Буду твоей

Глава 1

"Вставай, соня!" – прошипела над самым ухом тетушка, и от её слов мороз пробежал по коже. "Солнце уже в зените, а ты всё спишь! Как же моя жизнь превратилась в этот кошмар?"

"Вставай, кому говорят! Или розгами охоты отобью? Хозяйство ждать не будет: свинарник не чищен, скотина не кормлена. А ведь обязана ты нам всем! Спасибо скажи, что сиротку приютили, кормим, поим, крышу над головой даём. И вот как ты нам платишь: спишь без продыху!"

Тетушка Фигги Фейл, жена моего бесхребетного дядюшки, всегда была такой, сколько я себя помнила. Души в ней не было, и внешность под стать: фигура грузная, неповоротливая, глазки маленькие, а на носу – огромный жировик. Сложно было назвать её миловидной или просто хорошей женщиной.
Так уж вышло, что всё наследство покойный отец и мой дед завещали моему отцу, а тот не поделился с братом. Понятно почему: дядя никогда не отличался твердым характером, им манипулировали все вокруг: отец, мой отец и даже его собственная жена.
Думаю, именно поэтому его и лишили наследства.

"Уже иду, тетушка Фигги," – отозвалась я, натягивая на себя, не умываясь, перешитое платье.

Тётя великодушно отдала мне его из своих старых запасов, когда ещё не была такой необъятной.
Но даже так оно висело на моей худощавой фигуре мешковато, рукава приходилось закатывать в несколько слоёв, а талию подвязывать пояском, чтобы хоть немного привести наряд в божеский вид.

Вот уже два года я живу у Фейлов на ферме, в скромной деревушке, затерянной в глуши, вдали от столицы, где я родилась и выросла. Мать я, к сожалению, не помнила: она умерла при родах. Отец вёл роскошный образ жизни, проматывая состояние на балах и приемах. До меня ему не было дела.
Воспитывали меня гувернантки. К слову, отец, хоть и не интересовался мной, никогда ни в чём не отказывал: у меня были лучшие учителя, одежда, должный уход, как и положено леди аристократического происхождения. Известие о его внезапной кончине было столь же неожиданным, сколь и весть о том, что всё наше состояние было утрачено и пущено на уплату долгов.

Выяснилось, что отец частенько проигрывался в карты и вместо того, чтобы приумножить капитал, всё спустил.

Я была удивлена, когда тётя и дядя сами вызвались стать моими опекунами. После похорон они заявились в нотариальную контору и объявили, что являются единственными родственниками сиротки и готовы взять на себя полную опеку над юной леди. Мне тогда было пятнадцать. Разумеется, они рассчитывали переехать в столицу, в наш дом, и распоряжаться оставшимся наследством. Но вскоре выяснилось, что наследовать нечего, и из всего, что прилагается к сиротке, – лишь её сундук с одеждой, которую носить мне было запрещено.

Тетушка Фигги объявила, что все платья проданы, а вырученных денег хватит на то, чтобы пережить ближайшую зиму. С того момента я и донашиваю её старые платья.

"Пошевеливайся, Мари! И передай своему дяде, чтобы починил колесо у повозки немедленно. Необходимо отвезти в город продукты для мясной лавки Митча."

"Доброе утро, дядя. Тетушка просила…"

"Я уже слышал, дочка. Она так кричит, разве можно было не услышать?

Я собираюсь этим заняться," – ответил дядя.

"Хорошо, дядюшка."

Данте Фейл на удивление был добр и спокоен. Казалось, этого человека ничем невозможно было вывести из себя.
Тетушка же заводилась от любого не понравившегося шороха. Дядюшка, напротив, легко и молча сносил все её выходки. В свои сорок восемь он выглядел старше, глаза его всегда были полны грусти. Не понимаю, как они вообще могли сойтись и прожить вместе пятнадцать лет. Детей у них так и не было. Я и не спрашивала никогда, боясь гнева тёти. Да и не моё, наверное, это дело: как и почему сходятся люди.

С самого утра и до обеда моя задача – заниматься хлевом: убирать в свинарнике, кормить скотину.

Не буду лукавить: с животными мне всегда спокойнее. Готова заниматься этим хоть весь день, лишь бы не попадаться на глаза моей любимой тетушке. После того как все дела переделаны, можно хоть немного времени уделить себе.

На обед у нас всё скромно: хлеб, похлёбка и домашний сыр, который мы делали сами. К ведению хозяйства меня приучили сразу. Подумать только, ещё пару лет назад я даже кровать свою не заправляла, а теперь могу с лёгкостью вести хозяйство. Вот бы хоть на миг вернуться в прошлую жизнь или поскорее убраться из этого дома. Возраст у меня на выданье, и тетя не раз уже заикалась о том, что мечтает найти мне подходящего супруга.

И нет, это не какой-нибудь конюх, чтобы побыстрее сплавить нахлебницу из дома, а вполне себе состоятельный милорд. Как бы то ни было, мой покойный папенька был графом, следовательно, несмотря на то, что всё наше состояние кануло в Лету, я всё ещё графиня дома Эссекс, и титул ещё не отобран его величеством Карлом II.

Вполне возможно найти более интересную партию, чтобы обеспечить себе роскошную жизнь. Как всегда, к тётушке Фигги пожаловала соседка, миссис Марш Блэр, принеся свежие сплетни.

"Здравствуй, Мари, ты так исхудала! Негоже это. Кто ж такую костлявую замуж возьмёт? Мужчины, они знаешь ли, не собаки и на кости не бросаются. На, вот скушай моего пирога со сливами."
Я невольно поморщилась: стряпня у нашей дорогой соседки была не съедобна. Что она туда кладет, что он такой приторный? Во всём мире столько сахара не существует, сколько в одном куске пирога от миссис Марш.
Но лучше взять, иначе она меня вместо пирога разложит по тарелкам.
"Мне пора заняться домашними делами, тётушка. Благодарю за пирог, миссис Марш. Приятно провести время."

"Полно, деточка, полно."

— Фигги, ты уже слышала последние новости?

— О чем ты, Марш?

— Мистер Митч всерьез задумался о женитьбе своего единственного сына. Поговаривают, они не раз пытались подать прошение о милости его Высочества, дабы заполучить дворянский титул, но все тщетно. Оказывается, даже их несметных богатств недостаточно для снисхождения монарха!
Ко двору им путь заказан, разве что укрепят свое положение в обществе выгодным браком. К слову о браке… Твоя племянница, насколько мне известно, обладает титулом и фамилией. На твоем месте, Фигги, я бы уже вовсю отправилась договариваться о столь заманчивом союзе. К несчастью, я случайно подслушала их разговор и сразу поняла, что добром это не кончится. Семья Дуглов, конечно, обладает огромным состоянием. По меркам нашего захолустья им принадлежат почти все торговые лавки.
Мы одни из немногих, кто поставляет им провизию напрямую, ведь торговать самим строго запрещено. Чтобы продать хоть что-то, необходимо получить торговое свидетельство, выдаваемое королевской инквизицией, а оно стоит целое состояние.