Брат моей подруги

Знакомство.

Рошель Гарднер и Лорен Митчелл сидели в кафе быстрого обслуживания, ожидая свой заказ из двух бургеров и картошки. 14 февраля в этом году не был для них особым праздником, и они забыли про бронь и про то, что сегодня был вечер пятницы — все места в ресторанах и барах были заняты влюблёнными парами.

По крайней мере, тут было пусто, лишь один стол напротив был занят разложенными на диванах куртками. Спустя несколько минут из туалета вышли трое восемнадцатилетних первокурсников в форме с нашивками местного колледжа. Внимание Рошель привлёк стройный силуэт в середине, и она не заметила, что взгляд подруги так же устремлён туда. Он быстро прошёл мимо, но она успела заметить, как пиджак из зелёного бархата обтягивает его юное стройное тело с расправленными плечами и тонкими запястьями. Русые волосы обрамляли лицо и при движениях колыхались аккуратными прядями, ей хотелось запустить в них пальцы, пропуская сквозь них мягкие локоны и касаться разгоряченной шеи, мысленно покрывая их дорожкой нежных поцелуев, спускающихся вниз по позвоночному столбу, как дороге в рай.

Руки горели, словно они в самом деле обхватывали тонкий, но крепкий стан, прижимая к себе извивающееся в неизведанных чувствах тело. Такое манящее, скрытое под одеждами тело, возможно, ещё не привыкшее к сокровенным ласкам. Узкие плечи содрогались под взглядами, способными прожечь их насквозь своими расширенными вперенными зрачками, изучавшими каждый миллиметр желанного силуэта.

Он был похож на неё всего пару лет назад, но 25 летние девушки давно вышли из юного светлого возраста вместе с нагруженным на них бременем одиночества и неприкаяния. Нежные чувства, не сумевшие согреть её саму, искали выход и нашли свою цель в нём. Он же, как мишень, попался под прицел случайным образом, но хотел утонуть в бушующих волнах огромного опасного океана, лишь в несмелых фантазиях мечтая о его глубинах. Погружение в неё заполнило его мысли и, хотя он ещё ничего не знал о Рошель, его душа была готова ввериться в её повиновение.. Так думала она.

Лорен следила хищным взглядом за компанией из трёх молодых парней, выбирая себе жертву. Он пал на весёлого парня в середине, о чём-то увлечённо разговаривающего со своими друзьями и ни разу не посмотревшему в их сторону.

Те были заняты обсуждением первой сессии и, судя по радостным интонациям, сдали они её легко и хорошо.

— А помнишь наш первый экзамен?

— О да, он мне до сих пор снится. Меня так не оскорбляли ни до, ни после!

Они замолчали, продолжая подслушивать разговоры, ведь это было куда интереснее их повседневных проблем. Изо дня в день ничего не менялось, и каждый из них был похож на предыдущий: приходишь в офис корпорации раз в три дня, иногда приходите все вместе на собрание, а потом приходишь домой и надеешься, что родители не начнут у тебя расспрашивать про внуков и замужество.

— Нас двое, а их трое. Будет выбор.

— Это будет компенсация за пропущенные годы.

— Почему они так мило разговаривают друг с другом?

— На их месте мы бы уже подрались и всё здесь разнесли.

— Но этот посередине и вправду милый.

Последняя фраза получилась слишком громкой. Они обернулись, должно быть, услышав, и сдержанно рассмеялись, но и тут слышно было прекрасно. В глаза бросился ряд идеально ровных белоснежных зубов, тут явно не обошлось без помощи стоматолога, но это не делало его хуже, в отличие от этой грубости. Девушки ждали его реакции.

— Скажи этим милфам, чтобы ни на что не надеялись,— шепнул ему друг, и он смутился.

Рошель и Лорен оскорбились. Хотя им ещё было рано думать о том, как выглядеть моложе, иногда эти мысли возникали сами собой. Двадцатипятилетие — кризис четверти жизни, когда переход в серьёзную жизнь уже оттягивать нельзя и волей-неволей нужно задумываться о будущем и.. В том числе, о семье. В их возрасте некоторые имели по несколько детей, а во время учёбы в университете большая часть группы уже были замужние и женатые, так что пару найти было негде.

— Всё, отвернись оттуда! Можешь чем-нибудь кинуть в них.

— Сейчас пройдут отсюда, подножку поставишь.

Девушки, повернувшись друг на друга, зареклись связываться с малолетками.

— Да ладно. Просто одеты, как старые тётки.

Лорен машинально оглядела подругу, а Рошель в ответ посмотрела на неё. Строгие костюмы, которые они не успели переодеть после похода на работу, уставшие лица после бессонной ночи, отсутствие макияжа..

Ничего из этого их не портило, потому что красота заключается в здоровом теле, ухоженных волосах, чистой коже, а, самое главное, сильной энергетике и хорошем настроении. И почему только говорят, что женский век короток, когда любая из нас даже в самом ужасном виде непременно собирает море внимания и сотни мужских взглядов. Так и сейчас на них смотрели все, но только не тот, кто нужен.

Поужинав впопыхах и, не сговариваясь друг с другом, они единолично решили покинуть заведение, устав от этой обстановки, грязных столов и доносящегося со всех сторон шума и разговоров. Рошель надела своё приталенное пальто чёрного цвета, укрыв шею красным бархатным платком, собираясь затянуть пояс потуже, а Лорен накинула полушубок на кожаную куртку, подкрашивая губы, глядя в маленькое карманное зеркальце. Нанося блеск на пухлые губы, она заметила в нём позади себя быстрое движение.

Мой дом — моя клетка

Рафаэль скинул на пол просторной прихожей кожаный портфель с конспектами и повесил на крючок кашемировое пальто, пригладив на нём складки. Из столовой доносился звон тарелок с серебряными приборами и аромат жареной курицы с овощами и пасты Болоньезе, но аппетитный запах не мог соперничать с приятной прохладой шёлковых простыней и мягкой кровати после трудного дня, на которой можно было утонуть в своих фантазиях и воспоминаниях, но путь ему преградила вся семейка, услышавшая скрип входной двери.

— Почему так поздно? Мы должны одного тебя ждать?–недовольно сказала старшая сестра, уставшая от голода и долгого ожидания после трудного рабочего дня.— Куда ты опять свои вещи раскидал?

Весь праздничный день она провела на фирме одна, отказавшись провести его с друзьями, скинувшими на неё всю работу. Иногда ей казалось, что весь бизнес держится только на ней, а её беспечные подруги вечно от чего-то отдыхают и обижаются, что она с ними никуда не ходит. Его мечтательная улыбка исчезла с лица и вновь появилась, когда он прошёл мимо родных в ванную мыть руки.

— Чего мы так улыбаемся?

— Хватит стоять над ним, как надзиратель, Мел! Идите к столу, сегодня же праздник.

— Он уже его отметил, судя по всему.. Небось пиво пили со своими дружками на лавочке до ночи!— добавила она, пытаясь перекричать шум воды.

— Иди тоже попей. Может, добрее станешь?— ответил он, встряхивая руки на новое платье сестры.

— Прекратите!

Четыре фарфоровые тарелки из фамильного сервиза на белоснежной скатерти наполнились едой, но она не казалось такой вкусной, как картошка из той кафешки. Да и дело было далеко не в жратве, ведь рядом были прекрасные девушки, не выходившие из его головы.

— Что, не голодный, сынок?— ласково спросила ухоженная женщина с достаточно длинными и ухоженными для её лет рыжими волосами и красивыми зелёными глазами, которые унаследовал каждый из детей.

— Да нажрался уже поди. Домой спешить незачем.

— Тебе бы поспешить съехать уже из него побыстрее.

— Прекратите оба! Зачем ты это начала сейчас, Мел? Вы сегодня, как с цепи сорвались!

— Ей не с кем отмечать, поэтому она такая злая.

Расправившись с ужином, все разошлись по комнатам, пропустив вечернее чтение. Раф упал на кровать, закрыв глаза, вспоминая нежные прикосновения к руке, представляя, чем могло бы всё кончиться, будь он хоть чуть-чуть смелее. Воспоминания о том, как острые лопатки Рошель мягко коснулись его плеча, заставили парня вздрогнуть и представить, как она дальше опускается спиной к нему на колени и касается его лица своими длинными пальцами с аккуратным французским маникюром, выгибаясь как дикая кошка и проводя острыми ноготками по разгоряченной коже. Эту мысль сменила боль в запястье, словно Лорен прямо сейчас вновь схватилась за него крепкой ладонью и потянула к себе, умоляя остаться здесь и только вдвоём.

Призрачный аромат духов ударил в голову, при чём пользовались они одной и той же маркой, только оживленная Лорен наносила его на шею и, распылив наверх, входила в парфюмерное облако так, что за ней всюду следовал приятный и ненавязчивый шлейф, а неприступная Рошель — пару капель на шею под волосами и в зоны пульса, ощутить его можно было только при близком контакте, как было бы, если бы он мог приобнять её сзади за талию и наслаждаться нежностью шёлковых волос и намотать их на кулак, заставляя прогнуться и позволить вздыхать запах духов и шампуня с древесными нотками. Воображаемые образы из неприглядности старого двора переместились в его комнату и сидели на краю кровати, скинув на пол верхнюю одежду, в том, что было под ней: чёрная шёлковая блузка Ро, застёгнутая на все пуговицы, которые хотелось сорвать с петель, длинная юбка карандаш с разрезом сзади до колена, и узкое платье Лорен в офисном стиле с молнией сзади. Так неудобно, что при желании его можно легко расстегнуть.

Глубокий вздох был таким громким, что, казалось, его можно было услышать в каждом углу дома, и он ненадолго задержал дыхание, быстро отпустив с дрожащим стоном и поняв, что именно сейчас воздуха критически не хватает. По телу с головы до ног пробежалась леденящая волна, сменившаяся приступом жара, покрывавшим светлые щёки румянцем и наливавшим все тело непонятно откуда прилившей кровью. Пришлось ослабить галстук и расстегнуть воротник рубашки, но духота никуда не делась — помочь ему могло только одно..

Рука прошлась по плоскому прессу и скользнула вниз, руки дрожали. Вытащить язычок пряжки из ремня казалось невыполнимой задачей, проще уж было его разорвать, но тот, словно сжалившись, поддался.. Дверь!

Выпустив полы рубашки, он вскочил с кровати задвинуть шпингалет, и дверь навстречу ему открылась. В проёме показалась Арамель:

— Привет. К тебе можно?

— Да,— выдавил из себя он и скорее присел.

Очень хотелось ответить:«Нет», но он и так уже многого наговорил сегодня сестре, уже и сам не зная, что тогда на него нашло. Сейчас же она явно пришла поговорить, и от этого было ещё хуже: промолчи они и разойдись по сторонам, завтра можно было сделать вид, что ничего не было. Но тут она пришла мириться, значит, его слова задели её. Арамель села на противоположный конец кровати, и они оба не знали, как встретиться взглядами.

— Извини меня, пожалуйста,— тихо сказал он. Я не хотел тебя обидеть. Хотя.. Можешь не прощать, я заслуживаю. Но все равно я не думаю про тебя плохого, даже если говорю, ты классная и, как сестра, тоже.

Перекрёсток судеб.

Стрелки на часах неумолимо придвигались к 11:45, идти до перекрёстка даже очень неспешным шагом было не больше пяти минут, но Рафаэль собирался прийти пораньше, чтоб побыть с Рошель и Лорен только втроём хотя бы пару минут, а ещё лучше — договориться о приватной встрече без лишних глаз и ушей. Он бросил укладывать воском непослушные после фена волосы, решив, что легкая небрежность ему к лицу.

Признаться себе в этом было трудно, но в глубине души он и сам понимал, что его друзья ему не ровня, поэтому было совершенно очевидным, что обе девушки положили глаз на него. То есть, в дружбе и во всем остальном они были замечательными, но есть определённые типажи, которые девушкам не нравятся, и с этим ничего не поделаешь: флегматичный нерасторопный Роберт, может быть, смотрит на всё трезвым взглядом и даёт лучшие советы, он надёжный друг, на него всегда можно положиться, но девушкам с ним скучно. А Джеймс? Говорят, что женщинам нравятся уверенные в себе, «альфа-самцы», но, как правило, это касается высоких, накаченных и брутальных бизнесменов на дорогих машинах, а не бедных студентов в спортивных костюмах.

Рафаэль был во всём золотой серединой: хороший мальчик из приличной семьи, весёлый и умеющий поддержать разговор, чувствовать, что нужно каждому. А главное его преимущество было в умении произвести правильное впечатление, хоть какой-то плюс был в строгом домашнем воспитании: «Держи спину ровно!», «Погладь свою рубашку, что о нас подумают?», «Никакого спорта, ты пойдёшь на сольфеджио!», «Поступишь на юриста, будешь заниматься семейным бизнесом» и так далее.

Часто ему было неловко, что всё внимание, непреклонно было отдано ему, но не в этот раз. Ведь никогда он не давал друзьям повода усомниться: когда их подружки из садика дарили ему свои рисунки, он их непременно выбрасывал, когда нравившиеся им девочки со школы просили сесть рядом на уроках, он всегда брал стул и отсаживался один на первую парту. Не может же так продолжаться вечно?

Им же всё равно, с кем быть. А ему нет! Пусть подбирают, что останется.

***

Рошель и Лорен подгоняли водителя. Два часа они мучали стилиста запросами в стиле:«Сделайте так, чтобы мы выглядели сногсшибательно, но не так, чтобы было видно, что мы готовились». Машина остановилась за углом так, чтобы вид из окон перекрывал высокий забор строящегося дома.

— Мел говорила, что у неё есть младший брат. Может, это всё-таки он?

— Она же нам его никогда не показывала. У нас есть алиби. Если он, конечно, не проболтается ей.

— Тогда нас ждёт тройная казнь. Вообще, это наше дело. Она же нам не указ, так?

— Так. Да и вообще, она говорила, что братец у неё непутёвый, один ветер в голове.

— Да, точно. А наш не такой, сразу видно.

Девушки мечтательно улыбнулись, выглядывая из-за угла, чтоб не пропустить его появления. Рошель нервно трепала пальцем завитые локоны, а Лорен скусывала с губ помаду и теребила сумочку в руках.

— Ты помнишь, как он меня вчера обнял?

— А я специально толкнула тебя. Ты видела, как он меня за руку взял?

— О да, это было так мило! Он не хотел, чтобы ты уходила.

— Нам уже и одного на двоих хватит, лишь бы нормальный был.

— Я очень надеюсь, что он влюбился в нас одинаково. Потому что мужики-мужиками, а мы друг без друга не проживём.

За долгие годы они стали самыми близкими людьми. Никто не знал их так, как они друг друга. Никто не поддерживал так, как они друг друга. Никто не мог их выбесить так, как они друг друга, но всё равно ничто не могло развести их. И вот, в отступлении лирических размышлений, они не заметили, как сзади подошли:

— Привет!— он аккуратно и несмело приобнял обоих за талию, а потом быстро опустил, но Лорен задержала его руку, прижимая подушечками пальцев выступающие костяшки.

— Ну что, пойдёмте?— сказала Рошель, пройдя вперёд и надеясь, что его друзья вместе с ними не увяжутся.

Она смотрела ему в глаза, и он засмущался, делая вид, что и сам о них забыл. Сегодня она казалась ещё красивее, чем вчера, ведь при свете дня можно было рассмотреть черты красивого лица, подчёркнутых косметикой неприметно для мужского глаза. Он перевёл взгляд на вторую девушку, ожидающую внимания, но ей его явно не хватало, и она, нарочно вызывая в нём ревность, сказала:

— Что-то вас стало меньше. Твои друзья не захотели нас видеть?

— Ну.. Давайте подождём. Не знаю, мы с ними не общались со вчерашнего дня. Может, они не придут?

Ро зло посмотрела на подругу и уже спустя пару минут добавила:

— Ну всё, пойдёмте! Девушки ждать не должны, они не придут. Скажешь им, что мы не пришли, и сам пошёл домой!

Рафаэль хотел было начать спорить, принимая на себя благородный и верный дружбе вид, но они закинули себе на плечи его руки и потащили вперёд в сторону ближайшего парка.

— Девочки, подождите! Сейчас цветы упадут.

Он подарил им по два одинаковых букета алых роз. Сначала думал, что Рошель подойдёт что-то необычное, вроде орхидей или гипсофилл, а Лорен классика в виде пионов, но боялся прогадать или обделить. Руки освободились, и он был готов подарить пропущенное при встрече объятие. Они были крепкими и нежными, а грудь напряжённо и часто вздымалась от частых вздохов и выдохов. Близость и тепло волновало, так что пришлось оторваться ненадолго друг от друга.