Булат

1. Земфира

Марат! Мой любимый Марат! Как он мог так со мной поступить?

Я ждала его из армии, готовилась к свадьбе, а он нашёл себе другую!

Моя жизнь закончилась, так что оставаться на этом свете мне больше незачем.

Воспользовавшись тем, что мои дядя и дедушка отвлеклись, я улизнула из дома и теперь, обливаясь слезами жалости к себе, плелась к обрыву.

Уже стемнело, и это осложняло мне задачу. Приходилось идти практически на ощупь. Я была преисполнена решимости, и ничто меня не могло остановить.

– Земфира! – донёсся до меня голос невесты дяди Данияра, когда я уже ушла на приличное расстояние от деревни.

– София? – удивлённо обернулась я.

Пришлось всё же остановиться.

Какого чёрта она здесь делает? Следила за мной? София была беременна, поэтому мне пришлось ждать целую вечность, пока она догонит меня, держа руками свой выпирающий живот, неуклюже передвигая ногами, как утка.

Лучше бы я убежала от неё, да и всё. Тревога за беременную женщину была сильнее моего горя, именно она заставила меня стоять на месте. Теперь придётся объясняться с Софией, и в этом не было ничего приятного.

Мне вообще ни с кем не хотелось обсуждать свою трагедию. Ещё вчера у нас с Маратом была огромная любовь, которой завидовали все мои одноклассницы, а сегодня я брошенная невеста!

– Ты куда собралась? Данияр сказал дома быть! – с ходу набросилась на меня София.

– Так иди! Чего ты за мной увязалась? – злобно ответила ей в надежде, что она обидится и реально отстанет.

Из-за облака выглянула луна, и теперь стало видно, что я вся зарёванная.

– Что случилось, Земфира? Скажи мне, ради бога!

– Ничего. Марат меня бросил, – сквозь слёзы проскулила я.

– Как бросил? Ты уверена?

– Он мне написал, София! – разрыдалась я в голос. – Написал, что встретил другую! Всё кончено, понимаешь?

– Мне очень жаль. Правда! Но не нужно ходить здесь ночью.

– Я просто хотела побыть одна.

– Зачем же уходить так далеко? Пойдём домой? – не отставала девушка.

– Иди, София! Я скоро приду!

– Стой! – заорала она и схватила меня за рукав, будто догадалась, куда я иду. – Не пущу! Ты чего задумала, Земфира?

– Отстань! – попыталась её отпихнуть, но боялась, что причиню вред её ребёнку, поэтому толкала не в полную силу. – Да пусти ты меня! Не лезь не в своё дело!

Она счастлива с дядей Данияром, ей меня никогда не понять. Придётся убегать теперь от этой назойливой мухи.

Внезапно из темноты донёсся надсадный рёв машин, и нас ослепило фарами больших внедорожников. Я так испугалась, что уже пожалела о том, что ушла из дома поздним вечером. Дядя Данияр предупреждал, чтобы мы никуда не выходили. Почему я его не послушала?

– Пойдём отсюда! – запаниковала я, начав пятиться от машин.

Из них начали выходить мужчины, и я поняла, что это всё не к добру.

– София! – громко окликнул девушку один из незнакомцев. – Вот ты где? А мы тебя обыскались.

Из-за слепящих фар нам были видны лишь силуэты мужчин, но этого было достаточно, чтобы понять, что их много, все они крепкие и при оружии. От них так и веяло опасностью и злом.

– Ты их знаешь? – дрожащим голосом спросила я Софию.

– Нет, – уверенно ответила она. – Беги, Земфира! – прошептала она. – Беги домой со всех ног и позови Данияра на помощь!

Эти бандиты приехали по её душу, – догадалась я. От них дядя Данияр прятал невесту у дедушки Зинура?

Подобрав юбку, я пустилась наутёк.

– Схватить их обеих! – донёсся до меня истерично срывающийся на визг мужской голос.

Это заставило меня припустить ещё быстрее. Я бежала, не разбирая дороги. Луна светила достаточно ярко, но я всё равно спотыкалась и падала несколько раз. Глухой топот тяжёлых мужских ног приближался, а у меня уже не было сил продолжать бегство.

Лёгкие разрывало от быстрого темпа, кровь стучала отбойником по вискам.

Я не успею...

Мне не уйти...

Софию убьют из-за меня. Её и нерожденного ребёнка.

Это всё я! Это я во всём виновата! Лучше бы эти бандиты убили меня. Похоже, они сейчас и меня схватят.

Огни нашего дома были уже близко, лишь это придавало мне сил. Чья-то сильная рука схватила меня за шиворот. Дёрнула так, что я полетела на землю.

– Помогите! – заорала я во всё горло, надеясь, что хоть кто-то услышит. – Дядя Данияр! Помогите!

– Сука тупая! – рявкнул на меня бандит и пнул в живот.

Я вскрикнула, задохнувшись от боли, складываясь пополам. Из меня будто весь дух вышибло разом. Сквозь слёзы увидела головорезов. Их было двое.

Это конец. Теперь точно конец.

Сопротивляться или убегать не было сил. Это София сильная, а я нет... Я не такая!

Сейчас они меня прикончат, и Софии уже никто не поможет.

– Потащим её к боссу? – спросил один бандит у второго, всё ещё задыхаясь от гонки. – Или позабавимся сначала? Смотри какая чёткая! Мне нравятся татарочки. Она ещё и целка небось?

– Если сделаем наоборот, нам от этой красотули останутся одни объёбки. Сам знаешь, как это бывает. Пока своей очереди дождёшься, уже и трахать никого не хочется.

О чём они, господи? Они хотят меня изнасиловать?

Пусть лучше сразу убьют. Я этого не вынесу.

– Давай ты первый! Я чё-то запыхался малость. Присоединюсь через минутку. Без нас с сучкой Данияра разберутся.

– У нас тут своя сучка, с которой тоже приказано разобраться.

Мужчина заржал, снял с плеча автомат, опустил его на землю и принялся расстёгивать ремень на брюках.

– Не трогайте меня! – жалобно заскулила я, услышав, как вжикнул замок на его ширинке. – Пожалуйста!

– Если дрыгаться не будешь, мы аккуратно натянем, бережно! – хмыкнул тот, что готовился взять меня первым. – Кайфанёшь напоследок с нормальными мужиками.

Что там происходит сейчас с Софией я даже представить не могла. В самом страшном сне мне не могло такое присниться. Это было настолько отвратительно, что я боялась пошевелиться, но когда здоровенный мужик навалился на меня сверху, я снова начала звать на помощь, брыкаясь изо всех сил. За что получила по лицу.

2. Земфира

Первым рухнул бандит с пистолетом, второй завалился на меня, придавив к земле намертво. От ужаса я даже закричать не могла, хлопала ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Запах пороха, смешавшийся с кровью, ударил в нос, вызывая у меня уже истерику и новый приступ тошноты. Я барахталась под обмякшим мужчиной, но выбраться из-под него никак не выходило. Он был слишком тяжёлым.

Вдруг стало легко. Я с шумом набрала полные лёгкие воздуха, видя, как Булат брезгливо спихивает носом ботинка неподвижно лежавшее на мне тело бандита.

Он правда человек дяди Данияра, если верить бандитам? Раз убил их, значит, так и есть, значит, он на нашей стороне?

– Жива? – спросил он, протягивая мне руку.

Я ухватилась за огромную, шершавую ладонь, и мужчина дёрнул меня с земли так резко, что я впечаталась в него, оказавшись прижатой к его крепкому телу. Пряный мужской аромат заставил меня вновь задохнуться. От него пахло дорогим одеколоном, мускусом, табачным дымом и смертью. Мужчина был настолько огромным, что я едва доставала носом до его груди. В лицо даже посмотреть не смела от оцепенения.

Смутившись, оттолкнула незнакомца, отступив от него на шаг.

– Они мертвы? – на всякий случай спросила я, снова взглянув на два неподвижно лежавших тела.

– Да, – коротко ответил он. – Я спас тебя, красавица. Теперь ты моя должница. Как будешь благодарить? М?

Что ему от меня нужно? Неужели то же самое, что и этим мертвецам? Слова Булата заставили моё сердце снова сорваться с цепи. Неужели он такой же мерзавец, как эти двое?

– Где дядя Данияр? Там София! На неё напали! – выпалила я, резко сменив тему.

– София? Так ты Земфира, внучка Зинура? – удивлённо и разочарованно протянул Булат. – Вот же дьявол! Поехали скорее! Покажешь, где София!

Мы побежали к нашему дому, а потом запрыгнули в огромный джип Булата. У меня нестерпимо болели рёбра, но страх за Софию заставил меня шевелиться.

Машина сорвалась с места, и я начала молиться, чтобы с Софией всё было хорошо, чтобы Всевышний её пощадил. Булат молчал, уставившись на дорогу. Только побелевшие костяшки на пальцах, сжимавших руль, выдавали его напряжение.

Исподтишка я рассматривала его суровое лицо. На вид ему было столько же лет, сколько дяде Данияру, может, чуть меньше. Полумрак и густая борода мужчины делали невозможным определить его возраст, но ему точно за тридцать. Острые голубые глаза, полные губы, нос с горбинкой – немногим симпатичнее тех бандитов, что на меня напали.

В то же время благородный поступок Булата вызвал во мне восхищение и неконтролируемую волну благодарности к нему. Нужно быть очень смелым, чтобы расправиться с двумя страшными преступниками.

Бычья шея и широкие плечи выдавали в нём любителя спорта. Дядя Данияр увлекался боксом, оттого был здоровенным, как бык. Этот, наверное, тоже чем-то таким занимается или в качалку ходит?

Опустив взгляд ниже мужского плеча, я увидела бурое пятно на порванном рукаве его чёрной куртки чуть выше локтя.

– У вас кровь, – ужаснулась я.

– До свадьбы заживёт! – никак не отреагировав на мои слова, произнёс Булат, будто он робот, и ему совсем не больно.

Значит, он не женат? Обручального кольца я не увидела. Такой взрослый и неженатый? Странно...

Нам навстречу попалась машина дяди Данияра. Булат остановился, и я выскочила наружу, чтобы обнять Софию.

– С тобой всё хорошо? – обеспокоенно спросила я.

– Да. А с тобой?

– Они догнали меня. Если бы не Булат... Он меня спас! Убил тех двоих! Прости меня, прости! Я не знала, что так получится!

– Прощу, если выбросишь из головы свои дурости, – тихонько, чтобы больше никто не услышал, пообещала София.

– Не рассказывай никому, пожалуйста! Мне так стыдно!

Мужчины о чём-то переговорили, а потом дядя Данияр отвёз нас с Софией домой. Я боялась заходить в дом, потому что ждала взбучки от дедушки Зинура.

Он был мне неродным дедом. Взял меня на воспитание три года назад, когда мои родители разбились на машине. Он был добрым, но очень строгим. Дядя Данияр был единственным внуком дедушки, и я относилась к нему с почтением и уважением, а он отвечал мне тем же. Дарил подарки на праздники, интересовался моими делами и оценками в школе.

С Софией мы вообще сильно сблизились за то время, пока она жила у дедушки Зинура. Она была мне как сестра, которой у меня никогда не было и уже не будет. Я не чувствовала себя чужой в этой семье, хоть мне и не хватало родителей.

Я очень любила дедушку, именно поэтому боялась его гнева, боялась разочаровать его своим глупым поступком. Он очень ответственно относился к своим обязанностям и воспитывал меня по национальным татарским традициям. Мужчина главный, и ослушаться его было непозволительным проступком. А я такое натворила!

К счастью, меня никто не ругал. Все были настолько шокированы нападением бандитов, что до моего косяка никому не было дела.

В комнате этой ночью я была одна, видимо, дядя Данияр забрал от меня свою Софию. Из-за этого долго не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху. Сон меня всё же сморил, но спала я тревожно. Перед глазами маячили страшные лица бандитов, и болел отбитый бок, поэтому я то и дело просыпалась.

Утром меня разбудил требовательный стук в дверь. Это был дедушка. Он велел мне одеться и прийти на кухню. Наверное, сегодня отругает, раз вчера этого не сделал?

Воспоминания о случившемся навалились тяжким грузом. Я подумала о том, что Марат меня предал, и мне снова стала жизнь не мила. Гнев деда на фоне моего горя выглядел никчёмным.

– Как ты, Земфира? – ласково спросил дедушка, когда я приползла на кухню.

– Хорошо, – соврала я. – Зачем ты меня позвал? Что-то случилось?

– Приготовь завтрак для Булата и отнеси ему в комнату гостей.

От упоминания только лишь имени этого страшного человека меня бросило в пот. Что он здесь делает? Разве он не уехал вчера? Разве они с дядей Данияром не разделались со всеми бандитами?

3. Земфира

– Насмотрелась? – хриплым ото сна голосом произнёс Булат и открыл глаза.

Я подскочила на месте и едва поднос не выронила с горячим супом прямо на него. Встретилась с его всё ещё сонным взглядом, и меня будто пронзило им насквозь. Голубые глаза в обрамлении чёрных, густых ресниц, сверкнули, как драгоценные камни.

Посуда на подносе начала звенеть оттого, как меня затрясло.

– Твои духи пахнут вкуснее, чем суп, – оскалившись, произнёс Булат. – Тебя не учили, что нельзя подкрадываться к спящим мужикам?

– Меня прислал дедушка, – стараясь, чтобы голос не дрожал, начала оправдываться я. – Мне нужно сменить вашу повязку. А ещё я завтрак принесла.

– Зинур? – недовольно протянул мужчина. – А я уж было подумал, что ты по своей инициативе пришла, чтобы отблагодарить своего спасителя. Даже спасибо вчера не сказала.

– Спасибо! – отчеканила я.

Булат с минуту лениво, будто сытый кот, рассматривал меня, потом тяжело вздохнул и нехотя поднялся. Пружинисто сел, придерживая одеяло на животе, и я догадалась, что он полностью голый. Мышцы на его теле напряглись, став ещё более рельефными, и я смущённо переступила с ноги на ногу.

Зря я не постучалась. Если бы Булат оделся, было бы всё по-другому. Сказать ему, чтобы оделся? Выйти и подождать?

Если дедушка узнает, что я была в комнате с обнажённым мужчиной, это мне не поздоровится, а Булату ничего не будет. Он же гость?

Какая же я дура! Господи, что делать-то теперь?

– Оставь, – кивнул мужчина на стол. – Я поем позже.

Под его пристальным взглядом я поставила поднос, окончательно растерявшись.

– Бинтуй, раз пришла, – почувствовав моё замешательство, хмыкнул Булат. – Сестра милосердия.

Я взяла с подноса бинт и подошла к мужчине. Он спустил ноги на пол и подвинулся, уступая мне место рядом с собой на кровати. Присаживаться с ним рядом я не рискнула. К тому же он был достаточно высоким, мне даже не пришлось наклоняться, чтобы касаться его предплечья.

Пока я разматывала бинт с застарелыми пятнами крови, он взгляд с меня не сводил, заставляя нервничать ещё сильнее.

– Данияр Сулейманович сказал, что ты учишься в школе, что ты ещё несовершеннолетняя. Это правда, Земфира?

Они меня обсуждали? По какому поводу, интересно?

Я чувствовала запах разгорячённой кожи Булата, и это вызывало странный трепет во мне. Факт, что на нём лишь одеяло, смущал меня похлеще его любопытного взгляда. Я чувствовала, что у меня не только щёки полыхают, но и уши.

– Правда, – тихо ответила я.

– Поехали со мной в город, красивая? – неожиданно предложил он.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– А что тебе здесь делать, в этой дыре? Давай я тебя с собой заберу? Буду баловать, на руках носить. Ты никогда ни в чём не будешь знать нужды. У тебя будет всё самое лучшее, самое дорогое.

Можно было подумать, что Булат хочет на мне жениться, но ничего такого он мне не предлагал. В его речах было больше разврата, чем у самого шайтана.

– Мне нужно сначала школу закончить, – уклончиво ответила я, чтобы его не обидеть. – И у меня уже есть жених, – немного приукрасила для убедительности. – Мы поженимся весной.

– Да сдалась тебе школа? – Про жениха он будто и не услышал. – Зачем тебе учиться, если ты красива, как горный хрусталь, и нежна, как нераспустившийся бутон? Ты создана для любви, Земфира, как и все женщины на земле.

От его сладких речей и бархатистого голоса внутри меня всё заколыхалось, и руки окончательно перестали меня слушаться. Я с трудом размотала бинты до самой раны. Дальше придётся срывать вместе с засохшей кровью, а эта процедура не из приятных.

– Спасибо, Булат, но мне не подходит ваше предложение.

С этими словами я рванула бинт, одним движением обнажив его рану. Она начала кровить, и мне стало жалко Булата. Ранение было неглубоким, но боль, что он испытал сейчас, должна быть адская.

Тот даже не дёрнулся, лишь поморщился, как будто у него во рту горько.

– Я ведь и украсть могу, – пригрозил он.

Я не поверила в его слова, потому что знала: дядя Данияр могущественней его. Пока что Булат подчиняется ему, а значит, мне ничего не угрожает.

– У вас ничего не выйдет! – нервно усмехнулась я.

– Зря смеёшься, девочка. Ты мне очень понравилась. Сама не знаешь, от чего отказываешься.

Я боялась, что мужчина начнёт распускать руки, схватит меня или что-то в этом роде, но он ничего такого не делал. Сидел смирно, как покорный жеребец, которого седлают. А то, что смотрел...

Этого запретить ему никто не мог. Я тоже на него смотрела и видела то, что нарушало всякие рамки приличия.

– Я люблю своего жениха всем сердцем. Моя судьба предрешена, – сказала я, уже уверенно повязав бантик на его предплечье.

Закончив с перевязкой, отступила на шаг, с облегчением вздохнув, и осмелилась посмотреть в суровое лицо Булата.

– Это мы ещё посмотрим, – прищурившись, проговорил он. – Я подожду, пока ты дозреешь и вернусь за тобой. Зря ты по-хорошему не согласилась, золотце.

В его взгляде и словах было столько решимости, что мне стало не по себе. До моего дня рождения оставался ещё целый месяц. Через пару дней Булат уедет отсюда и забудет обо мне.

Я очень надеялась на это. В конце концов, в городе полно прекрасных девушек ничем не хуже меня, а может, и лучше. Булату есть где найти утешение своих грязных мужских желаний.

– Поправляйтесь, – коротко сказала я и, подхватив использованные бинты, поспешно вышла из гостевой комнаты.

4. Земфира

Прошло несколько дней с момента тех страшных событий. Дядя Данияр уехал на похороны своего дяди Тимура, оставив Булата у нас для охраны. Мы с Софией готовились к её свадьбе. Убирали дом, который купил для них дядя Данияр, и перебирали своё приданое.

Мне моё теперь было ни к чему, поэтому я с радостью поделилась им с девушкой.

– Вот возьми, София! – протянула ей большой свёрток, в котором была вышитая скатерть и тканые коврики. – Мне всё равно уже не надо.

– Глупенькая! Будет у тебя ещё жених, – успокаивала она меня. – Ты бы к Булату присмотрелась. Вроде неплохой мужчина?

– Я люблю Марата! – упрямо заявила я. – Так что бери, София! Это от чистого сердца в ваш с дядей Данияром дом.

– Спасибо, дорогая! – сердечно поблагодарила она меня. – Уезжать тебе нужно отсюда, Земфира. Скоро Марат вернётся со своей новой невестой, и страданиям твоим не будет конца.

– Я и так собираюсь, когда окончу школу. Буду поступать в медицинский колледж.

– Зачем тебе колледж? Подавай документы сразу в университет.

– А если не поступлю?

– Конечно, поступишь! Ты же отличница? К тому же твои родители оставили тебе неплохое наследство. В крайнем случае пойдёшь на коммерческое отделение. Тебе хватит и на учёбу, и на безбедную жизнь. Я попрошу Булата присмотреть за тобой в городе.

От упоминания его имени я вся вспыхнула. Я больше не видела его обнажённым, но только одни мысли о его мощном теле и зверином запахе мужчины вгоняли меня в краску. Булат держался со мной на людях прохладно, но иногда я ловила на себе такие его взгляды, которые были красноречивее любых слов.

А вчера, когда мы остались с Булатом наедине на кухне, и я уже по традиции меняла ему повязку, он схватил меня за руку и приложил мою ладонь к своей широкой груди.

– Чувствуешь, Земфира, как бьётся моё сердце? – шёпотом спросил он.

Я обмерла, и мурашки захлестнули меня от его большой горячей ладони, пока я слушала глухие удары внутри его тяжело вздымающейся грудной клетки, забыв, как дышать.

– Это ты заставляешь его биться чаще, – продолжил Булат облизнув свои чувственные губы.

– Зачем вы мне это говорите? – спросила я, испуганно выдернув руку, слыша, как моё собственное сердце стучит где-то уже в висках.

– Затем, чтобы ты знала, что лишила меня сна и покоя. Дни нашей разлуки так близки, что я хотел бы остановить время. Зря ты меня дичишься, девочка. Я спасал тебя не для того, чтобы обижать.

А для чего? Чтобы самому меня испортить? Я не знала, что ему ответить, поэтому просто убежала из кухни. Он всего лишь похотливый кобель, который говорит мне то, что я хочу услышать. А я и развесила уши! Булат считает меня наивной дурочкой?

Боже, я такая и есть, иначе зачем я с нетерпением жду момента, когда мне снова нужно будет делать ему перевязку и умирать от волнения? Марат не вызывал у меня даже отдалённо похожих эмоций. С ним мне было весело и спокойно, не более. Что со мной происходит?

– Это всё равно, что просить волка приглядеть за овцой, – захихикала я.

– Зря ты о нём так. Булат человек чести, он не станет тебя соблазнять, если только у него не будет серьёзных намерений.

– Он обещал меня украсть, когда мне исполнится восемнадцать, – поделилась я с Софией своим секретом.

– Судя по твоим малиновым ушам, ты только и мечтаешь об этом? А про Марата вспоминаешь для красочности трагедии?

– Вовсе нет, – задохнулась я от возмущения. – Не говори глупости!

– Будь осторожна с Булатом, Земфира, – на полном серьёзе предупредила меня София. – Не позволяй ему лишнего, пока вы не станете мужем и женой. Такие мужчины падки на красивых девушек. Если он тебя соблазнит, то уже не станет жениться. Его потом в ЗАГС на аркане не затащишь.

– С дядей Данияром у вас было в точности наоборот, – отметила я.

– Я сама соблазнила Данияра. И слава богу, что он оказался честным человеком и не бросил меня с животом на растерзание врагам. Мне просто повезло.

– София, – краснея пуще прежнего, я решила удовлетворить своё любопытство. – Расскажи, как у вас было первый раз? Это больно? Крови было много?

– Это что за вопросы, Земфира? – ахнула София. – Теперь я буду в оба глаза следить за тобой. Похоже, у тебя на уме совсем не то, что нужно!

– Да я просто так спросила... Интересно же...

– Это было прекрасно, Земфира, почти не больно, – с мечтательной улыбкой сказала София. – Я думаю, что здесь многое зависит от мужчины и его отношения к тебе. Если он тебя любит и хочет подарить удовольствие, то тебе будет очень хорошо.

– А если не любит?

– Тогда хорошо будет только ему. А ты будешь долго лить слёзы, что отдала свою девственность тому, кто хотел всего лишь удовлетворить свою похоть, не оценив её по достоинству.

Теперь я ещё сильнее боялась Булата. Нет, не так. Вряд ли бы он взял меня силой. Я боялась, что силы ему прикладывать не придётся, что ещё немного и я сама себя опозорю, поддавшись его обаянию.

Вечером, когда я стирала одежду Булата, не удержалась и поднесла его футболку к лицу. Она пахла так славно, что у меня внизу живота всё сладко сжалось от пошлых мыслей. Это было сильнее меня. Я гнала от себя порочные фантазии, но всё продолжала и продолжала вдыхать запах Булата, который кружил мне голову.

Скорей бы он уехал! Мне нужно думать об учёбе, а не о мужиках! Со дня на день вернётся дядя Данияр, а Булат уедет в город. Тогда мои мучения закончатся.

5. Булат

– Как твоё здоровье, Булат? – спросил Данияр, когда мы вышли в сад на перекур.

Сегодня он вернулся домой, а это означало, что мне пора паковать чемоданы и отчаливать из этой дыры. Я бы с удовольствием погостил здесь ещё, будь тут какие-нибудь шлюхи, но это, сука, была татарская деревня, что похуже любого монастыря.

К тому же Зинур уже дождаться не мог, когда я избавлю его благочестивый дом от своего присутствия. Свои дела тоже пора делать. Я заслужил небольшой отпуск.

– Бывало и хуже, – ответил я, подкуривая сигарету.

– Хочу обсудить с тобой кое-что, – сказал хозяин и тоже закурил.

– Что-то опять случилось, Данияр Сулейманович?

Я давно работал у него, много лет, поэтому моё беспокойство было искренним.

– Давай перейдём на "ты", Булат? – предложил Буслаев. – После того, что ты сделал для меня, ты мне теперь как брат.

– Как тебе будет угодно, Данияр, – пожал плечами.

– Я хочу отойти от дел, – сообщил он.

Я догадывался о чём-то подобном. После того как родной дядя выпил всю его кровь, немудрено, что хозяин устал. К тому же у него свадьба на носу и будущая жена на сносях. Меня самого порядком достала эта многолетняя охота на призраков, что уж говорить о Данияре?

– Хочешь, чтобы и я не у дел остался? – обиженно протянул я.

Мне вообще не улыбалась такая перспектива. Я много лет рисковал собой и жил не своей жизнью, чтобы потом Данияр просто всё бросил? Всё, чего мы добились кровью?

Я неслучайно выбрал себе хозяина. Я мог бы пойти к другим бандитам или даже к чокнутому Тимуру, но я нутром чувствовал, кто победит по итогу, и не ошибся, поставив всё на этого мужика.

Со смертью его дяди группировка Данияра Буслаева стала самой мощной в городе. Эта победа была нашей общей, поэтому его слова сейчас ранили меня в самое сердце. Пока Данияр будет пасти овец дедушки Зинура и нянчить своих сопливых детишек, его империю растащат по кускам. Неужели он этого не понимает?

– Я хочу сделать тебя своим преемником, – ответил Данияр, не на шутку растревожив моё сердце. – Я не могу допустить, чтобы всё, чего мы добились, поросло травой забвения.

У меня вырвался вздох облегчения. Слава Всевышнему, Данияр не поехал крышей после всего, что с ним случилось. Я пока ни хера не врубался в то, что он хочет от меня, но жажда власти уже не хило вскружила мне голову. Я чувствовал её запах, и он меня пьянил, возбуждая не хуже женщины.

– Почему я? Почему не твой зять Жданов, например?

– Арсений мне никто. Он палец о палец не ударил для моей победы. Сидел на своём троне и тупо ждал, кто же останется в живых. Жданов отхватил часть империи Буслаевых, просто вовремя женившись на моей сестре. Ты был рядом все эти годы, даже когда я пал, сломленный горем после гибели первой жены. Ты мог бы найти себе более выгодное место, поставив на мне крест, как это сделали многие, но ты так не поступил.

Это было правдой. Я помню те смутные времена. Тяжёлые и беспросветные. Нам всем было тогда несладко.

– Если ты заберёшь бОльшую часть моих капиталов, людей и правильно женишься, то сможешь править самостоятельно, Булат. Не под моим началом, а уже как Ахметов. Ты благородный, честный мужчина, ты в курсе всех дел в городе, лучше тебя никто не справится с этой ношей.

– У меня своих капиталов хватает, – гордо ответил я. Это было на самом деле так. Данияр был щедрым и справедливым хозяином, поэтому за время службы у него, я сколотил целое состояние. – Вот от людей я бы не отказался. Верные, проверенные бойцы на дороге не валяются.

– Уйми гордость, Булат, и прими от меня в дар всё, что я хочу тебе передать. Потом спасибо скажешь.

Мои мысли были уже далеко отсюда. Наконец-то меня перестанут звать псом Данияра, и я обрету самостоятельность. Не то чтобы меня тяготила служба у Буслаева, но я чувствовал, что готов, как никогда, к этим переменам в жизни. Я честно заслужил всё, что мне предлагал свеженаречённый брат.

В конце концов, если я не соглашусь, это знамя подхватит кто-то другой, хоть бы и его сестроёб Жданов. Свято место пусто не бывает.

– Тебя все знают, у тебя сильный авторитет, твёрдая рука и безупречная репутация, – лил мне в уши мёд Данияр, подогревая моё и без того непомерное эго. – Ты справишься.

– Спасибо за доверие, Данияр. Я не подведу.

Я протянул руку теперь уже бывшему боссу, и тот с удовольствием пожал её.

– Ты не ответил мне насчёт женитьбы, Булат, – напомнил Данияр.

Жениться я хотел меньше всего на свете. Украсть Земфиру – это максимум, на что я бы отважился. Мне нужно было только подождать, когда ей стукнет восемнадцать, чтобы вкусить этот девственный плод сполна.

Сделаю её своей любовницей, дом куплю, прислугой обеспечу. Девчонка, не видевшая ничего слаще морковки, будет рада и этому. Соблазнить её – лишь вопрос времени. Сама сбежит, наивная дурочка.

Я знал, что Данияр не отвяжется, поэтому на этот счёт у меня всё же были кое-какие мысли.

У Буслаева были две двоюродные сестрички. Обе прекрасны, как лучи солнца на рассвете.

– Я бы с удовольствием женился на твоей сестре, Данияр, раз уж ты об этом заговорил. Я же понимаю, укрепление связей, и всё такое...

– Альбина уже замужем, – хмыкнул он. – Против Арсения даже я бы не рискнул переть.

С этой стервой пусть Жданов сам дрочится. Меня интересовала старшая.

– Да я про Диляру, – уточнил я.

Девчонка сбежала с охранником Данияра, но я знал, где прячутся голубки. Бывший босс просто их не искал, а я не привык разевать рот, когда меня не спрашивали.

– Глупец! – от души рассмеялся Данияр. – Диляра опозорила свою честь. Теперь она не дороже шлюхи. Зачем она тебе? Думаешь, Матвей так просто отдаст свою любимую? О, я хорошо знаю его, видел на похоронах дяди! Этот волчонок разорвёт тебя в клочки скорее, чем ты дотронешься до руки Диляры.

– Да мне похуй на честь Диляры! – закипел я. – А щенок Матвей предал тебя! Бросил службу, украл сестру! Укусил руку, которая его кормила, плюнул на честь семьи Буслаевых! Или ты уже забыл о том, как Матвей положил на всех нас огромный болт? Я убью предателя, смыв позор его кровью, и заберу Диляру себе. Мы с тобой породнимся, и твой зять Арсений захлопнет свою вонючую пасть навеки!

6. Булат

Земфира что-то готовила на кухне, когда я зашёл попрощаться. Она включила музыку на портативной колонке и теперь порхала от плиты к столу, пританцовывая, выписывая круги своей ладной попкой.

Я воспользовался тем, что она не услышала моего появления, и теперь наблюдал за ней тайком. Представил на секунду, что эта прелесть также шуршит в моём доме, и внутри всё перевернулось. Чёрт, девчонка совсем. Чистая, неиспорченная. Она небось дальше этого колхоза и не выезжала никуда?

Я тоже мало где был из-за работы, но мне нравилось путешествовать. Один любил, без компании, а с ней бы поехал хоть на край света.

Земфира просто не знает, что в городе за ней мужики будут толпами бегать. А я знаю.

У меня было ощущение, что стоит мне уехать, и её украдёт кто-нибудь другой. Никогда ни об одной пизде не переживал, а теперь тревожно стало.

И ведь её даже не спросят. Замуж отдадут, как вещь, ради выгоды Зинура и Данияра. И будет наяривать Земфира не мой член, а какого-нибудь утырка.

Что там за жених у неё? Говорит, что любит его, пиздец!

Может, прав Данияр и не стоит мне метаться и рисковать жизнью ради призрачной Диляры, а просто взять в жёны Земфиру? И трахать её сколько душе угодно. Это же так просто!

Разве я её достоин? Земфира бережёт себя для любимого, а не для такого развратника, как я.

Господи...

Я бы любовался девушкой вечность, но время поджимало. Я и так потратил полдня на то, чтобы съездить в район за подарками для неё. В сельском магазине и близко не было того, что я выбрал.

– Земфира! – окликнул я её, и она подскочила на месте от испуга.

Обернулась, распахнув свои ореховые глаза, а потом метнулась к колонке, чтобы вырубить музыку. Меня забавляла эта её пугливость. Шугалась от меня, словно маленький зайчонок. Неужто я такой страшный?

– Я зашёл попрощаться, – сказал я, пройдя на кухню.

– Уже уезжаете? – разочарованно спросила она и покраснела.

Я улыбнулся, поняв, что она хочет, чтобы я остался ещё. Радостно стало на душе, что ей на меня не всё равно. Девушка вела себя со мной скромно, но я чувствовал, что она неравнодушна ко мне, что я её волную не меньше, чем она меня. И дело не только в её пугливости и неопытности.

Это очень хорошо. Это просто замечательно!

– Мне пора, Земфира, – встав к ней почти вплотную, произнёс я.

Отступать ей было некуда, позади неё стол. Ни убежать, ни шагу ступить. Распускать руки было грешно и опасно, но они будто сами тянулись к девчонке, отказываясь меня слушаться. Я вцепился ими в пакет, чувствуя, как меня трясёт от запаха её нежных духов.

Прозрачная, фарфоровая кожа, пушистые ресницы, подрагивающие от волнения, пухлый розовый ротик, который был сейчас чуть приоткрыт.

Я бы в такой даже член пихать не стал. Только бы целовал.

Если бы я имел право на что-то большее, чем просто смотреть на неё...

Она покраснела от моей близости и тяжело задышала.

Господи, как же прекрасна она была в эту минуту!

– У меня для тебя подарок, – поспешил я, понимая, что безвозвратно теряю контроль над собой.

Мы были одни в доме, я это точно знал, но я был сейчас не в том положении, чтобы творить дичь с этой малышкой.

– Подарок? – удивлённо вскинула на меня глаза, загоревшиеся интересом. – Мне ничего не нужно от вас.

– Это за твою заботу, Земфира, – поспешил я успокоить девушку и вытряхнул на стол содержимое пакета. – За то, что была добра со мной и терпелива, лечила мои раны, кормила и обстирывала.

Она даже куртку мне зашила, да так красиво, что я теперь и не думал менять её на новую.

– Они золотые? – удивилась ещё сильнее и взяла в руки довольно увесистые серёжки. Я купил с висюльками, чтобы подчеркнуть её длинную, тонкую шею. – Какие красивые! Но дедушка...

– Я сам расскажу, что подарил тебе серьги, когда заеду к нему на ферму проститься. Обещаю. В них нет ничего дурного, Земфира.

– Ладно, – обрадовалась она. – А это что?

– Сорочка, – усмехнулся я. – Ты что, сама не видишь?

Земфира подхватила сексуальную вещицу за бретельки, чтобы получше рассмотреть. Тончайший шёлк и прозрачное кружево светло-голубого цвета переливались в лучах солнечного света. Настоящее произведение искусства.

Я представил Земфиру в этой сорочке, и у меня потемнело в глазах. Гладкая ткань ласкала её кожу прохладой, подчёркивая каждый изгиб непорочного тела, а девичьи сосочки торчали бы от возбуждения, упираясь в кружево. Какого они интересно цвета? Розового или коричневого? Я бы с удовольствием слизал влагу с её девственных лепестков, когда чёртова сорочка подогреет её женские инстинкты.

– Это можно деду не показывать, – оскалился я. – Хочу, чтобы ты думала обо мне, когда будешь её надевать, – порочным шёпотом произнёс я. – Представляла, что это не шёлк тебя ласкает, а мои руки и губы. В самых немыслимых, сокровенных местах.

– Нет, – вспыхнула Земфира. – Заберите обратно!

Начала сворачивать сорочку дрожащими руками.

– Брось собаке на подстилку, если не понравилась, – резко оборвал её метания. – Это всего лишь сорочка! До свидания, Земфира!

Она замерла, потом повернулась ко мне и застыла, глядя на меня снизу вверх. Её губы были так близко. Пухлый рот манил, сводя с ума. Мои собственные фантазии раздраконили меня похлеще голой, изнывающей от желания бабы. Я дёрнул кадыком, чувствуя, что тону в глазах Земфиры.

Девчонка ждала, что я её поцелую? О, Всевышний!

Уходи, Булат! Уноси ноги! Довольно себя испытывать на прочность!

Совершенно неожиданно Земфира бросилась ко мне и крепко обняла, спрятав лицо на груди. Я обмер и не шевелился. Лишь судорожно вздохнул, прикрыв на секунду глаза. Опустив голову, вдохнул дивный запах её волос, резанувший по уже распухшим яйцам. Сердце билось уже где-то в ушах, норовя выскочить из груди.

Ничего подобного прежде не испытывал. Эти ощущения щекотали мне нервы, терзая, искушая, не хуже самого дьявола.

7. Булат

– Наконец-то мой великий воин дома! – страстно прошептала Елена, ластясь ко мне, подставляя пухлые губки для поцелуя.

Я скучал по девушке, по её запаху, ставшему уже родным. Целовал её с упоением, чувствуя, как сладко наливается тяжестью пах.

– Я вернулся с хорошими новостями, – похвастался я, доставая из кармана коробочку с традиционной золотой безделушкой для Елены. – Это тебя, милая!

– Спасибо, Булат! – забрала коробочку, помогая мне снять куртку, усаживая меня в кресло. – Тебя ранило? – обеспокоенно спросила она, увидев бинт на моей руке.

– Пустяки! – отмахнулся я.

– Это правда, что Тимур Буслаев мёртв? – возбуждённо спросила она.

Я смотрел, как Елена заботливо наливает мне коньяк, соблазнительно оттопырив свою пышную задницу, и мои мысли были сейчас только о том, как я вгоняю свой член между этих сахарных булок.

– Правда, – нехотя ответил я, забирая предложенный коньяк из её рук.

– Как он умер? Это ты? Ты убил его?

– Чокнутый старикан сам сиганул с обрыва, едва не утащив за собой на тот свет Данияра.

– С хозяином всё в порядке?

Елена присела на подлокотник кресла, свесив свои длинные белоснежные волосы на моё плечо, и меня окутало облако её терпких духов.

– Он мне больше не хозяин, – отпив из стакана, с гордостью произнёс я.

– Ты ушёл от Буслаева? Вы повздорили? – испугалась она.

– Вовсе нет. Теперь мы близки как никогда. Я займу его место, Елена. Буду управлять бизнесом от своего имени.

– Какая прекрасная новость! – воскликнула она, сползая змеёй к моим ногам, и её пальчики нетерпеливо потянулись к пряжке на моём ремне. – Я знала, что эта война когда-нибудь закончится, и ты победишь, мой лев!

Елена вытащила на свет божий мой вздыбленный член и взяла его в рот, заглатывая по самые яйца.

О, да! Как же долго я мечтал об этом!

Закрыв глаза и запрокинув голову от неземного блаженства, я наслаждался глубокой, натренированной глоткой девушки. Сосать Елена умела лучше всех на свете. Её минет был достоин самого короля! Именно им я себя и чувствовал сейчас.

После длительного воздержания я довольно быстро спустил первый пар ей в ротик, даже быстрее, чем допил свой коньяк.

– Вставай раком! – приказал я Елене, поднимаясь из кресла.

Она радостно облизнула мокрые губы, задрала платье, грациозно оттопыривая попку, и забралась в кресло. Трусы я запрещал ей носить, поэтому прямо сейчас передо мной маячила её розовая влажная щель и пятнышко выбеленного ануса.

Любуясь прелестной киской Елены, я завёл руку за голову и стащил с себя футболку. Шлёпнул по белоснежной попке, наблюдая за тем, как она возбуждающе колышется от вибрации.

Ухватившись за её ягодицы руками, я натянул её щель на свой член до упора, вбиваясь сразу по самые яйца. Я давным-давно растянул это лоно под свой размер, так что вошёл, как по маслу. Влагалище пошло хлюпнуло, принимая меня, и девушка сладко застонала.

Елена была идеальной любовницей. Из двадцати пяти лет своей жизни, три года она прокувыркалась в моей постели, изучив мои привычки до мелочей. Так надолго у меня ещё ни одна шлюха не задерживалась. Если Елены не было под рукой, я не брезговал другими дырками, но всегда возвращался к ней. У нас могло бы быть нечто большее, чем страстная ебля, но Елена уничтожила всё в один момент.

Год назад она сделала аборт, убила нашего с ней ребёнка.

Я узнал об этом, когда у неё начались проблемы со здоровьем. Для меня её поступок стал ударом. Я был так подавлен, что хотел отдать предательницу своим бойцам на круг, чтобы смотреть, как те рвут её прекрасное тело на части, но не смог, духа не хватило.

Елена плакала, вымаливала у меня прощения на коленях, но я не смог простить. Что-то умерло во мне вместе с тем нерожденным ребёнком, и всё то тёплое и нежное, что я испытывал к его матери тоже. Я оставил Елене жизнь – это уже много.

Её христианский бог наказал её тем, что она больше никогда не сможет иметь детей, и это было справедливо. Наш ребёнок уже бы родился к этому времени, и я бы смог подержать его на руках. Я бы принял его, наплевав на грязное прошлое Елены, о котором я ни разу не упомянул с тех пор, как мы вместе. Я бы не стал жениться на шлюхе, но боготворил бы её из-за ребёнка. Разве может сделать больший подарок женщина мужчине?

Она всё просрала, чёртова идиотка! Неблагодарная тварь!

Много раз я думал о том, кто у меня должен был появиться: сын или дочь?

Об этом теперь было известно только Всевышнему. Иногда во снах ко мне являлся окровавленный младенец и звал меня пронзительным тоненьким голоском. Просил не убивать его, а я ничего не мог сделать. Просто, блять, ничего! Эти кошмары преследовали меня, но я продолжал трахать Елену.

Теперь мне было плевать на её удовольствие. Иногда я причинял ей даже страдания и бывал груб, будто вымещал этими садистскими наклонностями свою боль за моего убитого малыша. А Елена продолжала всё это терпеть и не торопилась уходить от меня.

Что держало нас вместе? Ей нужны были мои деньги, мне – её влажные дырки, готовые ублажить мой член в любое время дня и ночи в самой извращённой форме, на которую было способно моё богатое воображение. Эти больные отношения ни к чему не вели, но всех всё устраивало, так что они имели право на существование.

Лучше сосать один богатый хуй, чем десять разных. Я кормил Елену, защищал, дарил подарки. Размеры моих елды и кошелька ей были по вкусу, вот она и присосалась ко мне своими губищами.

Кончив в её бесплодную пизду, я плюнул на колечко ануса и резко толкнулся членом туда. Здесь плоть поддавалась с трудом, туго обхватывая ствол. Елена напряглась, тяжело задышав. Я знал, что ей некомфортно, возможно, даже больно, но она продолжила покорно стоять, как кобыла, пока я долбил её в задницу, не церемонясь и не сдерживая себя.

Как робот, блять! Как бездушная машина.

Мне было плевать на её чувства. Пусть уёбывает, если ей что-то не нравится.

8. Булат

Я принял душ, сделал пару звонков нужным людям и отправился продолжать развратничать. Как же я хотел трахаться! Будто целую жизнь этим не занимался! В меня словно вселился бес, заставляя мой член бежать впереди меня.

Елена ждала меня в кожаном ошейнике и таком же блядском белье, которое открывало все ебабельные части тела. Она лежала на кровати, широко раскинув свои длинные, стройные ноги. Сдвинув кожаные полоски нижней части наряда, забавлялась с вибратором, приложив его к своему припухшему клитору.

Между ягодиц блестел камушек от анальной пробки. Попка была влажной от смазки, значит, Елена рассчитывает получить удовольствие от этого нашего соития?

Может, и заслужила. Странно кончать от вибратора, имея живого, полного сил мужика в своём распоряжении. Всему виной мой эгоизм.

И этот сраный аборт.

Он стоял между нами, как невидимая стена, каждый божий день напоминая мне о предательстве этой женщины!

Мазнув по мне взглядом, затянутым поволокой возбуждения, Елена застонала, продолжив своё занятие. Мне нравилось наблюдать за ней и её играми с самой собой. Я решил не мешать.

Скинув полотенце с бёдер, вытянулся рядом. Проведя рукой по своему напряжённому стволу, принялся лениво поглаживать его, пожирая глазами текущую щель Елены.

Когда-то я обожал вылизывать её дырочки, как покорный раб, доводя своим жадным, блудливым языком девушку до безумия.

Вот это были времена...

Это всё безвозвратно ушло в прошлое. К сожалению.

Внезапно я подумал о Земфире. Вот кому бы я с удовольствием отлизал. Пил бы влагу с её лепестков, как драгоценный нектар, заставляя её дрожать и кричать от наслаждения. Протискивался бы в девственную щёлку, вылизывая её изнури, щекотал тугой цветочек ануса кончиком языка, сводя пугливую Земфиру с ума. А потом бы вонзился глубоко в неё, сделав своей навеки!

Едва не кончил, стоило вспомнить мелкую недотрогу.

К чёрту эту малолетку! Передо мной сейчас был распростёрт лакомый кусок зрелого, сочного мяса!

Я придвинулся ближе и втянул сосок на пышной груди Елены. Губы она накачала, следуя моде, но сиськи у неё были всё ещё свои. Не торопясь покатал вершинку на языке, сорвав сладкий стон с губ Елены.

Накрыв ладонью вторую грудь, принялся ласкать холмики, урча, как довольный котяра. Проложив губами дорожку от кожаного ошейника до подрагивающего живота девушки, размашисто лизнул её гладкий лобок. Я ещё не разучился ласкать Елену, хоть и охладел к ней за прошедший год.

Девушка инстинктивно выгнулась мне навстречу, показывая всем телом, чего ей хочется сейчас больше всего на свете, но я не смог пересилить себя и отлизать ей хотя бы в благодарность за тот зажигательный трах в кресле.

Чувствовал какую-то брезгливость от её растраханной мною же киски. Мотнул головой, когда Елена попыталась ткнуть меня лицом в свою промежность.

– Иди ко мне, Булатик!

Протянув ко мне руки, уложила меня на кровать, грациозно уселась на меня сверху. Со стоном опустилась на мой член, вбирая его в свою горячую, бархатистую щель по самые яйца.

Я обхватил её болтающиеся сиськи руками, и она принялась медленно двигаться на мне, заставив забыть обо всём на свете. Сжала стоящую колом елду внутренними мышцами, и я едва сам не застонал.

Позволил Елене насладиться своим размером, и громко кончить. Я умел отличать хитрую женскую симуляцию от настоящего оргазма. В том, что Елена сейчас его испытала, не было никаких сомнений.

Она слезла с меня и встала рачком, игриво виляя попкой. Я знал, чего ей хочется теперь, поэтому, нащупав на кровати крупный резиновый хуй, вставил его туда, где только что был мой собственный. Включил на нём вибрацию и занялся попкой Елены, освобождая её от металлической пробки.

В увлажнённое смазкой колечко я вошёл без особого труда. Елена заскулила, как сучка, подаваясь задницей мне навстречу, требуя выдрать её поскорее.

В такие моменты я жалел, что у меня не два члена. Я бы и третий нашёл куда пристроить, но у меня был всего один. Я подозревал, что Елена не отказалась бы от второго мужика в койке. Её ещё не так растягивали в былые времена, до того как я забрал её к себе.

Я был слишком ревнив и в жизни на такое бы не согласился. Убил бы, если бы только заикнулась о подобном!

Пусть довольствуется игрушками. Я как бы только за! К резиновым членам я не ревновал, пусть пихает их в себя сколько влезет, хоть все сразу.

– О, Булат! – визжала она. – Трахни меня, мой лев! Разорви меня на части!

Рвать её я, естественно, не стал, хоть она и подогревала мой и без того дикий темперамент, но в жопу выебал жёстко, придушив ошейником для остроты ощущений.

Елена знатно кайфанула от двух толстых палок внутри неё. После этого мы немного передохнули, и она рассказала мне, какой я крутой и самый-самый лучший.

Возвысив меня до небес своими речами, налив мне в уши мёда, протянула мне плётку.

– Накажи меня, хозяин! – потребовала она. – Я такая плохая девочка!

Елену заводило, когда я проходился плёткой по её роскошному телу, особенно по половым губам. Я никогда не бил женщин, но эта забава мне определённо нравилась. У нас ещё была куча всяких приблуд для извращений, но я отчего-то резко потерял интерес к происходящему.

Устал, быть может? А может, заебало уже одно и то же?

– Сегодня тебя не за что наказывать, милая! – ответил я и, поцеловав девушку в губы, слез с кровати.

– Уже уходишь? – разочарованно наквасила губки. – Почему ты больше не остаёшься на ночь, Булат? Почему мы не спим вместе, как раньше?

– Потому что не хочу! – грубо ответил я и ушёл, не оглядываясь.

Лёг спать за полночь. Измотанный дорогой, с опустевшими яйцами, но сон не шёл.

Не война с Матвеем занимала мои мысли, а Земфира. Я только что вышел от развратницы Елены, но думать о нетронутом цветке не переставал. Далась она мне вообще?

Уже жалел о том, что подкатывал к ней яйца, и о той блядской сорочке. К чему всё это было?

9. Булат

– Ну вот, мы и встретились, вонючий предатель! – от души рассмеялся я, глядя в прищуренные глаза Матвея.

Мы стояли сейчас напротив друг друга, и от нашей взаимной ненависти воздух искрил вокруг нас. У меня ушло две недели, чтобы прижать эту сволочь.

Пацан возмужал за то время, пока мы не виделись. Смотрел теперь волком, готовым вцепиться мне в глотку в любой момент, но для меня он навсегда останется мелким щеночком.

Сейчас мы целились друг в друга из стволов, но шансы были неравны. Пока мы тут бодаемся лбами, как дикие бараны, мои люди схватят Диляру, и Матвею придётся встать передо мной на колени и просить прощения, умываясь слезами жалости к себе.

– Я ждал тебя, Булат, – оскалился в ответ щенок. – Знал, что когда-нибудь ты придёшь за мной.

– И вот я пришёл! Хочешь сказать мне что-то перед смертью?

– Зависит от того, что ты хочешь услышать, Булат.

– Расскажи, как ты сливал каждый наш чих Тимуру Буслаеву, продав нашу дружбу за звонкие монеты и кусок пизды! Как ты бросил нас в самый трудный час, оставив Софию в опасности. Ты, сука, в курсе, что её едва не угробили в тот день, когда ты съебался? Беременную, сопливую девчонку! Данияр доверил тебе самое дорогое, а ты... Да ты просто герой! За это Диляра раздвинула перед тобой ноги?

– Мне ничего не известно о том, что на Софию тогда напали, – начал оправдываться щенок, но этот жалкий скулёж меня не трогал. – И я не сливал ничего Тимуру Буслаеву. Ты меня с кем-то перепутал.

– Говнюк Тимур пообещал тебе Диляру за твоё крысятничество и бабок на счёт закинул. Думал, я не узнаю про деньги? Он поэтому вас не преследовал, потому что вы обо всём договорились заранее?

– Я в душе не ебу, откуда на моём счету появились деньги! Богом клянусь! И он нас преследовал, ещё как преследовал! Мы провели в бегах всё это время, Булат. Зря ты так! Может, я и поступил некрасиво, но я не крыса. Ищи предателя среди своих людей, потому что это не я!

– Да уже похуй! Сейчас я пристрелю тебя, и это всё станет неважным.

– Ты любил кого-нибудь, Булат, кроме своего отражения в зеркале? Отвечай!

– Тебя любил, козлина ты ебучая! – признался я, чувствуя, как эти слова причиняют мне боль. – А ты воткнул мне топор в спину, стоило отвернуться! Мы были братьями! Я спас тебе жизнь, гандон! – Задрав одежду, я показал ему шрам внизу живота от пулевого ранения. – Видишь это, Матвей? Видишь? А ты просто всё бросил, в самый разгар войны сбежав с бабой! За что ты так со мной, с Данияром? Так не делается, сука!

– Когда я спрашивал о любви, я имел в виду женщину, но да ладно... Моя война закончилась, Булат. Да, я поступил подло, но я свой выбор сделал, поставил крест на всём, что у меня было, ради любимой девушки. Это меня не оправдывает, но прощения я просить не собираюсь. Может быть, когда-нибудь ты найдёшь в себе силы простить меня. А Даня... Пусть сам придёт и предъявит мне свои претензии. Я готов ответить и перед ним.

– Ты уже не узнаешь о претензиях Данияра, потому что сейчас умрёшь! Я заебался слушать твою теорему Эскабара.

– Ты не сделаешь этого, Булат. Ты не сможешь убить брата!

– Ты мне больше не брат, кусок говна!

– Стреляй! – сказал Матвей и опустил свой пистолет. – Давай покончим с этим! Стреляй или проваливай к дьяволу!

Я не так представлял его смерть! Не так, блять!

Стрелять в безоружного? Нет...

В дикой схватке до крови, в честном поединке, но не так...

Смогу ли я выстрелить в Матвея? Я обязан наказать его за предательство, это мой долг. Иначе вся эта возня между нами потеряет всякий смысл.

– Меня ждёт беременная жена, – произнёс Матвей, и у меня в глазах потемнело от отчаяния. – Убей меня, если тебе полегчает. Пусть Диляра воспитывает нашего ребёнка одна, как моя мать или твоя. Ты этого хочешь?

Нет! Нет! Нет!

Только не это! Диляра беременна? О, Всевышний!

– Вы поженились? – недоверчиво переспросил я. – Ты обрюхатил Диляру?

– Наш ребёнок родится чуть позже, чем у Дани. Ты следил за нами всё это время. Странно, что ты этого не знаешь, Булат.

Я не мог оставить нерожденного пиздюка Матвея без отца, и он, гнида, об этом знал! Давил мне сейчас на жалость, выворачивая все мои кишки наружу. Мне хотелось выть от тупиковости ситуации.

У предателя зазвонил телефон, и он достал его из кармана. Я стоял убитый этой новостью, не зная, что сказать, что делать дальше, а этот говнюк накидывал мне дальше за воротник.

– Поговоришь со своей Еленой? – протянул мне телефон Матвей. – Она напугана.

– Булатик! – донёсся до моих ушей из трубки испуганный всхлип Елены, и у меня всё опустилось разом.

Господи, он ещё и до моей бабы добрался? Как я мог позволить этому пидорасу обставить себя, как идиота? Как?

– Отпусти её! – потребовал я, продолжив тыкать в него пистолетом. – Не трогай, Елену! – зарычал, впадая уже в бешенство от собственного бессилия.

– Отзови своих шакалов от моей Диляры! – выставил своё требование Матвей. – Им всё равно её не найти! И перестань тыкать мне в рожу стволом. Раздражает!

Обречённо опустил пистолет, поняв, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Недооценил Матвея, вот и поплатился за это.

Как же сейчас я был жалок! Никогда не чувствовал себя хуже, чем в эту секунду. Лучше бы он пристрелил меня, как бешеную собаку, чтобы я не испытывал этого позора.

Я дал своим людям отбой, Матвей, в свою очередь, приказал отпустить Елену.

– С твоей женщиной всё хорошо, – успокоил меня Матвей. – Ей не причинили зла.

– Чтоб ты сдох, падла! – это всё, что я мог ответить ему в этот момент.

– У меня был хороший командир. Я многому у него научился, – сказал он, имея в виду меня. – Остановись, Булат. Тимур Буслаев мёртв, нам нет нужды биться друг с другом. Больше не суйся ко мне. В другой раз я не стану с тобой пиздеть по душам. Надеюсь, мы всё выяснили? Пока мы все живы. Всё закончилось хорошо. Может, тебя это успокоит?

10. Булат

Стычка с Матвеем размазала меня настолько, что я себе не принадлежал.

Любил ли я кого-то в своей жизни?

Наверное, да. Братьев по оружию – вот кто был достоин частички моего сердца. Когда ты наёмник, эти люди становятся ближе и роднее, чем никчёмное бабьё. Какой прок от женщины, когда ты не живёшь своей жизнью?

Интересы хозяина, его безопасность – вот что становится смыслом твоего существования. Делаешь, что приказано, убиваешь, на кого он укажет пальцем, жрёшь, что кинули с барского стола.

В этой схеме нет места женщине. Привязанность к ней делает мужчину слабым, легко уязвимым. Не будь у меня Елены, разве смог бы сегодня Матвей укусить меня за задницу? Доберись я до его женщины первым, ситуация была бы совершенно другой.

Елена и Диляра были нашими Ахиллесовыми пятами, и я им обеим не завидовал. Любить бандита, жить с ним, рожать ему детей – разве это жизнь?

Когда ты не знаешь, вернётся твой мужчина домой или нет, а если не вернётся, могут напасть другие бандиты и сделать такое, что не приснится в страшном сне.

Это всё иллюзия счастья. Суррогат, который ты хлебаешь, обманывая себя и свою бабу, что всё будет хорошо. Но засыпая, прижимаешь её к себе и точно знаешь, что не будет, что смерть где-то рядом, просто время ещё не пришло.

Я поэтому не женился. Что я мог дать своей жене, кроме лапши на уши и крепкого хуя?

Может, потому Елена и сделала аборт, что не была уверена в том, что я смогу стать полноценным отцом нашему малышу? Что, если в его смерти больше моей вины, чем её?

Женщинам нужно крепкое плечо, безопасный дом, внимание. Я не знаю, как получилось у Матвея провернуть всё то, что он сделал, да ещё и в бегах.

Теперь я завидовал ему. И Данияру.

Может, и у меня получится, раз они сделали невозможное? Воевать больше было не с кем. Сейчас наступило долгое перемирие. Одна из крупных группировок теперь у меня, вторая у Жданова. Матвей вроде как на власть не претендует. Но хуй его знает, как далеко зайдут его амбиции.

Нужно просто следить за остальной шушерой, чтобы не отсвечивали. Это так просто. И так сложно.

Я думал, что готов стать свободным и независимым от хозяина, но я ошибся. Без твёрдой руки Данияра я не знал, что мне делать, как мне теперь жить и кем быть по жизни.

Хозяин может исчезнуть, но привычка, когда всё решают за тебя, остаётся надолго, если не навсегда.

Я был растерян, сломлен и опустошён.

И не было места, куда бы я пришёл за утешением. Мой дом всего лишь коробка, в которой хранились мои вещи, где я мог переночевать, где я позволял находиться Елене, которую трахал, ненавидя всей душой.

Приехал домой сам не свой. Углов много, а приткнуться некуда. Даже пахло в доме пустотой и забвением.

– Где она? – в бешенстве взревел я, едва переступил порог дома.

– В своей комнате, Булат Анварович! – сообщил мне начальник охраны Наиль. – Простите, босс, мы предупреждали Елену Викторовну, что выезжать одной опасно, но она...

– С тобой я позже разберусь! – оборвал я жалкие оправдания, которые теперь потеряли всякий смысл.

Я влетел в комнату Елены, как коршун, готовый разорвать её на куски. Думал, увижу её напуганную, в слезах, но она как ни в чём не бывало, красилась возле своего туалетного столика. Спокойненько сидела и малевала рожу!

– Где ты была, чёртова сука? – с порога набросился на неё. – Почему уехала без охраны?

– Не кричи на меня! – обиделась девушка. – Я просто хотела пообедать с подругами в ресторане, без твоей псарни! Они на меня так смотрят... Достали уже!

– Достали? – заорал я на неё. – Пожрала, блять? Вкусненько тебе было?

Не сдержавшись, сгрёб всё что было на столике, и красивые баночки разлетелись по всей комнате. Елена испуганно взвизгнула и вскочила со стула.

– Твой обед мне дорого стоил! Я говорил тебе из дома не высовываться без охраны? Говорил? Тебя давно по кругу не пускали, долбанная ты идиотка?

– Откуда мне было знать, что на меня нападут? Они появились из ниоткуда, сразу схватили меня! Но ведь они ничего мне не сделали, Булатик? Всё ведь хорошо?

Хорошо? Она правда настолько тупая?

– Да... Всё хорошо... Всё просто охуительно! А может, ты с мужиком встречалась другим? Может, я плохо тебя ебу?

– Ну, что ты, Булатик? – глаза Елены испуганно забегали по комнате. – Я же только одного тебя люблю!

Я подскочил к ней и рванул на ней платье. Толкнул, опуская на колени, чувствуя дикую эрекцию.

Вымещать свою злость на Елене было мерзко, но я не смог сдержаться. Расстегнув штаны, вонзился между её накрашенных губищ окаменевшим членом по самые гланды. Елена шмыгнула носом и начала старательно сосать.

Ни капли сопротивления, ни толики гордости!

Покорная кукла без мозгов, без души и без хребта! Красивая тряпка...

– Соси лучше, сука пустоголовая! – приговаривал я, натягивая бестолковую головёнку Елены, впечатывая её носом в свой лобок.

Наслушавшись всласть влажных причмокиваний девушки, я забрал у неё член и кончил ей на лицо. Мне было мало её унижения! Непозволительно мало!

– Возьми эту хуйню! – ткнул носком ботинка в круглую расчёску, валявшуюся на полу. – И засунь себе в задницу! Повернись, чтоб я видел!

Елена схватила расчёску и задрала ошмётки платья, готовая беспрекословно выполнить эту дичь! Я надеялся нащупать хоть какие-то границы её самоуважения, но их просто не было.

Это стало последней каплей.

Лучше бы она насчёт охраны меня также слушалась. Не такая покорность мне была нужна.

Противно стало от самого себя. Мы с Еленой – идеальная пара! Неужели это тот максимум, что я заслуживаю?

Я выхватил у неё из рук аксессуар и зашвырнул в угол со всей дури.

– Мы расстаёмся, Елена, – устало произнёс я, понимая, что видеть её больше не могу, не то что трахать.

– Что? Почему? – удивилась она, продолжая ползать на четвереньках.

– Я больше не люблю тебя.

– Но ведь ты и не любил меня никогда, – заметила она.

11. Земфира

– Я слышала, как Булат говорил дяде о другой женщине, – жаловалась я Софии. – Зачем же он тогда сказал, что его сердце бьётся чаще из-за меня?

– Булат бабник, как и все богатые, холостые мужчины, – пожала плечами София. – А ещё он хорош собой и очень самоуверен. Почему тебя вдруг заинтересовала личная жизнь Булата?

Ещё бы меня она не интересовала. Всё это время он посматривал в мою сторону, а, оказывается, его другая дома ждёт. Теперь его подарки не вызывали у меня ничего, кроме разочарования.

– Смотри, София, что он мне подарил! – возмущённо произнесла я и вытащила из своей сумочки серёжки и сорочку.

Я пришла к подруге за советом, потому что не знала, что делать с подарками Булата. Сомнения раздирали мою душу. И оставить хотелось, и выбросить одновременно.

– Боже, какая красота! – всплеснула руками София. – А он не поскупился, – отметила она, рассматривая золотые украшения. – У Булата хороший вкус. Мне очень нравится.

Ювелирное изделие – это ничего. Мне тоже понравились серьги. Прежде у меня такой богатой вещицы не было. Вопросы имелись ко второму подарку.

– Роскошно! – оценила сорочку София. – Не знала, что он такой эстет!

– Знаешь, что он сказал про сорочку? Даже повторить стыдно!

– А, ну, скажи! – потребовала девушка. – Что-то пошлое? – Я повторила слово в слово слова Булата, и София звонко рассмеялась. – Каков нахал! Знаешь что? Сделай так, как он сказал. Брось Тихону на подстилку!

Я с сожалением покосилась на красивую сорочку, и у меня сердце дрогнуло, но в то же время дышать стало легче. Если я так поступлю, меня ничто не станет искушать, и фантазировать о Булате я не буду. Я только и делала, что думала о нём. Сколько можно?

– Я так и собиралась поступить, – соврала я, пряча всё обратно в сумку. – Просто похвастаться пришла.

– Брось сорочку в такое место, Земфира, чтобы Булат заметил её, когда приедет к вам снова, – с хитрой улыбкой на губах проговорила София.

– Зачем?

– Это подстегнёт его самолюбие. Я не очень хорошо его знаю, но мне уже кажется, что он слишком большого мнения о себе.

– А если он обидится?

– На это и расчёт! Пусть злится сколько влезет. Чем сильнее ты его заденешь, тем больше он будет думать о тебе.

– Не хочу я, чтобы он обо мне думал, – буркнула я. – Мне вообще всё равно.

– Я вижу, как тебе всё равно, Земфира, – подколола меня София. – Нет ничего плохого в том, что ты интересуешься Булатом. На твоём месте я бы рассмотрела его в качестве мужа. Если подогреть немного его интерес, он сам попросит твоей руки у бабакая Зинура.

Слова Софии испугали меня. Сколько бы я ни думала о Булате, замуж за него я не собиралась. Он пугал меня и вёл себя странно, больше ничего.

– Данияр отдал Булату своё место. Теперь Булат не простой начальник охраны, а криминальный авторитет. Я немного порасспрашивала у Данияра о Булате, он отзывается о нём только с положительной стороны. Булат был верен Данияру долгие годы и зарекомендовал себя смелым и благородным мужчиной. Да что я тебе рассказываю, если он тебя спас от тех двоих бандитов? Разве это не романтично?

Всё, что я услышала из слов Софии – "криминальный авторитет". Захочет украсть меня, и ему дядя Данияр ничего не сможет сделать, раз он теперь выше по положению.

– Я люблю Марата! – как мантру повторила я и пошла домой.

Полюбовавшись напоследок невероятно красивой сорочкой, я бросила её у крыльца в постилку собаки. Среди остального тряпья она смотрелась как драгоценность в навозе. Тихон сразу же завалился в своё обновлённое гнездо, и я с грустью поняла, что обратно вытаскивать вещицу из-под собаки теперь унизительно.

Время шло, но о Булате я думать не перестала. Наивно предполагала, что с его отъездом что-то изменится. Без его подарков в доме всё напоминало о нём. Вот тут он сидел, здесь курил, а там я делала ему перевязку.

Моё совершеннолетие уже наступило, и теперь я с нетерпением и трепетом ждала очередного приезда Булата, который был приглашён на свадьбу дяди Данияра и Софии.

Интересно, он один приедет или со своей женщиной? Какая она? Красивая, должно быть?

Вспоминает ли Булат обо мне или просто пошутил, когда говорил, что собирается меня украсть?

Сама не знала, чего я хотела, чтобы забыл или чтобы украл?

Дни считала до той самой свадьбы. Наверное, больше Софии и дяди хотела, чтобы они поскорее поженились, и приехал Булат. Праздник должен был быть в национальном татарском стиле, поэтому я себе сшила красивое платье, но не просто хотела быть привлекательной, а чтобы Булат обратил на меня внимание.

А тут ещё и Марат вернулся, и я совсем потеряла покой и сон. Я всё надеялась, что он подойдёт ко мне и объяснится, как мужчина, но он даже не здоровался.

Мы виделись на дискотеках и один раз возле магазина пересеклись. Он просто смотрел на меня исподлобья иногда, и всё, а у меня каждый раз сердце заходилось. Неужели я не заслуживаю хоть какого-то разговора по душам?

Хотя, что он может мне сказать в своё оправдание? Что разлюбил, нашёл лучше?

Вот и сегодня мы с девочками танцевали, а он стоял с ребятами в углу и пялился на меня. Может, всё-таки наберётся смелости и поговорит со мной?

Его я тоже никак не могла забыть. Жгучая обида разъедала меня изнутри. Сначала такие красивые слова говорил, в любви признавался, мы строили планы на будущее, а потом он просто перечеркнул всё одной смской.

Я увидела, что Марат распивает спиртное с друзьями, и поняла, что сегодня тоже он не удостоит меня разговора. Да и не очень-то хотелось общаться с пьяным парнем. Даже смотреть на него было невыносимо больно. Расстроившись окончательно, я попрощалась с подружками и побрела домой.

Уже стемнело. Я шла, еле различая дорогу сквозь пелену слёз. Марат нашёл другую, и у Булата есть женщина. Почему меня так тянуло на этих бабников? Я же не ущербная какая-то?

Чтобы срезать путь, я пошла не по дороге, а по тропинке через поле.

12. Земфира

– Добрый конь! – радостно кряхтел Зинур, любуясь на мой подарок. – Не соврал, Булат!

Породистого чёрного жеребца только что выгрузили из скотовоза у него на ферме, и дед всё насмотреться не мог, как тот разминает ноги, гарцуя по загону. Пышная грива, мощные ноги, шерсть блестит в лучах заката!

Завораживающее зрелище. Глаз не оторвать.

– Люди в очередь будут становиться, чтобы этот красавец осчастливил их кобылок! – подогревал я самолюбие Зинура. – Подарок для Данияра оставлю у вас до свадьбы? Не возражаете?

Другу я привёз белую кобылку той же породы. Самому понравилась. Молоденькая ещё, необъезженная, зато на племя самое то. Я мало разбирался в животноводстве, но то, что от этой лошадиной парочки могут получиться прекрасные чистокровные жеребята, было несложно догадаться.

– Оставляй, конечно, – разрешил Зинур, с завистью поглядывая на кобылу внука. – Вай-бая! Уважил старика!

Мы закончили на ферме и поехали к Зинуру домой. Я был рад, что он доволен и в хорошем настроении. На его недовольную рожу я в прошлый раз насмотрелся досыта.

Я прибыл немного раньше свадебного дня. Хотел повидаться с Данияром и обсудить с ним кое-какие вопросы, касательно бизнеса.

Вру. Земфиру хотел увидеть поскорее. Еле дождался, пока коней пришлют, чтобы рвануть сюда. Сейчас я увижу её, боже...

Аж ладони вспотели от предвкушения. Она теперь совершеннолетняя. Взрослая совсем.

Рада будет мне или будет держаться холодно, как в прошлый раз?

Тихон залаял, бросился на меня, когда мы зашли во двор Зинура, но потом признал, завилял хвостом.

– Свои, Тихон! Свои! – приговаривал я, потрепав его по лохматой холке.

Тот успокоился и побрёл обратно к своей лежанке. Тут-то я и увидел сорочку, что подарил Земфире. Она была грязной, ткань выцвела на солнце, но это точно она, сомнений не было.

Блять, меня аж передёрнуло от злости. Выбросила, значит?

Я к ней со всей душой, рылся в бабских тряпках, чтобы ей угодить, выбирал красивое, а она собаке постелила?

Гадина сопливая!

Я так взбесился, что меня затрясло всего, будто меня этой грязной тряпкой по роже отхлестали.

– А где Земфира? – спросил я у Зинура, который тряс ключами уже на крыльце.

Раз отпирает дом, значит, там никого? Час поздний. Где эта сучка малолетняя, интересно?

Неужели замуж вышла? Уже?

От этой мысли стало ещё хуже. У меня в глазах потемнело, когда представил, что так и есть, что она счастлива с другим.

– На танцы с девочками пошла, – ответил Зинур, и волна облегчения пробежала по мне, сметая тревоги. – Скоро придёт и накормит дорогого гостя. Если голоден с дороги, я ей позвоню сейчас.

– Не стоит! Я пойду прогуляюсь пока.

– Вай-бая! Даже не смотри на неё, Булат! – предупредительным тоном произнёс дед, догадавшись, куда именно я намылился. – Я её не для бандита лелеял!

Ещё один плевок в лицо! Сраная благочестивая татарская семейка, которой Булат Ахметов не ровня?

Слова Зинура подхлестнули меня похлеще выходки Земфиры. Мне будто вожжа под хвост попала.

Ничего не ответив старику, я запрыгнул в машину и поехал искать сельский клуб. Пусть из дома выгоняет, старый хрыч. Переночую в хлеву, если потребуется, но никто мне не сможет запретить смотреть на того, на кого я сам хочу! Даже пяти минут ждать не собирался!

Колхозный ДК было найти несложно. Унылое здание времён СССР, стайка молодёжи на крыльце, распивающая пиво.

Я остановился неподалёку, чтобы не привлекать внимание, и немного посидел в машине, чтобы успокоиться. Через какое-то время идея приехать сюда перестала казаться мне удачной. Зайти внутрь? Зачем? Чтобы потом сплетни по деревне пошли, что за школьницей бородатый хуй на крутой тачке приехал?

Или на пьяных местных нарваться?

Я не боялся конфликта с деревенской шпаной, просто пойди пойми с ходу чьи это сынки? Мне-то похуй, а Данияру тут жить потом. Откуда мне знать, с кем он в этом колхозе дружбу водит?

Пока мял булки, совсем стемнело. Из клуба вышла тонкая девичья фигурка и проплыла мимо меня. Я узнал её по статной походке. Это точно была Земфира.

Сначала хотел поехать за ней на машине, но потом увидел мужской силуэт, пробежавший следом за Земфирой, и вышел из тачки. У них там где-то свидание намечается? Точно, блять!

Меня такая ревность захлестнула, что ноги сами понесли меня выслеживать голубков. Парень шёл за Земфирой, я за ним. Пусть только дотронется до девчонки, я ему руки вырву! А ей...

Девушка свернула с главной дороги на тропинку, и моё возмущение заслонило всё на свете. Куда она своего ухажёра заманивает? В кусты какие-то?

От мысли, что Земфира вовсю уже ебётся с каким-то молокососом, зубы заскрипели. А дед меня ещё отпускать за ней не хотел? Его бы инфаркт разбил, узнай он, где его внучка по ночам шляется.

Пацан окликнул Земфиру, и она остановилась. Я сбавил шаг, зорко следя за происходящим. Всё видел и всё слышал.

Когда понял, что происходит, новая волна бешенства вскипятила мне кровь. Как он смеет?

Не помня себя, налетел на щенка, оторвав его от Земфиры. Врезал ему по морде раз, другой. На моей стороне был эффект неожиданности, но пацан оказался крепким. Только сейчас я заметил, что он здоровый, как бык.

Мне тоже от него прилетело в челюсть. Вкус собственной крови во рту снёс мне крышу окончательно. Я выхватил пистолет, и атака Марата захлебнулась. Это было не совсем честно с моей стороны, потому что молокосос был безоружен, но чесать кулаки об эту мразь у меня не было никакого желания. Если есть пистолет, почему бы им не воспользоваться?

– На колени, сука! – сплюнув кровь, рассмеялся я, видя замешательство в его глазах. – Я тебе сейчас мозги вышибу!

– Я ничего не сделал! – заморосил Марат.

– Это потому что я вмешался! На колени, падла!

Пацан опустился на колени, глядя на меня снизу вверх.

– Убьёшь меня ни за что? Да я просто пошутил.

– И за меньшее убивал, – сообщил я пацану. – Прощения проси!

13. Земфира

Грубость Булата удивила меня похлеще поцелуя. Отчего он со мной такой злой? Что я ему сделала плохого?

Согласна, я просто мастерица попадать в неприятные, опасные ситуации. И что мне теперь делать? Носа из дома не показывать?

Марат напугал меня до смерти. И разочаровал окончательно. Кроме отвращения ничего к нему не осталось. Слава Всевышнему, Булат его пощадил. Мне без убийства из ревности дурной славы хватает.

Девочки в школе мне, правда, завидуют, что я встречаюсь с бандитом. Чему завидовать только, если это всё неправда? Я всё отрицаю, но они втемяшили в свои глупые головы, что я просто рисуюсь для интриги.

Теперь уже вроде бы и не совсем неправда. Булат же меня поцеловал?

Думала, в обморок грохнусь, до того это было прекрасно и ошеломительно. Голова до сих пор кругом.

Жалкие слюнявые поцелуи Марата и рядом не стояли. Булат целовал меня как в кино, как в книжках!

Сначала сам поцеловал, а потом сказал, чтобы я держалась подальше. Странный...

Дотронувшись ещё раз до своих горящих после Булата губ пальцами, я пошла домой и наткнулась на бабакая Зинура лицом к лицу.

– Что с тобой, Земфира? – спросил обеспокоенный дедушка. – Ты плакала? Это Булат? Он тебя обидел?

Меньше всего на свете я хотела, чтобы дедушка знал о том, что случилось, но и врать тоже не могла. Пусть уже узнает, какой Марат бессовестный!

– Это Марат меня обидел! Он напился и приставал ко мне! – в сердцах выпалила я. – Распускал руки и говорил мне гадости! Шлюхой назвал! Если бы не Булат, Марат бы меня обесчестил!

– Вай-бая! Это правда? – всплеснул руками дедушка. – Завтра же поговорю с его отцом! Это что за безобразие?

– Не надо, дедушка! Марат уже мужчина, и должен сам отвечать за свои поступки! Хватит унижаться перед их семьёй. Если отец Марата участковый, то это ещё не значит, что им всё можно!

– Тогда с Данияром поговорю! Не нужен нам такой жених.

– Марат меня бросил. Давно. Другую встретил, – расплакалась я снова от обиды. – Не жених он мне больше!

– Почему мне не сказала? Вай-бая! Глупая женщина! Не плачь, родная! Иди сюда, милая!

Дедушка обнял меня и погладил по волосам. Долго успокаивал, пока я не перестала всхлипывать.

– Нельзя это так оставлять! Марат позорник! – настаивал дедушка.

– Булат его уже избил и пригрозил, что убьёт, если Марат в мою сторону посмотрит, – успокоила я дедушку. – Может, хватит с него?

– Ты что, защищаешь этого шайтана? Ой, глупая! Голову ему надо оторвать и всё остальное! Я в этой деревне всю жизнь живу! Если надо будет, выгоню сопляка, если не угомонится. Или сам пристрелю, как собаку бешеную!

Теперь и дедушка впутался в мои сердечные дела. Было радостно, что он на моей стороне в этом случае. Я думала, он меня станет ругать, что я что-то не так сделала, но он, наоборот, за меня заступался сейчас.

– Я люблю тебя, дедушка! – сказала я и поцеловала его в морщинистую щёку. – Ты самый лучший в мире!

– Я тоже тебя люблю, моя девочка! Не печалься из-за этого скота! Найдём тебе другого жениха. Такого, что Марат локти сгрызёт от злости! Ты у меня золотце!

Слова деда меня приободрили. Я умылась и принялась ждать Булата, чтобы его накормить. После поцелуя не знала теперь, как себя с ним вести.

Когда к дому подъехала его машина, у меня сердце сорвалось с цепи. Едва дышала, когда он домой зашёл.

Булат молча прошагал мимо меня в свою комнату, и я поняла, что ждала его зря. Ужинать он явно не планировал.

Я снова расстроилась.

Сама виновата. Разве он просил его ждать? Веду себя, как собачонка перед хозяином. Надо меньше внимания на него обращать, как София учила.

Булат появился утром, когда я собирала завтрак на столе.

– Доброе утро, Земфира! – поздоровался он со мной.

Я сделала вид, что не услышала и продолжила своё занятие. Булат молча постоял у окна, а потом резко повернулся ко мне.

– Земфира, я хотел...

Он не договорил, потому что на кухню пришёл дедушка. У меня руки дрожали, пока они обменивались приветствием. Что хотел сказать мне булат? Что ему опять от меня нужно?

Мы сели завтракать, и Булат с меня взгляд не спускал. Я раз на него посмотрела, другой, чувствуя, что от волнения кусок в горло не лезет. Дедушка заметил наши переглядывания и усмехнулся в усы. От этого стало ещё более неловко. Мне казалось, что дедушка знает про наш с Булатом поцелуй. Что он вообще всё знает.

– Земфира рассказала о том, что вчера случилось, – сказал бабакай Зинур Булату. – Благодарю, что заступился за мою девочку перед Маратом.

– Не стоит. На моём месте это бы сделал любой мужчина, – пожал плечами Булат. – Но что-то странное творится в вашей деревне. Беспредел какой-то. Сопляка нужно наказать. Земфира не должна жить в страхе и терпеть такое свинское отношение к себе. Разве она заслужила такого?

– Полностью с тобой согласен, Булат, – поддержал его дедушка. – Я всё же поговорю с отцом Марата и с Данияром по этому вопросу.

– С Данияром я сам поговорю, – пообещал Булат. – Как раз к нему собираюсь. Зинур Азатович, позволите, я отвезу Земфиру в школу? Это не заденет её честь? Дождь идёт, а мне все равно в ту сторону ехать.

Я сидела, не зная, куда себя деть, красная как помидор. С одной стороны, очень хотела, чтобы Булат меня довёз, позаботился обо мне, а с другой – обязательно кто-то увидит, что он меня привёз, и станут расспрашивать о нём. Что мне отвечать?

– Отвези, конечно. Не вижу в этом ничего худого, – ответил дедушка.

Они с Булатом переключились на разговоры о ферме, и Булат пообещал помочь дедушке после того, как заберёт меня из школы после занятий.

Булат меня ещё и обратно потом привезёт? Офигеть!

Я побежала собираться в школу. Подкрасила ресницы тушью и тронула губы розовым блеском, побрызгалась духами, платок выбрала самый красивый, как будто сегодня праздник какой-то.

Булат курил на крыльце, когда я вышла с рюкзаком. Молча осмотрел меня с головы до ног.

14. Булат

Нахуя я её поцеловал?

Дебил, блять!

Всю ночь не спал из-за мелкой сучки. Стоило закрыть глаза, как я тут же ощущал на губах её нежный вкус. Ничего слаще в жизни не пробовал.

Кожа, что шёлк! А запах...

Пахла, как самый чистый грех. Аллах столкнул меня с этой пигалицей, чтобы мучить меня?

Я то злился на себя и на неё, то испытывал какой-то щенячий восторг, думая о Земфире.

Мои фантазии о ней по-прежнему были полны грязи и разврата. Хотел её до безумия, до боли в яйцах.

Мне нельзя о ней даже думать. Земфира слишком юна, слишком неопытна. Ей нужен чуткий мужчина, нежный, верный. Это точно не я.

Не для меня она.

А для кого?

Для этого уёбка Марата? Угораздило же её влюбиться в это чучело?

Любовь зла, полюбишь и Марата?

Я ничем не лучше этого сопляка, но точно не хуже.

Скорее бы свадьба Данияра прошла. Надо уносить ноги отсюда, пока я не причинил вреда девушке. Чем уже я ставил для себя рамки, тем сильнее меня влекло к Земфире.

Чем дольше я находился с ней рядом, тем сильнее меня волновала её судьба. "Хотеть заботиться" – вот как я охарактеризовал это новое для себя ощущение.

Я вообще в последнее время так много занимался самоанализом, сколько в жизни не занимался. Да я раньше вообще себе голову не ебал насчёт своих поступков. Захотел – сделал, не захотел, никакая сила меня не заставит с места подняться.

Гаденькая мысль о похищении Земфиры снова закралась мне в голову. Только теперь мне это представлялось иначе, не так радужно, как прежде.

Я же стану злодеем, который будет развращать девственную малышку, а она Марата любит.

Почему меня раньше это не парило? Потому что жених Земфиры казался каким-то мифическим. А теперь я даже в рожу от него получил и видел, как Земфира его защищает, несмотря на то, что он пидор последний!

"Ты любил кого-нибудь?" – совершенно не вовремя всплыли в моей голове слова Матвея.

А меня хоть кто-нибудь любил?

Ведь нет?

В полнейшем раздрае я приехал к Данияру. Он был дома, пригласил за стол, обрадовавшись моему визиту. София тоже улыбалась, хлопоча вокруг меня.

Охренеть! Ещё вчера я ишачил на Данияра, а сегодня его невеста подносит мне чай!

– Рассказывай, Булат, как ты докатился до такой жизни? – усмехнулся Данияр, когда София оставила нас одних.

– Что тебя беспокоит?

– Избил сына участкового, пистолетом ему угрожал, смертью.

– Блять, да я просто за Земфиру заступился. Ты бы так не сделал?

– Что ты вообще, на хрен, делал возле сельского клуба?

У меня было ощущение, что на Земфиру всем насрать. Что Зинуру, который позволил ей встречаться с гнилым Маратом, что Данияру, которого больше волновало, что я сынку какого-то вшивого мента пизды дал.

– Гулял. Ты меня решил отчитать, как пацана, или что, я не пойму? Этого Марата за яйца надо повесить! Если ты с ним не разберёшься...

– Разберусь. Не кипятись. Тут нужно действовать деликатно. Марат с войны вернулся. Он герой, пользуется уважением у жителей.

– Уважением? Да ты шутишь?

– К сожалению, нет. Оставь пацана мне, пока в запале дров не наломал. Ты с Матвеем уже отличился. Каково это – по рогам от своего ученика получить?

Моя с трудом зализанная гордость снова закровоточила, а Данияр на неё соли сыпал не жалея.

– А он тут при чём? Ты вообще на чьей стороне, Данияр?

– Ни на чьей. Дела надо решать с холодной головой. Я только понять не могу, чего тебе неймётся? Ты сам на себя непохож. Я не узнаю тебя, Булат.

Я сам себя не узнавал. Нужно было действительно угомониться и взять себя в руки.

– Жениться тебе надо, – после недолгого молчания произнёс Данияр. – Может, тогда перестанешь думать только о себе.

Звучало, как приговор. За что он меня так не любит?

Я перевёл тему на дела, и мы проговорили с Данияром до самого обеда. Посидел бы ещё, но мне нужно было ехать за Земфирой. Узнал у Софии, во сколько примерно заканчиваются уроки в школе.

– Посиди тихо, Булат, – попросил меня Данияр. – Не связывайся с местными.

– Ладно, – пообещал я. – Присмотрю за Земфирой, пока ты не решишь вопрос с Маратом, – напомнил я о его обещании.

По дороге в школу заехал в сельпо и купил Земфире коробку конфет. Больше ничего интересного не продавалось.

Злится же до сих пор на меня?

Почему меня это беспокоит? Я радоваться должен, что хоть один из нас соблюдает дистанцию. Бедняжка и так натерпелась от бывшего, а ещё я тут, как с цепи сорвался.

Не виновата она, что такой красивой родилась. Это мы, мужики, со своими инстинктами совладать не можем.

Земфира попалась мне по дороге. Шла с двумя другими девочками, видимо, одноклассницами.

Какого хрена? Пять минут подождать не могла?

– Земфира! – крикнул я ей, опустив окно. – Садись в машину.

– Не хочу, Булат! Я сама дойду! – услышал в ответ.

– Садись! И подружек подвезём заодно! – предложил я.

Девчонки захихикали и начали о чём-то шептаться, но продолжили идти по грязной дороге.

Сучки малолетние!

Хотел газануть со всей дури и уехать, но потом подавил в себе гнев и просто поехал потихоньку сзади них. Рисуется перед подружками? Ладно...

Раз охота грязь месить, пускай.

Так мы и добрались до дома Зинура.

– Вот возьми, – протянул ей конфеты, когда мы зашли во двор. – Ещё раз прости, что нагрубил вчера. Данияр попросил за тобой присматривать, так что ты должна меня слушаться.

– Ничего я тебе не должна. Ты мне не муж и не отец, – с вызовом произнесла Земфира.

– Собаку только конфетами не корми. Сдохнуть может, – с усмешкой предупредил я её и поехал на ферму к Зинуру.

Помог деду, как обещал с изгородью. Строитель из меня так себе. Больше отвлечься хотел. Физический труд, как и спорт, хорошо чистил мозги.

– Земфира дома? – спросил у меня Зинур.

Он курил трубку, наблюдая за тем, как я вбиваю новые столбики взамен подгнивших.

15. Земфира

Я принесла Булату с дедушкой обед на ферму и теперь смотрела, открыв рот, как Булат скачет на Люцифере по полю. Таких мощных и красивых коней я прежде не видела, поэтому зрелище меня завораживало.

Булат, в отличие от меня, Люцифера совсем не боялся и управлялся с ним так ловко, что я поражалась его смелости.

Мужчина заметил меня и подъехал на лошади ближе. Меня всегда охватывало волнение, когда Булат обращал на меня внимание, и сегодня не исключение. В такие моменты мне казалось, что я становлюсь совершенно глупой. В голове ветер гулял, поэтому отвечала порой невпопад и краснела.

– Привет, малая! – крикнул он мне. – Хочешь прокатиться?

– Привет! Нет, я боюсь лошадей, – покачала я головой.

– Да брось! Мы потихоньку прокатимся. Давай руку!

Прокатиться на Люцифере вместе с Булатом?

Искушение оказалось сильнее моего страха, поэтому я сунула ногу в освобождённое им стремя и протянула руку Булату. Он ловко затащил меня на лошадь и усадил впереди себя.

– Удобно? – спросил он, обжигая мою шею своим дыханием.

Я даже пошевелиться теперь боялась, поэтому просто угукнула в ответ. Хорошо, что я сегодня штаны надела, а не юбку.

– Пошёл! – приказал Булат Люцеферу, и тот неспешно зашагал по полю.

Моя спина была прижата к широкой груди Булата, его пах упирался мне в попу, а его бёдра плотно прижались к моим бёдрам. До чего же приятно...

– Как дела, Земфира? – спросил Булат. – Рада, что твой Маратик уехал или тоскуешь по нему?

Боже, зачем он спрашивает про моего бывшего? Ему правда интересно?

– Я рада, что он уехал, – честно ответила я. – Но теперь я боюсь, что когда уеду учиться, он меня там найдёт и отмстит за то, что я его опозорила.

– Ты? – громко рассмеялся Булат. – Этот чёрт сам себя опозорил! Не бойся, малая! Если будет досаждать, скажешь мне. Я его прикопаю в лесу с превеликим удовольствием.

– Правда? – я больше удивилась, чем испугалась. Булат сделает это ради меня? Нет, конечно, я не желала смерти Марату, просто приятно было, что Булату на меня не всё равно.

– Шучу. Я не думаю, что Марат совсем дурак. Не полезет он к тебе больше. Но если что, можешь на меня рассчитывать. Здесь у меня нет власти, а в городе я вес имею. Такую красотку нужно оберегать. У нас там своих Маратов хватает.

– Спасибо, Булат. Ты очень добр.

Булат оставлял мне надежду, что в будущем мы с ним как-то будем контактировать? Я с тоской теперь ждала окончания свадьбы дяди Данияра. Ведь это означало, что Булат уедет, а когда мы снова увидимся – неизвестно.

Что мне даст это будущее общение, если у Булата есть другая женщина? Он упомянул о ней всего однажды в разговоре с дядей, но я не переставала о ней думать. И мне Булат ничего серьёзного не предлагал. Он меня больше не целовал, относился как к приятельнице, не больше.

Чем меньше я думала о Марате, тем больше о Булате. Он нравился мне, как мужчина, но надежды на совместное будущее не было никакой. Он уедет, и это разобьёт мне сердце.

В день свадьбы Софии и дяди Данияра я была совсем нерадостной. Надела то самое платье, что сшила к празднику, сделала красивый макияж и причёску, но Булат на меня даже не взглянул.

Зато на него все женщины так и пускали слюни. Он был таким красивым в татарском костюме, что глаз не оторвать. Мне оставалось смотреть, как он танцует с другими девушками, и сгорать от зависти.

– Почему не танцуешь, Земфира? – спросила у меня София на празднике.

Свадьба получилась шикарной. Столько народу собралось, что дядя натягивал шатры на улице. Гуляла вся деревня и из города много кто приехал, так что гуляние должно было продлиться не один день.

– С кем, София? Меня никто не приглашает, – обиженно протянула я.

– Это потому что ты прячешься в углу. Булат с тебя глаз не сводит, – с улыбкой прошептала она.

– Ага. И поэтому он меня не приглашает танцевать?

– Может, не хочет, чтобы сплетни очередные по деревне пошли? Ты и так у нас звезда местных пересудов. Хочешь проверить, следит за тобой Булат или нет?

– А как?

– Уйди незаметно с праздника и спрячься. Посмотрим, пойдёт он тебя искать или нет.

– А зачем это всё?

– Да просто... Настроение твоё поднять. Спросишь заодно, почему он с тобой не танцует. Это будет весело.

– А куда мне прятаться?

– Вон там у нас сарай с сеном, – показала София рукой нужное направление. – Иди туда и жди. Вот увидишь, прибежит через пять минут.

Я поплелась в сторону сарая, и мне так хотелось, чтобы Булат пришёл меня искать...

И боялась, что не придёт.

16. Булат

– Тебе идёт кулмэк (рубаха туникообразного покроя, широкая и длинная с воротником-стойкой), – рассмеялся Данияр, поправляя на моей голове тюбетейку.

Чувствовал себя ряженым скоморохом в этой одежде. Впрочем, тут все так вырядились, так что я выгодно слился с толпой.

Мой внешний вид сейчас волновал меня меньше всего на свете. Я увидел среди гостей Данияра Арсения Жданова и долбанного Матвея, и теперь казалось, у меня вот-вот дым из ноздрей повалит, так меня бомбило.

– Что этот гандон тут делает? – спросил я Данияра, прекрасно понимая, что.

– Ты про Матвея? Диляра моя сестра, как я мог её не позвать? Сегодня праздник, Булат. Наконец-то что-то прекрасное. Давай, без глупостей?

Господи, да я сидеть не мог за одним столом с Матвеем. Какой тут праздник?

Щенок поглядывал на меня так самодовольно, что меня подбрасывало каждый раз, когда наши взгляды пересекались, словно шпаги.

Скорее бы всё это закончилось, и я отсюда уехал. Приходилось делать вид, что мне пиздецки весело.

Выебнуться всё же удалось, потому что мой подарок затмил все жалкие подношения молодожёнам.

Хоть что-то меня радовало. И бабы липли ко мне, будто я мёдом помазанный.

Я дал себе слово не свинячить в этом колхозе, поэтому особо ни к кому не присматривался. Земфира ещё вырядилась в красивое платье, накрасилась как взрослая...

Не свадьба, а адский круг какой-то.

Не хотел смотреть на девчонку, но мои глаза то и дело натыкались на её хрупкую статную фигурку. Если её кто-то танцевать пригласит, я наверное напьюсь с горя, отвечаю. Нервы были на пределе.

Земфира к танцам была холодна. Она всё время липла к Софии, как будто примагниченная. Вот и сейчас они о чём-то шушукались, а потом Земфира куда-то пошла.

Я проследил за ней взглядом, думая, что домой пошла, но девчонка направлялась совсем в другую сторону. Может, София попросила её из дома что-то вынести?

Нет. Земфира шла к сараю. Что там, интересно?

Я подошёл ближе и достал сигареты, не спуская глаз с дверей. Уже покурил, но Земфиры всё не было. Может, она там не одна?

От этой мысли меня знатно тряхнуло и я, не раздумывая, побежал в сарай. Сейчас она у меня получит! Я постоянно с неё мужиков должен сдёргивать?

В пристройке было темновато, но я отчётливо увидел Земфиру, стоявшую у тюков с сеном.

Она испуганно уставилась на меня, явно не ожидая меня здесь увидеть.

– Кого ждём? – с ходу набросился я на неё.

– Никого, – пискнула она и поглядела на дверь, будто хотела сбежать. – Просто хотела побыть одна. Пожалуй, вернусь обратно.

Она шагнула к выходу, но я схватил её, преградив дорогу. Боится, что я сейчас увижу того, с кем она договорилась тут встретиться? Что ж, вместе подождём.

Прав Зинур: нельзя её в город одну отпускать. Сучка похотливая! Ещё молоко на губах не обсохло, уже по сараям шоркается?

Меня от ревности просто, блять, переклинило.

– Пусти! – затрепыхалась Земфира в моих руках, но меня это только раззадорило.

Прижал её к себе, и всё! Накрыло так, что, крыша поехала.

Сам не помню, как впился в её алые губы, подкрашенные яркой помадой. Они и без того для меня были как красная тряпка для быка, а сейчас я чувствовал их вкус, и уже не мог сдерживаться.

Земфира ответила на мой поцелуй, перестала дрыгаться, и от этого стало только хуже. Мир сузился до размеров этого сеновала. Я больше не слышал музыки и громких голосов со свадьбы, лишь только оглушительный стук собственного сердца.

Все исчезли: Данияр, Зинур, Матвей, Марат, которого всё ещё любит Земфира.

Остался только я и мелкая сучка, которая гладила меня сейчас по волосам.

Зачем она это делает? Чтобы поскорее бывшего забыть?

Эта мысль меня ещё сильнее разозлила. Я повалил Земфиру на тюк сена и начал задирать на ней платье.

– Не надо, Булат! – простонала она, но как-то не убедительно.

Мои руки уже нагло шарили у неё под платьем. Оно было достаточно свободным, чтобы я беспрепятственно мял её пышные грудки, вызывая у неё судорожные вздохи удовольствия. Нежность кожи сводила с ума, запах её духов пьянил.

Когда я пробрался под резинку её трусиков, Земфира ахнула и стыдливо попыталась свести ноги вместе, но я не позволил, силой разведя её бёдра в стороны.

Девчонка была мокрая, и это срывало все мои тормоза к чёртовой матери. От собственного возбуждения сводило зубы.

Господи, я не мог лишить её невинности. Ну, не в сарае...

Что мы собаки какие-то?

– Тише, милая, тише, – ласково прошептал я Земфире. – Я только поглажу, не бойся.

Девчонка всхлипнула и развела ноги чуть шире. Мои пальцы заскользили по мокрым от смазки складочкам, и Земфира протяжно застонала, цепляясь за мои плечи.

Я был осторожен. Едва дышал, перекатывая горошинку клитора подушечками пальцев. По краю ходил. Чувствовал, что ещё немного, и я сорвусь. Не выдержу этого невыносимого напряжения и вгоню раскалённый член в узенькую дырочку Земфиры.

– Булат! Булат! – вскрикивала то и дело Земфира, и это были самые прекрасные слова, что я слышал в своей жизни.

Она протяжно застонала и задрожала в моих руках. По её щекам побежали дорожки слёз, которые я собирал губами, упиваясь осознанием, что ей хорошо со мной.

Мы так увлеклись, что не заметили, что больше не одни в сарае. Я первым почувствовал чей-то взгляд на себе и поднял голову.

Посреди сарая в белой рубахе, словно приведение, стоял Данияр. Вилы, которые он держал в руках, были красноречивее любых слов.