Бывшая жена. Счастлива без меня?

Глава 1

Август 2024 года

Сочи

Маша

— Что с Кириллом? Где он? — влетев в отделение, кричит молоденькая блондинка. Она подбегает ко мне, вцепляется в руку и, глядя большими мокрыми глазами, поджимает губы. — Доктор, умоляю, скажите, что с ним все хорошо! Он ведь жив, да? Он жив?

Я пока понятия не имею, о каком пациенте идет речь.

Час назад к нам в хирургию доставили пострадавших с двух круизных яхт. Как я поняла, на одной яхте отдыхала влюбленная парочка, а на той яхте, что в них врезалась, развлекалась выпившая «золотая молодежь».

— Кирилл собирался сделать мне предложение, — всхлипывает девушка, вытирая черные от туши слезы. — Мы очень любим друг друга. Я не вынесу, если с ним что-то случится. Умру вместе с ним!

Имя Кирилл откликается во мне. Моего мужа тоже зовут Кирилл, поэтому я невольно представляю его.

Я тоже не переживу, если с ним что-то случится.

Мы больше девяти лет в браке, наш дом — полная чаша, у нас растет прекрасная доченька Тася.

Полгода назад мужу предложили перебраться в Сочи и возглавить один из филиалов банка. Мы обсудили это в семейном кругу и решили: переезжаем!

Кир улетел сразу после Нового года, а мы с дочкой перебрались к нему в мае, как только уладили все моменты в Москве и продали квартиру.

Купили здесь дом у моря, пристроили дочку в элитную гимназию, в которую она пойдет уже через месяц. Я неделю назад устроилась на работу в местную больницу, Кирилл успешно управляет филиалом. Одним словом, стало еще лучше, чем прежде: я больше не работаю в ночную смену, Кирилл стал реже уезжать в длительные командировки, мы проводим много времени вместе.

Но на новой работе есть свои нюансы: туристов и жителей Сочи привозят одного за другим. Столько происшествий происходит в курортном городе, с ума сойти!

Вот и сегодняшняя авария тоже случилась на воде.

И кто это такой «умный» доверил яхту восемнадцатилетнему выпившему парню?!

Он чуть себя вместе со своей веселой компанией не угробил, и влюбленную парочку на другой яхте заодно.

Бедняжка невеста… Вместо ожидаемого предложения руки и сердца, плачет в больничном коридоре и молится, чтобы ее любимый был жив.

Глажу девушку по спине и заглядываю в ее бледное, мокрое лицо.

— Пойдемте, вам лучше присесть.

Блондинка вытирает слезы рукавом красного платья и шмыгает носом.

— Если бы Кир не вышел на палубу за пледом, то остался бы цел... Зачем я сказала ему, что в каюте холодно?

Она набирает полную грудь воздуха и продолжает с надрывом:

— После столкновения дверь каюты заклинило, и когда спасатели добрались до меня, Кирилла уже отвезли в больницу. И никто, никто мне так и не сказал, что с ним случилось!

Блондинка вдруг бледнеет, испуганно охает и тянет через силу:

— А что, если мне не сказали, потому что он… он…

Я сразу понимаю, какая мысль пришла в ее голову. Усаживаю девушку на диван, стоящий в холле, прошу немного подождать и иду узнавать, в каком состоянии находится ее жених.

Подхожу к посту медсестры и прошу ее посмотреть, в какой операционной находится мужчина по имени Кирилл, которого доставили с яхты.

— Во второй, — подсказывает она.

Я подхожу к операционной, из которой как раз выходит мой коллега.

— Уже закончили? — интересуюсь. — Как пациент?

— Закончили, — кивает хирург. — Сделали операцию на ноге, он стабилен. Его сейчас повезут в палату.

Только собираюсь пойти обратно, к рыдающей невесте, и сказать, что ее любимый обязательно поправится, как вдруг двери операционной открываются и мимо меня на каталке провозят… мужа.

Несколько секунд смотрю на него, не веря глазам.

— Кирилл?.. — шепчу онемевшими губами.

Все тело сковывает от страха.

«Что с ним случилось? Как он оказался в больнице?» — в панике пытаюсь сообразить, пока что не понимая, в чем дело.

С колотящимся сердцем подбегаю к мужу, беру его за руку и сжимаю ладонь. Кирилл пытается сфокусировать на мне взгляд, затем прикрывает глаза. Видимо, он еще отходит от наркоза.

— Вы его знаете? — спрашивает медсестра и сбавляет ход, чтобы я могла идти рядом с каталкой помедленнее.

Только собираюсь сказать, что это мой муж, как медсестра убивает меня фразой:

— Этого мужчину доставили со второй яхты. С его невестой все в порядке, а вот его ноге «хорошо» досталось, конечно. Скорее всего, понадобится еще одна операция.

«Его н-невестой?» — повторяю про себя, чувствуя, как леденеют внутренности.

В следующую секунду меня словно током прошибает. Сердце на мгновение перестает стучать.

Я медленно разжимаю его пальцы, опускаю ослабленные руки, застываю на месте и стеклянными глазами смотрю на удаляющуюся каталку.

Глава 2

На ватных ногах иду к палате, в которую только что привезли Кирилла, и пытаюсь привести себя в чувство.

В голове густая каша.

Не могу понять, как муж оказался в больнице.

Сегодня утром он улетел в Питер по рабочим делам и даже словом не обмолвился о том, что задержится в Сочи. Все было как обычно: мы всей семьей позавтракали на летней веранде, затем я завязала ему галстук и поцелуем проводила в командировку.

«Маш, у меня рейс через час, — посмеялся он, когда я долго не могла выпустить его из объятий. — Увидимся завтра вечером, милая».

Затем поцеловал дочь и вышел за дверь.

Вскоре написал в СМС:

«Я на месте. Пару часов не звони, буду на совещании».

Получается, он уже вернулся из командировки?

Или… он вообще никуда не летал?

В сердце снова вонзается укол, и грудную клетку пронзает острой болью. Гоню от себя дурные мысли, которые безжалостно атакуют мозг.

Мы только что переехали в прекрасный дом у моря, устроились на новую работу, у нас началась новая жизнь, о которой мы оба мечтали. Без вечной спешки и бесконечных пробок, в которых провели половину жизни.

Я была уверена, что здесь, в романтическом городе, между мной и мужем чувства еще больше усилятся, но…

Господи, я даже подумать боюсь об этом.

Нет, нет, этого не может быть.

Та блондинка говорила о другом Кирилле. И медсестра что-то напутала.

Из моего рта вырывается истерический смех.

«Мой муж на яхте с молодой девицей? Да еще и предложение собирался ей сделать?» — продолжаю смеяться, считая, что его точно с кем-то перепутали.

Подхожу к палате и собираюсь войти, чтобы как можно скорее узнать, что случилось с Кириллом и насколько сильно пострадала его нога.

— Мария Андреевна, в третью смотровую! — вздрагиваю от голоса за спиной, и мне приходится идти к пациенту.

Приступаю к осмотру мужчины, который только что поступил после падения с электросамоката. Обрабатываю неглубокую рану на его руке и прошу снять рубашку, чтобы осмотреть ушибы, на которые он жалуется. Как только мужчина раздевается до пояса, я смотрю не на сине-красный синяк, который красуется на животе, а на его большой серебряный крест, висящий на толстой цепочке.

Этот крестик очень похож на тот, что носит Кирилл, поэтому я невольно вспоминаю один недавний случай.

У мужа есть привычка убирать крест на спину, когда мы занимаемся любовью. Он считает неправильным, если во время наших любовных утех крест будет скользить по моему обнаженному телу.

Пару недель назад он вернулся из командировки с перевернутым крестиком, и у меня даже мысли не возникло, что он был с другой женщиной.

— Кирилл, почему крестик перевернут? — поинтересовалась спокойно.

Он повернул голову к плечу, равнодушно хмыкнул, нащупал крестик и вернул его на место.

— Сегодня утром в баню ходил. Перевернул его, чтобы не припекал к груди.

Муж большой любитель попариться в бане, а в доме, который для него снимала организация на период командировки, как раз была баня, поэтому все выглядело логично.

Я все эти годы полностью доверяла мужу, была уверена в его любви и верности на миллион процентов, а сейчас…

— У вас все в порядке? — выводит из размышлений пациент.

— Да.

Тяну дежурную улыбку, обрабатывая рану на животе, а мысли тем временем пускаются вскачь: «Вдруг он не в бане был? Вдруг он перевернул крестик, когда ложился в постель с той блондинкой?»

Представляю мужа с этой молодой девицей, и в жилах застывает кровь.

— Точно хорошо себя чувствуете? — с тревогой глядя на меня, уточняет пациент. — Вы резко побледнели.

Хорошо? Нет, я чувствую себя отвратительно!

Мне хочется переместиться в сегодняшнее утро, на нашу летнюю веранду, где мы мило завтракали всей семьей, и ничего не предвещало беды.

Я не вынесу предательства.

В памяти один за другим всплывают моменты, на которые я еще совсем недавно не обращала внимания.

Вчера поздно вечером муж вошел в гостиную, прилег ко мне на диван и устремил взгляд в телевизор.

— Ты же вчера смотрела эту серию, — нахмурился он.

— Я? — посмеялась, повернув к нему голову. — Милый, ты в ванной перегрелся?

Я смотрю этот сериал не в прямом эфире, а в приложении, и новые серии там выходят с задержкой в один день.

Поэтому смотреть эту серию я никак не могла — она вышла только вчера вечером.

— Видимо, перегрелся… — заторможено ответил муж и перевел тему.

Мне оставалось только посочувствовать его состоянию.

— Кир, тебе срочно пора в отпуск, — повернувшись на другой бок, обняла его. — Иначе скоро начнешь путать дни недели.

Глава 3

Вхожу в палату, смотрю на спящего мужа и не могу сделать шаг в его сторону. Ноги словно приросли к полу, сердце болезненно сжимается.

Еще сегодня утром я смотрела на него совершенно другими глазами, говорила, что люблю, что буду с нетерпением ждать его возвращения, а сейчас горло сковало колючей проволокой, и я с трудом произношу его имя.

— Кирилл… — тихо бужу его. — Кирилл, проснись.

Муж не реагирует.

Он всегда плохо отходит от наркоза, и обычно пару часов после операции крепко спит.

Перевожу взгляд на вещи, лежащие на стуле. Его черный пиджак и такая же черная рубашка сложены стопкой, а брюк нет. Наверное, они испачканы кровью, если учесть, что пострадала нога.

Задерживаю взгляд на черном галстуке и каменею.

«Утром я заботливо завязывала ему этот галстук, чистила пиджак, и все это для того чтобы он поехал на свидание с любовницей?!»

Я мотаю головой, все еще отказываясь в это верить. Медленно выдыхаю и заставляю взять себя в руки.

— Это точно какая-то ошибка, — снова вырывается изо рта едва слышный истерический смех. — А может, я сплю?

В надежде на чудо, щипаю себя за руку и резко застываю, глядя на открывающуюся дверь.

— Кирюш, ты как? — слышится тихий голос и через секунду в палату входит… блондинка.

Та самая, которая так рыдала и просила узнать, что с ее Кириллом. Только сейчас подмечаю, какая она высокая, красивая и стройная. В обтягивающем красном платье, которое подчеркивает упругую грудь и тонкую талию.

На вид ей примерно двадцать три — двадцать четыре. Лицо как у фарфоровой куколки: гладкая ровная кожа, большие глаза, красиво очерченные губы, идеальный изгиб бровей.

Что тут скажешь… она выглядит так, словно только что сошла с обложки фитнес-журнала. Даже несмотря на то, что на лице есть небольшие черные подтеки от туши, а густые длинные волосы немного взъерошены.

Пристально смотрю на нее, не желая верить в то, что она любовница моего мужа.

Моего Кирилла, с которым мы рука об руку преодолели множество препятствий: от гречки на воде до ужинов в дорогих ресторанах. От коммунальной квартиры до дома у моря.

А теперь я узнаю, что у моего мужа есть любовница, которой он собирается сделать предложение.

— Доктор, — шепчет она и, подойдя ко мне, обдает приторно-сладким ароматом духов, — его жизнь вне опасности? Он очнется?

Не могу выдавить ни слова.

Разве я могла подумать, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации?

Стою рядом с мужем, рядом с отцом моей дочери, которому только что сделали операцию, а какая-то молодая девица называет его женихом и переживает за его состояние.

Боже, это правда происходит наяву?

— Анжела… — с закрытыми глазами едва слышно хрипит муж.

Блондинка подбегает к кровати, садится рядом с ним, берет его за руку и наклоняется к лицу.

— Я рядом, милый. Я с тобой, все хорошо.

А дальше все происходит как в замедленной съемке: она медленно ведет рукой по его темным густым волосам, гладит его лицо с аккуратной черной щетиной.

От увиденного у меня замедляется пульс, слезы предательски жгут глаза, а в голове ударным колоколом звенит голос мужа: «Анжела…»

Мое сердце и так почти не бьется, но его безжалостно добивают следующие слова Кирилла:

— Анжел, слава богу, ты цела. Я за тебя очень переживал.

Переживал? За нее?! А за своих жену и дочь нет? Сердце ухает вниз, а затем подскакивает вместе с раздирающим душу гневом.

Муж не видит меня, но я собираюсь исправить этот нюанс и вмешаться в их трогательный диалог.

Рукавом халата смахиваю с лица слезы, обхожу блондинку, встаю рядом с мужем и прожигаю его взглядом.

Визуал героев

Маша Романова, 29 лет. Врач-хирург, прекрасная жена и мать вместе с семилетней лапочкой дочкой Тасей

А это, собственно, муж, который спустя девять лет счастливого брака нашел молодую любовницу и собирается уйти из семьи.

36-летний директор Сочинского банка

Кирилл Александрович Романов

И его новая пассия 22-летняя модель Анжела Савицкая

Дорогие мои, добро пожаловать в новинку!

Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не пропустить выход новых глав и розыгрыш промо. За "Мне нравится" и комментарии отдельная благодарность :)

Мне очень важна ваша поддержка :)

Глава 4

Маша

В палате висит гробовая тишина.

Я не моргая смотрю на мужа, а он — на меня своими серыми глазами, как у сибирских хаски. Именно в них я и влюбилась много лет назад, и напрочь потеряла голову.

— Доктор, ч-что происходит? — испуганно шепчет блондинка. — С ним что-то не так?

Она не понимает, почему я так пристально смотрю на ее Кирилла. В панике оглядывает его лицо и задерживает взгляд на ссадине на лбу.

— Проблемы с его раной, да? Нужно зашивать? Оперировать?

«Проблема с его совестью, — про себя отвечаю я. — И это неоперабельно…»

Кирилл выпускает ее тонкую кисть из своей крепкой руки и, продолжая смотреть мне в глаза, произносит:

— Анжел, выйди в коридор. Мне нужно поговорить с… — замолкает на секунду и следующей фразой сбивает меня с ног: — С доктором.

Я на несколько секунд впадаю в ступор, затем округляю глаза и в шоке выдыхаю:

— С доктором?

Меня начинает трясти от злости.

Муж, с которым я девять лет прожила в браке, говорит своей любовнице, что я всего лишь доктор?

— Я его жена и у нас есть дочь! — выпаливаю, глядя на девицу, и снова впиваюсь взглядом в Кирилла. — А это кто? — киваю на блондинку. — Твоя командировка в Питер?

— Маш, давай поговорим спокойно, как взрослые люди, — приподнявшись на локтях, произносит он, и щурится словно от головной боли.

Мне плевать на то, что он плохо отходит от наркоза и сейчас неважно себя чувствует. Да я готова убить их обоих прямо здесь и сейчас!

Все тело горит. Жар обжигает лицо, сердце колотится как после быстрого бега.

— Вас доставили с круизной яхты! Она представилась твоей невестой! Сказала, что ты собирался сделать ей предложение, и после этого ты просишь меня спокойно поговорить?!

— Анжела, выйди за дверь! — рявкает Кирилл.

Блондинка вздрагивает, резко встает с кровати, и, глядя на нас по очереди, пятится к двери.

Как только она выходит в коридор, Кирилл откидывает простыню и ставит здоровую ногу на пол. Затем с помощью рук переставляет на пол загипсованную ногу, дотягивается до костылей, которые принесла медсестра, встает, опираясь на них, и снова болезненно морщит лицо.

«Больно тебе? — брезгливо смотрю на него и поджимаю губы. — Да твоя боль даже не сравнится с той, что у меня внутри».

Мое сердце вот-вот разорвется от жестокого предательства.

Я еще до конца не осознаю, что нас с дочкой ждет дальше.

Пока даже думать об этом боюсь.

— Маш, — делает шаг в мою сторону, — я знаю, что виноват перед вами с Тасей. Должен был рассказать тебе про Анжелу, когда мы еще жили в Москве, но…

— В Москве? — перебиваю, внезапно охрипнув. — Что значит «в Москве»? Хочешь сказать, что ты с ней столько времени крутишь роман?

Кирилл тяжело вздыхает и убивает меня своими признаниями.

— Мы давно вместе. С тех пор, как она устроилась на работу в нашу компанию.

Он делает еще один шаг в мою сторону, но я пячусь назад. Не хочу, чтобы он приближался ко мне. Ненавижу его! Призираю!

— Я думал, что это пройдет, — тихо произносит, пристально глядя мне в глаза. — Думал, что это какое-то временное помешательство. Я пытался сохранить семью, Маш. Ты и Тася мне очень дороги, ты это сама знаешь. Я сам попросил начальство перевести меня в Сочинский филиал. Думал, что, если уеду подальше от Москвы, то смогу забыть ее и начать все с чистого листа. Я пытался быть только с тобой и с дочкой, но…

— Пытался? — едва слышно переспрашиваю я. — Что мы тебе такого сделали, что тебе пришлось чуть ли не заставлять себя быть с нами?

— Ты не знаешь, что происходило со мной в тот момент. Я правда боролся с собой. Хотел забыть ее, чтобы сохранить семью, но месяц назад она приехала в Сочи в отпуск и…

— ЗАМОЛЧИ! — прижимаю ладони к ушам. — Заткнись! Не произноси ни звука!

Каждое его слово режет мое сердце на куски.

Я больше не вынесу.

Не хочу знать о том, как он страдал без нее. Как ему было плохо без нее. Как он уговаривал себя быть со мной.

Сначала он обманывал меня, когда мы жили в Москве, а затем сбежал в Сочи, чтобы забыть свою любовницу? Пытался снова стать порядочным семьянином, но недавно его пассия прилетела в Сочи и у него снова сорвало крышу?

Мне становится плохо. Голова кружится, внутренности завязываются в тугие узлы.

Для меня это как гром среди ясного неба.

Я в одночасье лишаюсь семьи…

Смотрю на его обнаженную рельефную грудь, на крепкий пресс с кубиками, на расправленные широкие плечи, на жилистую шею, и поверить не могу, что к этому прикасалась другая женщина.

Не могу поверить, что его руки обнимали ее, что его глаза с любовью и страстью смотрели на нее, а губы — целовали.

Столько лет прожили вместе…

Глава 5

Маша

— Мария Андреевна, мы должны зафиксировать время смерти, — с досадой произносит коллега.

Но я не опускаю руки. До конца борюсь за жизнь восемнадцатилетнего парня, который в нетрезвом виде управлял яхтой, и чуть не погубил несколько человек.

Включая моего мужа с любовницей…

Лихача доставили в больницу с черепно-мозговой травмой, прооперировали одним из первых, но спустя несколько минут после операции открылось кровотечение и его состояние стало критическим.

— Мария Андреевна, вы сделали все, что могли, но…

Коллега продолжает говорить, но я ее не слышу.

Полностью сосредоточена на том, чтобы вернуть парня к жизни.

— Зажим! — обращаюсь к операционной медсестре, и вытягиваю руку.

«Вашему упорству можно только позавидовать, — вспоминаю слова, которые мне сказал главврач московской больницы после того как я вернула к жизни пациента. — Всегда идите до конца, Мария Андреевна. Если есть хотя бы один шанс спасти жизнь, то обязательно его используйте».

— Есть пульс! — словно отдаленно слышу голос анестезиолога.

— Вы его с того света вытащили, — в шоке протягивает медсестра.

Я не расслабляюсь и продолжаю выполнять все необходимые манипуляции.

Через полчаса выхожу из операционной и сажусь на первый попавшийся диван в коридоре.

— Ну и денек… — шепотом произношу я, чувствуя, как меня покидают последние силы. — Я точно запомню его навсегда…

Горько усмехаюсь и едва слышно добавляю:

— За один день я лишилась одного человека, и вернула к жизни другого…

К счастью, моя смена еще час назад подошла к концу, и я могу спокойно поехать домой подальше от всего кошмара, который на меня сегодня обрушился в стенах этой больницы.

— Мария Андреевна, вы большая молодец, — остановившись напротив меня, произносит молодая медсестра.

Я поднимаю на нее взгляд и коротко киваю.

— Спасибо!

Девушка кусает губу и с неловким видом спрашивает.

— Скажите, а это правда, что мужчина со второй яхты ваш муж?

Этот вопрос резко бодрит меня.

Впиваюсь вопросительным взглядом в медсестру и вскидываю брови.

— С чего вы взяли?

— Про это все говорят, — пожимает она плечами и, жалобно глядя на меня, спрашивает: — Мария Андреевна, он изменил вам, да?

Любопытная девица по одному моему взгляду понимает, что лезет не в свое дело, извиняется, и быстро исчезает из отделения.

— Прекрасно… — в шоке усмехаюсь я, и, встав с дивана, иду в сторону ординаторской. — Он опозорил меня на всю больницу.

Ловлю на себе сочувствующие взгляды, замечаю, как коллеги перешептываются.

Мне хочется надеть на себя шапку-невидимку и для всех исчезнуть.

Вхожу в ординаторскую, достаю из шкафчика свои вещи и, под косые взгляды коллег, иду обратно к двери.

— Мария Андреевна, — раздается за спиной голос травматолога, — она вам и в подметки не годится. Муж скоро вернется к вам, вот увидите.

И в этот момент я понимаю откуда все отделение знает о том, что пациент из седьмой палаты это мой муж.

Вероятно, травматолог узнала Кирилла. Она видела нас с ним в ресторане на прошлой неделе, а на следующее утро сказала:

— Мария Андреевна, ваш дочка ну просто копия мужа! — затем подмигнула и с завистливой улыбкой добавила: — А он у вас, кстати, очень даже видный мужчина.

Я разворачиваюсь к ней и, скрестив на груди руки, прищуриваюсь.

— А кто сказал, что я собираюсь его возвращать? Пусть она забирает его с руками и ногами. Точнее, ногой, — подчеркиваю я и выхожу в коридор.

Приложив руку к груди, прерывисто выдыхаю.

«Надеюсь никто не заметил, что я едва не разревелась? Вроде держалась уверенно».

Я никому не показываю, что творится у меня на душе.

Держу лицо, пытаюсь делать равнодушный вид, а на самом деле до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что у мужа есть любовница, и что нашей семейной жизни настал конец.

Словно на автопилоте добираюсь до дома, вхожу в спальню, чтобы переодеться, и, устремив взгляд на кровать, застываю.

Перед глазами проносятся картинки, как Кирилл кувыркается с блондинкой на этой кровати.

Затем вхожу в кухню-гостиную, беру из шкафчика стакан для воды, и задерживаю взгляд на фужерах для вина, стоящих на верхней полке.

Я снова невольно представляю, как муж с любовницей пили из этих фужеров. Закрываю шкафчик, зажмуриваюсь, чтобы прогнать видение, через пару секунд распахиваю глаза, смотрю на столешницу и вижу, как муж усаживает на нее блондинку.

Меня воротит от всех предметов, на которые падает взгляд.

Я схожу с ума.

Глава 6

Маша

Я в растерянности смотрю на отца молодого парня, который сегодня чуть не умер у меня на операционном столе.

Ко мне домой еще ни разу не наведывались родственники пациентов.

— Сын отмечал с друзьями свое совершеннолетие. Воспользовался моим отъездом в командировку, без моего согласия взял яхту и… — Мужчина набирает полную грудь воздуха. — Дальше вы сами все знаете, — недовольно выдыхает. — Он обязательно ответит за то, что по его вине пострадали люди. Я ни в коем случае не снимаю с него ответственности и очень зол на него, но… он мой единственный сын, и я бы точно не пережил его смерть.

Он расправляет широкие плечи, обтянутые стильным черным пиджаком, поворачивает голову к «Мерсу» и кивает мужчине, сидящему за рулем. Тот выходит из машины, открывает пассажирскую дверь и берет с сиденья огроменную корзину с красными розами.

Господи, сколько их там? Тысяча?

Брюнет берет корзину у водителя и вплотную подходит к калитке.

— Откроете?

— Что вы, не стоило, — открещиваюсь я и машинально делаю шаг назад. — Я просто выполняла свой долг.

— Мария, — пристально смотрит на меня мужчина, — у вас есть дети?

— Да, дочка, — киваю я.

— Тогда вы поймете меня как никто другой, — произносит с горечью в голосе, и набирает полную грудь воздуха. — Несколько часов назад мне позвонили и сообщили, что мой сын находится в больнице с черепно-мозговой травмой. Всю дорогу до аэропорта я был на связи с главврачом, который убеждал меня, что жизни Дениса ничего не угрожает. На каких-то сорок минут перелета я остался без связи, а когда самолет приземлился в Сочи, и я снова набрал врачу, мне сообщили, что у сына открылось внутреннее кровотечение и он находится в критическом состоянии.

Мужчина замолкает на несколько секунд и хрипло произносит:

— Мне посоветовали готовиться к самому страшному исходу.

Держа двумя руками корзину роз, выпрямляется, и пристально смотрит в глаза.

— Но, когда я приехал в больницу, мне сообщили, что операция прошла успешно и рассказали о вашем подвиге.

Таким взглядом на меня еще никогда не смотрели родственники пациентов. Его темно-карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, без лишних слов передают всю его благодарность за спасение сына.

— Цветы, — кивает он на корзину, — это самое малое, что я могу для вас сделать. Вы вытащили Дениса с того света, и за это я буду обязан вам до конца жизни.

— Ничем вы мне не обязаны. Доктора и существуют для того, чтобы спасать жизни.

— Хорошо, — едва заметно улыбается он. — Я не буду с вами спорить. Просто откройте калитку и все. Если хотите, я оставлю цветы здесь, сяду в машину, уеду, а вы потом их возьмете.

— Не нужно идти на такие крайности, — усмехаюсь я, открывая калитку.

Через секунду на уровне моего лица появляется корзина с ярко-красными пышными розами.

— Вы сказали, что доктора существуют для того, чтобы спасать жизни, — пристально смотрит в глаза, приподнимает широкую черную бровь и чеканит каждое слово: — Но далеко не каждый доктор будет бороться до конца, Мария. Насколько я знаю, вас неоднократно просили зафиксировать время смерти Дениса, но вы продолжали вытаскивать его с того света.

Он обходит меня, идет по каменной дорожке к крыльцу, ставит на него корзину и, подойдя обратно, достает из внутреннего кармана пиджака визитку.

— Можете обращаться ко мне по любому вопросу. Еще раз спасибо за сына. — Он дотрагивается до моего плеча, задерживает на мне взгляд, и выходит за ворота.

Водитель открывает ему дверь, машина трогается с места, а я изучаю визитку.

«Киреев Руслан Александрович

Генеральный директор судостроительного завода ''Штурвал''»

Втягиваю носом воздух и смотрю на бархатные бутоны роз.

— Пожалуйста, Руслан Александрович, — отвечаю ему, провожая взглядом удаляющийся «Мерс». — И берегите своего Дениса.

Сын, кстати, очень похож на него. Такой же симпатичный, крепкий, смуглый парень. Только глаза у него голубые, в отличие от отца.

Поднимаю тяжеленную корзину, заношу ее в гостиную и ставлю на комод.

Получать цветы, конечно, всегда приятно, но, увы, сегодня мне от них ни тепло, ни холодно…

На душе кошки скребут, а в области сердца до сих пор покалывает. И уже достаточно давно. С того момента, как я увидела блондинку в палате мужа.

Надо выпить лекарство, чтобы отпустило.

Разворачиваюсь и вижу перед собой удивленное лицо дочери.

— Вау! Это тебе папа подарил?

Тася подлетает к корзине, с широкой улыбкой обнимает ее, и зарывается носом в бутоны.

— Вот это арома-а-а-т, — протягивает она. — Ну, папа! Ну, молодец!

Собираюсь сказать, что это цветы от родственника пациента, но в этот момент на кухонном столе звонит мой мобильник.

Визуал Руслана и Дениса Киреевых

Глава 7

Кирилл

За пять минут до звонка жене

Ненавижу чувствовать себя беспомощным.

Как калека, ей-богу!

Не могу нормально сесть, встать. Еще эту идиотскую утку принесли, как будто я вообще ни на что не способен. Черта с два я буду мочиться в нее.

Переставляю ногу на пол, кое-как встаю с кровати, пытаюсь дотянуться до костылей, которые медсестра зачем-то переставила к стене, касаюсь рукой, но они падают и с грохотом приземляются на пол.

— Мать твою! — цежу сквозь зубы.

Вся эта ситуация начинает выводить меня из равновесия.

Сегодня изначально все пошло не по плану: жена не должна была таким образом узнать, что я встретил другую женщину. Я собирался рассказать ей о своем романе с Анжелой, но чуть позже и в спокойной обстановке, а не лежа на больничной койке с загипсованной ногой и с уткой для мочи под кроватью.

Черт, как же все это нелепо выглядело.

Теперь Маша догадывается, что все это время я не ездил ни в какие командировки. По крайней мере она точно знает, что вчера вместо того чтобы быть на совещании в Питере, я прохлаждался на яхте с любовницей.

Надо же было так вляпаться!

Со свидания на яхте прямиком попал в отделение, в котором работает жена.

Жесть!

Я думал, что такое бывает только в кино.

Вспоминаю побелевшее лицо Маши, когда она обошла Анжелу и встала передо мной у кровати. Никогда прежде жена не смотрела на меня таким испепеляющим взглядом. Наверное, если бы в тот момент между нами появился какой-нибудь предмет, то он вспыхнул бы и превратился в пепел за считанные секунды.

Представляю, что происходило у нее внутри. Она никак не ожидала увидеть меня с любовницей.

Нужно позвонить ей и проверить в каком она состоянии.

Боюсь, как бы она не наделала глупостей.

Сразу напрягаюсь, когда трубку берет не Маша, а Тася. А потом вообще перестаю понимать, что происходит.

— Пап, вот это цветы! — восклицает дочь. — Ты еще ни разу маме такие не дарил! Она просто в восторге от твоего сюрприза.

— Какие цветы? — хмурюсь я.

— Как это какие? — смеется Тася. — Пап, ты чего? Тут целая корзина красных роз.

— Это не от меня, — заторможено изрекаю.

— Не от тебя?.. Ой… А я думала, что это ты маме сюрприз сделал.

— Передай маме трубку, — сдержанно произношу, не понимая, в чем дело. Про какие цветы говорит дочь?

«Интересный расклад получается, — закипаю, сжимая в руке мобильник. — Я весь день переживаю за состояние жены, звоню, чтобы узнать, как она, а у нее оказывается все в полном порядке. Она не рыдает в подушку, не крушит мебель в доме, не режет мои вещи, а спокойно принимает от кого-то цветы?»

В трубке раздается бодрый голос.

— Слушаю.

— Звоню узнать, как ты, но уже и так понял, что ты в полном порядке.

— Верно, — равнодушно хмыкает Маша. — Это все или еще что-то хотел?

— Про какие цветы говорила Тася?

— Тебя это не касается.

Этот ответ выводит меня из себя.

В смысле «не касается»? Она пока что моя жена и мы живем в одном доме! Мы даже развестись не успели, а ей уже кто-то присылает цветы?

— То есть ты считаешь это нормальным?

— Что именно? — усмехается Маша. — Что почти незамужней девушке дарят цветы? Да, я считаю это нормальным. Ты же, будучи женатым, катаешься на яхте с любовницей и ни о чем не паришься, так ведь?

И тут я начинаю понимать в чем дело.

Она решила меня позлить и заказала доставку цветов на дом.

Как же я сразу не догадался?

Ну откуда еще у нее могут быть эти цветы.

— Маш, прекращай этот цирк, — вздыхаю я. — Не нужно пытаться заставить меня ревновать. Ты зря тратишь время.

— Тебе что там вкололи? Укол «самовлюбленности»? С чего ты решил, что я пытаюсь заставить тебя ревность?

— Ладно, все и так ясно, — снова вздыхаю.

Понимаю, что Маша сейчас в полном отчаянии и от безысходности кидается в крайности. Нужно поговорить с ней, успокоить. Все-таки она мне не чужая.

— Я не хотел, чтобы ты именно так узнала об Анжеле, — произношу я, переживая из-за странного состояния супруги. — Мне жаль, что я не поговорил с тобой раньше. Еще раз повторюсь: я пытался сохранить семью, потому что ты мне небезразлична, и я люблю нашу дочь. Давай ты завтра зайдешь ко мне, и мы еще раз спокойно обо всем поговорим. Надеюсь мы оба понимаем, что нам нужно расстаться в нормальных отношениях ради Таси.

— Ты закончил? — спрашивает Маша. — Тогда спокойной ночи. — И скидывает звонок.

Делает вид, что ей все равно, но я слишком хорошо знаю свою жену. Маша никогда никому не покажет, что происходит у нее на душе. Она дает волю своим эмоциям только когда остается одна.

Глава 8

Маша

— …Ну что, мам, можно? — слышится словно отдаленный голос Таси, хотя она сидит за столом напротив меня. — Мам! Ма-ма! — машет рукой у лица. — Ты меня слышишь?

— А? — трясу головой, чтобы прийти в себя. — Что можно?

— Я спросила, можно ли мне больше не ходить в бассейн, если скоро у нас достроится наш? Папа говорил, что тренер будет сам приходить к нам домой.

— Бассейн?.. — торможу я. — А-а… д-да, можешь больше не ходить. Мы ведь так и решили: когда будет готов наш бассейн, ты перестанешь посещать занятия. Стоп! — выпучиваю глаза на дочь, и едва вслух не произношу о том, что мы с папой разводимся и нам скоро придется съехать из этого дома с бассейном.

— Мам, ты передумала что ли? — обижено буркает Тася. — Ну мы же договаривались!

— Нет, просто, эм-м…

Вот что ей ответить?

У меня сейчас такой бардак в голове, кто бы знал. А было все по полочкам разложено: Тася с первого сентября должна была пойти в гимназию, которая находится рядом с домом, мы записали ее в музыкальную школу, до которой тоже рукой подать. Тренировки с личным тренером прямо в домашнем бассейне тоже входили в наши планы.

Я создала вокруг нашей семьи все удобства. Сделала так, чтобы Тасе было комфортно добираться до школы и до секций. Выбрала место работы рядом с домом.

А про сад и обустройство нашего особняка я вообще молчу. Сколько моих сил во все это вложено… Я же все лето наводила здесь уют и порядок. Весь двор засадила красивыми цветами, туями и другими многолетниками.

«Многолетниками… — проговариваю про себя и сжимаюсь в комок от обиды и боли. — Я наивно думала, что много лет проживем в этом доме, а растения, которые я с любовью посадила в землю, будут разрастаться и из года в год радовать нас».

А в итоге нам с Тасей придется уехать из этого дома в более скромное жилище и строить все заново.

Как подумаю, что впереди меня ждет развод и раздел имущества, так в висках начинает пульсировать.

«Вот сволочь, Романов! — кипячусь я. — Ну раз ему было плевать на то, что я все бросила в Москве и переехала в Сочи, то хоть бы о родной дочери подумал! Он даже не представляет, какой у Таси будет шок, когда она узнает, что мы разводимся, и что нам нужно будет уехать из этого дома».

Она всю свою комнату обклеила постерами любимой группы, повесила на стены гирлянды, нашла здесь подруг. А ее папа, видите ли, влюбился в другую тетю и в корне поменял жизнь не только свою, но и жены, и дочери.

Тасю нужно как следует подготовить к новости о том, что мы с ее отцом вскоре разведемся. У нее день рождения через неделю. Пусть сначала отпразднует, ни о чем не переживая, а потом я поговорю с ней.

Хорошо бы эту миссию возложить на плечи Кирилла, но, боюсь, он может что-то не то ляпнуть и травмировать ее.

Лучше я сделаю это сама. Все-таки мы, девочки, всегда сможем подобрать правильные слова.

«Господи, мне до сих пор кажется, что это происходит не со мной», — вздыхаю я и выхожу из-за стола.

— Мам, так что там с бассейном? — жуя сырник, спрашивает Тася.

— С бассейном чуть позже решим, милая, — треплю ее по голове. — Все, мне пора на работу. Как позавтракаешь, положи тарелки в посудомоечную машинку, ладно? А не то я опаздываю.

Вхожу в спальню, быстро скидываю с себя халат и, надевая брюки с рубашкой, возмущенно усмехаюсь.

«Еще и претензии смеет мне предъявлять! — вспоминаю вчерашнее сообщение от мужа, в котором он спрашивал, кто это ко мне приезжал с цветами. — Видите ли, подозревает, что у меня есть любовник. Ну, конечно, ведь лучшая защита это нападение. Когда у самого рыльце в пушку, то везде мерещатся любовники жены».

Выхожу из дома и меня останавливает звук эсэмэски.

Читаю на экране:

Сообщение от «Любимый ♥».

«Маш, можешь прихватить из дома мое белье?»

Я несколько раз моргаю и возмущенно фыркаю.

— Может, тебе еще и супчика сварить?

«Попроси свою простит…

Куриц…»

Втягиваю воздух через плотно сжатые зубы и всячески уговариваю себя не опускаться до уровня оскорблений.

Подумает еще, что я злюсь на него, что ревную.

Слишком много чести!

Буду делать вид, что мне плевать на него и эту белобрысую малолетку.

«Попроси свою Анжелу», — отвечаю я.

Закидываю на плечо сумку, стремительно шагаю к воротам, и по пути читаю еще одно СМС от него.

«Ты же все равно сейчас приедешь в больницу. Сложно занести белье?»

«Маш, у меня нет ни носков, ни боксеров, ни тапок».

— Твои проблемы! — открывая калитку, хмыкаю я, и застываю, услышав голос Таси.

— Мам, мне папа звонит, — кричит с крыльца. — Просит собрать ему одежду. Подожди, я быстро.

Тася ныряет обратно в дом, а я сжимаю губы от злости.

Глава 9

Кирилл

— …У меня все в порядке, а у тебя как дела?

— Ой, да как, как... — вздыхает Анжела. — Сам знаешь, что без тебя мне вообще никак. Если бы не работа, то ни на секунду бы тебя не оставила одного. Ну, ничего, завтра я напишу заявление на увольнение и скоро вернусь к тебе в Сочи, милый. Теперь нам ничто не будет мешать, правда? Кстати, ты уже поговорил с женой о разводе?

— Нет. Сегодня собираюсь это сделать.

— Кир, милый… — обеспокоенно произносит Анжела, — может, подождать немного? Я тоже женщина и могу представить, что она сейчас испытывает. Ты только не дави на нее, ладно? Помни, что она подарила тебе прекрасную доченьку, и что вы не чужие друг другу люди. Да, так случилось, что ты разлюбил ее, но это не должно ее сильно травмировать. Ты же знаешь, что я за то, чтобы ваш развод прошел как можно безболезненней для нее и для Тасеньки.

Вот за это я и полюбил Анжелу.

Добрая ко всем людям, заботливая, с открытой душой, и безумно любит детей. Она словно ангел во плоти, который думает не только о себе, но и о других людях.

Разве другая на ее месте стала бы беспокоиться о чувствах Маши?

А Анжела беспокоится. Потому что ей не все равно на мою бывшую жену и дочь. И это еще раз подтверждает то, что у нее большое сердце.

Мы прощаемся и в этот момент в палату входит медсестра.

— Вам велели передать, — кладет на кровать пакет.

Заглядываю внутрь и округляю глаза.

Я просил Тасю положить мне синие спортивные шорты, чтобы было удобно ходить на перевязку. Она и положила шорты. Только не спортивные, а с пальмами, которые я по приколу купил на Кубе.

Вижу махровые носки, вместо обычных тонких, и… футболку.

Тоже с Кубы.

С пальмами…

Достаю записку.

«Папачка, я все палажыла, как ты прасил. Паправляйся скарее ♥♥♥ Люблюююю тебя».

Я набираю полную грудь воздуха и шумно выдыхаю.

— Все как я и просил... да…

Не заметив в пакете тапки, пишу СМС Тасе.

«Доча, а тапочки забыла?»

«Он в пакете лежит, — отвечает она. — На самом дне под полотенцем».

— Он? — хмурюсь я. И, пошарив рукой под полотенцем, достаю один тапок.

«Тась, а где второй тапок?»

«Так у тебя ж одна нога сейчас, — быстро строчит дочь. — Зачем тебе второй тапок?»

Судя по всему, Маша забила на то, чтобы собрать мне вещи.

И даже не проверила, что Тася положила в пакет…

Вспоминаю, как год назад лежал в московской больнице. Тогда жена каждую свободную минуту приходила ко мне в палату, сидела со мной, приносила домашнюю еду.

Понятное дело, что я на это сейчас даже не рассчитываю. Но не думал, что она до такой степени забьет на меня.

А может, ей не до пустяков, потому что у нее есть новое увлечение?

Или не новое?

Кто этот перец на «мерене», который приезжал к ней с цветами? Она ведь так и не ответила на этот вопрос.

Она несколько часов назад пришла на работу, но так и не соизволила зайти ко мне. Стыдно смотреть мне в глаза, потому что я засек ее с другим? Скорее всего так и есть. Потому что вчера она сначала за сердце хваталась, когда узнала о моей измене, а потом выяснилось, что сама не лучше меня.

Отлично, Маша! Хорошая актриса!

Вот женщины! Сами втихую ходят налево и не парятся, а когда про измену мужа узнают, так сразу объявляют войну. И детей отберут, и на алименты подадут. Да что тут говорить, если даже в больницу вещи принести не могут.

Меня распирает от злости, мышцы становятся каменными.

— Готовы ехать в смотровую? — заглядывает в палату медсестра.

Через пять минут меня как инвалида везут по коридору на коляске.

«Кубинец, черт побери, — передергиваю скулами, оглядывая пляжную футболку и яркие шорты с пальмами. — Надо было еще махровые носки надеть для полного счастья».

Из одной из палат выходит Маша и, увидев меня, резко отворачивается.

Слышу, как она прыскает со смеху, затем приглаживает волосы, поворачивается и идет в мою сторону.

Пытается сделать деловой вид, но сама едва сдерживает смех.

«Весело ей, смотрю. А если бы потрудилась посмотреть, что мне собрала наша дочь, то было бы не так весело».

В смысле она просто молча проходит мимо?!

— Маша! — повернув голову, рычу я.

Медсестра тормозит коляску, жена тоже останавливается, нехотя разворачивается ко мне и скрещивает на груди руки.

— На работе я для всех Мария Андреевна!

Вот как? Что ж, ладно…

— Мария Андреевна, — цежу сквозь зубы, пристально глядя на нее. — Будьте добры, зайдите ко мне в палату, когда у вас появится свободная минута.

Глава 10

Маша

Вхожу в палату пациента, которого недавно вернула с того света, и невольно становлюсь свидетелем разговора.

— …Да, мам, все нормально, сказал же, — бурчит молодой человек. — Еда как еда. Что ты хочешь от больницы? Чтобы меня тут лобстерами под сливочным соусом кормили? Нет, отец не ругался, — вздыхает он. — Сама знаешь, что он сначала дождется моего выздоровления и только потом уже устроит мне разбор полетов. Мам, ну я же говорил, что два человека было на той яхте. Девушка не пострадала, а мужик в соседней палате лежит, у него нога сломана.

Парень закатывает красивые голубые глаза.

— Я не прошу его за меня отдуваться, мам! Я так и сказал отцу: сам накосячил, сам все и улажу. Если нужно будет сесть, значит, сяду.

Снова вздыхает.

— Нет, я не перееду к тебе в Москву. Да потому что не хочу, мам! У меня здесь друзья, девушка, учеба.

«Значит, этот Руслан Киреев живет здесь с сыном, а его жена в Москве?» — рассуждаю я, глядя на показатели монитора.

— Все, давай пока. Ко мне врач пришел. Зачем передавать ей трубку? Ла-а-адно, — недовольно тянет парень и убирает телефон от уха. — Извините, можете поговорить с моей матерью? — тихо спрашивает у меня. — Иначе она не успокоится.

Я прочищаю горло и беру мобильник.

— Да, слушаю.

— Доброе утро, — раздается приятный голос. — Простите, как я могу к вам обращаться?

— Мария Андреевна.

— Мария Андреевна, во-первых, я хочу поблагодарить вас за спасение моего сына. Мой муж… э-м-м, точнее, мой бывший муж рассказал мне, что вы буквально вытащили Дениса с того света.

— Это моя работа, — вежливо отвечаю я.

— И я вам очень признательна за то, как вы ее выполняете.

Женщина с тревогой спрашивает:

— Мария Андреевна, скажите, пожалуйста, жизни Дениса сейчас ничего не угрожает? Как вы считаете, может, отправить его в Москву? У меня есть знакомые доктора в Склифе, его там хорошо обследуют.

— Думаю, это ни к чему. Перелеты ему пока что противопоказаны, да и наши специалисты ничуть не хуже московских. Он находится под наблюдением докторов двадцать четыре часа в сутки, и я лично постоянно присматриваю за ним, поэтому можете не волноваться.

— Как я могу отблагодарить вас, Мария Андреевна? — всхлипывает женщина. — Скажите, что я могу для вас сделать?

— Ничего, — улыбаюсь я. — Для меня самое главное — это живые и здоровые пациенты.

Прощаюсь с матерью Дениса и возвращаю ему телефон. Выхожу из палаты, подхожу к окну в коридоре, и, набрав полную грудь воздуха, едва слышно произношу:

— Самое главное — живые пациенты…

Мое тело вновь пробирает дрожь.

Как и в тот день, когда обычный московский летний вечер в одночасье превратился в ад.

Я знаю, что смерти на операционном столе были и будут в моей практике, но… если снова случится что-то подобное, как тогда, то я точно не вынесу.

Слава богу, что я сама осталась жива. Хотя у меня были все шансы отправиться вслед за умершим пациентом на тот свет…

Выбрасываю из головы дурные мысли.

«Это было очень давно, — успокаиваю себя, идя в кабинет главврача, чтобы обсудить кое-какие вопросы. — Я далеко от той больницы. Я далеко от Москвы. Все, хорошо. Все хо-ро-шо…»

Подхожу к кабинету и вижу через приоткрытую дверь мужчину в черной рубашке, стоящего ко мне спиной.

— Значит, я могу прямо сейчас поговорить с пострадавшим? — спрашивает он и я узнаю знакомый голос. — И еще такой вопрос, Федор Аркадьевич: лекарства Денису нужны какие-нибудь?

— Нет-нет, что вы, — торопливо отвечает главврач. — Больница обеспечивает его всем необходимым. Вы, Руслан Александрович, и так на протяжении многих лет помогаете нашей больнице. А насчет пострадавшего с другой яхты, да, вы можете хоть прямо сейчас пойти к нему. Идемте, я провожу вас в его палату.

И, вставая с кресла, спрашивает:

— А я говорил вам, что хирург, который провел наисложнейшую операцию и спас жизнь вашему сыну, является женой того самого пострадавшего с другой яхты?

— Женой? — удивленно переспрашивает Руслан. — Но как мне известно на той яхте была влюбленная пара, которая устраивала романтический вечер.

— Да, все верно… — вздыхает главврач. — Муж нашего хирурга был с другой. И это нас всех повергло в шок.

Я багровею от злости.

Кто дал право главврачу обсуждать мою личную жизнь с родственниками пациентов?!

Почему он всем подряд треплется о том, что мой муж отдыхал на яхте с другой?!

Федору Аркадьевичу почти шестьдесят пять лет, на пенсию пора, а он сплетничает как молодая девица.

Они выходят из кабинета и застывают.

— Мария? — вопросительно смотрит на меня Руслан.

В трехсекундной паузе я понимаю по его взгляду, что он мне сочувствует из-за ситуации с романтическим ужином и любовницей мужа.

Глава 11

Спустя три дня

Кирилл

Адвокат ставит стул рядом с моей кроватью, кладет к себе на колени ноутбук и поправляет круглые очки.

— Итак, к разделу имущества у нас: половина дома в городе Сочи, вся мебель и техника, которая также находится в этом доме, автомобиль «Ауди ку семь» две тысячи двадцать четвертого года выпуска, Автомобиль «БМВ икс шесть» две тысячи двадцать третьего года выпуска и земельный участок в Подмосковье. Это всё или я что-то упустил?

— Вроде все, — устало вздыхаю я. — Подожди пока с разделом. Нужно для начала выяснить, что же все-таки связывает Машу с этим Киреевым.

— Это я уже взял себе на заметку, Кирилл Родионович. Пройдусь по своим связям и постараюсь узнать подробности их отношений. А пока перейдем к следующему вопросу.

Адвокат с сосредоточенным видом быстро стучит по клавиатуре, поправляет галстук и прочищает горло.

— Что касается виновника аварии: управление в нетрезвом виде, ущерб, нанесенный вашему здоровью, плюс ему придется оплатить все затраты на ремонт яхты, которую вы брали в аренду. Так что сами понимаете, что этот парень влетел по полной программе.

— Если на тебя выйдут люди его отца, то так и передай им, что я ни за какие деньги не соглашусь договориться без суда.

Как только адвокат выходит из палаты, я с трудом встаю с кровати, беру костыли и ковыляю к окну. С высоты седьмого этажа смотрю на мокрый от дождя проспект и вспоминаю, как три дня назад ко мне приходил этот Руслан Киреев просить за своего сынка.

Надо же какое совпадение: он не только ухажер моей жены, так еще и отец виновника аварии.

Кто бы мог подумать, что сын любовника моей жены врежется в яхту, на которой я буду отдыхать со своей любовницей.

Роковая случайность, которая открыла глаза на всех участников этого любовного многоугольника.

После всего, что я увидел на камерах видеонаблюдения и в коридоре больницы, Маша мне еще будет говорить, что этот Киреев всего лишь отец пострадавшего, которому она сделала сложную операцию? Она серьезно думает, что я в это поверю?

Ни разу к нам домой не приезжали родственники пациентов, чтобы отблагодарить. И уж тем более никогда не дарили такие корзины с цветами. Максимум, что она приносила с работы, это презенты в виде шоколада или коробки конфет.

И то, что происходило в коридоре больницы, я тоже видел собственными глазами.

Он наклонился к ее лицу и поцеловал. Так что пусть не лечит меня байками о том, что в ее глаз ресница попала.

— Я хотя бы скрывал свои отношения с Анжелой, а ты, смотрю, в открытую крутишь с ним? — прорычал я, когда они оба подошли ко мне.

— Не надо судить всех по себе, — огрызнулась Маша. — У меня в глазу ресница застряла, а мужчина помог ее вытащить.

Я через острую боль в пояснице выпрямился и пристально посмотрел на ее ухажера.

— Это же ты привозил ей вчера цветы.

— Да, все верно, — ответил он. — Цветы в благодарность за спасение моего сына.

Затем протянул мне руку и шокировал фразой:

— Руслан Киреев. Отец виновника аварии.

Проигнорировав его руку, я впился взглядом в Машу.

— Сын твоего любовника чуть не угробил меня, а ты целуешься с ним на глазах у всех?

Маша закатила глаза.

— Каждый думает в меру своей испорченности. Я уже сказала тебе как все было, и больше повторять не собираюсь. Всё. Оставляю вас наедине. — И пошла дальше по коридору.

Пока этот Киреев просил меня обойтись без суда и предлагал хорошие деньги в качестве компенсации, я смотрел на него и пытался понять: как давно Маша крутит с ним? Где они познакомились?

Меня распирало от злости. Внутри бомбы взрывались. Если бы не стоял перед ним как одноногий калека, то точно бы пару раз съездил по его наглой роже.

Да, я сам не без греха, но никак не ожидал, что Маша крутила с кем-то за моей спиной.

Вот тебе и тихий омут…

Мне было стыдно смотреть ей в глаза, не знал, как сказать ей о том, что остыл к ней и полюбил другую женщину, а она без всякого угрызения совести принимает цветы и целуется с ним на глазах у всей больницы

Молодец, Маша, выставила меня рогоносцем!

Я навел кое-какие справки по этому Кирееву. Он, оказывается, крупная шишка в Сочи. Владелец судостроительного завода. Еще у него есть несколько домов в собственности, свой автопарк и сеть летних кафе.

Он совсем недавно развелся с женой. И что-то мне подсказывает, что причиной тому мог стать роман Машей.

То есть, пока я был в так называемых «командировках» он развлекался с моей женой, а теперь хочет мирно уладить вопрос?

Только через мой труп!

Его отпрыск по полной программе ответит за то, что сделал, и никак иначе.

Вскоре я докопаюсь до истины и узнаю: правда ли «соринка в глаз попала», или я за все эти годы так и не понял, что из себя представляет моя жена, которая, не успев прилететь в Сочи, обзавелась любовником.

Глава 12

Маша

Сижу за столом, завтракаю, и смотрю на два ведра огурцов.

— И что мне с вами делать, а?

Вчера вечером мне принесла их соседка Люда.

— Маш, умоляю, забери. Мне их уже девать некуда. Только глянь, какие они крепкие, красивые. Будет жалко, если испортятся.

— А мне что с ними делать? — посмеялась я.

— Как это что? — вытаращила глаза Люда. — В банки закрути.

— Какие банки с моей работой? — рассмеялась я на весь двор. — Да у меня и рецептов нет.

— А за это можешь не переживать. Я тебе завтра принесу поварскую книгу своей семьи. Там рецепты моих бабушек и прабабушек. М-м-м, — с наслаждением прикрыла глаза. — Потом будешь есть и пальчики облизывать.

Отказов она категорически не принимала. Оставила два ведра огурцов на крыльце и убежала к себе.

— Ладно, вечером поеду с работы, куплю банок и попробую закатать их. Ну не выбрасывать же добро. Чем черт не шутит, может, и пригодятся соленья. Одному богу известно, что нас с Тасей ждет дальше, и как мы будем жить с ней после развода с ее отцом и раздела имущества.

Этот мерзавец решил перевести все стрелки на меня.

Он, видите ли, видел, как я с целовалась с Русланом.

Ну не дурак ли, а?!

Вот я и переживаю, что теперь он не только мне, но и Руслану с сыном подкинет проблем.

Слава богу, у меня было два выходных, и я находилась дома, а не в больнице. Иначе точно не удержалась бы и выпоила Кириллу лошадиную дозу слабительного. Скакал бы каждую секунду до туалета и обратно.

У меня до сих пор из-за его предательства сердце болит, а он еще и подливает масло в огонь, обвиняя меня в неверности.

— Тась, там за тобой тетя Люда пришла, — выкрикиваю, одеваясь в коридоре. — Бери свой рюкзачок и вместе выйдем.

Подходим к воротам, я передаю дочку в руки соседки, а она протягивает мне красную папку.

— Вот здесь собраны все самые лучшие рецепты моей семьи, — гордо произносит Люда и выставляет указательный палец. — И, кстати, с картинками. Если что-то понравится, то можешь аккуратно достать из файлика и сделать копию.

От всей души благодарю соседку, сую в сумку папку, целую дочь и прыгаю в машину.

Прихожу на работу, а меня здесь уже ждет испытание номер один.

— Мария Андреевна, занесите копию историю болезни в седьмую палату. Пациент просил.

Не успеваю возразить, как коллега сует мне бумаги и, поправляя медицинскую шапочку, бежит в конец коридора.

— Зашибись… — вздыхаю я, глядя на историю болезни пациента Романова Кирилла Родионовича.

Приближаюсь к палате и вижу в приоткрытой двери его белокурую пассию.

— Наверное, твоя жена очень зла на нас, — вздыхает она. — Кирюш, мне даже немного страшно, что ты лежишь в отделении, в котором она работает. Знаешь, женщины, которым изменили мужья, способны на страшные поступки. Даже если с виду она выглядит спокойной, то это ни о чем не говорит. Будь начеку ладно? Все-таки Мария сейчас находится в полном отчаянии и в таком состоянии может выкинуть все, что угодно.

— Это как в том анекдоте, — усмехается Кирилл. — Жена застала мужа с любовницей, скандалить не стала, но попросила сесть друг к другу поближе, чтобы сфотографировать их на памятник.

— Ха-ха-ха, — аплодируя, вхожу в палату. — Какой смешной анекдот. А главное — жизненный.

Пока они оба таращатся на меня во все глаза, я достаю из подмышки историю болезни и кидаю на кровать.

— Тебе просили передать.

Блондинка, потупив взгляд, выдавливает:

— Здравствуйте, Мария…

— Доброе утро! — бросаю небрежно и достаю из кармана халата мобильник. — Сядьте поближе, пожалуйста. Хочу сделать фото на памятн… — Растягиваю на губах улыбку и поправляю себя. — На память. Ну, конечно же, на память.

— Мария Андреевна, вас ждут на консилиуме, — раздается за спиной голос коллеги.

Жалю взглядом мужа с любовницей и выхожу в коридор.

У меня очень странная защитная реакция. Мне безумно больно видеть их вместе, больно осознавать, что теперь мой муж принадлежит другой, но, чтобы не показать свои истинные чувства и не пуститься в слезы или не вцепиться в волосы той, которая разрушила мою семью, я надеваю на лицо равнодушную улыбку и пытаюсь шутить.

Стою, прикалываюсь над этой парочкой, прячу за улыбкой свои настоящие эмоции и делаю вид, что мне плевать на происходящее.

А в этот момент мое сердце кровью обливается…

Одному богу известно, какими усилиями мне дается эта равнодушная улыбка и способность шутить.

Глава 13

После консилиума подхожу к палате Дениса Киреева и становлюсь свидетелем еще одного интересного разговора.

— Ден, ты шутишь что ли? — слышится незнакомый голос. — Как это не будешь участвовать в гонках? Ты давай прекращай это!

— Нет, Макс, я пас. И так чуть на кладбище не отправился после днюхи на яхте. В моих мозгах почти два часа ковырялись, еле вытащили с того света. Для меня теперь любая травма головы может обернуться чем угодно.

— Ну так до гонок еще два месяца, успеешь поправиться и встать на ноги, — уговаривает настырный парень. — Сейчас главное зарегистрироваться, сам знаешь, что потом мест не будет. Наденешь шлем и все такое. Ничего с твоей головой не случится.

Ох как же мне хочется войти в палату и выставить этого непонятливого дружка за дверь, но меня останавливают слова Дениса.

— Макс, мне залёты не нужны, как ты не понимаешь? Уличные гонки на мотоциклах официально запрещены. Это в прошлые разы я не парился, но если сейчас меня примут менты, то я точно сяду.

— Ден, мы три года подряд участвовали в гонках, ты хоть одного мента видел там? А бои без правил! Вспомни, тебя хоть раз принимали там? Все проходит на закрытых территориях, сам же знаешь. Так что нечего ссать, прокатит и на этот раз.

Раздается хлопок.

— Давай, дружище, бодрее, бодрее! На тебя люди ставят, слышишь? Хочешь не хочешь, а должен участвовать и как всегда порвать там всех.

— Я подумаю.

— В-о-от, а это уже совсем другой разговор, — довольным тоном протягивает идиот, который еще и смеет называть себя другом Дениса.

Ну какой нормальный друг станет подвергать опасности человека с такой серьезной травмой головы?!

Тянусь к дверной ручке, собираюсь войти в палату и устроить этому Максу разбор полетов, но резко замираю.

«Разве можно остановить подростков запретами и нравоучениями? — спрашиваю себя. — Нет, конечно. Они тебя послушают и все равно сделают по-своему… Так, нужно что-то срочно придумать».

Стучать отцу Дениса мне не очень хочется, но и бездействовать я тоже не могу. Вот выпишется он из больницы, прыгнет на мотоцикл, ударится головой — и всё. В лучшем случае снова попадет на операционный стол, а в худшем — в морг.

— Что же делать-то, а?.. — сидя в пустой ординаторской, нервно кусаю губу.

Взгляд случайно падает на красную папку с рецептами, торчащую из сумки, и в мою голову влетает идея.

Я недолго думая хватаю папку и быстро иду в палату Дениса.

— Тук-тук, — шепотом произношу я, заглядывая в палату. Слава богу, дружок уже ушел. — Денис, а следователь уже был у тебя?

— Следователь? — приподняв забинтованную голову, хмурится парень. — Какой еще следователь?

— Значит, он еще у пострадавшего с той яхты, — как будто бы вслух рассуждаю я. — Ну, не засыпай тогда, он скоро и к тебе придет.

Подхожу к подоконнику и кладу на него папку с рецептами.

— Передай, что он папку забыл у нас в ординаторской.

Делаю вид, что собираюсь уйти, но меня останавливает взволнованный голос Дениса.

«Отлично! Пока что все идет по плану».

— Подождите, подождите… а зачем ко мне придет следователь? Это по поводу аварии?

— Ох, если бы… — глубоко вздыхаю я и качаю головой. — Боюсь, ты попал по полной программе.

Возвращаюсь к подоконнику, беру папку, и, прижавшись спиной к окну, открываю ее.

— Участие в запрещенных уличных гонках на мотоциклах, — смотрю на рецепт фаршированных кабачков, затем перемещаю взгляд на «Шарлотку по-домашнему», — участие в боях без правил. Перелистываю страницу и, мотая головой, смотрю на аппетитные «Лисички в оливковом масле». — Ну и управление яхтой в нетрезвом виде…

— Откуда у него это? Кто меня сдал? — занервничал парень.

— Видимо, после аварии на воде за тебя взялись по-крупному, — с досадой произношу я. — Я знаю этого следователя, оперировала его пару месяцев назад, поэтому могу, конечно, попросить его пока что не допрашивать тебя.

Захлопываю папку с рецептами и прижимаю ее к груди.

— Как твой лечащий врач я порекомендую ему устроить тебе допрос после выписки из больницы, и…

— Стоп! Вы сказали, что знаете его?

— Ну да, — пожимаю плечами.

— А можете мне помочь? Если отец узнает о том, что я участвовал в боях и в гонках, то точно отправит меня в Москву к матери. Поговорите со следователем, пожалуйста, — умоляюще смотрит на меня парень. — А я что угодно для вас сделаю.

Я трясу перед ним папкой.

— Хочешь, чтобы следователь закрыл на это глаза?

— Сделайте что-нибудь, умоляю. Я с этим завязал, правда!

Глядя на него, недовольно вздыхаю.

— Тебе крупно повезло, что следователь оказался моим хорошим знакомым. Я поговорю с ним, но имей в виду, что ты будешь у него на мушке. Еще один залет, и ты в тюрьме, ясно?

Тычу указательным пальцем в папку и сердито добавляю:

Глава 14

Маша

Прощаюсь с Русланом и, находясь в легком шоке от его предложения, иду в ординаторскую.

Кстати, мой разговор с его сыном он вроде не слышал. Иначе точно поинтересовался бы о каком таком следователе я говорила, и что это за красная папка, которой я размахивала, называя ее компроматом.

Не успеваю войти в ординаторскую, как ко мне подходят коллеги. Рыжеволосая хирург, которой за пятьдесят, и молодая медсестра.

— Мария Андреевна, — шепчет хирург и косится на медсестру, — мы тут подумали и решили дать вам контакт одного очень хорошего психолога.

— Психолога? — удивленно вскидываю брови. — Зачем он мне?

— Как же это зачем, миленькая вы наша, — наклонившись, шепчет хирург. — Вам же муж изменил, Мария Андреевна. А это, знаете ли, не проходит бесследно. Вот когда мне мой бывший муж изменил двадцать лет назад, то я думала, что…

— Так, стоп! — выставляю перед ней ладонь и сжимаю губы. — Закрыли тему!

Смотрю на остальных докторов и медсестер, находящихся в ординаторской и понимаю, что они тоже были участниками этого консилиума, касающегося моей личной жизни. Просто доложить о результатах консилиума вызвались двое, самые смелые: хирург и медсестра.

Ну что это за коллектив такой? Им только дай повод посплетничать. У нас в московской больнице ни за что на свете не стали бы лезть в чужие семейные отношения и разводить сплетни.

На меня тут в открытую тычут пальцем. Мол, смотрите, это же тот хирург, которой муж изменил.

И без того тяжко, а они ковыряют и ковыряют незажившие раны. Лезут ко мне с советами, ищут мне психологов. Сегодня утром, пока я поднималась в лифте, медсестра с другого отделения смотрела на меня сочувствующим взглядом, а когда лифт остановился на пятом этаже, она, перед тем как выйти, посоветовала мне обратиться к ее мужу, который работает адвокатом и специализируется на разводах.

Вся больница уже знает о том, что мой муж изменил мне, и что в его палате сутками напролет сидит его молодая любовница!

Черт возьми, обычно люди сбегают от своих домашних проблем на работу, чтобы хоть немного забыться, а я жду не дождусь, когда смена закончится, чтобы поскорее уехать домой из этого ада, где с одной стороны на меня косо смотрят коллеги, а с другой стороны — муж в своей палате милуется с любовницей.

Гордо поднимаю голову и ледяным взглядом смотрю на коллег.

— А вы профессией не ошиблись случайно? — прищурившись я и доношу до каждого следующие слова: — В больнице сращивают кости, а не перемывают их. Здесь ЗА-ЖИВ-ЛЯ-ЮТ раны, а не ковыряются в них.

Рыжеволосая, стоя напротив меня, прикладывает руку к груди и с сочувствием протягивает:

— Мария Андреевна, миленькая, так ведь может все еще обойдется. Муж поймет, кого потерял, и вернется к вам.

— Сплюньте! — сердито смотрю на нее. — Мне такое добро и даром не нужно. И да, хочу, чтобы все поняли, что я чувствую себя прекрасно, не рыдаю, не бьюсь в истериках, и вообще мне по барабану на почти бывшего мужа и его новую пассию. Всем все ясно? — выгнув бровь, оглядываю коллег. — Отлично! Значит, вопрос можно считать закрытым.

Беру со стола историю болезни пациента, который недавно поступил в отделение, выхожу из ординаторской, собираюсь пойти в его палату, но вспоминаю, что должна была зайти к покаещёмужу, чтобы обсудить детали развода.

Вхожу в палату и застаю его одного. Но его пассия, видимо, где-то рядом раз на тумбочке стоит ее сумка.

— Анжелочка под кровать спряталась? — острю я.

— Ушла за кофе, — сидя на кровати, с милой улыбочкой отвечает муж.

Я замечаю, что на его цепочке нет крестика. Точнее он есть. Просто на спину перевернут.

Внутри снова все переворачивается от понимая, что он ни дня не может обойтись без любовных утех со своей блондинкой.

Какая же страсть там кипит, раз занимается с ней любовью прямо в больнице, да еще и с загипсованной ногой.

Устроили из отделения бордель!

— Тебе тут виагру колют что ли? — киваю на цепочку.

Муж сразу понимает, о чем я.

Лениво переворачивает крестик и устремляет на меня наглый взгляд.

— Да у меня из без виагры все в полном порядке, — усмехается он. — Анжела в отличие от тебя никогда не бывает уставшей после работы, и голова у нее не болит из-за тяжелого рабочего дня.

Я зверею от ярости и залепляю ему мощную пощечину.

— Да как ты смеешь сравнивать меня с ней?! — шиплю ему в лицо. — Я родила тебе дочь! Мы прожили в браке девять лет! Мы через столько всего прошли, а теперь ты сравниваешь меня с какой-то уличной девкой, которая пришла на все готовое? Конечно у нее не болит голова от тяжелой работы, потому что эта голова забита мыслями об украшениях, которые ты ей даришь и о свиданиях, которые ты ей устраиваешь!

Перевожу дыхание и, пристально глядя в его бесстыжие глаза, добавляю:

— Если бы ты и мне устраивал такие сюрпризы, если бы возил по ресторанам, то у меня тоже не болела бы голова после рабочего дня, проведенного в хирургии.

Глава 15

Маша

Прихожу домой, ставлю сумку на кухонный стол, набираю полную грудь воздуха, и впечатываю ладони в столешницу.

— Тва-а-а-рь… — протягиваю на выдохе.

Давно так не играли на моих нервах. Я сдержанный человек. Терпеливый, подхожу к решению проблем с холодной головой.

Но сегодня мое терпение лопнуло из-за косых взглядов коллег и из-за того, что устроил в палате Романов.

Весь остаток рабочего дня в больнице и всю дорогу до дома я изо всех сих сдерживала в себе бомбу, из которой вырывалась наружу боль, обида и разочарование, накопившиеся за несколько дней.

Я наконец-то добралась до дома, осталась наедине с собой, и эта бомба прямо сейчас взрывается во мне, разлетаясь на мелкие, оплавленные куски.

Сжимаю челюсти и несколько раз ударяю кулаком по столу.

— Тварь! Мразь! Ненавижу! — кричу неистово.

Рука горит от ударов, сердце колотится с бешеной скоростью, лицо полыхает от гнева.

«Если бы не Тася, то выставил бы тебя на улицу», — током бьют слова этого ничтожества.

— Что же я такого ужасного сделала? — быстро дыша, усмехаюсь я. — Да как ты смеешь выгонять меня на улицу из дома, который я своими руками обустроила?!

Сволочь! Изменил, целуется у меня на глазах со своей любовницей, еще и смеет говорить, что я ничего не получу после развода?!

Я думала, что он хотя бы разведется со мной по-человечески, но такие как Романов на это не способны.

Сдуваю со лба челку и прищуриваюсь.

— Даже не думай, что я так просто сдамся!

Рывком достаю из сумки мобильник и набираю московской подруге, у которой муж известный столичный адвокат.

— Оль, привет! Гена рядом? — пыхчу в трубку.

— Привет! Да, здесь он. Что-то случилось?

— Дай ему трубку, пожалуйста.

Как только раздается важный голос ее мужа, я как на духу рассказываю ему о своей проблеме.

— Понял, — после небольшой паузы отвечает Гена. — Конечно я возьмусь за это дело и постараюсь помочь тебе.

— Генка, а ну дай мне трубку! — раздраженно гаркает Оля. — Маш, это что, правда? Этот козлина изменил тебе? Вот гад! — злобно выплевывает она. — Ну, ничего, мы ему скоро устроим «красивую жизнь», не переживай. За нами не заржавеет. Да, Гена?

— Да, Оля, — вздыхает он на заднем плане.

Еще несколько минут разговариваю с подругой, которая кроет Романова трехэтажным матом, кладу трубку и вздрагиваю от голоса соседки.

— Маш, можно? — в кухню заглядывает ее кудрявая голова.

— Привет. Проходи, конечно. Тасю привела?

— Ага, — с неловкостью глядя на меня, кивает Люда. — Она во дворе задержалась, цветы тебе собирает. Маш… эм-м… я случайно услышала о том, что у тебя произошло. Прости, просто я увидела, что дверь открыта, подумала, что ты ждешь нас с Тасей, и вошла без стука…

— Все нормально, — отмахиваюсь я, устало вздыхаю, а затем во все глаза таращусь на Люду. — Тася, надеюсь, не слышала?

— Нет, точно не слышала.

— Слава богу! Не хочу, чтобы она узнала обо всем таким образом.

— Судиться будешь?

— Да! — решительно отвечаю я.

— Вот и правильно, — одобрительно кивает Люда, кладет ладонь на мое плечо и заглядывает в лицо. — Маш, а давай я настоечку принесу? Посидим, поговорим по душам. Расскажу тебе о своем опыте развода, может, чем-то смогу помочь.

Спустя два часа

— Спасибо Люд, что поговорила со мной, — облегченно вздыхаю я, провожая ее к воротам. — Мне даже полегчало немного.

— Нельзя держать все в себе, — повернувшись ко мне, улыбается она. — Нужно обязательно выговариваться.

Люда обнимает меня и проводит ладонями по спине.

— И теперь ты знаешь, к кому пойти, если понадобится поддержка. Я всегда рядом, дорогая.

— Спасибо тебе, — с благодарностью шепчу я.

Соседка выходит за ворота и, не оборачиваясь, добавляет:

— И насчет предложения этого Руслана обязательно подумай. Глядишь, это твой счастливый билет в прекрасное будущее.

Придя домой, сажусь за стол и размышляю над ее словами.

«Хм… Может, и правда согласиться? Завтра позвоню ему и еще раз все как следует расспрошу».

Глава 16

Спустя три месяца

Адлер

Маша

— Все, детка, мы пришли. Давай я тебя поцелую и побежишь.

Выпускаю Тасину ладонь из своей руки, наклоняюсь к ней, чмокаю в щеку и поправляю белые банты.

— Какая ты у меня красавица! — улыбаюсь, оглядывая лицо своей школьницы.

Взглядом провожаю ее до ворот школы и спешу на работу.

Какое счастье, что все находится в шаговой доступности: и дом, и гимназия, и работа.

Руслан сделал все, чтобы здесь, в Адлере, мы с Таисией чувствовали себя так же комфортно, как и в Сочи, и чтобы не испытывали неудобств.

Я рада, что все же согласилась на его предложение переехать сюда и работать в новом медицинском центре.

Теперь я заведую хирургическим отделением в одном из лучших медцентров краснодарского края, где есть самое современное оборудование. А еще, что немаловажно, здесь прекрасный персонал.

Чувствую себя как рыба в воде, и от этого безумно счастлива.

Таким образом Руслан отблагодарил меня за то, что я спасла жизнь его сыну.

— Мария, мой брат на днях откроет медицинский центр в Адлере, и ему очень нужны такие специалисты как вы, — сказал он три месяца назад. Как будто почувствовал, что я буду разводиться с мужем, и что мне понадобится смена обстановки. — Если согласитесь работать там, то вам предоставят жилье и хорошую заработную плату.

— Я не одна, у меня есть дочь, — сообщила я.

— Какой возраст дочери? — уточнил Руслан.

— Семь лет. Пойдет в первый класс.

— Рядом с медицинским центром как раз достраивается частная школа. Мой племянник с первого сентября пойдет туда учиться. Если примите предложение, то я думаю, что и вашу дочь мы сможем определить в это учебное заведение.

Сначала я взяла время подумать, но совсем скоро согласилась на его предложение.

Меня ничего не держало в сочинской больнице, да и в самом Сочи тоже.

В какой-то момент мне захотелось как можно скорее уехать подальше от этого города и навсегда забыть обо всем, что там произошло.

Расстояние между Адлером и Сочи небольшое, всего каких-то тридцать минут езды, но даже это меня вполне устраивает.

Я не пересекаюсь с Романовым на улицах, на пляжах, в торговых центрах и больницах. Он теперь живет своей жизнью, а мы с Тасей своей — в уютной двухкомнатной квартире с восхитительным видом на море.

Дочке сейчас очень нравится здесь, она нашла много друзей, обожает ходить в школу. Но сначала наш развод и переезд из дома дались ей нелегко. Она скучала по папе, обрушивала на меня болезненные вопросы, а я пыталась мягко объяснить ей, почему папа теперь живет с другой тетей.

Причем в нашем доме…

Об этом мне рассказала соседка Люда. Я не просила ее вдаваться в подробности, но ее понесло:

— Эта девица ходит по вашему участку в купальнике, который ни-че-го не прикрывает, Маш! — возмущалась она. — Трясет своими дынями с утра до ночи!
То на шезлонге полежит, то на травке книжку почитает, то в беседке засядет с тарелкой фруктов. А цветы твои вообще не поливает! Как ей растения не жалко? Погибнут же.

— Растения, — усмехнулась я. — Она девочку семилетнюю не пожалела, когда собиралась увести из семьи ее папу, а ты про растения говоришь.

В последний раз я видела Романова в суде две недели назад. Навсегда запомню его красное от злости лицо, и глаза, полыхающие гневом.

Спасибо Геннадию, он действительно отличный адвокат. С его помощью мне удалось получить от бывшего мужа приличную сумму и машину. Вот только после этого он еще больше обозлился на Руслана и стал мстить ему через его сына.

Дурак, до сих пор думает, что у меня с Русланом любовные отношения.

— Я знаю, что ты познакомилась с ним, как только переехала в Сочи, — заявил мне этот фантазер. — Вас несколько раз видели вместе. И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю.

— Лучшая защита — это нападение, — посмеялась я. — Пытаешься во всем обвинить меня, а сам остаться белым и пушистым? Что ж, ладно. Я не стану тратить на тебя свое время и что-либо доказывать. Жизнь расставит все по своим местам, Кирилл. И тогда ты еще покусаешь локти.

— Я? — рассмеялся он. — Насмотрелась турецких сериалов, что ли?

— Кто бы говорил. По-моему, это ты вместо командировок смотрел турецкие сериалы со своей Анжелой.

В тот момент я вспомнила, как он сказал мне: «Ты же вчера смотрела эту серию».

Уже и так было понятно, что эту серию смотрела при нем любовница, но он нас слегка перепутал тогда.

Вчера он снова звонил Тасе и предлагал ей провести с ним выходные, но она отказалась. Я слышала их разговор по громкой связи.

— В субботу мы с мамой идем в кино, в воскресенье днем поедем в дельфинарий, а вечером мама отвезет меня день рождения к однокласснице.

— А ко мне когда приедешь, малыш? Я по тебе очень соскучился.

Глава 17

Кирилл

Сочи

— Милый, — заглядывает в комнату Анжела, — Тасенька приедет к нам в гости? Нужно сказать домработнице, чтобы подготовила ее комнату?

— Нет, — вздыхаю я. — Ей не до меня.

— У-у… — с сочувствием протягивает Анжела, входит в спальню, и, завязывая поясок на шелковом халате, идет ко мне. — Не переживай, любимый, — присев на кровать, гладит меня по плечу и улыбается. — Девочки они такие девочки. Пообижается немного и отойдет. Она ведь всего лишь ребенок, который пока что не в силах понять, почему папа ушел от мамы. Но, когда она вырастет, то непременно простит тебя за все.

— Она не обижается на меня, — усмехаюсь я, — а просто не хочет ехать, потому что ей некогда.

Анжела выгибает дугой бровь и, с удивлением глядя на меня, смеется.

— Некогда? Чем это она так сильно занята? Я понимаю, что на неделе у нее учеба, а в выходные почему не может найти время для родного отца? Нет, ну ладно, раз не получилось, два не получилось, но ведь она постоянно тебе отказывает.

— Говорит, что у нее все расписано: дельфинарий, кинотеатр, день рождения подружки.

— А мне знаешь, что кажется, — прищуривается Анжела и, сжав мое плечо, резко замолкает. — Ладно, не буду об этом…

Медленно скользит ладонью по моей спине и прерывисто вздыхает.

— О чем? — хмурюсь я.

— Да так, не бери в голову, милый. — Она берет меня за руку и встает с кровати. — Пойдем-ка лучше ужинать. Там уже все накрыли.

— Стой! — дергаю ее за руку. — Раз сказала «А», то говори «Б».

Усаживаю ее обратно на кровать и пристально смотрю в глаза, требуя продолжения.

— Ты же знаешь, как уважительно я отношусь к твоей жене, — с горечью смотрит на меня и сжимает мои пальцы. — Милый… но при всем этом уважении, я все же считаю, что это она настраивает против тебя Тасеньку. Ну не может доченька просто так взять и вычеркнуть тебя из жизни. Она еще слишком маленькая, чтобы понимать такие вещи, как: «папа изменил маме, и теперь я не буду с ним общаться».

Анжела, с досадой глядя на меня, пожимает плечами.

— Ну, прости, я смотрю на ситуацию со своей женской стороны и вижу, что ребенка хорошенько обработали.

Приложив руку к груди, сдвигает брови к переносице и виновато продолжает:

— Кирюш, еще раз повторяю, что я прекрасно отношусь к Маше и даже в этой ситуации с Тасей я могу ее понять. Опять же чисто по-женски. Потому что я знаю, что она очень обижена на тебя и в отместку могла накрутить дочь. Скорее всего сделала это не специально, а сгоряча, поэтому не надо на нее злиться, умоляю. Наберись терпения и просто жди.

Анжела целует меня в щеку и, нежно улыбаясь, вытирает след от помады.

— Тасенька скоро будет частым гостем в нашем доме, вот увидишь, — подмигивает она.

Если бы Тася была обижена на меня, то вела бы себя иначе. Я знаю наизусть все ее настроения. В случае обиды она вообще ни с кем не разговаривает. И уж точно не стала бы делиться со мной своими планами на ближайшие дни. Да еще и с такой радостью об этом рассказывая.

Голос дочери бодрый и счастливый. Видно, что ей нравится новая жизнь в Адлере, и школа, и друзья, но… неужели ей не хочется повидаться со мной? Я уже не знаю, каким способом заманить ее сюда. Что только не предлагал ей: и в аквапарк свозить, и в детский центр, и в боулинг поиграть, но она не хочет.

Некогда ей…

Не думаю, что Анжела права насчет того, что это Маша накрутила Тасю, но в любом случае спасибо ей за поддержку. Она всегда находит нужные слова и знает, как привести меня в чувство.

Ни разу не слышал от нее оскорблений в сторону моей бывшей жены. Даже после суда, на котором Маша с помощью адвоката оттяпала у меня нехилую сумму, Анжела и слова плохого не сказала в ее адрес.

Когда я приехал из суда, она села рядом со мной, взяла за руку, и как тонкий психолог разложила все по полочкам. Тихо, мягко и спокойно.

— Любимый, ну ты же сам не раз говорил мне, что Маша… эм-м… — смущенно улыбнулась Анжела. — Как бы это сказать… Эм-м… девушка со стальным характером.

— Со стальными яйцами! — поправил ее.

— Это я и имела в виду, — с неловким видом хохотнула она и, немного покраснев, дотронулась до своего лица. — Просто у меня язык не поворачивает произнести это.

— И эти стальные яйца давят ей на мозг! — кипел я, вспоминая адвоката, которого она притащила из Москвы. Нет, это даже не адвокат, а белка саблезубая, которая вцепилась в мое имущество как в чертов орех, и не отпускала, пока не оттяпала большой кусок.

— Милый, не кипятись, — едва слышно попросила Анжела и обняла меня. — Я веду к тому, что Маша девушка с характером, и это неудивительно, если вспомнить, кто она по профессии. Такие люди не умеют сдаваться без боя, понимаешь? Но я не думаю, что она только из принципа хотела отсудить у тебя круглую сумму. Не забывай, что она мать, и что должна думать не только о себе, но и о дочери. Это материнский инстинкт, Кирюш.

Анжела деликатно объясняла мне все это, и тем самым снова выгораживала Машу.

Глава 18

Маша

Мой самый страшный ночной кошмар прямо сейчас, в эту секунду оживает, а я стою как парализованная и не знаю, что делать.

Мое сердце болезненно сжимается в груди, ноги по-прежнему не двигаются, а стеклянные глаза, не моргая, смотрят на него.

Он изменился за эти два с половиной года. Передо мной стоит мужчина, чьи шея и кисти рук покрыты мрачными татуировками, которых раньше не было. Стал чуть шире в плечах, побрился наголо, лицо заросло рыжей щетиной, но взгляд его все тот же: холодные, пронизывающий до самых костей глаза убийцы.

Память переносит меня в тот день, когда я впервые его встретила.

— Где Шестаков?! — ворвавшись в ординаторскую московской больницы, в панике спросила медсестра.

— Он на операции, — ответила я. — Что случилось?

— Девушку привезли после аварии. Очень известная модель. Как же ее зовут?.. — пощелкала она пальцами. — Блин, не помню. — В рекламах еще снимается, и…

— Я возьму ее, — перебила я, направляясь к двери.

Для меня не имеет значения кем является пациент. Модель она, известная певица или актриса кино — это абсолютно неважно. У меня одна задача: помочь как можно скорее.

— Мария Андреевна, — с тревогой проговорила медсестра, — она невеста скандального бизнесмена, у которого очень дурная слава.

— И что? — выходя из ординаторской, нахмурилась я, и поспешила к пациенту.

— Если не спасете ее, то этот бизнесмен может такое устроить! — догоняя меня, тараторила медсестра. — Недавно в новостях видела, как он подрался с охраной в супермаркете, перевернул стеллажи с продуктами, а потом выскочил на улицу, сел на мотоцикл и въехал на нем в стеклянную витрину. А еще я читала в интернете, что его сняли с рейса из-за пьяных разборок в самолете, и…

— Зачем вы мне все это рассказываете?! — строго посмотрела на нее.

— Мария Андреевна, если его подруга умрет, то он точно разнесет всю больницу, — испуганно проговорила она и с досадой обронила: — Как жаль, что Шестаков сейчас на операции… у него все-таки побольше опыта.

Но ни Шестаков, ни любой другой хирург не смог бы помочь ей.

Я сделала все, что от меня зависело, но, увы, она получила травму, несовместимую с жизнью.

Известная московская модель умерла на операционном столе…

А дальше начался ад.

Тогда мне казалось, что он длился целую вечность, а на самом деле все произошло за каких-то несколько минут. Но в эти минуты я уже успела мысленно попрощаться с близкими и со своей жизнью.

До сих пор перед глазами стоит бешеный взгляд мужчины в окровавленной одежде, который ворвался в операционную и подбежал к бездыханному телу девушки.

— Она жива? — быстро дыша, спросил он, и, склонившись над лицом девушки, провел ладонью по ее волосам.

— К сожалению, травма была несовмести…— начала я, но замолчала, когда он медленно повернул ко мне голову.

Я оцепенела от страха.

Он смотрел на меня нечеловеческим взглядом. Его лицо было бледным, каменным, губы сжаты в тонкую линию.

Посмотрел на скальпель и прищурился.

— Ты убила ее… — изрек металлическим голосом.

Медсестра начала мягко объяснять ему:

— Ее доставили к нам в очень тяжелом состоянии, и…

— Заткнись! — крикнул он и схватил скальпель. На его шее вздулись вены, глаза налились кровью. — Ты убила ее, — хрипло произнес он, глядя на меня. Сжал в руке скальпель и медленно направился в мою сторону.

Медсестра завизжала сиреной, а реаниматолог молниеносно бросился к мужчине и обхватил его сзади.

Помню, как коллеги преградили ему путь ко мне, но он продолжал смотреть на меня пугающим взглядом и обещал отомстить.

— Я найду тебя, слышишь? — оскалился, багровея от злости. — Ты должна была спасти ее! Ты должна была сделать все, чтобы она выжила, но ты это не сделала! Ты убила ее!

Он развернулся, с яростью перевернул манипуляционный стол с инструментами, ударил кулаком в стену, затем с ноги открыл дверь, а как только вышел из отделения, его сразу приняли сотрудники полиции.

В моей голове еще долго звучал его голос: «Ты убила ее!»

Я сделала все, что было в моих силах, а он обвинил меня в ее смерти. И даже не задумался о том, что девушка оказалась на операционном столе только благодаря ему: именно он был за рулем и вылетел на встречную полосу. Сам обошелся ушибами, а вот его девушке и водителю другой машины не повезло.

Ему дали пять лет.

Прошло меньше половины срока, а он уже стоит передо мной.

Все это время я прекрасно знала, кто он, сколько у него денег и связей, и догадывалась, что его могут выпустить раньше. Это меня пугало, но я все же надеялась, что за это время он придет в себя, остынет и перестанет обвинять меня в случившемся.

Но я ошиблась.

Он нашел меня и приехал за сотни километров от Москвы, чтобы отомстить.

Глава 19

Маша

— Давайте еще раз обо всем спокойно поговорим, — дрожащим голосом произношу я.

Мужчина ведет себя неадекватно. Передергивается, его зрачки сужены. Скорее всего, он под воздействием какого-то вещества.

В панике оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть хоть одного прохожего, но, как назло, во дворе пусто.

— О чем с тобой говорить? — смотрит на меня с пираньей улыбкой. — Думаешь, тебе удастся меня разжалобить? Не-е-ет, хирург, — шире улыбается он, — у тебя ничего не выйдет. Сегодня ты наконец-то ответишь за то, что сделала.

— Я пыталась спасти вашу девушку, — едва слышно произношу я, делаю шаг назад, запинаюсь об пакет с продуктами, лежащий на земле, и чуть не падаю, но вовремя хватаюсь за дверную ручку машины.

Выпрямляюсь и выставляю перед ним ладони.

— Умоляю вас, не делайте глупостей. Здесь везде камеры, — обвожу взглядом двор. — Вы же понимаете, что вас снова посадят.

Прерывисто выдыхаю и хрипло добавляю:

— У меня дочка маленькая… Я одна ее воспитываю, я…

Он резко подлетает ко мне, хватает за горло и сжимает его так сильно, что я не могу дышать. В глазах темнеет, ноги слабеют.

— У нас тоже могла родиться дочка! — шипит мне в лицо. — И сын! Слышишь, хирург? — сжимает еще сильнее шею. — Мы должны были пожениться. Должны были родить много детей, но из-за тебя, из-за ТЕБЯ, — наклоняется к лицу и цедит: — я больше никогда ее не увижу.

Разжимает пальцы и рывком отпускает меня. Держась за горло, я жадно хватаю воздух, а он заглядывает мне в лицо.

— Плохо тебе, хирург? А ты знаешь, как мне было плохо все это время?

Он делает шаг назад и кивает.

— Давай-давай, отдышись и мы продолжим нашу милую беседу. Я расскажу тебе, как мне жилось без нее. Расскажу, как я лез на стены после ее смерти. Как не хотел жить без нее.

— Я пыталась ее спасти, — сквозь дикую боль в горле выдавливаю я, и он тут же хватает меня за волосы.

Оттягивает их вниз, поднимает мою голову и заставляет смотреть в глаза, налитые кровью.

— Пыталась спасти? — кричит в лицо. — Кто ты такая, чтобы дотрагиваться до нее? Ты не имела права подходить к ней. Ее должен был оперировать опытный хирург, а не ты!

— Ей никто не смог бы помочь.

— Это ты не смогла, — отталкивает меня к машине и сует руку в карман джинсов. — А другой бы спас.

Дальше все происходит как в замедленной съемке: я помутневшим взглядом наблюдаю за тем, как он достает из кармана нож и раскрывает его.

Словно отдаленно слышится его голос.

— А теперь ты отправишься вслед за…

Мужчина резко отлетает в сторону.

Я, ничего не понимая, смотрю, как он падает на землю, а рядом со мной вырастает высокая фигура Руслана.

— Мария, с вами все в порядке? Как вы? — положив ладони на мои плечи, наклоняется к лицу.

— Я… я д-да… в порядке, — киваю, все еще находясь в шоке.

— Садитесь в машину, — с тревогой глядя на меня, произносит Руслан. — А я вызову полицию и прослежу, чтобы он никуда не сбеж…

Он резко замолкает.

Смотрю в его застывшие глаза и не понимаю, что происходит.

— Руслан, вы в порядке?..

Вздрагиваю от звона ножа, упавшего на тротуар, вижу за спиной Руслана зверя, который только что пытался меня убить, и мое сердце перестает стучать.

— И до тебя скоро доберусь, хирург, — хищно улыбается он, пронизывает меня маниакальным взглядом, и, развернувшись, идет к шлагбауму, за которым стоит серебристая иномарка с московским регионом.

— Мария, — едва слышно произносит Руслан, его ноги подкашиваются, и он падает прямо на меня.

Держу его обеими руками. Он тоже пытается устоять на месте, опершись о машину.

— Руслан, вы только держитесь. Я сейчас вызову скорую.

Достаю из кармана пиджака мобильник, звоню в скорую, и одновременно успокаиваю Руслана, обещая ему, что все будет хорошо.

К машине подбегает какой-то мужчина.

— Девушка, помощь нужна? Вызвать скорую? — быстро дыша, спрашивает он.

— Уже вызываю. А вы позвоните в полицию.

Скороговоркой диктую в трубку адрес, сообщаю о ножевом ранении, затем быстро открываю дверь в машину и помогаю побелевшему Руслану сесть на водительское сиденье.

На его спине расцветает пятно, превращая белую рубашку в ярко-красную. Слава богу я не боюсь крови и не поддаюсь панике. Пока едет скорая, я пытаюсь остановить кровотечение.

— Кто это был? — едва слышно спрашивает Руслан.

— Потом. Все потом.

— Хорошо, — через боль протягивает он. — Если я отключусь, то сами скажите врачам скорой отвезти меня в медицинский центр к брату.

Я звоню его брату Виктору и быстро ввожу его в курс дела.

Глава 20

Кирилл

— Половина одиннадцатого, а ее еще нет, — смотрю на часы, висящие над кухонным столом.

Оглядываю кухню и снова задумываюсь над одним вопросом:

«Почему этот Руслан не перевез ее в свой дом, а всего лишь предоставил квартиру для проживания?»

Насколько я знаю, у него есть несколько домов и в Сочи, и в Адлере, но ей почему-то выделил всего лишь квартирку.

«Ну, ничего, — усмехаюсь мысленно, — скоро Маша прочитает еще одно пособие для охотниц на миллионеров и благополучно переберется в его дом. Вот только без дочери. Я не позволю ей таскать за собой Тасю. Что это за мать, которая оставляет дома ребенка, а сама развлекается с любовником?! Видимо, охота на миллионеров снесла ей крышу. А если б я не позвонил ей, то под утро бы явилась?»

Вспоминаю, что должен был перезвонить своему адвокату, и несмотря на позднее время набираю ему. Даю указания по поводу завтрашних дел, затем еще раз проговариваю некоторые моменты, касающиеся аварии.

— …И с адвокатом Киреева больше не встречайся. Если он снова будет звонить, то так и передай: мы засадим этого щенка в тюрьму, и никакие деньги им не помогут.

Сбрасываю звонок, откидываюсь на спинку кухонного дивана и со вздохом протягиваю:

— Будет знать, как управлять яхтой в пьяном виде. А его отец ответит за то, что крутил роман с моей женой, когда мы были с ней в браке.

Это уже и без всякого расследования понятно.

Маша, не дождавшись развода, укатила к нему в Адлер. Он устроил ее в клинику на должность заведующего отделением, предоставил им с Тасей квартиру.

Да и сейчас она пропадает с ним до ночи.

А она мне еще сказки рассказывала, что это всего лишь благодарный родственник пациента.

Разве любящая жена будет принимать благодарность от родственника пациента, который чуть не угробил ее мужа?

Хотели сделать из меня идиота, но им это не удалось. Я в два счета понял что к чему и теперь игра будет только по моим правилам. Сейчас я решаю их судьбу, и только от меня зависит будет их Денис на свободе в ближайшем будущем или нет.

Я руками и ногами за второй вариант.

Пусть его отец носит ему сухари и думает о том, кому перешел дорогу.

Завтра вечером я как раз еду к Дроздову в баню. Посидим с ним, пропустим по бокальчику, и заодно обсудим все детали, касающиеся суда.

Как же, черт побери, хорошо иметь друзей генералов!

Слышу, как открывается дверь, и поворачиваюсь, чтобы видеть коридор.

— Не прошло и полгода! — бросаю я, наблюдая, как Маша снимает обувь и с уставшим видом ставит на тумбочку сумку.

Молча проходит в ванную комнату, затем выходит из нее с засученными рукавами пиджака и идет на кухню.

Разворачивается ко мне и скрещивает руки на груди.

— О чем ты там хотел поговорить? Давай быстрее, я очень устала.

Она берега попутала или я что-то не понимаю? Шляется до ночи, а еще и разговаривает со мной в таком тоне?

— Ты, видимо, перечитала книг, — цежу сквозь зубы. — Твоя охота на миллионеров слишком далеко зашла. Или ты уже перешла ко второй части? Теперь изучаешь инструкцию «Как удержать миллионера»? В ней что, так и написано: «Забей на своего ребенка и шатайся до утра»?

— У тебя как с головой, Романов? — усмехается Маша. — Что за чушь ты несешь?

— Только не надо делать вид, что ты ничего не поняла.

Встаю с дивана, иду в коридор за своим портфелем, достаю из него книгу и, вернувшись в кухню, кидаю ее на стол.

«Как выйти замуж за миллионера

Пошаговая инструкция для охотниц на олигархов»

— А так дошло до тебя? — сажусь на диван и внимательно смотрю на нее. — Книга хорошо была спрятана, но я ее нашел. И вот это тоже забери, — ставлю на стол красный футляр с кольцом.

Маша молча берет книгу, ведет взглядом по названию и прыскает со смеху.

Возвращает книгу на стол, закрывает лицо ладонями, несколько секунд дергается от смеха, затем убирает руки с лица, смотрит на меня мокрыми глазами и пытается что-то сказать.

— Ой, не могу, — снова прыскает со смеху. — Сейчас, секунду. Ух, аж до слез пробрало.

Я терпеливо жду, когда она успокоится. И если честно вообще не понимаю такой реакции.

— То есть ты считаешь, что это мое? — сдерживая очередной приступ смеха, кивает на книгу.

— А чье же еще? — усмехаюсь я. — Я нашел ее в нижнем ящике комода в спальне, среди твоего старого барахла.

— Вот как… — пытается сделать серьезный вид, но улыбка все шире и шире растягивается на ее лице. — А там что? — указывает взглядом на футляр.

— Тебе лучше знать!

Я открываю футляр и разворачиваю ей кольцо.

— Подарок от твоего любовника, если ты забыла. Который ты так тщательно от меня прятала.

Она снова молча достает кольцо, разглядывает его, затем пытается надеть на палец, но дальше косточки оно не проходит.

— Фокус-покус, — выставляет передо мной руку. — Колечко-то оказалось не по размеру.

Снимает кольцо, припечатывает его к столу, накрывает ладонью и наклоняется ко мне.

Глава 21

Кирилл

Следующий день

— Милый, спасибо тебе! — целует в губы Анжела и с улыбкой смотрит на сертификат. — Ты у меня такой заботливый. Как ты угадал, что я хочу на тайский массаж?

Я купил этот сертификат сегодня утром, чтобы выпроводить Анжелу из дома. Не хочу, чтобы она была здесь в тот момент, когда приедут ремонтировать камеры.

Да, я почти на сто процентов уверен в ней. Знаю, что она любит меня, верна мне, но хочу до конца убедиться в этом. В будущем я планирую сделать ей предложение, поэтому одна маленькая проверка мне не помешает.

Один раз мне уже наставила рога, и я не желаю повторения.

— Сразу после массажа я проеду в благотворительный фонд, — идя к гаражу говорит Анжела. — Сегодня у нас там будет подготовка к выставке. Нужно отвезти картины в галерею, разослать приглашения. В общем, рано меня не жди.

Развернувшись, обнимает за шею.

— И все-таки как хорошо, что перед таким тяжелым рабочим днем я смогу как следует расслабиться на массаже и привести в порядок мысли.

На прощание целую ее, жду, когда она выедет за ворота на моем «БМВ», и, вернувшись в дом, варю себе кофе.

Достаю из портфеля книгу, выхожу с чашкой крепкого кофе во двор, устраиваюсь на скамейке и вспоминаю, как вчера Маша перед моим уходом всучила мне эту книгу со словами:

— Верни это своей ненаглядной. Вдруг она что-то забудет и начнет действовать не по инструкции.

Затем засунула футляр с кольцом в карман моего пиджака и закрыла дверь прямо перед моим лицом.

Сделала вид, что книга и кольцо не ее.

Что ж, ладно, вчера у нее был сложный день и я не стал с ней спорить.

Черт, я же так и не позвонил Дроздову!

Ставлю чашку на скамейку и достаю телефон из кармана длинного махрового халата, набираю Дроздову, говорю ему, что сегодня не приеду, и прошу пока что притормозить с делом Киреева.

Все-таки во мне тоже присутствует мужская солидарность. Я не собираюсь топить сына человека, который спас мою бывшую жену от нападения.

Смотря видео, которое мне вчера показывала Маша, я представил, что этот нож мог оказаться в ней, и мне стало не по себе.

Да, у нас сейчас непростые отношения, но я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.

Киреев спас ее, и после этого я всерьез задумался над тем, чтобы забрать заявление на его сына и замять дело.

Я обвинил Машу в том, что она бросила Тасю дома и укатила к своему любовнику. Не разобрался в ситуации, согласен. И за это извинился перед ней сразу после того как понял, что с ней произошло.

Затем связался с Дроздовым и попросил его взять на контроль этого московского мстителя. В этот раз ему не удастся избежать сурового наказания. Сядет далеко и надолго.

Отпиваю кофе и открываю книгу.

«Глава 1»

«Как обратить на себя внимание миллионера»

Занимательное чтиво, оказывается.

Здесь подробно изложено, как заинтересовать неженатого олигарха и сделать так, чтобы он сам попросил у охотницы номер телефона.

А во второй главе еще интереснее.

«Глава 2»

«Как вести себя с женатым миллионером»

Охренеть! Да тут же целая схема!

«Будь вежлива, доброжелательна. Никогда не говори плохо о его жене. Наоборот, по-женски сочувствуй ей, и всем своим видом показывай, как ты ее уважаешь».

Отвожу взгляд от страницы и вспоминаю слова Анжелы, когда я вернулся из суда.

«Не забывай, что она мать, и что должна думать не только о себе, но и о вашей дочери. Это материнский инстинкт, Кирюш. Ей нужно было защитить своего ребенка, чтобы не остаться на улице, не голодать, и она не могла поступить иначе».

Анжела защищала Машу так, словно речь шла о ее близком человеке.

«Кир, милый, может, тебе стоит подождать немного с разводом? — говорила она, когда я лежал в больнице с ногой. — Я тоже женщина и могу представить, что сейчас испытывает Маша. Ты только не дави на нее, ладно? Помни, что она подарила тебе прекрасную доченьку, и что вы не чужие друг другу люди. Да, так случилось, что ты разлюбил ее, но это не должно ее сильно травмировать. Ты же знаешь, что я за то, чтобы ваш развод прошел как можно безболезненней для нее и для Тасеньки».

За все это время Анжела и слова плохого не сказала про Машу.

Тактика?

Нет, не думаю.

Анжела эту книгу и в глаза не видела, я уверен в этом на сто процентов.

Черт… тогда почему кольцо так сильно мало Маше? Это даже близко не ее размер. Может, оно не ей предназначалось? И книга тоже не ее?

А с другой стороны, Киреев совсем недавно развелся с женой, и это говорит о том, что он мог развестись именно из-за Маши, которая пустила в ход все свои знания, полученные из этой книги.

«Пум-пум-пум… — стучу ногой по земле. — Я должен узнать, кому принадлежит эта книга».

— Кирилл, можно вас на минутку? — перевожу взгляд на ворота и вижу соседку. Людмила, кажется.

Иду к ней.

— Маша давненько брала у меня форму для запекания. Я только что с ней созванивалась, она сказала, что форма лежит в духовом шкафу. Можете вернуть ее мне, пожалуйста.

— Да, конечно, — киваю я и замечаю, как девушка переводит взгляд на книгу, которую я держу в руке.

— Что, все настолько плохо? — подкалывает она.

Ситуация, конечно, нелепая.