Будни Дракона-детектива, или Убийство в замке ста мечей

Глава 1

* * *

— СОФИЯ —

Понедельники плохие дни?

Так говорят те, кто не переживал «чёрные вторники».

Моя бабуля всегда говорила, что вторник – день вечного Зла.

А я ей не верила.

Кутаясь в колючий шарф по самый лоб, я раньше обычного вышла из Академии и помчалась сквозь снежную вьюгу. Мечтала о горячем чае с вишнёвым вареньем.

На крыльце своего дома наткнулась на пухлого господина.

На его руках были дорогие кожаные перчатки. А у меня сейчас нет денег на хорошие перчатки, в которых ходят леди, но гордость родовая осталась. Никто у меня её не отберёт.

Господин уже тянул руку к дверному молотку.

Но сейчас дома нет никто!

— Чем могу вам помочь? — прокричала, привлекая внимание серьёзного господина.

Мужчина обернулся на мой возглас (надо же, услышал). А я с завистью посмотрела на его магический утеплённый купол. Никакая метель ему не страшна.

Эх, подобный артефакт мне сейчас не по карману.

И почему мой дар бесполезен в артефакторике?

Мужчина внимательно осмотрел мою дрожащую фигурку и с невозмутимым лицом поинтересовался:

— Леди София Тёрнер?

Я шустро взбежала по ступеням и, шмыгнув носом, бойко выпалила:

— Да! Это я!

Надеюсь, мой голос не прозвучал слишком высоко. Я пыталась перекричать вьюгу.

Заметно поёжилась и смахнула снег, что налип на ресницы. От ветра мне сушило глаза, кожу щипало и стянуло от кусачего мороза.

Я его тоже осмотрела.

Господин оказался на удивление молодым мужчиной лет так двадцати шести. Он пытался придать себе самый серьёзный и суровый вид, но это сложно сделать, когда у тебя пухлощёкое, холёное и изнеженное лицо.

Я скривилась под шарфом. И ещё больше скривилась, когда увидела эмблему на его груди.

Служба безопасности банка.

Вот «чёрный вторник» меня и настиг.

Господин пришёл вынести мне приговор, вручив «письмо счастья».

— Просрочка за дом составила три месяца. Это уведомление о досрочном погашении долгового обязательства. Либо вы оплатите в указанный срок указанную сумму, либо выселяетесь из дома.

На мою вязаную варежку из шерсти горной козочки снежными гранулами налип снег. Стоило их снять, чтобы не испортить конверт с гербовым знаком из проклятого банка, вместо этого я с силой сжала его.

Мой жених Патрик Пшик надоумил меня взять кредит, чтобы оплатить учёбу. А ведь я могла выбрать другой вариант и отработать после окончания три года в пользу королевства. Поверила любимому, что он поможет с выплатами.

Вот зачем я согласилась и заложила фамильный дом?

Что сказала бы бабуля о моей дурости, будь она жива?

Я будто наяву услышала её строгий, но такой любимый голос: «Для чего тебе дана голова, Соня? Думать али дурью маяться? Раз дурью, то вот держи топор от головы бедовой».

— Как же так? Мне обещали отсрочку до весны! Я завтра же приду в банк и поговорю с вашим управляющим! — возмутилась я. — Вы что-то напутали, уважаемый!

Банковский служака откашлялся и провозгласил:

— Я действую согласно инструкциям, леди. Никакой путаницы. Но если не верите официальному документу, то приходите в банк.

И преисполненный важности он начал быстро спускаться по лестнице. На последней ступеньке вдруг поскользнулся и с испуганным вскриком, шумно и грузно упал на спину. Его ноги взметнулись вверх, руки в стороны, и поднял он брызги снега.

Мне бы позлорадствовать, да нельзя.

Эти чиновники из банка такие неженки и обиженки, ещё подаст на меня в суд, да скажет, что я специально ступеньку водой залила, дабы она льдом стала.

Сбежала и помогла ему подняться.

— Вы не сильно ушиблись? — поинтересовалась у мужчины.

Он выпятил толстые губы, поправил зимнее пальто, шляпу и взглянул на меня высокомерно и надменно. Сказал таким тоном, будто меня высокой милостью одарил:

— Всё прекрасно, леди. Не извольте тревожиться. Лучше о себе позаботьтесь. Желаю удачи. Она вам ещё пригодится.

Я скривилась и, затолкав проклятое уведомление в карман пальто, побежала в дом.

Вечером с работы придёт мой Патрик и нужно с ним серьёзно поговорить.

Начальство фабрики обещали ему премию к весне. Она-то и покроет основную часть долга за дом. Доложим мою повышенную зимнюю стипендию, и всё обязательно будет прекрасно.

А это уведомление какая-то ошибка. Управляющий ведь мне обещал отсрочку!

Влетела в тепло дома и облегчённо припала спиной к двери.

Стянула шапку, размотала кусачий шарф, стряхнула снег, который превратился в лужицу под ногами и шумно выдохнула.

Вздрогнула, избавляясь от холода.

Глава 2

* * *

— СОФИЯ —

— Что с твоей премией? — с ходу спросила Патрика, когда он спустился на первый этаж и нашёл меня за столом, мирно попивающей чай со второй банкой варенья. На этот раз я уминала малиновое.

Мельком бросила на него негодующий взгляд и хмыкнула. Помылся, причесался, даже по парадному оделся.

И выглядит виноватым. Взгляд такой, будто на казнь собрался. Будь он псом, сейчас бы уши к голове прижимал, хвостом вилял и поскуливал, вымаливая прощения.

Но Патрик не пёс, потому нет ему прощения.

— Она будет весной, ты же знаешь, — ответил он и присел на стул напротив.

И вот у меня возникла мысль, проверить его хребет. Проверить его любовь ко мне.

Придвинула к нему письмо из банка и сказала:

— У меня дом отбирают. Либо я срочно выплачиваю весь долг, либо лишаюсь дома.

Мужчина нахмурился и дрогнувшими пальцами достал письмо. Бегло прочитал и откинулся на спинку стула. Длинно вздохнул и обвинительно процедил:

— Глупая ты женщина, Соня. Ты же договаривалась с управляющим! Тебе дали отсрочку до весны! Он слово дал!

Угу. Прямо, как ты. Только видимо у мужчин это профессиональное, нарушать обещания и клятвы.

Но вслух я сказала другое:

— Я завтра иду в банк. Узнаю в чём дело. Просто… Скажи, Патрик, что ты будешь делать, если дом отберут? Как ты станешь мне помогать?

— Я-я-а? — удивился он так искренне и как-то по-детски, что я хихикнула.

Потом он взял себя в руки и пробормотал:

— Но я-то могу получить комнату от фабрики. Будут один серебряный высчитывать. Но вот мы с тобой не женаты и тебя с собой взять не смогу, Сонь. Прости.

Так я и думала.

Что ж, права была бабуля. Вторники – зло.

— Думаю, нам пора расстаться, — произнесла вдруг с улыбкой. Внутри душа сжалась в комок из жалости к себе.

Некому меня приголубить и пожалеть, посочувствовать и поддержать добрым словом.

Только я одна у себя есть. Но ведь это уже много, правда?

— Соня, я… — вдруг засмущался Патрик. — Право… я не думал, что так выйдет…

Ну вот, теперь никакого вранья нет. Когда узнал, что с домом у меня беда, сразу удочки смотать решил. Трус. Лжец. Блядун.

Патрик надеялся, что я оформлю на него долю дома, когда он своей премией погасит основную часть долга. И у меня были честолюбивые планы так и сделать. А ещё мы пожениться хотели, когда я окончу учёбу.

Недаром говорят: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

Патрик собрал свои вещи и в тот же день покинул меня и мой дом. Навсегда.

Эту ночь я провела в спальне бабули, и проревела до самого утра.

Ах да, с горя съела ещё две банки варенья. Как итог разболелся живот, и пришлось пить микстуру из трав, зачарованных лесной ведьмой.

* * *

На следующее утро около девяти часов утра я бежала с визитом в банк.

В кармане утеплённого пальто не давало мне покоя проклятое уведомление.

Утро было хмурым. Вдобавок ещё и холодным. Впрочем, неудивительно. Для здешних мест холод дело привычное.

Я надеялась, что когда доберусь до банка, не буду выглядеть как ледяная сосулька. Внешний вид для таких людей как управляющий банка крайне важен. Господин не станет слушать девушку, одетую как бродяжка.

Потому я надела свой самый лучший наряд. Достала праздничное утеплённое пальто, которое зачем-то берегу.

«Для чего беречь? Носить надо!» — словно наяву услышала голос бабули.

В большом холле респектабельного банка было тепло.

Сотрудники с важным видом в поте лица уже трудились, писали письма с предложениями новым клиентам, чтобы защитить их деньги от других мошенников. Они косились на меня с подозрением, потому что я уж точно не соответствовала всем критериям их «правильного» клиента.

Подошла к простому служащему и пальчиком постучала по столешнице, привлекая его внимание. Когда он поднял на меня усталый взгляд серых глаз, заговорила:

— Здравствуйте! Моё имя София Тёрнер. Я пришла к господину управляющему. Будьте любезны, проводите меня к нему.

Я старалась говорить по-деловому ровным и спокойным голосом, но в конце фразы голос дрогнул.

— Вам назначено? — отчего-то печальным голосом спросил мужчина за стойкой.

Хотела сначала сказать правду, что нет, не назначено, но тут же вовремя прикусила язык, с силой сжала конверт с уведомлением и твёрдо ответила:

— Да. Мне назначено.

— Хорошо, — он снова печально вздохнул и добавил: — Идите за мной.

Я не поверила своей удаче и поспешила за служащим. На ходу сняла пальто, а шапку с варежками засунула в рукав. Я уже знала, где кабинет управляющего, была там один раз, когда получила его обещание на отсрочку.

Глава 3

* * *

— СОФИЯ —

Даже не помню, как бежала прочь из банка.

Лишь когда оказалась снаружи, и на моё лицо обрушился холодный порыв ветра, слизывая слёзы колючим языком, наконец, глубоко вздохнула и прошептала:

— Божечки! И что же мне теперь делать?

Подняла голову к небу, надеясь услышать ответ.

Снежные тяжёлые тучи вихрились от ветра. Снег летел, гонимый ветром, прилипал к лицу и тут же превращался в воду. Закрыла глаза и всхлипнула. Подавила рвущиеся наружу рыдания.

Смахнула слёзы с лица и натянула на дрожащие руки варежки.

Нужно бежать на учёбу, а потом, уже вечером я подумаю, что делать.

Наверное, устрою на этих выходных распродажу всего, что найду в доме.

А может, стоит сначала обратиться в ломбард?

С такими мыслями быстрым шагом направлялась в академию.

— Соня? — вдруг услышала чей-то голос. Знакомый голос. — Сонечка, ты ли это?

Обернулась и наткнулась на улыбчивую пожилую леди.

Она спешила за мной. У неё, как и у меня не было защиты от непогоды, и она то и дело щурила глаза от ветра и липучего снега.

Присмотрелась и улыбнулась в ответ.

— Леди Патриция Сальмен! — воскликнула я радостно.

— Она самая, — рассмеялась женщина и схватила меня за руки, крепко их сжала и быстро заговорила: — Сонечка, я еле поспела за тобой. Увидела, как ты выходишь из банка. Расстроенная, в слезах вся. Что у тебя случилось, дочечка?

С моего лица сползла улыбка, а на глаза вновь набежали слёзы.

— Ох, леди Сальмен… — прошептала я горько.

— Просто зови меня тётушкой Пати, — произнесла она мягко. — Сонечка, я ведь дружила с твоей бабушкой. Она много добра для меня сделала. Может, я смогу тебе чем-то помочь?

Гулко сглотнула и медленно замотала головой.

— Увы, тётушка Пати. Не поможете. Я сама виновата в том положении, в котором очутилась и…

— Так, идём-ка, выпьем по чашечке чаю, и всё мне расскажешь. А на улице нечего стоять, сопли морозить. Идём-идём, — потянула она меня в сторону уютного кафе.

— Но мне в академию нужно. Учёба и… — попыталась сбежать от неё.

— Ничего страшного не будет, если пропустишь один урок, — заявила она настойчиво. — Если ты не забыла, Соня, то я служила в вашей академии. Замолвлю словечко за твой прогул. Так что успокойся. Идём.

Вздохнула и последовала за тётушкой.

В кафе было немноголюдно. В основном все покупали чай или кофе с собой и спешили дальше по делам.

Мы сели за дальний столик.

Я помогла леди Сальмен с шубой. Она сняла меховую шапку, встряхнула совершенно седой головой, и меня тут же окутал её запах. Запах лаванды и пирогов.

Моя бабушка тоже так пахла – цветами, пирогами, сладким вареньем, а ещё книгами и мягкой шерстью.

Сердце моё тут же защемило от тоски. На глаза вновь навернулись слёзы.

Будь бабуля жива, никогда бы она не позволила мне поддаться на уговоры изменника и заложить дом.

С ней всегда дом был, будто полная чаша. Всегда были угощенья на столе и море любви. Она несла свет, и всегда говорила, что из любой ситуации найдётся выход.

Ах, моя родная бабулечка, как же мне тебя не хватает. Не хватает твоей любви, и ласки. Маму мне заменила, стала для меня всем миром. И теперь этот мир пытается меня раздавить.

— Эх, знаю-знаю, тоскуешь по ней, — вздохнула она и потрепала меня по руке. — И мне не хватает моей подруги.

И некоторое время за чаем и вкусными булочками с джемом мы предавались воспоминаниям.

— Что ж, Соня, рассказывай, что стряслось у тебя.

Мне было стыдно признаваться в своей дурости.

Опустив взгляд на пустую чашку, покрутив её по блюдечку, я рассказала тётушке Пати всё с самого начала. А когда закончила, подняла на неё стыдливый взгляд и увидела её задумчиво лицо.

— Вот же, сукины дети! — прошипела она и гневно раздув ноздри, добавила: — Это я и о Патрике плешивом, и управляющем говорю.

Хмыкнула и кивнула. Действительно, хорошего в них мало. Или вовсе нет.

— Ты не смотри на меня побитым котёнком. Не ты первая, не ты последняя, Сонечка, когда юная девушка становится жертвой паскудника. Опыт – хороший учитель. Правда, берёт дорого.

Она подозвала кельнера и сделала ещё заказ на чайничек чая и пару пирожных.

А потом взяла меня за руки и спросила:

— Соня, в банке тебе кто-нибудь предложил переуступку займа королевству?

Нахмурилась и проговорила:

— Нет. А что это?

Она покачала головой и поцокала языком.

— Чему тебя в академии учат?

Глава 4

* * *

— ДАРРЕН —

— Даррен! Рад, что ты пришёл вовремя, — рассмеялся Волстен, глава всех королевских ведомств и куратор особого ведомства, в котором я служу – «Драконов Его Величества».

— Я всегда пунктуален. Твой сарказм неуместен, Волстен.

— Ах, даже посмеяться уже нельзя. И не будь таким излишне серьёзным!

— Давай ближе к делу, — попросил я.

Волстен длинно вздохнул, вызвав у меня короткую улыбку.

Ему не нужно дышать, так как Волстен – призрак.

Погиб после неудачного эксперимента. Результат его трудов сидит перед ним. Я, как и другие мои шестеро коллег обрели вторую личность и биоформу. Звериную. Стали драконами, в прямом смысле этого слова.

Эксперимент унёс жизнь Волстена, искалечил наши жизни. Но, чтобы судьба с нами не делала, мы умеем выживать. Этому нас учили в военной академии. Этому нас учил сам Волстен.

Минуту спустя, погипнотизировав меня упрямым взглядом и, не добившись никакой реакции, он хмыкнул и поинтересовался:

— Что выпьешь, Рен? Чай? Кофе? Что покрепче?

— Чай, — ответил я.

Волстен кивнул и щёлкнул пальцами. На столике рядом с креслом, где я сидел, появился серебряный поднос с чайничком, молочником, сахарницей и пустой чашкой. Помимо этого была на подносе стояла ваза с хрустящим печеньем и розетка с вареньем. Малиновым.

— Спасибо за варенье, — улыбнулся благодарно.

— Эх, когда смотрю, как вы смакуете десерты, пьёте чай, кофе, виски, или шампанское, на меня такая дикая тоска находит, что я выть начинаю.

— Зато у тебя вечная жизнь, Волстен.

— Э-э-эх, только ради ведомств и живу, Рен. Вы ведь все для меня как дети.

Пока призрак продолжал предаваться воспоминаниям и сетовать на новые поколения, я наполнил чашку чаем. Добавил сливок и с удовольствием сделал глоток.

Теперь нужно выбрать печенье.

Я осмотрел хрустящие кругляши и придирчиво перебрал несколько штук в поисках самой аппетитной. Первое печенье должно быть самым идеальным. Именно первое задаст тон всему чаепитию в целом.

— Даррен! Ты опять ковыряешься в печеньях? — проворчал Волстен и завис над столиком, грозно сложив руки на груди. — Они все одно к одному и совершенно одинаковые. Повар делает печенье по утверждённому стандарту.

Я покачал головой, не соглашаясь с ним.

Наконец, нашёл идеальный вариант. Показываю Волстену печенье и усмехаюсь.

— Видишь? Это печенье идеальное.

— Из всех семерых ты самый ненормальный, Рен, — рассмеялся Волстен.

— Благодарю за комплимент, — хмыкнул в ответ.

Обмакнул печенье в моё любимое малиновое варенье и отправил его целиком в рот.

Прикрыл глаза и захрустел десертом.

Хрустящая карамельно-ванильная и чуть шершавая текстура печенья в сочетании с летним вкусом варенья подарила мне минуты истинного блаженства.

Гастрономическое чудо случилось.

— Кхм… — закряхтел рядом Волстен. — Ненавижу тебя в такие моменты, Рен. С твоей стороны весьма жестоко показывать своё наслаждение в присутствие того, кто не может больше вкушать примитивных радостей жизни.

— Тебе при жизни всё равно запретили есть сладкое и пить алкоголь, — напомнил другу, чем вызвал его ехидный смех.

— В твоих жилах ещё течёт кровь, Рен. Но придёт и твоё время, вот и вспомнишь слова старика, вот и вспомнишь, — смеясь, произнёс Волстен. — Старость никого не минует.

— До неё ещё дожить надо, — хмыкнул и отправил в рот следующее печенье, предварительно щедро извазюкав его в варенье. Пальцы тоже испачкал, но это такая мелочь.

— Да я бы и старости был бы рад, — проговорил Волстен. — Ты видишь перед собой тень жизни, Рен. Я скучаю по многим вещам, даже таким элементарным, как сон, вкусная еда, хорошая ядрёная выпивка… Женщины. По их теплу особенно тоскую… Я похож на паразита. Питаюсь и живу благодаря силе короля. Кстати, вкусное варенье?

— Очень, — кивнул и отправил в рот ложку, полную малиновой амброзии.

Волстен, наблюдая за мной, несколько раз облизнул призрачные губы.

Когда чай был выпит, варенье съедено, а на дне вазочки вместо печенья остались одни крошки, Волстен улыбнулся и заговорил:

— Что ж, а теперь можно и о деле поговорить.

Промокнул губы льняной салфеткой, вытер каждый палец, усмехнулся и проговорил:

— Ты предсказуем, Вол. Ты всегда подсовываешь мне малиновое варенье, когда у тебя для меня припасены дурные вести. Рассказывай.

Волстен опустился в кресло напротив, пытаясь выглядеть живым. Некоторое время он смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Знаю, что ты планировал отдых на зимнее празднование Чудогодия, но мне жаль, Рен, ничего не выйдет. Увы, но тебе придётся изменить свои планы. Тебя ждёт одно важное дело.

Глава 5

* * *

— ДАРРЕН —

Вдоль платформы станции Девлиона стоял поезд, называемый «Зимним экспрессом».

Состоял он из штабного вагона, вагона-кухни, вагона-ресторана, вагона СВ и мягкого вагона класса «Люкс».

Проводники ждали своих пассажиров, кутаясь в меховые накидки и содрогаясь от порывов ветра.

Странно, что железнодорожная компания не обеспечивает своих сотрудников артефактами против плохой погоды и холода.

На меня косились с подозрением и любопытством, так как лютый холод не пробирал меня до костей, ведь на мне не было артефакта.

Ветер с упорством трепал мои непослушные волосы, щедро посыпал их снегом, но никак не мог заставить меня замёрзнуть или разочек вздрогнуть.

И моё одеяние не соответствовало нынешним погодным условиям.

Дело не в том, что я закалён армией и суровыми условиями службы. Всё дело в моей крови и магии. Сила огненного дракона никогда не позволит мне замёрзнуть.

У меня было довольно радушное настроение. Я уже смирился с мыслью, что дело расследовать буду в обществе студента.

Посмотрю на юное дарование. Если парень меня впечатлит своими талантами, то возможно, возьму его в личные помощники.

Давно задумывался, чтобы взять к себе на службу того, кто станет выполнять мои мелкие поручения. Довольно сложно найти идеального во всех смыслах помощника. Ведь в первую очередь я должен ему доверять.

Вынул часы на цепочке и нахмурился.

Уже минус одно очко этому Тёрнеру.

У него осталось ровно десять минут, чтобы предстать передо мной и извиниться. Ведь это не я должен ждать его, а он меня.

Если не явится за пять минут до отправления, значит, мы с ним не сработаемся.

Убрал часы и развернул свежую газету, которую держал подмышкой.

Поверх газеты всмотрелся в шумную толпу и вдруг мой взгляд зацепился за девушку, выбивающуюся из толпы.

Она не соответствовала местному обществу.

«Зимний экспресс» — удовольствие для богатых особ. Юные прелестницы если и путешествуют этим поездом, то либо в сопровождении родителей и компаньонок, либо в качестве любовницы престарелого богача.

Девчонка же что-то или кого-то высматривала. Она была совершенно одна и волочила за собой видавший лучшие времена потёртый кожаный чемодан коричневого классического оттенка.

Склонил голову и всмотрелся в её лицо. В её глазах цвета моря в обрамлении густых чёрных ресниц отчётливо выделялись потерянность и страх.

Ростом девушка была чуть выше среднего, но при этом выглядела хрупким созданием.

Одним словом, одно сплошное юное очарование, которое ещё не покинула невинность.

И вот она подошла к высокому усатому мужчине у соседнего со мной вагона, улыбнулась ему и утратила мой интерес.

Я хлопнул газетой, зажал её локтём и вновь взглянул на часы.

Что ж, Тёрнер окончательно пал в моих глазах, даже так и не представ передо мной.

Порыв холодного ветра промчался по платформе и рядом со мной кто-то оглушительно чихнул.

Раздражённо взглянул на этого нарушителя и удивлённо уставился на это милое создание.

Она открыла уже свой розовый рот, чтобы что-то мне сказать, или спросить, но вновь чихнула.

Я скривился и посочувствовал тому, кто будет ехать с ней в одном купе или просто по соседству.

Девушка задрожала от холода, достала из кармана старенького пальто платок и шумно высморкалась.

И что она здесь забыла?

— Простите, господин, — пропело это недоразумение сиплым, уже немного простуженным, но весьма приятным голоском. — Не подскажите мне, я правильно пришла? Вот этот вагон — люкс?

Я хмыкнул.

Мне бы не обратить на неё внимания и отправиться в своё купе.

Забыть о ничтожном «напарнике», который даже не удостоил себя чести явиться на станцию. Очевидно, тюремное заключение и отчисление из академии для него верх мечтаний. И забыть об этой девушке с большими синими глазами, в которых плещется отчаяние и розовыми пухлыми губами, которые созданы для поцелуев. Но я всё же не совсем мерзавец и потому насмешливо ответил:

— Всё верно, леди. Это вагон класса «Люкс». Вы не ошиблись. Тем более на вагоне большими буквами всё написано.

Она бросила взгляд на вагон и увидела надпись. Розовое от мороза лицо стало ещё розовее.

Она посмотрела на меня с благодарностью, и вместе со смущением её глаза вспыхнули радостью.

— Ох, какое облегчение! — рассмеялось это недоразумение.

Затем она зачем-то оставила свой страшный чемодан рядом со мной и бросилась к проводнику, схватила того за грудки и громко затараторила:

— Господин! Господин! Не могли бы вы позвать господина Даррена Ашера! Он очень ждёт меня! У него мой билет на этот поезд!

Глава 6

* * *

— СОФИЯ —

Меня захлестнуло чувство одиночества и потери.

Роскошный экспресс уносил меня в неизвестность.

Мои однокурсницы и однокурсники остались дома в окружении своих родных и друзей. Скоро Чудогодие, праздник новых надежд, мечты и начинаний.

Только я одна, если не считать детектива Ашера.

Но вряд ли он будет общаться со мной. Судя по всему, мужчина ожидал увидеть напарником парня, а не девушку. Вон как разозлился.

Открыла чемодан и среди как попало брошенных вещей, отыскала коробку с зельями первой помощи. Хоть тут повезло.

Накапала себе ровно тринадцать капель чудодейственной микстуры и отправила в рот. Проглотила горькую, вязкую жидкость и скривилась.

Ничего-ничего, горечь можно перетерпеть, зато хворь быстро отступит.

Потом достала из чемодана гребень. Перевернула всё содержимое и нашла крем, мыло и умывательную воду. Мазил на моём лице нет, но дорожную пыль и усталость водичка тоже смоет, придаст моему лицу свежий вид.

Прошла в личную душевую и вновь ахнула.

— Чудеса-а-а! — протянула благоговейно.

Хоть и маленькое помещение, но всё грамотно спланировано. Отделано тем же деревом. Всё чистое, идеальное, уютное. И даже движение поезда не так сильно ощущается, как это было в дешёвом междугороднем.

Сгрудила свои вещи на столик у раковины и посмотрела на своё отражение в овальном зеркале.

И от потрясения раскрыла рот, широко распахнула глаза.

От ужаса приложила ладони к лицу.

Вид у меня был ужасный.

— Хуже не бывает, — прошептала своему отражению, позабыв про все свои несчастья.

Как наяву услышала укоризненный голос бабушки:

«Соня, да что с тобой приключилось? Ты ведь девушка! Леди! Ты не можешь позволить себе выглядеть как пугало! Немедленно возьми себя в руки!»

Это правда, сейчас я выглядела до омерзения жалко.

Теперь понятно, почему детектив Даррен Ашер смотрел на меня насмешливо и разозлился, когда узнал, что я его напарница. Я выглядела как побродяжка. Пыльная, потерянная, несчастная.

От такой хочется держаться как можно дальше.

Самой от себя вдруг стало противно.

Показала некрасивому отражению язык и тут мне вздумалось резко и по-великански чихнуть.

И я чуть язык себе не откусила!

Тряхнула головой и включила воду. Мне не пришлось использовать своё мыло.

Тщательно вымыла руки мылом, которое предлагалось зимним экспрессом. Запахло туманным морозом, горькими ягодами и сахарной пудрой. Необычный, но аромат приятный.

Затем умыла лицо и шею. Ополоснула личико своей водой.

Потом открыла баночку с чудодейственным кремом, сваренным по рецепту моей бабулечки.

Она научила меня всем хитростям. Говорила, что хоть магии в роду Тёрнер немного, зато какая эта магия! Одна капля, пропитанная улыбкой, светом и добром души сотворит чудеса.

Мой крем был жирный и приятного персикового цвета. Он пахнет сочностью кисло-сладких яблок, розовыми пионами, тёплым дыханием мёда и окутан сладостью сливы.

Все ингредиенты были собраны мной лично в нужные лунные дни и срезаны серебряным ножом.

Нанесла крем на лицо, шею и начала втирать. Крем легко впитывался, не оставлял жирного блеска. Кожа после него стала нежная-нежная и не липкая.

Смазала кремом и руки.

Буквально минута-две и моя кожа порозовела, приобрела отдохнувший и здоровый вид. Исчезли болезненная бледность и тёмные круги под глазами. Небольшие морщинки усталости разгладились. Краснота с кожи рук как испарилась и пропала гадкая стянутость, да сухость.

Ну вот, теперь я стала выглядеть чуточку приличнее.

Осталось причёску в порядок привести и переодеться в свежее и чистое платье.

Гребень у меня был бесподобный. Не простой гребень – артефакт.

Волосы мои разлохматились и свисали тонкими закрученными прядками. Пучок на затылке выглядел неважно.

Этот гребень, по сути, стоил небольшое состояние. Его невозможно продать, подарить, потерять. Эта та драгоценная вещь, которая навсегда остаётся в семье и передаётся из поколения в поколение.

Фамильное наследие.

Гребень был из лунного золота. Правда, чуть потемнел от времени. И украшен десятками мелких, безупречных по красоте бриллиантов и тремя большими гладкими кабошонами из бирюзы.

Он совершенно не вязался с моей скромной и неброской одеждой.

Подушечками пальцев провела по изящным камням.

На меня нахлынули добрые тёплые воспоминания…

Тряхнула головой, прогоняя призраков прошлого, и вынула все шпильки из пучка.

Провела гребнем по спутавшимся волосам.

Глава 7

* * *

— СОФИЯ —

Вагон-ресторан произвёл на меня впечатление не меньше, чем наш вагон и моё купе.

Едва мы переступили порог ресторана, я словно оказалась в сказке. И в этот раз я сдержала вздох удивления и восхищения.

Вряд ли Даррен Ашер оценит, если начну вслух радоваться.

Возможно, причиной той сказочной атмосферы был особый запах дерева, кожи, кофе, смешанный с запахами свежеиспечённого хлеба.

Возможно, всё дело в оформлении – все столики застелены белоснежными скатертями, сервированные изысканными бокалами, тарелками, столовыми приборами. А ещё каждый столик был украшен сверкающими серебряными подсвечниками с магическими мерцающими свечами в них и вазой с букетом свежих алых роз.

Сиденья все были цвета сливок. Ковёр – тёмно-алый. На потолке люстры из хрусталя. Освещение мягкое, приятное.

И конечно, в ресторане, как и в нашем вагоне, было комфортно тепло.

Успокаивающе действовали кельнеры. Все вежливые, ненавязчивые.

Расположились мы с детективом за крайним столиком. За нами был тупик. Стратегически удобная позиция.

Даррен Ашер со своего места мог наблюдать за всеми посетителями. Они были у него как на ладони.

А я наоборот, сидела спиной ко всем гостям ресторана и удостоилась чести лицезреть мужчину и то, как он будет вкушать блюда.

Интересно, я сразу подавлюсь или справлюсь с задачей и не уроню своё лицо? Просто давненько у меня не было обедов со знатными особами.

Едва мы заняли свои места, как к нам подошёл кельнер.

— Предлагаю вкусить самые лакомые блюда, милорд, леди, — обратился он к нам с ненавязчивой улыбкой.

— Какое у вас блюдо дня? — поинтересовался детектив.

— Ростбиф с Яршинским пудингом, — гордо ответил кельнер.

Ого. Яршинский пудинг — это изделие из жидкого пресного теста, которое запекается под ростбифом на решётке. Затем его наполняют соком, он впитывает в себя весь мясной сок. Ростбиф и пудинг всегда подают в паре. А ещё Яршинский пудинг просто обязан иметь углубление в центре, куда необходимо налить сочную, густую и ароматную подливку, а также приподнятые края, при этом с хрустящей румяной корочкой.

А сам ростбиф делают из нежнейшей телятины, которая буквально тает во рту. Блюдо имеет особенный, изысканный аромат.

Я ела Ростбиф с Яршинским пудингом всего три раза в жизни. Это было незабываемо.

Детектив благодушно кивнул и сказал:

— Две порции. Помимо основного блюда ваши фирменные закуски, а для леди ещё куриный бульон. Из напитков чай с молоком. И подайте к чаю варенье – малиновое. Шесть креманок. И воздушные булочки в сметанной заливке. София? У вас есть ещё пожелания?

Я замялась и решила немного понаглеть, раз детектив меня угощает.

— Мне к чаю всё тоже самое, только варенье вишнёвое. Шесть креманок, пожалуйста.

Кельнер если удивлён нашим заказом к чаю, то виду не подал. Вот что значит профессионализм.

Он поставил на стол хрустальный запотевший графин с лимонно-мятной водой и пока покинул нас, отправился исполнять наш заказ.

Когда он ушёл, Даррен с усмешкой поинтересовался у меня:

— Шесть креманок вишнёвого варенья? София, вы серьёзно или решили передразнить меня?

Захлопала глазами, не совсем понимая его сарказм и почему он решил, что я дразнюсь. Облизнула губы и осторожно проговорила:

— Ни в коем разе я вас не дразню, господин. И что такого, что я тоже заказала варенье? Вы заказали шесть креманок. Только малинового варенья. А я обожаю вишнёвое. Вот.

Он растянул губы в ещё большей усмешке и произнёс:

— София, на меня не повлияет даже несколько банок варенья. Есть такая особенность организма. А вот вы вряд ли легко переживёте эти шесть креманок.

Он тут же стал серьёзным и добавил:

— Нет, мне не жалко. Просто потом не желаю нянчиться с вами и наблюдать ваши страдания животом.

Одарила мужчину сияющей улыбкой и сказала:

— Благодарю вас за заботу, господин Ашер. Но вы не волнуйтесь на сей счёт. Мой организм легко справится с вареньем. Тем более, вишнёвое – моя слабость. Но если вдруг живот и заболит, то у меня с собой прихвачено действенное средство. Помогает мгновенно. Я ведь уже говорила вам, что не стану обузой. Я сдержу слово.

Он хмыкнул и кивнул со словами:

— Что ж, хорошо. Ваше тело – ваше дело.

Мужчина вдруг достал из внутреннего кармана свёрнутые и перевязанные лентой документы и принялся их изучать.

А я взяла салфетку со стола, бросила на колени и некоторое время издевалась над ней. Крутила ткань, вертела, складывала в фигуры, мяла и в итоге, устав от собственной стеснительности, решила поблагодарить мужчину, что решил угостить меня обедом.

Я видела цены в меню и мне дурно от одной только мысли, что Даррен Ашер оставит здесь небольшое состояние.

Глава 8

* * *

— СОФИЯ —

Я опустила все эмоции, убрала из рассказа все чувства. Оставила только факты и мой рассказ вышел довольно сухим и кратким.

Когда закончила, детектив не сразу заговорил. Он некоторое время изучал проклятые бумаги, в которые мне отчаянно хотелось заглянуть самой и узнать, что же там обо мне написано?! А вдруг там есть что-то, о чём я сама не знаю?

Но вот он, наконец, отложил документы и сказал:

— Теперь всё встало на свои места.

Я длинно вздохнула и страдальческим голосом поинтересовалась:

— И как вы поступите в отношении меня, господин Ашер?

Он вздёрнул одну бровь, усмехнулся, но не успел ответить. Нам принесли заказ.

На расписанных птицами и цветами тарелках с позолоченной каймой лежал ростбиф с Яршинским пудингом. Аромат, что настиг меня, был бесподобным. Мой желудок издал громкий возмущённый вопль, чем вызвал понимающую улыбку кельнера.

Мой ростбиф накрыли куполом-артефактом, который сохранит и температуру, и аромат, и сочность, и вкус. А пока мне предстояло вкусить куриного бульона с небольшими кусочками курочки.

Ещё нам подали брусничный морс. Кельнер разлил холодную рубиновую жидкость по бокалам, чуть поклонился и произнёс:

— Чай с десертами принесу чуть позже.

— Конечно, — коротко кивнул ему детектив и отпустил парня.

Я посмотрела сначала на суп, потом на мужчину. Снова вздохнула, привлекая его внимание и надеясь, что он вот прямо сейчас просветит меня насчёт моего будущего.

Детектив взял приборы и начал медленно, аккуратно и даже толику лениво отрезать кусок от ростбифа. Резалось мягко легко, из него стекал волшебный сок…

Я ждала, что он скажет. А он отправил кусок в рот, чуть зажмурился и лишь тогда, когда съел его, посмотрел на меня с укором и сказал:

— Не извольте переживать, София. Я не стану прерывать вашу практику. Лишь замечу, что вы рисковая и даже отчаянная особа, но с виду таковой не кажетесь. Возможно, на риск вы пошли, потому что другого выхода не видели.

Внутренняя пружина начала медленно и плавно разжиматься. Меня начало отпускать. И вдруг я даже ощутила некую защиту и поддержку от этого мужчины. Он сейчас вернул мне жизнь и радость.

Он отрезал ещё один кусочек мяса, съел его, а потом произнёс:

— София, вы ведь могли обратиться к полисменам или написать в ведомство, курирующее финансовые и банковские структуры. Ваш банковский договор со стороны банка полон противоречий и нарушений. Вас нагло обманули, леди, а вы ничего не заметили. Суд встал бы на вашу сторону и договор бы обнулили с сохранением вашего дома. По факту вы уже выплатили всю сумму займа и проценты сверх положенной законом нормы. Вы ведь учитесь раскрывать преступления и находить мошенников. А помимо обмана вам ещё и непристойное предложение сделали.

— Его слово против моего. Мне бы никто не поверил, — проговорила деревянным тоном. Я была в шоке от слов детектива, что мой договор займа можно было расторгнуть, потому что этот документ – фуфло.

— С другой стороны, на это потребовалось бы время. Много времени. Быстро вопрос бы не решился без нужных связей, и банк мог бы уже лишить вас дома и быстро продать его по завышенной цене, — продолжал детектив Ашер, потом он посмотрел на погрустневшую меня и приказным тоном сказал: — Немедленно прекратите киснуть и начинайте есть! За чашкой чая поговорим.

Я кивнула, взяла ложку, зачерпнула золотой бульон и отправила её в рот.

Зажмурилась, замычала от удовольствия. Мой рот наполнился горячим исцеляющим бульоном.

Меня словно окутало тепло домашнего дома.

И я уже активней начала есть. Кусочки курицы – мягкие, сочные, совсем не сухие. А ещё попадались клёцки.

Не заметила, как всё и съела.

А потом принялась за ростбиф, но съела этого волшебного блюда немного. Из-за супа второе блюдо в меня уже не входило.

— Отдышитесь, не спешите, — сказал с улыбкой детектив. — Ростбиф от вас никуда не сбежит.

Он сам накрыл блюдо крышкой, чтобы сохранить тепло блюда.

— Будь у меня талант писателя, — произнесла с благодарной улыбкой, — я бы описала эти блюда, этот ресторан высокими словами. Увы, я не писательница и не поэтесса. И… спасибо вам, господин Ашер. Несмотря на вашу просьбу вас не благодарить, я не могу не сказать вам сердечное «спасибо». За всё.

Он отпил морса и произнёс:

— Вас накрыла эйфория и облегчение, София. Когда мы приступим к делу, вы проклянёте этот день. Я жёсткий и требовательный и не прощаю промахов. Так что, поберегите своё «спасибо». Уверен, однажды вы скажите, что проклинаете этот день.

* * *

Еда здесь, надо сказать, удивительно хороша. И люди, что находились тут, тоже. И вся атмосфера в ресторане дарила мне позитивные эмоции.

А может меня всё начало радовать, потому что детектив Ашер узнал правду обо мне? Более того, он не стал меня обвинять. А ещё более – он оставит меня на практике.

Глава 9

* * *

— СОФИЯ —

Когда детектив кратко рассказал суть дела, я пришла в замешательство.

Замок «ста мечей» — фешенебельный отель с уклоном на sanus per aquam. Сам король рад посещать это место в летние месяцы. Я читала в журналах, что в этом замке часто проходят балы, разные мероприятия для элиты и конечно, он славится своими целебными минеральными процедурами.

Оказаться среди гостей замка – просто несбыточная мечта! Но это случилось!

Я почесала макушку, потом постучала пальцами по столу. Мужчина всё это время наблюдал за мной и молчал. А меня распирало от эмоций, что дело будет проходить в столь прекрасном месте.

Да, дело… Очень странное дело.

— Можно я повторю услышанное? Вдруг я не так всё поняла? — проговорила озадачено.

Даррен улыбнулся одними уголками губ и кивнул.

Облизнула губы и заговорила:

— Значит, вашему начальству пришло письмо от хозяина замка ста мечей, в котором он просит прислать детектива и обязательно из «Драконов», потому как ему кажется, что в зимние праздники, в само Чудогодие, или за день до него, или после его убьют. И вам… кхм, нам нужно найти предполагаемого убийцу до совершения убийства. Всё верно?

— Всё верно, — подтвердил Даррен.

Я захлопала глазами, подалась к детективу и спросила шёпотом:

— Но почему он думает, что его хотят убить? Что заставило его сделать такие выводы? И если всё так и его хотят убить, то есть тот, или те, кого он подозревает?

— Забавно, — вдруг хмыкнул Даррен. — Не ожидал, что вы зададите правильные вопросы.

Я робко улыбнулась.

— Круг подозреваемых огромен, — сказал детектив. — А выводы он сделал правильные. Роберт Скай, он же хозяин замка-отеля в течение последних двух месяцев получает характерные угрозы. Сначала это были просто записки, где сообщалось, что в праздник зимы он будет мёртв. Роберт эти угрозы сначала не счёл достойными своего внимания.

Детектив умолк, а я от нетерпения его поторопила:

— Я слышу в ваших словах «но». Что же дальше?

Даррен снова улыбнулся и сказал:

— Будьте терпеливы, София.

Снял купол тишины, который полностью заглушал наши голоса, чтобы никто из присутствующих не услышал нашу беседу и подозвал кельнера.

— Извольте чайничек фруктового чая на двоих.

— Сию же минуту, — поклонился кельнер и умчался исполнять заказ.

Даррен снова возвёл купол тишины и продолжил:

— Господин Скай заинтересовался шутником, когда понял, что ни он, ни маги не могут его отследить ни по почерку, ни по магическому следу.

— Ох, нам рассказывали о таком, — перебила я детектива, решив блеснуть знаниями. — «Шутник» использовал артефакт, стирающий все отпечатки ауры и искажающий почерк! Но это запрещённый артефакт!

Мужчина покачал головой и насмешливо произнёс:

— София, когда преступники следуют букве закона?

Я стушевалась, покусала нижнюю губу и пробормотала:

— Вы правы, милорд…

— И вы правы, София. Затейник использовал артефакт. И этот факт подразумевает, что?

— Что? — захлопала глазами.

— Артефакт, стирающий отпечаток ауры хоть и запрещённый, но при желании достать можно. Только плати. А стоимость у него запредельная.

— Значит, это кто-то очень богатый.

— Верно.

Нам принесли чай. Детектив разлил душистый напиток по кружкам и продолжил:

— После записок начали происходить мелкие, но весьма неприятные пакости.

Он сделал глоток и дождался, когда я тоже выпью чая и отставлю чашку и потом сказал:

— Господину Скаю в его личную спальню, кабинет, столовую стали подбрасывать трупики птиц, мелких животных.

— С записками? — поинтересовалась я.

— Нет. Но дальше стало хуже. От угроз преступник перешёл к действию. Начались покушения, подстроенные под несчастные случаи. То люстра внезапно упала в то место, где недавно стоял Роберт. То лошадь на прогулке внезапно понесла, и он упал, едва не свернув себе шею. То опасные артефакты резко вышли из строя и едва не взорвали его. И так по мелочи.

— Какой ужас. У него, наверное, развился невроз… — проговорила с сочувствием.

— Не без того, думаю, — хмыкнул детектив. — Он обложил себя всевозможными защитными артефактами, нанял профессиональную охрану из наёмников, маги сплели ему мощную защиту. Но даже с учётом всех этих мер, преступнику удаётся проникать в личное крыло Роберта и доставлять ему всё большие неудобства.

— Приятного мало. А господин Скай уже обращался к властям?

— Обращался, — кивнул Даррен. — Расследование стоит на месте.

— Кхм… — озадачилась я и проговорила: — Если позволите, то в своём купе я бы всё записала и составила схему. А на месте нужно будет обязательно опросить господина и учесть его мнение на счёт подозреваемых. Уверена, что у него есть мысли, кто желает ему зла.