Будь нашей императрицей

Глава 1. Айла

Глава 1

Просыпаюсь и резко открываю глаза от истошного крика, полного боли и отчаяния. Старая привычка прятать кинжал под подушкой сейчас очень кстати. Высовываю холодное оружие и в ночной сорочке спешу к двери.

Времени на раздумья или переодеться в платье попросту нет. Нужно спешить. В нашей деревне не кричат просто потому, что приключилось мелкое происшествие.

Причин может быть только три. И сейчас узнаю, с кем придется столкнуться ночью лицом к лицу.

Выбегаю из дома, и моему взору открывается страшная картина. Такое не забудешь, и это еще долго будет мучить в кошмарах. Посреди улицы стая ухартов, и они уже приступили к трапезе. Значит, сегодня многие пострадают, а мой целительский дар очень пригодится.

Оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, кому оказать первую помощь. А вокруг бегают женщины с детьми на руках, мужчины, кто в состоянии поднять топор, пытаются обороняться.

Но что мы можем против целой стаи голодных, ожесточенных и неутомимых тварей?

Мне, как целителю, нужно уважать и беречь каждую жизнь. Даже существа, но мое милосердие не распространяется на людоедов.

Как бы разум ни пытался справиться с суровой действительностью и оправдать существ, понимая, что эти огромные собаки приходят за пропитанием, ненавижу их всей своей душой.

Настолько рьяно и бескомпромиссно, что сейчас берусь за кинжал и иду в атаку.

Но сразу отвлекаюсь на детский плач и визг. Поворачиваю голову в сторону шума и замечаю малышку, которая загнана в угол ухартом и поблизости нет взрослых.

Не раздумывая, перехожу на бег. Каждая секунда на счету. Вижу, как существо скалится одной из трех голов и склоняется над своей жертвой. А девочка кричит и плачет. Сердце разрывается от осознания, что могу не успеть спасти ребенка, что не закрою ее своей грудью и она пострадает.

Откидываю все страхи и сомнения. Им не место в моей жизни. Не в таких обстоятельствах. Девочка только познает жизнь. Маленькая совсем, а эта тварь хочет отобрать самое дорогое, что есть у каждого, – жизнь.

Подлетаю к ухарту сзади и сразу наношу удар клинком. Девочка продолжает плакать и закрывает глаза. "Правильно, милая", – мысленно хвалю ее. То, что будет дальше, не для детских глаз.

Не каждый взрослый переживет такую встречу и при этом останется в своем уме. Помощи ждать неоткуда, а что будет, если не справлюсь, вообще страшно представить. Ухарт полакомится мною прямо на глазах ребенка, а после возьмётся и за девочку.

Мой выпад для него ничто. Животное поворачивается ко мне и скалит сразу три пасти, вижу длинные клыки и когти. Передать словами, что я ощущаю в этот момент, не смогу, наверное, никогда. Только тот, кто встречался один на один с этой тварью и познает все грани ужаса и отчаяния, затапливающие грудь, когда понимаешь, что, возможно, через минуту сделаешь последний вдох и умолкнешь навсегда, став завтраком для голодной псины, поймет меня без слов.

Отчаянно выдавливаю из себя улыбку, потому что в этот момент девочка смотрит в нашу сторону. Пусть думает, что спасена, что весь ужас позади, а я приложу все усилия, чтобы это стало нашей действительностью, а не мечтой.

Смотрю в глаза своему палачу без страха, хотя у самой трясется внутри абсолютно все. Сердце заходится в таком ритме, что оглушает своими ударами. Руки подрагивают, холодок проходит по позвоночнику.

Не такой, как от зимнего ветра, а словно на спину положили лед и держат покрепче, чтобы почувствовала посильнее. А на смену ему приходит жар такой силы, что словно в костер сиганула. И эти волны сменяют друг друга, будто споря, как лучше причинить боль.

Вот он, миг истины. Сейчас нужно вспомнить абсолютно все, чему учил отец. Любой прием и опыт, полученный с годами, пригодится. Стоит только вспомнить о гибели семьи от лап ухартов, все остальное отсекается. Остается только дикая и всепоглощающая ненависть.

Буду бороться до последнего вздоха. Убью всех тварей, которые попадутся на моем пути. Рука не дрогнет. Жалости нет. Они не пожалели, отнимая по очереди каждого члена моей семьи, оставляя сиротой в этом опасном мире. Помощи ждать неоткуда. Нет сильного мужского плеча, только холодная сталь и вера в свои силы.

Но стоит только нам сойтись в последнем смертельном танце, понимаю, что этого недостаточно.

Веры, умений, опыта.

Не достаточно, чтобы справиться с тварью, которая уже попробовала вкус человеческой крови и плоти. Ухарт ни перед чем не остановится.

Действую на пике своих возможностей, наношу удары кинжалом, уворачиваясь от когтей. Но один точный удар – и надежда меркнет, растворяется, словно и не было ее вовсе.

Когда клинок со звоном падает к моим ногам, а ухарт прижимает к земле своей когтистой лапой, не питаю иллюзий. Это конец. Именно сейчас и закончится моя жизнь. Живя каждый день, как последний, научилась получать удовольствие от простых вещей, которые некоторые минары даже и не замечают. А мне многого не надо.

Что-то обрывается в груди, затапливает всю грудную клетку и поражает весь организм. Действуя молниеносно и исцеляюще.

Смотрю зверю в глаза, а вместо них заглядываю в прошлое. Вижу маму с папой и сестру. Как мы собираемся за столом, смеемся и делимся новостями. Казалось, в далекой забытой жизни.

Когда оборотни не пересекали наших границ, чтобы порезвиться. Когда демоны не прилетали, чтобы уничтожить остатки войска и захватить территорию. Когда были еще силы держать вдали от поселений ухартов. Беззаботное время.

В моих воспоминаниях все такое красочное и живое, а действительность серая и мрачная.

Мой мир померк, когда похоронила останки последнего родственника. Все, что осталось от трапезы ухарта, покоится в земле. Именно в тот момент своей жизни, после полного опустошения и отчаяния, предала все свои убеждения и взялась за кинжал. Впервые не для того, чтобы защититься, а чтобы убивать.

Улыбаюсь своему убийце и успокаиваю себя тем, что скоро увижу родных и мое одиночество прекратится. С улыбкой принимаю свою учесть. Только жалко малышку, которая надеялась на мою помощь. Но я сделала все, что могла. Моя совесть чиста.

Глава 2. Айла

Глава 2

Мужчина рывком поднимает меня с земли и окутывает своими объятиями. Чтобы не потерять равновесие, обхватываю его плечи и совершаю тактическую ошибку: смотрю в глаза. Его объятия как тиски. Мне не выбраться, не спастись. А взглядом удерживает получше любых оков, а его объятия ими и являются.

Молчу и затравленно смотрю на этого гиганта. Он намного шире в плечах и выше всех мужчин в нашем поселении. Это пугает не на шутку. От такого с легкостью не избавишься, если он сам не отпустит. А минар не спешит освобождать, хотя прекрасно видит мою реакцию, но отчего-то медлит.

Мы стоим, обнявшись, посреди бойни и какофонии звуков, совершенно отрезанные от окружающего мира. Сейчас для меня самый страшный враг напротив. Все тело каменеет, а истерика подступает легкой поступью, грозя ворваться в мой мир и сокрушить окончательно. От столь пристального внимания мне становится совсем плохо. Не привыкшая находиться в такой близости с мужчинами.

В деревне меня уважают и ценят как целителя, и мужчины держат дистанцию, понимая, что их ухаживания будут лишними. А мужчина, спасший мою жизни, совершенно не беспокоится о моем душевном состоянии, растягивая мою агонию.

Разговаривать с ним нет совершенно никакого желания. Значит, нужно выбираться из тисков и уносить ноги. Оглядываюсь за его спину и замечаю воинов, которые методично оттесняют от поселения ухартов. Замечательно, помощь подоспела как раз кстати, неожиданная и такая нужная именно в данный момент.

Трясущимися руками упираюсь в грудь мужчине, чтобы отпустил и дал сделать полноценный вдох. В его присутствии мой организм работает на износ, и такими темпами недалеко до обморока. А мне еще предстоит поработать.

На мою, как оказалось, жалкую попытку выпутаться из этих пут минар не реагирует. Даже бровью не ведет. Точнее, не так. Он реагирует, но совершенно не так, как мне нужно. Вместо того чтобы отпустить, он прижимает еще сильнее.

Теперь его объятия – капкан, и он наглухо закрыт.

Дрожь проскальзывает по всему телу, и паника атакует с немыслимой силой. Захлебываюсь новыми мыслями и предположениями.

Мужчина не собирается отпускать. Что-то во мне привлекло его настолько, что он совершенно забыл о сражении. Собираю все мужество, что теплится внутри, и осмеливаюсь заговорить первой:

– Отпусти меня, мне нужно помочь раненым, – договариваю и, заикаясь, продолжаю: – А тебе – воинам.

Под конец своей пылкой речи нервы натянуты как тетива, а сердце ухает в пятки. Если до этого мужчина был относительно расслаблен и сосредоточенно всматривался в мое лицо, то теперь он разгневан.

Изменения его настроения настолько красноречивы, что не заметить невозможно. Желваки выступают на щеках, губы сложены в тонкую линию. Такое чувство охватывает, словно сама тьма окутывает нас, баюкает, как своих детей, чтобы навсегда забрать в свои объятия. Чтобы безвозвратно пропасть из мира живых и незамедлительно перенестись в мир мертвых.

Мой дар светлый и исцеляющий, а тьма разрушительна и смертоносна. Кручу головой и пытаюсь понять, откуда ждать опасности, где обладатель самой сильной из всех магий, которые подвластны минарам. И когда понимаю, что вся эта чернота расползается волнами от мужчины, содрогаюсь всем телом и таращусь на него распахнутыми глазами.

Не зря он мне показался опаснее дикого животного. Он намного страшнее. В нем сочетается сила и смертоносный дар, переплетаясь и руководя своим носителем. Такие маги самые безжалостные. Спастись, если перейдешь им дорогу, практически невозможно. И в данный момент концентрация мощи и свирепости направлена на мою скромную персону.

Только это знание до конца оседает в мыслях, срабатывает инстинкт самосохранения. Не думаю, к каким последствиям приведут мои действия. Спасаю свою жизнь как умею.

Начинаю отбиваться и кусаться отчаянно и пылко. Мужчина не ожидал от меня такой прыти и первое время бездействует. Но, видимо, ему надоели мои трепыхания. Ловким движением он заводит обе мои руки за спину, а второй сжимает шею. Довольно ощутимо, чтобы не питала иллюзий.

Обездвижена и напугана до ужаса. Начинаю тараторить, бессвязный поток речи помогает немного расслабиться. Насколько можно это сделать в сложившейся ситуации.

– Прости… Я не хотела тебя оскорбить… Пожалуйста, отпусти… Мне нужно… Забирай все, что хочешь, но отпусти.

И как последний аккорд моего отчаяния – слезы. Реву в голос, захлебываюсь и икаю, а поток моего саморазрушения не прекращается. Я готова его умолять, лишь бы отпустил и не трогал, только бы уйти целой.

Почти ничего не вижу из-за слез и не могу понять: разозлила еще больше мужчину или он сжалится и отпустит истеричку. Да, я готова прикинуться душевнобольной, лишь бы он ушел. Хочу забыть его как страшный сон, стереть из памяти навеки.

Вот как так получилось, что спас меня именно этот мужчина? Не мог подоспеть другой воин? С моей стороны это черная неблагодарность. Понимаю и принимаю, но ничего не могу поделать со своей реакцией на минара.

Такой ужас затапливает всю грудь, такое отчаяние ворочается в груди.

Только один вопрос мелькает в голове.

Как спастись?

– Успокойся! – рявкает возле моего лица.

И это отрезвляет молниеносно. Мое тело больше не принадлежит мне, потому что от его голоса все леденеет внутри, превращается в один осколок льда, и даже икота отступает, боясь разозлить его еще сильнее.

Внимаю каждому его слову, жду приговора или дальнейших распоряжений, понимая, что моя жизнь висит на волоске. И только от моего послушания его дикая натура не выйдет из берегов, как бушующая, сметающая все на своем пути река. Способная затопить все на километры вокруг.

– Пока ты не злишь меня, тебе ничего не угрожает, – говорит уже спокойнее.

Понимаю, что передо мной минар, человек.

Но тогда откуда в его речи проскальзывают рычащие нотки?

Это настораживает еще больше. А мужчина продолжает, удостоверившись, что слушаю внимательно и больше не пытаюсь ему указывать, что делать. Да, это было моей ошибкой. К сожалению, непоправимой. Знала бы наперед его реакцию, молчала и дальше.

Глава 3. Айла

Глава 3

Поднимаю свой кинжал и следую за мужчиной в самое пекло. Туда, где, жертвуя своей жизнью, дерутся мужчины, чтобы спасти беззащитных и невинных. После того как мужчина отпустил из тисков своего внимания и разорвал наш зрительный контакт, на меня обрушивается суровая действительность.

Крики, бойня, мольбы о помощи.

Он своей могучей спиной закрывал меня от ужаса, что творится вокруг. Без его, пусть и пугающей, ауры и кокона тьмы становится зябко в летний день. Страх противными щупальцами оплетает все естество, напоминая, что уязвима, что могу погибнуть в любой момент.

Тот, кого я боюсь больше всего сейчас, как нерушимая стена, отгораживающая от ухартов, пропадает, растворяется в ночи, чтобы смогла в полной мере осознать разницу.

Каково быть лишенной защиты, предоставленной самой себе. Такое забытое чувство ворочается в груди. Далекое и родное. Когда могла спрятаться за спиной отца и не знать всех ужасов. Так и мужчина закрыл собой. А сейчас чувствую себя настолько потерянной и ранимой, будто часть меня безвозвратно ушла. Именно та, в которой сейчас нуждаюсь.

Сжимаю руку в кулак и больше не отвлекаюсь на сантименты. После вспомню о родителях, окунусь в счастливое детство. Оно безвозвратно утеряно. И все, что мне остается, – это выстоять и не сломаться под тяжестью происходящего, ориентируясь на широкую спину мужчины.

Пока он работает мечом, подбегаю к раненым и начинаю исцелять. И сразу замечаю разницу. Если жители деревни принимаю помощь с распростертыми объятиями, то незнакомые воины настороженно.

Некоторым приходится приставить клинок к горлу, чтобы не защищались, принимая меня за своего врага. И только тогда, когда чувствуют прилив сил и как раны стягиваются, пусть и не полностью, но до терпимого минимума, расслабляются.

В таких условиях целитель может пострадать не только от клыков ухартов, но и от пациентов, которые привыкли не доверять чужакам. Я их не виню и принимаю все как данность.

Между мной и устрашающим воином образовывается невидимая нить. Она натягивается и истончается, стоит нам только далеко отойти друг от друга. И крепнет, как только оказываемся в непосредственной близости.

Разбираться или анализировать, что между нами происходит и откуда взялось это ощущение, сейчас времени нет. Ориентируюсь на внутреннее чутье и нахожусь в непосредственной близости от воина. Не боясь, что получу удар в спину.

Он тоже чутко улавливает моменты, когда я отдаляюсь. Замечала не единожды, как минар оборачивается и ищет меня взглядом, а потом рычит, если отдалилась.

Это так дико и необъяснимо. Вся наша ситуация слишком запутанная. Его поведение наталкивает на многие вопросы. Мои внутренние ощущения тоже не поддаются логике.

Как между нами могла образоваться связь?

Скорей всего, я обманываюсь и принимаю желаемое за действительность.

Мне всего лишь спокойнее у него под боком. И чтобы не лишиться этого покровительства, связываю нас узами.

Заканчиваю с ранеными воинами как раз вовремя. Только отрываюсь от него и замечаю, что нас взяли в кольцо ухарты. Сегодня их намного больше, чем обычно. Будто почуяли что-то и прибежали все с окрестных земель.

– Целительница! – рявкает незнакомец.

Вздрагиваю всем телом и быстро поднимаюсь на ноги. Осматриваю плотное кольцо из тварей и догадываюсь, какой будет его следующий приказ. Сейчас каждый воин на счету, и я могу помочь. Подхожу и становлюсь рядом с мужчиной.

Хотя от него сейчас расходится волнами агрессия. Его магия, запертая в теле, просится на волю. Мужчина изо всех сил сдерживается. Наши милые песики только крепнут, если с ними сражаться магией.

Делаю глубокий вдох и готовлюсь морально к поединку.

Что я могу против трехглавого пса?

Ничтожно мало, но если подстраховывать мужчин, то справлюсь. Поднимаю взгляд на мужчину и удерживаю себя, чтобы не отшатнуться. Его глаза черны, там нет ни проблеска света. Звериный оскал вместо улыбки. В очередной раз сомневаюсь, кого бояться больше…

А мир склоняется ко мне, усиливая натиск, и говорит таким тоном, что даже не знаю, как на ногах устояла. Настолько властный и отрешенный:

– За мою спину. Не высовывайся.

Для пущего эффекта он прожигает таким взглядом, что ослушаться его в данный момент будет моей самой большой ошибкой. Удивлена, но не спорю. Так даже лучше. Послушно захожу за спину минара и чувствую, что меня окутывает тот самый кокон, который так испугал вначале, а сейчас он придает чувство защищенности и уверенности.

Находясь в самой гуще событий, главное – не удариться в истерику и не растерять хладнокровие. Мужчины, стоя плечом к плечу, отбиваются от тварей, нацелившихся именно на минара и меня. Может, у меня предвзятое отношение, но сложилось такое ощущение, что у них появилась цель.

Не просто полакомиться людьми, а достать именно нашу пару. Они нападают скопом и оттесняют остальных воинов. Мужчинам приходится пробиваться к своему побратиму. А минар, как смертоносный смерч, прореживает ряды тварей, не зная пощады и усталости.

В какой-то момент усомнилась: а человек ли он…

Состоит из плоти и крови или не знающей пощады стихии, поглощающей всех на своем пути. Но, как оказалось, он тоже не всесилен и тоже может пострадать. Пока нахожусь за его спиной и чувствую себя защищенной от всех невзгод, не понимая, что мужчина борется на пике своих возможностей.

Он тоже смертен и тоже может пострадать. Первая тревожная волна прокатилась по моему телу, когда он впервые оступился. А звери словно почувствовали перемену и ринулись в атаку с большим рвением.

Если до этого я надеялась убежать от мужчины, который сейчас, не жалея себя, отстаивал наше поселение и мою жизнь в частности, то теперь отчаянно молилась, чтобы он выстоял. Ибо, если падет предводитель, это будет конец.

А сомнений, что именно мой спаситель руководит воинами, не осталось. Все равнялись на него и внимали каждому слову, а манера держаться и отдавать приказы не оставляла никаких сомнений.

Глава 4. Айла

Глава 4

Мир перекрутил все на свой лад. Ведь говорила совершенно не это. Но одернуть или поправить мужчину не осмеливаюсь. Мелькает догадка: он не просто так упомянул о нашем разговоре именно сейчас, должна быть причина. Значит, он решил, что потребовать взамен за спасение.

Обхватываю себя руками, стараясь всеми силами не показывать, как ко мне с удвоенной силой возвращается страх. И виной тому мужчина напротив. Он не приближается, но держит крепко. Не злится, но я ощущаю исходящую от него агрессию. Такому хватит маленькой искорки, чтобы разгорелся пожар.

Мое молчание принимают за согласие.

– Я выбираю тебя. Ты поедешь с нами.

Вот это поворот! Такой резкий и неожиданный. Могла предположить многое, но не такое. Мое желание убежать возвращается, и уже ищу пути отхода. Вот только их нет. Впереди он, а по бокам его люди.

Что же делать?

И как избежать такой расплаты?

Надо высказаться, иначе он просто закинет меня на плечо и утащит с собой. А я даже не знаю, куда и зачем. Вряд ли у него есть сложности с женским вниманием. Сомнительно, что ему понадобилась моя помощь и так я отплачу за труды. Скорее его желание намного проще и предсказуемее.

Он хочет обладать мной, а когда наиграется, выкинет за ненадобностью. Как трофей, завоеванный в бою. Но я человек, и так нельзя. Праведный гнев перекрывает все подступы страху и здравомыслию, наполняет решимостью действовать. Только набираю в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все, что думаю о его предложении, и сдуваюсь.

Непобедимый воин оказался все же человеком. Мужчина начинает оседать вначале на колени, а потом заваливаться набок. Приземляюсь рядом с ним на землю и успеваю в последний момент поддержать его голову.

Он продолжает смотреть в мои глаза, словно это единственное, что удерживает его на плаву. Мир цепляется за действительность, отчаянно сопротивляясь слабости. Но все же он проигрывает и закрывает глаза.

Мой маленький клубок переживаний разрастается в груди, подталкивая к грани опустошенности. Все теряет смысл, все слова сейчас кажутся неправильными и лишними. Не могу поверить, что он лежит на моих руках совершенно беззащитный.

– Что здесь происходит?

Пронзительный крик женщины заставляет дернуться и готовиться к новым испытаниям. Все мужчины напряглись и расступились, чтобы женщина, ибо девушка не может обладать таким голосом, беспрепятственно прошла к нам.

Инстинктивно прижимаю мужчину ближе к своей груди, пока не зная всех обстоятельств, но защищаю от незнакомки, словно он самое дорогое и неповторимое, что есть в моей жизни. Уму непостижимо, как его состояние подействовало на мои суждения!

Куда делся страх?

Где обида и негодование?

Все пропало, словно и не было никогда. Как бы он ни вел себя со мной, что бы ни говорил, сейчас готова защищать его ценой собственной жизни. Как только это осознание липкой паутиной оплетает разум, поражаюсь, куда завели меня мысли.

Как так получилось, что мои стремления поменяли ракурс?

Да так стремительно, что сама поражаюсь. Мне бы радоваться и бежать отсюда, пока мужчины сосредоточились на новом действующем лице. Спасаться бегством, оставив позади страшную ночь и не менее пугающего спасителя.

И что я делаю вместо этого?

Сижу на земле и готова вгрызться зубами в глотку любому, кто попробует навредить миру. Это все мое целительское начало. Иного разумного объяснения моим действиям не нахожу. Симпатией не страдаю, не пала к его ногам, как влюбленная дурочка, но отчего-то не могу отпустить.

Стискиваю зубы крепче и жду.

Женщина приближается стремительно, не обращает внимания на мужчин. Ее взгляд прикован к лицу мужчины, который, не подозревая ни о чем, лежит без сознания у меня на руках. Смотрю в глаза женщины, достаточно молодой для такого командного голоса, и пытаюсь понять ее реакцию и дальнейшие действия.

Она не представляет опасности, иначе минары не пропустили бы ее к нам, но и дружелюбной ее не назовешь. Скорее она разочарована, зла и обеспокоена.

Ее лицо как непроницаемая маска. Если бы не всматривалась в ее глаза с натиском маньяка, то не заметила ровным счетом ничего. Она останавливается возле нас, возвышается и кривит губы. А потом, не поворачиваясь, начинает задавать вопросы, при этом держа руки над минаром.

Только до моего сознания долетает догадка, что она применяет магию. Прижимаю мужчину к себе сильнее, и во мне просыпается желание спрятать его за своей спиной, как он сделал это со мной ранее. Тушу эту глупую затею в своем сознании. Это могут неправильно воспринять.

– Сакар, что здесь произошло? – спрашивает ледяным тоном.

К нам приближается один из воинов и спокойно отвечает, не боясь гнева женщины.

– Рагнар приказал свернуть в деревню, и в этот момент напали ухарты. Мы выстояли, но мир пострадал.

С каждым его словом лицо женщины искажается от злобы. Она поворачивает голову в сторону мужчины, не прекращая свои манипуляции. А я, воспользовавшись ситуацией, пока на нас не смотрят, начинаю тихонько трясти Рагнар, чтобы вернуть в сознание, не забывая подлатывать его раны магией.

"Ну же, вернись!" – мысленно умоляю его.

– Сакар, тебе ли не знать, что мы еще не нашли… – она осекается, будто уже сказала лишнее. – Как теперь ехать дальше? Деревня не стоит ваших потерь, – припечатывает уверенным тоном.

От ее заявления все холодеет внутри, и такая ярость поднимается из глубин. Да как она смеет такое говорить! Каждая жизнь ценна! Если бы не воины, то в деревни не осталось бы ни одного выжившего.

Женщина резко поворачивается в мою сторону и быстро садится на колени перед мужчиной, а меня отталкивает с такой силой, что падаю на землю, хорошенько приложившись головой. В глазах темнеет и нарастает гул в ушах. Хватаюсь за вески и жалею, что не могу исцелять себя.

– Не смей колдовать вместе со мной! – рявкает.

От ее возгласа становится только хуже, нахожу в себе силы принять сидячее положение. И, не страшась реакции, устремляю на нее разгневанный взгляд. Кем бы она ни была, не позволю так с собой обращаться.

Глава 5. Айла

Глава 5

Кидаю последний взгляд на Рагнара и отступаю. Даю возможность воинам уложить его на импровизированные носилки. Они привязаны между двумя лошадьми. Его потрясет в дороге, но иного пути нет. Так сложно оставлять мужчину в таком беспомощном состоянии. Переживаю за него намного больше, чем за обычного пациента.

Отходя все дальше от мира, чувствую, как натягивается та самая нить, что связывала нас в пылу сражения. Разрываюсь от противоречивых желаний. С одной стороны, понимаю, что нужно идти и собираться в дорогу, а с другой – такое чувство просыпается, словно вырываю с мясом кусочек себя, оставляя его одного.

Так странно и необъяснимо, но замечаю в себе потребность хотя бы взглядом прикасаться к нему, слышать дыхание. И нестерпимо желание увидеть его глаза, в которых тону и вязну, как в болоте.

Нужно разрывать этот контакт, но как же сложно это сделать. Что-то сжимает в тиски и не дает сделать первый шаг. Заставляю себя оторвать взгляд от мужчины и отвернуться.

Тягостно, но так правильнее.

Минары быстро собираются в дорогу. По их словам поняла, что они отклонились от курса и чудом заглянули в наше поселение. Стараюсь не думать, что было бы, если бы этого самого чуда не произошло. Значит, все выжившие жители обязаны жизнью моему спасителю.

Быстро иду к дому, чтобы переодеться и собрать все необходимое. В сумку кидаю несколько платьев, тряпки для перевязки ран и травы с настойками. Помощь понадобится практически всем воинам, так что нужно запастись конкретно. Напоследок кидаю быстрый взгляд в зеркало и отшатываюсь.

Видок у меня устрашающий: волосы спутаны, все тело в крови, платье скрывает часть ярчайшего образа, но не делает мой вид опрятным. После искупаюсь в озере, а сейчас нужно поспешить. Стоит мне только выйти за дверь, встречаюсь с Сакаром. Он стоит, облокотившись плечом на косяк двери, и задумчиво осматривает меня с ног до головы.

От его пристального взгляда ежусь и немного теряюсь. Не знаю, чем вызван интерес мужчины, но выяснять нет никакого желания. Он меня не пугает, но настораживает, как любой незнакомец. Его серьезный взгляд пронизывает до самого нутра. Мужчина буквально сканирует и разбирает меня по частичкам, анализирует и приходит к какому-то выводу.

А потом ухмыляется. Печально, с жалостью.

Начинаю нервничать с каждой минутой все больше, сглатываю и отвожу свой взгляд в сторону. Мужчина что-то знает, но не спешит делиться своими мыслями, оставляя сгорать от тревоги.

– Готова? – его голос лишен эмоций, приглушенный.

Дергаюсь и наконец-то беру себя в руки. Не нужно показывать, что меня страшит поездка, что общество мужчины тяготит. Чем меньше они видят моих страхов, тем лучше.

– Да, собрала все необходимое для лечения и вещи на несколько дней.

Как бы мне ни хотелось казаться храброй и непробиваемой, а голос подводит. И чтобы окончательно сбить меня с настроя, мужчина смеется и, ничего не сказав, уходит.

Странный он какой-то.

Делаю глубокий вдох и следую за ним. Больше всего меня беспокоит Хелена, перед ней нужно предстать уверенной в себе. Пусть запугивает кого-нибудь другого. Нужно сразу показать человеку его место, чтобы неповадно было оскорблять и принижать достоинство. Пусть я простая целительница из деревеньки, но хорошо разбираюсь во врачевании. И никакая ведьма меня в этом не переубедит.

Пока мы подходим к воинам, даю себе мысленные наставления, что со всем справлюсь. Вылечу и уйду, а мужчины поедут дальше. Главное, чтобы их лагерь находился не слишком далеко, чтобы без проблем смогла добраться домой.

Стоит мне только увидеть обездвиженное тело Рагнара, что-то ухает в груди и начинает так трепыхаться и ворочаться, что держать на лице маску спокойствия уже не получается. Он притягивает мое внимание как магнит. Все мои помыслы так или иначе связаны с этим мужчиной. Подхожу к нему и всматриваюсь в лицо. Нет больше звериного оскала, нет гнева в глазах. Он неподвижен и расслаблен.

С виду и не скажешь, что мужчина без сознания. Как будто лег поспать и скоро проснется и будет раздавать указания. Кровь из ран больше не просачивается, хоть мне и не дали его вылечить полностью, а только поверхностно, но и так вижу, что ему нужно несколько дней отдыха и лечения.

А после будет снова силен и непобедим.

Громкий возглас женщины выводит меня из размышлений. Провожу рукой по щеке мужчины и разворачиваюсь, чтобы уйти, но не успеваю. Резко поворачиваюсь от звука его рычания. Стою неподвижно и вслушиваюсь. Тогда, в пылу сражения, мне могло показаться, но не сейчас.

Жду подтверждения, чтобы убедиться, что не брежу. И мужчина снова рыкнул. Не знаю, как на это реагировать, такого просто не может быть. Стон боли, бормотание, но не рычание.

Напрягаюсь всем телом и не знаю, что делать дальше. Настолько ошарашена своим наблюдением, что забываю про суматоху вокруг, что нужно поспешить и выяснить, с кем я еду. Вряд ли мне предоставят отдельную лошадь. Мысли в голове проносятся роем, и ни одна догадка не дает мне ответ: кто этот мужчина и почему так странно себя ведет.

Увесистая рука опускается на мое плечо, возвращая в реальность окончательно. В мое сознание возвращаются звуки и замечаю движение вокруг. Оказывается, так сильно погрузилась в свои мысли, что совершенно отключилась от окружающего мира. Резко поворачиваю голову и встречаюсь с твердым взглядом Сакара.

– Пойдем, целительница, поедешь со мной.

Во мне подымается негодование, все вокруг воспринимают меня как инструмент для лечения, а не человека. Или, как сказала Хелена, игрушку. Но так не пойдет.

– Меня зовут Айла, – упрямо выговариваю.

Мужчину ничуть не смущает мой выпад. И он отвечает таким же ровным тоном:

– Айла, пойдем. Нужно поспешить.

Удовлетворенная хоть и маленькой, но демонстрацией уважения, следую за мужчиной. Он молниеносно седлает лошадь и протягивает руку, чтобы помочь мне забраться. Может, во мне и проснулась обида и гордость, но от помощи не отказываюсь.

Глава 6. Айла

Глава 6

Мне некомфортно от близости мужчины, но ничего не поделаешь. Если попрошусь к другому воину, все повторится. Стараюсь максимально выровнять спину, чтобы между нами было пространство. Это вызывает очередной смешок со стороны мужчины, он все понял. И замечательно, что хотя бы воздержался от комментариев.

Все же есть плюс в том, что мы едим молча: могу спокойно подумать и осознать, во что ввязываюсь.

Пожалуй, самое непонятное во всей ситуации – это поведение Рагнара. То, что он потребовал, чтобы я поехала с ними, не удивило. Разозлило, но было предсказуемо. Во мне трепыхалась надежда, но такая слабенькая, что мужчина потребует взамен спасения моей жизни что-то меньшее.

Но подсознательно готовилась к худшему. И минар не удивил и полностью оправдал мои ожидания.

А чего еще можно ждать от сурового и властного мира?

Видимо, он не терпит полумер. Если что-то делает, то основательно. Вот и плата равноценная. Все же я надеюсь: после того как поставлю его на ноги, мы будем в расчете, и он отпустит без вопросов.

Если нет, то тогда буду соображать по обстоятельствам. Пока не прогнозирую худший исход, чтобы не навлечь его на себя. Нужно размышлять позитивно, но не забывать про реализм.

Хорошо. С этим разобралась. Еще меня поразило свое отношение к миру. Страх как раз предсказуем. Его поведение не могло вызвать отклика в моей душе, скорее желание защититься. Попытка была, пусть и провальная, но я попыталась.

Что для меня совершенно непонятно и необъяснимо – это почему так распереживалась, когда увидела, что он теряет сознание. Это не самое страшное, с чем сталкивалась. Скольких людей вытягивала, которые находились почти при смерти, и оставалась спокойна.

Самое главное – отключить эмоции. Иначе какой из меня целитель, если буду сокрушаться и плакать над каждым пациентом? И до сегодняшнего дня справлялась со своей задачей на ура.

Что же пошло не так в этот раз?

Воскрешаю в памяти события утра и в очередной раз не понимаю, откуда во мне возникло желание не исцелить, а защитить мужчину. И не просто защитить, как любого раненого, а ценой своей жизни. В тот момент я была готова броситься безоружная на любого обидчика, чтобы мой спаситель остался жив.

Это не простая благодарность и не долг, это намного сильнее, глубже.

Чувства шли изнутри, я не совсем отдавала отчет своим действиям. Порывы были такой силы, что сметали доводы рассудка. В какой-то момент он стал важнее всего остального. Драгоценнее моей собственной жизни. Вот это и пугает, и настораживает одновременно.

Даже сама себе объяснить не могу своего поведения. А когда Хелена прикоснулась к миру, во мне проснулась такая ярость, такое чувство неправильности. Да, именно неправильности происходящего. Я не хотела, чтобы она его трогала, чтобы приближалась.

И внезапно до меня дошли причины и порывы. Метания и реакции.

Я защищала его, как своего, будто он принадлежит мне всецело. Как же я запуталась. Это настолько нелепо, что даже в мыслях не укладывается. Так не пойдет. Нужно выкидывать из головы мужчину. Скоро наши пути разойдутся.

Не позволю играть с собой. А воспоминания, как сложно было оставить его одного и уйди, вообще стараюсь стереть из памяти. Только лишние терзания мне приносят. Передергиваю плечами и скидываю все ненужное.

Такие умозаключения нужно спрятать глубоко в себе, чтобы они не смели просачиваться даже ни на миллиметр.

А потом вспоминаю разговор Самара и Хелены, что минары куда-то идут, и там должна быть девушка. Или нет. Не так.

Рагнар должен встретить какую-то девушку.

И что дальше?

Кто бы мне ответил, почему вообще это волнует и отчего размышляю о планах мужчины?

Это тоже опасный путь, нужно с него сворачивать. Пусть ищет эту девушку на здоровье. Меня это никак не задевает. Да, в принципе, его жизнь меня не касается.

Но я упорно не могу выкинуть мужчину из мыслей, увязаю в воспоминаниях и вопросах. А их с каждой минутой становится только больше. Но уверена, что мне не ответят, даже если осмелюсь спросить.

В лучшем случае проигнорируют, а в худшем – укажут на мое место, чтобы не совала нос куда не следует. Сама бы так поступила, если бы незнакомка лезла в мои дела.

Но как унять любопытство?

Куда спрятаться от своих же мыслей?

А они только путают и приносят сумятицу, не давая сделать хоть какие-то вразумительные выводы. Тогда остается самый интересный вопрос. И мне никто не скажет, что я придумала. Это действительно странно и необъяснимо.

Почему Рагнар рычит?

Как ни придумываю объяснения у себя в голове, ничего путного не выходит. Можно строить догадки бесконечно, а вот хотелось бы услышать внятный ответ. Все же мне предстоит его лечить и находиться с ним поблизости. Была не была! Нужно хотя бы попробовать.

Откидываюсь на грудь мужчины, чтобы быть ближе, и тихо спрашиваю:

– Сакар, я заметила не в первый раз, что Рагнар рычит.

Вот спросила и с детской непосредственностью жду ответа. Жажду его, как заблудившийся путник воды. Не дышу, чтобы не пропустить ни звука, чтобы уловить интонацию. После маленькой заминки мужчина отвечает:

– Тебе послышалось. В пылу сражения еще не то может померещиться, – непринужденно, словно я глупость сморозила.

Он действительно считает меня недалекой и глупой, что вместо ответа нагло врет и еще меня выставляет в неприглядном свете? Так не пойдет.

– Это было дважды. Второй раз, когда мир лежал на носилках. Не надо делать из меня сумасшедшую! – возмущенно отвечаю.

А что?

Если я из деревни, то сразу неразумная? Теперь ему придется ответить. Ожидаю объяснений, а получаю грубость.

Мужчина хватает за волосы и поворачивает меня к себе лицом. Стоит мне только посмотреть в его глаза, понимаю, что лучше бы свое наблюдение оставила при себе. Не хотела его злить, но именно этого и добилась.

Мир склоняется максимально близко ко мне, и это пугает настолько, что дрожь пробегает по позвоночнику. Ком встает в горле, и сердце раненой птицей пытается вылететь из груди. На такой поворот не рассчитывала и сейчас не знаю, как сгладить ситуацию.

Глава 7. Айла

Глава 7

– Все, что ты увидишь и услышишь, находясь рядом с Рагнаром, не должно выйти за пределы лагеря. Если скажешь хоть кому-нибудь, считай, что ты подписала смертный приговор этому человеку, – с гневом отвечает мужчина.

От него веет угрозой, а его слова неминуемой расплатой. Хочу скрыться от его пронзительного взгляда. Глаза мужчины меняют цвет, оповещая, что у меня большие неприятности. Не следует забывать, что он не простой селянин, а в первую очередь воин и переходит из стадии спокойствия в бешенство достаточно быстро.

В который раз совершаю одну и ту же ошибку: лезу куда не следует, и меня встряхивают, как нерадивого щенка. Который не доставляет пока проблем господину, но стоит ему немного разгуляться, тогда он познает в полной мере гнев мужчины на своей шкурке.

К чему приводит мое любопытство и неумение держать язык за зубами? К прямым угрозам пока не моей жизни. Но это только оттого, что пока я нужна как целитель.

Мужчина, убедившись, что побледнела и прониклась каждым сказанным им словом, дает возможность отвернуться и немного успокоиться.

А вот у меня в голове снова тысяча вопросов и ни одного ответа.

Куда они направляются и что у них за цель такая, что о ней никто не должен знать?

Более того, кажется, минары готовы убить любого, кто станет на их пути или раскроет тайну их местонахождения. Чем дальше, тем страшнее. В очередной раз размышляю, куда встряла и чем мне это грозит.

Что будет с моей жизнью, когда буду не нужна?

Избавятся от меня, как от нежелательного свидетеля, или отпустят домой. До этого разговора даже и мысли не допускала, что не смогу беспрепятственно вернуться в поселение. А теперь даже не знаю…

За такими опасными мыслями, которые могут довести до состояния панического страха, не замечаю, как мы подъезжаем к лагерю. Оказывается, часть воинов осталась здесь, а часть поехала в деревню.

Осматриваюсь: все обжито, натянуты палатки, отведено место для лошадей, полевая кухня. И ни одной девушки, только мужчины. Хелена не в счет. Она, видимо, равноправный участник их похода, что не скажешь обо мне.

Спешиваемся, и я сразу, не теряя времени, иду к Рагнару. Пока воины переносят его в отдельную палатку, слежу, чтобы не навредили и действовали аккуратно. Стоит только всем выйти, приступаю к осмотру.

Разрезаю кинжалом рубашку мужчины и осматриваю раны. Не нравится мне увиденное. Нужно сначала промыть, а потом можно обрабатывать и перевязать. Осматриваю палатку, но не нахожу ничего полезного. Значит, нужно обращаться за помощью.

Выйдя, прощу первого попавшегося на глаза мужчину принести воды и возвращаюсь к раненому. Мир возвращается достаточно быстро. Значит, мы находимся возле реки. Это замечательно! Позже смогу искупаться и наконец-то привести себя в порядок.

Ставлю миску на шкуру. Они разложены на земле, чтобы в палатке можно было ходить босиком. Очередное свидетельство того, что в спасители мне попался не простой мужчина, а скорее предводитель клана. Хотя могу ошибаться.

Стоит только моей руке прикоснуться к обнаженной груди минара, по кончикам пальцев словно импульс прошелся. Такой ощутимый, что сразу отдергиваю руку, а мужчина хмурится.

Что происходит?

Провожу свободной рукой по лицу, прогоняя растерянность и сомнения. Со всем разберусь после, а сейчас нужно заняться целительством. Еще секунду колеблюсь, но все же принимаюсь омывать мужчину. И снова ощущаю легкое покалывание и тепло на кончиках пальцев.

Это ощущение сбивает с толку, заставляет сомневаться в своих действиях, но не время останавливаться. Смыв грязь и кровь, равномерным слоем наношу мазь и перевязываю грудь. Во время моих манипуляций минар еще раз тихо рыкнул, и на этом странности закончились.

С чувством выполненного долга сканирую еще раз Рагнара и выхожу. В лагере множество мужчин, которые тоже нуждаются в моей помощи. Осматриваюсь и нахожу взглядом Сакара, он что-то втолковывает мужчине напротив.

После нашего разговора немного побаиваюсь мужчину. Но думаю, если не поднимать запретных тем, он будет спокоен и разговорчив. По крайней мере, как это было ранее.

Иду к нему и по дороге обращаю внимание, как воины посматривают в мою сторону. Некоторые даже шуточки отвешивают. Да уж, кто их знает, сколько они уже в пути, а девушек поблизости нет. Это напрягает и заставляет быть постоянно начеку. Не хотелось бы оказаться вечером зажатой где-нибудь вот таким смельчаком, который решит развлечься.

Стоит только мне подойти к мужчинам, Сакар поворачивается и спокойно смотрит мне в глаза. Выдыхаю, значит, буря миновала, и сейчас он не настроен на угрозы.

– Прошу прощения, что отвлекаю. Но мне нужно свободная палатка или место, куда могли бы подойти воины, которым нужна помощь.

Он осматривает меня с ног до головы, снова в его глазах насмешка. Совершенно не понимаю, что его веселит в моей просьбе, но пока благоразумно молчу.

– Помогай Рагнару, этого достаточно, – отвечает и отворачивается.

Снова разговаривает с мужчиной, словно меня и нет рядом. Набираюсь смелости и снова вмешиваюсь в их разговор:

– Помощь нужна всем нуждающимся. Многие пострадали, и я, как целитель, могу помочь. Я всего лишь прошу указать мне место и оповестить миров, – говорю уверенным тоном, чтобы понял: так просто не уйду.

Сакар удивленно приподнимает брови. Мужчина рассчитывал, что я сдамся без боя, соглашусь и уйду. Не тут-то было, он меня еще не знает.

– Смелая, значит. Ну хорошо. Пойдем, проведу тебя до палатки и скажу, чтобы все желающие приходили. Но потом не проси о помощи, Айла, – издевательски проговаривает.

Его развеселила эта ситуация, а я совершенно не понимаю причину. Что творится в голове этого мужчины и о какой помощи могу попросить?

Всегда справлялась сама. И сейчас тоже смогу.

– Спасибо, но справлюсь сама, – отвечаю сдержанно.

– Как знать. Но я предупредил.

У меня складывается такое впечатление, что мы говорим о разных вещах, и мужчина не спешит раскрывать завесу тайны. Возможно, после его намеков сама должна была понять, в чем дело. Но я не понимаю.

Глава 8. Айла

Глава 8

Поднимаю уставший взгляд, когда чувствую чужое присутствие. Значит, мой день еще не закончился. Очередной воин.

Интересно, ему нужна помощь или опять начнет приставать?

Он останавливается возле входа и не спешит проходить вглубь палатки, скрещивает могучие руки на груди и молча осматривает мою фигуру. Его взгляд настолько ощутим, что чувствую каждой частичкой своего тела, где он заостряет внимание. Это не просто знакомство или заминка перед осмотром. Он оценивает и взглядом ощупывает мое тело.

Вначале шею, потом его взгляд останавливается на груди и, как последний аккорд печальной песни – на ногах. Слишком красноречиво, слишком откровенно, чтобы у меня остались еще хоть какие-то сомнения, для чего он здесь. Между нами сгущается пространство, нервная дрожь проходит по позвоночнику, и осознание всей опасности ситуации читаю в его ухмылке.

Дерзкой и развязной.

Все тело охватывает холодом, и я не могу сдвинуться с места. Настолько поражена и растеряна, что позволяю ему раздевать взглядом. Но в ступор впадаю только я, а у мужчины все в порядке с реакцией, его все более чем устроило.

Приближается ленивой походкой и теперь смотрит исключительно в глаза, пугая настолько, что начинаю дрожать.

Где моя храбрость подевалась, когда она так нужна?

Где воинственный настрой, когда он так необходим?

Его поведение настолько отличается от предыдущих смельчаков, что смотрю и не препятствую. Хотя нужно обороняться, а я даже слово вымолвить не могу. Понимаю, что нужно действовать, немедленно убегать. Разум кричит: спасайся! А тело предательски подводит.

Подходит вплотную и хватает пальцами за подбородок. А во мне просыпается отвращение. Такое сильное и ядовитое. Оно помогает выйти из ступора и действовать.

Бью по руке и выкрикиваю ему в лицо:

– Убирайся! Я здесь для того, чтобы помочь, а не развлекать. Выйди!

Становится противно от всей ситуации. Что вообще происходит в голове этого мужчины? Они тут как с цепи сорвались. Но до этого ни один меня не пугал до такой степени.

– О, ты мне сейчас поможешь, не сомневайся, – ласково говорит, а у самого в глазах похоть.

Даже если бы он не ответил, все прочитала по взгляду.

Желание, обещание, уверенность.

Вскакиваю на ноги и отхожу от него, насколько позволяет маленькая палатка. Она как будто уменьшилась в размерах, стоило только мужчине войти.

– Убирайся! – кричу в ответ.

Может, меня услышат, и на помощь придет хоть кто-то. Может, хоть один мужчина здесь остался нормальный, который заступится за мою честь.

Мое тактическое отступление и крики забавляют незнакомца. И он решает, что я набиваю себе цену и брыкаюсь для вида. Но это не так. Отчаянно пытаюсь найти выход из положения, спастись и забыть об этом инциденте, как о страшном ночном кошмаре.

А он только набирает обороты, если до этого была маленькая заминка со стороны мужчины, то теперь он переходит к активным действиям. Настигает меня в два шага и ловит в капкан своих рук, обездвиживает и начинает целовать шею.

От этого действия меня чуть ли не выворачивает, настолько мерзко все происходящее. Начинаю лупить его руками по груди, дергаясь всем телом, пытаясь выскользнуть из удушливых объятий. Но силы неравны настолько, что он даже не замечает моих попыток дать отпор, продолжает целовать и удерживать.

Извиваюсь и пытаюсь коленом попасть в самое сокровенное место каждого мужчины. Но мой насильник, видимо, не первый раз берет силой. Он становится в такую позу, что все мои попытки безрезультатны.

Отчаяние оплетает сознание с каждой минутой этого кошмара все сильнее. В воображении возникают все новые картинки того, что он со мной сделает, а я не смогу воспротивиться. Ему безразлично, что я против, его не волнуют мои вопли.

Предательские слезы текут по щекам так обильно, что грозят затопить все вокруг. Будто они способны помочь и стараются что есть силы. Если бы ими можно было причинить боль обидчику, он бы уже корчился в агонии. Но они только в очередной раз доказывают, в каком ужасном мире мы живем.

Что женщина беззащитна перед сильным мужчиной. У меня нет защитника. Нет того, кто одним только своим видом будет устрашать всех, чтобы остальные даже не думали подходить, обходили стороной и боялись лишний раз поднять глаза.

Как бы это ни было глупо, а скорее отчаянно и необъяснимо, как последний крик души, но в голове возник образ Рагнара. Того, кого я опасаюсь больше всего. Но в момент моего последнего рубежа почему-то представляю именно его.

Отчего-то жду защиты от этого сурового мужчины. Даже представляю, как он приходит в себя и врывается в палатку, откидывает моего обидчика и спасает, закрывая от суровой правды нашей жизни.

Если бы могла сейчас улыбнуться, то это была бы улыбка безумца.

Значит, уже за гранью отчаяния, перехожу черту здравомыслия и нахожусь на рубеже полного опустошения. После него – пустота. Дальше жизни нет. Только тьма и полное одиночество. Тело будет существовать, а душа погибнет, лишенная всего светлого.

Я разделяюсь на две части. Одна сопротивляется и борется до последнего, а вторая тихо погибает и уже не трепыхается. Видоизменяется от жестокости происходящего. А тем временем мужчина начинает рвать платье, бесцеремонно прикасаясь к самым сокровенным местам.

Его грубость меня разрушает, его напор подчиняет.

Нет, я еще в своем уме и сопротивляюсь, но понимаю, что мои силы на исходе, их практически нет. Чувствую, осознаю, но уже отключаюсь от действительности. Видимо, разум таким образом защищает от того, что произойдет в ближайшие минуты.

Когда на пол летят остатки тряпок, которые еще недавно назывались платьем, а мы оказываемся на полу, все меркнет, я отключаюсь окончательно. Стеклянным взглядом смотрю на потолок палатки, вглядываюсь в темноту и вижу там небо, усеянное звездами.

Такое красивое, оно отвлекает и манит к себе. Даже не понимаю, в какой момент перестаю брыкаться, силы закончились оттягивать неминуемое.

Глава 9. Айла

Глава 9

Первое, что ощущаю, – это холод. Дуновение ветра, а потом и воду, которая обволакивает тело. Только тогда, когда погружаюсь с головой и доступ кислорода прекращается, организм бунтует и требует возвращения хозяйки.

Насколько ни была бы погружена в безопасную пустоту, легкие горят огнем, и я начинаю возвращаться.

Не успеваю основательно испугаться, как меня выдергивают на поверхность. Делаю спасительный вдох и кашляю, но тут же попадаю под толщу воды, а потом снова наверх. Меня, как котенка, окунают в воду, а потом приподнимают, чтобы не захлебнулась.

Все происходит достаточно быстро, за пару минут, а для меня они растягиваются до бесконечности, успеваю прочувствовать все трансформации. Темноту и холод водной глади, а потом воздух, что пронизывает легкие до боли. После таких процедур оставаться безучастной невозможно.

Возвращаются тактильные ощущения. Только сейчас осознаю, что держусь за мужские плечи, цепляюсь мертвой хваткой. Они – единственное, за что можно ухватиться. А потом ощущаю, что меня прижимают к оголенной мужской груди. Это осознание возвращает в ужас всего происходящего.

Перед глазами мелькают картинки насильника, его прикосновения и поцелуи. Дергаюсь и убираю руки с плеч незнакомца. Я так и не поняла, в чьих объятиях.

Неужели кто-то побрезговал и решил сначала искупать меня, а потом приступить к делу? После тактильных ощущений возвращаются в полной мере эмоции. Снова начинаю рыдать.

Громко, надрывно. Может, хоть это собьет его настрой и спасет меня. Подключаю все возможные способы к спасению.

– Отпусти, пожалуйста. Не трогай, прошу тебя! – отчаянно молю между всхлипами.

Возможно, получится достучаться до мужчины. Надежда мелькает и крепнет с каждой секундой его промедления. Он не двигается, не пытается ощупать или поцеловать. Это немного успокаивает, но не до такой степени, чтобы могла перестать думать о развязке нашего вечера.

А потом слышу такой знакомый голос. Даже не знаю: радоваться или впадать в пустоту снова.

– Я предупреждал?

Это Сакар. Он держит меня на руках. Первый порыв, который посещает мое истерзанное переживаниями сознание, – это обнять мужчину за шею. Не важно, что мы раздеты, главное – он не предпринимает попыток более активных действий. Возможно, получится договориться.

Он же говорил, что я здесь для Рагнара. Значит, для его друга. Надеюсь, это остановит мира, и он не тронет. Самое главное, чтобы мои предположения оказались верны. А потом осмысливаю его вопрос, но не понимаю.

– О чем? – тихо переспрашиваю.

Мысли еще путаются, и не могу здраво оценивать ситуацию.

– Я предупреждал, что это плохая идея – лечить воинов. Но ты настояла. И вот результат, – в тон мне отвечает мужчина.

Но как иначе?

Я ведь хотела помочь, а они восприняли это за приглашение. Как же мерзко. Начинаю дрожать, и истерика возвращается с новой силой. Я к ним со всей душой, а они…

– Успокойся. Я сейчас тебя поставлю на ноги. Ополоснись, а после уйдем.

Мужчина говорит тихо и спокойно. Видимо, ему не по душе все, что произошло, и мир не хочет напугать меня еще сильнее. Я ему благодарна. Вероятно, это именно он меня спас.

Уже не важно, по какой причине. Главное – он это сделал.

Сакар ставит меня на ноги, трясущимися руками умываю лицо и тело. Уже не беспокоясь, что стою абсолютно голая перед мужчиной. Наши силуэты освещает только свет звезд. Не думаю, что он будет меня рассматривать. У него была возможность не только посмотреть, но и воспользоваться ситуацией.

Но мир не приближается и дает время прийти в себя. Отходить от мужчины боязно. В любой момент может появиться кто-то другой. От этой мысли все леденеет в груди, и я застываю.

Мужчина принимает это за окончание "омывания", не спрашивая, подхватывает на руки и выносит из воды. После ставит на ноги и протягивает свою рубашку. Быстро надеваю еще на мокрое тело и утопаю в ней. Она почти как платье.

Осматриваюсь по сторонам, но не знаю, куда идти. Днем была занята, чтобы рассмотреть, в какой стороне располагается озеро, а в кромешной тьме и возможности нет.

Сакар подхватывает на руки и молча несет обратно. Благодарна ему за это молчание. Говорить сейчас совершенно не хочется, еще не отошла от всего происходящего. Пока истерика отступила, но стоит мне только вспомнить или начать обсуждать все, что произошло, чувствую, она накроет с головой по новой. А может, и отрешенность вернется.

Жутко осознавать, что настолько отключилась, что даже ничего не видела и не ощущала. Словно действительно находилась в другом месте, в пустоте и мраке. Там меня ничего не беспокоило и не травмировало, но так нельзя. Я живой человек и должна ощущать свое тело в полной мере. Хотя, возможно, это было моим спасением, чтобы не обезуметь.

Мы достаточно быстро добираемся до лагеря, по дороге никого не встретив. Хоть я и относительно одета, но наше шествие можно воспринять по-разному, а слухи по лагерю расползутся достаточно быстро. И тогда уже со мной не будут церемониться.

Сегодня отчетливо поняла, что мужчины не гнушаются применить силу и добиваются своего любым способом.

Сакар вносит меня в палатку к Рагнару. Место выбрано правильно, сюда точно никто не сунется просто так. Видимо, это самое безопасное место для ночлега. Ставит на ноги и поворачивает к себе лицом. Дожидается, когда подниму на него взгляд, и только после этого начинает говорить:

– Ты остаешься здесь. Днем выходи в лагерь, а по вечерам ты в палатке Рагнара. С воинами я поговорю, и если им нужна будет помощь, они придут сами. С тобой мы завтра обо всем поговорим.

О чем это он?

Все предельно ясно. Больше не буду никому помогать. Если у них такая благодарность, пусть мучаются. Не буду больше жалеть мужчин. Тот минар преподнес мне хороший урок.

– Спасибо, Сакар, я не знаю, что бы произошло, если…

Не могу договорить, ком встает поперек горла. Даже говорить об этом больно и противно. Такое пережила, что и врагу не пожелаю.

Глава 10. Рагнар

Глава 10

Сознание возвращается рывками, обрывками фраз и действий. Вязну в густом тумане и отчаянно ищу выход. Но его нет. Словно замкнут в невесомой темнице без дверей. Здесь нет времени или переживаний, есть только пустота и туман.

Он клубится вокруг тела, обволакивает его и не отпускает. Как странно, такая невесомая субстанция стала для меня прочнее оков. Мягко удерживает и не дает освободиться. А потом неожиданно туман рассеивается и превращается в легкую дымку, она опадает к моим ногам и больше не препятствует пробуждению.

Последний рывок. И боль.

Нестерпимая и режущая, она пронизывает все тело, не дает сфокусироваться на чем-то определенном, пульсирует и не отпускает. Кажется, превратился в один оголенный нерв, который кровоточит и надламывается.

Выгибает под неправильным углом и заставляет проходить эту муку снова и снова, пока в сознание не врываются звуки. Они оглушают своей громкостью, парализуя повторно. Но это значит, что я жив и смогу ощутить в полной мере окружающий мир.

О да, и я ощутил.

Фантомная боль, которая, казалось, пронизывала весь организм и отдавалась в каждой его частичке, теперь концентрируется на груди. Магия колышется и бунтует внутри, создавая лишний дискомфорт. Моей тьме явно не нравится мое плачевное состояние. Она просится на волю, заставляет распахнуть глаза.

Стоит только мне это сделать, сразу жалею, что действовал импульсивно. Нужно было постепенно и неспешно. Но куда там. И так не знаю, сколько провалялся в таком состоянии, не время мешкать или жалеть себя.

Пока глаза привыкают к приглушенному свету, пытаюсь понять весь ущерб, который нанесли ухарты. Эти твари будто взбесились, кидались отчаянно и метко. У них была цель, не сразу это понял. А когда осознал, то было уже поздно. После подумаю, отчего звери действовали так странно, почему поменяли свои повадки.

Выпускаю свою тьму на волю, чтобы понять: нет ли поблизости опасности. Она плавно пронизывает пространство, а потом с легким покалыванием возвращается. Размеренно и неспешно, значит, все спокойно. Главное – понять, насколько пострадал, и двигаться дальше.

Шевелю пальцами на руках и только сейчас осознаю, что не один. Правой рукой кого-то обнимаю. Странно. В бессознательном состоянии не мог развлекаться с женщиной, да и они не остаются на ночь.

После секса выдворяю их за дверь за ненадобностью. А прямо сейчас под моим боком и, видимо, на плече устроилась мира и щекочет дыханием грудь. Скашиваю взгляд на девушку. Так и есть, девушка лежит на моем плече, маленькую ладошку положив под щеку, а ножку закинула на мое бедро.

С такого ракурса могу рассмотреть только ее ножки и рыжую копну волос. Они ярким пламенем лежат на плече и лежанке, а часть спадает на шкуры. Мира в мужской рубашке и чувствует себя комфортно, словно засыпать со мной в обнимку для нее привычное дело.

Кто же она такая?

И что такого сделала, что оставил ее до утра?

Мы точно не могли развлекаться, не в том состоянии.

Тогда напрашивается вопрос: откуда в моем лагере девушка?

А это юное создание приподнимает голову и удобнее умащивается на плече, тем самым давая возможность рассмотреть ее получше. И я вспоминаю.

Мы поехали с воинами на разведку. Хелена говорила, что с каждым днем буду чувствовать место силы все лучше, смогу ощутить самый быстрый маршрут. Меня будет тянуть с непреодолимой силой. И она оказалась права.

Вначале это был тихий зов в глубине моего подсознания. Ненавязчивый и еле ощутимый, а со временем все чувства начали обостряться и множиться. Пока еще не все ясно, только на грани инстинктов, но и их достаточно, чтобы понять, куда нам двигаться.

Но что-то пошло не так в этот раз. Вместо зова почувствовал толчок в груди, такой мощный и ощутимый, что проигнорировать уже не мог, да и не хотел. В последнее время привык концентрироваться на своих ощущениях. Это не раз нас спасало и указывало правильный и самый безопасный путь.

Меня влекло в деревеньку, ничем не примечательную, таких на нашем пути было не счесть. Но что-то неуловимо не давало проехать мимо. Стоило только нам въехать в деревню, почти сразу напали ухарты.

Их было очень много. Целая стая пришла полакомиться человечиной. Так я думал, но только потом понял, насколько ошибался в своих суждениях.

В пылу сражения снова почувствовал, что меня влечет в сторону, и все остальное казалось уже не важным. Оставил своих людей отвоевывать деревню, а сам направился по зову. Одна из тварей напала на девушку с ребенком. Не раздумывая, прикончил это отродье, а потом увидел ее глаза.

Молодая мира вся в крови. И эти рыжие локоны. Как будто она посреди костра, и языки пламени и есть ее волосы. А дальше произошло то, чего еще со мной не случалось. Она завладела всем моим вниманием, прежде никогда не отвлекался, когда поблизости опасность.

Но стоило мне только посмотреть в эти колдовские глаза, и весь мир померк. Она была перепугана, но при этом бесподобна. Настоящая красота не нуждается в огранке, ее образ не портила кровь и перепачканное платье. Впервые во мне проснулись инстинкты, как у оборотней.

Склонился над девушкой, чтобы ощутить ее запах. Неосознанно, скорее инстинктивно. Это была первая неясная вспышка, а дальше последовала вторая. Когда рубил ухартов, а мира помогала раненым, почувствовал тонкую нить, которая связала нас.

Это, скорее всего, мои фантазии или затуманенный разум. Сколько зелий и магии за последнее время на мне испробовала Хелена, еще не такое причудится.

А потом последовала третья вспышка, объяснить свое рвение забрать девушку с собой не могу даже сейчас. Тогда я не думал, что она целительница. Хотел ее с такой неистовой силой, так, как не хотел никого до нее.

Видел, как она тряслась, но старалась казаться храброй. И давил все больше. Я привык брать то, что мне нравится. А тогда передо мной стояла самая сладкая добыча. Она сама вручила себя мне в руки. Тогда уже понял, что никакая правда, никакие ограничения не заставят поменять свое решение, пока не испробую сладкую миру.

Глава 11. Рагнар

Глава 11

Сейчас остро ощущаю скованность во всем теле. Если бы не ранение, то уже накрыл бы тело миры своим и высекал из ее сладкого ротика стоны. А как иначе, если девушка так откровенно предлагает свои услуги. Веду правой рукой по талии, но ощущать ее тело через преграду – это не то.

Хочу острее, хочу без преград.

Опускаю ниже и поглаживаю аппетитную попу, девушка начинает немного ерзать под боком, задевая края повязки на груди. Это приносит дискомфорт, но не настолько, чтобы сбить мой настрой. Комкаю ткань рубашки и наконец-то я у цели.

Ощущаю бархатность ее кожи, пока осторожничаю и примеряюсь. Пытаюсь осознать степень своей беспомощности. То, что не готов пока к более активным ласкам, удручает. Но вот от того, чтобы незнакомка приласкала ротиком изнывающую плоть, не отказался бы.

На подушечках пальцев ощущаю неясное покалывание, списываю это явление на отголоски магии, что бунтует с каждой секундой все больше. Словно моей тьме так же не терпится прикоснуться к незнакомке, как и мне.

Разум туманится, и уже плохо контролирую свои реакции. Сам не могу себе объяснить, почему не бужу девушку, почему не приказываю заняться делом.

Она принадлежит мне, ее жизнь принадлежит мне.

С той самой минуты, когда увидел эти глаза.

Даже если бы не спасал целительницу, а просто повстречал на своем пути, все равно забрал бы себе. Осознаю это и не противлюсь стремлению заклеймить малышку, жажду близости и откровенных стонов. Наверное, впервые задумываюсь о том, что хочу доставить удовольствие. Не получить разрядку и выставить вон, как каждую до нее, а почувствовать отклик тела.

Хочу, чтобы горела и ждала встречи, чтобы покоилась у моих ног, чтобы я был для нее всем миром, воздухом, который она дышит. Быть ее повелителем, руководить ее желаниями. Погрузить в пучину порока. И держать так крепко, чтобы даже не вздумала смотреть по сторонам.

Она моя.

Ее тело принадлежит мне, а я хочу увидеть в ее глазах непреодолимое желание.

Поражаюсь своим же умозаключениям. Веду себя так, будто мира для меня что-то значит, но это не так. Нужно выкинуть из головы такие мысли и насладиться сполна малышкой, пока не найду ту, что сможет держать моего зверя в узде, чтобы оставаться человеком, а не обезумевшим животным. Чем дальше, тем больше ощущаю в себе изменения.

Я агрессивен и импульсивен по натуре, а если к этому присоединить звериные инстинкты. Не врожденные, а приобретенные. То все может выйти из-под контроля.

Хелена предупреждала о последствиях. Но я готов пойти на риск, чтобы спасти свой народ, чтобы дать возможность всем минарам отвоевать свою свободу. И в пылу битвы не уступать оборотням в силе и маневренности.

Нам необходимо это. Иначе нас сотрут с лица земли, и через каких-то сто лет не останется ни одного минара. Мы вымрем как раса. Моя цель оправдывает любые риски.

Если получится все так, как задумали, это будет решающий рывок. То, чего нам не хватало для победы. Пока мои стремления распространяются только на мой собственный клан. Я в ответе за них и защищу любой ценой.

Право властвовать, данное мне с рождения, несет с собой и ответственность.

А с девушкой будет покончено, как бы она меня ни привлекала и ни манила своей красотой. Она ничто по сравнению с поставленной задачей. Пока можно насладиться ее телом, а дальше мы разойдемся каждый своей дорогой. И то время, что нам отведено, хочу провести максимально плодотворно.

Насытится, а потом уйти без мук совести.

Чувства миры – не моя забота. Я возьму все, что причитается победителю.

Договорившись сам с собой, приступаю к делу. Вдыхаю ее дивный аромат и завожусь еще сильнее. Она пахнет пороком. Самым ярким и желанным.

Могу вдыхать ее запах сутки напролет, а ее огненные волосы так и манят провести пальцами по локонам. Мира мирно спит, а я нахожусь на пике.

Только одно ее присутствие пробуждает все мои фантазии. В мыслях уже поимел ее в различных позах, испробовал ее тело на гибкость, а волосы сгреб в кулак. Она определенно скрасит мое одиночество.

Не церемонясь, провожу пальцами по самому сокровенному. Ласкаю и сам получаю удовольствие. В который раз отмечаю, что даже дарить ласки девушке приносит наслаждение. Играю с ее бутоном и замечаю, как, даже не проснувшись, она начинает млеть.

Малышка ерзает и принимает более удобную позу, раскрываясь еще больше. Сама того не ведая, подстраивается под мои движения, а я не могу оторвать взгляда от ее губ. Они приоткрыты, пока молчаливы, но это ненадолго. Скоро услышу певучие стоны. Уверен в этом.

Усиливаю натиск. Нежность и терпение никогда не были моей отличительной чертой. Скорее напор и жесткость. Грубо и развратно, на пике возможностей. Вот от чего получаю удовольствие. А вот все это только разогрев.

Хотя для чего я так стараюсь?

Нужно будить, и чтобы отрабатывала свое спасение по полной. А вместо этого, как юнец, наслаждаюсь ее отзывчивостью. Мира выгибает спинку и тихо постанывает. А у меня от этого звука сносит все здравые мысли. Если до этой секунды еще держался на плаву, то теперь все.

Промедление хоть на секунду равносильно смерти.

Подхватываю под попу и приподнимают так, чтобы наши лица были на одном уровне. Второй рукой погружаюсь в ее огненные волосы и припадаю к губам. С натиском, бескомпромиссно.

Кусаю нижнюю, и мира приоткрывает ротик. Пользуюсь возможностью, врываюсь и исследую. Жадно, алчно, без намека на нежность, так, как больше всего люблю. Жду, что ответит и подстроится. После моего наглого маневра она точно проснется.

Так и получается, целительница дергается в моих руках, но, вместо того чтобы ответить на поцелуй, мычит и толкает маленькими ладошками в грудь. Это немного сбавляет мой пыл, но злит неимоверно. Желание трансформируется в гнев, а к нему присоединяется рык.

Она застывает, больше не пытается оттолкнуть.

Правильно, зачем оттягивать неизбежное?

Глава 12. Айла

Глава 12

Все повторилось, снова пустота и отрешенность. Меня будто выключили и укрыли невидимой преградой, отрезали от всего происходящего. Резко и необратимо. Пока находилась глубоко в себе, в груди образовывается воронка. Но на этот раз не сжирающая все живое и светлое, а спасающая.

Она клубилась, извивалась, наполняя силой и решимостью. Давала понять, что еще не все потеряно, нужно подождать и набраться этой невидимой силы и вернуться обновленной. Совершенно другой, сильной и несгибаемой.

Она наполняла меня решимостью и вкладывала в разум знания, что справлюсь со всем, что выпадет на мою долю. Откуда эта уверенность и несокрушимость в правдивости суждений – не знаю.

Но это знание… даже не так. Вера просыпается и крепнет с каждой минутой ожидания все больше.

Она наполняет тело энергией, а разум новыми знаниями. Открывает такие грани моего характера, о которых раньше только мечтала. Если после потери родителей была опустошена, не видела светлого будущего. Боялась иногда даже своей тени, держалась в стороне от людей поселения, жила почти затворницей, то теперь…

Во мне погибает беззащитная девочка, верящая в сильное плечо. Больше не нуждаюсь в защите. Больше не буду верить, что моя судьба кого-то затронет настолько, что этот минар укажет правильный путь, закроет от всего гнилого в нашем мире.

Если раньше видела в мужчинах защитников, то теперь отчетливо понимаю, что все в моих руках. Больше не буду оборачиваться, надеяться и ждать. Возьму все в свои руки и пойду по жизни своей дорогой. Найду свой путь во тьме, буду сиять ярче звезд, чтобы рассеять ту тьму, что кружит вокруг.

Больше никогда не заберет меня в свои объятия. Больше не позволю. Не буду тонуть в несправедливости, надеясь на случайное спасение. Все в моих руках. Пока не дам равносильный отпор, никто не сжалится и не начнет уважать. Видимо, то, что я спасаю чужие жизни, недостаточно для неприкосновенности.

Значит, нужно научиться разрушать, чтобы спастись.

Как только последняя мысль укореняется в сознании, тьма отступает, словно поняв, что готова. Теперь во мне хватит уверенности бороться и победить.

Начинаю ощущать свое тело, слышать звуки и видеть все происходящее. Меня кто-то посадил на мою лежанку и облокотил об балку, чтобы не упала.

Какая забота! Интересно еще узнать: чья?

Устремляю свой взгляд на Рагнара. Он сейчас для меня олицетворяет новое начало, то, к чему стремлюсь. Где-то в глубине души еще трепыхаются сомнение и жалость. Он ранен, но это не остановило мужчину.

Тогда почему должно остановить меня?

Ему не нужно мое целительство, он решил покуситься на тело. А значит, больше не достоин моей жалости. Если не нужно сострадание и исцеление, то он увидит разрушение.

Мужчина впивается в мое лицо обеспокоенным взглядом. Его глаза ясные, без намека на страдания. Пока я переживала болезненную трансформацию, он остался относительно спокойным. Не мучается, не сожалеет о случившемся.

Это осознание стало решительным, и назад пути уже нет. Больше не позволю.

– Айла, ты в порядке? – тихо спрашивает Рагнар.

О, я более чем не в порядке! Но вступать с ним в разговор пока не намерена. Если раньше я жутко боялась этого мужчину, а потом глупо и наивно искала в нем спасение, то теперь он – моя цель. Первая ступенька к саморазрушению.

Нужно уничтожить все старое, чтобы зародилось что-то новое. И он мне в этом поможет.

Замечаю на полу свою сумку, а рядом кинжал. Он-то мне и нужен.

Поднимаюсь на ноги и подхватываю оружие. Холодная сталь придает уверенности, она словно заряжает меня своей энергией. Некоторые верят, что каждое оружие живое, что на нем отпечатываются поступки владельца.

У него своя сила и энергетика, в зависимости от того, в каких целей его использовали. Я всегда старалась использовать его во благо, только в схватках с ухартами мой кинжал познавал кровь врага и мою ожесточенность.

А теперь будь что будет. Все меняется.

Смотрю со всей решимостью в глаза мужчины и медленно приближаюсь. В его взгляде можно прочесть недоумение и немного азарта. Да уж, сейчас проверим, насколько ему понравится то, что произойдет дальше.

– Что ты задумала, маленькая целительница? – с предостережением задает вопрос.

Видимо, все эмоции отразились на моем лице. Улыбаюсь и продолжаю свой путь.

В глазах мужчины читается предвкушение, его не смущает кинжал в моих руках, а скорее забавляет. А вот я настроена совершенно на другую игру.

Опускаюсь на колени возле Рагнара, он предоставляет мне возможность действовать, лежит неподвижно. Кротость мужчины обманчива, и нужно решаться.

Вспарываю его повязки одним легким движением. Вот теперь в его взгляде проскальзывает настороженность. Он согласен поиграть, но по его правилам. А вот для меня ориентиры стираются. Больше нет страха за свою жизнь, не опасаюсь последствий. Я жажду расплаты.

Упираюсь одной рукой в пол и веду кинжалом по его животу, продолжая путь все выше, пока не останавливаюсь на шее. Все это время не отвожу взгляда от его глаз. В них такой калейдоскоп эмоций, и они меняются со скоростью света. Вижу черные всполохи, и даже это не останавливает меня от задуманного.

Они манят окунуться в эту черноту, влекут в неизведанные дали, погружаюсь и не могу выпутаться. Надавливаю кинжалом на его шею, проступают капли крови. Но это ничуть не смущает ни меня, ни его. Между нами потрескивает пространство, его тьма высвобождается и кружит вокруг.

Свидетельствуя, что мужчина не контролирует магию. Она сейчас живет своей жизнью, пока мы вязнем в моменте. Как мы сейчас похожи. Оба на грани и уже не страшимся ничего. Вот только мужчина верит в свои силы, а я только проверяю, на что способна.

Словно его обозленная магия вселилась в меня и разрушает прежние границы, показывая совершенно другой путь. Тернистый, жестокий, но необходимый.

Все ненужное отсекается, остаются только глаза. Как тогда, в первую нашу встречу.

Глава 13. Рагнар

Глава 13

Беспокойство и жжение в груди отпускает постепенно, словно до этого невидимые тиски держали накрепко, так, что не вырваться, а после начали слабеть, пока вовсе не растворились. Свои внутренние ощущения отслеживаю отстранено, хотя поражен и обескуражен. Больше меня интересует девушка.

Ее трансформация от загнанного зверька до воинственной соблазнительницы происходит на моих глазах и чарует с новой силой. Было мучительно больно видеть подавленное состояние Айлы, а осознание, что причиной всему мое поведение, давило на плечи получше груза ответственности, который уже давно привык носить за плечами.

Он давит и не дает раскрыть крылья, постоянно напоминает о своем присутствии. От него не избавиться. А вот внезапно проснувшееся сострадание усилило эффект.

Сам от себя не ожидал такой реакции. Должно быть сожаление и огорчение, что все откладывается на неопределенный срок, пока девушка не в состоянии разделить со мной всю ту пучину страсти, которая сама же и вызвала.

Это определенно правильные и естественные для меня эмоции, а вот сожаление и беспокойство, пришедшие вместе с ними, кромсают грудину получше когтей оборотня.

А когда я начал замечать перемены, вначале подумал, что принимаю желаемое за действительность. Но нет. Вот она, моя мира, из плоти и крови.

Надвигается на меня со всей решимостью, что хранит ее хрупкое тело. А я еще помню, как она извивалась под моим боком. Стараюсь не выдавать своего облегчения. Пусть лучше воспринимает меня бесчувственным, чем узрит истинные эмоции.

А взгляд…

За такой взгляд можно многое отдать.

Взгляд – вызов, почти приговор.

Смешно. Она вздумала меня попугать. Позволяю. Интересно, к чему приведет такая резкая перемена в ее настроении. Что она может себе позволить и насколько раскрепощена? Нет больше страха в ее глазах. Клинок вовсе игнорирую. Пусть думает, что может навредить этой безделушкой.

Знала бы эта воительница, как заводит своим поведением, как все внутри буквально переворачивается и настраивается на нее. Слежу за каждым движением, впитываю ее уверенность, как мальчишка, которому преподносят дар.

Трепетно, молча, чтобы не спугнуть.

Пожираю ее глазами и остаюсь неподвижен. Если бы знала девушка, что ходит по краю. Там, за чертой, уже не будет пощады. Возьму все что причитается. Пусть Айла пока не покорилась, считает себя свободной и сильной. Но я-то знаю, как укрощать зарвавшихся малышек.

Терпеливо жду, пока сама подойдет к точке невозврата, достигнет грани и захлебнется своими же ощущениями. Она не так безразлична, как хочет казаться. А я не настолько наивен и простодушен. Скорее эгоистичен и напорист.

То, что транслируют ее глаза, нельзя игнорировать. Нужно только поощрять и развивать.

Холодная сталь проскальзывает по моей коже, вызывая дрожь предвкушения.

Падай, малышка, я словлю.

И она падает, вгоняя нас обоих в своеобразный транс, ограждая от всего лишнего, заполняя пространство только прерывистым дыханием и своим запахом.

Божественная в своей красоте. Ядовита и порочна в своей невинности.

Она, словно сильнодействующее зелье, проникает под кожу, поражает слизистую, с легкостью проскальзывает в самые отдаленные уголки моего организма, растекается по венам вместо крови и отравляет.

Идеальна и недосягаема.

Сдерживаться становится все сложнее, меня пьянит ее аромат, а близость сводит с ума. Но маленькая воинственная целительница затеяла игру. Так пусть отыгрывает по полной. Хочу насладиться всем, что она может мне предоставить. И чем больше мира распыляется, тем сильнее влечет к себе, привязывает прочными узами.

Тянет и зовет за собой.

Самое большое испытание для моей выдержки происходит в тот момент, когда мне открывается завораживающий вид. Айла настолько вошла в роль, что даже не обращает внимания, что рубашка на ней достаточно велика, а я с такого положения могу беспрепятственно рассматривать ее грудь, которая резко вздымается и опадает.

Сосредотачиваюсь на зрении и все остальные органы чувств на время отключаются.

Возвращает меня к действительности не крик Айлы, который звучит отдаленно на периферии сознания, а опять-таки бунтующее обоняние, неосознанно принюхиваюсь, чтобы словить большую дозу кайфа, а вместо этого чую посторонний запах. Это заталкивает меня в состояние маньяка, которые идет по следу и находится на расстоянии в один шаг от своей жертвы.

Чужая мужская рубашка.

Если ее игра меня позабавила, то теперь шутки кончались. Вернулся я настоящий.

– Отвечай! – гаркаю что есть мочи.

Женщины всегда чутко ощущают грань дозволенного. Они могут кричать, крушить все вокруг, пока мужчина позволяет. Но когда мы выходим из себя, становятся хоть и не кроткими, но прячут свою гордость подальше и слушаются.

Вот и Айла улавливает изменения во мне, больше нет легкости и игривости, есть только жесткость и бескомпромиссность. Ей не нужно что-либо доказывать или демонстрировать, в деле она меня уж видела и, думаю, не захочет разгневать до такой степени, чтобы весь негатив обратился в ее сторону. Не выдержит она такого натиска, сломается только приобретенный щит.

Уж не знаю, откуда она черпает силы. Они не сравняться с той беспощадной тьмой, что сейчас кружит внутри, раздирает грудь, просясь наружу.

Стискиваю челюсти и хватаю за плечи девушку, приближаю максимально близко к своему лицу. Айла дергается, но не настолько, чтобы выпустить ее из капкана своих объятий.

Только теперь в ее взгляде проскальзывает понимание: шутки закончились. Как бы она ни храбрилась, может своевольничать, пока я позволю. И ни минутой больше.

– Рагнар, это… – тихо начинает и замолкает.

Она отводит взгляд и больше не смотрит мне в глаза. А я как будто источника лишился, потерял связующую нить. Так не пойдет.

Удерживаю ее одной рукой, а второй хватаю за подбородок, чтобы в глаза смотрела. Там плещется горечь и что-то еще, понять не могу.

Глава 14. Айла

Глава 14

Из палатки я выхожу уверенной походкой, так, словно ничего и не произошло прошлой ночью, словно и не было непонятного инцидента с Рагнаром. Но это все видимая уверенность и почти отрешенность. А в груди зреет ураган такой силы, что захлестывает меня с головой. Меня сейчас одолевают такие противоречивые чувства.

Уверенность, стойкость. А на контрасте – растерянность.

Во мне случился надлом, который помог принять действительность и набраться храбрости. Которой не хватало вчера, но с другой стороны, ощущаю себя уязвленной.

Как договориться с самой собой, пока не знаю. И какая сторона моей души победит – тоже. С одной стороны – невидимое нечто, что нашептывает, что намного сильнее, чем прежде, а с другой – так же ранима и бессильна перед мужчиной. Два противоположных полюса не могут ужиться на одной территории. И я тоже разрываюсь на части. Хотя внешне пока едина.

Уверена, что Рагнар позволил проявить себя специально, наблюдал и бездействовал, но до определенного момента. А потом опрокинул в пучину сомнений и страхов. Я его не боюсь, как прежде. Что-то поменялось в моем восприятии, но вот слабость моя проявляется теперь совершенно в другом.

Стоит только мне очутиться слишком близко и посмотреть ему в глаза, я меняюсь, становлюсь податливой и гибкой. Мужчина, не прилагая особых усилий, управляет моим внутренним миром, направляет и подталкивает к правильному пути. Такому, какой ему нужен в данный момент. Слишком сильно влияет на меня Рагнар, и вот это как раз настораживает, а порой и парализует.

Не хочу поддаваться и плясать под его дудку, хочу сама руководить своей жизнью, а рядом с ним сама себе не принадлежу. Минар руководит моим телом и эмоциями, словно кто-то свыше вложил в его руки такое право.

Нужно как-то выбираться из этой петли, подсознательно ощущаю, что она только затягивается с каждой минутой все сильнее. Чем ближе мужчина, тем сложнее контролировать реакции своего тела.

Если умом понимаю, что ничего хорошего не выйдет, что нужно держаться подальше от мира, то вот мой организм живет своей жизнью. В его присутствии теряю ориентиры и поддаюсь сомнениям.

Нужно сохранять дистанцию. На этом и заканчиваю свои рассуждения, уж слишком далеко они меня заводят. Договорившись с собой, успокаиваюсь. Когда есть точный маршрут, можно начинать двигаться.

Прихожу на кухню и отмечаю, что меня уже ждут. Повар улыбается и сразу вручает мне тарелку с мясом.

– Мира, я знаю, что ты вчера многим помогла, и хочу отблагодарить тебя вкусной едой. Сегодня была хорошая охота. Кушай, мясо свежее.

Все-таки есть еще нормальные люди в этом лагере. Искренне улыбаюсь и, поблагодарив мужчину, приступаю к еде. Зайчатина, несмотря на приготовление в походных условиях, очень вкусная. Да и я не привередливая. Только приступив к еде, осознаю, насколько голодна.

Если вспомнить, я не ела сутки. Так что любая еда будет сродни деликатесу. Напоминание о лечении воинов немного коробит и сбивает мой настрой, но стараюсь не подавать виду. Поев и оставив тарелку, поднимаю лицо к солнцу и наслаждаюсь теплом. Прикрываю глаза и абстрагируюсь от всего происходящего, концентрируясь на природе.

Пока солнышко греет щеки, легкий ветерок играет с волосами, а птицы щебечут по сторонам, так просто забыться и не думать о плохом. Пусть не сразу, но у меня получается выкинуть из головы терзающие мысли.

Вокруг начинается суматоха. Слышу приближающиеся шаги и, вздрогнув, открываю глаза. Да уж, если я отгородилась от всего мира, это еще не значит, что мир покинул меня. Мужчины спешат на кухню, а я, чтобы не мешать, ухожу погулять.

Вчера не было возможности насладиться красотами природы, компенсирую сегодняшней прогулкой. Не рискую сильно отдаляться и заходить в чащу, лагерь располагается на поляне, а дальше густой лес.

Прогуливаюсь, любуясь цветами, попутно ем ягоды, попавшиеся на пути. А потом останавливаюсь и смотрю на красоту, что раскинулась под ногами. Между двумя большими деревьями расположился маленький луг с цветами, они так и манят подойти и вдохнуть чарующий аромат.

А собственно, что меня сдерживает?

Сажусь на корточки посреди этого дивного места и наслаждаюсь красотой природы. Она так много дает нам, а мы не ценим. Прохожусь пальцами по лепесткам и улыбаюсь, а потом ощущаю чужое присутствие. Кто-то прожигает мои плечи взглядом.

Так ощутимо, словно смотрит в упор. Резко оборачиваюсь, но никого не замечаю. Скорее всего, показалось. Иначе я бы заметила, что за мной кто-то пошел. Это все нервы и отголоски событий. И простая паранойя.

Передергиваю плечами и больше не ощущаю взгляд. Вот так-то лучше. Срываю цветы и начинаю плести венок. Подношу уже сплетенный венок к носу и втягиваю аромат. Это чудесно. Надеваю венок на голову, как своеобразный венец, и иду дальше. В лесу гуляю до заката солнца.

Временами опять ощущаю на себе взгляд, но каждый раз никого не замечаю, когда осматриваюсь. Если днем мне было относительно комфортно даже с этим непонятным присутствием, то, когда солнце начало стремительно заходить за горизонт, становится не по себе. Возможно, я себя накручиваю, но оставаться вдалеке от лагеря больше не буду, мало ли какие хищники здесь водятся.

По дороге обратно в мысли опять возвращается образ Рагнара. Как бы я ни была на него зла, все же оставлять раненого мужчину на произвол судьбы не буду. Иначе угрызения совести замучают. И спать все равно возвращаться в его палатку. Там безопасно. Ну, относительно безопасно.

Уже прохожу мимо кухни, но все же останавливаюсь и набираю Рагнару еды, а потом немного и для себя. Скорее всего, его уже покормили и буду выглядеть глупо, но вот не могу спрятать свою заботу поглубже в недра, она прорывается в самый неподходящий момент.

С другой стороны, могу сказать, что еду взяла для себя и все. Вообще не понимаю, почему я так нервничаю. Вовсе не обязана перед ним отчитываться. Вместо того чтобы заниматься своими делами, размышляю, как буду оправдываться перед мужчиной. Снедаемая противоречиями, направляюсь к палатке, словно на казнь.

Глава 15. Айла

Глава 15

Зайдя в палатку, с облегчением вздыхаю. Рагнар в полулежачем положении спит. Застываю на месте и не могу сдвинуть свое тело хотя бы на шаг. Стою и любуюсь, на самом деле любуюсь. Сейчас, когда мужчина расслаблен и не представляет опасности, могу позволить себе хотя бы взглядом прикоснуться к его лицу.

Меня тянет к нему с неимоверной силой. Что бы он ни говорил или делал, все равно не могу отвернуться и уйти. Нахожусь рядом, будто привязанная прочными канатами. Разорвать их невозможно, потому что они невидимые. А то, к чему невозможно прикоснуться, и разрушить нереально.

Не знаю, сколько так простояла изваянием. Толчок к действиям произошел внезапно, когда услышала громкое ржание коня неподалеку. Вздрагиваю всем телом и выхожу из оцепенения.

Я должна взять себя в руки, иначе полностью пропаду рядом с этим мужчиной. Пока еще держусь, но уже где-то неподалеку звенит колокол, оповещая о неминуемом.

Как же сложно оставаться безучастной, когда каждая клеточка организма словно перестраивается в присутствии мужчины. Разумом все понимаю, а вот эмоции…

Они поражают и порабощают. Должна злиться, но вместо этого хочу прикоснуться к его небритой щеке. Провести подушечками пальцев по жесткому ежику, а потом и по губам. Пока глаза Рагнара закрыты, не могу оторвать взгляд от его губ.

Какие они на ощупь?

А на вкус?

Такие мысли настолько пугают, что быстро отворачиваюсь, будто поймана на преступлении. Не должна о нем думать и о его губах тоже. Ох… Даже закрыв глаза, все равно вижу эти манящие губы, а потом в воображение попадают его глаза, и я пропадаю окончательно.

Тону в том, что так настойчиво предоставляет фантазия, варюсь в картинках прошлого. Вот он склоняется надо мной и затмевает весь окружающий мир. А потом прижимает к своей груди, от него тогда исходил жар, да такой, что и меня повлек за собой.

А следующий фрагмент – наша утренняя игра. До сих пор не разобралась: кто с кем играл. Но нам, определено, обоим доставляла удовольствие наша близость.

Сложно открещиваться от истины, как бы я ни злилась, как бы ни угрожала. Его взгляд был для меня проводником в другой, параллельный мир, а объятия – дорогой, по которой нужно следовать.

Пусть я знаю, что в конечном счете это путь в никуда. Но как же он заманчив.

В какой-то момент понимаю, что не способна совладать со своими ощущениями. Пока не чувствами, но и до них недалеко. Подхожу к Рагнару и ставлю тарелки рядом, а потом мой взгляд опускается на его раны.

Хороша целительница! Разрезала повязки и оставила пациента в таком состоянии. Так не пойдет. Что бы между нами ни происходило, к своему ремеслу отношусь серьезно, не место обидам рядом с пациентом. Вот когда он поправится, буду дальше бушевать. А пока нужно приняться за дело.

Кидаю робкий взгляд на мужчину и прислушиваюсь. Ровное размеренное дыхание. Значит, он не заметил моего присутствия и спит. Правильно, в его состоянии сон поможет быстрее вылечиться.

Подтягиваю кувшин с водой, который еще утром принес Сакар, смачиваю тряпку и омываю мужчину. Перед тем как намазать мазью и перевязать, нужно очистить раны, чтобы в них не было грязи.

Принимаюсь за привычное дело. Не раз так же заботилась о пострадавших. Но с Рагнаром не получается отключить эмоции. Когда соприкасаюсь с его кожей, ощущаю непонятный импульс и тепло на кончиках пальцев. Погружаюсь в своеобразный транс, концентрируясь на работе, а руки живут своей жизнью.

Промывают, оглаживают и знакомятся. Как бы ни было стыдно признаваться, но я нагло пользуюсь состоянием минара и изучаю всю его грудь. Можно оправдаться перед самой собой, что это в лечебных целях. Да, несомненно, в тех местах, где раны, а в тех, где ранений нет, этим оправданием не прикроешься.

Оставляю тряпку и прохожусь по ранам заживляющей мазью. И снова что-то идет не так. Пока одной рукой аккуратно размазываю мазь, другой провожу по его плечу, не забывая провести подушечками пальцев по мышцам и проверить, насколько они натянуты.

Я совершенно не владею собой сейчас, как будто кто-то вселился внутрь и руководит процессом. Где еще найти силы, чтобы выпутаться из этого морока. Он затягивает все глубже. Нет просветов, спасительной тропинки, по которой можно вернуться в действительность.

Заставляя себя оторваться от мужчины, чтобы перевязать раны. Хорошо, что он сидит. В таком положении намного удобнее работать, чем когда он лежал. Придвигаясь максимально близко, кидаю быстрый взгляд на лицо Рагнара. Облегченно выдыхаю. Он до сих пор спит.

Значит, мое путешествие по его телу осталось незамеченным. Как оказалось, сделать перевязку миру – это тоже непосильная ноша. Соприкосновения кожи к коже минимальные, а вот от близости минара вся трясусь. Меня прошибает изнутри, сердцебиение зашкаливает, пульс отбивает запредельный ритм, а легкие работают на износ.

Совершаю резкие вдохи и выдохи, чтобы хоть капля кислорода попала в организм, но становится только хуже. Вместо спасительного воздуха мои рецепторы улавливают запах мужчины. Он так близко, слишком для моего шаткого равновесия.

Что же со мной происходит?

"Надо заканчивать и отодвигаться!" – вот такие мысли посещают мой разум. А что я делаю вместо этого?

Заканчиваю с перевязкой, но не нахожу в себе сил отодвинуться, упираюсь руками в балки по обе стороны от головы мужчины и дышу им, наслаждаюсь каждым мгновением. Бесстыдно пользуясь ситуацией. Но мне не страшно, мне не совестно. Я хочу еще.

Даже сама не понимаю, чего именно хочу. Но вот то, что имею сейчас, уже мне мало. Как в бреду тянусь к изгибу шеи мужчины и невесомо целую, а потом провожу языком по коже, пробуя на вкус.

Нужно остановиться, но я уже не могу, во мне бушует разрушительный ураган, который сметает все мои доводы, перечеркивает абсолютно все. Я настолько сейчас нуждаюсь в этом мужчине, что, если сдвинуть хоть на миллиметр, попросту сгорю изнутри.

– Нет, так нельзя… Я не должна, – бормочу несвязно.