Бюро Хвостатых Дел

Пролог.

- О, небесные светила! – пафосно воскликнул маг в черной мантии, вздымая руки к двум лунам. В ночной тишине был слышен только его писклявый голос. Одна сторона капюшона зацепилась за ухо говорящего, отчего то смешно оттопырилось, - Подарите этим детям положенных им фамильяров. И пусть они сопровождают новорожденных волшебников в их долгом странствии! Подойдите же!

Три матери в золотых плащах, что держали в руках младенцев, неспешно приблизились к магу, и тот, слегка откашлявшись, коснулся каждого ребенка по очереди костлявой рукой.

Это был самый главный обряд посвящения в жизни каждого чародея. В этот день под светом двух полных лун один из магистров открывал дар каждого, кому исполнился месяц жизни. В этот же день начиналось единение со своим волшебным духом помощником.

- Твой дар – серебристая магия фенрира! – возле первого малыша заискрил серебряный лучик, - Когда малышу исполнится три года, светлячок станет крылатым волком, и всегда будет защищать своего хозяина. Его сила – боевое искусство!

- Твой же дар - аметистовая магия нириды! – на призыв откликнулся фиолетовый лучик, - Как только малышу исполнится три года, светлячок станет крылатой кошкой, и всегда будет лечить, и поднимать боевой дух хозяина! Его сила – светлые чары!

- А твой дар – черная магия виверны! – вокруг третьего младенца закружился угольный сгусток, - Когда малышу исполнится три года, дымка станет крылатой змеей, и всегда будет скрывать хозяина и сбивать с толку его врагов! Его сила – теневая иллюзия! Да будет так! – высокопарно добавил магистр.

- Да будет так! – хором повторили матери.

В завершение церемонии посвящающий должен был очертить землю вокруг избранников лунной богини и их помощников. Однако в этот день завершить круг не удалось, так как ритуальная мантия мага, оказалась неподходящей для него длины. Мужчина запнулся за подол священного одеяния, неуклюже перекрутился, стараясь удержать равновесие, и с грохотом повалился на землю, прокряхтев что-то нехорошее в адрес богини. Женщины охнули.

И хоть фамильяры уже прикрепились к своим хозяевам, такой недобрый знак мог сулить дальнейшие проблемы с единением слуги и господина.

Сам же магистр в такой ситуации считался опороченным и изгонялся из родного города…

Глава 1.

Двадцать два года спустя.

Рэйтир

- Любовь моя! – раскинув руки для объятий, прямо на встречу Рэйтиру, как он думал, вприпрыжку бежала белокурая девушка с миловидным личиком и лучезарной улыбкой. Эту добрую, восторженную чародейку он знал с самого детства и каждый раз, когда ее видел, его сердце замирало.

- Имо! – еще громче прокричала красавица. «Ну, конечно же, она бежит к фенриру. А ты о чем подумал, дурак? – уголок губ молодого человека недовольно искривился».

Крылатый волк приветливо махал хвостом и радостно поднимался на задних лапах. Рэйтир и сам был не прочь чем-нибудь помахать, если бы к нему бежала обниматься такая девушка.

- Ты же мой хороший, - воскликнула Азайя, обхватив зверя и теребя его белоснежную шерстку. Пока продолжались нежности между фамильяром юноши и молодой выпускницей Академии магов, навстречу Рэйтиру летело нечто мохнатое и злое.

Свирепое животное, а именно волшебная крылатая кошка Азайи, выпустила когти и, громко шипя, вонзила их прямо в лицо молодого человека. «Опять, что ли?»

- Пьюри! – то ли ругая своего фамильяра, то ли посмеиваясь, девушка выпустила из теплого плена фенрира. Кстати, говоря, шерсть кошки, как и длинные локоны того, кому она проткнула кожу, были одного цвета. Как то так получилось, что все собравшиеся на невысоком холмике имели редкий оттенок шевелюры для их страны - белый, тогда как подавляющая масса жителей и их фамильяров являлись обладателями каштановой, либо черной. У каждого мага и его волшебного зверя совпадал окрас кончиков крыльев и тонкой пряди волос спереди. Так у Азайи и Пьюри это был темно-лиловый цвет, а у Рэйтира и Имо серебристый. У обоих чародеев знаки единения отобразились с левой стороны.

- Отцепись и вылечи нашего друга, - погрозила изящным пальчиком девушка. Кошара, тем не менее, не спешила вытаскивать острые орудия пыток и продолжала висеть на щеках Рэйтира. Тот даже не пытался оторвать ее от себя, потому как это было бесполезным занятием. Он проходил это испытание в ежедневном порядке. Наверное, давно стоило продумать стратегию защиты.

- Пьюри! – повторила Азайя, стараясь состроить сердитое лицо. Даже сейчас, когда меж ее бровей появилась складочка, она выглядела не менее очаровательно. Ее глаза, словно два огромных аметиста сияли при свете солнца, а небольшой вздернутый носик слегка поморщился. Нирида, так в их стране называли крылатых кошек, нехотя спрятала когти, раздосадовано фыркнула и прямо в воздухе повернулась к юноше хвостом. Одним взмахом этого пушистого недоразумения, Пьюри выпустила фиолетовую магию прямо в глаза Рэйтира. Он был более чем уверен, что она сделала это специально. Маг чихнул, но почувствовал облегчение, так как кошка выполнила волю хозяйки и залечила свежие раны.

- Вот почему она все время поворачивается ко мне задом, когда лечит? – брюзгливо глянул на нириду юноша.

- Хм, - задумалась Азайя, обхватив рукой круглый подбородок, - Может, ей так удобнее. Думаю, она таким образом выражает свою симпатию.

- Ага, симпатию, - саркастично ответил маг, как и его подруга недавно закончивший Академию магии.

- Ой, да не будь ты таким букой! – девушка демонстративно вытянула пухлые губки. «Дразнится». – Пойдем лучше, печенек свежих купим, пока не разобрали.

Не обращая внимания на возражающее мычание, чародейка схватила Рэйтира за руку и потянула за собой. Если бы она только знала, как его тело реагирует на ее прикосновения.

Азайя

После завершения Академии молодому магу сложнее всего было найти работу. На приличные должности брали только высокородных чародеев. Азайя с Рэйтиром к таким не относились. Более того, неприятный отпечаток накладывало их незавершенное посвящение. Но девушка не унывала, в отличие от своего друга, который не снимал маску мрачности даже во сне. Не то, чтобы она часто видела его спящим, но иногда приходилось будить по утрам этого засоню, чтобы продолжать поиски достойного места.

Плюшка, так обычно выпускница называла свою волшебную кошку, угомонилась и удобно устроилась на плече хозяйки. Но в те моменты, когда нирида шкодила, волшебница обращалась к ней по имени, Пьюри. Ее урчание приятно щекотало ухо, а следом, что-то бурча под нос, шел Рэйтир.

- Ну чего ты такой угрюмый, а? – наигранно надувая губки, спросила Азайя, на что ее спутник закатил глаза.

- Я не люблю сладкое, - как всегда немногословно ответил чародей.

- Ага, знаем, проходили твою нелюбовь. Я же вижу, как ты закрываешь глаза от наслаждения, когда я тебя кормлю печеньками! – Рэйтир покраснел и отвернулся, девушка недолго удивлялась, а потом хихикнула, и с ехидной улыбочкой продолжила подтрунивать, - А! Поняла! Думаешь - это зазорно, что такой серьезный парень, как ты обожает сладости!

Друг детства отчего-то раскраснелся еще больше и бросил негодующий взгляд на Азайю. «Чего это он так завелся? Кто ж знал, что такую ледяную глыбу растопит какая-то печенька».

- Ну, идем же, не надо смущаться! Если кто-то заметит тебя за поеданием вкусненького, я непременно скажу, что заставила тебя! – для большей убедительности волшебница даже кулачки сжала.

- Тико! – Азайя радостно поприветствовала пекаря, к которому они с Рэйтиром заходили практически каждый день. Полноватый мужчина, с добродушной улыбкой повернулся к постоянным клиентам.

- О, это же мои любимые покупатели! – воскликнул Тиквальд, хозяин лавки «Булочки и Пряники». На круглом лице с тройным подбородком виднелись остатки муки. Он уже успел наполнить все полки ароматной выпечкой. Рэйтир сдержанно кивнул, а его фамильяр вежливо гавкнул, – Здравствуйте, здравствуйте, опять за печеньками?

- А как же! Ваши песчаники самые лучшие, - похвалила торговца девушка. На плече пекаря удобно устроился рыжий, как и его хозяин, крылатый хомячок, тихонько посапывая и попискивая. Плюшка, заметив маленького зверька, взъерошилась и требовательно заурчала. Азайя тыкнула кошку в нос, - Нельзя обижать Самлика, он помогает Тико готовить вкуснейшую выпечку.