Будь моим Дедом Морозом

Глава 1. Костюм Деда Мороза

Артём

Я ненавижу зиму, этот грязный снег, сугробы на обочинах, пробки, из-за которых мой рабочий день заканчивается ещё позже, чем я планировал. И этот чёртов новый год, которому все так радуются.

На часах почти одиннадцать вечера, когда водитель наконец выруливает с парковки моего офиса. Салон машины наполняет тишина, лишь монотонный шум колес по асфальту мешает мне окончательно погрузиться в собственные мысли.

— Не скорость, а издевательство, — бормочу я, потирая виски.

Сергей, мой водитель, молчит, он знает, что со мной в такие моменты лучше не говорить. Сегодняшний день выпил из меня все соки. Партнёры затянули переговоры, один из проектов сорвался, а сотрудники всё ещё умудрялись разочаровывать. Головная боль напоминала о себе всё больше с каждой секундой, но я не мог себе позволить расслабиться.

Машина внезапно резко тормозит, и я чуть не врезаюсь в переднее сидение.

— Что за чёрт, Серёжа?! — раздражённо выкрикиваю я.

Сергей, выругавшись, выходит наружу, и я, заметив фигуру в свете фар, следую за ним, хлопнув дверью. Перед машиной, прямо посреди дороги стоит старуха. Маленькая, сутулая, с огромной сумкой у ног, она выглядит так, будто не заметила, что чуть не угодила под колёса.

— Совсем из ума выжили? — бросает Сергей. — Могли бы под машину попасть!

— Заткнись и сядь в машину, — холодно говорю я, бросив на него быстрый взгляд.

Сергей бормочет что-то недовольное, но подчиняется. А я остаюсь стоять на обочине, смотря на старуху.

— Вы в порядке? — спрашиваю я, делая шаг вперёд.

Женщина поднимает голову, и на мгновение мне кажется, что она смотрит прямо в душу. Глаза у неё ясные, проницательные, не такие, какие ожидаешь увидеть у пожилого человека, едва стоящего на ногах.

— Всё хорошо, милок, — отвечает она негромко, но её голос почему-то заставляет меня напрячься. — А вот ты...

— Что? — хмурюсь с недоумением.

— Тяжёлая у тебя ноша, грехов много на тебе, — она качает головой, осмотрев меня с головы до ног. — Пора бы подумать, как замаливать. Карму свою чистить пора.

— Что за чушь вы несёте? — устало задаю вопрос я, подумав, что передо мной очередная сумасшедшая, ну или хряпнула где-то.

— Чушь, не чушь, а ты подумай, милок. Исправь всё, пока время есть, — сказав это, она повернулась, будто собралась уйти.

Я думаю, что надо что-то ответить, но вдруг замечаю её сумку. Она валяется прямо на асфальте, тяжёлая и огромная.

— Подождите! — я наклоняюсь и поднимаю её. — Это ваша? — кричу ей вслед, старуха оборачивается, на секунду задержав взгляд на мне.

— Оставь. Она тебе нужнее, — тихо говорит, и мне мерещится, что она захихикала.

— Что? — я даже растерялся от её ответа.

Но она уже развернулась и пошла прочь. Я оглядываюсь на Сергея, который с любопытством смотрит на меня из машины, но, когда возвращаюсь взглядом к старухе, её и след простыл. Секунду назад её фигура отчётливо виднелась в свете фар, а теперь она словно растворилась в темноте.

Снег усиливается, крупные хлопья липнут к волосам и пальто. Я подхожу к багажнику и бросаю туда сумку. Не собираюсь я разбираться с этим сейчас.

— С ума сойти, — бурчу, забираясь обратно в машину.

Дома я вспоминаю о ней только тогда, когда случайно цепляюсь взглядом за багажник, разгружая свои вещи. Открываю, нехотя тяну сумку в дом и решаю заглянуть внутрь.

Моему изумлению нет предела. Из сумки на меня смотрит костюм Деда Мороза. Я долго пялюсь на содержимое сумки, не в силах поверить своим глазам. Красное длинное пальто с белой меховой оторочкой, сапоги, шапка с бубенчиком и даже борода на резинке. Всё это выглядит новеньким, будто только из магазина. Но вот зачем мне это?

Моё внимание привлекает вшитая этикета внутри пальто, приближаю вещицу и вчитываюсь в надпись: агентство «Дед мороз по вызову». Что? Серьёзно? По вызову? Теперь мне это всё совсем не нравится. Что там старуха говорила, что он мне нужен, в каком таком смысле?

Дед Мороз по вызову, вот же шутники! Может кто-то из моих друзей решил меня разыграть? Это легко выяснить, утром же поеду в это агентство.

Я бросаю костюм обратно в сумку и закрываю её, собираясь решить это завтра. В голове снова мелькают слова старухи: «Исправь всё, пока время есть». Чушь, конечно. Но странное чувство не отпускает, словно её фраза осела где-то в подсознании и начала прорастать.

— Бред, — говорю себе и отправляюсь в душ, пытаясь смыть усталость и раздражение.

Но ночью я не могу заснуть. Перед глазами всплывают её пронизывающие глаза, как будто видят меня насквозь. Вздохнув, я включаю настольную лампу и достаю планшет. Решаю заняться чем-нибудь полезным, например, проверить отчёты и письма, чтобы отвлечься.

Через несколько минут на экране всплывает реклама продажи ёлок. Поморщившись, я пролистываю дальше, потому что Новый Год — это единственный праздник, который я ненавижу. Отец ушёл из семьи накануне, испортив всю магию праздника семилетнему ребёнку на всю жизнь.

Вздохнув от собственных мыслей, я выключаю планшет, пытаюсь уснуть, и на удивление мне это удаётся.

Глава 2. Агентство «Дед Мороз по вызову»

Артём

На следующий день я, первым делом говорю Серёже найти адрес этого агентства и ехать туда. И вот мы уже едем около часа. Мысленно перебираю все неприличные слова в своём лексиконе. Какого чёрта мне нужно ехать в это место и тратить столько времени? Шёл бы на работу и велел бы Сергею самому вернуть это недоразумение в эту контору. Нет, я знаю, почему. Из-за обычного человеческого любопытства.

— Приехали, — наконец слышу заветные слова.

Повернув голову и глядя в окно, вижу магазин детских колясок, собес и кабинет психолога. Ну и заветную надпись: «Агентство “Дед Мороз по вызову”».

— Господи, за что мне это?! — вылезаю из машины, достаю сумку из багажника и направляюсь в здание.

Едва переступаю порог, над головой звенит колокольчик, а своей ношей я задеваю картонную Снегурочку. В последний момент успеваю схватить конструкцию, не давая ей упасть.

— Да что вас всех так тянет к моей Снегурочке?! — слышу возмущённый голос.

Рядом со мной появляется нечто. Худощавая фигура, фиолетовые волосы, нелепо яркие розовые губы и зелёная юбка, больше похожая на обмотку из водорослей. Она тонкими пальцами с чёрным маникюром встряхивает невидимые пылинки с картонной девицы, затем поворачивается ко мне, окидывая взглядом с головы до ног.

— За костюмом, что ли? — спрашивает, но, не дожидаясь ответа, разворачивается к стойке. — Проходи и жди. Мне ещё найти твой размер. На дрожжах все сидите, что ли?! — бормочет и скрывается за красной шторой.

Твою мать, что за дурдом вокруг меня творится.

— Извините! — кричу ей вслед.

— Ну что ещё? — возвращается и смотрит на меня строго.

— Это ваш? — задаю вопрос, выгружая сумку на стойку.

Женщина, явная фанатка мультика «Русалочка», ощупывает костюм и хмурится.

— Уже возвращаешь? Новый год ещё не прошёл…

— Кто его заказал? — перебиваю её, уже начиная нервничать.

Она ещё раз смотрит на этикетку, потом заглядывает в какую-то тетрадь и хмурится, но через мгновение усмехается.

— Громов Артём Андреевич, — припечатывает своим ответом.

— Это я, — теперь моя очередь хмуриться.

Что это за игры вообще?

— Да что вы говорите? Конечно, вы. Костюм-то у вас, — выплёвывает живая Урсула.

Так, тут явно чья-то глупая шутка.

— Забирайте, — толкаю сумку, но женщина выгибает брови.

— Деньги не верну, — хмыкает, мотнув головой.

— Какие деньги? — срывается с языка.

— Пятьдесят две тысячи сто двадцать рублей. Или ты думаешь, мы выдаём направо и налево костюмы задаром? — она издевается надо мной.

— Пятьдесят?! — округляю глаза.

Не бедствую, конечно, но это бред какой-то — такие деньги за красное пальто. Нет уж. Пожалуй, пока оставлю его себе. На этих мыслях хватаю ручки сумки.

— После праздников надо вернуть. И с костюмом аккуратно — штраф пятьдесят тысяч рублей, — бросает костюмерша.

— Как же, за такие деньги и вернуть, — бормочу себе под нос.

И в этот же момент в помещение заходит представительный мужчина, похожий на меня.

— Мне срочно нужен костюм Деда Мороза, — с ходу заявляет он.

— Срочно? — фыркает женщина. — Без примерки не отдам. Потом скажете, что мал или в проймах жмёт. А мне что, под звон курантов на работу бежать?

А как же я, ведь никакой примерки не было? А, ну да, я его не забирал. Мистика мать вашу!

Махнув на всё рукой, отправляюсь на работу, и вижу у самого офиса паренька, он пихает рекламные листовки прохожим.

— Делайте добро, — восклицает мальчишка и суёт мне в руки буклет.

"Подари надежду — измени жизнь!

Присоединяйтесь к нашей волонтёрской организации и помогите сиротам обрести тепло, заботу и будущее. Вместе мы можем больше!"

Едва прочитав текст, вспоминаю вчерашний случай, но, отмахнувшись, захожу в офис, где на несколько часов забываю обо всём. День снова насыщенный: звонки, встречи, проверки контрактов. Но мысли о странной старухе и её сумке не покидают меня. В какой-то момент, в кабинет без стука вваливается Глеб.

— Артём, друг мой! У меня для тебя отличное предложение, — начинает он, как всегда безапелляционно.

— Если ты не о деле, проваливай, — отрезаю я, не поднимая глаз от монитора.

— Ну, это как посмотреть, — с лёгкой усмешкой продолжает он, игнорируя мой тон. — Я на счёт твоего костюма, — лукаво лыбится.

Дёрнул же меня чёрт рассказать ему о вчерашнем случае, и дать повод для шуток.

— Я думал-думал, и тут подумал, — важно произносит, и я уверен, что он сейчас что-нибудь ляпнет. — А почему бы тебе не использовать его по назначению?

— Я тебя предупреждаю, Глеб, — обращаюсь к нему стальным тоном, но его это только раззадорило.

— Представь, ты в костюме Деда Мороза. И поздравляешь... плохих девочек-снежинок. Ну, конечно, с последующим наказанием за их... плохое поведение.

— Ты с ума сошёл? — спрашиваю я, отрываясь от экрана.

Хотя, это всё вполне в духе Глеба, он тот ещё оторва.

— Слушай, я серьёзно. Это весело. Новый год, ролевые игры, все дела, — никак не унимается друг с этим поводом для побухать, уже несколько дней тащит меня в баню, но пока тщетно.

— Глеб, иди к чёрту, — резко говорю я. — Мне некогда ерундой заниматься, — он встаёт и, рассмеявшись, направляется к двери.

— Ну смотри. Упускаешь возможность добавить немного веселья в свою унылую жизнь, — бросает через плечо. — И про баню не забудь, я всё ещё жду.

Когда он ушёл, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. День только начался, а мне уже хочется послать всех к чёрту. Костюм всплывает в памяти сам собой. Эта проклятая сумка продолжает лежать у меня в багажнике. «Забудь об этом», — приказываю я себе, но взгляд случайно цепляется за листовку на моём столе.

«Ищем волонтёров для новогоднего праздника! Ждём вас в нашем «Дом надежды» по адресу…» — написано на обратной стороне.

Вздохнув, я закрываю ноутбук, поднимаюсь на ноги и выхожу из кабинета. Решаю всё же почистить свою карму — отнесу костюм в эту организацию.

Глава 3. Сироты – не глупости

Алина

— Давайте быстрее, ребята! — кричу я, перекрикивая шум. — У нас очень много работы.

Наш центр в полном хаосе, все куда-то бегают, таскают коробки, спорят, кто куда повесит украшения, и всё это сопровождается музыкой, которая, кажется, звучит из каждого телефона. До праздника для детей остаётся всего два дня, и я нервничаю.

— Алина, что делать с мандаринами? — кричит Наташа, моя подруга и соорганизатор.

— Разложи их по корзинам, потом передадим воспитателям, — отвечаю я, быстро сверяясь со списком дел.

Всё почти готово, кроме одного: у нас нет Деда Мороза. Все кандидаты, которых мы пытались найти, внезапно исчезли, заболели или отказались. Я начинала паниковать, потому что без него весь праздник мог пойти коту под хвост.

Я поднимаю голову, когда раздаётся звук открывающейся двери. В дверном проёме стоит мужчина с большой сумкой в руках. Высокий, уверенный, с холодным взглядом, он явно не выглядит тем, кто пришёл добровольно помочь.

Сделал хорошее дело, костюм привез, и я на минуту обрадовалась, понадеялась. А потом… всех оскорбил своим «глупости» и ушёл, а я осталась стоять, с трудом сдерживая слёзы.

— Али, ты в порядке? — ко мне подходит Наташа.

— Всё хорошо, — выдыхаю я, снова берясь за список дел. — Просто не понимаю, почему некоторые люди такие... чёрствые.

Я пытаюсь сосредоточиться на работе, но его образ никак не выходит из головы. Такой мужчина — высокий, статный, с холодным взглядом и непроницаемым выражением лица, он словно воплощение ледяного совершенства. Но его слова…

«Глупости», — повторяю я про себя с явным раздражением. Как человек с такой внешностью может быть таким чёрствым? Его презрение, с которым он говорил о помощи детям, задело меня куда глубже, чем я хочу признаться даже себе.

Встряхнув головой, возвращаюсь к реальности. Дел слишком много, чтобы отвлекаться на размышления о незнакомце. Наташа принесла ещё коробки с игрушками, а кто-то из волонтёров принёс гирлянды, которые нужно проверить.

Проходит минут пятнадцать, и я уже почти успокоилась, когда дверь снова открывается. На пороге появляется мужчина в идеально сидящем чёрном костюме. Высокий, подтянутый, с серьёзным выражением лица, он выглядит, как личный секретарь какого-то олигарха.

— Простите, — обращается ко мне.

— Да? — я смотрю на него с удивлением.

Мужчина протягивает мне плотный белый конверт и, ничего больше не говоря, разворачивается и выходит.

— Что это? — спрашивает Наташа, которая оказывается рядом.

— Понятия не имею, — отвечаю я, уже вскрывая его.

Когда я заглядываю внутрь, сердце замирает. Там деньги. Много денег. Настолько много, что я на мгновение застываю, не веря своим глазам.

— Это что, шутка? — шепчет Наташа, заглянув через моё плечо.

Я молча смотрю на деньги, пытаясь осмыслить происходящее. Кто мог их прислать? Ответ приходит сам собой, и мне становится не по себе.

— Тот мужчина, — произношу я почти неслышно.

Не теряя времени, бегу за человеком в чёрном костюме. Он уже спускается по ступеням, и я едва успеваю выйти, как взгляд падает на припаркованную возле центра чёрную и явно очень дорогую машину. А рядом с гордо поднятой головой стоит он.

Тот самый холодный незнакомец. Его взгляд тут же встречается с моим, и я чувствую, как внутри всё сжимается. Он смотрит на меня надменно, словно заранее знает, как я отреагирую. Я останавливаюсь в нескольких шагах от него, ещё не зная, что сказать.

— Это от вас? — спрашиваю я, с трудом удерживая голос ровным, хотя в груди бурлят эмоции, и я пока не понимаю почему.

Он едва заметно кивает, всё так же глядя на меня с той самой ледяной отстранённостью, которая уже начинает бесить меня.

— Зачем? — срывается с моих губ.

Была бы моя воля, швырнула бы этот конверт ему в лицо и послала далеко и надолго.

— В качестве извинения, — отвечает он так же спокойно и равнодушно, словно речь идёт о какой-то сделке.

Я стою в полном замешательстве, не зная, как реагировать. Но его надменная усмешка, мелькнувшая на лице, быстро возвращает меня к реальности.

— Деньги — это, конечно, хорошо, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Но вы могли бы сделать гораздо больше, чем сунуть конверт. Например, просто сказать «извините».

— У меня нет времени на это, — бросает он, не теряя своей холодности.

Отворачивается, открывает дверцу машины и садится внутрь, даже не дав мне шанса ответить. Двигатель мягко заводится, и через мгновение автомобиль срывается с места, оставив меня на тротуаре с конвертом в руках.

Я ещё долго стою, чувствуя, как во мне закипает смесь злости и растерянности. Он думает, что может решить всё деньгами? Что этого достаточно?

Но, несмотря на своё негодование, я знаю одно: праздник для детей теперь точно состоится. И хотя бы за это я ему благодарна, в нашем случае гордость неуместна, мы думаем о детях.

Глава 4. Мистер Гринч

Артём

Два дня из моей головы не выходит та девушка и её обиженные глаза, вопрос, что ей не понравилось, так и вертится на подкорке. Она вообще поняла, что сказала? Где я и где игры в Деда Мороза? Я уважаемый бизнесмен, мне тридцать лет, ну какие, к чёрту, постановки?!

Ну и какого хрена уже двое суток я без остановки думаю об этом, и ладно бы думать… сегодня ночью мне снилась та старуха. Пальцем мне махала, мол, какой плохой мальчик, девушку обидел и сиротам помогать не хочет. Костюм отдал и крупную сумму пожертвовал, так что не надо меня в чем-либо обвинять.

— Какой же ты скучный, — подаёт голос Глеб, вырывая из мыслей.

— Я ненавижу этот праздник, и ты это знаешь, — бросаю ему и делаю вид, что жуть как занят.

На деле же пялюсь в экран компьютера, где открыта вкладка волонтёрской организации «Дом надежды». Основатель Рудова Алина Викторовна — это та самая девушка, которая так и стоит перед моими глазами. Её фотография на сайте, в разделе администрации, там ещё несколько людей, но они меня не интересуют.

Выглядит молодо, чем же она на жизнь зарабатывает? Вряд ли она имеет что-то от этой организации. Надо свою службу безопасности напрячь, пусть выяснят, кто она такая и чем живет, кроме заботы о сиротах.

— Знаю, но это не мешает веселиться. Не передумал насчёт моего предложения? — проговаривает друг, и я перевожу взгляд на него.

Предложение свалить на горнолыжный курорт на неделю и «оторваться» как в последний раз, звучало бы заманчиво, если бы мне было двадцать лет.

— Максимум, на что могу согласиться, — это баня, — отвечаю, решив отделаться малым и надеясь, что он от меня отстанет.

— Ну отлично, — Глеб хлопает себя по коленям и встаёт с кресла. — Тогда жди время и место, а я пошёл работать, — добавляет серьёзным тоном и покидает мой кабинет.

Оставшись в одиночестве, звоню своему начальнику безопасности и велю выяснить всё, что есть на Рудову Алину Викторовну. А пока жду отчёт от него, ухожу с головой в работу, иногда отвлекаясь на приходящие на почту письма. Все спешат поздравить меня с новым годом — магазины, партнёры, банки и так далее. Стандартное дело в праздники, но меня уже начинает выбешивать. Что всем так сдался этот новый год? Чему радоваться вообще? Тому, что ещё один год жизни прошёл?

— Артём Андреевич, можно? — после лёгкого стука в дверь в проёме показывается Олег.

— Заходи, — киваю и, опершись локтями на стол, внимательно на него смотрю. — Всё выяснил?

— Да там особо и нечего, — пожимает плечами, присаживается напротив и отдаёт мне папку. — Двадцать пять лет, работает учительницей русского языка, живет с бабушкой в трёшке, три года назад продала хороший дом в элитном посёлке и купила старое здание в центре города, где основала благотворительный фонд «Дом надежды», — проговаривает коротко то, что написано в папке.

— Что за посёлок? — бросаю короткий взгляд на него.

— Тихая Роща, — отвечает, и я едва не присвистнул. — Да, очень глупое решение, — качает головой Олег.

— А родители? — спрашиваю и пролистываю дальше.

— Вот тут мутная история, — ёрзает на месте. — Фирму «Элеганс» знаешь?

— Конечно знаю, одна из самых крупных мебельных фирм, — проговариваю и хмурюсь, пока не понимая, где связь.

— Так вот, её основатели Анна и Виктор Рудовы, которые пятнадцать лет назад погибли в автокатастрофе, у них осталась десятилетняя дочь Алина, и так как была слишком маленькая на тот момент, фирму на себя взял Рудов Игорь, а семь лет назад, когда Алине исполнилось восемнадцать, она подписала документы об отказе от прав на фирму и передаче всех своих акций Рудову Игорю Павловичу, — заканчивает Олег, и я на миг даже зависаю.

— Почему она это сделала? — недоумеваю я.

— По глупости, видимо, верила родному дяде, — разводит руками. — Пару лет назад она пыталась вернуть себе фирму, но у неё ни средств и связей.

— М-да уж, — вздыхаю и откидываюсь на спинку кресла. — Спасибо, Олег.

— Что-нибудь ещё? — интересуется, уже поднимаясь на ноги.

— Пока нет, — мотаю головой, и взгляд падает на чёртову листовку, всё ещё лежащую на моём столе. — Значит, ты у нас Мать Тереза, — бросаю вслух.

Продала дом в элитном посёлке, чтобы здание для волонтёров купить. Понятно, чего она меня так резво выгнала оттуда, сам тоже хорош, и в самом деле, надо было думать, что несу.

Ближе к вечеру закрываю компьютер и, спустившись вниз, отпускаю Серёжу, сам сажусь за руль и еду к единственному родному человеку. Бабушка стала мне и матерью, и отцом, когда родная мать сбежала следом за отцом, только через три года. Не смогла смириться с тем, что её бросили, и в попытке доказать ему, что она прекрасно может жить и без него, вышла замуж за старика. А когда тот скончался, оставив ей кое-какое состояние, она быстро нашла утешение в объятиях другого.

В общем, сейчас эта кукушка где-то на юге Испании, замужем в третий раз. До сына ей дела нет, раз в год вспоминает, отправляя мне подарки на день рождения, и на этом всё. Однако, последние пять лет она ничего не присылает, потому что я все её подарки возвращал обратно. Мне не нужно от неё ничего, и знать её больше не хочу.

Хм, а с Алиной у нас есть кое-что общее, её, как и меня, вырастила бабушка.

И? Что с того, Артём?

Да ничего, просто в голове всплыла эта информация, вот и всё.

Делаю остановку по пути, недалеко от дома бабушки, сначала покупаю цветы, затем захожу в кондитерскую. Здесь пекут какие-то сверхвкусные булочки, по словам Лидии Петровны, которые она обожает.

— И две с маком, пожалуйста, — говорит продавщице девушка, стоящая передо мной.

— Да нет, — срывается с моего языка, когда я каким-то чудом узнаю эту девчушку, и чем, собственно, обращаю её внимание на себя.

— О, мистер Гринч, — снисходительно бросает, окинув меня коротким взглядом.

— Простите? — вопросительно выгибаю бровь.

— Гринч — похититель Рождества, — отвечает через плечо и расплачивается за купленные булочки.

Глава 5. Видный мужчина с кислой миной

Алина

— Бабуль, я дома, — кричу, заходя в квартиру, и, стряхивая снег с плеч, снимаю пуховик и вешаю его на вешалку.

— Слава богу, не в полночь, — причитает бабушка, появившись в прихожей.

— Видишь? А говоришь, я тебя не слышу, — улыбаюсь и чмокаю её в щёку. — Чем так вкусно пахнет? — спрашиваю, но она отмахивается от меня. — Держи, — протягиваю ей бумажный пакет с выпечкой.

— Опять деньги тратишь, — качает головой, но ношу забирает.

— Для тебя мне ничего не жалко, к тому же булочки не дорогие, — отвечаю и, приобняв её за плечи, направляюсь на кухню. — Покормишь меня? Голодная как зверь, — широко улыбаюсь.

— Куда только эта еда откладывается? Ты как тростинка, меньше работать надо, а то ничего от тебя не останется, — бурчит бабуля, но я уже привыкла, каждый день это слышу, и я знаю, что она это от любви ко мне.

— Гены, бабуль, — усмехаюсь и, подойдя к раковине, мою руки и быстро сажусь за стол.

— Да-да, вот, ешь, — ставит передо мной тарелку супа и целую корзинку хлеба. — Ну, как там у тебя дела? — спрашивает, присев напротив меня.

— Работа полным ходом, в этом году праздник будет масштабнее, — проговариваю, чуть не мыча от удовольствия от того, как горячий бульон греет изнутри. — Деда Мороза никак не можем найти, не понимаю, чего все отказываются, — озадаченно бросаю.

Какая-то мистика, ей богу, никогда прежде не было таких проблем. Наш главный кандидат свалился с простудой, а остальные испарились. Конечно можем взять кого-то из волонтёров, но так уж вышло, что наши ребята совсем не подходят под эту роль. Нам нужен здоровый мужик, высокий, широкий, с низким голосом, чтобы дети не усомнились в существовании этого персонажа.

«Как тот холодный мужчина», — подкидывает голос в голове.

К сожалению, да, он вот прямо отличный кандидат по всем критериям. Но «он такими глупостями не занимается», фу таким быть. Время поджимает, до мероприятия остались считанные дни, и я понятия не имею, где найти Деда Мороза, а самое главное — бесплатного.

Наш «Дом надежды» устраивает праздник на нашей территории. В предыдущие годы мы покупали подарки и ездили по детским домам поздравлять детей, но в этом году у нас очень масштабное мероприятие. Мы подготовили спектакль, пригласили людей из администрации, нескольких детских домов, и я просто не могу упасть в грязь лицом.

— Ой, не нравится мне твоё лицо, — устало вздыхает бабушка. — Что стряслось?

Минуту думаю и всё же решаю, что ничего страшного не случилось, в том смысле, что могу поделиться, и это никак её не расстроит.

— Мужчина статный у нас был, костюм Деда Мороза привёз, а когда я спросила, сыграет ли он эту роль, он сказал, что не занимается такими глупостями и отмылся деньгами, — проговариваю и морщусь.

Какой же сухарь, уверена, он впервые пожертвовал деньги тем, кому они нужнее всего. Лучше бы не приходил вообще… так, стоп, а почему такой мужчина принёс костюм? Он явно не курьер, и… костюм не тот, который мы заказывали. Этот, видно, что качественный и дорогой, а я на сайте выбирала подешевле. Ничего не понимаю. И как я раньше этим вопросом не задалась?

Как-как, просто — слишком много забот, чтобы анализировать богатенького дядю с дорогим костюмом.

— Надо его заставить, — говорит бабуля, и я выпучиваю на неё глаза.

— Такого не заставишь, — усмехаюсь, и мысленно не представляя, как это можно сделать. — Да и зачем? Чтобы он праздник мне испортил своей кислой миной?

— Ну, под бородой его мину не видно будет, — отвечает и глаза отводит, вызывая во мне какие-то подозрения.

— Бабуль, помимо спектакля, у нас запланированы походы в те детские дома, которые не попадут на наше представление, а там нужно детей на свои колени сажать и стихи их слушать, разговаривать с ними. Этот мужчина вряд ли согласится на такое, — сказав всё это, чувствую разочарование.

Он и правда отлично бы подошёл на эту роль. Высокий, с широкими плечами, сильный, вон, как его классическое пальто на нём сидело, лишнее движение — и треснуло бы по швам.

— Не узнаешь, пока не попробуешь. Придумай что-нибудь, ты у меня девочка умная, — подмигивает, и у меня снова это ощущение, словно я что-то упускаю.

— Зоя Степановна, почему у меня чувство, что вы от меня что-то скрываете? — наиграно строго обращаюсь к ней, больше в шутку, конечно, но бабушка, заёрзав на стуле, быстро поднимается и делает вид, что занята.

Ну точно что-то происходит.

— Я помочь пытаюсь, видеть твоё грустное лицо не могу, — отвечает, но на меня не смотрит. — И так жизнь мимо тебя идёт, с головой в сиротах. Я не против, дело хорошее, но пора уже о себе думать, своих детей рожать, — затараторила.

Сколько раз я это уже слышала, и не посчитать. Она переживает, что я в старых девах останусь, ведь — о боже мой — мне уже двадцать пять. В моём возрасте у бабушки уже и муж, и ребёнок был, а я всё никак замуж не выйду, а годы-то идут, и кому я старая нужна буду, и рожать надо, пока молодая, а я уже профукала удачный для этого возраст.

Ну, в общем, всё, испортила себе жизнь, и так и помру одинокой никому не нужной бабкой.

— Мужчина видный? — спрашивает, повернувшись ко мне, и я сразу понимаю, о ком речь.

— Видный, — отвечаю и опускаю взгляд в тарелку.

— Ну вот и хватай, пока свободный, — припечатывает своим заявлением.

— Бабушка! — возмущаюсь я.

— Ну что? Уговори его играть Деда Мороза, а там уже…

— Прекрати, — перебиваю её. — Я не буду унижаться даже ради сирот. Если надо будет, сама этого Деда сыграю. Закрыли тему, — заканчиваю разговор и встаю из-за стола. — Да и кто сказал, что он свободный, — бормочу себе под нос.

Он слишком хорош, и явно состоятелен, чтобы быть одиноким, наверняка отбоя нет от представительниц женского пола.

Но там, наверху, кто-то решил, что тема не закрыта ещё.

Глава 6. Хитрость и манипуляция

Артём

Бабушка знает, когда именно я прихожу, поэтому всегда встречает меня полным столом разных блюд. На самом деле, я придерживаюсь режима, слежу за своим питанием и регулярно посещаю спортзал, но, когда прихожу к ней, все мои установки остаются за дверью. Во-первых, я не могу отказаться от домашней еды, а во-вторых, она старалась, возилась весь день, и я не имею права отказаться.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела? — спрашивает Лидия Петровна, едва я за стол сажусь.

— Всё как обычно, — пожимаю плечами, потянувшись к тарелке с пирожками. — Мы каждый день созваниваемся, ты всё знаешь, — добавляю уже с набитым ртом.

Только здесь я могу снять маску серьёзного бизнесмена и быть просто внуком, обычным человеком без строгого костюма и галстука.

— Да-да, — спешно кивает. — Ну, может, ты что-то забыл рассказать, — добавляет и смотрит на меня, наклонив голову набок и явно чего-то ожидая.

Странное у неё выражение лица какое-то, будто она что-то забыла рассказать, а не я.

— Да нет, — отвечаю, но интерес из её глаз не исчезает. — Случай мутный был на днях, — всё же решаю поделиться с ней этой историей, которая покоя не даёт.

В отличие от моего друга Глеба, бабушка точно не станет меня высмеивать.

— Какой? — моментально оживляется.

— Старуха под машину бросилась, чушь какую-то несла, что мне грехи исправлять надо, и костюм Деда Мороза мне вручила, — проговариваю, и вслух эта история звучит ещё глупее.

Кто эта бабка? Откуда ей про мои грехи знать? И при чём тут костюм Деда Мороза, ещё и за такие бешеные деньги? Да и как она взяла его на моё имя? Ведь в том агентстве строгие правила, как я успел понять, вон, даже без примерки не отдают.

Грехи есть у всех, не бывает по-другому. Тогда почему я? Единственное, что я считаю серьёзным грехом, — это отказ от матери. Юридически это конечно невозможно, но везде есть лазейки, а деньги решают всё. Официально моей матерью является бабушка, а та женщина, которая променяла собственного сына на безбедную жизнь, мне никто. Бабушка категорически была не согласна с моим решением и очень долго пыталась меня отговорить от этого, оправдывая свою дочь, но я был непреклонен.

Хм, а ведь бабушка все эти годы твердила мне, что я совершил тяжкий грех, отказавшись от матери. И никто не знает о моих манипуляциях, кроме неё. А это уже интересно…

— И что ты с ним сделал? — вырывает из мыслей голос бабушки.

— С кем? — прищуриваюсь, потеряв нить разговора.

— С костюмом, — отвечает, и я только сильнее хмурюсь.

— Почему ты спрашиваешь о чёртовом костюме, а не о старухе? Может, я её покалечил? — задаю вопрос, оставив приборы на тарелке и откинувшись на спинку стула.

— Ты бы сказал сразу, если бы кого-то покалечил, — отмахивается, но глаза прячет. — Так что ты сделал?

— Отдал его в благотворительный фонд, — ответ выходит на автомате, взгляд же по-прежнему сканирует эту женщину.

Я прекрасно знаю свою бабушку, она та ещё хитрая лиса.

— И всё? Просто отдал? А сам помогать не будешь? — допрос с пристрастием, не иначе.

— Помог деньгами, хотя предлагали играть Деда Мороза…

— Не говори, что ты отказался, — перебивает меня.

— Отказался, — киваю с недоумением.

— Нельзя так, Артёмушка, — качает головой, цокнув языком. — Надо помочь девочке…

— Какой девочке? — подаюсь к ней, ведь я ни о какой девочке не говорил.

— Эм… компота хочешь? Свежий, сегодня сварила из замороженной малины с дачи, — тараторит, из-за стола выходит и к холодильнику подходит.

— Бабушка, ты что, меня за дурака держишь? — повышаю голос и встаю.

— Не кричи на меня! — осаживает меня тем тоном, которому в детстве нельзя было перечить. — Сядь!

— Ба…

— Тихо, — поднимает руку, останавливая меня. — Значит, завтра туда пойдёшь и поможешь девушке.

— Это шутка такая? Какой из меня Дед Мороз? Я уважаемый бизнесмен, — возмущаюсь, не сдерживаясь.

— А станешь ещё более уважаемым, если сиротам поможешь не только деньгами, а ещё и участием, — со знанием дела проговаривает.

— Нет! — категорично отвечаю, и бабушка тут же за сердце берётся, прикрыв глаза и откинувшись на спинку стула. — О нет, это давно уже не работает, — усмехаюсь, и Лидия Петровна замирает и глаза закатывает.

Ну лиса! Хитрость и манипуляция всегда были её хорошими друзьями.

— Сделай это ради меня, пожалуйста, — меняет тон, и в глазах такая мольба, что мне приходится бороться с собой.

— Бабушка…

— Я что, так много прошу? Посидишь там на стуле, пока дети хороводы вокруг ёлки будут водить, — опять не даёт и слова вставить.

— Откуда такая информированность? — смотрю на неё, пытаясь внешне оставаться спокойным.

Изнутри же ломает на части от того, что отказать ей не могу, но и клоуном наряжаться тоже, меня разрывает.

— Да я случайно в этот фонд попала, с девушкой этой милой пообщалась, хорошая такая, и красивая, и воспитанная…

— Комсомолка, спортсменка, — киваю пару раз.

И наглая ещё, Гринчем меня обзывать. Конечно я уже погуглил этого вымышленного персонажа. Пугало зелёное и лохматое, я что, настолько непривлекателен для этой «идеальной» особы?

— Артём, обещай мне, что поможешь, — накрывает мою руку своей морщинистой.

Она столько всего для меня сделала, работала в трёх местах, чтобы деньги мне на учёбу накопить, чтобы одет и обут был, ну как я могу отказать в такой простой, но в то же время сложной просьбе.

— Ладно, схожу завтра, — сдаюсь, зная наверняка, что пожалею.