Бывшие. Цена ошибки

Глава 1

Безотрывно смотрю на белоснежную дверь. Сердце бешено бьется, и я совсем не понимаю, что именно меня держит в сознании.

Люди меняются. Проходят мимо. Медперсонал, посетители, пациенты. Все сливается в одну смазанную картину, которая все еще не укладывается в голове.

Все было хорошо, мы готовились ужинать. Неожиданно папа хватается за сердце, а дальше… дальше…

Дверь широко распахивается, прерывая горестные воспоминания. Высокий мужчина в белом халате сразу находит меня. На ватных ногах подхожу к нему, страшась услышать неизбежное.

— Все хорошо. Не переживайте.

Выдыхаю, практически расслабляюсь, когда доктор продолжает:

— Только это второй инфаркт. Вынужден предупредить о последствиях.

— К-каких последствиях?

— У него больное сердце, и нужна операция.

— Делайте. Я заплачу. Только, умоляю, спасите моего отца.

— Послушайте, Валерия, — он берет меня за руку, и я понимаю, что ничего хорошего уже не услышу. — Случай непростой. Операция сложная. Лучше делать в Израиле. Если готовы, могу договориться.

— Готова. Я все сделаю.

— Тогда вот, — он протягивает маленькую бумажку, на которой написана бешеная сумма с шестью нулями. — Если поторопитесь, то смогу договориться уже на следующую неделю. Конечно, за это тоже нужно доплатить.

— Это… сумма? — холодею от подобного вопроса. Вдруг это ошибка и в записке чей-то номер телефона?

— Если не под силу, то могу поставить на квоту. Только очередь на годы вперед расписана.

— У него нет столько времени.

Мужчина только пожимает плечами, резко выхватывая бумагу из моих рук.

От беспомощности и обиды хочется биться в истерике, но раскисать не могу.

Папа — единственный близкий человек, который у меня остался. Мама давно умерла. Друзей практически не осталось. После того как я потопила семейный бизнес, денег у нас особых не водится.

Небольшая фирма, которую я открыла после развода, в последние месяцы не приносит прибыли. Одни убытки. Еще ипотеку недавно взяла, чтобы съехать от отца. Мне даже могут не одобрить кредит.

К отцу меня не пускают, поэтому мне ничего не остаётся, кроме как вернуться домой. Да и дочка уже устала и начинает клевать носом.

— Пойдем, родная, — беру малышку на руки, она сладко зевает, доверчиво обнимая меня, прижимаясь близко.

— Мамочка, а где деда? Мы плиехали с ним и блосаем его?

— Нет, моя радость. Дедушке придется здесь остаться. Это недолго.

— Он заболел? — моя почемучка становится слишком любознательной. Еще немного — и я не смогу найти нужных ответов.

— Да.

— Плямо как я?

— Угу, — киваю в ответ, пристегивая ремни безопасности. — Сейчас он побудет в больнице, но скоро мы заберем его.

Стараюсь улыбаться, но в душе понимаю, что все слишком плохо. Таких денег у меня нет. Помощи ждать неоткуда. Еще и слабый иммунитет моей девочки, на поддержание ее здоровья я не жалею денег и трачу весь свой заработок.

Дочка начинает напевать любимую песенку, а я прокручиваю разговор с доктором и думаю, как быстро раздобыть денег.

Из имущества только родительский дом. Его стоимость может оцениваться в несколько миллионов, ремонт дорогой, место выгодное. Надо завтра пригласить риэлтора для оценки.

Тянусь за телефоном, но машину резко уводит в сторону. Начинаю петлять и едва не съезжаю с трассы. В последний момент успеваю притормозить.

— Господи! – прикладываю руку к груди, где бешено бьется сердце. – Если бы на соседней полосе были машины, то аварии не избежать, – поворачиваюсь к малышке, которая приумолкла и хлопает своими длинными густыми ресницами. – Как ты, родная? Все хорошо? Не ушиблась.

— Холошо, мамочка.

Выдыхаю, когда лично убеждаюсь, что с моей крохой все отлично.

Табло компьютера показывает низкое давление в шинах. Причем во всех четырех колесах.

— Что же такое?

Дав себе пару минут отдышаться и окрепнув, покидаю салон своего старенького БМВ. Люксовая машина не по карману, но расстаться с отцовским подарком до сих пор не смогла. От прежней роскошной жизни только иномарка и дом остались, на которые трачу львиную долю бюджета. Машина — ценный подарок на окончание учебы в университете, а дом — воспоминания, где была жива мама. Даже маленькую студию на окраине, которую приобрела в прошлом году, не могу обустроить.

Присаживаюсь сначала возле одного колеса, а затем возле второго. Все шины спущены. Как такое возможно?

Возвращаюсь в машину за мобильным, но и тут меня ждет катастрофический облом.

— Батарея села! — бурчу под нос. — Теперь ни такси не вызвать, ни эвакуатор.

Слезы буквально душат изнутри. Хочется лечь на кровать и укрыться с головой одеялом. Как в детстве, думая, что так тебя злой бабайка не заберет.

Собрав остатки сил, я отстегиваю дочь и беру ее на руки. Она доверчиво прижимается, обнимая своими маленькими ручками за шею. Иногда мне кажется, что она очень взрослая, потому что, когда нужно, становится послушной и не задает вопросов.

Глава 2

Бывший муж неспешно покидает салон роскошного автомобиля. Обводит взглядом громил и останавливается на мне. Сердце глухо ударяет о ребра от почерневшего взгляда.

— Невежливо так обращаться с женщиной, — цедит сквозь зубы, а от его холодного тона становится неуютно. — Еще ужаснее так обращаться с ребенком.

— А ты кто? Папочка?

— Зови меня просто Хозяин.

Адреналин от случившегося не дает здраво мыслить, но что он несет? Какой еще хозяин? Его отец всегда был известной личностью, но Дамир никогда не был связан с криминалом.

— Поговорим? — бывший муж что-то берет из машины и кивает в сторону.

Громилы переглядываются друг с другом, а затем один из них возвращает мне дочь. Диана молча всхлипывает, утыкаясь лицом в мое плечо. Начинает дрожать в моих руках, и я вместе с ней. Так страшно мне никогда еще не было. Вот только совсем не знаю, что хуже: если Дамир договорится с отморозками или не договорится? Какое меньшее из зол?

Не понимаю, сколько времени проходит. Минута, две, три, но бандит кивает и дает отмашку другу, чтобы меня отпустили.

Сдерживаю слезы из последних сил, когда Дамир подходит ближе. Его взгляд спокоен, и это странным образом передается мне. Он бережно обхватывает меня за талию и подталкивает к машине.

— Дай ключи от машины, — вопросительно смотрю на мужчину, он немного улыбается. — Нужно переставить детское кресло.

— В кармане.

Поворачиваюсь правым боком, но стараюсь не смотреть в глаза бывшего мужа.

Он достаточно быстро переставляет детское кресло, и мы наконец покидаем это место.

В машине звучит известная песня, которую крутят пятый месяц подряд. Дамир начинает подпевать, не попадая ни в одну ноту, но, видимо, его это не беспокоит.

— Что ты тут делал? — решаюсь начать разговор, лишь бы заставить его замолчать.

— Гуляю.

— На трассе? Проститутом заделался? — не могу не съязвить, но стараюсь произносить как можно тише. От сильного стресса Диана сразу уснула, но у малышки всегда чуткий сон

— Разве не это тебя привлекло во мне? — с привычной улыбкой спрашивает.

— Грубо отвечать вопросом на вопрос.

— А мне плевать! Ты же знаешь.

— Следи за речью, — шиплю и обращаю взгляд на дочь. — Знаю. Я тебя слишком хорошо знаю.

— Польщен, что до сих пор помнишь, моя дикая кошечка.

— Я больше не твоя!

— Что-то мне подсказывает, это временное явление, — присвистнув в такт песне, делает музыку еще громче.

— Что ты имеешь в виду? — моментально делаю звук тише. Дамир бизнесмен, поэтому следит за речью. Тщательно подбирает слова и выражения. Небрежно брошенная фраза — не о нем.

— А ты еще не поняла? Очевидно, тебе помощь нужна.

— Те ребята на дороге… — в ужасе осознаю, происходящее. — Твоих рук дело? Шины проколола неспроста. Типичная разводная схема!

— В точку! Только тут я не при делах. Слух дошел, что у тестя, точнее, папы с сердцем проблемы.

— Не смей угрожать ему! — подаюсь немного вперед, кажется, вот-вот придушу его. Несмотря на то, что он за рулем и скорость больше ста двадцати.

— Не выучила урок. Все такая же глупая. Сначала делаешь, потом анализируешь.

Перевожу дыхание.

Ну что за хамло!

Совсем молодой была, когда сняла на видео и выложила в социальные сети не совсем трезвого Дамира Башарова. Единственного наследника миллионного состояния. Он разозлился и подставил меня, чтобы не сесть в тюрьму, мне пришлось выйти за него замуж. Вот только супругами мы были на обложках журналов. В доме мы были настоящими врагами. Он изменял, водил любовниц в дом. Не то чтобы я сильно ревновала, но обида была всегда. Со временем жизнь по указке мужа стала невыносима, и я нашла утешение в объятиях его двоюродного брата Рустама. Только мужчина хотел использовать меня. Сделать Дамиру так же больно, как и он ему. Я была пешкой в игре этих двух конченых моральных уродов. Чтобы вырваться из порочного круга, я подставила Рустама, а Дамиру пригрозила раскрытием важной информации, которая навредит его семье. Он дал мне развод, взамен передала улики, но его двоюродному брату пришлось исчезнуть.

— Высади нас на остановке. Доберемся.

— Хватит, Лера, — неожиданно спокойно произносит. — Мы же не чужие люди.

— Мы чужие, Дамир. Чу-жи-е! Нас никогда и ничего не связывало, — пытаюсь произнести уверенно, почти веря в то, что говорю.

— Уверена?

Он смотрит так, словно знает о моей тайне, которую берегла почти четыре года. Сердце бешено колотится от намеков. Диана слишком похожа на бывшего мужа, тут ДНК не надо делать, все понятно. Цвет кожи, глаза, ресницы, даже овал лица — все его. От меня взяла только ту часть, что ниже пояса.

— Расслабься. Чего напряглась? Я просто подвезу красивых незнакомок до дома. Так устроит?

Фыркаю и отворачиваюсь к окну. На самом деле приятно от комплимента. Башаров всегда был из тех мужчин, на которого пускают слюни. Вот только я видела в нем настоящего тирана и смотрящего, а его особняк считала тюрьмой. Наши отношения нельзя назвать нормальными, скорее принудительными.

Глава 3

Утром незамедлительно связываюсь с риэлтором. Женщина сразу приезжает и делает снимки, но когда узнает, что Диана прописана в доме, то сразу предупреждает о сложностях.

На момент рождения дочери у меня был только этот дом. Конечно, я могла позвонить Дамиру и рассказать о беременности. Вот только знаю я его нрав и помню наше расставание — он бы не поверил. Швырнул бы деньги и посмеялся над глупой ситуацией. Если бы узнал, что внутри меня еще и девочка, точно бы заставил сделать аборт. В их семье девочки — никто, а сыновья являются всем.

Недолго думая, делаю фотографии машины, которая чудесным образом появилась во дворе, и выставляю на продажу. Цену не загибаю, нужны срочно деньги, поэтому в объявлении так и указываю, что торг уместен.

Телефон подает кратковременный сигнал, а на дисплее отображается сообщение от доктора. Мужчина уточнял о сроках перевода денежных средств на лечение отца, но у меня не было ответа. Печатаю короткое сообщение: “Деньги скоро будут”.

Хватаюсь за голову в попытке понять, что еще можно предпринять.

— Мама. Мама!

— А?

Диана стоит, насупившись, в дверном проеме. Ее губы поджаты, а руки стоят в боках. В такие моменты она выглядит как взрослая. Взгляд серьезный, а поза уверенная.

— Что такое, родная? — протягиваю ей руку, чтобы малышка приблизилась.

— Я зову тебя.

— Прости. Задумалась. Что случилось?

— Поигай со мной.

Понимаю, что дочь не собирается подходить, иду к ней сама. Опускаюсь на колени, чтобы быть с ней на уровне.

— Диана, детка, сейчас не могу. Мне нужно решить важное дело. Когда придет тетя Таня, вы обязательно с ней поиграете.

— Но, мама…

— Диана! Пожалуйста, не капризничай.

Девочка поджимает губы и уходит в гостиную. В большинстве случаев с ней можно договориться. Стараюсь не ограничивать дочь, но жесткость проявляю. Сама выросла избалованной мажоркой. Если бы не неудачный брак, до сих пор прожигала бы жизнь.

Внутри возникает диссонанс. Хочется остаться дома. Забыться, пусть на время, но ощутить беззаботность.

Отбросив грустные мысли, беру себя в руки.

Сегодня встреча с клиентом. Еще собеседование на новую должность в компанию. Сбережений мне хватит на несколько месяцев, но нужно думать о будущем, поэтому давно приняла решение закрыть бизнес и устроиться обычным юристом. У меня достаточно опыта, чтобы взяли на хорошую должность.

Татьяна Михайловна приходит ровно в девять. Женщину мы вызываем редко. Обычно с Дианой сижу я или отец. Сегодня не могу взять с собой. Дочка болеет, таскать ее по городу точно не вариант. Достаточно вчерашнего пребывания в больнице.

Рассказав все об отце и объяснив, какие именно лекарства должна принять Диана, покидаю дом.

День начинается хорошо. Мне уже поступило три звонка о покупке машины. Двое потенциальных покупателей придут на просмотр вечером. В офисе закрываю дела и сразу еду на собеседование. И вот тут ждал облом.

Начальник сразу стал делать намеки и распускать руки. Реакция была незамедлительной. Я ударила его папкой, которую держала в руке.

Домой приезжаю злющей. Риэлтор молчит, а лечащий врач прислал три сообщения и один раз позвонил.

Сбрасываю каблуки, открываю взору кровянистую мозоль.

Почему беда никогда не приходит одна?

Иду в гостинную, откуда раздается звонкий голос моей девочки. Ох, и болтушка она.

— А это дядя Малк. Он часто плиходит и иглает со мной. Еще плиносит вкусные конфеты.

Начинаю улыбаться, но едва вхожу в комнату, как липкое предчувствие охватывает меня. Пот выступает на лбу, а в горле пересыхает.

— Мама! — вскрикивает Диана и бежит ко мне. Хватаю ее и поднимаю на руки, крепко сжав в объятия. — Ты велнулась. Я скучала.

— Я тоже, милая. Очень.

Стараюсь не поддаваться волнению, но с каждым взглядом бывшего мужа делать это становится очень и очень сложно.

— Что ты тут делаешь? — спрашиваю я, отворачивая голову дочери от него. Глупо, но все происходит на инстинктах.

— Вчера не пригласила на ужин, вот я пришел сегодня.

— Мы не ужинаем.

— Без Марка?

Его вопрос оставляю без ответа. Диана всегда была активным и коммуникабельным ребенком, но она не могла вот так запросто все рассказать незнакомцу.

— Диана, где Татьяна Михайловна?

— Я отпустил ее десять минут назад, — произносит мужчина, а я с ужасом осознаю, что все это время впускала в дом предательницу.

— Поиграй в комнате, пока взрослые поговорят, — опускаю дочку на пол, поправляя розовую футболку.

— Холосо.

Малышка отвечает и убегает к кукольному домику. Убедившись, что она занята, перевожу взгляд на Дамира.

Он самодовольно улыбается, все это время внимательно наблюдая за мной. Мне, как и раньше, хочется врезать по его идеальному лицу.

Глава 4

Его слова звучат эхом. Он же несерьезно? Может, головой тронулся? В прошлом году писали, что попал в аварию, видимо, это последствия.

— Ты спятил? Снова не совсем головой владеешь? Как в день нашей первой встречи?

— Рад, что все еще помнишь. А то я забывать уже начал.

— Дамир, мы не виделись почти пять лет. О каком ребенке ты говоришь?

— О наследнике. Мне. Нужен. Сын.

— Так найди себе бабу. Кажется, у тебя их предостаточно.

— С ними не заключишь сделку. А вот у нас с тобой давняя история.

— Правильно заметил. История у нас давняя, значит, осталась в прошлом!

В этот момент Диана начинает звать меня, и едва Дамир выпускает меня из объятий и отходит на шаг назад, как дочь появляется на пороге кухни.

— Хочу кушать.

— Сейчас, — начинаю суетиться и доставать несколько контейнеров из холодильника.

— А ты останешься? Будешь пить чай?

Замираю от подобного поведения ребенка. Никогда и ни с кем не шла так быстро на контакт. С ним словно чувствует связь, от которой становится невыносимо больно. Она не заслужила такого пренебрежения. Так почему он требует наследника? Почему не наследницу? Что плохого в девочках?

Дамир проводит по волнистым волосам Дианы, а мне хочется руку ему за это откусить. Если так нужен сын, почему тогда ласково общается с дочерью? Хочет выглядеть хорошим? Но я знаю его настоящего. Знаю его семью, которая не позволит Диане вырасти счастливой.

— Спасибо за приглашение, Диана, — впервые произносит имя дочери, а меня внутри невыносимо царапает его притворство. — Мне пора домой, — он обращает взор на меня, и я словно получаю разряд током. Совсем не понимаю, что именно сейчас происходит. — Папе нужна помощь. И ее окажут быстро.

Сглатываю нервный ком.

Подонок! Как он может предлагать такую сделку? Играть на безвыходности положения. Все это время находилась в его власти. Под его присмотром! Он создал мне иллюзию свободы, а на самом деле не выпускал из виду.

— Не забудь закрыть за мной дверь. Дикая кошечка.

Кидает небрежно фразу, затем уходит, а я так и стою растерянная перед открытым холодильник, держа в руках два контейнера.

— Мама, двель.

— Да. Сейчас.

Оставляю еду на гладкой поверхности кухонного гарнитура и иду к выходу. Не понимаю, что именно мной движет, но мне словно хочется выглянуть. Посмотреть, уехал ли он.

Открываю дверь и теплый летний воздух ударяет мне в лицо. Прохожу чуть дальше, чтобы видеть габариты его огней, и лишь затем ухожу домой.

— Мамочка, — слышится родной голосок, — ты плачешь?

— Нет, родная.

— Этот дядя плохой? Я с ним подлужилась, но если тебе не нлавится, то я раздлужусь.

Прижимаю свою кроху к себе, вдыхая сладкий аромат. Пока малышка не видит, стараюсь часто проморгаться. У меня нет ответа на ее вопросы и предложения. Одна часть меня желает его ненавидеть, другая — вопит о благодарности. Если бы не та встреча в ресторане, которая вышла из-под контроля. И я совсем не понимаю, как именно оказалась в его постели. Да и он сам ничего не помнил на утро. А потом я узнала о беременности, но решила скрыть это. Было страшно. Его слова об аборте звучат до сих пор. Всегда хотел наследника. И если бы УЗИ показало дочь, то он бы отправил на аборт. Вот только и я не хотела возвращаться к нему. Мы расстались, развелись. Наш брак — фикция, но после первого шевеления Дианы у меня в животе я вдруг остро поняла, как бы мне хотелось его видеть. Когда дочь родилась, совесть начала играть со мной. Чувство вины разъедало нутро. Она не только моя, но и его, а я приняла решение и скрыла этот факт. Скрыла ее от отца. На каждый ее день рождения я писала Дамиру письма. Просто описывала праздник. В конверт клала фотографию, запечатывала и оставляла в ящике. Сегодня, когда Дамир появился на пороге, думала, начнет кричать, доказывать, какая же я бестолочь. Узнает в ней свою кровь, но этого не произошло. Значит, я все сделала правильно.

— Давай поужинаем, а потом пойдем гулять, — говорю своей сладкой булочке, которая доверчиво мне улыбается, вот только смотрит на меня его глазами.

До самого позднего вечера жду потенциальных покупателей, но они так и не приходят и даже не звонят.

Уставшая и расстроенная иду спать.

Не бывает такого, чтобы все несчастья падали на человека в один день. Нужно подождать. Все наладится.

— Наладится, — проговариваю вслух и тушу свет, устраиваясь на кровати.

С этим настроем проваливаюсь в сон, не подозревая, что завтра меня ждёт новое потрясение.

Глава 5

Встаю с первыми лучами солнца, за десять минут до звукового сигнала будильника. Немного потягиваюсь, позволяя себе еще понежиться в постели.

Сперва я направляюсь в ванную, затем на кухню. Ставлю чайник, тостер, вынимаю из холодильника любимый вишневый джем своей дочери и иду поднимать ее в детский садик.

— Диана, — захожу в комнату, но малышка немного двигает носиком. — Диана, милая, пора вставать.

Присаживаюсь на край кровати и провожу по ее щечке, которая слишком розовая. Прикасаюсь ко лбу и охаю. Слишком горячий.

Только не это.

Бегу вниз за аптечкой и вновь возвращаюсь. Ставлю ей градусник в подмышку, пытаюсь растормошить дочь, но она практически не реагирует.

— Маленькая моя, что же с тобой?

Взволнованно жду звукового сигнала, а когда смотрю на электронные цифры, то перестаю дышать.

39,6.

Хватаю телефон, чтобы вызвать скорую. В этот момент дочка начинает сильно кашлять, а я не знаю, как ей помочь. Можно ли ей что-то дать выпить? Или же не стоит?

Оператор монотонно оповещает, что подобная температура и кашель — не повод вызывать бригаду скорой помощи.

Слезы буквально застревают в горле с очередным приступом дочери. Что же мне делать? Кому звонить?

Вновь возвращаюсь к Диане, присаживаюсь на колени перед ее кроваткой, а она не может вздохнуть от кашля. Начинаю плакать, потому что не знаю, что именно можно сделать. Растираю ее крохотную ручку. Необычный приступ выкручивает ее.

— Маленькая моя.

Меня полностью охватывает дрожь. Снова набираю, но оператор вновь говорит, что скорая на подобные вызовы не выезжает.

— Скажите, вы мама? — начинаю практически умолять женщину.

— Да, — после недолгого молчания произносит. — У меня два мальчика, но правила есть правила. Мне жаль.

— К черту правила! Я заплачу, только пусть скорая приедет. Пожалуйста.

— Ее нужно раздеть. Дать жаропонижающее, а затем обтереть теплой водой, если нет озноба. Простите, но это все, чем могу помочь.

Не теряя времени, нахожу таблетки и спускаюсь за водой. Мысли хаотично бегают, но я стараюсь придерживаться четких указаний. Хотя слезы обильно омывают лицо.

В этот момент в дверь начинают звонить, и я срываюсь с места. Вдруг оператор сжалилась и направила бригаду? Я так просила.

Открываю дверь, но не сразу понимаю, кто именно стоит на пороге.

— Что случилось? — спрашивает Дамир.

— Что ты тут делаешь? Не до тебя. Пожалуйста, только не сейчас.

Слезы еще больше начинают жечь глаза. Обжигать самую душу. Бывший муж хочет что-то сказать, но я захлопываю дверь, вот только он вовремя успевает подставить ногу в проем.

— Что с тобой?

Он хватает меня за плечи, а у меня сердце сжимается еще больше, когда слышу приступ кашля.

— Уходи!

Выкрикиваю и возвращаюсь на кухню за водой. Утираю слезы тыльной стороной ладони и поднимаюсь в комнату дочери.

— Давай, детка. Нужно выпить.

Усаживаю ее, но неожиданно Диана начинает задыхаться прямо у меня на руках. Прижимаю ее к себе, не понимая, что именно происходит. Сажаю ее, но девочке становится только хуже.

Неожиданно, Дамир резко выхватывает ее у меня и уносит в ванную, где вовсю пущен кипяток. Он подносит ее прямо над ванную и держит, пока дочка полностью не успокаивается, а затем и вовсе не прижимается к нему. Он бережно несет ее обратно и укладывает в кровать. Укрывает одеялом, а она зажмуривает глазки и проваливается в сон.

Эта картина окончательно выбивает из равновесия. Рукава его рубашки загнуты, а сам он сильно вспотел. Но, несмотря на это, он набирает кому-то. Совсем не различаю голоса. Понимаю только, что он просит незнакомого мужчину срочно приехать. Называет адрес, а затем поворачивается ко мне.

— Сейчас приедет один из лучших педиатров города. Все будет хорошо.

Последняя фраза окончательно рушит меня. Ноги становятся ватными, и я скатываюсь по стене, но сильные руки успевают меня задержать.

— Может, тебе тоже вызвать врача?

Сейчас не готова трезво оценивать ситуацию, но я почти уверена в том, что Дамир реально волнуется.

— Нет. Мне ничего не нужно, — с дрожью в голосе произношу.

— Оно и видно.

Хмурю брови, а он поднимает меня на руки и несет вниз. Укладывает на диван в гостиной, а сам скрывается на кухне.

Что это было? Почему он так ведет себя?

Наблюдаю, как Дамир хозяйничает в моем доме. Приносит мне стакан воды и присаживается рядом. Начинает растирать мои холодные руки.

— Зачем ты все это делаешь?

— Мне нужна здоровая женщина, которая сможет выносить моего наследника.

Вспыхиваю негодованием от подобного. Целый океан чувств и эмоций бушует сейчас во мне. Хочется вопить от несправедливости. Я уже родила ему. Родила наследницу. Он все это время кутил и веселился. Не видел ее первого шага. Не слышал ее первого слова. Первых слезинок и первого звонкого смеха. Всегда твердил о сыне, которого хотел воспитать под себя. Еще в браке сказал, что выгонит на аборт, если на УЗИ покажут девочку. Наверное, именно эти слова заставили меня молчать и скрывать правду все это время. Я даже уезжала из города на время беременности. А когда вернулась с Дианой, то на экранах бывший муж мелькал с очередной моделью. В интервью рассказывал о неудавшемся браке со мной, об ошибке молодости, но ни слова об изменах и угрозах. Лицемер.

Глава 6

Следующие несколько дней не отхожу от дочери. Как и заявляла врач, она быстро идет на поправку, а вот я, наоборот, с каждым днем чувствую себя все больше разбитой. Дамир, как и прежде, вихрем ворвался в мою размеренную жизнь и установил в ней свои порядки. Занял все мысли, вытеснив прошлую жизнь. Если забеременею, то точно будет контролировать мое расписание. Да и как можно отдать свое дитя, которое носишь под сердцем почти год? Как Дамир это себе представляет?

Прикрываю глаза и тихо делаю рваный вдох. Нужно что-то придумать. Он уже оплатил лечение отца, значит, скоро придет за долгом.

За окном уже рассвет, но сон так и не приходит. Усталость за эти дни сказывается, но нервы натягиваются еще сильнее. Теперь я вздрагиваю при каждом звонке и практически не выхожу из дома. Вот только больше всего меня волнует Дамир, который не приходил с того момента.

Поднимаюсь с кровати и иду в ванную. Умываюсь, чищу зубы, надеваю спортивный костюм и в очередной раз иду к Диане. Ее дверь всегда приоткрыта, а в коридоре должен гореть свет. Она давно спит одна в комнате, но боится темноты, поэтому мы стараемся держать дверь открытой.

Склоняюсь над ее кроваткой в стиле Барби с розовым балдахином и замечаю, что моя проказница не спит.

— Хулиганка, — начинаю щекотать, и ее детский беззаботный визг разносится в каждом уголке комнаты.

— Мамочка, — она обнимает меня за шею, а я крепко сжимаю ее хрупкое тельце, — мы пойдем гулять?

— Думаю, можно. Но только недолго, — строго смотрю на дочь, чтобы она понимала всю ситуацию. — Но сначала завтрак.

Идем вместе на кухню, где я готовлю овсяную кашу. Диана морщится при виде нее, но гулять пойдет только после того, как все съест. Конечно, ложку она не доедает, но заставлять я не стала.

Она весело бежит в комнату собираться, пока я мою посуду. У отца есть посудомоечная машина, но в последние три дня шум воды стал единственным источником моего расслабления. Единственное, что меня успокаивает.

Мы только выходим, когда Диана с разбега бежит к Марку.

— Дядя Малк, — под звонкий визг мужчина подбрасывает мою дочь вверх. — Где ты был? Я болела.

Ну вот, выдала все и сразу. А считала ее скромной. Конечно, она знает Марка с рождения, но так бесцеремонно бежать и доводить информацию крайне некрасиво.

— Был в командировке, но я привез тебе кое-что очень интересное.

Он ставит дочурку на землю, а сам идет к машине и достает пакет с логотипом известного бренда. Диана практически залезает туда, а затем начинает подпрыгивать и хлопать весело в ладоши.

— Мама, смотли, — подбегает ко мне и хватает за руку.

— Смотрю, родная, — улыбаюсь, пока моя крошка бережно открывает коробку и достает очередную куклу Барби.

— Плавда, касивая?! — прижимая игрушку к себе, произносит.

— Правда.

Разворачиваюсь к Марку, который внимательно наблюдает за нами. В его глазах столько любви и нежности. Он даже готов принять чужого ребенка. Я никогда не говорила ему, кто настоящий отец Дианы. Все время боялась сплетен и того, что семейство Башаровых может ее у меня отобрать. Вот только он сразу сказал, что чужих детей не бывает. Если готов взять меня в жены, то только с Дианой. Мы — одно целое, которое нельзя разделить. Но со свадьбой я не торопилась. Сначала была не готова и оттолкнула его. Спустя время возобновили общение. И он сразу нашел подход к Диане. Вот только что будет, когда он узнает о возвращении бывшего мужа? Или Дамир узнает о конкуренте? А что, если мне забеременеть от Марка? У меня будет девять месяцев, чтобы придумать очередной план, но, скорее всего, Дамир сам забудет обо мне.

— Это тебе, — неожиданно близко подходит, протягивая бирюзовый пакетик.

Принимаю подарок, молясь, чтобы это было банальное украшение. Браслет, к примеру, колье. Вот только все предположения рушатся, когда пальцы касаются коробочки. Сглатываю ком волнения, который, кажется, нарастает сильнее.

Приподнимаю крышку и вижу кольцо. Сердце ухает в пятки, а затем снова возвращается на место. И так еще минут пять. Марк даже не пытается меня растормошить. Просто ждет, давая время осознать. Даже дочку занимает, отвечая на ее вопросы.

Нас познакомили наши отцы, но я не была готова к браку. Тем более имея на руках маленького ребенка. Марк не давил и не принуждал. Иногда были намеки, но я обходила их стороной. Всячески уходила от подобных разговоров, но, видимо, сейчас не уйти.

— Что? Что случилось с машиной? — неожиданно мужчина переводит взгляд на мой белый БМВ, который утром следующего дня после инцидента пригнал бывший муж.

— Ну, мы нарвались на бандитов.

— Как? Когда? — в два шага оказывается рядом, взволнованно прикасаясь к моим рукам. — С тобой все хорошо?

— Да. С нами все хорошо.

Марк улыбается, переводя взгляд на раскрытую коробку в моих руках.

— Что скажешь?

— Марк…

— Подожди, — смущенно переводит взгляд в сторону, вздыхает и вновь концентрируется на моем лице. — В моем воображении это звучало совсем по-иному. Когда делал первой жене предложение, было так просто, но с тобой все иначе. Ты нежная, хрупкая, но одновременно очень сильная и дерзкая. Твои глаза отражают целый мир, и я давно в них утонул. Понимаю, что у нас не было серьезных отношений. Мы не пробовали жить вместе, не сближались, но я чувствую, что смогу сделать тебя счастливой. Смогу стать опорой для тебя и Дианы. Просто ответь “да”.

Глава 7

Диана весело щебечет со своим отцом, а меня хватает только на то, чтобы периодически улыбаться. Равнодушие и такое отношение Марка меня выбило из колеи. Правильно говорят, что нужно верить внутреннему чувству. Если бы послушала отца, а не свою интуицию, то совершила бы ошибку. Если бы побоялась остаться одна с ребенком на руках, то навсегда осталась бы должницей этого типа. Он еще утверждал, что любит меня и готов принять чужого ребенка. Какой же лицемер. Теперь понятно, почему его супруга бросила.

— Чего сидим? — неожиданно раздается прямо над ухом голос бывшего мужа, заставляя вынырнуть из собственных мыслей и раздумий.

Дергаю ручку и выхожу на знакомую площадку, выложенную обычной брусчаткой. Те же кусты, те же деревья. Кажется, даже газон остался прежним, как и пять лет назад, когда Дамир специально приобрел этот дом для “совместной жизни”.

К нам подбегает охранник, лицо которого вижу впервые, а вот следом за ним выбегает Ястреб. Большая среднеазиатская овчарка в два прыжка оказывается возле нас, начиная грозно рычать, оголяя острые клыки. Диана прячется за мою правую ногу, крепко зажмурив глазки.

— Сидеть! — рявкает Дамир, а от его стального голоса разбегаются мурашки по коже. — Почему собака не на привязи?

— Простите, Дамир Рустамович, — дергая за ошейник, произносит охранник.

Смотрю на пса, а он на меня. Да, Ястреб безусловно узнал меня. Его хвост начинает сметать пыль в метре от себя. Немного поскуливая, он не поддается мужчине.

— Привет, — произношу животному, и он даже вскакивает на ноги, подавая голос. — Ты узнал меня?

Собака снова подает голос, хочет сдвинуться вперед, но охранник не дает этому случиться.

— Хороший мальчик, — снова произношу, и тут уже Ястреб не выдерживает и дергается ко мне навстречу.

Диана звонко завизжала, и я закрыла ее от большой собаки. Точнее сказать, овчарка прыгнула на меня. Ее массивные лапы оказались на моих плечах, и я едва могла удержаться на месте. Мокрый и шершавый язык начинает облизывать мне лицо. Я провожу вдоль туловища пса, и он начинает поскуливать.

— Молодец, — произношу ему, отворачивая лицо. — Хороший мальчик. Хороший.

— Место! — в очередной раз командует Дамир.

Ястреб с грустью опускает передние лапы на землю. Смотрит на своего хозяина, но не двигается с места. Я провожу ладонью по его шерстке, наклоняюсь к уху и тихо прошу вернуться на место. Случайность или нет, но старый пес уходит за угол дома, а мне приходится встретиться с черными, как омут, глазами.

— Узнал, — констатирует бывший муж.

— Собаки преданнее людей.

Он прищуривается и направляется вперед. Беру Диану за ручку и следую за ним.

Внутри особняк нисколько не изменился. Все дорого, богато и кричаще. В стиле Дамира.

Он подводит нас к спальне, той самой, где жила я. Дочка первая входит в комнату, моментально восхищаясь лепниной на потолке.

— Мама, смотли, — тычет пальчиком наверх, — ангелы.

Да уж. Этих ангелочков никогда не забуду. Часто смотрела на них и успокаивалась.

— Нравится, Диана? — спрашивает бывший муж, а она довольно кивает. — Это будет твоя комната, — он переводит взгляд на меня, и мое сердце пропускает удар в ожидании очередной неприятной новости. — Еще помнишь, где моя спальня, или напомнить?

Глава 8

Он смотрит темным взглядом, буквально прожигает насквозь. Я должна была уже смириться. Должна подчиниться своей участи. Вот только не в моем характере сдаваться, но я ничего до сих пор не придумала.

Дамир мотнул головой, и я медленно сползла с кровати. Бывший муж безотрывно наблюдал за каждым моим движением. Ни один жест от него не ускользнул. Дав себе несколько, как мне кажется, коротких минут, я наконец-то поднялась с кровати и гордо и стойко встретилась с его взглядом. Он так же, как и тогда, ровно пять лет назад, наполнен жаждой и абсолютной похотью.

Поравнявшись с ним, пытаюсь проскользнуть в открытый проем, но все равно мне не удается не задеть его. Место касания моментально стало гореть. Дамир оставил свою метку, словно ожог.

— Умница, — произносит тихо и прикрывает дверь.

Ничего не отвечаю. Сама направляюсь в его комнату, кажется, он удивлен не меньше меня.

— Никогда не переставала меня удивлять, — с усмешкой произносит, касаясь моей талии.

— Моя схема тебе до сих пор покоя не дает? — выплевываю вопрос. Знаю, дергаю опасного зверя за усы, но бунтарская натура все еще крепко сидит во мне.

Он резко припечатывает меня к стене. От неожиданности даже охаю. Он медленно обводит большим пальцем мои губы, и странный спазм улавливаю внизу живота.

— Не провоцируй, дикая кошечка, — почти выдыхает мне в губы.

— Это ты провокатор.

Бывший муж приподнимает уголки губ, а затем отстраняется, давая доступ к кислороду.

— Раздевайся, — звучит четкая команда.

— Что? Зачем еще? — инстинктивно складываю руки перед собой.

— Забыла, как дети делаются? Или хочешь, чтобы это сделал я?

— Не хочу.

— Вот и чудно, потому что иначе ты уйдешь отсюда полностью голой.

— Можешь угрожать сколько вздумается, но я действительно не понимаю, для чего мне раздеваться? Еще и перед посторонним мужчиной?

— Что ты затеяла, дикая кошечка? Забыла уговор и твое согласие? — снова надвигается, нависая огромной скалой.

— Ничего я не забыла! А вот тебе, видимо, стоит напомнить. Я согласилась родить сына, но это не значит, что зачатие должно произойти естественным путем.

— А каким еще? Мой материал должен распространяться по воздуху, ты вдохнешь — и вот уже с животом и наследником?

— Никогда не понимала твоих шуток, — выбираюсь из объятий, встаю напротив него. — Мы сделаем ЭКО. Я говорю об этом.

Его глаза сначала округлились, потом сузились, а в конце он наполнил спальню своим смехом.

— Ты еще мне говоришь, что у меня с шутками плохо.

— Дамир, я серьезно! Был уговор на беременность, как именно она случится, мы не обговаривали.

Веселье на лице мужчины моментально стирается. Он рассматривает меня так, словно я психически неуравновешенная. Может, оно и так, но это единственное, что мне пришло на ум. Тем более процесс сдачи анализов долгий, и у меня будет шанс если не сбежать, то что-то придумать.

— Уверена, что потянешь эту игру?

— Это не игра. И мы никто друг другу. Я только выполню роль суррогатной матери.

— Хорошо. Будь готова завтра к семи, — отрывисто чеканит бывший. — И не говори потом, что я не предупреждал об игре.

— Никакой игры не будет. У нас ее просто не может быть. Мы бывшие, которых ничего не связывает.

Выхожу из спальни и тихо захожу в комнату, где моя дочка сладко спит.

— Нас ничего не связывает, кроме этого ангелочка, — шепчу, едва шевеля губами, прижимаясь к маленькому тельцу.

Яркое солнце слепит глаза. Не помню, когда именно заснула.

На цыпочках поднимаюсь с кровати, чтобы не разбудить малютку.

В ванной нахожу чистые и аккуратно сложенные полотенца. Открываю новую зубную щетку. Надо отдать должное, у Дамира всегда гостеприимно.

Закончив утреннюю процедуру, покидаю ванную комнату, но застываю в дверном проеме.

Дамир стоит напротив кровати и рассматривает Диану. Его взгляд касается шелковистых черных волос дочери, таких же, как у него, длинных ресниц и овала лица.

Боюсь пошевелиться, сделать вдох. Одна часть меня сейчас желает, чтобы он признал ребенка. Возможно, накричал на меня за то, что отняла у него четыре года ее жизни.

Другая часть меня желает навсегда избавиться от этой семейки, которая полностью сломала меня. В которой девочкам нет места.

Выхожу из оцепенения, когда бывший муж переводит свой темный и гипнотизирующий взгляд на меня.

— Рад, что уже встала, — едва различимо шепчет.

Показывает на дверь, и мы выходим в коридор. Несколько раз перепроверяю дверь, которая захлопнулась с первого раза. Только по неизвестной причине дергаю за ручку, чтобы перепроверить.

— Завтрак не предлагаю. Нужно будет сдать анализ крови, — холодно чеканит Дамир. Его взгляд и тон сейчас совсем иные, чем минуту назад, когда он смотрел на дочь. Неужели в нем что-то человеческое проснулось? Такое вообще возможно?

Глава 9

Диана начинает весело прыгать. Самостоятельно возвращается в комнату и натягивает на себя вчерашние джинсы и кофту.

От этого на душе просто кошки скребут. И не просто скребут, а проводят нагло острыми когтями.

Что я за мать такая, если мой ребенок ходит вторые сутки в грязном нижнем белье?

Мы спускаемся на завтрак. Хорошо, что Дамира с нами нет. Очевидно, психует сейчас в своем кабинете.

Дочка уплетает сырники, а я снова раздражаюсь, потому что даже в этом она похожа на отца. На отца, который слепой и глухой!

Я вызываю такси до дома, но бывший муж перехватывает нас на крыльце.

— Готова? — вновь наклонившись к Диане, спрашивает.

— Да, — весело отвечает ему мой и только мой ребенок.

Мы располагаемся в его роскошном Порше и едем обратно.

Дома сперва купаю дочь и переодеваю во все чистое. Собираю сумку и посматриваю на время. Прошло три часа, а Дамир ни разу не возразил. Все это время находился на первом этаже гостиной. Периодически его грубый тон раздается, с кем-то по телефону он разговаривал мягко, а с кем-то грубо.

Странное предчувствие проскальзывает внутри, но я моментально глушу его в зародыше.

Далее он отвозит нас в больницу к отцу. Диану оставляю на ресепшене под присмотром знакомой медсестры. Не стоит волновать папу еще больше. Дочь может упомянуть “папочку”, а у меня нет ответов. Да и что я скажу?

Мы сошлись ради зачатия? Кстати, Башаров-младший оплатил твое лечение.

Нервно выдохнув, захожу к отцу. Он очень слаб и практически все время спит. В голове вспышкой проносятся воспоминания. Когда у него случился первый инфаркт и он попал в больницу, а после узнал о моем замужестве.

Сжав папину ладонь, смахиваю слезу, убеждая, что все будет хорошо.

Когда мы выходим из здания, Дамир галантно усаживает дочь в кресло. Ловлю себя на небывалой ревности. Она еще сладостями делится, которыми угостили в больницы.

— Диана, хватит! — неожиданно рявкаю на ребенка. Она поджимает губы, замерев с протянутой рукой, на которой тают шоколадные конфеты. — Ты огорчаешь меня! Такое поведение недопустимо! Разве я этому тебя учила?

Хочу обойти машину и сесть на пассажирское сиденье, как вдруг Дамир резво перехватывает ручку двери, захлопывая ее передо мной.

— Тебе вожжа под хвост попала, дикая кошечка? Чего разоралась на ребенка?

— Тебе какое дело? Мой ребенок! МОЙ! Хочу — ору, хочу — не ору! Понятно!

— И такая женщина еще обвиняла меня, что совсем не знаю детей. А ты давно с ними знакома?

Он отходит, а я у меня в груди остается неприятный осадок. Никогда не была такой, но очевидная ревность и то, как девочка к тянется к отцу, меня пугает.

Сквозь стекло вижу, как малышка уткнулась лбом в запотевшее от слез стекло. И сердце еще больше обжигает обидой. Ребенок не виноват в ошибках взрослых, а я перекладываю на нее собственные страхи и проблемы.

Подхожу к машине, но на себе ощущаю пристальный взгляд бывшего мужа. Наклоняюсь к дочери, которая смотрит своими огромными бусинами.

— Прости меня. Это мое поведение недопустимо.

— Мились? — тянет маленький мизинец ко мне, и я обхватываю его в ответ. — Мились, мились, мились и больше не делись.

— Если будешь драться, то я буду… — продолжаю фразу.

— Кусаться, — заметно повеселев, выкрикивает дочка.

— Моя ты умняшечка.

Крепко обнимаю свое сокровище и только сейчас замечаю, как Дамир внимательно наблюдает за всем этим. Словно ловит и наслаждается этим моментом.

Полностью выдохнув, мы приезжаем домой. Но едва перешагиваем порог, как к нам подбегает Татьяна, та самая предательница-соседка.

— Дамир Рустамович, добрый день.

— Добрый день, — произносит ей, а затем наклоняется к Диане. — Ты побудешь несколько часов с тетей, пока мы с мамой отъедем?

— Мамочка, — она обхватывает мою ногу, а я тороплюсь её успокоить, сказав, что никуда не уйду и ни за что не оставлю ее одну.

Вот только совсем не учла, что Дамир бизнесмен и учел все свои возможности. Кухарка невзначай раскладывает печенье прямо на журнальном столике гостиной, а затем в комнате появляются несколько аниматоров.

“Чтоб ты провалился, дьявол, чертов!” — мысленно испепеляю муженька взглядом.

— Диана, обещаю, ты не останешься одна, — наклонившись к лицу и сжав ее ладошки, произнес мужчина. — Никогда мама тебя не оставит. Ты же совсем взрослая, а маме нужно в больницу.

— Он заболела? — вырывается из рук отца, прижимаясь ко мне. — Деда болеет и ты заболела?

— Нет…

— Ле-ра! — цедит сквозь зубы муж, поблескивая предупреждающим взглядом.

— Ты отпустишь меня? Сможешь побыть одна с этими людьми?

— Да.

— Если ты боишься, — продолжаю говорить, но вижу, как она сосредоточила свое внимание на жонглирующем клоуне.

Глава 10

Срываюсь с места и бегу на кухню. Стучу по двери, но в ответ тишина. Замок от волнения не поддается с первого раза, а когда дверь все же удается открыть, то не сразу вижу ее.

Дочь сжалась в самом дальнем углу. Ее глаза крепко закрыты, а в руках она сжимает свою любимую игрушку. Сидит на мраморном полу, поджав ноги в коленях.

— Диана, солнышко, — кидаюсь к ней со слезами, а она начинает еще больше плакать и даже глаза не открывает. Словно не верит в то, что слышит. Малышка сильно боится темноты, а ее заперли в кладовой без света. Одну. В незнакомом доме. — Все хорошо. Я здесь. Мама с тобой. Я виновата. Прости меня.

Прижимаю к себе, начинаю целовать ее. Она бесшумно всхлипывает.

— Я н-н-нак-аз-на, — отрывисто произносит.

— Нет, моя принцесса. Тот дядя просто перепутал.

— Ты н-не о-оста-ви-шь м-меня?

— Конечно, нет. Больше никогда.

Поднимаю ее на руки и иду к выходу, когда в проеме появляется Дамир. Он с сожалением смотрит, а я прижимаю свое сокровище еще ближе к себе.

— Я помогу, — пытается забрать ее у меня, но я тут же пресекаю попытку.

— Ты и твоя семья достаточно помогли! Мы уезжаем! Немедленно!

Не хочется, чтобы он видел меня такой расклеенной и трясущейся от страха, но не могу сдержаться. Диана — тот человечек, который заставил меня измениться. Перевернуть свои взгляды и расти во всех сферах. Никому не позволю причинить ей вред. Если я стерплю оскорбления и обиду, то за дочь порву любого. Плевать, что передо мной миллионер с сомнительным прошлым. Плевать, что его семья может позволить себе что угодно. Никто не имеет права так обращаться с моей семьей. С моим ребенком.

— Отвезу вас, — совсем мягко произносит.

— Нет!

— Не пори горячку! Куда ты пойдешь? Одна, с ребенком на руках?

— Не твое дело! В этом доме мы больше не задержимся! Дай пройти! — рявкаю на него так, что, кажется, соседи могли услышать.

— Не вини меня в том, что сделал отец. Я бы никогда не причинил ей вред.

— Ты такой же, как он! Только о сыне и говоришь, а на дочь плевать.

— Я никогда бы на нее не плевал, если бы ты не скрывала ее от меня.

Слова не сразу доходят до воспаленного мозга, а вот сердце реагирует быстро.

Начинает разгоняться на немыслимых скоростях. Мой мир в одночасье рушится. В голове пульсирует только одно, он все знает. Давно? Как? Почему не признался сразу? Что сделает сейчас? Отнимет? Отпустит? Может, удастся сбежать?

— Это неправда! Нет! — перестаю плакать, подбирая себя изнутри и готовясь к очередной битве.

— Не кричи! — понижая голос, произносит Дамир. — Ты пугаешь ее.

Поудобнее перехватываю ребенка, но замечаю, что она с интересом наблюдает за нами.

— Диана, пойдем ко мне. Ты же мне веришь? — неожиданно мягко обращается к ней бывший муж. — Мама тоже напугана. Давай поможем ей вместе успокоиться?

Дочка обнимает меня крепко за шею, прижимаясь щечкой. Я начинаю гладить ее по спине, готовая вцепиться в глотку бывшему мужу, если попытается ее отобрать прямо сейчас. Накопившиеся эмоции теперь пробиваются наружу, и мне становится совсем плохо. Если раньше чувствовала защиту от отца, то теперь ее просто нет. У меня никого нет, кроме моей крохи, которую сейчас напугали.

— Отпусти нас, — тихо произношу на одном дыхании.

— Ты никогда не была пленницей, Лера.

— Этот дом был всегда тюрьмой, а теперь пострадала моя дочь.

— Я отвезу вас обратно. Обещаю со всем разобраться, а потом мы поговорим.

— Зачем тебе это? Я вызову такси.

— Это мой отец, и он создал проблемы моим девоч… гостям, — неожиданно делает заминку в предложении Дамир.

Беру полностью контроль над эмоциями. Нужен ясный ум. Дипломат из Дамира всегда был не очень, но кто знает, за пять лет все могло измениться. И эта заминка дезориентирует меня.

Киваю, и он дает пройти. Внутри все еще потряхивает, ведь совсем скоро я снова увижусь со свекром. Если полчаса назад могла стерпеть что угодно, то сейчас у меня на руках Диана, которую этот мужчина сильно напугал.

Мы встречаемся глазами. Дочка тут же зажмуривает глазки и утыкается мне в шею. Широкая ладонь бывшего мужа ложится на мою талию, и я неожиданно ощущаю поддержку. Он встает со мной рядом, а потом подталкивает вперед.

— Дамир! — со злостью произносит его отец. — Куда ты?

— Не думал, что должен давать объяснения, но так и быть, скажу. Я подвезу их.

— Может, еще останешься с ними?

— Надо будет — останусь.

Рустам Шамилевич только фыркает в ответ, а Дамир настойчиво уводит нас к выходу. С дочкой располагаемся на заднем сиденье иномарки, а бывший муж занимает место водителя.

Диана устраивается на моих коленях и засыпает, пока я бережно провожу по ее волнистым волосам, а сама вглядываюсь в приближающиеся сумерки.