❆ Брак поневоле. Беглянка для ледяного генерала ❆

Глава 1

– Почему вы не даете мне моего малыша?

Я слышу требовательный плач своего только что родившегося ребеночка. Я вижу, как акушерка аккуратно обтирает его крошечное скукоженное тельце и бережно заматывает его в простынку. Но, вместо того, чтобы протянуть его мне, она передает ребенка фру Эльвин, нашей только что нанятой нянечке.

– Какой милый, – тут же восхищается она.

Меня же моментально захлестывает паника и страх.

Что такое? Почему они так тянут и не дают мне даже посмотреть на моего сына?

– Пожалуйста, дайте мне его…

Мой голос дрожит из-за испуга и слабости. Я пытаюсь встать, но сил хватает только на то, чтобы приподняться на кровати. Вдобавок, у меня, кажется, еще не остановилось кровотечение.

Но самое ужасное, что ни акушерка, ни нянечка не обращают на меня никакого внимания, будто меня вообще нет в этой комнате. Акушерка вообще поворачивается ко мне спиной. А фру Эльвин, хоть и кидает в мое сторону затравленный виноватый взгляд, но быстро отводит глаза и баюкает моего малыша, нежно прижимая к своей гигантской груди.

Он по-прежнему хнычет и неуверенно размахивает своей миниатюрной ручкой. Стоящая рядом акушерка что-то восторженно сюсюкает и вкладывает свой палец в маленькую ладошку моего ребенка.

Увидев как он обхватывает игрушечными пальчиками ее палец, внутри у меня все переворачивается. Паника сменяется обидой пополам с возмущением.

Они хоть знают, что сейчас наделали? Они только что опорочили нерушимую связь между только появившимся на свет младенцем и его мамой. Можно даже сказать, надругались над ней.

– Отдайте мне моего малыша! – отчаяние, рвущееся из глубины моего сердца, заставляет мой голос звучать более уверенно.

Вот только никакого эффекта это не дает. Акушерка с няней по-прежнему игнорируют меня, разговаривая между собой:

– Как думаешь, какое имя ему дадут?

От этого вопроса чувствую боль как от пощечины. Хлесткой, громкой и унизительной. Спрашивать об имени ребенка у кого угодно, кроме его матери…

Чувствую, как внутри у меня бушует самый настоящий ураган.

Я собираю в кулак всю свою волю, все оставшиеся силы, чтобы подняться на ноги. Если они не отдают мне моего сына, я сама его заберу.

Но, стоит мне только упереться руками в края кровати, как дверь в мою комнату бесцеремонно распахивается и на пороге появляется мой муж. Лидер одного из самых известных и почитаемых отрядов Фростланда “Ледяные виверны” а, в военное время, и главнокомандующий всей армии Драконьего Владыки. Бьёрн Дракенберг, собственной персоной.

Высокий, крепко сложенный дракон с густыми черными волосами, которые роскошной гривой падают ему на плечи. У него грубые черты лица, волевой подбородок и широкие скулы. А еще, пронзительные ледяные глаза, от одного взгляда которых кажется, будто тебя обжигает могильным холодом.

– Как все прошло? Как ребенок? – рокочет Бьёрн громогласным голосом.

Меня он удостаивает одного короткого ледяного взгляда, в котором не читается ничего, кроме пренебрежения.

Оно и понятно, не смотря на все мои попытки стать достойной женой, он не испытывает ко мне никаких чувств. Более того, при каждом удобном случае, он не устает напоминать, что наш брак – это всего лишь неприятная для него необходимость.

Фрея, провидица из отряда виверн, к которой Бьёрн прислушивается, что-то нагадала по поводу меня. В итоге, Бьёрн фактически выкупил меня у родителей – разорившихся из-за сильного наводнения землевладельцев – не оставив иного выбора, кроме как выйти за него замуж.

Самое ужасное, что в сторону меня и моих родителей сразу же посыпались завистливые издевательства и обиды. На моем месте желала быть практически каждая незамужняя девушка Фростланда. Но вот парадокс…

Я с радостью готова была поменяться своим положением с любой из этих желающих. Только, Бьёрну не нужен был никто, кроме меня.

При том, что как только я переехала в его замок, как только оставила позади первую брачную ночь, Бьёрн тут же забыл о моем существовании. Он отвел для меня комнату в самом дальнем участке замка и запретил без нужды показываться ему на глаза. А, чтобы, как он сказал, я “не слонялась где не надо” он приставил к моей комнате постоянную охрану. Фактически, превратив ее в темницу.

Лишь изредка я могла гулять по саду.

Но, словно этого было мало, почти целый год он никогда не называл меня не то что любимой или дорогой, а хотя бы просто своей женой. Он обращался ко мне исключительно “нищенка” и “ничтожество”. Не удивлюсь, если он даже моего имени не запомнил. Вообще, с тех пор, как я рассталась с родителями, никто не называл меня по имени.

А ведь это единственное, что у меня осталось.

Мое имя… Ева…

И сейчас, сразу после родов, Бьёрн врывается в мою комнату и спрашивает как ребенок. Не я, его жена и мать этого ребенка, которая до сих пор не пришла в себя. А только как один лишь ребенок.

– Мальчик, здоровый.

– Истинный дракон.

Перебивая друг друга, кидаются к Бьёрну няня и акушерка.

Бьёрн принимает из рук няни моего ребенка и поднимает его на вытянутых руках над своей головой. Малыш тут же начинает рыдать, отчего мое сердце моментально разбивается на куски. Мне хочется отобрать малыша у Бьёрна и прижать его к своей груди, успокоить и убаюкать.

– Вот в этом вся Фрея-прорицательница! Я до последнего не верил, что у обычной человеческой простолюдинки родится истинный дракон, – грохочет Бьёрн, отчего малыш заходится еще более пронзительным криком, – Но, видимо, она была права, когда разглядела в этом ничтожестве следы сгинувшего драконьего рода.

– Дорогой, ты пугаешь ребенка, – едва сдерживая слезы и терзающую боль, отзываюсь я.

Глава 2

У меня разом перехватывает дыхание, сердце заходится таким бешеным стуком, что вот-вот пробьет грудную клетку, а перед глазами все темнеет. В ярких красках представляю, как в обнимку с только что родившимся сыном бреду в разгар бешеной вьюги, по колено проваливаясь в снег.

– Дорогой, прости, я не хотела тебя обидеть, – едва сдерживая слезы, склоняю голову я, – Пожалуйста, не выгоняй нас с сыном. На улице сильный мороз, мы замерзнем насмерть. Я больше не буду тебе перечить и перебивать.

Бьёрн некоторое время смотрит на меня диким взглядом, после чего на его лице появляется пугающая хищная ухмылка, больше похожая на кровожадный оскал.

– Кто сказал, что я выгоняю вас с сыном? Ребенок останется там, где он и должен быть. Рядом с его отцом. Я выгоняю тебя одну. Ты выполнила свою роль и больше мне не нужна.

“Выгоняю тебя одну…”

“Ребенок останется с отцом…”

“Ты больше мне не нужна…”

Его слова громким эхом отдаются у меня в голове, в который раз за день переворачивая все мое сознание вверх дном. Я чувствую внутри всепоглощающую пустоту, которая молниеносно пожирает меня, оставляя после себя только отчаяние и ужас.

Что?! Он хочет отнять у меня ребенка?!

Мое горло сминают невидимые пальцы, а по щекам льются слезы.

Если бы я не знала Бьёрна, я бы подумала, что это отвратительная шутка. Вот только, я уже успела понять когда он говорит серьезно, а когда издевается.

И сейчас он более чем серьезен.

Тем более, сразу все встает на свои места. Почему акушерка и няня даже не показали мне моего малыша. Почему они делали вид, будто меня вообще не существует.

Наверняка, Бьёрн все решил еще задолго до моих родов.

– Нет… зачем… зачем ты так поступаешь? – я изо всех сил выталкиваю из себя слова, которые сейчас напоминают мне сухое воронье карканье, – Я буду его растить… я сделаю все, что ты захочешь, только… только не забирай его у меня.

– Лишние связи только сделают его слабым, – не раздумывая отвечает Бьёрн, – А мне нужно взрастить из него настоящего воина, который однажды займет мое место и поведет в бой целую армию.

Перед глазами все плывет от слез, меня за захлестывает отчаяние. Чтобы не разреветься окончательно, я хватаюсь за края одеяла.

– Я не буду мешать… но дай мне возможность хотя бы быть рядом с ним… смотреть как он растет… не отнимай его, прошу…

– Я все сказал! – повышает голос Бьёрн, отчего ребенок на руках у фру Эльвин снова заходится криком.

Бьёрн недовольно морщится и вонзает в няню возмущенный взгляд.

– Успокой его. Противно видеть его слезы. Он, в конце концов, наследник рода Дракенбергов.

С этими словами, Бьёрн быстрым шагом выходит из комнаты, а в нее нерешительно заходит пара стражей, которые дежурили снаружи. У них молодые ошарашенные лица. Они растерянно смотрят друг на друга, после чего кидают вопросительный взгляд на акушерку с няней, но те лишь стыдливо отводят глаза.

Каждый из них знает, что Бьёрна лучше не злить.

Наконец, что-то для себя решив, они угрюмо подходят к моей кровати.

– Пожалуйста, простите, госпожа, но нам придется проводить вас до ворот… – стараясь не смотреть мне в лицо, говорит один из них.

И стоит ему произнести эти слова, я понимаю, что внутри у меня не осталось ничего, кроме ледяной безнадеги. Мне никто не поможет. И прямо сейчас у меня отберут самое последнее, что у меня есть.

Нет! Ни за что!

Я вскакиваю с кровати и на ватных ногах кидаюсь к няне. Она испуганно дергается и вжимается в угол, защищая малыша от меня… от его собственной матери. Меня ведет из стороны в сторону, но я ковыляю к ней под растерянно-стыдливые взгляды стражей.

– Отдайте мне его… это мой малыш… не забирайте его…

Словно услышав мой голос, ребенок, который только-только устроился на руках у няни, снова заходится криком.

Буквально за пару шагов до нее, меня кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь и вижу стражника, который качает головой.

– Извините, мы должны… – его голос заметно дрожит, но хватку стражник не ослабевает, – Таков приказ.

– Что же вы за люди такие… – срываюсь на плач я, – Отнимать только что родившегося ребенка у его матери… У вас хоть самих есть дети? Как вы им в глаза будете смотреть после этого?

Замечаю, что няня опускает голову и жмурится, потому что из ее глаз тоже льются слезы. Акушерка закусывает нижнюю губу и вообще выбегает из комнаты. А вот стражи берут меня под руки и ведут к двери.

Я все еще тянусь к своему сыну, но силы оставляют меня и я тяжело оседаю на пол.

Стражи снова переглядываются и тот, который говорил со мной все это время, присаживается и аккуратно подхватывает меня на руки.

– Простите… – при это едва слышно шепчет он, – Пожалуйста, простите меня за это…

Он медленно идет к двери, под неутихающий крик моего мальчика, под град слез, которые водопадом стекают из моих глаз.

Все вокруг сливается в одно размытое пятно, а в голове пульсирует одна-единственная мысль:

“Неужели, все так и закончится? Неужели, я навсегда потеряю своего ребенка?”

⚠️⚠️⚠️

💐 Дорогие читатели! 💐

Не забывайте ставить лайк (мне нравится), добавлять книгу в библиотеку и подписываться на меня, чтобы не пропустить продолжение этой истории, мои новые книги, подборки, важные объявления и новости:

https://litnet.com/ru/adriana-vais-u10945231

Если вам понравилась книга, пожалуйста оставьте комментарий - мне будет очень приятно☺

Спасибо вам!
❤ С любовью, Адриана! ❤

(инструкция для мобильных устройств)

Визуализации [подборка 1]

Наша главная героиня, Ева Дракенберг. Эта девушка из небогатой землевладельческой семьи. За год до событий романа, ее семья полностью разорилась из-за сильного наводнения, уничтожившего весь урожай и сделавший почву непригодной для работы на ней.

Чтобы погасить все свои долги, родители вынуждены были продать свою дочь Бьёрну Дракенбергу, главнокомандующему армии Фростленда. Купив девушку, он сразу же сделал ее своей женой.

А это сам Бьёрн Дракенберг, в военное время главнокомандующий армии, а в мирное – лидер одного из самых прославленных отрядов Фростленда “Ледяные виверны”.

Взял в жены Еву только потому что прорицательница по имени Фрея из его отряда нагадала, что только она сможет подарить Бьёрну самого сильного и достойного наследника.

Ледяной дракон Бьёрна собственной персоной, который вселяет во врагов ужас одним своим видом.

Собственно, замок рода Дракенбергов, который больше похож на неприступную морозную цитадель. Что вполне под стать главнокомандующему целой армии.

А это Уго Ортега, персонаж, который будет играть важную роль в судьбе Евы и ее сына. Но какую именно роль он сыграет, я пока не скажу ;) пусть это будет маленьким секретом на будущие главы.

Кстати, Уго так же появляется в другой моей книге “Измена. Новая жена дракона”: https://litnet.com/ru/book/izmena-novaya-zhena-drakona-b452598 (но, не беспокойтесь, книги можно читать отдельно друг от друга, эти истории объединяет между собой только мир, в котором разворачиваются события)

Это Брэндон Олридж, еще один персонаж, который повлияет не только на судьбу Евы, но и на судьбу самого Бьёрна. И опять же, я опущу подробности до тех пор, пока герои не встретятся с ним сами ;)

Изначально Брэндон появлялся в книге “Попаданка. Истинная для ректора-дракона”, но он мне так понравился, что сразу же захотелось дать ему “более значимую роль”: https://litnet.com/ru/book/popadanka-istinnaya-dlya-rektora-drakona-b458023 (и снова не беспокойтесь, книги можно читать отдельно друг от друга)

И, наконец, та самая Фрея, великая прорицательница “Ледяных виверн”, к предсказаниям которой прислушивается Бьёрн. Пока про Фрею известно только то, что она еще ни разу не ошибалась в своих предсказаниях.

Обязательно напишите в комментариях понравились ли вам визуализации. Кто из персонажей больше всего заинтересовал, чего вы ждете от персонажей, которые еще не появились в книге.

Огромное вам спасибо за интерес к книге!

Глава 3

Под крики моего же собственного ребенка меня, захлебывающуюся слезами, уносят из комнаты. От ощущения собственного бессилия проклинаю себя самыми последними словами.

Но больше всего проклинаю Бьёрна, который разрушил всю мою жизнь.

И не просто разрушил, а полностью уничтожил…

Я даже не знаю что мне теперь делать дальше, как жить.

– Подождите, – вдруг раздается за спиной несшего меня стражника, взволнованный голос фру Эльвин, – Не уносите ее.

Стражник моментально разворачивается к няне.

– Извините, но это невозможно. Мы не можем ослушаться приказа, – с сожалением в голосе выдыхает он.

– Я не прошу оставить ее. Дайте нам немного времени. В конце концов, она еще не отошла от родов.

Я не верю своим ушам и перевожу ошарашенный взгляд на няню. Она по-прежнему не смотрит мне в глаза, но сейчас на ее лице, так же блестящем от слез, застывает выражение твердой решимости.

Стражник, как и я, оказывается потрясен таким поворотом. Он кидает вопросительный взгляд на своего напарника, но тот лишь печально мотает головой.

– Если господин узнает…

– Не узнает, – уверенно перебивает его фру Эливин, – Если вы перенесете госпожу в мою комнату, он ничего не узнает. До утра господин ко мне не заходит. А перед тем как он придет, госпожа покинет дворец. Я вам обещаю.

Стражники напряженно молчат, а я ловлю себя на мысли о том, что не понимаю чего добивается фру Эльвин.

Хочет помучать меня еще больше? Или показать себя доброй заботливой женщиной, достойной воспитывать моего сына?

В любом случае, это лишь оттягивает неизбежное. Если Бьёрн решил вышвырнуть меня из дворца, значит так и будет. Своих решений он не меняет. А, значит, так или иначе, но сегодня я потеряю сына…

Кажется, стражник, который держит меня на руках, что-то отвечает фру Эльвин, но их голоса сливаются в неразборчивый гул. Чувствую легкую тошноту, а глаза заволакивает темная пелена. Видимо, силы окончательно покидают меня…

***

Рывком поднимаюсь и напряженно осматриваюсь вокруг.

Я лежу на небольшой одноместной кровати, которая находится посреди крошечной комнатушки с одним квадратным окном. На улице глубокая темень, в комнате лишь немногим светлее из-за масляной лампы, которая стоит на комоде в дальнем углу. Выходит, я проспала почти весь день?

По правую руку от кровати вижу детскую кроватку-качалку, а рядом с ней, баюкая на руках моего малыша, стоит фру Эльвин.

Стоит мне только зацепиться взглядом за моего сынишку, закутанного в одеяльце, как сердце снова пронзает мучительная боль. Как бы мне хотелось, чтобы ужасные слова Бьёрна оказались мимолетным ночным кошмаром.

Но правда такова, что он заберет моего сына и воспитает его так, что он скорее всего даже не будет знать о моем существовании. И даже если по какой-то счастливой случайности, спустя годы мы встретимся на улицах столицы… Даже если я подойду к нему и скажу, что он мой сын, а я его мама… он, скорее всего, посчитает меня сумасшедшей.

От этих мыслей на глаза снова наворачиваются слезы.

Увидев, что я проснулась, фру Эльвин печально улыбается мне, осторожно подходит ближе и присаживается на самый краешек кровати.

– Вот, подержи его, – протягивает она мне сына и едва слышно шепчет, – Только осторожней, он очень долго не засыпал.

Я хочу спросить няню что на нее нашло, но как только я вижу своего малыша в такой близости, сразу же забываю обо всем. Дрожащими руками, как самую большую драгоценность в мире, беру этот маленький кулечек и прижимаю его к себе. Касаюсь щекой его горячей щечки и чувствую, как у меня из глаз снова хлещут слезы.

Я аккуратно прикасаюсь губами к его лобику, перебираю пальцами его тонкие волосики на макушке. Вдыхаю волшебный аромат. Так пахнет солнечный день на весеннем лугу. Так пахнет мой малыш, моё маленькое чудо. Всхлипываю, чувствуя, как невероятная любовь затапливает меня, и впитываю, впитываю, впитываю в себя все эти ощущения, чтобы сохранить их как можно дольше.

Ведь это первый и последний раз, когда я держу на руках своего ребенка.

О, драконьи боги, как же это жестоко…

– Спасибо… – сглатывая гигантский ком в горле, одними губами приговариваю я, – Спасибо за то, что ты мой сын… и прости за то, что меня не будет рядом…

Не знаю сколько времени проходит, пока я так сижу в обнимку с малышом и тихонько баюкая его, но в какой-то момент фру Эльвин кладет мне руку на плечо и говорит:

– Нам пора…

– Нет… дайте мне еще немножко времени… пожалуйста… я ведь больше никогда его не увижу, – стискиваю я кулечек, отчего малыш сонно ворочается.

Фру Эльвин смотрит на меня так, будто не понимает о чем я говорю.

– Я не собираюсь отнимать его у вас, – внезапно отвечает она.

– Что? – я перевожу растерянный взгляд с сына на няню и обратно, – Я не понимаю.

Она вздыхает и качает головой.

– Видимо, к этому моменту вы уже потеряли сознание, поэтому не слышали то, о чем мы говорили с теми стражниками, – тяжело вздыхает она.

Я же чувствую, как мое тело снова окутывает могильный холод. Ума не приложу о чем они там говорили, но я уже не верю, что в замке Дракенберга меня может ждать хоть что-то хорошее.

Тем временем, фру Эльвин оглядывается на дверь, будто опасаясь, что за ней может кто-то стоять и наклоняется к моему уху так близко, что едва не касается его губами.

– Мы говорили о том… – медленно шепчет она, – …чтобы помочь вам сбежать из замка с вашим ребенком.

Глава 4

От ее слов меня словно молнией прошибает.

Сбежать? С ребенком? От самого Бьёрна Дракенберга?

Резко поворачиваюсь лицом к фру Эльвин и впиваюсь в него напряженным взглядом. Драконий бог знает чего я ожидаю там увидеть. Может, тень улыбки на губах, мстительный блеск в глазах… что угодно, указывающее на то, что фру Эльвин издевается надо мной. Или подначивает, чтобы я попалась на глаза мужу и тогда…

На этом “тогда” мысль обрывается.

Даже не подозреваю что Бьёрн может сделать “тогда”. Но я уверена, что ничем хорошим для меня это не закончится…

Вот только, лицо фру Эльвин выглядит совершенно искренним. Мне даже кажется, будто я вижу в ее глазах невыносимую скорбь, которая терзает ее изнутри.

– Зачем тебе помогать мне? – тем не менее, решаю спросить ее напрямую.

Фру Эльвин тяжело вздыхает и опускает глаза.

– Потому что я… – она вдруг замолкает и подносит к своим губам крепко сжатый кулак. Я замечаю насколько сильно сильно она сжимает его – костяшки белеют, а сама рука мелко трясется. Глаза няни моментально становятся красными, а в уголках скапливаются слезы.

– Потому что я… не могу иметь детей, – дрожащим голосом заканчивает она.

И от этой фразы у меня едва не останавливается сердце. По крайней мере, несколько ударов оно пропускает точно. По спине ползут мурашки, а во рту все разом пересыхает.

Это, наверно, самое страшное и мучительное, что только может случиться с женщиной. Моя боль не идет ни в какое сравнение с ее.

До этого момента мне казалось, что я уже выплакала все слезы, но теперь они снова льются из моих глаз.

Перехватив моего мальчика одной рукой, второй я обнимаю фру Эльвин, у которой из глаз льются слезы. Стоит мне коснуться ее спины, как няня сначала нервно вздрагивает, а потом с благодарностью утыкается мне в плечо как маленький котенок.

Через пару минут она нерешительно отстраняется и, утерев ладонью слезы, с любовью смотрит на моего малыша.

– Когда господин Дракенберг выбрал меня няней для своего наследника, я была счастлива Я желала отдать всю себя этому ребенку, чтобы подарить ему нежность и заботу, которую не может дать господин. Я настолько хотела окунуться в это волшебное чувство материнства, чувство собственной значимости, что не могла допустить и мысли, что этим могу кому-то причинить боль.

Фру Эльвин кладет руки мне на плечи и слегка сдавливает их.

– Когда ты заговорила о том, как мы будем смотреть в глаза нашим детям, во мне все перевернулось. Я поняла, что не смогу построить своего счастья на чужом горе и буду всегда об этом жалеть. Всю радость заботы и воспитания займут осуждения и упреки. И тогда все, чего я так желала, пойдет прахом. Именно поэтому, я твердо решила во что бы то ни стало помочь тебе.

Я даже не знаю что ей ответить. Меня одновременно охватывает жуткое смятение и безграничная благодарность к фру Эльвин. Единственное, на что меня хватает – это выдавить одно жалкое:

– Спасибо…

– Но нам нужно торопиться, – поднимается с кровати няня, – Мы договорились со стражниками, что выведем тебя из замка до полуночи. Они как раз будут нести дежурство на воротах, поэтому выпустят тебя без досмотра.

На секунду мне кажется, что от бушующих во мне чувств, я снова хлопнусь в обморок. Настолько сильно мне не верится, что мой персональный ночной кошмар подходит к концу.

Еще чуть чуть и я окажусь на свободе.

Да, уже не как жена одного из самых влиятельных драконов Фростланда. Мне придется жить, скрывая свое положение. Но зато, как правильно сказала фру Эльвин, я дам своему сыну то, чего никогда не сможет ему дать отец. И я приложу все усилия какие только возможно, расшибусь в лепешку, но сделаю так, чтобы мой малыш ни в чем не нуждался. И ни разу не пожалел, что остался с любящей мамой, а не с безразличным жестоким отцом.

– Сколько у нас времени в запасе? – взволнованно спрашиваю я.

– Думаю, не больше часа, – отвечает фру Эльвин, вытаскивая из-под кровати небольшой потрепанный саквояж.

Она вытряхивает из него прямо на кровать свои вещи и взамен закидывает в саквояж простынки, одеяльца, детские вещи. Затем, не говоря ни слова, застегивает его, выбирает из кучи вываленных вещей ночное платье и тут же разрывает его на длинные лоскуты.

Я не понимаю что делает фру Эльвин, но ее уверенный взгляд и доверие, которым я к ней прониклась, успокаивают меня. В конце концов, фру Эльвин раскладывает на кровати лоскуты и командует:

– Встань и прижми ребенка к груди. Но так, чтобы его головка лежала чуть ниже твоего плеча.

Дождавшись, пока я сделаю это, фру Эльвин прокидывает лоскуты через одеяла, в которые закутан малыш и крепко завязывает их у меня на поясе и спине. Получается такая перевязь, чтобы можно было носить малыша без рук.

Вот только я все равно боюсь отпускать его и бережно придерживаю обеими руками. После того, как его у меня чуть не отобрали, мне вообще хочется никогда его отпускать.

Окинув меня сосредоточенным взглядом, фру Эльвин довольно кивает и раскладывает на кровати внушительных размеров толстую стеганую куртку.

– Времени заходить за твоими вещами уже нет, поэтому возьмешь мои. Одевай, она из утиного пуха, в ней вы с малышом не замерзнете.

Мда. По ней, конечно сразу было видно, что куртка мне велика… в конце концов, фру Эльвин – женщина дородная… но в ней я чувствую себя так, будто меня нарядили в пышнейшее бальное платье. Но, чего не отнять, так это того, что куртка действительно очень теплая.

– Пойдем. Выйдем через заднюю дверь на кухне. Заодно захватим вам еды в дорогу.

– Спасибо…. спасибо тебе огромное… не знаю как тебя отблагодарить, – мне стоит огромных усилий сдержаться и не заплакать снова.

– О чем ты говоришь? – замирает возле двери фру Эльвин, – Ты уже отблагодарила меня. Напомнила ради чего я на самом деле хочу жить. А теперь, давай ускоримся.

Мы осторожно выбегаем в коридор, спускаемся по длинной винтовой лестнице на самый первый этаж и прокрадываемся на кухню мимо комнаты дворецкого. Там фру Эльвин набивает оставшееся место саквояжа продуктами. Потом, достает из-за шкафа возле плиты пузатую бутылку из прозрачного стекла и протягивает ее мне.

Глава 5

– Только что?
В груди зарождается неприятное предчувствие, которое усиливает неясное ощущение тревоги. Я сильнее кутаюсь в куртку, надеясь что малышу под ней не слишком холодно, и напряженно слежу за фру Эльвин.

Я не могу даже предположить что именно так ее смутило. Вдобавок, фру Эльвин сама не спешит мне ни о чем рассказывать, что только подогревает мою тревогу.

В какой-то момент фру Эльвин нервно сглатывает, осторожно подходит к караулке и нерешительно стучит в дверь. Проходит всего несколько секунд и замок с той стороны глухо щелкает. Дверь распахивается, на пороге появляется пара стражников.

Впиваюсь в них взглядами и… в этот момент, понимаю что именно так напугало фру Эльвин.

Теперь и у меня, не смотря на теплую куртку, по спине бежит ледяной пот, а руки и ноги просто окоченевают.

Это не те стражники!

Фру Эльвин говорила, что нас будут ждать те двое, которые дежурили возле моей комнаты. Но сейчас из караулки выходят совсем другие люди. Одного из них я иногда видела, когда гуляла по саду. В отличие от молодых стражников, дежуривших утром, он уже довольно долго на службе у Бьёрна. Высокий, с длинными черными волосами, собранными в хвост, вечно хмурый, со шрамом через лоб и щеку, он пугал меня даже когда просто проходил мимо.

А сейчас – он стоит на пути к нашей свободе.

И не просто стоит, а буравит недовольным взглядом фру Эльвин.

– Чего тебе? – угрюмо спрашивает он.

– А… где герр Юнас и герр Лиам? – едва слышно мямлит фру Эльвин.

– Сменились, – односложные ответы этого стражника пугают не меньше, чем его угрюмый вид.

– Но… разве у них смена кончается не в полночь? – голос фру Эльвин заметно дрожит и едва не падает до шепота.

– Приказ начальства. Завтра прибудут важные гости с поздравлениями. Решено усилить охрану и поменять расписание постов, – по мере ответа у стражника в голосе прорезаются нотки раздражения, – Так чего тебе?

Он, наконец, замечает меня, стоящую чуть в стороне и переводит на меня подозрительный взгляд.

– Постойте, я думал, господин распорядился выкинуть вас за пределы дворца, – теперь в голосе стражника звенит сталь.

А у меня внутри все просто обрывается. Если он сейчас поднимет тревогу, если сюда явится Бьёрн и узнает, что я хотела сбежать с ребенком… боюсь, ни я, ни фру Эльвин больше никогда больше его не увидим. А нас самих наверняка закинет в какую-нибудь темницу или чего похуже.

От мысли об этом у меня тут же отнимаются ноги. Лишь мысль о том, что под курткой сейчас спит мой малыш, который может пострадать, если я не справлюсь со своим волнением, приводит меня в чувство. Но все равно меня ощутимо шатает.

Увидев мою слабость, замечаю как у фру Эльвин натурально загораются глаза и она тут же выпаливает стражнику:

– Вы не видите насколько плохо госпоже? По-вашему, господин совсем изверг? Да, он распорядился выслать госпожу из замка, но позволил ей сначала немного прийти в себя после родов. А сейчас госпожа чувствует себя лучше и уже готова покинуть замок.

Ничего себе…

Восторгаюсь тем, как быстро фру Эльвин смогла сориентироваться в этой ужасной ситуации и вывернуть все в свою пользу. Я бы так точно не смогла.

Тем не менее, стражник со шрамом смотрит слишком уж недоверчиво. Вполне возможно, из-за того, что он уже долгое время служит Бьёрну, он как никто другой понимает, что такое поведение на господина совсем не похоже.

– За тридцать лет я привык доверять чутью. А сейчас оно говорит, что здесь что-то не так, – подводит он, впиваясь взглядом во фру Эльвин.

Не выдержав его уверенного напора, она делает шаг назад. А я чувствую, как меня в который раз за день охватывает отчаяние.

Ну почему драконьи боги настолько жестоки ко мне? В конце концов, я всего лишь хочу забрать своего ребенка. Ничего больше от Бьёрна мне и даром не надо.

– Да вы что, как вы могли такое подумать, – лопочет фру Эльвин, – Это чистая правда. Вы можете сами обо всем спросить господина Дракенберга. Вот только, будет ли он рад, если его побеспокоят в такой поздний час?

– Не будет, – соглашается стражник, – Но я точно знаю, что еще больше он не будет рад, если окажется, что кто-то решил его обмануть.

С этими словами, стражник выходит из караулки на улицу. Снова ловит меня цепким взглядом, и, не сводя его, идет прямо ко мне.

Я натурально цепенею, не в силах ни выдавить из себя что-либо, ни даже сделать шаг в сторону. Лишь стою и смотрю на приближающегося стражника, чувствуя как я полностью растворяюсь в захлестнувшем меня страхе.

Стражник останавливается в паре метров от меня, шаря взглядом по моей бесформенной куртке. В голову тут же приходит ужасная мысль, что если малыш сейчас под ней заворочаеется или, не дай драконий бог, вообще проснется, наш план точно будет раскрыт.

Пожалуйста, дорогой мой, поспи еще немного.

– Что под курткой? Покажи! – внезапно командует он и в этот самый момент с меня слетает оцепенение.

Страх что вот-вот у меня опять отберут моего сыночка, заставляет двигаться.

– Нет! Ни за что! – твердо отвечаю я, делая несколько шагов назад.

Стражник гневно сжимает губы, а потом неожиданно громко рявкает:

– Йорген! Приведи сюда господина, живо!

В тот же момент, его напарник, который все это время стоит в караулке, выбегает на улицу и моментально скрывается за ближайшим углом.
Но, не это самое страшное. От рева стражника, я испуганно дергаюсь, а малыш на моей груди сонно поворачивает головку…

Глава 6

Нет, нет, нет! Только не это!
Я чувствую как мой мальчик сонно ерзает, но не могу ничего сделать. Если я сейчас попробую его укачать, стражник моментально все поймет.

Пожалуйста, малыш, поспи ещё чуть-чуть! Умоляю!

Тем временем, стражник рывком оказывается возле меня и протягивает руку, чтобы схватить за куртку.

У меня тут же вспыхивает единственное желание – бежать! Не важно куда, но как можно быстрее и дальше, лишь бы стражник не смог догнать меня.

Лишь с огромным трудом одергиваю себя, потому что осознаю: убежать не получится. Только не по заснеженной улице с малышом на груди.

– Что под курткой? – практически рычит стражник, – Спрашиваю последний раз.

Я лишь мотаю головой и сильнее запахиваю куртку, лихорадочно ловя каждое движение малыша. Пока они еще очень медленные и слабые, поэтому под толстой тканью, да еще и в сумерках, не заметны. Но стоит ему заплакать и его голос уже никак не получится скрыть.

– Госпожа, отдайте ему это… – внезапно, раздается из-за спины стражника полный сожаления голос фру Эльвин.

На секунду мне кажется, что я ослышалась, но потом меня обдает нестерпимым жаром.

Что это значит?! Она сама говорила, что хочет помочь нам сбежать… или, она решила, что это уже невозможно и сдалась? Решила склонить голову перед Бьёрном, в жалкой надежде, что он спустит нам всем этот побег с рук?

Она же сама видела насколько жесток и беспринципен Бьёрн.

И, вообще, что значит “отдай ему ЭТО”? Мой сын – не ЭТО! Мой ребенок…

И тут я, кажется, начинаю догадываться, что именно имеет в виду фру Эльвин.

Будто поняв, что до меня слова фру Эльвин доходят не сразу, она намекает еще сильнее.

– Герр стражник, простите нас, мы действительно хотели кое что взять с собой. Но, уверяю вас, это не то, что хватится господин. У нас и в мыслях не было его обманывать, просто госпожа… как бы вам сказать, ей сейчас нужно восстанавливать силы. Но, если вы настаиваете… – фру Эльвин поспешно подбегает ближе к стражнику и заговорщицки понижает голос, – …мы с радостью отдадим это вам.

– О чем речь? – подозрительно щурит глаза стражник, поворачивая голову к фру Эльвин.

Тем временем, няня кивает мне и я запускаю руку под куртку. Нежно касаюсь малыша, бережно поглаживая его спинку. Словно только прикосновения мамы ему и не хватало, мой мальчик расслабляется и я чувствую, как снова тяжелеет его головка.

Сразу после этого, хватаю за горлышко пузатую бутыль, которую отдала мне фру эльвин на кухне. Под пристальный взгляд стражника, с трудом вытаскиваю ее, стараясь не распахнуть куртку слишком широко, чтобы он не заметил малыша.

– Вот, – протягиваю ему бутылку с мутной настойкой.

При виде грязно-бурой жидкости, которая в ночных сумерках кажется едва ли не черной, на лице у стражника проступает сначала замешательство, а потом и вовсе отвращение.

Хоть мои руки по-прежнему дрожат, внутри я чувствую слабое облегчение. По крайней мере, все внимание стражника теперь приковано к бутылке.

– Что это? – сквозь зубы цедит он, разворачиваясь к фру Эльвин.

– Не волнуйтесь, это всего лишь настойка, которая восстанавливает силы, – голос фру Эльвин становится еще более тихим и таинственным, – Но, если туда добавить немного вина, эта настойка станет отличным афродизиаком. Если вы понимаете о чем я, герр стражник.

В этот момент фру Эльвин похожа на кого угодно, но не на заботливую няню. На дьяволицу или искушенную интриганку из знатного рода. Потому что я отчетливо вижу, как под ее напором уступает стражник.

Сначала на его лице появляется сомнение, но потом он облизывает губы и похотливо улыбается. Наверняка, представил себе какое-нибудь бесстыдство. Эта улыбка вызывает во мне такое омерзение, что меня прямо передергивает.

Фу, отвратительно.

При этом, я на все сто процентов уверена, что настойка фру Эльвин ничего подобного сделать не в состоянии. Скорее всего, она сказала про вино, чтобы стражник нализался до отключки и забыл обо всем, что было накануне.

Вот только, он, как типичный мужлан, привык думать не головой, а тем что пониже. И фру Эльвин отлично на этом сыграла. А вот я бы точно так сделать не смогла бы…

– Ладно, – стражник отбирает у меня бутылку и настороженно оглядывается, – Идите, сейчас я открою дверь.

Этого просто не может быть!

На мгновение мне кажется, что я ослышалась или это говорит голос в моей голове. Но стражник и правда разворачивается и быстрым шагом направляется в сторону караулки.

Меня же накрывает такой мощной волной переживаний, что я снова цепенею. И даже когда фру Эльвин подбегает ко мне, чтобы взять за руку и помочь дойти до ворот, я не сразу возвращаю себе контроль над телом. Я одновременно чувствую в душе невероятное ликование, но при этом, каждую мышцу моего тела сводит от страха.

– Ну же, быстрее, пока он не передумал, – подгоняет меня фру Эльвин и кое как, на практически негнущихся ногах, я ковыляю вперед.

Тем временем, стражник забегает в караулки и почти сразу выскакивает из нее. Только, вместо бутылки в руках у него связка ключей. Одним заученным движением он открывает замок и распахивает дверь за ворота.

Лишь когда я вижу перед собой выход на свободу, меня пронзает разряд, который заставляет тело двигаться быстрее. Я едва не срываюсь на бег и только крепкая рука фру Эльвин, которая одергивает меня, заставляет поумерить пыл.

Я понимаю, что она полностью права – если я сейчас рвану в сторону выхода, стражник что-то заподозрит. Вот только, я с трудом заставляю себя идти медленней. В голове селится навязчивая идея, что если мы не поторопимся, стражник передумает и захлопнет дверь прямо перед нами.

Чтобы убедить себя в обратном, кидаю взгляд на его лицо и замечаю, что стражник напряженно вглядывается вдаль, за наши спины. Может, следит за тем, чтобы никто нас не увидел?

Ума не приложу что он там увидел, но как только мы равняемся с ним, как только я уже заношу ногу, чтобы переступить высокий порог… стражник с грохотом захлопывает дверь, едва не прищемив мне ногу.

Глава 7

Взгляд пронзительных глаз предсказательницы приковывает меня настолько, что я не могу ни отвернуться, ни даже издать звука. Хоть между нами расстояние в пару десятков метров, мне кажется, что она стоит вплотную ко мне.

На секунду во мне просыпается робкая надежда, что быть может, Фрея окажется на моей стороне? Раз она настолько сильная предсказательница, то должна видеть как жестоко со мной поступил Бьёрн, должна понять, что забрать у него ребенка действительно будет лучшим вариантом.

Вот только, ее тяжелый взгляд, который выворачивает наизнанку, красноречивее всего говорит о том, что я заблуждаюсь. В голову некстати приходит ассоциация с гигантской хищной змеей, которая завладевает разумом жертвы, а потом набрасывается на нее.

Предсказательница подходит все ближе и с каждым ее шагом я чувствую нарастающее в глубине себя отчаяние и обреченность. Настолько сильно меня пугает эта женщина. Настолько сильно я чувствую себя крохотным, ни на что не способным жуком, на ее фоне.

Когда Фрея подходит ближе, стоящий рядом с нами стражник сгибается в неловком поклоне.

– Г…госпожа Фрея? Что вы здесь делаете?

На секунду предсказательница закрывает глаза и я чувствую, как меня сразу же отпускает. Пугающее ощущение, будто надо мной зависла тень гигантской змеи никуда не девается, но теперь я хотя бы не чувствую затопившего мое сознание мрака.

Фрея быстрым движением скидывает капюшон, отчего ее длинные, слегка вьющиеся пепельные волосы, рассыпаются по плечам и вонзает недовольный взгляд в стражника. Бедолага поспешно опускает глаза, буравя снег под своими ногами, но Фрея поднимает руку и касается его подбородка указательным пальцем, заставляя того поднять голову.

– Как это что я тут делаю? – негромко интересуется она.

Ее голос только усиливает аналогию со змеей. Негромкий, вкрадчивый, с легкой хрипотцой, голос предсказательницы будто обволакивает, даруя ложное чувство защиты и спокойствия. Тогда как на самом деле, слыша его, ощущаешь как твое тело дрожит от предчувствия смертельной опасности.

– Ты же сам отправил своего напарника за господином Бьёрном, разве не так?

– Да, только… – сбивается и нервно сглатывает стражник.

– Только ты надеялся, что придет господин, а не “эта жуткая ведьма”? – зловеще ухмыляется Фрея и отпускает его подбородок.

Стражник стыдливо опускает взгляд.

На секунду мне даже становится жаль этого бедолагу. Насколько он сам меня пугал, но теперь он больше похож на забитую дворнягу, которую забросали камнями.

– Это не тот случай, когда нужно отвлекать господина от его дел, – чеканит предсказательница, – Здесь я вполне могу разобраться сама. А теперь, свободен.

Стражника не приходится упрашивать – он моментально исчезает в караулке вместе с напарником, оставляя нас с фру Эльвин наедине с пугающей предсказательницей. Которую и правда, иначе как “жуткой ведьмой” по-другому не назвать.

Фрея поворачивается ко мне, а фру Эльвин делает шаг вперед, загораживая меня собой от ее жуткого взгляда.

– Госпожа предсказательница, если позволите, я объясню что здесь…

– Сгинь! – даже не дослушав до конца, грубо обрывает ее Фрея.

Ее глаза снова вспыхивают ярким аквамариновым светом, но почти сразу гаснут. Зато, у фру Эльвин по телу идет крупная дрожь.

– Что вы делаете? Прекратите! – нахожу в себе силы осадить предсказательницу, хоть в глубине себя чувствую просто невероятную панику.

Однако, Фрея не обращает на меня никакого внимания. Она буравит взглядом трясущуюся няню.

– Нет… – дрожащим голосом отвечает фру Эльвин, – Я не оставлю госпожу Еву…

На губах предсказательницы снова появляется зловещая ухмылка, от которой спина покрывается липким потом.

– А на что ты готова ради нее? – внезапно интересуется Фрея.

Этот вопрос настолько сильно ставит в тупик фру Эльвин, что она с выражением полнейшей растерянности на лице поворачивается ко мне.

– На все… – наконец, выдыхает она.

– А готова ли ты отдать за нее жизнь? – снова спрашивает Фрея.

Фру Эльвин резко дергается как от удара и переводит ошарашенный взгляд с меня на Фрею.

– Как только ты выйдешь за эти ворота, то будешь отмечена знаком смерти. Нет ни единого шанса, что тебе удастся обмануть ее. Поэтому, спрошу еще раз. Ты готова отдать за нее жизнь? Если нет, то сгинь с моих глаз прямо сейчас и у тебя будет шанс легко отделаться.

Слова Фреи сами по себе вселяют дикий ужас и заставляют сердце перепуганно замирать, пропуская удары. А те же самые слова, произнесенные ее змеиным голосом и подавно сводят с ума.

Не знаю что она там увидела, но Фрея не должна…

– Готова… – внезапно, отвечает она и я едва нахожу в себе силы устоять на месте.

– Нет, фру Эльвин! Что вы такое говорите? – тяну ее за руку, заставляя вновь повернуться ко мне.

С одной стороны, я правда благодарная ей за такие слова. После того, как меня продали собственные родители, слышать о том, что кто-то ценит мою жизнь выше собственной, это… это настолько невообразимо, что просто не передать словами. Во мне вспыхивает такая искренняя благодарность, которую я ни к кому в жизни не испытывала.

Но, с другой… я просто не смогу себя простить, если по моей вине оборвется чья-то жизнь.. Тем более, такой доброй и сердечной женщины, как фру Эльвин.

– Я очень признательна вам за помощь, но если это правда, то я прошу… нет, умоляю вас, останьтесь. Я не хочу вас терять…

Мой голос дрожит и срывается на шепот, а на глазах выступают слезы. которые из-за окружающего холода тут же противно леденят глаза.

Замечаю, что в глазах няни тоже стоят слезы. Она смотрит на меня растерянно и, в тоже время, с непередаваемой теплотой.

– Госпожа… у меня не осталось никого, кто был бы мне дорог. И детей я тоже не могу иметь. Так пусть я буду полезна вам хоть немного. Этого будет достаточно, чтобы я больше не чувствовала себя виноватой.

Слезы льются по моим щекам, сердце разрывает от жалости и благодарности к фру Эльвин, но нет… я просто не могу позволить ей рискнуть своей жизнью ради меня.

Глава 8

Слова моментально застревают в горле, а дымка вокруг меня сгущается еще сильнее. Я испуганно кручу головой и замечаю, что посреди этого грязно-серого марева то и дело вспыхивают какие-то картинки. Причем, во всех из них я вижу себя.

Вот, я бегу по заснеженному переулку, прижимая к себе сына. Забегаю в тупик и с ужасом оглядываюсь. А там, из-за поворота, медленно выходит отряд мерзко скалящихся стражников.

Вот, я приезжаю верхом на лошади в город, и, едва только спешившись, ко мне подходит странный долговязый мужчина, лицо у которого по самый нос замотано в черный шарф. Я шарахаюсь от него в сторону, но кто-то хватает меня за руки сзади и зажимает рот широкой грязной ладонью.

“Это – мое будущее…” – моментально понимаю я, – “Но, почему этих картин так много и одна ужаснее другой?”

– Наше будущее нелинейно, – снова раздается вкладчивый голос предсказательницы, который звучит чуть ближе, будто она стоит за моим плечом.

Боязливо оглядываюсь, но не вижу ничего, кроме этого противного марева и новых сцен со мной.

– Оно состоит из множества развилок, на каждой из которых, мы делаем свой выбор. Именно он влияет на нашу дальнейшую судьбу, – продолжает нашептывать она, – Всего один случайный поступок может перечеркнуть все хорошее, что у тебя было за всю твою жизнь.

– Тогда… – слова даются мне с огромным трудом.

Я не знаю что от меня хочет услышать Фрея. Я не знаю зачем она мне все это показывает. Поэтому, я искренне боюсь, что любое мое слово, что бы я ни сказала, вызовет у нее неожиданную реакцию.

– Тогда, зачем мне знать свое будущее, если его можно изменить? – едва шепчу я.

Даже не видя перед собой предсказательницы, чувствую как она хищно улыбается.

– Не всегда его можно изменить. Иногда, как в случае с твоей подругой, что бы ты ни делала, все приводит к одному и тому же результату. Но твой случай даже более интересный.

Фрея замолкает, по моей спине тут же пробегает толпа мурашек, а внутри в который раз за день все заполняет могильный холод. Если эта змея говорит такое, страшно даже представить что меня ждет.

– Твое будущее постоянно меняется. Кроме того, у тебя есть всего один вариант из бесчисленного множества, который приведет тебя и твоего ребенка к счастью. Но готова ли ты рискнуть ради этого этого счастья всем?

– Готова, – не задумываясь, выпаливаю я.

И, стоит мне только это произнести, как большинство сцен моего будущего, тут же идет крупной рябью, искажается и темнеет, полностью сливаясь с окружающим маревом.

Не знаю что это значит, но то, что происходит, придает мне сил.

– Ради счастья своего малыша я готова на все. Даже, если это один шанс из тысячи.

Но, несмотря на то, что мой голос звучит уверенней, я все еще нахожусь в полнейшей смятении. Я не понимаю, стоит ли вообще верить предсказательнице? Не обманывает ли она меня, усыпляя бдительность, чтобы… что?

Не знаю. И это самое незнание меня пугает больше всего. Я до сих пор не представляю чего от нее ждать и чего она хочет добиться от меня. А от этого, беспокойство и страх забираются еще глубже, полностью парализуя мое тело.

– Хм, раз так…

Голос Фреи внезапно приобретает глубину, становится четче и громче. Грязно-серое марево вокруг меня рассеивается без следа, и я снова вижу перед собой мощные ворота замка, облепленные снегом.

Предсказательница, загадочно улыбаясь, стоит сбоку от меня.

– …тогда, ты можешь идти, – Фрея плавно поднимает руку и показывает в сторону двери около ворот, – За ними тебя будет ждать лошадь. Продашь ее в столице, оставлять ее нельзя, да и деньги тебе пригодятся

На секунду я просто не понимаю что происходит. Мне кажется, что я ослышалась, ведь такая жуткая женщина как Фрея просто не может сказать настолько желанных слов. А если бы она их и сказала, то наверняка, с каким-то злым умыслом.

– Но почему… – я лихорадочно облизываю обветренные губы, – …почему ты отпускаешь меня?

Не сводя с меня пристального взгляда и не стирая загадочную улыбку с лица, Фрея отвечает:

– Скажем так, если тебе действительно удастся добиться своего, я получу намного больше, чем если твой ребенок просто останется здесь. Поэтому, поторопись, если не хочешь, чтобы твое будущее снова поменялось в не самую приятную для тебя сторону. Чем дольше ты остаешься здесь, тем меньше у тебя шансов добраться до столицы.

Заставляю свои ноги сделать хотя бы шаг и с опаской поглядываю на Фрею. Как и в случае со стражником, ожидаю какого-то подвоха, но предсказательница будто теряет ко мне всякий интерес. Она разворачивается, накидывает на голову капюшон и не спеша уходит в ту сторону, из которой и пришла.

Я же остаюсь одна перед выходом на свободу.

Вернее… не одна.

Я с любовью прикасаюсь к своему малышу. Боясь его лишний раз потревожить, касаюсь его спинки кончиками пальцев и сильнее кутаюсь в куртку фру Эльвин.

Очень жаль, что няня не смогла пойти со мной, но она не должна рисковать своей жизнью. Искренне надеюсь, что в будущем мы встретимся. А, если и нет, я обязательно расскажу о ней своему малышу.

А теперь, быстрее, на свободу.

Усилием воли я отгоняю от себя терзающее чувство беспокойства и, сделав глубокий вдох, твердо и уверенно иду к воротам. В чем Фрея действительно права, так это в том, что я должна спешить.

Стоит мне оказаться за стеной замка, как меня тут же переполняет швквал эмоций. Я одновременно и не верю, что мне удалось сбежать с моим сыном от Бьёрна, и чувствую безумный восторг от того, что уже скоро я окончательно скроюсь от него.

Но времени радоваться у меня нет. Поэтому, я спешно спускаюсь к основанию замка. Туда, где начинается широкая дорога до ближайшего города – Грандхольма, столицы Фростладнда. Туда, где у ближайшей сосны, стоит оседланный жеребец с густой серой шерстью и черной гривой. Жеребец зябко постукивает копытом и наворачивает круги возле сосны, к которой его привязали.

Глава 9

Жеребец срывается на хороший галоп, а малыш просыпается окончательно. Сначала он просто недовольно хнычет, а потом заходится полноценным криком, от которого у меня внутри все переворачивается.

Мне невероятно сильно хочется остановиться, чтобы убаюкать его, успокоить. Но если я это сделаю, то нас точно поймают. И поэтому, как бы мне не было больно, как бы мое сердце не разрывалось от жалости к сыну, все что я могу – это нежно прижимать его к себе и шепотом успокаивать его, в надежде что он хотя бы немного успокоится от звука мамочкиного голоса.

На глаза наворачиваются слезы и мне стоит огромных усилий держать себя в руках. Иначе, я просто не смогу управлять жеребцом. Тем более, в ночном полумраке, пусть и не таком густом и беспросветном, благодаря снегу.

В какой-то момент, мой шепот, непрекращающийся крик сына и шумное дыхание жеребца сливаются для меня в одну непрерывную какофонию. Мне кажется, что еще немного и я просто отключусь.

Что и говорить – я еще не восстановилась после родов. Но ради будущего моего малыша я держусь, я изо всех сил сжимаю зубы и поводья, чтобы ни на секунду не потерять сознание.

Когда заснеженный горизонт, наконец, прорезают шпили охранных башен Грандхольма, я пугаюсь и вздрагиваю. Мне кажется, что не смотря на все мои усилия, я все-таки заснула, но шпили оказываются настоящими. Следом за ними, показываются крепкие городские ворота, распахнутые даже в такую рань, а напротив них вереница людей, желающих попасть в город.

– Мы почти приехали… мое солнышко, пожалуйста, потерпи еще немного… – продолжаю шептать своему сыну на ухо я.

Казалось бы, я должна радоваться, но чем ближе я подъезжаю к столице, тем сильнее меня захлестывает отчаяние.

Во-первых, меня преследует ощущение, что я слышу за спиной топот копыт преследователей, которых послал Бьёрн.

А во-вторых, в меня вселяет ужас тянущаяся ко входу вереница народа. Стоять в ней – равносильно самоубийству. Я не просто потеряю там кучу времени, я фактически сама вручу себя в руки преследователей. А прорваться в город верхом – просто нереально. Особенно, с новорожденным ребенком, который до сих пор захлебывается слезами.

С чего только всем этим людям пришло в голову сунуться в столицу так рано? Ночные сумерки уже начали отступать, но солнце и не думало подниматься – в это время обычно на въезде в столицу почти никого.

И тут меня на меня обрушивается осознание. Ведь скоро Йоль – праздник, который начинается в день зимнего солнцестояния и продолжается двенадцать дней подряд. Знаменитое Йольское вареное вино, торжественные ярмарки, яркие кукольные представления и многое многое другое – вот за чем эти люди собрались здесь.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться на пару со своим сыночком. Если бы эти люди только знали, что своим желанием весело и беззаботно провести праздник, они грубо растаптывают мою надежду на наше счастливое будущее с сыном.

В отчаянии я останавливаюсь за парочкой всадников и, с замиранием сердца, оглядываюсь. Высокий холм пополам с ночными сумерками скрывают от моих глаз все, что находится вдалеке. Мне не остается ничего другого, кроме как надеяться, что это поселившийся во мне страх заставлял слышать топот приближающихся копыт.

Я хочу спешиться, чтобы успокоить малыша и придумать что мне делать дальше. Но из-за моего состояния, меня ведет в сторону, я заваливаюсь и жеребец испуганно дергается, влетая в кого-то на дороге.

– Куда прешь?! Осторожней! – бьет по ушам грубый мужской голос и жеребец внезапно останавливается как вкопанный.

У меня получается выровняться и я с замиранием сердца смотрю вниз. Там стоит высокий мужчина лет сорока в ярко-синей форме стражника, который крепко держит под уздцы моего жеребца. Из-под шлема выбиваются темные посеребренные пряди, которые падают на его недовольное лицо.

– Пожалуйста, простите меня, – кланяюсь я, удивляясь тому, насколько глухо и практически безжизненно звучит мой голос, – Я долго была в пути и очень устала, как и мой сын. А еще, он, кажется, хочет есть.

Стражник сердито вздыхает, но в его глазах мелькает что-то похожее на жалость. Он задерживает взгляд на моей перевязи с ребенком и задумчиво жует нижнюю губу.

– Ладно, пойдем. Считай, это подарком от меня в честь приближающегося Йоля.

Не выпуская из рук узду, стражник разворачивается к воротам. Мой жеребец послушно идет за ним, а я просто не знаю что сказать. Я нахожусь в таком шоке, что в очередной раз пугаюсь того, что все это может оказаться сном.

Подумать только, я воспринимаю обычную человеческую доброту, как нечто нереальное…

Не успеваю даже поблагодарить стражника, как тут же со стороны вереницы доносятся возмущенные ворчания и возгласы стоящих там людей.

– Это вообще нормально? Она только приехала, а мы уже час на морозе стоим!

– Пропустите тогда и меня! Или я, по вашему, не заслужил Йольского чуда?

– То есть, всяких оборванок мы в столицу свободно пускаем, а достойные граждане пусть мерзнут на морозе? Как же низко пал Фростгард!

Меня тут же захлестывает чувство обиды и несправедливости. Они хоть знают через что я прошла, чтобы так говорить? Никому не пожелаю оказаться в такой же ситуации, в какой нахожусь я, но… как люди только могут быть такими злыми и бесчувственными.

– Не обращайте внимания, – внезапно, обращается ко мне стражник, – Они не привыкли думать о ком-то кроме себя, пока однажды не окажутся в тяжелой ситуации.

– Спасибо вам за помощь и поддержку, – искренне благодарю его.

В голову тут же приходит неприятная мысль, что кто-то из его близких побывали в такой же ситуации как и я, поэтому он и решил помочь. Но потом стражник задает такой вопрос, от которого у меня разом разбегаются все мысли.

– Перед праздником расхватаны даже места в самых поганых тавернах. Надеюсь, у вас есть у кого остановиться? А то в этом году столицу посетит драконий владыка Норланда, поэтому все попрошайки, бездомные и просто подозрительные личности без разговоров отправляются в тюрьму, а в городе введен комендантский час.

Глава 10

– В тюрьму? – не веря собственным ушам, ошарашенно переспрашиваю я.

– Да, представляете, всех без разбора. Интересно, они там вообще в своем уме? У нас столько камер нет. Придется забивать под завязку… – стражник продолжает что-то говорить, костерит канцелярских крыс, которые только и делают что придумывают глупые законы, а я пытаюсь собрать мысли в кучу.

Это же надо так встрять. Сбежать сбежала, а подумать где я могла бы остановиться мне даже в голову не пришло. В тот момент, когда Бьёрн решил забрать у меня сына, я не могла даже представить, что у меня получится выбраться из его замка.

А теперь, оказывается, что сбежать от мужа – это далеко не единственная моя проблема. Видимо, это и имела в виду Фрея, когда говорила про мое странное будущее.

Я крепко жмурюсь, отгоняя от себя лишнее и стараясь сосредоточиться на главном. Что мне делать сейчас? Есть ли в Грандхольме кто-то, кто смог бы приютить меня с сыном или же мне проще сразу ехать дальше?

Вот только, дальше одни лишь небольшие деревеньки. Есть еще усадьба родителей, но там меня будут искать в первую очередь. Да и я не уверена, что продавшие меня Бьёрну родители будут рады видеть нас с сыном. Скорее всего, они первые побегут сдавать нас мужу, лишь бы он не потребовал от них назад свои деньги.

А ехать еще дальше с маленьким ребенком и без припасов… нет, об этом не может идти никакой речи.

В итоге, остается только Грандхольм. Но кому я там нужна, тем более, в разгар праздников? Я, конечно, знаю парочку людей, но у меня с ними не такие хорошие отношения, чтобы напрашиваться в дом. Тем более, я не имею никакого понятия где они живут.

А хотя… постойте!

Как я могла забыть про Вильму? Одну из моих немногих подруг, которая как раз недавно перебралась в столицу. В детстве наши семьи хорошо ладили, а мы с ней были просто не разлей вода. Мы даже хотели поступать в одну магическую академию, но моих способностей было маловато. Моим родителям намекнули, что можно попробовать, но скорее всего, мое обучение ничего не даст и они просто потратят деньги. В итоге, они решили сэкономить на мне, а Вильма уехала учиться одна.

Последний раз мы с ней встречались как раз около года назад, незадолго до того, как родители продали меня Бьёрну. Закончившая академию Вильма выучилась на мага ледяной стихии и решила покорять столицу, поставив перед собой цель войти в один из элитных отрядов драконьего владыки.

Но самое главное в том, что на прощание она сказала мне такую вещь:

– Если тебе понадобится помощь, можешь рассчитывать на меня в любое время. Что бы ни случилось, я обязательно защищу тебя, слышишь? Ведь так и поступают настоящие подруги.

И сейчас это воспоминание отзывается в сердце яркими согревающими эмоциями.

– Ну, так что? – выдергивает меня из воспоминаний стражник, – У вас есть у кого остановиться?

Он уже подвел нас к распахнутым воротам на той стороне которых стоит еще группа стражников, пристально обследующая всех въезжающих.

– Да… – нервно киваю, мысленно молясь чтобы Вильме не пришло в голову поступить наоборот и на время Йоля отправиться куда-нибудь за пределы столицы, – Я планирую остановиться у фру Вильмы Линдхольм.

– Отлично, тогда удачи вам. Счастливого Йоля, – прощается стражник, передав узды своим сослуживцам. От всей души благодарю его, плачу взнос за въезд, показываю страже что у меня есть с собой… вернее, что у меня с собой вообще ничего нет, кроме ребенка… и, наконец, попадаю в город.

Подумать только!

После стольких мучений, я, наконец, сбежала! Понимаю, это еще не конец. Нужно найти Вильму, но с ней мне будет уже намного спокойней. Вильма всегда придумывала выход из любой передряги. Уверена, и здесь она сможет помочь мне.

Я заезжаю в ближайший трактир и заказываю постный обед (все, на что хватает оставшихся денег). Устроившись в самом дальнем углу, под похотливые взгляды здешних мерзких забулдыг, кормлю малыша грудью. От их грязных взглядов испытываю невероятно дикое отвращение, но ничего не могу с этим поделать – малыш так жадно сосет молоко, что я едва сдерживаю слезы.

Кушай, мой милый, набирайся сил.

Но сильнее всего меня мучает тот факт, что первая мое первое кормление, моя первая близость с сыном, происходит в таком отвратительном месте. Где жутко воняет дымом, чесноком и застарелым потом. Где за каждым моим движением наблюдают скалящиеся мужики с блестящими от похоти глазами.

С трудом мысленно от них отгораживаюсь и убаюкиваю малыша. Потом, кое как проглатываю пресную похлебку, в которой плавают редкие ошметки овощей, встаю и с облегчением выхожу из этой дыры.

Я еще только отвязываю жеребца, а уже понимаю, что на пределе. Посидев в тепле и худо-бедно перекусив, я чувствую как меня начинает клонить в сон.

Нет, только не сейчас!

Чтобы хоть как-то взбодриться, собираю пригоршню ледяного снега с коновязи и растираю им лицо. Слипшиеся в мелкие льдинки снежинки царапают лицо, но сон понемногу отступает.

Я срочно должна найти Вильму или вырублюсь прямо на улице.

Забираюсь на жеребца и еду в западный район города. Там уточняю у местных торгашей улицу и они подтверждают, что я еду в правильном направлении. Там же с огромным сожалением продаю жеребца. Как бы мне ни было больно с ним расставаться, а он слишком приметный, чтобы оставлять его себе. К тому же, у меня просто нет денег, чтобы его содержать. Да и Фрея говорила, что продать его будет лучшей идеей.

Остаток пути уже иду пешком. В другое время я обязательно полюбовалась бы чудесными пейзажами, ведь столицу и правда прекрасно украсили к празднику. Повсюду развешаны яркие гирлянды, а у дверей стоят небольшие елки в пузатых кадках. Кто победнее украшает входные двери венками из еловых лап и фонарями с фигурными прорезями, сквозь которые горящие свечи отбрасывают тени волшебной формы.

Но сейчас я просто не обращаю на это внимания. Для меня главное как можно быстрее добраться до дома Вильмы. И, когда до него уже остаются считанные минуты, я замечаю в конце улицы вооруженный отряд всадников. Они останавливают едва ли не каждого встречного человека и показывают им какой-то лист бумаги. Остановленные люди лишь разводят руками и всадники едут дальше.

Глава 11

Бьёрн

Я рывком вскакиваю с кровати, а руки рефлекторно хватают меч, прислоненный у изголовья. Только спустя долгие пару секунд, когда сон окончательно отступает, я понимаю что именно меня так сильно взбудоражило.

Набат.

Тяжелый тревожный звук, который отдается в ушах и заставляет натренированное тело действовать без вмешательства разума.

Быстро одеваюсь и, не выпуская из рук меч, выхожу в коридор.

Что там еще за дьявольщина? Неужели, кто-то решился напасть на нас? Потому что других причин будить меня посреди ночи я просто не знаю. И, видят драконьи боги, если эта причина окажется не достаточно веской, того барана, который затея это, я лично брошу в камеру.

По всей видимости, в набат забили недавно – слуги, попадающиеся на пути, выглядят сонными и перепуганными.

Когда я, наконец, спускаюсь к выходу, набат затихает. А вот мое раздражение, наоборот, усиливается, потому что вся стража будто испарилась из замка.

Только выйдя на улицу, под пронизывающий ледяной ветер, замечаю пробегающего мимо меня стражника. Рывком ловлю его за шиворот и разворачиваю лицом к себе.

– Что случилось? Кто и почему бил тревогу?

При виде меня, стражник таращит глаза от ужаса.

– Г…господин, простите великодушно, но я не знаю… Это госпожа Фрея приказала поднять тревогу… больше она ни о чем не сказала.

– Фрея? – делаю глубокий вдох и отшвыриваю от себя бесполезного стражника.

Разворачиваюсь в сторону набата, иду, не обращая внимания на снежные вихри, бьющие по глазам. Раздражение понемногу отступает – в конце концов, Фрея не стала бы так просто поднимать тревогу.

Но это так же означает, что случилось что-то действительно отвратительное.

Стоит мне выйти к сигнальной башне, как глаза сразу же выхватывают знакомую фигуру предсказательницы. Она стоит перед башней, кутаясь в свою накидку из шкуры морозного волка, с накинутым на голову капюшоном.

– Фрея! – вонзаю в нее требовательный взгляд, – В чем дело?

– Ничего страшного, мой господин, – предсказательница откидывает капюшон и склоняет голову в поклоне передо мной, – Все в полном порядке.

– Что значит ничего страшного? – чувствую, как снова начинаю закипать, – Если бы все было в порядке, ты бы не стала поднимать тревогу, разве нет?

– Вы как всегда проницательны, мой господин, – улыбается уголком рта Фрея, – Но, похоже, что я неправильно выразилась. Дело в том, что ваша супруга сбежала, прихватив с собой ребенка. Однако, я уже собрала отряд для ее поимки.

От ее слов чувствую как внутри меня просыпается самый настоящий вулкан. Я не понимаю что происходит и от этого моя ярость усиливается в разы.

– Что значит сбежала? Я же приказал ее вышвырнуть за пределы замка еще днем! И как она могла забрать с собой МОЕГО ребенка?!

– Скажем так, ей помогли те, кто сильнее всего оказался подвержен эмоциям и внутреннему чувству справедливости.

– В моем замке только одна справедливость, – рычу я, – И ты знаешь, какая.

– Да, мой господин, – снова склоняет голову Фрея, – Ваша справедливость.

– Именно! Поэтому, я хочу знать имена всех изменников, чтобы навсегда вытравить из них эту дурь.

– К сожалению… – качает головой Фрея, отводя взгляд, – …я не могу этого сделать.

– Не можешь или не хочешь? – начинаю терять терпение я.

Фрея поднимает голову и отвечает на мой гневный взгляд своим долгим и задумчивым взглядом. Будто размышляя о том, стоит ли мне говорить правду. Или, скорее, стоит ли мне говорить хоть что-то.

– Мой дар работает не так, как все себе это представляют. Для меня время течет иначе, а события, которые уже произошли или только произойдут, воспринимаются лишь с той точки зрения как они отразятся на наших судьбах. Поэтому, единственное, что я могу сказать – если вы, мой господин, сейчас займетесь поиском виноватых, это напрямую повлияет на то, сможете ли вы вернуть сына или нет.

Прижигаю ее испепеляющим взглядом, обдумывая то, что она только что произнесла. И чем больше я погружаюсь в это, тем больше меня захлестывают противоречивые чувства.

С одной стороны, я уверен, что Фрея верна мне как никто другой. Еще не было ни единого дня, когда я усомнился бы в ее преданности. И она отвечала мне взаимностью – ее безошибочные видения будущего не раз вытаскивали меня с отрядом из самых безысходных сражений. А тот факт, что именно благодаря ее видениям у меня появился наследник… причем, полноценный дракон, а не абы кто… еще больше подтверждает намерения Фреи.

Вот только, с другой стороны, в таких случая как сейчас, мне кажется, что она не до конца откровенна со мной. Будто, у нее есть собственные интересы, о которых она не торопится рассказывать.

– Если я узнаю, что ты меня обманываешь или что-то скрываешь… – рычу я, глядя ей прямо в глаза, – …я заставлю тебя пожалеть о том, что решила играть со мной.

– Что вы, мой господин, – склоняется в поклоне Фрея, – Такого никогда не произойдет.

Края сознания касается мысль, что ее фраза звучит слишком уж двусмысленно, но предсказательница тут же добавляет:

– Хоть я не могу сказать кто помог сбежать вашей супруге, я могу сказать где ее нужно искать.

– Я слушаю, – в нетерпении прищуриваю взгляд.

– Но для начала, позвольте задать один вопрос.

Предсказательница подходит ко мне вплотную и наклоняется так, что наши лица оказываются на расстоянии ладони друг от друга. Она хитро улыбается, роняет голос до шепота и осторожно спрашивает:

– Мой господин, что вы распорядитесь сделать с Евой, когда заберете у нее ребенка?

Глава 12

Это отряд Бьёрна.

И ищут они нас с сыном…

Едва я осознаю это, как страх тут же овладевает моим телом и я просто цепенею. В ужасе смотрю за тем, как всадники приближаются все ближе и ближе. Пытаюсь заставить себя действовать, но все без толку. Я просто не понимаю что мне делать в такой ситуации.

Ну, не колотиться же во все близлежащие двери, в надежде, что кто-то не испугается пойти против членов отряда Бьёрна и спрячет меня от них?

Вот, если бы фру Эльвин была рядом. Она бы точно смогла найти какой-нибудь выход…

Лишь когда на моей груди снова шевелится малыш, меня будто кипятком обдает.

Совершенно внезапно понимаю, что самый простой выход обычно самый действенный. А какой самый простой выход сейчас?

Бежать!

Я моментально разворачиваюсь, но не успеваю сделать и пары шагов, потому что в противоположной стороне вдалеке улицы показывается еще трое всадников.

И, в отличие от тех что остались за моей спиной, новые сразу обращают на меня внимание.

– Эй, ты, подойди сюда! – раздается с их стороны окрик и я чувствую, как жар сменяется пронизывающим холодом.

Нет! Ни за что! Я не дам вам отобрать моего сына!

Лихорадочно озираюсь. Благодаря окрику, на меня обратили внимание и всадники позади, поэтому, можно сказать, меня уже начали брать в кольцо.

В панике я выхватываю взглядом узенькие проулки, которые ведут вглубь квартала, к самой реке. И в голове тут же вспыхивают позабытые воспоминания как мы с Вильмой и другими ребятами играли в прятки в таких вот проулках. Конечно, в столице мы бывали не часто, но все равно кое какие ходы я знала весьма и весьма неплохо. И сейчас они ярко и четко предстают перед моими глазами.

Придерживая сына, я кидаюсь в ближайший проулок.

– Держите ее! Не дайте ей уйти! – раздаются со всех сторон взбудораженные крики.

Я же, изо всех сил стараясь не оглядываться, бегу по бесконечному лабиринту городских построек, отчаянно молясь, чтобы их за то долгое время, как мы носились здесь подростками, не переделали. Не хватало еще залететь в какой-нибудь тупик.

Несусь так быстро, как это только возможно, лишь бы не запнуться и не поскользнуться на гладком подмерзшем камне. Страшно подумать что может произойти тогда. И я вовсе не о том, что меня тут же нагонят люди из отряда Бьёрна.

Забегаю в самый дальний закуток, где стоят сплошь обветшалые покосившиеся домики, ныряю между ними и останавливаюсь перед высоким деревянным забором.

В ужасе оглядываюсь. Пока преследователей не видно, но все может измениться буквально в любую секунду.

Особенно, если кому-то пришло в голову починить этот несчастный забор.

Подскакиваю к нему и вожу ладонями по шершавым доскам.

Кажется, вот эта.

Хватаюсь за самую большую доску по центру и тащу ее на себя. Доска натужно поддается, открывая внизу достаточно широкий лаз, чтобы в него смогла протиснуться хрупкая девушка с ребенком.

Хотя, в объемной куртке фру Эльвин сделать это непросто. Приходится скидывать ее и вытягивать за собой. В тот момент, когда я задвигаю за собой доску, за забором раздаются приглушенные голоса.

– Куда она побежала? Осмотреть здесь все!

Накидываю куртку и снова срываюсь на бег. Спускаюсь к старому извилистому оврагу, заросшему редкими кустарниками, который остался от осушения рукава реки. На мое счастье, сильные морозы хорошо сковали почву, поэтому хоть спускаться и было тяжело, но я хотя бы не боялась, что ноги будут разъезжаться по грязи.

Спустившись, я некоторое время бреду, постоянно всматриваясь в редкие просветы между домами наверху. Мне кажется, что вот-вот в одним из них мелькнет чья-то голова, которая сразу же заметит меня и поднимет тревогу.

Немного выдыхаю лишь когда вижу перед собой то, к чему я так долго стремилась и бежала – заброшенную кузницу у изголовья реки.

С опаской подхожу ближе, осматриваюсь. Не хватало еще, чтобы ее заняли какие-нибудь бездомные. Но на первый взгляд, она абсолютно пуста и безлюдна. Осторожно забираюсь внутрь, поднимая в воздух плотные облака пыли. Бегло изучаю внутренности кузницы – с того момента как знакомый мальчишка показал нам это убежище, здесь ничего не изменилось. В углу все так же стоит гигантская проржавевшая наковальня, по полу разбросаны прогнившие ковши и деревянные ведра. Вместо окон – покосившиеся провалы, сквозь которые задувает ветер.

Я зябко ежусь, и, кутаясь в теплую куртку фру Эльвин, устраиваюсь в том углу, что почище. Сейчас немного переждем, пока шумиха не уляжется, а потом снова пойду искать Вильму.

Только немного приду в себя…

Только немного…

Я даже не замечаю того момента, как меня накрывает темнота. Просто в один миг все что было вокруг меня перестает существовать. Такое чувство, будто я слышала неподалеку какие-то окрики, тяжелый топот ног и ржание лошадей, но нет гарантии, что это мне не приснилось.

Резко вскидываю голову только когда до меня сквозь толстую пелену сна доносится плач моего малыша. Я испуганно прижимаю его к себе, не понимая почему он кричит. Однако, стоит только кинуть взгляд за окно, как меня тут же сковывает ледяной ужас.

Что? Как? Уже вечер?

Неужели я проспала почти целый день?

Малыш продолжает кричать и я тут же переключаюсь на него.

Бедненький, наверно успел проголодаться. И точно – не успеваю поднести его к груди, как мой мальчик тут же начинает жадно кушать. Смахнув проступившую от жалости к нему слезу, я кормлю малыша, а потом собираюсь обратно.

Конечно, пробираться в темноте по оврагу, да еще и с ребеночком на груди, ужасное испытание. Но, с другой стороны, мне ничего не остается. Оставаться в этой лачуге опасно. Ночью мы там просто замерзнем. А стоит развести огонь, как нас наверняка найдут. И, если это сделают не люди Бьёрна, то городские стражи, которые наверняка отправят нас в тюрьму.

Драконьи боги, ну чем я вас прогневала? Чем заслужила такие муки?

Стоит мне только выбраться обратно на улицы города, как на душе становится чуточку спокойней. По крайней мере, я больше не вижу ни намека на отряды Бьёрна. По правде говоря, людей на улицах вообще почти нет – редкие встречные, стряхивая снег с одежды, поспешно разбегаются по домам.

Глава 13

– Есть кто дома? Это стража! – еще раз стучит стражник, кидая на меня взгляд, который не сулит ничего хорошего.

Я натурально забываю как дышать. Жадно провожаю каждый его взгляд, запоздало отмечаю, что вижу все будто в замедлении. Вдобавок, в голове шумит и состояние такое, будто еще немного и я просто потеряю сознание.

– Да?

Не сразу понимаю, что слышу какой-то голос. Причем, голос, который не принадлежит стражнику.

Перевожу ошарашенный взгляд на дверь и вижу как она медленно открывается. Пожалуй, даже слишком медленно. Меня так и подмывает как можно быстрее заглянуть за ее край, чтобы узнать, наконец, что меня ждет.

На пороге появляется девушка с длинными черными волосами, собранными в высокий хвост. Два аккуратных локона обрамляют милое, слегка худощавое, лицо девушки. Она распахивает свои глубокие карие глаза и облизывает тонкие аккуратные губы.

Это определенно была Вильма. Причем, с момента нашей последней встречи, подруга невероятно похорошела.

– Да, что случилось? – даже голос у нее стал еще более уверенный и сильный, хоть прямо сейчас берии ее на место любого командира.

– Простите, что беспокою в такой час, – тут же теряется перед ней стражник, – Мы заметили, что возле вашего дома ошивается странная женщина и хотели…

Вильма выглядывает из-за двери и встречается со мной взглядом. На секунду мне кажется, что она меня не узнает, но потом… на ее лице появляется неподдельный шок, который почти сразу сменяется растерянной улыбкой.

– Ева? – удивленно спрашивает она, – Что ты здесь делаешь?

– Извини что без приглашения, но мне очень нужна твоя помощь, – закусываю нижнюю губу.

Меня переполняют чувства от того, что я смогла добраться до Вильмы, что наконец увидела подругу после стольких месяцев разлуки. Но, при этом, я пришла к ней не для того, чтобы весело провести время, а чтобы обратиться за помощью. Отчего радость воссоединения моментально омрачается стыдом за доставленные неудобства.

– Так вы действительно ее знаете? – стражник оказывается сбит с толку.

– Да-да, спасибо за вашу службу, – Вильма делает рукой движение, будто отгоняет от себя назойливое насекомое и перехватывает рукав моей куртки, который до сих пор сжимает стражник, – Проходи в дом и рассказывай, что у тебя случилось.

Не обращая внимания на растерянного стражника, Вильма пропускает меня внутрь и захлопывает перед его носом дверь.

А я просто не верю, что оказалась у нее дома. Стою в небольшой уютной прихожей, не понимая как мне себя вести. Я настолько привыкла убегать и прятаться, что сейчас могу только ошарашенно смотреть на Вильму.

В свою очередь, она тоже растерянно разглядывает меня и качает головой.

– Милая моя, что же с тобой произошло? Давай раздевайся, а я сейчас тебе наберу ванну.

И в этот момент я понимаю, что мои мучения, наконец, подошли к концу. Бессонные скачки, кормление малыша в вонючем трактире, прятки в заброшенной кузнице – обо всем этом можно забыть как о кошмаре. Потому что рядом моя лучшая подруга, на которую всегда можно положиться.

Слезы потоком льются из моих глаз, а руки и ноги дрожат. Я пугаюсь, что сейчас упаду на пол без сил, но меня тут же подхватывают крепкие заботливые руки подруги.

– Ну ты чего, – причитает она, – Все хорошо, я рядом. Помнишь, как мы говорили в детстве? Когда мы вдвоем, нам все нипочем.

Я киваю, не в силах сдержать улыбки, но слезы и не думают останавливаться.

Лишь спустя несколько долгих минут я, наконец, нахожу в себе силы рассказать Вильме все. Как меня продали родители Бьёрну, как я родила ему ребенка, как он захотел отнять его у меня, а я сбежала. Как пряталась в заброшенной кузнице, а под вечер меня схватила стража.

И все это время Вильма была рядом, поддерживая меня и переживая.

– Я все поняла, – уверенно кивает она, – Ты правильно сделала, что пришла ко мне. Ничего не бойся, я обязательно что-нибудь придумаю. Пока поживешь у меня. Я подготовлю тебе комнату, иди обязательно прими ванну, а я пока соберу на стол.

Даже когда я оставляю на Вильму своего дорогого сыночка, даже когда омываюсь теплой водой, даже когда сижу потом за столом с чашкой ароматного пряного чая, я все равно не могу поверить в то, что отныне у нас с малышом все будет по-другому.

Лишь уютный разговор с Вильмой, за которым мы вспоминаем наши похождения, убеждает меня в том, что после всех этих переживаний я могу, наконец, вздохнуть спокойно.

Жаль только, не получается посидеть подольше. Спустя пятнадцать минут я начинаю чувствовать, как меня клонит в сон. Видимо, сказываются все мои переживания. Только сейчас я по-настоящему понимаю насколько устала и вымоталась. Даже тот факт, что я почти весь день проспала в заброшенной кузнице, никак не повлиял на мое самочувствие.

В итоге, стоит мне только коснуться мягкой пуховой подушки, стоит только обнять лежащего рядом сына, как я снова теряюсь в навалившейся со всех сторон темноте. Я вижу какие-то смутные образы, слышу приглушенные разговоры, но все это смешивается в ускользающие от меня обрывки. Я даже не могу сказать вижу я это во сне или же это какие-то отголоски реального мира, которые врываются в мою дрему…

Однако, в какой-то момент обрывки разговора приобретают глубину и становятся настолько навязчивыми, что прорывают мой сон.

Я рывком поднимаюсь на локте и, еще толком не поняв в чем дело, прислушиваюсь. Разговоры доносятся с улицы. Перед сном я приоткрыла окно, и через него сейчас я слышу два голоса. Один чей-то грубый и недовольный, а второй более мягкий, заискивающий и смутно знакомый. Но стоит мне только вслушаться в их диалог, как внутри меня снова просыпается тот дикий ужас, который я так опрометчиво вычеркнула из памяти.

Глава 14

– Она точно здесь? Если вздумала дурить нас, господин Бьёрн сделает так, что тебя даже в стражники не возьмут. Пойдешь навоз перекладывать.

– Да точно, говорю вам. Я даже на всякий случай ей в чай снотворное подсыпала…

Теперь, к чувству дикого ужаса, который сковывает мое тело, примешивается ощущение жгучей обиды. И вовсе не потому что люди Бьёрна снова нашли меня. А потому, что я поняла отчего второй голос казался мне таким знакомым.

Потому что это голос той, кого я считала своей единственной верной подругой…

Это был голос Вильмы.

Как… как она только могла. А, главное, за что? Я ведь всегда была только на ее стороне. Никогда, даже за спиной, я не говорила о Вильме плохого. Да и нечего там было говорить. Ведь я всерьез считала Вильму подругой, которая не предаст, с которой можно делиться самыми сокровенными переживаниями.

Чувствую, как мое сердце заходится тупой ноющей болью, а по лицу ползут слезы. Такого подлого коварства от нее я просто не ожидала. Только не от нее…

– Хорошо, – отзывается недовольный мужской голос, – Тогда, заходим по команде.

В этот момент меня будто прошибает молния и я вскакиваю с кровати. Несусь ко входной двери и едва успеваю накинуть засов буквально за секунду до того, как со стороны улицы доносится:

– Заходим!

В замочной скважине щелкает ключ, ручка двери опускается, и я в ужасе отскакиваю в сторону.

– Ну? Чего ты там копаешься?

– Проклятье, – раздается голос Вильмы, – Сейчас, одну секунду.

С той стороны снова кто-то шебуршится возле двери, после чего Вильма ошарашенно выдает:

– Почему-то заперто.

– В смысле почему-то? – переспрашивает недовольный голос.

– Ева, дорогая, ты уже проснулась? – не скрываясь, во весь голос внезапно спрашивает Вильма. – Это же ты закрыла зверь, я права?

– Почему… – вырывается из моего рта болезненный стон, – Почему ты предала меня? Я же доверяла тебе.

Из-за двери доносился раздраженный вздох.

– Да потому что я всегда использовала тебя. Думаешь, мне доставляло много радости водиться с ни на что не способной бестолковщиной, которая вечно ныла какая она бедная-несчастная? Но мне приходилось подыгрывать тебе и скакать вокруг на цыпочках, потому что мои родители требовали от меня этого. Ведь так они могли подобраться поближе к твоим родителям и использовать их в своих целях, – отзывается Вильма, чем вгоняет меня в полнейший ступор, – Я была счастлива, когда оказалась, что в академию тебя не взяли, иначе, наверно, я бы вздернулась прямо там. Знала бы ты как меня бесило, что тебе все и всегда доставалось само, но при этом ты всегда была всем недовольна! Ты даже стала женой Бьёрна Дракенберга и все равно тебе все мало! Подумать только, ты не придумала ничего лучше, чем сбежать, да еще и прихватив с собой его ребенка!

От слов Вильмы меня накрывает волной нестерпимой обиды и унижения. Да как Вильма только смеет говорить такое! Особенно после того, через что мне пришлось пройти!

И что значит “его ребенка”? Не Бьёрн его выносил и подарил ему жизнь, а я! Одна, запертая в пустой темной комнате как в тюрьме. Лишенная всего, что только можно. Я жила одной только надеждой, что как только я принесу Бьёрну наследника, он, наконец, обратит на меня внимание. Перестанет отгораживаться от меня и будет хотя бы чуточку теплее. Мне не нужны были горы цветов у моих ног, я мечтала лишь почувствовать себя любимой и все.

– Да все уважающие себя девушки хотели бы оказаться на твоем месте! – продолжает надрываться за дверью Вильма, – Я сама отдала бы все что у меня есть, лишь бы быть полезной господину Бьёрну! Я пять лет потратила чтобы научиться магии, мечтая хоть когда-нибудь вступить в его отряд, а ты просто как бы случайно выскочила замуж! Смотрите все, я не хотела выходить за самого влиятельного дракона Фростланда, меня, якобы, ему продали!

– Вот только я не просила ничего такого! – практически кричу я, не в силах остановить льющиеся по щекам слезы, – Говоришь, хотела бы оказаться на моем месте? Я бы с радостью уступила тебе такую возможность, если бы только могла. Вот только, не могу, потому что это не я выбрала Бьёрна, а он меня…

Чувствую как мои ноги подкашиваются и, оперевшись спиной к стене, я бессильно сползаю на пол. Обхватываю колени руками, зарываюсь в них головой. Меня так сильно колотит, что мне кажется, будто город накрыло сильнейшее землетрясение.

Я буквально слышу грохот, с которым вокруг меня рушится город. А вместе с ним, и все мои надежды. На то, что я смогу сбежать от Бьёрна, на то, что у меня есть верная подруга, которая поможет мне не смотря ни какие преграды, на то, что я хоть кому-нибудь нужна в этом ничтожном мире…

Могу ли я хоть кому-то доверять, если я нужна была своему мужу только чтобы родить ему ребенка, если мои родители отказались от меня, а та, кого я всегда считала своей подругой, все это время желала всадить мне нож в спину.

Есть ли хоть крошечный кусочек на этой земле, где будут рады мне и моему сыночку?

– Вот, снова твоя гнилая натура полезла из всех щелей! – шипит за дверью рассерженной кошкой Вильма, – Тебе самой не противно постоянно жаловаться и прикидываться бедненькой? Признайся, тебе просто нравится смотреть на остальных с презрением, пока они носятся вокруг тебя, вытирая слезки! Я ненавижу и презираю таких людей как ты! Когда ты вышла за Бьёрна, я думала что ты, наконец, успокоишься и даже стала тебе завидовать! Но сейчас все изменится! Ты слышишь, тварь, очень скоро мы поменяемся местами!

Голос Вильмы отдаляется и я не понимаю – то ли это потому что она отошла от двери, то ли потому что бешеный стук моего сердца кузнечным молотом отдается в ушах.

– Ломайте эту дверь ко всем демонам! – тем временем, командует из-за двери Вильма, – Разрешаю хоть все здесь по бревну разнести, только достаньте оттуда эту потаскуху!

***

Дорогие читатели