Бракованный дуэт

Глава 1

Внутри меня уже болтаются два бокала шампанского, но я всё равно беру третий с подноса проходящего мимо официанта.

— Сестрёнка, не части, — наклонившись к моему уху, шепчет брат.

— Дэн, здесь такая скука.

Сегодня мы вместе встречаем гостей, постепенно заполняющих просторный зал. Приглашённых много: друзья, родственники, но большей частью — партнёры по бизнесу. Каждый из них пришёл, чтобы поздравить Дениса Ольховского — президента «Балт Групп» — с юбилеем его компании.

Гости всё прибывают. Слушаю вполуха, киваю и здороваюсь, но мысленно я далеко. Ещё год назад подобные приёмы устраивал отец, а мама стояла рядом с ним, и у неё точно всё это получалось гораздо лучше, чем у меня.

— Добрый вечер, — звучит рядом, и в заполняющем банкетный зал сумраке очерчивается статная мужская фигура.

Резко поворачиваюсь на знакомый голос, покачнувшись на высоченных шпильках. Непременно упала бы, но меня заботливо обнимает за талию и придерживает чья-то рука. Вскидываю голову и благодарно киваю своему спасителю. Убедившись, что я стою, друг моего брата — Марк Орлов отпускает меня и отходит.

— Денис, поздравляю, — Игорь Жданов — бизнес-партнёр сначала отца, а сейчас и брата, приветственно пожимает руку Дэну и поворачивается ко мне: — Злата, чудесно выглядишь.

Игорь широко улыбается, обнажив ряд ровных, ослепительно белых зубов. Как же он красив! Чёрный идеально сидящий смокинг, рубашка с поблёскивающими запонками в рукавах, бабочка.

Я схожу по нему с ума!

— Игорь, Марго, мы рады вас видеть, — пожимая руку Жданову, отвечает за нас обоих Дэн, пока я обмениваюсь невесомыми поцелуями в щёки с женой Игоря.

— Спасибо за приглашение. Вечер обещает быть интересным, — лучезарно улыбаясь, говорит Игорь, бросает на меня короткий взгляд и под руку с супругой проходит в зал, теряясь в толпе.

Сжимая ножку бокала, неотрывно слежу за Игорем. Желание направиться вслед за ним велико, но я держу себя в руках, прекрасно понимая, что мы не одни. К тому же рядом с ним Марго.

«Однажды это изменится», — мысленно обещаю себе и улыбаюсь, поймав на себе взгляд брата.

— Злата, даже не думай, — строго предупреждает меня Дэн. — Он старше на семнадцать лет и женат.

Если бы он только знал, что всё уже давно случилось. Что мы любовники.

Как же мне надоело скрываться! Сначала от отца, потому что, если бы ему стало известно о запретной связи дочери, Игорю бы не сносить головы. Юрий Ольховский никогда не простил бы своему деловому партнёру, что тот соблазнил его старшую дочь. Ведь мне тогда было немногим больше восемнадцати, и я была гордостью семьи: студентка престижного университета, отличница, послушная дочь.

Отец уже больше года как умер, но наши отношения с Игорем всё равно приходится скрывать. В первую очередь, от брата и от Марго. Игорь уже год кормит меня обещаниями, что разведётся, но у него всегда находятся какие-то отговорки и препятствия, мешающие бросить жену. Признаться, я уже теряю терпение.

— Можешь пока передохнуть, — говорит Дэн. Кажется, всех гостей мы встретили. — Только много не пей.

— Ладно.

— И хватит этих томных взглядов в сторону Жданова. Лучше обрати внимание на Марка, — советует Дэн, прежде чем уйти общаться с гостями.

На Марка? Серьёзно?!

Марк Орлов — давний друг Дэна. Когда-то брат порекомендовал его отцу, и тот взял Марка на работу. Орлов сделал блестящую карьеру юриста и сейчас возглавляет юридический департамент компании. В тридцать лет.

Всё это свидетельствует, что он умён, но я никогда не обращала на него внимания, как на мужчину. Вообще, я его даже побаиваюсь. Серьёзный и строгий — других характеристик для Орлова у меня нет.

Нахожу его взглядом и присматриваюсь. Высокий, статный. Тёмные, почти чёрные волосы, острые скулы, холодный взгляд.

Невольно засматриваюсь на его губы. Даже отсюда они кажутся идеальными — красивые, с чётко очерченным контуром. У меня пунктик на красивые мужские губы.

Интересно, как он целуется? Эта мысль вынуждает предательски покраснеть. Что за глупости приходят в голову? У меня есть Игорь и больше никого не надо.

Смущаюсь, когда Марк перехватывает мой изучающий его взгляд. Отводить глаза поздно, поэтому я лишь вызывающе вздёргиваю подбородок. Орлов, в свою очередь, холодно улыбается, и точно так же, пристально скользит взглядом по моему лицу, задержавшись на губах.

Я всё же отворачиваюсь первой, спрятав смущение за бокалом. Уже в следующую секунду забываю об Орлове. Игорь улыбается мне и слегка кивает в сторону выхода из зала, приглашая последовать за ним.

Подхватив подол длинного вечернего платья и стараясь своей поспешностью не привлекать внимания, иду к двери, за которой только что скрылся Игорь. Если кто-то увидит нас вместе, будет грандиозный скандал. Но сейчас предвкушение разделённой на двоих тайны будоражит кровь так, что доводы разума бессильны.

На секунду ловлю на себе чей-то внимательный взгляд, но не оборачиваюсь. Главное, чтобы это был не брат.

Очень неразумно уединяться с Игорем посреди приёма. Тем более, в какой-то подсобке, в которую затаскивает меня Жданов из коридора. Вероятность попасться в такой пикантной ситуации, когда вокруг толпа гостей и обслуги, велика, но стоит губам Игоря коснуться моих в страстном поцелуе, как я забываю обо всём.

Горячие ладони крепко сжимают ягодицы, причиняя возбуждающе-сладостную боль. Не сдержавшись, издаю громкий стон, и Игорь спешно накрывает мой рот ладонью.

— Ш-ш-ш…

Жданов один из немногих мужчин, способных возбудить любую женщину или девушку, просто на неё посмотрев. В день, когда мы впервые встретились на подобном мероприятии, он не сводил с меня глаз. Уже в выходные я решительно стучала в двери снятого им гостиничного номера, зная, что мама вместе с Марго — женой Жданова, отправились на выходные в спа-отель. Той же ночью я стонала и выгибалась под умелыми ласками Игоря.

— Хочу тебя, — шепчу, прижимаясь к нему ещё сильнее.

Глава 2

Серебристый спортивный Мерс мчится, явно превышая скорость, но Орлова, похоже, это не волнует.

— Куда мы едем? — бросаю нервный взгляд в окно на проносящиеся мимо здания. Сердце предательски быстро колотится в груди.

— В безопасное место, — машинально отвечает Орлов, даже не взглянув на меня. Он настолько крепко сжимает руль, что побелели костяшки пальцев. — Но сначала сменим тачку.

Добравшись до одного из спальных районов, останавливаемся у каких-то гаражей. Орлов выходит из машины, открывает бокс с обшарпанной железной дверью и выгоняет оттуда чёрный внедорожник.

Пересаживаемся в новую машину. Я зябко ёжусь, обхватив себя за плечи. В открытом платье холодно, но больше меня колотит дрожь от пережитого. В голове всё ещё слышны выстрелы и крики. Как там Дэн? И Игорь, ведь он тоже был в зале.

Орлов снимает пиджак, накидывает мне на плечи и также молча заводит машину. Я благодарно киваю, кутаясь в ткань. Она ещё хранит тепло его тела, а к запаху моих духов добавляется ещё один — мужского парфюма с прохладным, почти ледяным звучанием. Улавливаю в нём освежающие листья мяты и лайм. Орлову подходит этот аромат. Такой же холодный, как он сам.

Мы снова куда-то едем. У меня под рукой нет телефона или часов, чтобы отследить время, но, судя по тому, что вечерние сумерки сменились беспроглядной тьмой, наступила глубокая ночь.

Беспокойно скольжу взглядом по профилю мужчины, который целиком и полностью сосредоточен на дороге.

— Мы не должны были бросать Дэна. Он ранен!

Марк смотрит на меня со смесью раздражения, беспокойства и жалости.

— Ему окажут помощь, — наконец произносит он, вновь переключив внимание на дорогу. — А мы должны «потеряться» как можно скорее. Дэн этого хотел.

— Почему? Он подозревал, что может быть покушение?

— Потому что цель не только он, но и ты, — отвечает Орлов с неохотой.

— Что?.. — в недоумении шепчу, не находя в себе сил поверить в услышанное.

Нас с Дэном пытались убить?! Всё произошедшее кажется абсурдом, предательский страх сковывает каждую клеточку тела.

Желание оказаться дома, окунуться в его долгожданное успокоение и уют, велико как никогда, но вместо этого я сижу на кожаном сиденье автомобиля рядом с угрюмым Орловым, который везёт меня в некое безопасное место.

Нужно вернуться.

Мой взгляд скользит по дверце машины — не заблокирована. Если попытаться выпрыгнуть на ходу, то есть ли шанс не разбиться, приземлившись на усыпанную мелким гравием обочину? Скорость слишком большая.

— Нужно узнать, как Дэн. У тебя есть телефон? Свой я потеряла в зале.

— Телефонный звонок легко отследить. Дэн знает, что ты в безопасности. Я смогу тебя защитить.

Мой страх лишь усиливается. Могу ли я ему доверять? Дэн доверяет, но какова вероятность, что Орлов друг, а не враг?

«Он спас меня», — мысленно напоминаю себе. Кто знает, чем бы всё могло закончиться, не накрой меня Орлов собою. Но что если он тоже в этом замешан? Отец говорил, что нельзя доверять никому, кроме своей семьи, а сейчас мне даже не дают связаться с братом. Всё это вызывает лишь чувство тревоги.

Я снова смотрю на дверцу авто. Пальцы осторожно скользят по внутренней ручке дверцы… очень медленно… стараясь не привлекать внимания. Но до того, как я успеваю совершить непоправимую ошибку, резкий голос хлещет, словно бичом:

— Попытаешься это сделать, и клянусь, что засуну тебя в багажник, — Орлов с трудом сдерживает злость.

Поспешно убираю ладонь от ручки, — внутренний голос настойчиво подсказывает, что не стоит сомневаться в реальности его угроз.

Плотнее закутавшись в пиджак, откидываюсь на спинку сиденья и до конца пути больше не произношу ни слова. За окном мелькают деревья и фары редких встречных машин, я периодически дремлю.

Мы сворачиваем с шоссе и, проехав ещё какое-то время, оказываемся в небольшом коттеджном посёлке, затерянном в лесном массиве. Внедорожник снижает скорость, и вскоре мы подъезжаем к участку, огороженному высоким кованым забором с глухими воротами. Орлов нажимает на брелок, ворота разъезжаются в стороны, и мы оказываемся внутри.

Высокие деревья, тёмный двор, небольшой двухэтажный каменный дом.

— Чей это дом?

— Мой. Но покупал я его через третьих лиц, так что со мной это место никто не свяжет.

— И надолго мы здесь? — спрашиваю, когда Орлов паркуется у крыльца.

Пожав плечами, он поворачивается ко мне:

— Это зависит от того, как скоро мы найдём заказчика и опасность для тебя минует.

Я киваю, но ответ не обнадёживает. Наверное, я должна испытывать чувство благодарности за своё спасение и предоставление защиты, но вместо этого остро ощущаю лишь раздражение и желание вернуться домой. У нас высококлассная охрана, которая в состоянии защитить меня, не вынуждая при этом скрываться в лесу, в каком-то коттедже, больше похожем на тюрьму за высоким каменным забором. Но перед тем, как озвучить эту мысль, с досадой осознаю, что от пули меня сегодня спасли не сотрудники нашей охраны, а Марк Орлов.

— Пойдём в дом.

Переступив порог, Марк зажигает свет в небольшом холле.

— Здесь кухня и гостиная. Наверху — пара спален и ванная. Сейчас включу генератор и станет теплее.

— Можно мне в ванную?

Марк провожает меня до нужной двери на втором этаже.

— Там в шкафчике есть полотенца и халаты, зубная щётка. Я пока соображу что-нибудь поесть.

Сняв неудобное платье, быстро принимаю душ и, замотавшись в большой по размеру махровый халат, спускаюсь на кухню. На столе уже стоят кружки, пара пачек печенья и конфеты.

— Голодна?

— Нет, только чай.

Орлов разливает по чашкам чай, садится за стол напротив меня.

— Что дальше? — спрашиваю, сделав обжигающий глоток.

— Я думаю над этим.

— То есть плана у тебя нет?

— У меня был план: дождаться окончания приёма, поехать домой и завалиться спать.

— Ну так почти сбылось! — психую я. Нервозность и усталость дают о себе знать, нервы не выдерживают. — Вот дом, спальня наверху. Можешь пойти спать, если это всё, что тебя сейчас волнует.

Глава 3

Проснувшись следующим утром, единственное, о чём мечтаю, — вновь очутиться дома, и чтобы всё произошедшее оказалось просто кошмарным сном… но, увы, — стрельба, ранение Дэна, побег — всё это до мурашек пугающая реальность.

В спальне светло, наверняка время близится к полудню. На кровати лежит белая рубашка и футболка.

— Какая забота! — недовольно бурчу вслух, выбираясь из постели. От того, что Орлов видел меня спящую, становится не по себе.

Футболку решаю оставить для сна и потому после душа облачаюсь в рубашку. Подвернув длинные рукава, смотрю в зеркало.

Влажные волосы, мужская рубашка практически на голое тело только-только прикрывает бёдра — будто утро в чужой квартире после бурной ночи.

Усмехнувшись нелепости своих мыслей, иду на кухню.

Когда появляюсь на пороге, кружка с кофе в руке Орлова на мгновение замирает, так и не донесённая до рта. Долгий мужской взгляд задерживается в области груди, отчего рубашку сразу хочется застегнуть до самого горла, и спускается вниз, скользнув по голым коленкам.

— Доброе утро. Садись, — чуть растягивая слова, говорит Орлов и кивает на стул напротив.

На столе уже стоит тарелка с овсянкой. Пахнет вкусно, и я голодна, но кусок в горло не лезет.

— Кофе будешь? — спрашивает Орлов и, не дожидаясь ответа, отворачивается к плите.

Пока он варит в турке кофе, молча наблюдаю за ним. Ловлю себя на мысли, что, кроме как в строгом костюме, в другой одежде раньше его не видела.

Тело у Орлова оказывается подтянутым и натренированным. Под серой футболкой отчётливо выделяется рельеф крепких плеч и груди. Даже удивительно, что у такого трудоголика есть время на зал.

Разглядывая Орлова, не замечаю, как он оборачивается. Когда он ставит передо мной исходящую паром чашку, я, стыдливо утопив в густой ароматной жидкости взгляд, благодарю. Сделав глоток бодрящего напитка, отмечаю, что кофе Орлов варит отменный.

— Ты звонил Дэну?

— Нет.

— Почему? Я волнуюсь! — меня бесит его бездействие и ледяное спокойствие, граничащее с равнодушием.

— Я тоже.

— Ну так делай что-нибудь! Иначе я сама!

— Ты будешь сидеть тихо и делать то, что я скажу, — всё также безэмоционально заявляет он.

Да кем он себя возомнил?!

— Не буду! — вскакиваю на ноги и иду к входной двери. Она оказывается не заперта. Отлично. Пойду к соседям, попрошу телефон и уберусь наконец отсюда.

Оказавшись на крыльце, вспоминаю, что босиком и вообще практически без одежды, но всё равно направляюсь к воротам. Ступни колет от то и дело попадающихся на пути мелких камешков, но, не обращая внимания на дискомфорт, пересекаю участок, добравшись до забора. Вспомнив, что ворота открываются автоматически с брелока, дёргаю железную ручку двери, располагающейся рядом. Обнаружив магнитный замок, громко ругаюсь.

Приходится возвращаться в дом.

— Как прогулялась? — с усмешкой интересуется Орлов.

— Немедленно выпусти меня отсюда!

— И куда ты собралась в таком виде? — он смотрит на меня, как на глупую девчонку. А я в ответ с вызовом — высоко вздёрнув подбородок и слегка прищурив глаза.

— Главное, подальше от тебя!

Орлов сжимает челюсти, отчего на скулах выступают желваки. Схватив за плечи, усаживает меня на стул. Ставит одну руку на деревянную спинку, а второй, сжатой в кулак, опирается о стол, тем самым заключив меня в ловушку. Наклоняется так низко, что я чувствую его холодный парфюм и горячее дыхание.

Он очень зол, и я его в этот момент боюсь, но, не желая показывать слабость, даже не двигаюсь с места, позволив нашим лицам оказаться слишком близко друг к другу. Настолько близко, что даже дыхания смешиваются воедино.

Несколько секунд мы не мигая смотрим друг другу в глаза. Всегда считала карие глаза тёплыми и красивыми, особенно когда они вот такие — цвета горького шоколада. Но у Орлова они холодные. Меня буквально прошибает этим арктическим холодом, я безумно напугана, и эту маску равнодушия и безразличия на лице становится удерживать всё тяжелее.

— Повторяю в последний раз: я за тебя отвечаю, и ты будешь делать то, что я скажу. Я обещал Дэну сохранить твою жизнь, но, если ты сама ею не будешь дорожить, я умываю руки. Если ты думаешь, что я в восторге от всего этого, так нет. И не собираюсь становиться нянькой для избалованной богатой девчонки, которая, кстати, совсем не по-детски трахается в подсобке с партнёром своего брата по бизнесу. Женатым.

— У нас там ничего не было! — заявляю решительно, тут же понимая, что спалилась. Отпираться надо было до последнего. Теперь уже поздно. — Ты что, за мной следил?

— Чтобы заметить очевидное, не нужны такие сложности.

— Ты ведь не сказал Дэну?

— Нет. С этим сами разбирайтесь. Моя задача обеспечить твою безопасность. Так мы договорились?

— Да!

Ни черта мы не договорились, но пусть думает, что я согласна. Так у меня больше шансов усыпить его бдительность и сбежать.

— Отлично, — Орлов выпрямляется и, подхватив с подоконника пачку сигарет, идёт на улицу. Но прежде, чем скрыться за дверью, не оборачиваясь бросает: — Посуду вымой. Здесь прислуги нет.

Козёл!

То и дело бросая злобный взгляд через окно на курящего на крыльце Орлова, съедаю остывшую кашу и допиваю кофе. Мою посуду.

Орлов возвращается в дом, но я его игнорирую. Он поднимается наверх, а я иду в гостиную. Оглядываюсь по сторонам.

Стены тёплого бежевого оттенка, светлый паркет, голубые шторы. Книжный шкаф, большой угловой диван, перед ним журнальный столик. Вся мебель деревянная, цвета гречишного мёда. Просто, естественно, лаконично.

Заняться совершенно нечем. Даже по участку погулять не получится. Не на шпильках же это делать.

Поднимаюсь наверх, решительно распахиваю дверь его спальни. Орлов сидит за небольшим столом и работает за ноутбуком.

— Тебя стучать не учили? — не отрывая взгляда от экрана, интересуется он. — Я мог быть не одет.

Глава 4

— Орлов! — спрыгиваю со стола, одёргиваю рубашку.

Перестаёт пялиться, вновь становится серьёзным.

— Ладно. Всё равно нужно ехать за продуктами. Пиши список. Но только самое необходимое. Боюсь, что здешние магазины не удовлетворят твой изысканный вкус.

— А можно с тобой? — с надеждой спрашиваю, не обращая внимания на очередную колкость.

— Нам нельзя привлекать внимание, — многозначительно посмотрев на мои ноги, отвечает Марк.

Стоило признать, что в таком виде незамеченной остаться не получится. В вечернем платье, расшитом стразами Сваровски — тем более.

Орлов уступает мне кресло, сам подходит к окну. Беру из стопки маленьких листов для записи один и начинаю писать.

— А где мы вообще? — спрашиваю будто между прочим.

— В Карелии, — к моему удивлению, отвечает Орлов.

Далеко. А у меня ни налички, ни карточки, ни паспорта.

Но я всё равно что-нибудь придумаю.

— Готово, — закончив со списком, поднимаюсь с кресла.

— Оставь на столе, — не обернувшись, велит Орлов, видимо, намекая, что разговор окончен.

— Что мне делать?

— Злата…

— Я имею в виду сейчас. Это бездействие сводит с ума.

— В гостиной есть книги.

Других вариантов нет, поэтому следую его совету. Нахожу в шкафу томик Чехова и, забравшись с ногами на диван, принимаюсь читать.

Примерно через час спускается Орлов. В тёмных джинсах и толстовке с капюшоном. На глазах «авиаторы».

— Я поехал в магазин. Без глупостей, пожалуйста, здесь, ладно?

— Ладно. А ты долго? — при мысли, что останусь в доме совсем одна, становится не по себе.

— Часа два-три.

Как только Орлов уезжает, поднимаюсь в его спальню. Ноутбук стоит на столе. Вот только запаролен.

— Чёрт! — ругаюсь, захлопнув крышку.

Наверняка всё самое ценное — телефон и ключи он забрал с собой, но я всё равно проверяю прикроватные тумбочки, комод и шкаф на наличие запасной связки или ещё чего-то, что помогло бы мне установить связь с миром.

Увы, кроме одежды и всяких бытовых мелочей, ничего не нашлось. Есть ещё сейф, но с ним также глухо, как с ноутбуком.

Похоже, мой побег снова откладывался. Ничего не остаётся, как спуститься обратно в гостиную и ждать Орлова.

Он возвращается ближе к вечеру.

— Прошло больше, чем три часа, — не без претензии замечаю, пока он заносит в дом пакеты.

— Спасибо, что беспокоилась.

— Вот ещё, — фыркаю, заглядывая в самый большой пакет.

— Синий, — подсказывает Орлов.

Подхватив нужный, поднимаюсь к себе в комнату. Вываливаю вещи на кровать. Шампунь, гель, крем, расчёска — по списку. Белые кроссовки, судя по коробке, вполне приличной фирмы. Я просила пару футболок и один спортивный костюм, но футболок оказалось четыре, а костюмов два. Хлопковая пижама, трусы-неделька, три пары носков. И даже домашние тапочки. Ничего не забыл.

Быстро переодевшись в белую футболку и серые штаны, возвращаюсь на кухню.

— Всё подошло? — интересуется Марк, окидывая меня взглядом.

— Да, спасибо.

Заметив на столе пачку чипсов, вытаскиваю оттуда один ломтик, отправляю в рот.

— Не порть аппетит перед обедом.

— Уже ужинать пора.

— Совместим.

— Предупреждаю сразу — готовить не умею.

— Можешь осваивать сыроедение, — кивнув на кусок мяса, предлагает Орлов.

— Очень смешно, — с аппетитом съедаю ещё один хрустящий ломтик.

— Так и быть, накормлю тебя, — вынимая из нижнего ящика сковороду, говорит Орлов.

— Ты умеешь готовить?

— Умею. И даже люблю, но делаю это редко. Времени не хватает.

— Ещё бы.

Орлов вопросительно приподнимает бровь, требуя пояснить.

— Работа-работа.

Наблюдая, как ловко он жарит мясо, спрашиваю:

— Хоть на что-то у тебя есть время, кроме работы? Отдых? Клубы? Женщины?

— Нет, нет, да.

Значит, на женщин он время находит. Впрочем, ничего удивительного. Красивый, небедный мужик — такие нравятся девушкам. Ловлю себя на мысли, что никогда не видела его с девушкой. На мероприятия, устраиваемые в нашем доме или вне его, он никогда никого не приводил.

— Подружка? Невеста?

— Откуда такой интерес к моей личной жизни?

— Просто поддерживаю разговор.

— Лучше будь полезна — помой овощи.

Вздохнув, несу к раковине помидоры, перец и зелень.

Вскоре ужин готов, и мы садимся за стол. Пробую стейк, и то ли я так голодна, то ли Орлов действительно хорошо готовит, но оторваться просто невозможно.

— Правда, вкусно. Может быть, твоё призвание кулинария, а не юриспруденция?

Орлов лишь неопределённо хмыкает.

Утолив голод, осторожно интересуюсь:

— Есть новости?

— Нет, — коротко отвечает он, но, заметив, как я сразу сникла, добавляет: — Я отправил сообщение человеку, которому могу доверять. Как только он его получит, у нас будет информация.

— Долго ждать?

— Пару дней.

Нет, так долго я ждать не могу. Сейчас, когда у меня есть одежда, я должна попытаться выбраться из этого дома.

Поблагодарив Орлова за ужин, ухожу в спальню. Вскоре слышу, как он прошёл по коридору, как хлопнула дверь его комнаты. Ложусь на кровать и жду. Главное — не заснуть.

За окном давно стемнело. Полная луна висит высоко в небе, её бледный свет рассеивает ночной мрак.

Решив, что уже достаточно поздно, снимаю тапочки и в носках выскальзываю из комнаты. Оказавшись у спальни Орлова, замираю в нерешительности. Колени дрожат, а сердце колотится в рваном, болезненном ритме. Я должна открыть дверь, но не могу шевельнуть и пальцем.

Глубоко вдохнув, пытаюсь прогнать из груди леденящий страх. Осторожно поворачиваю ручку, приоткрываю дверь. Сначала совсем на чуть-чуть. Прислушавшись, раскрываю сильнее.

Бросив опасливый взгляд на спящего мужчину и убедившись, что ничего его не разбудило, затаив дыхание, переступаю порог.

Внутри спальни царят тишина и полумрак. Делаю шаг, затем ещё один и ещё, радуясь, что пол не скрипит под ногами, позволяя двигаться бесшумно. На цыпочках пересекаю комнату и замираю возле кровати. От волнения и страха кожа покрывается мурашками.

Глава 5

Орлов открывает глаза, но в его взгляде я не вижу ни злости, ни раздражения. Красиво очерченные губы изгибаются в усмешке. Я вдруг не к месту вспоминаю, как засмотрелась на его губы на приёме.

— Я ожидал от тебя чего-то подобного, — произносит Орлов, легко дёрнув меня за руку, вынуждая склониться ещё ниже. Практически лечь на него. — Что же ты не понимаешь с первого раза, Злата? Пристегнуть тебя наручниками к кровати, чтобы была послушной девочкой?

Это предложение звучит настолько двусмысленно, что я краснею: воображение сразу рисует непристойные картинки. Однажды мы с Игорем решили попробовать нечто подобное, но страсть поглотила нас быстрее, чем мы успели воспользоваться «игрушками». А сейчас я невольно представляю Орлова на месте Жданова, и эта мысль жаром прокатывается по телу.

Я пытаюсь отстраниться, но Орлов не позволяет, продолжая крепко держать запястье. Застываем в безмолвном противостоянии взглядов, которое, разумеется, остаётся за ним.

— Мне больно! — я в очередной раз пытаюсь вырвать руку из его сильных пальцев.

Орлов ослабляет хватку, я выдёргиваю свою руку, выпрямляюсь и стремительно отступаю на шаг назад.

— Ты думаешь, мы тут в игрушки играем?! — он резко садится на постели, свирепея на глазах. — Твой брат ранен. В тебя тоже стреляли. На Ольховских открыта охота! Я, чёрт возьми, пытаюсь спасти твою жизнь! И ради этого рискую своей. Так что облегчи мне задачу — не делай больше глупостей!

Я молчу, пытаясь обдумать только что услышанное. Возможно, я действительно веду себя слишком глупо.

Обнимаю себя за плечи, пытаясь согреться, — меня бьёт дрожь, то ли от нервного напряжения, то ли от холода.

Марк смотрит на меня в упор и ждёт ответа. Поджав губы, обречённо киваю:

— Хорошо, я больше не стану делать глупостей, как ты говоришь. И буду доверять тебе. Обещаю, — протягиваю ему в знак примирения руку, которую он пожимает.

Его ладонь тёплая и жёсткая, а судя по хватке, с которой он парой минут ранее сжимал моё запястье, ещё и сильная. Рукопожатие длится не дольше пары секунд, но, когда мы размыкаем руки, я всё ещё продолжаю чувствовать тепло его ладони.

— Иди спать, Злата.

***

В открытое окно кухни светит солнце, лёгкий ветерок шевелит газовые занавески.

— Подышу воздухом, — предупреждаю Орлова после завтрака.

Когда выхожу на улицу, он идёт за мной.

— Можешь не следить. Не сбегу. Да и бежать некуда.

— Я просто вышел покурить, — отвечает он, демонстративно вытаскивая из кармана пачку сигарет и прикуривая.

— Ну, конечно.

Осматриваю участок. Взгляд цепляется за верёвочные качели на ветвях высокого дерева. Глаза загораются от восторга! Не качалась на таких с самого детства.

— Верёвки выдержат?

Орлов проверяет крепления.

— Выдержат.

Сажусь на перекладину, отталкиваюсь ногами. Раскачаться особо не получается. Орлов зажимает сигарету между губ, освобождая руки.

— Держись.

В следующую секунду уже стремительно лечу вверх. Тёплые потоки воздуха мягко касаются лица, приятно обдувая кожу. Закрываю глаза и кричу:

— Сильнее! — набрав полные лёгкие насыщенного кислородом и ароматом цветов воздуха, не спешу выдыхать. На какое-то волшебное мгновение время будто замирает. Я, подобно воздушному шарику, на один фантастический миг зависаю в воздухе, а после — стремительно лечу вниз.

Открыв глаза, сквозь выступившие на глазах слёзы радости вижу, как снова взлетаю, но уже в противоположном направлении. Земля стремительно удаляется вместе с Марком. В следующую секунду, вытянув ноги вперёд, лихо несусь обратно вниз. Внизу живота щекочет, и я звонко смеюсь.

— Класс! — такой довольной и счастливой я давно себя не ощущала.

— Держись крепче! — продолжает раскачивать меня Марк.

Вдоволь накачавшись, с книгой вытягиваюсь на плетёном шезлонге, который Орлов притащил из гаража. Сам он ушёл в дом.

Читаю я недолго, на жаре и свежем воздухе меня разморило, и смысл повествования в романе всё время ускользает. Когда накатывает сонливость, я ей не сопротивляюсь.

Будит меня голос Орлова:

— Эй, спящая красавица, обгореть не боишься?

Солнце стоит в зените, приходится вернуться в дом, намазать лицо и руки кремом.

Когда спускаюсь вниз, Орлов занимается обедом. Кухню наполняет аромат пасты с морепродуктами и розмарином.

— Как аппетитно пахнет, — веду носом, без приглашения усаживаясь за стол.

Марк ставит передо мной тарелку фетучини с креветками, розмарином, томатами и пармезаном. Тёплый пар щекочет ноздри, вблизи от блюда пахнет просто божественно. Накручиваю на вилку пасту и пробую. Щурю глаза от вкуса и удовольствия.

— Потрясающе!

— Приятного аппетита.

— И тебе, — невнятно отвечаю, не переставая жевать.

Несколько минут молча наслаждаюсь едой, потом, отложив вилку, подхватываю стакан с апельсиновым соком.

— С тобой, оказывается, очень выгодно жить.

Интересно, он всем своим женщинам готовит? Если честно, то в душе я даже завидую его избраннице. Настоящей или будущей. Красивый и умный мужик, при деньгах, обалденно готовит — что ещё нужно, чтобы покорить женское сердце?

— Каждый день я не готовлю, — предупреждает Орлов так, будто я собираюсь с ним жить, а сейчас мы обсуждаем домашние обязанности.

— Это не намёк, — на всякий случай уточняю, чтобы не воображал себе непонятно что.

Орлов молчит, продолжая есть, но при этом смотрит так снисходительно, что мне хочется проткнуть его вилкой.

— Считаешь себя неотразимым, да? — не без издёвки интересуюсь, накалывая на вилку креветку.

— Пока никто не жаловался.

— Как самоуверенно. Но знаешь, симпатичная мордашка, бабки и вкусная еда — это не всё, что нужно женщине.

— И что же нужно женщине?

— Внимание, искренность, любовь.

Орлов кривится, будто съел что-то кислое. И мне сразу становится понятно, что не так в этом, казалось бы, «идеальном образе». Всё просто — наш первоклассный юрист боится обязательств и настоящих чувств.

Глава 6

Бросив вилку, возмущённо открываю рот, но, не придумав достойного ответа, так ничего и не говорю. Орлов же как ни в чём не бывало продолжает спокойно есть.

— Не тебе меня судить.

— Я разве что-то об этом сказал? Мы говорили о серьёзных отношениях.

— Игорь меня любит. А отели… это временно.

— Тебе виднее, — равнодушно пожимает плечами Орлов.

На душе становится мерзко. Настроение вмиг портится.

Самое поганое, что в чём-то Орлов прав. Ведь, несмотря на все слова Игоря о любви, мы нигде не бывали вдвоём, не гуляли, не ездили отдыхать, не выглядели, как нормальная пара. У нас не было ничего из того, что принято называть отношениями. Только тайные встречи и секс в отеле.

Решено, когда вернусь домой, поставлю вопрос ребром: или я, или жена. Пусть решает, кто для него важнее.

Подхватив вилку, вяло ковыряю в тарелке, возвращаю её обратно на стол. Аппетит пропал.

— Спасибо. Было вкусно, — благодарю Орлова и ухожу наверх.

К вечеру жара спадает, и я долго сижу на крыльце, наблюдая, как солнце спускается к горизонту. Время тянется неимоверно долго, возвращаются тревожные мысли. Как там Дэн? Насколько серьёзно он ранен? Ожидание и неизвестность сводят с ума.

Орлов пару раз выходит покурить, но со мной не разговаривает. Впрочем, я тоже не жажду общения с ним.

После лёгкого ужина, состоящего из тёплого салата с курицей, сижу в гостиной. Читать не хочется, но на полке с книгами нашлись игральные карты, и, расположившись на ковре у электрического камина, я занялась раскладыванием пасьянса.

Орлов заглядывает где-то через час.

— Не спишь ещё?

— Не хочу. Вообще плохо сплю.

— Хочешь красного вина? — неожиданно предлагает он.

— Не откажусь.

Орлов идёт на кухню, приносит бутылку вина и пару бокалов. Опустившись рядом со мной на ковёр, наполняет бокалы, один протягивает мне.

Держу бокал одной рукой, другой перекладываю карты. Пасьянс не сходится. А я загадала, что если сойдётся, то всё будет хорошо. Моё и без того плохое настроение портится окончательно.

— Может, сыграем? — предлагает Марк, кивнув на карты. — В «Дурака»?

— Давай. Всё равно заняться нечем.

— На что будем играть?

— На что играют в карты? На деньги или на раздевание. Но денег у меня с собой нет. В долг?

— Не-а, — усмехается Орлов.

— Ладно, значит, на раздевание. Кто первый откажется снимать следующую вещь, тот проиграл.

— Договорились.

В своей победе я не сомневаюсь, тем более, что на мне, кроме белья, футболки и штанов, ещё носки и тапочки. А на Марке только футболка и джинсы.

Первый кон не без труда, но я выигрываю. Орлов без вопросов стаскивает футболку.

Чёрт, тело у него всё-таки роскошное, я аж засматриваюсь. И эта татуха со звериной мордой…

— Необычный выбор, — как можно небрежнее бросаю, кивая на татуировку. — Что она символизирует?

Орлов следит за моим взглядом, уголки его губ едва заметно дёргаются вниз. В глазах мелькает и тут же исчезает что-то такое, что я не могу разобрать.

— Почему ты решила, что она обязательно что-то символизирует?

— Это единственное тату у тебя?

— Да.

— Значит, неслучайное. На пробу такие большие не делают, из чего я делаю вывод, что этот рисунок нечто большее, чем просто красивая картинка волка.

— Неплохо, — соглашается с моими выводами Орлов.

— Так что символизирует твой волк? Расскажешь?

— В другой раз.

— Ладно.

Следующую игру я проигрываю. Более того, пять подряд.

— Не может такого быть! Ты мухлюешь!

— Клевета. Статья 128.1 УК РФ, — включает юриста Орлов. — Раздевайся.

Тапочек и носков на мне уже нет, приходится снять футболку и бросить её на диван. Взгляд Орлова останавливается на моей груди в открытом кружевном бюстгальтере. Под этим взглядом мне становится неловко, но я расправляю плечи, демонстрируя достоинства.

— И как?

— Шикарные троечки, — усмехается Орлов, снова взявшись за карты.

— А ты, я смотрю, знаток?

— Оценить размер женской груди уж точно могу, — тасуя колоду, парирует он.

— Богатый жизненный опыт?

— Достаточный.

— Достаточный — это сколько? — не сдержавшись, уточняю я, но он уходит от прямого ответа.

— Не считал.

Я снова смотрю на его красивые губы и накаченный торс. Мне становится любопытно, какой он любовник. Опыта там явно не занимать.

Что-то не о том я думаю.

«Злата, сосредоточься на игре!» — приказываю себе, но, когда снова проигрываю, ругаюсь, не стесняясь в выражениях.

— Раздевайся, Злата, — подливая вина, говорит Орлов.

— Я поняла — ты меня специально спаиваешь.

— Я? — невинно округлив глаза, возмущается он.

— Гад, — поднимаюсь на ноги, берусь за завязки на поясе.

Даже проигрывать надо с гордо поднятой головой, и поэтому я медленно спускаю штаны с бёдер и, когда они падают на пол, переступаю через них.

Фигура у меня отличная, и долгий взгляд Орлова это подтверждает.

— Налюбовался? Продолжим?

— Всё ещё хочешь отыграться?

— Хочу.

В результате нешуточной борьбы я наконец выигрываю.

— Снимай.

Орлов поднимается на ноги.

— Уверена? — уточняет он, взявшись за пряжку ремня.

— Ой, не ломайся, как барышня.

— А, ну да, что ты там не видела? — напоминает он мои же слова.

Орлов снимает джинсы. Теперь уже я пялюсь на него так, будто не видела мужика в боксерах. В нижней части его тела тоже всё в порядке. Я не сомневаюсь, что с такими кубиками на прессе и выраженными косыми мышцами, уходящими в пах, бабы от него без ума.

— Налюбовалась? — в свою очередь интересуется Орлов.

— Зачётный пресс, — киваю, стараясь не смотреть ниже.

— Я смотрю, ты знаток.

— До тебя мне далеко. Размеры на глаз не определяю, — всё же стрельнув взглядом в пах, парирую я.

— А как же богатый жизненный опыт?

Глава 7

— Я уже стою, — хрипло шепчу, не узнавая собственный голос.

Словно опомнившись, Марк опускает руки и делает шаг назад. Я отворачиваюсь и быстро натягиваю футболку. Пока поднимаю и надеваю штаны, Орлов уже застёгивает свои джинсы.

— Доброй ночи, — тихо шепчу и, не взглянув на Марка, бегу к выходу.

Оказавшись в своей комнате, прижимаю руки к груди, слушая оглушительно колотящееся сердце. Спина и поясница горят огнём в тех местах, где он касался, щёки полыхают, но я не могу понять, от смущения или от осознания того факта, что оказалась в объятиях Марка практически полностью обнажённой и что он трогал меня.

Тряхнув головой, пытаюсь себя успокоить, что ничего такого страшного не произошло. Я просто поскользнулась, а он поймал, не позволяя упасть.

— Это и пяти секунд не длилось, — говорю себе вслух для большей убедительности.

Но тогда почему мне показалось, будто время в тот момент остановилось?..

***

Следующим утром мы завтракаем в абсолютном молчании. После вчерашней неловкости никто не решается заговорить первым. Всё, что мы сказали друг другу, это взаимное «доброе утро».

Вчера я практически голой упала в объятия Орлова — осознание этого до сих пор отдаётся особым привкусом скандальности, неправильности и… какой-то запретной сладости. Откуда она взялась — я сама не понимаю.

Намазывая джем на тост, снова украдкой разглядываю Орлова, с интересом всматриваюсь в его лицо. Так, будто вижу первый раз и знакомлюсь с ним заново.

Напротив меня сидит привлекательный молодой мужчина с тонкими морщинками в уголках карих глаз, прямым носом и твёрдым подбородком. С лёгкой щетиной, которая ему безусловно идёт, с чёткой линией челюсти, которую хочется очертить кончиком пальца. С открытой шеей, под которой перекатывается кадык. С угадывающимися рельефами тела под обтягивающей футболкой. Но самое примечательное в нём — несомненно губы — сочные, чётко очерченные, так и манящие к ним прильнуть.

Отмечая всё это, я неосознанно подаюсь вперёд, уже не пытаясь сдержать дрожь, пронзающую позвоночник, позволяя волнующему теплу собираться внизу живота, а дыханию сбиться. Тревожащие, абсолютно новые мысли заставляют сердце колотиться чаще.

Вздрагиваю и выныриваю из сумбура в своей голове, когда в кармане Марка вибрирует телефон. Это не его навороченный смартфон, а старая, подержанная Нокиа, видимо, с левой симкой.

Взглянув на экран, Орлов поднимается из-за стола и выходит на улицу.

Я жду его как на иголках. Когда он возвращается, сразу понимаю, что что-то случилось.

— Марк?..

— Мне нужно будет уехать на несколько дней.

— Что-то с Дэном? — не помня себя от страха, подскакиваю на ноги.

— Он в больнице.

— Я поеду с тобой!

— Нет, я поеду один разведать обстановку. Мои люди отзвонились, они меня прикроют, а ты привлечёшь внимание.

— Марк!

— Злата, пожалуйста, доверься мне. Сейчас нужно сделать так.

— Хорошо, — опускаюсь на стул, сложив руки на коленях.

Марк ненадолго поднимается наверх, а когда возвращается, подходит ко мне, садится на корточки, берёт мои ладони в свои и сжимает их.

— Злата, меня не будет дня три, максимум — четыре. Продуктов хватит. Ничего не бойся и, пожалуйста, ничего не предпринимай. Просто дождись меня.

— Хорошо. Ты увидишь Дэна?

— Постараюсь.

— Скажи, что я люблю его.

— Конечно.

Марк достаёт из кармана телефон, протягивает мне.

— Сейчас он выключен. Мой номер забит, но пообещай, что воспользуешься им только в крайнем случае. Или если я не вернусь через четыре дня.

— Марк!

Он поднимается, увлекая меня за собой.

— Я вернусь, — очень уверенно говорит Орлов, но мне всё равно становится страшно. — Слышишь меня?

Кивнув, обнимаю его. Он крепко сжимает меня в объятиях, потом отстраняется, берёт моё лицо в ладони и, глядя в глаза, заверяет:

— Злата, я вернусь за тобой. Обещаю.

После отъезда Марка дни, а особенно ночи, тянутся бесконечно долго. Я не знаю, куда себя деть, что делать одной в пустом доме, в окружении почти осязаемой тишины.

Беспокойные мысли беспорядочно крутятся в голове, мучительная тревога накрывает паникой. В такие минуты я хватаюсь за телефон, крепко сжимаю его в руках, борясь с желанием включить и позвонить Марку. Но я обещала ему и поэтому откладываю телефон, беру книгу и читаю, читаю… Это хоть как-то помогает скоротать время, а ночью я забираюсь в постель Марка — так я чувствую себя хоть немного ближе к нему — и пытаюсь заснуть. Удаётся мне это только под утро.

Наверное, это самые ужасные дни в моей жизни. Но всё, что я сейчас могу — это призвать на помощь терпение и дожидаться Марка.

Он возвращается вечером четвёртого дня. За окном барабанит унылый дождик, и под его монотонный стук я дремала.

Глава 8

Просыпаюсь я, как и засыпала, — в объятиях Марка. Он так и лежит одетый на одеяле, а я — на его плече. Он спит очень чутко и, как только я заворочалась в постели, открывает глаза и, с тревогой заглянув мне в лицо, спрашивает:

— Как ты?

— Ничего, — выбираюсь из кровати, иду в ванную.

В груди всё болит и не даёт глубоко вдохнуть, но слёз больше нет. Боль потери, страх одиночества и безысходность парализуют. Я отрешённо стою перед зеркалом, не чувствуя под босыми ногами холодного пола, не слыша звука льющейся воды из крана, не замечая ничего вокруг.

Мир словно замер, потерял краски, реальность исчезла. А с ним кажется, исчезла и я сама. Потому что девушка, смотрящая на меня из отражения, не может быть мной — бледная, осунувшаяся, с припухшими от слёз веками. Но сейчас то, как я выгляжу, меня мало волнует.

Зажмурившись, несколько раз глубоко вдыхаю. Нужно собраться. Найти в себе силы вернуться, похоронить брата, отыскать тех, кто виновен в его смерти, и отстоять компанию. То, что десятилетиями создавал отец — моё наследие. Наследие нашей семьи. И я должна его сохранить.

Вот только одна я всё это не вывезу, а единственный, к кому я могу обратиться за помощью — Орлов.

Марк спускается, когда я сижу за кухонным столом и тупо смотрю в чайную чашку.

— Вот, — на столе появляется небольшой ключ. — От банковской ячейки, где хранятся все важные документы. Дэн отдал мне его на хранение, когда вступил в права наследования. Теперь он твой. Ещё я привёз твой паспорт.

— Ты был дома? — удивляюсь я, глядя на знакомую обложку с логотипом Диор.

— Нет, но…

— У тебя там есть свой человек, — догадываюсь я. — Спасибо. Какие ещё новости? Расследование смерти моего брата?

— Начато, но пока у следственных органов ничего существенного нет, — отвечает Марк, садясь напротив. — Работал профи. Снайпер. Пули выпущены с расстояния в шестьсот метров через окно. Мы не выйдем на заказчика без исполнителя.

— А мой дядя? Его допросили? У него есть мотив.

— Он был на приёме среди прочих гостей.

— Но ведь это ничего не доказывает!

— Безусловно, — соглашается Орлов. — Он стоит за этим или нет, но в том, что он воспользуется сложившейся ситуацией, сомневаться не приходится. Уже начал пользоваться. Он взял на себя все полномочия по управлению компанией. Послезавтра собирает Совет директоров. У него нет акций, но и тебя нет, а деятельность терминала не может быть остановлена. Полагаю, его право вести дела никто не оспорит. Он вице-президент и к тому же Ольховский.

— И уже видит себя президентом. Я не могу ему это позволить, понимаешь? Марк, ты уверен, что с отцом была авария? — озвучиваю я свои сомнения.

— Да. Мы всё проверили. Машина была исправна.

Беру ключ от банковской ячейки, верчу его в руках и откладываю.

— Я следующая, да?

— Злата, я смогу тебя защитить, — обещает Марк, но я лишь горько усмехаюсь.

— Никто никого не сможет защитить. Когда на кону такие деньги. Что мне делать с компанией? Ты ведь юрист.

— Всё сложно, Злата, — не скрывает Марк. — Акции твои, но ты не можешь ими распоряжаться до двадцати одного года.

— Да, я знаю. Только передать во временное управление члену семьи Ольховских.

— А кроме дяди, у тебя никого больше нет.

— Только не ему! Должен быть какой-то другой выход. Ты давно в компании, всё знаешь. Должны же быть какие-то люди, которые могли бы меня поддержать в моём праве.

— О чём ты?

— Брось, Марк. Это самый крупный перегрузочный портовый терминал в городе. Ты думаешь, я не понимаю, что держаться и преуспевать в таком бизнесе невозможно без левака. И что-то мне подсказывает, что это очень важная составляющая бизнеса.

— А ты умнее, чем я думал.

— Так что?

— Да, есть определённые люди, которые решают, с кем будут работать, и именно благодаря этим контрактам компания процветает.

— Я дам им больше. Лучшие условия. Можешь устроить мне встречу?

— Злата, они не будут договариваться с девчонкой, которая не имеет права голоса.

— А с тобой? От моего имени.

— Злата, ты почти год ещё ничего не сможешь решать. А я вообще всего лишь твой юрист. Они будут говорить только с равным. С тем, у кого есть полномочия. Акции.

— Я бы отдала тебе акции в это чёртово временное управление, но ты не член семьи Ольховских, — выхода из сложившейся ситуации я не вижу и поэтому с досадой восклицаю: — Боже, зачем отец придумал такие сложности?!

— Хотел защитить интересы семьи.

— Всё это оказалось бесполезно, — качаю головой.

Марк молчит. Мне кажется, что он о чём-то напряжённо размышляет. Смотрит на лежащий перед ним паспорт, потом на меня.

— Есть идеи? — с надеждой спрашиваю я.

— Есть одна, но я не уверен, что…

— Говори.

— Фиктивный брак.

— Что?..

— Мы женимся, и я становлюсь членом семьи. Беру фамилию Ольховский и встаю во главе компании. Ты передашь мне акции во временное управление. На год. Как только тебе исполняется двадцать один, я возвращаю тебе акции, и дальше ты решаешь сама, что делать. Разумеется, развод получишь по первому требованию.

— Зачем тебе всё это? — предложение Марка повергает в шок. — Зачем вписываться за меня?

— Я обещал Дэну позаботиться о тебе. Подумай.

— Между дядей и тобой я, конечно, выберу тебя.

— Это значит да? — уточняет он.

— Да. Я согласна. Не хочу ещё год скрываться и бояться, в то время, как мой дядя всё заберёт.

— Хорошо, я составлю договора. При разводе каждый останется с тем, что было у него до брака.

— Есть возможность пожениться быстро?

— Да, можем заехать в ближайший загс. Деньги решают всё. Но свадьбу потом всё равно придётся устраивать. Все должны видеть, что мы вместе.

— Согласна, — не спорю, но, взглянув на происходящее со стороны, ужасаюсь.

Разве могла я подумать, что когда-нибудь буду обсуждать свою свадьбу, как сделку? Что выйду замуж за человека, которого не только не люблю, но по сути и не знаю?

Глава 9

На следующий день мы сидим в небольшом кабинете директрисы какого-то провинциального ЗАГСА. Орлов обо всём договорился, нас готовы расписать без вопросов.

— Злата Юрьевна, пожалуйста, распишитесь вот здесь, — женщина в строгом костюме раскрывает передо мной какой-то журнал. Тычет ручкой в нужную графу.

Понимаю, что всё это необходимо для дела, но от волнения всё равно отделаться не получается.

Я выхожу замуж. Где-то в Карелии, в спортивном костюме, с забранными в хвост волосами. Рядом Орлов в голубой футболке и джинсах. То и дело поглядываю на него, но не могу ничего различить в собранном серьёзном лице, только каждый раз напарываюсь на пристальный, нечитаемый взгляд.

Подрагивающими пальцами ставлю подпись. Регистраторша пододвигает журнал к Орлову, напомнив, что он берёт фамилию Ольховский.

Наверняка, Марк не в восторге от этого. Всё же принято наоборот: жена берёт фамилию мужа. Интересно, после развода он вернёт свою?

Я слежу за тем, как он уверенно ставит размашистую подпись и откладывает ручку.

— Марк Александрович, Злата Юрьевна, в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации ваш брак зарегистрирован, — сообщает нам директриса. И, нацепив на лицо дежурную улыбку, добавляет: — Кольцами обмениваться будете?

Я собираюсь сказать «нет», но, к моему удивлению, Орлов достаёт из кармана бархатный футляр. Внутри пара простых обручальных колец.

Он вынимает то, что поменьше, и я протягиваю руку. Марк надевает мне на безымянный палец кольцо. Практически в пору, совсем чуть-чуть великовато. Орлов протягивает мне коробочку. Я вынимаю оттуда оставшееся кольцо, переживая, как бы не уронить, надеваю на палец Марка и лишь после этого поднимаю глаза.

На лице Орлова не отражается ни одной эмоции, и мне сложно понять, о чём он думает.

Следующая процедура проходит легче. Нотариус быстро заверяет наш брачный контракт и договор временного управления акциями.

Вот и всё. Предварительная подготовка заканчивается. Дальше возвращение домой и борьба за компанию. Одно я знаю наверняка: чем бы всё это ни закончилось, моя жизнь никогда не будет прежней.

***

Мы уже несколько часов в дороге, за время которых перебросились несколькими ничего не значащими фразами. Говорить о том, что происходит, нет ни сил, ни желания.

Тяжело вздохнув, откидываюсь на спинку сиденья, смотрю на Марка. Он сосредоточен на дороге, но, почувствовав на себе взгляд, смотрит на меня и слабо улыбается.

— Мне жаль, что тебе приходится всё это переживать.

Я лишь качаю головой. Орлов не виноват в том, что со мной происходит. Наоборот, это я виновата, что втянула его в свои проблемы, которые он вынужден решать, потому что обещал Дэну позаботиться обо мне. По сути, его мнения о том, хочет ли он всем этим заниматься, никто не спрашивал. Осознание этого вынуждает извиниться.

— Марк… прости меня. Я правда ценю то, что ты делаешь ради меня, и мне безумно жаль, что уже ничего нельзя исправить…

— Не думай об этом, — он протягивает руку, дотрагивается до моей и сжимает. — Ты ни в чём не виновата.

Какое-то время снова едем молча.

— Долго ещё?

— Нет, но встреча назначена на одиннадцать, поэтому переночуем в каком-нибудь хостеле по дороге, утром будем в городе.

Придорожная гостиница, в которой мы останавливается поздно вечером, скромная, но в небольшом холле чисто, а из распахнутой двери, что ведёт в кафе, вкусно пахнет кофе и жареным беконом.

Мы подходим к стойке, из-за которой нам навстречу поднимается администратор — полноватая женщина под пятьдесят. Немного сонная, но, завидев гостей, широко и открыто улыбается:

— Доброй ночи. Меня зовут Людмила. Чем могу помочь, молодые люди?

— Здравствуйте, — Марк улыбается в ответ. — Мы бы хотели снять два номера до утра и поужинать.

— У нас есть прекрасный номер «Комфорт» с ванной комнатой. Но только один. К нам редко заглядывают такие очаровательные пары, обычно здесь бывают лишь дальнобойщики, а они народ неприхотливый.

Марк вопросительно смотрит на меня.

— Нас устроит один номер, спасибо, — благодарю я женщину. Хочется побыстрее поесть, принять душ и лечь спать.

Быстро перекусив, поднимаемся в номер. Он небольшой, но чистый, со стандартным набором мебели.

— Кровать одна, — констатирует Марк.

— Разместимся как-нибудь, — подхватив сумку, иду в ванную. Закрываю за собой дверь, но не запираюсь — замок не работает.

Раздевшись, осторожно переступаю кафельный бортик, отделяющий душ от остальной части небольшой ванной комнаты, кручу вентили, но воды нет.

Ну, замечательно! Стоять обнажённой неуютно и холодно, по коже бегут мурашки. Но когда я вновь кручу вентиль, вода льётся слишком неожиданно и — просто ледяная! Вскрикнув, отскакиваю назад и лишь чудом не поскальзываюсь, и не падаю.

— Злата?! — тут же влетает в ванную Марк, видимо, услышав мой визг. — Чёрт! — ошарашенно смотрит на меня.

Схватив полотенце, прижимаю его к груди, пытаясь прикрыться:

— Отвернись!

— Извини, — он отворачивается, и я надёжнее заматываюсь в полотенце, но оно всё равно едва прикрывает бёдра. — Почему ты кричала?

— Вода ледяная хлещет, — объясняю, дрожа то ли от холода, то ли от испуга.

— Можно повернуться? — уточняет Марк, прежде чем шагнуть к душу.

Он крутит вентиль с горячей водой, пытаясь отрегулировать температуру.

— Вроде бы работает.

Когда он выходит, я, проверив, что вода достаточно тёплая, наконец встаю под душ, с наслаждением ощущая, как вода смывает с тела дорожную пыль и даже немного усталость.

Тревожные мысли не оставляют меня. Я переживаю за завтрашнюю встречу. Насколько далеко всё зашло на самом деле и есть ли из всего этого выход?..

После душа переодеваюсь в пижаму и выхожу из ванной. Сразу же встречаюсь взглядом с Орловым, прислонившимся к стене сбоку от двери в ванную.

— Душ свободен.

Глава 10

Недовольно застонав, прикрываю глаза от яркого солнечного света, проникающего через не закрытое шторами окно.

— Просыпайся, спящая красавица, — слышится голос Орлова, вынуждая окончательно проснуться.

— Который час? — сонно моргаю, приподнимаясь на локтях. Судя по тому, что за окном уже светло, спала я долго и на удивление крепко. Впрочем, после нескольких изматывающих дней, и особенно вчерашнего, сон был единственным, что могло помочь набраться сил и привести мысли в порядок. И я действительно чувствовала себя гораздо лучше.

— Восемь, — отвечает очень бодрый и уже готовый к деловой встрече Орлов. Белая рубашка, чёрные брюки с идеальными стрелками, начищенные туфли. Пиджак от костюма висит на вешалке вместе с галстуком. — Если поторопишься, успеем выпить кофе.

В отличие от Орлова, никакой другой одежды, кроме спортивного костюма и вечернего платья, у меня нет, поэтому после душа я натягиваю футболку и спортивные штаны. Теперь мы с ним выглядим максимально странной парой. Что подтверждает удивлённый взгляд Людмилы, когда она подаёт нам кофе.

В город мы въезжаем в десять утра.

Прижавшись лбом к стеклу Тойоты, не самой новой модели, но зато выгодно сливающейся с общим потоком машин, с тоской смотрю на проплывающие мимо здания, которые кажутся до безумия знакомыми и в то же время чужими.

Впрочем, я сама не хочу ничего вспоминать о своей прежней жизни в этом городе. О том времени, когда могла позволить себе веселиться, наслаждаясь беззаботной жизнью. Не хочу вспоминать о бессонных ночах с Игорем, страстных, жарких, наполненных громкими стонами, неутихающими до рассвета. О жизни в родном доме, в окружении своей семьи, когда чувствовала себя по-настоящему счастливой. Всего этого больше не вернуть, а воспоминания… Они причиняют слишком много боли.

— Отвезёшь меня домой? — спрашиваю Орлова.

— Ещё ничего окончательно не решено, и мы не знаем, что нас там может ждать. Поэтому я поеду на встречу, а ты пока, — Марк паркуется напротив витрины какого-то бутика, — сходи в магазин, купи что-то из одежды. На втором этаже неплохой ресторанчик, дождись меня там.

Настроение у меня совсем не для шоппинга, но дальше разгуливать в спортивном костюме не вариант. Тем более, потом нам ехать на Совет директоров. Я очень надеюсь, что всё не зря, и нам удастся вернуть руководство компанией.

— Здесь около пятисот тысяч, — Марк протягивает мне банковскую карту.

Молча сую карту в карман, Орлов провожает меня до дверей бутика и, убедившись, что я вошла внутрь, уезжает.

Час спустя я сижу в ресторане. В новом брючном костюме бирюзового цвета и остроносых лодочках на шпильках. Есть не хочется, но всё равно заказываю кофе и «Цезарь».

Орлов появляется, когда я допиваю вторую чашку кофе. Желудок сводит от волнения, и салат так и остаётся нетронутым.

— Как всё прошло? — с надеждой и дрожью в голосе спрашиваю я.

Марк победно улыбается, и я выдыхаю.

— Поехали, вернём твою компанию.

Не знаю, с кем и как ему удалось договориться и чего нам это будет стоить в будущем, но самая главная и важная задача на данный момент решена. С остальным будем разбираться по мере поступления.

В главном офисе я была лишь пару раз и то в детстве, а вот Марку всё здесь знакомо. Мы поднимаемся на лифте, и он уверенно ведёт меня в зал заседаний. Встречающиеся на нашем пути сотрудники провожают нас удивлёнными взглядами, но заговорить никто не решается.

Когда останавливаемся у двустворчатых дубовых дверей, я поворачиваюсь к Марку:

— Можно я сама?

— Конечно, — кивает Марк и распахнув дверь, пропускает меня вперёд.

Распрямляю плечи и, нацепив на лицо невозмутимое выражение, шагаю внутрь.

На нас тут же обращаются несколько десятков глаз, но я смотрю только на одного человека.

Увидев меня, младший брат отца меняется в лице.

— Злата?.. — удивляется он, но растерянность тут же сменяется лживой улыбкой. — Где ты была? Я так волновался! Искал тебя и…

— Со мной всё в порядке. Спасибо за заботу, — прошествовав по залу, занимаю единственное пустующее кресло — видимо, вице-президента, потому как сам он восседал во главе стола. — Я также благодарна, что в это нелёгкое для компании время ты взял на себя ответственность за деятельность терминала.

— Ну что ты, дорогая племянница, мы же семья. А это наше общее семейное дело.

— Я благодарна за помощь, но в дальнейшем она не понадобится.

По залу несётся недоумённый шёпот.

— Что это значит? — не понимает дядя. — Напомню, что до достижения двадцати одного года ты не можешь вмешиваться в дела компании.

— Делами будет заниматься мой муж.

— Кто?!

— Новый член семьи Ольховских, которому я передала акции во временное управление.

Марк опускает на стол документы, но в сторону не отходит.

— Господа, — обращаюсь я к присутствующим. — Представляю вам нового президента «Портовой компании «Балт Групп» Ольховского Марка Александровича.

В зале воцаряется гробовая тишина. Все смотрят на Марка.

Первым приходит в себя дядя:

— Это незаконно!

— Документы перед тобой, — я киваю на папку. — Николай Петрович, освободите президентское кресло.

Трясущими руками, выдающими волнение, он начинает листать бумаги, с каждой прочитанной строчкой всё сильнее покрываясь красными пятнами. Потом вскакивает с места и кидается на Марка:

— Ушлый щенок! Как тебе удалось заставить её?!

Я откидываюсь на спинку кресла, предоставляя Марку дальше разбираться самому.

Он легко стряхивает с себя руки Ольховского, демонстрируя силу и, надо сказать, выдержку.

— Николай Петрович, уйдёте сами или вызвать охрану?

— Я это так не оставлю! — свирепея от спокойного, но холодного тона Марка, обещает дядя и, окинув нас с Орловым уничижительным взглядом, вылетает из зала.

Марк занимает место во главе стола, я наоборот встаю.

— Не буду вам мешать. Всего доброго, господа, — прощаюсь, но прежде, чем уйти, демонстративно целую мужа в губы.

Глава 11

Торопливо взбежав по ступенькам, распахиваю дверь и шагаю через порог в холл. Кивком головы показываю Дмитрию, куда поставить сумку, — на тумбу рядом с вешалкой. А потом вижу ветровку Дэна и внутри всё обрывается. Словно он уехал на работу и скоро вернётся. Но это лишь иллюзия. Вещи остались, а Дэна больше нет.

От этой мысли становится очень больно. Я так хотела, чтобы дом встретил меня теплом и уютом, но сейчас здесь холоднее и темнее, чем на улице в самую морозную ночь.

Единственная, кто меня встречает — наша кухарка Нина Ивановна. Сколько себя помню она всегда у нас работала.

— Как хорошо, что ты вернулась, Златушка.

Обнимаемся, у обеих слёзы на глазах.

— Исхудала как, — причитает она. — Пойдём, я тебя покормлю.

— Попозже, Нина Ивановна.

— Ты зови меня, если что-то нужно, — уходит на кухню.

Поднимаюсь в свою спальню. Там идеальный порядок, будто горничная только что вышла отсюда: покрывало на кровати без единой складочки, пушистый ковёр на полу тщательно вычищен, на мебели ни пылинки. Даже в ящиках с нижним бельём, которое я когда-то увлечённо скупала, чтобы произвести впечатление на Игоря, всё аккуратно разложено по комплектам.

Всё в таком порядке, что выть хочется. Будто это не моя любимая спальня, а безликий гостиничный номер. С трудом удерживаюсь, чтобы не перевернуть всё вверх дном, чтобы хоть как-то выместить отчаяние, охватившее меня в прежде любимом семейном гнезде.

Беру себя в руки и устраиваюсь с книгой прямо на подоконнике, читаю и временами поглядываю на ухоженную дорожку внизу. Кажется, я была бы рада визиту любого, кто бы мог отвлечь меня от тоски, терзающей сердце. Хотя кого я обманываю? Я жду Орлова, с ним не так одиноко и как-то спокойно.

Но Марк звонит только поздно вечером, интересуется, как я добралась, желает доброй ночи и обещает, что заедет завтра. Видимо, ему сегодня не до меня. Я всё понимаю, — у него сейчас много дел, но всё равно обидно.

Принимаю снотворное и ложусь спать.

Следующий день не приносит облегчения. Я хожу по дому, вспоминаю родителей, Соню, Дэна… каждая комната, каждая вещь напоминает о прошлом, к которому нет возврата.

Я не смогу здесь жить.

Марк так и не появляется. В пять пишу ему смс: «Приедешь на ужин?» Он обещает, что освободиться пораньше, но приезжает лишь в начале девятого. Явно усталый, под глазами тёмные круги, волосы слегка взъерошены, на щеках пробивается щетина.

— Прости, много работы, — стягивая пиджак, извиняется он.

Стараюсь не подать вида, как я ему рада, ограничиваюсь вежливым:

— Понимаю. Проходи в столовую.

Большой стол, за которым когда-то размещалась вся наша многочисленная семья, накрыт на двоих. Нина Ивановна постаралась на славу, но у меня кусок в горло не лезет. Хорошо хоть Марк не страдает отсутствием аппетита.

— Кажется, я сегодня ещё не обедал, — расправляясь с тёплым салатом, признаётся он. — Не помню.

— Не загоняй себя. Это только начало.

Марк лишь неопределённо взмахивает приборами. Потом откладывает их, тянется к пиджаку, достаёт из внутреннего кармана мой телефон.

— Его нашли в ресторане.

— Спасибо, — телефон давно разрядился, и я подключаю его к зарядному. Он практически сразу начинает сыпать оповещениями о пропущенных звонках и сообщениях. Откладываю в сторону. Потом посмотрю.

— Как в целом дела? — интересуюсь, когда подают горячее.

— Вникаю. Главное, что деятельность терминала не остановилась, и все контракты выполняются.

— Спасибо.

— Злата, даже без взятых на себя обязательств по нашему договору, я всегда работал на благо компании.

— Да, конечно. Ты уже отдал ей десять лет.

— Девять, но я надеюсь и дальше способствовать развитию «Балт Групп»

Когда его тарелка пустеет наполовину, я поднимаю ещё один насущный вопрос, который нужно решить.

— Марк… я так понимаю, наш брак подразумевает совместное проживание?

— Раздельное было бы странно.

— Я не против, просто… я не смогу больше здесь жить. Этот дом для большой семьи и… мне всё напоминает о…

— Я понимаю, — Марк протягивает руку и накрывает ею мою. — Будем жить, где захочешь. Новый дом?

— Нет. У нас в городе есть двухуровневая квартира. Три спальни, даже кабинет, и не нужно тратить время на дорогу. Может быть, там?

— Хорошо. Давай в выходные туда переедем. На неделе у меня нет времени, и… Злата… — он ещё сильнее сжимает мою руку. — Похороны Дэна послезавтра.

До боли закусив губу, чтобы не разреветься, молча киваю.

— Я буду рядом, — обещает Марк.

Ответить я не успеваю, звонит мой телефон. На экране высвечивается «Игорь», и я едва не ругаюсь вслух. Что за дурная привычка класть смартфон экраном вверх!

Орлов стремительно меняется в лице. Забота и участие сменяются холодностью.

— Громкую связь включи, — убрав руку, требует он.

— Что? — не верю я. — Это шутка?

— Я хочу слышать, как ты с ним закончишь.

— Я могу закончить с ним и без тебя. Это личное, — отрезаю я. К счастью, Игорь перестаёт звонить, но через пару секунд начинает снова.

— Злата, на громкую связь, — строго повторяет Орлов.

Короткое противостояние взглядов, и я снова первой отвожу глаза. Нажимаю на приём:

— Да.

— Здравствуй, любимая. Ничего не хочешь мне рассказать?

— Что именно?

— Это правда, что ты вышла за этого никчёмного юриста — протеже твоего брата?

Скашиваю глаза на Орлова. Он даже бровью не ведёт.

— Правда, — коротко подтверждаю, не реагируя на «никчёмного юриста».

— Злата, ты дура?! — орёт в трубку Игорь, разочаровывая меня в себе окончательно. — Как ты могла отдать компанию этому зарвавшемуся ублюдку? Сначала он твоего братца доил, теперь тебя!

— Это мой выбор.

— За какие такие заслуги? — не унимается Жданов. — Что этот молодой мудак так орененно тебя трахает, что ты готова заплатить ему компанией?

Глава 12

На похоронах родителей и Сони меня поддерживал Дэн, сейчас — на прощании уже с ним — Марк, хотя едва ли ему самому легче.

Вчера мы с ним не виделись и не разговаривали, но сегодня он приехал с самого утра, чтобы сопровождать на кладбище. Мне было не до споров и обид, и я приняла его помощь.

День прошёл как в тумане. Видимо, из-за успокоительных, которые с утра предусмотрительно впихнул в меня Марк. Я помнила только невнятную череду людей в чёрном, лиц которых практически не распознавала. И бесконечные, искренние и не очень, соболезнования, на которые я как робот механически повторяла: «Спасибо. Благодарю. Признательна, что вы пришли».

К вечеру я была уже настолько вымотана, что уснула, едва коснувшись головой подушки. Со следующего дня занялась сбором вещей, которые могут понадобиться. Не то чтобы я жаждала как можно быстрее оказаться в одной квартире с Орловым, но хлопоты с переездом хоть как-то помогали отвлечься.

В ночь с субботы на воскресенье я уже ночевала в городской квартире. Ближе к вечеру приехал Марк. Водитель и охранник занесли его вещи.

— На сегодня свободны. Завтра в восемь, — распоряжается Орлов и поворачивается ко мне: — Привет.

— Привет.

О том, что произошло, он не говорит. Ведёт себя так, будто никакой ссоры не было, и я решаю дать ему шанс. Всё-таки нам ещё вместе жить, поэтому доброжелательно спрашиваю:

— Помочь?

— Как минимум, показать, куда нести.

Пока я помогаю развешивать его костюмы и рубашки, Марк раскладывает остальное по ящикам и шкафам.

— Голоден? — интересуюсь, когда с вещами закончено. — Не бойся, готовить не заставлю. Заказала доставку. Роллы будешь?

— Буду.

Мы спускаемся на кухню, я сервирую нехитрый ужин, но по всем правилам японской кухни: для каждого отдельная тарелочка, на краешке которой ютится зелёный островок васаби, аккуратно наливаю соевый соус в специально предназначенные для него ёмкости, а сами роллы — на специальной деревянной дощечке — устраиваю так, чтобы обоим было удобно дотянуться.

— Как дела с терминалом?

— В норме.

— По расследованию есть новости?

— Пока нет.

— Где мой дядя? — его не было на похоронах Дэна, и это хорошо, потому что видеть его лживую скорбящую физиономию я бы не смогла.

— Ему посоветовали не брыкаться, и он уехал за границу. Но за ним присматривают. Не беспокойся, он не представляет для тебя опасности.

— Ладно.

Вооружившись палочками, я подцепляю ролл, окунаю его в соевый соус, но отправить в рот не успеваю, потому что Орлов вдруг заговаривает о… свадьбе.

— Я знаю, тебе сейчас не до того, но найди, пожалуйста, агентство, которое займётся организацией свадьбы.

— Хорошо, — я не в восторге от этой показухи, но Марк прав — мы должны всем показать, что семья Ольховских всё ещё существует. — В агентстве, наверное, будут спрашивать наши пожелания.

— Мне всё равно, — сделав глоток вина, отвечает Орлов.

— Дорого, богато?

— Статусно, — поправляет меня Марк. — Детали меня не интересуют. Никогда не любил все эти пафосные мероприятия, поэтому на твой вкус или агентства, если тебе тоже всё равно.

Пока не понимаю, насколько готова вовлекаться в этот спектакль для окружающих. Если бы не обстоятельства, такое событие потребовало бы как минимум полугода подготовки. И я бы с удовольствием вникала во все мелочи, ведь это моя свадьба! Но сейчас — дело другое. Розовые мечты разбились о жестокую реальность, поэтому сдержанно отвечаю:

— Как скажешь, — и всё-таки начинаю есть. После второй «Филадельфии» интересуюсь: — А какой бы ты хотел видеть свою настоящую свадьбу?

— Мне кажется, это личное событие, поэтому скромная церемония на двоих в каком-нибудь красивом месте.

— А как же друзья, родственники?

— Мне некого приглашать.

Как никогда чётко понимаю, что ничего не знаю о собственном муже, поэтому осторожно уточняю:

— Вообще? А на нашей свадьбе… твоей семьи не будет? Родители?

— Они давно умерли.

— Извини. Я не знала, — стараюсь, чтобы голос звучал искренне, и Орлов не закрылся. — Ты единственный ребёнок?

— Нет, у меня есть сестра, но она давно живёт в Германии. Был брат, он погиб в Сирии. Точнее, пропал без вести.

— Он был военным?

— Контрактник.

— Мне очень жаль.

— Ничего. Но я бы предпочёл впредь не касаться этой темы.

— Я поняла. Извини.

Ужин мы продолжаем молча. Марк включает плазму на стене и слушает бизнес-новости. Я то и дело поглядываю на него. Тяжело ему, наверное, живётся без близких. Теперь мне ясно, почему он такой закрытый и сдержанный. А если и девушки нет, то… Чёрт! Почему я опять думаю об этом? Какая мне собственно разница, есть у него кто-то или нет?

У Марка звонит телефон, и, извинившись, он уходит в кабинет обсуждать какие-то дела. Я в одиночестве доедаю, сгружаю посуду в посудомойку и располагаюсь на диване в гостиной.

Открываю соцсети, какое-то время листаю ленту, перекидываясь дежурными фразами со знакомыми. Кто-то выражает соболезнования, другие поздравляют с замужеством и требуют подробностей. Видимо, новости по городу разнеслись быстро. Разумеется, никакими подробностями я делиться не собираюсь, да и особо не с кем. Подруг вроде бы и много, но так сложилось, что близкой ни одной. По сути все — просто приятельницы, с которыми можно сходить на шопинг или потусить в клубе.

В какой-то момент, отложив телефон, я засыпаю. А когда просыпаюсь, с удивлением обнаруживаю себя на руках Орлова. Я даже не заметила, как он поднял меня с дивана и теперь несёт наверх. Ощущаю под сгибом колен и под плечами крепкую и надёжную хватку его рук.

Снова закрываю глаза, притворяясь спящей. Поддавшись импульсу, обнимаю Марка, утыкаюсь ему в шею и вдыхаю пробивающийся сквозь парфюм запах его кожи. Уложив голову ему на плечо, чувствуя его дыхание во вздымающейся и опадающей груди, улавливая пульс кожей, наслаждаюсь проявленной заботой. Даже не могла подумать, что Орлов может быть таким.

Глава 13

Раннее утро, снаружи мелодичные птичьи трели приветствуют новый день, но меня он совсем не радует.

Под свадьбу агентство арендовало усадьбу XVIII века. Дворец с роскошными интерьерами, закрытый регулярный парк площадью пятнадцать гектаров с живописным прудом и старинной ротондой.

Дворец также предоставлял возможность остановиться на ночь, чтобы утром, не тратя время на дорогу, провести сборы невесты. Мы этим предложением воспользовались. Точнее я, потому что Орлов остался в городе. Не то чтобы мы соблюдали традиции, предписывающие жениху и невесте провести ночь перед свадьбой отдельно, но я и сама была не прочь побыть какое-то время одна и подумать.

С Орловым мы хоть и живём в одной квартире, но практически не видимся. Он уезжает рано утром в офис или в порт и возвращается поздно вечером. Я прихожу в себя после потери брата, из дома выбираюсь только на занятия йогой, которая помогает восстановить душевное равновесие. Периодически встречаюсь с Марьяной — организатором свадьбы.

Я вкратце обрисовала ей наши пожелания и дала полный карт-бланш. Как и Орлову, мне всё равно, какой будет церемония. Его участие в организации свадьбы вообще ограничивается только оплатой счетов и списком гостей, который мне прислала его секретарь. Платье я заказала по каталогу, надела его один раз, чтобы примерить, и убрала в шкаф.

Разве могла я когда-нибудь подумать, что такое важное для каждой девушки событие, как свадьба, не вызовет у меня никаких эмоций?..

Забравшись в постель, думаю о своей семье, о том, что никого из них не будет рядом в день моей свадьбы. А ещё о том, что если бы отец и брат были живы, то мне вообще не пришлось бы участвовать в этом фарсе.

Этой ночью я плохо спала в вычурных апартаментах всех оттенках золотого цвета и потому, едва проснувшись, без сожаления покидаю просторную кровать с балдахином. После душа распахиваю плотные шторы с жаккардовым узором, а за ними и окно, впуская в комнату свежий воздух из цветущего сада. В ещё сочной зелёной траве оседает роса, вдалеке над деревьями расползается пятно восходящего солнечного света.

В агентстве по организации свадеб это место назвали сказочным, и сейчас, глядя на парк, я полностью согласна с таким определением. Он удивительный — укутанный зеленью и ярким цветением — место лучше мы едва ли смогли бы найти.

Залезаю на широкий подоконник и, обняв колени, наблюдаю за тем, как на открытой лужайке декораторы торопливо навешивают на арку связки живых цветов и расставляют украшенные шифоновой тканью стулья.

Я не боюсь предстоящей церемонии, официально мы уже полтора месяца женаты, но волнуюсь. Нам первый раз предстоит вместе появиться на публике, как пара. До этого момента, выдерживая сорокадневный траур, мы никуда вместе не выходили.

Где-то через час из коридора слышится приближающийся топот нескольких пар ног. В его гулкой нестройной дроби возникает голос Марьяны — главного организатора. Она деловито раздаёт указания.

Дверь открывается, и на пороге появляется Марьяна. В строгом сером платье, на каблуках и с заколотыми наверх волосами. Она окидывает взглядом мою пижаму и рассыпавшиеся по плечам влажные волосы.

— Доброе утро! Я привела парикмахера и визажиста, — улыбнувшись, сообщает она. — Как настроение у самой прекрасной невесты?

— Замечательно, — лгу, натянув улыбку. Плохо понимаю, как выдержу этот день. Придётся счастливо улыбаться гостям и позировать фотографам, изображая неземную любовь, которой нет. Орлова в роли счастливого и влюблённого жениха представляю ещё меньше.

— Вот и чудесно — снова улыбается Марьяна и, сверившись с телефоном в своей руке, говорит: — Начнём собираться.

Мне остаётся лишь кивнуть и слезть с подоконника.

В номере, ещё минуту назад тихом и почти неподвижно спокойном, начинается суматоха. Щёлкают выключатели света, скрипят колёсики выдвигаемых кресел, звякает металл перекладины с вешалкой, в руках Марьяны снова вибрирует телефон.

— Очень хорошо, — констатирует организатор и повернувшись ко мне, сообщает: — Вот и жених уже приехал.

Словно в подтверждение её слов, с улицы доносится голос Марка. Я оглядываюсь. Разговаривая по телефону, он напрямик по газону идёт от уставленной автомобилями подъездной дорожки к главному входу дворца. За его спиной охранник несёт в руках спрятанный в плотный чехол костюм и объёмный пакет, в котором, судя по проступающим прямым линиям и острым углам, находится обувная коробка.

Мне нестерпимо хочется, чтобы Марк сейчас поднял голову и посмотрел на меня, но увы. Орлов скрывается из вида, а я отхожу от окна и сажусь за туалетный столик.

Укладка и макияж утомляют, и потому я даже не смотрю, когда визажист в последний раз проводит большой пушистой кистью по переносице и отступает назад.

— Мы закончили.

Я коротко ей улыбаюсь и оборачиваюсь к двери. Там снова появляется вездесущая Марьяна.

— Невеста готова?

— Осталось одеться. А что, нужно торопиться?

Марьяна поправляет свисающий на одно ухо наушник и качает головой.

— Нет, нет. Никакой спешки, — улыбнувшись, заверяет она меня.

Чулки, туфли, платье, фата — когда всё на своём месте, Марьяна расплывается в довольной улыбке:

— Злата — ты богиня!

Я всё же поворачиваюсь к зеркалу и замираю, затаив дыхание. Как бы я ни относилась к этой свадьбе, но не признать, что выгляжу волшебно, не могу.

Платье нежным прозрачным шифоном струится вокруг тела, обхватывая белоснежным шёлком талию и бёдра, лёгкими волнами парит вокруг ног и стелется мягким шлейфом сзади. По ткани расползается гладь нежной цветочной вышивки, вторящей мотивам букета из маленьких бело-розовых розочек. Длинная фата приколота заколкой на затылке и невесомым облаком спускается по спине вниз.

Так красиво, что глаза моментально увлажняются, но Марьяна встаёт передо мной, закрывая отражение.

— Пора! — торжественно произносит она и накидывает мне на лицо вуаль.

— Секунду, — подхожу к окну, бросаю взгляд вниз.

Глава 14

Я иду, никого не замечая и, кажется, ничего не слышу. В абсолютной тишине, наступившей в моей голове, взволнованно облизываю губы и сильнее смыкаю пальцы на стебельках букета.

Марк не видит моего лица — оно прячется за фатой, но всё равно будто бы смотрит мне в глаза. В них читается восхищение.

Когда я останавливаюсь напротив Марка, музыка затихает. Регистратор благодарит присутствующих, а затем предлагает всем сесть.

Марк подхватывает пальцами край вуали и откидывает её назад. Красивые губы трогает улыбка, в глазах цвета тёмного шоколада короткими яркими вспышками отражаются огоньки, затерявшиеся между пышных цветов арки.

Он отыскивает мою руку и сжимает холодные пальцы своими, согревая и даря негласную поддержку.

— Сегодня мы собрались здесь, — начинает свою речь регистратор, — чтобы стать свидетелями того, как два любящих сердца скрепляют себя узами брака.

Мы договаривались об укороченной церемонии, поэтому ведущая снова улыбается и сразу переходит к главному:

— Марк, согласен ли ты взять в жёны Злату, чтобы любить её и заботиться о ней, хранить ей верность, уважать и оберегать?

Марк удобнее перехватывает мою руку, и я ощущаю, что у него вспотели ладони, а по пальцам бежит колючий ток.

— Согласен.

— Злата, согласна ли ты взять в мужья Марка, чтобы любить его и заботиться о нём, хранить ему верность, уважать и оберегать?

— Да, — тихо отвечаю, не узнавая звучания собственного голоса. Откуда взялось это сумасшедшее волнение, я и сама не понимаю.

Марк, выдыхает, ослабляя хватку. Неужели боялся, что я передумаю? Что за глупости, мы и так женаты, и эта церемония ничего уже не значит.

— Прошу жениха и невесту обменяться кольцами, как символом своей бесконечной любви.

Кольца новые: моё — из белого и розового золота с бриллиантом, у Марка — массивное платиновое.

После обмена кольцами, регистратор вновь объявляет о том, что наш брак зарегистрирован. Всё как тогда, вот только на этот раз нам ещё предстоит целоваться. Мы не обсуждали это, оба прекрасно понимали, что подобного не избежать, но мне вдруг становится не по себе. Почувствовав, как начинают дрожать пальцы, от волнения закусываю нижнюю губу.

Считав моё замешательство, Марк слегка хмурится. Я понимаю, что всё порчу, но не могу ничего с собой поделать. Хорошо хоть гости сидят в достаточном отдалении и не видят моего лица. А вот фотограф видит, и всё это будет запечатлено на снимках.

Рука Марка ложится на мою талию, он притягивает меня к себе, другой рукой накидывает на нас вуаль, хоть немного отгораживая от сотен любопытных глаз.

Его лицо оказывается совсем рядом с моим, дыхание опаливает губы, но он замирает в считанных миллиметрах, словно спрашивая разрешения. Я медленно моргаю, давая его.

Предполагаю, что поцелуй окажется лёгким касанием, но его губы накрывают мои, мягко прихватывая сначала верхнюю, потом нижнюю. Глаза Марка, как и мои, открыты, и их глубина перетекает в меня, затапливая мозг, отменяя последние напрасные попытки здраво мыслить.

Не думая о том, что делаю, приоткрываю губы. Ищущий язык Марка проникает вглубь моего рта, влажно скользя по зубам и нёбу. Спустя мгновение я уже сама целую его глубоко и страстно.

Поцелуй получается долгим и волнующим, пленяющим, доводящим до одури. Он соткан из контрастов — мягкий, но требовательный, твёрдый, но нежный. Так много всего одновременно, что все мысли исчезают из моей головы.

Гости аплодируют, и это приводит меня в чувство. Похоже, что не только меня. Разорвав поцелуй, Марк смотрит растерянно, глубоко вдыхая. Отстранившись, откидывает вуаль. Нацепив дежурную улыбку, разворачивает нас к гостям.

В моей голове дурман, словно я пьяная. Никак не могу собраться, просто киваю и пытаюсь улыбаться, принимая поздравления.

Заметив, как к нам приближаются Игорь и Марго, напрягаюсь ещё сильнее.

— Примите наши поздравления! Злата, ты прекрасна! — скаля зубы в улыбке, говорит мне Игорь и поворачивается к Марку: — Поздравляю, Ольховский, — он особо выделяет фамилию, но Марк спокоен. — Удачный… выбор.

— Я благодарен своей прекрасной супруге за то, что она выбрала меня, — пожимая руку Жданову, отвечает Орлов.

Я не на шутку пугаюсь: если сейчас он добавит «а не тебя», то скандала не избежать. К счастью, Марк отличается отменной выдержкой.

Игорь и Марго уходят, уступив место для поздравления другим. Вскоре у меня уже болит челюсть, от того, что приходится постоянно улыбаться.

Наконец, толпа желающих поздравить молодожёнов рассеивается. Гостей приглашают на банкет, и у нас появляется несколько минут на отдых.

Оказавшись в люксе, я первым делом проверяю макияж. Помада безжалостно съедена Орловым, приходится заново красить губы. Память услужливо подкидывает воспоминание о том, как именно эта самая помада была испорчена.

Зачем он так меня целовал? Игра на публику? Для убедительности?..

— Ты как? — сделав глоток воды из бутылки, интересуется Орлов. — Готова на второй раунд?

— Нужно снять фату.

Марк останавливается у меня за спиной.

— Я помогу. Как снимается это прозрачное безобразие?

— Там заколка.

Орлов отцепляет и отдаёт мне фату, бросаю её на кресло, поправляю волосы.

— Пойдём. Нас ждут.

Свадьба в разгаре. Повсюду музыка, нестройные голоса, хором подпевающие очередному хиту, смех, топот ног, хлопки в ладоши.

За стенами дворца смеркается, небо стремительно тускнеет, вокруг деревьев светятся тёплыми огоньками гирлянды.

Я стою на балконе и рассматриваю окружающую красоту. Хочется хоть немного передохнуть от шума.

Заслышав шаги, отступаю в дальний угол длинного балкона. Туда, куда почти не падает источаемый хрустальными люстрами свет, и там, за высокой колонной, прячусь. Мне хочется ещё немного продлить своё одиночество и отдых.

Стук каблуков затихает там, где я сама совсем недавно стояла. Осторожно выглянув из-за колонны, рассматриваю женский силуэт. Эту стройную брюнетку в тёмно-зелёном платье я совершенно точно не знаю.

Глава 15

Через пару минут выхожу из своего укрытия в состоянии лёгкого шока.

Впрочем, кого я обманываю? Совсем не лёгкого.

Какого чёрта вообще происходит?! Что это за баба? И почему она в курсе наших отношений?

Орлов, я тебя прибью! Я тебе твои драконовские санкции за измену в одно место засуну! Сволочь!

В груди клокочет злость, не давая мыслить здраво. А успокоиться нужно.

Отдышавшись, заставляю себя вернуться в зал. Отыскиваю взглядом Орлова.

Уверен в себе, расслаблен. Держа руки в карманах тёмных брюк с идеально отглаженным заломом стрелки, он разговаривает с какой-то пожилой парой.

Направляюсь прямо к нему. Нет, устраивать сцен я не собираюсь, но посмотреть в эту наглую лживую морду хочу.

Заметив меня, муж улыбается. А когда подхожу, подхватывает мою руку и, сжав пальцы, подносит к губам.

— Любимая, я скучал.

Как же мне надоела эта показушность! А ещё очень хочется съездить ему по лицу. Но сейчас не время и не место, и я беру себя в руки.

— А вот и наша красавица! — умиляется глядя на меня старушка, в которой я узнаю родственницу мэра. Кажется, она мать его супруги и возглавляет один из благотворительных фондов. — Злата, я ведь помню тебя ещё девочкой с косичками, а сейчас ты уже невеста! Марк, берегите нашу Золотинку, — обращается она к Орлову. — Теперь вы за неё в ответе.

— Непременно, Таисия Васильевна! — заверяет её этот мерзавец, который, судя по довольному виду, уже успел обаять пожилую даму. Похоже, возраст для него не проблема, он может растопить любое женское сердце.

Ещё раз поздравив и пожелав счастья, Вертинские оставляют нас вдвоём.

— Пойдём, — наклонившись к моему уху, шепчет Орлов и, крепче сжав мою руку, тянет за собой.

— Куда? — спрашиваю я, свободной рукой подхватывая платье, чтобы не споткнуться о подол.

— Домой.

— А как же здесь?..

Продолжая быстро шагать к выходу, Марк оглядывается на меня через плечо:

— Им и без нас весело, а моё терпение всё это выносить заканчивается.

Мы едем в город. Выяснять отношения при водителе и охраннике я не хочу, поэтому всю дорогу молчу. Орлов зависает в телефоне, я смотрю в окно. Без конца прокручиваю в голове подслушанный на балконе разговор.

К тому времени, как мы останавливаемся у дома, я понимаю, что по сути сейчас мне нечего ему предъявить. Даже их страстные признания факта измены не доказывают. Мне нужно что-то гораздо существеннее. Но я ведь не собираюсь опускаться до того, чтобы следить за ним?.. И всё же меня дико бесит, что, требуя верности и соблюдения приличий, сам он как ни в чём не бывало развлекается за моей спиной.

— Устала? — интересуется Орлов, когда мы наконец оказываемся в квартире.

— Мерзкий день, — сбросив у порога туфли, направляюсь к лестнице.

— Чаю хочешь? — убирая мою обувь в сторону, спрашивает он.

— Нет, — я едва сдерживаюсь, чтобы не послать его с этой чёртовой заботой куда подальше.

В спальне падаю на кровать, закрываю глаза. День и правда выдался морально тяжёлым. Ещё и Орлов со своей бабой.

Не знаю, сколько я так пролежала, но, почувствовав, что засыпаю, заставляю себя встать, чтобы раздеться.

С раздражением дёрнув молнию, обнаруживаю, что «собачка» от неё осталась в руке.

— Да чтоб тебя!

Дальнейшие попытки снять платье безуспешны. Но не спать же в нём. Приходится идти за помощью к Орлову.

Постучав для приличия и не услышав ответа, открываю дверь.

— Марк?..

Он выходит из ванной с мокрыми после душа волосами и в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. Я опять зависаю на его татухе.

— Злата?..

— Молния сломалась, — озвучиваю ему свою проблему. — Не могу снять платье.

— Повернись, — распоряжается Орлов, и я послушно встаю к нему спиной.

Тёплые пальцы касаются кожи, и я невольно вздрагиваю.

— Если не получится, можно просто разрезать.

— Зачем портить такое красивое платье? — он продолжает бережно касаться спины, а я застываю, почти не дыша: происходящее всё меньше напоминает помощь. Это странно и одновременно приятно, волнующе.

Кажется, ему всё же удаётся аккуратно расстегнуть, потому что я чувствую и то, как расходится в стороны ткань, и холодок на обнажённой коже. Платье с открытыми плечами, лиф на корсете, и потому бюстгальтера оно не предполагает. Я только сейчас понимаю, что Орлов смотрит на мою обнажённую вплоть до копчика спину. При мысли об этом кожа покрывается предательскими мурашками, а внизу живота сладко тянет.

Это ещё откуда взялось?!

— Готово, — хрипло выдыхает Орлов куда-то мне в затылок, и оттуда по шее и вниз по спине, по внутренней стороне бёдер бежит щекочущее волнение.

Придерживая лиф платья, быстро оборачиваюсь.

На пару секунд мы зависаем во взглядах друг друга, после чего я поспешно опускаю глаза и… могу поклясться, что под полотенцем замечаю его эрекцию.

Щёки вспыхивают, и, пробормотав «спасибо», пулей вылетаю за дверь.

В спальне, наконец, избавившись от платья, смотрю на себя в зеркало. Лицо пылает, соски затвердели и призывно торчат, трусики, судя по ощущениям, влажные.

Меня так взбудоражили его прикосновения или недвусмысленное доказательство, что он тоже меня хочет?

— Тоже? — произношу я вслух, прислушиваясь к себе. — Только этого не хватало!

Никого я не хочу! Это просто два месяца без секса дают о себе знать. Холодный душ и всё пройдёт.

Вот только совсем он не помогает. Напряжение во всём теле становится ещё ощутимее, грудь потяжелела, требуя ласки, между ног пульсирует от желания.

Приходится вспомнить юность.

Выдавив в ладонь гель, начинаю растирать его по телу: шея, плечи, грудь, прикосновение к которой заставляет почти болезненно зашипеть.

Прислонившись спиной к стеклянной стенке, шире расставляю ноги, блаженно выдыхаю, задевая пальцами клитор. Прикрыв глаза, двумя пальцами проникаю в лоно, подушечкой большого, продолжая массировать чувствительную вершинку, выводя на ней хаотичные круги. Другой рукой безостановочно ласкаю грудь.

Глава 16

Когда следующим утром я спускаюсь на кухню, Орлов допивает кофе. В костюме и при галстуке. Мы обменялись взаимным «добрым утром», хотя часы уже показывают полдень.

— Уходишь?

— У меня дела.

Я даже знаю, какие. Слышала, как они вчера договаривались о встрече, но надеялась, что у него хватит совести не бросать меня на следующий день после свадьбы. Я не жажду его внимания, но люди будут болтать именно о том, что сказала вчера его подружка. Что он бросил жену наутро после свадьбы. Я уже не говорю о самом факте пойти на свидание с левой бабой. У нас вообще-то договор!

— Дела в офисе? — не без издёвки интересуюсь, наливая себе кофе.

— Разумеется, где ещё?

Стискиваю зубы, чтобы не огрызнуться: смотря где ты встречаешься со своей брюнеткой в зелёном!

— Я думала, ты возьмёшь выходной.

— У меня нет на это времени, — Орлов ставит на стол пустую чашку.

— Когда вернёшься?

— Не знаю. Как получится.

Смотрю на его удаляющуюся спину, и с каждым его шагом мне становится всё паршивее.

Козёл! Хочется швырнуть чашку ему вслед, но вместо этого я делаю большой глоток кофе, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Происходящее не укладывается в голове. Я мысленно костерю Орлова за наглость и ложь, потом начинаю думать о том, что делать с этим дальше.

С одной стороны, мне хочется наказать его, ткнуть носом в нарушение договора и получить деньги. С другой, унижать себя поиском доказательств я не собираюсь. Слишком много чести. Конечно, я могу заниматься этим не сама, а нанять специально обученного человека, но даже это кажется мерзким.

Так ничего для себя и не решив, собираю сумку и отправляюсь на пилатес в фитнес-центр напротив. После занятия чувствую себя намного лучше. Когда сижу в фитобаре, потягивая морковный фреш, ко мне подходят мои однокурсницы Лика и Настя.

— Злата, привет! Пилатес после брачной ночи? — хихикает Настя. — Неужели муж не дотягивает?

Я блаженно закатываю глаза, поддерживая веселье. Пусть понимают, как хотят.

— Но он, конечно, красавчик, — соглашается Лика и мечтательно добавляет: — Хотела бы я, чтобы меня такой… порастягивал.

В её голосе столько зависти, что я едва сама себе не завидую. У меня, оказывается, муж, которого хотят мои подружки.

— Пошлячка, ты Никонова, — ржёт Настя. — Тебе бы только про мужиков.

— Кстати, про мужиков, — ещё больше оживляется Лика. — Сегодня в «Семёрке» крутая туса. Там будет этот новый ди-джей… забыла, как зовут. Давайте пойдём?

— В принципе, можно, — соглашается Настя. — Злат, ты как? С нами?

— Девочки, простите, думаю, не в этот раз.

— Ну ещё бы, — подмигивает Лика. — Зачем куда-то идти, если в постели такой экземпляр?

— Экземпляр, к сожалению, жуткий трудоголик и женат не только на мне, но и на своей работе.

— Ну не тебе же делами заниматься. Он делает деньги, а ты — красивая. Так что всё как надо. Но если будет желание — приезжай, — предлагает Лика. — И своего приводи.

— Угомонись, Никонова, — снисходительно замечает Настя. — Никому там ещё долго ничего не светит. Сама видела, как он на свадьбе смотрел на Златку.

Я довольно улыбаюсь, а про себя думаю, что, должно быть, отыграли мы вчера свой спектакль на пять баллов, если никто не заподозрил обман.

— Девчонки, я подумаю, — обещаю я и, взглянув на часы, слезаю с барного стула. — С удовольствием бы ещё поболтала, но муж обещал приехать на обед.

— Вовремя ты мышцы разогрела, — всё с той же завистью говорит Лика, и я снова многозначительно и по-дурацки улыбаюсь.

Никто меня, конечно, дома не ждёт.

Распахиваю окно в гостиной, впуская в комнату влажный воздух, заказываю в ближайшем ресторане паэлью с морепродуктами и в том же спортивном костюме, в котором пришла, ложусь на диван.

За окном отгремела гроза и постепенно прояснилось, комната заполнилась солнечным светом, отражаемым от стёкол высотки напротив, телевизор беззвучно показывает какое-то шоу. Я дочитала книгу, которая долго пылилась на журнальном столике. Провела так несколько часов, наслаждаясь тишиной, одиночеством и откровенной ленью, но, когда наступил вечер, а Орлов так и не объявился, снова начала загоняться относительно того, где он и с кем.

К десяти я поняла, что мне нужно отвлечься, оставаться один на один с собой на весь вечер, а возможно, и ночь, я не хочу — слишком много неподъёмной чуши пробралось в голову.

Открыв мессенджер на телефоне, пишу Насте с вопросом, где они. Девчонки уже подъезжают к клубу и наперебой начинают звать меня к себе.

Какое-то мгновенье с сомнением разглядываю сообщения, разрываясь между ленивым желанием обмякнуть в кровати и выстрелившей откуда-то из глубины готовностью уйти в отрыв. А ещё — показать Орлову, что не собираюсь сидеть дома в то время, как он развлекается.

Решаю, что отправлюсь выпить и потанцевать.

Подцепляю из бельевого ящика кремовую шёлковую комбинацию, втискиваюсь в алые бархатные туфли на высоком каблуке и нахожу среди тесно повисших на перекладине вешалок удлинённый чёрный пиджак с тонкими атласными лацканами. Густо подвожу глаза, крашу губы кроваво-красной помадой и подмигиваю своему шикарному отражению:

— Вперёд, в мир людей, веселья и позитива!

О чём я забываю, так о своём водителе-охраннике, который может покинуть свой пост только после того, как Орлов вернётся домой.

Увидев меня, Дмитрий выходит из машины и предупредительно распахивает дверь.

— Добрый вечер, Злата Юрьевна. Куда едем?

— В «Семёрку».

Я понимаю, что он доложит Орлову, куда меня отвёз, сразу, как только я выйду из машины. Да и наплевать!

Когда до клуба остаётся пара кварталов, я решаю сама написать Орлову. Вряд ли ему будет интересно, где я, но мне хочется напомнить ему о себе и, возможно, обломать какой-то момент.

Набираю и отправляю сообщение: «Я в клуб с подругами». К моему удивлению тут же прилетает ответ: «Никакого клуба».

Глава 17

Никогда не видела его таким разъярённым. Просто дикий зверь. Как волк на его татухе. Очень сексуально.

Шумно сглотнув и чувствуя, как по позвоночнику ползут мурашки, а внизу живота ощущается тягучее томление, инстинктивно сжимаю бёдра. Сама в шоке от реакции, которую выдаёт моё тело.

Взгляд Орлова сужается, и он оскаливается. Музыка барабанит в моих ушах, тело пытается как-то реагировать, но разум предупреждает не провоцировать.

— Уходим отсюда, — голос Орлова на мгновение заглушает собой все посторонние звуки. И он не просит и не предлагает. Командует.

— Ты кто такой? — возмущается то ли Саша, то ли Паша.

Орлов разворачивается к парню, и его оскал становится ещё более заметен.

— Её муж, — Орлов подхватывает мою руку и суёт в лицо парню, демонстрируя обручальное кольцо. Потом за эту же руку тянет меня с танцпола. То ли Саша, то ли Паша моментально сливается, явно не хочет себе проблем со злющим супругом случайной знакомой.

— Я не хочу! — дёрнув на себя кисть, пытаюсь освободиться, но это не даёт никаких результатов, кроме того, что его пальцы сжимаются сильнее, и я, скривившись, вскрикиваю от боли. — Пусти!

— Не устраивай сцен, — цедит Орлов, его ледяной взгляд скользит по моему лицу, пока я пытаюсь хоть каким-нибудь образом улучшить своё положение, но лишь делаю себе хуже, ощущая боль от его касаний сильнее. — Едем домой, — его голос режет мои барабанные перепонки силой своего гнева. Я слышу, как в нём ядом сочится раздражение.

— Я не хочу! Слышишь, не хочу! Отпусти меня! — верещу, пока Орлов тащит меня к выходу, надеясь привлечь внимание охранников. Но те, как на зло, стоят истуканами и никак не реагируют. Подкупил он их что ли? Гады! Вот вам и элитный клуб, а если бы это было настоящее похищение?!

— Успокойся и замолчи! — тихо приказывает Орлов, ещё крепче стискивая мой локоть и всё сильнее прижимая к себе. — Веди себя прилично!

Невольно затыкаюсь, понимая, что у меня нет выбора. Мой вечер закончился, толком не начавшись. А как было здорово вновь почувствовать себя свободной, раскованной, привлекательной для мужчин девушкой, а не фиктивной женой по договору. С трудом сдерживаю слёзы, не хватало ещё дать понять этому мудаку, какой кайф он мне обломал!

Тем временем Орлов выводит меня на улицу, буквально силой усаживает в свою машину. Наклоняется, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Педант чёртов!

В нос ударяет знакомый запах. Ментолово-мятный аромат парфюма и ещё чего-то терпкого, мускусного, очень мужского. Так пахнет возбуждение, а ещё — злость.

В машине Орлов молчит, но он совершенно точно всё ещё в ярости. Нет, он не гонит как ненормальный, а едет довольно аккуратно, но я вижу, как побелели его пальцы, сжимающие руль, а губы превратились в тонкую линию.

А мне наплевать! Я тоже человек, хочу развлекаться и буду! Что бы он ни говорил! Молодой девушке положено зависать в клубах и отрываться. Он же не ожидал, что я буду смиренно сидеть дома, вести хозяйство и бесконечно ждать, когда муж соизволит, наконец, явиться и удостоить жену своим обществом!

Прикрываю глаза. В ушах ещё слышатся отголоски басов, в голове шумит, но мне хорошо. Более того, я жутко довольна тем, что вывела Орлова на эмоции и, возможно, испоганила ему свидание. Сам виноват, вот и пусть сейчас молча бесится. Ему полезно!

Но в том, что он молча проглотит мою выходку, я ошибаюсь.

— Что именно в моём сообщении из двух слов ты не поняла? — строго интересуется Орлов, как только мы оказываемся в квартире. — Я сказал — никакого клуба. Ещё раз выкинешь нечто подобное, посажу под домашний арест.

Он уходит наверх, а я так и остаюсь стоять посреди холла, уязвлённая его строгим выговором.

Когда шок проходит, я, перескакивая через ступеньку, бегу вверх по лестнице. Без стука влетаю в его спальню как раз в тот момент, когда Орлов стаскивает с плеч рубашку. Мой взгляд зависает на оскалившейся волчьей морде у него на груди.

— Злата?.. — голос Орлова выводит меня из недолгого замешательства.

Я тут же вспоминаю зачем пришла.

— Ты не офигел?! Ты кто такой, чтобы решать, как мне проводить время?!

— Твой муж. И я не позволю тебе выставлять меня идиотом! — рычит Орлов. От его былого спокойствия не остаётся и следа.

— Фиктивный муж! — ядовито напоминаю и вижу, как его красивое лицо ещё сильнее искажает ярость. — Ты не имеешь права мне указывать, что делать!

— Ещё как имею, — внезапно его голос снижается до еле слышного шёпота, и меня это пугает куда больше, чем вспышка гнева. — У нас контракт. Ты будешь делать всё, как предписано, ещё год.

«Целый год! — едва не взвываю я. — Да я сдохну! С этим бесчувственным тираном и его сплошными «нельзя». Без любви, без друзей, без развлечений! Ещё и без секса!»

— Я тебе не рабыня, — огрызаюсь, грозно сдувая упавшую на лицо прядь волос.

— Не рабыня, — внезапно соглашается он и усмехается так жутко, что у меня сердце замирает от страха. — Всего лишь жена.

Последнее слово Орлов произносит так презрительно, что я вновь завожусь не на шутку. Рука сама собой взлетает вверх в желании отвесить ему пощёчину, но, перехваченная стальными пальцами, замирает в воздухе.

Рывок — и я оказываюсь с ним лицом к лицу. Глаза цвета чёрного кофе заглядывают в самую душу.

— Я не пойму: ты — такая бесстрашная или просто идиотка? Забыла в какой реальности мы живём? — напоминает он про покушение. — Я обещал твоему брату обеспечить тебе безопасность. Кроме того, подписал контракт, по которому должен сохранить компанию за Ольховскими. И я буду выполнять свои обязательства теми способами, которые сочту нужными. Даже если мне придётся тебя запереть или приковать к батарее.

— Ах, это всё для моего же блага оказывается?! — сейчас я смелая и не думаю о последствиях, поэтому очень хочется сказать, что он может катиться со своей помощью куда подальше, но не успеваю. Орлов отпускает моё запястье и тут же с силой перехватывает за скулы, не позволяя произнести больше ни слова.

Глава 18

На следующее утро выхожу из комнаты только после того, как Орлов уезжает в офис. Из окна слежу за тем, как он садится в машину.

Дверь он, конечно, вчера не вынес, после ещё одного удара выругался и ушёл к себе. Псих!

Сегодня я тороплюсь в универ. Лекции начались ещё на прошлой неделе, но я пропустила пару дней перед свадьбой. Только кофе выпью и поеду.

На кухне на сковороде под крышкой обнаруживаю омлет с помидорами.

Орлов мне оставил?

Странный тип. Вчера готов был меня на кусочки разорвать, а сегодня завтрак приготовил. От такого не знаешь, что ожидать в следующий раз.

После лекций мы с девчонками сидим в нашей любимой кофейне, поболтав, разъезжаемся по домам.

Я валяюсь на кровати, обложившись учебниками и словарями, когда за приоткрытой дверью слышатся сначала шаги, а потом и голос Орлова:

— Злата, ты дома?

— Занимаюсь, — даже не оборачиваясь, отвечаю я.

— Ты ужинала?

— Йогуртом. Закажи что-нибудь.

Орлов уходит. Продолжаю свои занятия и теряю счёт времени. Отвлекает меня смс: «Спускайся ужинать».

Оригинально.

На столе — овощной салат и лосось со спаржей. Судя по загруженной посудомойке, готовил Орлов сам.

— Садись, — кивает он на стул.

— Ты сегодня рано и даже готовишь. Какой-то праздник?

— Нет, просто освободился пораньше.

— Семейный вечер? — язвлю я. — Что-то новенькое.

— Давай поужинаем и спокойно поговорим, — предлагает Орлов, усаживаясь за стол напротив меня.

— Если собираешься снова читать мне нотации, то даже не начинай.

— Я сказал — поговорим спокойно, — он особо выделяет последние слово, но в целом ничего не выдаёт его злости или раздражения.

— Ладно, — я пробую рыбу. Как всегда, очень вкусно.

— Что за парень вчера с тобой был?

— Не знаю. Просто парень. Просто угостил коктейлем. Мы просто потанцевали.

— Злата, любой подошедший к тебе человек может быть потенциально опасен. И я сейчас говорю не только о том, что может случиться с одинокой девушкой в клубе.

Я прекрасно понимаю, о чём он, но считала, что, передав ему акции, вывела себя из-под удара как минимум на год. Почему он так не думает? Что-то мне не договаривает?

— Но я больше не распоряжаюсь акциями. Моя смерть сейчас никому ничего не даст.

— Злата, мы не знаем преступника и его планов.

— И что мне теперь делать? Жить в постоянном страхе? Оглядываться и шарахаться от людей?

— Нет. Тебя охраняют специально обученные люди. Всё будет хорошо, если ты не будешь от них убегать и как вчера надираться в клубе с посторонними мужиками.

— Это был просто танец, — пытаюсь возмущаться, но уже вяло. Человек, который стоит за покушением и смертью Дэна не найден, и Орлов прав — я должна быть осторожнее. — Хорошо, этого больше не повторится, — соглашаюсь.

— Очень на это надеюсь.

— Но я не могу ограничить свою жизнь квартирой и универом. Я так с ума сойду. Может быть, тебе это всё не нужно, но мне двадцать лет, и я хочу развлекаться и общаться с людьми.

Орлов задумывается, будто прикидывает варианты, а потом неожиданно соглашается:

— Хорошо, выбери мероприятие, на которое мы можем сходить вместе. Светскую жизнь всё равно придётся вести. Но только одно в неделю, — предупреждает он. — На большее у меня нет времени. И предупреждай меня заранее, чтобы я согласовал это со своим графиком.

— Хорошо, — довольная, я отрезаю ещё кусочек рыбы и отправляю в рот. — Очень вкусно. Всё ещё не хочешь стать поваром? Или ресторатором?

Орлов ничего не отвечает, но усмехается, кажется, ему нравится моя похвала. А я почему-то думаю о том, как приятно будет появиться в обществе с таким мужчиной. Красивым, успешным, уверенным в себе. Не зря же мои подружки ещё на свадьбе его заценили.

— Кстати, о мероприятиях — подхватывая бокал, говорит он. — Завтра у меня деловой ужин. Очень важный контракт. Ты идёшь со мной.

— А заранее нельзя было сказать? Может быть, у меня тоже график и планы?

— Какие, интересно?

Планов у меня, конечно, нет, но то, что он просто ставит меня перед фактом, злит.

— Личные.

— Значит, перенесёшь свои личные.

Со звоном бросаю вилку на стол.

— Не смей мне указывать! — повысив голос, подскакиваю на ноги и направляюсь к двери.

— Машина будет ждать в полседьмого, — игнорируя мой демонстративный уход, говорит мне в след Орлов.

Вот и поговорили спокойно.

***

В 18.35 подхожу к машине, которая уже ждёт меня. Водитель распахивает дверцу. Я думала, что мы встретимся в ресторане, но Орлов сидит в машине. Не отрываясь от телефонного разговора, кивает сначала мне, потом водителю, давая указание ехать.

Мы не виделись со вчерашнего вечера. Я успокоилась, да и Орлов, похоже, не собирается снова читать мне нотации и учить жизни. Но он всё равно меня дико раздражает. Конкретно сейчас меня бесит его равнодушие. Он даже ничего не сказал о том, как я выгляжу. А я, между прочим, старалась для того, чтобы произвести впечатление на его потенциального делового партнёра.

— Злата, — Орлов заканчивает разговор и поворачивается ко мне. — Поляков очень важный клиент и в перспективе долгосрочный контракт. Будь очаровательна.

— Я всегда очаровательна, — скривив губы в улыбке, язвлю я. — Я не собираюсь очаровывать твоего важного клиента и добывать тебе контракт, но вести себя умею.

— Не сомневаюсь, — вздыхает Орлов и вновь утыкается в телефон.

Когда автомобиль останавливается у ресторана, Орлов выходит из машины, открывает мне дверцу, подаёт руку. Сама галантность, когда ему это нужно. Спектакль начинается.

Поляков оказывается приземистым и тучным мужчиной под шестьдесят. Он с трудом поднимается с кресла и протягивает руку Орлову.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, Пётр Романович, — Марк пожимает ему руку и с улыбкой поворачивается к девушке, что сопровождает важного клиента.

Глава 19

— Моя супруга Злата, — представляет меня Марк. — Пётр Романович Поляков.

— Рада знакомству, — мы обмениваемся короткими взаимными приветствиями, и

Поляков поспешно опускается в кресло.

Его супруга тянет Марку руку, которую тот галантно целует, и поворачивается ко мне:

— Какое красивое имя — Злата.

— Спасибо, Ольга, — сдержанно благодарю.

— Петя, — обращается она к мужу. — Может быть, мне тоже поменять имя на что-то необычное? Оля — это так простецки.

Поляков смотрит на неё так, словно говорит: мозги себе поменяй. Я с ним согласна: умом девушка явно не блещет.

— У вас прекрасное имя, Ольга, — заверяет её Орлов.

Я едва не закатываю глаза: так важен этот контракт, что готов сыпать комплименты этой пустышке. Подхалим.

Когда все рассаживаются за стол, подходит официант. Он принимает заказ, приносит напитки, и мужчины начинают обсуждать дела. Мне приходится общаться с Ольгой.

Более поверхностной, если не сказать, глупой девицы мне не приходилось встречать. Кроме школы, всё её «образование» — ногтевой мастер. Но Ольгу это нисколько не смущает. Главное в своей жизни — безлимитную карту — она получила.

Ольга рассказывает о недавней поездке в Дубай. Кривится, жалуясь на отвратительный сервис. Я слушаю её вполуха, сочувственно кивая. Какая же зануда.

Потом она лепечет что-то о своём новом увлечении — йоге. Конечно, не понимая, что это больше жизненная философия, чем просто пластика и растяжка. Для неё это всего лишь модно, и ещё один повод похвастаться перед подружками в соцсетях.

Она меня утомляет и безумно раздражает. Ещё и тем, что постоянно пялится на Орлова.

Мужчины наконец заканчивают обсуждать дела.

— Пётр, наши дамы заскучали, — улыбается Орлов, и Ольга расплывается в винировой улыбке.

За ужином она снова то и дело стреляет в Орлова глазами, хохочет над его шутками, а когда он что-то рассказывает — буквально в рот ему заглядывает.

В чём-то я даже её понимаю. В нём есть настоящий мужской магнетизм. А пожилой, заплывший муж Ольги явно если чем её и радует, то только деньгами. И в постели там очевидно всё плохо. Но факт её завуалированного флирта с моим мужем почему-то раздражает. Орлов не то чтобы поощряет её, но и не игнорирует. Они периодически встречаются взглядами, улыбаясь друг другу.

Бесят! Мне нужен перерыв.

— Оставлю вас ненадолго, — встаю из-за стола.

Орлов тоже. Касается моей руки.

— Заказать тебе десерт, любимая?

— Да, милый, — улыбнувшись, подыгрываю ему. — Спасибо.

— Оля, составь компанию Злате, — говорит жене Поляков.

— Но я не хочу, — Ольге совсем не нравится эта идея. Она предпочла бы дальше строить глазки Орлову.

— Тебе нужно припудрить носик, — настаивает Поляков.

Ольга обиженно надувает и без того не маленькие губы, послушно встаёт и идёт со мной. Передышки мне не будет. Ещё и Орлов, наклонившись к моему уху, будто бы для поцелуя, просит не торопиться с возвращением.

— Будешь должен, — шепчу ему в ответ.

В дамской комнате тяну время и долго подкрашиваю губы. Ольга рядом поправляет декольте, из которого едва не вываливается сделанная грудь.

— Вы с Марком так смотритесь вместе, — в её глазах — чёрная неприкрытая зависть.

Я с трудом сдерживаю усмешку. Нравится тебе мой муж, да? Хочется молодого красивого мужика, но жажда денег победила? Только зря ты слюни пускаешь, слишком дорого Орлову ты можешь обойтись.

— В постели он, наверное, хорош? — едва не облизываясь, предполагает Ольга.

Дура! Она серьёзно считает, что я буду обсуждать с ней нашу интимную жизнь? У нас её нет, но даже если бы и была, мне бы и в голову такое не пришло. А вот ей, похоже, нормально.

— Завидую. У моего без таблеток не встаёт. Да и с ними не лучше. Попыхтит немного и всё. Никакого удовольствия, — жалуется Ольга.

Я тихо офигеваю от её откровений. Боги, зачем мне эта информация?!

— Надо любовника заводить, но так, чтобы Поляков не узнал, а то без денег оставит.

Качаю головой — она даже глупее, чем я думала.

— Где ты такого классного мужика нашла? — интересуется с хищной улыбкой. — Что за место такое «рыбное»?

— Он сам меня нашёл.

— Конечно, тебе проще, — соглашается Ольга. — С твоими миллионами, к тебе, наверное, с рождения очередь из женихов выстроилась, — намекает она на то, что Орлов позарился на мои деньги.

Меня это неожиданно задевает. Ведь так может думать не только она.

— Ой, прости, — будто бы спохватившись, извиняется Ольга. — Я не имела ввиду, что тебя больше не за что любить.

— Я тебя поняла, не извиняйся, — заверяю нахалку, хотя внутри всё клокочет. — А в искренней любви своего мужа я не сомневаюсь.

Ещё пятнадцать минут мне приходится слушать её чушь. Сама я в основном помалкиваю, только заинтересованно киваю.

Когда мы возвращаемся в зал, Орлов галантно выдвигает мне стул, потом будто бы невзначай касается плеч. Ольга следит за каждым его движением.

Когда ужин заканчивается, Ольга снова тянет Орлову руку:

— Обязательно нужно будет повторить, — хлопая ресницами, не сводя с него восхищённых глаз, лепечет она.

— Непременно, — соглашается Орлов, целуя ей руку.

Мне кажется или она не отпускает его руку дольше положенного? Мужа бы постеснялась. И меня.

Наконец прощаемся.

Как только оказываемся в салоне машине, занавес опускается, и спектакль заканчивается. Орлов снова весь в делах. Мне ничего не остаётся, кроме как листать соцсети.

— О, нет! — восклицаю вслух, увидев, что Ольга уже нашла меня там. Не нужна мне такая подружка!

— Что такое? — интересуется Орлов, кидая взгляд на экран моего смартфона.

— Эта курица уже добавилась в друзья.

— Подружись с ней.

— Ты шутишь?

— Пообщайся, пока я не закончу дела с её мужем.

— Сам пообщайся! Уверена, она будет в восторге. В туалете она рассказывала мне, что её муж импотент, а ты, должно быть, цитирую — «хорош в постели».

Глава 20

После свадьбы на нас посыпались многочисленные приглашения: на вечеринки по поводу дней рождений, открытие галерей, бутиков, выставок, презентации, юбилеи компаний.

Я не прочь вновь окунуться в светскую жизнь, но Орлов выставил чёткое требование: одно мероприятие в неделю. Приходится выбирать только самые значимые.

Первый наш официальный выход как пары должен состояться сегодня.

Макияж, укладка, платье — я уже собрана, но Орлов опаздывает. Мероприятие предполагает красную ковровую дорожку и короткий фотосет для гостей, поэтому приехать нужно до его окончания.

Орлов наконец появляется. Услышав, как он торопливо поднимается по лестнице, выглядываю из комнаты:

— Мы опаздываем!

— Извини. Десять минут. Только душ приму.

— Твой смокинг на вешалке.

Нужно отдать должное, ровно через десять минут он спускается в гостиную, где я его жду.

Ультрамодный смокинг с тонкими чёрными лампасами и серебристой отстрочкой смотрится на нём просто отлично. Но вот сам Орлов хмурится, рассматривая себя.

— Чего-то ещё более фееричного не нашлось? — саркастически интересуется он, вскидывая брови.

— Ничего ты не понимаешь! Это Чезаре Аттолини, последняя осенне-зимняя коллекция. Отличный смокинг, — подхожу к нему, поправляю бабочку, проверяя её узел на прочность, и удовлетворённо киваю: — Вот теперь идеально. Замечательно выглядишь.

— А ты… — Орлов окидывает взглядом мой наряд и зависает.

Я ожидаю услышать комплимент, потому что в платье из плотного полупрозрачного кружева, расшитого бисером, выгляжу шикарно. Оно словно футляр обхватывает фигуру, демонстрируя формы. В высоком аппетитном разрезе виднеются обнажённые ноги. Узкие стопы изящно изгибаются в босоножках на тонких высоких каблуках.

— Оно почти прозрачное, — наконец выдаёт Орлов.

— Такой фасончик, — похоже, комплиментов я сегодня не дождусь.

— В таком виде ты не пойдёшь — безапелляционно, заявляет Орлов.

— Ты серьёзно?! — тут же взвиваюсь я. — Я потратила кучу денег на наряд, подобрала под него подходящий для тебя, прождала тебя целый час, а сейчас ты мне заявляешь, что тебе, видишь ли, не нравится моё платье. Иди к чёрту, Орлов! Или мы идём вместе, или я одна.

Должно быть, моё лицо в этот момент темнее грозовой тучи, а глаза мечут молнии, потому что наше вечное противостояние взглядами я впервые выигрываю.

— Ладно, поехали, — соглашается Орлов. — Всё равно на переодевание уже нет времени.

Очень хочется ответить, что даже если бы оно и было, то я всё равно не стала бы ничего менять. Но предусмотрительно прикусываю язычок и молчу.

Церемония шумная и многолюдная, приглашённые — актёры, музыканты, художники, светские львицы, бизнесмены — толкаются на красной дорожке будто в метро в час пик. Кричат и щёлкают вспышками фотографы, хаотично бегают организаторы и официанты с полными подносами бокалов.

Я вновь чувствую себя в центре внимания, притягиваю взгляды нарядом, приветствую знакомых, кокетливо улыбаюсь, вступая в короткие разговоры. А вот Орлову всё происходящее явно не нравится. Он держит меня за руку так крепко, что мне передаётся его напряжение. Он силится сохранять на лице ровную улыбку, да и в целом выглядит так, будто с трудом сдерживает остро скребущегося зверя недовольства глубоко внутри.

— Золотинка! — слышу я за спиной знакомый голос и оборачиваюсь. — Привет, красотка! — Миша Славин — мой некогда одноклассник, а ныне, благодаря деньгам своего отца — популярный певец, подскакивает ко мне и заключает в объятия.

Нас тут же обступают папарацци, и Миша, оттеснив Марка, разворачивает нас к камерам. Его рука пробирается в глубокий кружевной вырез платья на моей спине, прижимая к себе ещё ближе.

Продолжая улыбаться в объективы, краем глаза замечаю, как Орлов, с силой ухватив локоть Славина, резко оттягивает его руку от моей спины. Миша отвечает на это недоумённым вопросительным взглядом. Игнорируя Славина, Орлов хватает меня за руку и ведёт к дверям в зал.

— Ты что делаешь? — спрашиваю его строгим шёпотом.

— А что делаешь ты? — с нескрываемым недовольством в голосе парирует Орлов. — Какого х… этот щенок тебя лапает?

От его резкости и строгого выговора я изумлённо распахиваю глаза.

— Орлов, ты нормальный?! Миша мой старый друг. Мы с ним в школе за одной партой сидели.

— И это даёт ему право тебя лапать? — в тёмных глазах штормит, в уголках глаз веером западают морщинки, превращая взгляд в пристальный холодный прищур.

— Мы просто поздоровались. Это тусовка, здесь принято так общаться.

— Значит, на подобные тусовки мы больше не ходим.

— Это ещё почему?

Орлов наклоняется к моему уху и напоминает:

— Потому что мне надоело оттаскивать от тебя мужиков. Мы договаривались не ставить друг друга в неловкое положение.

— Именно этим ты и занимаешься! Завтра везде напишут, что ты устроил публичную сцену ревности. Это в лучшем случае. Так что готовься.

— Я не читаю жёлтую прессу.

— А люди читают.

— Плевать, — огрызается он.

— Орлов, на нас люди смотрят, — я обвиваю его шею руками, прочёсываю пальцами волосы на затылке. — Поэтому хватит строить из себя обиженного мужа, улыбайся и изображай неземную любовь.

— Ненавижу всё это, — с улыбкой цедит он, смыкая руки на моей талии.

— Тебя никто и не просит любить всё это. Просто веди себя прилично.

— Это не я… — снова начинает возмущаться он, но я его прерываю.

— Орлов, не заводись. Хочешь поскандалить, потерпи до дома.

Марк вдруг наклоняется ко мне, убирает пряди волос за плечо и целуют куда-то за ухо.

— Люди смотрят, — поясняет он шёпотом, посылая мурашки по телу.

«Людьми» оказывается Жданов. Повернув голову, сразу вижу его.

Высокий, темноволосый, в идеально сидящем по фигуре угольно-чёрном костюме, белоснежной сорочке и сизом шёлковом галстуке, с невероятно обаятельной улыбкой, от которой я когда-то была без ума.

Глава 21

Перевожу встревоженный взгляд со Жданова на Орлова. К счастью, Марк не забывает, что вокруг полно людей и камер.

— Добрый вечер, — сдержанно здоровается он, отвечая на короткое рукопожатие, и снова притягивает меня к себе. Не сопротивляюсь. Если это его успокаивает и позволяет чувствовать своё превосходство, то пусть. Хочу видеть рядом с собой спокойного и уверенного в себе в мужчину. Сейчас мы играем на одной стороне.

— Ты один, без Марго? — интересуюсь у Жданова.

— Марго на Неделе моды в Милане, — отвечает Игорь. У его жены сеть дорогих бутиков и она не пропускает показы. В прошлом году в это время мы с ним получили возможность целую неделю все ночи проводить вместе. Сейчас кажется, что всё это было не со мной.

— А ты, значит, развлекаешься в одиночестве? — с ехидной улыбочкой поддеваю бывшего любовника. «Маленькую дрянь» я ему не простила и не собираюсь.

— Раз больше не с кем, — Жданов многозначительно ведёт бровью. Видимо, тоже вспомнил ту неделю.

— Уверена, ты быстро найдёшь подходящую компанию, — парирую, ощущая на талии ещё более крепкую хватку.

— Вряд ли так быстро, как ты, — его голос сочится ядом, но мне наплевать. Пусть думает, что хочет. — Кстати, Ольховский, — Жданов поворачивается к Орлову. Почему ему нравится так его называть? Хочет показать, что Марк стал кем-то значимым только потому, что женился на мне и сменил фамилию? — Почему мой груз всё ещё в порту?

— Будем обсуждать это здесь? — одной рукой Орлов всё ещё обнимает меня за талию, другую прячет в карман брюк. И я почему-то не сомневаюсь, что она сжата в кулак.

— Я бы с радостью обсудил это в другом месте, но оказывается, в твоём плотном графике нет ни единого свободного окна для меня. Я смотрю, ты очень быстро вжился в роль президента «Балт Групп». Фееричная карьера, — говорит он Орлову, но бросает злой взгляд на меня.

— Контракт выполняется, сроки соблюдаются, — игнорируя неприятные намёки, отвечает ему Орлов.

Он правильно ведёт с себя с Игорем. Я девочка, мне позволительно вступать в перепалки, которые Жданова, кстати, совсем не красят. А вот Марк другое дело, если он будет отвечать на обвинения в корысти, то это будет похоже на жалкие оправдания.

— Тянешь до последнего?

— Терминал перегружен, но все грузы уйдут вовремя. Твой в том числе.

Жданов прищуривается.

— Никак не могу понять, как простому юристу удалось договориться с… — Игорь, видимо, намекает на того влиятельного и наверняка связанного с криминалом человека, который поддержал моё предложение поставить во главу компании Орлова.

— Рот закрой, — сквозь зубы цедит Марк. Я вижу, что он в ярости, и мне от этого становится не по себе. Не хватало ещё, чтобы они подрались.

— Тот, кого нельзя называть, — усмехается Жданов. — Не переживай, я себе не враг, — понижая голос, произносит Игорь, подтверждая мои предположения. Дела там совсем не чистые. Впрочем, серьёзный бизнес, как правило, всегда так или иначе связан с криминалом. — Хорошего вечера. И не забудь про мой груз.

Жданов уходит, Орлов провожает его презрительным взглядом.

Задерживая отправку, он таким образом мстит Игорю? Интересно, он делает это потому, что тот меня оскорбил? Вряд ли. Скорее уж потому, что слышал, как в телефонном разговоре со мной Жданов назвал его «никчёмным юристом» и «молодым мудаком».

— Не смешивай личное и бизнес, — позволяю себе вмешаться в дела. Это всё же моя компания. — Хочешь, чтобы он разорвал контракт? Мы потеряем крупного клиента.

— Никуда он не денется. В своё время он получил от твоего отца такие сладкие условия, каких ему не предложат нигде. Жданов слишком любит деньги, чтобы их не считать.

— Откуда тебе знать?

— Никогда не думала, почему он не бросил жену?

— А смысл? Игорь знал, что мой отец не одобрил бы его в качестве моего мужа.

— Ищешь ему оправдания? Всё гораздо прозаичнее. В случае развода он теряет всё. Вообще всё: холдинг, недвижимость, деньги. Об этом позаботился отец Марго, когда выдавал замуж свою единственную дочь и наследницу. После развода Жданов остался бы ни с чем, а такой зять уже не нужен и твоему отцу.

Я об этом не знала, но не верить Орлову оснований нет.

Поведение Игоря в свете открывшихся фактов становится понятным. Отец Марго и мой были друзьями, скорее всего, мой знал о том, что держит Игоря рядом с Марго, и будет всегда держать. И Дэн, очевидно, знал, поэтому тоже был против того, чтобы я связывалась с Игорем. Хотя брата мне, наверное, удалось бы со временем уговорить. Для него деньги уже не играли такую главенствующую роль во всём, как для отца. Мне казалось, будь у Дэна выбор, он бы не стал бизнесменом. Но выбора у него не было — единственный сын должен был продолжить семейное дело. И он продолжил. А сейчас это делает Марк — его лучший друг. Вот такая вот получилась династия.

— Злата, ты в порядке? — Марк с тревогой заглядывает мне в лицо.

— Да, всё хорошо.

Остаток вечера проходит сносно, хотя Орлов больше ни на секунду не отходит от меня и не отпускает руку. Кто бы мог подумать, что он окажется таким сумасшедшим ревнивцем. Впрочем, слово ревность, наверное, сюда не подходит, потому что ревнуют, когда любят, а Орлов — просто жуткий собственник, для которого любое прикосновение к его жене уже триггер. Даже если жена фиктивная. Интересно, как бы он относился к настоящей?

Об этом я его и спрашиваю, когда мы поднимаемся в квартиру на лифте.

— Не удивлена, что до тридцати ты так и не женился.

— В смысле? — не понял Орлов. — Я на тебе женат.

— Я имею в виду, по-настоящему. Всех своих женщин ревностью так доводил?

Створки лифта раскрываются на последнем этаже. Орлов молча пропускает меня вперёд, мы доходим до квартиры, и лишь когда оказываемся в холле, поворачивается ко мне и говорит:

— Я не женился, потому что не встретил ту, с которой бы хотел остаться на всю жизнь. Это во-первых. А во-вторых, я никого не ревновал, потому что доверял своим женщинам.

Глава 22

В четверг, вернувшись с работы, Орлов объявляет о том, что Поляковы пригласили нас на уик-энд в свой загородный дом. Рыбалка, баня, шашлык.

— О, нет, — едва не хнычу. Не хочу общаться с этой озабоченной идиоткой Олей. Она и так меня достала сообщениями и звонками. — Съезди один, скажи, что я заболела.

— Злата, нас пригласили вдвоём. Это важно. На следующей неделе подписание контракта. Потерпи, пожалуйста, ещё немного. К тому же, мне нужна твоя помощь. Точнее, защита.

— Защита?..

— От Ольги, — смеётся Орлов. — Обещай, что не бросишь меня с ней.

— Не дождёшься. Пусть она тебя изнасилует.

— Я отказываюсь за это платить, — напоминает он мне про наш брачный договор.

— Я даже готова не засчитывать это за измену.

В субботу мы едем за город.

У Поляковых огромный дом в стиле а-ля Рус. Даже усадьба. Трёхэтажный терем с высоким крыльцом, несколько хозяйственных построек, большой гараж, баня, беседка на берегу озера, там же небольшой причал с лодками. По всей территории растут дубы, липы, клёны. Под ногами дорожек шуршит мелкий светлый гравий.

Нацепив на губы улыбку, здороваюсь с Поляковым, расцеловываюсь в щёки с Олей. Та пожирает взглядом Орлова.

Хозяева приглашают нас в дом. Внутри много натурального дерева разных пород — полы, лестница с резной балюстрадой, балки на потолке. Массивная мебель под старину, текстиль с ярким геометрическим орнаментом. Дышится легко, но вот чучела животных и прочие атрибуты, связанные с охотой, мне совсем не нравятся. Особенно оленья голова над камином.

Нам выделяют просторную спальню. Светлые стены и потолки с массивными балками. Окна стильно обрамляют деревянные ставни.

В центре комнаты огромная двуспальная кровать с кованой спинкой.

— Здесь одна кровать…

— А сколько должно быть? — Орлов бросает наши сумки на прикроватный пуф. — Мы семейная пара.

— Да, но…

— Что?.. — не понимает он моей озадаченности. — Мы уже спали в одной постели. Какие проблемы?

Конечно, я помню ту ночь в придорожном мотеле после регистрации брака, но тогда у нас обоих было совсем другое состояние. А сейчас…

А что сейчас изменилось, Злата? Ничего.

Переодевшись, спускаемся вниз.

— Ну что, по пивку и в баньку? — потирая руки, предлагает Поляков. — Потом шашлычок, а с утреца на рыбалку.

— Я бы сначала прогулялась. Красиво тут у вас.

— Погуляйте, девочки, а мы пока дела наши под парок обсудим, — хлопает он по плечу Марка.

Мужчины уходят в баню, мы с Олей — гулять вдоль озера.

Природа дивная. Озеро чистейшее, вокруг лес. Деревья уже желтеют и этот багрянец сверкает в лучах солнца.

— Ненавижу баню, — жалуется Оля. — Но схожу.

Ещё бы! Разве упустит она возможность поглазеть на полуголого Орлова. Мне неприятно от этой мысли.

Гуляем мы долго. Ольга то и дело поглядывает в сторону бани. Не терпится ей.

— Пойдём? А то накидаются там без нас, и весь вечер насмарку.

Вернувшись в дом за купальниками, идём в баню. Она больше похожа на сауну и тоже впечатляет размерами. Открытая веранда с креслами и столом, комната отдыха, душевая, парная.

Я закрепляю полотенце на груди, Оля своё несёт в руке. У неё очень откровенный купальник. Силиконовая грудь с трудом держится на тоненьких лямках бюстгальтера, а ярко-красные треугольники ткани едва прикрывают ареолы. Видимо, хочет блеснуть перед Орловым формами.

Мужчины в парной, бёдра обёрнуты полотенцами. Сажусь рядом с Орловым. Оля напротив него, к мужу.

Татуировка на груди Орлова, конечно, сразу привлекает её внимание. Я едва не закатываю глаза: началось.

— Вау! Это так круто! Сексуально, — она пожирает глазами его тело. Я знаю, что посмотреть там есть на что. — Петя, может мне тоже сделать тату? Волчицу?

— Только посмей, — строго предупреждает её Поляков.

— А что? Я думаю, мне пойдёт. Только не знаю, где. Марк, как ты думаешь, где? — она встаёт, демонстрируя тело. — Может здесь? — поворачивается спиной, водя рукой над подтянутой задницей.

— Олечка, преступление портить такую кожу, — улыбается ей Орлов.

— Думаешь? — кокетливо хлопает она ресницами.

— Уверен.

— Ну ладно, — согласившись, Оля снова садится на скамью, принимая журнальную позу. — К тому же я дико боюсь иголок.

— А я нет, — встаю на ноги, сдёргивая полотенце и демонстрируя свою татуировку. Как раз на пояснице у меня бабочка — символ преображения, свободы и красоты.

— Классно, — поджимает губы Оля.

Я же ощущаю горячий взгляд Орлова на своей пятой точке. Надо же, на Ольгин зад он так не смотрел. Хотя, скорее всего, все его жадные взгляды — это очередной спектакль.

Опускаюсь обратно на скамью, бросив полотенце рядом.

— Значит, Злате ты позволил испортить кожу? — спрашивает Оля.

— Злата сделала татуировку до меня.

— А если бы нет, ты позволил бы?

— Я готов ей позволить всё, — говорит Орлов, обнимает меня правой рукой за талию и целует в плечо.

Мне ничего не остаётся, кроме как улыбаться ему.

В парилке жарко, а ещё жарче от прикосновений Орлова. Его рука по-хозяйски лежит на моём бедре, время от времени поглаживая.

Парилка совершенно не моё, я чувствую, как мне с каждой минутой всё больше не хватает воздуха. Орлов это замечает.

— Мы проветримся, — он подхватывает меня за талию и быстро выводит из парной.

За перегородкой вместо бочки с холодной водой, куда принято окунаться после парилки, стоит огромный деревянный ковш.

Орлов тянет меня туда, но я не уверена, что хочу. Мне бы на свежий воздух.

— Идём, будет хорошо, — Марк поднимается по ступенькам и погружается с головой в воду. — Отлично бодрит!

Я неуверенно подаю ему руку, замирая у края ковша. Хочу проверить температуру, но Орлов подхватывает меня на руки и опускает в воду. Она кажется мне ледяной, и я с визгом прижимаюсь к нему, инстинктивно ища хоть какого-то тепла.

— Тихо, тихо, — прижимая меня к себе, он начинает растирать мою спину ладонями. — Это просто контраст температур. Сейчас привыкнешь.

Глава 23

Пытаюсь встать, но не успеваю, приходят Поляковы. Оба уже в банных халатах.

Когда все рассаживаются за столом, нам приносят холодное пиво, раков и самый настоящий самовар. Пирожки, варенье, мёд.

Мужчины пьют пиво, мы с Олей чай. Точнее, меня поит чаем Марк. Я всё ещё сижу у него на коленях. Одной рукой он обнимает меня, другой подносит к губам чашку. Приходится позволить ему этот спектакль.

— Давно вы женаты? — ревностно следя за каждым его движением, спрашивает Оля.

— Месяц.

— Молодожёны, значит, — отвлекается от пива и раков Поляков. — Заметно.

— А как вы познакомились? — не унимается Оля.

Орлов вопросительно смотрит на меня, не зная, что отвечать. Подобные легенды мы не обговаривали.

— Я оказалась в сложной ситуации, а Марк меня спас.

— Как романтично… — мечтательно произносит Оля, глядя на Орлова как на какое-то божество.

Спустя полчаса пустых разговоров Поляков поднимается из-за стола.

— Пару часов на отдых после бани и ждём вас на ужин в беседке.

— Там будет холодно, — тут же начинает морщиться Оля. — Давай в доме.

— Оденешься потеплее.

Мы расходимся по комнатам. Оказавшись в спальне, падаю на кровать, Орлов устраивается в кресле с ноутбуком, просматривает какие-то документы.

Тело после бани лёгкое и расслабленное, и меня клонит в сон. Не сопротивляясь ему, закрываю глаза.

— Злата, — через какое-то время будит меня тихий голос Марка.

Моргая, сажусь на кровати. За окном уже стемнело, впрочем, осенью в наших широтах темнеет рано.

— Который час?

— Пора собираться на ужин.

Приходится выбраться из постели. Достаю из шкафа одежду, Орлов тактично выходит на балкон поговорить по телефону. Быстро переодеваюсь в джинсы и джемпер крупной вязки, накидываю наверх меховой жилет.

Рука об руку мы выходим на улицу. По всей территории усадьбы зажглись фонари, подсвеченная мягким светом беседка на берегу смотрится наиболее эффектно.

Поляков сидит в кресле, в соседнем — Оля. На ней яркий спортивный костюм со стразами от известного бренда, ботильоны на шпильках и полушубок. Ещё бы соболиную шубу надела. На улице вечером свежо, но не до такой же степени.

— Пётр, у вас здесь такой воздух, я даже задремала, — размещаюсь на двухместном диванчике, Марк заботливо укутывает мои ноги пледом, садится рядом.

— Будь моя воля, вообще бы никуда отсюда не уезжал, — признаётся Поляков.

— Здесь же скука, — в очередной раз кривится Оля. — В городе рестораны, бутики, клубы…

— А как здесь летом, — игнорируя её недовольство, с воодушевлением рассказывает Поляков. — Вода в озёра чистейшая. Напаришься, выскочишь из баньки и туда. Уф, хорошо!

Нам подают ужин. Я выбираю лосось на гриле с овощами, и он божественный. Мужчины берут стейки, Оля, подражая Орлову, тоже, но лишь вяло ковыряет вилкой в тарелке, налегая на вино. Поляков не отстаёт, глуша водку. Стопки маленькие, но он частит, к счастью, там такой вес, что ещё не скоро захмелеет.

Я медленно потягиваю красное вино, Марк коньяк. Расслаблен, кажется, контракт дело решённое. Его левая рука лежит на спинке дивана и практически касается моей спины. В какой-то момент я чувствую его пальцы в своих волосах. Он продолжал беседовать с Поляковым о предстоящей утром рыбалке и в то же время накручивает на палец мой локон.

Меня, на удивление, не напрягает. Хочется откинуться назад, но Орлов притягивает меня к себе, и я практически ложусь ему на плечо.

Мне хорошо и спокойно. Оля зависает в телефоне, а я смотрю на раскинувшуюся перед глазами водную гладь. Полная луна светит в небе, и поверхность озера блестит, словно серебро. По берегу деревья шумят разноцветной листвой, а из травы доносится чей-то стрёкот.

Дышится легко и свободно. Поляков прав — в городе такого не увидишь.

Я теряю счёт времени, практически отключившись от всего.

Хозяина дома клонит в сон. Он договаривается о ранней встрече с Марком и, попрощавшись, уходит.

Оля сразу оживляется. Она чокается бокалами с Орловым, а у самой глазки азартно блестят. Будто не замечая меня, она отчаянно флиртует с ним. Орлов её не поощряет, но и никак не тормозит.

В какой-то момент мне это надоедает.

— Я устала, пойду спать.

— Доброй ночи, дорогая, — улыбается Оля и заглядывает Орлову в глазу: — А мы ещё немного посидим, правда, Марк?

Впиваюсь в него злым взглядом. Только посмей!

В его глазах лёгкая пьяная поволока, и кажется, он воспринимает мой немой месседж, как вызов.

— Иди, любимая, я скоро приду.

Отбросив плед, подскакиваю на ноги и иду в дом, оставив их наедине.

В спальне, переодевшись в пижаму и сняв макияж, ложусь в постель. Долго кручусь в кровати, не находя места. Всё время размышляю о парочке, которую оставила в беседке. Не хочу думать, всячески гоню от себя жалящие сердце мысли, но всё равно думаю.

Что они там делают? Я не сомневаюсь, что эта похотливая шлюшка воспользуется моментом. Только об этом и мечтала с той секунды, как впервые увидела моего мужа. И он тоже хорош!

Вот только, по сути, я сама ему разрешила. Разговор был как бы шутливый, но…

За тот час, что его нет, я так себя накрутила, что, когда пришёл Орлов, меня сорвало с тормозов.

Я села на кровати, стиснув в руках одеяло.

— Ну и как она? Хорошо трахается? — в моём голосе звенит претензия, и от этого я злюсь ещё больше. На него. На себя. — Понравилось?

— Ты серьёзно? — прищуривается Орлов. Кажется, он не ожидал такого наезда и выглядит искренне удивлённым, но меня уже несёт.

— Скажи ещё, что не думал об этом.

— Ты так вкусно ревнуешь, дорогая жена, — очень довольно улыбается Орлов, скидывая толстовку, а за ней и футболку.

— Не льсти себе, — что о себе возомнил этот самовлюблённый павлин?! Если его хочет эта тупая тёлка, вовсе не означает, что и все вокруг тоже.

Лицо Орлова становится серьёзным.

— Злата, я даже через год воздержания побрезговал бы этой… — он глотает мат и уходит в ванную.

Глава 24

Лекции сегодня заканчиваются раньше, препод внезапно заболел, и последние пары отменены. Объезжая пробку, мы оказываемся недалеко от офиса «Балт Групп». Домой ехать не хочется, и я прошу Дмитрия остановить у ближайшей кофейни.

Несмотря на разгар рабочего дня, внутри много посетителей. Практически все столики заняты. Нахожу себе маленький круглый в углу у окна, заказываю карамельный латте.

В его ожидании оглядываюсь вокруг и… вижу Марка. Он сидит в самом конце барной стойки и выглядит полностью вовлечённым в беседу с той самой брюнеткой со свадьбы.

На женщине голубая блузка и деловой костюм с узкой юбкой, плотно обхватывающей стройные бёдра. Глубокий тёмно-синий цвет оттеняет прямые отливающие золотистыми бликами каштановые волосы.

Любовница Орлова выглядит лет на десять меня старше, но я не могу не признать, что она довольно привлекательна. По крайней мере, профиль весьма интригующий: высокий лоб, аккуратный прямой нос, красивые скулы, они то прячутся под волнами шелковистых волос, то вновь появляются.

Мне болезненно неприятно наблюдать за тем, как они общаются, видеть, как она смотрит на него, как привлекательно выглядит в своей расслабленной сосредоточенности, как склоняет голову набок, едва заметно кивая собеседнику.

Орлов тепло и открыто улыбается ей. На меня от так никогда не смотрит.

Брюнетка что-то говорит и проводит ладонью по его щеке. В этом жесте нечто личное и такое интимное, что у меня всё переворачивается внутри.

И нет, это не ревность. Внутри полыхает тяжёлая, опаляющая сердце злость. Хватаю телефон и делаю снимок. Потом бросаю на стол деньги и убегаю.

— Злата Юрьевна, куда ехать? — спрашивает Дмитрий, когда я сажусь в машину, но так и не говорю ни слова.

Прошу отвезти меня в парк недалеко от дома.

Тридцать минут спустя неспешно бреду по одной из многочисленных дорожек. Погода стоит пасмурная и прохладная, но мне всё равно.

Я люблю этот парк, раньше часто совершала тут пробежки или просто гуляла, но сегодня он кажется мне чужим и неуютным. В голове пульсирует непреходящая боль. Посторонние звуки раздражают, хочется тишины и покоя, благо, на обширной территории можно найти тихий уголок.

Отыскав скрытую от глаз одинокую лавочку, присаживаюсь на ещё не до конца просохшие после ночного дождя доски.

Затянутое облаками хмурое небо нависает над головой и словно зеркало отражает моё настроение.

Почему же так плохо?

Никогда прежде я не испытывала такой опустошительной обиды и беспомощной слабости.

Вынимаю из кармана пальто телефон, открываю последнее фото. Предательские слёзы наворачиваются на глаза. Почему так больно?.. Он ведь мне никто, просто сделка. Договор на год.

Но он мне обещал! Обещал честность и отсутствие этот грязи. А меня будто окунули в неё сейчас с головой.

Обида, копившаяся в душе на протяжении последних часов, дней, недель, рвётся наружу. Я хочу посмотреть в его лживые глаза в тот момент, когда он увидит это фото.

Поддавшись порыву, прошу водителя отвезти меня в офис.

Припарковавшись, Дмитрий открывает дверцу, тенью следует за мной.

— Здравствуйте, — киваю я секретарше.

Новенькая. У Дэна была молодая длинноногая блондинка, а эта слегка за сорок, с пучком на голове, в строгом чёрном костюме. Лицо такое же строгое и серьёзное.

— Добрый день. Вы записаны? Марк Александрович сейчас занят.

— Я его жена.

— Злата Юрьевна, — она тут же подскакивает с места и хватается за телефон. — Я доложу о вас.

— Не нужно, — решительно берусь за ручку двери.

— Но Марк Александрович…

Не слушая, толкаю дверь и замираю на пороге.

Орлов в кабинете с той самой брюнеткой. Сидят за столом для переговоров очень близко друг к другу, изучая какие-то бумаги.

Служебный роман, значит? Очень удобно. Можно трахаться прямо на рабочем столе.

При виде меня у обоих лица вытягиваются от удивления.

Орлов приходит в себя первым. Поднимается из-за стола.

— Злата. Какой сюрприз.

— Проезжала мимо, решила тебя навестить.

Брюнетка тоже встаёт, обращая на себя внимание. Теперь я могу рассмотреть её более внимательно. Красивая и ухоженная женщина. На вид его ровесница, но если и старше, то этого не скажешь. Волосы собраны на затылке, несколько прядей, будто бы случайно выбившихся из причёски, обрамляют точёные скулы. В ушах поблёскивают бриллианты. Взгляд зелёных глаз внимательный и хищный.

— Злата Ольховская — моя супруга, — представляет меня Орлов. — Анна Бергер — моя сестра.

Сестра?!

Я едва не задыхаюсь от шока, в который меня повергла эта новость.

Сестра?..

То есть «люблю тебя, волчонок» это что-то родственное и из их общего детства?

— Приятно познакомиться, Злата, — с лёгкой улыбкой-ухмылкой здоровается Анна. В её голосе нет ни капли искренности.

Я ощущаю лёгкую волну раздражения, но всё же киваю, растягивая губы в ответной притворной улыбке:

— Мне тоже приятно.

Перевожу изумлённый взгляд на Орлова.

— Ты говорил, что твоя сестра в Германии.

— Вернулась на родину.

И, очевидно, давно. Только меня он об этом в известность не поставил. Более того, даже не посчитал нужным нас познакомить. Как-никак, мы родственники. И она была на нашей свадьбе.

У меня миллион вопросов. Один из них: что она делает в офисе?

— Анна теперь работает в «Балт Групп». Вице-президентом.

— Даже так? — то есть, он её нанял на такую должность и ничего мне не сказал?

— Она высококлассный специалист с дипломом лучшей бизнес-школы Германии.

— Не сомневаюсь.

— Анна, продолжим позже, — поворачивается к ней Орлов.

— Конечно, — низким бархатистым голосом тянет Анна, подкрепляя свои слова плавным движением руки, которым касается локтя Марка. Затем она собирает документы и направляется мимо меня к двери. — Рада знакомству, Злата, — улыбается мне, на секунду задержавшись.

Глава 25

— Разговор до дома не подождёт?

— Дома я тебя не вижу. Ты приходишь поздно вечером и рано утром уезжаешь.

— Я работаю, — в его голосе слышится раздражение. Это потому что я своим приходом отвлекла их от чего-то важного? — Хорошо, — всё же соглашается Орлов. — Пойдём.

В приёмной он предупреждает секретаря, что вернётся через час.

Мы спускаемся в ресторан на первом этаже.

— Добрый день, — приветливо улыбается нам девушка-хостес. — Ваш столик, господин Ольховский?

У него здесь уже свой столик?

— Да, мы с супругой пообедаем у вас, — кивает ей Орлов.

Нас провожают в зал, оттуда вверх по изогнутой лестнице на небольшой балкон. Там всего три столика, один из них для нас. Делаем заказ.

Он молчит, а у меня столько вопросов, но я не знаю, с чего начать, поэтому рассматриваю интерьер ресторана. Стильно, дорого, изысканно.

Заметив, как по залу идёт Анна, думаю, что эта женщина нас преследует. Она, по сути, единственная родственница моего мужа, но почему-то невероятно меня раздражает.

Анна проходит по залу, вбирает столик вне поля моего зрения. Чтобы увидеть её, мне нужно обернуться, но я этого не делаю. А вот Орлову со своего места её хорошо видно. И держу пари — он её появление тоже заметил.

— Когда ты собирался познакомить меня с сестрой?

— На днях. Слишком много дел.

— И что её заставило уехать из Германии?

— Её муж умер полгода назад, Анна решила сменить обстановкую — поясняет Орлов, бросив короткий взгляд в основной зал. Я даже знала, куда, точнее, на кого он смотрит. — Тяжёлые воспоминания, а здесь у неё есть возможность отвлечься и помочь мне с компанией. Хочу, чтобы рядом были люди, которым могу доверять.

— Ясно, — замолкаю, пока официант расставляет перед нами напитки.

Телефон Орлова мигает оповещением.

— Извини, — он быстро читает сообщение, возвращает телефон на стол, и я в очередной раз ловлю его взгляд в сторону.

Это она ему пишет?! Какого чёрта вообще происходит?!

— Может быть, уже пригласим твою сестру сюда? — стресс сказывается, и я психую на любой раздражитель.

— Зачем? — не понимает моей претензии Орлов.

— Ну, не знаю, зачем. Такое ощущение, что ты ни минуты без неё не можешь.

— Что за глупости?

Глупость с моей стороны терпеть всё это!

— Я хочу уйти.

— Сейчас? Мы только пришли.

Повисает тяжёлое молчание, в котором я не нахожу, что ответить, и потому коротко произношу:

— Да.

Марк медленно опускает стакан минеральной воды, который уже успел поднести ко рту, коротко прищуривается и спрашивает:

— Ты серьёзно? — тёмные брови сходятся на переносице, губы плотно сжимаются в тонкую побледневшую линию. — Ты отвлекла меня от работы, сказала, что разговор важный, и сейчас, когда я отложил дела и пошёл с тобой обедать, ты вдруг предлагаешь уйти. Что происходит?

Я пожимаю плечами и опускаю взгляд на свой бокал. Я понимаю, что должна что-то сказать, но не нахожу нужных слов.

— Злата, посмотри на меня.

Я подчиняюсь, и с минуту мы смотрим друг на друга, разделённые столом и гнетущим молчанием.

— Что происходит? Я тебя не понимаю.

— Вот и я об этом. Все твои мысли заняты работой, контрактами, Анной…

— При чём тут Анна? — насторожено хмурится Орлов, и я чувствую, что опять начинаю закипать.

— При том! — получается чересчур истерично. Я сама не понимаю, с чего так завелась. Она всего лишь его сестра, и они работают вместе.

— Нам действительно лучше уйти, — поднимаясь с кресла, говорит Орлов.

Мы выходим из зала, он помогает мне надеть пальто, молча провожает до машины.

— Я приеду в восемь и поговорим.

— Можешь не торопиться, — отвечаю, усаживаясь на заднее сидение.

— Какого хрена, Злата? — не выдерживает Орлов. — Какая муха тебя укусила? ПМС? Или что?

— Иди ты! — захлопнув дверцу, велю водителю ехать.

Домой я возвращаюсь в девять вечера.

Орлов даже не соизволяет поднять на меня глаза, когда я появляюсь в гостиной. Словно меня и вовсе нет. Словно никого нет, кроме него и его ноутбука.

От него веет холодом. Жутким, пробирающим до самых костей арктическим холодом и равнодушием. Он не заговаривает со мной. Лишь, когда заканчивает что-то печатать, красноречиво приподнимает бровь, очевидно, ожидая объяснений за устроенную в ресторане сцену.

— Итак? Я слушаю вразумительную версию, объясняющую твоё поведение сегодня.

— Пошёл ты! Вот тебе версия.

Вижу, как меняется его лицо, когда с него исчезает прежнее безучастное выражение. Как напрягается тело, а на виске нервно пульсирует голубоватая жилка.

Он поднимается, неспешно делая шаг в мою сторону, а за ним ещё и ещё, вынуждая меня боязливо отступать, пока я не упираюсь спиной в стену и теперь испуганно смотрю на возвышающегося надо мной мужчину.

В тёмном взгляде полыхают раздражение и злость. В последний раз он так смотрел на меня в коттедже, когда я так глупо пыталась от него сбежать. Тогда он обещал пристегнуть меня наручниками к кровати.

Орлов смотрит так, что я ощущаю себя совершенно незащищённой. В его взгляде таится что-то опасное и... порочное.

Словно на повторе в моём сознании всплывают картинки вечера, когда мы играли в карты, а потом я, практически обнажённая, оказалась в его объятиях.

Нервно облизываю губы, щёки вспыхивают, и я пытаюсь отогнать от себя воспоминания, возвращаясь в реальность. Я должна на него злиться и злюсь, но к этой злости настойчиво примешивается что-то ещё.

— «Пошёл ты»? — переспрашивает Орлов, нависая надо мной.

Я ощутимо сжимаюсь от тона его голоса, полного невысказанной агрессии.

Воздух вокруг нас набирается тяжести. Становится каким-то наэлектризованным. Я слышу грохот сердца у себя в висках, ощущая, как внутри возникает какое-то жжение, едва не перехватывающее дыхание.

Орлов стоит очень близко. Слишком близко, так, что моя грудь практически касается его, а напротив моего лица оказываются его сжатые в тонкую линию губы, — очень красивые губы, и я знаю, какими требовательными и безупречными они могут быть в поцелуе.