Будни влюбленных призраков

Вступление

Только-только перешедший порог поместья, возведенного в начале 1920-х годов хирургом Чарльзом Монтгомери, может ненароком заплутать внутри или как минимум растеряться – если, конечно, ему уже не доводилось бывать в таких огромных домах. Оно и неудивительно: стены укрывают в себе три этажа и высокий подвал общей площадью почти тысяча квадратных метров! Декорированный витражами Тиффани и свинцовым стеклом, итальянской кирпичной кладкой и панелями из перуанского красного дерева, в нем расположены бесчисленное множество комнат, каждую из которых давно облюбовали тамошние обитатели.

К слову об обитателях: живым среди них оставался один-единственный, да и тот почти уж с сотню лет как перестал быть человеком – скорее походящий на инфернальное существо, он неизменно, не доставляя неудобств и неприятностей никому – ни тем, с кем делил дом, ни новоприбывшим, если только в том не было необходимости, – пребывал где-то в недрах подвала. Все остальные – неупокоенные души трагически погибших там в разные периоды времени людей, и некоторые из них не один год уж как всячески препятствуют заселению в особняк новых семей и одиночек. Препятствуют – потому что усвоили: осмелился обосноваться в имении почившей четы Монтгомери – и ты всенепременно покойник, чей призрак останется навечно заточенным в этом проклятом месте. Да, усвоили это и решили, что хватит с их дома напрасных смертей и призраков. В конце концов, бесцельно слонялись по особняку и без того не много не мало – целых двадцать семеро.

Тейт Лэнгдон стал пятнадцатым по счету, почти сразу после своего родного брата Борегара. Он выбрал смерть в семнадцать лет, – прекрасном возрасте, когда человеку еще чуждо уныние повседневных забот взрослых, а в теле и мыслях бушует нескончаемый поток энергии; когда ум как губка впитывает новые впечатления, и хочется действовать, поскольку веришь в свое бессмертие; когда организм продолжает расти и пылает молодостью, а не увядает. Однако, как однажды сказала Вайолет, Тейт есть тьма. Поэтому учинив в школе бойню, лишив жизни пятнадцати сверстников, в самом разгаре юности он принимает смерть с распростертыми объятиями и становится пятнадцатым – как по количеству своих жертв – неживым постояльцем особняка.

Вайолет Хармон при жизни являлась подростком-бунтарем, испытывающей большие трудности во взаимоотношениях с ровесниками. Как и Тейт, общению с оными предпочитала литературу и бунтарскую музыку, в частности гранж. Увлеченную темным романтизмом, ее подсознательно тянуло к мрачной стороне всего сущего и, как многие схожие с ней натуры, она была склонна к извечной саморефлексии. Однако, в отличие от Тейта, который не чурался выказывать вербальную и даже физическую агрессию, ее агрессия в большей степени была направлена на саму себя, что выливалось в периодические акты поверхностного селфхарма.

Склонную к суициду Вайолет привлекала тьма; склонный к насилию Тейт был той самой тьмой. Сам того не желая, он подтолкнул ее к фатальному шагу: одним трагичным вечером она приняла смертельную дозу снотворного. Таким образом, однажды обретя друг друга, они остались вместе навсегда.

Много чего хорошего и ужасного они пережили после. Был период, длящийся на протяжении нескольких лет, когда Вайолет не желала ни разговаривать с Тейтом, ни видеть его. Это стало его наказанием и оно было весьма справедливым, учитывая все то, в чем он провинился как перед ней, так и перед многими другими.

Но страх перед бесконечным – пожалуй, во всех смыслах – одиночеством и изоляцией от внешнего мира годы спустя заставили ее переступить через собственную гордость и таки простить кареглазого блондина. Желание вновь оказаться рядом со столь родственной во многом душой было сильнее обид далекого прошлого – прошлого, которое в нынешних реалиях перестало иметь хотя бы маломальское значение.

И вот, воссоединившись, Тейт и Вайолет, затворники особняка Монтгомери, сутки напролет стараются занять себя хоть чем-то, что в очередной раз отвлечет их от бессмысленного хождения по коридорам и комнатам или лежания на кроватях, лишь изредка разлучаясь на короткие промежутки времени, чтобы немного отдохнуть друг от друга, а затем вновь неразлучно проводить время неделями и месяцами.

Сцена 1. В поисках Вайолет

– Ладно, Бо, хватит на сегодня, – сказал Тейт, последний раз покатив маленький красный мячик своему скрывающемуся в тени брату. – Потом еще поиграем.

Поднявшись с корточек, блондин развернулся и направился на выход из подвала. Запустив пятерню в густую шевелюру, на первом повороте он ладонью шлепнул по стене, отчего в воздух взметнулось облачко пыли. Еще один поворот, – и перед ним возникла Хейден. Удостоив ее разве что косым взглядом, он попытался обогнуть девушку, но она ловко юркнула вбок, вновь преградив путь.

– Дай угадаю, – устало начал юноша: – Бен снова тебя отшил, у Ларри все еще не стоит, а Трэвису надоело быть истыканным ножом при каждом втором акте соития. Извини, но ты мне все еще не интересна, да и вряд ли мне удастся удовлетворить твои извращенные потребности.

– Думаешь, не удастся? – заворковала Хейден, положив руку на плечо Тейту. – А то Вивьен опять полночи делилась со мной сладостными воспоминаниями о том, как ты хорош в постели, когда облачен в латексный костюм. Столько лет прошло, а она после того раза до сих пор не в состоянии наслаждаться жалкими потугами Бена.

– Но тебе-то явно хватает его жалких потуг, учитывая то, что твои стоны во время перепихонов с ним слышны даже на чердаке.

– О, мне всегда блестяще удавалось симулировать оргазм, лишь бы не задеть хрупкое эго мужчин. А то, слышала, после неудачной попытки удовлетворить женщину у вас может больше не встать.

Приблизив лицо вплотную к лицу девушки, Тейт, ухмыльнувшись, прошептал:

– А ты проведи эксперимент на Тройе или Брайане. – Оттолкнув ее, зашагал дальше, напоследок бросив через плечо: – Не бойся, тебя за это не посадят.

Поднявшись в коридор первого этажа, он взял курс в холл, где застал щеголяющую в своем обыденном наряде горничной Мойру с щеткой из микрофибры в руке, а вокруг нее крутился-вертелся патлатый Трэвис. И если в случае с последним было ясно, что красноволосую тот, конечно же, видел в облике молодой обольстительницы, то почему и Тейт видел Мойру в том же облике, – вопрос. Впрочем, ответ наверняка прост: короткий диалог с Хейден вызволил на поверхность потаенные сексуальные желания.

– Если хочешь, – обратился Тейт к Мойре, – могу помочь ненадолго избавиться от его домогательств. Полагаю, кочерга придется ему по душе. – Повернулся к Трэвису. – Как думаешь?

– Думаю, – не растерялся тот с ответом, – для начала тебе следует опробовать ее на себе. А мне, чтобы ты знал, всегда больше нравилось быть подающим, а не принимающим.

Сдерживая насмешливую улыбку, Тейт развел руками.

– Значит, тебе следует переключиться на Патрика. Уж он-то всегда не прочь принять гостя в свою нору.

Нахмурившись, Трэвис выдал, покрутив указательным пальцем у виска:

– Твои чертята заждались тебя. Возвращайся к ним и запрись в спальне.

Соблазнительно виляя бедрами, Мойра приблизилась к Тейту.

– Сегодня я его чертенок. И я бы не отказалась вместе с ним разжечь пламя. Уверена, – она томно посмотрела на блондина, – он может быть очень горячим, когда захочет. – Показательно расстегнула верхнюю пуговицу на своей рубашке. – Пора бы мне сделать перерыв.

Взяв Лэнгдона за руку, она повела его к лестнице, попутно бросив щетку на журнальный столик. Победоносно смотря на патлатого, Тейт только пожал плечами.

– Ну и ладно, – раздосадовано бросил Трэвис и поплелся в коридор.

Уже на втором этаже Тейт нервно произнес:

– Слушай, ты же понимаешь, что я говорил все это просто стеба ради?

Надменно хмыкнув, не останавливаясь, горничная выпустила его руку.

– Мы оба прекрасно понимаем, что черта с два тебе бы перепало. Однако, – развернувшись на каблуках, она остановилась, и юноша повернулся к ней лицом, – ты выручил меня, поэтому и я готова выручить тебя. – Застегнула воротник на своей униформе. – Я имею в виду, что ты ведь не просто так прогуливаешься по дому, верно? Наверняка кое-кого ищешь.

– Ты, как всегда, проницательна.

– Тогда ступай на чердак. Правда, мне показалось, что она готовит для тебя кое-какой сюрприз. Если так – не выдавай меня. Не хватало мне еще истерик.

– Сюрприз? – переспросил Тейт, изогнув бровь.

– Ничего особенного, но вполне занимательно.

На этой ноте она удалилась – уже, будучи в солидном возрасте, в более строгом наряде, и скрылась за ближайшей дверью.

До ведущей на чердак лестницы Лэнгдон дошел неспешно, держа руки в карманах джинсов и насвистывая (I Just) Died in Your Arms. Когда завидел впереди вышедшего из одной из спален Бена Хармона, не удержался и в излюбленной шуточной манере вопросил:

– Бен, не дадите номерок хорошего психиатра?

– Если тебе что и поможет, то только выпущенная прямиком в твое сердце пуля. Ах да… – И усмехнулся, довольный своим остроумием.

Взобравшись на чердак, блондин действительно застал там ту, кого искал, – Вайолет.

– Дерьмо, – первое, что сказала она, завидев Тейта. – Меня О’Хара выдала, да?