить веревки из заказчика, и тогда пиши пропало.

Освободилась с первыми сумерками. Время ужина уже прошло, и оставалось лишь одно желание – добраться домой до темноты. Обогнула стройку, привычной дорогой направилась к городским стенам по самому краю деревни. С одной стороны лес, с другой – притихшие в вечерней дреме дома. Вероятно, вчерашнее нападение напугало жителей, и все поспешили попрятаться в теплых безопасных стенах. Лекате отчего-то стало неуютно, она частенько пробегала тут ночами, но в сумерках молчаливая деревня казалась немного зловещей. Будто не люди живут, а призраки, жаждущие ее теплой крови. Отмахнулась от дурацких мыслей и ускорила шаг.