Бывшая жена

Глава 1. Аня

Кто-то может простить измену, а кто-то – нет.

Я не смогла.

И теперь счастлива.

Ну, почти.

— Мамочка, – голос дочки звучит над ухом, она дергает меня за рукав кофты. – Я красивая стала?

— Ты у меня всегда красивая, солныш…  Боже мой! – открываю глаза и вижу перед собой чертенка, вымазанного в туши, помаде и креме. –  Катюша!

Я ахаю и хмурюсь, когда замечаю перерытую косметичку на полу и вскрытые тюбики, содержимое которых размазано по нему. Вот же…

И когда она успела, вроде на минутку закрыла глаза?!

— Ну я тебя сейчас, – перевожу предостерегающий взгляд на дочь, на которую без горького смеха смотреть невозможно.

Эта проказница визжит от радости и удавшейся пакости, и, предчувствуя мамин настрой, срывается с места, и бежит прочь из комнаты, чуть не сбивая с ног отца.

— Что тут происходит? – Коля удивленно смотрит на меня, потом на гладильную доску. – Ань, рубашка готова?

— Сейчас-сейчас…

Я подрываюсь с кресла и включаю утюг нагреваться.

Расстроенный вздох мужа за спиной, а я мысленно ругаю себя за рассеянность, напавшую на меня с приходом осени.

Ненавижу это время года. Хмурое небо. Дожди. Сонливость и упадок сил.

— У нас осталось полчаса, – напоминает муж. – Я не хочу, как всегда опаздывать из-за тебя.

— Да-да…

Суетливо утюжу рубашку и на ходу думаю, какой наряд выбрать себе, чтобы не зависать перед шкафом. Эх, надеть-то нечего…

— О-о, как же не вовремя, – закусываю губу в досаде, когда вижу в окно, что входные ворота открывает мать мужа. – Коля, помой Катюшу, иначе её бабушка не узнает!

Муж заглядывает в комнату и указывает на телефон, по которому разговаривает. Просто идеально.

— Тогда последи за утюгом, – снисходительно прошу, отсчитывая секунды до возможной катастрофы. – Твоя мама вот-вот зайдет…

Наверно, я преувеличиваю. У всех жен есть свекрови. Кто-то их называет «мамами», а я вот «катастрофой», ну что ж поделать… У нас это взаимно.

Оставив глажку на мужа, бегу за четырехлетним измазанным счастьем и сразу вляпываюсь в тональный крем, который Катюша безжалостно выдавила на пол.

— Блина-калина! – мягко ругаюсь и в ответ слышу визг беспредельщицы, которую я, видимо, разбаловала своей мягкосердечностью. – Сейчас же иди сюда, Катерина!

Хочу звучать достаточно строго, чтобы хоть чуть-чуть приструнить дочь, которая совсем разбалделась под вечер.

— Блина-калина, блина-калина… – сразу запоминает плохое словосочетание она и тараторит, не останавливаясь, вымеряя пробежками двухкомнатную квартиру.

Эта девочка сведет меня с ума.

Прыгаю на одной ноге к салфеткам, чтобы вытереть вторую ступню. При таком способе передвижения наша квартира кажется намного больше, чем есть на самом деле.

Избавившись от тональника на ступне, хватаю чертенка в охапку и несу к раковине, приговаривая, как нехорошо брать без разрешения мамины вещи.

Скрип открывающийся двери заставляет всех замереть.

Капец, не успела.

Катюша вырывается из рук, спрыгивает со стула и бежит со всех ног встречать гостью.

— Бабушка-а-а, – радостно кричит она.

— Катастрофа… – еле слышно выдыхаю я.

Выхожу в холл, уже слыша, как Нина Арсеньевна охает от «прекрасного» вида своей внучки, и, натужно улыбаясь, приветствую её.

— Добрый вечер, Нина Арсеньевна, вы так вовремя…

— Добрый-добрый… Как всегда, – успевает она сюсюкать мелкую и отчитывать меня. – Опять за ребенком не уследила?

Ожидаемо. Но почему «опять»? Её непрямые уколы по поводу, какая я нерадивая мать, уже не трогают меня так сильно, как попервости.

Стопорюсь и укоряю Катюшу взглядом, зовя её умываться.  Но той гораздо интереснее разобрать сумки с гостинцами от бабушки.

— Аня, рубаха подгорела, чтоб её! – доносится до нас ворчанье мужа. – Вот просил же погладить по-человечески! Аня!

Ах да, нерадивая мать и нерадивая жена.

— Сыночка, уже иду, – Нина Арсеньева бросает все и спешит на помощь к «пожару».

Даже не сомневаюсь, что она справится. По-другому просто быть не может. Жаль, Коля пошел не в мать в самостоятельности решения бытовых вопросов… Ну а так, очень даже хорошо, что не в неё: две «катастрофы» я бы не пережила…

— Быстро умываться, – отбросив в сторону шутки, поднимаю дочь на руки и несу к раковине.

Очищаю её кожу от косметики, возвращая Катюше милое красивое личико. И до боли вредное.

— Больше не бери, иначе мама расстроится, – говорю, промакивая лицо дочери полотенцем.

— Хорошо.

Глазки, большие и карие, с пышными ресницами смотрят на меня так невинно, что невозможно сердиться.

Как же она похожа на своего отца… Ее черты лица, улыбка и даже взгляд – из-за них я никогда не смогу забыть её родного отца, как бы ни хотела.

Воспоминания бьют по сердцу и болью отзываются в нем.

Я вздыхаю и целую маленький курносый носик. Люблю дочь больше всего на свете, именно Катюша наполняет мою жизнь смыслом и напоминает, что всё было сделано не зря.

— Аня, у тебя вся косметика на полу валяется… – прицокивает Нина Арсеньевна. –  Что это такое?

Это ЧП…

— Блина-калина, – очень некстати вспоминает Катя.

— Ох, какие некрасивые выражения!

— Я сейчас все уберу! – бегу за тряпкой.

— Аня, пятнадцать минут! – трещит от недовольства голос мужа.

— Сейчас-сейчас…

Коля останавливает меня, хватая за руку:

— Одевайся, – ещё чуть-чуть и он взорвется. –  Мама сама все уберет.

— Коль, может ты один пойдешь? Это же день рождения твоего друга, а не моего… – шепчу умоляюще, стреляя глазами в сторону свекрови, которая, бурча под нос, приступает к уборке косметики.

— Не начинай, Аня. Договаривались же. Одевайся и поехали.

Муж у меня достаточно сдержанный и терпеливый мужчина, но сейчас он крайне раздражен из-за суматошных сборов.

Глава 2. Аня

— Поздравляю, Анечка, мы опоздали, – резюмирует Коля, когда смотрит на часы перед входом в ресторан, где уже веселятся гости. – Ты же знаешь, как меня раздражает непунктуальность в людях.

Лучше бы прямо сказал, что Я раздражаю его.

Но он никогда так не скажет. Коля слишком воспитанный и хамить может только завуалированно и красиво. Он преподаватель в университете, в конце концов, так что манерность у него в крови.

Мы заходим в ресторан. От нервов Коля все время поправляет очки и прочищает горло. Я иду за ним вся скованная и напряженная. Вопрос: «Зачем вообще сюда пришла?» – не покидает меня. Никого не знаю, а улыбаться и любезничать с незнакомыми людьми целый вечер – нет настроения.

— Найди свободное место, а я поздравлю Яниса, – шепчет Коля и направляет меня к общему столу.

Народу тьма. Глаза разбегаются. Все жужжат, пьют и хохочут. Цепляюсь взглядом за свободные стулья и занимаю место.

— О, у нас прибавление, – какая-то женщина приземляется рядом со мной.

Ее резкий восточный парфюм ударяет в нос. Очень вызывающий, должно быть, дама в полной боеготовности этим вечером.

— Добрый вечер, – приветствую её, дыша ртом, и чувствую себя неловко. – Я, случайно, не заняла чужое место?

— Нет, птичка, это место твоё. Ты коллега Яниса или, может, тайная любовница?

Платиновая блондинка лет сорока с короткой стрижкой интригующе стреляет в меня своими зелеными подведенными глазами и изгибается в смешливой улыбке.

Конечно, она уже оценила мои шансы и поняла, что я не гожусь на эту роль.

— О нет, я жена его друга, пришла вместе с мужем, поэтому лучше мне подыскать места для нас обоих… – хочу встать, но вижу, как Коля один удачно устроился на противоположной стороне стола и с кем-то болтает. – Ладно… Посижу тут.

— Сиди-сиди, пташка… – махает на меня рукой, разливая по бокалам какой-то напиток. – Знаешь кого-нибудь из здешних? Ты, мягко говоря, выглядишь растерянно.

— Если честно, то нет…

— Так и знала. Поэтому советую тебе выпить это, – протягивает мне бокал и делает важное замечание. – И ни в коем случае не закусывать!

— Не хочется с вами спорить, – принюхиваюсь к розовой жидкости, пахнет приятно.

— Это правильно, – она опрокидывает в себя полбокала и трясет желтыми серьгами от послевкусия. – Отлично… Меня, кстати, Эля зовут.

— А меня – Аня. За ваше здоровье, Эля, – поднимаю бокал и делаю глоток.

Она недовольно причмокивает красными губами на мою осторожность и чуть слышно вздыхает.

Я делаю второй и третий глоток более уверенно и понимаю смысл совета «пить без закусывания» от женщины без комплексов по соседству: расслабляющий эффект достигается куда быстрее, и мне уже не так обидно, что муж сидит не со мной… Не хочет – не надо.

Я скольжу поверхностным взглядом по местному окружению и замечаю дико знакомого мужчину… Да не может быть, это не он…

Черт подери, это он!!!

Волшебный напиток теряет силу, просится наружу, и я закашливаюсь.

— Деточка, что с тобой? – удивленно смотрит на меня Эля и постукивает по спине. – Кто тебя так напугал, ты увидела оборотня?

— Лучше бы оборотня, – сглатываю и сажусь полубоком к столу, прикрывая лицо, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Наивная… – Здесь мой бывший.

Эля шлепает ладошкой об ладошку в знак догадки и соглашается:

— Действительно, монстра хуже бывшего надо поискать еще… По себе знаю. Ну и который из этих?

Эля начинает пристально высматривать мужское окружение, и это чрезвычайно напрягает.

— Хватит пялится, Эля, я не хочу, чтобы он меня заметил.

— Скажи, он брюнет с голубыми глазами?

— Да…

— Такой плечистый, статный, с очаровательной улыбкой?

— Да…

— Сидит рядом с какой-то белобрысой козой?

— Вроде…

Она хлопает по моей коленке и шепчет на ушко:

— Расслабься, малышка, бежать уже поздно… Он только на тебя и смотрит сейчас.

— Что? – ахаю и быстро оборачиваюсь, надеясь, что Эля нагло врет.

Обжигаюсь. Она оказывается права: Артем заметил меня. Сталкиваюсь с ним взглядом и сразу увожу свой в подол платья.

– Блин…Блин…Блин…

— Ну хватит… Еще чуть-чуть и мне захочется блинов. Что такого, бывших целый свет ходит, пусть живут себе двуногие…

— Нет, мне срочно надо уйти.

Срываюсь с места и тут же сажусь обратно под давлением Эли. Она буквально собственноручно прижимает меня к сиденью.

— С-сидеть! Ты сдурела?

— Что…

— Приди в себя, крошка, – она статно прогибается в спине, гордо задрав подбородок. – Бежать должен он, а не ты, понимаешь, о чем я?

— Не совсем.

Эля вздыхает от моей недалекости.

— Ты бывшая или кто? Так держи свой статус как полагается. Чего тебя скрючило, как изюм… – хлопает по спине.

Я выпрямляюсь и выдыхаю, пытаясь сохранить самообладание.

— Он все еще смотрит?

— Шары из орбит повылазят скоро, да и косоглазие недалеко.

— О боже, Эля… – и смешно, и плакать хочется. – Мне действительно надо в туалет, и Артем тут ни при чем.

— О, у бывшего есть имя? Плохой знак…

Витиеватая логика этой женщины до меня доходит как до жирафа, и то с помощью подсказки.

— Обычно остается только фамилия… И это в лучшем случае. И судя по тому, как тебя мандражит, он тебя бросил, когда ты любила, а точнее, любишь до сих пор.

— Бред. Это мое решение, – категорично отрицаю. – Как и то, что я сейчас встану и пойду в туалет, потому что просто хочу… – громче, чем надо заявляю и понижаю тон, – припудрить носик.

— Ну-ну, давай…

Выхожу из-за стола под прицокивание женщины, которая вообще меня знать не знает, но уже строит свои теории. Да кто она такая?

Это моя жизнь, мои ошибки, мои решения!

Отбивая каблуками пол, мчусь в дамскую комнату по наитию, ведь не в курсе, где она тут находится.

Он меня бросил… Ха, да как бы не так! Это я его бросила, я обрезала все концы! Потому, что не смогла бы жить с предателем!

Глава 2.1 Аня

Вдох-выдох.

Держу себя в руках. Бывшая я, или кто? Совет Эли приободряет.

— Аня? – повторяет Артем и касается рукой моего оголенного плеча, оставляя ожог.

Я отскакиваю и удивленно смотрю на бывшего.

— Это вы мне? – делаю вид, что не слышала его, и несу чепуху. – А, Бродский, это ты… Не узнала. Какими судьбами здесь?

«Оскар» мне срочно в студию. Переиграла, да.

Артем сконфуженно смотрит на меня. Даже присматривается: я это, или нет? Не ожидал такой легкой дерзости от бывшей супруги. Да я и сама не ожидала…

— День рождения у друга. А ты?

Скользит по мне изучающим взглядом, в ответ на который инстинктивно выпрямляюсь в спине и насильно расплываюсь в непринужденной улыбке.

— Я с мужем здесь. За компанию.

— А, классно… – не слишком радостно растягивает он.

Артем совсем не изменился. В отличие от меня.

Так же привлекателен, и с возрастом в нем появилась манящая брутальность… И это жутко несправедливо. Бывшему просто запрещено оставаться красивым. По крайней мере, я не должна его таковым считать. Но нет…

Высокий, статный, с широкими плечами и подтянутой фигурой. Лицо искрится харизмой через умные проницательные глаза. Кожа без изъянов, легкая небритость и шевелюра темных густых волос, которой позавидовали бы все голливудские актеры… И это ходячее «безобразие» – мой бывший муж!

— Артем! – по ушам резонирует слишком писклявый женский голосок. – Ах, вот ты где, любимый…

К нам приближается блондинка, в которой узнаю Лизу Комарову.

Боже, только не она. Он до сих пор встречается с ней? Бродский, не разочаровывай меня так сильно, умоляю…

Сидя за столом не признала эту холеную стерву, потому что раньше она была темненькой, но её лицо… Оно по-прежнему отзывается во мне рвотными позывами.

— О, Фролова, и ты здесь! – восклицает Лиза и хлопает своими глазищами на меня. – Какая неожиданная встреча!

Хм, не я одна здесь переигрываю.

— Я Котова, – поправляю и выдавливаю кривую улыбку. – И тебе привет, Комарова.

Коза, крашенная…

— Ах, да, ты же вышла замуж! Впрочем, как и я, – Лиза обнимает Артема и начинает елозить наточенными коготочками в его волосах. – Я больше не Комарова, а Бродская. Запомни.

А вот это уже больно. Ее острый язык проходится ножом по сердцу.

Как он мог на ней жениться? После всего, что было?

— Поздравляю, – опустошенно смотрю на Артема, который с раздражением убирает с себя руки жены.

— Слышала, ты родила? – не ради интереса, а чтобы задеть посильнее, спрашивает Лиза.

— Родила, – с вызовом в голосе отвечаю.

Тут мне нечего стыдиться. Я горжусь тем, что стала мамой прелестной дочки. И никто из этих двоих даже не представляет, чего мне это стоило.

— Мы тоже хотим ребенка, правда, Артем? Каждую ночь стараемся, – хихикает она, а теперь уже ее муж недовольно поджимает челюсть.

Я усмехаюсь.

— Что ж, удачи вам, ребята, – скрывая горечь в голосе, улыбаюсь. – Мне пора.

Отворачиваюсь от противной физиономии новой жены Артема и бреду в туалет. Дорога передо мной расплывется от слезной пелены, которую сдерживаю изо всех сил.

Со стороны сердца колет. Сильно.

Думала, что отпустило. Пять лет – немалый срок.

У меня новая жизнь, новые отношения, но боль от старых ран все так же остра.

Убежала когда-то, надеясь забыть все, но от себя самой убежать не удалось.

И вот я тут, в настоящем, стою рядом со своим прошлым, как с балластом, который не смогла отпустить, и бьюсь практически на последнем издыхании о границы и условия, в которые сама себя загнала.

— Неудачно ты припудрила носик, – замечает мой удрученный вид Эля, когда возвращаюсь за стол. – Деточка моя…

Я молчу, сминая губы. Глаза красные. Зареванные. Было просто необходимо выпустить эмоции, чтобы полегчало.

— Забей на бывшего, – советует Эля. – Не стоит он внимания такой красотки.

— Не стоит… – гнусаво вторю и беру бокал.

Допиваю остатки, и Эля, не теряясь, наливает мне ещё.

Мне все равно, чем он живет. Плевать.

Артем – пустое пятно. Бессмысленное в моей жизни.

Хочет, пусть переженится на всех любовницах. Переимеет всех, кто, по его мнению, лучше меня.

Душа взрывается от эмоций. Язык развязывается после парочки бокалов, и я изливаю всё Эле. Незнакомой женщине, которая за пару часов становится такой родной. Даже ближе мужа, прекрасно проводящего время без меня.

— Поеду домой, с меня хватит на сегодня, – решительно встаю с места, но лишенные сил ноги отказываются торопиться.

Опираюсь на спинку стула, чтоб не шататься. Я не напилась, как свинья. Нет… Я вообще не умею пить.

У меня просто подкашиваются коленки от танцующей парочки в приглушенном свете. И тянет блевать. А в остальном пустяки…

— Не смотри ты на них, мазохистка, что ли?

— Все может быть, Элечка…

— Тебе, действительно, пора домой, хорошая моя. Муж увезет?

Я фыркаю в сторону и поглядываю на Колю, который обычно не пьет, но сегодня делает исключение.

— На такси.

— Ну и замечательно, – Эля подхватывает меня за руку. – Пойдем, голубушка.

Она провожает меня до гардеробной и даже вызывает такси.

— Через семь минут будет.

— Прекрасно, есть время подышать свежим воздухом, – отвечаю, завязывая пояс на плаще, и беру в руки сумку. – Спасибо за поддержку.

— Ну что ты… Звони, пиши, как заскучаешь.

Крепко обнимаю Элю и, прощаясь, выхожу из ресторана.

На улице уже прохладно, но я не чувствую: тело хорошо обработано горячительным напитком.

Спускаюсь на парковку, куда должно подъехать мое «зеленоглазое» такси.

Так и хочется завыть эту песню. Настроение паршивое – то, что нужно для этой композиции.

— Так-так… – замечаю мужчину, крутящегося возле своей машины.

Автомобиль дорогой: не из тех моделей, что берут в кредит и потом выплачивают по отложенной копеечке в месяц.

Глава 3. Артем

Контрастный душ помогает приглушить звенящие мысли. Из-за них я не смог уснуть этой ночью, отчего теперь чертовски раздражителен.

Закрываю глаза. Холодные капли бьют по лицу, остужая внутренний пожар.

Внутри грудной клетки всё горит. И я знаю причину…

Сквозь темноту опять появляется Аня.

— Черт подери! – ругаюсь вслух и выплевываю фонтаном попавшую в рот воду.

Как же стереть из памяти эти долбанные картинки?

Как выбить из носа этот запах… Её любимых духов. Вкусы бывшей жены не изменились за столько лет – этот аромат я узнал бы из тысячи.

От её запаха просто кайфую и задыхаюсь одновременно. Как наркоман.

Нет. Это ненормально. Пора бы отпустить Аню… Забыть к чертовой матери и проводить на все четыре стороны из своей головы.

Да, пусть катится…

У меня есть всё для счастья: прекрасная жизнь, красивая жена, любимая работа, верные друзья, крутая тачка, недвижимость… Думаю, этого достаточно.

Выключаю душ. Полотенцем сушу волосы и прохожусь по влажному телу, на котором застыли капли воды.

— Самому не противно, Бродский? – задаюсь вопросом и оценивающе смотрю на себя в зеркало.

Глаза мечутся в сомнении. А кадык дергается от кома, который никак не получается проглотить.

Да, все-таки противно врать самому себе. Не порхает моя душа от счастья.

А я ведь до сих пор помню это сладкое чувство окрылённости… Когда Анечка была рядом.

Ну вот, опять начинается… Снова вспоминаю бывшую.

Зря мы встретились вновь. Тонул в её больших глубоких глазах, смотрел на пухлые губы, чуть ниже… Да, я всё успел заметить.

Аня по-прежнему привлекательна и чертовски манит, концентрирует мое внимание только на себе, а еще выводит на эмоции… Ух, как выводит!

Дерзкий тон, ненависть, полыхающая в колком взгляде, обращенном в мою сторону. Бывшая жена не подпускает близко, отталкивает… Жестом, взглядом, словом.

Бесит. Бесит всё! Особенно её новый муженёк – задрот…

Что Аня в нем нашла?

У меня вполне адекватная самооценка, но… Её выбор жестко бьет по самолюбию. Он же дохлый. Сухой какой-то. В очках, серьезный, типа умный. В пол-уха слышал, что преподает в университете.

И самое главное… Он траха… Любит ночами мою жену. Бывшую жену.

Если бы я вчера пил, то точно набил бы ему морду. Клянусь. Нашел бы повод. Дурацкий какой-нибудь… И мне не было бы стыдно, потому что я искренне, всей душой испытываю к нему ненависть. И, скорее всего, это взаимно.

— Любимый? – сонно протягивает Лиза, заглядывает в ванную комнату. – Уже помылся… М-м-м, почему меня не разбудил?

Обнимает и скользит ладошками по груди. Тянется к губам и звучно целует.

— Ты так сладко спала, крошка, не хотел тревожить…

Говорю то, что жена хочет услышать, и выхожу вместе с ней из душевой.

— Который час?

— Почти семь, – отвечаю, бросая взгляд на часы. – Через полчаса выезжаю.

Разливаю кофе из турки по чашкам и приободряюсь уже от одного аромата.

— Боже, какая рань… – потягивается Лиза, засвечивая стринги и розовые соски, которые впечатываются в белую обтягивающую маечку. – Может, останешься дома сегодня?

Тянет ко мне свою ножку, залезает ею под полотенце. Останавливаю хитрые манипуляции жены.

— Чтобы все записанные пациенты «просклоняли мое имя по падежам»?

Лиза фыркает и запивает недовольство глотком кофе.

— А у меня сегодня массаж и загар… – вспоминает о приятном жена. – Потом ещё в пару магазинов заглянуть…

— Класс, – машинально отвечаю, пролистывая ленту новостей в интернете.

— Артем!

Лиза закрывает ладошкой экран телефона и морщит нос.

— Я вообще-то с вами разговариваю, господин Бродский, а вы делаете вид, что меня тут нет… Неприятно.

— Слушаю, – с сожалением закрываю интересную статью о редкой успешной операции.

Лиза перемещается ко мне на колени, специально упираясь пятой точкой в область паха.

— Так заметнее мое присутствие? – облизывает ухо и прикусывает мочку.

— Определенно.

— И-и-и-и… – тянет она, намекая на продолжение.

— И мне скоро на работу, так что даже не начинай, Лиза, – хлопаю по бедру, призывая жену встать.

— А он так не считает, – она прощупывает через полотенце вздыбившийся холмик.

Жена хочет. Мои инстинкты и тело реагируют, но желания посадить Лизу сверху и устроить утренние скачки – нет.

Она, конечно, сексуальная девушка, все при ней… Фигурка – отпад, смазливое личико, но сейчас, смотря на неё, понимаю, что я сыт. Точнее, уже пресыщен ею.

Не хочу, и всё тут! Возможно, перерыв поможет разжечь страсть. Так я себя утешаю…

— Ясно, Бродский. Ступай на свою работу, которую любишь больше, чем жену…

Блин, даже возразить нечем.

— Не преувеличивай, – говорю, чтобы избежать скандала, и целую её в щеку.

Лиза дуется, выпячивает губы и смотрит обиженно, как я одеваюсь на работу.

— Ты заметил вчера, как изменилась твоя бывшая? – неожиданно выдает она, отчего у меня аж часы выпадают из рук. – Разнесло её не по-детски, конечно…

Лиза усмехается и сразу смотрится в напольное зеркало, любуясь осиной талией.

— Нет, не заметил, – подбираю часы и фиксирую их на руке.

Аня стала женственнее, вот что я заметил. Ей к лицу материнство.

— И платье, конечно, она подобрала неудачное… И корни на волосах выцветают. Кошмар, в общем. Запустила себя.

О чем она? Красивое платье. Шикарные волосы.

— Не знаю. Тебе, как девушке, виднее, – прочищаю горло, не желая продолжать эту тему.

— Артём…

— Что?

— Как думаешь, в нашу спальню подойдут лиловые шторы?

— Какие?

— Ну, лиловые…

— Ах, лиловые, – вздыхаю, даже не представляя этот цвет. – А ты как думаешь?

— Я хочу их поменять.

— Значит, меняй, – развожу руки в стороны. – Старые надоели?

— Да, будет в нашей спальне хоть какое-то разнообразие, – двусмысленно вздыхает Лиза, сметая невидимые пылинки с рубашки.

Глава 4. Аня

Глава 6. Аня

В отличие от семейной жизни, над которой сгущаются тучи, рабочие будни у меня веселые, интересные… и просто любимые. Здесь я по-настоящему отдыхаю и могу отвлечься от проблем.

Что за чудо-работа?

Все просто. Работаю с детьми, а их я люблю, безумно. И это определяющий фактор.

— Аn apple, – демонстрирую яблоко ученикам, которые смотрят на него сейчас завороженно. – This is an apple.

Мы изучаем фрукты. Очень интересная тема для моих маленьких учеников, которые только первый месяц знакомятся с английским.

Я работаю в частном лингвистическом центре, преподаю деткам иностранный язык и получаю от этого удовольствие и относительно неплохие деньги.

— Do you like apples? Red, green or yellow? – достаю яблоки: красное, зеленое и желтое.

Дети начинают голосовать за любимые. Катюша выбирает зеленое. Кто бы сомневался… Вкусы, как у мамы.

Дочь тоже посещает занятия, если они проходят в вечернее время или в выходные.  Везде за мной, как хвостик. Благо садик находится недалеко от работы, и я могу быстро привести её к себе.

— Анна Павловна, зайдите ко мне, пожалуйста, – заглядывает в класс Ольга Михайловна, директор этого учебного заведения, когда занятие заканчивается.

Занимаю Катю раскраской и иду к руководству в кабинет.

— Присаживайтесь, Анна, – кивает на стул и начинает шуршать бумажками. – Я хочу напомнить вам про медосмотр. Вы уже заказали справку об отсутствии судимости?

— Да-да, конечно, – тараторю, ведь это уже повторное ее напоминание, да и сроки уже поджимают. – Думаю, к концу недели придет.

— Отлично, тогда на неделе и с медосмотром нужно управиться. У вас еще и диспансеризация будет, насколько я понимаю…

— Наверно, – чувствую себя неловко, потому что не отслеживаю дотошно столь «важные» даты по календарику.

Ольга Михайловна строго смотрит на меня через линзы очков, и я автоматически выпрямляюсь в спине.

— Давайте решим этот вопрос поскорее и забудем до следующего года, – берет график и помечает в нем карандашиком время. – Например, у вас завтра занятия с трех часов, можете посетить поликлинику до этого времени…

Я мысленно вспоминаю планы на следующий день и, не обнаружив никаких сверхважных дел, соглашаюсь с директором:

— Да, схожу завтра. У меня как раз будет свободное время с утра.

— Отлично, Анна, – удовлетворенно улыбается начальница и отпускает меня.

Не люблю больницы: очереди, запахи, беготня по кабинетам, да и сама атмосфера не радует. Но раз в год можно и потерпеть, особенно если выбора нет.

На следующее утро я запланировано отправляюсь в поликлинику.

Решаю начать со специалиста, которого многие женщины откладывают на конец. Гинеколог.  Мой личный, всегда быстро находящий «окошко» для моего осмотра.

Хороший знакомый? Не-е-ет. Родственник. А точнее, моя сестра.

— Юлия Павловна, можно? – заглядываю в кабинет гинеколога.

— Привет, Аня, проходи, тебя и жду, – растягивает Юля губы в улыбке.

Иногда мне кажется, что с сестрой мы видимся чаще на её работе, нежели просто в жизни. Обе такие занятые – до ужаса… Юля хороший специалист, она вела мою беременность, теперь хожу только к сестре.

— Слава медосмотру, иначе не знаю, когда бы тебя, голубушка, ко мне занесло, – смеется доктор.

— Это точно. Есть грешок… Что новенького, Юль?

— М-м-м, даже не знаю… Шокировать сразу или не стоит? – интригует сестра в своем репертуаре.

— Ты меня пугаешь, говори уже.

— В общем, у нас тут новенький в поликлинике, мущ-щ-щина… Кхе-кхе.

— Гинеколог?

— Нет, хирург. И ты его хорошо знаешь. Даже слишком хорошо.

В голове возникает догадка. Нет… Не может быть.

— Только не говори, что это…

— Бродский, – в унисон заканчиваем мы.

Пришла беда, откуда не ждали. Ведь именно в эту больницу надо было ему устроиться. Туда, куда хожу я. Мог бы себе и получше местечко присмотреть. Я, конечно, не планирую ломать руку в ближайшее время, но… Мне еще проходить диспансеризацию, а хирург в этом списке тоже числится. Слава Богу, он не единственный на всю больницу… И на том спасибо.

— Неприятность эту мы переживем… – затягиваю припев детской песенки и нелепо улыбаюсь.

— До сих пор не хочешь его видеть?  – сестра знает меня как облупленную.

— Как тебе сказать… Уже виделись. Буквально позавчера. Он был с новой женой.

Не замечаю, как морщусь на последних словах.

— Где вы так пересеклись?

Прием у гинеколога превращается в сеанс у психолога и «душе-изливальню».

— На дне рождения у общего знакомого, – вздыхаю и, пожав губы, добавляю. – Он женился на Лизе.

— О, вот дурак! – сразу реагирует Юля. – Надеюсь, не подходил к тебе?

Усмехаюсь, а сестра громко прицокивает.

— И как совести хватило… А Коля чего?

— Да он своими делами был занят, как всегда… – отмахиваюсь. – У бывшего нет совести. Только чрезмерная наглость и невероятное желание что-то доказать… Вопрос, что?

— Что он непроходимый идиот, – фыркает сестра и добавляет, – знаешь, все незамужние медсестры сразу запали на него, ходят, трещат: «Бродский то, Бродский сё», – аж уши вянут!

Это неудивительно. На Артёме, каким его помню, всегда висли девчонки и Лизка в их числе… Добилась своего, стерва. Но это его слабость, жаль, что не ко мне.

— Давай не будем об этом…

— Как скажешь, – понимающе кивает и начинает листать мою карту. – Тогда перейдем к осмотру. Возьмем анализы, осмотрим грудь… Что-то беспокоит?

— Слава богу, нет.

— Спираль скоро снимать, срок подходит, – напоминает Юля. – Менять будем или планировать беременность, может?

— О, нет-нет… Никакой беременности в ближайшее время, – отрицательно мотаю головой.

— Почему так категорично? Катюше скоро пять… Промежуток хороший, и здоровья пока много. Не надо откладывать, если хочешь еще детей.

Глава 5. Аня

— Мамочка, я не хочу рыбу, – стонет Катюша и лениво ковыряется в тарелке, безжалостно разбрасывая гарнир за её края.

На привычные завывания дочери во время ужина реагирую спокойно:

— Рыбку надо кушать, она полезная, – подвигаю тарелку ближе. – Вырастешь большой, умной и краси…

— Я тоже не хочу, – заявляет муж, вонзая вилку в рыбу. Морщится. – Пересолила. Есть невозможно.

Двое против одного? Не могла я пересолить…

Пробую кусочек. Ну разве чуть-чуть солоновато получилось… Ладно, оплошала. Готовила на скорую руку после работы.

— Мам, можно хлопушки? – заручившись поддержкой папы, дочь трясет перед моим расстроенным лицом пакетом, в котором прыгают любимые кукурузные «звездочки».

— Можно, с молоком, – выдыхаю и достаю из холодильника пакет.

— Ура!

Вижу, как Коля встает из-за стола. На его лице печать недовольства.

— Коль, гарнир же нормальный и салатик есть, поешь… – переживаю, что муж не наелся.

— Я не голоден.

— Чай налить?

— Аппетит пропал, что не понятно? – рявкает и плюхается на диван.

Берет пульт и включает спортивный канал, где орут, как дураки… Но лучше послушать их, чем приставания жены.

— Проблемы на работе?

Плохое настроение мужа и резкий тон должны быть обусловлены чем-то серьезным, поэтому искренне интересуюсь, собираясь поддержать его.

— На работе у меня всё отлично, – не отрываясь от экрана, чеканит Коля.

— Если так, то… Чего ты бесишься? Из-за рыбы?

Это же смешно. Ну пересолила, с кем не бывает? Нет, неудавшийся ужин тут ни при чем. Недовольство и претензии от мужа в последнее время сыплются на меня, как соль из солонки. И, сказу честно, он тоже иногда жутко «пересаливает».

— Не знаю, Аня, посмотрись в зеркало… И увидишь в нем прямую причину.

— То есть… – открываю рот от шокирующего заявления. – Это я тебя бешу?

Буря, которая гремит неподалеку, вот-вот разразится над нашим домом.

Коля молчит истуканом, не опровергая мои догадки. Значит, так оно и есть.

— И что же именно тебя раздражает? – шепотом предъявляю, переживая, как бы наши перипетии не донеслись до ушей Катюши, с удовольствием работающей ложкой на кухне.

— Всё!

— И как давно?

— Когда пригляделся.

— И сколько же тебе лет понадобилось, чтобы приглядеться?

— Не начинай истерить, – бросает на меня быстрый взгляд, наполненный упреком. – Будь настоящей женщиной, в конце концов… Как ты выглядишь, Аня? На тебе какая-то дурацкая футболка, заляпанная не пойми чем.

Говорит с пренебрежением, а я теряю дар речи. Просто комок в горле. Оттягиваю край домашней футболки и вижу пятна, заработанные в ходе приготовления ужина.

— Я… Я го-т-т-овила, – сбивчиво пытаюсь оправдаться.

Стоило надеть фартук, но в этот раз обошлась без него.

— На волосах растрепанное птичье гнездо… – не церемонясь, муж продолжает добивать претензиями.

— Это п-пучок.

— Да хоть х… – Коля хочет выругаться, но вовремя останавливается. – Достало уже – видеть одно и то же безобразие, когда прихожу домой.

— Безобразие – это я? – для чего-то уточняю, все еще не веря, что муж способен говорить настолько противные ушам вещи.

— Женщина должна выглядеть ухоженной, где бы она ни была… Чтобы смотреть приятно было.

— М-м-м, понятно… Есть с кем сравнить, да? – подбираю остатки гордости, которую к чертям топчет муженек без комплексов.

Коля разворачивается ко мне, ни капли сожаления во взгляде.  Смотрит прямо в глаза, которые уже блестят негодованием и женским отчаянием.

— Есть, – уверенно заявляет. – С любой… Возьми хоть новую жену твоего бывшего.

— Что…

В ушах звенит от такого сочетания слов в одном предложении. Что значит «с любой»? И как резко он перешел на моего бывшего и Лизу?

— У Артема отличный вкус. Всё при ней… Выглядит отлично, как модель с журнала. Приветливая к тому же. Да и мозг своему не пилит, думаю, им есть чем заняться, помимо этого…

— Да уж. Повезло ему… Спору нет.

Вдыхаю поглубже, чтобы сохранить остатки самообладания. Всё зашло слишком далеко. Такие сравнения… Они ужасны. Задевают за больное. Коля даже не представляет, насколько больное.

— Согласен. При деньгах к тому же.

— А ты просветился, время зря не терял… Можешь встать к ней в очередь, Коля. Авось и повезет.

Не могу больше смотреть на мужа. Его слова отвратительны, сыплются сегодня как мусор из ведра. Гадость!

— Вот только не выноси мозг… Сказал – как есть, а ты прими меры: приоденься, в конце концов…

— Я приму меры…

Коля еще что-то трещит за спиной, но уже толком не слушаю его жужжание.  Медленно шаркаю тапками в ванную комнату, чтобы скрыться от него и остаться наедине.

— И готовить научись: к маме моей съезди, возьми пару уроков и проверенных рецептов …

Захлопываю дверь в ванную и закрываюсь на защелку.

Выдыхаю. Считаю до пяти.

Не помогает…

Ощущение, что внутри меня колючий ком, который просится наружу…. Иначе он разорвет всё изнутри.

Включаю воду и молча смотрюсь в зеркало. Я опустошена.

Слезы, смешанные с тушью, катятся по щекам. Реву, а лицо безобразно кривится в горьких эмоциях. Растираю его от злости и больно сдираю резинку с волос, разрушая «гнездо».

Супер-красавица с обложки журнала «Жены-неудачницы» смотрит на меня в отражении.

Горько усмехаюсь.

— Вот и все, что ты заслужила…

В груди саднит. Больно так, что хочется кричать. Но кто услышит? Кто поймет?

Закрываю глаза и с дрожащей от всхлипов грудью сползаю по холодной плитке вниз.

Это не может продолжаться вечно…

Да, я обязательно приму меры, дорогой...

Глава 6. Аня

Нельзя рубить с плеча.

Так можно и голову снести, не подумав…

Рубила уже однажды. Проходила. Тогда причиной была кажущаяся безысходность и чрезмерная эмоциональность, бушующая в крови.

Почти пять лет назад я сделала свой выбор. И сейчас должна быть в ответе за него.

Через кричащую мораль и собственные внутренние противоречия я пошла на постыдное дело. Да, пришлось так поступить, не горжусь этим… и не забуду никогда.

Но сделано это было не для того, чтобы в один «прекрасный» день перечеркнуть всё. Семью. Мужа, опустившегося до упреков. Отца, которого выбрала для своей дочери. Катя любит его всем своим маленьким сердечком. И я когда-то обещала себе полюбить Колю…

Да, не вышло… Но сохранить семью мне по силам.

Я разве плохо живу? Не хуже большинства, думаю. Крыша над головой, работа, дочка, муж… Ссоры, комплексы, недопонимания, усталость под вечер – тоже прилагаются. Стандартный багаж обычной женщины.

Раньше Коля не был так резок в выражениях и никогда не делал замечаний по поводу моей внешности. Может, потому что уделяла больше времени для себя?

Да, я начинаю рыться именно в себе.

У всех проблем есть причины и методы, с помощью которых можно их искоренить.

Мужу не нравится, как одеваюсь? Без проблем. Пересмотрю свой гардероб и постараюсь выглядеть «с иголочки». Все любимые заношенные футболки пущу на тряпки. Нет, лучше сразу выброшу…

Не нравится моя прическа? Отложу денег и запишусь в парикмахерскую. Велика ли проблема? Я и так хотела туда заглянуть, только времени все не хватало. Вот дождалась…

Не устраивает фигура? Да, она и меня не очень-то устаивает… Прямо перед зеркалом еще ничего, а вот боком – кошмар.  Что ж, тренажерный зал и правильное питание ждут меня.

Всё, по существу. Всё не столь критично, ведь так?

«Ты дура», – где-то пищит голосок в подсознании, но я безжалостно его давлю.

Ежедневный макияж, которым пренебрегала, теперь красуется на моем лице. Платья, убранные на дальнюю полку, становятся актуальными и заменяют удобные джинсы и кофточки.

Да чего уж там, я даже укладку делаю с утра вместо привычного пучка или хвоста! Правда из-за недосыпа стою перед зеркалом с глазами как у китайца, но ничего… Привыкну.

Вот такая разукрашенная, с натянутой улыбкой от мыслей: «А как иначе? Как не улыбаться, все же хорошо!» – прощаюсь с мужем и дочкой, которые подвезли меня с утра до больницы.

— Сегодня заберу тебя пораньше на занятие. Не скучай, – целую Катюшу и захлопываю дверь.

Машу вслед уезжающей машине и, когда та скрывается из виду, иду к центральному входу поликлиники.

Сегодня надеюсь обегать всех оставшихся специалистов. Сделать это будет легче, чем в прошлый раз. По крайней мере физически, ведь сейчас на ногах удобная обувь на плоской подошве.

Да, я прислушалась к совету доктора Бродского. Что такого? Здоровье все-таки важнее.

Да и морально в больнице будет тоже легче, ведь хирург пройден, а это значит, что лицо бывшего не замаячит перед носом.

Как и предполагала, за два часа мне удалось поставить заветные штампики во всех кабинетах, кроме терапевта.

Сижу в очереди и зависаю в телефоне. Смотреть на других пациентов или тупо пялиться в стену или пол – не моё. Лучше поубиваю звезды «три в ряд» и скоротаю время, которое в больничной очереди тянется, как кисель.

— Вы следующая, – напоминает женщина-«контролер», запомнившая весь порядок очереди и жестко следящая за его исполнением.

— О, спасибо, – хватаю свои вещи и захожу в кабинет.

— Добрый день, – приветливо улыбаюсь врачам и усаживаюсь на место.

Терапевт отдает заполнять бумажки второму специалисту и просит пройти за ширму, чтобы провести осмотр и послушать меня.

В этот момент в кабинет заходит еще один доктор и обращается к врачу с каким-то вопросом.

Я чертыхаюсь про себя: «Бродский чувствует меня сквозь стены?»

Артем замечает меня и кивает в знак приветствия.

«Да пошел ты», – строю мину с таким посылом и отворачиваюсь.

— Подождите, сейчас послушаю пациентку и обсудим… За ширму, пожалуйста, – кивает мне терапевт.

Я расстегиваю пуговицы на платье и приспускаю его, оголяя вверх.

Ширма хорошо прикрывает от посторонних глаз людей, которые могут зайти в кабинет… Но не спасает от любопытного взора доктора, который между делом разговаривает с терапевтом и откровенно пялится на меня.

Нет, он, конечно, делает вид, что беседует, но я-то вижу и чувствую, как горит моя грудь, облаченная в белый лиф, от его взгляда.

Аня, он просто врач, просто врач…

Вон меня другой мужчина исследует стетоскопом, он тоже мысленно оценил размер и лифчик, и ничего, живем дальше…

Но терапевт проводит осмотр, а в нескольких метрах – бывший муж, которому просто по статусу не положено таращиться на меня полуголую!

— Одевайтесь.

О, святые небеса, эти минуты длились вечность. Я одеваюсь и жду, пока оформят нужные бумажки.

— Всех специалистов уже прошли? – интересуется терапевт.

— Да, – не без гордости заявляю. – Осталось заключение сделать.

—После трех подойдете в двадцать первый кабинет и сделаете без проблем.

— Почему после трех?

— Потому, что заключения делают после трех, – усмехается терапевт и поправляет очки. – Держите ваши документы, можете быть свободны.

Что за невезуха! «А что они до трех часов делают?» – я стесняюсь спросить.

Покидаю кабинет и иду уточнять полученную информацию в регистратуре.

— То есть до обеда никак? – спрашиваю в который раз, на что молодая девушка за стеклом недовольно хлопает ресницами, мысленно посылая меня на все четыре стороны.

Конечно, я же не дочь мера, в конце концов. Значит, придется идти в больницу завтра после трех, потому что сегодня после обеда у меня работа и занятия до вечера.

— Аня, – окликивает знакомый мужской голос сзади.

Глава 7. Аня

Вечер подкрался незаметно. Последнее занятие подошло к концу, осталось привести рабочее место в порядок и отчитаться по посещаемости детей нашему администратору Маше.

— Катюша, все книжки по полочкам, – указываю маленькой помощнице на английскую детскую литературу. – И игрушки, пожалуйста.

— Мама, я в туалет сбегаю и все уберу, – с этими словами дочь быстро выбегает из кабинета, только пятки сверкают.

Вздыхаю и не перестаю удивляться хитрости этой девчонки. Ведь только десять минут назад в туалет бегала.

Слышу в коридоре ее звонкий голосок, страстно рассказывающий о себе все подробности. С Машей что ли разговорилась? Родители и дети все уже ушли вроде…

Выглядываю из кабинета и вижу, как дочь непринужденно болтает с мальчиком и мужчиной, который присел на корточки возле нее и внимательно слушает.

— И сколько же тебе лет? Гарику уже шесть…

— А мне четыре, но почти пять лет… Через месяц будет. Мне так мама сказала.

— Да ты совсем большая, Катюша…

Дочь стреляет глазками в мою сторону и указывает пальцем:

— Вот моя мама. Она учительница.

— Что ты говоришь…

Вся троица оборачивается на меня, а я застываю в дверном проходе.

Кого так могла заинтересовать Катюша, подумать только…

Моя дочь только что разговаривала с Бродским. Поверить не могу.

Вот к чему были странные вопросы про рабочий график в больнице. И это не случайность, нутром чую. Все по плану. У-у, пристал как репей. Чего хочет?

Мне не нравится, как Артем смотрит на дочь: слишком внимательно и с неподдельным интересом.

— Э-эм, Катюша, иди сюда, помогай, а то я одна не управлюсь… – строго смотрю на нее и киваю в сторону кабинета.

— Да, сейчас… Гарик, хочешь посмотреть игрушки? – включает дочка всю свою гостеприимность при виде новенького мальчика.

Кто это вообще? У Бродского есть внебрачный ребенок?

Взявшись за ручки, молодая парочка заходит в кабинет и начинает изучать содержимое полок.

— Катя, мы скоро уходим, так что… Не разыгрывайтесь тут.

— Ну, мам, Гарику надо показать все, он будет учиться здесь, да? – по-деловому спрашивает дочь мальчика и, заручившись его робким кивком, продолжает ознакомительную «экскурсию».

Я выхожу к стойке администратора, где околачивается бывший и договаривается с Машей о курсе занятий для Гарика.

— Маш, у меня группы переполнены. К Лене запишешь мальчика, – вношу свою лепту и барабаню пальчиками по столешнице.

Артем не сдается. Подготовился, смотри-ка.

— Нам шесть, его надо в младшую группу, верно? – улыбается Маше.

— Верно. Аня, Воронина перейдет к Лене, сегодня ее мама подходила, так что все укладывается идеально.

Я прочищаю горло и недовольно поджимаю губы при виде того, как Бродский молча ликует.

— Ладно, – коротко бросаю и обращаюсь с вызовом к Артему. – А вы, значит, папа ребенка?

— Нет. Дядя.

— А ваша жена в курсе, что у вас есть такой «племенник»? – чуть слышно шепчу и отхожу в сторону от стойки.

— В курсе. Странно, что ты не помнишь.

Претензия в голосе Артема так и сквозит. Смотрю на мальчика, с которым играется дочь, и ничего не понимаю. Не знаю я этого Гарика.

— Это сын моей сестры Насти.

— Ах да, – вспоминаю и хлопаю себя по ноге. – Я видела мальчика раз в жизни, когда ему был год… Он прям совсем не изменился. Интересно, почему не Настя сейчас здесь, а ты?

— Решил помочь сестре. Нашел отличный центр, что не так? – строит из себя саму невинность.

— Все так, Бродский, – бросаю равнодушно. – Води своего племянника на занятия сколько душе угодно, все равно это ничего не изменит.

— В смысле? Вообще никакого результата от знаний не будет?

Закатываю глаза. Вот специально издевается.

— Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

— Нет, не понял. Что ты там себе навоображала?

— Ах, это я навоображала? А ты белый и пушистый… Преследуешь по пятам.

— По-моему, это ты везде, куда не сунься… – наглеет Бродский, а у меня раскрывается рот в изумлении. – Но чего пенять на случай, мне вот лично все равно.

— П-ф-ф-ф, – вместо слов одни эмоции, которые выплескиваются через вздувшиеся щеки.

Как бы дать затрещину, чтоб не строил из себя … Сестре он решил помочь, центр нашёл… Уши вянут.

— Молодые, расступись, дайте тёте Рите здесь протереть, – елозит тряпкой уборщица и раздвигает нас шваброй.

Спасла от взрыва, можно сказать. Иначе тут было бы слишком грязно. Следы преступления пришлось бы затирать с особым усердием.

Мы с бывшим расступаемся по разным углам, яростно пыхтя каждый в своем.

— Гарик, домой, – зовет племянника Артем.

Мальчик неохотно вылезает из кабинета вместе с Катей. Дочь прощается с ним и провожает как самого закадычного друга.

Я присаживаюсь на стульчик и молча наблюдаю за ними со стороны. Надо переварить всё спокойно.

Тетя Рита поддает жару, да так, что я чуть со стула не падаю.

— А Катюша-то так похожа на своего отца… Эх-х-эх-эх, дочка похожа на папу, значит счастливой будет… Дай Бог.

Она подмигивает мне с полуулыбкой, и тут понимаю, что опасность намного ближе, чем я предполагала. Перевожу взгляд на бывшего и вижу, как он гладит по головке Катю и достает из кармана конфету.

А что если он догадается?

— Тетя Рита, вы перепутали: папа Катюши скоро за нами приедет, – полушепотом говорю, остерегаясь, чтобы никто не услышал нашу болтовню.

— Ох, – виновато смотрит на меня уборщица и прикусывает язык. – Все, молчу.

Вот это правильно…

Артем с Гариком уходят, и мы с Катюшей тоже собираемся домой.  Дочь одевается и похрустывает карамелькой, которую дал ей вообще-то родной отец.

— Катя, разве я тебе не говорила, что без разрешения нельзя брать конфеты от незнакомых дядь?

— Ну, он ведь не незнакомый, – удивленно хлопает пушистыми ресничками она.

Глава 8. Артем

Еще семь минут…

Кончики ее волос игриво щекочут мне нос, и она смеется, когда видит, как я морщу его, уклоняясь от её игрищ.

— Ну, что ты такой хмурый? Устал? – вытягивает розовые губы в трубочку, а рука уже ползет по груди все ниже и ниже.

— Устал, – перехватываю руку, когда та касается ремня.

Лиза ерзает на коленях и начинает задумчиво крутить пуговицу на моем халате.

— И отчего же? Время ведь обед…

— Вот именно. Я работаю, Лиза. И обед уже почти закончился…

— А вот и нет, – стреляет хитрыми глазками на часы. – Пять минут точно у нас есть.

Тянет губы, а я уточняю:

— Пять минут для чего?

— Не знаю, Бродский, – закатывает глаза. – Что мы можем сделать за пять минут?

— Не успеем, – хмыкаю и шлепаю её по попе, чтобы встала с меня. – Давай, детка…

Огревает меня недовольным взглядом, слезает и поправляет кожаную обтягивающую юбку.

Я хватаюсь за первые бумажки на столе, как за спасательный круг. Блин, что за каракули написал впопыхах?

Лиза молча стоит надо мной и водит ноготком по столу. Её раздражает моя холодность. И меня раздражает жена. Я сильно хотел бы проснуться однажды и любить эту женщину всем сердцем, но пока за два года брака этого не произошло… Стало только хуже. Кажется, я ошибся и пожалел… Обо всем.

— Знаешь, я ведь все-таки зашла к вашему гинекологу… К Баженовой. Думала, чем черт не шутит, хорошие специалисты могут оказаться везде, и представляешь, что она сказала?

Разговор об очередном походе к гинекологу заставляет напрячься. Лиза слишком озабочена темой детей. Настолько сильно, что ничего не выходит.

Выжидает несколько секунд, чтобы я проявил интерес.

— И что же? – выдыхаю я.

— Предположила несовместимость. Якобы бывает так, что партнеры просто не подходят друг к другу… Бред какой-то.  Ведь правда?

Я завис. Давно надо было поговорить с Лизой на эту тему.

— Просто еще не время. Нам не надо торопиться с детьми, – кашляю в кулак, предчувствуя непонимание со стороны жены.

— Что… Но как же? Мы же хотели…

Я хотел. Давно. И это было не истинное побуждение и отцовские инстинкты, а просто гнался за… За тем, чего у меня не было. Думал, станет легче. Семья, ребенок, я утону в заботе и любви. Не судьба.

— Поговорим дома, ладно? – хочу коснуться руки Лизы, но она одергивает её и прячет за спину. Ну вот, обиделась.

— Обязательно, – сглатывает жена и добавляет холодно. – Я тут узнала, что Фролова собирается за вторым… Столкнулась с ней в коридоре около кабинета.

Первая мысль: «Аня беременна?» Ручка выпрыгивает из руки и падает на пол. Наклоняюсь подобрать её, потом перевожу взгляд на жену, чтобы уточнить эту информацию… Но по итогу просто киваю.

Лиза специально это сказала. Хитра чертовка. Сразу заметила мою растерянную реакцию и сейчас бесится пуще прежнего. Нет, она сама ничего не говорит… За неё всё говорят её бешенные глаза и выражение лица.

— Что ж, ладно… Я рад за неё, – безразлично выдаю, решив уточнить всё из другого источника.

— Не хочешь, чтобы твоя бывшая тоже порадовалась за тебя? - звучит с издевкой.

Это вызов. Она нападает. Нет, даже нарывается. Даже после нашей свадьбы ей не дает покоя моя бывшая жена…Как собственно и мне.

Дерзкий тон провоцирует на ответ в том же духе или хотя бы на тяжелой вздох «опять двадцать пять», но не сегодня… Я не в настроении воевать…

— Успокойся, дорогая, – притягиваю к себе и поправляю ее волосы.

Чувствую, что Лиза смягчается в секунды. Женщине так мало надо.

– Все будет хорошо. Не переживай, ладно?

Целую в губы, чтобы её отпустило… А она только этого и ждала. Сразу становится податливой и нежной. Обвивает руками и продолжает поцелуй, не желая останавливаться.

Я как чувствовал, что не стоило сейчас расслабляться.

В дверь стучат и сразу открывают.

Отстраняюсь от жены, надеясь, что там все-таки не пациент, а медработник.

Ошибаюсь.

В дверях стоит бывшая и растерянно смотрит на нас.

— Можно войти… – лепечет Аня, когда и так уже вошла и все увидела. – Вы тут печать в одном месте забыли поставить…

Не подобрав слов, молча киваю и указываю на стул. Вот же черт… Оттягиваю ворот рубашки под халатом, ведь в кабинете становится душно и как-то напряженно.

Аня проходит в кабинет и поглядывает на Лизу, которая довольно сияет, ничуть не смутившись, и поправляет помаду, которую я частично съел во время поцелуя.

— Вот здесь, пожалуйста… – тихой мышкой пищит Аня и пальчиком тыкает в медкнижку.

Я ставлю печать, разрезая тишину щелкающим звуком.

Одновременно щелкнуло и где-то в груди, когда поднял глаза на Аню и увидел смятение и бледность на ее лице.

— Готово, что-то еще? – выходит дежурная фраза вместо слов о том, как дико бьется сейчас мое сердце.

— Нет, спасибо, – бубнит она и берет со стола карту.

— Ладно, я тоже побегу, любимый, – вклинивается Лиза, когда Аня идет на выход. – Звучно целует меня в щеку и подмигивает на прощанье. – Давай, не скучай.

Не буду…

Я киваю ей и шумно испускаю воздух из легких, когда они обе выходят.

Откидываюсь на спинку стула и сминаю лицо руками.

Хочется выть, чтоб стены рухнули и задавили меня прямо сейчас. Чтобы кошмар, творящийся в голове и в жизни закончился.

Я имею одно, но жажду совершенно другого… Точнее другую. Ту, которая ушла от меня, выбрав другого мужчину и родив от него ребенка. Ту, которая лезет в мысли и с которой ищу встречи, потому что при виде нее жизнь наполняется смыслом.

Каким?

Аня – отныне моя мечта, о которой грежу каждую ночь. Моя надежда на будущее, где я люблю и любИм. Я, наверно, полный идиот раз надеюсь, что сердце Ани когда-нибудь оттает ко мне… Но лучше уж быть таковым, чем просто давиться тем, что есть, и просто утопить свою мечту грузом прошлых обид, бессмысленных жертв и потерь.

Глава 9. Аня

Проливной дождь хлещет по стеклу, оставляя водные разводы. Вдали слышны раскаты грома, и мрачное небо озаряют вспышки молний. Резкие порывы ветра заставляют деревья прогибаться и терзают их нежные листочки.

Зрелище из окна устрашающе-впечатляющее. Меня всегда пугает гроза. Особенно когда громыхает где-то рядом, страшно и всё…

— Скоро за тобой приедут, – успокаиваю и глажу по голове Гарика, единственного ребенка, который остался в языковом центре со мной.

Последнее занятие уже закончилось, и все разбежались по домам. Все, кроме нас.

Катя уже тоже дома, сегодня из садика её забрала свекровь. А мой муж на работе, освободится поздно, и мне придется добираться своим ходом. Разразившаяся непогода сильно удручает этот факт.

— Дядя Артем за мной приедет? – спрашивает мальчик, хлопая голубыми глазками.

— Да.

Я нашла в анкете номера матери мальчика и Артема, который посчитал нужным оставить свои контакты. И я, руководствуясь внутренней интуицией, набрала его. Он извинился за задержку и обещал скоро подъехать. Я не стала обострять ситуацию при мальчике, тем более всякое может случиться у родителей, что не успевают вовремя забрать ребенка.

— А вот, кажется, и он, – предполагаю я, когда к воротам подъезжает машина и свет ее фар гаснет.

— Да-да, – радостно тараторит Гарик, спрыгивает со стула и бежит одеваться.

— Слава богу, – выдыхаю, когда вижу Артема, бегущего в здание с черным зонтом.

А вот у меня зонта нет… На общественном транспорте ехать не вариант, придется вызывать такси.

Я накидываю плащ и завязываю платок, который превратиться в мокрую тряпку, как только выйду на улицу.

— Ох, ничего сегодня погодка разыгралась, – врывается в холл Артем и стряхивает капли с зонта. – Гарик, заждался меня? Уже готов!

— Добрый вечер, – прочищаю горло и закидываю сумку на плечо. – Да, мы заждались вас. Надеюсь, что больше…

— Обещаю больше не опаздывать, – заверяет Артем, понимая к чему я клоню. – На центральном кольце какой-то аврал… Спешил, как мог.

— Ладно, – отмахиваюсь я и прощаюсь с Гариком. – До завтра тогда? Вуе-вуе!

Мальчик прощается на английском, но не спешит выходить. Мнется с ноги на ногу, поглядывая то на меня, то на Артема.

— Анна Павловна, давайте мы вас довезем, у вас же нет машины… Что скажешь, дядя Артем?

— Отличное предложение, Гарик, – одобрительно кивает его дядя и переводит взгляд на меня. – Анна Павловна, мы с удовольствием вас подвезем.

— О, нет, спасибо… Тем более за мной приедут.

Гарик пальчиком манит Артема, чтобы сказать ему кое-что по секрету на ушко. Он говорит шепотом, но я, находясь в пару метров от них, прекрасно слышу:

— Я слышал, как она разговаривала по телефону… За ней никто не приедет.

Ах ты маленький… Шпион! Прищуриваю глаза на Гарика и порицательно мотаю головой:

— А подслушивать нехорошо.

— И врать тоже, – парирует мой ученик так, что челюсть отвисает. Гены Бродских, уж точно.

— За мной приедет такси, которое сейчас вызову, - выкручиваюсь и показательно достаю телефон.

Нахожу номер такси, но кнопку вызова нажать не успеваю, потому что Артем подходит и берет меня за локоть.

— Ну правда, Аня, я довезу, тем более виноват и хоть как-то искуплю свою вину… – замечая мой подозрительный взгляд и недоверие, он добавляет к слову. — Ничего личного, Гарику нужны наглядные примеры хороших манер.

Тут удар грома раздается прямо над нашим зданием – я вздрагиваю от неожиданности и по инерции, ища защиты, вцепляюсь в рукав Бродского.

Через секунду меня отпускает, и я, извиняясь, уже приглаживаю смятый рукав куртки.

— Ладно, поехали… Пока нас тут не пришибло.

Пропускаю их ликующие взгляды. Хочу быстрее уже оказаться дома и прижать Катюшу к груди, она тоже паникует при грозе. А вместе все равно не так страшно.

Мы перебежками добираемся до машины и погружаемся в теплый салон, окутанный приятным ненавязчивым запахом с нотками цитруса, на фоне играет легкая мелодия.

Гарик всю дорогу о чем-то болтает, смешит и развлекает нас с Артемом. Интересный и непосредственный мальчик, да и способный к языкам к тому же. Думаю, поклонниц на его век будет не счесть, но это лишь догадки…

— До свидания, Анна Павловна, – прощается со мной Гарик, когда останавливаемся возле его дома.

Мальчика встречает мама, которая удивленно вскидывает брови, когда замечает меня на пассажирском сиденье. Мы обмениваемся взаимными кивками и сдержанными улыбками. С Настей, сестрой Артема, я особо не общалась, знаю лишь, что она воспитанная, вежливая и приятная девушка.

— Твоя сестра не на работе… – с намеком замечаю, когда выезжаем на главную дорогу.

— Верно. Гарика буду привозить и увозить я в вечернее время. Ваш центр недалеко от больницы, а я на машине, в отличие от сестры, поэтому мы так договорились.

— Хорошо общаетесь?

Раньше я такого не замечала между ними.

— Да. Настя одна воспитывает сына, надо помогать…

— А как же Максим? – вспоминаю про отца ребенка.

— Они разошлись, – напряженно выдавливает Артем.

— Ясно…

Решаю не мусолить эту тему. Тем более меня это уже никак не касается. Артем помогает сестре – это похвально. Может, я зря думаю, что бывший специально околачивается возле меня?

Тем более что они с Лизой, как бы меня это не бесило, души друг в друге не чают. Как по уши влюбленные целуются, обнимаются на рабочем месте… Ох, как же неприятно было застать эти объятия, когда зашла к Артему в кабинет.

Следовало предположить, что Лиза встретится у него, когда я столкнулась с ней у кабинета гинеколога. Я забирала результаты анализов, а она хотела исполнить главное желание мужа – родить ему ребенка. Что ж, удачи…

— Наконец-то приехали… – чуть слышно выдыхаю, когда знакомая улица мелькает сквозь дождевые разводы на стекле. – Спасибо, что подвез.

— Не за что.

Не желая, чтобы свекровь заметила мой приезд на чужой машине, хочу сразу выйти, но, потянувшись к ручке, замечаю, что двери закрыты.

Глава 10. Аня

Поправляю на груди край черного атласного пеньюара так, что было видно кружевное бра под ним.

— По-моему, очень сексуально… – поворачиваюсь спиной к зеркалу, пытаясь оценить вид сзади.

Блеск отливается на пухлых губах в отражении, а подведенные глазки искрятся манящей загадкой… Да, сегодня ночью я превращаюсь в роковую красотку. Исключительно для мужа, который ничего не подозревает и преспокойно лежит в спальне.

Сколько у нас не было секса?

Около двух месяцев…

Причин перерыва много: от банальной усталости до тупого нежелания. Но сегодня я хочу… Не знаю, может, там луна встала в какую-то фазу или еще чего… Факт один – я хочу любви. Той самой, от которой стонешь и получаешь физическое наслаждение.

— Блин… – закусываю губы, частично съедая блеск.

В памяти всплывает наш поцелуй с Артемом. Да чёрт… Он и не выходил из головы этим вечером. Честно говоря, в нашем несколькосекундном слиянии было больше страсти и огня, чем за всю семейную жизнь с Колей.

Кому-то дано доводить женщину до исступления в постели, а кому-то нет… Я не виню нынешнего мужа ни в чем, да и никогда не жаловалась… Может, это я какая-то не такая? Безропотно согласилась бы с этим, если бы мне не было с чем сравнить… Но мне есть с чем сравнить. Вот только «к счастью» или «к сожалению» в моей ситуации?

Я сгорала дотла под Артемом. Всегда на максимум и до последней капли. Он знал, что доставляет мне большее удовольствие, где сжать, как поцеловать, в какой позе взять и подчинить… Он чувствовал меня, как и я его.

Неистовым наслаждением было доводить друг друга до оргазма, особенно после ссор, которыми мучили себя из-за взаимной вспыльчивости и импульсивности, но все возмещалось после, уже в постели… Тогда я чувствовала себя настоящей женщиной, желанной и любимой. До поры до времени. Ведь всему приходит конец, и не всегда счастливый…

Сегодняшний поцелуй унёс меня в воспоминания и дал импульс желанию… Хочу любви, ощутить себя вновь желанной. Уже с новым мужем. Мне не хочется думать, что это бывший возбудил меня, а я теперь сгораю от физического желания… Пусть лучше это будет какая-нибудь луна… Или я просто соскучилась по мужу.

 Я в боеготовности. Если постараться, то Коля даст мне то, чего жажду… Я «упаковалась» в красивую обертку, которая должна завести мужской глаз, закрою глаза на недопонимание и упреки, приласкаю мужа, ведь я его жена… И мое тело скучает по ласкам.

Выдыхаю, чувствуя, как наливается низ живота от предвкушения и толкаю дверь в спальню. Рассчитываю на эффект: «Вау!» – но в этот раз обходимся без него. Коля залипает в планшете, даже головы не поднимает, когда дверь открывается.

— Кх-кх, – прочищаю горло и сексуально обвиваю дверь, как змея. – Дорогой…

Муж лениво поднимает взгляд и, увидев меня, удивленно округляет глаза. Молчит то ли от шока, то ли от возбуждения… Я решаю взять всё в свои руки.

Подплываю к нему кошечкой, виляя бедрами, и на ходу развязываю пеньюар.

— Мур, – грациозно ползу по кровати, гипнотизируя Колю взглядом.

Залезаю на него сверху, ладошкой накрываю планшет и убираю в сторону.

— Блин, Аня, ты неуклюжей рукой закрыла классный сайт…

— Расслабься, – шикаю на ушко и давлю ладошками на грудь, чтобы муж лег наконец.

— Вот именно это я и собирался сделать после работы, – фыркает и с упреком смотрит на меня, – а не вот это всё…

— Что?  – поволока моментально уходит из глаз, как и желание продолжать.

—  Ты мне мешаешь… Чего вырядилась как шлюха? Я не припомню этот комплект… – Коля крутит пальчиком кружевные завязки.

Спрыгиваю с него.

— Я? – пискляво переспрашиваю. Внутри застрял ком. – Ну, знаешь… Я старалась… И сколько же шлюх ты повидал, чтоб так сравнивать?

Гребанная истерика подкатывает к горлу. На место возбуждению приходит тупое раздражение.

— Не начинай, – отмахивается, как от назойливой мухи. – И посмотрись в зеркало, тут и видеть не надо.

— Ты… – сглатываю оскорбление, которое вертится на языке. – Да пошел ты.

Запахиваю халатик и чересчур сильно затягиваю пояс на животе, который и без того скрутило дикой неудовлетворенностью и обидой.

Выхожу из спальни с дрожащими губами, которые кусаю, чтоб не разреветься, иду спать в гостиную. Спать с мужем я точно не буду. Противный. Я тоже хороша… Вырядилась, как перед любимым шейхом. Дура.

Расправляю диван и устраиваюсь на нем. Закрываю глаза – не спится… Внизу живота неудовлетворенно ноет, а чуть ниже – вовсе требует реванша. А что я сделаю? Самоудовлетворение? У меня нет никаких игрушек, да и стыдно как-то… Я замужняя женщина.

В конце концов, разве секс – главное? Физическое влечение можно усмирить, обосновывая моралью, что тебе этого совершенно не нужно.

Выгоняю похотливые мысли и, свернувшись в позу эмбриона и обхватив подушку, пытаюсь уснуть. Выходит плохо.

Ворочаюсь до тех пор, пока не получаю сообщение на телефон. С незнакомого номера.

Отрываю сообщение, состоящее из двух слов:

«Спокойной ночи»

Сердце в груди пропускает удар. А губы обжигаются воспоминанием.

Догадки, от кого ночное послание, оправдываются, когда нахожу в списке вызовов тот же номер. Это Артем. Я сегодня сама звонила ему насчет Гарика. И бывший муж сохранил мой номер.

Фыркаю себе под нос и удаляю сообщение. Не дай бог, еще Коля увидит.

Кладу телефон под подушку и закрываю глаза. Спи, Аня… Бродский просто решил поразвлечься и подействовать на психику. Совсем сумасшедший.

Только успокаиваю сердечный ритм, как приходит второе сообщение. Моментально достаю телефон из-под подушки и читаю про себя:

«Сладких снов»

О боже… Закатываю глаза и тут же улыбаюсь. С чего Артём взял, что я еще не сплю? Выбираю кнопку «удалить» и торможу… Я хочу, но палец онемел и не желает нажимать на неё.

Перечитываю еще раз, представляя, как бы это сказал Артем, и давлю улыбку. Вот дурак… Думает, что отвечу? Я ж не влюбленная школьница.

Глава 11. Артем

— Блин, я подарок в машине оставил, – торможу перед воротами, за которыми стоит родительский особняк. – Ты иди, я догоню.

— Хорошо, не задерживайся, – кивает Лиза и цокает шпильками по дорожке, вымощенной плиткой.

Смотрю ей вслед, а потом на окна дома, в которых видны собравшиеся гости. Желание – вернуться в машину и уехать отсюда.

День рождения отца – семейный праздник, на котором должен присутствовать сын, этим мотивировала меня мать, которую безумно люблю.

Если бы не она, вряд ли бы что-то заставило меня явиться сюда и делать вид, что всё хорошо.  Ведь время, когда в моей семье царила идиллия, давно прошло. То время, когда с упоением смотришь на отношения отца и матери как на образец и веришь, что когда-то так будет и у тебя…

Этот эталон треснул по швам, и осколками ранило мое сердце и сердце сестры год назад. Отец нашёл себе любовницу… Настя мне рассказала. Они с мамой тесно общаются, и сестра, как женщина, чутко чувствует такие моменты. Она догадалась, а мать не стала отрицать.

Мои родители в разводе? О, нет. Отец, которому в детстве подражал, чью профессию перенял, оказался тем ещё гадом. При любовнице и при жене – вот его вариант.  Идеально.

 Я не знаю, как это терпит мать… Зачем? Наверно, до сих пор любит его… Тридцать лет рука об руку, двое детей и карьерный рост отца, который был бы незаметным пшиком без поддержки матери. И после всего, что они прошли вместе, как он посмел так с ней поступить?

 Ненавижу и презираю.

Беру из машины черный подарочный пакет и даю себе минуту, чтобы отдышаться. Вдыхаю прохладный осенний воздух и приглушаю эмоции, которые захлестывают изнутри. Все, что касается семьи, задевает за живое. Это самые родные люди, и, когда у них всё катится в Тартарары, изображать на лице радость от праздника и пресыщенную беспечность противно.

Захожу в дом, сжимая во вспотевших руках пакет, и окидываю быстрым взглядом местное окружение. Почти всех знаю… В основном папины знакомые, которые появились на горизонте, когда он променял свое призвание: золотые руки хирурга на удобное кресло главврача в частной клинике. Параллельно еще и аптечный бизнес, завязанный с отцом Лизы.

— Артём! – слышу за спиной голос сестры и оборачиваюсь. – Я уж думала, ты не приедешь…

Приобнимаю её и шепчу с сарказмом на ухо:

— Не мог оставить тебя одну в логове кровожадного льва.

Настя прицокивает, видя мой враждебный настрой и, чтобы не нагнетать, переключается на подарочный пакет:

— Что решил подарить, можно заглянуть? – уже ныряет любопытным носом внутрь.

— Без понятия, – равнодушно фыркаю. – Лиза выбирала.

— Ну, Артем… Остынь. Будь хорошим сыном.

— Я стараюсь, – перекатываюсь с пятки на носок и высматриваю маму. – Где мама?

— На кухне командует, скоро выйдет… Скажи, а мужем ты тоже стараешься быть хорошим?

Её рука хлопает по моему плечу, а глазки стреляют в сторону Лизы, которая увлеченно трещит в противоположной стороне зала в компании своих родителей.

— К чему клонишь? – прочищаю горло, видя сестру насквозь. Уверен, хочет потроллить, не меньше.

— Я видела Аню в твоей машине. Твою бывшую жену, если не понял, о ком я, – тараторит и жует оливку, которую ловко схватила с канапе.

— Я понял, – подхватываю сестру под руку и отвожу в сторону от посторонних ушей. – Можешь не кричать так, словно вывела новый закон?

Настя недовольно вытягивает губы трубочкой и щурится, глядя на меня. Отвожу взгляд. Вот сто процентов в её светлой голове уже выстроилась неверная теория.

— Значит, я все правильно поняла? – по-деловому складывает руки на груди, скрывая глубокое декольте. – Бегаешь за бросившей тебя женщиной? Одного раза было мало?

— Настя, не выдумывай, окей?

— Тогда чего так нервничаешь? Расскажи, как есть, или секреты какие-то?

— Я подвозил Аню, понятно? Она работает в языковом центре, где учится Гарик.

— Ничего себе поворот. Вот почему ты так рекомендовал его, – усмехается сестра. – А Лиза в курсе?

Поджимаю челюсть. Не нравится мне наш разговор. Опираюсь рукой на стену и, глядя на Настю, молча мотаю головой. Взглядом умоляю, чтобы та перестала издеваться и допытывать.

— Несладко тебе, братец, придется, если не остановишься, – не обходится без совета сестра.

— Мои шишки.

— И то верно, – выдыхает она. – Всё равно переживаю. А вот и мама идет…

Красивая, грациозная, самая лучшая. Отвечаю ей взаимной улыбкой и иду навстречу.

— Привет, мам, – заключаю её хрупкую фигуру в объятия и утыкаюсь носом в шею, пропитанную парфюмом, знакомым с детства.

— Привет, сынок, – целует в щеку и, смеясь, вытирает след от губной помады. – Я рада, что ты всё-таки приехал.

Она одобрительно приглаживает пиджак на груди и разглядывает меня, пытаясь уловить изменения, которые могли произойти за месяцы, пока мы не виделись.

— Я не мог иначе, мам. Соскучился.

Смотрю в её глубокие глаза, излучающие доброту и поддержку, и с благоговением понимаю, она не изменилась. Всё та же мама, что жалела меня и вытирала детские слезы, когда падал просто на асфальт или с вершины своих завышенный амбиций.

Разве что пара неглубоких морщин добавилась на ее красивом лице, они собрались возле глаз, губ и на лбу. Здесь «поблагодарить» надо не только прожитые годы, но и одного «хорошего» человека, из-за которого морщилось и кривилось от слёз по ночам её лицо.

— Папа тоже будет рад увидеть тебя, – улыбается мама и кивает в сторону мужа, который, по-моему, просто не достоин её улыбки.

Бросаю холодный взгляд на отца и замечаю, что рядом с ним стоит молодая барышня, а её рука вальяжно покоится на его плече.

Глазам не верю! Он что притащил любовницу в наш дом?! Не скрываясь и не стыдясь перед женой и детьми!

 От увиденного сносит крышу. Он вообще охренел?

— Это же… – цензурных слов не хватает, чтобы выразить мой шок. – Мам, ты же в курсе… Как ты позволила ему притащить её сюда?

Глава 12. Аня

Я сама виновата.

На что надеялась?

Муж не любит меня. Как и я его. Готова ли терпеть ради дочери участившиеся скандалы и взаимное недопонимание?

Ладно бы только это… Кажется, Коля изменяет мне.

Не пойман – не вор, я не видела факт измены своими глазами, но губная помада на рубашке – верный знак. Не так ли? Коля вот так не считает. И тем самым хочет сделать из меня дуру.

Собственно, на фоне этого мы и поссорились. Я схватила наполовину наполненный пакет с мусором и ушла на улицу. Что угодно, лишь бы не видеть его сейчас.

Надо выпустить пар и что-то решать. Но пока всё скатилось к слезам и жалобным всхлипам на карусели. Уже с полчаса торчу на детской площадке рядом с домом и сквозь слёзную пелену смотрю на звездное небо.

Что же мне делать… Как правильно поступить?

Фары проезжающей машины освещают участок, где я сижу, и заставляют прищуриться.  Автомобиль тормозит, из него выходит мужчина и уверенным шагом направляется ко мне.

Артем? Что он тут делает?

Быстро вытираю слезы платочком и прячу его в карман плаща. Шмыгая заложенным носом, встаю с карусели и с невозмутимым взглядом встречаю бывшего.

— Привет, Аня, что ты делаешь здесь в такое время одна… Случилось что-то?  – он очень правдоподобно изображает переживание.

— Это что ТЫ здесь делаешь, – усмехаюсь и всплескиваю руками. – Я вообще-то здесь живу, Бродский. Вышла вынести мусор и прогуляться, нельзя?

— Можно. Но не обязательно при этом реветь… – находясь в полуметре, Артем внимательно всматривается в мое лицо, и даже сумерки не помогают скрыть очевидное.

— Глупости…  Я не ревела, – хлопаю мокрыми слипшимися ресницами и шмыгаю распухшим носом. – Чего пристал?

Фыркаю, поворачиваюсь к нему полубоком и задираю голову к небу.

— Я проезжал мимо, только и всего, – слышу со стороны и сразу смеюсь.

Как наивно и глупо звучит.

— Конечно, я верю, – поддакиваю и достаю из кармана телефон. – У меня что в телефоне какой-то чип, по которому ты меня выслеживаешь, не пойму никак?

Встряхиваю сотовый и вызываю усмешку у бывшего.

— Если скажу, что «да», полегчает?

— Ничуть, – выдыхаю, еле заметная дымка выходит изо рта и тут же растворяется в прохладном воздухе. – Полегчает, если ты исчезнешь с моих глаз.

— Понял. Прости, но обрадовать не смогу, – сарказм так и хлещет. – Потерпишь меня немного?

— Ох, Бродский, каким ты был эгоистом, таким и остался… – ёжусь от ветра и бросаю в Артема колкий взгляд.

— А ты никак не расстанешься со своей гордостью, – бубнит в ответ себе под нос и начинает затирать ботинком землю.

Я рассматриваю этот кадр ростом сто восемьдесят сантиметров и поражаюсь его бесстрашности. Вторую жизнь подарили?

— Что ты сказал? Повтори, – требую я.

— Звучит угрожающе, – хохочет Артем и поднимает ладони вверх. – Пожалуй, воздержусь.

— Ой, Бродский, езжай куда ехал… – закатываю глаза и отмахиваюсь от него. – А точнее, мимо и подальше, будь так добр.

Хочу уйти, но не успеваю. Мужские руки обхватывают меня за плечи, разворачивают и притягивают к себе. Слишком близко. Отчетливо чувствую его запах и стараюсь не дышать глубоко, чтобы не привыкнуть.

— Куда ехал, я уже приехал, – проникновенно и шепотом говорит бывший. –  И как выяснилось, не зря. Муж обижает тебя? Только скажи…

Тёплая ладонь Артёма дотрагивается до моей холодной щеки и начинает поглаживать подушечками пальцев. Я прерываю приятные манипуляции, чтобы окончательно не попасть в его плен.

— Нет, – твердо заявляю. – И вообще, это не твое дело. Сами разберемся.

Он усмехается и засовывает руки в карманы брюк.

— Знаешь, за сегодняшний вечер, второй раз мне говорят эту фразу…

— Значит не надо лезть не в свое дело, разве не ясно с первого раза?

— Мой отец открыто водится с любовницей… – черство обрывает он меня и добавляет. – На глазах у семьи и знакомых. У меня, черт возьми, болит сердце за мать, и это моё дело.

Услышать такое крайне неожиданно… Ведь раньше между родителями Артема я не замечала ничего подобного. Они были образцом счастливой семьи. Кроме того, родители бывшего хорошо относились ко мне, а я отвечала им взаимностью.

Вижу, как Артема задевает негласный разрыв отца и матери. Ему больно, весь напрягся и сейчас не смотрит на меня.

— Ты не должен винить их в этом… – решаю поддержать бывшего, зная его вспыльчивость. – Это их решение.

— Это тупое решение. Отец не должен был так поступать с мамой. Если не из-за любви, то хотя бы из уважения. А мама… Мама, кажется, смирилась с этим или ждет, когда папу отпустит заводящая кровь и он вернется в семью. Не понимаю её…

— Я тоже её не понимаю. Я бы сразу ушла от такого. Ты и сам знаешь, – сажусь на скамейку и обхватываю себя руками.

Артём садится рядом и уточняет:

— Даже если бы сильно любила?

— Да. Сходила б с ума, но ушла… Если я не нужна человеку, так зачем держаться за него?

— Правильно, – неожиданно для меня соглашается Артем. – Если бы ты поговорила с мамой… Меня она слушать не стала. А сестра потакает ей.

— Она не глупая женщина, понимает всё, но что-то её держит… – опираясь на жизненный опыт, анализирую. – Нужно время, и всё прояснится. Не дави на маму.

— Может, ты права…

Порыв ветра заставляет поежиться, я поджимаю шею и залезаю подбородком в ворот плаща. Похолодало, однако.

— Замерзла? Давай согрею, – Артем обнимает меня, прижимая к себе.

— Я не замерзла, отпусти… – ёрзаю, расталкивая теплые объятия.

Но руки лишь крепче приобнимают продрогшее тело.

— Нос вон красный…

— Ничего подобного, – шмыгаю в ответ.

Артём быстро чмокает кончик носа и, улыбаясь, констатирует факт:

— И холодный.

— Ты оборзел? Отпусти сейчас же, иначе…

— Иначе что? – его брови заинтригованно подпрыгивают вверх.

— В глаз получишь, – без шуток говорю и сильно хмурюсь. – Не думай, что постоять за себя не смогу!

Глава 13. Аня

Около детского хореографического зала уже собрались родители. Тренировка скоро закончится, и юные танцоры и танцовщицы вылетят наружу и беглыми глазами будут искать своих мам и пап.

— Катя! – машу рукой дочке, подзывая к себе. – Как занятие? Всё получилось?

— Хорошо… Я старалась, и тренер похвалил меня, – делится о своих успехах не слишком радостным тоном.

Решаю поддержать её:

— Ты моя умничка, – целую курносый носик. – Идем домой?

— Да…

В раздевалке убеждаюсь в том, что дочь ведёт себя уж слишком вяло и нет привычной прыткости и резвости.

— Катюша, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Живот чуть-чуть… – звучно шмыгает носом, слышу его заложенность соплями.

Ну всё. Ребенок определенно «хочет» болеть. Почти полгода держалась огурцом, а к осени поплыла…

— Животик мы вылечим, не переживай. И витаминок тебе купим, да?

— Мишек? – слегка оживляется дочь.

— А какие хочешь?

— Мишек, – уверенно заявляет она.

— Мишек, так мишек, – вздыхаю и легонько треплю детскую щечку.

По пути домой мы заходим в аптеку, где покупаем витамины и противовирусные свечи. Может и пронесет нас на этот раз, если вовремя начнем «обороняться».

Бессонная ночь дает мне понять, что обороняться уже поздно. У Катюши поднимается температура и появляется сухой кашель. Лучше бы я заболела, вот честно… Не могу видеть детские больные глазки и поникший носик, прямо сердце разрывается.

Утром Коля отвозит нас в больницу. Мы стоим к врачу в порядке живой очереди. Благо, в детском отделении есть детский уголок, где можно порисовать, поиграть и даже посмотреть мультики.

Ближе к одиннадцати часам мы попадаем на прием, и после осмотра врач назначает лечение плюс анализы.

— Сейчас сдадите анализы, и после обеда они будут готовы. С результатами зайдёте ко мне вне очереди, договорились?

Я не планировала торчать в больнице еще два часа… Но когда в этой жизни всё идет по плану? Да и речь идет о здоровье ребенка, поэтому негодование и огорчение выкидываю за борт.

— Да, конечно, – любезно улыбаюсь доктору.

Пока мы бегаем по больнице с анализами, время близится к обеду, Катюша начинает протяжно завывать:

— Мам, я устала и хочу кушать, – дергает за руку и шёпотом добавляет. – И ещё в туалет, кажется.

Я сама уже не прочь завыть в её духе, но самообладания хватает, чтобы взять всё под контроль.

— План действий такой, – серьезно говорю и загибаю пальцы. – Идём в туалет, потом в кафе поблизости, потом возвращаемся в больницу, забираем анализы, с ними к врачу и только потом домой. Всё записала?

Дочь озадаченно хлопает глазами, раскрывая рот, и мне становится смешно.

— Ладно, не переживай, – успокаиваю её и стучу указательным пальцем по виску. – Я записала всё вот здесь.

Мы действуем соответственно плану и уже через минут десять выходим из здания больницы в поисках приличной кафешки.

На парковке возле стационарного отделения нас кто-то окликивает. Первой реагирует дочь.

— Дядя Артем, привет! – радостно машет она ладошкой. – Мама, там у Гарика дядя…

— Вижу.

Бродский стоит в метрах двадцати от нас и лыбится так, словно увидел кумира детства, не меньше. Мало того он, видимо, ещё решает взять автограф, потому что закрывает свою машину и идет к нам навстречу.

Я достаточно сдержанно реагирую на него.

Артем чувствует это и начинает использовать запрещенные приемы, действуя через ребенка.

— Привет, Катюша, – приседает на корточки и находит зрительный контакт. – Неужели приболела?

— Да, – печально вздыхает дочь и специально кашляет в знак доказательства.

— Бедняжка… Врач уже послушал тебя?

— Да, но у меня еще кровь брали, – вытягивает безымянный пальчик. – Но я терпела и почти не ревела…

Ага, визгу было… На этаже все напряглись.

— Ты храбрая девочка и большая молодец, – хвалит её, и та сияет звездой. – Сейчас домой лечиться?

На мгновение чувствую себя третьей лишней. У Кати сейчас такой возраст, может завязать диалог даже с незнакомым и рассказать про всю жизнь как на духу. Никакого фильтра и цензуры.

— Скоро домой, да? – вмешиваюсь и укоризненно смотрю на Артема, чтобы прекращал этот диалог по душам.

— Мама, какой домой… – вздыхает дочь и трясёт ладошками. – Забыла про план? Сначала в кафе кушать, а потом снова в больницу…

— Эм-м… – кашляю, не в силах подобрать слов. Всё по факту.

— Всё ясно, – усмехается Бродский. – Я тоже еду обедать, хотите со мной? Знаю хорошее кафе, там есть детское меню… А потом обратно в больницу, – включает переговорщика Артем и сразу находит сговорчивого партнера. – Что скажешь, Катюша?

В её глазах вижу очевидное согласие, но, перед тем как его дать Артему, она умоляюще смотрит на меня и протягивает:

— Мама, ножки так устали… Давай поедем на машине, мам, ну пожа-а-алуйста…

Кажется, я знаю, какая профессия подойдет моей дочери… Надо было отдавать её на актерский, а не танцевальный кружок.

— Ладно, не вой на всю улицу, – строго смотрю на Катю, а потом перевожу взгляд на Артема, который добился своего. – Поедем на машине.

Через десять минут мы уже сидим в кафе. Здесь и правда уютно и народу не так много.  Мы размещаемся все вместе за столиком около окна и поглощаем всё, что набрали. Приятным бонусом зачтем ещё и то, что готовят здесь вкусно.

Несмотря на это, Катюша, которая была голодна, ковыряется в тарелке и угрюмо рассматривает её содержимое.

— Мне больше не лезет, – вздыхает она так, словно съела кастрюлю. – Сейчас живот уже лопнет от этого супчика.

— Катерина, ты съела только две ложки, и то бульон.

На такие приемчики я не поддаюсь. Дочь знает это, поэтому переключает свои хитрые измученные глазки на Артема:

— Честно-пречестно… Я наелась уже. Ни ложечки не влезет.

— Кать, потом не говори в больнице, что голодная.