Бывшие. Дочка Деда Мороза

1. Стать Дедом Морозом может каждый?

– Оля, я не могу! – наматываю круги по гостиной.

– Ну, пожалуйста, братец, – не отстает ни на шаг сестра. – Мне больше некого попросить.

Торможу возле сверкающей искусственной елки, смотрю который час на циферблате наручных часов. Почти девять.

– У меня встреча на десять назначена, я уже опаздываю, – показательно стучу пальцем по стеклу. – Меня с потрохами сожрут, если я опять ее перенесу. Они меня уже три недели домогаются.

Не успел приехать, рекламщики названивать стали.

Напрямую.

Настырные.

Видимо, есть что предложить, раз такие смелые.

Я вернулся в наш головной офис, потому что отец вдруг решил, что ему пора на пенсию, и я должен взять всю фирму в свои руки. Оля, сестра моя старшая, молодец, самоустранилась от семейного бизнеса еще десять лет назад, посвятив свою жизнь сначала своим, потом чужим детям. Доросла до заведующей детским садом «Василек» и вполне счастлива. Данька, ее младший сын, кадет, приезжает домой только на праздники и каникулы, Лерка учится в универе и работает в Сервисе.

Я последние шесть лет руководил филиалом, теперь вот, приехал сюда. Временно остановился у сестры, но жилье подыскиваю. Риэлтер, правда, сказал, что до Нового года мало шансов найти что–то стоящее. А может, просто не хочет заморачиваться перед праздником.

– А у меня дети! – словно речь идет о родных детях, Оля заламывает руки. – Дети – это наше будущее.

– Да–да, цветы жизни, я помню.

Своих детей у меня нет, а племяши выросли быстро и практически без моего участия.

– Вот именно. И если встречу можно отменить и перенести, то праздник детям нет!

– Железная логика. Только при чем тут я? – шарю глазами по гостиной, проверяя, ничего ли не забыл.

– Это же память на всю жизнь, младший! Вспомни свой первый новый год в садике. Уверена, ты только его и помнишь из детства.

Слова сестры заставляют меня притормозить со сборами.

Оля права. Помню свой первый новогодний утренник очень хорошо, хотя мне на тот момент было всего три года.

У меня был костюм Петрушки с нашитыми маленькими колокольчиками, которые красиво и мелодично звучали при движении.

Стихотворение, помню, рассказывал длинное, без запинки. Мне за него Дед Мороз дал конфету.

Это была самая вкусная конфета, которую я когда–либо ел. До сих пор при воспоминании ощущаю ее необыкновенный вкус во рту. Потом искал такие же в магазине, покупал, а вкус уже не тот.

– Вот видишь! – по моей задумчивости Оля поняла, что я погрузился в воспоминания того дня.

– Запрещенный прием! – спохватываюсь.

– Ты хочешь лишить этих эмоций сорок детей?

– Сколько? Сорок? – прихожу в ужас от количества.

– Две группы пятилеток.

– Уволь, сестра. Сразу нет.

– Брат!

– Не–не–не! – выставляю вперед руки, как барьер, пячусь к выходу.

– Да мне больше некого попросить! – с отчаянием и слезами в глазах произносит сестрица, следуя за мной. Терпеть не могу слезы. Но я кремень. – Сергей Палыч заболел, Ванька уехал в деревню к родственникам…

Понятия не имею кто такие Сергей Палыч и Ванька. С мужем Ольга в разводе, его вообще звали Алексеем.

– Найми актера. У нас три театра в городе.

– Они уже все заняты, к ним очередь на полгода вперед.

– Ты сама недавно говорила, что стать Дедом Морозом может каждый. – Наверняка эту фразу слышала по телику. Рекламу крутят уже с ноября. – Соседа, например, попроси. Он потолще меня будет, самое то для Деда Мороза.

Неплохой мужик, кстати. Надо сказать, чтобы пригляделась.

– Во–первых, нам не нужен Санта Клаус. Во–вторых, – носик Ольги дергается вверх, – мы с соседом в контрах. – О как, не знал. – А в–третьих, доверить детей чужаку?!

– Я тоже чужак!

– Ты свой! Я тебя знаю. Я тебе доверяю.

– Л – логика, – закатываю глаза, досадуя, что не сбежал на работу к восьми часам. На встречу можно было бы ехать из офиса и не пришлось бы отмазываться сейчас.

Оля каким–то чудом оказалась перед дверью и преградила мне дорогу. Уже набрала в грудь воздуха и приготовила новую порцию уговоров.

– А если там будут дети моих сотрудников? – не дав ей начать первой, хватаюсь за очередную соломинку. И как я об этом сразу не подумал. – Ты хоть представляешь, что будет? Новый гендир подрабатывает Дедом Морозом! Крах репутации с первых дней работы в компании.

– Твои подчиненные будут гордиться таким креативным, разносторонним, очаровательным начальником. Скажут, он несет праздник детям, заботится о них, любит.

– Какая любовь, Оля? Я детей люблю, когда они мне не мешают. Где–то там у кого-то есть, – неопределенно взмахиваю рукой, – и все.

– Слушай, у нас такой костюм, что тебя даже мать родная не узнает. И вообще тебе даже делать ничего не надо. Посидишь на табуретке, послушаешь стихи! Всё! – не унимается сестра.

– Всё?

На секунду даю слабину, чем Ольга сразу же пользуется.

– Всё! – победно вспыхивают ее глаза. Считай, уговорила.

– За полчаса управимся? – сдуваюсь.

С сестрой спорить себе дороже. Не отстанет же. А я, так и быть, как–нибудь полчаса на табуретке потерплю. Рекламщики… рекламщики подождут.

– Ты что! Часа два, не меньше!

– Два часа в шубе, валенках и бороде? Нет!

– ВСЕГО лишь два часа, – словно два часа – пшик, отмахивается родственница. – У нас там вентиляция хорошая, не бойся, не спаришься.

– Сама попробуй надеть шубу и посидеть в ней в помещении два часа. Ладно вам, девочкам, жара не вредит, а нам, мужчинам, знаешь ли, некоторые части тела перегревать нельзя. Ты же хочешь когда–нибудь стать тетей?

– Ну, ты и зануда! – закатывает глаза к потолку. – В кого только?

– Действительно, в кого…

…

Врушка! – испепеляю взглядом сестру, которая в утреннике не участвует, только следит за порядком.

Всего лишь посидеть на табуретке, – обещала она.

Послушать детские стихи, – уверяла она.

На деле…

2. «Плохая» мать

– Ай, колется! – Аленка со смехом отворачивается от порыва ветра, метнувшего ей в лицо острые снежинки.

На дочке белая курточка с меховой оторочкой, серые утепленные брючки, в тон им ботиночки, а еще белые варежки, шапка и шарф, которым она укутана по самые глаза. Крепко прижимает к себе милую оранжевую лисичку – подарок от Деда Мороза с новогоднего утренника, который закончился совсем недавно и детей разрешили забрать домой.

Родительский комитет выбрал на удивление удачные подарки деткам. Мальчикам – зайчики, девочкам – лисички. Внутри игрушки под молнией спрятан кулек с конфетами. Если его вытащить, можно играть лисичкой в кукольный театр.

У меня в одной руке сумочка и чехол на плечиках, под которым спрятан Аленкин новогодний наряд – она была снежинкой. В другой – кончики шарфика дочки, чтобы она не отбегала от меня далеко.

Мы стоим на остановке, ждем автобус, который почему–то не едет.

А на улице метель. Мороз крепчает. Ветер усиливается.

Я плохая мать.

Нет, вообще–то я хорошая мать, у нас с Аленкой полная гармония и тесная связь. Мы вообще с ней образцово–показательные девочки.

Но в данный момент – я плохая мать. Потому что надо было вызвать такси, а не тащить мою пятилетнюю кроху на остановку. Просто моя малышка любит кататься в автобусах. Особенно по вечерам, когда весь город украшен новогодней иллюминацией, но и днем он тоже красивый, в снегу.

Новый год через пять дней. А я, кажется, вместо премии к празднику осталась без работы. Все потому, что сегодня утром у дочки в садике был утренник, а я должна была составить компанию шефу на очень важной встрече. Неделю назад предупредила главного, что беру на эту дату отгул на первую половину дня, сегодня утром позвонила, напомнила, что на встрече присутствовать не могу. Пусть берет кого–то другого, у нас все сотрудники профессионалы. Вместо этого шеф разозлился и сказал, что на работу больше могу не приходить.

Никакие оправдания, что я предупреждала об отгуле, что я ДОЛЖНА быть на празднике дочери, он не слышал. У самого детей нет, черствый, как столетний сухарь, хотя поначалу производил впечатление адекватного человека и хорошего руководителя. Даже знаки внимания оказывал, пока я прямо не сказала, что меня отношения не интересуют. Вот он и злится теперь.

Раз сказал, что могу на работе не появляться, значит, устрою себе сегодня официальный выходной, а завтра подумаю, что делать дальше. Униженно просить шефа, чтоб простил и не гневался, или рассылать резюме в другие компании.

С маленьким ребенком матери–одиночке найти работу непросто. Особенно в праздники и длительные новогодние каникулы.

Денег – впритык. Пришлось потратиться на ткани для платья, мишуру, туфельки для моей Снежинки, диадему. Платье вышло чудесным, Аленка была самой красивой снежинкой на утреннике.

А еще хочется организовать нам с Аленой праздничный стол, купить ей куклу, чтобы дочка нашла ее под елочкой утром первого января. Еще один подарок от Деда Мороза.

Потом на длинных выходных походить на всякие детские мероприятия, в кино, на горки в парк… И на каток еще хотела – сто лет не каталась. Заодно Аленку бы научила стоять на коньках.

Сейчас на моих планах стоит жирный–прежирный вопрос. Спасибо шефу. Никакого праздничного настроения.

Каждый год перед Новым годом я старалась сделать для Аленки что–то особенное. В этот раз решила устроить моему ребенку настоящую сказку. Хотела заказать ей домой Деда Мороза. Настоящего, а не как в садике сегодня – переодетую воспитательницу. Но сейчас сказка под большим–пребольшим вопросом.

Слезы наворачиваются на глаза и тут же застывают на ресницах ледяным веером.

– Мамочка, ты как Снегулочка, – Аленка задрала головенку, глянула на меня снизу вверх своими большими, по–детски круглыми глазами. Радужка – цвета шоколада, как у ее отца.

У меня тоже карие глаза, но более темные.

Присаживаюсь перед ней на корточки.

– Правда, Снежинка моя? – поправляю ей съехавший вниз шарфик. Не заморозила бы я дочку.

Порыв ветра скидывает с моего пуховика капюшон. Я без шапки. Не хотела портить прическу, а теперь из–за метели есть все шансы простыть. Только не это! Быстро возвращаю капюшон обратно, но тепло из него уже улетучилось. Голова успела замерзнуть. Меня передергивает от холода.

– Аленка, я сейчас такси вызову, автобуса нет.

Сняв перчатку, роюсь в сумочке в поиске телефона. Ветер такой холодный, что пальцы мгновенно леденеют.

– Почему автобуса нет? – расстроенно.

Телефон нашелся, но… он замерз! Не реагирует на нажатие, экран не загорается. Надо было класть в карман.

– Не знаю. Может, замерз? – с досадой убираю гаджет в карман.

– Его Снезная кололева замолозила? Как папу?

Папа у нас больная тема. У Аленки его нет. Точнее, где–то он есть, жив и, надеюсь, здоров, счастлив. Наверняка есть свои дети. О том, что я родила от него дочь, он не знает. Наверное, даже хорошо, что не знает. Искренне желаю ему счастья. А мы… мы справимся.

Дочь все чаще спрашивает про него. Где он, какой он, добрый или злой, красивый или не очень. Понравилась бы она ему или нет.

До сих пор мне удавалось избегать ответов, отвлекать дочь. Она сама сделала вывод, что папа – в заколдованном царстве у злой королевы.

Отчасти – это правда. Поманило заколдованное царство нашего папу в свои владения, там он и пропал. А с королевой или нет – то неведомо.

Отвожу взгляд в сторону. Снова не могу ответить дочке на ее вопрос.

Ух ты! Распахиваю глаза.

– Аленка, смотри!

– Дед Молоз! – верещит Аленка, увидев то же, что и я.

3. Самый настоящий Дед Молоз

– Аленка, смотри!

– Дед Молоз! – верещит Аленка, увидев то же, что и я.

Мимо нас едет машина. Большая, белая, дорогая. А за рулем – настоящий Дед Мороз! В красной шубе, шапке с белой опушкой и длинной пышной бородой. Вот только на глазах – солнцезащитные очки. Видимо, солнце слепит, снег бликует.

Дочка верещит и прыгает, не сводя восторженного взгляда с мимо проезжающей машины. Я улыбаюсь. Вот это удача! У ребенка будут незабываемые впечатления.

Дед Мороз, очевидно, нас заметил и…

Помахал рукой в варежке. Аленке. А может, нам обеим.

Аленка замахала ему в ответ. Я тоже хотела помахать, но новый порыв ветра снова сдернул с меня капюшон. Пришлось поспешно поправить.

Моей дочке нужна здоровая мать, особенно перед праздником.

Машина проехала вперед, но вдруг притормозила и сдала назад. В карман нашей остановки. Подъехала к нам с Аленкой, остановилась четко рядом.

Открыв рот, во все глаза смотрим с дочкой, как отворяется передняя пассажирская дверь.

– Девчонки, запрыгивайте, подвезу, – раздается изнутри задорный мужской голос деда Мороза.

– Мамочка, поедем! Это зе Дед Молоз! – восторженно ахает моя девочка и тянет меня за руку к машине.

Я в ступоре стою на месте. Он серьезно, что ли?

– Давайте скорее, – подгоняет Дед.

Я же хотела такси? Или надо дальше морозить дочку на улице? Лишить ее возможности пообщаться с любимым сказочным персонажем? Это же память на всю жизнь!

Она сейчас разведет его на разговоры. Очень контактная девочка.

А у меня, может быть, в этом году не будет возможности заказать ей сказку в канун Нового года. Пусть так.

Новый порыв ветра опять скинул с меня капюшон, бросил в лицо горсть колючего снега. Отмахиваюсь от сомнений.

Хочет нас прокатить Дед Мороз? Пусть катает. Аленке понравится.

Страха перед незнакомцем не испытываю, потому что я не одна, а двоим он ничего не сделает, верно? А если посмеет – я за дочку порву любого, кто решит ее обидеть. Лучше не проверять.

Садимся с Аленкой назад. Сумочку и чехол с платьем устраиваю на колени.

– У вас нет детского кресла, – делаю замечание.

– Я аккуратно вожу.

– А если ГАИ остановит?

– Отмажемся. Я же Дед Мороз, – усмехается.

Хвастун. Голос намеренно делает низким, чтобы был похожим на дедушкин. Сколько на самом деле ему лет, интересно? Судя по габаритам – крупный мужчина. Плечи широкие. Думаю, молодой.

– Замерзли? – включает печку. Салон быстро нагревается.

Снимаю капюшон, поправляю пальцами волосы.

Точно знаю, Дед смотрит на меня в зеркало заднего вида, но у него темные очки, его глаз я не вижу.

– Готовы? Едем? – басит он, сжимая руль. Удобно рулить в варежках? Но кто я такая, чтобы спрашивать и тем более указывать как ему рулить.

– Едем! – звонко отвечает за меня Алена. Она уже успела стянуть с себя варежки, они болтаются на резиночках.

В салоне быстро стало тепло, даже жарко. Снимаю с дочки капюшон, шапку, расстегиваю курточку, иначе спарится. Утром накрутила ей кудри, утренник они выдержали, а сейчас волосы примялись, но все равно есть немного волн.

Красавица моя, – любуюсь дочкой. Видел бы ее родной отец. Но мы ему не нужны. Аленка – только моя дочь, а Влад…

Я всегда, когда думаю о нем, желаю ему только счастья. С кем бы он ни был. Он хороший человек, просто… оказалось, не мой. Вернее, я не его.

Да, я все так же сильно люблю его, своего первого и единственного мужчину, но давно научилась прятать свои чувства глубоко внутрь. Аленка компенсирует мне его любовь. Она так на него похожа.

Тяну молнию вниз на своем пуховике.

Интересно, как Дед Мороз себя чувствует в своей шубе? Еще и борода длинная, ватная, все лицо скрывает.

Дочка стоя держится за спинки передних сидений, а я страхую ее сзади.

Салон очень просторный, чистый, сиденья мягкие и комфортные. Вкусно пахнет кожей и пихтой. Замечаю ароматизатор–елочку на панели.

Дед вырулил из остановочного кармана, вклинился в поток машин.

– Ты настоящий? – моя любознательная девочка несмело гладит пальчиками по рукаву Деда Мороза.

Шуба у него богатая, бархатная, с красивыми блестящими снежинками. Наверное, приятная на ощупь, но я взрослая, трогать взрослых дядечек мне не солидно.

– А как же. Самый настоящий, – с готовностью отвечает Дед, улыбаясь в свою бороду.

– А в садике тогда кто был? – осмелела моя кроха.

Вот, давай, выкручивайся Дед Мороз. Или ты думал, что ребенок будет молча ехать?

Наверное, на это и рассчитывал.

А я молчу и не помогаю. Эгоистично?

Да.

– Так я же не могу быть одновременно на всех утренниках. Помощников отправляю.

Выкрутился.

– И подалки у тебя есть? – не унимается кнопка.

– Конечно.

– Где? – дочь показательно крутит головой, будто ищет их в салоне. – Нету! – разводит ладошки в сторону.

– М–м… часть раздал, остальные дома. В резиденции моей, – спохватывается.

– Ле–зи… денции? – Аленка непонимающе тянет новое для нее слово.

– Дом такой. Дворец. Специально для Деда Мороза. То есть для меня.

– Показешь?

– Аленка, так нельзя, – одергиваю ее.

– Мозно, – упрямится. – А у меня уже есть от тебя подалок. Вот, – показывает ему Лисичку.

Выдыхаю, что она сама перевела тему.

Дед ненадолго отвлекается от дороги, чтобы посмотреть на Лисичку. И я почти уверена, что на меня он посмотрел тоже! Внимательно причем.

Ну… пусть любуется, – разрешаю я мысленно.

– Понравился подарок? – покряхтев, спрашивает Дед Аленку, вернувшись к дороге.

– Очень! Она такая класивая! И мягкая! – прижимает Лисичку к щеке. – А внутли конфеты. Много–много! Вкусные. А мальчикам зайчиков подалили. А еще мы танцевали и песенки пели.

Потоло–ок ледяно–ой,

двель скли–пу–чая–я…

Я успела расслабиться, что ребенок переключился на обсуждение подарков, даже песни запел вместо того, чтобы напрашиваться в гости к Деду.

4. Короткое замыкание

Влад

Дорога, солнце в глаза, снег в стекло – мои личные антидепрессанты.

Чем дальше от сада, тем мне легче. Силы возвращаются, как тому Хенкоку, когда он удалялся от своей жены Мэри .

Мое утреннее приключение видится уже не таким страшным, дети оказались нормальными человечками, только маленькими, а не монстрами, как мне думалось изначально. Стихи рассказывали, песни пели, хороводы водили. В игры со Снегурочкой играли. Смотрели на меня как на чудо какое–то. А как обрадовались подаркам – словами не рассказать.

Считаю, праздник удался. Кто молодец? Я молодец!

Но повторять не буду. Так Ольге и скажу. Пусть больше даже не заикается.

Пока стою на светофоре, надеваю солнцезащитные очки, ибо солнце слепит, дорогу не видно. Вот. Так лучше.

А мне сигналят со всех сторон. Сразу не понял почему, потом дошло – я же в костюме Деда Мороза!

Да–да, всем привет, я вас тоже рад видеть, поздравляю с наступающим, – машу всем подряд, отвечаю гудками.

Пешеходам тоже машу. Вон как радуются.

Опа! Знакомое личико!

Реально она? Марина?

Чисто случайная встреча с бывшей.

Сначала подумал, показалось. Но нет, она. Когда с нее слетел капюшон, убедился в этом окончательно.

А почему бы не подвезти?

Все равно день такой шиворот–навыворотный, что еще одним приключением больше или меньше – какая разница?

Она меня не узнала. А узнала бы – вряд ли села бы ко мне в машину.

Так даже лучше. Иначе… что бы я ей сказал? А она – стала бы слушать?

На ее месте я бы врезал себе по морде и потребовал больше не приближаться. Заслужил.

Похорошела как. И дочка – прелесть. Не замолкает ни на минуту, но при этом не перебивает, когда мы с ее мамой говорим. Воспитанная. Не то что некоторые детки из детского сада, откуда я только что удрал. До сих пор чувствую на бедре укол шпагой.

Значит, у Марины есть дочь. И муж наверняка имеется.

Разглядываю ее в зеркало заднего вида. Красивая. Чуть–чуть стала взрослее, но притягательнее в разы. С трудом отвожу взгляд. Я за рулем, везу двух принцесс, надо быть внимательнее и аккуратнее.

И тем не менее при каждом удобном случае опять пялюсь на Марину.

Надеюсь, она счастлива в браке.

Блин, хоть убей, не могу представить ее с каким–то мужиком. В одной постели. За завтраком. Или как она накрывает ему ужин.

Раньше она любила готовить. Для меня.

Я многое не ценил, а теперь вдруг болезненно защемило в груди, что это могла быть моя семья. Моя дочь. Моя жена.

Сколько прошло лет, как мы расстались? Пять, шесть? Шесть, да. Шесть лет меня не было в этом городе.

До сего дня не думал о Марине, можно сказать, забыл о ней, а увидел на остановке – короткое замыкание и все…

Реанимируйте уже меня кто–нибудь!

– Ты почему на машине катаешься? – спрашивает ребенок.

Ее многочисленные вопросы ставят меня в тупик. Не сразу нахожу что ответить.

– А на чем же мне еще кататься?

– На санках с оленями!

– Так они это… устали. Я их дома оставил отдыхать.

– В ле–зи–ден–ци–и?

– Ага. Там.

– Показешь?

– Аленка, так нельзя. Это невежливо – напрашиваться, – с отчаянием в голосе произносит Марина.

Мне же хочется прямо сейчас отвезти этих девчонок в резиденцию Деда Мороза, но вот незадача – ни резиденции, ни тем более оленей у меня нет.

Я только недавно вернулся в родной городок, сестра любезно приютила у себя, пока агентство подыскивает мне приемлемое жилье. Квартиру хотел. Но вот прямо сейчас думаю, что лучше дом. Резиденцию. Срочно. Надо позвонить риэлтеру.

– У Деда Мороза нет времени на гостей. Ему еще нужно много–много ребятишек поздравить, подарки подарить, – объясняет мать девочке.

Слышу, как пыхтит малышка сзади. Наверное, надула губешки и готова заплакать. Мне отсюда в зеркало ее личико не видно.

– Если я освобожусь пораньше, обязательно приглашу вас в свою резиденцию, – сглаживаю ситуацию.

– Плавда? – оживает Алена. – Когда?

Американский фильм «Хэнкок» – фантастика, боевик, комедия, драма.

– Я сообщу когда.

Так, удастся найти дом до Нового года или нет? Можно, конечно, снять, но потом как объяснять девочке, что это не мой дом?

Потом?

Потом!

Что–то мне подсказывает, что это не последняя наша встреча. Потому что лично мне хочется с этими девочками встретиться еще!

В голове уже крутятся шестеренки, как бы быстро я украсил дом, поставил елку, обязательно живую, но главное – надо найти оленей. Без оленей никак, иначе какой же я Дед Мороз?

Мне действительно нужны помощники. Вот Ольгу и напрягу. Она мне должна.

– Зачем вы даете ребенку ложные надежды? – шипит Марина.

– Ну почему же ложные. Я свое слово держу.

Да уж, держу. А Марину тогда не удержал.

Молод был, зелен, глуп. В какой–то момент решил, что серьезные отношения слишком затягивают. Кислород перекрывают. А я еще слишком молодой, чтобы создавать семью, жить с одной женщиной до старости. Не нагулялся. И повод появился – отец предложил ехать работать в филиал, набираться опыта. Зачем мне балласт?

Честно сказал Марине, что всё. Она расстроилась, конечно, но поняла, приняла. Ушла с гордо поднятой головой. Я, дурак, радовался тогда, что без скандала расстались.

Вместо того, чтобы подкарауливать и умолять не бросать ее, дать нам еще один шанс, она меня забыла. Быстро нашла замену, ребенка родила.

А я…

Я укатил за счастливой звездой за много километров отсюда.

Женщины… Думал, потом, позже, найду лучше. Ошибся.

Ничего и никого стоящего больше в моей жизни не было. Фальшивое и алчное – пачками. А искреннего и настоящего – нет.

И звезды на самом деле везде одинаковые.

Вроде ехал по городу медленно, а оказалось, что приехал слишком быстро к указанному адресу.

Торосова, пятнадцать. Новый район с многоэтажками.

5. Скажу честно – не ждала

Поднимаемся на лифте на наш этаж. Аленка все еще под впечатлением от встречи с Дедом Морозом. Улыбается во весь рот.

Меня тоже взволновала эта встреча. Все–таки Новый год, Дед Мороз, Снегурочка, елка, ожидание подарков и сами подарки – это все из детства. И мне как маленькой тоже хочется чудес и волшебства.

Я еще не придумала, что загадать в полночь. Предыдущие желания на протяжении последних пяти лет касались только моей дочки. А сейчас хочется в дополнение – чего–нибудь для себя.

Встретить Влада? Может быть. Просто хочу, чтобы посмотрел на нас. На дочку. Понял, от чего отказался. И…

Что и?

Будущего у нас нет. Есть он. Есть мы с Аленой. Две параллельные прямые.

Пусть Влад просто будет счастлив.

И чего я опять о нем думаю? Это все Дед Мороз. Чем–то неуловимым напомнил отца моей дочери.

Нет, Марина, это все из–за того, что у тебя давно не было мужчины, – звучит во мне внутренний голос почему–то голосом моей коллеги Маши. – Ты в каждом ищешь черты бывшего, а надо его просто забыть и позволить себе новые отношения!

Надо.

Не получается.

Входим в квартиру.

– Дядя Лёва, мы плишли! – кричит Аленка, на удивление резво скидывает с себя ботиночки и, не раздеваясь, несется на кухню. Грохочет там чем–то!

В отличие от комбеза дочки мой пуховик снимается одним махом, однако убрать в шкаф не успеваю. Бросаю на пуфик и спешу за малышкой. Что ей там так срочно понадобилось, что даже не разделась?

– Алена, зачем ты туда лезешь? Опасно! – обрывается мое сердце в страхе за дочь.

Потому что она двигает табуретку к окну, с трудом залазит на нее. Успеваю подбежать для подстраховки. Аленка прижимается носом к стеклу.

А раньше она так не делала.

– Он уехал! – расстроенно. – Дед Молоз уехал!

– Конечно уехал, – беру ее на ручки. Тяжеленькая. Обхватывает меня ножками. Несу свою ненаглядную обратно в прихожую, чтобы раздеть. – Его ждет много–много ребятишек. Он должен всем–всем подарить подарки.

– Лисичка! – округляет глаза, заглядывает мне в лицо, хватается за мои пальцы, которые расстегивают ей молнию на комбинезоне. – Где моя лисичка?

– Она же у тебя в руках была… – вспоминаю, как дочка показывала подарок Деду, рассказывала, что ей его подарили в садике. А в лифте у Аленки ручки были свободные. – Оставила в машине Деда?

– Он ее увез? Заблал мой подалок? – трогательно задрожали губешки.

Так жалко ребенка стало. И лисичку тоже. Хоть самой реви.

А где были мои глаза? Почему я не проследила, все ли мы забрали из чужой машины? Что теперь делать? Лисички просто так в магазинах не продаются. Их кто–то из родительского комитета заказывал прямо на фабрике.

– Не расстраивайся, Снежинка моя, – целую ее в одну щечку, потом в другую. – Он вернет тебе твою лисичку.

– Когда?

– Когда освободится, – развожу руками.

Срочно! Срочно нужно вернуть Лисичку! Или найти такую же.

Как? Не знаю. Вариант обзванивать все фирмы, что устраивают праздники и спрашивать там Деда Мороза, который разъезжает на большой белой иномарке и у которого в машине остался чужой подарок, отметаю сразу. Их слишком много. А этот Дед, может, вообще сам по себе.

Попробую спросить у родителей, вдруг у кого есть лишняя Лисичка.

Ох, Дед Мороз, свалился на наши с Аленкой головы. Все впечатление от необыкновенной встречи испортилось.

– А ты мозешь ему позвонить? – подумав, спрашивает дочь, позволяя себя раздеть.

– У меня нет его номера…

– Надо посмотлеть телевизол! Там есть, – заявляет на полном серьезе.

Новогоднюю рекламу крутят уже с середины ноября. И Дедов Морозов там – в каждой второй.

– Посмотришь?

– Да, – кивает с важным видом.

В одной футболке и колготках убегает в зал.

Убираю вещи в шкаф, ставлю обувь на сушилку.

Иду к дочке. Она уже сидит на диване перед телевизором в обнимку с дядей Левой, щелкает каналами. Ищет рекламу. У нас подключены только детские каналы, поэтому я со спокойным сердцем доверяю дочери.

Она не останавливается даже на любимых мультиках.

– Нету, – переводит на меня возмущенный взгляд и разводит ручками.

– Наверное, попозже будет.

Продолжает переключать передачи.

Это надолго.

Иду разогревать обед.

Аленка привередлива в еде, поэтому обычно я готовлю то, что она точно будет есть. Сегодня у нас супчик с фрикадельками и картофельное пюре с тефтельками.

Сервирую стол на двоих. Мы с дочкой любим, чтобы все было красиво: цветные салфетки, красивая посуда, приборы. Летом – обязательно свежие цветы в вазе, осенью – ветки с рябиной, а сейчас у нас на столе стоят живые пихтовые веточки, украшенные махровыми снежинками и дождиком. И запах – как в машине у Деда Мороза.

Эх, Дед Мороз… Эх, Дед Мороз … Погоди… – напеваю про себя мотив песенки из мультфильма «Ну, погоди!», только выходит грустно. Все из–за Лисички, которую мы с дочкой, вороны такие, оставили в его машине. Он поди и не заметил, а потом найдет и...

Ну, он же Дедом Морозом работает, подарит какому–нибудь ребенку. Мужчины иной раз непонятливые и бесчувственные, особенно что касается детей. Вот и наш, наверное, из той же категории. Не поймет, что чувствует Аленка, потерявшая дорогой ее сердечку новогодний подарок. Избавится от него при случае вместо того, чтобы вернуть нам.

Стоп! Я сказала наш? С каких пор тот Дед Мороз стал нашим? Глупости какие! Все, забыть о нем. За–быть!

– Аленка, иди кушать! – зову.

– Сичас!

Наливаю суп по тарелкам, а дочки все нет. Так бывает, когда она увлекается мультиком.

Иду за ней сама.

Но вдруг раздается дверной звонок.

Кто это может быть? Никого не ждем. Обычно в это время я на работе, а Аленка в садике.

– Мамочка, кто там? Дед Молоз? – а вот и дочка прибежала. Хлопает ресничками, ждет, когда открою.

– Не знаю. Сейчас посмотрим.

Прилипаю к дверному глазку.