Букет измен, розы надежды

Глава 1

Город дышал мартовской прохладой раннего утра, когда я вошла в цветочную лавку «Эдем», где работала флористом. Аромат роз, лилий и свежей зелени всегда успокаивал меня, но сегодня он казался приторным. Резким. Раздражающим.

Вчерашний вечер, словно осколок стекла, что застрял в горле. Он разрушил все. Уничтожил любовь, доверие и семейную жизнь. Располосовал все теплые чувства и доверие, что я испытывала к мужу. Мой Рома променял меня на другую. Или на других, поддавшись одноразовой похоти, находясь вдали от дома.

Мой Рома… и измена… — слова, которые не складывались в единую картину. Я любила его, верила ему, строила планы. А он? Предал!

После работы и вечернего душа, я вчера уже прилегла отдохнуть, когда раздался телефонный звонок от анонимной доброжелательницы:

— Алло. Слушаю, — я держала трубку у уха и слушала молчание, — говорите. Не стесняйтесь.

Что-то прошуршало, и молодой женский голос спросил:

— Это Диана?

— Да, это я. Что вы хотели?

— Загляни в почтовый ящик, — ответил голос и сбросил звонок.

Я удивленно посмотрела на экран. Вроде весна еще ранняя, не сезон обострения у психов. А если это хулиганье нам в ящик дохлую мышь подбросило? Зная моего хулиганистого братишку, всего можно ожидать. Жаль, что Рома в рейсе, его бы отправила проверять.

Выйдя из нашей с мужем комнаты, я заглянула в детскую и спросила:

— Костик, ты со своими пацанами в последние дни не ссорился?

— Нет, — помотал головой мой девятилетний братишка.

— Дина, — позвала меня пятилетняя Анютка, моя младшая сестренка, — я тозе с пацанами не лугалась.

— Молодец, — улыбнулась я.

Вчера у нее выпал первый молочный зуб, и Аня начала шепелявить, привыкая к новому порядку во рту. Костик стал ее передразнивать и валял дурака до тех пор, пока я ему не напомнила, что он сам совсем недавно сменил передний набор зубов.

Ладно, раз это не братишкины проделки, то пойду, гляну, что там за сюрприз в ящике.

Мама сидела в зале и смотрела телевизор. Увидев, что я обуваю уличную обувь, она удивленно спросила:

— Дина, ты куда на ночь глядя?

— До почтового ящика, мам, — ответила я, — сейчас вернусь.

Быстро спустившись на лифте до второго этажа, я сбежала по ступенькам до ящиков и открыла наш. Прежде чем совать руку в его нутро, я осторожно заглянула в темный проем и увидела пухлый конверт. Вряд ли нам кто-то подбросит порошок с сибирской язвой. Мы среднестатистическая, малобюджетная семья. Опасности и конкуренции ни для кого не представляем.

Я вынула конверт и почувствовала, что внутри лежать твердые прямоугольники из плотной бумаги. Однозначно — фотографии! Может, это с новогоднего корпоратива, где все перепились и устроили танцы топлес на стойке? Но я в этой вакханалии не участвовала, я тогда всего три бокала вина выпила. Моя смена в «Эдеме» была с утра, а мучиться за прилавком похмельем я не хотела. Но зачем мне компромат на моих коллег? Странно все это…

Вернувшись домой, я прошла в свою комнату, нетерпеливо надорвала конверт и вытащила пачку снимков… Снимков, на которых мой муж Рома лежал на кровати с обнаженной блондинкой. Его одежда валялась рядом, а губы касались шеи незнакомой девушки, что сладострастно закрыла глаза и наслаждалась ласками своего любовника.

Я отложила этот снимок и уставилась на второй, где они целовались. Тоже без одежды. На той же кровати. На третьей фотографии и дальше шли сцены совокупления моего мужа и блондинистой незнакомки.

Словно в трансе, я перебирала фотографии, а на глаза наворачивались слезы. Сложно передать словами, все чувства растерянности, горя и отчаяния, что разрывали меня изнутри. Я начала всхлипывать и схватила телефон: нужно перезвонить этой женщине. Пускай скажет, с кем мой Рома так страстно проводит время.

Сквозь слезы я нажала вызов последнего звонка, и вскоре послышался старческий мужской голос:

— Алле. Алле…

Я в непонимании уставилась на экран, проверяя, все ли я верно набрала, а потом снова поднесла телефон к уху.

— Говорите громче. Вас не слыхать, — кричал из динамика явно старик.

— Алле. Добрый вечер.

— Это хто? Алле!

— Извините, — я всхлипнула и прибавила децибел в голосе, — с вашего телефона мне недавно женщина звонила. Дайте ей трубку, пожалуйста.

— А-а-а, — протянул старик на той стороне, — так она ушла.

— А кто она? Когда придет? — мне срочно нужно было докопаться до сути происходящего.

Может, моего мужа опоили и подставили… Хотя кого я обманываю. На фотках, где глаза у него открытые, взгляд ясный, он с обожанием смотрит на блонду. А столько реалистичных кадров в фотошопе не сделаешь. Да и снято все с одного ракурса, словно камера стояла статично на одном месте. Возможно, Ромка даже не знал о ней!

— Да хто ж ее знает, — ответил старик, — не наша девка. Не из нашего дома.

— Какого дома? — не поняла я.

— Из нашего, — настойчиво повторил дед. — Я с Рексом вышел перед сном погулять, ему в туалет нужно… А тут баба молодая подошла, светленькая такая, холеная… Сказала, что у нее телефон сел, и попросила позвонить. А у меня телефон на ремешке, чтобы не потерялся. Вот она и позвонила. А потом ушла.

— Ясно. Спасибо, — я отключила связь и снова посмотрела на россыпь фотографий с изменой любимого.

Надо звонить самому Ромке. Он сейчас в Краснодаре, поехал первыми тюльпанами из теплиц юга загружаться к Восьмому марта.

Я набрала номер мужа, но долго слушала длинные гудки. Он не брал трубку. Тут я увидела, что из конверта торчит уголок листочка. Это была записка.

Я достала ее, развернула и уставилась на ровные буквы женского почерка.

Глава 2

Любовница Ромы писала все открытыми текстом: «Диана, Рома тебя не любит. Как ты видишь на этих фотографиях, ему хорошо со мной. А с тобой он живет, чтобы отдельное жилье не снимать. Надоело ему по съемным квартирам мотаться. Отцепись ты уже от него и отпусти. Он говорит, что ты своей нищетой его шантажирует. Молодой мужик вместо нормальной жизни, вынужден всю твою семейку обеспечивать. Со мной ему будет лучше… А ты — всего лишь удобное временное решение».

Вот так вот. Вот и вся любовь! Вот и все обещания устроить летом нашу свадьбу.

Мы решили съехаться несколько месяцев назад, после того как некоторое время провстречались. Сам Рома был из районного поселка и в городе снимал с другом однушку. Когда я пришла работать в «Эдем» после курсов флористов, симпатичный экспедитор сразу обратил на меня внимание. При каждой доставке цветов угощал меня шоколадкой, говорил комплименты, а потом пригласил в кино. Так и началась наша любовь.

Его не смутило, что мне всего девятнадцать лет, а ему уже двадцать пять. И то, что я бросила очную учебу после первого курса на экономическом, перейдя на заочку, чтобы работать и помогать маме. И что живу с мамой и младшими братом и сестрой.

Погуляли мы несколько месяцев… Он страстно признавался мне в любви, а перед новогодним корпоративом предложил съехаться.

— Будем жить как муж и жена, — говорил Рома, — ты будешь кормить меня завтраком по утрам, а я тебе дарить цветы. В августе свадьбу сыграем. Можно вообще у нас в деревне: почти все продукты со своего огорода и хозяйства. Стол во дворе накроем, на ресторан тратиться не нужно. Выгодно. Экономно. Зато размах на все село. А твоих друзей по домам моих родных и приятелей можно разместить.

— Какие у тебя наполеоновские планы… А цветов мне и на работе хватает, — смеялась я. — Но я не могу оставить маму. Анютка часто болеет, мама с ней на больничных сидит… А отец на нее копейки присылает. Не могу я из дома уехать.

— А если я к тебе перееду, любимая? — не успокаивался мой суженый. — У тебя же своя комната. В тесноте, да не в обиде. Да и с мамой твоей мне пора познакомиться.

Я тогда растерялась. Даже не могла себе представить, как приведу в дом мужчину и скажу:

— Мама, это Рома. Теперь он мой муж и будет жить с нами…

Маму удар хватит.

Но Рома начал наседать на меня при каждой встрече, на корпоративе прямо сказал:

— Диночка, наши квартирные хозяева хотят хату продавать. Сказали, чтобы мы за следующую неделю жилплощадь освободили. Пашка-сосед к своей девушке переедет, а мне хоть под мост жить иди…

При этом он с такой любовью смотрел мне в глаза, что я сдалась под его напором. Впервые поехала к нему ночевать, поскольку сосед проводил ночь у своей невесты, и впервые провела ночь наедине с любимым мужчиной, лишившись девственности.

Рома знал, что до него я с парнями встречалась, но лишнего не позволяла. Но тут любимый начал заводить разговоры о совместном жилье, о будущем, о свадьбе. Я твердо верила, что Рома — моя судьба. Значит, с невинностью можно смело расставаться и готовиться стать законной женой. В августе…

На другой день я вернулась домой и рассказала обо всем маме. Та меня выслушала и дала только один совет:

— Диночка, ты только в первые пару лет постарайся не забеременеть. Даже после свадьбы. А жениха своего приводи, потеснимся.

Мама знала, о чем говорила. Мой папа, он же отец Кости умер от рака, когда моему братишке было всего два года. А спустя время в маминой жизни появился новый мужчина, от которого она быстро забеременела… А новый муж не захотел долго быть отцом и другим детям, а свалил к молодухе, когда Анютке четыре исполнилось. Я тогда на первом курсе училась.

Мужик умчался жить в другой город, имел нелегальный доход, а алименты высчитывали с официальной зарплаты. Целых три тысячи рублей с копейками в месяц. Вот и пришлось мне переводиться на заочный и идти работать, чтобы маме помогать…

Когда я привела Рому для знакомства со своей семьей, он сразу пришел с чемоданом и двумя баулами вещей. Совместил знакомство с переездом. Радостно познакомился с мамой и расцеловал ей руки:

— Спасибо вам, Татьяна, за такую замечательную дочку.

Это он про меня говорил. Младшим Косте и Анютке подарил шоколадные яйца с игрушками внутри, а потом принялся обустраиваться в моей комнате…

Рома часто не ночевал дома из-за рабочих поездок, но мне и в голову не приходило, что он ночует не в придорожном мотеле или в машине, меняясь с напарником за рулем авто, чей грузовой отсек забит ароматными цветами, а в постелях других женщин.

Мы же всего два месяца с хвостиком прожили вместе. Я только привыкла к необычному для себя слову «жена», хоть и пока в гражданском статусе. Как он мог так поступить, да еще и перед Восьмым марта?!

Я снова и снова набирала номер мужа, а он не отвечал. Сейчас он должен быть в гостиничном номере Краснодара и ложиться спать. Почему он не слышит телефон? Или не хочет его слышать? Или игнорирует? Или настолько занят, что не может ответить?

Я вытирала слезы и продолжала мучить мобильник, все еще надеясь получить объяснения. На самом деле мне уже было ясно, что никакого совместного будущего у нас нет, но в глубине души надеялась, что Ромка придумает такое оправдание, что я поверю. Поверю и прощу.

А потом буду чувствовать себя полной дурой и страусом, который предпочел сунуть башку в песок, чем взглянуть в глаза отвратительной и мерзкой правде.

После примерного сотого дозвона неожиданно гудки прервались и раздался голос мужа:

— Алло, Диночка? У меня телефон на беззвучке стоял, только сейчас звонок увидел.

Тут на заднем фоне раздался веселый женский голос:

— Ромик, я нам шампусик и взбитые сливки принесла. Давай шалить дальше!

Глава 3

Мое сердце словно замерло. Я вслушивалась в происходящее на той стороне динамика. А там раздался шорох и приглушенный шепот Ромы:

— Тихо, мне жена звонит.

Плохо он рукой микрофон мобильника закрыл. Я даже ответ его бабы услышала:

— Скажи, что ты в душе был.

— Диночка, я в душе был, — раздался громкий голос мужа.

— С той самой телкой, что только что тебе шампанское и сливки притащила, чтобы дальше шалить? Или с той блондинкой, на фотографии которой я сейчас смотрю?

От возмущения я даже всхлипывать перестала. Так бездарно врать, учитывая, что я все слышу.

— Какие фотографии? — растерянно промямлил Рома.

— Где ты мне изменяешь с блондинкой в незнакомой мне квартире, — с презрением в голосе ответила я, — она целую пачку в почтовый ящик кинула. А потом позвонила на мой номер, который откуда-то знает… Еще и письмо мне написала, чтобы я тебя не держала. У нее же своя квартира есть. Она тебя, пса шелудивого, готова приютить!

Мой голос перешел на крик.

— Дина, что за бред ты несешь? — слышно было, что Ромка не на шутку перепугался. — Это все неправда. Это подстава. Это пацаны так подшутили.

— Ромик, что с тобой? — послышался по фонам испуганный голос девицы.

— Уйди, не мешай, — рыкнул на нее муж, а потом снова затараторил мне, — Диночка, я тебя люблю. Я послезавтра приеду. Ты же моя единственная…

— Заткнись! — крикнула я. — Хватит мне врать. Ты мне изменял, и сейчас с тобой другая! Ты гад! Гад! Гад! Я тебя ненавижу!

Я отбросила телефон в сторону, рухнула лицом в подушку и разрыдалась… Получается, у него не только в нашем городе любовница есть, но и в Краснодаре. И еще в других городах, куда Ромка мотается по работе! Какой кошмар: я все это время жила со злостным изменником, любила его и ничего не замечала. Я настолько слепая дура или он — искусный обманщик?!

Не знаю, сколько времени прошло в рыданиях, но дверь моей комнаты скрипнула, и я услышала испуганный голосок Ани:

— Мама, Коштя, а Дина плачет!

Я повернула зареванное лицо к младшей сестренке и промямлила:

— Аня, я не плачу.

— Влушка, — Анютка сердито посмотрела на меня.

Быть врушкой в нашей семье считалось позорным. Сестричка подошла ко мне, а мама и брат уже заглядывали в дверь.

— Ты чего левешь? — допытывалась младшенькая и протянула руки к фотографиям, что валялись на моей кровати.

Я быстро смела их в кучу и накрыла подушкой, пока она не успела ничего на них разглядеть.

— Я мизинчиком о тумбочку ударилась, — солгала я, поддерживая звание врушки, — вот и плачу.

Малая тут же подошла к моей ноге и начала дуть на пальцы приговаривая:

— У кошки боли, у собаки боли, а у Дины не боли. Лучше? — она повернула ко мне довольную мордашку.

— Лучше. Спасибо, — вяло улыбнулась я, вытирая слезы.

Мама подошла ко мне и внимательно посмотрела:

— Костя, иди с Анютой в вашу комнату, а я еще Диану пожалею.

Как только младшие ушли, мама тревожно спросила:

— Доча, что случилось?

Я снова захлюпала носом, вытащила снимки и проныла:

— Мне Рома изменя-а-а-ает…

И упала лицом в мамины колени, ища утешения. Чуть успокоившись, я рассказала все, что произошло за последние полчаса, и услышала:

— Чтобы ноги этой скотины в нашем доме не было. Завтра куплю новый замок, и сосед нам его заменит. А ты пока собирай манатки этого урода в его баулы. Как только явится, всучу это барахло ему в руки и пускай катится, откуда явился.

***

Всю ночь я не спала: обдумывала свою судьбу. Да и о каком сне может идти речь после такого? Лишь под утро забылась в тревожной дремоте, а там и будильник прозвенел. Нужно было идти на работу и продавать цветы счастливым влюбленным.

Два баула и чемодан Ромки стояли в прихожей. Я собрала все, вплоть до его грязных носков с трусами из корзины с грязным бельем. Ничего не забыла.

Мы с мамой вчера вечером еще долго говорили. Я была в таком отчаянии, что думала о том, что жизнь кончена, а мама втолковывала, что это лишь первые серьезные отношения. Такие часто заканчиваются неудачей от неопытности влюбленных. Как первый блин — комом. А у меня ситуация сложнее: мне подлец попался. Тут строить крепкие отношения, как печь те же блины, но из грязи и тухлой селедки — точно редкостная дрянь получится.

Нет моей вины в том, что муж, а, точнее, сожитель мне изменяет. Мама даже привела метафорическое сравнение:

— Если ты хороший водитель, и ездишь всегда по правилам, то не факт, что твое вождение обойдется без аварий. На дорогах полно идиотов, которые гоняют по встречкам, садятся за руль пьяными или просто засыпают на трассе. А ты, дочка, себя не вини. Бог его накажет. Судьбу еще никто не перехитрил. И на твоей улице камаз с апельсинами перевернется… Тьфу ты, опять я про аварию.

Потом она помогла собрать мне Ромкины вещи и ушла к себе в зал.

Я всю ночь проворочалась, а утром собралась и ушла на работу без завтрака. Кусок в горло не лез. Если захочу есть, то сбегаю в соседний ларек: там сосиски в тесте вкусные продают. А чайник и микроволновка, чтобы еду греть, у меня в цветочном имеются.

Отперев магазин, я зажгла освещение внутри и глянула на термометры: в самом помещении и в холодильнике, где стояли розы в высоких вазах, и другие цветы, что долго жили в прохладном воздухе. Все было хорошо, кроме старого букета белых хризантем. Надо было еще вчера его списать и выкинуть.

Я взяла один бутон в руку, и нежные, подвявшие лепестки остались в ладони. Они были такие же безжизненные, как и моя первая большая любовь. Снова накатили переживания, а на ресницах повисли слезы.

Боль жгла изнутри, заставляя комкать цветочные лепестки в бессильной злобе, превращая их месиво.

«Как он мог? — этот вопрос пульсировал в голове, не находя ответа. — За что? Почему именно со мной?»

Я посмотрела в зеркало. В отражении — бледное лицо, заплаканные глаза и дрожащие губы.

Визуалы персонажей

Диана, милая девушка 19-ти лет. Поверила в любовь подлеца и привела его в дом.

Роман, был уверен, что его многократные измены останутся тайной для юной гражданской жены, но просчитался. Одна из любовниц захотела замуж…

Глава 4

Конечно, не ту шалавистую дрянь, что спит с чужими мужчинами, а совсем другую. Мою лучшую подругу Ольгу. Мы сдружились еще в пятом классе, когда она перевелась в нашу школу, и с тех пор были «не разлей вода».

— Привет, — дверь за ней закрылась, она стянула с головы шапку с помпоном, подошла ко мне и крепко обняла, — я все знаю. Мне твоя мама позвонила, как только ты из дома ушла. Сегодня я буду твоей жилеткой для слез! И я смотрю, ты уже реветь начала.

Я закивала головой и снова всхлипнула.

— Рассказывай. Не молчи, так только хуже. Нельзя негатив и горе в себе держать. Это нужно выплескивать, — тоном эксперта произнесла подруга и села на стул, приготовившись слушать.

Я рассказала. Все — от звонка до фотографий, и молча протянула снимки, которые притащила с собой на работу, чтобы младшие не нашли. Ольга внимательно рассмотрела их, ее лицо становилось все серьезнее и мрачнее, выражая отвращение к увиденному.

— Ну и козел, — выдохнула она, возвращая фотографии, — я всегда чувствовала, что он не стоит тебя. Ты заслуживаешь лучшего. Хорошего человека, а не этого гаденыша. Не позволяй ему сломать тебя. Ты сильная и красивая, ты справишься. И я всегда буду рядом.

Я обняла Ольгу, чувствуя, как тепло ее поддержки немного успокаивает боль. Возможно, подруга права — я и правда справлюсь. Боль не может длиться вечно. Но смогу ли я когда-нибудь простить предательство? Простить и отпустить? Так, чтобы не зацикливаться на подлости мужиков, не ждать подвоха от каждого поклонника, а поверить еще хоть одному из них. Этот вопрос оставался открытым, как зияющая рана в моем сердце.

В груди все сжималось от предательства и обиды. Я ходила по магазинчику и повторяла:

— Как он мог так поступить? Ведь мы строили планы, мечтали о совместном будущем! Он про свадьбу говорил. Неужели все эти слова о любви, верности были лишь красивой ложью?

Ольга слушала молча, понимая, что мне необходимо выговориться. Выплеснуть все наболевшее за ночь. Когда я закончила, подруга вздохнула и произнесла:

— Сволочь! Я всегда чувствовала, что в нем что-то не так. Но ты смотрела на него такими влюбленными глазами, что я молчала, чтобы не заронить в твое сердце зерно сомнения. Вдруг бы я ошибалась. Влезла в ваши отношения и осталась виноватой. А этого Ромку… Да пусть катится ко всем чертям!

— Легко сказать, – прошептала я, – а что теперь делать? Он даже мою девственность забрал, которая для мужа предназначалась. Я теперь порченный товар.

— Забудь! — отрезала Ольга. — Мы не в пятнадцатом веке живем. Сейчас среди выпускниц школы девственниц не найдешь, а ты до девятнадцати лет в девочках проходила… Вычеркни его из своей жизни, как будто его и не было. И знаешь что? Давай сегодня вечером сходим в «Пепел»? Развеемся, потанцуем. Может, там и встретишь кого-нибудь получше.

Я слабо улыбнулась. Внутри все еще бушевала буря, но слова Ольги немного ободрили. Идея, конечно, была сомнительной, но сидеть дома и оплакивать свою судьбу не хотелось.

— Ладно, уговорила. Но никаких серьезных знакомств. Не хочу я сейчас никого другого встречать. И еще долго не захочу. Мне сейчас в каждом парне скоты и обманщики будут мерещиться. Просто отвлечься.

Ольга расплылась в улыбке и подмигнула:

— Как скажешь, моя хорошая. А сейчас давай-ка за работу. Цветы сами себя не продадут. И знаешь, я думаю, мне стоит сбегать в магазин и купить ведерко мороженого. Это идеальное средство для заедания горя при расставании с козлами. На себе проверяла.

Я кивнула и принялась за работу. Идея с мороженым мне пришлась по душе, а Ольга снова натянула шапку и выскочила на уличный холод.

Руки машинально составляли букеты, но мысли все равно возвращались к Роме. «Как он мог?» — вопрос эхом отдавался в голове. Я вспоминала наше первое свидание, первые поцелуи, признания в любви. Неужели все это было ложью? Как я так сильно ошиблась в человеке? Неужели я так слепо верила в его искренность, не замечая никаких тревожных звоночков?

Ольга все не возвращалась, а я пыталась сосредоточиться на цветах, на их ярких красках и нежном аромате, но тщетно. В памяти всплывали наши общие фотографии, совместные поездки, его обещания быть всегда рядом. Все казалось таким реальным, таким искренним. И теперь, когда все рухнуло в один миг, я чувствовала себя глупой и ничтожной. Мне казалось, что Рома украл у меня не только время и чувства, но и веру в любовь, в настоящую любовь, о которой я так мечтала.

Наконец, подруга вернулась с пузатым пакетом в руке из супермаркета и сообщила:

— Я еще тортик взяла. Тоже хорошее лекарство от хандры, — заметив мою задумчивость, она подошла ближе и тихо спросила, — все еще о нем думаешь? В себе копаешься?

Я вздохнула и кивнула.

— Не могу перестать. Все время вспоминаю… все эти моменты… Ночи, что мы провели вместе. Все слова, что он мне говорил. Все обещания. Как можно было так безбожно врать? Я разбита.

— Знаю, милая, знаю, как это больно, — проговорила Ольга, обнимая меня за плечи. — Но ты должна понять, что он не стоит твоих слез. Он не достоин тебя. Ты заслуживаешь лучшего, Дианочка. И ты обязательно встретишь того, кто будет любить тебя по-настоящему. Просто поверь в это.

Я посмотрела на Ольгу, на ее доброе и участливое лицо, и почувствовала прилив благодарности. Как хорошо, что у меня есть такая подруга, словно сестра-ровесница! Я действительно не знаю, что бы делала без нее сейчас.

– Спасибо, Оль. Ты всегда знаешь, что сказать, — произнесла я. — Ты права. Нужно постараться забыть его и двигаться дальше. Но сразу, так резко, не получится. Нужно переболеть. Пережить это. Но потом я как сказочный Феникс восстану из пепла!

— Вот это другое дело! – воскликнула Ольга с улыбкой. — Сегодня сходим в «Пепел», а потом и тебя восстаним. Сегодня вечером нам нужно выглядеть на все сто!

Я улыбнулась, глядя на подругу. И хотя в глубине души еще оставалась боль, я чувствовала, что начинаю понемногу оттаивать. У меня есть друзья, работа, и, главное, у меня есть я сама. А это значит, что я обязательно справлюсь.

Глава 5

— Вот черт! — воскликнула я, отскакивая от столика, на котором базировалась кухонная зона. — Что за невезение? Только хотела нормальной жизни, и вот тебе на!

Ольга, с присущим ей хладнокровием, медленно выдохнула:

— Похоже, мы перегрузили сеть. Слишком много электроприборов одновременно. Чайник, холодильник с цветами, обогреватель, эти дурацкие лампочки…

Она указала на гирлянду, обвивающуюся вокруг витрины:

— Это все они — пожиратели энергии! Возможно, и проводка у вас слабая. Или во всем районе свет вырубили?

Я подошла к окну и посмотрела на соседние ларьки. Их витрины тоже тонули во мраке, да и в доме напротив ни в одном окне свет не горел:

— Ты права. У соседей тоже света нет.

Ольга отложила кусок торта, который только отрезала и собиралась начать есть, и возмущенно проворчала:

— Да что ж такое! Вчера ведь то же самое было, но дома. Может, пора уже звонить в энергокомпанию?

— Да толку-то? — вздохнула я. — Они всегда говорят одно и то же: «Работаем над устранением, ожидайте». А у меня тут заказы! Букет невесты надо сделать и еще парочку к вечеру… А температура? Тут должно быть тепло, а в холодильной камере прохладно. Обогреватель-то у меня электрический. Вымерзну тут со всеми цветами.

— Слушай, Дин, а тебя, случайно, не сглазили? — неожиданно поинтересовалась подруга. — Что-то все через заднее место пошло. Может, тебе к бабке какой сходить?

— Не думаю, — пожала я плечами, — Ромку я до Нового года встретила, а электричество не только у меня выключилось…

— И то верно, — согласилась Ольга и открыла ведерко с мороженым, — давай его есть. А торт потом с чаем схомячим, когда свет дадут.

— Давай, — согласилась я, — но ты мне сегодня поможешь. Мне дружеская поддержка нужна.

— Не вопрос, — усмехнулась подруга, — у меня на ближайшие дни вообще планов нет. Я своим заказчикам все запуски таргета сделала, теперь только отслеживать нужно.

Ольга еще в школе начала осваивать профессию таргетолога, и давно сама зарабатывает на запусках рекламы в интернете

Подруга осталась со мной в лавке, помогая собирать букеты попроще. Она говорила о чем-то отвлеченном, о новых сортах роз, которые видела в передаче по телевизору, о новом неадекватном заказчике, что хотел рекламировать навоз в больших городах, а платить не деньгами, а тоже навозом… Я слушала ее вполуха, витая в своих мыслях. Периодически я брала себя в руки и пыталась сосредоточиться на работе: перебирала нежные лепестки, составляла букеты, но образ Ромы с блондинкой с ненавистных снимков преследовал меня. И, кстати, уже задолбал преследовать. Я же собралась дальше жить, а не вспоминать его каждые пять минут!

К обеду, благодаря поддержке Ольги и монотонной работе, я почувствовала себя немного лучше. А там и электричество вернулось… В магазинчике уже стало немного холодать. Даже возникла мысль позвонить хозяйке и попросить привезти генератор. Она как-то говорила, что у нее в гараже стоит.

Разбирая гортензии, я составляла композиции, а в голове всплывал вопрос о том, почему Ромка мне не звонит. Столько времени прошло после нашего вчерашнего общения, а от него ни звонка, ни сообщения. Может, решил плюнуть и действительно перебраться к блондинке?

В Краснодар мой уже бывший гражданский муж мотался не в первый раз. Я знала график. Если он выехал утром, то в наш город доберется к трем часам дня… И сразу станет развозить тюльпаны по торговым точкам. Приближается Международный женский день, и офисные организаторы начнут заранее закупать цветы для корпоративов.

Ко мне Ромка тоже приедет, мой магазинчик на его маршруте. Интересно, как он будет смотреть мне в глаза. Я поделилась этими размышлениями с Ольгой, и подруга усмехнулась:

— А не будет он смотреть. Занесет ящики, сунет тебе накладные на подпись, опустив подлые глазки в пол, и свалит в весенний закат… Слушай, давай на обед пиццу закажем?

— Давай, — согласилась я, — пицца на первое, торт на второе, мороженка на десерт. С таким питанием нужно в тренажерку записываться, чтобы жирком не заплыть.

— Фигня, — отмахнулась Ольга, — мы же не каждый день так питаемся. Считай, что сегодня исключительный день. У тебя случился стресс, и мы вместе будем его заедать. Я буду страдать с тобой, пожирая вкусные калории и быстрые углеводы.

— Я ценю твои самоотверженность и поддержку, — рассмеялась я, впервые за день.

Все же хорошо, что мама ей позвонила. У меня теперь настроение значительно лучше, чем было утром.

Вскоре курьер привез нам пиццу, и мы объелись так, что Ольга предложила закрыть магазин и подремать чуток на прилавке.

— Нельзя, — ответила я на ее предложение, — сейчас за букетом невесты придут, а попозже и за остальными.

А вообще, в этот день покупателей было чуть больше обычного. Экономные мужчины заранее закупались долгоживущими цветами, просили завернуть скромные герберы или ромашки в красивые обертки, а сами косились на розы и спрашивали, насколько выше станут цены к восьмому числу.

— Как начальство скажет, — уклончиво отвечала я и пожимала плечами.

Когда забрали все предварительные заказы, я посмотрела на часы и нахмурилась:

— Машина Ромки уже должна быть в городе. Обычно он ко мне первой приезжает…

— А сегодня приедет к последней. Он же ссыт тебе в глаза посмотреть, — Ольга презрительно наморщила нос, — если бы ты была мужиком, он бы боялся, что ты ему морду набьешь. А сейчас он думает, что ты либо на него с секатором в руках набросишься и писюльку отчекрыжишь, либо в слезах его утопишь. Все мужики одинаковые: сначала накосячат, а потом по углам, как нагадившие коты шкерятся. Подленькая порода. Мой Мишка такой же был — изменил с Ленкой из седьмого дома, а потом еще неделю от меня прятался и трубку не брал. Пришлось через его друзей ему передавать, что я официально его бросила за измену, презираю и считаю чмом… Но мстить не буду. Тогда он снова во дворе начал появляться, но на меня не смотрел. Стыдился.

Глава 6

Ромка даже не поднял на меня взгляд, а только бросил:

— Принимай товар.

Он вышел и вскоре вернулся со вторым ящиком. Потом занес третий и достал из папки накладные:

— Распишись.

На меня он по-прежнему не смотрел, зато я на него требовательно таращилась:

— Рома, а ты мне больше ничего не хочешь сказать?

Пока я не подпишу накладные и не поставлю печать салона, он не уедет. Пусть стоит тут и краснеет… Но он и не думал стыдиться. Подняв на меня ехидный взгляд, он скривил рот в усмешке:

— Прежде чем ехать сюда, я свои вещи у твоей матери забрал. Она мне за минуту чуть мозг не выела. Такая же правильная зануда, как и ты. И где вас таких наивных дур делают?

Я задохнулась от возмущения. Вместо того чтобы элементарно извиниться, он меня еще и оскорбляет. Еще и маму мою!

— Ты вообще офигел? — я угрожающе выставила перед собой ножницы. — Вали с глаз моих, чтобы я тебя больше никогда не видела!

Он выхватил ножницы из моих рук и отшвырнул их в сторону, а сам толкнул меня в грудь так, что я попятилась и упала на пол, чудом не врезавшись в стеклянную стену холодильника.

— Не хочешь меня видеть — увольняйся, — прорычал он, — ты очередная дура, что раздвинула ноги, как только услышала о свадьбе. Наивная курица. Ты мне на хер не упала вместе со своей семейкой: мамаша, братец, сестричка. Вы за эти месяцы меня так достали, что мне в квартиру противно возвращаться было. С тобой я лишь свои деньги экономил. Теперь буду жить с телочкой, которая будет все делать только для меня. В ее квартире, где нет дебильных родственничков!

Он взял ручку и расписался вместо меня, потом схватил со столика печать, шлепнул штамп и ушел… А я, как сидела на полу, так и разревелась. Все усилия Ольги по выведению меня из грусти пропали даром.

Хорошо, что никто из покупателей в эти минуты не зашел, а то бы напугались.

Ровно в девять вечера я заперла дверь изнутри, перевернула табличку на «закрыто» и устало прислонилась лбом к прозрачной двери, наблюдая, как вечерние пешеходы растворяются в сумерках. В голове крутились грустные мысли об одиночестве. Вздохнув, я накинула куртку, натянула шапку, включила сигнализацию и вышла на улицу. Закрыла все три замка и направилась домой.

На танцы не хотелось. Я позвонила Ольге и отменила тусу. Объяснила все просто:

— Ромка был. Все настроение настолько испоганил, что убить его мало… Но идти сегодня точно никуда не хочу. Полностью разбита. Нет желания устраивать веселые пляски. Давай завтра в отрыв уйдем? Послезавтра я тоже выходная.

— Хорошо, — согласилась подруга, — прекрасно тебя понимаю. А хочешь, я к тебе приду?

— Не, не надо, — ответила я, — у меня дома мама и мелкие. Там не скучно.

— Ну, смотри. Если что, звони в любое время.

— Хорошо, дружище Ольга, — невольно улыбнулась я, — до завтра.

Я убрала мобильник в сумку и направилась домой коротким путем. Он лежал через узкие переулки, где фонари отбрасывали причудливые тени, в которых могли прятаться всякие пьяные личности и маньяки... Я шла медленно, погруженная в свои думы, и внимательно смотрела под ноги. Днем снег подтаивал, образовывал лужи, а к вечеру все подмерзало, и дорога с тротуарами превращались в каток.

Вдруг из темного угла вынырнула цыганка, закутанная в цветастые шали. Ее пронзительный и цепкий взгляд вычленил меня среди других прохожих:

— Постой, красавица, дай погадаю! — протянула она с характерным цыганским говором, протягивая ко мне руку.

Я обычно сторонюсь таких персонажей. Знаю, что загипнотизируют, а потом исчезнут. А у тебя ни денег в кошельке, ни золотых сережек в ушах. Но на этот раз я почему-то остановилась. Возможно, в моей душе теплилась слабая надежда на чудо.

— Ладно, гадайте, — прошептала я, протягивая цыганке ладонь.

— Ручку не забудь позолотить, — усмехнулась гадалка.

Я достала из кошелька триста рублей и протянула:

— Держите.

Цыганка взяла мою руку, долго всматривалась в линии ладони, а потом посмотрела мне прямо в глаза:

— Вижу дорогу… дорогу разлуки. Ты сейчас по ней идешь. Но идешь правильно: от грязи избавилась. А о потерянном не жалей. Вижу перемены… большие перемены в твоей жизни. Скоро счастье постучится в твою дверь, но будь осторожна, не всякий хорош. Нужный за синим придет, а синего не бывает…

Я слушала ее, затаив дыхание. Слова цыганки казались туманными и неопределенными, но в глубине души я почувствовала проблеск надежды. Хотя толком ничего не поняла, кроме того, что о потерянном жалеть не следует. Это, видимо, о Ромке и девственности.

— Спасибо, — сказала я, забирая руку.

Цыганка улыбнулась одними глазами и растворилась в темноте так же внезапно, как и появилась. И как она так ловко…

Тут я словно очнулась от транса, в котором слушала ее, и испуганно схватилась за уши: серьги были на месте. Я быстро полезла в сумочку, чтобы проверить содержимое кошелька. Там тоже все было на месте, кроме тех купюр, что я сама отдала.

Я поспешила домой, размышляя о словах гадалки. «Перемены… счастье…» — повторяла я про себя. «Неужели это возможно после всего?» Я не верила в предсказания, но что-то в голосе цыганки заставило меня поверить в возможность перемен. Но чтобы перейти к новому, нужно попрощаться со старым. Видела я один психологический прием в передаче про трудных девушек.

Дома, после ужина и рассказа мамы про скандальный визит Ромки за вещами, я села за стол и достала чистый лист бумаги. Надо написать письмо Ромке, письмо, в котором я выскажу все боли, обиды и разочарования. Этот психологический метод позволял облегчить душу. Я не скрывала своих чувств на бумаге, не пыталась сдерживать эмоции. Выплескивала в строчки все, что накопилось в душе.

Когда я закончила писать, то почувствовала облегчение. Словно камень упал с плеч. Я сложила письмо в конверт, запечатала его и отложила в сторону. Отправлять его я не собиралась. Это было письмо для себя, способ освободиться от прошлого. Теперь уже навсегда!

Глава 7

Перед сном в ванной я долго смотрела на свое отражение в зеркале, пытаясь увидеть в нем ту прежнюю, наивную Диану, которая верила в сказки. Но в ответ смотрела другая девушка — с грустным взглядом, но упрямо сжатыми губами. Я сильная, я справлюсь!

Я собрала волосы в пучок, смыла остатки косметики и нанесла крем на лицо. Даже посвежела сразу…

Про стычку с Ромкой в салоне я маме не стала рассказывать. Когда этот козел заявился сюда со своим барахлом, то мама попыталась достучаться до его совести, но лишь выслушала море гадостей в свой адрес, и в адрес всей нашей семьи… Так что я не стала огорчать ее еще больше, сообщая, что Ромка меня больно толкнул, отбросив на пол, и тоже мерзостей наговорил. Просто сказала, что он молча приехал, привез цветы и уехал.

Костя и Анюткой были дома, когда Ромка приезжал. Хорошо, что братишка у меня сообразительный. Как только он услышал ругань, то запретил Ане выходить из детской, а сам направился к маме. Хотел ее защитить… Но несостоявшийся зять уже свалил, прихватив свои баулы.

Костя тогда обнял маму и спросил:

— Он насовсем ушел?

— Да, милый, — ответила она.

— Он плохой, — вздохнул братишка и добавил, — я таким никогда не буду.

Это мне мама потом рассказала. А вот Анютка пока еще не понимала всего, что произошло с ее сестрой. Малышка перед сном заглянула ко мне и спросила:

— А почему Лома не плиехал?

***

В свой первый из двух выходных я решила посвятить себе. Мама была на работе, Анютка в садике, а Костик в школе. У него первая смена, а потом еще продленка. Для начала я решила коротко подстричься и покраситься в брюнетку. Сменить образ.

На дорогой салон денег не было… Точнее, они были, но я была настолько приучена к экономии, что предпочитала стилистов попроще: свою одноклассницу Вику, что жила в соседнем подъезде. После школы она выучилась на парикмахера и теперь стригла людей в небольшом салоне, а по выходным на дому.

Я набрала ее номер и спросила:

— Привет. Викусь, ты сегодня дома?

— Да, — ответила приятельница.

— Я хочу сменить имидж, — твердо сказала я, — во сколько к тебе можно прийти?

— Прямо сейчас и приходи, — ответила Вика, — у меня человек только к часу дня придет, успеем тебя подшаманить.

Я глянула на часы: всего десять утра…

— Через двадцать минут буду у тебя, — сказала я и отключила связь.

Подойдя к зеркалу, я распустила свои каштановые длинные волосы и посмотрела на них: тусклые, с секущимися кончиками, непослушные… Отрежу их и буду ходить с мальчишеской стрижкой.

***

В голове уже рисовалась дерзкая картинка: короткий боб, иссиня-черный цвет и яркая красная помада. Я даже усмехнулась своему отражению, предвкушая перемены. Накинув легкую куртку, я выскочила из квартиры и через пару минут уже звонила в дверь квартиры Вики.

Одноклассница встретила меня с широкой улыбкой. Она совсем не изменилась со школьных времен: все та же копна рыжих кудрей, озорной взгляд и веснушки, рассыпанные по щекам.

— Ну, рассказывай, что за революция в голове? Как хочешь изменить имидж? — Вика провела меня к креслу и накинула на плечи специальную накидку.

Я села, вздохнула и начала свой рассказ.

— Ромка… этот подонок, оказывается, мне изменял, — я выдохнула эту фразу, как будто сбрасывала с плеч тяжелый груз, — и в городе у него другая баба, и в командировочных городах другие имеются.

Вика сочувственно посмотрела на меня и потрепала по плечу:

— Вот же гад! И как ты держишься? Все мужики — козлы, — она подмигнула. — Главное, чтобы ты была счастлива. Не зацикливайся на своем горе.

Пока я рассказывала историю про Ромкины похождения и предательство, Вика слушала меня, попутно смачивая мои волосы теплой водой. Я говорила, а она молча кивала, лишь изредка вставляя короткие фразы поддержки и перебирая мои пряди.

— Ну что, отстригаем все к чертям собачьим? — наконец спросила она, беря в руки ножницы.

Я решительно кивнула. Но вместо смелого отрезания моих волос под корень Вика лишь отчекрыжила короткий хвостик снизу, оставив длину на нижнем уровне лопаток, а потом подровняла кончики.

— Вик, я же просила коротко! — удивилась я.

— Погоди, — ответила она, — сейчас маску сделаем, волосы подлечим, а потом уже посмотрим. Жалко такую шевелюру сразу под машинку.

Мы отправились в ванну, где она нанесла на мои волосы какой-то бальзам с приятным ароматом трав и завернула голову в теплое полотенце.

Пока бальзам творил чудеса, мы пили чай и болтали обо всем на свете: о школе, о подругах, о мужчинах, конечно же. Вика рассказывала о своих клиентах, о забавных случаях на работе, о своих планах на будущее.

— Знаешь, — сказала она вдруг, — я всегда восхищалась тобой. Ты такая сильная, целеустремленная. На вашу семью столько бед свалилось, а ты держишься, не унываешь. И мама твоя молодец. Переживешь ты этого Ромку как пить дать. Еще и лучше найдешь.

Я улыбнулась. Хоть мы и не были самыми близкими подругами, но общались хорошо, слова ее поддержки были очень приятны.

Потом мы смыли чудесное средство с моей головы, и я увидела, что волосы ожили. Они стали мягкими, блестящими и послушными. Вика лишь слегка подкорректировала кончики, оставив длину почти прежней.

— Ну что, как тебе? — спросила она, разворачивая меня к зеркалу.

Я смотрела на свое отражение и удивлялась. Волосы выглядели здоровыми и ухоженными, а лицо словно посвежело.

— Здорово! Спасибо, Викусь! — воскликнула я.

Конечно, это была не та кардинальная смена имиджа, о которой я мечтала, но начало новой страницы в моей жизни было положено.

На смену мечтам о черном цвете и красной помаде пришло осознание, что не стоит рубить сплеча. И начинать новую жизнь с эпатажного преображения было бы скорее бегством от себя, чем движением вперед. В зеркале я видела не жертву измены, а милую, симпатичную девушку, способную на многое. И новый вид моих волос лишь подчеркнул эту уверенность. Хорошо, что Вика — мастер своего дела, а не банальный исполнитель капризов клиентов. Сейчас я бы уже жалела об остриженных волосах.

Глава 8

Сегодня была моя очередь забирать Анютку из садика. Мама заходила за ней после работы, когда я продавала цветы в магазине, а я бегала к малышне в свои выходные.

Когда я зашла в группу, туда, где расположены детские кабинки с рисунками на дверцах, Анютка уже меня поджидала. Увидев, что мой косы больше нет, но есть красивые каштановые локоны, которые я накрутила для похода в клуб, сестренка воскликнула:

— Дина, ты зачем косу обстригла? Ты теперь почти лысая!

— Не выдумывай, — рассмеялась я, — я отстригла только плохие волосы, а хорошие оставила. А еще, — я снизила голос до шепота, — я действительно хотела почти налысо постричься.

Мелкая вытаращила глазенки.

— Ты с ума сошла, что ли?

— Нет. Я же передумала…

Потом я помогла Ане одеться и привела ее домой. Костик сидел и делал уроки, а мама скоро должна была прийти с работы. Сегодня и ужин был на мне. Я решила сделать картофельное пюре и пожарить куриные голени, а к этому еще и салат из огурцов с помидорами нарезать.

Пока я возилась на кухне, брат закончил с уроками, Анютка разукрасила лицо кукле фломастерами, а мама пришла. Она потрогала мои волосы и сказала:

— Пожалуй, я тоже к Вике на восстановительную процедуру схожу. После зимы волосы совсем плохие стали.

После ужина я нанесла макияж, оделась в соответствии с заведением и отправилась за Ольгой.

Вскоре мы шагали в сторону известного в нашем городе клуба, который и в будни всегда был полон веселой молодежи.

Огни «Пепла» выплеснулись на нас, как только мы перешагнули порог. Громкая музыка, плотная стена запахов парфюма, алкоголя и пота, пульсирующие лазеры, скользящие по лицам в полумраке — все это разом оглушило и взбодрило. Мы с Ольгой переглянулись, улыбаясь — вечер обещал быть интересным.

Мы протиснулись сквозь толпу к бару, где заказали по коктейлю: «Космополитен» для меня и «Маргариту» для Ольги. Яркие, кисло-сладкие, они приятно обожгли горло и начали поднимать настроение, уводя его в танцевальный настрой.

Зазвучала очередная песня, которая нам обеим нравилась, и мы двинули на танцпол. Поддавшись ритму, мы растворились в хаотичном движении тел. Ольга, с ее природной пластикой, двигалась легко и непринужденно, а я, поначалу немного зажатая, сначала чувствовала себя неловко, но вскоре отпустила все мысли, позволив музыке управлять моим телом.

Во время танцев мы что-то говорили друг другу, перекрикивали музыку и смеялись. Потом сходили в бар и выпили еще по одному коктейлю: мир вокруг стал ярче, дружелюбнее, а движения увереннее.

— Я же говорила, что дискотека — лучший антидепрессант, — крикнула мне Ольга, ритмично двигаясь под модную песню.

— И ты была права, — проорала я, улыбаясь во все зубы.

Мне реально было хорошо!

Примерно через час к ним подошли двое парней. Один — высокий, с короткой стрижкой и самоуверенной ухмылкой, второй — ниже ростом, немного полноватый, с застенчивой улыбкой.

— Привет, красавицы! Как насчет познакомиться? — прокричал первый, перекрывая грохот музыки.

Мы с Ольгой переглянулись. Ничего особенного в парнях не было, не эталоны мужской красоты, но и отталкивающими они не казались. Обычные парни.

— Почему бы и нет? — ответила Ольга, игриво поправляя волосы.

Завязался разговор. Имена, как обычно, потерялись в шуме, но девушки узнали, что «высокий» работает менеджером в какой-то фирме, а «полноватый» — программистом. Первые минуты общение было довольно приятным. Шутки, комплименты, легкий флирт. Парни угостили нас коктейлями и несколько песен станцевали с нами.

Потом мы вернулись в бар, и новые знакомые предложили выпить абсент.

— Не, — отказалась я, — он слишком крепкий. Я один раз пробовала.

— Я тоже не буду, — поддержала меня Ольга, — я вообще не фанат крепких напитков.

Парни заказали себе несколько порций со всеми манипуляциями: плавкой сахара, поджиганием, опрокидыванием бокала и вдыханием паров… Целый ритуал!

Мы продолжили весело болтать, но с каждой минутой тон становился парней все более грубым и навязчивым. Они быстро пьянели.

— Девчонки, вы такие красивые, что делаете в таком месте? — спросил высокий Олег, придвигаясь ближе ко мне.

Я почувствовала, как он приобнял меня, и его рука небрежно скользнула по спине, остановившись на полукружиях моей попы. Быстро вывернувшись, я чуть отошла в сторону и ответила:

— Мы здесь отдыхаем, — я старалась сохранить дружелюбный тон, но внутренне ощущала нарастающее беспокойство.

Полноватый Витя в это время пытался увлечь Ольгу в танец, а его движения становились все более настойчивыми и пикантными. Он начал имитировать подобие полового акта, активно двигая бедрами.

Ольга попыталась отстраниться, но парень не отпускал ее, прижимая все ближе к себе.

— Ну что ты ломаешься? Давай повеселимся, — прошептал он ей на ухо и ухватил губами мочку с серьгой.

В его голосе прозвучала неприятная властность и похоть. Я увидела, как на лице подруги отражается отвращение, и поняла, что пора уходить. Схватив Ольгу за руку, я потащила ее к выходу.

— Нам пора, — громко сказала она, стараясь перекричать музыку, — спасибо за компанию.

— Куда же вы так спешите? Мы только начали, — прорычал Олег.

Он подскочил и схватил меня за руку. Его хватка была неожиданно сильной.

— Отпусти, — требовательно сказала я, выдергивая руку.

— Не хами, детка, — ухмыльнулся парень, и в его глазах мелькнула злая искра.

В моей голове промелькнула мысль о том, как быстро приятный вечер превратился в разнузданный кошмар.

Тут я почувствовала прикосновение чужой руки к своей талии и дернулась. Это Витя решил меня облапать. Тут уже Ольга, не говоря ни слова, схватила меня за руку и поволокла на выход, вырывая из лап окруживших, озабоченных парней. Мы протолкались сквозь толпу и ринулись к выходу.

— Эй, вы куда?! — услышали мы злобный крик позади себя. — Мы вам коктейли покупали! Вы нам дать должны!

Глава 9

Второй выходной я провела дома: занималась уборкой и стиркой. А еще созвонилась со школой иностранных языков. Оказывается, можно не бегать на занятия, подстраиваясь под график преподавателя, а покупать видеоуроки. Это было дешевле, чем онлайн-занятия, и учиться в удобное для себя время. Уроки в записи могла себе позволить даже я, со своим куцым бюджетом.

Приобретя первые три занятия, где изучался итальянский алфавит и особенности написания и произношения, я приступила к работе. Все равно больше делать было нечего. Я даже чистую тетрадку у братишки взяла, чтобы все записывать.

Включив запись первого урока, я погрузилась в мир основ итальянского языка.

Первые буквы давались легко, они были похожи на английские, которые я хоть немного, но знала. Произношение тоже не вызывало особых затруднений. Я старательно выводила каждую букву в тетрадке, повторяя за диктором на экране старого ноутбука. К концу первого урока, моя тетрадь пестрела аккуратными рядами итальянского алфавита. Я чувствовала себя настоящей ученицей, вернувшейся за парту после долгого перерыва. Это было интереснее, чем сидеть на лекциях в институте, а потом сдавать сессии.

В этот же день я осилила еще два урока. Дело шло на удивление хорошо. Я даже начала складывать простые слова, тренируя произношение. «Ciao», «amore», «grazie» — эти слова звучали так мелодично и красиво. Мне нравилось их повторять. Постепенно итальянский язык начинал казаться мне не таким уж и сложным. Может быть, я даже смогу выучить его достаточно хорошо, чтобы понимать фильмы и книги в оригинале? Было бы здорово.

А потом накоплю денег, поеду в Рим, познакомлюсь там с итальянцем и выйду за него замуж!

— Вот это я размечталась, — произнесла я вслух и усмехнулась.

Как раз, когда я старательно выводила очередное «spaghetti» в тетради, в комнату вошел Костя. Он вернулся из школы раньше обычного, а вид у него был весьма виноватый.

– Дина, маму в школу вызывают, — промямлил он и сделал бровки домиком.

Я отложила ручку, удивленно посмотрев на братишку.

— Маму? Зачем? Что случилось?

— Не знаю, — пожал плечами Костик, — но, кажется, из-за волейбольных мячей. Они в сетках ламп спортзала застряли.

— Волейбольных мячей? В сетках ламп? Костя, ты серьезно? Как вы умудрились? — я вскинула брови, глядя на его виноватое лицо.

— Ну, это… получилось случайно, — пробормотал он, ковыряя носком домашней тапки паркет. — Мы с пацанами после тренировки остались, решили покидать мячи повыше. Типа, кто выше забросит.

— И что, все забросили? — я усмехнулась.

— Почти все, — он вздохнул. — Только три штуки там и висят. Теперь директор в бешенстве, и мама должна идти разбираться. Ты хоть представляешь, что она скажет? — в его голосе послышалась паника.

— Представляю, — я фыркнула. — Она скажет, что вы безголовые балбесы, которые не могут найти применение своей энергии в мирных целях. И добавит, что спортзал — не полигон для испытания баллистических ракет. Готовься, Костян. Будет тебе разнос.

Братец подсел ко мне и с мольбой в глазах произнес:

— Дианочка, а давай, ты вместо мамы сходишь? Сейчас. А?

Костя редко умудрялся влипать в неприятности, но уж если они с друзьями что-то затевали, добром это не заканчивалось.

— Ладно, чего уж там, — вздохнула я, видя его жалкий вид. — Пошли, придумаем что-нибудь. Нельзя же так маму подставлять. Хотя, конечно, идея с волейбольными мячами в люстрах — это эпично. Даже я бы до такого не додумалась. Пойдем к директору прямо сейчас!

***

В спортзале стояла тишина, нарушаемая лишь редкими вздохами и сдавленными смешками товарищей Кости. Директор, господин Петренко Иван Владимирович, стоял посередине и сосредоточенно разглядывал потолок, оценивая масштаб катастрофы. Его лицо, обычно добродушное и даже немного сонное, сейчас было искажено гримасой глубочайшего неудовольствия. Морщины залегли глубже, глаза сузились, а губы превратились в тонкую, непроницаемую линию…

Три волейбольных мяча, словно огромные оранжевые глаза, уставились на нас из плена сетчатых абажуров под потолком. Я чувствовала, как краска стыда заливает мои щеки. Хоть нахулиганила не я, но сейчас братец стоял за моей спиной и испуганно выглядывал.

— Здравствуйте, Иван Владимирович, — осторожно произнесла я, — вызывали?

Петренко обернулся и остановил свой взгляд на мне.

— Та-а-ак, — недовольно протянул он, — я вызывал мать, а ты сестру привел. Здравствуй, Диана. Как ты?

Я тоже училась в этой школе и была активной участницей многих мероприятий. Директор меня помнил.

— Спасибо, хорошо, — я выдала самую доброжелательную улыбку, — перевелась на заочный в экономическом, еще и работаю.

Я замолчала, не зная, что говорить дальше. Зато Петренко указал пальцем на мячи под потолком:

— Смотри, что твой братец с дружками сделали. Половину мячей из запаса наверх отправили. И как прикажешь их доставать?

— Мы не специально, — вякнул Костик за моей спиной.

Его два приятеля, что сидели на лавке и поджидали разгневанных родителей, дружно закивали головами, поддерживая моего брата.

— Ага, они сами туда забрались, — сердито проворчал директор и перевел взгляд с мальчишек снова на меня.

Пришлось собрать всю свою актерскую волю в кулак и начать разыгрывать спектакль под названием «Раскаяние и сожаление».

Я сделала глубокий вдох, стараясь придать своему голосу как можно больше искренности.

— Иван Владимирович, мы… мы приносим свои искренние извинения за произошедшее, — начала я, опуская глаза в пол, — это была глупая случайность, которая вышла у детей из-под контроля. Они не хотели причинить вред имуществу школы.

Я подняла глаза, стараясь изобразить на лице неподдельное сожаление:

— Мы готовы понести любое наказание, которое вы посчитаете справедливым.

Петренко молчал и сверлил меня взглядом. Я чувствовала, как пот стекает по моей спине, а боюсь строгого директора так же, как в свои школьные годы.

Глава 10

— Я, — ответил Петренко, — вы тоже к этим?

Он кивнул на нас.

— Нет, я по вопросу спонсорской помощи школе, — голос незнакомца вызвал у меня мурашки, что бодро разбежались по спине, — что тут у вас?

— Мальчишки мячи в люстры закинули, — пояснила я, так как стояла ближе всех к незнакомцу, — а как доставать, не знаем.

Мужчина оглядел меня с ног до головы и спросил:

— Вы учительница? Слишком молодо выглядите.

— Нет, — покачала я головой и вздохнула, — я старшая сестра вот этого хулигана.

— Ясно, — в глазах незнакомца погас вспыхнувший было интерес, и он посмотрел на директора, — пройдемте в ваш кабинет. Нужно обсудить детали будущего сотрудничества. У меня мало времени. А для этого, — он указал на мячи на потолке, — вызовите строительный подъемник для помещений. Счет я оплачу.

Он развернулся и вышел из спортзала, Петренко направился за ним, бросив на ходу:

— Решение проблемы не отменяет уборки. Все по домам!

— Идем, — сказала я брату, — маму сам обрадуешь, что у нее завтра выходной отменяется.

— А ты? — жалобно посмотрел на меня Костик.

— А я завтра к восьми утра иду на свою работу — цветочки продавать.

Когда мы вернулись домой, то мамы еще не было, а я, оставив брата, отправилась в садик за Анюткой.

Сестренка поджидала меня сидя в раздевалке, а не играла с остальными детьми в группе. Воспитательница сидела рядом с ней. У меня неприятно екнуло в груди:

— Здравствуйте, — поздоровалась я, — что случилось?

Анютка выставила вперед забинтованный пальчик и проканючила:

— Я полежалась! Больно. И кловь шла!

— Понимаете, Диана, — начала оправдываться воспитательница, — на детской площадке откуда-то взялся кусок стекла, а Аня его нашла и порезалась. Там царапина. Наша медсестра все обработала и продезинфицировала… У Анечки есть прививка от столбняка?

— Мы все прививки делали, — кивнула я и с укором глянула на сестренку, — Анюта, сколько раз тебе говорили, не хватать всякую дрянь? Зачем ты стекло схватила?

— Я хотела шеклетик сделать. Иж фантика от конфеты, — пояснила мелкая, — а оно полежалось.

— Ладно, — вздохнула я, — давай одеваться. Видимо, сегодня день проблемных деток.

Я помогла сестренке одеться, и мы отправились домой. По пути зашли в магазин, чтобы купить хлеб и молоко, и вскоре были дома.

Войдя в квартиру, я застала невиданное зрелище: Костик мыл полы!

— Ого, — удивилась я, стоя в раскрытой двери, — это ты так перед мамой выслуживаешься? Чтобы не ругала?

— А почему я должна ругаться? — раздался за моей спиной мамин голос.

— Упс, — я прошла в прихожую, — привет, мам. Костик сам все расскажет. Когда полы домоет. И… паласы пропылесосит.

— Мама, — Анютка подняла забинтованный палец, — а я в шадике полежалась.

— Чувствую, за день новостей накопилось, — мама вошла и заперла за собой дверь, — давайте переодеваться, мыть руки и соберемся на кухне. Расскажете мне про свои проказы.

За ужином мы по очереди рассказали маме о наших приключениях. Костик сбивчиво поведал о злосчастных мячах, но умолчал о предстоящей уборке. Мама, выслушав, тяжело вздохнула, но похвалила сына за проявленное усердие в домашней уборке. Анютка, демонстрируя свой перебинтованный пальчик, с выражением рассказывала о «шеклетике» и «клови». Мама внимательно осмотрела ранку и заверила, что все скоро заживет.

Моя история о таинственном спонсоре и его требовании о подъемнике для мячей вызвала у мамы одобрение.

— Быстро он сообразил. Видимо, с головой человек, а не просто богатей.

Я пожала плечами, отметив лишь, что главное — проблема решена, и директор явно рад перспективе сотрудничества. Костик замялся и сообщил печальную новость:

— Только тебе к восьми утра завтра в школу надо прийти. На уборку… Это наказание от директора.

Мама вздохнула:

— Сынок, ты же понимаешь, что и ты со мной пойдешь. А значит, и Аня. Выходной у всех отменяется.

Братишка виновато опустил глаза и пообещал:

— Я всю следующую неделю буду посуду мыть… Только ты не огорчайся.

***

Утром я проснулась раньше всех, но пока была в душе, все остальное семейство подскочило. Они — убираться в школу, а я — продавать цветы.

Во время завтрака я жаловалась:

— Сегодня даже присесть некогда будет. Седьмое марта — страшный день. Мужики в магазин очередь выстроят и будут возмущаться повышением цен. Мне вчера сменщица вечером написала, говорит, что даже пообедать и в туалет сходить времени не было. Караул, короче.

— Может, я после уборки приду и тебе помогу, — предложила мама, — только Аню придется с собой взять, а у нее дневной сон.

— Не надо, — я доела свою яичницу и принялась за чай с печеньем, — я вчера перед сном с Ольгой договорилась. Она к одиннадцати часам придет, поможет мне. К полудню самый наплыв начнется, вдвоем вывезем.

— Повезло тебе с подругой, — улыбнулась мама, — хорошего тебе дня, солнышко…

Я шла на работу в утренних сумерках, и дойдя до проулка, где встретила цыганку, замедлила шаг, оглядываясь. Сейчас тут было пусто. Да оно и понятно: восемь утра субботы, кто сейчас гулять будет, кроме тех, кто идет на работу.

Салон встретил меня теплом и ароматом множества цветов. Вчера завезли много роз, гербер, мимоз… Хоть большинство нашего прекрасного товара стояло в вазах за стеклом в прохладной камере, запах в магазине стоял умопомрачительный.

Только я включила всю подсветку, сняла куртку и перевернула табличку на «Открыто», как в магазин заскочил первый дядечка с перегаром:

— Девушка, с наступающим, — начал он, — сделайте мне недорогой букетик… Которым по морде получить не больно.

— Доброе утро, — улыбнулась я, — сейчас. На какую сумму собрать?

— Рублей на пятьсот, — ответил мужик и посмотрел на меня несчастными глазами.

Все ясно, этот индивид вчера начал с друзьями отмечать Восьмое марта и пробухал до утра. А теперь возвращается к жене и ожидает взбучку.

Глава 11

День перевалил за полдень, когда я решила, что нужно пообедать.

— Иди, потом я, — сказала Ольга.

Моя заботливая подружка по пути ко мне пирожков купила!

Мужчины валом шли за букетами. Одни покупали роскошные композиции, другие солидные розы нечетного числа, третьи скромные пучки тюльпанов.

Я продавала цветы для других женщин и немного им завидовала: у них есть мужья, что порадуют их в праздничный день, а мне Ромка подлянку с изменой подарил. Гад. Хорошо хоть не в сам день Восьмого марта, а чуть раньше. Я уже немного отошла от своего горя.

Ольга тоже сейчас в холостячках. Мы договорились, что после работы пойдем ко мне: мама обещала приготовить вкусный ужин. Надо же мне отблагодарить подругу за сегодняшнюю помощь.

После обеда приехала хозяйка сети наших магазинов. Она вошла и огляделась, удовлетворенно кивнув порядку в магазине. Сейчас у нас было всего два покупателя. Один никак не мог определиться с розами: красные или бордовые брать, а второму Ольга заворачивала букет розовых астр в прозрачную упаковку.

— Диана, как продажи? — спросила хозяйка.

— Отлично, Тамара Михайловна, — ответила я.

— Подружка справляется? — она кивнула на Ольгу.

— Да, — улыбнулась я, — она талантливая. В такой день вдвоем легче.

— Завтра также будет, даже хуже, — хмыкнула хозяйка, — я уже и сама с ног сбилась… Сможет она тебе помочь?

— Смогу, — отозвалась Ольга, — Дина, пробей букет. Готово.

Я рассчитала покупателя, и он вышел. Ольга пошла помогать мужчине определяться с цветом роз, а хозяйка хитро спросила:

— А может, мне и зарплату за эти дни вам на двоих поделить?

— Конечно, — обрадовалась я, — если бы не Ольга, я бы тут с ног сбилась. Хотя я и сама собиралась ей половину оклада за эти две смены отдать.

— Молодец, — похвалила меня хозяйка, — честная ты девчонка. Ладно, я поехала дальше. Работайте.

Она вышла, а к нам заглянула компания из трех подвыпивших и веселых парней.

— Девочки, — прогорланил один, — нам нужно три букета для наших подружек. С лилиями!

Ольга тут же упорхнула к холодильнику с цветами, а я приготовилась выслушивать пьяные откровения.

— Самые красивые лилии, чтоб другие девчонки обзавидовались! — продолжал горланить парень, пока двое его приятелей озирались по сторонам, хихикая.

— Сейчас сделаем, — успокоила я его, — какие-нибудь особые пожелания?

— Да какие там пожелания, главное, чтоб цвели и пахли, — махнул он рукой, — и чтоб ленточка красивая была, розовая! Как у моей Светки волосы!

Ольга уже выкладывала на стол пышные белые лилии и зелень для декорирования. Я заметила, что она украдкой посматривает на меня, как бы спрашивая, как я себя чувствую в такой обстановке. Улыбнувшись ей в ответ, я взялась за дело. Один из парней вдруг решил, что ему непременно нужно купить еще и плюшевого мишку.

— Для Катьки! Она у меня мишек любит! — заявил он заплетающимся языком.

Недавно хозяйка завезла партию мягких игрушек среднего размера, посмотреть, как их будут брать, но мишки и зайчики сидели на полке и пылились. Сегодня на них впервые обратили внимание. Пришлось доставать с верхней полки запылившегося медведя.

Ольга ловко собирала букеты, добавляя к лилиям декоративные веточки украшений, и перевязывала их широкими розовыми лентами. Я упаковала очищенного мишку в прозрачную пленку и пыталась хоть как-то сгладить неровности от его долгого лежания на полке. Наконец, все было готово. Парни расплатились, кое-как поделили букеты и, громко хохоча, вывалились из магазина. Мы с Ольгой переглянулись и облегченно вздохнули.

— Ну и публика, — проговорила Ольга, — хорошо, что хоть заплатили.

— Да уж, — согласилась я, — зато теперь есть, что вспомнить. Ладно, пойду я в порядок себя приведу, а то после мишки вся в пыли…

Дело шло к вечеру, а поток желающих купить не иссякал. К тому же скоро должны были подвести новую партию цветов. Я ждала Ромку.

Когда в салон вошел его обычный напарник с первым ящиком, то сразу пояснил:

— Ромка перевелся на другой маршрут. Сюда больше ездить не будет.

— Ну и слава богу, — хмыкнула Ольга, — теперь его поганая рожа не будет глаза мозолить.

А у меня словно камень с души свалился. Прямо напряжение отпустило. Я даже не осознавала, насколько зажалась, когда ждала очередной встречи с бывшим, и при этом понимала, что буду часто его видеть. Теперь я облегченно вздохнула:

— С глаз долой, из сердца вон.

— Верно подруга, — Ольга хлопнула меня по плечу, — а теперь за работу. Ты доставку разбираешь, а я продаю цветы страждущим.

Работа закипела с новой силой. Ольга, с ее поставленным голосом и умением убеждать, очаровывала клиентов, продавая даже самые невзрачные букеты по цене премиум-класса. Я же, орудуя секатором и ловко распаковывая ящики, старалась не отставать. Аромат свежих роз, хризантем и лилий смешался в дурманящий коктейль, заполняя все пространство салона.

Вдруг, дверь распахнулась и вошел мужчина средних лет, одетый в строгий костюм. Он окинул взглядом витрину и, не говоря ни слова, направился прямо к Ольге.

— Мне нужен самый шикарный букет, который у вас есть, — произнес он властным тоном, — деньги не имеют значения.

Ольга, не растерявшись, улыбнулась и предложила несколько вариантов. Клиент оказался привередливым, долго выбирал цветы, капризно морщился и требовал все новые и новые комбинации. В конце концов, после долгих уговоров и споров, он остановился на огромной корзине с эквадорскими розами, орхидеями и экзотическими листьями.

— Прекрасно, — кивнул он, — доставьте это сегодня же в ресторан «Золотой Дракон» к восьми часам. И передайте лично в руки одной даме.

— Извините, — влезла я, — но у нас нет сервиса доставки.

— Тогда скоро к вам заедет человек, скажет, что он от Ефимова. Отдадите ему корзину, — распорядился мужчина.

Ольга кивнула, а я тем временем закончила оформлять корзину, добавив несколько декоративных бабочек и перевязав ее широкой атласной лентой. Мужчина расплатился двумя крупными купюрами и, не сказав ни слова, вышел из салона. Сдачу ждать не стал.

Глава 12

Сегодня я на своей шкуре поняла, почему все цветочники считают Восьмое марта страшным днем. Я-то думала, что вчера у нас был наплыв покупателей, но сегодня… даже три драки было!

Ольга работала со мной в магазине с самого утра. К обеду прибежала мама, чтобы мы с подругой по очереди пообедали. Хозяйка скинула сообщение, что сегодня не приедет: у одной из продавщиц ночью прихватил аппендицит, и ее уже прооперировали… Татьяна Михайловна сама в том салоне стоит за прилавком.

К полудню в салоне творился настоящий хаос. Очередь вилась змеей от прилавка до самой двери, и каждый норовил пролезть вперед, выкрикивая свои требования.

— Мне тридцать три тюльпана, как моей жене лет! — орал какой-то лысый мужчина в кожаной куртке, отталкивая локтем хрупкого старичка, что стоял за букетиком мимоз.

— Девушка, вы что, меня не видите? Мне срочно розы, самые красные, какие есть! — вторил ему молодой парень, нервно постукивая пальцами по поверхности прилавка.

Ольга, как заведенная, металась между холодильником с цветами и рабочим столом, успевая собирать букеты и отбиваться от назойливых клиентов. Я как сайгак гарцевала в самом зале, собирая букеты из теплолюбивых цветов и связки тюльпанов. При этом пробивала продажи и жутко боялась накосячить со сдачей. Недостачу потом вычтут из моей зарплаты. Ольга-то на кассе не работает, это только моя ответственность.

— Девушка, ну где мои тюльпаны? Я опаздываю! — кричал лысый, тыча пальцем в мою сторону.

— Минуточку, мужчина, я не могу разорваться! У нас тут очередь! — огрызнулась Ольга, отрезая стебли роз.

— Да, очередь, — раздались выкрики, — не дергайте девушек, у них и так запара.

— Спасибо вам, добрый человек, — крикнула я и выдала лысому его тюльпаны в обмен на деньги.

Ольга взялась за вязку очередных букетов, мама схватилась за веник и попыталась подмести опавшие лепестки, но толпящиеся мужчины мешали. Я тем временем принимала деньги и упаковывала букеты, стараясь не обращать внимания на толкотню и ругань.

Внезапно раздался громкий крик. Я обернулась и увидела, как два мужика, сцепившись, катаются по полу, расшвыривая вокруг себя шапки, шарфы и перчатки из карманов.

— Я первый тут стоял! Ты куда лезешь, козел? — орал один, пытаясь вырваться из захвата другого.

— Сам козел! Я жене цветы выбираю, а ты тут очередь занимаешь! — отвечал второй, нанося удар в челюсть своему противнику.

Ольга с мамой и криками, попытались их разнять, но безуспешно. К счастью, другие покупатели растащили драчунов, и свару быстро прекратили.

Я выскочила на середину торгового зала и заорала:

— А ну тихо тут!

Мужики дружно захлопнули рты и вытаращились на меня. Такого они точно тут не ожидали. А я продолжила более тихо:

— Тут магазин цветов, а не бойцовский клуб. И не наша вина, что вы в последний момент вспомнили о подарках для своих женщин. И у нас, работников, кстати, сегодня тоже праздник. Но нам цветы не подарят. А мы еще вынуждены на ваши склоки любоваться и слушать ругань. Встаньте в очередь и стойте тихо!

В полной тишине я вернулась за прилавок и спокойно произнесла:

— Следующий. Вам, дедушка, мимозы?

Мама и Ольга показали мне большие пальцы, одобряя мои действия.

После этого инцидента обстановка немного успокоилась, но напряжение все еще висело в воздухе. Я чувствовала себя выжатой как лимон, но понимала, что расслабляться нельзя. Впереди еще был вечер, и я не сомневалась, что покупателей будет не меньше. Мама ушла домой, поскольку там Костя и Анютка хозяйничали вдвоем, а это было опасно.

— Оля, держись! Часов в пять по очереди перекусим и снова в бой, — подбодрила я подругу, стараясь не терять оптимизма.

— Да уж, бой еще тот… Надеюсь, до конца дня больше драк не будет, — вздохнула Ольга, вытирая пот со лба.

Даже вечером поток клиентов не иссякал, словно кто-то открыл невидимый шлюз. В основном, конечно, мужчины: спешащие, нервные, смущенно выбирающие между красными розами и пестрыми хризантемами. Один, совсем молодой парень, с дрожащими руками протянул мне смятую купюру:

— Мне… мне самый красивый букет, пожалуйста. У нас сегодня первая годовщина.

Я улыбнулась, стараясь его подбодрить, и собрала для него композицию из нежных розовых роз и альстромерий, перевязав ее атласной лентой. Он смотрел на букет с таким восторгом, словно я вручила ему ключи от рая. Как мало человеку для счастья надо.

В это время к прилавку подошла дама в дорогой шубе и темных очках.

— Мне, пожалуйста, одиннадцать бордовых роз, самых свежих. И чтобы все были как на подбор, ни одного помятого лепестка.

Ольга, вздохнув, принялась собирать букет, попутно отбиваясь от назойливого внимания пьяного мужчины, который настойчиво предлагал ей выйти за него замуж.

— Ну что ты, красавица, отказываешься? Я тебе все цветы мира подарю! — пыхтел он пивным перегаром, хватая ее за руку.

Я поспешила на помощь подруге:

— Простите, у нас сейчас много работы. Может, вы зайдете попозже? — вежливо, но твердо обратилась я к нему.

Он посмотрел на меня мутным взглядом и, буркнув что-то невнятное, поплелся к выходу, задев по дороге вазу с герберами. К счастью, ваза устояла, но цветы закачались, осыпая пол редкими лепестками.

— Вот же ж…! – только и смогла выдохнуть Ольга.

Вечером, когда мы наконец-то закрыли салон, ноги гудели, спина ныла, а глаза слипались от усталости. Почти все вазы были пусты. Это хорошо. За один день мы сделали недельную выручку и даже больше. Только сейчас надо еще прибраться, чтобы моя сменщица завтра в ужас не пришла. У нас по регламенту положено салон в чистоте по смене передавать.

Мы вылили воду из пустых ваз, сполоснули их и убрали в подсобку. Полы подмели и быстро помыли. Вскоре вокруг царил порядок, и я спросила:

— Оль, хочешь цветочек в честь праздника?

— Ну их нафиг, твои цветочки, — отмахнулась подруга, — видеть их после сегодняшнего не могу. Когда найду себе мужа, скажу, чтобы он мне ради Восьмого марта цветы за неделю до праздника дарил. Это же ад какой-то!

Глава 13

Два выходных я тупо провела дома. Просто отдыхала и учила итальянский язык. Правда младшие все время отвлекали. В школе и детском саду тоже были праздничные выходные, вот мы с мамой и развлекали малышню. С Костей было проще, он убегал гулять на улицу. Правда на второй день поднялась метель, и братишка тусовался в гостях у своего приятеля-одноклассника, который жил на два этажа выше. А вот выгулять Анютку не представлялось возможным. А тут ей еще приспичило обновить гардероб своей кукле, и я отложила свои лингвистические изыскания. Новые наряды для куклы по имени Ева не терпели отлагательства…

Тем более что мама ушла на кухню готовить обед и ужин одновременно, чтобы вечером только разогреть, а не стоять снова у плиты.

Когда она позвала за стол, я позвонила братишке и сказала, чтобы шел домой обедать. Тот прибежал, вымыл руки, плюхнулся за стол и радостно сообщил:

— У Игната старший брат приехал! Он в Москве уже три года живет. Такой крутой, на своей машине.

Семья Ингата переехала в наш дом три года назад. Мальчишки быстро подружились и вместе ходили в школу. Старшего брата мы никогда не видели, но знали, что он есть.

— А как его зовут? — спросила я.

— Матвей, — ответил Костя.

— А он шимпатичный? — прошепелявила Анютка.

— А ты с какой целью интересуешься? — рассмеялась ее вопросу мама.

Но младшенькая не растерялась и пояснила:

— Дине новый жених нужен.

— Не нужно мне женихов, — замахала я руками, — только от подлеца Ромки избавилась. Пока одна похожу.

— Зря, — хмыкнул Костик, — если бы ты начала дружить с Матвеем, он бы нас на своей машине прокатил.

— Ну да, конечно, прямо сейчас брошусь Матвея очаровывать, — фыркнула я, — у меня вообще-то итальянский не выучен! А гоняться за мужчинами на дорогих машинах — неприлично. Так делают только меркантильные женщины, — выдала я нравоучение.

— Это какие? — не поняла сложное слово Аня.

— Нехорошие, — пояснила мама, — помнишь ты рассказывала, что у вас в группе Маша дружила с Вадиком только потому, что он ей конфеты приносил, а с Викой, только из-за того, что та ей давала со своей новой куклой поиграть?

— Да, — кивнула младшенькая, — мы ш девочками Машку не любим.

— То, как она поступает, и называется — меркантильность. Поняла?

— Ага, — кивнула Анютка и добавила, — но мы ее нажывали не мелкоти… забыла ваше шлово. Колоче, плосто кожо́й прожаной. Так сказала Викина мама и запретила ей с Машей длужить.

Я покачала головой: ну и разборки у них в детском садике…

После обеда, как по команде, все разбрелись по своим углам. Костя опять убежал к Игнату, мама продолжила колдовать на кухне, а я с Анюткой вернулись к кукольным нарядам. Вдохновение, после разговора о потенциальных женихах и продажных женщинах, вернулось с удвоенной силой. Мы сосредоточенно вырезали, наметывали и пришивали, обсуждая фасоны и цвета. Вдруг в дверь позвонили.

— Я отклою! — пискнула Анютка и побежала в коридор.

Я услышала приглушенный разговор, а потом в комнату вошла моя сестра, держа за руку… незнакомого молодого человека, чуть старше меня. Я аж подскочила. А вдруг маньяк?! Мы же ее учили не открывать незнакомцам!

— Дина, жнакомься, это Матвей, блат Игната. Его Коштя пливел, — Анютка сияла от гордости за свою взрослость, — а это моя шештла Дина, она шьет платья для Евы. И Ломку плогнала.

Матвей оказался высоким, симпатичным парнем с открытой улыбкой. Он с интересом оглядел разложенные на столе лоскутки ткани и недошитые платья.

— Здорово! — сказал он. — Никогда не думал, что шитье может быть таким интересным.

Я почувствовала, как краснею. Неожиданное появление симпатичного парня в нашей квартире выбило меня из колеи. Я попыталась собраться и хоть что-то сказать.

— Ну… это просто хобби, — пробормотала я. — Анютка любит наряжать кукол.

— Ясно, — улыбнулся Матвей, — Костя сказал, что у вас розетка коротит, а мужика в доме нету. Я могу посмотреть.

Мама уже была возле нас и сразу поняла, что братец решил свести старшую сестру с владельцем завидного автомобиля.

— Здравствуйте, — сказала она, — Костя ошибся, это был общий скачок напряжения.

Поняв, что нет опасности, она снова ушла на кухню. В этот момент Анютка решила продемонстрировать Матвею свои таланты дизайнера. Она схватила недошитое платье, куклу и сунула их парню в руки.

— Надевай, пошмотлим, как шидит.

Он попытался сунуть руки куклы в недошитые рукава, но у него ничего не получалось. Выглядел он при этом весьма глупо. Сразу видно, что в детстве он играл в пацанские игрушки.

— Анютка, что ты делаешь! Зачем человека мучаешь? — я не выдержала и расхохоталась.

Матвей, глядя на мое смеющееся лицо, тоже не удержался и присоединился к моему хохоту. Анютка, не понимая, в чем дело, обиженно надула губы:

— Я плошто хотела, чтобы ты плимерил платье для Евы, — пояснила она.

Матвей, вытирая слезы от смеха, посмотрел на меня и сказал:

— Аня, я очень пытался, но не выходит. А можно я Дину приглашу в кафе?

Я почувствовала, как щеки снова заливаются краской. Этот парень определенно умел смущать. Но его смех, искренний и заразительный, как-то сразу расположил к себе.

— Не стоит, Матвей, — проговорила я, стараясь говорить как можно спокойнее. — Метель на улице. Но могу пригласить тебя на нашу кухню, попить чай.

Анютке наш разговор показался скучным и она придумала новый маневр:

— Тогда Дина тебе салафан сошьет!

Похоже сестренка не собиралась сдаваться. Она подтолкнула Матвея к стулу и, вооружившись карандашом и лентой, принялась снимать мерки, хотя в цифрах еще плохо разбиралась... Матвей, покорно подставляя то плечо, то руку, с улыбкой наблюдал за стараниями сестры. Я же, прислонившись к стене, не могла отвести от него взгляд. В его глазах плясали веселые искорки, а легкая, домашняя небрежность в одежде лишь добавляли ему шарма.

Внезапно в комнату заглянула мама. Она удивленно вскинула брови, увидев нового соседа, которого обмеряет ее младшая дочь.

Глава 14

Снова наступил рабочий день. Я шла в цветочный салон и радовалась, что праздничные, суматошные дни закончились. Снова буду работать в нормальном ритме и без драк покупателей за пучок тюльпанов.

В магазине стоял традиционный аромат цветов, которые завезли вчера. Сменщица расставила все в вазы, и уже ничего не напоминало про пустоту, оставшуюся после Восьмого марта.

До появления первого покупателя я успела попить чай, собрать несколько готовых букетов, и только потом в салон вошел мужчина. Он робко огляделся и спросил:

— Доброе утро, а у вас гвозди́ки есть?

— Здравствуйте, — кивнула я, — только красные. Вон, в углу холодильника стоят.

— Сделайте мне, пожалуйста, три букетика по четыре штуки, — вздохнул покупатель.

Я достала из вазы двенадцать гвоздик и разложила их на три кучки:

— Может, вам их лентой перевязать?

— Есть черная?

Когда мужчина ушел, то я смотрела ему вслед через прозрачное стекло двери и печалилась: есть у цветочников примета — если первый покупатель приходит за цветами для похорон, то весь день через заднее место пойдет. Теперь я опасалась подлянки от судьбы…

Сначала все шло хорошо, а потом свет на пару часов снова вырубило. Покупатели приходили с карточками, и мне приходилось отправлять их к банкомату за наличкой. Не всем это нравилось. С некоторыми удалось договориться о переводе на мой номер. После смены пойду домой через банкомат и сниму выручку. Завтра моя смена, так что вложу все в кассу.

Я предупредила хозяйку о новом форс-мажоре и принялась ждать новых неприятностей.

После отключения электричества, когда последний покупатель с кислой миной побрел в сторону банкомата, я присела на краешек высокого стула и принялась медитировать на чайный пакетик, плавающий в остывшей кружке. «Главное — не паниковать, — твердила я себе, — в прошлый раз свет дали довольно быстро». Но внутри все равно нарастала тревога. Без электричества не работала касса, не функционировал терминал, и самое плохое — начал теплеть холодильник. Если так пойдет и дальше, то к вечеру придется списывать половину цветов, что, учитывая вчерашнюю поставку, было смерти подобно.

В этот момент в салон ворвалась энергичная женщина в ярко-розовом спортивном костюме.

— Девушка, у вас есть что-нибудь такое… чтобы прямо вау? — спросила она, обводя взглядом витрину.

Я вздохнула с облегчением — хоть какой-то позитив!

— Конечно, есть, — ответила я, стараясь придать голосу бодрости, — у нас свежая поставка экзотических орхидей, есть шикарные амариллисы, и вот, посмотрите, какая нежная гортензия.

Я указала на букет в пастельных тонах, который, к счастью, еще не успел пострадать от отключения электричества. Женщина придирчиво осмотрела предложенные варианты.

— Ну, орхидеи — это банально, — заявила она, — а вот гортензия… неплохо, но чего-то ей не хватает. Добавьте-ка мне туда ярких акцентов! Что-нибудь такое… чтобы сразу видно было, что от души!

Пришлось импровизировать. Я предложила добавить к гортензии несколько веточек гиперикума с ярко-красными ягодами и пару стрелок дельфиниума насыщенного синего цвета. Женщина одобрила.

— Вот, это уже другое дело! — воскликнула она. — Сколько с меня?

Я обреченно взглянула на неработающую кассу.

— К сожалению, сейчас нет электричества, и терминал не работает, — объяснила я, — принимаем только наличные.

Лицо женщины вытянулось:

— Наличные? У меня с собой только карта! Ну что за невезение!

Она задумалась на мгновение, потом достала телефон.

— Ладно, сейчас попробую перевести вам деньги онлайн. Скажите номер карты.

Пока женщина возилась с переводом, в салон заглянула незнакомая девушка в наброшенном на голову капюшоне куртки и стала рассматривать цветы.

— Ну вот, — сказала женщина, протягивая мне телефон с подтверждением перевода, — деньги отправила. Можете проверять.

Я сверилась с банковским приложением и, убедившись, что платеж прошел, с облегчением вручила ей букет.

— Спасибо за покупку! — произнесла я, искренне надеясь, что этот маленький лучик света прогонит проклятие гвоздик.

Но фиг там! Женщина ушла, а девушка повернулась ко мне и скинула с головы капюшон. По плечам рассыпались белые локоны. Это была Ромкина любовница!

Долбанные похоронные гвоздики!

Девица посмотрела прямо на меня и расплылась в белоснежной улыбке дорогих виниров:

— Здравствуйте!

— Вы по какому вопросу? — совсем нелюбезно произнесла я и скрестила руки на груди.

Блондинка перестала лыбиться и засмущалась:

— Девушка, понимаете, я не за цветами… Я одного человека ищу. Он тут работает.

— Не меня ли? — продолжила хамить я.

— Нет, — удивилась девица, — я жениха своего ищу. Он в вашей сети доставщиком работает. Цветы издалека возит. Его Ромой зовут.

— Жениха? — тоже удивилась я.

— Да, — блондинка снова разулыбалась, — Мы уже месяц встречаемся и решили съехаться, а он пропал. Трубку третий день не берет и с Восьмым марта меня не поздравил.

Я задумалась: сказать этой козе всю правду, или пускай живет в счастливом неведении? Кажется, Ромка не только из меня дуру делал. Но чего он от нее сбежал? У нее же отдельная квартира. Или он испугался, что потом придется жениться.

— Вы знаете, — доброжелательно начала привирать я, — я поняла, про какого Романа вы говорите. Но… перед самым праздником он уволился. Его напарник два дня назад сообщил. Я о нем больше ничего не знаю, кроме…

Я замолчала, накаляя интригу.

— Кроме чего? — насторожилась блондинка.

Наигранно смущаясь, но стараясь не переборщить с фальшью, я заговорщически произнесла:

— Бабник он! В каждом городе по любовнице. Бегите от него!

— Чего?! — деваха уперла руки в бока. — Врешь ты все!

— Вру? Да я тут давно работаю! Вижу, кто с кем заигрывает. Он у нас с каждой второй продавщицей на точках кокетничал. То комплимент отвесит, то шоколадку подешевле подсунет. Одно слово — бабник.

Глава 15

Высокий, в дорогой куртке поверх шикарного костюма и с пронзительным взглядом карих глаз. Он подошел к прилавку и пригляделся ко мне:

— Где-то я вас уже видел…

Я кивнула и промямлила:

— В школе.

Он снова оглядел меня:

— А… сестра малолетнего хулигана. Не ожидал вас тут встретить.

— Я тоже, — вспомнив о вежливости, улыбнулась я, — господин спонсор.

— Меня зовут Максим. Арканов Максим Сергеевич. И я к вам по делу.

При этом он смотрел мне прямо в глаза, словно гипнотизируя, а я тонула в этом омуте.

— По какому? — прошептала я, чувствуя себя дурочкой под гипнозом.

Даже ту цыганку вспомнила… Она что-то при синее говорила. Что синего не бывает. Про поворот судьбы… Из воспоминаний о гадалке меня вырвал спокойный голос:

— Я новый итальянский ресторан в городе открываю, в субботу будет торжество. Хочу, чтобы зал был украшен букетами под цвет интерьера.

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение:

— А точнее? Красные, бордовые, белые, желтые, розовые, есть двухцветные с переходом…

— Синие, — прервал меня Максим, — мне нужны синие розы.

— Но ведь синих не бывает, — растерянно проговорила я, снова проваливаясь в воспоминания о цыганке.

Это что за знаки начались: синий… не бывает… итальянский?

— Верно, — неожиданно усмехнулся он, — их делают путем полива с красителем или банально красят краской из баллончика.

— Но к субботе мы не успеем вырастить синие розы, — совсем растерялась я, — а крашенные будут не пахнуть, а вонять краской…

Спонсор-ресторатор смотрел на меня с усмешкой, явно наслаждаясь моей растерянностью. Издевается, что ли?!

В подтверждение моей догадки он оперся руками на прилавок и наклонился прямо ко мне, прошептав на ухо:

— Шутка, красавица. Красные и розовые подойдут.

Я резко отклонилась назад. Чего это он мои личные границы нарушает? Раз богатый, то все можно? Наглец! Но вместо праведной брани я выдала смущенное:

— Не делайте так больше…

Он удивленно приподнял бровь:

— Напугал?

Я молча кивнула и потупила глазки, как девочка-припевочка… Чего этот мужик на меня так действует?!

Неожиданно он спросил:

— А сможешь сама составить букеты под интерьер ресторана?

— Да, — кивнула я, — только мне бы его увидеть. У вас есть снимки?

Он снова оглядел меня, откровенно наслаждаясь моей смущенной реакцией, и хитро прищурился:

— Завтра вечером покажу.

Развернулся и пошел к выходу, бросив не оборачиваясь:

— Пока.

Я, как последняя дуреха, решила блеснуть новыми знаниями итальянского и выдала ему в спину:

— Бонджорно! — я была уверена, что пожелала ему доброго вечера.

Но он резко остановился и рассмеялся:

— Бонно серата, белла.

И вышел.

Сел в свой белый джип и укатил.

Я полезла в телефон искать перевод. Оказалось, что я пожелала ему доброго утра в девять вечера… Вот лохушка. Опозорилась. Зато он мне сказал: — хорошего вечера, красавица.

Вот вам и синие розы, которых не бывает! Что же дальше-то?

Дома я не стала рассказывать маме о странном богатом покупателе, но после ужина позвонила Ольге и выложила ей все про свой сложный день: от утренних гвоздик и Ромкину девицу до горячего шепота на ушко от Максима.

— Ого, — присвистнула в трубку подруга, — да на тебя женихи посыпались. И спонсор-ресторатор, и Матвей. Стоило только паразиту Ромке отвалиться, и ты стала популярной.

— Ой, успокойся, — рассмеялась я, — богатею я не ровня. А вот к Матвею пригляжусь.

— Не надо, — насторожилась Ольга, — если ты за него замуж выскочишь, то он тебя в Москву увезет. С кем я дружить буду? Лучше к ресторатору присматривайся. Он же к тебе завтра приедет?

— Приедет.

— Тогда вырядись на работу, а к вечеру макияж сделай. Прихорошись.

— А чего не с утра? — ехидно спросила я.

— Если утром размалюешься, — пояснила подруга, — то к вечеру вся штукатурка поплывет. На панду с коньюктивитом будешь похожа. Ясно?

— Слушаюсь, кэп, — рассмеялась я, — но соблазнять Арканова не стану. Такие бесприданницы, как я, богатых лишь для развлечения интересуют.

Мы еще немного поболтали и попрощались, а из прихожей раздался звонок в дверь. Вскоре ко мне заглянул Костик и с довольной мордашкой сообщил:

— Дина, к тебе Матвей пришел!

Действительно, нашествие женихов.

Я вышла в прихожую и сказала:

— Привет.

— Привет, Дина, — улыбнулся сосед, — я к тебе по важному вопросу.

— Какому? — удивилась я.

— Предлагаю завтра вечером сходить в кафе. Метели больше нет.

— Но я завтра работаю. До девяти вечера.

— А где работаешь? — поинтересовался Матвей. — Я за тобой заеду.

Эх, была не была…

— Магазин цветов «Эдем». Возле универмага на площади. Знаешь, где это?

— Знаю, — кивнул он, — тогда жди меня. До завтра.

Он подмигнул и вышел в подъезд. Я заперла за ним дверь и прислонилась к ней спиной. Выходит, что завтра я буду нарядная сразу для двух мужчин? Вот это я — роковая женщина!

Потом я заглянула в детскую комнату, где Костик самозабвенно играл в приставку, а Анюта рисовала русалку, больше похожую на помесь жабы и кикиморы.

— Ну и чего он хотел? — не отрываясь от игры, спросил братишка.

— В кафе пригласил, — пожала я плечами.

— Круто! А меня возьмете?

— Не думаю, Костик. Это же свидание.

Он на секунду замер, потом посмотрел на меня глазами, как у кота из Шрека, и жалобно протянул:

— Ну, Дина… пожалуйста! Я буду тихо сидеть и не мешать. Матвей бы меня на своем гелике прокатил.

Я рассмеялась и потрепала его по волосам:

— Ладно, я с ним поговорю. Попрошу, чтобы он тебя вокруг дома разок провез.

— И меня, — тут же потребовала Анютка.

— И тебя, маленькая егоза, — улыбнулась я.

Вечер до отбоя пролетел незаметно. Я покопалась в интернете, проверила домашку у Кости и посмотрела с младшими мультик, давая маме возможность отдохнуть.

Глава 16

Утро второго дня началось намного лучше, чем вчерашнее. Первый покупатель пришел за пышным букетом, а не похоронными гвоздичками. Значит, и у меня день заладится.

Сегодня я нарядилась не в стандартные джинсы и кофту, а надела платье. Темно-синее, рукав три четверти, спереди клиновидный вырез с отложным широким воротником и золотым пояском. И длина приличная. Чуть выше колен… Я в нем и красивая, и не вульгарная.

Торговля шла в среднем темпе, и я все успевала. Ближе к обеду привезли свежую доставку цветов, а чуть позже, когда я расставляла цветы по вазонам, приехала хозяйка.

— Здравствуйте, Татьяна Михайловна, — поприветствовала ее я.

— Добрый день, Диана, — кивнула он мне и огляделась, — порядок у тебя. Молодец. А я зарплату привезла.

Хозяйка протянула мне конверт. Я взяла его, ощущая приятную тяжесть.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я, зная, что хорошая выручка — это и моя заслуга.

А еще тут есть Ольгина доля.

В этот момент в салон вошел мужчина. Высокий, в хорошо скроенном пальто и с уверенным взглядом. Он окинул цветочные композиции и направился прямо ко мне.

— Добрый день, мне нужен букет. Что-то особенное. Для дамы, — произнес он, и в его голосе чувствовалось легкое волнение.

Я предложила ему несколько вариантов, описывая достоинства каждого цветка, его символическое значение. Мужчина слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы. Было видно, что он хочет произвести впечатление. В итоге он остановил свой выбор на букете из орхидей, пионов и роз розовых оттенков.

— Добавьте немного зелени, чтобы подчеркнуть нежность, — попросил он.

Пока я собирала букет, мужчина разговаривал по телефону.

— Да, все в порядке… Буду через час… Нет, цветы уже выбираю… Самые красивые, обещаю.

Закончив разговор, он повернулся ко мне.

— Вы знаете, что цветы — это лучший способ выразить свои чувства? — спросил он, задумчиво глядя на мои руки, ловко работающие с цветами.

— Безусловно, — ответила я, улыбнувшись, — они говорят там, где слова бессильны.

Закончив с букетом, я обернула его в крафтовую бумагу и перевязала атласной лентой. Мужчина расплатился, взял букет и, бросив на прощание: «Спасибо, вы сделали мой день!», вышел из салона. Я посмотрела ему вслед, чувствуя легкое волнение. Интересно, кому он преподнесет этот прекрасный букет? И какие чувства он хочет выразить? Явно любовь…

После его ухода Татьяна Михайловна одобрительно кивнула.

— Хороший клиент, чувствуется вкус. И не поскупился, — заметила она.

Я согласно улыбнулась. Такие покупатели — настоящая находка для нашего салона. Они не только позволяют нам проявить креативность, создавая что-то особенное, но и щедро вознаграждают за наши усилия.

До конца дня я успела создать еще несколько интересных композиций. Для юной девушки легкий и воздушный букет из ромашек и васильков, перевязанный простой бечевкой. Для солидного юбиляра — строгий и элегантный букет из бордовых роз и калл, оформленный в темной матовой бумаге. Каждый букет — это отдельная история, послание, которое я помогала передать.

К восьми вечера наступило затишье, и я достала из сумочки маленькую косметичку, чтобы начать наводить красоту на лице. Скоро приедет Арканов, чтобы показать мне снимки интерьера, а потом Матвей повезет меня в кафе. Это будет свидание, которое ни к чему не обязывает, но обещает вечер в приятной компании.

После той порции отходов, что влил в мою душу Ромка, мне нужны положительные эмоции, и желательно от приличных мужчин, а не всяких бабников.

Закончив наводить марафет на лице, я начала с тревогой поглядывать за стеклянную дверь. До конца рабочего дня оставалось всего двадцать минут, а ни заказчика, ни поклонника не было. Неужели они оба решили меня продинамить?!

Я уже прибралась в салоне, но тут в магазин вошли парень с девушкой и спросили:

— А у вас есть анютины глазки?

— Нет, не сезон же. Это газонные цветы, а сейчас март.

— Жаль, — протянула девушка, поправляя выбившуюся из-под шапки прядь темных волос. — Хотела маме на день рождения. Она их обожает.

Парень, одетый в кожаную куртку, сказал:

— Не расстраивайся, найдем что-нибудь другое. А что у вас есть похожего, нежных оттенков?

Я задумалась, окидывая взглядом полки с цветами.

— Могу предложить гиацинты. Они сейчас как раз в самом соку, и палитра у них богатая: от нежно-розового до лавандового. Или вот, посмотрите на эти тюльпаны. Они не такие распространенные, как анютины глазки, но тоже очень милые и трогательные.

Девушка подошла ближе к тюльпанам, склонив голову набок:

— А они пахнут?

— Едва уловимо, но да. Зато простоят долго, если правильно ухаживать. И, кстати, могу добавить к ним веточку эвкалипта для аромата. Он сейчас в моде, да и выглядит стильно.

Парень кивнул:

— Давайте тюльпаны. Штук тридцать пять, наверное. И эвкалипт, как вы сказали. Только упакуйте покрасивее, ладно? У мамы вкус тонкий.

Пока я ловко собирала букет, добавляя к нежным бутонам серебристо-зеленые листья эвкалипта, девушка внимательно наблюдала за моими действиями.

— А вы давно здесь работаете? — спросила она.

— Около года, — ответила я, завязывая атласную ленту вокруг букета. — А что?

— Да просто интересно. У вас здесь так уютно. И цветы всегда свежие. Моя мама обожает цветы. И я тоже. А вакансий у вас нету?

— Возьмите визитку и позвоните по указанному номеру, там скажут, — я протянула картонный прямоугольник девушке, а парню вручила букет, — вот, готово. Думаю, вашей маме понравится.

Они ушли, а часы показывали без двух минут девять.

— Вот же — динамщики, — выругалась я.

Но тут возле салона резко притормозил белый джип, и господин Арканов вскоре предстал передо мной.

— Привет. Закрывай магазин и садись в машину, — скомандовал он.

Я попятилась:

— Зачем? Вы мне тут снимки ресторана покажите…

— Я сказал, марш в машину, — рявкнул он и посмотрел мне прямо в глаза, — там все увидишь.