Брак по завещанию

Пролог

Рэймонд

— О, вот и ты, Рэй! Наконец-то!

Чарльз Эллиот, маркиз Лонгрин, хлопнул меня по плечу. Тут же подошел и Дэвлин Мэзерс, граф Корнуол.

— Мы тебя заждались, думали, уже и не явишься.

— Как я мог пропустить такое? Этот бал-маскарад — гвоздь сезона!

— И правда, как? — рассмеялся Чарли. — Тут же девиц пруд пруди.

— Но-но, ты что, не помнишь, что Рэй у нас женатый человек? — усмехнулся Дэв.

— Ой, — скривился Чарльз. — А когда это кому-то мешало?

Мы все втроем рассмеялись. Они правы, моя жена, можно сказать, номинальная, живет в дальнем поместье, а я тут, в Лондоне.

— Слушай, тут такая особа появилась! — заговорщически прошептал Чарли. — Никто не знает, кто она и откуда, слухов ходит много, но… — Он развел руками. — Она просто божественна. Ты обязательно должен с ней познакомиться.

— Прямо божественна, — передразнил друга. — Неужели лучше Флоранс или Эбигейл?

Эти две дамы очень известны в свете. И хотя обе замужем, тем не менее не отказывали себе в удовольствиях. И обе красивы, как только могут быть красивы женщины.

— Лучше.

— Лучше не бывает, — усмехнулся.

— Это ты сейчас так говоришь.

— Она напоминает и Флор, и Эби, и еще парочку прекрасных дам света, — Дэв подергал бровями, — но маска скрывает лицо, и непонятно, кто из них под ней прячется.

Чарли схватил меня за руку и потащил в гущу толпы. Мы лавировали между гостями, обменивались приветствиями и наконец достигли цели. Дама в ярко-красном платье стояла, окруженная кавалерами, смеялась над их шутками, любезничала в ответ на комплименты и подавала руку для поцелуя. Лицо было скрыто за большой маской, и я видел только улыбку, которая покорила меня сразу. Черт возьми, эта женщина должна быть моей!

Дама и впрямь напоминала чем-то всех знакомых красоток разом. И хотя я видел только глаза и улыбку, этого было достаточно, чтобы она сразила меня в самое сердце. А еще мне очень хотелось узнать, кто же скрывается под маской.

Вклинился между поклонниками. Кто-то попытался что-то возразить, но мне было достаточно на него посмотреть, чтобы смельчак позабыл о тщетных попытках приблизиться к незнакомке. Поклонился.

— Позвольте пригласить вас на танец, — улыбнулся.

Незнакомка благосклонно подала руку, и я увлек ее к другим парам.

Весь вечер не мог от нее отойти, ждал полуночи, чтобы наконец увидеть ее лицо. Перебирал в уме всех знакомых барышень. И несколько даже подходили по росту и цвету волос. Мечтал о том, чтобы это оказалась одна из тех, на кого положил глаз. И когда, наконец, часы пробили двенадцать раз и все сняли маски, я взглянул на незнакомку и тут же застыл в немом изумлении.

— Какого черта?! Вы?! — воскликнул, как только сумел вымолвить хоть слово. — Не может быть!

Глава 1

Двумя годами ранее

Англия, 1815 год, поместье Эдерли

Рэймонд

— Я требую огласить завещание немедленно!

— Простите, это невозможно. Только после похорон и в присутствии всех заинтересованных лиц.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — посмотрел на поверенного. Мне срочно нужны деньги, чтобы погасить карточные долги, а этот… не хочет помогать. Уволю сразу же, как выполнит свои обязанности!

Когда узнал, что отец умер, сразу поспешил в поместье, чтобы организовать похороны. К счастью, я жил в лондонском особняке. Так что ехать долго не пришлось. Наконец-то я был свободен и волен делать что душе угодно. Меня ждали женщины, кутежи с друзьями и все доступные лондонские развлечения.

Однако я никак не рассчитывал, что придется ждать еще некоторое время и провести в этом доме несколько дней.

— Милорд, простите, но это так, — покачал головой Саймон Белл, который долгие годы работал на моего отца. — Есть определенные правила…

— К черту правила! — зарычал на адвоката. — Я седьмой граф Эдерли! Я здесь устанавливаю правила!

— К сожалению, это не так. Единственное, что я могу сделать — ускорить оглашение, созвав всех заранее…

— Работайте! — ответил резко и вышел. Раз все зависит от похорон, значит, надо их ускорить.

Стал раздавать распоряжения, но люди смотрели на меня недоуменно. Казалось, они и без меня прекрасно знают, что и как делать. И даже довольно споро справлялись. Плюнул, поняв, что ускорить процесс не удастся, и вышел в сад. Сейчас это единственное место, где нет суеты.

Последние четыре года мы с отцом не общались. Сразу после грандиозного скандала и ссоры я уехал из дома и отправился в армию. Наполеоновские войска маршем проходили по Европе в опустошительной войне, и требовалось как можно больше людей, чтобы остановить зарвавшегося француза. Три года я завоевывал репутацию среди вояк, три года жил в ужасных условиях, но я сам выбрал это. Отец присылал мне деньги, когда я просил, но не отвечал, не писал ни строчки. Просто вкладывал деньги в конверт. Наверное, ждал, когда я приползу и буду умолять простить. Хотя за что прощать? За то, что жил так же, как все остальные мои друзья? За то, что играл в карты и веселился с красивыми женщинами? Это моя суть, мне это нравится, и я не хотел ничего другого. Отец грезил о наследниках, которым я смогу передать титул, но я не желал связывать себя узами брака. Когда-нибудь, когда состарюсь, после сорока — возможно, задумаюсь. Но сейчас, когда мне едва минуло двадцать пять — нет уж, увольте.

Но отец все настаивал, что мне пора остепениться, найти хорошую девушку, жениться и зажить как порядочный семьянин. Бр-р, даже звучит ужасно. И вот теперь он умер, а я… жалею, что не сказал ему многое, что хотел.

Подавил в себе желание пойти в комнату, где лежало тело отца, и в последний раз подержать его за руку, холодную и безжизненную. Наконец-то свободен, билась в голове мысль, и я пытался убедить себя, что ничего не чувствую. Что в сердце и душе пустота и холод. Мне нужны деньги, и как можно скорее — это главное. Остальное подождет.

Внезапно услышал шорох и оглянулся. По дорожке в траурном платье шла девушка лет семнадцати на вид. Хрупкая, бледная, заплаканная, она буквально брела, не разбирая дороги, взгляд был устремлен куда-то вперед, но она явно ничего перед собой не видела. Споткнулась и чуть не упала, но тут же пришла в себя, огляделась и уселась на скамейку чуть в стороне. Меня она не видела, я спрятался глубже среди кустов и разглядывал незнакомку. Судя по всему, она была в глубоком трауре. А раз умер здесь только мой отец, значит, оплакивала она именно его. И кем же она ему приходится? Женой? Вряд ли, я бы знал, такая новость не могла обойти светские салоны. Любовницей? Вот это ближе к истине, хотя между ней и моим отцом было по большей мере сорок лет разницы. Но свет знал и не такие случаи. Однако обычно подобные женщины не убиваются по своим умершим любовникам, а быстренько собирают вещички и подаренные безделушки и уезжают в поисках следующего кандидата. А может…

От пришедшей в голову мысли у меня глаза полезли на лоб. Может, она незаконнорожденная дочь? Моя сестра? Поморщился от такого предположения, но только хотел выйти и на правах хозяина дома получить ответ, как девушку кто-то окликнул.

— Мисс Амели, мисс Амели! — К ней, подняв юбки и быстро перебирая толстыми ногами, бежала наша кухарка, Глория. — Там… там… — не могла она отдышаться, только тыкала мясистым пальцем.

— Что такое, Глория? — спросила девушка, и голос серебристым колокольчиком прокатился по полянке. — Что-то случилось?

— Нет, просто… нам нужна ваша помощь, — наконец смогла перевести дух кухарка, и девушка поднялась.

— Пойдем, — сказала она, и обе женщины удалились.

Я вышел из кустов и посмотрел вслед удалявшейся парочке. Амели, значит. Француженка? Кто же ты такая, таинственная Амели, которая оплакивает моего отца? Какие у тебя на него права? Не знаю, но выясню обязательно!

Амелия

С момента, когда дядюшка заболел, я не находила себе места. Сидела возле него почти постоянно, разговаривала, старалась отвлечь. Все надеялась, что он поправится, как было не раз за эти годы. Но увы, он угасал на глазах и однажды вечером, сказав, что верит, что я обязательно стану счастливой, закрыл глаза и…

Так я осталась совсем одна. Знаю, у него есть сын, но за четыре года тот ни разу отца не навестил, только слал письма с требованием прислать денег. Я знала, как дядюшка любил сына, хотя никогда не говорил об этом прямо. И даже после ссоры продолжал любить. Гордился, когда узнавал, каких успехов тот достиг на военном поприще. А Рэймонд… Я знала, как он выглядит, еще в первые дни пребывания в этом доме увидела его портрет и не могла отвести глаз. Помню, дядюшка тогда подошел ко мне и спросил:

— Нравится?

— Да, — ответила я. — А кто это?

Глава 2

Рэймонд

Смотрел на девушку, которая стояла у могилы отца, и не мог понять, кто же она такая, эта Амели. Слуги воспринимали ее как хозяйку, а на меня смотрели волком. Видимо, перспектива принять меня в качестве хозяина дома нравилась не всем. Что ж, никого держать не буду. Завтра утром поверенный огласит завещание, и можно будет наводить порядок. Мне не нужны в доме ненадежные люди.

Весь ужин не сводил с нее взгляд. Маленькая, хрупкая, заплаканные глаза за черной вуалью, дрожащие руки. Неужели и правда так любила отца? Немыслимо! Однако оставить ее в этом доме невозможно. А значит…

Мысль, пришедшая в голову, чуть не заставила рассмеяться. Я вовремя удержался. Все-таки поминальный ужин, а не веселая гулянка. Но изучать девушку, склонившуюся над тарелкой, не перестал.

Стоило ужину закончиться, как она тенью скользнула по лестнице и скрылась из виду. Приняв соболезнования от пришедших почтить память отца, я выждал положенное время и направился туда, куда ушла Амели. Зря не спросил у прислуги, какая комната принадлежит девушке. Но оказалось, что найти ее довольно просто — из-за одной из дверей слышались горькие рыдания. Надо же, как убивается. Небось оплакивает потерянную сытую жизнь. Ничего, найдет другого, она не первая и не последняя.

Вошел и приблизился к девушке. Она сидела на полу, прижавшись к кровати, и горько плакала. Рыдания сотрясали ее хрупкие плечи, и на секунду я почувствовал укол жалости, но быстро взял себя в руки.

— Мисс Амели… — спросил, и девушка вздрогнула испуганно. Видимо, не слышала, как я подошел. — Вас ведь так зовут? — Она кивнула. — Так вот, мисс Амели, я прекрасно понимаю, на каком основании вы жили в этом доме, — ухмыльнулся, я же не дурак, чтобы не понимать, — но обстоятельства, как вы знаете, изменились. И теперь даю вам сутки, чтобы покинуть мое родовое поместье. Если необходимо, я дам вам денег на дорогу, но чтобы завтра вечером ноги вашей тут не было. Если, конечно, не хотите поменять благодетеля и не остаться на тех же условиях под моим покровительством.

Не знаю, что заставило сделать это предложение. Она мне даже не нравилась. Невзрачная серая мышь, мимо пройдешь — и не заметишь. Я предпочитал ярких, уверенных в себе женщин, которые знают, чего хотят, и умеют доставить удовольствие мужчине. А эта… Оглядел ее. Вряд ли обладает выдающимися способностями в этой области. Возможно, моего отца она и устраивала, такая тихая и скромная, но меня… Ухмыльнулся, представив ее в своей постели. Нет, не мой уровень.

Девушка поднялась и посмотрела на меня, глаза метали молнии.

— За кого вы меня принимаете? — прошипела она в ответ. — Я и сама собиралась уехать. Но не потому, что вы меня выгоняете, а потому, что меня здесь больше ничего не держит.

— Какое благородство! Значит, сменить покровителя вы не желаете. — Что ж, мне же проще. Развернулся и направился к двери, на ходу бросив: — Тогда даю вам сутки. И выпишу чек на двадцать фунтов, этого должно хватить на первое время. А дальше как-нибудь сами.

Хлопнул дверью так, что задрожали стекла. Нечего ей делать в моем доме, пусть выметается. Ишь, какая благородная выискалась.

Зашел в кабинет, теперь уже мой. Обвел взглядом помещение. Ничего не изменилось за эти четыре года. Все такой же крепкий дух хорошего табака и старых книг в кожаных переплетах. Отец очень любил книги, в доме располагалась обширная библиотека, но в кабинете он хранил самые любимые.

Сел в его любимое кресло. Кожа слегка скрипнула под моим весом. Закрыл глаза и представил, что мы с отцом сидим и разговариваем. Странно, но только сейчас я ощутил ту связь с ним, которую не чувствовал последние годы. Словно его смерть все расставила по своим местам.

— Прости меня, отец, — прошептал и откинулся на подголовник. А потом достал чековую книжку и выписал чек на двадцать фунтов. Оставалось лишь имя. Завтра утром впишу его, и пусть эта Амели идет на все четыре стороны.

Пробуждение было не из приятных. Я уснул прямо в отцовском кресле, и теперь ломило все суставы. Кое-как размяв мышцы, вышел в коридор. Слуги уже вовсю сновали по дому, накрывая на стол, прибирая в комнатах. Я остановил одну молоденькую горничную.

— Где мисс Амели?

— Она собирает вещи, милорд.

Отлично. Значит, решила послушаться меня. Ну и умница. Прошел к ее комнате, стукнул пару раз и тут же вошел, не дожидаясь приглашения. И только потом понял, что это по меньшей мере неприлично. Кем бы ни была эта девушка, не стоит портить ее репутацию еще больше, чем уже есть.

— Простите, — начал извиняться, как вдруг увидел, как Амели прячет в карман жемчужное ожерелье, вытащенное из шкатулки. Эта девица решила украсть семейные драгоценности!

Амелия

После визита Рэймонда меня всю трясло. Как он мог? Как?! Неужели я правда похожа на одну из этих… продажных женщин? Более того, как он мог подумать такое о своем отце? Реджинальд Лэнгтон был святым! А собственный сын смешал его с грязью, предположив, что тот взял в содержанки девицу, которая годится ему чуть ли не во внучки. Боже милостивый, как же противно.

Флер романтики, который витал вокруг с момента, когда я четыре года назад увидела портрет Рэя, стал оседать грязной пылью у ног. Рэймонд больше не казался мне героем, прошедшим войну, вернувшимся с победой, живым и здоровым. Перестал казаться даже красивым. Перед глазами стояла лишь похотливая улыбка, которой он наградил меня, когда делал это в высшей степени непристойное предложение. Ни минуты не останусь в этом доме!

Схватила дорожный саквояж, уже собираясь складывать вещи и бежать куда глаза глядят, но тут спохватилась, что на дворе почти ночь. Куда я пойду?

Села на кровать и снова разрыдалась. Все напряжение последних недель, копившееся внутри за время болезни дядюшки, прорвалось бурным потоком. Слезы опустошали, но очищали душу. Даже не заметила, как уснула, прямо не раздеваясь.

Глава 3

Рэймонд

Мистер Белл монотонно зачитывал завещание, а я почти не слушал, лишь краем уха отмечал суммы. Глория, кухарка, — десять фунтов. Карл, дворецкий, — двадцать фунтов. Совсем мелкие суммы еще нескольким слугам, которые, однако, были очень рады и такому подарку. Ждал, пока поверенный назовет, наконец, имя этой особы, ведь я даже фамилии ее не знаю. Ну и сколько там ей отец оставил? Фунтов сто на безбедную жизнь и поиски нового покровителя?

— Остальную часть имущества, движимого и недвижимого, я отдаю в качестве приданого моей любимой воспитаннице, заменившей мне дочь и скрасившей последние годы жизни, леди Амелии Калверт.

— Что? Быть того не может! Отец, видимо, сошел с ума! — воскликнул я пораженно. — Она его околдовала, подчинила своей воле! Может, даже подделала завещание!

— Нет, — покачал головой адвокат. — Оно было написано собственноручно вашим отцом, Реджинальдом Лэнгтоном в моем присутствии. Подделка исключена.

Я уставился на девицу. Она выглядела настолько удивленной, что на секунду засомневался, вдруг и правда не знала и ни при чем. Но тут же отбросил эту глупую мысль.

— Признайтесь, вы подговорили его написать подобную чушь.

— Нет! — замотала она головой так яростно, что на секунду показалось, что та сейчас отвалится. — Я не знала, что дядюшка…

— Дядюшка? — зарычал я. — У моего отца нет ни братьев, ни сестер. А значит, и племянниц быть не может. Тогда почему вы зовете его дядюшкой?

— Он сам так просил, говорил, что звать лордом или мистером слишком высокопарно, а отцом — неправильно по отношению к моим родителям.

— Даже не надейтесь, что я это так оставлю. Я оспорю это завещание.

— А теперь отдайте ей ожерелье. Как видите, чьим бы оно ни было раньше, сейчас оно принадлежит мисс Калверт.

Она протянула руку, и я вложил ожерелье в ее ладонь.

— Это еще не конец, — пообещал, но она и ухом не повела. Вышла из гостиной так, словно была марионеткой и двигала конечностями по прихоти сумасшедшего кукольника. Слуги уже разошлись, мы с поверенным остались наедине.

— Как оспорить этот документ?

— Увы, — развел руками адвокат, — никак. Ваш отец был в здравом уме, когда составлял его, есть заключение лекаря, а также подписи свидетелей, что все написано по доброй воле и собственноручно.

— Неужели ничего нельзя сделать? Он же лишил меня всего! Всего!

— У вас остались титул и родовое поместье.

— Да, но это… Этого мало. Слишком мало. Я граф без состояния, ни одна уважающая семья не отдаст за меня свою дочь.

— Вы собираетесь жениться, милорд?

— Нет, но когда-нибудь…

И тут я вспомнил слова завещания. Отец оставил все этой девице в качестве приданого! Получается, если женюсь на ней, то верну все, что принадлежит мне по праву?

Тут же задал вопрос адвокату и получил утвердительный ответ. Словно камень с плеч свалился.

— Однако в нагрузку получите жену со всеми вытекающими.

Да, а вот это проблема.

— А если сдать ее в монастырь?

— Не выйдет, причин нет.

— Объявить сумасшедшей?

Адвокат покачал головой.

— Избавиться? — поднял бровь, и мистер Белл уставился на меня с ужасом. — Шутка.

— Не шутите так, милорд.

Выдохнул.

— Придумайте что-нибудь. Должен быть какой-то выход.

— Пока я вижу только один, милорд.

— Какой? — взглянул на него с надеждой.

— Только жениться на мисс Калверт и сделать ее настоящей графиней.

Зарычал от бессилия. Да, я получу обратно все состояние, но что буду делать с ненужной мне женой?

— Подумайте над этим, милорд. Я хорошо знал вашего отца. Не думаю, что он хотел, чтобы все состояние семьи досталось какому-то чужаку.

Он хотел, чтобы я женился, еще четыре года назад. Тогда я воспротивился этому и отправился на войну, чтобы заслужить себе титул и не зависеть от отца. Но не сумел. И отец нашел способ навязать мне брак другим способом. Черт, черт, черт!

Стукнул кулаком по столу так, что предметы на нем жалобно звякнули. Что ж, если не найду другой выход, придется все-таки жениться. Может, она помрет от какой-нибудь болезни или еще что случится. На крайний случай оставался развод, хотя это и было дорогим удовольствием. Но если получится доказать супружескую неверность…

Думал об этом несколько часов, даже голова заболела. Учитывая события последних дней, неудивительно. Напряжение было слишком большим. Решил прогуляться, чтобы проветриться, и на той же самой скамейке в саду заметил сгорбившуюся фигурку. Амели. Амелия Калверт. Покатал имя на языке. Даже красивое, в отличие от самой девушки. Она показалась мне невзрачной. Но раз уж нам придется сосуществовать и, возможно, даже пожениться, стоит начать налаживать отношения.

Сжал зубы так, что они скрипнули, и шагнул к скамейке. Услышав шаги, Амелия подняла голову. Красные глаза и распухшее лицо явно говорили о том, что она плакала. Она вообще умеет не плакать?

— Мне не нужны ваши деньги! — буквально выкрикнула она, стоило мне приблизиться. — Если бы я могла их отдать, вернула бы тотчас. Но не могу.

А вот это интересно. Не может, потому что нет возможности, или потому, что на самом деле не хочет?

— И почему же?

— Я говорила с мистером Беллом. Он сказал, что воля вашего отца неоспорима. Чтобы избавиться от этих денег, мне придется выйти замуж.

Амелия

Смотрела на ожерелье и не могла поверить. Я что, теперь богата? В голове не укладывается. Но мне не нужны эти деньги! Я предпочла бы размеренную и спокойную жизнь. А теперь Рэймонд не упокоится, пока не вернет себе все. А может… может, отдать ему все эти деньги и забыть, как страшный сон? Ох, дядюшка, зачем ты это сделал? Он же твой сын!

Не могла найти себе места от беспокойства. Подошла к окну, выглянула. Казалось, что раз изменилась моя жизнь, все вокруг тоже должно было стать другим. Но все было как обычно: облака плыли по небу, ветер шумел кронами деревьев, птицы щебетали. Ничего не поменялось, только я. Изменения в себе я ощущала отчетливо. И они меня не радовали. Я злилась: на себя — за то, что, несмотря на обстоятельства, хотела бы остаться в этом доме на правах хозяйки; на дядюшку — за то, что не предупредил меня о наследстве и поставил в глупое положение; на Рэймонда — за то, что сделал собственные выводы, даже не выслушав.

Глава 4

Рэймонд

— Да уж, ситуация, — констатировал Дэв в ответ на мои излияния.

Я был так зол, что сразу после всех этих «душещипательных» бесед с поверенным рванул в Лондон. Хотелось развеяться, сбросить с себя всю эту ношу хотя бы ненадолго. Поддержки тоже хотелось. Кто, как не друзья, способны меня понять? Тоже не собираются ни в брак вступать, ни наследников заводить. Мы слишком молоды для всей этой суеты. Раньше сорока даже думать об этом не хочется. Вот состаримся, тогда можно и о наследниках подумать. А сейчас это обуза.

— Выходит, отец лишил тебя наследства, отдав все какой-то безродной девице? — Чарльз качал головой, не веря.

— Именно так. Ну титул и родовое поместье остались у меня, но сам понимаешь, это всего-ничего.

— Вот так, словно по мановению волшебной палочки, один из самых завидных женихов Англии превратился в нищего! — вытянув вперед руку, пафосно продекламировал Дэвлин.

— Не смешно! — Я замахнулся на друга, и он притворно закрыл голову руками.

На нас зашикали, и Дэв виновато улыбнулся другим мужчинам. Мы сидели в клубе, куда были вхожи с того момента, как нас привели отцы. Сколько нам тогда было? Примерно по пятнадцать? Конечно, сигар нам никто не давал и виски тоже, но мы узнавали правила этого клуба, чтобы с восемнадцати лет уже быть полноправными членами. За десять лет мы и правда стали своими. Никто не спрашивал нас о положении и доходах, но если новость о моем наследстве — вернее, об его отсутствии — распространится, а так, скорее всего, и будет, скоро начнут возникать вопросы. Клуб элитный, только для самых богатых и именитых. Еще и поэтому нужно было срочно что-то придумывать. Отказываться от членства в этом престижном заведении я не собирался.

— Получается, что до своих денег ты можешь добраться, только если женишься. Мило.

— Да какое там! — буквально зарычал я, но тут же осекся, оглядываясь. На нас косились все и довольно неодобрительно. Сегодня мы нарушали все мыслимые и немыслимые правила клуба. Но и ситуация из ряда вон выходящая.

— Слушай, а если тебе и правда жениться на этой девице? — Чарльз, как обычно, ухватил суть проблемы. — Это же лучше, чем искать кого-то другого с богатым приданым. И еще неизвестно, отдадут ее за тебя или нет.

Я проскрипел зубами. Жениться не входило в мои планы от слова совсем. Что я буду делать с этой так называемой женой? Друг без слов, по моей реакции догадался, каким будет ответ.

— Она что, такая страшная?

Задумался. Страшная — нет. Красивая — тоже нет. А какая?

— Она просто… никакая. Серая мышь. Ничего выдающегося.

Под «выдающимся» я имел в виду приятные округлости и формы, которых у этой девицы не было и в помине. Ну или хотя бы красивое лицо, которого тоже не наблюдалось.

— Лицо изуродовано?

— Вроде нет. Я особо не успел разглядеть, но смотрела прямо, не скрываясь, значит, скорее всего, ничего такого. Она просто не в моем вкусе, — поморщился.

— Подумаешь. В темноте все равно не видно, — засмеялся Чарли. — Знаешь, дружище, — хлопнул он меня по плечу, — деньги из многих делают красавцев. Как из мужчин, так и из женщин. И я тебя уверяю, даже приди она на какой-нибудь бал в рубище, к ней выстроится очередь из желающих завладеть ее рукой и сердцем. А если точнее — состоянием.

Как ни крути, а Чарли был прав. Именно так и будет, стоит этой — как ее там? — Амелии явиться на ближайший бал сезона. Ее появление явно не оставит равнодушным ни одного охотника за приданым.

— Хоть опиши эту свою загадочную девицу. — Дэвлин был явно в предвкушении и жаждал подробностей.

— Ну… — стал вспоминать. — Невысокая, мне по плечо. Каштановые волосы.

— Длинные?

— Судя по прическе, да. Там такое было наверчено на голове, — знаками изобразил нечто накрученное.

— А глаза, глаза какие? — Это уже Чарли. Если Дэвлин западал на женские волосы — чем длиннее, тем лучше, разве что не закутывался в них, — то у Чарли фетишем были глаза.

— Заплаканные, красные. И нос распухший. Да и вообще все лицо словно надутое.

— Ну так от слез наверняка. Отца твоего оплакивала? — Я кивнул. — Интересно, а может, их связывали не только отеческие отношения, а? — кинул мне наживку Дэв.

— Я даже думать об этом не хочу. Надеюсь, для ее же блага, что это не так.

— Может, поэтому он ей оставил столько денег? Товар порченый?

Хм, а это идея. Зачем же отец так хотел выдать ее замуж? Может, она уже в положении? Только этого мне не хватало!

— Не знаю, — процедил сквозь зубы. — И что теперь делать, тоже не знаю.

— Слушай, друг, — Чарли слегка толкнул меня в плечо, — если она тебе не нужна, я могу на ней жениться. Так и быть, подарю тебе парочку поместий из ее приданого. Мне, знаешь ли, все равно, как она выглядит, раз у нее теперь столько денег. Мне они не помешают. Заделаю ей ребеночка, сошлю в дальнюю деревню и забуду о ее существовании.

И тут меня озарило! Ведь и правда, можно так и сделать. И избавиться от нее будет нетрудно через пару месяцев. Мало ли, заболела, померла. Насколько я понял, она сирота, никто даже искать не будет.

— А это отличная идея, — хлопнул я друга по плечу, отчего он чуть не полетел со стула. — Так и сделаю. Только без ребеночка. Женюсь, получу денежки и сошлю подальше. Пусть там как-нибудь сама.

— И если что случится, ты ни при чем, да? — уловил мое настроение Дэвлин.

— Именно. В общем, деньги мне нужны срочно, сами знаете, так что надо как можно скорее с этим разобраться. Решено: еду в поместье и женюсь на этой Амели…

Пожав друзьям руки, допил свой виски и вышел на улицу. Ночь уже давно вступила в свои права, и найти экипаж было бы сложной задачей, но около клуба всегда стоял с десяток кэбов, чтобы развозить подвыпивших аристократов по домам. Свистнул, и сонный кучер подъехал ко мне. Назвал адрес лондонского дома. Нужно вновь взять дорожную сумку и отправляться в поместье, пока Амели не решит сама заявиться в столицу в поисках жениха.

Глава 5

Рэймонд

Все же получалось как-то неправильно. Казалось, с момента смерти отца все шло не так, как надо. Я противился любому союзу, но отец меня все-таки достал. Старый лис. Посмотрел на огромный портрет, висевший над большим камином в кабинете. С него сорокалетний отец взирал на меня с осуждением.

Несколько мгновений смотрел на потрескивающий камин, стараясь успокоиться. Старался развидеть глазки Амелии, радостно заблестевшие в ответ на мое предложение. Еще играет в то, что невинная овечка! Можно подумать, я не понимаю ее желания заграбастать меня в качестве мужа. Да я таких дамочек с их дочками каждый сезон вижу. Одно и то же: ужимки, невинные взгляды.

Передернул плечами, холод прошел по комнате, словно окно открыто настежь.

— Посмотрим, как у тебя получится поймать меня в свой капкан! — процедил вслух портрету.

— Вызывали? — Поверенный в делах появился в дверях, наверняка он стучал, но, занятый невеселыми мыслями, я не расслышал.

— Проходите, — подождал, пока Белл займет кресло напротив. — Сегодня я решил, что все же выполню желание моего отца жениться, — начал издалека. Адвокат согласно кивнул. Нет, меня это просто раздражает. Каждый человек, нанятый моим родителем, казался мне врагом. — Не желаете выпить? — заметил, что руки подрагивают от напряжения. В таком состоянии я любил боксировать или стрелять, но ни того, ни другого в настоящий момент не мог получить.

— Не откажусь, — улыбнулся поверенный.

Подошел к бару и плеснул жидкости в бокалы. Вернулся к столу, протянул один адвокату и присел напротив.

— Так вот, о чем я, — мысли снова готовы были пуститься в свободное плавание, но мне пришлось взять себя в руки, необходимо покончить с этим крайне неприятным делом, — я решил жениться на Амели.

Удивления адвокат не выказал, конечно, ему наверняка и не в таком признавались, и все же он меня чем-то раздражал.

— А вы спросили у девушки? — поинтересовался он, сложив пальцы с узловатыми суставами поверх коленей.

— Мы говорили. И она отправила меня к вам, — ответил, скрипнув зубами. — Мол, вы как ее опекун должны дать согласие. Именно за этим я вас и позвал.

— Понимаете, есть некоторые разъяснения на этот счет, которые ваш отец также прописал в завещании. При оглашении я не стал их озвучивать, все же они касаются лично мисс Амелии, но вы оба должны знать о них… — начал спокойно объяснять адвокат, и я понял, чем он меня раздражает. Его методичность, медлительность, этакая вальяжная размеренность, которая отражалась и на речи, и на поведении в целом. Поэтому, прежде чем погрузиться в пункты завещания и скучных объяснений, я махнул рукой, призывая Белла замолчать.

— Амели не против брака, насколько я смог понять, — про себя добавил: «Еще бы ей быть против, выскочить замуж за одного из самых завидных женихов королевства!»

Адвокат замолчал на мгновение:

— Что ж, раз девушка желает добровольно выйти за вас замуж… — В его глазах я заметил большие сомнения. Неужели он уже кого-то нашел другого для хитрой малышки и мои деньги все же уплывут более проворному сопернику? Такое было вполне вероятно.

— Я настаиваю на скорейшем заключении союза! — припечатал. — Для вас не составит труда поскорее оформить все необходимые документы?

— Но траур… — начал легкое сопротивление адвокат.

— Я же ясно выразился, что мне нужны деньги! Раз это единственный способ получить мое наследство, так тому и быть! Не вижу проблем скорейшим образом оформить все необходимое. Когда я смогу распоряжаться своими деньгами?

Поверенный вздохнул:

— Сразу же после заключения брака, на следующие сутки, — он пожевал свои седые усы, — только получить всю массу наследства у вас не получится. Таковы условия вашего отца.

Передо мной что, ломают комедию? Я подскочил с кресла и вскричал, не выдержав:

— Что еще за условия?

Адвокат не казался напуганным, поставил почти нетронутый стакан со скотчем на стол. Поднялся, делая шаг назад:

— В течение трех лет вам необходимо обзавестись наследником!

Я выругался про себя. Еще одна ловушка. Призрак моего отца наверняка веселился сейчас, сидя в пустом кресле у себя за столом. Снова потянуло холодом, и я передернул плечами.

— Спасибо, что известили, — выдал усмешку, а когда дверь за адвокатом затворилась, произнес, салютуя портрету: — Одного вы, отец, не учли: все же я ваш сын и обязательно найду выход из расставленных сетей!

Может, я бы и исполнил несколько раз свой супружеский долг, но в свете новых обязательств захотелось резко воспротивиться приказу. Неужели отец так и не понял, что со мной так нельзя?!

Наш конфликт спровоцировала глупая ссора. Мы с моим другом Мишелем ухаживали за девушкой. Деревенская пастушка, ничего серьезного, но когда девушка забеременела, отец был вне себя от ярости. Мои объяснения, что я не мог быть отцом этого ребенка, ибо проспорил ночь с ней более удачливому другу, не убедили его. Как всегда, он сделал свои выводы. Вот тогда и появилось его навязчивое желание женить меня во что бы то ни стало. Даже из могилы он все туже затягивал веревку у меня на шее.

В голове план, подсказанный друзьями, начал обретать все более и более твердые очертания — я обязательно отомщу этой «новой пастушке», вползшей в нашу семью. Если бы не она, у отца не было бы причины придумывать такие фокусы для получения наследства. Амелия даже не представляет, что ее ожидает в будущем. Для собственного удовольствия я добавлял в план некоторые детали, и уже под самое утро, когда в окно забрезжил солнечный свет, он явился мне во всей красе.

Амелия

Было уж поздно, когда в дверь постучали. Я открыла, освещая темный коридор свечкой.

— Позволите войти, дитя мое? — отчего-то грустно произнес явно уставший поверенный графа.

— Ох, конечно, — отступила я вглубь комнаты. Сердце забилось сильнее, поскольку прекрасно понимала, почему мистер Белл здесь. Комнатка была маленькой, я и не хотела чего-то большего, хотя граф неоднократно настаивал, все же я знала свое место.

Глава 6

Рэймонд

Злой выскочил на улицу и приказал седлать коня. В конце концов, надо решить все эти проблемы. Слуги слушались почему-то эту девушку. Я точно заметил, что дворецкий не сдвинулся, пока она не подала ему знак, как это делала давно… моя мама. Черт! Только разозлился больше. В животе заурчало, поскольку даже ее нахождение в моем доме вывело из себя.

Пока надевал перчатки для верховой езды, конюхи привели коня. Вскочил на него и отправился в небольшую церквушку, что жила благодаря подаяниям в основном нашей семьи и моего отца в частности. Именно оттуда и приехал святой отец на отпевание графа.

Святого отца, старца, казавшегося гораздо старше моего батюшки, хотя они были почти ровесниками, я нашел на заднем дворике его дома, отстроенного возле церквушки. Там у него располагались хозяйственные помещения, свободно гуляли куры, а сам он что-то сажал в огороде.

— Любезный, — позвал я его, не спешиваясь.

— Граф Эдерли, — узнал он меня, поднялся и стряхнул землю с рук. — Прошу, проходите в дом, я сейчас.

Последнее в мои планы не входило, но пришлось подчиниться, все же именно этот священник когда-то крестил меня. Я прошел в небольшой дом, состоявший всего из двух комнат. Кухни, что служила сразу и столовой, да спального помещения с хранившейся в нем одеждой. Святой отец жил скромно, но, судя по документам, каждый месяц мы давали приличную сумму на содержание его семьи. Интересно, куда же этот старик все тратит?

— Хотите чаю? — спросил пастор.

— Нет, — находиться здесь было уже выше моих сил, — на самом деле я пришел к вам с просьбой.

— Слушаю вас внимательно. — Старик улыбнулся, отчего сеточка морщин сделала его похожим на фрукт, высушенный под жарким солнцем.

— Необходимо, чтобы завтра вы обвенчали нас с дочерью баронета Амелией Калверт.

Улыбка тут же сползла с лица преподобного.

— Но в вашей семье траур.

Я скривился.

— Послушайте, если вы и дальше желаете получать вот на это, — я обвел глазами скудное жилище, — от меня подаяния, то сделайте, как я прошу.

С легкостью выдержал злой взгляд святоши. О, я видел, что он мне хотел сказать, но жизнь так несправедлива к тем, у кого нет денег. Уж я-то в полной мере ощутил это на собственной шкуре.

— Ну так что? — поторопил с принятием решения.

— Как будет угодно графу, — поджал губы старик.

— Отлично. — Теперь у меня был повод улыбнуться. — Пусть венчание пройдет в десять утра и как можно скорее! И да… объявлять о браке не надо. Все-таки у нас траур.

Вышел, даже не прощаясь с пастором. Почему все сопротивляются моим распоряжениям? Я владею этими землями, если их не устраивает новый хозяин, то они могут убираться ко всем чертям! Еще раз покосился на скромную церквушку, отметив, что состояние той значительно лучше дома. Вероятно, священник все же не так плох, как я подумал о нем с первого взгляда. Если он сделает, как мне угодно, что ж, так и быть, я добавлю ему на содержание, пусть наперед выучит урок.

Вечером того же дня я напился, у меня были мысли съездить в дом удовольствия и отпраздновать последний день своей свободы там, но затем передумал, кроме того, не хотел опоздать на саму свадебную церемонию и отложить ее хоть на мгновение, рискуя потерять наследство. Поэтому утром кое-как разодрал глаза. Умылся. Надел военную форму, которую отчего-то мой камердинер положил в багаж, когда я собирался на похороны. Ордена блеснули в неярком свете. Вздохнул. Каждая из этих медалей стоила крови моим врагам, а некоторые и моей собственной, но отец так никогда и не увидел меня в полном обмундировании.

Вышел к назначенному времени и заметил Амели, одетую в какое-то старомодное платье, даже фату нашла, несмотря на то, что ей совершенно не хватило бы времени съездить в Лондон и купить что-то стоящее, значит, все же заранее планировала провернуть эту пакость со мной. Скривился, когда она пожелала мне доброго утра.

— Экипаж готов? — спросил я дворецкого, и тот кивнул. — Тогда едем.

К девушке в экипаже присоединились кухарка и сам дворецкий. Они нарядились, и женщина даже собрала букетик маленьких чайных роз для невесты. Между делом я вспомнил, как мать срезала их всякий раз на завтрак и расставляла по комнатам. Странно, в памяти стерлись эти воспоминания, но запах я помнил точно. Теперь ни с чем хорошим эти цветы у меня ассоциироваться не будут.

Я оседлал коня.

— А разве вы не поедете с нами? — удивленно спросила она, но я лишь сжал бока коня, посылая его с места в галоп.

Возле церкви все же собралось несколько деревенских жителей. Дети держали полевые цветы. Народ, как ни странно, был рад, интересно, с чего у них такая радость? Нет праздников, так они собрались поглазеть?

Я спешился и подошел к экипажу, чтобы протянуть руку своей будущей жене. Амелия подала ее, и я заметил, как дрожит ее маленькая ладонь. Наверное, от предвкушения.

— Счастья вам! — кто-то выкрикнул из толпы.

Отвечать не стал, только поторопился войти внутрь. Жаль, что нельзя закрыть двери церкви и не пускать лишних. Кроме зевак позади нас стояли дворецкий и кухарка, женщина собирала слезы в платок, словно свою дочь выдавала замуж. Рядом на лавке я заметил опекуна Амелии. При виде моего мундира мистер Белл заметно удивился. Что же, они здесь думали, что я совершенный растяпа и потерянный человек? Кутил на отцовские деньги все это время? На мгновение это принесло мне внутреннее удовлетворение.

Святой отец был в парадном одеянии и, как только я подал знак, начал венчание.

Амелия

Я всегда мечтала о скромной свадьбе, о прекрасном платье. Чтобы венчание прошло среди моих друзей и друзей супруга. Возможно, в случае с графом можно было даже ожидать приезда важных персон. Ведь замуж выходят лишь раз и на всю жизнь? Но он не захотел, как и не захотел приглашать каких-либо гостей.

Глава 7

Рэймонд

Свадебный обряд тянулся и тянулся. Хотелось поторопить пастора, но это было бы уже слишком. Так что я просто сжал зубы и слушал монотонный старческий голос. Получив утвердительный ответ с обеих сторон на заключение брака, он, наконец, объявил нас супругами. Нужно было скрепить обряд поцелуем, и я повернулся к невесте. Она смотрела на меня выжидательно, прикусив губу. Но стоило мне наклониться к ней, как потянулась ко мне, и я отпрянул, едва коснувшись ее губ. Отстранился и увидел разочарование в ее глазах. А вы как хотели, графиня Эдерли? Усмехнулся про себя, напомнил поверенному про документы и просто вышел, не дожидаясь жену.

Жена… Покатал это слово на языке. Нет, не нравится. Супруга? Еще хуже. Кошмар. Амелия? Это лучше, хотя мне все равно. Я не намерен с ней видеться, а общаться только по необходимости. Отправлю ее в деревню, сам поеду в Лондон, отдам долги и буду снова наслаждаться жизнью.

Вернулся домой поздно вечером. Подошел к спальне. Наверняка ждет — из-под двери пробивался робкий свет ночника. Ну уж нет. Одно дело жениться и совсем другое — консумировать брак. Главное — получить свои деньги. А потом придумаю, как от нее избавиться. Может, признаю брак недействительным. Или девица помрет от какой-то болезни, судя по виду, со здоровьем у нее так себе. А я подожду…

Ушел ночевать в гостевую комнату, а к жене явился только утром. Увидев меня, она ахнула и прикрылась одеялом, хотя была в ночной сорочке. Вот дуреха, чего я там не видел, спрашивается?

— Д-доброе утро, — как-то странно прохрипела Амели. — Вас не было всю ночь. Почему вы не пришли?

— А я должен был к вам явиться? — Стал переодеваться в свежее, намеренно смущая девушку. Но при этом не забывал о том, что она практически вынудила меня на ней жениться. — Вы хотели замуж? Вы это получили, чего же вам еще надо, графиня Эдерли?

— Но как же условие о наследнике?

Подошел ближе, пытаясь разглядеть, что прячется в глубине ее глаз, но так и не смог. Это злило. Поэтому решил поиздеваться над ней так же, как это делала она все последние дни.

— А кто сказал, что его должны мне родить именно вы? — отошел, даже не взглянув на ее реакцию, хотя было очень интересно. — Я рекомендую вам поторопиться! — произнес, глядя на нее в зеркало, пока завязывал шейный платок. На ее лице удивление и непонимание.

— Куда?

— В наше поместье в самой северной точке Англии, — усмехнулся. Оно самое дальнее. Там холодно и сыро.

— Мы едем туда? — Она кое-как слезла с кровати и быстро накинула халат, скрывший точеную фигурку.

— Нет.

— Тогда я не понимаю.

— Вы едете туда одна! Я ваш муж и вправе распоряжаться, где вы будете жить. Так вот, приказываю вам отправиться в наше поместье… — Задумался, какую причину озвучить. — Проверить и описать имущество, возможно, привести его в порядок.

— Мне необходимо собрать вещи! — задрав подбородок, ответила эта наглая девица, а я снова усмехнулся. Пой, птичка, пой…

— В этом нет необходимости, все ваши вещи были собраны накануне!

Вот теперь я увидел растерянность и боль на ее лице и возликовал.

— Я немедленно соберусь, — тихо ответила Амелия.

— Вот и прекрасно! Если вы выедете сейчас, то сможете добраться до места следующим утром!

Не дожидаясь ответа, вышел и хлопнул дверью. Мне было некогда разбираться с капризами наглой девицы. Меня ждал Лондон!

***

С друзьями встретился все в том же клубе. Узнав, что я вернулся в столицу, они тут же ответили на приглашение, и уже к вечеру наша компания была в сборе.

— Ну что, Рэй, тебя можно поздравить? — Дэв хлопнул меня по плечу и улыбнулся, а я скривился.

— Да уж. Поздравить… — пробурчал. — Было бы с чем.

— Ну как с чем? Ты теперь официально женатый человек. Это надо отпраздновать.

— Иди ты… — прошипел, и друг рассмеялся.

— Ладно, предлагаю другой повод. — Чарли поднял стакан с бренди. — Ты теперь снова богатый человек. Хоть и не завидный жених, но зато денежки при тебе.

— Вот за это я выпью, пожалуй.

Мы чокнулись и стали потягивать янтарный напиток, делясь последними новостями. Как всегда, сплетни изобиловали скандалами. А мне и поделиться было особо нечем, хотя друзья просили рассказать о свадьбе и невесте.

— Ты так и не сказал, какая она, твоя новоиспеченная жена, — покачал головой Чарли.

Я вспомнил стройную фигурку, затянутую в немного старомодное кремовое платье, светлые волосы, уложенные в прическу, маленький букетик в дрожащих руках, глубокие озера глаз и мягкие губы.

— Совершенно ничего особенного, — пожал плечами. — Даже рассказывать не о чем.

— Надеюсь, ты нас познакомишь? Очень хочется увидеть это «ничего особенного» собственными глазами. — Дэвлин расхохотался. — Учитывая твой вкус, она должна оказаться очень миленькой.

Недовольно зыркнул на друга, но тот лишь ухмыльнулся в ответ.

— И что ты будешь с ней делать? — спросил Чарли. — Вывезешь в свет? Упечешь в монастырь?

— Отправил в дальнее поместье. Пусть там живет. А свету о моей женитьбе знать незачем. Иначе начнутся пересуды.

— Они и так начнутся, стоит кому-то узнать о вашем браке. Это же свет, тут сплетен и пересудов не избежать. Кумушкам дай только волю почесать языками.

— Если никто не скажет о женитьбе, то и обсуждать будет нечего. А вы не скажете! — отрезал и обвел друзей твердым взглядом. Оба подняли руки.

— Мы-то не скажем, но вот она сама…

— Да в той глуши ей некому будет рассказывать, разве что коровам и лошадям, — усмехнулся.

— Ладно, допустим. Но что будет через год, два, три? Ты не сможешь скрывать ее вечно. — Дэвлин смотрел на меня вопросительно.

— Ну вот через год, два, три и подумаем. Климат там отвратительный, авось помрет от чахотки или тифа. Стану вдовцом…

— Или можно ее просто отравить, — констатировал Чарли спокойно, а я чуть не подавился и уставился на друга. — Что ты так на меня смотришь? — спросил он. — Кто там разбираться будет, в этой деревне? Аристократка со слабым здоровьем, приехала, от чего-то умерла. Это же не лондонская жандармерия, хотя и их можно подкупить, тебе ли не знать. — Он поднял бровь, намекая на определенные события, произошедшие несколько лет назад. — А там и вовсе разбираться никто не будет.

Глава 8

Рэймонд

— О чем задумался? — мурлыкнула дама, имени которой я даже не знал. Она нежно провела пальчиками по расстегнутой рубашке. Я перехватил ее руку. Улыбнулся.

— Не сегодня, дорогая Бабочка, я не в настроении, — легко прикоснулся к холеной ладони.

Девушка надула губки.

— Можешь отдохнуть сегодня, ночь я оплачу.

Она пожала плечами и тут же забралась в постель. Я же остался смотреть на огонь в камине, но видел не пламя, а хрупкую девушку, что садилась в карету. Губы еле заметно дрожали, лицо бледное. Она оглянулась на поместье в надежде отыскать меня, но увидеть с того места, откуда я на нее смотрел, не могла. С тех самых пор, как она уехала, меня разрывали эмоции. Злость, ненависть, бессилие. Бессилие от того, что она получила что хотела, а я в конечном счете проиграл.

Посмотрел на даму в постели, она чем-то напоминала мою жену.

Вышел, спустился в зал, где играли в карты и веселились приятели.

— О, мой друг, ты скоро! — хихикнул Дэвлин и поправил на своей коленке съехавшую мадемуазель, по виду француженку, с мушкой в виде сердечка над губой. Мне это показалось вульгарным. В этом доме все казалось слишком вульгарным, даже та, что спала наверху и так напоминала Амелию.

— Кстати, мы вот что подумали, — опустил на плечо руку Чарльз. — Это правильное решение отправить свою жену далеко, но… — Он поднял палец. — Содержание супруги выйдет дорого, я тут прикинул — два поместья одновременно! — Он поцокал. — Это целый новый штат прислуги, конюхов и прочего. Наряды опять-таки.

— Да перестань, Чарльз, — скривился Дэвлин. — Сущие мелочи, тем более она так далеко от Лондона! В деревне негде тратить деньги! Куда она будет надевать драгоценности? На выгул в курятник? — Он повернул лицо к красотке и уткнул лицо прямо в ее бюстье. Та завизжала и отпрянула в сторону.

— Курочка, ну куда же вы? — прокричал он девушке вслед.

— Взять вам еще вина! — весело прокричала она.

— Возьмите сразу два! И найдите мне еще одну подружку!

Дэвлин развернулся к нам, но лицо уже было серьезным. Он оглянулся, проверяя, что нас никто не подслушивает в этом гвалте, и произнес:

— Но я все же согласен с Чарльзом. Она твоя супруга и может в любой момент подорвать твое веселое времяпровождение в свете. Это пока лондонское общество не узнало о свадьбе, а представь, поползут слухи?

Я передернул плечами. Только вышел на договор с одним капитаном, чтобы отправить корабль в Новый Свет. Большое вложение, рисковое, но и прибыль могла превзойти все ожидания, поэтому лишние слухи вокруг моей фамилии, пока он не отчалит из порта, мне не нужны. Я надеялся на несколько лет перерыва, передышки, ведь добрался до настоящих денег и желал перевернуть весь мир! Доказать всем, самому себе, а главное, тому старику, что гнил сейчас в могиле, что на многое способен!

— Тебе нужно принять меры. — Корнуол был серьезен.

— У меня есть люди, — предложил Чарльз и отсалютовал полупустым бокалом. — Они берут недорого.

Все это претило мне.

Дамочки вернулись с несколькими бутылками вина, и через некоторое время я решил их покинуть. Нужно выспаться, чтобы завтра встретиться с тем самым капитаном Калебом.

— Ты все же подумай как следует, — произнес на прощание Чарльз.

Я поднялся и вышел из шумного и накуренного помещения. Оставил далеко позади гвалт и льющееся через край вино. Несколько дней, а ее образ не становился менее ярким. Надо с этим что-то делать, изничтожить, убрать ее из своей жизни. Я шатающейся походкой дошел до экипажа и не помнил, как добрался до дома. Дворецкий открыл дверь, помог снять сапоги и разуться.

— Вам пришло письмо от супруги, — порадовал слуга. Этого еще не хватало, но любопытство взяло верх. Я уселся в кабинете и вскрыл конверт. Вчитался:

«Дорогой граф. Я добралась благополучно, хотя дорога была тяжелой, но сейчас все хорошо. Поместье оказалось немного не подготовленным к приезду и сомневаюсь, что будет достойно выглядеть к вашему возвращению».

На мгновение прервался, чтобы попросить горячего чая. Что за бред несет эта дамочка? О каком возвращении она говорит?

«Не волнуйтесь по этому поводу, ваш отец достойно подготовил меня, и я знаю, как управлять крупными домовладениями. Я также извещу поверенного, чтобы он выделил денег для восстановительных работ в поместье».

Вспомнив слова Чарли, что мне еще придется за все хорошенько заплатить, сжал челюсти и, кажется, даже услышал, как заскрипели зубы. Друг оказывался поразительно правым.

«Кроме того, я хотела бы узнать приблизительную дату, когда ожидать вас».

В этом месте рука ее дрогнула, и наверняка Амели потребовались силы, ну или наглость, чтобы дописать мысль.

«Мой долг родить наследника, о котором в завещании говорил ваш покойный отец, и я готова исполнить его. Посему прошу вас отнестись к нашей обязанности перед родом Эдерли серьезно. С уважением, Амелия Лэнгтон, графиня Эдерли».

Я скомкал жалкий клочок бумаги и с остервенением бросил его в камин. Да что она себе позволяет? Тут же прошел к столу, взял чистый лист и, сдавив перо, начал быстро писать ей ответ. Это не заняло много времени, и, когда дворецкий принес наконец чай, сразу распорядился отправить письмо утренней почтой.

Я промаялся еще несколько часов, приходя в себя, прежде чем заснул.

— Граф, к вам посетитель, — несмело пробормотал дворецкий, разбудив меня.

— Кого принесло в такую рань? — Я перевернулся на другой бок и натянул на голову одеяло, поскольку яркий свет от раздернутых штор до боли резал глаза.

— Уже обед, сэр, — ответил слуга, а я подскочил на кровати.

— Черт! — выругался. — Как обед?

— Я пытался вас будить раньше, но вы швырнули в меня подушкой и приказали убираться ко всем чертям. — Слуга попятился к выходу.

— Кто меня ждет внизу? — Надо поторопиться, гостя можно прогнать, кто бы там ни был, а мне срочно надо ехать в порт. — Прикажи седлать мне Вороного! — ринулся к умывальнику.

Глава 9

Рэймонд

— Да как она смеет?!

Письма приходили практически каждый день.

— Такое ощущение, что Амели только и делает, что строчит их не переставая! — воскликнул и в сердцах смял очередной опус о поместье, которое меня, в общем, никогда и не интересовало, разве что приехать раз в десять лет и то, чтобы убедиться, что эти камни все еще на месте.

Я не любил бывшую летнюю резиденцию, поскольку уж очень остро она напоминала мне о времени, когда мать была жива. Ее уход и последующее мое нежелание возвращаться в дом, в котором все напоминало о ней, и решили судьбу этой земли, я хотел наказать поместье, чтобы оно сгинуло вслед за графиней, поскольку не имело права на существование в этом мире, если нет ее.

Новая же графиня всерьез начала восстановление того, что я всеми силами старался разрушить. А кроме того, настаивала на зачатии ребенка и упорно делала вид, что не получила последнего и единственного моего письма, в котором ясно дал ей понять, что и пальцем к ней не притронусь. Я уверен, что поступал правильно, поскольку никто не дал бы гарантий, что невинная овечка, которой прикидывается моя супруга, уже не беременна от моего отца. И хватает же наглости.

— Что-то еще сэр? — спросил дворецкий, подавая мне вечерний чай.

— Нет, можешь идти, мне не приходило больше почты?

— Только от поверенного.

Шумно выдохнул.

— Эти двое решили меня доконать.

Ответа на мое заявление не требовалось, поэтому дворецкий удалился, стоило ему передать мне очередное письмо.

Адвокат невидимо все время присутствовал в моей жизни, требовал распоряжений по поводу различных расписок, что приходили ему с того момента, как я получил доступ к деньгам. А чего он хотел? Отец при жизни давал скудное содержание, и я естественным образом выходил из сложившихся обстоятельств. Каждый мой долг поверенный заставлял озвучивать и припоминать обстоятельства его получения. Разумное утверждение — чтобы он разом оплатил все требования кредиторов — встретило сопротивление. Мистер Белл утверждал, что есть займодатели, значительно завышающие ставки и предыдущие договоренности, а некоторые так и вообще приписывали несуществующие копейки. Бред, учитывая, что денег вполне достаточно. Быстро дочитав до конца письма, вздохнул. Поверенный испрашивал увеличение дотаций на поместье, в котором проживала моя супруга, и рассмотреть возможность нанять счетовода, что позволит хозяйству стать в будущем прибыльным. Это вызвало лишь смех. Заброшенное поместье не может приносить прибыль! И расчеты, которые он мне предоставлял, ясно это показывали. Правы были все же мои друзья, штат значительно разросся, стоило хрупкой графине вступить на ее земли.

Я, вероятно, уволил бы этого Белла, но он все еще владел деньгами и зорко следил, чтобы я не залез в основной капитал, который смогу получить только после рождения наследника.

Камин весело потрескивал, и я вытянул ноги, чтобы согреться и расслабиться.

— Простите, сэр. — В дверь просунулась голова дворецкого.

— Чего тебе? — с неохотой ответил я.

— Там кое-какое письмо, — замялся он.

— Опять?! — У меня даже дрему как рукой сняло, и я приподнялся в кресле.

— Нет-нет, оно адресовано не вам, но… — Слуга странно мялся, словно увидел что-то неприличное.

— Как зовут адресата?

— Реджинальд Лэнгтон.

Я нахмурился. Письмо моему отцу? Наверное, от какого-то старого друга, который не в курсе его смерти.

— И откуда пришло? От кого?

— Из поместья, — буквально прошелестел дворецкий. — От вашей жены.

— Что? — Я ушам своим не верил. — Дай сюда.

Схватил конверт и вскрыл. Ну да, читать чужие письма нехорошо, но отец мертв, я его наследник, так что…

«Милый дядюшка» — начиналось послание, и у меня прошел озноб по спине то ли от ласкового обращения, то ли от негодования, что какая-то безродная девица буквально приписывает себе родство с моим отцом. «Я очень скучаю по вам, каждый день вспоминаю, как хорошо нам было вместе. Помните, как мы сидели у камина и вы рассказывали истории из своей жизни? А как обнимали меня и целовали в макушку? Мне так не хватает ваших теплых объятий и ласковых рук…»

Внутри все клокотало от гнева. Значит, это все-таки правда. Их связывали более тесные отношения, нежели мне призналась эта лгунья. Теперь уж точно никаких наследников. Я не готов воспитывать бастарда, даже если он будет мне родственником. Да что там, родным братом! Нет, нет и нет! Пусть девица сгниет в этом богом забытой деревне, я туда ни ногой!

Хотел бросить письмо в огонь, но передумал. Оно послужит доказательством, когда придет время. Свернул и уже почти убрал в секретер, где хранились документы, но не сумел побороть любопытство и решил дочитать до конца.

«Да, я хотела стать графиней Эдерли, но не так. Все не так. Вы хотели, чтобы было кому передать наследство, но ваш сын и думать не хочет о наследнике. И что же мне теперь делать?

Знаю, что не ответите, но больше мне не у кого просить совета. Я очень люблю вас, дядюшка, и всегда буду любить».

От злости я сжал зубы и, стараясь держать себя в руках, старательно свернул письмо, спрятав в потайное отделение. Теперь моя женушка не сможет отрицать свою греховную связь с моим отцом. Собственноручно написала, не отвертится!

Пытаясь унять злость, плеснул себе добрую порцию виски и снова уселся у камина. Мысли то и дело возвращались к проклятому письму. Я буквально видел, как Амели пишет его со слезами на глазах, небось поглаживает живот, как делают это все женщины в положении, а потом случайно отправляет мне. Ненавижу! За то, что врала; за то, что почти отобрала то, что принадлежит мне по закону; за то, что снова и снова перед глазами стоит ее образ в той деревенской церкви — испуганная лань с огромными влажными глазами.

Швырнул стакан с остатками виски в камин, отчего полетели искры, и отправился спать. В голове приятно шумело от выпитого, и я думал, что усну моментально, но ошибся. Еще долго ворочался, не находя себе места, а когда все-таки заснул, увидел во сне ее, Амели. Нежную, хрупкую и невероятно красивую…

Глава 10

Рэймонд

Мысли об Амели преследовали меня всюду. Попытки выбросить ее из головы ни к чему не приводили, да и ее письма не способствовали этому. Поэтому я решил их больше не читать. Все равно там было практически одно и то же: описание того, что она делает для восстановления поместья, сколько комнат убрано, сколько мебели заменено и сколько цветов высажено. А еще отчет, сколько денег на все это потрачено. Словно я просил отчет. Этим занимаются мои бухгалтеры и поверенные, мне плевать. Я просто еженедельно подписывал чек и с помощью мистера Белла отправлял в поместье деньги. На этом свою миссию считал выполненной.

Дворецкому наказал все письма от жены собирать и складывать куда-нибудь подальше от меня. Разве что странные послания приказал приносить, но их больше не было. Видимо, она поняла свою оплошность, но ни словом об этом не обмолвилась. Либо слишком самонадеянная и считает меня глупцом, либо сама непроходимая дура. Хотелось надеяться на второе.

Я же искал способы вложения средств. Раз прошлая сделка сорвалась, нужно найти другого капитана и сговориться с ним. Не такого принципиального. Однако опасность была в том, что более сговорчивые люди могли оказаться мошенниками. Но придется рискнуть, если хочу заработать и стать действительно независимым от состояния своего отца.

Чтобы развеяться, решил сходить с друзьями в излюбленный бордель. Мадам Женевьев была очень колоритной особой, и девочки у нее были как на подбор, на любой вкус, цвет и кошелек. Имелись даже нубийки с почти черной кожей и короткими кудрявыми волосами и раскосые азиатки. А еще карлицы и различные уродцы. Находились любители и на такой товар.

Я не был поклонником таких диковинок, предпочитал пышногрудых красоток с белоснежной кожей. Но сегодня, придя в заведение, неожиданно для самого себя выбрал невысокую, стройную девицу. Даже мадам Женевьев была удивлена моим выбором, но, разумеется, не стала возражать.

Девушка оказалась смешливой и понятливой, очень даже опытной, несмотря на свой обманчивый внешний вид. Но тело, получая удовлетворение, вступало в конфликт с разумом, который твердил: «Не та, не она, не настоящая». Образ Амели стоял передо мной, и я пытался стереть его видом другой девушки, но безуспешно.

Друзья, с которыми я встретился в клубе после посещения дома терпимости, тоже заметили, что что-то не так.

— Ты какой-то странный, Рэй.

— Все нормально, — отмахнулся я, пригубливая стакан с виски. — Просто дела…

— Да какие у тебя дела? — фыркнул Чарльз. — Пить и гулять?

— Да наверняка о своей женушке думает, — поддел Дэвлин, даже не подозревая, насколько близок к правде. — Скучает.

— Заткнись! — рыкнул на него, а друзья расхохотались.

— А может, он влюбился? — прошептал с выпученными глазами Чарли. — Тогда я ему не завидую.

— Сходил бы ты развеяться, друг, — хлопнул меня по плечу Дэв.

— Уже, — буркнул я. — Не помогло.

— Точно влюбился, — закивал Чарльз. — так это и начинается. Надо его срочно лечить!

Он махнул, и нам принесли целый графин виски, а потом еще и еще.

— Ну Рэй, — Дэв поднял очередной по счету бокал, — ты правильно решил вернуться в бизнес, в работу, так сказать. Да, Чарльз?

Друг согласно икнул. Я хотел было кивнуть, но стоило посмотреть даже в сторону, и меня замутило, пора прекращать возлияния.

— Кстати! — тут же добавил Дэв, не зная, что я уже начал потихоньку сливать налитый до краев бокал прямо на пол. — Я слышал об одной даме…

— Дама? — оживился Чарльз. Я только хмыкнул.

— Это не то, о чем ты подумал, — покачал головой Дэв, — так, на чем я остановился?

— Дама! — поддакнул Чарльз и снова икнул.

— Ах да, — Дэв наклонил ко мне лицо ближе, на меня неприятно пахнули пары алкоголя, — эта дама, по слухам, так же, как и ты, ищет корабль! Вот если вам скооперироваться…

— Нет-нет, — покачал головой. — я хочу отправить его сам! Да черт возьми, даже купить! А с кем-то…

— Мадам Бовар, — еще ближе придвинулся друг, — по слухам уже нашла корабль и даже капитана и команду…

Я поджал губы.

— Так что в данном случае вопрос в том, возьмут ли они тебя в свое предприятие! — Дэв отсалютовал бокалом, и стоило его осушить, как он тут же свалился прямо на стол и захрапел.

Ну хоть какая-то польза в этом бездумном возлиянии с друзьями. Как добрался до дома, не помню, но твердо решил во что бы то ни стало найти эту мадам Бовар и выяснить у нее, как можно войти в кампанию. Мне во что бы то ни стало надо дать знать о себе обществу и доказать прежде самому себе, что отец ошибался на мой счет.

В двенадцать утра меня уже донимал дворецкий.

— К вам гости, — торопил он, накидывая халат на плечи.

— Какие еще… — раздраженно отмахнулся от него и прилип к кувшину с водой, стоявшему на прикроватном столике.

— Мадам Бовар! — Дворецкий откинул штору, и яркое солнце резануло по глазам. Какого черта в Лондоне солнце? Скривился.

— Что за мадам… — не успел договорить, как тут же в памяти всплыл недавний разговор с Дэвом. И откуда?..

Я резко поднялся, голова немного кружилась, пора прекратить пить так много.

— Подай ей чай, скажи, что я скоро буду. Есть ли письма?

— Есть, от вашей жены. Прикажете подать?

— Нет, сожги, — отмахнулся, впереди замаячила возможность поквитаться с неудачей, что приключилась со мной недавно. Я умылся и медленно и лениво спустился по лестнице в гостиную.

Молодая женщина, лет двадцати пяти, хорошенькая, с личиком в форме сердечка и полными губками насупилась, когда я вошел. Ей не понравилось, что я заставил ее ожидать?

— Позвольте представиться, — усмехнулся я этой детской обиде, но мордочка ей, несомненно, шла. — Рэймонд Лэнгтон, граф Эдерли.

Обычно полное имя и титул смягчали женские сердца. Дама поднялась и сделала реверанс.

— Меня зовут мадам Бовар, Лили Бовар. — Без титула? Хм, интересно.