Букет для мамы на 8 марта

На утро город сковал холод. Оттаявшая за дни оттепели вода замерзла.

Под ногами, у людей рискнувших выйти в падающий без перерыва снег, хрустела ледяная каша.

Редкие прохожие кутались в пальто, закрывали нос шарфами и шли вперед, по своим, взрослым делам.

Мальчик Митя проснулся сегодня до рассвета. И хотя у него был сегодня выходной, и не надо было идти в школу, он встал без напоминания мамы. Обычно, он высовывал нос из под одеяла, потом втягивал голову, под защиту теплой ткани. Его за плечо трогала мама, или бабушка, и он тогда вставал.

Но сегодня он сам сел на маленькой кроватке, и стараясь не разбудить бабушку, натянул колготочки, висевшие рядом на стуле. Застегнул рубашку и вышел в коридор.

Квартира была маленькая, но все равно в ней было прохладно. Дверь в мамину комнату, и по совместительству в гостиную была закрыта. Мама пришла со смены только утром, в полусне он слышал, как она входила в дом. Митя прошел к вешалке. Достал теплые рейтузы. Натянул их. Потом, встав на табуретку, снял с высокого крючка пальто.

Залез в карман, и проверил деньги.

Он вчера сам залез в банку, куда он складывал свои накопления, и взял оттуда подаренные на день рождения бабушкой деньги и положил их в карман пальто. Но все равно он проверил их.

Деньги были на месте. И он натянул пальто. Строгий мамин голос внутри него сказал, чтобы он не забыл шапку и шарф.

Митя послушался. Надел шапку-ушанку из зайца. Завязал шарф поверх пальто.

А потом надел свои валеночки, с резиновой подошвой.

Варежки, протянутые через рукава он не забыл тоже. Не мог он их забыть.

Дверь была закрыта изнутри на шпингалет. И он, дотянулся до него. Открыл и вышел на площадку. На этаже было четыре квартиры, и было намного холодней, чем дома.

За ночь окна подъезда заледенели. Но в воздухе пахло сигаретным дымом.

Сосед напротив, дядя Витя не курил в доме, поскольку его жена не разрешала курить. И Митя знал, что дядя Витя нарушает запрет только когда выпьет.

А вчера дядя Витя не пил. Поскольку сегодня было Восьмое марта.

Мальчик Митя вышел из подъезда. В лицо ему дунул холодный ветер. Ветер отговаривал его идти. Кидал в лицо холодный снег со льдом. Морозил его нос. В шуме ветра мальчик Митя слышал призыв вернуться. Уйти в теплый дом. Раздеться, залезть под одеяло и дождаться того момента, пока бабушка не сготовит блины, и не позовет его к завтраку.

Но Митя был храбрым мальчиком. Он сказал ветру, чтобы тот утих. И ветер, поняв всю бесполезность сопротивления мальчику перестал бить его в лицо, а после того как тот завернул за угол дома, подгонять, и даже помогать идти, дуя в спину.

Мите стало не холодно. Он разогрелся от быстрой ходьбы. Он шел в центр городка, который был от его дома через два квартала.

Там он знал, что торговец фруктами, у которых они с мамой иногда покупали желтые, солнечные мандарины, будет сегодня продавать нежные, розовые тюльпаны.

И Митя шел, чтобы купить их. Он вчера, пока мама была в соседнем магазине, приценился к цветам. И торговец записал ему цену. И Митя, придя домой специально посчитал, чтобы ему хватило на два букетика.

Для мамы и для бабушки. Он попросил торговца оставить ему два букетика, пообещав, что придет утром за ними. Торговец как то поверил ему. И пообещал оставить цветы специально для него.

Митя шел по улицам. Не сворачивая с протоптанных дорог.

Он подошел к перекрестку, на котором стоял ларек с фруктами и цветами.

У ларька стояло несколько человек. И Митя испугался, что торговец продаст его цветы другим людям.

Но Митя дождался своей очереди. И торговец не обманул его. Митя протянул деньги. И торговец отсчитал ему сдачу. Дав мальчику три бумажных денежки и еще две монетки. Монетки блестели, и казались желтыми, как мандарины.

Цветы были завернуты в газету, и торговец сказал, что они не замерзнут по дороге.

И Митя пошел домой. Он волновался, что цветы замерзнут. И представлял, что когда он войдет в дом, бабушка будет уже на кухне. И там будет стоять его любимое земляничное варение, из земляники, которую они собирали в лесу летом.

А еще будут стоять блины. И сначала бабушка, конечно, заругает его. А потом он подарит ей букет, и бабушка будет хвалить его.

А потом они разбудят маму. И мама тоже будет хвалить его. И целовать.

Митя подошел к перекрестку. Он мог пройти также, как пришел.

По улице. Но тогда ему надо было бы идти совсем против ветра. А можно было срезать через пустырь и выйти к дому быстрее.

Митя боялся за цветы и решил срезать путь.

Они жили здесь давно. И они считали все, что проходит по этой земле своей добычей. Они нападали на прохожих, выбивая у них сумки с продуктами. Они выискивали слабых. И никто не мог, не хотел с ними связываться, во первых потому, что их было намного больше. Их здесь было около десятка. И они не боялись людей.

Они заметили одинокую фигурку. Фигурка пахла теплом. А под искусственным мехом билась теплая, живая жизнь.

Они вышли из под трубы отопления, и пошли наперерез мальчику.

Сначала, они заводили себя, и ругались на человечка, мальчик ускорил шаг, и даже что то сказал им.

Митя говорил, как казалось ему грозно. Но его слабый, детский голосок не мог ничего противопоставить их хриплым, гортанным голосам.

И наконец, они, набравшись смелости накинулись на мальчика. Они рвали его одежду зубами, прокусывая и рейтузики, и штаны.

А потом прокусили руки, закрывающие лицо.

Митя отчаянно кричал. Но его никто не слышал в этой сером, предутреннем сумраке.

Виктор вышел покурить на площадку во второй раз за утро. Он поставил овощи на салат, и ждал, пока они сварятся. Жена пока еще спала, и он уже приготовил подарок – духи. И развернул купленные вчера на углу тюльпаны и даже поставил их в вазу на кухне.

Он вышел на площадку. Было холодно, и выл ветер. Но сквозь ветер, он услышал, как ему показалось, детские крики.